Mathew Gone : другие произведения.

8 - 14 Главы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С героями происходит небывалая история. Неужели на пути к кладу, череда невезений и препятствий станет бесконечной и непреодолимой? Но в итоге молодость и надежда находят выход из самых неожиданных ситуаций. Во время путешествия, встречаясь с другими людьми, герои переживают целую гамму чувств, вспоминая о сострадании и жестокости, гениальности и бездарности, любви и ненависти. Интересно, что в книге появляется новый герой, точнее героиня... Лично для меня очень значимой чертой всего єПотерянного счастья" стала тема милосердия и человечности, которая очень четко прослеживается в этих главах.

Потерянное счастье

(роман)

_________VIII - XIV ГЛАВЫ __________

Вековая история фамилии Тамбовцевых

VIII

Испытание судьбы

   Первые лучи солнца развеяли сон Казимира Иеронимовича. Он, естественно, поспешил разбудить Самсона. Прихватив Ию Родионовну, друзья отправились завтракать. На Вырина девушка оказала самое хорошее и благоприятное впечатление. Конечно же, Самсон был поражен ее внеземной красотой. Долго ждать он не стал и перешел к решительным действиям, но Кас фон Дален ответила только пощечиной, которую молодой человек посчитал положительным знаком. Для себя Ия Родионовна уяснила, что Вырин явно не сторонник романтических чувств, но особенно негативного ощущения от знакомства не создалось. Тамбовцев следил за происходящим, как опытный наблюдатель, пытающийся предугадать исход событий.
   К обеду немногочисленная компания прибыла в Рязань. Величественное здание с надписью "Вокзалъ" скрывало широкие улицы, огромные дома, многочисленные парки, промышленные предприятия города.
   - Вот и отрезанная земля Российская, - глубоко вдохнув, произнес Вырин. - Кто бы мог подумать, что попасть сюда не составит никаких проблем?
   - И кто из нас теперь мечтатель? - усмехнулся в ответ Казимир Иеронимович.
   - Нет, я не романтик. Это точно и уже проверено временем. Я - здравомыслящий реалист, который привык смотреть на вещи с нужной позиции. Иначе не прожить. Мечтатели - это люди, без пользы прожигающие дар жизни и неспособные адекватно реагировать на сложные ситуации. Реалистам же дорога открыта везде. Все, что им нужно они обязательно добьются. И с этим не поспоришь.
   Такие слова буквально возмутили Тамбовцева, и он хотел было возразить, но Ия Родионовна махнула рукой: пускай, мол, поболтает. В душе Казимир Иеронимович всегда был романтиком. Ему казалось, что с таким восприятием мира жить намного проще. Он постоянно зачитывался приключенческими романами, погружаясь в совершенно иное, внеземное измерение. Порой за книгой Тамбовцев просиживала весь день. Самсона он тоже считал романтиком, только тот не хочет признать этого: любой, кто решился искать наполеоновские сокровища - авантюрист. Вырин решил долго не рассуждать, и наше трио покинуло вокзал. Шумная свора городских бедно одетых мальчишек играла в "Городки". "Давай по "колотушке"! Эх, ты, балда! Ваньке надо начинать! "Письмо" точно не выбьем, хотя б "печать", - раздавались звонкие возгласы. Ребят переполняли эмоции, все, что у них творилось в душе, как в зеркале, отражалось на лице.
   "Счастливое, беззаботное детство", - подумал Казимир Иеронимович. Неожиданно снова появилось неприятное ощущение преследования. Но внимание всех было обращено вовсе не на Тамбовцева, а на Вырина, который не стал мысленно погружаться в ностальгию по минувшим временам, а снял пиджак и, схватив биту, сделал бросок. Раздались радостные крики мальчишек: неподдающаяся "колотушка" и "мост" были разбиты. Ия Родионовна тихонько рассмеялась: не мог этот по-детски озорной молодой человек не вызвать улыбки. От всеобщего смеха не удержался и Казимир Иеронимович.
   - Сноровка уже не та, но не потерял еще навыков: две "лежачие" одним махом, - как бы невзначай заметил Вырин. Самсон вырос в бедной дворянской семье. Особого присмотра за ним не было, и поэтому он целыми днями пропадал на улице, играя с городскими мальчишками в забавные дворовые игры. В те годы ничего иного от жизни Вырин не желал.
   Времени совершенно не было. Тамбовцев о чем-то переговорил с лукаво улыбавшимся извозчиком, который окликнул его, и вся компания быстро заняла стоящую около вокзала повозку.
   Говорят, в России главная беда - это дороги. Нельзя не вспомнить высказывание завоевателя Бонапарта: "В России нет дорог - только направления". Но состояние рязанских улиц явно подвергало сомнению эти суждения. Рессорная коляска (большая редкость в мире частных извозных услуг) без труда с неимоверной скоростью преодолевала городские дороги, вымощенные булыжником. В окне, не переставая, пробегали прилегающие к тротуару жилые постройки, здания общественного пользования, которые триумфально воспевали уже не новый классицизм. Рязань ничем особенным не отличалась от Тамбова или Новгорода, Твери или Пскова, Казани или Тулы ... Извозчик показался Казимиру Иеронимовичу весьма неестественным: рыжеватая борода суховатого старичка уживалась с почти безупречным лицом. Он изредка поглядывал на господ, и что-то шептал себе под нос.
   Повозка минула довольно большое количество с виду респектабельных гостиниц, но пенять приходилось только на самого себя: Тамбовцев приказал везти к лучшей из всех городских. Он считал постыдным остановиться в гостинице, которая будет в чем-то ограничивать Вырина и Кас фон Дален своим сервисом. Но вот коляска въехала в пустынный темный, не смотря на дневное время, район города: преградой солнечным лучам служили высокие деревья и редкие двухэтажные домики.
   - Эй, попридержи! - крикнул Казимир Иеронимович. В его сердце прокралось сомнение и недоверие. Похоже, извозчик тоже собирался остановить повозку и в ответ лишь промолвил хриплым голосом:
   - Слушаюсь, ваше благородие!
   Тамбовцев выпрыгнул из коляски, собираясь предъявить свои претензии, но замер с открытым ртом в тот же миг, когда увидел направленный в его сторону пистолет. Нельзя сказать, чтобы страх поразил Тамбовцева, но мурашки все же пробежали по молодому телу. Только теперь, когда нерадивый извозчик снял шапку, скрывавшую русые волосы, он обнаружил, что эти спокойные глаза ему знакомы.
   - А вот и приехали, господа дорогие! - После этих слов "извозчик" свистнул, и повозку окружила шайка мужчин. - Сейчас мы немного вас пощупает, а потом, дай Бог, с легкой руки на тот свет отправим.
   Ия Родионовна прикрыла ладонью рот, чтобы от ужаса и отвращения не вскрикнуть. Новоявленные разбойники непременно приступили к своим обязанностям.
   Тут себя проявил Вырин:
   - Да как вы смеете? - захлебывался он от возмущения. - Да вы ... трусы, бесчестные трусы!..
   "Извозчик" перебил его:
   - Вы, наверное, не понимаете всю суть сложившейся ситуации. - Он поднес пистолет к виску Вырина. - "Паф" и вся ваша компания окажется на rendez-vous с праотцами. В наших силах и оставить вас наслаждаться радостями мироздания, - двусмысленно улыбнулся главарь банды. - Не правда ли, ребята? - Прозвучали одобрительные крики и свисты. - Помощи просить вам не у кого, как только не у нас: эти трущобы уже давно не населяемы. Так что даже не думайте о побеге!
   Один из членов шайки подошел к приведенный в полнейший ужас Ии Родионовне, все также сидящей на своем месте. Он схватил ее за подбородок стальными тесками пальцев, повернул лицом к себе и начал оценивающе рассматривать.
   - А ничего, хороша, чертовка! - заключил разбойник.
   Оцепенение Тамбовцева прошло, и он с властным видом заявил:
   - И у вас еще хватает наглости оскорблять беззащитную девушку? Давайте решим наши разногласия при помощи честного поединка. Биться будем насмерть или до первой крови, как
   пожелаете. Если вы меня ранете или приблизите к неминуемой смерти их судьба в ваших руках, - сказал Казимир Иеронимович, указав на Самсона и Ию Родионовну. - В противном случае все лавры мне: вы нас отпускаете живыми и невредимыми.
   На лице "извозчика" выразилось раздумье, но через несколько секунд он ответил:
   - Рискованный шаг с вашей стороны. Я ценю смелость, поэтому даю свободу. - Вырин и Кас фон Дален выдохнули с облегчением. - Но от дуэли не имею права отказываться, это было бы чрезвычайно некорректно с моей стороны. В ближайшее время ее условия изложу в письме. Связывайте их и уходим! - приказал главарь. Разбойникам не особенно понравился подобный расклад событий, но они все же собрали обнаруженную наличность, сорвали серьги и цепочку Ии Родионовны, высадили "пассажиров" и привязали к черному телеграфному столбу.

IX

Неожиданный вызов

   Казимиру Иеронимовичу никак не давали покоя мысли о случившемся: "странный все-таки этот человек. Во-первых, его выражение лица показалось чрезвычайно знакомым. К чему бы это? Хотя предчувствия могут меня обмануть. Во-вторых, его изъяснение на французском. Не скрою это было эффектно, но как обычный городской разбойник умеет так просто, между делом вставлять иностранные словечки? Однако тоже подозрительно. И, наконец, согласие на дуэль..."
   Тамбовцев считал подобный поединок средством решения острых вопросов между светскими львами. На самом деле вызов на дуэль он совершил абсолютно необдуманно: просто в его голове мимолетно зародилась эта мысль, Казимир Иеронимович незамедлительно ее озвучил. Порой с ним такое происходило. Согласие на поединок главаря преступной шайки он посчитал всего лишь на всего неудачной шуткой. Пожалуй, так для себя решили и Ия Родионовна, и Вырин. Очень уж неправдоподобной казалась мысль о дуэли с главарем разбойничьей компании.
   Преступные страсти поулеглись, пробудились любовные. Самсон никак не мог угомониться. Его наступательные операции к сердцу Ии Родионовны не прекращались. К сожалению, она особым вниманием Вырина не баловала. Пышные букеты, вечерние прогулки по городским улицам, приглашения в рестораны - все воспринималось без должной реакции со стороны Кас фон Дален. Подобные поступки можно считать подвигом, поскольку карман Вырина особыми капиталами никогда не был набит. В свою очередь Ия Родионовна все прекрасно понимала и каждый раз погружалась в море смущения, ведь ответных чувств к своему "попутчику Самсону" она не испытывала. И то верно!
   Кто-то спросит: "Можно ли назвать его чувства любовью?" Сам Вырин еще точно не разобрался в своих переживаниях. Он просто, как мотылек, стремящийся на пламя, с вожделением ожидал ответной признательности от Кас фон Дален. Все-таки это было бесчеловечно, негуманно по отношению к Ии Родионовне. Зачем пытаться привязать к себе человека, если понимаешь, что это для него в тягость. (Хотя Самсон к таким выводам не приходил.)
   Вырин не покладая рук стремился добиться своего, возможно, псевдо счастья. Когда подарки и комплименты не оказывали желаемого внимания, он переходил к решительным атакам, причем в прямом смысле этого слова. Так во время очередной прогулки под золотой луной Самсон чуть не разодрал в клочья юнца (по-видимому, он тоже спешил на свидание), без умысла наступившего на белоснежный шелковый платок, который по своей неосторожности обронила Кас фон Дален. Представьте такую сцену: с недоумевающим видом невинного гимназиста, не выучившего урока, стоит молодой человек с разбитым носом; его последними словами поносит взбесившийся незнакомец да еще в подтверждение своих умозаключений наносит тумаки и оплеухи. При этом за всем действом наблюдает ошарашенная, испуганная с широко раскрытыми глазами девушка. Пожалуй, не самые приятные моменты.
   Меж тем Тамбовцев был полностью погружен в свои мысли, касающиеся исключительно встречи с дорожными грабителями. Уже давно бы все забылось (как никак вторая неделя пошла), но чувства запятнанной чести, униженного достоинства внесли свою лепту. Скорее всего, это не было ощущение дворянина, вульгарно потрепанного судьбою, это была гордость. Самая настоящая низменная, мелкая гордость, которая в свою очередь породила жажду мести. Выражаясь простым не литературным языком: Казимира Иеронимовича облапошили, как следствие этого, появилась детская обида, не дававшая ему покоя, беспрестанно мучавшая Тамбовцева.
   Развязкой случившегося стало письмо, присланное Самсону. События становились все более занимательными... Пожалуй, с позволения читателя, я представлю эту записку, старательно написанное красивым размашистым, соответствующим всем нормам каллиграфии, почерком:

"Здравствуйте, Вырин! Рад написать.

Вспомнить меня вам, конечно, несложно:

Тот, кто решился в Рязани встречать

Путников смелых, так как и должно.

   Простите меня за нескладное рифмоплетство, но все же хочет произвести самое положительное впечатление. Заметьте, не запамятовал и об условленной с вашим другом дуэли. Как наяву вижу изумление, выразившееся при чтении этих строк на вашем лице. Признайтесь, угадал. Но довольно слов и благородных монологов! Я трепетно лелею в сердце надежду, что вы не откажетесь от нашей договоренности с вашим попутчиком. На дуэли хотелось бы стреляться с равным себе. Уверен, ваш друг мне не чета в искусстве боя. И с этим никак нельзя не согласиться. Если у вашего благородия не затряслись поджилки от страха перед смертью, то не ведите себя, как маменькин сынок, а скорее проявите смелость и соглашайтесь на мои условия, совершите поступок достойный настоящего мужчины. О вас еще будет говорить вся рязанская интеллигенция. Хотя, возможно, достопочтенный господин этого никогда не услышит, занятый беседами с небесными ангелами. Первое: дуэль состоится перед наступление сумерек, завтра, 15 августа пятнадцать минут девятого. Надеюсь на вашу пунктуальность. Место дуэли там же, где состоялась наша первая встреча. Второе: драться будем на пистолетах, без всяких секундантов. Оружие подготавливаем сами каждый для себя. Третье: приобретите маску, скрывающую все лицо. Зачем видеть корчащееся выражение, погибающего человека. Не поленитесь приодеться в какой-нибудь черный костюм. Здесь я никак ограничить вас не могу. Четверное и главное: об этом письме никому ни-ни, даже своей дамочке. Не заливайтесь краской... Я ваш выбор, можно сказать, поощряю: все-таки хороша эта девица, ничего дурного не скажешь. Пятое: во время дуэли никаких переговоров. Впрочем, нам и не о чем говорить. Хочу особенно заметить: при нарушении одного из условий поединок не состоится! Jusqu'Ю la rencontre rapide et brХve Jusqu'Ю la rencontre rapide et brХve.

Безмерно желаю приязни судьбы;

Пусть мысль о дуэли возникнет в вас вдруг.

Увидите счастье в малости вы.

Не разорвет судьба замкнутый круг!"

   Для Вырина вызов на дуэль стал глотком воды в знойной пустыне. Более подходящего случая для окончательной бомбардировки сердца Кас фон Дален нельзя было и придумать. Какая же барышня устоит перед бравым Самсоном, готовым в любой момент защитить ее честь? О возможном исходе не в его пользу Вырин даже не задумывался. Любовная пелена совершенно запорошила здравый взгляд молодого человека на жизнь (ведь на дуэль первоначально был вызван вовсе не он, а его друг). Как бы там ни стало, Самсон начали готовиться к предстоящему поединку с Извозчиком. В пистолет он решил насыпать пороха побольше, чтобы ранить его навылет в ногу, а когда тот упадет, подойти под победные фанфары стонов поверженного и, откинув маску, взирать на пораженное жалкое лицо.
   Ия Родионовна же ничего не замечала и была занята своими нарядами, как малое дитя новой игрушкой. Когда это занятие ей наскучивало, досуг девушки всегда был готов устроить Вырин. Но помимо платьев, документации и денег, Кас фон Дален направил в адрес своей любимой дочери множество нареканий. Однако Ия Родионовна не придала им никакого значения. Оставить, недавно начавшееся путешествие, она и не думала.
   Записку от отца получил и Казимир Иеронимович. Принеся в гостиницу, он собирался ее прочесть, но вместо этого... порвал. Кому-то это покажется безрассудным поступком, однако как можно осуждать неопытного, зачастую податливого чужим мнениям юношу. Он мог проявить слабость и согласиться с уговорами Иеронима Авксентьевича. Тамбовцев опасался нежных пламенных слов матери, которая, наверняка, захотела его переубедить. Но это умозаключение являлось ошибкой: Инесса Нифонтовна не стала упрекать сына, а лишь написала о своей безмерной любви, мучительном ожидании.
   День 15-ого пролетел стремительно: много времени отняла поездка за покупками. Стало темнеть. Гостиницу Самсон покинул под предлогом встречи с давним рязанским другом. Добирался он довольно долго. Прибыл ровно к указанному времени. О, какую красоту ему удалось наблюдать! Раньше эти полуразрушенные домики казались мрачными хибарками. Теперь же, будто по веянью волшебной палочки неизвестного колдуна, они ожили, стали по-своему, особенно дышать, просвеченные прелестными, немного темноватыми лучами-волосиками старика-заката. Свет играл с листьями деревьев, пробегал по разбитым стеклам окон, спрыгивал на стены, изошедшие крупными трещинами. Последнему предночному теплу радовался, вьющийся с обветшалой кровли, плющ и изо всех сил тянулся к свету. Разве можно было думать о какой-то дуэли, среди этого дряхлого великолепия, щедро насыщенного веселым желтовато-красным цветом? Обстановка настраивала отнюдь не на мелкие мужские баталии; все располагало к романтике, нежным, милым, трепетным чувствам. В подобных размышлениях Вырин надел маску с застывшими на ней чертами лица и принялся ждать своего противника.
  
   Как известно, слово "дуэль" происходит от латинского duellum. Действительно, это война между человеческими характерами, личностями, людскими мыслями. Такое противоборство всегда приносит гору проблем и горя: и в случае положительного исхода, и в случае трагического конца. Настоящие дуэли всегда приводят к смерти одного из участников, в противном случае она просто считается несостоявшейся. И пусть говорят о своем бесстрашии. Не верьте! В такой момент оставаться хладнокровным и равнодушным к сложившейся ситуацией никак нельзя. Если понимаешь, что не выдержишь подобного напряжения, целесообразнее будет сразу замять конфликт, чем с позором бежать "с поля боя".
   Так, например, один желторотый петербуржский юнец вызвал своего начальника на дуэль. Тот был не младых лет и, набросив маску спокойного честолюбца, нарушив все правила, согласился. Дуэлянты начали сходиться, направили друг на друга пистолеты. Все происходило буквально при гробовой тишине. Неожиданно ноги неопытного петербуржца подкосились, и он без сознания упал наземь. Заметьте, выстрелы этому не предшествовали. И что бы вы думали? Оказалось, сосуды не выдержали нервического ожидания, и произошло кровоизлияние в мозг.
   Дуэлям предпочтение обычно отдают горячие люди. Пожалуй, их выбор можно оправдать. Ведь такие поединки необходимы им физически. Но, к сожалению, они совершенно жалеют и не заботятся о своих родителях, которые не всегда готовы смириться с судьбой, выбранной их сыном. Сколько душераздирающих историй бытует в столице о том, как безутешная мать, узнав о гибели своего сына на дуэли, заканчивала разрывом сердца. Зачастую они являются слухами, но все же.
   Несмотря на все это, следует-таки забавлять себя дуэлями, ведь их результаты являются показателями внутренних качеств, способности любить и чувствовать. Испокон веков честные противоборства считались признаком достоинства и оказывали неоценимую помощь в завоевании женских сердец.

X

Гроза разразилась

   Багровые солнечные лучи заливали заброшенную улицу. Тень листьев деревьев ровными бледными мазками неизвестного художника падала на выложенный переулок. На ярком фоне четко выделились два мужских силуэта в сюртуках с низкими полами и черными масками (мрачными выражениями загробных душ). Глаза застывших профилей вызывающе горели огнем. Переулок казался залитым густым бархатным цветом крови. Это создавало особенную атмосферу, которая способствовала появлению неприятного ощущения, заставляя безудержно биться сердце.
   Один из дуэлянтов судорожно перебирал пальцами, ему никак не удавалось скрыть характерного в таком случае для каждого человека волнения. Он изредка пытался развести пальцы руки, в которой держал пистолет, примеряясь, слегка нажимал на спусковой крючок. Возможно, это была попытка запугать своего противника, который, по-видимому, подобных намеком не замечал и выглядел совершенно спокойным, не совершая не единого маломальского движения: львиное спокойствие все же можно похвалить.
   Пение птиц не нарушало безмолвного покоя, будто жизнь покинула это место, и оно превратилось в мертвое царство Аида. Тишина приходилась в тягость обоим мужчинам. Время перестало существовать, исчезло как таковое. Каждый из них стоял, словно над бездонной пропастью, взирая поверх нее на своего противника. Странно, но никто и не вспомнил моменты своей жизни, как это бывает в подобных ситуациях. Их рассудок помрачнел: ни первый, ни второй не могли отдать себе отчета в происходящем.
   Неожиданно человек, постоянно перебирающий пальцами, почувствовал ранее не изведанный холод, но не физический, а внутренний. Пустота, не переставая, как голодное чудовище беспрестанно пожирала его душу. Невольно от такого ощущения по спине пробежали мурашки. Теперь он почувствовал себя маленьким, ничтожным человечишкой. Мерные удары сердца отчетливо отдавались в висках.
   Дуэлянт, застывший, словно статуя, очнулся. Ему показалось, что со времени его прихода прошло без малого лет десять! Все тело налилось свинцом. Он не имел возможности и пошевелиться. В глазах помутнело. Были видны лишь размытые очертания стоящего перед ним силуэта, который показался миражом, иллюзией, проще говоря, обманом зрения. В ушах раздавалось немного приглушенное неприятное шипение. В этот момент его ничто не заботило. Он слабо понимал, где находится, что от него требуется.
   Невиданная сила, наконец, привела обоих в чувства. Будто по специальному знаку судьбу, они направили друг на друга дула пистолетов. Никто не решался выстрелить. Жизнь давала о себе знать, копошась в каждом, как бы призывая не совершать ошибок, не принимать поспешных решений. Они стояли, направив на противника оружие, пока не затекли руки. Пальцы никак не могли нажать на курок. Их глаза стали мертвыми, безразличными, стеклянными.
   Среди этого спокойствия и равнодушия особенно оглушительно прозвучал выстрел. Узкое пространство между домиками заволокло дымом. Неужели этой дуэли все-таки суждено кончиться трагично? Серая пелена рассеялась. Два темных силуэта стояли в прежнем положении. Только что смерть пронеслась между ними. Управляя рукою стрелявшего, она была готова забрать нового "жителя" ада. Спросите, почему? Куда же, по-вашему, должна попасть душа человека, нарушившего волю императора о запрете дуэлей, Божью заповедь, гласящую "не убий"? Раздался грохот падающего на мощеную дорогу пистолета.
   Молодой человек, некогда так взволнованный, медленно скинул маску и дрожащими пальцами провел по легкой царапине на правой щеке. Каково было изумление прежде спокойного противника (которым, как вы, наверное, догадались, являлся Вырин), когда он увидел, что маска скрывала лицо ... его друга Тамбовцева! Самсон в три прыжка подбежал к нему, но тот, мотая головой, находясь в испуге, отпрянул назад, пытаясь что-то сказать. Тогда Вырин мгновенно снял маску и, пытаясь вернуть своего друга к чувствам, начал трясти его за плечи, повторяя: "Казимир, очнись! Это я! Не узнал что ли?" На лице Самсона проявилось то ли смятение, то ли восхищение, то ли удивление. Не помешало, если б кто-нибудь и его привел в нормальное состояние: слишком много чувств он испытал за это время. Так и с ума сойти недолго! Сами подумайте, ну как можно пытаться убить человека, с которым всего неделю назад делился своими сокровенными мечтами, возможно, неосуществимыми идеями, испытываемыми чувствами.
   Онемение Казимира Иеронимовича сменилось ручьем нескончаемых слез. "Кто бы мог подумать, что такой человек совершенно поддастся своим чувствам, - размышлял Самсон, пытаясь успокоить друга. - А с виду и не скажешь. Хотя зачем я себе лгу: у самого подметки дрожали, как перепугался до смерти".
   В гостиницу Тамбовцев и Вырин вернулись в совершенном опьянении (необходимо было снять напряжение) и мгновенно погрузились в мертвый сон.
   Казимиру Иеронимовичу привиделось, будто он стреляется с Извозчиком, который, противно улыбаясь направил пистолет прямо на него. Тамбовцев хочет выстрелить в бородатого старичка, жмет на курок один раз, два, три ..., но осечка, снова осечка. Наконец, он уже в нервическом исступлении пытается воспользоваться пистолетом, но ничего не удается. Тогда Извозчик, не спеша спускает курок, стремясь позабавиться беспомощностью противника.
   - Нет, не надо! Умоляю, не делайте этого! Так не честно! Вы не имеете права!
   - Проснись, Казимир! Оставь свои кошмары, - пробудил его ото сна голос Вырина.
   - А, что? - не сразу сообразил Тамбовцев. Ритмично и неумолимо стучало сердце, на теле выступил холодный пот, голова невыносимо трещала. Только теперь он понял, что перед ним стоит Самсон, его друг и попутчик. Казимир Иеронимович с облегчением выдохнул. - Что случилось? - инстинктивно спросил Тамбовцев, и сам же совершенно самопроизвольно вспомнил о произошедшем. Неожиданно оглушительно прозвучали слова, сказанные когда-то неизвестным призраком: "Тебя ждет бесславная гибель!.. Пусть твой выбор будет не последним!" Недавно зажившая рана открылась вновь. Оказалось, те скорбные моменты не стерлись из памяти, как ему казалось.
   - Да, брат, тебе не позавидуешь, - вставил Самсон. - Тяжело ты переживаешь это приключение. Но довольно пустых слов, как выражался наш горячо любимый Извозчик. - При этих словах Вырин лукаво подмигнул Тамбовцеву. Но на Казимира Иеронимовича они произвели совершенно противоположное впечатление: он втянул голову и широко раскрытыми глазами уставился на своего друга. Вырин заметил такую перемену и в считанные секунды сориентировался.
   - Вот что, возьми себя в руки, нам необходимо поговорить. Ну что ты раскис? Давай скорей приводи себя в порядок.
   Самсон выглядел абсолютно благовидно. Бодрый румянец, горящие алмазы глаз придавали особенную искренность и неотразимость. Казимира Иеронимовича с ним нельзя было поставить совершенно ни в какое сравнение. Тамбовцев, вероятно, осознал такое неприятное для него несоответствие, в мгновение ока спрыгнул с кровати и перешел к утренним процедурам. Надо отметить, Казимир Иеронимович исправно следил за внешностью, потому что, как и многие в его годы, трепетно заботился о внимании особ женского пола. Попутно, невзначай между Тамбовцевым и Выриным завязался разговор. Самсон попытался поставить вопрос ребром:
   - Что ты думаешь по поводу произошедшего? - Это было сказано уж больно неуверенным, тихим голосочком, так что вопрос не произвел ожидаемого впечатление.
   - А что тут попусту болтать-то? - совершенно спокойно сказал Казимир Иеронимович, обтирая свое раскрасневшееся из-за прохладной воды тело махровым полотенцем. Нельзя было и предположить, будто эти воспоминания всего минуту назад болезненно тревожили его рассудок. Вырин предполагал, что беседа для Тамбовцева станет, мягко выражаясь, неприятной. Он же увидел отсутствие вообще какой-либо негативной реакции. Самсон предвкушал возникновение огромного количества вопросов со стороны Казимира Иеронимовича. В итоге Вырин сделал следующий вывод: такое отношение ни что иное, как самозащита. - Ну подшутил дорожный проходимец над дворянами, воспользовавшись случае. - Продолжал Тамбовцев. - Об этом и сказать больше нечего.
   Самсон в ответ резко возразил:
   - Я не перестаю удивляться! - Теперь Вырин чеканил каждое слово, абсолютно запутавшись в поведении друга. - Сначала, как малое дитя, ревешь у меня на руках, а потом с безразличным видом утверждаешь, будто все благополучно, произошедшее лишь неудачный розыгрыш Извозчика! - эти слова Самсон произнес так, словно сделал для себя неожиданное неприятное открытие. Суждения Тамбовцева повергли его в гнев. - По-моему, такой случай каждому здравомыслящему человеку покажется странным и непонятным! Неизвестный договаривается с тобой о дуэли, письмо отправляет мне. К сожалению, по личной занятости сразу подобных фактов не заметил, - Вырин немного покраснел. - В письме Извозчик перекидывается иностранными фразочками, нагло и безнравственно хамит, выдвигает абсурдные условия. - Самсон заметно распалился. - На дуэли выясняется, что под маской противника скрываешься ты. Почему банальный грабитель владеет французским языком, обладает таким примечательным подчерком да еще знает мое имя? - не переставая, сыпал накопившееся вопросы Вырин. - Но главная загадка: зачем простому кучеру-аферисту понадобился весь этот маскарад?
   - Так ты тоже получал письмо? - восторженно удивился Казимир Иеронимович, но говорил он вполголоса, как будто боялся кого-то спугнуть. Тамбовцев решительно отвлекся от своих утренних процедур и всерьез задумался над проблемой. Его лоб напрягся от сложных мыслей, выражение лица постоянно менялось. А совсем недавно он проявлял только равнодушие и безразличие. - Ничего не понимаю! - окончательно заключил Казимир Иеронимович.
   На лице Вырина, который обрадовался таким примечательным изменениям в Тамбовцеве, просияла улыбка.
   Друзья стали обмениваться версиями о причинах случившегося. Казимир Иеронимович признался, что тоже получал письмо с условиями дуэли. В конце концов, товарищи сделали для себя определенные выводы. Во-первых, решили все же, что дуэль всего на всего злая шутка Извозчика, по-видимому, человека с бурной фантазией. Кроме того, он достаточно образован. Каких метаморфоз не встретишь среди русского народа? Наверняка, непутевый кучер на самом деле младше своих лет. умался над проблемой.Подобных результатов, вероятно, он добился, воспользовавшись простейшим гримом. И Вырин, и Тамбовцев сразу отметили изобретательность, лукавую прыткость Извозчика. Во-вторых, друзья решили забыть о неприятном инциденте навсегда или, по крайне мере, на время поездки. В-третьих, согласились ничего не говорить Ии Родионовне. Ведь известно, что женское сердце всегда относится к подобным событиям с преувеличением.
   К Самсону, между прочим, вернулась озорная, мальчишеская жизнерадостность. Вырин даже пошутил насчет того, что теперь они будто побратались: у обоих на правой щеке отныне красовалась царапина. Только рана у Самсона была намного глубже и уже превратилась в шрам. Ее Вырин получил давно, во время уличной потасовки, но он не любил вспоминать о неприятных минутах жизни, и поэтому предпочитал тщательно скрывать столь незначительный факт своей биографии.
   Рязанские дни закружились в хаосе времени. Порой кажется, что какие-то события нам не удастся пережить. Однако все так же непрерывно бегут стрелки часов, и этот процесс человек не в силах даже приостановить. Забываются неприятные моменты жизни, незаметно за собой увлекает пестрый хоровод новых впечатлений и ощущений. То, что приносило боль и разочарование, стирается из памяти или становится воспоминанием, о котором думаешь с улыбкой. Теперь оно не бередит душу, не тревожит разум.
  

XI

Кто мы?

   До Каширы путь был не близок, примерно равный расстоянию от Козлова до Рязани, если Москвой. Однако имелся и другой вариант. Не так давно появилась в Рязани диковинка, которой можно бы похвастать и перед Петербургом - воздушный транспорт. Позволить заветный билет на необычный рейс мог далеко не каждый. Несмотря на это, отбоя от желающих не было. Хотя и не часто такие незабываемые поездки совершала творческая интеллигенция - музыканты, художники, писатели, находящиеся в поисках новых впечатлений, вдохновляющих ощущений и свежих сюжетов для музыкальных, изобразительных и художественных произведений. К сожалению, пассажиры дирижабля не смогли бы насладиться великолепными приречными пейзажами. Хотя есть и положительные аспекты: человек, может быть, раз в жизни сможет наблюдать удивительную картину природы с высоты птичьего полета. Закройте глаза и мысленно представьте, как озираете маленький, но уютный Зарайск, голубые воды Осетра, поросшие травой холмы, золотые поля колосьев, налитых солнечной жизнью, почувствуйте приятный прохладный ветерок на лице.
   Наши друзья тоже не смогли отказаться от заманчивого предложения. Конечно, прельщала возможность нагнать время, потраченное на чрезмерно длительную остановку в Рязани. Грех при наличии необходимых средств не воспользоваться такими необычными услугами. Как бы то ни стало, заветные билеты были приобретены. Хотя Ия Родионовна и являлась достаточно рискованной барышней, воздушного путешествия все же немного опасалась. Понятно, что такой страх она пыталась скрыть от своих спутников. Кас фон Дален не желала ни в чем уступать противоположному полу. Рязань порядком понадоела нашим авантюрным друзьям, и, поэтому день полета они ждали с нетерпением. И время не заставило себя ждать.
   Полет планировался на утро. Уже издалека возможно было услышать галдеж, царящий около диковинного дирижабля. Наверное, с небесных высот он напоминал пожухлый ивовый лист, вокруг которого кучками суетились крошечные муравьи-человечки. Вот, что мир, созданный разумом людей, по сравнению с необъятными просторами природы. Зеваки, стоявшие поодаль от летательного транспорта, обменивались впечатлениями, постоянно перешептываясь друг с другом. В стороне стояли представители полиции, подозрительно наблюдавшие за происходящим. Обширная очередь господ с провожатыми и лакеями постепенно продвигалась. Мало того, что Тамбовцева донимала неимоверная жара, так еще безнадежно досаждали крики вздорной женщины, стоявшей, по-видимому, со своим супругом впереди. Это была дама средних лет с застывшими чертами лицами. По внешнему виду представлялось невозможным догадаться, какие чувства переполняют ее. Госпожа была одета в дорожное платье бледно-древесного цвета, на голове аккуратно располагалась шляпка такого же оттенка.
   - Говорила, Гришку взять надо? - задала дама, очевидно, риторический вопрос. - Говорила. Но разве в силах беззащитной женщины достучаться до своего тугодумного муженька?
   Это высказывание была явно адресовано к полноватому нагруженному вещами мужчине, с которого пот лился в три ручья. Его лицо приобрело выражение, преданной собачонки, готовой служить своей хозяйке.
   - Милая, - если не пропел, то пропищал он, - ведь в инструкции строго указано, что прислуга не допускается, только пассажиры с билетами.
   В ответ дама закатила глаза, будто обращалась к небесам:
   - О, Боже! За что Ты послал этого олуха именно мне, за какие тяжкие непростительные прегрешения я несу этот непосильный крест? - Затем она, совершенно рассвирепев, опустила глаза на раболепного супруга и властно прокричала: "Да ни с собой его брать нужно было, а в эту толпу поставить! Посмотри, повсюду одни лакеи. Только мы, особенно умные сохнем здесь от жажды. Никогда б и не подумала, что буду так унижена. Кому расскажешь - засмеют! Где такое видано: стоять светской даме среди челяди под знойным солнцем? - При этих словах она окинула взглядом всю очередь, обернулась и, увидев Казимира Иеронимовича, высокомерно, презрительно посмотрела на молодого человека.
   Между прочим и он не был особенно доволен сложившейся ситуацией. Действительно, Вырин и Ия Родионовна оставили его под палящими лучами, как обычного слугу. Но терзания новоявленного мученика, к счастью, были не долгими. Вскоре в приятном расположение духа вернулись Самсон и его спутница. В последнее время такая пара Тамбовцева стала ни то, что раздражать, а особенным образом тяготить. При виде их вместе он ощущал, как странно ноет сердце. Но поодиночке мог абсолютно спокойно, без душевных терзаний разговаривать и с Кас фон Дален, и с Выриным. По-видимому, не одобряла его внутренняя сущность такого союза.
   Всего через какой-нибудь час посадка была завершена. Ожидая невероятного полета, все прильнули к борту дирижабля. Раздался последний свисток, возвещающий об отбытии. Зашумели винты, но гондола в воздух не поднималась. Тогда машинист, махнув рукой, подал сигнал. В ответ один из служащих утвердительно кивнул, и неизвестно откуда, словно из-под земли, явилась толпа мрачных людей, точно безликие призраки, закованных в кандалы.
   Их одежда представляла собой тряпье. Босые ноги медленно ступали по земле. Неужели даже прогресс не возможен без человеческих костей? Стоит только посмотреть на подавленные лица и сразу становится ясно: у них отобрали и свободу, и силу духа, и веру в будущее. Поражает, как можно спокойно наблюдать с дирижабля за этими несчастными? По-видимому, такова естественная природа человека, основанная на принципах одних ради других. У Ии Родионовны толпа каторжников вызвала что-то похожее на омерзительное презрение, но вовсе не из-за представшего зрелища. Поводом к тому стало отвращение к безжалостному угнетению человека.
   Осужденные схватили тросы, закрепленные на дирижабли, и начали постепенно разбегаться. Гондола медленно начала подниматься над поверхностью земли. Это действо сопровождалось изумленными криками и пораженными возгласами. Незаметно удивительная машина уже парила в небе. Все пассажиры разбрелись по платформе.
   Друзей переполняли чувства, они не могли сдержать своих эмоций. Внизу медленно проплывали крыши зданий, которые разделялись лишь тоненькими полосками дорог. С заоблачной высоты Рязань казалась маленькой и тесной, совсем не такой как раньше. Город жил своей прежней жизнью, все продолжало непрерывно двигаться: проезжающие повозки, постоянно бегущие куда-то люди... И вот Рязань уже начина исчезать за горизонтом. Страница жизни перелистнулась, город пропал в прошлом, но чудесных воспоминаний нашим героям никогда не забыть. Однако совсем не эти мысли посещали их. От головокружительного зрелища захватывало дух, и только на этой недосягаемой высоте они почувствовали себя хозяевами жизни, стоящими на ступень выше самой судьбы и способными вершить ее по своему усмотрению. Ликующий возглас вырвался из груди Казимира Иеронимовича, эхом раздался вдалеке и, словно бумеранг вернулся обратно. Друзья смеялись и радовались, как дети. Сейчас они жили только настоящим, забыв о прошлом и не думая о будущем.
   Но их чувств вовсе не разделяла дама, которую Тамбовцев не мог не заметить при посадке на дирижабль. Ее муж был полностью погружен в чтение и совершенно не обращал внимания на многочисленные замечания ворчливой супруги:
   - ...Вот, пожалуйста, полюбуйтесь! Невольно начинаешь задумываться, что за поколение взрастили мы, станут ли они настоящими людьми? Для меня это весьма сомнительно, - при этих словах лицо женщины не выражало никаких чувств, а только оставалось по-прежнему каменным и непроницаемым. Она ни на секунду не изменила своей неподвижной, картинной позе. - В мое время попробуй себя так вести и не заметишь, как по указанию папа, незамедлительно окажешься под домашним арестом в своей комнате. Хотя, очевидно, это во многом зависит от воспитания.
   - А вы предпочитаете составлять мнение о человеке, о его внутреннем мире, будучи даже не зная его? И при этом предосудительно размышлять о том, какое воспитание он имеет. Вы не причисляете это к проявлению дурного тона? - Дама немного удивилась и поначалу замешкалась: ответных слов на свои размышления они не ожидала услышать. Казимира Иеронимовича мнение недовольной женщины оскорбило, к нему пришло ощущение униженности, и поэтому промолчать никак не мог.
   - Разве допустимо бестактно вмешиваться в чужие разговоры без позволения, тем более так дерзко? Неужели теперь это стало допустимой нормой? - совершенно спокойно обратилась госпожа к Казимиру Иеронимовичу, сверля его глазами. Поначалу дама считала, что он не достоин ответа, и собиралась встать и демонстративно уйти, но все же решила преподать урок.
   Несмотря на то, что Самсон и Ия Родионовна не так давно знали Тамбовцева, по его решительному взгляду было видно, как он вспыхнул и ни за что не оставит этого разговора.
   - Просто низко, неправильно и бесчестно обсуждать человека за его спиной... - Казимир Иеронимович говорил то, что думал и не скрывал своих мыслей.
   Дама не дала ему досказать:
   - В чем собственно дело, юноша? - Она обернулась к нему и продолжила. - Я придерживаюсь того мнения, что современное поколение постепенно вымирает в духовном плане, и уверена, убедить меня в обратном вам не удастся. - Госпожа была готова поставить на место бесцеремонного юнца. - Думаете, молодежь помнит великого Гамлета П.С.Мочалова, гоголевского Городничего М.С.Щепкина, имена, которые навсегда вошли в историю русского театра. Забыть такие выдающиеся личности - значит перечеркнуть актерский опыт нескольких поколений. Это не только неправильно, но в огромной степени невежественно. Теперь театр стал всего лишь местом препровождения свободного времени. Вас еще не было на свете, когда появилось "Общество любомудров", но поверьте мне на слово, члены этого кружка являлись высоко интеллектуальными и образованными людьми, которые всерьез занимались философией, пусть и с уклоном к романтическим идеям, но их по-настоящему заботили проблемы России и в частности каждого человека...
   - "Любомудры" - в чем-то ранний прообраз славянофилов и относились к националистам, - между делом заметил Тамбовцев. Он сразу догадался, что его оппонент во многом поддерживает идеи славянофилов, желающих полностью огородить Россию от западного влияния, и поэтому понял, в какое русло течет разговор.
   Неизвестная, казалось, не обратила на уточнение собеседника никакого внимания и продолжила:
   - ...Теперь современные молодые люди собираются лишь за карточным столом. Ваше поколение, - Дама непринужденно указала рукой на Вырина, Кас фон Дален и Казимира Иеронимовича, - помешаны на Л.Стерне, Г.Филдинге, Д.Байроне, зачитываются Э.Гофманом, У.Уитменом, О.Бальзаком...
   - Позвольте, - возмущенным тоном начал Тамбовцев. - Эти писатели уже сейчас признаны мастерами слова, на их творениях вырастит еще ни одно поколение талантливых сочинителей по всему миру. Уж не говорю об отечественных писателях, для которых после Николаевской эпохи настало время творческого подъема.
   Дама несогласно покачала головой, желая возразить:
   - Ведь я не утверждаю обратного. Имейте терпение выслушать, - назидательно промолвила она. - Речь вовсе не об уровне российской культуры. Важно то, до всех ли доходит духовное просвещение. У современного поколения совсем иные идеалы и мечты, чем раньше, во времена моей молодости. Барышни, - неизвестная посмотрела на Ию Родионовну, лицо которой залилось краской, - находятся в поиске состоятельных женихов, молодые люди, - дама взглянула на суровое выражение Вырина, - заняты погоней за богатством. Все дело в том, что они не получили должного воспитания, поэтому в этом большая вина родителей. К культурным ценностям надо приобщать, любовь к искусство, как и патриотизм, следует взращивать, будто семечко, - дама говорила спокойно и тихо, поэтому друзья невольно стали прислушиваться, пытаясь уловить каждый звук. - Вчерашний студент, который благодаря "большим" родителям благополучно отучился, сам того не понимая, попадает под дурное влияние светского общества, постепенно втягивается в городскую жизнь, где намного важнее ни богатство внутреннего мира, а богатство материальное. Конечно, он регулярно посещает театр, выставки известных художников, часами просиживает над популярной среди таких же как он книжкой, но это не оставляет в его душе никакого следа. То же самое с молодыми помещиками.
   Спутник неизвестной госпожи уже давно отвлекся от чтения и с интересом слушал свою супругу. Когда после слов дамы воцарило молчание, он лишь добавил: "Обмельчали мы, стыдно обмельчали".
   Однако Казимир Иеронимович не собирался отступать и признать некоторую несостоятельность своих взглядов. Неизвестная женщина заставила его о многом задуматься, в чем-то даже переубедила. В многолюдной толпе он видел ее совершенно другой: эгоистичной, высокомерной, а не тонко понимающей дамой.
   - Такой порядок вещей - болезнь общества, которую императору вряд ли удастся излечить, - сказала она, отведя взгляд от Тамбовцева. - Да и в чем государя можно винить? Он видит пропасть между простым народом и такими как дворяне и помещики. А с народом, как известно, не шути, обожжешься. Поэтому и нужна земская реформа, распространение народного образование.
   - Мысли ваши ничуть не уступают декабристским. Вы не боитесь произнесенных слов? - с некоторой усмешкой спросил Тамбовцев.
   - Что же это за держава, где нельзя иметь даже свободы в своих думах?
  

XII

Обреченные на изгнание

   Удивительное существо человек. Казалось бы, для счастливой жизни у богатого дворянина есть все: деньги, положение, почет, но редко можно увидеть таких людей приветливо и бесхитростно улыбающимися. Неспособные наивно, доверчиво смотреть на мир, они свысока холодным, презрительным взглядом смотрят на слабых и льстиво поддакивают подобным себе, тем, кому в жизни повезло больше. Вряд ли у этих самовлюбленных теней вызовет жалость плачущий ребенок или погибающий от голода нищий, поэтому, скорее всего, в своей жизни им не придется испытать любви, счастья. Но стоит только посмотреть в лучезарные глаза простого горожанина, которые светятся вовсе не лукавством, а наоборот - добром, то не нужно иметь большую способность читать человеческие души, чтобы понять, насколько этот человек любит жизнь, весь мир. Ему вполне достаточно видеть радостными своих родных или совершенно незнакомых людей, чтобы почувствовать себя счастливым. Но ни одна книга не научит в совершенстве с первого взгляда понимать натуру людей. Вовсе не значит, что сердца всех сильных, власть имущих мира сего пропитаны желчью, а за спиной у каждого нищего есть крылья. Во многом все зависит от самого человека. Невозможно быть абсолютным добряком или наоборот. Порой все повинуется жизни, отношению других людей, воле случая... Неправильно забывать, что можно совершить такие ошибки, которые будет очень сложно, а, вероятно, и невозможно исправить...

* * *

   С глубокой старины неподалеку от Каширы стояла маленькая деревушка под названием Безвестная, чуть ли не в десяток срубленных домов. Ближайшая была избенка Тихона, местного Кулибина, но, к сожалению, многие без основания считали его странным и поэтому дичились. Со всем ему приходилось справляться самому, и если возникала в чем-нибудь потребность, он делал это собственными руками. Однако деревенский механик особенно не тужил, ведь большую часть времени уделял своим машинам. Восемь лет назад, когда было отменена крепостная зависимость, каждому крестьянину волей-неволей приходилось выкупать землю у местного помещика, только Тихон больше не работал на бывшего хозяина. Помещик знал о дурной славе, которой пользовался старый механик в деревне, и поэтому, не желая связываться с обезумевшим чудаком, отдал надел просто так. Перед нашей компанией Тихон предстал сутулым суховатым старичком низенького роста с неизменной улыбкой на лице и густой седоватой бородой. И так небогатая одежонка его уже давно потемнела, чем-то перепачканная.
   - Господа, а вы к нам что ли? - без лишних церемоний спросил он. - Ну пожалуйте, путникам всегда рады. Нежданный гость лучше жданных двух. Незваный, да желанный, как говорится. Но, правда, ничем особенным удивить не смогу. Домишко мой самый обычный, не отличный ничем от других. Но правду народ молвит: свой уголок - свой простор, своя хатка - родная матка.
   - Однако лукавишь, отец, - добродушно упрекнул Тихона Вырин. - Смотри, какое чудо! - сказал он, кивнув в сторону избы старичка, которая будто впитала теплый солнечный свет и теперь щедро отдает его. Ощущение чего-то простого, народного и то же время сделанного с поразительным умением создавали мудреные резные узоры на двери, ставнях, созданном руками Тихона желобе для стока воды. Самой примитивной была пристройка к дому, состоящая из бревенчатого настила, подпертого несколькими столбами.
   Войдя в избу нежданные гости узнали, что Тихон не одинок, а живет с Максимкой.
   - Он парень-то смышленый, да только молчун. Отец его от незнаемой хвори помер. Максимке еще и года не было. А вот, дай Бог памяти, лет пять назад и мать Господу душу отдала. Смерть не свой брат - разговаривать не станешь. Смерть нахрапом берет. И все бы ничего, - старичок немного покряхтел. - Да забыли про несчастного Максимку. В церквушке, мать-упокойницу отпевали, его забыли. На утречко вернулись, глядь, он у гроба сидит. Молчит. Лицо заплаканное. Так с тех пор больше и слова не проронил. А куда мальчишку-то девать, не оставлять же на улице, не животина все-таки. Две головни и в поле курятся, а одна и в печи гаснет. Одна пчелка немного меду натаскает. Так и стали потихоньку вместе жить. Дал бы бог здоровья, а дней много впереди. Пожить бы еще маленько, подрастет он, девку в другой деревне сыщет... А что заговорит, так я и не сомневаюсь.
   На самом деле все это были просто мечты, не более. В действительности Тихон о многом умолчал. О том, какие взгляды бросают на них другие, как деревенская детвора глумится над немым Максимкой, называет Тихона обидными словами, которые больно западают мальчику в душу. Он чувствует себя беспомощным, потому что даже не может ответить на эти оскорбления, изо всех сил стараясь выдавить из себя лишь словечко, однако вместо раздается только мучительное мычание. Не обмолвился седой старик и о том, как чуть не избили Максимку до полусмерти, который не мог допустить, чтобы запятнали память о родителях, как однажды подожгли избу...
   Тихон не понимал такого отношения, не мог уразуметь, почему его, бедного механика, с сиротой Максимкой не оставят в покое: "Разве мальчик виноват в своей немощи, разве это порок? Зачем трогать уже давно немолодого старика, который только лишь занимается своим делом? Верно ведь: как себя не поведешь, от напраслины не уйдешь". И только иногда можно было услышать, как он сетует на удары жизни, рассказывает о невзгодах своей любимой Сивке, единственной кобыле. Мучительные для него вещи Тихон не хотел открывать первым попавшимся, боясь непонимания и такого же презрения, ведь трудно излить душу тем, кто далек от твоих переживаний и, вероятно, не поймет страданий. Старик всегда подбадривал Максимку: "Судит Бог обидчика, а человек прощает", и невольно ему и самому начинало вериться, что ни все так безнадежно.
   Делом первой важности для Казимира Иеронимовича стало уведомление домашних о своем продвижении. Пусть это были и самые обычные, сухие фразы: "Кашира. Все благополучно. Не волнуйтесь. Всегда ваш", но для Тамбовцева они почему-то имели самое главное значение и были очень важны. Время не терпело, поэтому Казимир Иеронимович поспешил в город с одним из многочисленных экипажей, хозяева которых рассчитывали изрядно подзаработать на пассажирах дирижабля.
   В это время Ия Родионовна отправилась на прогулку, чтобы поближе познакомиться с местными пейзажами. Помочь вызвался Максимка. Кас фон Дален с интересом наблюдала за юрким мальчуганом, который стремился показать ей свои любимые места, поражающие великолепием уголки природы. Казалось, Ия Родионовна видела подобная и дома, в родовом имении, где она знала почти каждую травинку. Но немой Максимка, будто открыл для нее совершенно новый, неизведанный, удивительный мир: поблескивающий серебром студеный родник, тронутое шальным ветром море колосьев, играющее с листьями солнце... Было бы ошибочным сказать, что Кас фон Дален и ее спутник не понимали друг друга. Создавалось впечатление, что они говорят на другом, бессловесном языке. Ию Родионовну радовало, что Максимкины по-детски наивные и чистые глаза мечтателя, светились счастьем, а не поблескивали разочарованием и злобой. Казалось бы, все испытания жизни, которые преодолел это паренек, должны сделать его взор тяжелым и каменным, но маленькому человеку удалось выплыть из омута невзгод. Удивительно, насколько нужно быть жестоким, черствым человеком, чтобы причинить боль этому нежному цветку. А ведь в деревне никто кроме Тихона не любил его, ни один не решился взвалить на себя груз забот о несчастном, покинутом Максимке. Но, безусловно, во сто крат ценнее холодности и безразличия была истинная любовь сельского механика. Живительный росток милосердия укоренился в сердце немого мальчика и принес свои плоды. Каждому, кто перестал видеть мир чудесным, кто нуждался в понимании, он готов был подарить прозрачную частичку себя, бескорыстно поделиться добром. В водовороте повседневности Ия Родионовна забыла, что значит жизнь, и Максимка подарил ей это понимания, не требуя ничего взамен, разве что простодушную улыбку, выражающую радость.
   Между тем Вырин занялся очень нужным делом: он понимал, что необходимо раздобыть транспорт до Серпухова и в этом мог помочь деревенский чудо-механик.
   - Все хотел поинтересоваться, - осторожно обратился Вырин к Тихону, который согласился показать свою мастерскую. - Когда в деревне узнали, что наша веселая компания остановилась на постое в твоей избенке, все отчего-то начали, перешептываясь, показывать на нас пальцем, прибавляя, что зря так поступили, быть беде.
   Конечно, Самсон во многом перевирал действительность. Он уже не раз слышал и от деревенский баб, и от мужиков, что "господам бежать надо" из дома дурного помешанного старика. Но напрасно Вырин ходил вокруг да около, Тихон сразу смекнул, о чем речь. Улыбка по-прежнему не изменяла ему, но слова Самсона больно кольнули сердце.
   - А мне-то покуда ведать, чего народ понапрасну лепечет. Мало ль что говорят, да не все перенять, - поддельно задорно ответил старик. - Вольно собаке на месяц лаять. Им только дай пошушукаться да языком все перетереть. Будет в поле рожь, будет в людях ложь. Было бы о чем волноваться... А ваше благородие-то из каких краев к нам заплутало? - перевел разговор Тихон.
   - Не расскажешь о нем в двух словах. На первый взгляд Тамбов может показаться типичным провинциальном городком, однако только тем, кто не знаком с ним по-настоящему. Как возможно назвать обычным местом, город, в котором соединилось великолепие русских просторов с новой прогрессивной России, овеянной опытом предков. Здесь крестьянин распахивает землю, а вот заложена основа будущего завода. Видишь, там, в деревне прядут бабы, распевая волнующие душу заунывные песни, но это вдалеке, смотри ближе, градоначальник открывает новое училище..., - неожиданно Самсон очнулся от воспоминаний, будто его прервали. - Но это все осталось там. Зачем об этом говорить: пока не увидишь - не поймешь, что чувствует тамбовчанин. Здесь совсем по-другому. Лучше скажи, чем же живешь ты?
   Неотрывно продолжая заниматься своим делом, Тихон ответил:
   - Иной раз увидишь, этот - лес рубит, тот - на кузнице молотом выстукивает... А чуток всему обучен. Всяко ремесло честно, кроме воровства. Надобно и за соху возьмусь, могу и игрушки смастерить, а потом на базар снести, нужно и веревку сплету, пока сила в руках есть, и молотом поработаю. Ремесло - не коромысло, плеч не оттянет. Еще помирать рано, кто ж мальчонку взращивать будет? Вот Максимка удали понаберется, - мечтательно произнес Тихон. - И дело спорнее пойдет. Золотая пора - молодые года.
   - Ты вижу сильно словцо меткое любишь. Ловко получается, - с некоторой долей сдержанного восторга промолвил Вырин.
   - Так ведь красна речь с притчею. А я уж, сколько годков на свете пожил, всяких людей перевидал, у всех свой обычай говорить. Так вот и приелись ко мне эти присказки, да в них ничего худого нет. Пословица не покормница, а с нею добро, - просто и открыто сказал Тихон.
   Но Вырина интересовала не столько жизнь Тихона, как создания его умелых рук, стоящие в мастерской. Среди множества разбросанных деталей и самодельных инструментов можно было увидеть диковинные, непонятные машины: образы не дюжей фантазии искусно воплощались в жизнь мастером. К числу его изобретений относилось и что-то напоминающее летящую птицу, и небольшой плот с колесами, похожими на "крылья" мельницы и другие диковинные механизмы. Однако особое внимание Самсона занимала машина, напоминающая самоходную телегу, которую он однажды видел в городе. Вырин слыхивал, что называются такое чудо современной техники автомобилем на паровом двигателе.
   - Мастер, Тихон, ты хоть куда. Смотрю на все это, - Самсон окинул взглядом мастерскую. - И диву даюсь: какими руки должны быть, чтобы всю эту невидаль создать, какое умение нужно иметь! Не всякий, даже самый маститый механик сможет подобное воссоздать. Бесспорно, тебе удалось сделать прорыв в технике. Такое чудесное дарование должен увидеть весь мир! - с видом первооткрывателя почти прокричал Вырин. - Нельзя зарывать свой талан в землю, на изобретениях возможно прилично заработать! Поверь мне, сейчас это очень выгодно!..
   Теперь Тихон понемногу пытался отстраниться от Самсона, будто ошарашенный его словами, повергнутый в шок. "Он бы не понял, - возникло в голове старика. - Бедный человек".Уже не единожды Тихона посещали предприимчивые авантюристы, желающие заработать на умелом изобретателе. Сколько раз они, как выпровоженные псы, выбегали из избы в сопровождении летящей вдогонку метлы. Деревенские еще долго обходили Тихонов дом стороной, старались не попадаться ему на глаза, избегая "злобного старика".
   Вырин остановился только тогда, когда уловил на себе опасливый взгляд механика, на лице которого можно было прочитать одновременно и испуг, и сострадание. Это выражение поразительно изменило Самсона. В глубине его души словно возникла дверь, освещенная светом, и Тихон помог отпереть ее, подобрав заветный ключ. В этот момент Вырин почувствовал себя духовно мелким человеком, эгоистичным ничтожеством, позабывшим о честности, в Самсоне пробудилась совесть, не перестающая его мучить.
   - Забудем, - дрожащим голосом прошептал он и отвел взгляд от старика. - Прости, великодушно, мне не следовала этого говорить, - оправдывался Самсон, подняв руки, будто показывая, что он имеет лишь дружеские намерения. - Интересные у тебя машины, - снова с увлеченной искоркой в глазах продолжил Вырин. - А что это за штука? - прибавил он, постукивая по механизму, напоминающему дорожную коляску.
   - Я назвал ее Любимой, - ответил Тихон, спрятав опасливое недоверие. - Она - мое лучшее создание, которое нельзя не полюбить. Любима все чувствует и понимает, с ней надо по-доброму. Вот крест, диковиннее кукушечьего гнезда.
   У Самсона такое отношение вызвало улыбку, ведь многие изобретатели со временем начинают относится к своим творениям, как к живым людям, и нередко машина из шестеренок и болтов становится для них смыслом жизни.
   - И что же она может? - недоверчиво спросил он.
   - Любима - моя большая гордость. Днем со свечою поискать,- увлеченно начал Тихон, внимание которого было сосредоточено лишь на необычной машине. - Да что рассказывать? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
   Не успел Вырин опомниться, как старик уже выехал из мастерской во двор, объезжая вокруг заготовленной горы дров. При этом раздавался такой оглушительный шум, что Самсон невольно прикрыл уши руками. Лицо Тихона светилось счастьем, он искренне радовался. Для старого механика это были лучшие минуты его тяжелой жизни, которые он не забудет никогда. Всякий раз, когда Тихон выезжал из тесной мастерской, его переполняли чувства: неподдельная радость смешивалась с восторгом, он забывал обо все на свете. Но сказка рано или поздно заканчивалась, и приходилось возвращаться в жестокий мир, где тебя не понимает никто, разве что немой Максимка да лошадка Сивка.
   Вырин застыл в восхищении: увиденное удивило и поразило его до глубины души.
   "Это же самая настоящая самодвижущаяся повозка с паровым двигателем, - думал он, - машина, над созданием которой долгое время бились изобретатели во всем мире. Не верю своим глазам: передо мной автомобиль, каких в России всего несколько десятков! - Самсону часто доводилось читать об этих удивительных машинах, которые своим появлением ознаменовали новую эпоху в развитии человечества. - Задачу, которую ставили известные во всем мире изобретатели, И.И.Ползунов, Д.Уатт, Н.-Ж.Кюньо, решил простой деревенский механик. Каких только чудес не встретишь среди народа! - Вдруг завороженный взгляд Вырина пропал, и он вспомнил о деле, ради которого их компания и затеяла путешествие. - Нужно непременно уговорить его, чтобы он помог нам добраться до Серпухова".
   Когда Тихон въехал обратно в мастерскую и с довольным видом сошел с машины, он, все так же улыбаясь, обратился к Самсону, желая получить оценку своей работы, узнать мнение постороннего человека:
   - Ну как моя Любима? Разве ни красавица? Хоть денежка одна, да весела и покатна.
   Вырин, простодушно смеясь, произнес:
   - Не видывал очами такого дива, не то что глазами. У меня нет слов! - восхищенно сказал Самсон и направился с распростертыми объятиями к гениальному изобретателю. - Думаю, ты сможешь нам помочь...- многозначительно прибавил он, похлопывая Тихона по спине.
  

XIV

Он и Она

   Она легкими, неспешными, чуть слышными шагами медленно ступала по мощеному тротуару. Ветер безжалостно теребил ее платье и развевал темно-русые волосы. С отрешенным, почти пустым взглядом она смотрела вперед, не обращая абсолютно никакого внимания на окружающий мир, и лишь, для того чтобы хоть как-то спастись от бушующего ветра, придерживала рукой накидку. Никто из прохожих и не догадывался, что творится у нее в душе - внутри чувствовалась пустота и безразличие ко всему. Иногда, когда в голове пробегало давно забытое, но все равно хранимое памятью, ее сердце больно сжималось и, казалось, что вот-вот оно разлетится, по телу пробегала неприятная холодная дрожь, создавая ощущение непередаваемого изнурительного одиночества. Странно, но она не находила успокоения в последних чарующих лучах заката, в шепоте листьев. Кто бы не обратился к ней с вопросом, он бы не услышал ответа. В этот момент она не думала ни о чем, ее голова была свободна от назойливых мыслей. Такое случалось с ней ни раз.
   Нельзя сказать, что она чувствовала мир, саму себя всегда так тонко. Испытания, посланные судьбой, не могли не наложить отпечаток на душу, мировоззрение: жизненная борьба не прошла бесследно. Она научилась не мириться с несправедливостью, которую замечала вокруг, перестала дорожить отношениями с другими людьми, если эта связь не приносила для нее ничего, поэтому расставания не доставляли ей страданий. Ее натура зачастую была построена на противоречиях: она никогда не винила себя, но не была самовлюбленной эгоисткой. Искренне верила в вечную любовь, с нетерпением ждала ее, однако понимала, что немаловажной является и внешность. Порой она роптала на свою судьбу, не считая возможным что-то изменить. Иногда не могла отказать себе в том, чтобы сыграть эффектную роль "la femme fatale": желание произвести помпезное впечатление хозяйки судьбы было допустимой женской слабостью. Как же ей не нравилась, когда копались в душе, тем более неумелые руки!
   Вот и теперь она искала путь спасения от неоправданных упреков домашних. И все бы, как обычно, прошло со временем, жизнь снова вернулась бы на круги своя, но здесь произошло непредвиденное...
   Из многолюдной толпы она ни на кого никогда не обратила бы внимания, но неожиданно для нее самой мгновенно прошло забытье, исчезли грезы. Навстречу шел он. Его взгляд, наверное, даже не остановился на ней. Но их пути пересеклись. Ощутимо для обоих при случайном касании между ними, молнией, быстро пробежала искра, которая невольно заставила вздрогнуть. Внезапно его дьявольски манящие и привлекательные глаза взглянули в ее зелено-лазурные испуганные заводи. Для нее это было началом конца!
   Они не помнили, что наговорили друг другу, а лишь неотрывно и жадно смотрели в глаза. Незримая нить, коварной змеей, обвила их запястья. Пасмурный день сразу же осветился светом, он наполнился многообразием ярких и живых цветов. Что-то непередаваемое оторвало их от земли и с немыслимой силой поднимало все выше в небеса, поэтому весь остальной мир потерял значение и казался ничтожным.
   Они даже и не задумывались о том, что переживали: передать это было невозможно. Ошибочно принимать их чувства за любовь: между ними возникло что-то во сто крат возвышеннее и сильнее и превосходило обычные земные, человеческие отношения. Разум перестал существовать, рассудок померк. Два человека, которых свела судьба, абсолютно потеряли голову. Они утонули в своих чувствах, не боясь, что их захлестнет очередная волна эмоций. Законы мироздания стали открываться по-новому. А ведь раньше эти чудеса были не заметны! Отныне они существовали в совершенно другом, свободном от посторонних пространстве, где проблемы, которые приобретали бы большое значение в обычной жизни, просто переставали существовать. Без остатка, до последней капли их души растворялись друг в друге.
   Слова для людей, которые лишь по выражению глаз понимали друг друга, стали обременительными и напрасными. Случалось, что они подолгу сидели в тишине, не произнося не единой фразы, и любовались рассветом. Только сейчас два человека смогли полностью осознать, что значит полноценное счастье.
   Но жизнь все переменила, расставила точки по-своему.
   Нельзя сказать, чтобы их отношения претерпели заметные перемены, однако они оба ощущали, что произошли изменения. Непонятно было, как на них следовало реагировать. Но стало так страшно потерять нечто, что жило в них обоих! Они понимали: когда-нибудь это случится, но до последнего момента старались не верить. Все стало исчезать, как сладкий сон, от которого не хочется пробуждаться, как утренний туман, приносящий печаль и разочарование. Хотя, как не странно, великие чувства по-прежнему существовали в них, никак не желая погибать.
   Но разрушился и последний мост. Хотя он убеждал ее в необходимости временного расставания, в том, что нужно смириться с судьбой, и все потом станет на прежнюю колею. Но в вечность чувств становилось верить все труднее и труднее. Она все поняла, это стало последним ударом, смириться с которым уже не представлялось возможным.
   Она стояла неподвижно, провожая бессмысленным взглядом повозку, медленно удаляющуюся все дальше и дальше. Что-то дрогнуло в сердце, которое стало наполняться бездонной пустотой. Непроглядной стеной, безжалостно лил нескончаемый дождь, смывая с ее лица слезы, которые невозможно было сдержать. Холодные капли больно хлестали изможденное тело, но этого она не ощущала: на глазах рушилась вся жизнь, внезапное счастье, но уже ничего невозможно было изменить. Вся промокшая она неподвижно стояла и следила за исчезающим на горизонте экипажем. Неизвестно верил ли он в собственные уговоры, ненужные утешения, слова о том, что скоро все вернется и будет по-старому.
   Все пропало...
  

XIII

Игры Судьбы

   На телеграфе его встретила бесконечная толпа, однако Казимир Иеронимович был готов пожертвовать своим временем. Обдумывая предстоящие приключения, неожиданно Тамбовцев почувствовал на себе колючий взгляд. Медленно поползли воспоминания о ночной чертовщине. К шуму толпы, который эхом отзывался в голове, добавились удары в висках. Когда Казимир Иеронимович обернулся, ему показалось, что сотни взоров устремлены исключительно на него, но только один безжалостно сверлил своим пронзающим насмешливым взглядом. На мгновение он нашел его. Тамбовцев на пару секунд закрыл глаза и оказался в забытье. К жизни его вернули восклицания, стоящего сзади усатого мужчины:
   -...О, это невозможно! Молодой человек, нельзя ли поспешить? - недовольно осведомился он. - Да это просто издевательство! Нет, господа, посмотрите на него!..
   Среди ожившего народа молниеносно пробежало: "Уж не произошло ли чего худого?" На обеспокоенный шепот Казимир Иеронимович, словно пробудившись ото сна, ответил:
   - Прошу великодушно извинить меня, господа! Задумался, - с легкой улыбкой продолжил он.
   На многих лицах появились умиленные выражения: "Молодо-зелено! Все мысли о барышнях. Юношеское легкомыслие!" На ближайшее время была найдена тема для разговоров.
   Послав телеграмму, Тамбовцев спешно зашагал по улице. Приятно обвевал легкий ветерок, который незаметно играл на струнах-лучах заходящего за горизонт солнца, насвистывая весть о приближении темных хмурых облаков. Неизвестно откуда звучала манящая музыка спешного вальса. Постепенно исчезли все тревоги и страхи в сердце Казимира Иеронимовича. Этот день навсегда бы стерся из его памяти, если не случайная встреча...
   Тамбовцев заслушался чарующими звуками, даже не заметив, как легко бегающий ветерок сменился сквозящей бурей. Начиналась гроза: небеса огласились шумным раскатом грома, в облака ослепительной вспышкой врезались молнии, было видно, что где-то вдалеке уже шел дождь. Вдруг белой россыпью стал сеять холодный град, который буквально через считанные секунды таял на раскаленной солнцем дороге. Сразу почувствовалась приятная свежесть. Впрочем, ничто не смогло отвлечь Казимира Иеронимовича от собственных мыслей - он шел и невидящими глазами смотрел вперед.
   Мимо быстро пронесся экипаж, который чуть не натолкнулась на юную барышню. Незнакомка невольно отпрянула назад, но не смогла удержать равновесия, упала, и случилась так, что она оказалась в объятиях Тамбовцева. Но этот миг был недолгим. Казимир Иеронимович намеревался выкрикнуть что-то вслед незадачливому извозчику, но его прервал звучный, приятно звенящий голос.
   - О, сударь, простите меня великодушно! - извинительно воскликнула барышня, и ее щеки от смущения порозовели. - Не представляю, как еще выразить вам свое искреннее сожаление...
   Неожиданное происшествие привело Казимира Иеронимовича в негодование и смятение. Надо сказать, что Тамбовцев, как любой молодой человек, не обращал никакого внимания на случайности и относился к ним с безразличием. Возможно, и эта история ни к чему не привела бы, но во взгляде юной особы его что-то задело: будто она видела его насквозь и без всяких слов.
   - Поверьте, я не вижу, в чем состоит ваша вина, - некстати улыбаясь, сказал Казимир Иеронимович, - кроме того, что вы случайно стали жертвой произошедшего.
   Тамбовцев смутился и, не зная что добавить, уже собирался продолжить свой путь, чтобы исчерпать неприятный инцидент и поскорее выйти из неловкого положения, но его привлекли непонятные слова незнакомки. Хотя они и были еле слышны, но Казимир Иеронимович отчетливо уловил:
   - ...Назад дороги нет... - прошептала неизвестная.
   - Э-э-э, извините, что? - сбивчиво спросил опешивший Тамбовцев. - Простите, мне послышалось?
   Взгляд барышни сменил задумчивое выражение на испуганное, она встрепенулась, будто жалея о произнесенных словах, и не знала, что ответить.
   - Нет, вам не показалось, - неуверенно проронила незнакомка дрожащим голосом и умолкла, словно боялась в чем-то признаться.
   Казимира Иеронимовича сложившееся положение отягощало: он не хотел стать невольным хранителем чужого тайного откровения, не желал, чтобы девушка почувствовала себя обязанной отвечать на казалось бы безобидный, но в то же время для нее мучительный и неприятный даже в мыслях, вопрос. Хотя любопытство и возымело верх, но настаивать на продолжении он не решился.
   "Вмешательство будет лишним... Нетрудно понять, что странные слова были произнесены невольно и предназначались вовсе не для меня, - подумал Тамбовцев. - Возможно, теперь она жалеет о них, но отказаться от объяснения не может, считает это бестактным. Хотя, конечно, еще неприличнее совать нос туда, куда не следует! Это совершенно не мое дело: зачем создавать ненужные проблемы?.. А если в моих силах помочь ей? - Но подобные мысли Казимир Иеронимович сразу же прогнал. - Нет, это решительно меня не касается! Но разве возможно просто молча удалиться?"
   Тамбовцев замялся, опустил взгляд вниз, так и не сказав ни слова. В этот момент незнакомка протянула руку, и Казимир Иеронимович увидел белоснежную перчатку, на которой значилась монограмма из двух перекрещивающихся букв "М", вышитая золотыми нитками.
   - Марина... МАрина, - с улыбкой сказала неизвестная и взглядом указала на инициалы.
   Молодого человека немного обескуражило то, что незнакомка не удосужилась представиться по отчеству, поэтому преминул спросить ее об этом и получил ответ: Марина Максимовна Марина. Надо сказать, Казимир Иеронимович не замешкался: поцеловал руку новой знакомой, не забыв сказать "Enchantee", затем выпрямился и с выражением достоинства представился. Как не странно необычное сочетание фамилии и имени барышни не удивило Тамбовцева. В зеленоватых, с небесной голубизной глазах новой знакомой Казимир Иеронимович увидел лучистую искорку, но она вовсе не выражала тайной злобы или лукавого умысла, а наоборот выдавала добродушие и открытость. Это абсолютно обезоружило молодого человека.
   - Вы никогда не мечтали об обманчивых авантюрах? - сам того не желая, спросил он с ответной улыбкой. - К примеру, - на лице Тамбовцева выразилось притворная задумчивость, - Наполеоновский клад, который, возможно, и не существует вовсе, а только выдумка сэра Вальтера Скотта. Но главное азарт, безудержное стремление к тайне.
   - Вы, наверное, единственный человек на земле, готовый пуститься на поиски далекого, почти невидимого золотого пера Жар-птицы, которое мерцает бледным, еле заметным светом надежды, - засмеялась в ответ Марина Максимовна, удивленная простодушием и наивностью Казимира Иеронимовича. - Еще ни разу не знала таких людей, способных поверить сказке, довериться, вероятнее всего, выдуманной истории.
   Тамбовцева эти слова привели в крайнее смущение, но он не спасовал и обратился к собеседнице, пытаясь оправдаться:
   - Но...но... мне кажется не доверять авторитету шотландского романиста никаких причин нет. Тем более что это вовсе не выдумка гениального ума, я в этом почти уверен. Мы видим то, что хотим видеть. Существует тайная легенда одной немецкой фамилии... - этой фразой начался рассказ Казимира Иеронимовича о Филиппе Кас фон Дален, его дневниковых записях об участии в сокрытии от посторонних глаз секретного обоза, о внезапной смерти хранителя тайны.
   К сожалению Тамбовцева рассказ о предании произвел на Марину вовсе не такой эффект, как предполагалось: она ни на минуту не удивилась, незаметно с ее лицо исчезла искренняя улыбка, которую подменило выражение отрешенности и задумчивости.
   - Вижу, моя история вас совершенно не впечатлила, - разочаровался Казимир Иеронимович.
   - Нет-нет, что вы! Все это довольно занятно... - изобразила наигранную заинтригованность Марина Максимовна.
   Былую тактичность и учтивость молодого человека как ветром сдуло, и он с недовольным возмущением пробормотал:
   - Нечестно по отношению ко мне показывать притворный интерес. Было заметно, что вы погружены в абсолютно другие мысли и не придаете моему рассказу ни малейшего значения. Какие неведомые переживания мучают молодую барышню?
   "О Боже, что я несу! Отчитываю почти незнакомую женщину, как школьницу, не выучившую урок, - подумал про себя Тамбовцев. - Нет, это однозначно был не я! Где же блистательная галантность Казимира? И как теперь выкручиваться из этого неловкого положения?"
   - Думаю, мои беды и проблемы - не самая удачная тема для разговора... - мягко намекнула Марина.
   - Да-да, конечно, - быстро произнес молодой человек. - Хочу просить у вас прощения за свою несносность и излишнее нахальное любопытство, которым не нахожу никакого оправдания. Не подумайте, что я пытался вмешиваться в вашу жизнь... - на этом его извинительная речь оборвалась. В голову Тамбовцева пришла внезапная мысль. - Знаете что: приглашаю вас отправиться в небывалое путешествие, которое многообещающе сулит возможность найти несметные богатства. Да и дело-то, в общем, не в этом. Каждому хоть раз хочется почувствовать свежий манящий ветер приключений, наполненных новыми впечатлениями, открытиями, непредсказуемыми встречами и расставаниями. Да даже раздумывать здесь бессмысленно! Если только нет причин, которые могут помешать вам...
   - Вы сошли с ума, откажитесь от своей авантюры! - внезапно воскликнула Марина, оборвав Казимира Иеронимовича. - Не спрашивайте почему: в мире есть множество необъяснимых вещей, суть которых постичь не в наших силах! Примите мои слова как должное, - с жаром произнесла она, увидев недоумение Тамбовцева. - О Господи, вы не менее настырны и неугомонны, чем мечтательны! Считайте мои слова ненормальной женской причудой, вымыслом интуиции, в конце концов!
   Казимир Иеронимович был совершенно обескуражен: не каждый день услышишь подобное от дамы, с которой еще час назад не был даже знаком.
   - П-простите, - запнулся он, не зная как реагировать на настоятельные мольбы Марины Максимовны, женщины, которая абсолютно запутала его мысли и стала непостижимой загадкой. - Решительно ничего не понимаю. Как расценивать вашу непонятную просьбу?
   - Не будем искать в моих словах смысла... Думаю, вы, прирожденный романтик, не сможете понять меня. - Глаза Мариной снова наполнились задумчивой грустью и приобрели характерное безразличное выражение. Огонек, вспыхнувший минуту назад, так же неожиданно погас. - Слишком разные люди...
   - Вы обязательно должны ехать с нами. Вот и еще один довод "за": есть возможность посмотреть на эту жизнь с другого ракурса. Хоть один раз позвольте себе потерять голову! - В тот же миг Тамбовцев в один прыжок взобрался на поручень ограды набережной, который был не слишком широким, но устоять на нем все-таки представлялось возможным. Словно канатоходец, исполняющий смертельный трюк для потехи завороженных зрителей, дерзко улыбаясь, он начал балансировать на неустойчивой опоре. - Жизнь в этом мире - слепой риск, который, казалось бы, неоправдан: исход неизвестного нельзя предсказать; но достигаешь цели и становится понятно, что поставить на карту все - это зачастую значит выиграть! - Казимир Иеронимович легким прыжком спустился на усыпанный белыми льдинками тротуар и протянул ладонь своей спутнице, которой не изменяла тяжелая задумчивость. - Стоит лишь протянуть навстречу руку...
   С некоторой неуверенность и робостью Марина Максимовна сделала ответный жест доверия. Тамбовцев довольно улыбнулся и, прикоснувшись пылающими губами к руке недавней знакомой, почувствовал обжигающий холод, безжизненный, как камень, как дыхание мертвого северного ветра...

* * *

   Коляска с поднятой "крышей", по которой монотонно били замерзшие дождевые капли, ставшие белыми льдинками, спешила по неширокой, но, казалось, бесконечной улице, с одной стороны которой теснились маленькие домики и крупные дворы, а с другой протекала река, отделяемая от мостовой каменными перилами. Порывистый ветер сильно "дышал" в лицо, заглушая мерное цоканье лошадиных копыт. Тамбовцев и Марина устремили свои взгляды в противоположные стороны городских пейзажей, мимо которых проносилась коляска, не решаясь обратить свой взор на спутника. Через некоторое время они уже привыкли к присутствию друг друга и стали вести себя более свободно и раскованно, однако в мыслях каждый из них был далеко отсюда...
   Несмотря на то, что Казимир Иеронимович был погружен в свои размышления, неожиданно его внимание привлекла диковинная картина. На стене маленькой часовенки в мягких тонах было написано большое изображение сидящего Иисуса Христа: Его темные длинные волосы спадали на плечи, которые укрывала алая просторная туника и изумрудная складчатая тога, в левой руке Он держал открытую книгу с "новой заповедью" о любви к ближнему своему, десница Спасителя изображала благословляющий жест, особенно обращали на себя внимание Его голубые полуоткрытые глаза, светящиеся спокойствием и безмятежностью. Хотя стены часовни, которая раньше удивляла своей белоснежной чистотой, стали темнеть, пускать трещины, влияние времени никак не отразилось на изображении Христа. Но вовсе не это тронуло Тамбовцева. Когда коляска подъезжала к часовенке, Казимир Иеронимович приказал вознице остановиться. Это разожгло любопытство Марины Максимовны, и она посмотрела в сторону своего спутника. У образа Спасителя в грязном, измокшем бесформенном одеянии, сливавшемся с серостью дороги, скрестив ладони, на коленях стояла женщина, благоговеющий и восхищенной взгляд которой был устремлен на Христа, но Он, не замечая ничего, смотрел прямо перед собой. Град, нескончаемым потоком белой крупы, продолжал сыпаться на землю. Совсем неподалеку с испачканным лицом и спутавшимися волосами в грязной, оборванной одежонке бегал мальчик лет семи, каких не раз встретишь на городских улочках. Он подбегал к женщине, что-то рассказывал ей, делился своими детскими открытиями и впечатлениями, но та ни разу не окинула его и краем глаза. Однажды, когда мальчуган, протянув вперед руки, бежал к недвижимой женщине, то внезапно подался вперед и, будто обессилив, упал лицом наземь. Он привстал, и легко можно было разглядеть рассеченную бровь, из которой струилась кровь. Щурясь от боли, изо всех сил сдерживая слезы, он простонал, испуганными глазами взглянув на стоявшую у образа:
   - Мама!.. Мамочка!.. - раздавались жалобные крики, которые безвозвратно уходили в безответную пустоту. Лицо мальчишки исказилось: брови сдвинулись, широко открытые глаза часто заморгали, сильно наморщился нос, неестественно скривились губы, подбородок предательски задрожал. - М-м-ма... Умоляю..., ну пожалуйста!
   У него перехватило дыхание, он порывисто вдохнул, но это больше походило на всхлипывание. Как мальчик не старался, слез сдержать ему не удалось - они нескончаемыми теплыми струйками текли по бледным щекам. Градины, белыми осами, впивались в рану, царапали кожу. А между тем женщина, которую он жалобно звал, не только не обращала на него ни малейшего внимания, но даже не переменилась в лице. Она по-прежнему была отрешена от реальности и все так же неподвижно, боясь вздохнуть, смотрела на икону, изображенную на стене.
   Прислушиваясь к себе, Тамбовцев замер: сердце его сжалось и неприятно дрогнуло. Он вряд ли когда-нибудь обратил бы внимание на, казалось бы, подобный ничем непримечательный случай: каждый мальчишка по причине своей детской непоседливости в любую минуту так и норовит упасть на ровном месте, дело рядовое. Но это было что-то другое, чего Казимир Иеронимович не понимал, его внутреннее "Я" наотрез отказывался с этим мириться. В ушах гремел только шум, поэтому он уже не слышал всхлипываний и надрывного плача мальчика. Какая-то тонкая нить внутри Тамбовцева натянулась до предела и, противно звякнув, разорвалась. Ему бы хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, только бы прекратить это неприятное ощущение. Среди утихающего шума молодой человек услышал голос Марины Максимовны и вздрогнул, будто пораженный внезапным ударом.
   - Каждый человек волен сам выбирать, какой дорогой следовать по жизни, - холодно произнесла она, - но тогда никто не в праве роптать на невзгоды и испытания, которые непременно встретятся на пути.
   Казимир Иеронимович посмотрел на Марину Максимовну с вопрошающим негодованием, не понимая как расценивать эти суждения.
   - Мы не боги, а всего лишь люди, - с задумчивым спокойствием сказала она, - и поверьте, вершить чужие судьбы не наш удел... - Тамбовцев подумал, что на этом объяснения закончатся, и хотел было возразить, но его опередили слова Мариной. - Несколько месяцев назад эту женщину вы могли бы встретить разве что только на великосветских приемах в самых богатых домах Каширы или Москвы: супруг после смерти оставил завидное состояние, хорошую репутацию, громкое имя. Буквально через считанные недели после его кончины она сняла траур и продолжила вести свою обычную жизнь, насыщенную зваными обедами и новыми встречами. Надо сказать, что особенной любви к своему суженому она никогда не питала. Типичный в наше время брак: ее молодость только начинается, а он уже давно седой, правда, довольно состоятельный. Стерпится-слюбится. А старик все о наследнике мечтал и дождался своего: среди этой безразличной нелюбви родился у них сын, - Марина Максимовна посмотрела в сторону мальчика, который никак не переставал рыдать. - Ее родительское отношение было весьма необычным: ребенок постоянно находился под присмотром гувернера, и его встречи с матерью являлись огромной редкостью. Точно не знаю, но, кажется, она состояла в каком-то тайном религиозном обществе или кружке, и с каждым днем все больше ее стали подчинять дикие идеи о Божественной силе, о веровании. И со временем человек пропал: ее безвозвратно засосало в эту пропасть. Раньше она передвигала людей, как шахматные фигуры, а теперь осталась только призрачная тень былого великолепия. По городу еще тогда ходили дурные слухи, но вы не представляете, какими сплетнями обросла эта история, когда стало известно, что вырученные деньги от продажи всего состояния она разослала по окружным церквам и храмам! В ту же минуту непонятно куда исчезли бывшие "хорошие" знакомые, друзья. Каких только разговоров не было: всякий любит считать чужие деньги. Все былое величие, славное имя этой дамы обратилось в прах. - Марина глубоко вздохнула. - Вот как бывает. Теперь для женщины в прошлом властной, привыкшей добиваться в жизни своего, нет ничего важнее, чем бессмысленные странствия от одного храма к другому. Она продала душу неизвестно за что, стала жертвой Судьбы, которая коварно расставила на ее пути непреодолимые препятствия. Усмешки Фортуны порой непредсказуемы...
   Казимир Иеронимович, который с большим вниманием смиренно слушал историю Марины Максимовны, неожиданно воскликнул, захлебываясь от эмоций:
   - Да о чем вы говорите! Разве не видно, что эти люди нуждаются в нашей помощи? - Его удивлению не было конца. - Неужели земной, грешный человек не имеет права на прощение, покаяние, в конце концов. Никто не совершенен, и поэтому каждый может исправить содеянную ошибку, сделав для себя выводы. И о какой силе Судьбы идет речь? - повышенным тоном воскликнул Тамбовцев с чрезмерной горячностью. - Не надо усложнять действительность, которая и так хранит для человека множество загадок и непредсказуемых жизненных поворотов.
   - Но и неправильно ее упрощать, - пытаясь осадить Казимира Иеронимовича, все так же спокойно, без излишней эмоциональности, но с некоторой жесткостью в голосе произнесла Марина. - В мире есть многое, что человеку неподвластно, такие обстоятельства, которые обратить не в его силах. Вкусив желанный запретный плод, мы сами обрекаем себя на гибель, это известно еще по библейским сюжетам. И о каком покаянии можно говорить: эта дама ни о чем не сожалеет, она потеряла рассудок. Никто не поможет тебе, если не ты сам... Думаю, нам незачем здесь больше оставаться, - сдержанно закончила она.
   Тамбовцев же никак не собирался смиряться с таким ответом. В его душе бушевал ураган негодования, который пылал жарким пламенем.
   - Нет, постойте! Вообще я удивлен вашими суждениями, - с некоторой опаской взглянув на свою спутницу, сказал он. - Вы, я, любой человек может запутаться, но бросать его на произвол судьбы просто... - запнулся Казимир Иеронимович, не зная как продолжить, - варварски безжалостно, черт побери! Никто не должен оставаться наедине с собой! Поэтому меня настораживает ваша холодная жестокость и безразличие. Неужели вам не жаль эту загубленную жизнь, несчастное оставленное дитя? Я так и читаю в его глазах мольбы, взывания о помощи.
   Марина Максимовна устало и озабоченно посмотрела своими широкими глазами на Тамбовцева.
   - Вообще непонятно: к чему этот ненужный, бессмысленный разговор? Конечно, мне жаль этих несчастных, выброшенных на обочину жизни, но ничего меняется. Вам не кажется, что вмешиваться в печальную историю их бытия бессмысленно. Сначала человек должен сам переосмыслить свои взгляды на вещи, осознать совершенные поступки, иначе работа над ошибками бессмысленна... Довольно об этом: ничего не изменится, каждый останется при своем мнении! Извозчик, трогайся! - приказала Марина, высунув на мгновение голову из-под навеса коляски.
   Экипаж тронулся с места. Казимир Иеронимович молчал, наблюдая удаляющиеся фигуры плачущего мальчика и стоящей на коленях матери, сбившейся со своего пути. Он знал: еще не раз пожалеет о том, что так и остался в стороне от чужого горя, хотя в силах был помочь. Сердце затомилось в груди, будто кто-то ледяной рукой прикоснулся к нему, и стало так невыносимо грустно...
   ) Rendez-vous (фр.яз) - рандеву, свидание.
   ) Jusqu'Ю la rencontre rapide et brХve (фр.яз) - до скорой и недолгой встречи.
   ) Duellum (лат.яз) - война.
   ) La femme fatale (фр.яз) - роковая женщина
   ) Enchantee (фр.яз) - очарован (светская манера ответа мужчины на представление дамы).
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"