- Я же не злодей. Нет, друг мой. Я даже вам сочувствую. Не верите? Зря. Не совсем я еще растерял крохи человеческого. Но ваша жизнь повернулась таким образом, что вы оказались здесь. Так бывает. А некоторые радости в моей жизни, в свою очередь, зависят от того, насколько послушно вы себя будете вести.
- Зачем это вам? - спросил Кир. - Какая здесь ваша цель? Почему вы то предупреждаете меня, то преследуете?
- Ну, юноша, раскрывать душу вам я не буду. Не того полета вы птица. Скажем так, когда мне хотелось - я устраивал немного беготни. Этот старый дом совсем покрылся паутиной и плесенью, как и его обитатели. Надо расшевелить. Ведь было же весело, признайтесь! Неужели вы никогда не мечтали о полной жизни? О жизни на пределе возможностей? Нет? Да-да, не те сейчас люди, я уже это говорил.
- Что со мной будет? - решил попытать счастья Кир.
- Хороший вопрос. И особенно хорош он тем, что я могу вам на него ответить. К нам едет важный гость. Он прибудет уже совсем скоро. Хотя, что такое "скоро"? Возможно это будет через минуту, а может и через долгие года. Вы, юноша, поможете нам его развлечь. Так же, как и многие до вас. И я советую постараться хорошенько. Несколько ваших предшественников были очень скучны. Слабые, вялые, неартистичные.
- Развлечь? Что я должен буду делать?
- Об этом не беспокойтесь. Наш гость ценит импровизацию.
- Почему именно я? - Кир не ожидал, что Номин ответит на этот вопрос. Скорее, бросил его в воздух. Из всех людей планеты именно он должен был попасть в этот проклятый дом. И зачем только тогда ему попалось объявление!
- Почему? О-о-о, вы, небось, думаете сейчас, что оказались здесь случайно, не так ли? Знайте, друг мой, случайностей не бывает. Особенно, когда дело касается этого дома.
Я видел таких как вы. Мужчины и женщины, все они в конце концов оказывались здесь. Вы думаете, злая судьба привела вас сюда? По воле рока вы сейчас сидите в камере? Нет, друг мой. Каждому - свое. И вот оно = это "ваше". Наслаждайтесь.
- А Вера? - спросил Кир - Кто она? Тоже развлечение или одна из вас?
- Она, как сказали бы вы, жертва обстоятельств. Но я так говорить не буду. Жертв не бывает, так же, как не бывает случайных обстоятельств. Глупая, глупая девочка, которая не умеет принимать с честью все, что происходит в этом мире. Вы еще узнаете, почему она здесь, если вам так интересно. Но не от меня. Я умею хранить тайны, так-с.
- Особенно свои? Те, которые касаются убийств. Кто был этот человек? скажите мне хоть сейчас.
- Надо же, как заботят вас чужие жизни, и как вы безразличны к своей! Этот человек не существовал. Его не было, потому нечего о нем вспоминать. Хотя, есть некая шутка в том, что вы сейчас сидите в его камере. Но в этом все ваше сходство и заканчивается. Борьба, друг мой, выбор! Он сделал свой, сделал сам, не оглядываясь на других.
- Выпрыгнул из окна. И это вы называете выбором?
- А почему бы и нет? Чем этот выбор хуже других? Вы сейчас улыбаетесь, я вижу. Но, позвольте заметить, кто знает, что приготовила нам судьба. Вдруг и для вас такой выбор окажется наилучшим и достойнейшим. Только хватит ли у вас на него духу..
Номин пружинисто встал, оборвав разговор, и шагнул через стену вон из камеры.
Кир остался один.
Вопросов было больше, чем ответов. И главный вопрос - спасет ли его кто-нибудь отсюда.
Да, звонок. Кир схватил телефон, как последнее средство помощи. Дисплей показывал, что батареи полностью заряжены. Когда же это произошло? На экране светился один пропущенный звонок. Он его выдал, но, может быть, он сообщал о том, что спасение уже близко.
Номер был незнаком. Через несколько секунд Кир вспомнил - это его несостоявшийся работодатель. Как далеко теперь время, когда он договаривался о работе сторожа. А ведь это было только вчера.
Он решил не перезванивать. Что можно сказать - "Я не могу с вами встретиться, потому что сижу в камере?".
Почему не звонит никто из семьи?
Отец сказал, что его выручит, а он действительно обладает и властью и связями. Здесь должен быть уже ОМОН с дубинками, рота солдат и вертолет. Дом должны разломать по кирпичику, вытрясти всех и все, но найти Кира. Именно это всегда говорилось в семье. Тебе всегда помогут, тебя всегда выручат. Та липкая, вязкая забота, которая осточертела Киру в то же время означала и безопасность, поддержку. Или нет?
Он посмотрел на экран телефона. Как все повторяется. Побег привел его к той же точке и вот он снова сидит взаперти и смотрит на телефон, не решаясь позвонить.
Снег за окном, кажется, прекратился. Но воздух все равно был по-зимнему холодным и Кир начал мерзнуть. Легкая куртка и так особо не грела, а теперь она была еще и изодрана почти в клочья. Кир передернул плечами. Сколько его еще будут здесь держать? До того самого момента, как не придет этот загадочный гость? И что будет дальше? Он вспомнил слова Веры, как она говорила об участи хуже смерти.
И все же, Кир все никак не мог решиться и набрать знакомый номер отца. С чего начать разговор - "А вы там не передумали меня спасать?". Ну бред же.
Он походил по камере, чтобы согреться, попробовал дотянуться до оконной решетки. Стена была уложена из неровных камней, нашлись ступеньки для ног, подтянулся и смог рассмотреть кусочек пейзажа за окном. Там и вправду была зима. Белый снег быстро превращался в жидкую кашу под ногами прохожих. Он и видел только ноги, потому что камера на третьем этаже здесь была полуподвальной. Вот прямо перед глазами прошли ноги в старомодных сапогах. Вот процокали копыта лошади, а затем проскользнули полозья саней. Что это за место? Кир попробовал вытянуть руку за решетку, чтобы удостоверится в реальности этой зимы в середине сентября, но не удержал равновесие и чуть не полетел вниз. Не хватало еще падений.
Тихо. За дверями было ни души. Наверное, Хозяйка и Номин готовятся к приему этого гостя, а Вера грустит у себя в комнате. Есть еще тот, маленький, который пострадал от ножа. Где он бродит теперь неизвестно. Может быть - совсем рядом. И мечтает о мести.
Кир решился и набрал номер отца. Будь что будет. Он был готов к чему угодно, к любой маске Борзенкова-старшего. Но только не к этому. Номер не отвечал.
Кир прождал положенное количество гудков, а потом набрал номер еще раз. И снова безрезультатно. Он попробовал позвонить матери, но механический голос равнодушно сообщил ему, что абонент временно недоступен, а потом повторил тоже на английском.
"Они просто в дороге" - утешал себя Кир. Они уже близко, заняты его спасением, потому и не отвечают. Вот сейчас дверь распахнется и я снова окажусь в реальном привычном мире. И пусть отец снова диктует свои условия. Я готов. Я усвоил урок.
Как же холодно! Стужа становилась с каждой секундой все более ощутимой и заставляла стучать зубы. Кир поворошил груду увядших растений, которая служила постелью. Колючие, длинные стебли, похожие на нити корни, остатки лепестков. Можно ли из этого соорудить покрывало?
Рука наткнулась на угловатое, твердое. Кир вытянул находку на свет и понял, что это тетрадь в кожаной обложке. Старинная тетрадь, настоящий раритет. Он открыл ее и сперва разочаровался - по страницам змеились непонятные письмена не похожие ни на одно из знакомых ему. Он перелистнул несколько листов и увидел, что дальше идет понятный текст, хоть и написанный неразборчивым, дрожащим почерком. "День десятый" гласил первый заголовок, и потом "День пятнадцатый", "День двадцать первый". Дневник.
Неужели, того загадочного человека из окна.
Кир вчитался в затейливые буквы. Разбирать было трудно. Если первые непонятные надписи были написаны чернилами, то те, что, на русском, имели неприятный, бурый цвет. "Это кровь" - пришла догадка. Дневник, написанный кровью.
"Если мне когда-нибудь суждено будет покинуть эту камеру, я не возьму дневник с собой. Пусть он послужит такому же, как и я. Хотя, наверное, мало на свете столь же несчастных и невезучих, кто попадется в ловушку родственника-негодяя, и окажется в чужом мире, не надеясь вернуться обратно".
В чужом мире...
"Я не знаю, сколько времени провел здесь. Я пытался считать время по смене дня и ночи за окном, но кажется, здесь оно течет странно. Я раньше читал о таком, еще когда был на свободе. Так что я руководствуюсь приходом моих тюремщиков. Кажется, их визиты наступают каждые пять дней. Вот и сейчас они только что ушли, оставив мне воды и еды. Странно, почему меня просто не убьют. Я знаю, что это будет самым удобным для того, кто сейчас стал королем. Хозяйка этого дома...я знал ее семью, и даже бывал здесь в прежние времена, только незваным гостем. Тогда она была совсем маленькой, да и я был очень молод. Она служит королю и выполнит любое его приказание. А вот второй... он кого-то напоминает, не могу вспомнить кого. Я не просто так пишу этот дневник на здешнем языке. Я обращаюсь к тому, кто когда-нибудь прочтет его. Не доверяйте второму. Я не знаю его имени. Он высок, худ, почтенного возраста и любит странные наряды. Не доверяйте ему. Он только выглядит живым существом, а на самом деле это чуждое и страшное создание. Не доверяйте ему!"
Кир перевернул страницу. Разболелась голова. Читать было сложно, буквы местами расплывались и он с трудом разбирал некоторые слова. Кто же он был, этот таинственный автор дневника, который затем выпрыгнул из окна? Кир понимал, что его затягивает в чужие и странные события иных миров. Там был какой-то король, там были интриги и злодейства. И там был Номин. Там и здесь. Узник несколько раз повторил, что ему нельзя доверять. Кир и сам не мог понять, как относится к этому человеку (хотя, скорее всего он и не человек). Но из всех обитателей дома именно он несколько раз помог ему. Он не казался злым. Скорее, равнодушным. Кто же он такое?
"Поможет ли мне то, что я знаю этот дом. Если тот, кто читает эти строки тоже здесь, значит и он осведомлен о доме. Он принимал разные обличья. Тогда, когда я в первый раз попал сюда, он звался особняком, а сейчас он поменял свой вид. Я не видел его снаружи, но, скорее всего, уже не осталось колонн и балконов, окна стали уже и дверей - меньше. Он меняется с течением времени. А в этом мире, в основном, где его можно увидеть, были странные времена. Но дерево осталось тем же, хотя я никогда не видел его собственными глазами. Оно не меняется. Я бы хотел добраться до него, но, боюсь, тогда мне уже никогда не выйти на свободу. Тот, кто видел дерево, пропал".
Кир похолодел. Мурашки поползли по затылку. "Я видел дерево" - крутилась в мозгу мысль. Чем это грозит?
Он стал снова разбирать тусклые строчки, поднеся книгу к самым глазам. Они сливались с бумагой и Кир не понимал ни одного слова. Не сразу догадался он посмотреть за окно. Стемнело. Кусочек неба, перечеркнутый решеткой был густо-синего цвета.
Надо подсветить мобильником.
В свете экрана слова снова стали различимы. Кир посмотрел на время - почти одиннадцать. Он выплыл из мира дневника и лоб вновь стянуло холодным обручем тревоги. Почему никто не звонит?
Он попробовал позвонить сам. Теперь отключен был и телефон отца. Набрал брата. После пары гудков звонок сбросили.
Он набрал полицию, но замер, держа палец на кнопке вызова. Никакая полиция его не найдет здесь. Хотя. Не все ли равно!
Знакомых гудков вызова не было. Не было вообще ничего. А потом в трубке раздался знакомый голос.
- Э, нет, голубчик. Не привлекайте в свою игру чужие пешки. Это неспортивно.
И пошли гудки отбоя.
Кир еле удержался от желания разбить трубку о каменную стену вместе с этим проклятым голосом. Но вместо этого он снова раскрыл дневник и, подсвечивая телефоном, стал разбирать буквы.