Его прежняя пустая и холодная комната тоже изменилась.
Теперь она стала обжитой, уютной. По полу раскинулся узорчатый ковер, голая кровать превратилась в богатое ложе с грудой подушек. Окно тоже изменилось, оно вытянулось, приобрело стрельчатые, готические очертания.
Кир лег на кровать. Комфорт усыплял мысли, располагал ко сну и забвению. Он понял, что совершенно потерял счет времени. Сколько сейчас? По всем прикидкам - вряд ли позднее обеда.
Он вытащил сотовый. Что-то происходило с ним. Цифры на часах превратились в зазубренные бессмысленные черточки, а фотография с парусником изменила цвет. Теперь он плыл по ярко-красному морю. Словно по крови. Белый когда-то парус превратился в желтую ветхую тряпку, борта зияли пробоинами. Судно клонилось набок, готовое затонуть. В красной глубине воды змеились темные полосы, словно морские обитатели ждали новые жертвы.
Сотовый не работал. Ни одна кнопка не нажималась и на экране оставалась все та же мрачная картинка.
Еще одна надежда канула в никуда. Хотя... "У меня еще есть семья" - прошептал Кир, чтобы утешить самого себя. родные не смирятся с его исчезновением и перероют всю Землю, а также Рай и Ад, чтобы его найти. Не так ли?
Кир старательно отгонял все сомнения.
Острый угол дневника впился в поясницу.
Сейчас сам мое время, чтобы все дочитать.
Непрочитанными осталось не так уж много страниц, и до сих пор Кир не нашел того, что привело бы его к спасению.
"День сотый. Мечты о спасении не оставляют меня. Но что я могу сделать? Неизвестность - самое страшное. Мои тюремщики милосердны, они не дают мне погибнуть от голода и жажды и не слишком досаждают визитами. Знать бы, для чего я здесь?"
Это была последняя запись. Дальше шли пустые страницы. Впрочем, нет. Пролистав еще, Кир увидел, что записи возобновились, только теперь буквы лихорадочно скакали по листу и строчки ползли вкривь и вкось.
"Вчера меня навестила Серенида. Я не знал, что она тоже здесь. Она скрывается. Ее ищут, но не найдут никогда. Потому что она была у дерева.
Я не хочу писать про то, во что она превратилась сейчас.
Она мне все рассказала.
Я не знал, я не был дома много лет.
Я - последний идиот.
Надо бежать. Я не хочу становится тем, кем меня решит сделать король.
Он будет здесь. Серенида сказала, что прибыл новый гость. Она знает все, что творится в этих стенах.
Завтра будут посылать весть.
Она сможет открыть дверь камеры. Только в это время дом послушается ее.
Я смогу уйти".
Теперь записи обрывались окончательно.
Кир закрыл дневник и некоторое время лежал, уставившись в потолок.
Он ничего не прояснил для себя. Осталось лишь еще больше загадок. "Новый гость" - это наверное он. Кир. А кто такой был узник? А Серенида? Где ее искать. И надо ли?
Он подумал что надо привести мысли в порядок. Возможно, даже составить план действий. И, скорее всего, нет смысла надеяться на помощь родных. Об этом не хотелось думать. Но пришлось. Чем меньше здесь ложных надежд, тем больше шансы выбраться самому.
Скорее всего, этот дом находится уже в другом измерении, куда теперь , по истечении трех суток, попал и Кир. Никакая помощь из привычного, людского мира не поможет.
"Хватило бы времени" - подумал Кир, и сердце кольнул страх. Дамокловым мечом висела информация о таинственном госте. Кто бы он ни был, Кир думал, что вряд ли принесет хорошее.
За окном промелькнула быстрая тень. Это пролетела птица. Кажется, она была невиданных размеров. Что за существа таятся в этом новом мире? Кир вспомнил свою встречу с чудовищем у валежника.
Тень промелькнула еще раз. На сей раз птица пронеслась совсем близко. Край крыла задел стекло. Что ей надо?
Кир хотел встать и посмотреть поближе, но понял, что слишком устал. Что-то было в атмосфере этого дома. Оно колдовски усыпляло, внушало чувство покоя и уюта. "Ты пришел домой" - словно шептали стены - "Зачем тревожиться? Отдохни, день был длинным и трудным".
Кир сам не заметил, как заснул.
Проснулся он от громкого стука - это распахнулась дверь его комнаты. На пороге стоял отец.
- Кирилл! - вскричал он. - Мы тебя нашли!
Отец был не в привычном костюме, а в камуфляжной форме, которая смотрелась нелепо.
Кир попытался встать, дикая радость затопила сознание. Нашли! Наконец-то!
Он понял, что не может пошевелиться.
- Папа, - попытался сказать он. Этого слова он не произносил очень давно. - Папа... я не могу...
Речь давалась трудно. Таинственный паралич распространился и на нее.
А Борзеноков-старший словно не замечал.
- Ну что, пошли? - спросил он деловито. - Пошли-пошли, чего медлить. Или ленишься?
- Грешно лениться, сынок, - сказали от двери.
Кир увидел, что там стоит мать. Она смотрела строго, с укором.
"Я не могу встать" - пытался произнести Кир, но слова не давались. Он видел все словно бы из-под воды. Лицо отца то расплывалось, то снова делалось четким. В комнате неожиданно стало много народу. Возникли люди в милицейской форме, прошли двое пожарных. Сбоку оказался брат, он смеялся.
- Говорил! Я говорил, что зря мы сюда приехали! Кирю-ю-юша - спасать его еще.
- Он сам не хочет, чтоб его спасали - поддержал второй знакомый голос. Кир понял, что это старший брат Борис. Откуда? Он же был в Америке.
- Ну, раз так, все отменяется. Идемте. - скомандовал отец.
Комната стала пустеть. Мать вышла одной из первых, потеснив рукой человека в милицейской форме. Она даже не оглянулась. За ней потянулись братья. Одинаково плечистые, похожие со спины на близнецов.
- Стойте! - хотел крикнуть Кир. Но не смог и этого.
Острое отчаяние захватило его. И от режущей боли этого чувства он проснулся.
В окно с трудом пробивался серый утренний свет. Значит, это был всего-лишь сон?
Новая волна отчаяния накрыла с головой. Только это было глухим, медленно разъедающим.
Никто не придет.
Кир снова закрыл глаза и почувствовал, как его уносит в сон. Только бы не в тот же самый.
Но больше ничего не снилось. Только перед пробуждением привиделось прекрасное женское лицо. Оно склонялось над ним, неправдоподобно перевернутое, словно бы с потолка.
Глубокие глаза были пытливы и мерцали синими искрами.