...и вот уж полдень. За окном 
светлее стало, чётче, тише,
и молча вниз Дуомо-дом
глядит, над городом возвышен.

И в полудрёме Старый Мост,
что переброшен через Арно;
там виноград пошёл уж в рост,
наверно, на полях Тосканы...

Открыто настежь в сад окно -
во дворик тихий, под стать келье,
и наливает брат вино,
что рождено в Тосканы землях.

Быть может, и в отца садах,
что присылает часто вина,
свой урожай не раз отдав
под сень аббатства Фьорентина. 

Блестит как пламенный гранат
кровь, что лилась из тела ягод;
просторен, зелен отчий сад,
и тих, но светел - тот, что рядом.

Звенит апрельскою тоской
душа, как колокол далёкий,
и зажимает брат рукой
невидный след чуть выше лёгких.

А боль светла, нужна, проста -
известна явленному брату...
То боль, когда кладёшь перста 
в души открытые стигматы.