Аннотация: Нелегко троим братьям ужиться в голове одного человека.
В комнате за столом сидели трое братьев, и спорили, и ругались, и кричали, осыпая друг друга самой непристойной бранью.
Впрочем, нет: нецензурно ругался лишь один из них, но зато за всех троих. Свирепый, неистовый и нелогичный в своей слепой ярости, как Мировое Зло из второсортного мультфильма, он требовал Апокалипсиса для этого жалкого, прогнившего мира, нескончаемых адских мучений - для его не менее прогнивших обитателей, и призывал все несчастья вселенной на головы своих братьев (а заодно и на свою собственную).
- Я жажду мести! - орал он, сверкая жгучими чёрными глазищами. - Я хочу отомстить этой проклятой жизни, которая обрекла меня на бесконечные страдания и на компанию вас двоих! Я хочу, чтобы все сдохли! Я сейчас убью вас обоих!
- Милый брат, я не позволю тебе этого сделать, - кротко отвечал ему сидевший напротив. - Я вытащу тебя из мрака безумия.
- А тебя я ненавижу больше всех! - Разразившись новым приступом нецензурной брани, первый брат потянулся через весь стол ко второму, чтобы сдавить руками его беззащитную шею, но в последний момент передумал и ограничился звонкой пощёчиной. - На тебе, получи, всепрощающий ублюдок! Это по твоей вине я не могу отомстить никому из моих обидчиков и сдаться на милость победившей тьме, чтобы, наконец, отдохнуть в Аду от моих мучений! На тебе! На! Получи! И ещё получи!
Второй брат покорно подставлял то правую щёку, то левую.
- Я тебя сейчас ещё и изуродую! - кипятился первый, грозно размахивая кинжалом. - Всё равно ведь люблю уродов, я их жалею. А больше никого мне в этом прогнившем мире не жалко, все остальные пусть отправляются прямиком в геенну огненную без права на помилование и прощение! Так и знай, брат, что тебя одного я люблю и жалею, и именно по этой причине я буду причинять тебе как можно больше боли! Ну и, во всяком случае, ты один не даёшь мне сдачи. Короче говоря, я сейчас отомщу тебе за то, что ты единственный меня любишь и понимаешь, у-у-у-х, как я отомщу!
- Я буду претерпевать все посланные мне страдания во имя высшей цели - привести тебя к любви и свету, мой возлюбленный брат, моя тёмная половина! - умилённо провозглашал второй брат под градом сыпавшихся на него тумаков и пощёчин.
- Сладкая парочка, - меланхолично прокомментировал третий брат, сидевший перед чистым листом бумаги и покусывавший кончик карандаша. - Садист и мазохист. Причём кто есть кто, я и сам не знаю, но вы друг без друга жить не можете. Хорошо, что я - человек искусства, и сублимирую свою сексуальную энергию в творчество.
Лицо первого брата искривилось.
- И то правда, - проговорил он почти жалобно. - Знаешь же, что я люблю его больше всех на свете и мечтаю только об одном: претерпеть мученическую смерть от его руки. Да, да! Я знаю, что должен умереть, и в этом моя судьба! Мы трое существуем ради того, чтобы я, наконец, перестал жить и дал ему дорогу! - Он говорил всё громче и громче, вдохновляясь собственным пафосом, а потом, наконец, швырнул кинжал брату, вскочил с места и запрокинул голову, открывая шею. - Ну же, убей меня, мой брат!
Второй брат взял в руки кинжал и склонился над ним с ласковой улыбкой.
- Ты будешь всегда жить во мне, - пообещал он, запечатлев на лбу брата нежный поцелуй. - И это будет не смерть, но жизнь вечная.
- Я умру от твоей руки, и в этот момент мы наконец-то сольёмся в желанном экстазе, мой прекрасный, - исступлённо прошептал первый брат, закрыв глаза и обнимая его за шею.
- Но-но! - опомнился третий брат, выхватывая кинжал из руки второго. - Вы сольётесь, а дальше что? Про что я писать буду? Я тут создаю миры, а мир построен на борьбе противоположностей! И вообще, что это был за пафос про цель нашего существования? Ясное дело, что вы двое существуете ради того, чтобы жил я. Я - главный в нашей троице, потому что я писатель, я занимаюсь делом, а вы двое только и знаете что ругаться, а потом еба... то есть, прошу прощения, предаваться любви. Короче говоря, я Творец! - и он гордо выпятил грудь. - Вы страдаете ради того, чтобы я творил миры, и это весьма прекрасный смысл существования!
В этом месте не смог согласиться даже тихий и кроткий второй брат.
- Прости меня, мой брат, но это эгоистический смысл существования, - назидательно проговорил он. - Ты и сам знаешь, что творчество - хорошо, но на самом деле твоя цель - наблюдать за нашими страданиями и изучать человеческую природу, чтобы потом помогать другим. Ты должен прийти к любви и свету, это главное!
- Главное - творчество! - не желал соглашаться третий брат. - Строительство миров!
- Главное - любовь!
- Ненависть и месть!!! - возопил первый брат, опомнившись от своего экстаза и обнаружив, что его в очередной раз задвинули на последнее место. - Что вы двое будете делать без меня, уроды?!
И все трое прожгли друг друга яростными взглядами одинаковых чёрных глаз.
- Нет, так нельзя! - на этот раз вскипел и третий брат, больше всего ненавидевший, когда кто-либо принижал смысл и значение его деятельности. - Я предлагаю раз и навсегда разобраться, кто из нас главный!
Он вскочил на ноги, засучив рукава и всё ещё сжимая в руке кинжал, добытый в нелёгкой борьбе у братьев.
Но тут дверь распахнулась, и на пороге появился четвёртый.
- Так-так-так, - протянул он, ухмыляясь. - Ну и кто у нас тут? Пафосный Главзлодей, Святая Невинность и Писатель-Зануда? Опять спорите, кто здесь главный? Перерезать друг друга собрались? А кинжальчик-то мой, и он, вообще-то, для бумаги.
Четвёртого брата одинаково ненавидели и первый, и второй, и третий, потому что он постоянно портил им пафос своими насмешками - сказать по правде, его и братом-то бы никогда не признали, если бы не внешность, одинаковая для всех четверых.
На беднягу накинулись всем скопом, но, хотя он и успел, по своему обыкновению, ускользнуть безнаказанным, на какое-то время между троими братьями воцарились мир, спокойствие и взаимопонимание.
Потому что ничто не сближает так, как общий кровный враг.