Послушай, мой далёкий, может быть, пра-правнук,
Чей мир - оттенки, формы, звуки - мне сейчас не угадать:
Быть может, там полно драконов, и дракон на равных
С тобой печёт печенье, покупает мебель, строит города.
Я о драконах говорить хотел как раз... А впрочем, нет - о детях!
Ведь мир изменится, но дети будут в нём всегда,
И вот, однажды был дракон - один-единственный на свете.
Ужасный. Страшный. Тот, что рыком разрушает города.
И был один учитель непутёвый, неумелый,
Чьих лекций не желали слушать ни в одной из школ,
Но он был добрый, глупый, честный, смелый,
И вот, однажды свёрток он нашёл.
В нём был подкидыш - ну, логично по сюжету,
Но не любил его герой клише и презирал драматургический закон.
Смотри же сам... Вот мальчик. В платье бальное одетый.
Да и вообще он - огнедышащий дракон,
А хочет бантик, кукол, домик для принцесс с посудой,
И, нацепив венок на морду, тиская (принёс откуда-то) кота,
Рычит: "Не смей меня драконом звать! Я человеком буду!
Играй со мной, как будто б это так!"
И вот, ты должен всё в себе переиначить,
И то, что прежде знал о мире, выбросить в окно,
Не то он мир сожжёт. Или заплачет.
И всем другим, конечно, будет всё равно.
Но ты сказал: "Я не оставлю. Дети - это счастье",
И коль ты что-то обещал ребёнку, нету ничего важней.
А он - малыш. С броней, рогами, пламенем в зубастой пасти:
Душа нежна у малыша, и драгоценно всё, что происходит в ней.
Вот он огнём плюётся, топает, бранится,
Учитель в спешке бегает за ним,
И превращается пожар в жар-птицу,
И превращается в узоры тушью чёрный дым.
И вот из этих-то узоров нестабильных, непослушных
Письмо к тебе я составляю - вдруг оно переживёт века?
Тебя почти что вижу я, когда гляжу в драконью душу...
Но он проснулся, снова плачет. А потому, потомок наш, пока.