Горд в сей день и красив Израиль, 
Выпускает на волю птиц: 
Возле Храма в дворцовом зале 
Принимает Шломо Балкис. 

А царица глядит украдкой - 
Будто знались когда-то встарь. 
- Я пришла испытать загадкой 
Твою мудрость, о славный царь. 

Коль умом ты Ашере близок, 
Разгадаешь сюжет игры, 
Я склонюсь пред тобою низко 
И отдам семи стран дары. 

Будет ум твой прославлен в песнях, 
Не найдётся царя сильней! 
Но сказал Соломон ей, весел, 
Не вставая, меж тем, пред ней: 

- Ах, царица, о славе ль кедра, 
Что живёт сотни лет, мечты? 
Распростёрт пред тобой, Македа, 
Даже если склонилась ты. 

Подивилась царица речи. 
- Голос твой, будто волн всех бег. 
Пусть горят до заката свечи;
Я скажу о царя судьбе. 

- Голос твой как веленье неба, 
Хоть, скорее, смешлив и тих. 
Расскажи мне, Царица Шеба, 
Что ты видишь в царя пути. 

Шла царица по водной глади, 
До колен свой подол подняв, 
Царь сидел, на неё не глядя, 
Рыбы плавали в их тенях. 

- Будет глаз твой, слезами полный, 
Похоронен под толщей книг. 
Лишь Баалу, Владыке Молний, 
Ты откроешь свой вечный лик. 

Станешь нем, не считая песен, 
Да, порой, предрассветных снов; 
Лишь Думузи, Владыка Весен, 
Будет слышать твой горький зов.

Люди ж скажут: Шломо развратен,
Хоть и стар, да опять влюблён. 
Не сочтёшь ты базарных басен 
О своих семи сотнях жён. 

- Ах, царица, да это ль дело? 
Я и сам распустил бы слух. 
Там, где скверна коснулась тела, 
Может быть всё же чистым дух... 

Кто умён, тот не верит толкам - 
Лик увидит средь сотен лиц, 
Кабы даже, как в стог иголка, 
Канул он в листопад страниц. 

- Ну смотри, Сулейман. Да только 
Глупы люди и больно бьют... 
Оторвут тебе руку толки 
И к другому царю пришьют. 

Льют нередко елей в пустое,
Мажут чёрным прекрасный лик; 
Станет он, что с твоей рукою, 
На престолах сидеть всех книг. 

- Ах, царица, да то ж не ново; 
Люди любят на части рвать... 
Я хотел бы наряд святого, 
Но святому - лишь Бога знать. 

Усмехнулась, не смея плакать, 
Не имея и нежных слов, 
И сказала ему Ямлака: 
- Этот путь - он всегда таков. 

Так, ушли, не пригубив вина
И презрев свой богатый пир -
На холме дожидались Сина,
А внизу простирался мир. 

И смотрела она в те дали, 
Что разлились, как сок плодов, 
Золотым и закатно-алым; 
Он стоял средь олив и смокв. 

- Царь, скажи мне, отведав знаний, 
Что горьки, как земная соль: 
Что дороже души исканий? 
- Её боль, о царица, боль.