Тёмный Предел и Лес Чудес
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Где-то на самом краю Объединённых Королевств находится вековечный лес, который называют Тёмный Предел, и который, как сказано в легендах, становится местом рождения злых демонов...
|
Темнело.
Багрово-алые одинокие лучи заката в последний раз пробежались лёгким касанием по верхушкам деревьев, гордо и остро вздымавшимся на фоне синеющего, удивительно чистого неба, и вековечный лес, исстари называемый Тёмным Пределом, стал погружаться в ночной сон.
Магистр Вальдарио фон Иррабе, в прошлом великий маг всех Объединённых Королевств, а ныне владелец, сторож и единственный обитатель башни, выстроенной у западного края Тёмного Предела, подошёл к окну и распахнул его, вглядываясь с огромной высоты в тёмно-зелёное море, расстилавшееся у самого подножия постройки и уносившее свои бескрайние волны к самому горизонту и дальше него.
Куда-то в глубину этого тихо, опасно шелестевшего моря садилось солнце; садилось очень медленно, как будто пытаясь оттянуть неминуемый конец, и в то же время прекрасно зная, что конец этот неизбежен. Знали это и деревья, уже, казалось, хищно протянувшие свои ветви, чтобы схватить добровольно приближавшегося к ним светлого духа в короне и ореоле из золотых лучей и навеки погрузить в вековечную тьму.
Эти деревья были - живые.
По крайней мере, так или иначе об этом упоминалось в легендах, встречавшихся практически у каждого народа по ту и эту сторону Великой Реки Анквабе, разделившей королевства на две неравные половины, а магистр Вальдарио был не только талантливым волшебником - он был историком, философом и просто достаточно умным человеком для того, чтобы хорошо понимать, что в каждой легенде есть доля истины, и иногда эта доля оказывается куда большей, чем та, что удаётся вычленить после сотен научно-магических экспериментов над той или иной аномалией.
Однако - войны, политические интриги, борьба за трон. Были ли у кого-то охота и желание заниматься в таких условиях далёким лесом из сказок, который представлял собой гипотетическую опасность, в отличие от опасности вполне реальной и подстерегавшей жителей королевств на каждом шагу в виде разбойников, диких зверей и чужеземных воинов?
Около двухсот лет тому назад ситуация в королевствах стала спокойнее; власть стабилизировалась, на троне оказалась женщина, которая надолго принесла склонившимся перед ней народам мир, богатство и процветание.
Была образована конфедерация - Объединённые Королевства, и молодое государство тут же устремило все свои силы, которые до этого столь пылко растрачивало в бессмысленных войнах, на цели созидания и изучения окружающей реальности. Наука и магия поднялись на невиданную высоту и расцвели под руками щедро тратившей средства на их развитие королевы.
Всего лишь за какие-то сто с лишним лет люди Объединённых Королевств из голодных, нищих и злых оборванцев превратились в самых лучших и искусных волшебников, которых приглашали во все страны мира и почитали за образцы вежливости, утончённости и остроты ума.
А Тёмный Предел продолжал стоять, такой же ненужный и безразличный всем в годы мира и процветания, каким был в годы войны...
Магистр Вальдарио фон Иррабе был первым, кто рискнул назвать Тёмный Предел "достойной изучения аномалией" и выдвинул собственную кандидатуру в качестве бесстрашного исследователя. Да и как иначе? Ведь это именно его прародители выстроили у западного края леса башню, которую романтически окрестили Последним Приютом Скитальца, не побоявшись древних легенд об опасностях леса и обитающих в нём чудовищ.
Люди рода фон Иррабе всегда были первооткрывателями - талантливыми, рискующими, бросающими обществу и его порядкам вызов, первыми во всём...
Вальдарио рос далеко от Тёмного Предела и башни, которую неизвестно почему покинули его полулегендарные предки, однако с детства слышал много легенд и сказаний и, очарованный ими, бредил Лесом.
Едва только закончив Академию, в которой он почитался за талантливого, но чересчур эксцентричного и склонного к авантюрам студента, он принялся исполнять мечту своего детства. Вальдарио объездил каждое из десяти королевств и, скрупулёзно опрашивая местных жителей, через год смог предоставить Королевскому Научно-Магическому Совету доклад на пятидесяти страницах.
Он собрал в этом докладе реальные истории - истории тех людей, который попадали в черту Тёмного Предела и больше уже никогда не возвращались обратно. Оказалось, что таких историй было не меньше пяти сотен, и доклад Вальдарио произвёл громкий фурор - тогда он впервые ощутил вкус славы.
Реальные факты - это были уже не сказочные истории про чудовищ, и глава Совета, при всём своём нежелании тратить время и деньги на малоинтересный научно-магическому сообществу приграничный лес, был вынужден предоставить Тёмному Пределу статус аномалии и включить его в число зон, подлежащих изучению.
Вальдарио выдали разрешение на исследование Леса, однако средства и помощников предоставить "забыли".
Он, со всем свойственным ему в молодости легкомыслием, махнул на это рукой и, решив, что прекрасно справится и в одиночку, перебрался в башню, которая по-прежнему принадлежала его роду - никто и не посягал на это одинокое владение, бесстрашно "шагнувшее" в темноту вековечного леса и будто бы замершее на его пороге.
Однако прожил он там недолго.
В первые дни Вальдарио, окрылённый своими успехами, работал без устали, однако восторг его быстро поутих и сменился какой-то странной, давящей тоской, которая становилась всё сильнее и сильнее с каждым днём, который он проводил в окружении безмолвного, окружавшего его со всех сторон Тёмного Предела.
Он смотрел из окна на мрачно-зелёные, однообразные просторы, куда ни глянь, открывавшиеся его взору, и с тоской вспоминал столицу с её шумом, весельем, яркими цветами и пышными представлениями. Он вспоминал свой громкий успех в Научно-Магическом Совете: многие из "светил" подходили к нему и, пожимая его руку, предрекали ему в будущем большой успех.
Он бросил всё это - и ради чего?
Ради того, чтобы подниматься каждое утро в окружении безмолвия и с утра до вечера одиноко бродить по тропам запретного Леса в надежде отыскать объяснение древним тайнам, зашифрованным в витиеватых текстах легенд.
Вальдарио был уверен, что это ему по силам, и первые дни, проведённые возле Тёмного Предела, не то чтобы разубедили его в этом, однако открыли ему одно "но" - на это может уйти много лет.
К тому времени, когда он, быть может, добьётся некоторого успеха, он станет уже седовласым старцем, позабытым в столице всеми, и прежние завистники (коих стало после успеха в Совете великое множество) лишь посмеются над ним, так бездарно растратившим собственную молодость.
Вот какие мысли одолевали Вальдарио, когда он, позавтракав, отправлялся по быстро изученному вдоль и поперёк пути, уводившему в Тёмный Предел.
К концу лета он сдался - и вернулся в столицу.
И, как оказалось, не прогадал: расставшись с детскими мечтами, Вальдарио обратил свои усилия и талант в более ценимое научно-магическим сообществом русло, и быстро добился успеха. Слава его росла, авторитет умножался, завистники ещё больше бледнели от зависти, однако не смели произнести и слова против, "светила" почитали за своего и здоровались за руку, деньги текли в карман рекой, приглашения и предложения участвовать в том или ином эксперименте сыпались со всех сторон.
К сорока годам Вальдарио занимал престижнейшую должность ректора Главной Научно-Магической Академии Объединённых Королевств, написал с добрый десяток научных трудов, сделал несколько очень интересных открытий, почитался живой легендой и почивал на лаврах своих успехов.
А потом произошло почти невероятное - в один прекрасный день магистр внезапно отказался от своей должности, бросил всё и, взяв с собой одного лишь ученика, вновь вернулся в Последний Приют Скитальца на краю Тёмного Предела.
Говорили многое.
Кто-то считал, что магистр, теперь, пожалуй, имевший в своём распоряжении чуть ли не больше средств, чем все члены Королевского Научно-Магического Совета вместе взятые, неожиданно вспомнил про мечту детства и решил возобновить исследования, брошенные когда-то по причине нехватки денег.
Кто-то злобно шептался про его "особенное" отношение к единственному ученику и любимцу Анахену - молодому и подающему большие надежды волшебнику, тому самому, которого магистр взял с собой. Слухи эти подогревались тем, что к сорока годам Вальдарио так и не женился, хотя пользовался у женщин огромным успехом, и сложно было сыскать не влюблённую в него жительницу столицы. Однако доказать что-то было невозможно, и злопыхателям пришлось ограничиться грязными сплетнями и понимающими смешками, когда речь заходила про Вальдарио и Анахена, "романтически" уединившихся в одинокой башне на краю древнего леса.
Однако правды - правды не знал никто...
Когда год спустя Вальдарио вернулся один и сказал, что Анахен трагически погиб во время одного из экспериментов, насмешничать и радоваться его горю не смог никто, включая давних врагов - до того убитым выглядел магистр, буквально за пару месяцев превратившийся из сорокалетнего мужчины в расцвете сил в седого старика.
Дамы, уверившиеся в том, что Вальдарио потерял единственного возлюбленного, проливали о судьбе обоих горькие слёзы и тайком придумывали всё новые и новые детали романтической запретной связи учителя и ученика. Мужчины из тех, кто не желал верить грязным сплетням, порочившим репутацию уважаемого человека, считали, что Анахен был для магистра, не имевшего собственных детей, как сын, и сочувствовали горю отца, лишившегося наследника и продолжателя своего дела.
Вальдарио вновь занял прежнюю должность и попытался жить по-прежнему.
Семь лет спустя он, однако, сдался, и во второй и в последний раз отказавшись от места ректора, уехал из столицы и поселился в Последнем Приюте Скитальца - одинокой башне на краю Тёмного Предела, из которой бежал дважды, и дважды возвращался.
Теперь он был здесь.
Солнце заходило; магистр Вальдарио фон Иррабе наблюдал, распахнув окно, за борьбой тьмы и света, которая - он это точно знал - могла закончиться лишь победой тьмы, не иначе. Острые верхушки деревьев впились в золотое тело солнца, и из глубоких ран полилась алая кровь заката - вот как видел это магистр.
А потом солнце сгинуло в темноте, растерзанное Лесом, и на мир опустилась ночь.
Магистр не отходил от окна, окружённый безмолвием. Открыть окно на краю Тёмного Предела означало не впустить внутрь комнаты звуки, как в любой другой части света - открыть здесь окно означало впустить первозданную тишину.
В эту ночь была седьмая годовщина смерти Анахена.
Эни-Анахен...
У него было красивое имя, и сам он был красивый - тоненький высокий мальчик с длинными чёрными волосами и улыбчивым лицом. По-детски проказливый и беззаботный, по-взрослому мудрый и печальный, как будто предчувствовавший свою судьбу.
Чем-то он был похож на тех удивительных созданий, которых описывали в своих многотомных трактатах искатели видений - маги, специализировавшиеся на общении с духами.
Вальдарио никогда не обладал таким талантом и поэтому - в глубине души - презирал тех, кто им обладал.
Но когда появился Анахен, он стал тайком заглядывать в трактаты, над которыми прежде насмехался, и каждое новое совпадение вызывало на его лице глупую улыбку и рождало в сердце полузабытое тёплое чувство, возвращавшее его во времена детства и сказок про Башню на краю запретного леса.
Но всё это было только в глубине тёмных комнат библиотек.
На людях - и наедине с Анахеном - магистр был предельно строг, холоден и безразличен.
О том, что Анахен в него влюблён, Вальдарио догадался уже давно - тот и не слишком пытался это скрывать. Влюблённость эта, искренняя, тёплая, преданная, льстила сердцу стареющего магистра гораздо больше, чем вздохи очарованных его успехами женщин, но злопыхатели ошибались - ответной склонности к своему ученику Вальдарио не испытывал и переводить свои отношения с ним в разряд любовных не собирался.
Но в то же время меньше всего на свете Вальдарио желал, чтобы страсть Анахена к нему прошла - на то у него были свои причины - и, время от времени, почувствовав, что переборщил с холодностью, вновь становился ласков со своим учеником, в очередной раз позволяя ему увлечься несбыточной надеждой.
Подобная тактика действовала вот уже три года - и Анахен, вместо того, чтобы развивать собственный талант, проводил дни и ночи возле своего учителя.
- Почему ты не отпустишь его в свободное плавание? - спрашивали Вальдарио друзья. - Он ведь талантлив, ему надо делать карьеру.
- Вначале знания, потом - карьера, - твёрдо отвечал Вальдарио. - Прежде нужно проявить терпение и усидчивость, и именно эти качества я стараюсь развить в моём ученике. Слава от него никуда не убежит.
Так он говорил, умалчивая о том, что сам в юности поступал совершенно противоположным образом.
Да и те, кто знали об этом, не вспоминали прошлого - никто не сомневался ни в честности магистра, ни в выбранных им методах обучения, слишком уж велик был его авторитет в научно-магическом сообществе.
Злопыхатели - те, схватившись за идею грязной противоестественной связи, ни о чём другом и подумать не могли, что было совершенно на руку Вальдарио, не торопившемуся опровергать скандальные слухи.
К тому же - он это знал - Анахену подобные слухи были приятны, и хоть он и краснел, заслышав о своём предполагаемом романе с учителем, а всё же на какое-то время веселел и становился с Вальдарио вдвойне ласков.
Тот эти ласки отвергал и притворно сердился, но в глубине души и сам радовался, видя радость ученика.
Так, медленно и неторопливо, протекали часы их совместного досуга.
И никто - ни одна живая душа - не могла заподозрить истины, которую тщательно скрывал магистр, великий маг и признанный авторитет, глава крупнейшей академии Объединённых Королевств, богач и всеобщий любимец.
Никто и помыслить не мог, что он просто-напросто завидует своему юному ученику, по возрасту годившемуся ему в сыновья.
Вальдарио тщательно позаботился о том, чтобы подобная догадка не пришла в голову даже его врагам.
С самой ранней юности в нём сочетались противоположные черты - сумасбродство, легкомыслие и широта души непостижимым образом соседствовали в его характере со склонностью к педантичности, скрупулёзной проработке деталей и умению анализировать, а, при желании, и сдерживать собственные чувства.
С тех пор, как он вернулся из Тёмного Предела, первое стало мало-помалу уступать место второму, и, в конце концов, от прежнего эксцентричного мечтателя не осталось и следа - мечты сменились продуманными планами.
Так и в тот момент, когда Вальдарио в первый раз увидел Анахена.
Он увидел его - и сразу понял, что этого милого юношу, пока ещё не успевшего прославиться особенными достижениями, ждёт великое будущее. В Академии Анахена считали способным, но и только - он даже не был первым на курсе, однако опыт и интуиция в первую же секунду подсказали Вальдарио, что он имеет дело со своим будущим и, вероятно, наиболее сильным соперником.
Нет, хуже - человеком, который, вне всяких сомнений, его превзойдёт.
В первое мгновение сердце магистра замерло; он никогда не знал серьёзных конкурентов. Успех его был слишком ранним и слишком громким и, прогремев однажды, с тех пор не оставлял его никогда; магистр как будто поднимался всё выше и выше по невидимой лестнице, до тех пор, пока однажды - вот в этот самый момент, когда он увидел Анахена - он вдруг не понял, что лестница его имеет предел, и что она закончилась.
Лестница Анахена только начиналась и уходила далеко в небеса.
Вот что подсказало магистру сердце, и в первый момент он проклял свою проницательность, причинившую ему такую боль, а позже возблагодарил её - ведь с её помощью он сумел обезопасить себя от соперника.
Он начал с того, что, казалось бы, вопреки собственным чувствам, выделил Анахена из группы остальных студентов. На протяжении полугода Вальдарио курировал последний курс под предлогом желания выбрать себе личного помощника, и с серьёзным, внимательным видом выслушивал похвалы учителей в сторону лучшего студента курса - сына местного богача, раньше других добившегося некоторых громких успехов и успевшего вконец зазнаться от сознания собственной исключительности.
Разговоры эти вызывали в Вальдарио противоречивые чувства: радость и облегчение, что никто до сих пор не догадался, какое сокровище представляет из себя Анахен, и отвращение от того, как глупы все окружающие его люди, и как легко они прельщаются блеском фальшивого бриллианта, отбрасывая с дороги истинный алмаз.
Выпускной вечер, когда студентам раздавали дипломы и награды, доставил Вальдарио большое удовольствие - он всласть посмеялся над вытянувшимися лицами присутствующих, объявив, что берёт себе в помощники не прославившуюся знаменитость, а никому не известного, далеко не лучшего ученика на курсе.
На мгновение в его душе разожглось что-то тёплое - он почувствовал себя не просто благодетелем, а единственным честным и справедливым человеком среди сборища глупцов и подхалимов.
Чувство это только усилилось, когда Вальдарио увидел сияющие глаза облагодетельствованного им юноши - скромный и робкий Анахен, огорошенный своим нежданным успехом, запинался и краснел, не знал, как благодарить, и был совершенно счастлив.
Однако слишком быстро это удовольствие сменилось своей противоположностью.
"Сейчас он от меня в совершенном восторге, потому что я, в его понимании, много выше его, - думал Вальдарио, отвечая на сбивчивые от смущения и радости слова Анахена сдержанной улыбкой. - Однако скоро он потеряет голову от своего успеха, вознесётся и когда-нибудь, чего доброго, это мне придётся искать его милости, а он мне будет отвечать холодной снисходительностью, как я ему сейчас".
И он бледнел от злости и ненависти.
Тщательно продуманный план его развивался вполне успешно.
Взяв Анахена в ученики, Вальдарио позволил ему добиться некоторых успехов - что, во-первых, подтвердило его собственную проницательность и славу хорошего учителя, а, во-вторых, выставило дело в таком свете, будто это лишь благодаря ему, а не собственному таланту, Анахен взлетел на некоторую высоту. В-третьих же, Вальдарио тщательно следил за тем, чтобы успех ученика не превзошёл поставленных учителем границ: он толкал Анахена на заведомо провальные эксперименты и не поддерживал его инициатив в отношении перспективных, он с равнодушием выслушивал все его новаторские идеи, в глубине души поражаясь их широте и смелости, он охлаждал восторги ученика, заставляя его считать самого себя посредственностью, и не поддерживал встреч Анахена с другими людьми, которые могли бы убедить его в обратном.
Так прошло несколько лет, за время которых, при ином стечении обстоятельств, Анахен мог бы превратиться в одного из самых знаменитых молодых магов Объединённых Королевств.
Теперь же, в свои двадцать лет и с дипломом лучшей Академии страны, он оставался лишь помощником и секретарём своего учителя, не совершившим никаких открытий и не прославившимся никакими яркими достижениями.
Вовремя обнаружив влюблённость собственного ученика, Вальдарио умело пользовался ей как рычагом, заставляя Анахена метаться от неразделённых чувств, то подавая ему надежду, то снова отбирая её - всё это время, уходившее в никуда, юноша с куда большим успехом мог бы использовать на собственное обучение и развитие.
"Годы идут, - с удовольствием, мешавшимся с отвращением к себе, думал Вальдарио. - А он тратит их впустую. Правда, я тоже трачу их впустую, но для меня это не имеет значения, а для него это то самое время, когда только и делается карьера, потом уже будет слишком поздно. Он ничего не сможет добиться, растратив свой талант из-за глупых чувств ко мне".
И лишь однажды всё изменилось.
В тот день Анахену пришла в голову очередная опасная - опасная для Вальдарио - идея, и, чтобы отвлечь ученика от неё, магистр принялся рассказывать ему про запретный лес.
- Слышал ли ты что-нибудь про Тёмный Предел? - спросил он. - И про Последний Приют Скитальца?
Лицо Анахена осветила какая-то странная, как будто бы немного лукавая улыбка.
- Я ничего не знаю про Тёмный Предел, - ответил он, покачав головой, и сделал паузу. - Но я слышал про Лес Чудес и про Последний Оплот Надежды.
Вальдарио побледнел. Что-то вдруг словно сжало его сердце - страшная тоска и сильная боль, призрак минувшего и светлого, далёкое воспоминание из детства.
- Что?.. Что ты сказал? - проговорил он, едва дыша.
Он вспомнил вдруг, что в сказках, которые рассказывала ему рано умершая мать, Тёмный Предел и в самом деле назывался так - Лес Чудес.
Позже, когда Вальдарио уже повзрослел, он выяснил истинное название и о том, сказочном, никогда не вспоминал и не слышал.
- Да, учитель, - проговорил Анахен, вдруг упав на колени перед его креслом. - Я знаю про Тёмный Предел, и про то, что двадцать лет назад вы хотели его исследовать. Я всё знаю о вас, учитель...
Голос его дрогнул, как будто от затаённой боли, и Вальдарио испугался, что ученик сейчас сделает ему признание в любви.
- Но послушай, - быстро перебил он его с укоризненной улыбкой. - Кажется, ты плохо поступил, скрывая от меня, что занимаешься Тёмным Пределом и изучаешь древние сказания. Разве я не твой учитель, чтобы знать, на что ты тратишь своё время? Больше не делай так.
Он старался говорить с лёгкой насмешкой, но в глубине души был в откровенном ужасе: столько лет он потратил на то, чтобы быть сторожевым псом для своего ученика, чтобы не позволить ему забраться дальше установленных учителем пределов, а тот, несмотря на это, сумел ускользнуть, да ещё так легко.
- Простите меня, я поступил плохо, - проговорил Анахен, хотя по его лицу было видно, что он отнюдь не сожалеет о содеянном. - Мне просто очень хотелось сделать вам сюрприз, напомнив про сказки из детства. Знаете ли вы, учитель... - голос его вдруг снова дрогнул. - Что всё, что я делаю - это для вас? Больше всего на свете я желаю добиться успеха и славы, чтобы однажды собрать все принесённые мне дары и отдать их вам. Я хочу посвятить вам мой самый большой труд. Во имя вас я хотел бы сражаться, и во имя вас заключить мир, если бы эпоха феодальных войн не оставалось в далёком прошлом.
Он слабо улыбнулся и вновь стал серьёзным; взгляд его лучистых тёмно-синих, почти чёрных глаз - глубокий и нежный взгляд - остановился на лице учителя.
В груди у Вальдарио что-то дрогнуло.
- Эни, мой сын, - проговорил он глухо, чувствуя головокружение. - Поверь мне, я не стою никаких подарков. Я плохой человек.
Он впервые назвал его так - этим ласковым именем и своим сыном - и внезапно почувствовал себя глубоким стариком.
Как будто какая-то пелена спала с его глаз: он вдруг понял, что больше трёх лет, как безумный, цеплялся за одну-единственную идею - не пустить своего ученика вперёд, и вместе с ним медленно тонул в трясине.
- Я люблю вас, - возразил Анахен. - Говорят, что любовь слепа, но это не так. Любовь добра.
Он улыбнулся.
Вальдарио положил дрожащую руку на его затылок и погладил юношу по волосам.
После этого, ни говоря ни слова, поднялся на ноги и медленно спустился вниз.
В душе его совершился какой-то переворот.
"Пусть будет так, - думал он, чувствуя себя слабым, усталым и беспомощным, как после долгой болезни, однако и выздоравливающим тоже. - Пусть добьётся славы и затмит меня своими успехами. Пусть его имя гремит по всем королевствам, а обо мне позабудут и, может быть, станут вспоминать лишь как о человеке, который недолгое время был учителем величайшей знаменитости нашего времени. Эни разлюбит меня, несомненно, разлюбит, как только возле него окажется множество других людей, более успешных, чем я, и подходящих ему по возрасту. Молодое сердце так непостоянно. Но, может быть, когда-нибудь он всё же вспомнит обо мне и скажет, что я сыграл в его жизни некоторую роль..."
И Вальдарио остановился посреди комнаты, сдерживая постыдное желание заплакать.
Это был момент величайшего унижения в его жизни - унижения перед самим собой.
Однако что-то не позволило ему остановиться в это мгновение и повернуть вспять - он прошёл в свою комнату и вынул из ящика письменного стола приглашение на ежегодный банкет Королевского Научно-Магического Совета.
Вальдарио не появлялся на этом банкете больше трёх лет, каждый раз отговариваясь какими-то выдуманными причинами - всё потому, что приглашение адресовалось двоим, ему и его ученику, и Вальдарио слишком боялся, что на банкете, который посещали все признанные авторитеты научно-магического сообщества, кто-нибудь заинтересуется Анахеном и начнёт задавать вопросы относительно его карьеры.
В этот раз приглашение должна была ожидать та же самая судьба - но случилось то, что случилось.
Вальдарио не стал ничего приказывать слугам; он сам отправился в торговые ряды, чтобы купить одежду для себя и для Анахена.
Выйдя из дома, он обнаружил вдруг, что от солнца у него начали слезиться и болеть глаза - да и не мудрено, если учесть, что он три года просидел почти что взаперти, чтобы иметь возможность караулить Эни.
Имя его и вправду начали забывать, но виноват в том был лишь он сам...
Он вернулся домой, привёл себя с помощью слуг в порядок и отправился в комнату Эни с его нарядом.
- Примерь, - сказал Вальдарио, выкладывая перед учеником свои покупки и вдруг прибавил - неожиданно для самого себя ласково: - Я хочу сам тебя одеть.
Эни ничего не ответил, но взгляд его сказал больше любых слов.
Вальдарио отстранённо подумал, что это чересчур большая порция надежды, обычно Анахен довольствовался куда меньшим, но в тот момент это, как ни странно, не имело почти никакого значения.
Пока ученик раздевался, учитель подошёл к зеркалу и оглядел сам себя.
Зеркало отразило высокого сухощавого мужчину с приятной внешностью - тёмно-русые волосы его длиной до плеч уже были тронуты сединой, однако всё ещё оставались весьма густыми; в серых глазах, потускневших за последние несколько лет, вновь появился какой-то блеск, а впалые щёки порозовели.
Магистр остался доволен своим видом, однако, повернувшись к Анахену, вдруг ясно понял, что никогда его стареющая "интересность" не сравнится с юной красотой мальчика, как не сравнится его, пусть и признанный всеми, авторитет, с талантом, равного которому магистр не встречал ни в одном из десяти королевств.
Тем не менее, Вальдарио подошёл к ученику и, сдержав своё обещание, сам накинул на плечи юноши рубашку из тонкого шёлка, а сверх неё камзол из тёмно-синей бархатной материи, украшенной белоснежной вышивкой.
Анахен был чудесно хорош в богатом и будто скроенном под него наряде; магистр с грустью подумал, что Эни и не вспомнит о нём после того, как десятки самых известных дам столицы, пленившись его красотой на банкете, станут наперебой назначать ему свидания.
Но всё уже было решено.
Несколько дней спустя они вдвоём появились на банкете.
Страхи Вальдарио стали сбываться почти сразу же; ослеплённый невиданной прежде роскошью, Анахен только и смотрел по сторонам, проявляя к магистру куда меньше внимания, чем тот привык получать от своего ученика. Кроме того, Эни был настолько обрадован внезапной переменой в отношении к нему учителя, его непривычной нежностью, что всегдашние его скромность, нерешительность и неуверенность в себе слетели с него, точно маска, под которой оказался весьма учтивый, доброжелательный и общительный молодой человек.
Он с лёгкостью поддерживал беседу, когда кто-либо начинал говорить с ним, и перехватывал собеседников у своего учителя.
"Вот, началось, - с яростью думал Вальдарио. - Я знал, что будет именно так! Я столько для него сделал, это именно благодаря мне он чего-то добился и вообще появился здесь, и чем он мне платит?! Он уже позабыл обо мне!"
Побледнев от злости, он взял Анахена под руку и повёл его в банкетный зал.
Там-то и разразилась катастрофа, которой ждал и боялся Вальдарио. Одна из женщин - как оказалось позже, жена министра магических исследований - поглядела на Анахена с улыбкой.
- Вы столько лет прятали такое сокровище, - сказала она Вальдарио, игриво грозя ему пальцем. - А, между тем, сияние истинного бриллианта не утаишь в мешке, рано или поздно он просочится сквозь все преграды! Нам ведь говорили, что вы считаете своего ученика весьма талантливым, и муж мой также лестно отзывался о его способностях, которые вы пока что держите в секрете, несомненно, намереваясь вскоре всех нас поразить, как поразили сейчас красотой своего протеже...
Дама говорила всё это, несомненно, в шутку, но Вальдарио показалось, будто с него содрали маску и выставили на всеобщее осмеяние и поругание.
Ледяной пот ручьями покатился по его спине.
Со всех сторон на него посыплись вопросы о дальнейшей карьере Анахена, и Вальдарио внезапно понял, что должен сделать сейчас что угодно, чтобы всё это остановить. Разрушить успех Анахена любой ценой - пусть даже ценой катастрофы, ценой собственной рухнувшей жизни, как угодно, что угодно.
- Прошу нас простить, но, боюсь, все эти вопросы о наших дальнейших предприятиях слегка преждевременны, равно как и предложения Анахену участвовать в экспериментах, - сказал Вальдарио с несколько холодной улыбкой. - Потому что завтра мы уезжаем далеко и, вероятно, очень надолго. Мы собираемся продолжить те исследования, которые я начинал в своей юности. Мы отправляемся в Тёмный Предел.
Слова эти произвели огромный фурор, и до конца вечера все только и говорили, что об этой ошеломляющей новости.
Конечно, в научно-магическом сообществе было известно, что последние три года ректор Академии является её главой лишь номинально, почти не появляясь в собственном кабинете и занимаясь какими-то одному ему ведомыми экспериментами, но всё же, вот так бросить всё...
Цель Вальдарио была достигнута - об Анахене тотчас же позабыли, и остаток вечера целиком и полностью был посвящён ему.
Откуда-то всплыли старые, почти позабытые друзья - вероятно, они решили, что все эти годы магистр с его учеником занимались проблемами запретного леса, а теперь решили проверить свои теории на практике и вскоре произведут сенсацию.
Крохи былого успеха были унизительными и горькими, и всё же Вальдарио с жадностью хватал их, презирая и ненавидя себя за это.
Анахен был печален и молчалив.
На обратном пути он впервые за вечер повернулся к магистру и посмотрел на него долгим взглядом.
- Учитель, почему же вы мне заранее обо всём не рассказали? - тихо спросил он.
Вальдарио, собрав в себе остатки хладнокровия, улыбнулся ему.
- Я всего лишь хотел отплатить тебе. Я хотел сделать тебе сюрприз, Эни.
Лицо Эни просветлело.
Но Вальдарио, продолжая играть свою роль, укоризненно покачал головой.
- Вот только мой сюрприз тебе, кажется, не совсем по душе? Ты не хочешь ехать со мной в Тёмный Предел? Что ж, если так... оставайся. Так что? Не поедешь?
Анахен отвернулся.
- Нет, - сказал он. - Я не поеду в Последний Приют Скитальца.
Вальдарио словно громом поразило - такого ответа он не ожидал совершенно.
- Вот как, - проговорил он, кривя губы в новой улыбке, на этот раз уж совершенно очевидно злобной. Хорошо, что Эни не видел его, отвернувшись, сейчас. - А я думал, ты везде со мной поедешь...
Анахен вдруг повернулся на него и посмотрел как будто с испугом.
- Учитель, это же была шутка, как вы не поняли? - спросил он растерянно. - Я же уже говорил так. Я не поеду в Последний Приют Скитальца, но в Последний Оплот Надежды - да. Я покажу вам Лес Чудес.
И он улыбнулся, вроде бы, ободряюще, но улыбка почему-то вышла жалкой и болезненной.
Вальдарио, у которого, как ему показалось, отхлынула от сердца вся кровь, наклонился и сдавил его в объятиях.
- Покажи, - проговорил он, задыхаясь. - Покажи мне Лес Чудес, Эни, мой сын.
Но в то же время, вместе с приступом жаркой любви, проникшей в его сердце и терзавшей его какой-то новой, непонятной болью, яростная мысль вонзилась в его разум: Анахен ещё даже и не видел Тёмный Предел, а уже намеревается показать его ему, ему, который потратил на исследования Леса лучшие годы молодости?
Несколько времени спустя он успокоился.
Вместе они ехали в экипаже; Вальдарио так и не выпустил Анахена из объятий, а тот, конечно же, был этому только рад. Он молчал, положив голову учителю на грудь, и тот перебирал его шелковистые чёрные волосы, выбившиеся из причёски.
- Знаешь ли ты, Эни, - вдруг спросил он, - что эти исследования займут много лет? Я сам уехал оттуда в молодости, потому что не вынес мысли, что для успеха, быть может, потребуется целая жизнь. Что я могу состариться там. Теперь я и так уже стар, и мне всё равно. Но ты, Эни? Ты сможешь выдержать это?
- Смогу, - ответил тот, не открывая глаз. - Я всё смогу выдержать ради вас, учитель. Я буду рад увидеть и узнать вашу мечту, пусть это даже отберёт у меня целую жизнь.
И сердце старого магистра успокоилось.
"Мы останемся там до конца жизни, - умиротворённо подумал он. - Я смогу позабыть свои тревоги о том, что он отберёт у меня мою славу. Мы оба сгинем там, и так тому и быть. Может быть, я смогу быть счастлив там с ним".
Неделю спустя они оба, после долгого и муторного путешествия через четыре королевства, стояли на краю зелёного, шумящего моря.
Ничего здесь не изменилось за двадцать с лишним лет. В Объединённых Королевствах строились и разрушались дворцы, вырастали здания Научно-Магических Академий, менялось всё, а это место как будто замерло, застыло в вековечном сне, неподвластное влиянию времени - может быть, в этом и заключалась его аномалия.
Вальдарио взял ученика за руку и повёл по собственнолично протоптанной тропе вглубь леса - за двадцать лет эта тропа не заросла, что и внушила магистру мысль о временных аномалиях.
Они остановились на берегу тихого лесного озера. Кроны деревьев смыкались над ними подобно плотному тёмно-зелёному балдахину, сквозь который не проникало не единого луча солнца; внизу царила вечная тень, расчерченная узорами ещё большей темноты.
- Здесь так тихо и красиво, - промолвил Анахен, вглядываясь в глубины неподвижно стоящих вод. - Кажется, я и в самом деле не прочь отдать за это место свою жизнь.
Но Вальдарио едва слышал его слова.
- Я сейчас думаю об одной детской сказке, - проговорил он как будто нехотя. - В ней говорилось про скупца, который обладал самым прекрасным на свете драгоценным камнем. Но он до того боялся воров, которые отнимут у него его сокровище, что эта мысль омрачала всю его жизнь. С тех пор, как он получил этот в камень в награду - кажется, за какое-то доброе дело, я точно не помню - жизнь его превратилась не в рай, как он ждал, а в ад. Он растерял своих друзей, так как не выходил из дома, он сидел в полной темноте, потому что закрывал все ставни, боясь, как бы воры не увидели в окно свет камня, он не мог спать, потому что вскакивал каждый час, чтобы проверить, на месте ли его сокровище. В конце концов, он понял, что никогда ему не будет покоя, и тёмной ночью выкинул прекрасный драгоценный камень на дно реки, на веки вечные скрыв его под толщей вод от посторонних глаз...
- Да, я тоже читал эту сказку, - сказал Анахен, и голос его стал печальным. - Мне всегда было очень жаль несчастного героя. Я так плакал в детстве о нём...
- Что о нём плакать, он омерзителен, - произнёс Вальдарио отрывисто и вдруг как-то криво улыбнулся. - Тебе не кажется, что я на него похож? Мне да. Я тоже, можно сказать, утопил тебя на дне этого озера, в глубинах этого безмолвного леса. Но всё-таки я в чём-то лучше этого гадкого скупца, хотя бы немного благороднее, не правда ли? По крайней мере, я и сам бросился на дно реки вместе с моим сокровищем...
- Вы - намного лучше, учитель, - подтвердил Анахен серьёзно.
- Ну и слава Великому Духу, - с облегчением проговорил Вальдарио, обнимая его. - Что до тебя, то ты - самое что ни на есть сокровище, ты удивительно талантлив, ты будешь великим магом, и твоя слава прогремит на весь свет. Я никогда и ни у кого не видел такого дара, как у тебя, я думаю, что такие волшебники рождаются один раз в тысячу лет.
Он впервые говорил своему ученику все эти вещи, потому что больше не беспокоился о том, что кто-то другой скажет ему их, и знал, что всего этого никогда не произойдёт.
Он позволил себе быть честным и выразил все свои скрываемые на протяжении стольких лет чувства.
Анахен слушал его, склонив голову и тихо улыбаясь.
Он не казался смущённым похвалой, как обычно - то ли не верил во все эти обильно расточаемые учителем дифирамбы, то ли...
"То ли и впрямь верит в то, что он такой, - вдруг засомневался Вальдарио. - Великий Дух, да он же слушает меня и самодовольно думает, что наконец-то, наконец-то я признал, насколько он велик! Он даже не ценит мою похвалу, он считает, что принимает её заслуженно, что все должны склониться перед ним, и что всё это - только начало..."
- Учитель, пойдёмте домой, - сказал Эни, беря его под руку.
Вальдарио провёл рукой по глазам, как будто стряхивая застлавшую их тёмную пелену.
"Как он может любить меня? - думал он позже в башне, когда Анахен, расстелив для него постель, заботливо укрыл его одеялом. - Ведь не может же он в самом деле не понимать, насколько я подл и мерзок? Боже мой, насколько он благороден и добр, насколько невинен и непорочен, насколько чиста его прекрасная душа... Ничего, всё это скоро закончится, - вдруг подумал он со злобной усмешкой. - Тёмный Предел испортит его сущность, как испортил мою. Он пробудит в нём все низшие страсти, все скрытые пороки... Рано или поздно он станет таким же, как я. Вероятно, когда я умру, он сможет вернуться в столицу и добьётся там громкого успеха, но всё это не принесёт ему никакого счастья, потому что к тому времени он станет таким же подлецом, как я. Для этого я и привёз его сюда".
Последняя мысль стала для Вальдарио открытием, и он застыл на месте, широко раскрыв глаза.
- Эни, - ласково позвал он несколько минут спустя. - Эни, иди сюда.
Тот пришёл и сел подле его постели, как садился и раньше.
Вальдарио взял его руки в свои и прижал их к губам.
- Эни, уезжай отсюда, - сказал он. - Я боюсь за тебя.
Но юноша отрицательно покачал головой.
Вальдарио не стал настаивать.
Вместо этого он приподнялся и, опрокинув Анахена на постель, наклонился над ним.
Эни закрыл глаза; щёки его порозовели, грудь стала часто вздыматься. Учитель любовался его чёрными шелковистыми волосами, рассыпавшимися по подушке, и думал, что может быть, ему нужно хотя бы поцеловать его - отплатить добром за добро.
Но в то же время в нём вдруг проснулся какой-то дьявольский инстинкт, заставлявший смеяться над чувствами юноши и играть ими.
"Э, нет, - зло думал он. - Хоть ты и добрее и невиннее меня в сотни раз, но я-то не подвержен твоему гнусному извращению, это только ты такой, но не я. Я хочу знать, что сделает с тобой Тёмный Предел. Может быть, ты захочешь убить меня за то, что я столько лет издевался над тобой, играя то в холодность, то в тепло? Может быть, ты возненавидишь меня? Или решишь, что тебе никогда не достичь моего мастерства, и это будет мучить тебя? Ну позавидуй же мне хоть раз, хотя бы один раз, как завидовал тебе я, Эни!"
Он склонился над лицом Анахена ещё ниже, а потом вдруг резко поднялся на ноги и прошёлся по комнате.
- Ты заснул, Эни? - спросил он, смеясь. - Так быстро, в самом деле? Я никак не ожидал. Даже наклонился, чтобы проверить твоё дыхание - спишь ты или нет.
Юноша, вздрогнув, открыл глаза. На лице его как будто бы отразилось недовольство, и магистр замер от восторга.
"Это только начало! - подумал он с торжеством. - Скоро, скоро ты превратишься в самое недостойное на свете существо, полное зависти и злобы!"
И он принялся ждать, почти не выходя из башни, как прежде, не выходя из дома - сил подниматься с постели почти не было.
Однако дни проходили, а Анахен не менялся.
"Неужели Тёмный Предел не коснётся его? - думал магистр с какой-то тихой печалью. - Неужели в его душе совсем нет тьмы?"
Однажды утром он, вопреки обыкновению, встал с постели и подошёл к окну - и вдруг увидел, что Анахен идёт по тропинке в лес.
Сердце Вальдарио сжалось от дурного предчувствия.
Он с трудом дождался возвращения ученика - тот отсутствовал несколько часов подряд, и накинулся на него с расспросами.
- Куда ты уходишь, Эни? - спросил он нетерпеливо. - Я беспокоюсь за тебя, ты не должен ходить в Тёмный Предел один, это опасно!
- О, не беспокойтесь, учитель, - возразил тот. - Со мной всё будет хорошо.
- Ходишь прогуляться? - как будто бы заботливо поинтересовался магистр, уже зная в глубине души роковой ответ. - Нравится в этом тихом лесу?
- Нравится, но я хожу в него не за этим, - ответил Анахен. - Я занимаюсь исследованиями. Думаю, что я нашёл одну аномалию и скоро сделаю некоторое открытие.
Вальдарио побледнел; ему вдруг показалось, что он летит куда-то вниз, на дно пропасти.
"Он исполнит мою мечту, - пронеслось в его голове. - Он сделает то, что должен был сделать когда-то я, но у меня не хватило на это сил, а у него - хватит! Он докажет всем и каждому, насколько он сильнее, умнее и терпеливее меня!"
Ему захотелось биться головой об стену: он убежал, спасаясь от соперника, на край света, но даже здесь соперник настиг его и вырвал из его слабеющих рук победу.
Анахен победил.
"Это судьба! - взвыл магистр, оставшись в одиночестве. - Судьба ему превзойти меня и прославить своё имя в веках, исполнить мои мечты и добиться поставленных мною целей, а мне - остаться никем и ничем, раздавленным собственной тьмой и похороненным во тьме вековечного леса. Никого и ничего не осталось у меня, никто не вспомнит меня, кроме самого Эни, который, по иронии судьбы, и оставил меня ни с чем, который убил меня. Это судьба. Бесполезно бороться с ней, я испробовал все средства, но всё оказалось так, как и должно было быть с самого начала..."
С этими мыслями он заснул, и ночью ему приснился сон.
Он бежал по тропинке Тёмного Предела, бежал, чтобы догнать Эни и не позволить ему совершить своё открытие, и нигде не мог найти его. Вдруг он вырвался на поляну и увидел его вдалеке, на краю обрыва - в развевающемся светлом одеянии, чертящего в воздухе какие-то золотые знаки, тепло вспыхивающие и тут же исчезающие в непроглядной темноте леса, подобно падающим звёздам, оставляющим в ночном небе свой серебристо-золотой след.
- Прекрати, Эни! - закричал Вальдарио. - Прекрати, не то я убью тебя! Прекрати, я не позволю тебе этого сделать!
Но Эни не обращал на него никакого внимания.
И тогда он побежал вперёд с намерением столкнуть его с обрыва.
- Спасайся, Эни! - яростно кричал он, продираясь сквозь кусты, и злые ветви хлестали его по рукам и ногам. - Спасайся от меня, потому что я не смогу себя остановить; Тёмный Предел забрал последнее, что оставалось от моей души, я ненавижу и убью тебя!
Но Анахен не двинулся с места и, добежав до него, Вальдарио не столкнул его - но схватил и, прижимая к себе в крепком объятии, спрыгнул вниз.
"Я достиг своего тёмного предела, и он закончился пропастью, - подумал он, закрыв глаза, и падая вниз. - Теперь я упаду на её дно, но своё сокровище я заберу с собой, и оно останется со мной там навек. Я никому не отдам тебя, Эни. Ты умрёшь вместе со мной".
И тут внезапно он почувствовал у себя на груди какое-то странное шевеление.
Он открыл глаза - и вдруг увидел у себя в руках не Эни, а прекрасную белую птицу.
Одержимый животным ужасом, Вальдарио вцепился в неё, пытаясь свернуть ей шею, но птица вырвалась из его рук, оставив в скрюченных пальцах лишь несколько белых перьев, расправила огромные белоснежные крылья и взмыла вверх, к солнцу.
А Вальдарио рухнул вниз, на дно пропасти.
...и проснулся.
Он вскочил на ноги и бросился на нижний этаж. Ворвавшись в комнату Анахена, он разбудил его, грубо вытащив из постели, и принялся трясти за плечи.
- Ты знаешь заклинание, позволяющее тебе превращаться в птицу? - рычал он. - Отвечай! Ты изучил его втайне от меня, как и множество других заклинаний, так? Ты обманывал меня всё это время?!
- Нет, учитель! - ответил Эни, изумлённо распахнув глаза. - Клянусь вам, нет! Я не учил никаких заклинаний и не умею превращаться ни в животных, ни в птиц!
Вальдарио понял, что он говорит правду, и обессиленно отпустил его.
Мало-помалу разум вернулся к нему, и он содрогнулся, вспомнив своё поведение. Ему было стыдно за свой отвратительный приступ гнева, он не мог смотреть ученику в глаза и не знал, как объяснить, что произошло.
"Скажи ему правду, - вдруг как будто прозвучал в его голове чей-то голос. - Скажи её сейчас!"
"Сказать, что я всё время ему завидовал и боялся его успехов? - Вальдарио содрогнулся. - Нет, никогда!"
Он и сам не знал, отчего это признание так пугает его - но что угодно было лучше этого. Опорочить себя и обвинить в гибели человека, народа, целого мира - всё было проще, чем сказать, что он всегда завидовал своему ученику и знал, что тот превосходит его.
- Эни, - пробормотал Вальдарио, содрогнувшись. - Ты видишь, что со мной происходит что-то неладное. Это всё оттого, что я... я люблю тебя.
- Я тоже люблю вас, учитель, - сказал Анахен мягко.
Вальдарио закусил губу.
Даже признаться в несуществующем гнусном извращении было проще, чем признаться в зависти. А он ведь так боялся, что кто-то заподозрит его в этом... точнее, не боялся, ведь его и так подозревали, но ему, по крайней мере, нужно было знать, что он чист. Знать для самого себя, быть неповинным в этой гадости перед самим собой!
- Я говорю не об отеческой любви, - пробормотал он, превозмогая себя. - Позволь, я, наконец, сделаю то, что ты хочешь.
- То, что я хочу? - непонимающе прошептал Анахен. - Учитель, что вы имеете в виду?
Вальдарио поглядел в его широко открытые, удивлённые глаза - и вдруг всё понял.
- Эни, - сказал он, закрыв лицо руками. - Да как ты не понимаешь? Я столько лет был влюблён в тебя. Я мечтал о тебе, как о мужчине. Я придумал себе, что это ты влюблён в меня, что это ты обо мне мечтаешь, а я с тобой холоден и отвергаю тебя, потому что не мог вынести, что ты любишь меня лишь как отца. Я гнусный подлец и извращенец, я лжец. Я опорочил тебя, как мог.
Анахен приподнялся на постели и молча обнял его.
- Это ничего, - прошептал он несколько минут спустя. - И неважно. Если хотите, я буду любить вас как мужчину. В конце концов, здесь это уже не имеет никакой разницы.