Приплыли, рыба! Это ль вод начало? Не знаю, только, верно, нужно все моря проплыть:
Любви есть Море, Радости, Печали, и вот у нас тут Море Непрощенья, стало быть.
Что делать с этой тёмной бездной, я не знаю - увязнуть в мести, на виновных натравить зверей?
Но если виноват я, ладно, это будет честно, а если нет, то тоже выплывем быстрей.
Вообще, в каких я только не барахтался сиропах! Но, побарахтавшись, имею, что сказать:
Не столь уж важно, почему мы все в глубокой... яме - важнее то, как вылезать.
Мы носим маски, здесь сомнений нету, ты прав, что хочешь видеть лица без прикрас:
У всех есть шкаф. В шкафах полно скелетов, но не таков Создатель, чтоб за это ненавидеть нас.
Не для того дарил он детям тело и отрывал, чтоб познавали сами, от своей души,
Чтоб не прощать за мысли, слово, дело ребёнка, что скорее хочет стать большим.
Ведь он-то знает (мы с тобою знаем тоже), что боль, и тьму, и глупость он свои даёт.
А как ещё? Чужого дать никто не сможет. И есть то Море, где другого нету - всё всегда своё.
Оно черно, огромно и бездонно, в нём непроглядный мрак - и свет, что достаёшь лишь из себя,
Ты - дом, но сам потерян и бездомен, и никого нет - кроме тех, кого ты создавал, любя.