Аннотация: Как пробуждённый помимо своей воли Ук отправляется неизвестно куда со старшими с Аном во главе.
- Вставай! - прозвучал басовитый голос уже не мальчика, но ещё не мужчины.
Ук приоткрыл один глаз и увидел лицо Ана так близко к своему, что поневоле отпрянул.
- Вставай, меченый! - настоял сын вождя и ткнул сына ветра кулаком в плечо.
Мальчик поморщился и приподнялся
- Чего тебе?
- Идём искать дичь, - ответил Ан и надавил большим пальцем на щёку Ука с меткой, - Ты идёшь с нами.
Сын ветра хотел закричать от боли или хотя бы поморщиться, но не хотел доставлять сыну вождя удовольствие, поэтому, презрев боль, стерпел и встал.
- Веди, - сказал Ук сквозь зубы, так как неприязнь к Ану, несмотря на любые наказания со стороны племени, лишь усиливалась. Иной бы склонил голову, но девятизимый мальчишка не мог этого сделать. В понимании сына ветра склониться перед врагом значило предать себя, признать побеждённым. Что может быть хуже этого? Сдаться, когда можешь продолжить бороться и даже одержать победу, пусть и другим способом. Ук хотел опозорить сына вождя перед племенем, хоть пока и не знал как это сделать.
- Идём! - скомандовал Ан, спешно покинув пещеру. Как если бы возможность шагать первым и быстро делала его главным. Ук пошёл следом медленно, потягиваясь и зевая. Он ещё не вполне проснулся и чувствовал себя скованным сном. Впрочем, сына ветра это вполне устраивало. Уж лучше быть скованным сонливостью, чем болью, которая не давала ему покоя последние дни, или дурным настроением. В общем-то сонливость и стала одной из причин почему Ук отнёсся к Ану настолько сдержанно - ещё спала память о наказании.
Ук с удивлением обнаружил, что утреннего света в пещере так мало, что он едва видит ближайших спящих. Снаружи нашёлся другой повод для удивления. Женщины спали. В утренних потёмках кроме Ана стояли и сидели только трое мальчишек. Один был грузный и сидел с такой важностью, будто и тревожить его нельзя. Другой стоял, пусть и колыхался, как тонкое деревце на ветру. Третий опёрся спиной на свод пещеры и, между тем, казался самым живым и подвижным из троицы - его глаза светились изнутри.
Сын ветра уже видел всех троих, но не знал поимённо. Старшие редко общались с младшими. И ещё реже общались с изгоями. Уку даже стало интересно что мальчик вроде него будет делать в таком обществе. Не очередное ли это наказание? Ранним утром, пока никто из старших не видит. Ан имел достаточно влияния, чтобы исполнять наказания за своего отца. Он мог даже попросить разрешить ему наказать сына ветра. В конце концов, Ук почти смирился с мыслью, что случится что-то не зависящее от него и его мнения.
Однако, случилось следующее: при его появлении ребята оживились и обступили полукругом. Так они выглядели ещё выше и более устрашающе.
- Аб, - сказал грузный парень и протянул Уку раскрытую ладонь. Тот без раздумий пожал её, обнаружив, что для такого грозного с виду человека, Аб обладал удивительно мягкими ладонями.
- Сен, - представился парень с живыми глазами и, с улыбкой подав руку, словно засветился. От Сена исходило тепло, как маленького солнца. Ук поймал себя на мысли, что хотел греться в его лучах.
- Ит, - представился третий и самый тощий из троицы. Наощупь его пальцы, казалось, не имели кожи, оттого рукопожатие было сухим и твёрдым, как если бы сын ветра поздоровался с деревом. Кроме того, Ит сжал маленькую руку так крепко, словно хотел причинить Уку вред, но по лицу худосочного парня можно было сказать, что он даже не старался. Сына ветра впечатлила сила скрытая в столь тонких на вид конечностях. Если уж от кого и ожидал подобного, так это от Аба, а не качающегося на ветру едва живого Ита.
- Ук, - смущённо представился троице сын ветра. Он не привык к такому вниманию.
- За мной по одному, - прервал молчание Ан и направился в подлесок, - Не отставайте!
Троица оживилась и направилась за Аном. Ук едва успел увязаться следом. Сын вождя шагал так быстро, что сыну ветра приходилось почти бежать, чтобы поспевать, но он не жаловался. Наказывать его точно не будут. Стало быть, придётся заняться делом. Уку не терпелось узнать каким. Вот только спрашивать у старших он стеснялся. Да и зачем это нужно, если однажды Ан остановится и всё само станет понятно? Оставалось лишь поспевать и ждать, что же случится дальше. А ждать сын ветра умел лучше многих.
Так как слушать кроме окружения, дыхания старших и шороха шагов Уку было нечего, он стал прислушиваться к лесу. Как щебетали птицы в лиственных кронах, перелетая от одной к другой и замолкали вблизи от людей. Как трещали деревья, обёрнутые корой, словно спали и ворочались внутри неё. Как шелестела листва, ласкаемая ветром. Как рычали, сопели и подвывали звери, бегущие по своим делам. Казалось, сам лес разговаривал с сыном ветра, пытаясь донести простую мысль: да ты мал, но ты часть чего-то большего.
Меж тем, как лес говорил много и красноречиво, молчание спутников Ука казалось ему подозрительным. Что и зачем они могли скрывать? Впрочем, было в их молчании что-то от молчания охотников, вернувшихся с добычей. Даже если кто-то получил ранение или проявил себя не с лучшей стороны, охотники молчали. И молчание говорило громче любых слов. Ук невольно приобщился к нему, пусть и не знал до конца о чём молчит. Впрочем, спутники сына ветра знали не больше и лишь вторили Ану.
Примерно на половине пути Ук смог различить в говоре леса знакомые интонации. Шелест листвы следовал за Аном и спутниками, а потом к нему присоединилась и отдалённая птичья трель. Помимо своей воли сын ветра начал озираться в поисках кого-то, кто уже успел представиться, пока трель не стала ближе. То был звук другой трубки, не той, что Лина подарила Уку, выше, задорнее. Он так быстро терялся в вышине, что сын ветра едва мог уловить, откуда тот доносился. Однако, источник трели двигался следом.
Ук не верил себе, настолько подозрительной казалась трель, но спросить у спутников не мог: Ан запретил разговаривать. Сыну ветра оставалось прислушиваться в надежде, что Лина (или не Лина) позволит себя увидеть хотя бы на мгновение. Однако, трель то приближалась, то отдалялась, оставаясь всегда рядом и следуя, но не спеша выдавать исполнителя. Мальчик довольно быстро устал вертеть головой по сторонам и прислушиваться без особого толку - перестал обращать внимание и просто шёл.
Наконец, долгая дорога через лес привела Ана и спутников к свету. Уку даже показалось, что солнце впереди сияет ярче обычного и они дошли до места, где светило склонилось к земле, чтобы посмотреть на твердолобов, проложивших себе путь через чащу. Сыну ветра стало не по себе от возможности такой встречи, ведь он мог лишь догадываться что солнце знало о нём. Ук же знал о солнце не больше других и даже не смог смотреть на свет долго. Светило же следило за всем живым целый день, не отводя взгляда.
Впрочем, увиденное одновременно успокоило и взбудоражило сына ветра. Ан с ребятами вышли на холм, с которого хорошо просматривалась залитая светом зелёная равнина. Она простиралась до самого горизонта, а также влево и вправо насколько хватало глаз. Если бы не холм, в чьё подножие равнина упиралась и лес, граничащий с ней, Ук бы подумал, что равнина бесконечна, как небо. Сын ветра впервые видел что-то настолько великое, что не мог объять ни умом, ни взором. Даже ветру это было не под силу.
Быть может, этого Ан и хотел? Привести меченого в место, из которого тот никогда не найдёт дорогу назад? Мальчик поймал себя на мысли, что вдоль видимой границы леса с равниной есть и другие холмы, но и дороги до холма, на котором стоял сейчас, сын ветра не помнил. Стало быть, назад Ук мог вернуться только если сын вождя позволит. Ветер же, презрев страх и предрассудки сына ветра, наслаждался безграничной свободой, паря над необъятной равниной. Он бы с радостью потерялся здесь сам, если бы не Ук.
- Спускаемся! - скомандовал Ан и шагнул по склону холма первым.
Спуск стал для Ука возможностью отдохнуть, ведь ноги несли его, как и остальных, прямиком вниз без видимого напряжения. Сын ветра во время спуска развлекался тем, что наблюдал за Абом, который едва передвигал мощные, похожие на стволы ноги. Ит и Сен шагали широко и крупный твердолоб едва поспевал, чтобы остаться за Итом и впереди Сена - соблюсти порядок. При спуске и с попутным ветром Ук с лёгкостью мог обогнать их всех, но предпочитал оставаться позади, стараясь не привлекать внимание Ана.
У подножья сын вождя на мгновение остановился. Затем повёл левой рукой, указывая направление. Остальные молча последовали за ним. Похоже, только Ука раздирало любопытство в связи с тем, куда же именно они идут. На такой большой и ровной местности, где трава в разных местах совершенно одинаковая, можно было легко потеряться и блуждать всю жизнь, если не знаешь что ищешь. Сын ветра очень рассчитывал, что Ану сказали больше, чем он остальным, потому что от этого зависело их будущее.
Когда Ук со спутниками оказался рядом с соседним холмом, то еле слышно уловил трель, которая преследовала его в лесу. Звонкие звуки витали настойчиво, даже назойливо, как мухи, не оставляя в покое ни на миг. Сын ветра старался не смотреть в сторону, откуда доносились звуки, чтобы не подать вида, что слышит. Однако, игра началась независимо от его на то желания и продолжилась также. Мелкий камешек, таких в сжатом кулаке Ука поместилось бы три, а то и четыре, прилетел со стороны холма и впился Ану в висок.
Сын вождя пошатнулся и склонился, опёршись на колени, чтобы не упасть. Он ощупал влажный висок и убедился, что острая боль ему не почудилась. Кровь была настоящей, каким бы странным не казалось произошедшее. Но кто мог это сделать? Среди твердолобов у Ана не было и не могло быть врагов. Он уважаем, как и отец. Или всё же были? Меченый уже поднимал против Ана оружие. Что могло помешать Уку вероломно бросить камень, пока сын вождя не смотрит? Ослеплённый болью он оказался скор на расправу.
- Это ты сделал? Отвечай! - допытывался Ан у Ука, в ярости схватив того за грудки и едва не отрывая от земли. Сын ветра молчал: понимал, что его слово сейчас ничего не значило.
- Не мог, - вступился Сен, - Он шёл сзади. Я бы заметил.
- Я тоже, - подтвердил Ит.
- И я, - очнулся Аб.
Ан заметно ослабил хватку, хотя по его взгляду и гуляющим по скулам желвакам можно было сказать, что мысль обвинить Ука ему определённо нравилась. Даже зная, что вины мальчишки нет, сын вождя пытался найти повод привлечь того к ответственности. И справился куда быстрее, чем Ук рассчитывал.
- Смотри по сторонам. Мы не одни, - сказал Ан и выпустил сына ветра из рук.
Однако. Ука беспокоило не столько собственное благополучие, сколько безопасность Лины. Одно дело, когда глупая девчонка заставляла трубку петь, и никто кроме сына ветра этого не замечал. Другое, когда камешек угодил Ану в висок, и Лина выдала присутствие поблизости постороннего. Стоило сыну вождя приказать и девчонку привели бы к нему через несколько минут: старшим мальчикам, наверняка, удалось бы то, что Уку не по силам. И всё же Ан молча продолжил путь. Пусть и молчал теперь как-то иначе.
Постепенно от сына вождя к Иту, Абу, Сену и Уку передалась молчаливая подозрительность. Они очень старались не смотреть в сторону леса, но взгляд вновь волшебным образом притягивался к нему. У старших страх и любопытство боролись за право посмотреть кто же на самом деле швырнул камень. Ук же хотел лишь одного - предупредить Лину, что игры кончились. Вот только при первом же подозрительном шорохе Ан без раздумий бросился в сторону леса и через пару мгновений затерялся в лиственном море.
- Что нам делать? - поинтересовался Аб.
- Ждать, - пожал плечами Сен, а чуть погодя спросил, - Откуда это? - показав на щёку сына ветра.
- Наказали, - коротко ответил Ук.
- За что? - допытывался старший.
- Угрожал.
- Кому?
- Ану.
- Ану? Как? За что? - не унимался Сен.
- Не знаю.
- Угрожал и не знаешь за что?
Ук покраснел, так как не был склонен к такого рода откровениям.
- Пытался пугать.
- И ты стал пугать его в ответ, - ухмыльнулся старший.
Сын ветра молчал.
- А мог сделать вид, что напуган.
- Нет.
- Думаешь Ану это нравится?
- Что?
- Пугать.
- Не знаю.
- Не нравится. Так надо.
- Кому?
- Он слушает Рода. Род слушает Урру. Дальше думай сам, - отрезал Сен.
Между тем, со стороны леса послышался жуткий треск. Ук не задумываясь взялся за рукоять ножа, готовый достать его в любой момент. Ит и Сен также заметно насторожились. Аб, скорее, выглядел любопытным, нежели чующим опасность. Треск приближался, нарастая, словно шум дождя, сначала редкого, но затем быстро набирающего силу. Наконец, треск стал просто невыносимым и сквозь заросли кустарника прорвался Ан. Он держался за лоб, с которого стекала струйка крови, и выглядел ещё злее, чем прежде.
- Ан точно её видел, - подумал Ук, зная наверняка как Лина умеет выводить из себя.
Сын вождя прихрамывал, поэтому путь до Ука и старших занял больше времени. Однако, он даже не думал отдыхать. Посмотрел на солнце, на долину и зашагал вперёд, прикрикнув на остальных:
- Чего стоите?!
Сен, старший из четвёрки и единственный, кто уже бывал на охоте, застыл в задумчивости, словно хотел что-то спросить. Однако, грубость Ана отрезвила его, подобно пощёчине, и Сен двинулся следом. За ним Аб, Ит и Ук, преследовавший всего одну цель - держаться подальше от сына вождя. Ан даже в мирном расположении духа не мог пройти мимо сына ветра. Будучи взбудораженным, он Ука точно в покое не оставил бы. Но так как сына ветра выдерживал расстояние - ребята шли молча и без остановок.
Казалось, солнце двигалось по небосклону вслед за ребятами и сам долина двигалась под их ногами. Иначе невозможно было объяснить как минута за минутой они шли довольно быстро, а, судя по окружению, стояли на месте. Ук в ужасе созерцал всю мощь и тайное величие природы, создавшей столь большой мир. Сын ветра представил, что если бы потерялся в долине, то жизни бы не хватило, чтобы вернуться домой. Ветер же подтрунивал: трепал за волосы, подталкивал в спину, наслаждаясь свободой так пугающей Ука.
Погружённый в мутные воды собственных мыслей, Ук едва не уткнуться носом в спину Ита. Тот остановился без слов и видимых причин. Тогда сын ветра решил заглянуть вперёд и узнать в чём причина остановки. Как оказалось, стоял не только Ит. Ан, Сен и Аб встали на краю огромной ямы, со дна которой торчали деревянные заточенные колья в половину роста взрослого человека. Ук не понимал до конца что это за место, хоть и чувствовал, что где-то о нём слышал. Пришлось ждать, пока у остальных развяжется язык.
- Здесь заканчивается жизнь, - сказал Ан, указывая вниз, на заточенные и обожжённые, как Ук заметил при внимательном рассмотрении, колья.
Впрочем, слова Ана оставили больше вопросов чем ответов. Почему жизнь заканчивается именно в таком месте? И чья это жизнь? Ук не знал наверняка где прощаются с умершими, но точно знал, что их сжигают. Неужели взрослые приходили в яму с кольями, чтобы умереть? Или бросались на них, чтобы уйти без мучений? Почему тогда Раг, зная о близости смерти, не отправился к яме? Или он сбежал, чтобы не попасть в яму, как остальные? И не хотят ли закончить жизнь Ука, сбросив в яму через пару мгновений? Ветер смеялся.
- Глупости, - шелестел ветер, трепал волосы Ука, щекотал шею, - Смотри... - дуновение ветерка указало вправо, где стоял Сен с застывшей на лице насмешкой. Он был здесь не в первый раз и уже слышал, как пугают новичков охотники.
Однако, выражения лица старшего быстро сменилось на удивление и даже испуг, когда Ан рухнул в яму. Рухнул также ровно, как и стоял, не выставляя перед собой рук, чтобы облегчить падение, и не пытаясь ухватиться за стоявших рядом Ита с Абом. Они также не успели подхватить его, так как видеть и верить тому, что видишь - разные вещи. Кто мог вообразить, что сын вождя упадёт в яму глубиной четыре человеческих роста, дно которой утыкано кольями? Теперь четверо молча стояли около края, боясь смотреть вниз.