Аннотация: Каково быть ищейкой в мире, пронизанном паутиной вампирских заговоров
Глава 19: "Ардингтон: будни пинкертонца"
Нату нравилось быть пинкертонцем.
Нравилось отношение как к стражу закона, а не какой-то мелкой шушере. Порой помощников местных шерифов и даже самих шерифов, так не уважали, как приезжего наёмника из детективного агентства. На то были свои причины: во-первых, на наёмника работала репутация Алана Пинкертона и его организации, во-вторых, только потом играла роль репутация самого сыщика. Технически Натаниэлю достаточно было появиться где-либо, как авторитет агентства делал своё дело. Оставалось лишь поддерживать созданный молвой образ профессионала.
Нравилось вести расследование. Добывать доказательства, собирать показания и целенаправленно выслеживать преступника. В хорошем сыске было нечто от охоты: своего рода благородство. Средневековые короли со своей свитой и сворой собак запугивали зверей, загоняли и убивали. До такого благородства Нату было далеко. Охотиться приходилось на людей. К тому же сыщик выступал в роли ищейки и охотника одновременно.
Ещё Натаниэлю нравилось получать по пять долларов в час. Обычно пинкертонцы получали от двух долларов в час, но Джон был необычайно щедр. Магнат даже открыл счёт, куда поступала большая часть заработанных сыщиком денег. На меньшую часть Натаниэль жил, как истинный спартанец: отказывал себе в удовольствиях и постоянно тренировался. Нат сам не мог сказать наверняка на что копил. Однако от осознания собственной состоятельности было особенно легко заниматься тем, что сыщику совершенно не нравилось.
Нату не нравилось появляться в публичных местах, где собирались люди с "низов". Не смотря на то, что у Натаниэля не было ни малейшего признака голубых кровей в родословной, при общении с отбросами общества он всегда испытывал брезгливость. Реже к ней примешивалось любопытство, но лишь в тех случаях, когда собеседник действительно обладал нужной информацией. В зависимости от продолжительности и содержательности беседы могло проявляться и третье чувство. Когда Нат уставал от грубых шуток и попыток выманить у него деньжат, то представлял, как голыми руками вырывает у лжеца язык или перерезает глотку от уха до уха. Чаще всего внутреннее насилие оказывало на детектива успокаивающий эффект - он чувствовал некоторое облегчение. В абсолютном меньшинстве случаев разговор заканчивался плохо и труп собеседника находили где-нибудь в переулке при загадочных обстоятельствах.
Видит бог, детектив не хотел наведываться в салун "У одноногого Вилли". Если бы можно было этого избежать, пытая Горана до изнеможения несколько суток подряд, то Нат пошёл бы на это. Однако выбора у него не было. Рассудок Горана от боли помутился, так что для него физические или ментальные страдания не были аргументом. Пытки лишь раззадоривали больной ум, подкидывали уголь в топку безумства. Оставалось рассчитывать лишь на информацию из сторонних источников.
Парень с грубым именем и внешностью головореза обязан был иметь и своеобразную репутацию, о которой в низах хорошо известно. "Жаль, что о бандитах не пишут в газете", подумал Нат и сам себе вторил: "Смотря о каких". Страсти по Билли Дэду в газетах не утихали чёрт знает сколько времени. А как утихли, то их место заняли новости о президентских выборах, реформах, индейцах, резервациях, достижениях в охоте на бизонов, новых ветках трансконтинентальной железной дороги и прочая жизненно важная для культурного американца чепуха. О каком-то Горане в газетах не писали, ведь те, кто мог о нём знать, зачастую не умели ни читать, ни писать. А вместо росписи они ставили крестик, нещадно царапая бумагу пером. Натаниэля передёрнуло от мысли, что придётся вести беседу именно с этими грамотеями.
Детектив стоял напротив дверей в салун и сомневался. Внутри было шумно и многолюдно. За время наблюдения с десяток людей убралось из помещения кто на ногах, кто ползком, кто по своей воле, а кого и вышвырнули. Внутрь вошла пара десятков. Нат совершенно не представлял куда поместилось ещё десять человек. Салун и до того выглядел переполненным. Входить туда совершенно не хотелось.
Детектив нащупал в кармане игральную карту и аккуратно потёр "рубашку" большим пальцем на удачу. Оборотная стороны карты была разделена белыми полосками на синие ромбы, увитые плющом, и изрядно выцвела. Джокер был с Натом с тех пор, как он ещё совсем зелёным мальчишкой попал в агентство. Тогда детектив был человеком. Прошло время и с большей частью человечности пришлось расстаться, но с джокером Натаниэль расстаться так и не смог. Пусть изменился внешне и внутренне - суеверия остались прежними.
Нат вошёл в салун тихо и одним этим привлёк к себе внимание. По мнению завсегдатаев с порога орать друзьям, как их ненавидишь и что они занимают твоё место или заказывать у бармена выпивку - нормальное явление. Всё, что поддерживало гомон и своеобразную жизнь похожего на гудящий улей заведения, считалось нормальным. Вежливое и тихое появление вызвало вопросы. Пока к Натаниэлю никто не подошёл, но его заметили. В худшем смысле этого слова. Даже относительная тишина в отсутствии таппера так не задела посетителей, как появление чужака.
Детектив опёрся на барную стойку и, барабаня пальцами по деревянной столешнице, стал ждать, когда его заметит бармен. Вилли, по уже сложившейся традиции, игнорировал новичка. Причём настолько мастерски это делал, что Нат засмотрелся и даже не чувствовал по этому поводу возмущения. Лишь наблюдал за стеной безразличия, маячившей перед глазами. Тогда подал голос сидящий справа мужик с озорными искрами в глазах и с не менее озорными каплями в усах:
- Не слышит он. Вилли у нас глуховат. Если чего-то хочешь, то лучше скажи громко.
- Но не слепой, - спокойно ответил Натаниэль.
- Что?! - переспросил усач.
- Глухота не помешает ему меня увидеть. Спасибо за совет, - ответил Нат и продолжил ждать. Он мог бы добавить, что прекрасно видит с кем и как общается Вилли, что тот далеко не глухой, и эта шутка слишком стара, чтобы всерьёз впечатлить. Ната не в первый раз пытались подловить на такого рода глупостях. Наконец, бармен освободился и выдал басом:
- Чего желаете?
Детектив хотел было сразу перейти к делу, но потом вспомнил об элементарной вежливости. Когда-то он был не прочь пропустить кружку светлого эля в хорошей компании и сбросить напряжение. Быть может, настало время тряхнуть стариной?
- Кружку тёмного эля, сэр, - сказал Нат и бросил на стойку монету в двадцать пять центов.
- Угум, - кивнул лысый бармен и без предисловий плеснул тёмного в глиняную кружку. Затем также без предисловий перекочевал к завсегдатаям перебрасываться шуточками.
Нат с неохотой принял правила игры. Впрочем, возмущаться и привлекать к себе ещё больше внимания, было бы попросту глупо. "Бармен всё равно вернётся, чтобы наполнить кружку снова, а пока пусть привыкнет к факту моего присутствия", подумал Нат. Он взял кружку и отхлебнул. Эль горчил, но в пределах допустимого. Лицо детектива выражало полную безмятежность, как если бы Натаниэль уже был завсегдатаем.
Наконец, Вилли вернулся. Вид оставался таким же грозным, хотя взгляд стал с прошлого раза чуточку спокойнее. Нат положил на барную стойку долларовую монету, накрыл ладонью и придвинул к бармену:
- Вы что-нибудь знаете о человеке по имени Горан?
- Кто спрашивает? - поинтересовался Вилли.
- Нат Швиммер, корреспондент, - представился Нат.
- Коррес...корреспон... что? С чего вдруг Горан понадобился какой-то газетёнке?
- Вы ещё не слышали? Он стал знаменитостью, - сказал Натаниэль и понял, что попал в зыбучие пески лжи, когда ты вынужден лгать ещё больше, чтобы оправдать предыдущую ложь.
- Какой к чёрту знаменитостью?! Что ты мне тут заливаешь, парень? Думаешь я вчера родился? - давил Вилли, опёршись на стойку.
- Нет, сэр. Горан совершил преступление. Здесь. В Ардингтоне. И вы очень поможете следствию, если... - попытался Нат говорить напрямик, но было слишком поздно.
- Если что? Если сдам парня властям? Этого ты от меня хочешь, ищейка вшивая? - гудел бармен. Вампирский голос с лёгкостью усмирил бы разгорающееся в Вилли чувство. Жаль только, что в гомоне салуна он не услышит нужные интонации.
- Смените тон, сэр. Иначе я вынужден буду применить силу, - предупредил Натаниэль.
- Применить силу? А не слишком ли круто взял? Силёнок хватит? - говорил Вилли и, что хуже всего, публика салуна прислушивалась.
- А вы как думаете? - ответил Натаниэль, глядя бармену прямо в глаза. Во взгляде детектива было столько холода, что и в Аду бы наступили заморозки.
- Дизи! Где этот чёртов шериф?! Дизи, у нас тут клиент по твоей части! - крикнул бармен, когда понял, что не контролирует ситуацию.
Шерифа нашли не сразу. Натаниэль не спешил покинуть заведение вопреки ожиданиям бармена. Наоборот. Он терпеливо ждал офицера охраны правопорядка, чтобы изложить суть своих притязаний. Обсудить всё как слуга закона со слугой закона. Пускай, Нат был наёмником, а шериф работал на государство - конституция для всех была одна и та же.
Когда шериф всё же появился, то с трудом стоял на ногах. Его лицо было красным, нос сломанным, а рот исторгал такой градус алкоголя, что стоило поднести спичку и Дизи превратился бы в огнедышащего дракона. По виду можно было сказать, что молодчик что-то отмечал и был не очень-то рад вынужденной паузе. Лица троих спутников шерифа выражали примерно то же самое.
- Чтот... что-то не так, Виль...ли? Чемть... чем тебь... бе... не угодь...ил почть...тенный с-сэр? - выговорил, наконец, Дизи. Он икал, так что говорил в два раза медленнее обычного.
- Этот господин меня оскорбил и угрожал расправой, если не отвечу на его вопросы, - ответил бармен.
- Это т-так, с-сэр? - спросил Дизи, глядя на Ната разбегающимися в стороны глазами.
- В общих чертах, да. Вам что-нибудь известно о парне по имени Горан?
- Мож...жет и да. Как..кое тебе дь-дело? - ответил шериф. Нат попробовал забраться к нему в голову. Детектив увидел лишь безумное количество выпивки, девушку, выплясывающую на столе и смахивающую ногами бутылки и стаканы. "Не у всех опьянение выглядит так... живописно", констатировал Нат и переключился на Вилли.
В голове бармена среди страха за свою жизнь, репутацию салуна и желания поквитаться с ищейкой не было нужной информации. Копаться в головах целенаправленно Нат всё ещё не научился. Нужна была хотя бы маленькая зацепка, связующая нить, чтобы потянуть на себя и начать распутывать клубок.
- Я корреспондент. Пишу статью об убийстве некого Горана.
- Никакой он не корреспондент. Брешет, как вшивый койот. Говорил про какое-то расследование. Дело нечисто, Дизи. Точно говорю, - убеждал Вилли.
- Странный он. Шуток не понимает, - буркнул усатый под нос обиженно.
Примерно в этот момент за пианино незамеченным вернулся таппер. Из-за сложившейся ситуации никто не обратил внимания на исчезновение пианиста. Салун был готов взорваться от витавшего в воздухе напряжения. Таппер размял пальцы и ударил по клавишам. Салун взорвался резкими отрывистыми звуками, задавая ритм грядущей драке.
Дизи попытался ударить. Нат с лёгкостью увернулся, отведя руку шерифа в сторону и ударил его ладонью в подбородок. Компаньоны Дизи не успели его поймать и решили хотя бы отомстить. В любом случае, это было слишком медленно. Одного Натаниэль ткнул носком ботинка в пах и тот сам повалился на пол. Другого наградил основательной затрещиной, которая сбила взрослого мужчину с ног. Третий обхватил Ната руками сзади, но детектив слегка наступил сопернику на ногу. Тот взвыл от боли. Парень с ушибленным пахом сумел подняться на полусогнутых ногах и вынуть из кобуры револьвер. Натаниэль это заметил и лишь отрицательно покачал головой. "Не стоит этого делать", предупреждал жест. Публика салуна втайне болела за лихого парня с револьвером, но не удивилась, когда он убрал оружие в кобуру и поковылял на своё место.
Нат осмотрел поле боя с удовлетворением. Давненько он не дрался, если это вообще можно было назвать дракой. Детектив спокойно повернулся к бармену и медленно подошёл к стойке. На ней всё ещё лежал доллар. Нат пристально заглянул Вилли в глаза, не сказав ни единого слова. Бармен готов был всё сказать, даже показать на карте, если потребуется. Натаниэль недобро улыбнулся и направился на выход, прихватив с собой монету.
- Хэй, а доллар?! - крикнул бармен.
- Не заслужил, - ответил Нат. Почему-то после демонстрации силы большинство людей начинало думать головой. "Когда момент уже упущен", добавил Натаниэль. Единственной ошибкой со своей стороны он счёл только сбивчивую ложь. Ему редко приходилось рассказывать несколько "сказок" подряд и пересказывать одну и ту же "сказку" заново. Будь он человеком и такие трюки могли бы стоить ему жизни.
Его путь лежал на север плато Эндюренс, где, возможно, ещё скрывались подельники Горана или любые другие подсказки для выхода на след неизвестного садиста. Больше Вилли ничего не знал. Впрочем, больше и не требовалось.