Аннотация: Морт переживает худшую пытку в своей и уже готов рассказать всё, что ни спросят, но никто не спрашивает.
Глава 31: "Где-то: бессилие"
Морт никогда бы не подумал, что будет рад тому какая Подпруга нерасторопная кляча. Если обычная лошадь могла выдать три или даже четыре мили галопом и только потом перейти на шаг, то от Подпруги можно было ожидать в лучшем случае две мили галопом и потом пару-тройку миль шагом. Если бы лошадь Мортимера была хоть чуточку крепче, то его могло бы не остаться в живых после пути протяжённостью в добрых десять миль. Всё это расстояние ганслингера тащили за собой что-то около тысяч фунтов конины, осёдланные примерно ста шестьюдесятью фунтами отбросов общества.
Морта швыряло из стороны в сторону, подбрасывало вверх при столкновении с камнями и снова било о землю. Пару раз он ненадолго терял сознание, но снова просыпался от невыносимой боли. Помимо болезненного подвывания в ноге и соло простреленного плеча Мортимера теперь терзал хор многочисленных ссадин и синяков. В какой-то момент ему даже пришло в голову, что будь он сейчас под пытками, то уже всерьёз задумался бы о том, чтобы сдаться. Хуже всего в сложившейся ситуации было то, что у Морта ничего не выпытывали и никакое признание не могло остановить экзекуцию. Ганслингер орал от боли: она была слишком сильной. В конечном счёте не осталось сил ни орать, ни терпеть страдания.
В Масену Мортимер приехал в совершенно разобранном состоянии. Изорванный, потрёпанный, и надломанный, словно попал в зубы бойцовому псу - ганслингер утратил человеческий облик. Множество ран обильно кровоточило, тело не слушалось Морта. Он не смог даже самостоятельно встать на ноги. Сэй и суровый бандит подняли Морта и отнесли куда было приказано. Затем усадили на землю так, чтобы ганслингер упирался спиной в стену и не упал.
Кто-то подошёл к Мортимеру и сказал:
- Сиди здесь и никуда не уходи, душечка. Я скоро буду.
По голосу ганслингер безошибочно определил, что имеет дело с коротышкой Билли. Размытые человекоподобные пятна вошли в какую-то хибару напротив места, где сидел Морт. Джерри с Лео увели внутрь. Хотел Мортимер знать почему. Он опасался, что их могут казнить или ещё чего похуже. По обрывкам фраз можно было сказать лишь, что Билли рассчитывал получить неплохой куш. Морт знал об этом и раньше. Интересно было лишь нужны трое мертвецов или трое пленных и останутся ли они в живых достаточно долго, чтобы сбежать?
Наконец, появилось время осмотреться. Небо уже вовсю багровело закатом, который Морт был не в состоянии оценить: без очков он видел лишь оплывшее цветовое пятно. Слева было множество тёмных пятен вдоль дороги. Очевидно, то были дома. За ним была какая-то хозяйственная постройка отдалённо похожая на амбар, только намного меньше. Людей на улицах видно не было, словно они засели по домам и к чему-то готовились. Ганслингер даже предположил к чему: на территории земельной конторы Смотритель Запада люди обычно знали о вампирах больше, чем следовало бы.
Мортимер видел на коротком расстоянии и смог рассудить, что выглядит также плохо, как себя чувствует. Всё тело болело и оттого казалось, будто не болит ничего, а весь организм в целом гудит от боли. Он стал ощупывать себя правой рукой на предмет переломов. Левая рука была в порядке, пусть и не слушалась из-за простреленного плеча. Ноги тоже пережили поездку в относительной сохранности, пусть и болели от многочисленных ушибов и ссадин. К тому же Морт боялся, что потеряет левую ногу ниже колена из-за гангрены. Голова гудела от боли, но Мортимер не нащупал на черепе проломов. Затем настала очередь грудной клетки и ганслингер начал считать свои рёбра, понемногу надавливая. Грудь также гудела и особенно остро с правой стороны ближе к животу. Морта буквально прострелило болью: похоже, несколько ребёр были сломаны. Он вскрикнул и даже вскочил на ноги. Точнее на ногу. Попрыгал на ней, всхлипывая и успокоившись, наконец, сел обратно.
Было довольно тихо, если не считать чьих-то тяжёлых вздохов и стонов. Сначала ганслингер принял их за свои собственные, ведь состояние очень к этому располагало. Однако Морт не стонал и даже совладал со своим дыханием, став тихим, почти неслышимым. Потом кто-то простонал приглушённо всего одно слово: "Помогите...". По звуку было легко догадаться, что раненый находится за стеной, на которую Морт опирался. Разумеется, Мортимеру бы и самому не помешала помощь, но отказать человеку в беде он не мог. Особенно такому доставучему.
Ганслингер повернулся так, чтобы опереться правой рукой на стену и аккуратно встал на правую ногу, готовясь совершить самое длинное в своей жизни путешествие на одной ноге. Морт прыгнул раз, потом другой, ещё и ещё. Тело болело и отказывалось повиноваться. Удерживать равновесие даже с помощью руки оказалось довольно сложно: Мортимер почти не чувствовал своего тела от боли и онемения. Он уже допрыгал до угла маленького амбара, когда сзади окликнули: "Что это ты там делаешь, засранец?". Ганслингер вмиг забыл, что делал до этого. Морт потерял ориентацию в пространстве и промахнулся правой рукой мимо стены, отчего повалился набок. Встать и убежать, или хотя бы уйти, упрыгать или уползти не было ни сил, ни времени. Безоговорочное поражение.
- Что? Не сидится тебе, ублюдок? - спросил знакомый суровый голос и наступил Мортимеру на левую икру, отчего та словно взорвалась от боли. Морт пытался сдержаться, но всё равно вскрикнул.
- Больно, да? Моим друзьям тоже было больно, когда ты их убивал. Тебе было всё равно, - суровый присел и, взяв Мортимера за волосы, сказал лицом к лицу, - С чего бы мне тебя жалеть?
Морт так сильно хотел плюнуть в лицо этому выродку, как, пожалуй, ничего в своей жизни не хотел. Только во рту было сухо. Он смог лишь приоткрыть рот и глухо выдохнуть. Однако суровый без труда раскусил намерения ганслингера и уже занёс кулак, чтобы нанести удар, когда бандита окликнули:
- Сэй, ты чего так долго?
- Уже иду, - сухо бросил суровый, - Повезло тебе, пёс. Только на этом твоя удача и закончится.
Бандит взял Морта за воротник плаща и поволок за собой. Видимо, было лень прилагать усилие и тащить ганслингера на себе. Мортимеру оставалось только бессильно смотреть, как знакомая деревянная стена отдаляется фут за футом, а вместе с ней отдаляется и нуждающийся в помощи. "Что я могу сделать для него?", подумал Морт, а затем добавил: "А что я могу сделать для себя?". К сожалению, ответ был один и тот же. Суровый поднял Мортимера и закинул левое руку себе на плечо. Взгляд ганслингера упал на револьвер в кобуре бандита и там задержался.
Морт представлял, как выхватит кольт и пристрелит сначала сурового, а потом войдёт внутрь хибары и прикончит каждого, кто попытается его остановить. Мысленно ганслингер уже почувствовал вкус победы и даже готовился протянуть руку к револьверу, когда бандит повернулся к нему и бросил короткое:
- Даже не думай.
Внутри хибара показалась ещё меньше, чем снаружи. В ней было всего одно окно, света которого трудом хватало, чтобы открыть взору половину помещения. Из мебели были только стол и стул у дальней от входа стены. Билли топтался в середине комнаты вместе с неизвестным, который, судя по всему, был хозяином. Сэй стоял по правую руку от Дэда, а Лео с Джеем сидели подле окна по левую руку. Хозяин указал рукой на Мортимера и сказал:
- И вот за это ты хочешь получить с меня двести пятьдесят долларов? Билли, да ты рехнулся!
- Не заставляй меня повторять, Эд. Тот огрызок у стены капитан, жирдяй вампир, а четырёхглазый один из самых быстрых стрелков на Диком Западе. Видел бы ты как он ребят положил. Я и глазом моргнуть не успел! - вещал Билли.
- Почему же он тебя не прихлопнул, раз такой быстрый? - спросил Эд, осматривая Мортимера на расстоянии.
- Мне повезло.
- Повезло? Не то слово. Ты точно душу Дьяволу заложил за такую "удачу".
- Только никому не говори, - усмехнулся Билли.
- Договорились. Ну так что? Двести за троих и расходимся?
- Двести пятьдесят.
- За этих недобитков? Какой от них толк хозяину? Мне деньги выделяют не для того, чтобы раздаривать кому ни попадя. Я должен быть уверен, что предложение выгодное. Пока я вижу трёх калек, тянущих на сто пятьдесят, но по доброте душевной накидываю тебе ещё пятьдесят, чтобы отметил это дело как следует.
- И это ты называешь добротой? Мы волокли сюда эти туши почти сорок миль. Да у меня задница от седла до сих пор ноет! И всё зря?
- Зря будет, если я скажу "Иди-ка ты Билли в резервацию и там индейцам продавай дерьмо под видом товара, а мне дерьмо продавать не надо". Вот тогда дело будет действительно плохо. А пока вопрос только в пятидесяти долларах, которых эти трое не стоят.
- Да что ты так упёрся? Тебе денег жалко что ли? Никогда бы не думал, что Эд Харрингтон окажется таким зловредным говнюком.
- Как до тебя не дойдёт? Мне себя жалко. Хозяин с меня спросит за деньги. Скажет показать, что на них купил. И что я покажу? Полудохлых оборванцев, которых не знаешь то ли добить, то ли покормить?
- Да какая тебе разница что с ними будут делать? Они в любом случае стоят своих денег. Вот увидишь. Только накормить и выходить.
- Конечно. Только почему этим должен заниматься я и мои люди? Нельзя было подумать об этом заранее?
- Я думал и поэтому трое сейчас здесь, а мои люди не кормят червей. Они опасны. Особенно этот, - Билли указал на Морта, - Убил пятерых и глазом не моргнул. Идеальный головорез. Таких ещё поискать.
- Мы исходим из расчёта, что сто долларов ты получишь за капитана, пятьдесят за вампира и ещё пятьдесят за стрелка. Билли, мне кажется или ты собираешься выпросить у меня ещё пятьдесят за стрелка, который даже на ногах сам стоять не может?
- Как это не может? Может! Отпусти его, - приказал Билл и суровый перестал поддерживать Морта, предоставив самому себе. Ганслингер не хотел быть товаром. В то же время он настолько устал быть слабым, что совладал со своим телом и устоял на ногах. Билли тут же завопил:
- Вот видишь! Видишь! Ещё стоит на ногах, хотя по виду не скажешь. Настоящий головорез.
- Я подожду, пока твой настоящий головорез упадёт. Думаю, это случится довольно скоро.
Мортимеру стало чертовски трудно держать равновесие. Дело было не только в боли и онемении тела, но и в слабости. Он уже давно ничего не ел и пил в последний раз перед перестрелкой, которой лучше было бы избежать. Морт пошатнулся. Суровый никак на это не отреагировал: Билли молчал на этот счёт. Когда ганслингер упал, то бандит не стал его ловить.
- Ну вот. Я же говорил. Двести. И хватит с тебя.
- Всё же потребую доплаты.
- За что? За дальнюю доставку? За вежливость? - гадал Эд.
- За свинец.
- Свинец?
- Тот свинец, которым я мог бы тебя напичкать, как индейку на день благодарения. Я ведь этого не делаю, правда? - спокойно сказал Билли.
- Ты мне угрожаешь? Смешно, Билл. Не забывай, что на звук стрельбы сюда сбежится целая толпа.
- Чтобы поглазеть на твой труп. Нас здесь уже не будет. Сам подумай.
Эд осмотрел комнату. Взглянул в глаза Билли, Сэя и сурового бандита.
- Что ж. Будем считать, что в этот раз ты меня убедил. Но в следующий раз привози более качественный товар. Доброта Смотрителя не безгранична.
- Обязательно, - сказал Билли. Стоило получить деньги, как Дэд засветился от радости, - Приятно иметь дело с вменяемым человеком.
- Хоть это и грабёж средь бела дня, но да, приятно, - согласился Эд и пожал Биллу руку.
Коротышка уже отправился на выход, когда вспомнил о Мортимере. Тот старался подняться, но пока выходило только стоять на полусогнутых ногах, опёршись на стену. Ганслингер был ещё слишком слаб. Билли достал из внутренного кармана жилетки очки и нацепил их Морту на нос.
- Чуть не забыл. Будь здоров, ганслингер. Хорошая была поездочка. Надо как-нибудь повторить.
Мортимер вспыхнул без предупреждения и так ярко, что сбил Билли с ног и стал душить, а остальные даже не успели сдвинуться с места. Жизнь Дэда была в руках Морта и она могла в любой момент оборваться. Нужно было лишь покрепче сжать. "Я сломаю твою куриную шею!"