Аннотация: Герои уходят от погони, но лучше бы им не знать кто едет следом.;)
Глава 11: "Бауэрстоун: бегство от судьбы"
О чём я только думал, когда поехал в Брайтвиль?
Через полдня пути Морт начал замечать, что Рузи намеренно заставляет партию петлять, уводя её то вправо, то влево. Врага ни позади, ни впереди, ни на фронтах видно не было и это настораживало ещё больше. Трое подручных камердинера были осведомлены не больше Морта, ориентируясь скорей на действия, чем слова Рузи. Ганслингер допускал, что остальные изначально могли знать больше или обменивались с Ру мыслями, однако проверить это было невозможно.
- Мы едем в Бауэрстоун! - выкрикнул Рузи через левое плечо и встречный ветер сам донёс Морту его слова.
- Это я и так знаю. Почему так быстро?!
- А мы быстро едем?! - переспросил Рузи.
- Да! Чертовски быстро!
- А может, ты обычно ездишь слишком медленно?! - спросил Ру и кинул лошадь вправо по диагонали.
- У нас нет времени на болтовню! Скажи прямо!
- У нас нет времени на прямоту!
- Твою мать! Рузии!
- Если мы не оторвёмся от хвоста, то больше никогда не поговорим, Морти! Не отвлекай меня от дороги!
- Но я не вижу никакого хвоста!
- Тебе и не надо его видеть! - прикрикнул Рузи и, дёрнув поводья вправо, кинул лошадь влево, - Просто знай, что он есть.
Морт понял, что Ру что-то скрывает и не собирается этим делиться помимо своей воли. Он был мастером по части сарказма и увёрток, который, собственно, и учил Мортимера говорить много и в то же время не говорить ничего. Морт уже начал грешить на индейцев и сам себя поправил, понимая, что стрелы для тварей вроде Рузи не страшнее укуса москита. Разумеется, пока такая стрела не попадёт в глаз или в сердце, что при всей меткости индейцев большая редкость. К тому же времена, когда апачи и команчи контролировали Техас, уже прошли. Позади было что-то ещё, способное всерьёз напугать даже вампира. А что может напугать вампира кроме...
Морт догадывался кто именно за ними гонится. Вряд ли встреча в лагере рабов при Каслбруке была забыта, а поджог Брайтвиля остался незамеченным. Их с Джерри исчезновение из тюремной камеры, несмотря на обвинения в двух убийствах и попытке угнать рабов было слишком уж явным. Вот только чего так боится сам Рузи? Какое лично ему дело до жизни преступника? Скорей, ему дали приказ оберегать жизнь Морта любой ценой.
Ганслингер жалел, что попрощался с Минди так коротко. Ему не дали времени сказать самое важное и самое нужное, а если бы и дали, Морт бы вряд ли сделал так, как хотел на самом деле. Он хотел сказать нечто в духе: "Если кто-то будет меня искать, а кто-то будет, то скажи честно, кто меня забрал и не говори куда. Если кто-то спросит, как меня зовут, то скорей всего не является мне другом, так что и знать ему моё имя незачем. Не забывай ощущение моего присутствия. Когда я вернусь, то будет казаться, что я никуда и не уезжал", но сказал другое: "Никому не говори моего имени или что знала меня. Если спросят куда уехал, то можешь сказать кто меня забрал. Нужным людям это скажет всё, что нужно. Не грусти. Скоро буду". В конце Морт даже приподнял уголки губ в деланной улыбке и они с Минди поцеловались. Ганслингер так и не смог понять был ли горьким вкус губ красотки или эта горечь шла откуда-то изнутри.
Морт оглянулся на Джерри. Лицо здоровяка выглядело напряжённым: скулы бугрились желваками, а глаза яркие, как раскалённые угли в ночи, вперились в одну точку. Джей выжимал из Вишенки всё, что только можно, и лошадь страдальчески всхрапывала, пока тянула свою ношу, как в последний раз. Морт хотел понять, о чём Джерри думает, но когда встретил его взгляд, то вынужден был отвернуться: во взгляде читалось сразу "Это всё из-за тебя" и "Я пойду до конца, если ты пойдёшь". Принять такой взгляд было большой ответственностью, на которую Мортимер не напрашивался.
Морт спросил самого себя готов ли он взять на себя вину? Пойдёт ли он до конца? Виноват Морт был от самого своего рождения до сегодняшнего дня: слишком слабый, слишком медленный, слишком глупый, слишком человек... Ему прививали чувство вины и ненависть, как два чувства взаимодополняющих друг друга. Одно сменяло другое в бешеном ритме жизни. А вот пойдёт ли Морт до конца... Вина внушала, что нужно пойти и сгубить свою жизнь, чтобы таким образом очиститься, откупиться от вампирской грязи, в которой Мортимер варился всю жизнь, сколько себя помнил. Ненависть говорила, что ещё недостаточно крови пролито, чтобы заканчивать, и нужно продолжать свою личную войну за право называться человеком. Где-то в глубине души Морт понимал, что эта война может стать не такой личной, стать войной многих в лице одного. Вот только не вполне сознавал какое ему дело до многих.
Рузи посмотрел на подручного и кивнул назад. Тот отделился от компании и отправился туда, где ещё не улеглась волна пыли, поднятая конскими копытами.
- Зачем? - крикнул Морт.
- Тебя это не касается! - ответил Рузи через плечо.
- Кого ты пытаешься задержать?!
Рузи промолчал, что только подчеркнуло масштаб угрозы. Теперь и сам Морт начал заметно нервничать, вцепился в поводья и следил за дорогой, периодически оглядываясь. Мортимер начал смутно понимать, что за них взялись всерьёз и отправили кого-то пострашнее неофитов. Оглядываться на Джерри было теперь ещё страшнее, чем раньше. Поэтому Морт решил смотреть вперёд и только вперёд.
Неизвестно сколько прошло времени с момента отправки одного подручного, как за ним последовали ещё два. Рузи остался с Мортом и Джерри один. Морт и Джей не знали чего им бояться теперь: того, что их прикончит Рузи, или те преследователи, которых даже двое вампиров только задержат. Вариант убить Ру какое-то время вертелся у Морта в голове, как один из возможных. Мортимер понимал, что живой Рузи - защита от преследователей, пропуск в Бауэрстоун и владения Фонтэна, а мёртвый ничего кроме усталости и тяжёлых, возможно, несовместимых с жизнью ран. Несмотря на то, что детство Морт и Ру провели вместе, эмоции ганслингера в связи с совместным прошлым были далеки от положительных. Однако самыми положительными на фоне остальных вампиров, что, как ошибочно думал Мортимер, не помешало бы убить Рузи, если это понадобится.
На считанные секунды Минди овладела чаяниями Морта, вытеснив Рузи из поля внутреннего зрения. Её роскошные локоны, высокая грудь, тонкая талия, насмешливые зелёные глаза и восхитительная хитринка не давали покоя, завораживали и манили обратно в Каслбрук. Мортимер мысленно обнял Минди и поцеловал в очередной раз прощаясь. До Бауэрстоуна оставались считанные мили, которые партия во главе с Рузи могла не преодолеть.
Где-то вдали поля зрения Ру его подручные приняли бой и пали обескровленные - камердинер не обмолвился и словом. Пленным незачем было знать об угрозе помимо самого факта, что она есть, и спешка необходима. Хозяин знал на что шёл и Рузи принимал последствия данного решения. Камердинер сейчас полностью отвечал за жизнь Мортимера - добраться до Бауэрстоуна без него было равнозначно расставанию с головой. Позволить связать себя боем или задержать каким-то иным образом тоже значило умереть, пусть и несколько позже. Оставался лишь один выход- гнать лошадей до смерти или достижения Бауэрстоуна, да надеяться, что второе случится раньше, чем первое.