Великий Белый Маг Тибериус LXXVII, Адепт Света, магистр Белого ордена, и прочая и прочая, вздрогнул и мысленно застонал. Похоже, Ее Королевское Высочество Присцилла-Аделаида-Киркея Цирциллианская опять изволили упасть с лошади. В третий раз за сегодняшний день и в Светлые Боги знают который с начала квеста. С места происшествия донесся очередной взрыв непереводимой цирциллианской игры слов, заставившей Великого Белого Мага возмущенно сморщить аристократический нос: ездить в мужском седле Ее Высочество так и не научились, но зато успели изрядно обогатить свой лексикон некоторыми особо смачными фразеологическими оборотами, почерпнутыми большей частью у наемницы Агаты и меньшей - у вора и рыцаря.

Вор, скромно скрывший свое имя под кличкой Вор, и благородный рыцарь сэр Арчибальд из Дортленда на помощь Ее Высочеству не торопились по причине крайней занятости: второй как раз вешал первого на ближайшем дереве. Как ни увещевал обоих Тибериус, как ни упирал на важность миссии и величайшее - мировое, можно сказать - значение квеста, Вор ни в какую не соглашался отказаться от семейной профессии, мотивируя это тем, что спасение мира - дело, конечно, полезное, но малоприбыльное, а посему не годится ему терять навыки. Благородный рыцарь, со своей стороны, никак не соглашался простить Вору пропажу перстня, заколки для плаща и кошеля с пятью золотыми, мотивируя это тем, что перстень фамильный, заколка подарена прекрасной дамой, чье имя он не в праве называть, а пять золотых есть пять золотых.

Наемница Агата Черная по кличке Рыжая тоже помогать не спешила, используя, по обыкновению, удобный повод для очередного упражнения в остроумии. За последние несколько дней вздорная девка своим солдафонским юмором успела довести до белого каления всех участников квеста, включая толстокожего и тугоумного крестьянина Тобиаса. Дело дошло до того, что на очередном привале вор и рыцарь, временно забыв про экономические разногласия, сговорились, и сообща объяснили ей место женщины в современном мире. После чего попытались переключиться на принцессу, но тут уж вмешался Тибериус. Наемнице-то, небось, не впервой, а Ее Высочество - барышня нежная и чувствительная, обидеться может. Чуть позже ему снова пришлось вмешаться: Рыжая оказалась не по чину злопамятной, и, едва очухавшись, попыталась втихую прикончить обидчиков. Предложенную Тибериусом компенсацию за моральный ущерб она посоветовала засунуть в такое место, что многоопытный маг только озадаченно крякнул. В итоге сошлись на восьми серебрянных монетах - многовато за сомнительную наемничью честь, но чего только не сделаешь ради спасения мира. Зато на следующий день все вздохнули с облегчением: заткнуться Агата не заткнулась, но ехидничала вполголоса и главным образом в адрес Ее Высочества. А Присцилла-Аделаида - барышня, конечно, нежная и чувствительная, но придется уж ей как-то потерперь. Ради спасения мира.

До сильного задним умом Тобиаса все, как всегда, доходило с некоторым опозданием. То, что принцесса нуждается в помощи, он, пожалуй, сообразит... но часа этак через полтора. В лучшем случае. Пока же крестьянин смутно осознавал, что прошлым вечером пропустил кое-что интересное и, судя по взглядам, бросаемым исподлобья на ерзавшую в седле наемницу, намеревался наверстать упущенное. Наемница, судя по задумчивому выражению лица и нервно покусываемой губе, подсчитывала, сколько ей удасться вытянуть из мага в случае чего, и гадала, стоит ли овчинка выделки, или же лучше свалить, пока не поздно: объятья у могучего сына земли были поистине медвежьими.

Ее Высочество сидели на земле и громко рыдали, на все лады обвиняя спутников в душевной черствости и грозясь уехать домой, к маме, и пусть себе спасают мир без нее, как хотят.

Вор перестал, наконец, хрипеть в петле, и теперь мерно раскачивался на ветру.

Великий Белый Маг Тибериус LXXVII, Адепт Света, магистр Белого ордена, и прочая и прочая, досчитал до тысячи трехсот пятидесяти восьми, обреченно вздохнул, и решил, что сейчас же отправит принцессу Цирциллианскую домой к маме, повесит благородного сэра Арчибальда из Дортленда на дереве рядом с Вором, свяжет Агату Черную по рукам и ногам и предоставит в полное распоряжение Тобиаса, а съэкономленную компенсацию засунет в порекомендованное наемницей место тому олуху, который рассчитывал формулу подбора оптимального состава команды по спасению мира. Из-за досадной ошибки, в очередной раз вкравшейся в его рассчеты, магистру снова предстояло спасать мир в гордом одиночестве...