Странное это было место: мощные ветра и град здесь за доли секунд сменялись спокойной погодой, ярким солнцем, жарким днем, резко переходящим в еще более знойный вечер и снова -- ветра, град, хаос. На Магните сама жизнь была одним сплошным хаосом. Здесь постоянно шли негласные войны, которые, в сущности, и нельзя было назвать войнами, скорее каждодневными переворотами, с целью завладения только одним -- троном. Этот трон был высечен из цельного куска скалы, то есть сдвинуть, расколоть и вообще как-то уничтожить этот памятник архитектуры и роковой символ власти не могло ни одно поколение на протяжении многих тысячелетий. Каменный трон стал своеобразным проклятьем для Магниты, потому что не будь его -- не продолжалась бы эта многовековая борьба за власть, причем власть над этими желтыми колючими песками, способными одной песчинкой искромсать плоть, над этими саблезубыми скалами, с кишащими в них съедобными "холодными" жуками и еще ровно над четырьмя вечнозелеными гигантскими деревьями, которые превозносились местными рассказчиками (обычно их было двое), как бессмертные творения пустынного бога Соха. И это всё, чем могла побаловать Магнита свое народонаселение. Но разве в ландшафте дело? Конечно, нет! Все же для любых разумных созданий главное -- это стать лучше, крепче, сильнее и величественнее. И если ради этого нужно мастерски предать, подставить, оклеветать, причем так, чтобы конкурент навсегда исчез, оставляя после себя лишь легкий шлейф воспоминаний о своей недолгой, но все же жизни, то почему бы и нет.
Занять каменный трон, означало изменить свою жизнь и жизнь своих близких в несравнимо лучшую сторону. И важнее этого ничего не могло быть.
--
Действие происходило в пустыне Натиль. Песок, камни, скалы и четыре дерева, разумные существа, именуемые себя гао -- вот что такое была эта пустыня. Говорили правда, что где-то в северо-западных областях планеты обитали и не совсем разумные гао, но до сих пор, вот уже по прошествии многих тысячелетий, разум так и не пересекся с не разумом.
Каменный трон возвышался среди четырех клыкоподобных скал. Все те же рассказчики распространяли миф о том, что трон этот был высечен космическим гигантом Мортогором с одной единственной целью -- для расслабляющего отдыха. Но Мортогор был настолько искусным мастером, что трон у него вышел уж очень располагающим к отдыху, а потому воссев на него однажды, гигант уже с него никогда и не вставал, пока в конце концов и сам не превратился в камень. Яркий художественный прием для внушения разумным существам пагубного влияния лени.
И все же, не смотря на все эти рассказы, трон считался атрибутом власти, а власть давала право снимать плоды с трех деревьев, черпать воду из четвертого, самого чистого, колодца, в водах которого не плавали унтрии (медузоподобные черви, разъедающие плоть) и, что самое важное, власть позволяла селиться новоиспеченному королю в каменном замке, без окон, без дверей, по залам которого свободно гуляли ветры, разносились пески и иногда даже ползали унтрии, потому как прислуга брала воду для мытья полов из третьего, самого загрязненного колодца.
В замок желали попасть все. Дети в Натилье и те рождались с одной основной мечтой о замке, а равно о каменном троне. И чтобы заполучить трон и воссесть на него с почестями, нужно было не так уж много: убрать любого, кто хочет того же самого. То есть, своеобразная битва сильнейших вожаков в стае. Но если у животных все гораздо проще и логичнее, то у разумных существ все несомненно сложнее и запутаннее. Правда, одно было явно: на троне восседал сильнейший. И власть обычно этого сильнейшего длилась не более двух смен лун. Первая луна хозяйничала на небе ровно четыре дня, а приходящая ей на смену вторая -- семь дней. Дальше власть обычно сменялась. А бывший король навсегда покидал родную планету, погружаясь мертвым телом все в тот же третий колодец. И так продолжалось многие века. Круговорот королей в песках Натильи.
--
"Однажды это случится со мной". Эти слова из древней натильской песни Свод повторял с тех самых пор, как его язык перестал заплетаться в бессвязном лепете, глаза привыкли к желтому песку, а ветры уже не сбивали с ног окрепшее, сформировавшееся тело. "Однажды это случится со мной. Я воссяду на каменный трон, и моя семья поселится в величественном замке, что сокрыт в тени четвертого дерева".
Свод родился в полнолуние, а значит ему самой Вселенной было предначертано величие и почет. Существовало три категории рожденных на планете Магнита: первые родились в полнолуние первой луны, вторые -- соответственно второй, а третьи -- не угадали и родились между двумя этими космическими явлениями. И первые и вторые родившиеся гао имели полное право претендовать на трон, а третьи... а третьи просто жили отведенные им сорок пять лет, селясь в норах, глубоко в песках.
Свод жаждал власти. Нет, не так. Он бредил властью. Он хотел одного: полностью переиначить свою жизнь в эти одиннадцать дней правления. И первым делом он мечтал сломать все прежние стереотипы и продержаться у власти не одиннадцать, а хотя бы двенадцать дней, а лучше тринадцать, а совсем хорошо -- четырнадцать. А дальше его ожидала вечная слава, память рассказчиков и вера каждого последующего короля, что четырнадцать дней -- не предел.
"Однажды это случится со мной". С этих слов и началась данная легенда.
--
-- Проклятая дыра! Дыра из дыр! Будь она неладна! -- в который раз разразился потоком брани Свод.
Его лицо вечно красное и обожженное от палящего день-деньской солнца, сегодня было особенно ярким, пурпурно-красным. Свод злился. Причем не на кого-то конкретного, а на эту "чертову дыру", в которой ему угораздило родиться, как мы помним, в полнолуние.
-- Я убрал уже двенадцать гао! Двенадцать! А толку! Этот чертов Плот решил обойти меня, обвинив в том, что я украл с четвертого дерева эту несъедобную кислятину тейгу, от которой у меня несколько дней в животе происходят газовые атаки. Да черта с два, вот ему тейгу! -- Свод ткнул под нос кукиш воображаемому конкуренту. -- Не мог я украсть эту кислую дрянь, потому как видели меня в это время у колодца. Ха! Я все просчитал! Знал с кем связываюсь! Но я до тебя доберусь, Плот! Ты у меня копытами кверху встретишь новый восход! Ха!
Свод удовлетворенно, с дикой агрессией и одновременным оживленным восторгом прошелся по маленькой темной норе -- своему жилищу. Такие резкие перепады настроения и играющий всеми оттенками красного цвет лица можно было наблюдать за Сводом каждый жаркий вечер, когда он возвращался домой после очередной битвы за трон. Ему оставалось уже немного: убрать от силы троих. Торга, Мериха, Лосла, Агея и еще восьмерых претендентов он умело раскидал, подставив их по всем статьям. Свод не гнушался ничего, недозволенных приемов для него не существовало. Нужно обвинить в порче трона -- легко. Так он расправился с Мерихом. Бедняга был паралитиком и нервным как необъезженный пустынный кайган. Все норовил пнуть своего оппонента. Он и пнул, только не Свода, а трон. Конечно, на первый взгляд обычная нелепая случайность, только кому до этого дело. Пнул святыню -- вылетел из общего списка на трон, а дальше живи в норе и устройся ловцом пустынных червей. Все знали, что Свод подставил Мериха. Но ведь так бы поступил каждый.
Мерих конечно не выдержал схода с дистанции и умер от какой-то нервной заразы, которая развивается только у паралитиков со сниженным иммунитетом.
За Мерихом последовал Торг -- тупой, как острие меча тохо, коим третий год безуспешно пытались срубить колючую вертелку -- ядовитый куст, прорастающий каждые десять лет. Торга Свод просто обманул, сказав, что съедобные яйца птицы альпего увеличивают мужское достоинство. Торг поверил, потому как с детства страдал комплексом маленького детородного органа, и выпил за раз три яйца, чем автоматически нарушил основной закон: претендент на трон не имел права менять что-либо в своем облике. И хотя прения велись три с половиной дня, Своду все же удалось доказать, что мужское достоинство полностью попадает под характеристику "облик". Через несколько дней Торга нашли мертвым.
Остальных десять конкурентов Свод тоже очень умело подвинул своим окрепшим, широким плечом. И вот, не прошло и недели, вторая луна уже пошла на убыль, и впереди для Свода, наконец, забрезжили лучи надежды: он оставался единственным претендентом на трон. Свод уже мысленно перенес часть своих скудных пожитков в замок, как вдруг объявился этот плешивый гад Плот! Будь он неладен! Заморыш с кривыми зубами и абсолютно прямыми извилинами.
"Ему меня не одолеть! -- в дикой агонии метался по норе Свод. -- Ума и хитрости не хватит!"
И все же Свод нервничал, а это для него было редкостью. Нет, изрыгать тоны ругани он конечно мог круглосуточно, но чтобы нервничать -- никогда. И ведь не ошибся. Ровно с первыми лучами солнца, пустыню Натиль облетела сенсационная новость. Оказывается, Свод родился не совсем в полнолуние, а в первую секунду убывающей второй луны.
Услышав такие нелепые обвинения в свой адрес, Свод только расхохотался, пусть даже и нервно. Уж здесь Плот обломит свои последние гнилые зубы! Слава космическим богам, все записано в Главной Книге.
Но Свода ждало страшное разочарование: в Главной Книге не были указаны секунды рождения. Часы - да, минуты -- несомненно, фазы луны -- само собой. Вот только Свод родился именно в последний день полнолуния и именно тогда, когда вторая луна начинала идти на убыль. И все! Доказать что-либо уже было невозможно. Родись Свод днем раньше, показанный им накануне воображаемому Плоту кукиш, угодил бы последнему прямо в его наглую рожу, а так, увы.
Свод еще долго брызгал слюной и бился в конвульсиях, падая перед народом на колени и даже клянясь памятью матери, которой где-то на небесах жилось несомненно лучше, чем в этой проклятой дыре, но кому уже было дело до слюны проигравшего и его трясущихся, как у последнего забулдыги, руках.
Всю ночь Свод пролежал в остывающих песках у подножия трона, у своей мечты, к которой теперь он не мог даже прикоснуться, иначе его ожидало страшное проклятье. Это был конец. Впереди его ждало ровно двадцать пять лет жизни в норе.
А ранним утром, оттащив Свода за ноги от трона, народ с гиканьем и привычным восторгом возвел на трон Плота (предшественника, короля Колита, предусмотрительно отравили ядом зеленой мухи еще накануне).
Свод смотрел на ликование Плота, на эту кривую, лоснящуюся физиономию новоиспеченного короля и из его глаз текли слезы. В эту минуту Свод почему-то вспомнил мать и отца, которые пропали в песках неизведанной пустыни. Возможно, они просто сбежали, ушли, не захотев возвращаться обратно к этой ущербной, ограниченной жизни. Тогда зачем же они оставили его, единственного сына, лучшего бы забрали с собой и убили его там, все было бы гуманнее.
Он стольких нейтрализовал, он убрал ровно двенадцать гао, которые теперь наверняка забавлялись где-то на небесах, и все впустую! Несправедливость -- вот основная черта жизни.
И Свод ушел глубоко в неисследованную часть пустыни, туда, где без вести пропали те, кто произвели его на свет.
--
Дальше история развивалась до скучного неинтересно. Свод долго бродил по желтым пескам, под этим палящим солнцем, сражаясь с встречными ветрами и грезил наяву: вдали он видел каменный трон, еще больше прежнего, но, что важно, трон свободный и не принадлежавший ни одному паршивцу гао. Несчастный так отчаянно рвался к миражу, что не обращал внимания на то, как желтые пески практически до кости истерли большую часть его тела. Не смотря на адскую боль и невыносимую усталость, Свод, упав в убийственный песок, полз к своей цели на брюхе, нашпиговывая себя этими острыми, как лезвие бритвы, песчинками и, конечно, не дополз.
Он очнулся от удара по голове. Вначале Свод не понял, что его ударили, причем очень сильно, а когда осознал всю преступность действий невидимого обидчика, вскочил на ноги и, сжав кулаки, разразился поистине дикой, необузданной бранью. Свод смотрел своими заплывшими глазами на того, кто осмелился поднять на него руку, и не верил этим самым своим заплывшим глазам, ибо перед ним стояла прекрасная девушка с двумя белоснежными крыльями за спиной. Девушка была так хороша, что Свод вспомнил, какие ощущения он испытывал в ранней юности, впервые побывав наедине с Нади, очаровательной натильской девчушкой, великодушно позволяющей за канистру чистой воды изучить все особенности женского тела.
Сглотнув слюну и продрав наконец окончательно глаза, Свод застенчиво улыбнулся и попытался что-то сказать, скорее всего поздороваться с прекрасной незнакомкой. Но, что за черт, оказалось, что он начисто забыл, как звучит приветствие. Вот слово "трон" он помнил, имя свое знал, даже девушку из юности мысленно рассмаковал еще раз, а здесь прямо как отшибло.
Но крылатой красавице, видимо, приветствий никаких и не надо было. Она здесь объявилась по другому поводу. Взглянув с интересом на Свода, как на неопознанный объект (возможно для нее он таковым и являлся), красавица хитро улыбнулась. И улыбка это совсем не понравилась Своду. Смерив пару раз взглядом широкоплечий экземпляр, красавица вдруг заговорила. Только говорила она, не раскрывая рта, но слова ее были отчетливо слышны, а значение понятно с первого раза даже для Свода, до которого обычно доходило только тогда, когда информация была жизненно важной.
-- Ты умер. Ты останешься здесь навеки. Один. Сидеть на троне.
Трон! Слово, от которого Свод сразу стал серьезен и целен, как свод законов Натильи. Неужели его мечте наконец суждено сбыться и он действительно воссядет на трон! Ради этого стоило и умереть. Стоп! Умереть! Она сказала: "Ты умер". Какого...
Свод испуганно, но еще не бросаясь в панику, ощупал себя с ног до головы. Все части были на месте, причем все эти части были к его удивлению целы и чисты. Никаких изъеденных до костей желтыми песками ступней и ладоней, никакого резкого запаха, который по мнению Свода четко отличал мужчину от женщины. То есть что-то подсказывало ему, что скорей всего девушка говорит правду, но Свод был еще в своем уме, чтобы понимать, что он скорее жив, чем мертв.
-- Ты останешься здесь навечно. Ты никого не убивал, но никого и не щадил. Тебя некуда распределить, -- не унималась крылатая незнакомка.
И вот тут случилось неожиданное: девушка с легкостью мастера боевых искусств, ткнула страдальца пальцем в грудь и тот не очень аккуратно плюхнулся на каменное сиденье трона. И так как он, по словам девушки, был мертв, боль его от тесной встречи камня и мягкой плоти оказалась не настолько сильна, как ожидалось, но все же боль чувствовалась.
Беспардонно потирая ушибленную пятую точку, Свод крикнул что-то вроде "агсья!", что в переводе означало "не обласканная мужским вниманием и заботой дочь неверной матери". Это прозвучало очень неучтиво, и девушка, видимо зная перевод, взмахнула крыльями и улетела. Свод же так толком ничего не разузнал, а зря.
Оставшись в полном одиночестве, Свод попытался было собраться с мыслями, но мысли как нарочно выпрыгивали из его головы, так и не добравшись до долгого и привычного обмозгования.
Свод поерзал на троне, уселся как можно удобнее, и дальше ему стало как-то совсем уж скучно и муторно на душе. Встать он не мог -- вокруг кроме черной пустоты ничего не было и в этой пустоте, как в болотной жиже, плавал его одинокий каменный трон. Умерший начал беспокоиться. Прошло всего несколько часов по его меркам, а спина у него уже занемела, как впрочем и ноги, шея начинала неприятно ныть, а ушибленная пятая точка предательски гудела. Свод еще немного поерзал на троне и, наконец, осознал весь кошмар ситуации, в которую он угодил. Неожиданно к нему пришло ощущение страха, который материализовался в гадкую, пульсирующую боль в висках.
"Раз голова болит, значит мозги на месте, -- рассудил Свод. -- А раз мозги при мне, значит я не мертв, и эта крылатая вертихвостка попросту меня разводила, стерва!".
Страх очень скоро сменился паникой, а паника плавно перетекла в слезы, не то отчаянья, не то раскаянья. Свод сидел на троне и плакал. А в его сумбурных размышлениях вдруг четко выделилась одна главная мысль: трон! Это все, что за свою жизнь он научился замечать. Это была его каждодневная, ежеминутная мечта, в этом состоял смысл всей его жизни. И теперь, когда он умер (а он точно умер, сомневаться в этом не приходилось), все что досталось ему в вечное пользование -- разлюбезный трон.
В вечное пользование -- обожгла его невыносимо ядовитая мысль. Что она там говорила: "Ты останешься здесь навечно. Один. Тебя некуда распределить". Но почему? За что?
Свод, конечно отдаленно знал ответы на свои вопросы, но признаться в этом боялся.
А это было и необязательно. Потому что по прошествии нескольких дней, к нему пожаловал не кто иной, как Мерих, вместе со своими трясущимися на нервной почве руками и подрагивающей челюстью. Мерих смотрел на измученного конкурента и надменно улыбался. Не смотря на невыносимую боль во всем теле, Свод ответил на этот поганый насмешливый взгляд неврастенику стойким словосочетанием, которое в более спокойном переводе, означало "убери свою трясущуюся рожу куда подальше, пока не схлопотал кулаком по дрожащей челюсти. Поверь, друг, после этого она дрожать уже будет меньше!" Но это вольный перевод.
Но Мерих, видимо, как и крылатая девушка плевать хотел на Свода. Мерих продолжал нагло улыбаться, что-то бубня при этом себе под нос нечленораздельное (даже в смерти нервный паралитик не стал говорить отчетливее), но Свод все же смог уловить основную нить сказанного: "Ты не убийца. Ты лишь причина. Ты что есть, что тебя нет - все едино".
Ну, понятное дело -- не убийца. Еще чего. Сами протянули копыта. Сами за это и в ответе. Видимо, уловив отзвук этих мыслей, Мерих состроил страшную гримасу и тут же исчез. А Свод снова остался один. Мысль о том, что он может и не самый хороший человек на свете, но не убийца, умиротворяла его.
За Мерихом к Своду по очереди явились и все остальные одиннадцать умерших конкурентов. Они не ругали его и даже не проклинали, но от этого Своду становилось с каждым разом паршивее. Получилось, что даже в смерти он оставался несчастен, а эти проклятые гао, его конкуренты, мало того что свободно болтались в этой черной жиже, так еще и выглядели холеными и безумно счастливыми.
После нескольких недель одинокого восседания на каменном троне и вперивания взгляда в абсолютную темноту, Свод, наконец, закричал. Кричал он громко, раскатисто, пытаясь перебаламутить эту разливающуюся вокруг него черную жижу. Но тьме на эти остервенелые крики было наплевать. И Свод перешел на молитвы. Он сам не знал, откуда они всплыли в его памяти: может, это мать его научила, а может он сам их где-то слышал. Да и какая разница -- слова привносили в его душу временное успокоение и вселяли надежду на то, что рано или поздно, а он будет услышан.
Но день проходил за днем, неделя за неделей, месяц сменялся месяцем, а Свод по-прежнему сидел в полном одиночестве на троне. И это был уже совсем даже не Свод, а какое-то серое чудовище, заросшее волосами, с видом иссушенной мумии и напрочь отсутствующим взглядом. Его тело, начиная со спины, уже полностью поглотил камень трона. Свод каменел, как мифический гигант Мортогор. И вскоре несчастного ждала ужасная участь: став сплошной неподъемной глыбой, в конце концов он рассыплется на миллионы песчинок и это будет его плата за то, как он прожил свою жизнь.
Свод это понимал, но все меньше придавал этому понятию значение. Камень добирался и до его мозга. Вскоре окаменеют и его извилины, и бедный борец за трон забудет не то чтобы свое имя, а вообще перестанет что-либо понимать.
Поначалу Свод много плакал, а потом разучился и этому. Лишь иногда еще выкрикивал какие-то бессвязные слова, которые не имели никакой логической завершенности.
Так, наверно, и погиб бы Свод, так и рассыпался миллионами песчинок, и легенда не получила бы свое легендарное звучание и философский подтекст, если бы не та самая крылатая незнакомка. Несмотря на страшное оскорбление, она вернулась к Своду. На тот момент последний ее уже не узнавал. Но он еще осознанно моргал глазами и раскрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег.
Взглянув на это ущербное создание, девушка заговорила:
-- Мне позволено тебя освободить. Ты долго просидел на своем троне. Несколько тысяч космических лет - это достаточный срок, чтобы считать оплаченным твой долг перед Создателем. Тебе осталось совсем немного помучиться: двенадцать тысяч лет и ты окончательно перестанешь существовать. Но я могу спасти тебя. Только ты многое потеряешь.
Свод с трудом понимал, о чем говорила ему прекрасная незнакомка, но слово "освободить" он понял. Именно на этом слове глаза его оживились, да и сам он как будто на короткое мгновение обрел прежний разум. Он утвердительно кивнул головой в знак согласия на спасение.
Девушка довольно улыбнулась, но тут же состроила такое скорбное лицо, что Своду опять как-то резко заплохело. Оказывается, бояться он еще не разучился.
-- Ты утратишь большую часть памяти, почти всю ее, -- говорила с сочувствием девушка. -- А еще те части твоего тела, что превратились в камень, мне придется у тебя отнять.
Зрачки свода в ужасе расширились.
-- Ты превратишься в уродливого карлика. Это все, что я могу для тебя сделать. Но, тем не менее, ты будешь жить.
Свод внутренне выдохнул. Он уже было подумал, что с ним сотворят гораздо худшую вещь, а тут перспектива из будущего камня стать живым карликом -- да не вопрос, в сущности это ведь царский подарок!
Взмахнув своими крыльями, девушка что-то там произнесла или не произносила вовсе (как всегда все магические ритуалы покрыты мраком) и Свод с адской болью был оторван от трона. Он стоял, с трудом держась на непослушных кривеньких, коротких ножках, согнувшись в три погибели. И если бы в это мгновение кто-нибудь неосмотрительно подсунул бы Своду под нос зеркало, то несчастный наверняка бы умер еще раз и угодил неизвестно в какую тьму. Ибо был он настолько уродлив внешне, что лучше все же смерть, чем такой вид: затылочной части у Свода не было, один глаз как-то странно перекосило, рот скривило, нос расплющило, и все тело как-то причудливо изогнулось, как будто завязываясь в морской узел. Смотреть без слез на это создание было просто невозможно. И только взгляд и иногда проскальзывающая улыбка могли еще как-то, при отчаянном желании, позволить узнать в уродливом карлике широкоплечего и сильного гао.
Именно так началось одинокое скитание карлика по бесконечным дорогам Вселенной...
--
В 230 году по летоисчислению планеты Сегл, двое отчаянных исследователей-космонавтов, отправились в далекое и, по их меркам, увлекательное путешествие. Имена этих исследователей знать не обязательно, потому как толку с их путешествия все равно никакого не было. Они долетели до звезды Глагон и... потерялись среди четырех необитаемых планет. А так как межгалактическая карта ими была выиграна в питейной, то дорогу домой по ней отыскать было практически невозможно.
Поюлив между парочкой-другой планет, поерзав и осознав, что дороги домой они теперь не отыщут даже в мечтах, горе исследователи прокляли свое неуемное желание знать больше, чем нужно и, маякнув бортовыми огнями каким-нибудь космическим богам, стали ждать. А так как боги -- народ неспешный, то ждать двум исследователям пришлось долго, благо припасов на это ожидание хватало.
И на помощь им ПРИШЕЛ (не прилетел, не появился), а именно пришел по туманной дуге, так называемой дороге Вселенной, уродливый карлик. Он постучался прямо в передний иллюминатор корабля. Увидев это странное создание, один из исследователей чуть не лишился чувств и дара речи одновременно, благо не так давно, ему выпала честь поглазеть в одном из исторических музеев на онтропа -- страшное космическое чудище, состоящие только из одних кровоточащих глаз.
Именно карлик указал исследователям нужное направление. А затем, обернувшись, карлик с глазами полными тоски и отчаянья громко спросил: "Вы не знаете, кто я и откуда?"
Исследователи лишь отрицательно покачали головами в ответ. И карлик, опустив голову, понуро побрел по своей туманной дуге куда-то дальше, возможно, в самую глубь Вселенной.
Услышав эту историю, пятеро других ученых-исследователей отправились в свою экспедицию на поиски мифического карлика, а вернувшись, смогли доказать, что под карликом древние народы подразумевали не что иное, как обломок астероида, летящего по одной и той же орбите солнца Глагон. И якобы об этом астероиде-ориентире уже дано известно многим космическим скитальцам. Кто знает, возможно эта пятерка была права. Но легенда по-прежнему живет и, видимо, еще долго будет жить. Во всяком случае, теперь и вы ее знаете. А потому, убедительная просьба: уж если вы повстречаете на своем пути уродливого карлика, и он кажется не просто летящим в невесомости космическим обломком, так вы уже будьте добры, на вопрос, кто же он и откуда, напойте ему эту древнюю натильскую песню: "Однажды это случится со мной", а лучше расскажите легенду о троне, кто знает, может и карлик наконец отыщет дорогу домой. Хотя, на кой черт ему та загнивающая дыра, на которой творится вечный хаос и ведется нескончаемая борьба за один только каменный трон! Пусть уж будет в этом бесконечном космосе хоть какой-то ориентир и надежда на спасение.