Жила на свете обычная женщина и в наследство ей остался деревянный кувшин. Таких кувшинов поискать надо: красивый, каждый завиток, каждый узор, вырезанный на нем, -- произведение искусства. Изо дня в день, из года в год ходила женщина с этим кувшином к колодцу за водой. И кувшин служил ей верой и правдой на протяжении долгих лет.
Вот и сейчас шла она с полным воды кувшином, когда повстречался ей на пути молодой воин. Брел он уставший, осунувшийся.
-- Дашь испить воды? -- попросил он.
Женщина охотно протянула ему кувшин. И когда воин напился, он с удивлением стал рассматривать кувшин. Красив -- нечего сказать. Но вот, что чудно: не течет он, хотя быть такого не может, потому как внутри вдоль и поперек испещрен он трещинами, сколами -- да что там: есть и такая глубокая трещина, сквозь которую просто обязана просачиваться вода. Воин изумленно воскликнул:
-- Да как ты только носишь в нем воду, мать?!
А женщина лишь плечами пожала в ответ:
-- И о чем ты только говоришь, -- обиженно проговорила она, -- этот кувшин служит мне верой и правдой на протяжении всей моей жизни. Нет в нем никаких трещин. Тебе показалось.
А воин не унимается:
-- Да ты посмотри сама, ведь сплошь в трещинах он у тебя, дерево это ведь как-никак!
Женщина лишь отмахнулась от таких слов, а лишь поинтересовалась, далек ли путь такого молодого да горячего.
-- Далек, -- устало ответил воин. -- Сил нет, а идти надо. Может пустишь меня на ночлег? Мне бы отдохнуть, а то совсем выбился из сил.
-- Пущу, -- ответила женщина. -- Чего не пустить.
Привела она гостя в дом, накормила, напоила, постель постелила. А на утро воин сам вызвался с кувшином к колодцу сходить и воды набрать.
-- Хочу, -- говорит, -- своими глазами увидеть я, как же этот треснувший кувшин не потечет.
Женщина возражать не стала, дескать, хочешь проверить -- проверяй.
Дошел воин до колодца, зачерпнул воды и наполнил кувшин до самого горлышка. Да только, как и ожидалось, потекло это деревянное наследство. С полупустым кувшином возвратился воин и с порога заявил:
-- Ну ты, мать, колдунья, не иначе. Говорил ведь я, что должен течь твой кувшин. Вот он и течет.
-- Что за глупости ты говоришь! -- рассердилась на эти слова женщина. -- Нет в нем никаких трещин! Придумываешь ты всё! Идем, я покажу тебе, что кувшин надежный и крепкий.
Подошли они вдвоем к колодцу, женщина наполнила кувшин и о чудо: не течет он вовсе! Ну ни колдовство ли это? Колдовство в чистом виде! Так они и пришли к дому, а воин всё не унимается, всё женщину в колдуньи записывает, а та лишь отмахивается от таких слов. Да на ее счастье на скамейке сидел местный старик, метнув гневный взгляд на воина, он недовольно буркнул:
-- И что тебе неймется, молодчик? Что ты всё утро с этим кувшином бегаешь?!
-- Да потому что быть такого не может, чтобы этот кувшин не тек! А вот же в руках хозяйских он целехонький. Такого не бывает. Это чудо какое-то!
В ответ старик устало вздохнул:
-- Да кувшин этот хозяйка знает лучше твоего -- всю жизнь с ним за водой ходит. Видит она плохо, сколов и трещин не замечает, но знает свой кувшин вот и всё тут. И воду потому заливает не по самое горлышко и несет кувшин так, что через ту трещину, которую ты обнаружил, вода не вытекает. Знание это чувством стало. Посмотри на свою саблю: вон посередке затупилась она у тебя совсем, однако ж ничего, ты ей врагов своих разишь, потому как знаешь саблю свою как никто другой, чувствуешь ее и подстраиваешься под изъяны ее, сам того не замечая. Нет никаких чудес -- есть знание того, чем владеешь. И это касается всего.