Парализованная 24 марта трасса Житомир-Киев запомнилась сотням людей, каждому в разной мере. В этот день я ехала из Новограда-Волынского в Киев, чтобы сесть на поезд. Обычно дорога занимает три часа. Почти два часа запасного времени были потрачены на то, чтобы дождаться транспорта. Не многим, кто мерз на остановке, повезло: подъехал маленький микроавтобус на восемь мест. К счастью, я в него попала. В двенадцать я выехала из Новограда-Волынского. Не смотря на то, что дорогу замело, мы двигались со скоростью, которая вселяла надежду прибыть за полчаса до отправления поезда.
Обстановка на дороге была жуткой. Из-за сугробов машины двигались в одну полосу вместо двух, их шатало из стороны в сторону. Первой жертвой снегопада, которую я увидела, была фура с проломленным лобовым стеклом. На обочине стояли наклоненная под сорок пять градусов маршутка, занесенные снегом автомобили. Потом был рейсовый автобус со сплюснутым передом. Проехав Житомир, Коростынь, все еще можно было надеяться прибыть вовремя. Вдруг машины стали разворачиваться и выезжать на встречную, разделив и без того узкое соседнее направление движения. Тут же к нам сел еще один человек, стоявший в сугробе с табличкой "Киев". (В Житомире двое пассажиров вышли). Проехав вперед, мы увидели застрявшие в пробке автомобили. Виновницей затора стала огромная фура, намертво застрявшая в повороте. Через некоторое время мы возобновили движение по своей полосе. А потом снова "выезжали из ситуации" по встречной. На этот раз из-за аварии: автобус влетел в железную перегородку. Мы вернулись на свою полосу, и снова выехали на встречную: "на Киев" стояло несколько сотен фур.
На поезд я все еще успевала: был час в запасе, оставалось около пятидесяти километров. Этот час мы благополучно простояли, почти не сдвинувшись с места. Через некоторое время автомобили встали в необходимом направлении. Это направление никак не назовешь "направлением движения". Было пять вечера. За время нашего пути несколько раз менялась погода: было пасмурно и серо, шел снег, светило солнце, освещая все это "белое великолепие", и снова валил густой снег. Пока мы стояли, я наблюдала, как разделительная перегородка превращалась в высоченный сугроб. Как-то я увидела одного гаишника, который прогуливался вдоль дороги.
Иногда наш водитель заводил мотор: так работала печка и машина прогревалась. Каждый раз, когда мотор включался, мое сердце радостно подпрыгивало, но, увы, мы не ехали. По житомирскому направлению постепенно началось движение. Любое движение дарило надежду. А у меня уже был заказан билет на шестичасовой поезд. Но раз в полчаса мы со скоростью пешей прогулки ехали минут пять и снова останавливались.
В окно постучали: женщина с мальчиком лет десяти просила довезти; машина, на которой она добиралась, въехала под фуру. В целом, люди, с которыми я переживала это приключение, были спокойны, больше волновались родные. Мне позвонили и рассказали, что нас уже показали по телевизору.
Чтобы решить ситуацию, приехало МЧС: на обочине стоял один спасатель рядом с занесенным снегом жигулем. Потом стало веселей: появились три снегоуборочные машины и два танка. Чтобы пропустить снегоуборочную, заложники стихии по-сиротски прижимались к обочине. Машина проехала... с поднятой лопатой. "Ти-то про§хав, але хоч би лопату опустив", - сказал наш водитель. Мы посмеялись и остались на месте. Как на дороге оказались танки, я не видела. Видимо, они не церемонились.
Примерно в одиннадцать ночи возобновилось движение. К двенадцати мы благополучно прибыли на вокзал. Мои поезда ушли, но, к счастью, они были не последними. Я подошла к кассе: "Билет до Симферополя на завтра, пожалуйста" - "На завтра или на сегодня?" - "Ой, на сегодня. Ближайший", - сказала я и подумала, что через девять часов уже могла бы быть дома.