Собутыльники матери били меня по лицу.
Заставляли стирать им носки и бежать в магазин.
Если б жив был отец, я бы все рассказала отцу,
Но его давно нет, и я с ними один на один.
Если б был пистолет, то приставила б дуло к виску,
Раскрошила б мозги. Вот и все, вот и дело с концом.
Но и этого нет, и приходится быть начеку,
Подавать им обед и бежать за бутылкой потом.
Мать ругает за все, заставляет терпеть и молчать,
Говорит, что я порчу собой ее личную жизнь.
А мне хочется в голос от злого бессилья кричать,
Только разве найдешь в этом крике какой-нибудь смысл?
По ночам подметаю полы и беззвучно реву,
Разгребаю завалы бутылок на кухне и грязь,
Каждый день, каждый час я не лучше чернавки живу,
А меня бьют в лицо и орут, что я глупая мразь.
Через месяц уже мне придется идти в пятый класс,
Но нет формы, тетрадей, учебников, карандашей.
Может, лучше сбежать? Может, бросить все это сейчас?
Может, лучше на улице жить, чем в семье алкашей?
Я слабее цветка, меня в жизни ломали не раз,
Но я вырасту, мам. И тогда я во всем разберусь.
Жаль, тебя наказать не поднимется просто рука,
Но твоим кобелям я за все отомщу! Я клянусь!