- А знаете, я бы забрала вас в мужья, - плутовски прищурив зеленые глаза, неожиданно выдала незнакомка. - Да ну? - от неожиданности я чуть было руль не выронил. Вот это поворот. - Попадись вы мне раньше, были бы моим, - тихо, будто сама себе, уверенно сказала она. Неожиданное чувство теплой волной прокатилось с макушки до пяток и оставило сладкое послевкусие под языком
- А знаете, я бы забрала вас в мужья, - плутовски прищурив зеленые глаза, неожиданно выдала незнакомка.
- Да ну? - от неожиданности я чуть было руль не выронил. Вот это поворот.
- Попадись вы мне раньше, были бы моим, - тихо, будто сама себе, уверенно сказала она.
Неожиданное чувство теплой волной прокатилось с макушки до пяток и оставило сладкое послевкусие под языком.
Попутчица
Светает.
Золотые купола черниговских церквей первыми встречают жаркое июньское солнце. Отраженные лучи острым веером врезаются в молочное покрывало утреннего тумана, безжалостно разрывая его на отдельные лоскуты. Остатки рваных белоснежных островков, прячась от горячих стрел, торопливо сползают с пригорков в тень, прижимаясь к прохладной глади Десны. А река с величавым спокойствием бесшумно несет свои чистые воды, охраняя утренний покой родного города. И только одинокие всплески проголодавшегося жереха да редкое щебетание ранних птиц, сонно суетящихся над своим нехитрым хозяйством, возвещают о наступлении нового дня.
Влажный рассветный воздух приятно освежает лица одиноких прохожих, унося с собой теплую негу короткого летнего сна. Нарастающие звуки и едва уловимые ароматы завораживают душу, побуждая к спокойному наслаждению прелестями просыпающейся природы. Но нужно ехать. И ты нехотя садишься в еще не остывший с вечера автомобиль и срастаешься с рокотом четырехколесного друга.
Выезжая из города, всегда беру попутчиков. И тот день исключением тоже не стал. Стройная, с виду студентка, робко вскинула руку и, словно стесняясь, быстро спрятала ее за спину.
"Куда это в такую рань?" - подумал я, прижимаясь к самой обочине.
К моему удивлению, дверь открыла немолодая симпатичная женщина. "Где-то моего возраста, - подумалось, - может, чуть-чуть за полтинник, не старше".
Неброское дорогое платье красиво облегало ее стройную фигуру, густые ухоженные волосы пружинисто спадали на острые плечи, повторяя своими изгибами профиль тонкого французского носика.
Взгляд светло-бирюзовых глаз мельком, как бы невзначай, по-женски оценочно пробежался по мне и робко опустился вниз. Увиденное, стало быть, удовлетворило ее, потому как, не спрашивая, элегантно села в машину, как в такси. Я присмотрелся.
Теперь же, находясь рядом, внешняя беззащитность попутчицы показалась мне обманчивой, и откуда-то возникла уверенность, что, если бы хоть что-то ей не понравилось, она никогда бы не села в салон.
- Доброе утро, - поприветствовал я незнакомку, - и вам не спится?
- Доброе, - тихо ответила она, теперь уже более внимательно просканировав меня прищуренным взглядом.
- Озябли? Туман даже летом бодрит.
- Движение согревает.
- Да, движение и трение, - пробубнил я себе под нос неудачную шутку, косясь на плоский живот незнакомки.
- На Киев? - как бы не расслышав, спросила попутчица.
Я кивнул.
- И во что мне обойдется удовольствие прокатиться в обществе красивого мужчины? - элегантно повернув голову, с легкой иронией спросила она.
- Красивые мужчины с красивых женщин денег не берут, скорее наоборот, - шутливо, в том же тоне ответил ей.
- А если серьезно? - более настойчиво и уже без улыбки спросила попутчица.
- Это не шутка, мне будет приятно скрасить скучную поездку беседой с интересной женщиной, - так же спокойно сказал я и уже с юмором добавил: - На моем месте так поступил бы каждый мужчина, тем более, как вы сказали, красивый.
- О-о-о, да вы просто не знаете мужчин. Особенно красивых, - расслабленно улыбнулась попутчица, поправляя тонкими ухоженными пальцами спадающую на лицо непослушно-пружинистую прядь.
- Не спорю, нас, мужчин, лучше всего знаете вы - женщины. Но здесь вам попался уникальный случай - я действительно не беру денег. Ни с кого. Ни с красивых, ни с не очень. Хотя красота - понятие условное и зачастую обманчивое. Порой диву даешься, насколько внешность может не соответствовать внутреннему содержанию.
- Да вы философ, - живо отреагировала незнакомка, - философ-альтруист, который напрочь отказывается от вознаграждения.
Лицо ее наполнилось показушной серьезностью и в манящей зелени округлившихся глаз запрыгали лукавые огоньки. Я не ответил, она продолжила:
- И откуда такие берутся? В нашем практичном мире бессребреников уже не встретишь. Сейчас берут все. И за то, что сделал. И за то, что не сделал. И притом чаще всего за второе. Берут, берут, берут.
- Согласен. Только эта моя привычка из того - старого, советского, непрактичного мира. Помните: "Человек человеку друг, товарищ и брат"? В той жизни помогали друг другу за "спасибо" и чувствовали себя при этом вполне счастливо.
Попутчицу развеселили мои слова и, наверное, вспомнив что-то приятное из своей ранней молодости, она впервые широко улыбнулась, сверкнув ровным рядом белоснежных зубов. Затем, по-хозяйски переложив дорогую брендовую сумочку на пустое заднее сидение, удобно уселась в кресле, слегка наклонив коленки в мою сторону.
- Мы все родом из детства, и все наши привычки оттуда, - рассудительно заметила она.
- Вот и я об этом: от кого родился, у кого учился...
- И на ком женился, - закончила она известную фразу.
- Да, женился. Но мои привычки сформировались задолго до женитьбы - в отрочестве, так сказать, в осознанном детстве.
- Вот как?
- Да. Когда деревья были большими, я учился в маленьком городишке, в школе-интернате, а это почти в сорока километрах от родного села. Было нелегко, но радовало то, что в редкие выходные разрешали проведать своих родственников. Деревня моя пряталась в зелени полесской глуши на самой границе с Россией. Дороги разбитые, автобусное сообщение никакое, и нам, юным бурсакам-землякам, приходилось пешкодраить эти десятки километров. Рейсовые автобусы, как я уже сказал, ходили редко, а проезжавшие мимо автомобили на просьбы остановиться не реагировали. Наверное, всех пугала наша одинаковая, с единого склада, как мы называли, инкубаторская одежда. На первых порах, зачуяв звук приближающегося автомобиля, мы, дети, выстраивались в ряд на обочине и активно махали руками. Но никто никогда нас не подвозил. Сначала расстраивались. Всем хотелось успеть еще вечером сбегать на гулянку в сельский клуб, наспех перекусив краюхой хлеба с кружкой парного молока. А после привыкли.
И вот в один из таких моментов я принял для себя решение: "Ну, - думаю, - вырасту, куплю машину, стану всех подвозить и ни из кого денег брать не буду".
Так и случилось. Я уже шестой десяток разменял, но ни разу не нарушил эту традицию. Предпочтение отдаю родителям с малышами, хотя подвожу всех подряд. Пассажиров сразу предупреждаю: - плату за проезд принципиально не беру, а взамен прошу рассказать мне анекдот или какую-нибудь интересную историю из своей биографии или из жизни друзей, знакомых. Практически все соглашаются, хотя иногда попадаются очень молчаливые попутчики, но это, скорее, исключение из правил.
- И такие бывали?
- Бывали! Некоторые даже порывались отказаться от халявной поездки, только бы ничего не рассказывать, - засмеялся я.
- И?
- Успокойтесь, никого не высаживал. Ваше право - говорить или молчать. Вы ж не на допросе.
- А остальные-то много интересного рассказали? Наверное, что-то смешное, веселое?
- Много. Всякое-разное - и веселое, и не очень, и грустное, и очень. За время пути чего только не услышишь. Каждый человек интересен по-своему. Стоит только его зацепить - всю душу выложит. Бывало, и насмеешься до слез со смешного, и нагрустишься до них самих с печального.
- И что, приходилось плакать? - удивленно переспросила она.
- Ну, условно говоря. Плакать можно и без слез, хотя со слезами легче. Если соленые не скатываются по щекам, совсем не значит, что не сопереживаешь и не сочувствуешь собеседнику. Знаете, а ведь слезы горя и слезы радости по вкусу-то разные.
- А я чужие неприятные истории не люблю. Боюсь, что такое перескочить может на меня, - тихо, с опаской, по-детски прошептала попутчица.
- Не бойтесь, каждому своя доля, как говорила моя бабушка, "своя планида". Чужие беды - не грипп и воздушно-капельным путем не передаются, - с улыбкой подбодрил ее.
- Все равно боязно, - все с той же интонацией обиженного ребенка пробубнила она.
Потом, помолчав, спросила:
- А часто спрашивают совета?
Я засмеялся:
- Чаще советуют. Но в основном люди хотят, чтобы их внимательно выслушали, просто выслушали.
- ?
- Да, мы любим говорить и совершенно не умеем слушать.
- Да ну!
- Слушать могут все, а вот слышать и услышать - нет. Душевно выслушать человека - это не меньшее искусство, чем красиво рассказать. Важно уметь дать выговориться, вовремя и к месту вздохнуть, опустить глаза и правильно молчать.
- А что, можно неправильно молчать? - подозревая, что ее разводят, нахмурилась женщина.
- Это не шутка. Молчать нужно искренне, как священник на исповеди, ловя каждое слово и пропуская через себя. Рассказчик в состоянии нервного возбуждения малейшую твою фальшь чувствует, невнимание, равнодушие. Ибо через тебя, слушателя, точно сквозь проводник, страдалец вон выбрасывает все накопившееся. Самостоятельно такое сделать получается не у всех.
- Да вы еще и практикующий психолог? - с легкой иронией спросила она.
- Да, постоянно практикующий, - улыбнулся в ответ, - как и вы. Каждому время от времени приходится или выговариваться, или выслушивать других. И счастье тому, кто нашел своего слушателя. Их еще называют друзьями, а верующие - духовниками. Но большинство зачастую носит свое в себе, разговаривая "с умным человеком".
- Пока не свихнется.
- И такое бывает.
- А кто более разговорчив, мужчины или женщины? - спросила попутчица.
- Наверное, одинаково. Только мужчины в основном говорят о себе, а дамы - о других. Вы, женщины, склонны приписывать кому-либо взятые с потолка суждения и с пеной у рта их обсуждать.
- Да ну! - прервала она, - не выдумывайте!
- Например, моя жена постоянно говорит: "Вот ты думаешь..." и начинает спорить с тем, о чем я, якобы, думаю. Моя реакция: "Я думаю? Откуда ты взяла, что я так думаю? Мысли читаешь?". Но ей сложно доказать обратное. Как и любой из вас.
- Не согласна, но спорить не стану, - на удивление спокойно отреагировала незнакомка.
- Мудрое решение, - сдержанно улыбнулся. - Женщины очень любят почесать языком. Хотя припоминаю случай, когда одна попутчица за два часа в дороге выдавила лишь пару коротких фраз.
- Интересно, расскажите.
- А нечего рассказывать. Просто, когда она садилась в автомобиль, из магнитолы звучали старые песни - Людмила Зыкина, Анна Герман, Алла Пугачева и все такое. Я хотел было вытащить эту кассету, но она жестом остановила меня и попросила оставить как есть. Потом всю дорогу молчала, не проронив единого слова, слушала эти песни и... плакала, молча плакала. В конце пути, словно проснувшись, виновато улыбнулась, смахнула рукой последнюю слезу и тихо сказала: "Спасибо".
- И все?
- И все.
- А мужчины о чем говорят?
- О разном. В основном о работе, иногда о войне.
- О войне?
- Да. Только те, кто воевал, говорят неохотно, скупо, рваными фразами, с трудом подбирая слова. Вспоминая погибших, замолкают, подолгу пережидая подкативший к горлу комок, и... молчат, нервно теребя попавшееся под руку.
- А кто не воевал?
- Таких видно сразу. Легкая война у них, как прогулка. И слов много. Слушать их не люблю.
- А кто самые интересные собеседники? - живо спросила она.
- Те, у кого работа - хобби, они восторженные рассказчики, поют прямо. Особенно, кто работает в детских коллективах и любит детей. И что заметил - такие не стареют. Даже если осанка и морщины предательски выдают возраст, то искрящиеся глаза говорят: "Я молод, я полон сил". Интересно с ними, от них заражаешься энергией, точно от детей.
- А какая поездка запомнилась больше всего?
- В принципе, помню каждую, правда, не в мелочах, а вот так чтоб врезалась в память... - я призадумался. - Хотя, пожалуй, вот эта....
Как-то поутру на самом выезде из города взял пожилую женщину, можно сказать, бабушку. Сразу было видно, что она не местная, потому как одета не по сезону. На улице в то время золотилось бабье лето, разгоняя ласковым ветерком серебристую паутину, и люди наслаждались последними теплыми деньками. А ее плюшевая куртка, пуховый платок и меховые сапожки выглядели нелепо и выдавали в ней скорее бомжа, чем обычного путешественника. К тому же две неподъемные дорожные сумки были тому подтверждением. Но стоило ей заговорить, как передо мной предстал совсем другой человек - умная, рассудительная пожилая женщина с тяжелой, точнее, типичной для ее поколения, судьбой советской колхозницы. На смешанном русско-украинско-белорусском суржике, на котором говорят в приграничных с Гомельщиной украинских селах, она поведала мне о голодных тридцатых, кровавых сороковых, рабских пятидесятых и таких же тяжелых шестидесятых, семидесятых годах. О том, как ели полову в голодную зиму и не могли дождаться первого щавеля, как в землянках и погребах мерзли, поля "на себе" пахали, о трудоднях, о законе про пять колосков, о страхе жить и жажде выжить. Интересно и больно было ее слушать. Хотя о трудностях она вспоминала вскользь, без эмоций, с позиции как бы стороннего человека, словно опасаясь навлечь их снова. Даже где-то с грустным юмором, но без злобы и ненависти. Старалась все же выделить из черной жизненной картины редкие белые полоски. О них, приятных, говорила чаще и с азартом. Как молодой была, веселой, как влюбилась и вышла замуж, как избу строила и деток поднимала - сначала с мужем, потом одна. Как разлетелись по необъятной родине ее кровиночки и осталась одна-одинешенька в пустом доме. Как на пятом десятке пустила во двор, а потом в душу ветреного странника и родила себе в утеху на старость последыша - сыночка Павлика. "Вот, - думала, - будет кому в старости присмотреть и глаза закрыть, как час пробьет". Вырос сын, женился и внучата пошли, жить бы да радоваться. Да вот тяжкая болезнь вцепилась в нее. Туберкулез - как расплата за недосыпание, недоедание, за подорванное рабским трудом здоровье. И выгнала ее невестка из избы, из ее родного дома. Собрала впопыхах в узел свекровины вещи и, пока сын был на работе, вытолкала взашей. Двое суток ночевала старуха на вокзале, все сыночка ждала: "Вот приедет, отыщет, обнимет и заберет обратно старую больную мать". Не дождалась. С грустной теплотой оправдывала сына, мол, замотался на работе, да и некогда ему - дом, семья, дети. О невестке ни слова. Некоторое время жила на вокзале, пока местные бомжи не выгнали, а потом села однажды в первую попавшуюся электричку и укатила не знамо куда. "Как будет, так будет. На все воля Божья". Высадили безбилетную пассажирку аж в соседней Беларуси на одной из маленьких станций без денег и личных вещей. Но не суждено было ей умереть с голоду. Чужие люди подобрали, накормили и приютили несчастную. Поселили на своей даче. "Живи, - сказали, - сторожи, а что вырастишь - твое. Так сказать, в уплату". С тех пор каждую осень возит она выращенное на чужом огороде сыну и внучатам на гостинец, возит тайно, в дом не заходит. Приедет, бывало, утром, спрячется в кустах вблизи пустыря и смотрит сквозь дыру в заборе на свою усадьбу. Вон сын, потягиваясь и громыхая ведрами, вышел к колодцу по воду. Невестка, громко ругаясь, погнала гусей на выгон. А внуки с тяжелыми ранцами нехотя поплелись в сторону школы, на ходу дожевывая румяные пирожки. И радостно, и грустно на душе у старушки. Посидит, поплачет, повспоминает, потом быстренько подтащит тяжелые сумки к крылечку дома и скорее назад, до следующей осени.
В тот раз был уже пятый по счету такой урожай. По просьбе высадил ее на трассе, на самом повороте к ее родному селу. Отъезжая, спешил сильно, увидел в боковом зеркале, как попутчица моя тщетно пытается оттащить неподъемные сумки подальше от обочины. Больно резанула меня эта картина, поэтому резко развернул автомобиль, чуть ли не силой усадил старушку с ее бебехами снова в машину и повез к сыну. Заехали мы со стороны пустыря. Она убедилась, что во дворе никого нет, и я, несмотря на ее уговоры, сам подтащил тяжелые дары природы к крыльцу дома и вышел на улицу. Из-за калитки краем глаза увидал, как она, торопливо семеня по двору, старалась за короткую минуту вобрать в себя все увиденное, напитаться запахами родного хозяйства, чтоб было что вспоминать, смаковать целый год, чтоб хватило до следующей осени. Неожиданно что-то скрипнуло в сенях и старушка мигом выпорхнула к машине. Отъезжая, мы увидели неспешно вышедшего со двора мужчину. "Сынок", - вырвалось из материнского сердца, и грубые старушечьи руки потянулись к сыну, мысленно поглаживая его. А тот, словно ощутив прикосновение маминых рук, инстинктивно поднял свои ей навстречу. "Ты видел, видел? - в самое ухо беззубо прокричала старушка. - Он мне помахал! Видел?"
- Видел! Он любит вас, - с трудом сохраняя спокойствие, ответил я.
По мере удаления от села возбуждение на ее лице постепенно сменилось счастливой внутренней улыбкой, и сквозь старческий мох морщинистых щек проступил бледный румянец.
...
Мы оба молчали. Я смотрел на дорогу, она - в сторону. Пауза затянулась, как вдруг, неожиданно повернувшись ко мне:
- А знаете, я бы взяла вас в мужья, - полушутя-полусерьезно сказала попутчица. Прищуренный взгляд хищницы по-хозяйски окинул меня и остановился прямо в глаза. Вмиг потемневший бирюзовый взгляд ее излучал спокойную уверенность, силу удава, неспешно нависшего над испуганным кроликом.
- Попадись вы мне раньше, были бы моим, - тихо, как будто сама себе, уверенно сказала она.
- Да ну!? - возмутилось во мне показное мужское самолюбие. - Я всегда сам выбирал круг своего общения.
- Это вам так кажется. Вот, например, сегодняшняя встреча. Я захотела и села в вашу машину, и вам придется терпеть мое общество, по крайней мере, до конца пути.
- Не проблема. Сейчас высажу вас прямо здесь, на трассе. Тем более, оплату за услугу не беру, - почти серьезно ответил ей.
- Вы? Нет! - прямо в лицо мне весело рассмеялась попутчица. - Так не сделаете, точнее, вы так не умеете. Не говорю, что не сможете. Сможете, но это не в вашем стиле. Я видела много разных мужчин, поэтому могу подписаться под каждым своим словом.
- Так уж и много? - все еще строго спросил я. - Не знаю, как женщины, а мужчины, бравирующие своими многочисленными победами над слабым полом, зачастую болтуны и фантазеры. Знавал таких, один даже девственником оказался.
- А кого это вы называете слабым полом? Нас, женщин? - ехидно спросила она. - Да слабее мужчин никого нет. И притом вы все слабые. Просто у каждого своя Ахиллесова пята. Умная женщина находит ее, словно окошко в глухую комнату, влезает внутрь и оттуда уже вертит мужиком как хочет.
- Это потому, что мужчина сам такому не противится. Думает: "Поиграйся, зайка, а надоешь - на выход".
- Да что вы говорите? - почти не дослушав, возразила она. - Дайте нам только туда пробраться, и вы уже не принадлежите себе.
- Как бы не так! По-вашему, все мужики - легко управляемые простачки, - вырвалось у меня.
- Я так не сказала. Мужчина - тонкая материя, - задумчиво прищурив веки, ответила незнакомка. - С вашим братом нужно аккуратно. Я хотела сказать, что умелыми руками можно слепить из вас как хронического неудачника, так и президента.
- Здесь я спорить не стану. И мужчине, равно как женщине, по жизни постоянно нужна поддержка.
- Женщины все же более стойкие к житейским сюрпризам.
- Просто мы разные и по-разному воспринимаем этот мир, поэтому не одинаково реагируем на его изменения - как хорошие, так и плохие. Мы даже смотрим на одно, а видим разное. Мужчина по своей природе охотник, и эволюция сформировала его под это предназначение. Мужик - добытчик, поэтому зрительные трубки в его глазу направлены только вперед - вслед убегающей дичи. А у женщины эти же трубки смотрят по радиусу на все 360 градусов, ибо она - хранительница очага и должна была одновременно и в жилище прибраться, и пищу сварить, и за ребенком присмотреть, и змею из пещеры выбросить, и, и, и...
Поэтому женщина одновременно видит все вокруг, а мужчина только то, куда направлена его голова.
- Именно так! И мы, женщины, крутим вашими головами куда хотим, - быстро резюмировала попутчица, радостно потирая ухоженные руки.
Тонкие музыкальные пальцы ее украшали несколько дорогих, с прозрачными камешками колец, а обручального кольца я среди них не увидел, что сразу породило мой ехидный вопрос:
- А вы почему не замужем? И умная, и красивая, и в мужчинах профессорша. Или вы, как тот Буриданов осел, готовы умереть с голода меж двух охапок сена?
Вопрос мой неимоверно развеселил ее.
- Напрасно вы пытаетесь меня подзадорить. Таким не возьмете. Не теоретик я, практик. И все мои познания о мужчинах не из книжек, чьих-то рассказов или девичьих фантазий, а из жизни. Из моей реальной жизни.
Я отреагировал мгновенно - бросил испуганный взгляд в ее смеющиеся глаза и картинно отпрянул, опасливо прижимаясь к двери автомобиля.
- В-вы, в-вы, - наиграно заикаясь, - меня пугаете. Вы жрица любви или брачная аферистка?
- С чего такой вывод?
- Из ваших слов.
- И что, других вариантов нет?
- Но я, по крайней мере, не вижу.
- Да, не богатая у вас фантазия.
- Теперь вы меня обидеть хотите?
- Да что вас обижать? Вы совершенно не разбираетесь в людях.
Я покорно опустил голову, продолжая молча вести автомобиль. Она продолжила:
- Я замужем и притом давно, и притом за одним мужчиной, и притом удачно.
- Так почему же вы не носите обручальное кольцо, раз у вас все так хорошо?
Попутчица оживилась. Мне показалось, она ждала этого вопроса. Плечи ее расправились, лицо засветилось победной улыбкой и засверкало лучиками морщин из уголков вспыхнувших глаз.
- Считайте это маленькой женской шалостью, - неторопливо, смакуя каждое слово, начала объяснять она. - Такова наша природа. Замужем женщина или нет, но каждой приятно мужское внимание. Это поднимает тонус и заставляет держать себя в форме. Любой женщине, даже если ей за сто, хочется услышать на ушко, что она очаровательна. Ничто так не заставляет втягивать живот и выпячивать грудь, как заинтересованный мужской взгляд. Так вот, отсутствие обручального кольца - это как приоткрытая дверь, как шанс к возможности пофлиртовать. Уточняю: приоткрытая дверь - сигнал для мужчины, что можно действовать.
- Приходите, я свободна, я живу одна, - попытался пошутить я.
- Может, и так, а может, и нет, - серьезно ответила попутчица, - все зависит от того, сможет ли мужчина аккуратно открыть ее или тупо полезет напролом. Тогда дверь эта или откроется, или наглухо захлопнется, прищемив ему нос.
- Ну, некоторым женщинам нравится, когда крепость их берут силой.
- Согласна, но не силой рук, а силой ума. Улыбкой, шуткой, теплым словом. Мужская сила должна быть ласковой и умной, тогда у нее есть шанс.
- А как вы относитесь к ревности? - неожиданно спросил ее.
- Ревность - это слабость неуверенного в себе партнера. Это чувство собственника, охраняющего свое имущество.
- И вы совершенно не ревнуете своего мужа?
- Своего мужа я люблю. Не скрою, мне неприятно, когда он тупо пялится на молоденьких стройняшек, - глаза ее на мгновение потемнели, - однако это только мотивирует меня к самосовершенствованию, но никак не к претензиям и, тем более, к скандалам.
- Я не верю, что такое не сильно вас задевает. Женщина, даже самая кроткая, очень коварное существо. Предугадать месть обиженной, или, хуже того, отвергнутой женщины никому не под силу.
- А что вы хотели? - воскликнула она. - Мы же должны защищать свою территорию.
И весело расхохоталась.
- Интересно, а муж ревнует вас?
- Мой муж? Да! - потом, подумав, добавила: - Немножко. Ибо если он перестает ревновать, значит, я становлюсь ему не интересной. А этого допускать никак нельзя.
- Непростая задача.
- Да. Поэтому важно постоянно держать себя в форме и время от времени подзадоривать, поддразнивать его.
- Это как? Заигрывая с чужими мужчинами?
- Не только с чужими, в первую очередь со своим. Я должна быть все время разной, интересной и всегда полезной.
- Полезной?
- Именно полезной.
- Такое горбатое слово, - скривился я.
- Зато правильно отражающее суть вещей. Мир практичен, и все в нем крутится вокруг выгоды. Разве не так? Человек, словно цветок к солнцу, тянется к материальной или моральной выгоде, пользе. Вот, например, вы, мужики, нуждаетесь в постоянном уходе. Вас надо накормить, напоить, к груди приложить, дать чистую сорочку и показать, где носки. То есть вас необходимо обслужить, и притом лучше, чем кто-то другой женского пола. Не считая, конечно, мамы. Тогда вы будете здесь, - она вытянула вперед тонкие музыкальные пальцы и плотно сжала их в кулак.
- Не стану спорить, мы такие. Но и вы тоже требуете к себе внимания.
- Еще какого! - оживленно подхватила попутчица. Мужчина должен обеспечить женщину всем необходимым и еще сверху.
- И ваш муж справляется?
- А то! Он у меня самый лучший.
- Редко слышу такое из женских уст о своих избранниках.
- Правильное слово неправильно употребили, - сухо заметила она.
- Избранники? Что не так?
- Если бы мужей избирали женщины, как я, например, все до единой точно так бы отзывались о своих суженых.
-Так-так-так, продолжайте, - предвкушая услышать интересное, заерзал я на сиденье. - И как же вы, именно вы, выбирали себе мужа?
- Ну, это секретная информация, - загадочно сверкнула она глазами, - но, вам расскажу, так и быть. По секрету. Только никому. Считайте это платой за мою доставку.
Затем, аккуратно расправив складки платья на коленях, продолжила:
- Моя мама - очень мудрая женщина и, когда я подросла и пришло время подыскивать мне пару, разработала целый сценарий подбора женихов.
- Даже так?
- Да. Выбор спутника жизни - задача непростая и требует серьезного внимания. Можно положиться на случай, но не факт, что повезет.
Мама сказала: "Счастье - процесс управляемый, и нужно брать его в свои руки".
- Интересно...
- В наши годы советская молодежь где знакомилась? В школе, институте, на танцплощадках, реже - в транспорте. И заметьте, мы были молодыми, наивными, неопытными. Видели только хорошее, плохого не замечали. Мне, молодой девчушке, было вполне достаточно чтобы парень был смазливым и красиво говорил.
- Короче, нужен был опытный глаз мамы, - подытожил я.
- Где-то так.
- Так в чем проблема? В наше время было принято знакомить своего избранника с родителями. Замуж без родительского благословения не выходили.
- Да. Только долго это. До смотрин нужно было примерно месяц с ним встречаться, так сказать, приручать его.
- Усыплять бдительность.
- Так точно, - улыбнулась она, - парни-то - народ пугливый, и на уме у вас сначала только одно - добиться своего, но никак не познакомиться с родителями. Короче говоря, при таком раскладе можно было до пенсии выбирать себе спутника жизни и не выбрать. Поэтому мама решила отбор произвести по ускоренному варианту.
- Ха! Это как?
- Очень просто. Она отправляла меня гулять по городу с заданием знакомиться с молодыми людьми.
- Выпускала на охоту?
- Можно сказать так, - заулыбалась попутчица. - Рассказываю: нужно было подойти к приглянувшемуся мне парню примерно моего возраста или чуть постарше и задать любой дурацкий вопрос. Типа: "Не подскажете, который час?" или "Как пройти к торговому центру "Дружба"?". Он, видя молодую симпатичную девушку, - женщина, подняв брови, довольно провела согнутой кистью вдоль своего тела, - с радостью подключался.
- И вы так легко и просто к ним подходили?
- Первое время, конечно, боялась, но выбора у меня не было. Вы просто не знаете мою маму, - она символично пригрозила пальцем. - Ко всему привыкаешь, сначала страшновато, а потом как "здрасьте".
- А парни как реагировали?
- На удивление, спокойно. Главное - подойти к жертве, а уж что и как говорить, как оказалось, совсем не важно. У молодых при виде рядышком смазливой девчонки глаза округляются до размера пятака, как у бешеного поросенка, а мозги при этом отключаются напрочь.
- Ну-ну. И что дальше?- нетерпеливо спросил ее.
- А дальше прошу его провести меня к указанному месту и попутно спрашиваю, кто он, откуда, чем занимается.
- Стало быть, предварительное прощупывание клиента?
- Да.
- А если вдруг он отказывался проводить вас, мол, спешу, нет времени и все такое?
- Хм, - снисходительно улыбнулась она. - Не проблема. Достаточно как бы случайно коснуться его руки и заглянуть невинно в глаза, и... уже никто никуда не спешит.
- Так просто?
- А вы что думали? Кстати, вы знаете, что рука, точнее ладонь, - самая чувствительная часть тела человека. Если аккуратно двумя пальчиками, - она картинно соединила большой с указательным, - взять мужчину за руку, наступает сладкий паралич его воли и он в полном твоем распоряжении.
- Рассмешили. Не спорю, работают эти ваши женские штучки.
- Еще бы! - гордо сказала она.
-Итак, вы ведете молодого человека по бульвару, как козла на поводке, и вдруг "неожиданно" встречаете вашу маму? - попытался предугадать дальнейший сюжет.
- Что вы! - быстро возразила женщина. - По сценарию мама должна ждать нас дома.
- Дома? Это как? - удивлению моему не было предела.
- Именно дома. А как вы себе представляете знакомство мамы с парнем посреди улицы Ленина в центре Чернигова? Так можно запросто спугнуть клиента.
- Интересно, тогда как вы затащите его домой?
- Очень просто. Я сообщаю парню, что нужно срочно позвонить подружке, у которой якобы забыла свою сумочку. И с ближайшего телефона-автомата, мобильников ведь тогда еще не было, звоню... маме.
- Не понял, молодой человек же рядом, услышит и вполне может раскрыть обман.
- Ха-ха-ха. Я говорю с мамой о сумочке как с подружкой, а та прекрасно понимает, что клиент на крючке и пора готовиться встречать очередного кандидата в зятья.
- И дальше?
- Затем, ссылаясь на плохое самочувствие, если это день, или на позднее время, если вечер, прошу проводить меня домой.
- Так просто?
- Просто. Мы с вами где-то ровесники и знаете, что советская молодежь в наше время хорошо была воспитана, и отказывать в помощи нуждающимся было не принято.
- Ну, а если кто-то все же отказывал?
- И слава Богу, значит это не наш клиент. Расставалась с такими без сожаления. И если бы я заставила его проводить меня, он все равно не прошел бы даже предварительного маминого отбора.
- А сколько у мамы было степеней такого отбора? - с улыбкой спросил я.
- Не спешите, - сохраняя интригу, хитро продолжила она, - все по порядку. Так вот, жили мы на окраине города, в частном секторе, недалеко от конечной троллейбусной остановки. Поэтому парни провожали меня именно на этом виде транспорта. Бывало, если молодой человек не очень, ну... чем-то не понравился, - она немного скривила свое красивое лицо, - то просила его оплатить и мой проезд. В надежде, что он зажлобится и этим ускорит наше расставание. Это четыре копейки всего, помните?
- А как вы объясняли отсутствие денег? Потеряли кошелек?
- Ну, сумочка же осталась у подружки, - надула губы рассказчица, - слушайте внимательно.
- Так. Приехали, и вы ведете его в свой дом, где мама ждет за накрытым столом, - попытался продолжить рассказ за попутчицу.
- Еще бы! - громко возмутилась она. - Мама выносит со двора дежурную корзину с мусором, ставит ее перед воротами, а сама с граблями или веником как бы убирает приусадебную территорию. И тут "неожиданно" подходим мы. Мама, картинно разгибая уставшую спину, встречает нас очаровательной улыбкой:
- Ой, доня, ты уже вернулась от подружки. Как я рада. Ой! С кем это ты? Кто этот симпатичный молодой человек?
- Парень, если он не дурак, почувствовав подвох, вежливо извиняется и мигом смывается, - сказал я, представив себя на его месте.
- Так почти все хотели сделать, кроме самых тупых, конечно, - утвердительно кивнув головой, отреагировала женщина. - Но мама брала инициативу в свои руки и сразу настоятельно предлагала зайти во двор, устало волоча веник или грабли.
"Надо будет, доченька, мусор потом занести", - кивнув на корзину, вполголоса, но достаточно слышно кому надо, проговаривала она один и тот же монолог, открывая калитку. Если юноша молча хватал корзину и заносил следом во двор, то обращалось внимание на то, куда он ее поставит - посреди двора или в дальний угол, где уже стоит что-то подобное.
- Даже так? - искренне удивился я.
- Хм! Мама учила, что в поведении людей мелочей не бывает. По тому, как человек ходит, смотрит, говорит, реагирует на нестандартные события, читается характер и воспитание. Поэтому ей, а позднее мне, приходилось провоцировать разные ситуации, чтобы получше узнать претендента. Но сначала, конечно, просили рассказать о себе. Или, если сразу так не получалось, постепенно втягивали в разговор.
- Прямо целый спектакль разыгрывали.
- Да. Древняя мудрость: "Заговори, чтобы я тебя увидел".
- Но всего же за одну встречу не увидите в человеке.
- А всего нам и не надо было. Только основное.
- И что же, по-вашему, это основное?
Ответила, не раздумывая:
- Первое - надежность! С надежным - как за каменной стеной. Второе - ум! С дураком некомфортно и наедине, и в компании. И третье - чувство юмора! С таким интересно. Сама люблю пошутить. Вот, примерно, и все!
- Все? А красивое лицо, спортивное телосложение? А привычки - вторая натура? - не сдавался я.
- Это тоже важно, но не основное. Конечно, сложно будет привыкнуть к Квазимодо, но и Ален Делонов тоже на всех не наберешься.
- А здоровье? Ведь девушка оценивает парня прежде всего как отца своих будущих детей. Природа, так сказать, естественный отбор.
- Ну, я на хлюпиков изначально внимания не обращала. С детства видела вокруг себя только пышущих здоровьем людей. Папа мой был крепышом и, кстати, жену подобрал под стать себе.
- А! - оживился я, - значит, вашу маму выбрал все-таки отец, а не наоборот?
- Не совсем. Они друг друга подбирали. Долго и аккуратно присматривались. Это была тонкая игра своего рода, где в результате выиграли оба. Но, справедливости ради, замечу, что папа тоже не полагался на случай в выборе спутницы жизни, а сам устраивал конкурсы. Мама как-то рассказала, что отец, тогда еще молодой и неженатый, знакомясь с девушками, приглашал их на утреннюю прогулку по старому парку.
Вы знаете черниговский парк "Еловщина". Сплошные сосны, только изредка лиственные. Кроссовок тогда не было, а в обуви советской фабрики "Скороход" не сильно-то погуляешь по пересеченной местности. Поэтому разувались и бродили, бегали, дурачились босиком. А там, сами понимаете, то на шишку наступишь, то на камешек. Вот папа и следил за реакцией девушек, когда им больно и когда уставали. Одни ныть начинали, другие - плакать, третьи истерики закатывали. А некоторые, подчеркиваю, не-ко-то-рые, бурными реакциями не фонтанировали, смахнут незаметно непрошеную слезу и вида не кажут, что расстроены. И только единицы, точнее единственная, относилась к неприятностям как к издержкам игры и сводила все на шутку. Чтобы не вскрикивать от боли - пела, стихи декламировала, недовольство скрывала за показушными гримасами, играла, короче.
- Не трудно догадаться, что это и была ваша мама.
- Да, - улыбаясь, продолжила рассказчица. - Мама выбрала его еще раньше, заприметила в институте и аккуратно охотилась не один месяц, пока тот не обратил на нее внимания.
"Видный парень был - высокий, статный и, естественно, женским вниманием не обделен. Чуб волнистый, глаза голубые-голубые, и за словом в карман не лазил", - говорила она. Влюбилась, втрескалась в него по самые уши. И ради этого готова была пройти любые испытания.
- Даа. Поучительная история.
- Часто, когда я начинала распускать сопли, слезы и слюни, столкнувшись с трудностями, мама приводила примеры с так называемой полосы препятствий в Еловщине. Говорила, что иногда готова была взорваться, наговорить своему возлюбленному с три короба, даже исцарапать, искусать его. Но терпела. Зубы сцепив, терпела. Уж очень хотела обуздать этого жеребца.
- И обуздала...
-А то! Но это не значит, что, добившись своего, села мужу на шею и ноги свесила. Так делают только глупые и недалекие женщины.
- А как умные поступают?
- Умные и любящие служат своему избраннику и душой, и телом.
- Служат? - переспросил ее.
- Представьте себе, именно служат. Семье, как и любому делу, нужно служить, если, конечно, - она хитро улыбнулась, - вас интересует результат. Мужчина - кормилец, его задача обеспечить семью материально, а женщина должна, именно должна, создать ему все условия для выполнения этой миссии. Мужчину не должны отвлекать мелкие житейские проблемы, он создан для великого и мелочи его раздражают. Дома его должны ждать уют и внимание. Задача жены напоить, накормить и в постель уложить. Да, и главное - постоянно вдувать ему в уши, что он самый-самый.
- А в умных книжках говорят наоборот: что мужчины любят глазами, а женщины - ушами. А у вас как-то...
- Так-то любят, - перебила она меня, - а здесь речь идет о другом. Мужчина, каким бы сильным он не был, нуждается в постоянной накачке со стороны тех, кто рядом и кому доверяет. Кстати, отец мой был сильной личностью, способной на поступок. Сейчас таких мало. Наверное, это и подкупило маму. - Потом, немного помолчав, добавила: - Он и погиб, спасая других. Но вспоминать об этом не хочу. Больно.
Она молчала, опустив голову, я же не решался нарушить паузу. Потом, помедлив, тихо, как бы размышляя сама с собой, продолжила:
- Способность к поступку - это важно. К тому же такое проявляется в мелочах. И мама тестировала моих избранников по полной.
- Искала подобие отцу?
- Похоже на то, - грустно улыбнувшись, сказала она. - И вещи роняла, и мебель двигала, и недомогание симулировала. Однажды даже пожар сымитировала.
- Даже так? - искренне изумился я.
- Ну, не совсем, просто само так вышло, а она подыграла. Трава от мангала загорелась, а мама такой шум подняла, что впору пожарную вызывать. Мой парень бросился тушить, и мама - к нему на помощь, но скорее не помогала, а мешала. Потом объяснила, что хотела увидеть его в сложной ситуации.
- Увидела?
- Да. Кстати, именно этот парень впоследствии стал моим мужем.
- Давайте я угадаю: он был по счету... сорок пятым, нет - сорок восьмым претендентом на руку и сердце прекрасной дамы? - с нескрываемым сарказмом спросил я.
- Не сорок восьмым. Не считала, но точно не из первого десятка, - на удивление серьезно и задумчиво отреагировала она.
- Он был, конечно, ах! - я развел руки и вскинул голову, имитируя образ древнегреческого Аполлона.