Аннотация: Короткая зарисовка. Размышления на тему: а не раздражает ли человеческая возня кого-то, о чьем существовании мы и понятия не имеем?
Выдвигается на номинирование в литконкурс "Тенета-2002" в категорию "Фантастическая и приключенческая литература"
Я смотрел на холст и вслушивался в себя. Ничего. Лист, даже не белый, а просто пустой, был мертв. Вдохновение затаилось где-то очень глубоко в моем подсознании, но я знал, как выпустить его наружу.
Я закрыл глаза и очистил свой разум от шелухи ненужных мыслей. Прошло время. И вдруг это случилось. Моя рука с кистью дрогнула, и с этого момента я сам стал инструментом чего-то свыше, словно со стороны наблюдая за своими действиями.
Для начала, я плеснул на холст солнечной краски, и он ослепительно вспыхнул, залив светом все вокруг. Затем я схватил виалу тьмы и оросил лист ее содержимым. Минуту я молча любовался переливами света и темноты, перевел дыхание и продолжил работу.
Пришло время поработать кистью. Светло-голубой цвет неба соседствовал с темно-синим морских глубин. Аккуратными мазками я нанес серый цвет гор и коричневый земли. Тончайшая кисть дополнила картину зеленым и салатовым.
Через некоторое время я изобразил две сферы - одна золотистая, другая, намного меньше, отливала чистым серебром. Их окружали множество серебряных искорок, излучающих мягкий свет.
Со смешанным чувством я оглядел свое творение. Чего-то явно недоставало, картина все еще не ожила. Тогда я понял, что пришло время использовать то, над чем я работал так долго. Открыв футляр, я полюбовался тремя заветными коробочками, создание содержимого которых потребовало такого количества усилий.
Я решил начать с малого. Взяв одну из них, я достал щепотку серой пыльцы, и рассеял ее над синим цветом. Повторив операцию со второй коробочкой, на этот раз, распылив ее над коричневым и серым, я стал ждать. Ликование переполнило меня, когда я скорее почувствовал, чем увидел, как невообразимо маленькие пылинки пришли в движение. На первый взгляд могло показаться, что двигаются они хаотично, но на самом деле в этом танце была своя сложнейшая система. Пылинки двигались, исчезали, сталкивались. Иногда от таких столкновений оставалась только одна частица, иногда рождалась третья.
У меня получилось. Значит, я не ошибся, когда создавал эти составляющие своей картины. Но работа еще не была завершена. Оставалось последнее и самое важное.
Я с трепетом открыл третью коробочку. На миг блеснуло чистым золотом. На дне покоились лишь две ярко мерцающие точки. Легким дуновением я отправил их на холст, заворожено любуясь полетом своих творений.
Моя работа была окончена. Картина ожила. Я стоял и любовался причудливыми переливами цветов и движением пылинок. Но взгляд мой нет-нет, да возвращался к двум золотым искоркам посреди полотна.
Не знаю, сколько времени я стоял так, наблюдая за жизнью своего творения. Золотых искорок становилось все больше, серые и коричневые точки все так же бестолково барахтались на полотне.
Я с интересом отметил, что первоначальные очертания гор и морей медленно изменяются. Любопытно. Такого я не ожидал. Большинство золотых огоньков вспыхивали на короткое мгновение и гасли, другие, едва возникнув, начинали тускнеть и растворялись в лучах двух сфер. Но некоторые, буквально единицы, привлекали мое внимание. Я выделял их из всех остальных по непонятным мне самому признакам. Это трудно объяснить, но в определенном смысле я мог беседовать с ними.
На полотне одно за другим возникали большие скопления золотых светлячков и, о чудо, они сами стали изменять картину! Вот появился небольшой холмик, а в другом месте водный поток изменил свой привычный путь. Я затаил дыхание. Что же произойдет дальше?
До сих пор не могу понять, в чем именно я просчитался. А ведь как замечательно все начиналось! Я даже пропустил момент, когда эти странные точки впервые возникли среди чистого золотого сияния всех остальных.
Абсолютно черные. Нет, в них не было ни черноты ночи, ни черной пустоты, в которой плавали сферы. Нигде в мироздании нет красок, способных передать именно эту липкую черноту. Сначала их были единицы, но светлячки рядом с ними блекли, и обретали такой же окрас, эти пятна расползались, и лишь немногие золотые точки сопротивлялись, сохраняя первоначальное сияние.
Я пытался говорить с ними, понять их. Ничего не получалось. Их словно не существовало на самом деле.
Потом начался настоящий кошмар. Большие черные пятна начинали двигаться, поглощая все светлое. Они постоянно сталкивались, но не хаотично, а целенаправленно, уничтожая все, к чему прикасались, в том числе и друг друга. Потом они принялись терзать само полотно. Голубой и синий цвета теряли свою сочность, становясь похожими на грязь. Зеленый планомерно уничтожался. Коричневый и серый тоже теряли свою чистоту. Мириады коричневых и серых точек из первых двух коробочек гибли из-за этих перемен.
Черный цвет расползался, словно опухоль, а я стоял и просто смотрел. Я ничего не мог изменить, ведь я уже завершил картину! Сердце мое стиснула ужасная тоска, и нахлынула жалость, по лицу текли слезы.
Как же я жалел те одинокие золотые точки, которые вспыхивали в черноте, озаряя все вокруг себя ярким светом на одно короткое мгновение! И чернота отступала, но только на малое время, чуть большее, чем их жизнь. Их становилось все меньше, а золотой свет сменялся тусклым серым блеском.
И тогда я не выдержал. Жалость ушла, сменившись яростью. Я схватил склянку с огнем и швырнул ее в центр полотна, туда, где очередные два черных пятна пытались поглотить друг друга. Мне показалось, что я услышал миллиарды голосов, слившихся в один, когда стекло разбилось и жидкое пламя охватило картину.
Она горела недолго. Я стоял, сжав кулаки, и смотрел на пепел, оставшийся на том месте, где располагался холст. Подул ветер и закружил легчайшие обрывки прогоревшего листа, унося темные, теперь уже не черные, а просто темные останки моего величайшего творения.
Опустошенный, я стоял и думал о том, смогу ли когда-нибудь воссоздать свой шедевр, и если да, то как не допустить повторения случившегося, как избежать появления этой ужасной черноты или хотя бы защитить от нее созданные мною золотые огоньки, которые оказались настолько бессильны перед ее наступлением.
Корреспондент телекомпании СиЭнЭн, из Сектора Газа:
Обе конфликтующие стороны продолжают военные действия, в то время, когда весь мир, затаив дыхание, ждет подтверждения ученых о столкновении Земли с космическим объектом кристаллической структуры.
Повторяем, что по неподтвержденным данным, столкновение произойдет приблизительно в этом районе, в Секторе Газа.
Глава католической церкви отказывается комментировать это удивительное совпадение...