Аннотация: Поколение П читает энциклопедию со словами на букву П. Это П везде и всюду, оно и в собраниях занимает больше всего места.
Энциклопедия частных и общественных собраний
П
Павликиане(Παυλικιανοί) - эта секта, возникшая в Армении во вторую половину VII в., была основана Константином, родом из села близ Самосаты, где издавна существовала дуалистическая миркионитская община. Около 660 г. внимание Константина обратилось на послания апостола Павла, откуда он заимствовал ряд положений, связал их с собственными домыслами и стал энергично проповедовать. Первым местом на его поприще была Кибосса в Армении, где он, в ознаменовании своей приверженности к учению Павла, назвал себя Силуаном (имя известного сподвижника апостола Павла), а паству свою македонянами. Около 684 г. он умер, но его последователи Симеон, прозванный Титом, Павел, Гегнезий (Тимофей), Иосиф (Эпафродит) продолжали его проповедь, распространившуюся по всей Малой Азии и нашедшей центр свой в Панарее на Геллеспонте. По Петру Сицилийцу, павликиане в общем придерживались обычного дуалистического учения, общего всем манихеям, отличая Творца нынешнего мира от грядущего сотворителя и управителя его. Далее, совершенно отрицая и православное учение о Богородице они отвергали Ветхий Завет, таинства, крестное знамение и церковную иерархию. По отношению к нравственности, павликиане в большей части доходили до большой суровости, хотя впоследствии замечаются и отступления от строгости нравов и один из позднейших вождей павликиан, Баанес, за проповедь распутства, прозван был "ό ρυπαρός", то есть "грязным". Сергий или Тихик около начала IX века внес значительные изменения в павликианство и получил наименование второго основателя секты. Отвращение павликиан к иконам вызвало особое гонение на них со стороны обеих партий во время иконоборчества: особенно иконоборцы старались показать, что у них нет ничего общего с павликианством. Жестокости Льва Армянина заставили многих павликиан, в том числе и Сергия, искать убежища в сарацинской части Армении, где эмир мелитенский водворил их в городке Аргауме; отсюда они часто, несмотря на протесты своего главы, делали опустошительные набеги на византийскую территорию. После смерти Сергия в 835 г. их община получила республиканский строй, пока гонения при Феодоре не увеличили числа их, дав им и способного полководца, и главу в лице Карвеаса. Секта продолжала расти и основывать новые поселения, из которых наиболее важное было Тефрика. Во главе армии из павликиан и из мусульман Карвеас не раз нападал на Византию и разбивал выходившие против него отряды. Хрисохир, его пасынок и наследник прошел по всей Малой Азии, разграбил Никею и Никомидию, Анкиру и Эфес, не сдаваясь ни на угрозы, ни на мирные обещания Василия Македонянина. В 871 г. он попал в засаду и был убит, а последователи его отброшены к их горным твердыням. В 970 г. Иоанн Цимисхий сумел большую колонию павликиан поселить для охраны границы около Филиппополя во Фракии, где им была гарантирована религиозная свобода. Здесь павликиане в полной независимости жили около столетия, пока Алексий Комнен не наложил на них наказания за оставление его знамени в норманскую войну. В 1115 г. император стал на зимние квартиры у Филиппополя, чтобы обратить их в православие силой оружия; непосредственно близ колонии павликиан был основан верный православию и императору город Алексиополь. Секта павликиан, которую Вилльгардуэн называет попликанами, продолжала существовать в Фpaкии вплоть до начала XIII в., подобно эвхитам, потом богомилам, которые также привлечены были терпимостью Цимисхия. Часть павликиан появилась позднее в Италии и во Франции под названием булгар, патаренов, катаров и альбигойцев.
Паганизм- это особенное название язычества. "Pagani" или "пагаными" назывались в Риме жители сельских округов (pagi), частью в противоположность горожанам (oppidani); частью - членам четырех городских триб. Впоследствии pagani противополагались военным; различали, например, ресulium castrense и paganum. Когда христианство постепенно распространилось по римской империи и стало, наконец, государствообразующей религией, сельские обыватели дольше всего сохранили привязанность к древнему язычеству. Отсюда название pagani распространилось на язычников вообще, чему способствовал и оттенок презрения, заключавшийся в этом слове. Впервые такое словоупотребление встречается приблизительно в 365 или 368 гг. после Р. Х. От слова "pagani" произошло и русское прилагательное "поганый".
Падение ниц- это особое символическое действие, служащее выражением величайшего смирения перед Господом Богом, сопровождаемое особо теплой молитвой. В таком смысле оно употреблялось ветхозаветными святыми, особенно, когда они молились за многие грехи еврейского народа. Для христианской церкви падение ниц было освящено самим Иисусом Христом. Очень особенное предназначение оно получило для кающихся христиан, которые, стоя в преддверии храма, повергались на землю перед верным верующим людом, входившим в храм, испрашивая их молитв. Но оно употреблялось и вообще по-настоящему верными Христу, особенно в "пожаре" молитвы. В православной церкви оно особенно употребляется при исповеди, во время чтения священником "разрушительной" молитвы, на великопостных великих повечериях, в их конце (во время чтения молитвы: "Владыко многомилостивый") и на литургии, прежде освящения даров.
Пайла(санскритское Раilа) - имя полумифического мудреца, который по преданию был учеником и помощником Вьясы в деле собирания гимнов Ригведы, которые он разделил на две части. Вильсон полагает, что это предание относится ко времени возникновения первой ведийской школы, в которой Вьяса мог быть главой, а Пайла и другие деятели были учителями.
Пайцзы- так назывались в древности верительные дощечки с надписью, выдававшиеся китайским правительством разным лицам, представлявшие правительственное распоряжение, объявление, повестку и т. п. Пайцзы бывали разные: деревянные, медные, серебряные и золотые, иногда украшенные драгоценными камнями. Время первоначального введения их в употребление в точности неизвестно, но уже в летописях династии Тан (620-901 г.) упоминается о существовании серебряных дощечек, длиной в пять и шириной в 1,5 дюйма, с надписью: "Чи-цзоу ма инь пай", т. е. "серебряная дощечка для проезда на казенных лошадях по государеву повелению". Образцы этих дощечек еще не известны европейской археологической науке. При династии Сун (960-1279) употребление пайцзы в Китае значительно распространилось; но никогда не доходило оно до такого обилия, как при китайско-монгольской династии Юань (1261-1367). Образцы юаньских пайцза имеется в пяти экземплярах: а) Минусинская пайцза, найденная в 1846 г., б) нюкская-1856 г., в) Абдула-хана Золотоордынского-1848 г., г) Токтогэн-хана-1896 г. и д) пайцза Винокурова-1881 года. Первые четыре пайцза имеют форму продолговатых дощечек, а последняя - круглая. Исследования показали, что пайцза первого вида выдавались юанями для обозначения рангов отдельных чиновников и привешивались к поясу. Темник носил при себе золотую пайцзу, у которой внизу находилось изображение лежащего тигра, а наверху вставлялись яшмы, от одной до трех, по рангу; тысячник носил золотую пайцзу, сотник - серебряную; впоследствии - тигровые дощечки стали даваться чинам до 3-го класса включительно, золотые - чинам 4 и 5 классов, а прочим серебряные. Круглые пайцзы принадлежали исключительно почтовому ведомству и выдавались как свидетельство на право взимания подвод с казенных станций курьерами, обнародовавшими высочайшие повеления; на верхней части этих пайцз было изображение кречета. Надпись на всех типах пайцз, по-видимому, была одна: "Силой вечного неба имя хана да будет свято; кто не поверит - тот должен быть убитым" (Григорьев, "Монгольская надпись времен Монко-хана", 1846).
Паладин(palatinus - принадлежащий дворцу) - название легендарных сподвижников Карла Великого и короля Артура: Роланда, Оливье, Рено Монтобана, Тристана и други. Паладин обладал всеми рыцарскими доблестями и всегда готов был пожертвовать жизнью за веру, короля и свою даму. В последнем смысле, непоколебимого и благородного приверженца тех или других идей и лиц, слово "паладин" употреблялось и позднее.
Палата- в старину в России это каменное строение, а затем название многих казеных учреждений. Позднее появились частные, государственные, контрольные и судебные палаты. В демократических государствах палатой может называться также либо весь парламент (одноплатная система), либо каждая из двух его частей в отдельности (двупалатная система). Палата (главная) мер и весов была раньше и в Петербурге, находившаяся в ведении министерства финансов, была учреждена положением государственного совета 8 июня 1863 г. для сохранения в государстве единообразия, верности и взаимного соответствия мер и весов. К обязанностям главной палаты относилось: 1) хранение основных образцов (прототипов) единиц веса и меры, принятых в России, а также копий с образцов иностранных единиц веса и меры; 2) изготовление точных копий с основных образцов мер и весов, служащих областным и губернским поверочным учреждениям для поверки торговых мер и весов, а равно как периодическая проверка этих копий с основными образцами; 3) выверка доставленных правительственными местами, общественными и частными учреждениями и лицами копий с основных образцов единиц мер и веса, принятых в России и за границей; испытания и выверки разного рода специальных измерительных приборов, применяемых в торговле и промышленности, за исключением спиртомеров и других снарядов, служащих для учета акциза; 4) составление сравнительных таблиц русских и иностранных мер, установление наибольших погрешностей, допускаемых в образцовых и торговых мерах, и, наконец, решение различных метрологических вопросов. Главная палата помещалась в Петербурге в особом здании бывшего депо мер и весов выстроенном министерством финансов в 1875-78 г. по инициативе бывшего ученого хранителя В. А. Глухова. В монументальном здании главной палаты особенного внимания заслуживали две центральные комнаты с каменными устоями, основания которых покоились на десятиметровой глубине ниже поверхности почвы. Одна из комнат предназначена была для точных взвешиваний, другая для компарирования линейных мер. Все здание имело паровое отопление, по наружным стенам. Указанные две центральные комнаты, будучи окружены рядом других комнат и широкими коридорами, могли сохранять значительное постоянство температуры - изменение температуры в течение суток не могло превосходит 0,05№ Ц. При некоторых специальных взвешиваниях до 1 кг. - наблюдение за качаниями коромысла и перекладка грузов могли быть произведены вне комнаты, из коридора. Прототипы русских мер и копии с иностранных хранились в особых кладовых, доступ к которым был из весовой центральной комнаты. В начале 20 столетия в главной палате, кроме взвешиваний и сравнений, производившихся (согласно проекту Д. И. Менделеева, одобренному мнением государственного совета 8 июня 1893 г.) ради восстановления образцовых русских мер (аршина и фунта) и определения их отношения к международным мерам (метру и килограмму), произведены были исследования над хлебными весами и установлен водородный термометр по модели такового, имеющегося в международном бюро мер и весов в Париже. Он предназначается был для точной выверки по международной водородной шкале чувствительных ртутных термометров, безусловно необходимых при всех точных, метрологических работах. В последнее время своей работы имперское министерство разрабатывало проект новых законоположений, касающихся как периодической проверки торговых мер и весов, так и факультативного использования международными метрическими мерами. При осуществлении этого проекта деятельность главной палаты расширилась не только ввиду контроля за деятельностью губернских поверочных учреждений, но и ввиду назревшей необходимости организовать ycлoвия для контроля за манометрами, водомерами, газомерителями и счетчиками электрической энергии и другими измерительными приборами.
Палач- это особо нанятое лицо, приводящее в исполнениe поставленный судом приговор о смертной казни или телесного наказания. Впервые палач встречается, как постоянная должность, в древнем Египте. В Греции осужденный на смерть лишал себя жизни в стенах темницы, принимая специально приготовленный яд (как была запечатлена Платоном смерть его учителя Сократа, что выпил цикуту). В Риме казни рабов и чужестранцев совершал "carnifex", а исполнение смертного приговора над римскими гражданами лежало на обязанности ликторов. В средневековой Европе смертные приговоры приводились в исполнение различными лицами: в древней германской общине казнь совершалась самими судьями или обвинителем; в некоторых местах обычай возлагал совершение казни на ближайшего родственника или на самого молодого супруга. Позже казнь преступников стала предоставляться смотрителю за барщиной, служителю фохта, судебному приставу и другим лицам. Преступники, согласившиеся принять на себя обязанность палача, освобождались от своей казни. С XIII в. появляется особая должность-"палач", как часть постоянного правительственного учреждения. В средние века палачи образовывали особые профессиональные цеха и им была присвоена особенная красная одежда. В Испании их одеянием служил черный плащ с красной каймой и желтым поясом; на широкополой шляпе вышито было изображение эшафота. Им не давали прав гражданства, в церкви они занимали особое укромное место. В Испании палач должен был жить за городской чертой(так называемая черта оседлости); его дом красился в красный цвет. В круг обязанностей палача входило также сожжение книг, признанных еретическими, неправильно написанными под магическим действием дьявола и вредными для правительственной власти. Во Франции палачи в средние века получали за свои труды право собирать различного рода налоги натурой; между прочим, им предоставлено было так называемое право havage или avage - пошлина с привозимых на рынок овощей, зернового хлеба, поэтому они строго следили за рыночной торговлей. С уничтожением этого последнего налога в 1721 г., главному палачу было назначено общее местное жалованье. Перед французской революцией среди французских палачей существовала своя особая иерархия. Во время революции положение палачей изменилось к лучшему (была изобретена гильотина-труд стал механизированным). Раздавались даже голоса, требовавшие, чтобы прежнее название "палач" (bourreau, позднее распространится понятие бюрократа) было заменено новым "vengeur national" (мститель во имя народного блага). По декрету 1793 г., в каждом французском департаменте вводится должность палача, получающего, как и все другие профессионалы, казенное содержание и жалованье. Парижский палач (в общем собрании- Monsieur de Paris) получал около 5 тысяч франков жалованья с премиями и 10 тысяч франков на содержание всех принадлежностей рабочей гильотины. При нем было обычно два помощника. Впоследствии число палачей было уменьшено, и по закону 1849 г. они оставлены лишь при апелляционных судах. Должность палача во Франции не была наследственна, как это можно увидеть в Испании, но в одной французской семье Сансонов (Sanson) было все-таки семь поколений беспрерывного наследования искусства удаления буйных голов (1688-1847). Последний из них написал даже знаменитые мемуары, касающиеся его собственной деятельности и положительной для общества деятельности его преданых короне предков. Палачи в Poccuи были больше чем обычные европейские палачи, и назывались они "заплечными мастерами", "катами". До XIX в. относительно палачей действовал боярский приговор 1681 г. (Полное Собрание Законов, т. I, Љ 868), по которому в палачи назначались охотники из посадских и вольных людей; при отсутствии охотников, посадскиe обязаны были выбирать из своей среды "из самых из молодчих, или из гулящих людей, чтобы во всяком городе без палача не было жизни". Несмотря на это, во многих городах не находилось своего палача и приходилось командировать для исполнения казни палачей из столицы. Указом сената 10 июня 1742 г. определено было количество палачей для губернских городов по два, для уездных - по одному. По указу 15 марта 1798 г. палачей, отстраненных от должности по старости или болезни, приказано было распределять на жительство на 100-киллометровом расстоянии от губернского города, для пропитания посильными трудами или отдавать на попечение родственников, но во всяком случае палачи находились под надзором местного пригородного начальства. Жалованье палачам полагалось давать "из государевой казны, из разбойного приказа" (Уложение 1649 г.); по указу 1680 года, "годового жалованья по 4 рубли каждому, из губных неокладных доходов"; по указу 1742 года производить жалованье против гарнизонного солдатского оклада денежного, за платье и хлеб по 9 р. 95 к. в год. Недостаток в палачах заставил министров внутренних дел и юстиции войти в 1833 г. в государственный совет, с представлением, утвержденным 27 декабря 1833 г., по которому "избирать в сию должность из осужденных решениями уголовных палат в ссылку в Сибирь и к наказанию плетьми, освобождая с тем вместе таковых от присужденного им телесного наказания". Через три года, потребовались дополнения: государственный совет постановил, что "если бы никто из них" - т. е. упомянутых в положении 1833 года - "не изъявил желания быть заплечным мастером, то предоставить губернским правлениям назначать из присужденных к отдаче в арестантские роты, по их на то согласию, или вольнонаемных"; в случае же отсутствия желающих, помещать в палачи насильно из преступников, названных в положении 1833 года. Против воли нельзя было отдавать в палачи долее, чем на три года. Вольнонаемным полагалось жалованье: в столицах 300-400 руб., в губернских городах 200-300 рублей в год, при казенной одежде и хорошем довольствии. Положение 27 декабря 1833 года назначает в столицах по три палача, в губернских городах - по два. С изданием этого положения, выдача жалованья палачам, кроме вольнонаемных, была прекращена, и на содержание их отпускалось удвоенное количество положенных для арестантов по табели кормовых денег, с выдачей им одежды на положенные сроки определенной для арестантов. Жили палачи при местных тюрьмах в отдельном от арестантов помещении. До 1838 г. определение и увольнение палачей зависело от губернских правлений; с этого времени обязанность эта перешла ко второму департаменту управы благочиния. Желавшие поступить в палачи подвергались строгому испытанию и учились мастерству у прежде уже поступивших в палачество. Учение производилось на деревянной кобыле, на которую клали изображение человеческой спины и плеч, сделанное из березовой коры; удары клали крест-накрест, наблюдая, чтобы конец плети не касался тех мест, где должны быть голова и бока. Орудием наказаний были палки, розги, кнут, плети и клейма. До 1801 года палачи производили и пытки подозреваемых в преступлениях. С уничтожением 17 апреля 1863 г. телесных наказаний прекратилось существование в России и профессионального палачества. В советской России от палаческой должности получали удовольствия многие закоренелые преступники, даже те беглые, что находились в советском правительстве. С отменой смертной казни в новой России многие потенциальные палачи в один голос(в прессе, на телевидении и радио) периодически поднимают вопрос о необходимости разрешения государством узаконенного убийства.
Палеография- эта наука изучает историю письма по рукописным памятникам, начертанным на папирусе, пергаменте и бумаге, т. е. на таком материале, на котором буквы уже не вырезались, а надписывались. Рукописи эти могут стать предметом научного изучения лишь после того, как они будут разобраны, т. е. будет удостоверена их подлинность и определено время написания. Для разбора же рукописей необходима палеография. Исполняя эту задачу, палеография является служебной наукой. В качестве же науки самостоятельной она преследует другие цели, а именно: она оценивает рукопись с внешней стороны независимо от внутренней, т. е. от содержания. При оценке рукописи палеограф обращает внимание во-первых, на письмо рукописи, во-вторых, на материал, послуживший для ее написания, в-третьих, на материал, которым она писана. Не должен он опускать из виду и другие более мелкие черты, если таковые существуют. Сюда относятся сокращения, лигатуры, линейки, по которым идет письмо, заставные буквы, орнамент, киноварь. Затем, если рукопись обозначена годом написания (датой), ученый получает полную возможность подвести добытые им данные под рубрику положительных фактов. Если же рукопись не снабжена датой, он полученные результаты сравнивает с теми итогами, которые достигнуты при помощи рукописей датированных, и таким образом недатированную рукопись относить к известному периоду: это значит "датировать" рукопись. Как датированные, так и недатированные рукописи, в свою очередь, распадаются сообразно материалу, послужившему для письма, на папирусные, пергаментные и бумажные. Древние греки для сохранения актов официальной жизни, в роде договоров, постановлений, прибегали к помощи такого материала, как камень, бронза и т. д., на котором буквы нужно было не надписывать, а вырезать. Для целей науки и обыденной жизни подобный материал был мало пригоден, а потому его пришлось заменить другим, более удобным для письма, - папирусом. При переносе письма с камня на папирус буквы утратили угловатый характер, присущий надписям, и таким образом получился особый культурно-исторический тип письма, более округлый в контурах, так называемые "маюскулы". Этот тип письма, несмотря на сравнительную мягкость линии, особенно в начале своего образования сильно напоминал письмо надписей. Таков например Папирус Артемизии III в. до Р. Х. (снимок был в "Palaeographical Society"). Но затем, постепенно удаляясь от своего прототипа, он подвергался все большим и большим изменениям и наконец, дал начало другому типу, так называемому "курсиву" (скорописи). Сперва задачи "маюскула" и "курсива" были различны. Первый употреблялся для записывания произведений литературы, второй - для целей обыденной жизни. В скором времени "маюскулы" были вытеснены "курсивом", который приблизительно с V в. после Р. Х. стал почти исключительным письмом папирусов. Причина этой замены объясняется просто. С одной стороны, "курсив", главный принцип которого был "писать как можно скорее", представлял гораздо более удобства, а с другой - в IV в. после Р. Х. вошел в употребление новый материал для письма - пергамент(пергаментные рукописи). Будучи материалом более плотным и удобным для письма, пергамент к началу VII в. окончательно вытеснил папирус, который с тех пор встречался лишь в виде исключения. Письмо надписей, отразившееся на характере первоначального письма папирусных рукописей, оставило еще более яркий след на письме пергаментных рукописей IV и V вв. Это письмо, называемое "уставом" и существовавшее вплоть до конца Х в., в рукописях IV-V вв. является почти осколком с алфавита надписей и очень сильно напоминает собой папирусные "маюскулы". Разница между "уставом" и "маюскулами" в большей правильности, определенности и монументальности первого рода письма, что объясняется до некоторой степени самим материалом, более плотным, чем папирус. Особенной правильностью отличается устав IV-V вв. Круглые буквы (ε, σ, о, υ, ω) в нем действительно круглы, квадратные действительно квадратны, причем стройность письма доведена до того, что буквы кажутся стоящими одна под другой. Эта стройность заметна до известной степени и в уставе VI в. С VII в. устав начинает слегка наклоняться вправо, к IX в. наклон увеличивается, а в Х в. буквы снова выпрямляются, но зато, удлиняясь, принимают овальные формы. Уставное письмо существовало главным образом для переписывания произведений литературы, светской и духовной, в обыденной же жизни продолжал употребляться курсив. Так как курсив вследствие своего принципа "писать как можно скорее" сделался неразборчивым, а устав для обыкновенного письма не годился, то в конце VIII в. курсив был преобразован в письмо строчное. Этот новый тип письма, который взял от устава его правильность, а от курсива - буквенные элементы, уже к началу X в. вытеснил устав и удержался в рукописях вплоть до введения книгопечатания (древнейшая из строчных рукописей - "Порфирьевское Чeтвepoeвaнгeлие" 835 г.- хранится в российской публичной библиотеке). С течением времени строчное письмо утратило первоначальную правильность и к XV в. сделалось таким же неразборчивым, как письмо курсивное. Главная причина в небрежности писцов, которые в погоне за скоростью извращали формы букв до неузнаваемости. Немалую роль играет здесь и система сокращений, которая наряду с буквенными элементами была перенесена в строчное письмо из курсива. Сокращения заменяют как конечные слоги, так и наиболее употребительные слова, вроде предлогов, союзов и т. д. Будучи остатками стенографических систем древности, эти знаки, удобные для ускорения процесса письма, в скором времени приобрели права гражданства и стали необходимым элементом каждой строчной рукописи. Сообразно изменениям письма изменялись и их формы. Бумажные рукописи начинают конкурировать с пергаментом с Х века, но окончательно вытеснить пергамент бумага все-таки не смогла, и он продолжал употребляться в качестве писчего материала даже в XV-XVI вв. Письмо бумажных рукописей исключительно строчное. Kpoме обыкновенных рукописей, написанных на папирусе, пергаменте и бумаги, палеографии очень часто приходится иметь дело с так называемыми "палимпсестами". Палимпсест (παλίμψηστον от πάλιν - снова и ψάω - стирать) - это рукопись (редко папирусная, обычно пергаментная), в которой по старому письму, смытому губкой, нанесено новое. Обычай смывать рукописи ведет свое начало от глубокой древности. Так например, Платон сравнивал тирана Дионисия со смытой рукописью, так как в нем из-за философского наслоения проглядывает прежняя грубая натура. Обычай смывать старое письмо объясняется дороговизной писчего материала. Благодаря этому обычаю, было утрачено ряд драгоценных памятников, но в настоящее время найдены химические средства, при помощи которых иногда возможно бывает восстановить старое письмо, не уничтожая нового. Начало чисто греческой палеографии, как отдельной научной отрасли, относится к 1708 г., ко времени появления знаменитого труда бенедиктинского монаха Бернарда де Монфокона, изучившего все известные в то время рукописи и создавшего новую дисциплину, которой оставалось только развиваться по указанному им методу. Смерть Монфокона приостановила дальнейшее развитие созданной им науки. Работы последующего периода носят характер компиляций. Только "Cominentatio palaeographica" Баста (вышла в 1811 г. в Лейпциге) может быть рассматриваема как самостоятельный труд, так как ее предметом служил вопрос, лишь слегка затронутый в труде Монфокона, а именно: вопрос о сокращениях в греческих рукописях. Открытие в XIX в. ряда папирусных и пергаментных рукописей, материал, представленный этими рукописями, наконец, недостаточность прежних сведений - отразилось на дальнейшем развитии греческой палеографии, которая быстро пошла вперед. Из ученых этого периода главным образом выделяются известный германский богослов Тишендорф. Всю свою жизнь он посвятил изучению уставных рукописей библейского содержания, которые почти не были известны Монфокону. Тишендорф опубликовал добытые им данные в ряде трудов, которые еще долгое время будут служить основанием для дальнейших изысканий. Им, между прочим, была открыта и образцово описана древнейшая из уставных рукописей - синайская Библия IV в., которая хранилась тоже в Петербургской Публичной библиотеке. Далее следует упомянуть о лейпцигском профессоре Гардтгаузене, главным трудом которого является "Griechische Palaeographie", появившаяся в 1879 г. Сочинение это, устаревшее в той части, где речь идет о папирусах, все-таки имеет значение как хорошее руководство. Особенно удачны в нем те главы, где трактуется о строчном письме и его возникновении - вопрос, вовсе не затронутый Монфоконом благодаря неимению рукописных источников. Важное место в истории греческой палеографии занимает также молодой, рано умерший палеограф Шарль Гро. Он дал ряд драгоценных указаний. Из его трудов наиболее крупным является "Essai sur les origines du fond grec de l'Escurial", а из открытых им рукописей первое место занимает кодекс Matritensis, содержащий "Параллельные биографии" Плутарха. В новейшее время из ученых, занимавшихся греческой палеографией, были наиболее известны: Томпсон - автор ряда статей, рецензий, краткого руководства по греческой и латинской палеографии, каталога рукописей Британского музея и главный издатель сборника "Palaeographical Society", содержащего снимки со всех наиболее важных рукописей и надписей Востока и Запада; Ваттенбах - палеограф, известный крупными трудами, из которых наиболее важны "Anleitung zur Palaeographie" и "Das Schriftwesen im Mittelalter"; Омон (Omont) - это французский ученый, которому принадлежит классическое издание очень важного для истории греческой палeoгpaфии codex Sarravianus Colbertinus (VI в. после Р. Хр.) и целый ряд описаний провинциальных библиотек Франции; Вителли - наиболее крупный палеограф, известный замечательными статьями по греческой палеографии (в журнале "Museo Italiano di antichitб classica") и издaниeм ряда интересных текстов. Русская наука также может указать на ряд ученых, посвятивших свои силы трудам по греческой палеографии. Из этих ученых следует отметить профессора Срезневского, епископа Савву, Порфирия (Успенского) и Амфилохия. Порфирию принадлежало собрание статей, изданий и, наконец, редкая коллекция датированных рукописей, Амфилохию - множеством мелких и крупных трудов, драгоценных по обилию собранных в них данных. Профессор Ернштедт пользовался известностью не только в Poccии, но и за границей. Первое место среди его трудов занимают "Порфирьевские отрывки" - прекрасная работа, содержанием которой служат впервые опубликованные Ернштедтом отрывки пергаментной рукописи, содержавшей комедии Менандра. Переписывание было главным способом издания книг и в древнем Риме, а также после падения вечного Рима до появления инкунабул включительно. Неудивительно, поэтому, что в громадном большинстве случаев дошедшие до нас рукописи латинских авторов весьма неисправны, автографы же исчезли почти бесследно. Когда начали печатать памятники классического периода, то долгое время не обращали должного внимания на точную оценку достоинства рукописи: брали нередко первый попавшийся список, исправляли наиболее явные промахи и пускали в печать. Лишь в сравнительно недавно появилась "критика текста", давшая толчок развитию научной палеографии. Как самостоятельная наука - латинская палеографии появилась лишь в конце 18 столетия; до тех пор она входила в качестве вспомогательного отдела в "дипломатику". Основатель дипломатики, Иоанн Мабильон, считается и основателем латинской палеографии. В 19 столетии много сделано для палеографии французскими учеными. Великая французская революция отняла у древних документов их практическое значение: дипломатика постепенно превратилась во вспомогательную науку в области истории, но зато палеография выделилась в особую дисциплину, и с помощью новых средств воспроизведения рукописей (фотография, фототипия и другие копировальные средства) дала множество прекрасных научных пособий в своей области. Древнейшим типом письма латинских рукописей, почти одинаковых с письмом надписей, была scriptura capitalis, устав, письмо сплошь прописными, заглавными (litterae capitales) буквами, без разделения строк на слова; устав дает несколько разновидностей своего культурно-исторического типа, и в более поздних рукописях (VI-VII вв.) строка уже разбивается на слова, отделенные или точкой, как в надписях, или пространством (spatiolum). Древнейшие рукописи этого типа относятся к IV в. после Р. Х. и держится он до VII в., а для заголовков - и позднее. С V в. встречается второй тип латинского письма - scriptura uncialis, полуустав, уже отступающий от прежнего строго прямого, квадратного типа (uncialis от uncus, кривизна, изгиб). Это письмо более округлое, уже более близкое к новому времени, особенно в некоторых литерах (буквах, шрифтах). В начале и в этом типе строка не разбивается на отдельные слова. Держится до VIII века, особенно в документах. Оба эти типа носят общее название в палеонтологии litterae maiusculae. Хотя каждая литера в рукописях этого класса выписана очень тщательно, но отсутствиe интерпункции сильно затрудняет чтение, особенно незнакомого текста: понятно, почему древнеримские авторы (Геллий) с похвалой говорят о таких lectores (чтецах вслух), которые разбирали такие рукописи a livre ouvert, толково и без запинки. Курсив, scriptura cursiva - в массе разновидностей, бывший обиходным, повседневным родом письма у римлян, встречается в памятниках спорадически уже в доклассический период, до Цицерона, и держится, рядом с другими культурно-историческими типами, до позднего средневековья. В начале он отличался от устава только большей свободой начертаний, но вскоре выработался в особый культурно-исторический тип, представляющий порой значительные трудности для прочтения. Древнейшие его разновидности - рукописи на свинце (чаще всего это магические заклинания, находимые в гробницах; И. В. Помяловский, "Эпиграфические этюды", СПб., 1873; здесь facsimile одной такой рукописи) и надписи на стенах домов, нацарапанные чаще всего острием гвоздя или ножа на штукатурке (первые граффити - graffiti); такими надписями особенно богаты стены в Помпеях; собраны они с "facsimilia" в IV т. "Корпуса". Сюда же относят письмо вощеных дощечек (сеrае), как помпейских, так и австрийских, о чем говорилось выше, но их письмо читается уже несколько труднее. Несколько новее культурно-исторический тип, называемый средним или императорским курсивом, памятники которого относятся к IV-V вв. после Рождества Христа. Это была каллиграфия императорской канцелярии, употреблявшаяся для официальных грамот и документов; письмо очень вычурное и далекое от уставного. Под именем нового римского курсива понимается культурно-исторический тип письма, встречающегося особенно в папирусных грамотах и документах V-VII вв. итальянских городов: Равенны, Неаполя, Ареццо и других. Xopoшиe образцы у Мабильона. Это - красивый, округлый курсив, не особенно затейливый, напоминающий в некоторых буквах современную русскую скоропись и читающийся без особого труда. Особенно известна равеннская хартия 565 г. после Р. Х., носившая некогда имя Testamentum Julii Caesaris, а позднее Charta Plenariae Secaritatis: длинная полоса папируса 2,34 м. длины и 28 см. ширины, хранящаяся в Париже. Из курсива вышли и так называваемые - письмена национальные: 1) лонгобардское VIII-XIII вв., особенно разработанное в монастырях Средней Италии (Monte-Cassino) и принятое между прочим и в папских буллах этого периода; 2) вестготское, VII-XII вв. - распространенное в вестготcком царстве, главным образом в Испании (библиотека Эскориала); хоpoшиe образцы дают Ewald-Loewe: "Exempla scripturae Visigothicae", 40 фотографических таблиц (Гейдельберг, 1883); 3) меровингское, развившееся в Галлии из римского курсива, дающее множество памятников, особенно "дипломов" франкских королей Меровингской династии, весьма важных для изучения истории Франции этого времени - это наиболее вычурное и трудное из национальных письмен. В эпоху Каролингов оно было преобразовано, упрощено и, перейдя постепенно в строчное письмо, вытеснило собой все другие культурно-исторические типы; 4) ирское и англосаксонское письмо, довольно далекое от римского курсива, хотя несомненно родственное с ним, выработавшееся в Англии около VI в. после Р. Х. и переходившее иногда через ирландских ученых монахов и на материк Европы. Держалось в Англии до XII века. Позднейшим типом латинского рукописного письма является минускульное или строчное письмо (litterae minusculae), развившееся из унциального в начале средневековья. Это и есть почерк, которым написано большинство латинских рукописей названного периода, особенно же рукописей латинских классиков. Со времени Карла Великого это письмо сливается с преобразованным меровингским курсивом и постепенно вытесняет собой все другие типы, дожив до XV в. и дав начало культурно-историческим типам печатных букв первых инкунабул. Особенной красотой и вместе с тем простотой отличаются каролингские минускулы IX и Х вв.: в них строки уже разбиты на слова, интерпункция и прописные (капитальные) литеры в начале периодов и глав (рисунки). Кроме каролингских минускулов в отдельных странах Европы из того же полуустава под влиянием национальных письмен вырабатывались национальные минускулы: 1) лонгобардские, каллиграфически усовершенствованные в тех же монастырях, особенно в Моnte-Cassino c его богатой рукописной библиотекой; характерная особенность этого культурно-исторического типа - изломанность линий букв (Lombard brisй); 2) вестготские, более округлого типа; 3) англосаксонские, отличающиеся острыми нижними концами литер (рукопись Беды в Публичной библиотеке). В XII и XIII столетиях все эти минускулы постепенно вытесняются каролингскими, но и последние не остаются без изменения: к XII в. они утрачивают понемногу свою округлость, становятся все более и более изломанными и минускулы XIV в. (готические) напоминают немецкую швабскую печать: ими и воспользовались первые печатники для инкунабул, тогда как гуманисты конца XV и XVI вв. применяли в своих печатных изданиях более чистый тип минускулов (antiqua) начала каролингского периода (фирмы Альда, Эльзевиров и други). Кроме общеупотребительных римских букв и цифр, с Карла Великого и особенно с XIII в. входят в употребление арабские, особенно благодаря трудам пизанского ученого Leonardo Fibonacci, хорошо знакомого с арабской ученостью. Название нуля al zyfr (zefiro, zefro, zйro) - дало название и знакам - zifrae, cifrae. Интерпункция - очень разнообразна; аббревиатуры встречаются уже в древнейших культурно-исторических типах, но очень редко; в большое употребление они входят в XII и XIII в.; есть рукописи, где на десяток слов 7 или 8 написаны сокращенно, что значительно затрудняет чтение, тем более, что кроме общепринятых сокращений вроде ds (deus), dns (dominus), eps (episcopus), sps (spiritus), scs (sanctus), mia (misericordia) и другие, в каждой стране была своя система; несмотря на сборники Шассана, Пру, Вольты и других - эта сторона чтения рукописей требует много навыка и сообразительности. Есть еще род письмен, который, хотя и редко применялся к связным текстам, но встречается среди текстов довольно часто. Это - notae Tironianae, значки римской стенографии, получившие имя от Тирона(тироновские знаки), отпущенника Цицерона; Тирон считается изобретателем римской стенографии, но, вероятно, он только применил уже существовавшее до него у греков стенографическое письмо к латинской речи; лучшее собрание дошедших до нашего времени в рукописях образцов этого письма сделал Schmitz: "Commentari inotarum Tironianarum" (Ляйпциг, 1894, с таблицами facsimilia). "Русская палеография" возникла не так давно. Кроме нескольких статей и отдельных заметок, можно указать три курса дореволюционных университетских лекций: 1) Срезневский, "Славяно-русская палеография XI-XIV в.". Книга начинается с обзора изданий разных памятников; затем идет хронологический обзор памятников с выводами в конце столетий; 2) общий труд Соболевского: "Славяно-русская палеография "; это ценный труд, по которому легко усвоить данные науки. Отличается систематичностью изложения. Существовал в литографированном виде, с большим или меньшим числом снимков при разных изданиях (1889 г., 1892 г.); 3) Карский, "Из лекций по славянской Кирилловской палеографии " (Варшава, 1897). Издания палеографических снимков в России появляется лишь в 19 столетии. Наиболее важны из первых: Погодин, "Образцы славяно-русского древлеписания" (1840-1841); Сахаров, "Образцы древней письменности", "Материалы для истории письмен" (1855); епископ Савва, "Палеографические снимки" (1863); Срезневский, атлас к "Памятникам русского письма и языка" (1866), "Сборник палеографических снимков с древних грамот и актов XV-XVI вв." (1884). Некоторые памятники изданы палеографически целиком: Ocтpомиpовo евангелие, Святославов изборник 1073 г., Туровское евангелие XI века, Несторова летопись по Лаврентьевскому и Ипатьевскому спискам, Новгородская летопись по синодальному списку. В древней Руси различались: 1) "книгы" (во множественном числе) в том же значении, как и в новейшее время-книги. Формат большей частью зависел от употребления книги и ее размера. Так напрестольные евангелия писались в лист, а евангелия для домашнего употребления в четвертак; большой формат находим в таких обширных книгах, как полная Библия отца Геннадия, Минеи митрополита Макария, разные прологи. Сейчас же после написания книга переплеталась в прочный переплет с застежками или завязками, чтобы она не коробилась. Переплет часто обтягивался шелковой материей, украшался металлическими бляхами, золотом; серебром и даже драгоценными камнями и материалами(например, напрестольные Евангелия). 2) Свиток, т. е. лист, свернутый в трубку. До XV в. ни одного свитка не сохранилось, хотя указания на употребление их есть. Позже свитков найдено было много, но это уже деловые бумаги. 3) Грамота в значении небольшого письменного произведения (так, Владимир Мономах называл свою духовную грамотицей). Писались они на одном листе или на нескольких сшитых вместе, причем текст занимал только одну сторону. Позже склеивая листы бумаги, получали так называемые столбцы (столпы), достигавшие значительной длины. Например, столп, на котором написано "Уложение", занимает 434 аршина длины. Уже с XVI в. столбцы стали заменять вследствие их неудобства книгами, например, судебник Иоанна III. При Петре 1 эта замена стала обязательной. Древнейшим материалом для писания был пергамент. В Москве до XVII в. вместо слова "пергамент" употреблялись слова: кожа, телятина и хартия или харатья (откуда харатейная рукопись). В XIV в. пергамент был еще в полном употреблении и бумага идет главным образом на грамоты и вообще на разные документы (договорная Симеона Гордого с братьями 1340 г.; духовные Симеона Гордого и Ивана Ивановича), но во второй половине XV в. уже господствует бумага, хотя пергамент еще не исчезает и переходит в XVI и XVII в., употребляясь в редких случаях: в роскошных книгах, в важнейших царских и королевских грамотах. Бумага снабжалась водяными знаками, которые тоже помогают определить время рукописи. Сверх пергамента и бумаги употреблялись еще другие материалы: 1) береста, на которой между прочим писал святой Сергий и его первые ученики (вероятно сама кора). В XVIII в. раскольники на севере употребляли верхний высушенный покров коры; 2) луб (упоминается в документах XV в.); 3) доски, по-видимому, только для частных документов (по типу поздних векселей). Чернила, как предполагается, были металлического состава. Кроме них для заглавных букв, записей, заставок употребляли красную краску - киноварь, привозимую сперва из Греции, позже с Запада. В тех же случаях употребляли золото: в старших памятниках крайне редко; с конца XIV в., особенно в XV-XVII вв. чаще. В одном памятнике - "Служебнике Варлаама Хутынского" - заглавные строки и буквы написаны серебром. Для заставок и разрисовки букв прибегали к помощи разных красок: желтой, зеленой, голубой и фиолетовой. Целиком киноварью или золотом рукописи писались крайне редко, например, киноварная грамота Иоанна Грозного 1555 г. архимандриту Гурию; грамота киевского князя Мстислава 1130 г., была вся покрыта золотом. Здесь видно подражание греческим императорам(как и во многом другом русские учились жить богато и цивилизованно через повторения уже пройденного опыта). Приступив к списыванию, писец прежде всего линовал писчий материал: сперва проводились черты сверху вниз по обоим краям, а затем уже поперечные линии на равном одна от другой расстоянии. Для линования пергамента употреблялось какое-то тупое металлическое орудие, сразу выдавливавшее строчки на всех восьми листах тетради. На бумаге линейки делались, вероятно, свинцовым карандашом, слегка окрашивавшим бумагу. Книги большого формата почти всегда линовались в два столбца, рукописи малого формата большей частью в один; грамоты же всегда писались в одну строку. Орудием для писанья служило гусиное, редко павье или павлинье перо. Кирилловское письмо имеет три главных типа: устав, полуустав, скоропись. Древнейший из них устав, ведущий свое происхождение от греческого литургического устава и отличающийся только тем, что в последнем буквы написаны несколько косо. Буквы в русском уставе пишутся весьма старательно и прямо, с правильными линиями, каждая отдельно. Устав XI-XIV веков несколько разнится от устава позднейшего XV-XVII в., собственно говоря, крупного полуустава. В древнейших рукописях ширина букв мало отличается от вышины; с конца XIII в. буквы устава делаются более узкими, прижимаются одна к другой. Очень редко у русских встречается устав, так называемого, молдаво-валашского типа, где толстые черты букв пишутся особенно толсто, а тонкие черты частью пишутся только толстовато. С появлением в XVI в. печатных книг писцы XVII в., подражая их шрифту, вылитому по образцу полуустава, пишут "книжным письмом", которым в XVIII в. и позднее пользуются раскольники. Со второй половины XIV в. в грамотах, так и в книгах начинает появляться полуустав. Здесь вместо правильных черт устава можно найти линии более или менее неправильные и вместо углов закругления. Полуустав, находящийся в грамотах, близко подходит к скорописи. В XV в. полуустав вполне обычен и бывает или сходный с южно-славянским, или чисто русским. В XVI-XVII вв. он сохраняется наряду со скорописью. Третий тип письма - это скоропись встречается уже в некоторых грамотах XIV в., в книгах с конца XV в. Характерные ее черты: малый размер букв, соединение их между собой, крючковатость некоторых из них. В деловых бумагах XVI-XVII вв. почти исключительно употребляется скоропись двух типов: 1) обыкновенная северно-русская; 2) юго-западно-русская, отличающаяся некоторой косостью букв и с их латино-немецким пошибом. Кроме материала и типа письма, время написания рукописи очень хорошо определяется начертанием некоторых отдельных букв: а йотированное, е йотированное, у, ю, ы, е большое; согласные в, ж, ч, ncu, фита, ижица. Сюда же отнесятся некоторые буквы, которые своим присутствием указывают время написания рукописи, юс большой, ю в особом начертании; л, м, и с крючком, щ, е оборотное, очное и крестное о. Из знаков препинания в старших рукописях употребляется только точка. Кое-где (и то только до середины XVII в.) можно увидеть еще двоеточие и знак "креста". С XV в. на Русь переходит запятая, не отличаясь сперва в своем употреблении от точки. Во многих рукописях встречается знак придыхания, частый в уставе, еще более частый в полууставе, но исчезающий в скорописи. Употребляется еще значок- паерок, преимущественно в замену пропущенных ъ, ь. Сокращения в древнерусских рукописях обозначаются знаком линии сверху, который после ХIII в. становится редок. С XIII в. появляется знак "+", сохраняющийся до XV в. С полууставом и скорописью старые выдержанные знаки исчезают. Что касается знаков ударения, они появляются под южно-славянским влиянием и расставляются правильно только с XVI в., причем в скорописи их нет. Разделение слов при написании начинается в русском письменном языке с XVI в., но и позже, до XVIII в., сохраняется еще слитное письмо. Сокращение слов древние памятники знают крайне редко, в нескольких определенных случаях: Бог, Господь, Богородица, глаголати(сакральные символы). С XII в. число сокращений увеличивается, и особенно они часты в скорописи. Установление времени рукописи помогает также орнамент: рисунки, заставки, украшенные буквы. Рисунки в старших памятниках редки и однообразны (евангелист, царь Давид, составитель литургии, иногда заказчик рукописи). Позже, с конца XIV в., возникают иллюстрации к текстам (лицевые рукописи). Заставки и разрисованные буквы в древнейших рукописях характеризуются геометрической правильностью линии и естественностью изображений людей, животных и растений. С XIII в. возникает новый, так называемый чудовищный (тератологический) стиль орнамента (фантастические звери и птицы, огнедышащие драконы) с нарушением естественных форм. С XV в. этот стиль уступает место нововизантийскому, состоящему из ремней, плетней, плетений, веток, реже из цветов и звезд; люди и животные почти отсутствуют. Для изучения древнего орнамента могут служить атлас Бутовского: "История русского орнамента с Х по XVI в." (1870) и атлас Стасова: "Славянский и восточный орнамент" (1884-1887). Время, а также место написания памятника определяются и при помощи наблюдения над орфографическими наблюдениями. Тут особенно резкой гранью является конец XIV в., когда становится заметным влияние южно-славянской орфографии(А. И. Соболевский: "Южно-славянское влияние на русскую письменность в XIV-XV вв.").
Палестра(Παλαίστρα, palaestra)- у греков в противоположность общественным учреждениям для гимнастических упражнений, называемым гимназиями, это были школы для физических упражнений, содержавшиеся частными лицами, где мальчики получали физическое развитие. Главным упражнением была борьба (Πάλη), кроме того, мальчики упражнялись в панкратии (борьба и кулачный бой), беге, бросании диска, копья и прыганьи. Учитель палестры назывался Παιδοτρίβης. Как учреждение частное, палестра была в ведении частного лица, по имени которого она называлась: Палестра Таврея, Тимея, Сибиртия; палестры, в которых учили бегу, были обширнее; палестры, в которых учили только борьбе, были поменьше. Рядом с комнатами, где происходила борьба, были помещения для натирания тела маслом, для посыпания его песком, для омовений; пол в палестрах был всегда гладкий и ровный. Учителя борьбы должны были обучать главным образом практическим приемам и борцовской технике; полное же знакомство с атлетическими приемами юноши получали под руководством профессиональных гимнастов(γυμνασταί), которые были учеными специалистами гимнастики в связи с физиологией. Мальчиков также учили красивой походке, давали внешнюю выправку и правильные манеры поведения в собраниях. При Солоне школы гимнастики должны были отпираться не раньше восхода солнца и запираться не позже захода; взрослым было строго запрещено посещать палестры, хотя впоследствии это запрещение на практике обходилось. Указанное вначале различие гимназий от палестр не соблюдалось строго; под словом "палестра" подразумевалась часто или часть гимназии, или вся гимназия полностью.
Палимпсест(παλιμψηστός, лат. codex rescriptus) - пергамент, с которого стерто или смыто то, что было написано на нем, для того, чтобы им можно было пользоваться вновь. Так как письменные принадлежности в средние века были очень дороги, то палимпсесты были в большом употреблении, особенно в монастырях. В новейшее время удалось в некоторых случаях уничтожить химическим путем позднейшее письмо и восстановить древнее. Еще в XVIII в. таким образом был открыт фрагмент из 91 книги Тита Ливия, готский перевод Библии Ульфилы в вольфенбюттельской библиотеке и другие памятники культурно-исторического развития человечества. Таким же образом были открыты и "Институции" Гая.
Палиндром(греч. "бегущий обратно") - ряд звуков, которые, при прочтении в обратном порядке, дают известный смысл (тот же или различный), например, "Roma" - "amor", "Оно", "я иду, судия"; также называется и стих (versus cancrinus), который при прочтении слева направо или справа налево, дает те же слова, например, Roma, tibi ibit amor.
Палинодия(Παλινψδία) - род стихотворения в древности, в котором поэт отрекается от сказанного им в другом стихотворении. Известностью пользовалась палинодии Стесихориа, написавшего сначала оскорбительное по адресу Елены стихотворение, за что, по преданию, он был поражен слепотой; отказавшись в своей новой палинодии от своих слов, он снова будто бы получил зрение. В дальнейшем смысле под палинодией понимается всякое отречение. "Палинодия, или Книга обороны кафолической святой апостольской всходней церкви" - это заглавиe сочинение архимандрита Захарии Копыстенского, самого замечательного из всех русских сочинений XVII в., написанных в защиту православия, но против католичества и унии. Оно написано было около 1621 г., имело своей специальной целью опровержение сочинения "Оборона унии" Кревзы и следовала за ним по пятам, след в след, пункт за пунктом. Эрудиция автора громадна: он перечисляет более ста сочинений, которыми пользовался на разных языках(на греческом, латинском, славянском, польском и на западно-русском наречии). Напечатана "Палинодия" не была в то время, но ею пользовались православные полемисты как первоисточником - в рукописи. Напечатана она была впервые в "Русской Исторической Библиотеке" (т. IV).
Палица- простейшее ударное оружие, представляющее дубину, т. е. часть ствола дерева, суженную в том конце, за который держатся рукой. Дальнейшим усовершенствованием палицы стал "ослоп". Металлические палицы образовали перначи и булавы. В новейшее время палицами еще воевали индийские воины; у последних они были из железного дерева, украшены орнаментои и имели главу, иногда усеянную железными гвоздями. Палица(έπιγονάτιον) - это и так называемый четырехугольный платок квадратной формы с изображением креста, привешиваемый на бедре с правой стороны. В древности такая палица принадлежала к архиерейским облачениям; потом как в греческой, так и в русской церкви она была усвоена и архимандритам; кроме того, у русских она давалась, как награда, игуменам и протоиереям. В таинственном смысле палице, как и набедреннику, присваивалось знаменование меча духовного, т. е. слова божия, которым постоянно должен быть вооружен пастырь. Эта мысль выражается и в молитве при облачении палицей.
Палка - исполняет у диких народов ту роль в драках и обрядах, какую у культурных народов играет жезл и во многих случаях является прототипом последнего. Уполномочение посредством передачи палки (или жезла) встречается у многих народов. В старинных немецких законах и юридических обычаях палка имела несколько символических значений, чаще всего служила признаком сильной власти и уполномочения("Культурные переживания" Сумцова).
Паллий(Pallium) - римское название для верхней греческой одежды, как то: гиматия, фароса, хлены, пеплоса, ксистиды, хламиды, трибона и т. д. От слова pallium происходит прилагательное palliatus в значении греческий, в противоположность logatus (или римский); оба прилагательные - это эпитеты комедий с содержанием из греческой и римской жизни. Консервативные римляне считали недостойным для себя носить паллий. Паллий - шерстяной плащ, который с IV в. получали на Востоке при посвящении все епископы, как символ пастыря, несущего на плечах овцу. На Западе паллий носили римские епископы и могли передавать его другим в знак отличия. С VIII в. паллий стал знаком митрополичьего достоинства, но вместе с тем сохранилось право римского папы передавать его как почетное отличие и епископам. Для архиепископов обладание паллием, полученное после уплаты известной таксы, есть непременное условие отправления jura ordinis и jus jurisdictionis. Такое же значение имеет он для митрополитов. Паллий принадлежит только определенному лицу, может быть носим им только в своей епархии, в церкви, во время праздничной торжественной службы (папа носит паллий при всех церковных службах и всюду) и погребается вместе с владельцем. Паллий представляет из себя белый шерстяной воротник, надеваемый поверх священнического облачения, шириной в 3-4 пальца, с двумя полосами, ниспадающими на грудь и спину, он украшен шестью черными крестами. Паллии изготавливались всегда монахинями монастыря св. Анны в Риме из шерсти овцы, освященной 21 января; 28 июня папа благословлял его, в следующую ночь его возлагали на гробницу св. Петра, затем он хранился в особом помещении над кафедрой св. Петра.
Палом- золотой и серебряный вес с подразделениями, бывший в употреблении во французской Индии, был равен 33,993 гр.
Паломник- старинное название странников-богомольцев, самопроизвольно ходивших на поклонение Святым мощам и приносивших оттуда на родину ветку пальмы. В допетровской Руси "паломничеством" называлось также описания хождений ко святым местам. Паломничество- это особое верование странников(паломников) о том, что молитва более действительна в определенных местностях, имеющих то или иное отношение к божеству, оно было свойственно уже древним народам классического миpa. Греки и римляне предпринимали путешествия к отдаленным храмам, германцы стекались к священным рощам. Иудеи в великие праздники ежегодно странствовали в Иерусалим. В христианском мире паломничество в иную страну, где совершались божественные деяния Спасителя, вошли в обыкновение в IV в., главным образом, под влиянием примера святой Елены, путешествие которой к святым местам привело к воздвижению Креста Господня. Уже в IV в. можно было встретить паломников с путеводителями к Святой Земле (Бордосский путник 333 г., издан был во втором выпуске "Православного Палестинского Сборника") и описаниями паломничеств (хождение безымянной паломницы конца IV в., издан И. В. Помяловским в 20-м выпуске "Православного Палестинского Сборника", СПб., 1880). В конце IV в. отцы церкви (Григорий Нисский) из соображений нравственного свойства ополчались против увлечения паломников, но вскоре паломничество признано было церковью делом богоугодным. Крестовые походы по существу были грандиозным, массовым паломничеством. Западная церковь различала великое паломничество (peregrinationes primariae) и малое паломничество (peregrinationes secundariae). К первому, сверх паломничества к Святому Гробу, относили и путешествия в Рим (Limina apostolorum), Компостеллу и Лорето, под вторым понимали посещение местных отечественных святынь. То или другое паломничество церковь стала налагать как епитимию, а с XIII в. и светские суды Западной Европы стали приговаривать к паломничеству убийц; впрочем, в XIV и XV вв, светские суды отказались от наложения большого паломничества, ограничиваясь малым, но зато неоднократным. Постепенно стали допускаться дальнейшие смягчения: знатный господин мог себя заменить слугой или наемником-паломником. Образовались даже светские цеха профессиональных наемных паломников (в Германии называемых Sonnweger), которые вскоре сильно размножились, так как этот своеобразный промысел оказался весьма прибыльным. В XVI в. и общины снаряжали на свой счет паломников. Паломничество особенно усилилось в XIV в., когда выяснилось, что мусульманские власти относятся к христианским паломникам дружелюбно, взимая с них лишь известную подать, а оживленные сношения Венеции с Левантом доставляли возможность в 6-8 месяцев совершить настоящее паломничество, которое до тех пор считалось предприятием весьма продолжительным и крайне опасным. Чтобы предпринять паломничество, требовалось предварительное разрешение духовных властей, которое в конце ХV в. давалось под условием платежа известной пошлины в пользу папы. Пунктом отправления служила Венеция (впоследствии - и Марсель), где паломники запасались путеводителем (известнейший из них - "Peregrinationes Terrae Sanctae", Венеция, 1491), отпускали бороду и облачались в паломническую одежду - калиги, коричневый или серый плащ, греческую шляпу с широкими полями, обычно украшенную раковинами; клюка, сума и бутылка (выдолбленная тыква) дополняли паломнический наряд. К плащу и шляпке паломники прикрепляли красный крест. В Венеции паломник заключал контракт с судохозяином (патрон), который обязывался не только перевезти его в Священную Землю и обратно, но и сопровождать его в странствиях по святым местам, доставлять ему во время всего пути пищу и защиту, платить за него подати мусульманским властителям и т. п. В Венеции существовал известный надзор за судохозяевами, занимавшимися перевозкой пилигримов; так, в XV в. существовало постановление, в силу которого судно, на котором перевозились паломники, не могло в то же время служить для торговых целей. Посещения святых мест западные паломники предпринимали с Сиона процессиями, во время которых пели духовные песни. Не одна только религиозная ревность, стремившаяся к поклонению местам, бывшим свидетелями Страстей Господних, привлекала паломников в Иерусалим. Были среди них и дворяне, искавшие посвящения в рыцари у Гроба Господня, и политические и военные агенты королей, скрывавшиеся под скромным плащом паломника, и авантюристы, искавшие оккультных знаний на чудодейственном Востоке, и ученые исследователи (Юстус Тенеллус и Вильгельм Постель, по поручению французского короля Франциска I, собирали в Палестине рукописи для парижской библиотеки), и, наконец, купцы, посещавшие Палестину с торговыми целями. Среди последних с XVI в. было особенно много англичан и голландцев. Реформация нанесла решительный удар по паломникам и паломничеству . В католических странах и в новейшее время совершались паломничества, хотя и в несравненно меньших размерах, чем из России. В 1881 г. во Франции стали ежегодно организовывать паломнический караван в Святые Земли, придавая ему характер приношения покаяния за преступления республиканского правительства против церкви; в состав такого каравана, численность которого нередко доходила до 300-400 человек, входили лица белого духовенства и зажиточные люди ультрамонтанского настроения. С конца 1870-х годов такие же немецкие караваны устраивались францисканцами в вене и Мюнхене. В России паломничество в Святу Землю начались уже в первые времена русского христианства. Около середины XI в. был в Палестине дмитриевский игумен Варлаам (1062). Из вопросов Кирика новгородскому епископу Нифонту видно, что к XII в. страсть к паломничеству до того распространилась, что церковная власть находила нужным воздерживать не в меру ревностных паломников, у которых, по-видимому, составлялось представление, что паломничество необходимо для действительности душевного спасения. Даже у первого русского паломника писателя игумена Даниила (начала XII в.) находим косвенное неодобрение паломничества, он осуждал тех, которые в своих странствиях "возносятся умом своим, яко ничто добро сотворивше, и погубляют мзду труда своего", тогда как, оставаясь дома, можно лучше послужить Богу, церкви и отечеству. Уже в эту отдаленную эпоху стал складываться тип "калики перехожего", который ходил в Царьград, на Афон, в Иepyсалим, потом странствовал по отечественным святыням и, наконец, превращал это странничество в профессию. Трудность и опасность пути заставляла паломников собираться в "дружины". Совершая свой путь, главным образом, через Константинополь, древнерусские паломники заимствовали у западных пилигримов костюм. Калики сыграли на Руси огромную роль в распространении легенд и апокрифической литературы. В небогатой древнерусской письменности крупное значение имели и описания "хождений" в Святую Землю, оставленные некоторыми паломниками. Первым русским паломником-писателем является Даниил-мних, вторым - новгородский архиепископ конца ХII века Антоний, ограничившийся, впрочем, царьградскими святынями. Около 1350 г. совершил паломничество новгородский инок Стефан, который описал или, вернее, перечислил (издание у Сахарова, "Сказания") царьградские святыни. Описание путешествия его в Иерусалим не дошло. К 70-м годам XIV столетия относится "хождение архимандрита Агрефенья обители пресвятой Богородицы", по-видимому, смоленской (издано было архимандритом Леонидом в 48 выпуске "Православного Палестинского Сборника", СПб., 1896). Это первый после Даниила паломник, оставивший описание своего хождения в Иерусалим. К Даниилу Агрефений примыкает и по своему древнему и образному языку (просторечию), по полноте и систематичности изложения, носящего на себе печать свежести и внимательного изучения описываемых мест и предметов. За ним следует диакон Игнатий Смолянин, ходивший в конце XIV в. в Константинополь, Иерусалим и на Афон. Наряду с паломниками-писателями XIV в. должен быть поставлен новгородский apxиепископ Василий, правда, не оставивший описания своих странствий, но несомненно с Востока вынесший свое послание о земном рае. В состав паломнической литературы XIV в. входит еще "Беседа о святынях и других достопамятностях Цареграда", изданный Л. Н. Майковым в его "Материалах и исследованиях по старинной русской литературе" (СПб., 1890). Нравоучительная часть "Беседы" вероятно взята или переведена из какого-нибудь греческого путеводителя, но сами описания святынь, по-видимому, составляют русское сочинение. С XV в. число путешествий возрастает, и они становятся разнообразнее, веселея и интереснее. Тип рассказов остается еще прежний, но условия странствий изменились, и паломник по необходимости вдается в подробности о самом своем путешествии, которые в прежнее время чаще всего умалчивались из скромности. Первый по времени странник XV в., описавший свое путешествие, был троицкий иеродиакон Зосима, ходивший в 1420 г. в Царьград, Афон и Иерусалим. Зосима доверчиво относился к тому, что рассказывали и показывали хитрые греки (секира Ноя, трапеза Авраамова); не искусный книжник, он повторял иногда целые фразы из паломника Даниила, но такое списывание было тогда общим правилом. За "ксеносом" Зосимы следует "хождение священноинока Варсонофия к святому граду Иepyсалиму", открытое Н. С. Тихонравовым в 1893 г. в рукописи первой четверти XVII в. Оно содержит в себе описание двух хождений: одного, совершенного в 1456 г. в Иерусалим из Киева через Белгород, Царьград, Кипр, Триполи, Бейрут и Дамаск, и второго, совершенного в 1461-1462 гг. через Белгород, Дамиетту, Египет и Синай, и издано в 45-м выпуске "Православного Палестинского Сборника" (М., 1896). Варсонофий - первый из русских паломников-писателей, описавших Синайскую святую гору. После него из паломников допетровской Руси описали Синай только Позняков с Коробейниковым и Вася Гагара, но описание Варсонофия, по точности и обилию приводимых подробных данных, далеко превосходит эти последние. Почти одновременно с Варсонофием, в 1465-66 гг., странствовал по святым местам гость (купец) Василий, начинающий свой рассказ прямо с Бруссы (издано архимандритом Леонидом в 6-м выпуске "Православного Палестинского Сборника", СПб., 1884). К памятникам паломнической литературы XV в. причисляют "Сказание Епифания мниха о пути в святой град Иерусалим"; относимое к 1415-17 гг. и представляющее собой простой перечень городов по пути от Великого Новгорода до Иepyсалима, с указанием расстояния между ними; автором его считают Епифания Премудрого; издано в 15-м выпуске "Православного Палестинского Сборника". С середины XV в. в русском паломничестве совершается как бы перелом. Уже прежние "паломники" полны жалоб и негодования на притеснения "срацын" и "злых арапов". Взятие Константинополя турками окончательно предало христианские святыни Востока в руки неверных. В то же время у русских людей возникало, и с течением времени все сильнее разрасталось, представление о великом значении их собственного государства, которое оставалось единственным православным царством, хранящим и самое чистое предание восточного православия, тогда как греки ослабели в вере. Ученик и биограф Сергия Радонежского, Епифаний Премудрый, в начале XV века ставит ему в особенную похвалу, что он "не взыска царствующего града, ни Святые Горы, или Иepyсалима, яко же аз окаянный", но находил святость во внутреннем искании Бога. Несколько позднее Пахомий Сербин в житии того же Сергия (около 1440 г.) подчеркивает то обстоятельство, что русский великий подвижник "воссиял не от Иерусалима или Сиона", а благочестие свое воспитал именно "в великой русской земле". С ослаблением паломничества на Востоке надолго исчезают из русской письменности и паломнические записки. Лишь во второй половине XVI в. вновь появляются разные хождения. Всего чаще это результаты, так сказать, официальных паломничеств, писания людей, которые посылаемы были московским правительством на Восток с поручениями и милостыней. Сюда, прежде всего, относится хождение в 1558-61 гг. купца Василия Познякова. Его описание Иерусалимских и синайских святынь целиком вошло в знаменитое "Хождение Трифона Коробейникова", как наиболее распространенное произведение паломнической литературы, которое с конца XVI в. и поныне осталось в народном чтении, заслонив все, что ему предшествовало, и не уступая своего места никаким новым описаниям святых древних мест. Официальному поручению обязан своим происхождением и известный "Проскинитарий" Арсения Суханова. По побуждениям личного благочестия совершали свои хождения паломники-писатели Вася Гагара и Иона Маленький. Ими заканчивается ряд паломников-писателей допетровской Руси (изданный А. С. Петрушевичем "Путник о граде Иерусалиме, составлевный галицко-русским между 1597-1607 гг." (Львов, 1872) оказывается переводом греческого проскинитария - путеводителя). Мелетий Смотрицкий составил "Апологию моему странствованию на Восток", которая была напечатана в Дермакском монастыре в 1628 г., в переводе на современный pуcский язык издана иезуитом Мартыновым (1863); так древнерусский тип паломнического хождения дожил до XVIII в. Паломники 1704 г. иеромонахи Макарий и Сильвестр ("Путник") многое взяли целиком из Трифона Коробейникова. Путешественник 1710-1711 г., старообрядческий священник Лукьянов, уже больше рассказывает о своих личных впечатлениях. Из немногих других паломников-писателей первой четверти XVIII в. выделяется посадский Нечаев. Новое, более сознательное и критическое изучение православного Востока открывает собой знаменитый паломник-пешеходец Григорович-Барский или Василий Киевский, но, главным образом, это изучение принадлежит XIX в. От середины XVIII в. до нашего времени дошло описание путешествия инока Мотронинского монастыря Серапиона, 1749-51 г. Царствование Екатерины II, с ее продолжительными войнами с Турцией, мало благоприятствовало паломничеству русских людей на Восток. За исключением записок О. Плещеева, случайно посетившего Назарет, к этой эпохе относятся лишь путешествия иноков Саровской пустыни Игнатия и Мелетия. К началу XIX в. относятся путешествие Бронникова, "Путевые записки братьев Вешняковых и мядынского купца Миши Новикова" (М., 1813) и анонимные записки, напечатанные в "Северных Цветах" на 1826 г." и принадлежавшие Д. В. Дашкову. Из русских палестиноведов XIX в. Святую Землю в качестве паломников посещали А. Н. Муравьев, А. С. Норов, архимандрит Леонид, А. В. Елисеев, Т. И. Филиппов. В XIX в. большие удобства и безопасность путей сообщения привели к сильному росту русского паломничества в Святую Землю. В конце 18 века ежегодное число русских паломников в Иерусалим редко превосходило несколько десятков, в 1820 г. оно уже доходило до 200, а в 1840-х годах до 400, в 1859 г. до 950, в 1866 г. до 1098 паломника, в 1869 г. до 2035, в 1870-х гг. сократилось до 1500 человек, в 1880 г. вновь возросло до 2009, в 1889 г. достигло 3817, в 1896 г. - 4852 человека. Подавляющее большинство русских паломников принадлежало к христианскому простонародью; больше половины их пользовались"паломническими книжками", выдаваемыми "Православным Палестинским Обществом". Помимо Палестины, pyccкиe богомольны, предпринимающие паломничество за пределы родины-России, направлялись на Афон и в итальянский город Бари, где покоятся мощи Николая Чудотворца.
Палундра- старый морской термин, соответствующий оклику: "берегись!", когда хотят что-либо сбросить сверху на палубу.
Пальметта- этот мотив орнаментики, получивший свое начало на Востоке, развившийся с особым изяществом и имевший большое распространение у древних греков, перешел от них к римлянам и затем появившийся снова в искусстве Возрождения. Существенную часть пальметты составляет стилизированный лист пальмы, перышки которой справа и слева расположены симметрично и одинаково загибаются наружу. Низ пальмет обычно составляют два завитка (волюты). Пальметта встречается у греков в лепных архитектурных фризах, в росписи стен, в живописи ваз, в орнаментации тканей и других предметов, но чаще всего его форма давалась акротериям (каменным выступам на крыше храмов и других зданий), у вершины и обоих краев фронтона.
Пальмовая бумага- листья некоторых пальм - пальмиры (Borassus flаbеlliformis), таллипотового дерева (Corypha umbraculifera) и кокосовой пальмы - служили раньше в Индии писчим материалом. Пальмовые листья, подготовленные для письма грифелем, назывались "Ollahs". Написанное становится более удобночитаемым, если натереть маслом с каким-нибудь черным веществом, например, жженной тряпкой. "Пальмировые книги" редко бывают длиннее 60 см. и шире 5 см. Эти манускрипты отличаются сравнительной долговечностью: некоторые авторы понимали, что они могут просуществовать 400-500 лет. Известия об употреблении пальмовой бумаги для письма восходят к глубокой древности.
Палэ-Рояль или Пале-Рояль(Palais-Royal) - это великолепный дворец в Париже, построенный Ришелье в 1629-34 гг. После смерти Ришелье там жили вдова Людовика XIII, со своим сыном Людовиком XIV, и Филипп Орлеанский. Позже дворец остался во владении Орлеанской фамилии. Филипп Эгалите окружил сад дворца зданиями и коллонадой (1781-86) и стал сдавать эти пристройки под магазины и гостинницы. В эпоху французской революции здесь приютились игорные дома и увеселительные заведения и дворец стал на время местом скопища беспокойного элемента и отбросов парижского общества. В эпоху польской монархии рестораны в галереях дворца считались модным местом. В 1848 г. дворец был опустошен. Во время второй империи во дворце жил принц Наполеон. В 1871 г. южная часть его сгорела (позднее была опять отстроена). В юго-западной части дворца помещался Theвtre Francais, а в северной части театр Парижа (построен в 1783 г.), с 1830 г. служил сценой для легкой комедии и фарса.
Памнуши- так назывались раньше кожаные туфли (кеньги), надеваемые при входе в пороховые погреба.
Памфлет(англ., от palme-feuillet - листок, который держат в руке) - это термин не вполне определенного содержания, обычно обозначающей небольшое литературное произведение публицистического и чаще всего вызывающе-личного характера. Предмет памлета - нападение на политический или общественный строй, в его характерных явлениях или в лице его выдающихся, всем известных представителей. В противоположность сатире, памлет редко касается общего состояния нравов и не пользуется художественными обобщениями; объект его критики - определенные, реальные факты и люди; отвлеченная мораль сатиры сменяется в памлете резко выраженным практическим взглядом на политическую жизнь страны. Ввиду того, что памлет рассчитан не на избранных читателей, а на массу, изложение в нем общедоступно, горячо и сжато. Не предполагая в читателе никаких предварительных размышлений и сведений о данном вопросе, памфлетист обращается только к простому здравому смыслу. Он, однако, не рассчитывает на спокойное, объективное рассуждение публики; его цель - общественная сенсация, беспокойство, пробуждение недовольства. Произведение по преимуществу боевое, созданное в минуту и для целей политической борьбы, памлет чаще всего чужд соображению беспристрастия и умеренности, не считает нужным щадить врага и следует правилу: на войне как на войне-все средства хороши. Но памлет резко отличается от пасквиля как своей основной целью, так и тем, что касается не личной жизни известного лица, а общественной стороны его деятельности. Краткость как ее часто сближают с талантом- настолько характерная, хотя и внешняя черта памлетов, что произведение размерами больше брошюры уже не носит названия памлета. На незначительные размеры памлета указывает также его немецкое название Flugschrift, т. е. летучий листок. В политической истории Запада памлет занимает видное и своеобразное место; ему посвящали свое перо самые выдающиеся представители воинствующей литературы. Число их значительно умножилось бы, если бы стали известны авторы многих замечательных политических памлетов, скрывшиеся, по понятным причинам, под анонимами и псевдонимами. С мощным развитием литературы, памлет получает новое направление в эпоху Возрождения, когда так называемые "инвективы" были лучшим оружием в руках гуманистов, явившись также прототипом новой публицистики. Достаточно назвать такие образцы памлета этого времени, как "Похвала глупости" Эразма Роттердамского и "Epistolae obscurorum virorum" позднее - "Lettres provinciales" Паскаля. К памлетам прибегали такие представители новых течений, как Петрарка, Поджио и Валла в Италии, Вимпфелинг, Пиркгеймер, Гуттен, Меланхтон и сам Лютер в Германии. В Англии памлетная литература развивается особенно в бурную эпоху XVII-XVIII столетий, когда их писали Мильтон, Свифт, Даниель Дефо, Борк и анонимный автор знаменитых "Писем Юниуса". Вся политическая история Франции находит себе яркое выражение в богатейшей памлетной литературе, от Рабле, Скалигера, Этьена Доле в эпоху Возрождения, "Менипповой сатиры", во время лиги, "мазаринад" во время фронды до "короля памфлетистов" Вольтера и публицистов революции - Сийеса, Камилла Демулена, Мирабо. Реставрация нашла своего памфлетиста в лице классика политического памлета Поля-Луи Курье (по-русски "Сочинения", издание Пантелеева СПб., 1897), монархия Луи Филиппа - в лице де Корменена, вторая империя и третья республика - в лице Рошфора. Классическая страна памлета - Германия, где главным образом вследствие цензурного гнета, долго тяготевшего над повременной печатью, вопросы дня издавна обсуждались в отдельных летучих листках и брошюрах (Берне и "Молодая Германия"). В итальянской литературе нового времени замечательны памлеты Джусти и Леопарди. В России, при отсутствии политической жизни, почти всегда отсутствует литература собранных памфлетов. Форма брошюры вообще как краткое собрание памлетистов не популярна и сколько-нибудь влиятельные писатели редко прибегали к ней, предпочитая вести проповедь своих идей путем журнальных статей.
Памятная книжка- это особо принятый формат собрания описаний областей и губерний; в 1855 г. губернским начальствам, сначала в Воронеже, затем и в других местах, разрешено было издавать такие книжки на память, как культурно-исторический тип адрес-календарей и справочных книг, в которых нередко помещались и статьи по истории, географии, статистике, этнографии, флоре, фауне и прочим предметам, касающимся данного края. Издавались они губернскими статистическими комитетами, обычно под редакцией секретарей этих комитетов. С течением времени научный отдел в этих памятных книжках обособляется в сборники, например, "Олонецкий Сборник", "Харьковский Сборник", "Временник Эстляндской губернии", "Кубанский Сборник" и многие другие.
Памятники(лат. monumenium) - это мемориальные сооружения(монументальные надгробия после смерти великого человека или величественные скульптуры после знаменательного события), возводимые с целью увековечить память известных лиц или событий. Наиболее многочисленны надгробные памятники, сооружение которых восходит к глубокой древности- это памятники в честь героев и выдающихся лиц на поприще государственной и общественной жизни, воздвигавшиеся сначала с идеальными фигурами, а впоследствии - с точным воспроизведением чествуемого лица, были в большом ходу у древних греков и римлян. Особую группу памятников составляли статуи победителей, выставлявшиеся в Олимпии. С течением времени обычай сооружения памятников получил у народов античного мира столь обширное распространение, что переросло в злоупотребление. В средние века сооружение памятников в честь выдающихся деятелей было явлением редким (конные статуи императора Оттона I в Магдебурге и короля Конрада III в Бамберге). В эпоху Возрождения этот обычай вновь получил распространение, но лишь по отношению к государям и военноначальникам, что иногда вызывало общее порицание (конные статуи Гаттамелаты в Падуе и Коллеони в Венеции); издержки покрывались самими чествуемыми. В новейшее время сооружение памятников самых разнообразных форм (между прочим - прибитие досок к домам, в которых родились или жили выдающиеся деятели) является обычной формой воздаяния за выдающиеся заслуги в различных областях государственной, общественной, литературной, артистической жизни. Из русских памятников этого рода всемирной известностью пользуются Александровская колонна(столп) и П. Петру I (композиция - медный всадник). Наконец, памятники сооружаются для увековечивания каких-либо событий (в России: храм Спасителя в память Отечественной войны, памятник "Славы" в память русско-турецкой войны, памятник на поле Полтавской битвы и на поле Куликовом) или как олицетворение данной страны (Бавария-Германия), статуя Свободы в Нью-Йорке. Сюда может быть отнесен памятник "Тысячелетию России" выстроенный в Новгороде.
Пандан(франц. pendant) - так называется предмет, парный с другим. Таким образом, панданными называются: две картины равные по величине, похожие одна на другую и предназначенные висеть на стене симметрично; две статуи, соответствующая одна другой размером, позой и выражением изображенных фигур; две вазы одинаковой формы и схожей орнаментации, помещенные с той и другой стороны средней вещи в каминной композиции; два одинаковых подсвечника, стоящих на письменном столе по бокам чернильницы и т. п. Некоторые писатели при критике изящных искусств, как например, Д. Ровинский, пробовали ввести в употребление, вместо этого чужеродного термина, чисто русское слово "дружка".
Пандекты- название: 1) одной из составных частей "Corpus juris civilis", "Дигест" и 2) немецких курсов "римского права", в основе которых лежит вышеназванная часть Юстиниановой компиляции и которые составляли главный предмет чтений на юридических факультетах немецких университетов. Образование их стоит в тесной связи с процессом рецепции римского права в Германии. Усвоенное наукой в качестве теоретической основы действовавшего права и получив в то же время на практике значение права положительного, имеющего непосредственное приложение к жизни в своих источниках, римское право с первой половины XVII в. становится предметом изучения главным образом в интересах практического применения. Простая интерпретация источников чистого юстинианова права в порядке их титулов (mos italicus, итальянский порядок изучения) заменяется систематическим изучением отдельных институтов права и однородных отделов его по всем местам римских источников (новый французский прием изучения римского права, mos gallicus, выработанный представителями филологической школы), с присоединением к нему и источников германского и канонического права. Из совокупной интерпретации этих источников немецкие юристы XVII и XVIII вв. и стали добывать нужные для практики юридические нормы, находившие себе, по их представлению, и чисто научное, философское оправдание, так как основой для них служило римское право, и положительную опору, ибо они были логически связаны с нормами национального положительного права. Обработанное таким образом римское право называли "современным римским правом", а практическое его применение - "usus modernus pandectarum". Римское право выступало здесь перед юристами уже не в чистом своем виде, взятом в связи с эпохой, его произведений, а в современном его понимании и выражении, национальные же источники права - в романистической окраске и под покровом римской терминологии. Отрешенное, таким образом, от подлинного смысла источников по отношению к римскому и от бытового смысла понятий по отношению к национальному праву, обсуждение юридических вопросов по новому методу приурочивается по преимуществу к логическим моментам и направляется к установлению абстрактных юридических понятий и выводу из них логических следствий, согласных, однако, с источниками римского, канонического и национального права. В последнем требовании заключается самая слабая сторона метода. С одной стороны, безусловная логичность римского права в действительности существовала лишь в представлении юристов, на самом же деле его нормы были плодом римской жизни при данных культурно-исторических условиях. С другой стороны, положения канонического и национального германского прав часто построены были на принципах, логически непримиримых с римскими. И вот, при изучении получалась масса противоречий между логическими выводами из понятий и постановлениями положительного права - противоречий, которые юристы тем не менее пытались примирить, не сознавая истинного их источника. Отсюда постоянные споры между юристами, появление огромного множества бесплодных литературных работ, направленных на разъяснение "контроверз", и крайние затруднения для практики в приискании подходящих решений, так как по многим вопросам не слагалось даже того большинства мнений в пользу известного решения контроверзы, которое называли "общим мнением ученых" (communis opinio doctorum) и в котором думали найти спасение. Положение правосудия становилось все более и более безвыходным и нашло себе верное изображение в известном трактате Тибо. Савиньи сделал попытку усовершенствовать метод в своей знаменитой "System des heutigen rцmischen Rechts", освободив, по возможности, теоретически usus modernus pandectarum от примеси идей канонического и национального права и возвратив его к пониманию источников чисто римского права в их подлинном виде. Этим он думал вскрыть более надежным путем подлинную логику римских юристов, схожую с естественной. Иеринг, в первый период своей деятельности, дал последовательное логическое обоснование этого нового метода, выраженное в положении: "durch das rцmische Recht ьber das rцmische Recht hinaus". Историческое изучение источников чистого римского права, начатое представителями школы Савиньи, показало, однако, что и они не представляют однородной массы понятий, опирающейся на одну логическую догму, implicite, будто бы, в них заложенную, как думал Савиньи и его последователи, а находящиеся в них понятия - это плод культурно-исторического развития и разнятся на разных ступенях его. И здесь, таким образом, абстрактная логика понятий часто не сходилась с решениями римских юристов. Сознавая культурно-исторический смысл понятий, немецкие догматики продолжали, однако, искать их логического примирения. Образуется новая литература спорных юридических понятий (Begriffsjurisprudenz), обращающая всю пандектную догматику римского права в схоластику. Во второй половине 19 столетия пандекты, как особая отрасль юридической науки, переживают кризис, выражающийся в критике метода, лежащего в их основании и в попытках построить пандекты на историческом базисе, с указанием культурно-исторического развития римских понятий и с отделением их от современных. Так как, однако, при таком отношении к лежащему в основании пандектов материалу излагаемые в них положения теряли всякое практическое значение, то этот последний способ изучения римского права не нашел общего применения. С указанного времени все громче и громче стали раздаваться голоса за исключение пандектов из системы юридического образования и замену их с одной стороны общей теорией права, построенной на современных основах права, а с другой - чисто историческим изучением римского права, с непосредственным комментированием его источников. Защитники пандектов указывали на воспитательное их значение, состоящее, по их мнению, в том, что, служа к развитию логического юридического мышления в своих абстрактных построениях, они не дают в то же время возможности этому мышлению увлечься своим течением и постоянно обращают мысль юриста к положительному материалу, заставляя проверять свои выводы на решениях римских юристов. Это соображение в действительности лишено было всякого серьезного значения: такое изучение права неспособно развить юридически абстрактной мысли, так как мысль стесняется фактическим материалом, которому она должна подчиняться, а этот материал получает неверное ocвещение, будучи уложен в абстрактную схему чистой логики. В результате изучения пандектов у юриста является связанная, робкая мысль и отсутствие реального, исторического представления явлений. Издание общегерманского уложения положило предел дальнейшему развитию пандектных курсов в Германии. Пандекты- это произведения немецкой науки права. Во Франции изучению римского права имело всегда целью познание его в чистом виде (филологическая школа). После издания Code civil изучение гражданского права приурочено было, главным образом, к этому первоисточнику; рядом с ним читались обычно курсы чистого римского права, состояние в последовательной интерпретации институций Юстиниана, с добавлениями из "Дигест" и других частей "Corpus juris". В России чтение пандектных курсов, под названием "римского права", привилось, по примеру немецких профессоров, учителей русских, несмотря на то, что у русских изучение "современного" римского права не имело никакого практического смысла. Существование их оправдывалось только отсутствием в европейской науке отдела, посвященного изучению общей теории современного гражданского права. Пандекты заменяли отчасти эту теорию, так как в них, вместе с толкованием римских норм в интересах современной практики, решалось и множество общих теоретических вопросов, хотя и неверными методологическими приемами. В России, тем не менее, никогда не было недостатка в голосах, отмечавших неприложимость к нам этой немецкой доктрины, и отдельные профессора пытались парализовать ее слабые стороны введением исторического элемента (особенно Крылов), заменой современного римского чистым римским правом (Боголепов) и т. д. Решительным противником пандектов выступил С. А. Муромцев, заменивший их в московском университете чтениями, философски освещавшими историческое развитие римского права. Университетский устав 1884 г. сделал изучение немецких пандектов главной основой юридического образования, отведя на них и пояснявшие их практические занятия до 24 семестровых часов в течение всего курса, кроме 12 часов, посвященных обычной истории римского права.
Пандуры(от местечка Пандур в графстве Батском) - случайно собранное пешее иррегулярное войско, впервые появившееся в Венгрии, одетое и вооруженное по образцу турецкого воинства. Война за испанское наследство была первой, в которой пандуры принимали участие. В последующие войны они приобрели дурную репутацию своей жестокостью и беспредельными грабительствами. Однако польза, которую приносили пандуры, особенно при действиях в странах гористых и пересеченных, побудила увеличить их число. В начале семилетней войны наподобие пандур сформировано было несколько венгерских и хорватских батальонов, которые затем были переименованы в пограничные полки. В России пандуры появились при императрице Елисавете, когда сербскому уроженцу Хорвату дозволено было, в 1751 г., набрать из поселенных в южной России сербов полки конный, гусарский и пеший пандурский, а в следующем году - еще два таких же полка. В 1760 г., для новомиргородского шанца, учрежден был гарнизон из одной гренадерской и трех пандурских рот. В 1764 г., при новом образовании военных поселений на юге Poccии, пандурские полки и роты были расформированы. После этого пандуры служили неоднократно при русских войсках во время войн с Турцией, но собственно в России, в составе ее постоянной военной силы, с 1764 г. уже не было настоящих пандур.
Паника- совсем внезапный, безотчетный страх, овладевающей отдельными лицами, чаще всего толпой, военными отрядами, публикой в театрах, специальным политическим собранием лиц. Производят слово "паника" от древнегреческого бога лесного уединения "Пана", которому и приписывали возбуждение этого вида безотчетного страха, лишающего охваченных им всякого благоразумия и способности избавиться от угрожающей опасности.
Паниковские полуверцы- так назывались раньше эсты и латыши, живущие в Псковской области (псковские латыши), в пределах Псковско-печерского края, на границе Лифляндской губернии, близ Паникович и Щемериц, по эстонски называвшиеся Setu, Setukene. Язык и верования этих первобытных эстов исследованы были Веске, Гуртом и Трусманом. По гадательному исчислению последнего из 12289 полуверцев Псковской губернии в Паниковичах жили 2119. Число латышей-полуверцев не было определено; по Биленштейну они, вероятно, жили еще на границе Витебской губернии. В Паниковском и Тайловском приходах (бывших центрах староэстских аборигенов-полуверцев) существовали свои старцы-попы, совершавшие домашнее богослужение. Жертвоприношения делались в разных священных местностях (Bohomalo раlo - это бор богомола), в рощах, на больших камнях, из которых почитался камень при деревне Мегузице, недалеко от Нейгаузена, названный Jaani kiwi (Иванов камень). Служили в старину какому-то Peko Jumal, богу Пеко. Народное пение паниковских полуверцев отличалось большей оригинальностью и древностью, чем пение эстов-прибалтийцев; оно производилось в старину под акомпанемент семиструнной арфы или кантеле. Все полуверцы позднее стали православными; они - эти эсты-аборигены, по мнению Трусмана были последней эмиграционной ветвью финского племени, некогда занимавшего не только Печерский, но и весь Запейнусский край и большую часть Псковской губернии.
Панионии(Πανιώνια) - великие национальные собрания ионян; происходили на мысе Микале, недалеко от полиса Приены, между Эфесом и Милетом. Здесь было национальное ионийское святилище Геликонского Посейдона, называвшееся "Πανιώνιον", к которому стекались громадные массы народа. Помимо религиозных целей, население собиралось сюда для обсуждения политических вопросов и принятия решений накануне серьезных опасностей. В этом смысле Панионии представляли собой род амфиктионийского собрания. Главной частью праздника было жертвоприношение, исполнителем которого являлся, особо назначавшийся на этот случай молодой приенец, с титулом "βασίλεύς"(базилевс, царь). Bпoследствии возник новый религиозный центр ионян в Ефесе, но это не помешало Панионии удерживать свое религиозно-политическое значение. К союзу ионийских городов, участвовавших в Панионии, принадлежали: Милет, Миунт, Приена, Ефес, Колофон, Лебед, Теос, Клазомены, Фокея, Эрифры, острова Самос и Хиос, позднее еще и город Смирна.
Панихида- это название особого богослужения по умершем. Кроме панихид по каждому умершему в отдельности, церковь совершает в определенные времена общие или "вселенские панихиды", в которых вспоминаются все от века ycoпшие отцы и братья по вере, сподобившиеся христианской кончины, равно и те, которые, став застигнуты внезапной смертью, не были напутствованы в загробную жизнь молитвами церкви. Вселенские панихиды совершаются в субботу мясопустную, в субботу троицкую, в Дмитриевскую субботу и в субботы второй, третьей и четвертой седмиц великого поста. Общие панихиды совершаются также в Фомин понедельник или вторник и 29 августа. Поминовение в день Усекновения главы Иоанна Предтечи православных воинов, за веру, царя и отечество на брани убиенных церковь установила в 1769 г., находя и указывая основание для поминовения в воспоминаемом в этот день событии. Царскими панихидами называется поминовение особ царственного дома. Они совершались по генеральному реестру, два или три раза в месяц, в кафедральных соборах, монастырях и городских церквах, а в сельских церквях - однажды в месяц, в конце его, по особо составленному для них реестру. На таких панихидах поминается обычно по несколько особ вместе
Панлогизм(греч.) - общественное мировоззрение, с особой последовательностью проведенное Гегелем, принимающее, что действительность представляет собой мир воплотившихся идей, и потому логические законы являются не только законами частного мышления, но вместе с тем и основными законами действительности, в которой все определяется логической необходимостью.
Паннеты- так назывались бедные миряне, которых германский император снабжал грамотой о пропитании и призрении (litterae panis, vitalitium, Alimoniae); грамотой этой они приписывались к какому-нибудь духовному учреждению на всю жизнь или на некоторый период времени. На паннетах не лежало никаких особенных обязанностей по отношению к призревавшему их учреждению. В середине XVIII в. фактически прекратил свое существование и этот институт.
Панно(франц. panneau) - в архитектуре это гладкая, плоская или криволинейная поверхность на стене, двери, потолке или другой части во внутренности или наружности здания, обрамленная простым лепным бордюром или более сложным скульптурным орнаментом. Само поле панно нередко бывает украшено каким-либо барельефным изображением или живописной работой, иногда даже целой картиной (рекламное или информационное живописное панно).
Паноплия(Πανοπλία) - полное вооружениe греческого гоплита, состоявшее из ножей, лат, с внутренним и наружным поясом, меча, висевшего на левом боку, круглого щита, шлема и копья.
Паноптикум(Panopticum) - собрание различных инструментов или вообще предметов для наглядного обучения. Паноптикумами называют часто собрания и музеи восковых фигур, исторического и этнографического значения. Особенно известен был берлинский паноптикум.
Панорама- это большая декорация, имеющая форму полого цилиндра, в средине которого помещаются зрители, или же обычную форму картины (диораму), а также это популярное название многих советских телепрограм. Первая панорама больших размеров была устроена в 1787 г. в Эдинбурге, но придумана была еще раньше Брейсигом в Данциге. Панорамы, устроенные в двадцатых годах 19 столетия в Париже, имели 32 и 35 м. в поперечнике, а в 1839 г. там же выстроена была панорама, имеющая 42 м. в поперечнике. В Германии после войны (1870-1871) с французами были устроены патриотические панорамы, изображавшие сражения, между которыми битву под Седаном писали Вернер и Брахт. Фрацузские художники Детайль и Невилль также писали батальные панорамы. В Вене в 1892 г. сгорела большая панорама, изображавшая Иерусалим с распятием Иисуса Христа. От панорам произошли диорама, неорама, мириорама, косморама и т. п. В космораме небольшие картины представляются увеличенными при рассматривании их сквозь оптические стекла.
Пантелеймоновцы- эта секта, появившаяся в Болгарии в 60-х годах 19 столетия, была основана монахом Пантелеймоном, от кого и произвело свое название. Пантелеймон стал учить, что каждый христианин может причащаться каждый день, что для совершения и принятия этого таинства не следует приготовлять себя ни молитвой, ни постом, ни покаянием, что все церковные службы, в том числе и литургия, могут быть совершаемы и в домах, что всякий истинный христианин, если он женат, должен развестись со своей женой и прочее. Пантелеймон выслан был на Афон, но в 1863 г. снова явился в Адрианополь, где нашел себе noследователей. По распоряжению адрианопольского митрополита Кирилла, Пантелеймон отправлен был под стражей в Константинополь; оправданный турецким правительством, он возвратился на родину и поселился близ Адрианополя, в Соуджане, где жили тогда униаты. Здесь он построил монастырь, собрав около себя до 60 болгарских семейств. В 1868 г. адрианопольский митрополит Кирилл обратил к православию многих болгар-униатов, живших в Соуджане. После смерти Пантелеймона (1868) его монастырь наполнился католиками, а в 1869 г. все обитатели монастыря (числом до 200) оставили унию и приняли правильное православие.
Пантомима- это название театрального представления, в котором мысль, чувство и страсть, вместо голоса, выражаются движениями тела, лица и жестами. Мимика играла большую роль в греческих драмах, но, как исключительно мимическое представление, пантомима впервые появились в Риме при Августе, в царствование которого жили знаменитые пантомимы Батилл и Пилад, которых считают основателями римской пантомимики. Древняя пантомима существенно отличалась от новой тем, что в ней мимика лица актера не принимала участия, так как древние актеры выходили на сцену в масках; различные оттенки роли, поэтому, сводились исключительно к мимике тела, что привело пантомимов к необходимости выражать многообразие душевных движений условными знаками, которые зрителям были хорошо известны. Несмотря на такую ограниченность сценических средств, pимскиe пантомимы умели свою игру доводить до высокой степени выразительности. Частного быта римская пантомима не касалась. Леда, Даная, Европа, Ганимед, Адонис, Марс, Венера, Геркулес, Эдип, вакханки - вот сюжеты пантомимы. Для каждой пантомимы составлялось особое либретто, для руководства актеров, обычно на греческом языке. В основание текста бралась трагедия, диалоги и хоры заменялись монологами, у римлян носивших название "кантиков" (cantica); под эти кантики, которые исполнялись хором певцов, актер жестикулировал свою роль и при помощи мимики выражал ее содержание. Пышная обстановка отвела пантомиме первенствующее место на римской сцене; успеху римских пантомимов не мало способствовал и их чувственный, развратный характер. В пантомимах все возбуждало в зрителях животную чувственность некоторые писатели приписывали господство разврата в Риме в период империи именно влиянию пантомимы. Вернее, однако, думать, что пантомимы были только отражением римской жизни. Сюжеты пантомим всегда касаются чувственной любви; для возбуждения чувственности актеры прибегают к самым грубым средствам и бесстыдным жестам. Соблазн пантомимы еще больше увеличивается с III в. до Р. Х. участием в них женщин (pantomimae), появлявшихся перед публикой совершенно нагими, в неприличных позах. В пантомимах на римской сцене появлялись даже простые гетеры, так что названия гетера и танцовщица были однозначащи. Любовь к пантомиме перешла и на исполнителей; любимые пантомимы шествовали по улице как триумфаторы, сопровождаемые огромной толпой зевак. Запрещение Тиберия оказывать пантомимам почести соблюдалось недолго: уже Сенека называет римскую молодежь своего времени лакеями пантомимов. Заводить с пантомимами знакомство считали для себя за честь и удовольствие даже сенаторы; пантомимы - всегда любимцы римских дам; им покровительствует Август, не особенно их стесняет и Тиберий, вообще не любивший актеров; Калигула не скрывает своей привязанности к пантомиму Мнестеру, которому публично оказывал самые неприличные знаки внимания; при Нероне, который сам выступал в пантомимах, страсть к ним не знает пределов; Тит не любил игры пантомимов, при Домициане они опять в большом почете; Траян всеми мерами старается ограничить страсть римлян к пантомиме; при Антонине пантомима опять в большом ходу и фаворе. Позднейшие христиaнскиe императоры снисходительно смотрят на представления пантомим, в которых цинизм растет с каждым поколением; в царствование Юстиниана в пантомимах отличается бесстыдная Феодора. Единственное ограничение, которое установил Юстиниан - это запрещениe воздвигать пантомимам бесстыдные статуи на площадях подле статуй кесарей. Кроме Батилла и Пилада известны из пантомимов ученик Пилада, Гилас, затем Мнестер и Парис, один из приближенных Нерона. К самому позднему периоду римской империи относятся пантомимы Камаралл и Фабатон. С падением римской империи пало драматическое искусство, пали и пантомимы. В средние века они еще сохраняются, но грубость актеров мешает их развитию. Развитие так называемого балета-пантомимы новейшего времени не могло идти вперед до середины XVIII в., пока актеры продолжали выходить на сцену в масках. В это время балет-пантомима начинает вытеснять оперу-балет, сцены пения постепенно заменяются жестами мимов-пантомимов. Ввел пантомимы в балет впервые известный хореграф Новерр, своим балетом "Mйdйe et Jason". Новерровский балет не был, однако, мимической драмой древних: у Новерра мимика подчинена танцам, которые, по его мнению, должны заключать в себе драматическую мысль. Мимические сцены стали составлять особенность итальянских балетов, в которых всегда имелись особые мимы. Пантомима встречается не только на балете, но и в опере, например, сцена Эльзы в первом действии "Лоэнгрина", Вагнера. Для старинной пантомимы брали весьма сложные сюжеты, например, Новерр пользовался сюжетом "Семирамиды" Вольтера, Галеоти - "Макбета" и "Ромео и Джульеты". Подобного рода пантомимы имели до пяти актов.
Панург(Panurg) - один из героев сатирического романа Раблэ "Пантагрюэль". Сообразно этимологии своего имени (πάν и έργον - "человек на все руки"), Панург обрисован очень изворотливым и пронырливым; он не пренебрегает плутовством, даже воровством, хвастает своею храбростью, а при случае первый трусит, отличается цинизмом и бесстыдством, думает лишь о своем благополучии, ведет беспорядочную половую жизнь, лишен идеальных влечений, порой выказывает садистскую жестокость. Но, с другой стороны, он олицетворяет здравый смысл, наделен юмором и сатирической жилкой, искусно подмечает и осмеивает людские слабости. Пантагрюэль встречает его в Париже, и с этой поры Панург играет завидную роль в романе; его предстоящая женитьба становится поводом к знаменитому путешествию Пантагрюэля (сюда относится известный эпизод с "Панурговым стадом", вошедшим в поговорку). Антипод Панурга в романе - Frиre Jean. При создании противоречивого типа Панурга Раблэ отчасти подражал итальянскому писателю Фоленго (его "Макаронским Историям"). Некоторые критики (Теофиль Готье, Жебар) видели в Панурге поэта Ф. Виллона, что едва ли справедливо; другие считали его предком Маскариля, Жиль-Блаза и т. д.; Стапфер сравнивает его с Фальстафом.
Панцирь- предохранительное вооружение для защиты туловища, имеющее вид рубахи и первоначально состоявшее из нашитых на кожаное платье ремней (cotte treillissйe) или металлических пластинок (cotte maclйe). С XI века появляются кольчатый и чешуйчатый панцирь. С XIII века панцирь заменяется кольчугой и сплошным доспехом. В России "пансырем" или панцирем назывался доспех в виде длинной рубахи, спускавшейся до колен и состоявшей из сплетенных между собой мелких железных колец. Иногда панцирь покрывался бархатом. Панцирным называли также "ручной меч", носившийся на панцире, в отличие от отдельно висящего меча.
Панчатантра(санскр. Paсca-tantra) - знаменитое собрание индийских басен и рассказов, в пяти (расса) книгах (tantra - ткацкий станок, основание, учение), составлено было брахманом Вишнусарманом (Vishnu-зarman) в конце V в. после Р. Х. для наставления царских детей и послужившее основанием для более популярного позднейшего сборника Гитопадеша, с которым имеет одну и ту же общую фабулу и многие общие рассказы. Панчатантра очень рано была переведена на различные азиатские и европейские языки и послужила источником для целого ряда странствующих повестей и сказок. По приказанию Науширвана, она была переведена на пехльви (VI в. после Рождества Христова); в IX в. появилась арабская обработка этого перевода, под заглавием "Калила и Дамна" (откуда русский "Стефанит и Ихнилат", переделанный с греческого пересказа арабской обработки). Тогда же, или немного раньше, появились еврейский, сирийский, турецкий и греческий пересказы. С последнего сделаны были переделки на все европейские языки. В Англии эти басни стали известны под именем "басен Пильпая" (вместо Бидпай, как называется автор Панчатантры у персов). Панчатантра лежит также в основе новоперсидских сборников Анвар-и-Сугаили (Anwвr-i-Suhaili) и Ияр-и-Даниш (Iyвr-i-Dвnish). Последний сборник вернулся опять в Индию в виде переделки на индустани Хирад-афроз (Khirad-afroz).
Панщина(панщизна) - в западной части России так называлась когда-то барщина.
Панэллении(Πανελλήνια) - всенародное торжественное собрание (πανηγυρις) греков, связанное с культом Зевса Панэллинского, в честь которого был построен Адрианом храм в Афинах. Праздник был установлен Адрианом с целью оживить национальный эллинский дух. Первоначально культ Зевса Панэллинского существовал на острове Эгине, где и находился храм - "Πανελλήνιον".
Паоло- счетная и серебряная монета бывшей Папской области.
Папаха- наголовье, имеющее форму усеченного конуса из меха; верх обычно суконный, реже также меховой; тогда папаха имеет коническую форму. Папахи носятся народами Средней Азии и на Кавказе, а у русских была в обмундировании казачьих войск и отдельных чинов войск Иркутского и Приамурского военных округов, причем она делалась из овчины или медвежьего меха. Видоизменение папахи представляет шапка, введенная в обмундирование русских войск в 1882 г.
Паперть(папереть)- это и тесьма или ремень у узды на нижней части конской груди. Такие паперти украшались плащами, переченками, оковами, гвоздьем. Были паперти: турские, полоцкого дела, литовская, крымская. Паперть или внешний притвор (άτριον, atrium, impluvium, pars aperta) - это и непокрытая кровлей площадка перед внутренним притвором, на которой в первые века христианства стояли плачущие (нищие духом-слабые и нездоровые). В средине паперти устраивался бассейн с водой, в котором верующие умывали лицо и руки прежде, чем входили в церковь. В настоящее время, как и в древности, на паперти появляются часто нищие, просящие подаяния. Само слово "папереть" могло произойти от латинского "pauper" - бедный.
Папирус(Cyperus Papyrus, иначе Papyrus antiquorum Willd.) - это многолетнее травянистое растение из семейства осоковых (Cyperaceae). Папирус растет по берегам рек и болот Северной Африки и на острове Сицилии, на почве, богатой илом. В почве укореняются толстые, деревянные, душистые корни, а из воды вверх в воздух подымаются крупные трехгранные стебли, до трех метров высотой и в руку толщиной. На верхушке стебли несут громадный, густой пучок соцветий из длинных тонких сложных колосьев (до 100 и более в пучке); на колосе под прикрытием маленькик чешуек, сидят колоски. Колосок состоит из нестольких обоеполых цветков, прикрытых чешуйками и расположенных в два ряда; цветок голый, тычинок три; пестик один, с трехраздельным столбиком; завязь одногнездая, односемянная; плод - зерновка. В древности папирус встречался очень часто в Египте; на барельефах он представляет обыкновенное растение болот и служил гербом Дельты. Впоследствии его культура стала монополией; его разводили на немногих местах, желая поднять еще более и без того высокую цену. Папирус мог расти только у стоячих вод; постепенно он исчез из болот Египта. Папирус служил для самых разнообразных целей. Мягкие части доставляли сладкий сок, нижнюю часть жарили и употребляли в пищу; молодые экземпляры шли в пищу целиком; корень служил горючим материалом, удобным для плавления меди и железа; из коры делали сандалии, волокна шли для тканей всякого рода, ценившихся выше льняных; из связанных стволов готовили двухместные челноки для рыбной и птичьей ловли и даже иногда большие суда (Плиний говорит, что на одном таком судне доехал до Цейлона). Особенно важно было употребление папируса в качестве письменного материала. Сердцевину, толщиной в кисть руки, разрезывали на продольные полосы, которые плотно укладывали на гладкую доску; поперек, под прямым углом, клался другой слой сердцевины; затем все это клалось под пресс и высушивалось на солнце. Получалась прочная длинная страница светло-желтого цвета, если папирус был молод, или темно-желтого, если он был стар; последний сорт предпочитался египтянами, первый был в употреблении в римское время. Страницы склеивались в длину и свертывались в свитки, а не сшивались в виде книг. Таким образом получались иногда чрезвычайно длинные полосы, доходящие до десятков метров (например, так называемый великий папирус Harris в Лондоне, состоял из 70 страниц-файлов). Строки шли по узкой части, но в официальных документах, написанных демотическим письмом, можно найти и продольные строки во всю длину свитка, доходящие до нескольких метров. Употребление папируса в качестве писчего материала было известно египтянам еще во времена древнего царства. Большой известностью пользуются папирусы среднего египетского царства: так называемые путешествие Синухи в берлинском музее, "История крестьянина" в Лондоне, "Приключения на Змеином oстрове" в Эрмитаже и другие. От времен нового царства дошло до нашего времени множество папирусов самого разнообразного содержания. Весьма интересны школьные тетради писцов (папирусы Sallier и Anastasi), судебные акты (папирусы Abbot, Lee, Rollin и др.), сказки (папирусы Orbiney, Harris 500 и др.), письма чиновников и официальные бумаги, молитвы богам и другие религиозные тексты, особенно Книги мертвых. Со времен XXV династии кроме папирусных, написанных, как и раньше, иератическими письменами, начинают все более и более приобретать права гражданства и демотические письмена. От позднейших эпох Египта осталась масса греческих, коптских, арамейских и арабских папирусов, рассеянных по всем музеям и коллекциям. Папирусы математические, вполне изученные, представляются двумя следующими. Папирус Ринда, названный так по имени вывезшего его из Египта английского египтолога Генри Ринда, находился в Британском музее. Написан на древнеегипетском языке иератическими письменами под заглавием: "Наставление, как достигнуть знания всех неизвестных вещей, всех тайн, содержащихся в вещах". Состоит из 23 таблиц, из которых первые восемь посвящены делению числа 2 на нечетные числа 3-99, девятая - задачам деления 1, 3, 6, 7, 8, 9 хлебов между 10 лицами и началу исчисления секем (дополнений), занимающего также и всю 10-ю таблицу; 11-я - 13-я таблицы - исчислению Хау, состоящему в решении уравнений 1-й степени; 14-я - вычислений тунну или разности между долями лиц при неравном разделе между ними данного числа хлебов; 15-я и 16-я - вычислению вместимости житниц, 17-я - вычислению поверхностей полей, 18-я - вычислению пирамид; наконец, все остальные - собранию различных арифметических задач практического характера. Акмимский папирус был найден феллахами в одной из могил некрополя Акмим (в древности Панополис) в Верхнем Египте. Находися в музее Иизеха. Написан был на греческом языке в VII или VIII в. после Р. Х. Рассмотрен и изучен Баллье в обширной статье: "Le papyrus mathйmatique d'Akhmim" ("Mйmoires publiйs par les membres de la Mission archйologique franзaise au Caire", 1892). В отличие от большинства папирусов, имеющих форму свитка, акмимский папирус представляется в виде книги, переплетенной в очень твердую кожу и содержащей в себе шесть исписанных листов. Состоит из двух механически соединенных частей. Более древняя первая часть состоит из таблиц, содержащих результаты умножения первых 20 целых чисел на дробь 2/3 и на дроби с единицей в числителе от 1/3 до 1/20 включительно. Более новая вторая часть состоит в изложении содержания и решения 50 задач, распадающихся на 6 групп, из которых одна, в 25 задач, занимается действиями над отвлеченными дробями; другая, в 2 задачи - действиями над именованными дробями; третья также в 2 задачи - тройными правилами; четвертая в 11 задач - процентами; пятая в 7 задач - пропорциональным делением и шестая в три задачи - вычислением объемов усеченного конуса и параллелепипеда. Как единственное известное арифметическое сочинение византийской эпохи за период VII-VIII вв. после Р. Х., акмимский папирус имеет очень важное значение для истории математики. В русской литературе рассмотрением обоих папирусов занимался В. В. Бобынин, "Математика древних египтян" (М. 1882).
Папство(папы)- это слово происходит от титула "Папа" (греч. πάππας- отец, папа-батюшка), что до конца V в. употреблялся как почетное наименование всех епископов; с конца V в. он относился, главным образом, к римскому apxиeпископу, а с 1075 г. - исключительно к нему. Хотя в первые времена христианства римский епископ не обладал никакими особыми преимуществами, но уже во II в. римский епископ Виктор в споре о праздновании Пасхи стал требовать, чтобы малоазийские епископы следовали в этом вопросе обычаю римской церкви. В III в., римский епископ Стефан, во время спора о крещении еретиков, требовал повиновения себе от карфагенских епископов. Уже в середине II в. авторитет римского епископа был признан епископами Средней Италии. Приматство римского епископа опиралось на политическое обаяние и культурно-историческое значение императорского Рима: папа жил в "вечном" Риме, столице миpa. Римские императоры были и верховными жрецами: название это - Pontifex maximus - перешло к папству, который как бы взял в свои руки наследие императоров. Еще большую силу имело религиозное оправдание первенства Рима. По установившемуся преданию, римская церковь была основана апостолами Петром и Павлом; отсюда выводилось, что учение Христа сохранилось в полной чистоте только в Риме. Как апостол Петр - первый между апостолами, наместник Христа на земле, так и папа должен быть главой всех епископов. Основывая свои государственные права на преемстве власти от апостола Петра, папы и владения свои называли наследием Петра (Patrimonium Petri). На поместном сардиникийском соборе 347 г. папе Юлию II были предоставлены значительные права: к папе могли поступать жалобы от всех церквей, он имел право назначить новое следствие. Авторитет пап особенно увеличился во время возникновения ересей. Запад, вообще, мало принимал участия в богословских прениях, глубоко волновавших Восток, с его эллинистическим складом ума. Западнвя церковь отличалась твердостью в сохранении преданий, духом единомыслия и церковным послушанием. Папа во время ожесточенных распрей непоколебимо держался никейского символа веры. Он становится судьей догматических споров; к нему обращаются императоры и патриархи. Хотя представителей западной церкви было мало на вселенских соборах, но к мнению пап относились с большим почтением. Возвышению папства содействовало и географическое положение Рима, как центра древнего мира, находившегося между Западом и Востоком. С IV до VIII в. папство оказало очень много услуг Риму и Италии, поэтому оно быстро приобретает политическое влияние. В начале V столетия папа Иннокентий I (402-417) впервые резко обосновал религиозный авторитет римской церкви, провозгласив, что источник власти папы - верховенство апостола Петра. Он настаивал на том, что папе принадлежит право разрешать вопросы о догматах и всякие другие церковные споры. Первым из знаменитых пап был Лев Великий(440-461). В его лице папа стал объединителем власти и нравственного влияния церкви, руководителем вселенной. Преемники Льва (Геласий, Симмах) воспользовались его трудами и развили учение о превосходстве духовной власти. С падением Западной Римской империи папа остался первым лицом в Риме, главным представителем христианских народов не только в церковном, но и в политическом отношении. Весь авторитет, который приобрел Рим в течение веков, сосредоточивается на римском папе. Папы настолько были влиятельны, что варвары, разрушившие империю, из язычества или арианства обратились в католичество. Особенно важное значение для усиления папского авторитета имело обращение франков, при Хлодвиге (496), прямо в правоверие. С V в. столкновения римских пап с восточными епископами стали особенно резкими. Уже на халкедонском соборе представители римской церкви требовали признания верховенства пап в религиозных распрях. В конце V в. возник спор между папой Феликсом и патриархом константинопольским Акакием, сделавший отношения между церквами греческой и римской очень натянутыми. Четвертое столетие было тяжким временем для папства и пап. Сначала, в эпоху готских войн, на папский престол влияют короли-варвары, потом, в эпоху византийской власти над Италией - император, который считал себя единственным и всемирным владыкой, а потому подчинил себе и церковные дела. Римские епископы назначались императором, в зависимости от придворных партий. Когда папа Агапет (535) протестовал против назначения Юстинианом Аноимия патриархом Константинопольским, то император пригрозил ему изгнанием. На глазах всех схватили папу Сильверия и лишили сана. Его преемник, Вигилий (537-555), обвинялся в непристойных интригах, в жалкой угодливости перед императором. Тем не менее папство в это время усилилось. Запад вполне сочувствовал римской церкви, порицал еретиков-королей и вмешательство Константинополя. Еще при Теодорихе папа считался как бы представителем Нижней Италии. Во время византийского господства римский епископ принимал деятельное участие в администрации и суде, наравне с экзархом управлял Италией, был полным хозяином в Риме, его влиянию подчинялись и гражданские власти. Нашествие лонгобардов еще более укрепило авторитет пап. Пелагий II (579-590), выбранный папой в критический момент осады варварами Рима, усиленно обращался за помощью к императору Маврикию, но безуспешно. В то время, как на Рим обрушились все несчастия - голод, болезни, наводнение, буря, лонгобарды - папой избран был знаменитый Григорий I Великий (590-604), подготовивший для папства блестящую будущность. Аскет-правитель, Григорий был выразителем всех устремлений папства того времени. Он был "раб рабов Божиих" и "консул Бога". Он увеличил богатства римского епископа и укрепил его нравственный авторитет, высоко подняв его власть, сделавшись защитником населения. Невзирая на желание византийского наместника, папа заключил мир с лонгобардами, платил жалованье солдатам и контрибуции лонгобардам из церковных сумм. Положив основание примата пап над Западом, Григорий возвысил монашество и сделал его послушным орудием священного престола. Папа не только был полным хозяином Рима, но в его руках сосредоточились громадные земли - в Галлии, Далмации, Африке и Азии. Он придал и внешний блеск католичеству, установив его обрядность. Преемникам Григория Великого предстояло много трудов, так как им угрожали и византийцы, и лонгобарды. В VII в. папа находится в сильной зависимости от византийского императора. До 685 г. вновь избранного папу утверждал император; с 685 г. он передал это право экзарху. Большинство пап VII в. - греки или сирийцы. Однако папы энергично отстаивают православие в спорах с монофелитами и монофизитами. Когда император Константин II издал в 648 г. декрет, запрещавший спорить о том, одна или две воли во Христе, папа Мартин I на латеранском соборе осудил указ императора (649) и отказался подчиниться экзарху, за что был сослан в Крым, где умер в изгнании. Столкновения с папами продолжались и при императоре Юстиниане II. Папа Сергий (687-701) нашел сильную поддержку у народа Италии и папство искусно пользовалось ею в борьбе с иконоборством. В 728 г. Лев Исаврион, император-иконоборец, попытался силой привести в исполнение свои эдикты против иконопочитания. Он велел схватить папу Григория II и отправить его в Константинополь, после того как папа отказался от исполнения эдиктов. На защиту папства поднялся весь народ. Римляне соединились с лонгобардами; была объявлена война между империей и папой. На соборе в Риме Григорий возбуждал соседних епископов к сопротивлению и делал через них воззвания к народу, который собирался провозгласить другого императора. Отказаться от империи, значило, однако, отдаться в руки лонгобардов, король которых Лиутпранд в качестве защитника папы захватил город Сутри, принадлежавший римскому дукату. Этим захватом король показал, что вовсе не признает за папой политических прав, а защищает его лишь как римского епископа. После усиленных просьб Лиутпранд вернул Сутри папе в виде дара апостолам Петру и Павлу. Григорий III (до 741) продолжал борьбу с иконоборством. Новые столкновения с лонгобардами заставили папу обратиться за помощью к Карлу Мартелу (741); папа Захарий I (750) одобрил намерение Пипина Короткого стать королем, а его преемник Стефан II заключил с Пипином союзный договор, имевший громадное значение для судеб папства и западноевропейских государств. Он помазал на царство Пипина и его двух сыновей и получил дарственную запись, признававшую за ним светскую власть над Италией и островами. Договор был составлен, по-видимому, на основании подложного документа, известного под именем "Вена" или "Дара Константинова". Пипин, облеченный званием патриция, получил как бы право опеки над церковью и стал покровителем папского престола. Предприняв два похода в Италию, он передал в руки папы ключи от 22 городов, Равеннский экзархат, римский дукат и Пентаполь (756 г.). Папа становится светским государем. Это быстро деморализировало папство. Внутреннее противоречие аскетического идеала со светской властью явилось опасным врагом нравственной чистоты пап. Трудно было сохранить и приобретенную светскую власть. Стефану II и Павлу I (757-767) пришлось защищать ее не только от императора и от лонгобардов, но и от нового врага - римской аристократии, когда-то поддерживавшей папство. Звание папы становится соблазнительным для герцогов, баронов, желавших сделать папу игрушкой в руках дворянства. Герцог Тотон хотел убить Павла I, а после его смерти - возвести на престол своего брата. Помощь против аристократии папство нашло в средневековом императоре. Карл Великий рано начал вмешиваться в церковные дела. Он председательствовал на Франкфуртском синоде 794 г., руководил прениями, несмотря на присутствие папских легатов и т. п. Завоевав лонгобардское королевство, Карл присоединил его к своим владениям, а не отдал папе. Во время междоусобий в Риме, когда папа Лев чуть не погиб, Карл стал судьей папы, и Лев III был оправдан. Результатом соглашения между папой, сановниками и королем было коронование Карла Великого (800), который занял место византийского императора по отношению к папе. Следствием восстановления Римской империи был разрыв между Востоком и Западом. Как "светский глава католического миpa", Карл возвышает духовную власть папы. Римский император и папа - два меча, "которые Бог ниспослал на землю для защиты христианства: духовный меч - папе, светский - императору". Они должны совместно водворять на земле царство Божие. Не довольствуясь духовным владычеством, папы начинают стремиться к господству и над государствами, из-за чего вступают в борьбу с императорами, королями и епископами. Когда папа Лев III самовластно казнил нескольких римских вельмож, Людовик Благочестивый заставил его смириться. Папы вообще ловко пользовались обрядом коронования, стараясь провести то убеждение, что коронование папой необходимо для императора. В XI в. папская власть настолько окрепла, что Пасхалий I (817-824) уже обошелся без утверждения императора. Идея о превосходстве духовной власти над светской постепенно становится господствующей. Папа принимает на себя роль судьи в делах императорского семейства. В споре сыновей Людовика Благочестивого Григорий IV принял сторону Лотаря, выставляя себя посредником, желающим прекратить раздоры. Ему пришлось, однако, столкнуться со стремлениями к независимости, возникшими в среде франкского духовенства. Франкские епископы, освободившись от светской власти, задумали освободиться и от папы, и повиноваться только своему франкскому митрополиту. Когда Григорий IV принял сторону Лотаря, местные епископы объявили ему, что откажут ему в послушании и даже грозили отлучить его от церкви, если он будет упорствовать во вражде против Людовика. Эти стремления местных церквей к независимости не имели успеха. Вала, аббат корбийский, поддержал растерявшегося папу, доказывая, что папа есть единый охранитель мира в церкви, что он имеет власть суда над епископами, а сам не подлежит ничьему. Это - те же идеи, которые высказаны в подложном документе IX в. - лжеисидоровых декреталиях, окончательно подорвавших самостоятельность национальных церквей. По декреталиям папская власть выше всего на свете; ей должны подчиняться не только митрополиты и епископы, но даже соборы и императоры. Замечательным выразителем папских устремлений IX в. был Николай I (858-867). В своих многочисленных письмах он высказывал мысль, что папство занимает мировое, центральное положение. Он унизил императорскую власть, показав в деле Лотаря II, что церковь может привлечь к своему суду и коронованных особ. На основании лжеисидоровых декреталий ему скоро удалось утвердить свою верховную власть над всеми странами Западной Европы. Папа стал рассылать во все стороны своих легатов учреждать примасов. Протест Гинкмара реймского, пытавшегося отстоять права свои и своей национальной церкви от притязаний папства, не имел успеха. Николай торжественно короновался папской тиарой в 1054 г. Достигнув большой силы на Западе, папство заявляет свои притязания и на Восточную Церковь. В Константинополе тогда происходили сильные замешательства иepapxические, с помощью которых папство надеялось подчинить Восточную Церковь своему влиянию. Дело о низложении Фотия возбудило горячую переписку между Константинополем и Римом, и этим было положено начало разрыву между церквами, окончательно совершившемуся в XI в. Первые преемники Николая I действовали довольно удачно. Иоанн VIII (882) распорядился императорской короной после смерти Людовика II и короновал Карла Лысого заявив, что право располагать императорской короной принадлежит папству. Своими многочисленными постановлениями в пользу епископов он упрочил солидарность интересов пап и епископов. После смерти Иоанна VIII настало глубокое политическое и нравственное падение папства, длившееся почти два века. В Италии усилились раздоры; владения папства сделались предметом феодального раздробления. Судьба папства переходит из рук аристократических партий в руки иноземной власти. Большинство пап в промежуток с 882 по 1046 г. безнравственны и ничтожны. С 882 по 962 г. папство находилось в зависимости от Сполетских и Фриульских герцогов, которые вовлекали папство в свои распри. Распутные женщины возводили на папский престол своих любовников. В начале Х в. за восемь лет было возведено и низвергнуто восемь пап. Общая разнузданность Х-го века, утонченный разврат, жестокость - все это отразилось и на папстве. Невежество, безнравственность, грубое cyeверие, религиозный индифферентизм характеризуют папство этого столетия. Почти всю первую половину Х в. престол находится в руках знатных, безнравственных римлянок Феодоры и дочерей ее Марозии и Феодоры, так что весь этот период называется правлением блудниц. Большинство из пап умирало преждевременной смертью: Иоанна Х задушили, Бенедикта VI (974) удавили и т. д. Безнравственность на престоле достигла ужасных размеров. Иоанн XII завел открыто гарем, пил за здоровье дьявола, играл в кости, совершал в конюшне обряды рукоположения. Бенедикт IX сделался папой 12-ти лет от роду; так как жениться, будучи папой, ему не удалось, то он выгодно продал папское место. Была составлена легенда, будто на папском престоле сидела женщина, под именем Иоанна VIII. Из своего унижения папство поднялось на некоторое время благодаря своему союзу с императорами Оттонами I, II и III (962-1002). Основная идея отношений между папством и империей осталась та же, что и при Карле Великом: императоры были опорой и защитой папства. Но папа так поставил дело, будто бы эта роль защитника Рима и папы добровольно присвоена императорам; отсюда - не право, а обязанность императора защищать папство. В этот промежуток времени папство чувствует себя гораздо свободнее, чем при Каролингах; отношения его к императорам имеют характер союза, очень выгодного для пап. Оттон Великий утвердил за папством, привилегией от 13 февраля 962 г., все владения, которые предоставлялись св. Петру и его наместнику: Рим, римское герцогство, равеннский экзархат и Пентаполь, Сабинскую область, некоторые города Тосканы и Кампании; кроме того Оттон обещал возвратить папам владения римской кафедры - Неаполь, Фунди, Гаэту, Сицилию. Папам были предоставлены доходы из Тосканы и из сполетского герцогства, принадлежавшие прежде лонгобардским королям. Оттон хотел реформировать папство, но встретил отпор со стороны римской аристократии, которая стремилась замещать престол своими кандидатами. Вследствие этого, при Оттонах I-м и II-м, между императором с его немцами и римлянами происходит упорная, иногда жестокая борьба. После целой эпохи глухой "порнократии", как называли 50-летний период папства во 2-й половине X в., появляется аскетический папа. Оттон II возвел на римский престол немца, своего родственника, Григория V, который мечтал поднять церковь, покровительствовал клюнийскому ордену и удачно вмешался в брачное дело французского короля Роберта. Энергично принялся за исправление церкви Оттон III. Он сместил Иоанна XVI, выбранного римской знатью, велел ослепить его, отрезать нос, уши, язык и возить его в таком виде по улицам Рима, а на престол возвел знаменитого Сильвестра II. Отличаясь политическим тактом и дипломатической ловкостью, новый папа подчинил себе императора. В своем трактате: "В наставление епископам" он ярко изобразил упадок нравственности духовенства, провозгласил необходимость отмены симонии и поддерживал императора в его фантастических мечтах. Со смертью Оттона III (1002) могущество папы пало. Снова папство стало жалким орудием в руках партий, не выдвигая ни одного выдающегося имени. Распри между маркграфом Ардуином Иврейским и графами Тускуланскими заставляли пап прибегать к старинному средству - к помощи королей. В пользу пап были предприняты походы немецкими королями Генрихом II и Конрадом II, но как только их войска удалялись из Италии, там возобновлялись прежние беспорядки. Анархия дошла до того, что в Риме очутилось трое пап - Бенедикт IX, Сильвестр III и Григорий VI. Тогда римское духовенство, чтобы восстановить порядок, призвало на помощь Генриха III (1046 г.). По его требованию на Сутрийским соборе папы были низложены, и на папский престол был возведен Климент II. С этого времени начинается возрождение папства. Генрих III, воспитанник клюнийцев, давно мечтал о преобразовании церкви. Его планы вполне совпадали с новым религиозным движением - клюнийским, оказавшим реставрации папства громадные услуги. При Льве IX, стороннике клюнийского движения, запрещены были симония и брак для белого духовенства (1049). В этих постановлениях видно уже влияние Гильдебранда, который проводил свои идеи и при следующих пяти папах. Григорий VII, с его грандиозными церковно-политическими идеалами, определил своей деятельностью все дальнейшее течение истории папства. От вмешательства императоров в выборы пап Гильдебранд, еще не будучи папой, освободил римский престол тем, что папа стал избираться коллегией кардиналов (Латеранский собор 1059 г.). С этого же времени римский народ лишился права избирать папу. Здание римской всемирной теократии было завершено запрещением инвеституры, вследствие которого светская власть лишалась почти половины своих владений. Началась жестокая борьба за существование между папой и светской властью. Борьба эта, отразившаяся во всей Европе, но сосредоточивавшаяся, главным образом, в Италии и Германии, охватила все стороны общественной жизни. Григорий VII вызвал против себя оппозицию не только императора, оттесняемого на второй план, не только духовенства, недовольного целибатом, но и баронов, а также привилегированных и богатых граждан. Свои требования ленной зависимости папа предъявил Англии, Испании, Богемии, Венгрии, Скандинавии, Польше, даже Poсcии, но, не имея возможности бороться со всей Европой, он занялся уничтожением империи. На его стороне были массы, ненавидевшие развратное духовенство, угнетенные феодалами крестьяне и фанатичные монахи, а также право отлучения - опасное оружие не только против светских и духовных феодалов, но и против императоров. Борьба папы с Генрихом IV имела полный успех: император, отлученный от церкви, во власянице, босой, в зимнюю стужу, три дня умолял папу о прощении. Преемники Григория продолжали начатую борьбу настойчиво и успешно. Враждебная папству партия постепенно должна была смириться. В XII в. всюду были уничтожены браки духовных лиц. Вопрос об инвеституре продолжал, однако, возбуждать упорную борьбу. Пасхалий II предложил императору отказаться от инвеституры, а епископам - от всех светских владений. Исполнение такой программы было бы громадным переворотом, уничтожавшим созданный за последние три века порядок. Реформа Пасхалия потерпела неудачу; вормский конкордат 1122 г. был компромиссом между императором и папой. Светская власть потерпела ущерб, но теократия, в духе Григория VII, не осуществилась: связь духовенства с государством была сохранена. Неясность конкордата и теократические стремления пап были причиной дальнейшей борьбы папства с императорами, в которой папа одержало полную победу. Усилению западной церкви и папства много помогли крестовые походы. Во главе движения встали папы; благодаря многочисленным пожертвованиям отправлявшихся в Палестину князей и баронов, церковь приобрела громадные богатства. Влияние папства распространилось и на Востоке. Вновь образовавшиеся духовные рыцарские ордена (Иоанниты, Тамплиеры, Тевтонский орден) были могущественным орудием в руках пап. Возвышению папства в этот период значительно способствовало и сильное развитие монашеского духа. Образовавшимся во второй половине XI и XII вв. новым монашеским орденам папы предоставили всевозможные привилегии. Особенную услугу папы оказали нищенствующие ордена. С их поддержкой папство окончательно сокрушило империю. Искусный и упрямый политик, Александр III смело выступил против Фридриха I, доказывая, что императорская власть есть бенефиция папства, отлучил императора от церкви и повторил с ним каносскую сцену. Он покарал и английского короля Генриха II за его попытку ограничить папскую власть в Англии и за yбиениe Фомы Бекета. Полного триумфа папство достигло в лице Иннокентия III (1198-1216). При нем папство осуществило свои мечты о всемирной монархии: вся Европа склонилась перед папским престолом. По его словам, "папа занимает середину между Богом и человеком". В сношениях с королями он принимал тон ленного господина, с притязаниями на непогрешимость и в политич. делах. Папы стали вести себя по-царски, носили двойную, а потом тройную корону, выражались в буллах тоном государей. Иннокентий III управлял подвластными странами через своих легатов, законодательствовал на церковных соборах. С самого начала XIII в. папы сделались совершенно самостоятельными владыками Рима. Импер. Оттон IV отказался от права патронатства над Римом (1201), за что получил, "милостию Божией и папской", сан короля. Пользуясь борьбой Оттона с Филиппом швабским, Иннокентий взял на себя роль судьи в Германии. Франц. король Филипп-Август объявил себя покорным папе, Иоанн Безземельный тоже признал себя в ленной зависимости от папы. При Иннокентии III П. с особенной энергией пытается влиять на Восток, чему значительно способствовали крестовые походы. В 1204 г. Константинополь был взят крестоносцами и главный центр православия на Востоке был сокрушен. Папа разослал во все страны миссионеров, писал письма к сербским и болгарским государям, к русским князьям, приглашая всех подчиниться Западной Церкви. В 1215 г. созван был собор, где, ввиду привязанности Восточной Церкви к своему богослужению, была принята новая система латинской пропаганды в православных странах, так называемая униатское склонение. Могущество пап было обосновано тем, что в каноническое право было введено учение о превосходстве папской власти над светской и о праве пап вмешиваться в дела государей. В истории папства XIII в.- блестящее торжество теократической идеи о господстве католической церкви на земле. Римский престол был верховным трибуналом для всех церковных, нравственных и политических дел. В своем стремлении к беспредельной власти папство видоизменило первоначальную миссию церкви. Христианская религия слишком материально понималась папством - и эта материализация церкви вызвала глубокую оппозицию. И религиозное чувство, и научная мысль, и светское государство соединились в борьбе против папства. Последняя крупная победа папства состояла в уничтожении Гогенштауфенов, вместе с империей. Фридрих II, последний замечательный средневековый император, не мог выдержать борьбы, так как средневековая империя уже утратила свой смысл. Папы (Григорий IX и Иннокентий IV) восстановили против него множество врагов в Италии, в Германии, по всей Европе, предали его проклятию на лионском соборе (1245), проповедывали против него крестовый поход - и Фридрих смирился. Со времени казни Конрадина (1268) папы не имели соперников в Италии. Германские Габсбурги признавали себя ленниками пап. Вследствие падения императорской власти и раздробления Германии на княжества папская курия полновластно хозяйничала в немецких землях. Культурно-историческое значение папства в Средние века было очень велико. Папство сблизило народы Запада в одно громадное целое, дало Европе определенное миросозерцание, явившееся великой объединяющей силой; оно воспитывало, умственно и нравственно, средневековое общество. Папа держал в руках варваров-королей и варварские народы, вносил дух законности и призывал к идеалу христианской нравственности. Но эта высокая миссия папства продолжалась лишь до его решительной победы. Поднявшись на недосягаемую высоту, папство не могло удержаться на ней; уже в XIV в. начинается его падение. По мере возрастания папского самовластия западная церковь утрачивала здоровые элементы. Могущество иерархии портило нравы духовенства. Отовсюду слышались жалобы на деспотизм, корыстолюбие курии и всеобщий разврат. К церковным наказаниям привыкли; слишком уже часто прибегали к отлучению и интердикту. Народы Запада выходят из-под опеки пап и требуют коренных церковных реформ. В победе папства над империей уже содержатся признаки его разложения. Видимый упадок папской власти начался с Бонифация VIII (1294-1303), последнего крупного представителя средневекового папства. Высокомерный и властолюбивый, глубокий знаток права, Бонифаций предъявлял те же притязания, как Григорий VII и Иннокентий III. Он вызвал на суд и объявил изменником Альбрехта Габсбургского, принявшего корону без утверждения папы. Но ему пришлось претерпеть жестокий удар от Филиппа IV, французского короля. Борьба между церковью, с ее космополитической силой, утверждавшей, что она выше государства, и национальной силой государства была неизбежна. Поводом к разрыву был вопрос о налогах: Филипп не хотел, чтобы деньги из Франции шли в папскую казну, а папа не желал, чтобы духовенство платило королю. Оба противника принципиально обосновали свои взгляды, основываясь на текстах Святого Писания. Точку опоры для противодействия непомерным требованиям пап Филипп нашел в национальном сознании страны и провозгласил королевскую власть независимой от папства. Борьба окончилась знаменитой сценой в Ананьи. Папство было поставлено в полную зависимость от Франции. Одного из ближайших преемников Бонифация, Климента V, Филипп склонил переселиться в Авиньон, принадлежавший папскому престолу. Наступило время "Вавилонского пленения" пап (1308-1377), их рабской зависимости от французского короля. Это пленение сильно омрачило блеск папства, которое утратило свое влияние на другие страны, хотя и не отказывалось от прежних своих притязаний. В уютном Авиньоне папы вели такой образ жизни, что этот город стал настоящими "Вавилоном". Доходные юбилеи пап учащались, симония превратилась в постоянный источник папской казны, установлено было множество новых поборов со всех церквей. В руках пап скопились громадные богатства. Все это возбуждало против папства оппозицию и протесты, характеризующие собой переход от средних веков к новому времени. Светская литература принимает резко оппозиционный характер. Во всех странах Запада появляются защитники светской власти. Оппозиция против теократизма и универсализма католической церкви принимает характер политический, национальный и социальный. Когда папа Иоанн XXII отлучил Людовика Баварского от церкви, на защиту императора выступили знаменитые ученые того времени. Марсилий Падуанский выдвигает против папства идею народовластия, как источник государственной власти. Это учение, имевшее представителей во всей Европе, нашло практическое осуществление в Германии. Государственные чины, в 1338 г., постановили считать империю независимой от папства. В Англии папство играло роль противника политической свободы: папа осудил Великую хартию вольностей и освободил короля от присяги на верность ей. При Эдуарде I общины заявили королю, что папа неправильно распоряжается вакатурой епархий и аббатств. Политическая оппозиция папству особенно усилилась при Эдуарде III. В 1343 г. было запрещено обнародование папских булл, противных правам короля и его подданных; король Эдуард не признал за папой Климентом VI право вмешиваться в его отношения к Филиппу VI французскому. Когда Урбан V потребовал в 1366 г. взноса дани папе, Эдуард, с согласия парламента, отказался платить ее. Оппозиция против папы со стороны государственной власти ведется с таким же успехом и в Италии, где в 1327 г. съезд гибеллинов объявил папу еретиком. В борьбе с оппозицией пап прибегали к прежним средствам - инквизиции, проповеди крестовых походов, интердиктам, но они оказывались запоздалыми. Светская власть ускользала из рук папства; оно обратилось к помощи кондотьеров. Общее недовольство заставило пап вернуться в Рим. Папа Григорий XI приехал из Авиньона в Рим (1377), где и скончался. По требованию римского населения, на его место был выбран в Риме Урбан VI, задумавший церковные преобразования. Французские кардиналы, привыкшие к распущенности авиньонской жизни, выбрали Климента VII. С этого времени начался "Великий раскол" в западноевропейской церкви, продолжавшийся сорок лет. Римская и авиньонская курии выбирали каждая своего папу. Одни страны Европы признавали римского папу, другие - авиньонского. Обе партии - римская и авиньонская - осыпали друг друга проклятиями и своими разоблачениями раскрывали миpy позорные страницы из жизни пап. Раскол пагубно отразился на всех интересах папства, подорвав его моральное и политическое влияние; многие переставали признавать за папством какие-либо верховные права. Идея соборной реформы, давно уже глухо проводившаяся, теперь сделалась общим требованием. Новый орган для церковной реформы - вселенский собор - должен был преобразовать и папство. В первой половине XV в. были собраны соборы в Пизе (1409), Констанце (1414-18) и Базеле (1431-1449). План соборной реформы вышел из парижского университета: предполагалось ограничить папскую власть собором и установить автономные национальные церкви. Соборы окончились бесплодно, реформировать папство им не удалось. На пизанском соборе Григорий XII и Бенедикт VIII были низложены и выбран новый папа Александр V, но низложенные папы не отказывались от своих притязаний, так что явилось трое пап. Скоро Александр V умер (как говорили, отравленный), а его место занял разбойник и злодей Балтазар Косса, под именем Иоанна XXIII. По настоянию императора Сигизмунда был открыт констанцский собор. Он прекратил схизму, но реформу церкви провести не смог. Новый папа Мартин V заключил со всеми нациями отдельные конкордаты и все оставил по-прежнему. Неудовлетворительность результатов констанцского собора побудила созвать в 1431 г. базельский собор, начавший свои действия довольно энергично, но встретивший сопротивление в папе Евгении IV, который созвал свой, феррарский собор - и базельский собор закрылся, подчинившись во всем Николаю V, преемнику Евгения. К концу XV столетия папы сумели парализировать все постановления базельского собора, подрывавшие их авторитет. Taк, Калликст III (1455-58) объявил все конкордаты уступками, сделанными папой. Пий II (1458-64) отверг возможность аппелировать на папу к собору. Причина бессилия соборной реформы заключалась в самой постановке вопроса: восставали против злоупотреблений, но не касались их источника, не затрагивали религиозного деспотизма пап, решили отрицательно вопрос о религиозной свободе; религиозная и моральная реформа была отодвинута на второй план. В XV и XVI вв. соборы продолжали собираться, но не имели никакого значения; они только усилили авторитет пап (собор в Мантуе 1459 г. при Пии II, два латеранских собора 1512 и 1517 гг. при Юлии II и Льве X). С внешней стороны, таким образом, папство одержало видимый перевес над оппозиционными стремлениями; но это была кажущаяся победа. Не встречая ограничений своему произволу, папы стали настоящими светскими государями и обратили религию в средство политического усиления. На папском престоле в XV в. сидят воины, политики, меценаты гуманизма и гуманисты. Политические интриги и светские интересы вполне поглощали жизнь пап, которые нисколько не интересовались делами церкви, а видели в ней лишь надежный источник доходов. Каждый папа стремится обеспечить в политическом отношении свою родню; непотизм достигает возмутительных размеров. Состояние Италии в XV в. давало полный простор крайней неразборчивости в средствах и развило величайший цинизм, маскируемый лоском гуманизма. После Пия II, папы-гуманиста, на папском престоле сидят открытые развратники - Павел II, Сикст IV, Иннокентий VIII, всю жизнь занятый устройством своих незаконных 16 сыновей и дочерей за что был прозван "отцом отечества". В конце XV в. появился Александр VI, имя которого - синоним всякой низости и ужасающей безнравственности. Его понтификат прозван царством Венеры. За этим последовало царство Марса, в лице Юлия II (1503-13), кондотьера с головы до ног, лично предводительствовавшего своими войсками на войне. В лице Льва Х настало, кроме других царств, царство Минервы. "Добрый малый", любивший пожить, Лев X, судя по слухам, откровенно называл христианство прибыльной для духовенства сказкой. В 1516 г. он продал Франциску I право назначать епископов во Франции (болонский конкордат). При нем папский двор был самым веселым в Европе (Лев Х умер неоплатным должником). Гуманизм, ставший модой и общественной силой, нашел горячего поклонника в папе, вовсе не интересовавшемся церковью и религией. Симония при нем дошла до чудовищных размеров, потому что он постоянно нуждался в деньгах. Император Максимилиан вычислил, что доход римской курии во сто раз более, чем его собственные доходы. В конце XV в. архиепископ майнцский должен был платить в пользу папства за свой pallium 20 тысяч гульденов. Папские доходы покрывались поборами с мирян. В Германии даже сеймы имеют характер папских сеймов, открываемых папскими легатами. Глубокая деморализация, охватившая римскую кypию, отразилась на всей западной церкви. Высшее духовенство утопало в роскоши и светских удовольствиях, низшее - в разврате и невежестве. Народ коснел в грубом суеверии. Монашество вследствие своей испорченности вызывало против себя религиозно-нравственный протест (немецкий гуманизм) и eдкие насмешки (итальянский гуманизм). В конце средних веков господствует общее недовольство, отрицающее, прежде всего, политические и экономические основы церкви. Церковь погрязла в материализме и формализме. Культ святых получил полуязыческий характер, внешняя обрядность считалась главным средством угодить Богу, грех признавался формальным нарушением. В индульгенциях лучше всего выразилась беззастенчивая эксплуатация суеверия, производившая соблазн в обществе. В конце XV в. обличителем безнравственности духовенства стал Савонарола, которого папа Александр VI сжег. Еще раньше Виклиф в Англии и его последователи лолларды, Ян Гус в Чехии и гуситы, множество еретиков и сектантов привели всю церковную жизнь в глубокое движение, которое окончательно разразилось над римской церковью в XVI в. Религиозная реформация была протестом против "порчи церкви" в "главе и членах". Быстрые успехи Реформации вызвали оживление католицизма, результатом которого была католическая реакция, последовавшая за протестантской и сектантской реформациями. Деморализация и дезорганизация, господствовавшие в католической церкви, обратили на себя внимание представителей католицизма особенно со второй трети XVI в., когда на папском престоле появляются энергичные личности и новые лица. Главными деятелями реакции стали иезуиты. Этот орден был попыткой восстановить средневековый католицизм, отступив лишь в области морали от строгой этики средневекового аскетизма. Одновременно с основанием ордена иезуитов учреждено было в Риме верховное инквизиционное судилище (1542), организована строгая книжная цензура и созван триентский собор (1545-1563), возродивший реакционный католицизм, возведший на степень догматов учения о главенстве пап и о чистилище, утвердивший безбрачие духовенства, причащение мирян под одним видом и т. д. До ватиканского собора 1869-1870 гг. католическая церковь не созывала больше общего собора, получив характер неподвижности, власть пап была безгранична. Постановления триентскаго собора были утверждены (1564) папой Пием IV, но встретила сопротивление во Франции, Испании и Польше. Ужасным орудием реакции была инквизиция, во главе которой стал папа Павел IV (1555-59). Вся вторая половина XVI в. - эпоха внутреннего усиления папства. Политика пап в эту эпоху сводится к союзу с католическими государями. При Пии IV началось полное подчинение папской политики Филиппу II. Пий V (1566-1572), фанатик и ревностный реформатор, аскет и враг еретиков, энергично преобразовал церковь в духе постановлений триентского собора: ходил в процессиях босой и без тиары, уничтожил непотизм, требовал строгости нравов от духовенства. Нарушителей папских прав и еретиков он предал анафеме знаменитой буллой "In соеnа Domini", вызвавшей протест всех католических государей. Таким же характером отличается и понтификат Григория XIII (1572-85), юриста, приведшего в порядок каноническое право и исправившего календарь. Одним из замечательнейших пап XVI в. был Сикст V (1585-1590), мечтавший возвратить папству прежний блеск и силу светских государей. С беспощадной жестокостью он подавил анархию в папской области. Политические тенденции Сикста V особенно умело поддерживали Климент VIII, признавший Генриха IV законным французским королем и высвободившийся из-под зависимости от испанского короля, и Урбан VIII, заявлявший притязания на всемирное владычество. Эти притязания в XVII в. были уже анахронизмом. В католических странах Европы высказывается стремление ограничить влияние пап не только в светских, но и в духовных делах. Влияние папства было сильно поколеблено признанием, по вестфальскому миру, религиозной равпоправности за протестантами Германии (1648). При Людовике XIV папство, господствуя над обществом, отступило перед государством. Поддерживаемый французским духовенством, король восстановил независимость "галликанской" церкви во Франции (1682), несмотря на все протесты папы Иннокентия XI. Франция в это время волновалась спорами иезуитов и янсенистов, составлявших оппозицию иезуитизму. Хотя папство осудило янсенистов, ни беспощадное разоблачение ими безнравственности иезуитов сильно подорвало авторитет папы, защищавшего иезуитов. XVIII в. - эпоха "просвещения" и "просвещенного абсолютизма" - был проникнут антицерковным направлением, и папство со всех сторон подвергается ударам. В литературе проповедывалось господство государства над церковью. Борьба нового государства с католицизмом и феодализмом приняла в этом веке решительный характер. Против ордена иезуитов открылся дружный международный поход. Отношения между папами и католическими монархами были очень натянутые. Всеобщая ненависть против иезуитов привела к повсеместному почти их изгнанию. Когда португальский министр Помбаль издал указ об изгнании иезуитов из Португалии (1759), папа Климент XIII (1758-1769) издал буллу в защиту иезуитов. Буллу в Португалии не приняли; Помбаль прервал всякие сношения с Римом. За Португалией последовали Франция, Испания, Неаполь, Парма. Папа Климент XIII всеми силами защищал иезуитов, но его преемник Климент XIV, избранный враждебной иезуитам партией, осудил учение иезуитов и в 1773 г. издал буллу: "Dominus ас Redemptor", совершенно уничтожавшую иезуитский орден. Против папства во второй половине XVIII в. возникло сильное движение в Германии, где архиепископы пытались освободить национальную церковь от римского влияния. Особенно сильный удар папству нанес император Иосиф II, старавшийся сделать Австрию самостоятельной по отношению к Риму, а духовенство подчинить государству. В 1781 г. он запретил всем архиепископам, енископам и духовным владыкам в австрийских областях принимать без правительственного одобрения папские буллы, отменены были данные епископам от папы полномочия относительно отпущения и разрешения грехов; некоторые папские буллы объявлены недействительными ("In coena Domini", "Unigenitus"). Епископская присяга требовала верности императору. Более 700 монастырей было уничтожено, а собственность их секуляризована; из ведения духовенства были изъяты книжная цензура и школы. Пий VI (1775-1799), после бесполезных просьб и простестов, решился сам предпринять поездку в Вену, чтобы повлиять на императора. Император с большим почетом принял папу, но нисколько не изменил своих действий (1782). Французская революция нанесла еще более тяжкий удар по папству. Конец XVIII в. - это эпоха крайнего унижения церкви. Борьба с католическим и феодальным строем в эпоху революции ведется не только во имя начал государственности, но и во имя естественных прав личности. Духовные лица уравниваются в правах со всеми остальными гражданами государства. Социальному могуществу духовенства нанесен был жестокий удар национальным учредительным собранием. "Гражданское устройство духовенства" уничтожило все церковные титулы, отменило утверждение епископов папой, присягу пап, монашеские ордена и т. д. В 1796 г. Бонапарт перешел через Альпы и занял Ломбардию. Папству угрожала серьезная опасность. Двинувшись в Папскую область, Наполеон изгнал из Болоньи папского легата. Устрашенный папа отказался от своих притязаний на Авиньон, согласился на занятие французами Феррары, Анконы и Равенны и уплатил Франции 20 млн. франков. Внутри церкви существовала партия реформы, требовавшая большей независимости духовенства от папства. Начавшаяся демократическая революция закончилась, 16 февраля 1798 г., провозглашением римской республики. У папы Пия VI потребовали отречения от светской власти (1798); когда он ответил отказом, его увезли в Пизу, а потом за Альпы, в Валанс (Дофинэ), где он и умер. После битвы при Нови Панская область была восстановлена и на римский престол вступил Пий VII. При Наполеоне совершилось примирение католической церкви со французской республикой, посредством конкордата, заключенного с папой Пием VII из чисто политических соображений (15 июля 1801 г.). По этому конкордату католицизм перестал быть государственной религией; духовенство было поставлено в полную зависимость от светской власти, сделавшись послушным орудием Наполеона. Конституционная церковь была уничтожена. Конкордат сделал из духовенства "нечто в роде духовной жандармерии", уничтожил свободную церковь и привел к ультрамонтанству. С папой Наполеон обращался бесцеремонно. Считая себя преемником средневековых императоров, он поставил себе задачей подчинить папу. Пий VII покорно приехал в Париж на коронацию Наполеона. Он не был принят торжественно; встреча его с императором носила характер как бы случайности. Вся церемония коронования была рядом мелочных унижений для папы. Позже, отстаивая независимость и права папского престола, Пий VII создал поводы для неприязненных столкновений. Существование церковной области было, по мнению Наполеона, "безобразием". Вследствие отказа папы распространить постановления конкордата на венецианскую область, французы заняли Анкону, Фермо, Урбино, наконец - Рим. Наполеон объявил прекращение светской власти папы. Папа ответил буллой об отлучении императора от церкви. Папу насильно перевезли в Гренобль, а оттуда в Савону. Папская область была обращена в провинцию французской империи. В 1813 г. Наполеон перевел папу в Фонтенбло. Папа оставался в заточении до низвержения Наполеона, получая 2 млн. франков в год, до освобождения союзными войсками. После падения Империи общеевропейская реакция была особенно сильна в Папской области. Реакция католицизма против культового движения XVIII в. выразилась в восстановлении Пием VII иезуитского ордена (булла "Sollicitudo omnium" - 7 августа 1814 г.). Папа опротестовал решения государей на венском конгрессе относительно Авиньона и секуляризации духовных курфюршеств в Германии. В эту эпоху папство служит воплощением крайней реакции. Снова иезуиты появились во всей Европе, возбуждая всюду ненависть. В булле "Provida solersque" Пий VII объявил, что протестанты подлежат ведению папы: немецкие страны входят в сферу деятельности католических миссионеров и должны быть подчинены "коллегии для пропаганды веры". Преемники Пия VII, Лев XII и Пий VIII, действовали в том же реакционном направлении. Однако революционные стремления в Италии больше всего проявлялись в Папской области. Борьбу с революционерами повел папа Григорий XVI (1831-46), подавивший движение при содействии Австрии и несмотря на протесты французского правительства. Хотя "меморандум" держав рекомендовал папе ввести реформы (1831) и указывал на необходимость дарования амнистии и отмены злоупотреблений, все осталось по-старому в Папской области; папа усилил свою власть призывом шаек разбойников под знамена святого Петра. До самой смерти Григория тюрьмы были переполнены политическими преступниками. Вступление на престол Пия IX (1846-78) было встречено общими надеждами. В это время итальянские патриоты мечтали возродить Италию обновлением папства, восстановлением его прежней святости и силы, постановкой его во главе национальных стремлений к самостоятельности и объединению Италии (идеи Джоберти в "Il primato"). Папа обнародовал всеобщую амнистию, разрешил постройку железных дорог, открыл двери тюрем. Римом овладел величайший энтузиазм, в особенности когда папа протестовал против желания Австрии поставить гарнизон в цитадели Феррары. Папа изъявил согласие на введение конституции, отделил в Папской области церковные дела от светских, составил либеральное министерство. Впервые папство боролось за свободу народа. Однако образ действия папы отличался постоянными колебаниями. Через несколько времени он уже жаловался на учения и интриги беспокойных умов, слишком противоречащие возвышенному характеру наместника святого Петра, и объявил, что отказывается стать во главе национального движения. В ноябре 1848 г. папа ввиду успехов республиканской партии бежал в Гаету и отдал себя под покровительство неаполитанского короля. В Риме провозглашена была республика, опрокинутая французским оружием. В апреле 1850 г. папа вернулся в Рим; власть его снова была восстановлена на основе казней, тирании, инквизиции и абсолютизма. Это ускорило дело объединения Италии. Наполеон III решил образовать, под властью Виктора-Эммануила, итальянское королевство, с включением в него северной части Папской области. Решению его предшествовало издание памфлета "Папа и конгресс", наделавшего много шуму и вызвавшего возражения со стороны папы. Итальянская война 1859 г. и объединение Италии 1860-1861 г. отделили Романью от папских владений, а затем, несмотря на вcе проклятия папы, и Умбрию с Марками. 24 марта 1861 г. парламент признал Рим "будущей столицей Италии". Светскому владычеству папства приходил конец, хотя папа с негодованием отвергал предложения Кавура отказаться от светской власти, чтобы возможно было установить свободную церковь в свободном государстве. В 1862 г. (и затем еще раз в 1867 г.) Гарибальди сделал неудачную попытку овладеть Римом; революционной пapтии пришлось отказаться, до времени, от надежды сделать Рим столицей Италии. По франко-итальянскому соглашению 1864 г., Рим оставался за папой, охраняемый французским гарнизоном в течение двух лет, после чего войска должны были быть выведены. В 1864 г., неожиданно для всех, папа издал энциклику и силлабус, направленные против революционных идей нового времени и с средневековой точки зрения предающее анафеме всю новейшую культуру Европы. Еще в 1854 г. папа провозгласил новый догмат непорочного зачатия Пресвятой Девы. В 1862 г. была совершена папой торжественная канонизация святых; в 1867 г. был отпразднован блестящий юбилей святого Петра, а в 1869 г. - собственный юбилей папы. Ватиканский собор 1869-1870 г., установил первенствующее положение папы и принял догмат о папской непогрешимости. Достигнув величайшего могущества в духовных делах, папа в то же время потерял безвозвратно светскую свою власть. Сначала итальянское правительство пыталось убедить папу добровольно уступить свои владения. Папа решительно отвергнул все планы соглашения. Тогда Виктор-Эммануил после отплытия из Италии французской оккупационной армии (вновь занявшей Рим после сражения при Ментане) отказался от дальнейшего исполнения конвенции 1864 г. (Франция в это время была уже занята всецело сопротивлением немецкому нашествию). После трехчасовой канонады Рим сдался. Папская армия была распущена, Церковная область включена в состав итальянского королевства; светскому владычеству папы положен конец. В 1871 г. положение папы было точно определено законом о гарантиях. По-прежнему папа пользуется независимо всеми правами главы церкви: его особа признана священной и неприкосновенной, ему предоставлены ранг и почести монарха, содержание двора и посланников, личное содержание в 3,5 млн. франков, Ватикан, Латеранская базилика и вилла Кастель Сан-Гандольфо. Но папа отказался от содержания, предложенного ему италийским королем, и разыгрывал роль "ватиканского пленника", предоставляя немецким и французским ультрамонтанам возможность агитировать в его пользу. Ультрамонтаны настойчиво требовали, чтобы папе были возвращены права светского государя. Во Франции даже поднимался вопрос о крестовом походе для освобождения "ватиканского пленника"; до октября 1874 г. французский корабль крейсировал недалеко от Чивита-Веккии, чтобы помочь папе в случае его бегства из "плена". Последствия провозглашения догмата папской непогрешимости были неблагоприятны для католической церкви: многие правительства (австрийское, баварское, баденское, вюртембергское) не признали этого догмата. Объявление догмата совпало с объединением Германии. В Германии и Пруссии между улътрамонтанами и правительством возникла борьба, которая привела к ограничению прав католической церкви. Так называемый "Kulturkampf" охватывает 70-е годы 19 в. и характеризуется преобладанием государства над папской властью. Иезуиты были изгнаны из Германии (1872); "майские законы" 1873 г. точно разграничили сферу деятельности государства и церкви и установили контроль государства над школами. Клерикалы составили упорную оппозицию. Папа сначала написал письмо императору Вильгельму, где советовал ему (7 августа 1873 г.) отказаться от введения "майских законов". Предложение его было отвергнуто. Тогда папа обратился с энцикликой к прусским архиепископам и епископам (5 февраля 1875 г.), осуждая и отвергая силу "майских законов". В виде ответа на энциклику министр духовных дел прекратил выдачу жалованья римско-католическим епископам (закон 22 апреля 1875 г.). В 1878 г. Пий IX умер. Его преемник, Лев XIII, обладающий большим политическим тактом и умеренностью, чрезвычайно умело воспользовался общеевропейской реакцией для упрочения своего авторитета. Он добился отмены всех важнейших постановлений "майских законов". Взаимные отношения между императором и папой улучшились. К протестантам папа относится резко враждебно. Папство при нем достигло высокой степени значения в Европе. В первые три века папы избирались духовенством и народом; затем это право присвоили себе короли. Одоакр в 483 г. решил, что никакой римский епископ не может быть утвержден в своем сане без королевского на то согласия. Теодорих, отличавшийся веротерпимостью, воздерживался сначала от вмешательства в церковные дела, и в первую половину его царствования папские выборы возвратили себе характер независимости. Под конец жизни Теодорих резко изменил свои отношения к римской церкви и уже сам назначает римских епископов (например, Феликса IV). Византийские императоры считали своим правом распоряжаться назначением пап, низвергали их и судили, нередко под влиянием придворных и женщин. За утверждение выборов платились деньги. Папы стараются оградить свою независимость не только анафемой против светских лиц, вмешивающихся в дела церкви, но и другими путями. Был издан декрет, чтобы папа сам себе назначал преемника; декрет был отменен, но этим самым вмешательству государства дан был характер насилия. Николай I объявил анафему за вмешательство в папские выборы. В Х в. выборы на престол св. Петра находились в зависимости от римской знати. С XI в. началась борьба против порабощения пап римской аристократией и оппозиция против влияния германских императоров, утверждавших избранного папу. 13 апреля 1059 г. Николай II уничтожил последний остаток демократического устройства церкви: на лютеранском соборе был принят новый закон о папских выборах. Папа избирается кардиналами, составляющими епархиальный капитул римской епископской церкви (28 кардиналов-пресвитеров и 18 кардиналов-диаконов римских церквей). Выбор папы может быть произведен, по назначению кардиналов, и вне Рима. Если большинство кардиналов стеснено в выборе или лишено возможности участвовать в выборах, то меньшинству предоставляется последнее слово. Наконец, в папы можно выбрать и лицо, не принадлежащее к римской епархии. До конца XII в. германские императоры сохраняли за собой, однако, право утверждения пап. Александр III точнее регулировал способ производства папских выборов. Интриги и промедления при замещении папского престола были устранены Григорием Х на лионском соборе, в 1274 г. С этого времени папа выбирается конклавом, причем число кардиналов не превышает 70. Папой мог быть избран каждый совершеннолетний католик, несмотря на его национальность. На престоле св. Петра перебывало 15 французов, 13 греков, 8 сирийцев, 6 немцев, 5 испанцев, 1 англичанин, 1 португалец, 1 голландец, 1 швед и другие лица. С 1378 г. только кардинал может быть избран папой, а с 1522 г. - непременно итальянец. В избрании Льва XIII участвовали 62 кардинала. Сами выборы производятся в конклаве следующим образом: на 10-й день по смерти папы коллегия кардиналов собирается в соборе св. Петра, чтобы выслушать мессу "De spiritu sancto", и затем торжественной процессией отправляется в капеллу Сикста IV, где кардиналы дают клятву, что будут следовать установленным для избрания папы законам. Вслед затем избиратели возвращаются в приготовленные для них в Ватикане кельи. Стены келий состоят из шерстяной материи, так что каждое слово; произнесенное в одной келии, слышно в соседней. Всякий доступ к кардиналам прекращается, двери запираются двойными замками; принимаются все меры, чтобы собравшиеся в конклаве кардиналы до окончания выборов были изолированы от всего внешнего миpa и его влияний. По обычаю новейшего времени, собственно выборы начинаются на третий день, считая с торжественного шествия в капеллу. Выборы происходят по большинству двух третей голосов; подача голосов письменная, закрытая. Она начинается каждый день по знаку, данному церемониймейстером, и происходит в предназначенной для того капелле, куда кардиналы отправляются из своих келий в семь часов утра. Сначала происходят как бы пробные выборы, во время которых выясняется взаимное отношение партий. Затем приступают к окончательным выборам. Если никто из кандидатов не получил необходимого числа голосов, то после полудня назначаются добавочные выборы, при которых голоса подаются лишь за лиц, внесенных уже в список кандидатов (scrutinium), с той особенностью, что никто не должен вотировать в пользу того кандидата, которому он раньше уже дал свой голос. Если и эти выборы не приводят к желанному результату, то на другой день составляется новый скрутиний, т. е. происходят новые выборы. Три европейские державы: Франция, Австрия и Испания (прежде - также королевство обеих Сицилий) могут протестовать против избрания нежелательных им кардиналов (sententia exclusiva); каждая из этих держав поручает кому-либо из кардиналов (в большинстве случаев - тайно) выразить этот протест. Этот отвод (exclusio) должен быть заявлен раньше получения кем-либо из кандидатов большинства двух третей голосов; кроме того, каждое из названных государств может лишь один раз заявить протест. Принимая избрание, новый папа объявляет имя, которое он намеревается носить, как таковой, затем в ризнице заменяет кардинальские одеяния папскими и перед алтарем избирательной капеллы принимает первые поздравления и приветствия (adoratio) со стороны кардиналов, которые целуют у него ногу и руку, на что папа отвечает изысканным лобызанием мира в обе щеки. Вслед за тем новоизбранный с балкона (loggia della benedizione) является народу. Затем папа надевает митру и принимает поздравления в Сикстинской капелле; оттуда процессия направляется в церковь св. Петра, причем папу несут на седалище под большим балдахином. С главного алтаря он принимает третью adoratio, причем присутствуют также иностранные послы; народ получает от папы апостольское благословение. За избранием папы следует, в тот же день или несколько дней спустя, торжественное посвящение (Consecratio) и коронование или интронизация нового папы. С этого момента он считает время своего правления. Теория папской власти сложилась не сразу; в постепенном развитии ее можно установить три стадии: подготовительный период, период расцвета и период разложения. Хотя существенные черты того учения о церкви и государстве, полными выразителями которого были Григорий VII, Иннокентий III и Бонифаций VIII, спорадически встречаются в течение предшествующих веков, хотя по основным идеям Лев I, Григорий Великий и Николай I стоят на той же почве, как и позднейшие глашатаи папского цезаризма (т. е. соединения в руках пап всей духовной и светской власти), но политика, применяющаяся к обстоятельствам, долго не позволяла папам сделать выводы, логически вытекавшие из теоретических построений V и VI вв. Папству пришлось выдержать сначала трудную борьбу за иерархическое первенство с другими пастырями церкви. Борьба эта привела к обособлению западной (римской) церкви под главенством папы; этим завершился подготовительный период. Гибкая и практическая политика, почти всегда характеризовавшая отношения курии к сильным миpa сего, подсказывала в то время не антагонизм с государством, а тесный союз. Эта же политика заставляла пап тo быть выразителями национальных интересов, то становиться во главе притеснителей народной свободы, то громить революцию проклятиями, то протягивать ей руку и даже объявлять себя "демократами, вооруженными анафемой для освобождения миpa от деспотизма". Только когда примат римского епископа был обеспечен фактически, а империя стала падать, та же теория, которая поставила римского епископа над церковью и соборами, была приложена к государству, и прежние союзники оказались противниками. На почве этой многовековой борьбы выросли те религиозно-политические доктрины, которые служили для пап теоретическим оправданием приобретенного уже могущества и новых притязаний. Своеобразное учение об ап. Петре, как невидимом главе христианского миpa, и папе - его преемнике и земном представителе, было тем эмбрионом, из которого впоследствии развились стройные системы XII и XIII вв. Учение это было основано на легенде о "создании римской кафедры князем апостолов", который претерпел мученичество в Риме и с тех пор вечно "царит в этом центре своего величия, где неизменно хранятся его установления". Уже папы IV в. относили к ceбе все слова, которыми Христос ставил Петра выше остальных апостолов. "Петр, любишь ли ты меня? Паси овец моих". "Петр, вот сатана выпросил просеять вас как пшеницу; а я молился за тебя, чтобы не оскудела вера твоя. А ты, обращенный прежде, укрепляй веру братьев твоих". "Ты камень, и на сем камне созижду церковь мою, и врата адовы не одолеют ее". "Я дам тебе ключи царства небесного: что ты свяжешь на земле, будет связано на небе, и что ты разрешишь на земле, будет разрешено и на небе" (от Иоанна, Луки и Матфея). Все это укрепило веру в чистоту учения римской церкви, и папам осталось только эксплуатировать её в интересах своих притязаний на роль верховного авторитета при разрешении догматических вопросов и на высшую юрисдикцию в иepapxии (cura totius ecclesiae et principatus, no выражению одного из писем Григория Великого к императору Маврикию). Отсюда был один лишь шаг до признания непогрешимости папы в христианских догматах. Лев I сделал этот шаг, объявляя всех, не принимающих учения апостола Петра, т. е. папы, "отделившимися от фундамента церкви". Прочие патриархи, признавая первенство наместника апостола Петра, обращаются к нему, как к высшей инстанции и блюстителю чистоты вероучения; литература и соборные постановления освящают установившийся обычай, а государству приходится облечь его в легальную форму и объявить папские декреты законами, "в виду заслуг апостола Петра, достоинства Рима и воли святых соборов, утверждающих за апостольским престолом первенство" (эдикт Валентиана III от 445 г.). В то же время возникает чрезвычайно опасная для пап теория, основанная на постановлениях соборов константинопольского 381 г. и халкидонского 451 г.: "святой престол нового Рима равноправен со святым престолом старого Рима". В споре Григория Великого с патриархом Иоанном Постником резко были поставлены оба взгляда: папский, отстаивавший положение о преимуществе апостольских (римского, антиохийского и александрийского) престолов вообще и первенстве римского, воздвигнутого князем апостолов в частности; константинопольский, отстаивавший положение о зависимости иерархического значения епископа от политической важности его резиденции. Это был чрезвычайно острый вопрос, так как "достоинство древнего Рима" в VI в. сильно пострадало, да и императоры не всегда держали сторону Рима. Зато в западных землях римский епископ в глазах населения занял место отсутствующего императора и фактически стал обладателем всех земель, теоретически причислявшихся впоследствии к патримониям святого Петра. Впрочем, до IX в. ни один папа не подрывал авторитета империи, которая считалась идеальным и единственно возможным государственным устройством. В переписке Льва I и Григория Великого отражается глубокая покорность, которую питал апостольский престол по отношению к "благочестивым государям". Григорий Великий чувствовал себя счастливым под "игом империи" и в качестве члена "всемирной республики". Ни Карловинги, ни императоры саксонской династии, ни даже лжеисидоровы декреталии не внесли существенных изменений в отношения между sacerdotium и imperium. Фактическая узурпация императорами святительских прав достигла своего апогея при Генрихе III франконском. Государство и церковь настолько срослись, что церковь рассматривалась как политическое учреждение, а иерархи - как агенты короны. Но в то время, как на Востоке слияние государства с церковью завершилось цезарепапизмом, Запад стал колыбелью церковной эмансипации. Воспользовавшись благоприятными условиями, папы овладели умами и сердцами верующих и свергли императора с его высокого поста, чтобы самим занять его место. Ключом к пониманию папского цезаризма, как теории, служит средневековое мировоззрение, раскрывающееся уже в произведениях блаженного Августина. Оно является синтезом античных и христианских элементов. Первые укрепили идею единства, как основного закона вселенной; вторые внесли идею превосходства духовнаго начала над мирским, иисусову идею царства Божьего на земле, христианской республики, объемлющей государство и церковь. Вселенная (Universum) представлялась колоссальным организмом (Macrocosmos), в котором живет один дух и который управляется одним Богом и одним законом. Составные части его - микрокосмы, - в силу божественной, разлитой повсюду гармонии, суть только копии миpoвогo порядка. Всякое учение о государстве и обществе должно было поэтому заимствовать главнейшие принципы от прототипа божественного организма. Человечество во всей совокупности представлялось монархически управляемым государством, подчиненным тому же принципу единства (principium unitatis). Средневековой доктринер, пропитанный христианскими и римскими космополитическими идеями, всегда мотивирует необходимость единства церкви и государства указанием на единый план, положенный Создателем в основу мироздания (exemplum totius Universi gubernationis, quae fit per unum Deum Supremum). Тот же божественный мировой порядок требовал, чтобы во главе каждого человеческого союза (микрокосма) стояло лицо, облеченное монархической властью, в качестве копии божественного миродержавца; в противном случае нарушалась божественная гармония, церковь и государство превращались в "двуглавые чудовища"(как это стало на Руси), устанавливалась двоица - "подлое число", "Число Зверя", пугающее всех. Правительственная власть на всех ступенях казалась эманацией божественной благодати. Единоначалие было в глазах общества идеалом, "первоисточником добра", "совершенством", отражением монархически устроенной природы. Светские повелители христианского миpa впервые эксплуатировали эти идеи в свою пользу. Священная римская империя проникнута космополитическими и теократическими тенденциями; вполне понятны слова Бипона, обращенные к Генриху III франконскому: tu es caput mundi, caput est tibi rector Olympi. Исходя из идеи единства, императоры стремились создать универсальное царство, охраняемое их мечом. Эта же идея помогла папам XI в. осуществить отчасти универсальную церковь, с наместником апостола Петра во главе. В самые ожесточенные моменты борьбы папской теории с империалистическим, средневековым учением дух остается верен самому себе: оба порядка - универсальная церковь и универсальное государство - неразрывно связаны. Эта доктрина широко развивается писателями самых разнообразных оттенков: св. Бернардом, многочисленными публицистами XI, XII и XIV вв., Данте, Фомой Аквинским, Николаем Кузанским и другими мыслителями. Григорий VII и Бонифаций VIII видят в argumentum unitatis центральный пункт своих доводов в пользу папского верховенства. Сторонники империализма, более умеренные в своих требованиях, настаивали на существовании внутреннего единства между sacerdotium и imperium, проявляющегося во взаимной помощи, взаимном дополнении и полной гармонии, a principium unitatis усматривали в незримом владыке миpa. Победа папской теории над империалистической, достигнутая в XI в. и знаменующая начало второго периода - периода высшего развития папского цезаризма, была достигнута вследствиe того, что христианский мир убедился в неспособности императора служить универсальным и трансцендентным целям церкви, а затем и в принадлежности этой роли римскому епископу, как представителю духовного начала. Идея "царства Божьего", бывшая исходной точкой политики обеих сторон и властвовавшая над умами в продолжение всего средневековья, была, по существу, аскетической идеей, и только внешнюю свою форму - "царство Божие на Земле" - заимствовало от империи. Во время борьбы с империалистами курия эксплуатировала в свою пользу общественное настроение, сводившееся к представлению об испорченности миpa, о бесконечном превосходстве духовного начала над мирским и о загробной цели земного существования. Опираясь на эту идею, можно было провозгласить папу борцом духа с повелителями грубого материального миpa. Во имя этой же идеи были заявлены первые протесты против узурпации императорами святительских прав. Представление о государстве, как олицетворении мирских начал, и церкви, как носительнице всех высших интересов, заставило еще папу Геласия, в споре с императором Анастасием, точно установить различие между sacerdotium и imperium. Формула империалистов: quidquid principi placuit legis habet vigorem, заимствованная из языческих кодексов, победоносно опровергалась евангельской формулой: "воздадите божия Богови, Кесарева - Кесареви", которую толковали в таком смысле: "царю - дворцы, папе - церкви и небо". Если мир вообще, а в частности империя, есть "царство дьявола" и должен рухнуть, чтобы дать место "Божьему государству", если отдельные люди и целые общества могут спастись только через посредство церкви, если общество должно послужить материалом для создания "Божьего царства", то не должно ли это общество беспрекословно подчинить свои учреждения и гражданские отношения руководству и трансцендентным целям церкви. "Откажись от миpa, от власти и богатств, которые сами по себе не имеют никакой цены, но отрекаясь, отдай их церкви, чтобы получить их обратно из ее рук, как вассал из рук своего сюзерена и пользоваться ими по ее указанию": вот истинный смысл всех проповедей о "Божьем царстве на Земле и на небесах". Учение об апостоле Петре делало все притязания церкви притязаниями ее главы; отсюда сочетание в теории папской власти, основанной на идеале "Божьего царства", двух, по-видимому противоположных мотивов - презрения к миpy и господства над миром. Постепенное развитие папской теории можно, таким образом, назвать постепенным осуществлением идеала "царства Божьего на земле". Пока оно зарождалось, церковь была порабощена мирскими властями; но когда в XI веке, по убеждению большинства, настал час этого царства, место императора должен был занять идеальный аскет-правитель, представитель духа, порабощающего плоть, каким был Гильдебранд. Но "царство Божие" строится все-таки из мирских элементов; мир нужно сначала завоевать, а затем перестраивать; поэтому папство, в эпоху своего наивысшего развития, роковым образом пришло к отрицанию всех учреждений, прав и обычаев, стоявших на пути к осуществлению его идеала. Шаг за шагом осуществлялась широкая программа пересоздания миpa на теократических началах в "царство Божие", во имя которого ревнители веры и идеалисты объявили войну симонии, светской инвеституре, частной собственности духовенства и николаитизму; приковывавшим духовенство к тленному миpy, "порабощавшим дух плоти" и порождавшим начала центробежные, враждебные "единству". Во имя тех же идей папство отделилось от Востока и предало его проклятию. Гильдебранд не внес в папскую теорию ни одной новой черты; он только строго формулировал ее и прямо проводил в жизнь, будучи несравненно последовательнее своих предшественников. Особенный интерес представляет широкое развитие учения о святом Петре, в котором элементы августинизма сочетаются с индивидуалистическим пелагианством. Согласно этому учению, власть ключей, которыми Петр отпирает и запирает небеса, делает его источником благодати и владыкой мирa, царем царей. Через апостола римский епископ, его преемник, становится пассивным посредником действия благодати на земле. Избранный в папы человек благодатью апостола теряет человеческую свободу, становится орудием промысла - стало быть теряет и способность грешить, пресуществляется из слабого человека в непоколебимую скалу, подобно своему небесному прототипу, ставшему "камнем". По этому учению, папа есть земной Петр; слова и действия его имеют такую силу, как будто бы принадлежали самому Петру. Мало того: по учению клерикальных публицистов каждый кандидат в папы заранее предопределен Богом в наместники князя апостолов; следовательно, поступки его согласны с божественным планом, устами его гласит сам Бог. Отсюда прямо вытекает догматическая непогрешимость папы, которая, однако, была провозглашена только через семь столетий. В словах анонимного автора трактата "Dictatus рарае" (XI в.) эта идея уже выражена ясно; "римская церковь никогда не заблуждалась и не будет заблуждаться, согласно свидетельству Святого Писания". Наместник апостола является не только средой, через которую действует благодать (gratia Petri): он распоряжается ее дарами и приводит человека, в награду за послушание, к спасению. Земное "царство Божье", служащее нижним этажом небесного, подготовительной стадией к нему, построено по плану небесного: там Христос царит над святыми и праведными, здесь правит князь апостолов, в силу полномочия и власти, дарованных ему Христом, но не лично, а через викария, т. е. римского епископа, который, таким образом, является носителем всей власти и всех полномочий (plenitudo potestatis) aпостола Петра. Plenitudo potestatis подкреплялось ссылкой на подложное письмо к брату Иисусову, Иакову, папы Климента I, в котором Климент рассказывает апостолу о полномочиях, дарованных ему Петром при постановлении в епископы. Письмо это помещено в Псевдо-Исидоровом сборнике. По воззрению Григория VII, папа есть раб апостола, но по должности равен ему; он - земной Петр и обладатель власти, размер которой определяется по собственному его усмотрению. Даже св. Бернард Клервосский, идеальнейший представитель "Божьего царства", ставил папу на недосягаемую высоту "для карания народов и царей". В трактате своем "De consideratione" он так характеризует авторитет Евгения III: "Кто же ты? Великий иерей и первосвященник. Ты главный епископ, преемник апостолов, по первенству Авель, по чину Мельтиседек, по достоинству Аарон, по авторитету Моисей, по судейству Самуил, по власти Петр, по помазанию Христос. Тебе даны ключи и доверены овцы". Через Бога папа - викарий Христа, Бог Фараона; вся земля - его наследие(почти в одинаковых выражениях Бенцон Альбский в XI в. определяет власть императора: "Викарий Божий, государь вселенной, царь царей и т. п."). Если такой идеалист, как св. Бернард, восклицавший: "ты наследовал Петру, а не Константину" и помнивший слова Христа, что власть его "не от миpa сего", был борцом за духовное господство папы, то папы XII и ХIII вв. понимали свою власть как неограниченную материальную и духовную силу, толкуя plenitudo potestatis как dispositio in saecularibus et in temporalibus. Аргументация клерикальных писателей в пользу компетентности папы в светских делах сводится к умозаключению a fortiori. Государство, при этом, теряет всякое право на самостоятельное существование. Будучи произведением дьявола, оно может спастись только путем слияния с церковью; в противном случае оно останется "вертепом разбойников". Вне церкви и церковной иepapxии нет правомерного бытия - следовательно, и короли, эти "потомки вооруженных бандитов", должны подчиниться апостольскому престолу, стать его орудием, занять место в иepapxии. Если папа властвует в церкви, высшей сфере "Божьего царства", если он судит в духовных делах, если он ставит и низлагает патриархов, митрополитов и епископов, то тем более ему принадлежит власть в низшей сфере - государстве, над императорами, королями и князьями, уступающими по значению последнему из священнослужителей, как материя уступает духу. Ни клерикалы, ни империалисты не замечали грубейшей логической ошибки и неприменимости доказательства a fortiori при величинах несоизмеримых. И те, и другие смешивали государство с церковью, вследствие чего императору представлялась дилемма: или отстоять свое положение во главе иepapxии, или покориться. Из plenitudo potestatis папы выводили следующие права: 1) право вторжения в непосредственную юрисдикцию митрополитов и епископов (appellatio ad sedem apostolicani); 2) право изъятия учреждений из-под ближайшей над ними власти, например, монастырей из-под юрисдикции епископа (ius exemptionis); 3) право на денежные поборы в пользу апостольского престола; 4) право заключения ленных договоров и право патроната над некоторыми землями, отдавшимися под особое покровительство святого престола, и над некоторыми государями, отдавшими свои земли апостолу Петру, чтобы получить их обратно из его рук; 5) право интердикта и отлучения от церкви всякого христианина не исключая и государей. Царь есть член стада; следовательно он подчинен пастырю. Царь не может разрешать от грехов своей властью, а каждый священник имеет такую власть; следовательно, царь ниже первосвященника и подлежит его суду, а тем более папскому. Ведь отлучил же Амвросий Феодосия Великого, папа Константин I - Юстина, Анастасий II - греческого императора. Анастасия I, Николай I - императора Михаила и короля Лотаря; 6) право низложения царей, вытекающее из власти "вязать и решать" и из "власти ключей". При этом делалась ссылка на слова апостола Павла ("Разве вы не знаете, что мы будем судить ангелов? Кольми паче мирские дела"?) и на примеры из Библии (Самуил и Саул) и истории, часто сильно извращенные; 7) право освобождения подданных от присяги законному государю, ведь освободил же папа Захария франков от присяги Хильпериху, чтобы возвести на престол Пипина; 8) право репрессалий против непокорных, во имя которого проповедывались крестовые походы и вооружались миряне против своих священников и епископов; 9) наконец, право распоряжаться, по собственному произволу, должностями и территориями, для "пользы апостола Петра". Ссылаясь на мнимое Вето Константиново, папы заявляли владельческие притязания на Италию, Испанию, Корсику и Сардинию. Беневент, Капуя, бургундские герцоги, норманнские князья, тулузские, савойские и провaнскиe графы считались вассалами папы; Caксония принадлежала ему в силу легендарного дара Карла Великого, Венгрия - в силу столь же легендарного дара Стефана, бывшего ленником папы Селивестра II. Короли Англии также должны были считаться с притязаниями Рима, видевшего в Вилыгельме Завоевателе своего экзекутора и вассала. Установив в 1080 г. вассальную присягу для будущего германского короля и распоряжаясь инсигниями империи, как собственностью апостольского престола, папство превращало идеальное "царство Божие" в гигантскую феодальную монархию на теократических началах, пределы которой оканчивались там же, где и католичество. Став во главе крестовых походов против неверных, папство придало своей власти характер главенства над всей землей. Для спасения миpa нужно покорить его церкви, присвоить папе то dominium mundi, которое было идеалом священной римской империи, и превратить светских государей в ленников, воинов Петра. Такая постановка папской теории не только ниспровергала весь прежний иерархический строй, при котором император фактически был главой вселенской церкви, замещавшим кафедру апостола Петра, но и угрожала светской власти вообще. Прежде всего она подрезывала в корне принцип легитимности, непосредственного происхождения царской власти от Бога (immediate a Deo). Защитники монархии видели в императоре представителя Бога (non est potestas nisi a Deo), независимого правителя, никому неподсудного и служащего провиденциальным целям церкви; при этом они ссылались на помазанников Божиих Давида, Константина Великого и Карла Великого. Папской теорией нарушался и принцип равноправности светской и духовной властей, солидарных и друг друга дополняющих (concordia) - принцип, выраженный в так назыввемом учении о двух мечах: духовный меч принадлежит папе, светский - царю. Сам Христос - говорили мирские империалисты, - подчинился светскому мечу, приказав отдавать "кесарю кесарево", объявив, что царство его "не от миpa сего", и повелев Петру, извлекшему меч с мирской целью, вложить его обратно в ножны. На место принципа immediate a Deo папы провозгласили другой - mediante ecclesia. Они объявили светскую власть изобретением человеческой гордыни, первых государей - разбойниками, по внушению дьявола захватившими власть над равными себе. Папа уподоблялся солнцу, а император - луне, уступающей ему в величине и заимствующей от него свой свет. Некоторые глоссаторы канонического права призывали даже на помощь небесную математику, чтобы выразить в числах отношение папы к императору, руководствуясь сравнительной величиной обоих светил. Иннокентий III довел папскую теорию до кульминационного пункта, хотя и написал трактат на тему: "Презрение к миpy". С наибольшей резкостью принцип: mediante ecclesia был высказан на лионском соборе 1245 года, после отлучения и низложения Фридриха II. Юбилей 1300 г. можно считать апофеозом папской теории. Знаменитые буллы Бонифация VIII 1301 и 1302 гг. (Ausculta fili и Unam sanctam) являются только итогом всей предшествующей политики папства, полной теорией чистой теократии: кто отрицает эту теорию, тот признается нарушающим принцип единства и допускающим, подобно манихеям, два начала, вместо единого Бога. Колоссальную роль в истории развития папского цезаризма имеет "Сумма богословия" Фомы Аквинского. По толкованию святого Фомы, "царство природы так же относится к царству благодати, человек природы - к христианину, философия - к теологии(тот принцип, что и философия служанка теологии, говорил, что философы обязаны прислуживать папе и их госпоже-христианской вере), материя - к таинству, государство - к церкви, император - к папе, как средство относится к цели, зародыш - к законченному существу, potentia - к actus". С XIV в. государство, низведенное папской теорией на степень "грубой материи", стремится отвоевать себе самостоятельное положение рядом с церковью. История этой борьбы связана с именами французских легистов, Данте, Оккама, Эгидия Колонны, Иоанна Парижского и Марсилия Падуанского. Кроме последнего, все защитники империи отличаются отсутствием оригинальности. Политическая мысль искала новой почвы для своих построений, но еще боязливо оглядывалась на прошлое. Противопоставляя теории чистой папской теократии дуалистическую теократию и отстаивая принцип: immediate a Deo, отвергая учение папистов о двух светилах, империалисты считают, однако, нужным доказывать, что "луна ничем не уступает солнцу": она меньше, не имеет "собственного света, но все-таки есть создание Бога, самостоятельно проходит свой небесный путь и освещает темный мрак ночей" (Эгидий, Оккам). Они признают факт Константинова дара, хотя и скорбят об оплошности императора или, основываясь на Corpus iuris civilis, отрицают юридическую силу акта. Данте внушает императору покорность по отношению к наместнику Христа, какая подобает первородному сыну по отношению к отцу. Оккам допускает вмешательство папы в светские дела, если это вызывается необходимостью. Несмотря на удар, нанесенный папству авиньонским пленением и фактической невозможностью поддержать свои притязания, идеи буллы Unam sanctam продолжают жить и получают новую формулировку в сочинении Аугустино Триумфо: "Summa de potestate papae" (1320), долго служившем предметом изучения для богословов и канонистов. Хитросплетенные его аргументы, выхваченные из легенд, Аристотеля и Библии, тайные бойцы католицизма пускали в ход еще в XVI в. против протестантов. XIV век может быть назван поворотным пунктом в истории развития теократических систем на Западе, началом разложения папского цезаризма, началом антиклерикального направления мысли, рационалистического отношения к вопросам религии и политики. Номинализм, отвергнув союз веры с наукой и церкви с миром, нанес решительный удар не только схоластике, но и папству. Порча церкви во главе и членах, крайняя материализация ее и великий раскол сильно подорвали авторитет наместника Христа и теорию его полновластия. Легисты - в законодательстве римских императоров, богословы - в Библии, гуманисты - в античной литературе нашли источник для борьбы с системой, на которой покоилась средневековая жизнь. Ереси подтачивают здание церкви, а пробудившееся национальное сознание отвергает как универсальную империю, так и вселенское папство. По мере того, как иссякал запас аскетического возбуждения, идеал "царства Божьего" начинает блекнуть. Великие соборы XV в. стремятся ограничить полноту папской власти (plenitudo potestatis). Столкновение на соборах папской теории с теориями реформаторов особенно интересно потому, что здесь против пап направлено было то же оружие, которым оно до тех пор действовало в свою пользу: идея народного суверенитета. Против империи эта идея была пущена в ход, раньше всего, яростным папистом Менегольдом Лаутенбахским; можно найти ее затем у Иоанна Салисбёрийского (в виде проповеди тиранноубийства), Фомы Аквинского, Эгидия Колонны, Иоанна Парижского, а с другой стороны - у французских национальных публицистов, отстаивавших дело Филиппа IV (секуляризацию государства) против папы Бонифация VIII, в проповедях учителей схоластики, и в популярном Roman de la Rose. Особенно интересно приложение идеи народодержавия к вопросам церковной политики Марсилием Падуанским и отцами великих соборов XV в. Отвергая обычное в то время определение, по которому слово: церковь (ecclesia) обнимает только папу и его кардиналов, Марсилий настаивает на апостольском толковании церкви, как союза верующих - не только духовенства, но и мирян. Для разрешения важных церковных вопросов государство созывает соборы, на которые общины посылают депутатами клириков и светских людей. Протест папы не может помешать собранию. Не только plenitudo potestatis папы, но сам папский сан подвергаются критике путем ссылок на Священное Писание, ни одно место которого не доказывает необходимости главенства римского епископа; все апостолы равны, святой Петр никогда не был в Риме. Папство полезно для церкви, как освященный обычаем институт, но полномочия его, вытекающие из полновластия вселенского собора, должны быть ограничены. Идеи Марсилия имели огромное значение в истории папской теории, так как проникли в народ, в монастыри, отразились на известном постановлении съезда немецких князей в Рензе и на борьбе реформаторов с папами в эпоху великих соборов. Сотни богословов, философов и канонистов трудились в Пизе, Констанце и Базеле над таким исправлением средневековой церкви, которое не разрушало бы ее основ. Для достижения реформ святое собрание отцов церкви должно было создать себе положение, превышающее папский авторитет. Самые умеренные реформаторы выводили папскую власть от римского народа, от которого право выбора позднее перешло к кардиналам. Еретический папа теряет власть, которая возвращается к народу, в лице его представителей - соборных отцов. Более радикальные целиком переносили новое учение о светской монархии на духовную (Лангенштейн, Петр де Айли, Герсон и др.). Разрешая вопрос об отношении церкви к папе, оппозиция опиралась на учение о естественном и божественном праве и бесконечном превосходстве его над положительным правом, следовательно и над папскими декреталиями. Неограниченный в своих правах собор властен низложить и даже казнить непокорного папу. Герсон, основываясь на политических доктринах, проповедует революцию против тиранического папы, разрешая всякое средство, лишь бы цель была достигнута. Если папа противится созыву собора, то об этом должны позаботиться светские государи и народ, "до последней старухи". По учению Николая Кузанского, всякое правительство, следовательно и папское, основано на договоре и добровольном подчинении тех, кого пасут-пасомых (communis consensus voluntatis). Энеа Сильвио (будущий папа Пий II) сравнивает отношение папы к церкви с отношением государя к народу. Учение об автономности общины, основанное на естественном праве самозащиты, на теории общественного договора (pactum) и условного подчинения (concessio, не translatio substantiae), выработанное французскими легистами и схоластикой, вдохновляло многих отцов констанцского собора. Здесь с еще большей резкостью были поставлены две противоположные системы, чем во время спора Филлиппа Красивого с Бонифацием VIII и Людовика Баварского с Иоанном XXII. Представители церковной реформы находили, что церковь не нуждается в посреднике, получая благодать immediate a Deo, и что одновременное главенство папы и Христа обращает церковь в двуглавое чудовище. Прямой вывод отсюда - что папе нет места во вселенской церкви - маскировался, однако, софистическим учением о главенстве папы, отличном от главенства Христа. Папа - член церкви и сын ее; хотя он и выше народов и иерархов, но духовная власть каждого епископа столь же божественна. Власть папы вверяется ему церковью ex plenitudine poiestatis, но не в собственность, а для применения в установленных церковью пределах. Он - орган исполнительный; его главенство - служебное по отношение к церкви, а не господство над церковью. Папа есть брат во Христе каждого христианина. Непогрешимость его прямо противоречит смыслу Священного Писания и опыту прошедшего и настоящего (отречение Петра, схизма многих пап, раскол и т. д.). Единый верховный правитель полезен, иногда необходим для охранения единства и благоустройства церкви, но от этого не должна страдать самостоятельность отдельных церквей, внешний строй которых применяется к особенностям наций и земель. Собор, таким образом, был выразителем феодальной тенденции: постепенного подчинения одной иерархической ступени другой, и всех - папе, но не иначе как через ближайших начальников. На соборе раздавались голоса о бесполезности "не богоучрежденной" коллегии кардиналов; другие, напротив, стояли за расширение ее компетенции, для ограничения папства. Собор настаивал на полной децентрализации административной власти, путем системы периодических общих и поместных соборов, с автономными правами и правом сопротивления папе. Под plenitudo potestatis papalis реформаторы понимают не всю сумму власти на земле, а только один из видов законной власти, и сводят ее к власти ключей: вязать и порешать верующих, поучать их, исправлять их принудительными мерами, подвергать духовному суду, преподавать таинства, получать материальные средства от паствы и руководить церковной иерархией. По качеству, эта власть не отличается от епископской; только количественно, по сфере распространения, папская власть превосходит все виды духовной власти. Вся история папства представлялась реформаторам с одной стороны постоянным увеличением дарованных ему церковью полномочий в интересах той же церкви, с другой стороны - узурпацией прав и территорий светских владетелей. Реформаторы стремятся возвратить папство к апостольским временам и уничтожить все, что пристало к нему вследствие алчности, тщеславия, гордости самих пап и "лести толпы". С этой целью ограничивалась имущественная власть папы. Папа, подобно другим иерархам, не есть владетель церковного имущества, а только временно пользуется им. Право папы производить поборы вне района своих владений должно быть уничтожено. Ограничивалась также судебная власть папы, вносившая массу зла; сам папа объявлен был подсудным церкви и собору и обязанным исполнять предначертания собора. Апелляции к апостольскому престолу, изъятия и несудные грамоты подлежат ограничению или уничтожению, так как никакая власть на земле не может освободить от подчинения закону божественному, естественному и положительному. Все аргументы, какие только находились в арсенале папского цезаризма, оппозиция заимствовала в пользу полновластия собора, как представителя церкви. Против этого учения было выставлено другое, которое можно назвать последним словом папского цезаризма. Вопрос о сущности папства и церкви и о власти папы выводился из традиционной истории папства. В лице Мартина V, соборный конституционализм, по-видимому, победил папский монархизм, который в публицистике и на заседаниях соборов находил столь же страстных защитников, как и тенденции реформаторов, но последующая история папства показывает, что реформа, бывшая делом кучки доктринеров, боязливо оглядывавшихся на прошлое, еще не созрела. Только гуманизм произвел первую значительную брешь в папской системе, разрушив аскетический идеал, на котором покоилось здание "царства Божьего", и выставив идеал общества, преследующего вполне закономерные цели и не стесняемого в своем управления жреческой кастой. При свете новой критической мысли рухнул один из устоев теории папского главенства: Валла доказал подложность дара Константина Великого. Но гуманизм не был народным делом и не проник в народ. Жизненность папской системы объясняется именно тем, что за интеллигенцией стояла темная народная масса, жившая старыми идеалами. Только проповедь Лютера, Кальвина и Цвингли значительно сократила число последователей католицизма и заставила римскую партию влить новую жизнь в обветшалые мехи старой теории. Собрав силы своей партии на Триентском соборе и еще раз провозгласив идеал Григория VII во всей его чистоте, папство сделало последнюю попытку отстоять plenitudo potestatis. В области политики и церковного управления галликанизм и территориализм создали преграду папским притязаниям. Еще в 1493 г. Александр VI в письме к Фердинанду и Изабелле претендует на распоряжение ех plenitudine potestatis apostolicae землями уже открытыми и теми, которые должны быть открыты. Это, кажется, последняя попытка притязания пап на "космический авторитет". Рядом с протестом против теократии и аскетизма во имя земных интересов шла проповедь религии чистого сердца, свободного толкования Евангелия и спасения через веру. В тезисе: cuius regio eiusdem religio территориализм провозгласил свою победу над универсальной теократией. Потеряв в значительной степени свой нравственный авторитет, папство, постепенно нисходит на степень политической партии, преследующей земные цели земными же средствами; душой этой партии был орден Иисуса. С XVII в. папская тeopия пpoявляет тенденцию пойти навстречу новым идеям, чтобы отстоять свое существование. Вслед за смертью Сикста V, отлучившего Елизавету английскую ex plenitudine potestatis, получает право гражданства церковно-политическое учение иезуитского патера Беллярмина, составленное совершенно в духе века. Он отрицает учение Григория VII о праве папы в качестве наместника князя апостолов постоянно и непосредственно руководить мирскими делами, политикой, хозяйством и поступками людей, судить и низлагать государей. Вмешательство папы ограничено чрезвычайными случаями, когда того требует cпaceниe души подданных государя. Гибкий иезуит сумел, таким образом, смягчить резкие требования старой теории и примирить с папством народы и абсолютных государей, давая вместе с тем широкий простор субъективным толкованиям компетенции папства. В 1603 г. курия запретила даже сочинение падуанского клирика Kappиepo ("De Potestate Romani Pontificis adversus impios Politicos"), проповедавшего доктрину Григория VII в чистом ее виде. Несмотря на церковные громы и молнии, в 1682 г. были провозглашены во Франции четыре основных тезиса галликанизма. Целый ряд конкордатов стеснил автономное устройство церкви и лишил ее юрисдикции даже в духовных делах. Веротерпимость и главенство государства заступили место прежнего учения о "подчинении духа плоти". Среди опасностей, окружавших апостольский престол в XIX в., папе приходилось отстаивать и свой церковный авторитет, и светскую власть в Италии. Справедливо видя "разложение церкви" в новых освободительных идеях, папство, в лице Пия IX и Льва XIII, ведет борьбу с этими идеями, причем косвенно ее удары падают и на светских государей, примирившихся с новыми веяниями, а на итальянское королевство - этот плод революции и оплот ее в особенности. Снова раздается учение о полновластии наместника Христова, который в 1854 г., не созывая собора, провозгласил догмат о непорочности зачатия Богоматери, заявляя этим неограниченную компетенцию в делах вероучения. В энциклике "Quanta cura" (1864) папа приглашает очиститься от зол, извративших чистоту жизни и вероучения - от лютеранства, янсенизма, вольтерианства, социализма и даже коммунизма. Свобода совести провозглашается порождением печального века (nostrae tristissimae aetatis). За энцикликой следует "Syllabus" - длинный список "главных заблуждений века", где рядом с пантеизмом, социализмом, коммунизмом, либерализмом казнится проповедь уничтожения светской власти пап, веротерпимость, нарушение духовной юрисдикции церкви, галликанство и вообще монархическое государство, подчиняющее себе и стесняющее церковь. Папе удалось сплотить вокруг себя все реакционные силы, что выразилось в признании папской непогрешимости в делах веры, как догмата, на ватиканском соборе. Эта победа мало усилила позиции папства . В сущности, большинство на соборе представляло собой далеко не большинство католического мира. Молчаливый протест правительств и энергичная оппозиция, под предводительством Дёллингера, парализовали торжество и вызвали старокатолический раскол и борьбу с правительствами. Лев XIII, не заставший уже при восшествии на апостольский престол церковного государства, стал, теоретически, на ту же точку зрения, как и его предшественник; в многочисленных энцикликах (Inscrutali, Immortale Dei, Humanum genus и др.) он повторил осуждение против идей, перечисленных в Силлабусе, и против "узурпаторов Рима". Вместе с тем, однако, папство сделало новый шаг навстречу современности. Церковно-политические идеи Льва III ясно выражены были в следующих словах энциклики 1885 г. "Immortale Die": "Бог разделил власть над человеческим родом на две части, церковную и светскую; первая стоит во главе божественных интересов, вторая - человеческих. Обе власти в своем роде высшие; обе имеют определенные границы, в которых должны держаться". Папство настолько ушло в борьбу по разделу власти с государством, что незаметило как разрушило старые идеалы самого государственного устройства, его реальной власти и подчинения вообще, отчего получило не только микробы нигилизма, но и невидимые вирусы глобального неверия и атеизма, что стали разъедать основы самой христианской церкви. Папство и папы в борьбе с монархиями и королями произвело на свет коммунистические идеалы и социалистические государства, которые готовы были похоронить саму идею христианской церкви, но в борьбе за выживание пока побеждает старая структура папства, однако, светская или материалистическая власть готова употребить свой последний и реальный аргумент-это настоящая и возможно последняя война до победного конца (глобально-атомная, так как две предыдущие мировые войны не привели к ожидаемому результату-достижению царства божьего на земле). Папе останется только сообщить в своей последней энциклике о наступлении "конца света".
Папье-маше- название материала для формовки разнообразных предметов, содержащего в своем составе бумажную массу. Обыкновенно эти предметы представляют лишь дешевое подражание резьбе по дереву, тисненой коже, каменным скульптурным работам и т. п.; поэтому их снаружи отделывают соответственным образом с помощью красок и лаков, и сам материал остается невидимым. Когда предмет представляет не очень глубокий рельеф и должен быть легким, папье-маше делают прямо из рыхлой, неклееной бумаги. Так, для снимков с надписей на камнях археологи приготовляют блин из нескольких слоев тонкой "шелковой" бумаги, склееных жидким клейстером; в сыром виде этот блин накладывают на натертую жиром резную поверхность и плотно прижимают рукой, а при более глубокой гравировке пользуются еще ударами жесткой щетки. Когда блин подсохнет; его снимают и получают резкий отпечаток; подобный же прием употребляли при стереотипировании. Для более грубой работы - подражания лепной работе, для масок, игрушек - приготовляли сначала форму из гипса, серы, дерева или металла, иногда из многих частей, как для отливки. Гипсовую или деревянную форму пропитывают высыхающим маслом и дают ей просохнуть или же густо намазывают только на поверхности шеллаковым лаком. Для работы, поверхность всякой формы смазывают тонким слоем сала, накладывают первый слой хорошей неклееной бумаги, смазанной жидким клейстером, и пальцами и кистью заставляют бумагу хорошо прилечь к форме, разрывая ее где следует, затем продолжают наклеивать и придавливать соответственной формы оторванные лоскуты более толстой бумаги с краями, заостренными вследствие такого способа их приготовления, пока не образуется слой достаточной толщины. Иногда для прочности края подклеиваются полоской холста. После достаточного подсыхания, предмет легко отделяется от формы. Когда слой тонок, лицевой стороной может служить и наружная поверхность. Сплошные предметы: лошадки, петушки и т. п. делались из двух половинок: после высыхания край срезывают вровень с краями формы и потом части склеивают. Подобным приемом делаются и известные "Лукутинские" табакерки и ящички. Основы этих изделий склеиваются столярным клеем из многих слоев тонкого картона, на деревянных формах, причем до полной просушки их сжимают соответственными деревянными зажимами. Просушенные предметы слегка поправляют ножом и напильником, затем их проваривают в конопляном масле с канифолью и сильно просушивают в горячей печи. После этой обработки картон получает свойства подобные дереву и подготовленные части можно пригонять и сглаживать напильниками. Для отделки, покрывают несколькими слоями грунта на лаке и янтарного лака; каждый слой засушивают в печи и тщательно шлифуют. Наконец, делают рисунок от руки, с подкладкой золота и серебра, и покрывают окончательным слоем лака. Производство это началось с 1780 г., с мастерской лакированных козырьков купца Коробова в Московском уезде. Через несколько лет козырьки эти вышли из моды, и наследник Коробова, П. В. Лукутин, и подражатель его, Ф.Н. Вишняков, начали выделывать табакерки. Особенным спросом долго пользовались табакерки с изображением пожара Москвы. Условия успеха заключались в составе лака и грунта, который мастера держали в секрете. В других случаях употребляли настоящую массу из папье-маше. Для этого остатки бумаги и картона долгое время варили в котле с водой и, наконец, толкут в ступе или даже пропускают через "голандер". Полученную массу смешивают и варят с мылом, гипсом и столярным клеем или клейстером, в различных пропорциях, смотря по роду изделий. Получается пластическое тесто, которое, однако, нельзя отливать, а надо вдавливать в формы, намазанные салом, чтобы она не пристала. Обычно достаточно давления пальцами, но масса настолько губчата, что при этом выдавливается вода, которую извлекают с помощью губки; по мере высыхания надо повторять вдавливание массы в форму. Часто соединяют оба способа: образовав поверхность из бумаги хорошего качества, вдавливают затем более грубую массу для придания крепости формуемому предмету.
Параболаны- название низших церковных служителей в древней церкви, образовавших из себя особый культурно-исторический тип ассоциации для филантропической деятельности от лица церкви, специально для ухода за больными, особенно во время эпидемий, и для погребения умерших после них. Феодосий Младший присвоил им название клириков и подчинил их юрисдикции епископа, для которого они в потребных случаях составляли как бы стражу и охрану, как это было, например, на ефесском "разбойничьем" соборе 449 г. Во время эпидемии они оказывали незаменимые услуги. Феодосий I определил их число для Александрии в 500 человек; в 418 г. оно доходило до 600. Параболане избирались епископами, причислялись к клиру и были освобождены от государственных податей. Преимущества, дарованные параболанам, побуждали многих поступать в их общество единственно для того, чтобы избавиться от платежа налогов. Эти злоупотребления вынудили упразднить сообщество параболан (в VI в.).
Параграф- так назывались в древности разные критические отметки и знаки, делавшиеся грамматиками в рукописях. Позже параграфом стал называться знак "ј", которым, вместе с цифрой, иногда обозначаются последовательно части ученого текста или научного труда.
Парад - торжественное собрание солдат и офицеров на войсковой смотр. Различались такие культурно-исторические типы парадов: строевой, производимый высшими начальствующими лицами, и церковный, назначаемый в установленные дни, или общий для всех войск гарнизона, или особо в каждой части("Свод правил для парадов, торжественных встреч и нарядов войск на погребение").
Парадигма(греч. παράδειγμα, "пример") - в грамматике это слово, служащее образцом склонения или спряжения; в риторике - это пример, взятый из истории и приведенный с целью общего сравнения. В философии она имеет одно обобщающее культурно-историческое значение для всего учения.
Парадокс(παρα-δοκέω - кажусь, сталкиваю сомнения) - мнениe, расходящееся с общепринятым. Парадокс может выражать собой и истинное мнение, и ложное, в зависимости от того, каким является общепринятое положение. Стремление к парадоксальным утверждениям, свойственное многим авторам, часто характеризует неустойчивость убеждений и может быть недостатком, хотя и блестящим. В этом отношении очень характерен известный рассказ из жизни Ж. Ж. Руссо. На предложенную Дижонской академией тему: Le progrйs des sciences et des arts a-t-il contribuй а corrompre ou а йpurer les moeurs? - Руссо стал писать сочинение в доказательство благотворного влияния наук на нравственность, и только вследствие замечания Дидро, что в этом смысле многие будут трактовать предложенную тему, решился доказывать противоположное положение. Парадоксальность есть признак скорее остроумного, чем глубокого ума, больше заботящегося о том, чтобы поразить слушателя, чем о том, чтобы выяснить истину. У энциклопедистов и французских мыслителей в особенности господствовал культ парадоксальности; наиболее блестящим представителем этого культа был аббат Галлиани. В новейшее время в таком же духе писал Нордау (о вырождении европейской расы) и Ницше(об упадничестве культа христианского божества). Шопенгауер считал парадоксальность мнения благоприятным симптомом, хотя и не решительным, ввиду того, что ходячие мысли и расхожие мнения почти всегда ложны: τοΐς πολλόις πολλά δοκέι. Парадоксом в музыке можно назвать все изысканное, странное, а также так называли певцов или инструменталистов, одержавших первенство на олимпийских играх. Парадоксографы (παραδοξόγραφοι) - в древнегреческой литературе авторы сочинений о вещах, случающихся сверх ожидания (παρά δοξαν), чудесных и необыкновенных. Начало этой отрасли литературы восходит к александрийскому периоду, когда собиранием подобных чудесных историй занимались Каллимах и Антигон Каристский. Из позднейшей литературы известны: Аполлоний, сочинение которого: "Удивительные истории" (Ίστορίαι θανμασίαι) дошло до нашего времени в укороченной и обезображенной форме; Флегон из Тралл, вольноотпущенник императора Адриана (из первой главы сочинения его "Об удивительном" Гёте взял сюжет для своей "Коринфской невесты"); Исигон, писавший под псевдонимом Сотиона и собравший чудесные истории о реках, источниках и озерах; Адамантий, софист III в. после Р. Х., оставивший сочинение о ветрах. Более позднему времени принадлежит дошедшее с именем Филона Византийского сочинение "О семи чудесах" которое, на основании данных языка, относят к началу VI столетия после Рождества Христова.
Паразитизм-составляет лишь частный случай более общего явления в жизни животных, так называемого естественного сожительства, симбиоза (в самом широком смысле этого слова), и именно тот его случай, когда одно животное, обитая снаружи или внутри, в органах или тканях, тела другого животного, большей частью принадлежащего к иному классу, питается его соками и тканями и является небезразличным к своему хозяину сожителем, но ему во всем зачастую вредящим, особенно в отнятии жизненной энергии, заставляя его усиленно добывать пищу для двоих(в этом смысле даже у людей семейная жизнь является разновидностью паразитизма, при котором один добывает пропитание или средства для выживания, а другой паразитирует, оправдывая свое такое существование словами о бесконечных домашних заботах, разговорами о рождении и воспитании детей или просто предоставлением сексуальных услуг; такое положение вещей устраивает особенно человеческое сообщество или окружение этих людей, так как ему не приходится заботиться о мирных занятиях двух людей). Между паразитизмом и другими видами сожительства (безразличным, обоюдным и односторонне полезным), существуют постепенные переходы и их нельзя во всех случаях резко разграничить. В зависимости от того, где поселяется паразит, снаружи или внутри питающего его животного, которое по отношению к нему обыкновенно называется "хозяином", он носит название эктопаразита, т. е. наружного паразитирующего органа, или эндопаразита, т. е. внутреннего паразитирующего органа; промежуточное положение между этими двумя формами паразитизма занимают те паразиты, которые гнездятся в полузакрытых полостях, каковыми можно считать, например, жаберная полость рыб и десятиногих раков(часто и у людей один подтип людей паразитирует как бы в незаметном или в промежуточном состоянии на другом антропологическом типе, например, берет средства у государственных органов, а не у самих людей). Примеры паразитизма известны во всех классах животного царства. Среди простейших паразитами являются так называемые споровиковые, многие инфузории, живущие в кишечнике и органах мочеполовой системы высших животных, также грегарины; у кишечнополостных паразитический образ жизни почти отсутствует: известны некоторые медузы (Cunina), в молочном возрасте паразитирующие на желудочном стебельке других медуз (Geryonia-гидромедузы); кроме того к этому классу присоединяют паразита стерляжьей икры - Polypodium hydriforme. Типы червей - это пример наиболее широкого развития паразитизма, так как среди червей целые классы и отряды являются по преимуществу паразитами; таковы сосальщики (Тrеmatoda), ленточные глисты (Cestoda), круглые глисты (Nematoda), колючеголовые (Acanthocephali) - все это наиболее типичные эндопаразиты, живущие в большинстве случаев в кишечнике и сопровождающих его органах; реже в мочевых органах в мускулах, мозгу и соединительной ткани: напротив некоторые пиявки - эктопаразиты(часто природа устраивает паразитический симбиоз таким образом, что не только паразит не может жить без своего хозяина, но и последний скоро умирает без паразитических действий отсасывальщика, но чаще всего паразитирующие организмы забирают все соки и отпадают). Тип суставчатоногих также богат примерами паразитизма: среди ракообразных паразитические формы многочисленны среди веслоногих (Copepoda), несколько семейств которых составляют группу так называемых паразитических веслоногих (Copepoda parasita), живущих на коже, жабрах, глазах рыб и в полости туники оболочников; паразиты имеются также среди нepaвноногих (Amphipoda), равноногих (Isopoda) и усоногих (Cirripedia); из паукообразных клещи (Acari) - по преимуществу эктопаразиты в молодом возрасте, реже в течение всей жизни, напротив язычковые (Linguatulidae) - эндопаразиты; в чрезвычайно разнообразном по образу жизни классе насекомых многие отряды целиком состоят из эктопаразитических форм (Aphaniptera, Aptera, Strepsiptera), в других отрядах паразитический образ жизни является или исключением (Coleoptera, Diptera), или же лишь временным, в течение постэмбрионального развития (Hymenoptera, Diptera); среди моллюсков примеры (Entoconcha, личинки Anodonta) паразитизма открыты недавно и мало распространены. Во многих случаях паразиты живут не только в определенном роде или даже виде животных, но часто только в определенном органе или на определенном месте тела хозяина. Паразитический образ жизни чрезвычайно резко влияет на весь организм животного, настолько изменяя его, что часто только по личиночным, большей частью свободноживущим стадиям, можно бывает решить, к какой систематической группе животного царства следует отнести изучаемого паразита; требуя от организма известной степени приспособления к определенным условиям жизни, почти всегда в высокой степени однообразным, почти исключающим подвижность и многостороннюю деятельность органов чувств, паразитивизм неминуемо влечет общее упрощение строения организма путем атрофии ненужных более, и потому неупотребляемых органов. Изменение организации под влиянием паразитического образа жизни прежде всего отражается на внешней форме тела: метамерия тела исчезает, конечности укорачиваются, слабеют и постепенно исчезают, ротовые органы из грызущих превращаются в сосущие кровь и питательную слизь, глаза и органы осязания атрофируются, нос как пассивный орган может быть наоборот физически напитан, так как он необходим, чтобы чувствовать окружающую обстановку вокруг, его огромные размеры по отношению ко всему телу часто горбатится и удлиняется; среди паразитических веслоногих (Copepoda siphonostomata) можно найти всевозможные степени подобного упрощения организации (одни органы паразита упрощаются за счет усложнения других); так роды Corycaeus, Sapphirina и некоторые другие, составляющие переход от свободноживущих веслоногих к паразитическим - хорошие пловцы, но задние усики у них уже превратились в крючки для прикрепления на коже хозяина, а грызущиe органы рта изменились в колющие и сосущие; у рода Caligus - тело плоское, щитовидное, с укороченными конечностями, непригодными для плавания; ротовые органы превращены в сосательную трубку, у рода Сhоndrасаnthus тело уже лишено явственной членистости, а из ног сохранились лишь две передние пары грудных; наконец, род Lernaea, имеющий червеобразное несегментированное тело и вместо передней части тела лишь корневидно разветвленные неправильные отростки, которыми паразит внедряется в тело хозяина, представляет последнюю степень влияния эктопаразитизма на организацию веслоногих; подобное же явление наблюдается и среди живущих эктопаразитически равноногих и усоногих. Упрощение сказывается и на внутренних органах: так у тех же паразитических веслоногих нервная система состоит лишь из ганглиозной массы, окружающей пищевод и посылающей назад простой или парный ствол лишенный узлов; также сердце у них исчезает, зато кишечник и половые органы и железы достигают громадного развития. При эндопаразитическом образе жизни упрощение организма может идти еще дальше; так например, у ленточных глистов кишечник отсутствует, а питание совершается всей поверхностью тела. Паразитизм влияет на самку гораздо сильнее, нежели на самца, которые часто, например, у паразитирующих ракообразных, вполне сохраняют типичные черты класса, но принимают чрезвычайно мелкие размеры и живут в этом случае на теле самок. В замене подвижности и остроты чувств, служащих прежде всего для поддержания жизни индивида, у паразитов над всем берут перевес три функции, питание, накопление и размножение; но и задача питания в сущности сводится к накоплению пластического материала для выработки возможно большего количества половых продуктов, ярким примером чему могут служить ленточные глисты (солитеры и лентецы), у которых отдельные особи, зрелые членики, суть не что иное, как переполненные яйцами мешочки, которые, освобождая яйца, сами разрушаются. Обилием продуцируемых паразитами яиц в значительной степени побуждаются те неблагоприятные случайности, которые здесь, ввиду особенных условий обитания, должны более чем где бы то ни было, влиять на сохранение вида и успешность его распространения, но тем не менее для достижения этих же целей паразиты выработали и другие особенные приспособления: 1) одним из таковых является гермафродитизм, встречающийся у некоторых эндопаразитов и в значительной степени обеспечивающий возможность полового размножения самим в себе; 2) кроме того в жизни многих преимущественно эндопаразитов большую роль играют другие паранормальные формы размножения(у людей это проявляется в половых извращениях гомосексуального, педофилического или иного характера, когда человеческий паразит должен периориентироваться от естественных способов размножения на искусственно вынужденные, которые постепенно для всего вида или для части сообщества становятся смертельными, даже через распространение таких неизлечимых болезней как СПИД или просто из-за невозможности продолжения рода); так у ленточных глистов имеет место почкование (стробилизация), у сосальщиков - педогенез, у круглых глистов иногда (у Rhabdonema) так называемая гетерогония, т. е. правильное чередование гермафродитного, паразитического и раздельнополого свободно живущего поколения. Все эти способы размножения вместе с некоторыми другими явлениями в жизни паразитов нередко в высшей степени усложняют цикл их развития, тем не менее все это усложнение направлено или к увеличению числа особей, или к возможно более широкому распространенно паразита, следовательно - к сохранению его вида. У эктопаразитов в цикл развития почти всегда входит свободно живущая личинка (кроме тех случаев, когда условия обитания позволяют паразиту и во взрослом состоянии легко переходить на другие особи вида хозяина, например, у клещей и насекомых), дающая возможность паразиту находить новые особи вида животного, служащего ему хозяином; у некоторых же веслоногих эта стадия представлена свободноживущими половозрелыми самцами и самками; эти последние после оплодотворения отыскивают хозяина и превращаются в паразитов (у людей это ярко видно на примере женских особей, которые после оплодотворения ищут хозяина в лице мужчины или добиваются долгосрочной поддержки со стороны сообщества); иногда заботу о распространении вида или даже отыскивании новых кормильцев принимают на себя свободноживущие взрослые особи, например, у Gordius и насекомых; у эндопаразитов в простейшем случае для распространения могут быть приспособлены яйца, а именно у ленточных и круглых глист они обладают толстой оболочкой, позволяющей им без особого вреда подсыхать; благодаря этому, они легко разносятся ветром или иным путем, что дает им больше шансов попасть в кишечник подходящего животного; в других случаях яйца должны попасть в воду, где из них выходит личинка, самостоятельно отыскивающая хозяина. Так как во многих случаях паразиту сразу попасть в тот вид животного, в котором он достигает половой зрелости, бывает затруднительно, то временно паразит поселяется в животном иного вида, однако, выбранном не случайно, но с тем рассчетом, чтобы из него легко было попасть в настоящего хозяина: обычно временной хозяин паразита служит пищей окончательному хозяину; примеры такого развития многочисленны среди ленточных глист; так у широкого лентеца (Bothriocephalus latus) из яйца выходит в воде плавающая личинка, проникающая затем в тело некоторых рыб, где и переходит в стадию цистицерка, отсюда вместе с мясом рыбы паразит попадает в кишечник человека, в котором достигает половой зрелости; у Taenia echinococcus, обитающей в кишечнике собаки, пузырьчатая стадия живет в мясе зайца и рогатого скота. Паразиты поражают разнообразные органы: в кишечнике, питаясь пищевыми соками, живут ленточные и некоторые круглые глисты, многие сосальщики, в печени и мочевом пузыре - многие сосальщики, в легких, мускулах и соединительной ткани - круглые глисты, в мозгу - пузырьчатая стадия ленточной глисты; эктопаразиты питаются кровью (реже шерстью, пухом или эпидермисом) хозяина, которую они высасывают, прободая наружные покровы тела; однако, большей частью хозяину паразита смерть не грозит и через тело одного и того же хозяина может пройти несколько поколений паразита; реже смерть наступает лишь по истечении времени, нужного для развития паразита. Специальный вид повреждения представляет кастрация, вызываемая некоторыми паразитами; так рачок Cryotoniscus, паразитирующий на другом раке-отшельнике, и личинки одного из сосальщиков, живущие в лужанке Limnaeus stagnalis, поражают половые железы своих хозяев, различные виды американских белок таким же образом кастрируются личинкой мухи, Cuterebra emasculator. Во взаимных отношениях паразита и хозяина необходимо указать еще на следующего рода давление: сильное размножение хозяина обычно влечет за собой усиленное размножение и паразита; так массовое появление в данной местности некоторых вредных в лесоводстве бабочек способствует успешному размножению паразитирующих (в стадии личинки) в них перепончатокрылых, что ведет нередко к быстрому сокращению числа особей этих бабочек; из этого примера видно, что некоторые паразиты по отношению к человеку играют в природе полезную роль, хотя и человечество в некотором роде паразитирует на внешней природе, даже во вред себе, уничтожая ее. Паразиты(παράσιτοι) у греков первоначально составляли гражданскую и религиозную группу лиц, пользовавшихся от государства правом участия в общественном столе, в пританее. В противоположность σύσσιτοι, которые пользовались этим правом ex officio(официально), паразиты приглашались как обычные гости, со времени Солона - в ограниченном количестве. После установления общественных обедов в государственном здании Θόλος, в качестве паразитов допускались к общественному столу писцы и помощники магистратов. Религиозные паразиты были служителями при храмах, помогавшими жрецам при жертвоприношениях и принимавшими участие в религиозных пирах. Гражданские паразиты выбирались по демам, религиозные назначались жрецом или жреческой коллегией. Паразитная группа в современном значении слова, как общественный класс, существовала уже во время древней комедии, хотя само слово в этом новом значении было впервые применено, по преданию, Алексидом, представителем средней комедии (по другим свидетельствам, подтип паразита был выведен впервые Эпихармом в начале V в.). Главные черты характера паразитизма, на которые нападала комедия, были назойливость, льстивость, жадность, способность дать в рост меньше, чтобы получить гораздо больше, стремление угоститься остатками обеда господина на чужой счет. К паразитам этого рода принадлежали γελωτοποιοί, т. е. шуты, которые должны были смешить праздное сообщество; эта профессия требовала известной выучки, для чего существовали особые записные книжки с остротами, анекдотами и т. п. Представителям этой группы нередко приходилось выносить грубости, оскорбления (брань антисемитизма, антиэлинизма как сказали бы сейчас) и даже сильные побои. В литературе культурно-исторический тип такого паразитизма можно найти у Ксенофонта, в его сочинении "Симпозиум"-"Συμπόσιον" (Филипп), и у Плавта, в Captivi (Ergastilus) и в Stichus (Gelasimus). Кроме "γελωτοποιοί" существовал еще особенный класс паразитов - льстецов (κόλακες), подтипы которых можно увидеть у Плавта в Miles Gloriosus (Artotragus), у Теренция в Eunuchus (Gnatho), и, наконец, удивительно устойчивый класс услужников (θεραπεντικοί), которые пытались найти милость господина ценой каких угодно услуг. Типы последнего класса выведены были у Плавта в Asinaria, Menaechmi, Curculio, у Теренция в Phormio (Saturio). Класс греческих паразитов был очень многочисленен; их можно было видеть на площадях, в палестрах, банях и в других общественных зданиях. Во времена римской империи паразит был непременным гостем за столом богатого римлянина, причем роль его оставалась той же, как и у греков, то есть развлекать разговорами, юмором, анекдотами и различными прибаутками(в современном обществе этим чаще занимаются транссексуалы со своей особенной интонацией голоса или красивые женщины-гетеры, представляя своему хозяину-господину особые части своего тела, остальные же выступают на вечеринке как бы в отдалении, на отдельно выделенной сцене уже за деньги и за бесплатную еду, ибо последняя и является главным атрибутом примитивного социального паразитизма). Похождения паразитов прекрасно были изображены у Ювенала в пятой сатире или у Лукиана в диалоге "О паразитах"("Περί Παρασίτου").
Паралипоменон- название двух исторических книг Библии, которые в еврейской Библии, а за ней и в Вульгате, называются "летописью" и помещаются вслед за книгами Царств. Название это - греческое (παραλειπομενων), усвоенное в греческом переводе Библии семидесятью толковниками, и означает собственно "книги о пропущенном", т. е. о том, что осталось опущенным в предшествовавших книгах Царств. Названию этому вполне соответствует содержание этих двух книг. В них содержится летопись еврейских царей, которая, сделав краткое изложениe генеалогии еврейского народа от Адама, излагает судьбу его царей как во время монархии, так и по разделении на два царства, до освобождения Киром евреев из вавилонского плена. Этот же период обнимается и книгами Царств, с той разницей, что в последних летопись ведется систематичнее и имеет все признаки большей обработанности, а книги Паралипоменона представляют отрывочную летопись, части которой не уравновешены между собой и, по-видимому, составились из ряда летописных записей, принадлежавших различным писателям. Местами повествование книг Паралипоменона почти буквально совпадает с повествованиями книг Царств, но иногда встречаются разногласия, которые давали отрицательной критике повод подвергать сомнению их подлинность или вообще принадлежность к канону святых книг. При ближайшем, однако, рассмотрении разногласия оказываются призрачными, а общий тон книг настолько соответствует духу Библии, что достаточно оправдывает признание их каноническими. Об авторе книг Паралипоменона и времени их происхождения ничего не известно. Можно думать, что они были составлены, из прежних записей, Ездрой при собирании им канона святых книг, хотя есть признаки дополнения их и позднейшей рукой, где генеалогия проводится дальше времени Ездры.
Паранойя (Παρανοια) - по этимологическому значению это слово соответствует понятию об особой извращенности ума, и оно употреблялось давно для обозначения известных форм душевного или психического расстройства. С начала 80-х годов 19 столетия установилось употребление этого понятия для характерной формы помешательства, выделенной первоначально немецкими психиатрами под названием первичного сумасшествия (primдre Verrьcktheit). Отличительная особенность этой формы психоза заключается в том, что нелепые бредовые идеи появляются и укрепляются в сознании при сохранении типичных умственных способностей и при более или менее правильном мышлении, притом без резких изменений настроения. Раз появившись, нелепые идеи в больном сознании прочно удерживаются, и их не удается устранить никакими лечебными убеждениями. Вместе с тем они размножаются отчасти путем логической разработки, отчасти благодаря постепенному возникновению новых нелепых идей, которые зарождаются так же, как первоначальные мысли. В значительной мере такие обманы чувств, преимущественно галлюцинации слуха, доставляют материал для частного бреда. Что касается содержания последнего, то преобладают идеи преследования (развивающиеся в манию), по крайней мере в начальных стадиях болезни; впоследствии вместе с ними большую роль играют идеи величия (мания величия). Течение болезни хроническое, и в нем можно различать три стадии. Первая, подготовительная стадия, обнимает тот период времени, в течение которого бред еще не обнаружился в речах и поступках больного и о его существовании узнают лишь впоследствии, когда болезнь становится очевидной. Тогда оказывается, что еще задолго до того, за несколько месяцев и даже больше, у больного произошла перемена общего характера. Продолжая свой обычный образ жизни и исполняя по-прежнему свои служебные и общественные обязанности, он становится подозрительным и очень недоверчивым. По его мнению, люди стали относиться к нему как-то иначе, чем прежде, как-то по-другому, вообще что-то против него творится, его чести или его жизни грозит какая-то особая опасность. По мере того, как эти опасения развиваются в больном, он начинает принимать меры самообороны и обнаруживать прямо враждебное отношение к своим мнимым преследователям - социалистам, коммунистам (как это было у Сталина и возможно ранее у Ивана Грозного), магнетизерам, оккультистам или неопределенным темным личностям. Вместе с тем он переходит во вторую, главную стадию болезни, которая может быть названа бредовой, потому что характеризуется детальной разработкой бредовых идей. Эта стадия длится многиe годы. Путем возникновения нелепых идей и обманов чувств создается сложная система, преимущественно в смысле бреда преследования. Больные окружены шпионами, их мысли узнаются через телефон, Интернет и даже магнетизм; они слышат угрозы, бранные слова; им показывают путем волшебного фонаря, телевидения или видео неприятных лиц, неприличные сцены; им внушают чужие мысли, их заставляют думать, говорить и делать различные вещи против их желания и т. п. Все это делается с целью их компрометировать, извести, погубить, довести до самоубийства, поставить в безвыходное положение и прочее-прочее. Под влиянием такого бреда больные становятся угнетенными и раздражительными, теряют интерес ко всему другому, кроме самого бреда. Считая себя жертвами интриг, они становятся крайне осторожными в беседах, чтобы как-нибудь не повредить себе; видя, что их считают помешанными и хотят лишить свободы, они скрывают свой бред и уклоняются от откровенных бесед на эту тему. Но нередко под влиянием озлобления они теряют сдержанность, бранятся, пишут оскорбительные письма разным лицам, производят публичные скандалы, часто жалуются; запасаются оружием и исподтишка совершают покушения на жизнь главных виновников будто бы направленного против них заговора. Наряду с идеями преследования существуют обычно также другие нелепые идеи чрезвычайно разнообразного содержания, а кроме того навязчивые мысли, галлюцинации, различные непреодолимые импульсы, необъяснимые странности поведения. Впоследствии нередко в систему бреда вплетаются также идеи величия, переоценка ценности собственной личности. Больные замечают, что окружающие при их появлении почтительно встают; им кажется, что проезжавший поблизости был президент или даже член царской фамилии и он при виде их остановил автомобиль(экипаж) и многозначительно улыбнулся; в газетах и разговорах окружающих лиц были намеки на предстоящее им большое наследство или крупный государственный пост и т. п.; сюда же относятся идеи об изобретениях, которые должны осчастливить больного и весь многострадальный мир; далее фантазии сказочного характера, что больной был подменен в детстве или ему дали другую фамилию при рождении, что он был знатного происхождения, что эта тайна теперь будет разоблачена, что его права на престол и миллионы денежных средств скоро осуществятся и т. п. При преобладании таких идей говорят о трансформации (преобразовании) бреда, и тогда бывшая жертва всевозможных преследований и мучений превращается в принца крови, кавалера несуществующих орденов, императора неведомых стран, правителя миpa, мессию и прочее-прочее-прочее. Нелепость бреда в этом направлении доходит до таких же невероятных размеров, как прежде при бреде преследования, и уверенность больных в своей правоте так же непоколебима. Замечательно, что вне круга нелепых идей, больные способны здраво судить о многих предметах практической жизни, науки и искусства. Иногда сфера бреда бывает очень ограничена, частичная, и тогда может казаться, что субъект имеет только несколько пунктов (idйes fixes), на которых он и помешан, а во всех других отношениях он вполне здоров. С течением времени мышление извращается также вне этих "пунктов" (идей - фикс). На высоте бредовой стадии кроме того наблюдаются в виде эпизодов припадки помрачения сознания со спутанностью идей, беспричинное угнетение или, наоборот, возбуждение, вообще перемены настроения, не стоящие в прямой связи с бредовыми идеями. В отдельных случаях действительно бредовая стадия тянется многие годы, с поразительной ясностью сознания и сохранением памяти и умственных способностей. Случается также, что временно нелепые идеи перестают занимать больного, но такие "светлые промежутки" длятся недолго и всегда нарушаются возвратом бредовых идей. Если физическое состояние больных благоприятно, так что жизнь их не прерывается случайным осложнением, то с годами они переходят в третью стадию, которую можно назвать стадией психической слабости. Этот переход происходит медленно, незаметно, и характеризуется общим понижением прежнего интеллектуального уровня. Вместе с тем больные уже не продуцируют новых идей бреда, меньше или вовсе не реагируют на обманы чувств, которые и сами по ceбе становятся реже; они впадают в равнодушие, апатию, теряют интерес к своим бредовым идеям, не защищают их с такой горячностью. Способность к связному мышлению и правильному восприятию внешних впечатлений слабеет, но почти никогда не теряется вполне. Если больные в этой стадии находятся в заведении для умалишенных, то обычно составляют кадры наиболее послушных пациентов, и их легко бывает приспособить к производительному труду на огороде или в мастерской. Только что представленное описание паранойи относится к типической, классической ее форме, которая впервые послужила к выделению этой формы помешательства и которая повсюду встречается довольно часто. Кроме нее существуют еще видоизменения паранойи, которые вследствие своеобразности своих проявлений выделяются в особые ее подвиды. Главные из них: 1) галлюцинаторная паранойя, что характеризуется в отличие от типичной формы преобладанием обманов чувств, которые видимым образом создают материал для нелепых идей, хотя последние кроме того возникают также самостоятельно. Но здесь не наблюдается такой систематизации бреда и течение болезни не допускает деления на стадии. Преобладает также бред преследования. Больные слышат бранные слова, их обвиняют во всевозможных преступлениях против нравственности, религии, государственных законов; им угрожают судом, тюрьмой, изощренными пытками. Они ощущают пронизывающие их электрические токи, капание горячего масла на спину, наложение раскаленного утюга на интимные места, им портят воздух, прибавляют яд к пище, переворачивают внутренности, у них ноги сделались стеклянными и т. д., с бесконечными вариациями. Этот бред и поддерживающие его галлюцинации иногда держатся в течение многих лет с небольшими видоизменениями и временными остановками, без резкого ослабления умственных способностей. 2) Любовное помешательство или эротомания, когда центральный пункт бреда заключается в том, что больной, чаще больная, считает себя предметом любви определенного лица, иногда даже совершенно незнакомого. Она усматривает доказательства этому во всевозможных фактах, не имеющих ни малейшего отношения к любовному делу, поощряет воображаемого поклонника и т. п. Никакие уверения, что предположения больной неосновательны, не могут поколебать нелепую идею и остановить нелепое поведениe. Подобный частичный бред может длиться многие годы, причем "предмет" иногда меняется. Умственные способности в других отношениях долго не обнаруживают болезненных изменений. У мужчин эротомания реже бывает столь изолированной и обычно сочетается с идеями преследования и величия другого содержания. 3) Религиозное помешательство отличается преимущественно религиозным содержанием нелепых идей и обманов чувств. У больных, главным образом на почве чрезмерной религиозности, появляются галлюцинации слуха и зрения, сообщающие их с загробным миром, с определенными святыми или с Богом, и вместе с тем возникают нелепые идеи о религиозной миссии. Они воображают себя призванными для исправления человечества, для направления его на путь истины; под влиянием таких идей, а также слышимых ими голосов, приписываемых ими самой высшей силе, они бросают свои занятия и отправляются проповедывать новую религию, спасать мир, вести людей в светлое будущее или строить царство божье на земле, чтобы попасть на небо. В средние века, при фанатизме и невежестве народных масс, такие помешанные субъекты иногда принимались за проповедников нового религиозного учения и часто находили приверженцев. Несомненно, что именно таким образом возникли некоторые религиозные секты. История Орлеанской Девы, страдавшей бесспорно религиозным помешательством и бредом, показывает, что этот частичный бред может играть роль в качестве важного политического фактора. В 1891 г., в Васильковском уезде Киевской губернии, возникло религиозно-политическое движение среди крестьян под влиянием религиозного бреда некоего мещанина Малеванного, почему и движение это получило название "Малеванщины"; здесь следствиe и врачебное исследование доказали с очевидностью наличность религиозной паранойи как у главы этого движения, так и у многих его участников. Больные этой категории чрезвычайно опасны, так как под влияшем мнимых приказаний свыше они готовы изуродовать себя, считая мученичество необходимым звеном для своей миссии, а также могут зарезать кого угодно, начиная с собственной семьи. Временно галлюцинации могут притихнуть, и тогда бред бледнеет, перестает занимать больных, но при случае он опять оживает. 4) Сутяжное помешательство в форме галлюцинации совершенно не играют роли, и бред возникает первично, являясь притом, в начале по крайней мере, совсем ограниченным. В сущности здесь также имеется бред преследования, но в своеобразном виде. Повод к нему обыкновенно подает какой-нибудь процесс, столкновение с законом, приговор суда, который кажется несправедливым или в самом деле нарушает интерес больного. Он обращется к высшим инстанциям, к прессе, к сочувствию общества, старается воздействовать на административные сферы, добивается личных объяснений с высшими представителями власти и церкви. Не допуская ни на минуту, что он может быть неправ, больной способен довести себя до разорения, хотя бы дело, из-за которого он сутяжничает, не представляло никакой практической или теоретической ценности. Вместе с тем в больном упрочивается убеждение в подкупности и несправедливости судей, он считает себя жертвой неблагоприятных условий, поборником истины, он призван пострадать за истинный принцип справедливости; таким образом к идеям преследования примешивается переоценка собственной личности и бред личного величия. По временам у больного появляется сильное возбуждение, под влиянием которого он грубо оскорбляет своих мнимых врагов, покушается на убийство с целью обратить на свое дело внимание всего миpa. В более спокойном состоянии такие больные сочиняют бесчисленные жалобы и докладные записки, в которых проявляется склонность к софистическим и диалектическим изворотам. Поэтому их долго не считают больными, пока какая-нибудь дикая или преступная выходка не вызовет сомнений относительно исходной точки их сутяжнической деятельности. С годами наступает психическая слабость с потерей энергии и упадком интеллекта, хотя возможны и остановки болезни, так что больной, сохраняя свои умственные силы, перестает сутяжничать, или вместо этого бреда является какой-нибудь другой. 5) Врожденная паранойя отличается не только тем, что душевное расстройство здесь обнаруживается уже очень рано, преимущественно около периода половой зрелости, но она обладает кроме того еще некоторыми существенными особенностями. Здесь обманы чувств совершенно отступают на задний план и бред слагается почти целиком из первично возникающих бредовых идей. Последние также слагаются в систему, более или менее частичны, оставляют соображение свободным для остальных сторон мышления, но здесь обычно существует врожденная психическая слабость. Уже с детства такие субъекты обнаруживают извращенную логику, странное поведение, некоторое притупление умственных способностей, и уже на такой болезненной почве формируется параноический бред преследования и величия. Нужно заметить, что помимо очерченных здесь форм паранойи, которые все представляются хроническими, крайне длительными, некоторые представители психиатрии принимают еще форму острой паранойи, характеризуемой острым, бурным развитием частичного, систематизированного бреда. Другие же относят такое проявление помешательства к той обширной группе, которая была обособлена в новейшее время под названием "аменции" (amentia) или "спутанности". Ограничение паранойи длительными формами болезни, развивающимися исподволь, без помрачения сознания, заслуживает предпочтения между прочим в виду того, что острые случаи обычно сразу обращают на себя внимание и больные быстро попадают в заведения для умалишенных. Между тем параноики описанных выше видов долго находятся на свободе и вращаются в обществе со сложившимся уже бредом. Иногда даже близкие к ним люди долго не признают их по привыкании за помешанных. Действительно, встречаются иногда такие случаи, когда бред крайне ограничен и позволяет этим больным пользоваться свободой и вести свои непонятные для других дела, как совершенно здоровым в психическом отношении людям. Но такое течение болезни принадлежит к исключениям. Правило составляет вышеочерченный ход болезни, вследствие которого субъекты, одержимые паранойей, должны быть изъяты из свободного обращения в обществе, так как они могут оказаться опасными, и кроме того потому, что они не могут обходиться без постороннего ухода; при содержании в хорошо устроенном заведении болезнь таких больных протекает спокойнее благодаря устранению раздражений, проистекающих из житейской сутолоки и толкотни. Нелепые идеи при самом своем возникновении являются для больных непреложной истиной, не требующей никаких доказательств и не подлежащей опровержению. Этим свойством по существу различаются параноические бредовые идеи от нелепых идей, свойственных иногда здоровым людям как результат заблуждения. По отзыву авторитетных психиатров, имевших возможность наблюдать тысячами душевнобольных в течение продолжительного времени, настоящая паранойя - это неизлечимая душевная болезнь. Она принадлежит к весьма распространенным формам помешательства и встречается вообще часто; чаще всего она обнаруживается на третьем десятилетии жизни; врожденная форма - раньше, на 18-21 году. В виде редкого исключения хроническая паранойя наблюдается даже у детей 9-15 лет.
Парафернальное- так называлось имущество жены (в отличии от общего и инфернального, загробного, наследственного имущества), не входящего в состав приданого. В раннем римском праве положение этого имущества определялось в зависимости от того, был ли заключен брак "сит или sine manu"; в позднейшем оно считалось свободной собственностью жены, которая могла распоряжаться им по своему усмотрению. Если имущество отдавалось в управление мужу, то последнее совершалось по обычным правилам доверенности, с тем видоизменением, что муж обязывался только к такой заботливости об имуществе жены, какую проявлял по отношению к своему собственному имуществу.
Парафраза(греч.) - это наиболее удобопонятное изложение текста (или перефразирование смысла для широкой аудитории в определенное время и в особом контексте) литературного, энциклопедического или научного содержания в его целом или в отдельных частях, с краткими разъяснениями и дополнениями. Парафраза занимает как бы среднее положение между метафразой, буквально воспроизводящей текст, и комментарием, где предполагается пространное толкование данного литературного или иного труда(сочинения, энциклопедии или научной монографии). Парафраза в музыке - это описание, распространение, иллюстрация мелодии. В парафразе, как чисто салонном и виртуозном сочинении, мелодия является разукрашенной, варьированной; это - не строгое переложение какого-нибудь музыкального оригинала. Парафразы писали для фортепиано Лист и многие другие музыкальные виртуозы первой половины XVIII в.
Парашют- это специальное приспособление или полетный прибор, замедляющей падение тел в воздухе. Изобретение принципа устройства парашюта относится к XIII столетию, когда Роджер Бэкон в своем сочинении "De secretis operibusartis et naturae" признает возможность постройки летательных машин и указывает на возможность опираться на воздух с помощью вогнутой поверхности. Леонардо да Винчи оставил в своих рукописях, между прочим, и набросок, изображающей подвязанного к парусу человека, падающего с башни. Парус за четыре угла схвачен веревками и имеет выпуклость вверх. Первый изобрел и выполнил на практике парашют Севастьян Ленорман (Sebastien Lenormand). В 1783 г. он сделал удачную попытку прыгнуть из окна второго этажа, имея в руках два зонтика по 30 дм. диаметром, у которых концы ребер были притянуты веревочками в рукоятке. Потом вместе с аббатом Бертолоном он произвел ряд подобных полетных опытов над различными животными. По вычислениям Ленормана, зонтик в 14 футов диаметром был бы достаточен для безопасного спуска вниз человека, если он вместе с зонтиком не весили бы больше 200 фунтов. В декабре 1783 г. Ленорман бросился на подобном парашюте с башни обсерватории. Но попытку применить на практике для своего спасения парашюта произвели два француза, Жак Гарнерен и Друэ, бывшие в плену у австрийцев. Первый был пойман во время приготовлений, другому удалось изготовить из занавесей своей кровати нечто в роде парашюта, на котором он и бросился ночью с высоты стен крепости Шпильберг в Моравии (Spielberg); сломав ногу, он был пойман. Жак Гарнерен, получив свободу, попытался все-таки довести свой опыт до конца и 22 октября 1797 г. благополучно спустился с высоты 1000 метров из-под шара, хотя его парашют, не имевший еще среднего отверстия, сильно колебался из стороны в сторону. После этого Гарнерен, снабдив парашют отверстием вверху, уничтожил боковые колебания при спуске; он также ввел в закрытый парашют горизонтальное колесо из легких прутьев, подвешенное на 3/4 от его вершины так, чтобы был приоткрыт нижний край парашюта, для облегчения его раскрыванию. Этот прибор оставался долго без дальнейших существенных изменений; это - род зонтика в 5 м. радиусом из 36 или более полотнищ шелковой прочной материи, сшитых вместе и с вставленным в верхней точке деревянным кольцом в 40 см. в диаметре отверстия; к кольцу привязаны несколько(четыре и более) веревок, длиной от 10 до 15 м., прикрепленные к легкой корзине из ивовых прутьев или к телу парашютиста.
Паремейник или паримийник- это христианская книга, содержащая в себе паремии. В древней Руси парамейники составлялись собственно для богослужения, но нередко употреблялись и в домашнем чтении. Поэтому в парамейниках часто встречаются различные приписки писца. В парамейнике 1348 г., хранившемся в синодальной типографской библиотеке, под 24 июля помещены были два чтения о Борисе и Глебе. Рукописи парамейников восходят к XII в.; большинство их - русского извода. Так называнмый "Григоровичев парамейник ", болгарского извода, XII или XIII в., издан был Р. Брандтом, с вариантами из других парамейников в "Чтениях общества истории и древностей российских", за 1894 г. "Пapимийник, сеи есть собрание паримий на все лето" (книги I-II) издан в Петербурге, в 1890-1893 гг. Тоже издание одновременно вышло и на греческом языке.
Паремия(от греческого παροιμία - притча, proverbium, parabola) - это чтения из Священного Писания, Ветхого или Нового Завета, произносимые в православной церкви на вечернем богослужении (главным образом, накануне праздников) по содержанию своему имеющие отношение к смыслу праздника: они содержат в себе или пророчества о празднуемом событии, или объяснение смысла праздника, или похвалу празднуемому святому. Число паремий в различные праздники неодинаково: большей частью их три, на Благовещение - 5, накануне Рождества Христова - 8, в навечерние праздника Богоявления - 13, в великую субботу - 15, и т. д. Подробные указания содержатся в "Церковном Уставе".
Пари- так может быть назван договор, по которому каждая из сторон, его заключающих, обязывается уплатить в пользу другой определенную сумму денег, передать вещь или совершить известное действие, если окажется правильным утверждение другой стороны относительно наступления или не наступления определенного, но неизвестного пока сторонам события. Будучи двусторонним при заключении, договор обращается в односторонний при исполнении; до наступления события неизвестно, кто из договаривающихся окажется кредитором по договору, кто - должником. Пари, таким образом, является одним из видов так называемых "рисковых сделок". Часто применяясь в обществе для прекращения споров по поводу различных событий, оно сопровождает обычно и "игру", результаты которой связываются сторонами с теми или иными выгодами для выигравшего и потерями для проигравшего. Это последнее обстоятельство дало повод подвести под понятие рисковых сделок и саму игру; отсюда же и целый ряд споров о юридическом различии между пари и игрой - споров, оказавших влияние и на некоторые законодательства. Под пари подразумевается общий договор, результат которого определяется событием, не зависящим от искусства сторон и их деятельности; под игрой - договор, в котором последнему элементу отводится значительная роль ( приводят обычно следующий пример: "Когда два англичанина обещают уплатить один другому определенную сумму денег в том случае, если одна из улиток, находящихся на конце стола, скорее другой достигнет противоположного конца стола, то это будет пари; если же выигрыш определятся тем, какая из улиток, посаженных самими англичанами на столе, придет первой, то в этом случае идет дело об игре рук и чувств"). Находили также , что в пари имеется налицо различие мнений, которое отсутствует в игре; говорили, что последняя имеет целью только выгоду, а первое - решение спора и т. д. В действительности игра, как таковая, получает юридическое значение лишь с момента присоединения к ней какого-то пари, по которому выигравший обязывается платить проигравшему; здесь результат игры есть то событие, в зависимости от которого определяются последствия пари. Законодательное регулирование отношений, возникающих из пари, вызывает всегда большие разногласия. Будучи одним из проявлений свободного распоряжения своей собственностью, пари не может вызывать принципиальных возражений с точки зрения существующего строя имущественного обладания; от моей воли зависит, куда и как употребить принадлежащие мне деньги. С точки зрения интересов общественного блага представляется, однако, ненормальным такое распоряжение своими средствами, которое совершается под влиянием страсти и может повести к полному разорению частных средств. Исходя из первой точки зрения, римское право признавало действительными все пари, если договор о них состоялся в определенной форме, за исключением пари, связанных с денежной игрой; последние имели силу лишь при играх, предметом которых были телесные упражнения (ludi, qui virtutis causa fiunt) или развлечение в кругу знакомых. Пари при запрещенной игре не только не давали права иска, но и уплаченное по ним добровольно подлежало возврату, по condictio indebiti. По французскому праву все долги, происшедшие из игры и пари, считаются недействительными, за исключением тех, которые произошли из игр, имеющих целью телесные упражнения, как то: фехтованье, бега, скачки и т. п.; но и здесь суд имел право, при чрезмерности ставки, отказать в иске. Уплаченное добровольно по неисковым пари возвращению, однако, не подлежит, если только со стороны выигравшего не было обмана, насилия и т. д. По общегерманскому гражданскому уложению долги из игры и пари не подлежат судебному взысканию; такой долг, даже если он потом облечен в иную форму, считается лишенным юридического основания. Возврат добровольно уплаченного не допускается. Русское право постановляло, что "заем считается ничтожным, если он произошел по игре или произведен для игры без ведома о том заимодавца".
Паривраджака- (санскр. Parivrвjaka, от vraj - бродить, странствовать и раri - вокруг да около) - это индийский нищий монах, брахман в четвертой стадии своей монашеской жизни, которая называется еще санньяси. Освобожденный от всех форм и обрядов, он странствует повсюду, живя милостыней и добиваясь того состояния духа, в котором человек, чуждый радостям и горестям, заботам и волнениям плоти, сосредоточен только на божестве и окончательном слиянии с ним.
Парижская национальная библиотека- это общественное учреждение в различные времена носило разные названия: библиотеки короля, королевской, императорской и национальной; долго была личной библиотекой французских королей. Уже король Пипин Короткий имел свое собрание рукописей. Карл Великий основал библиотеку в Аахене, довольно значительную по тому времени, но после его смерти библиотека была распродана частным лицам. Король Людовик IX вновь собрал довольную большую библиотеку, которую завещал четырем духовным общинам. Настоящим основателем парижской королевской библиотеки стал Карл V, который завел библиотеку не только для себя лично, но также с целью дать возможность ученым работать; он не только покупал и заставлял переписывать рукописи, но и велел перевести некоторые книги "на пользу королевства и всего христианского миpa". В 1367-68 г. библиотека, по приказанию короля, была перенесена в Соколиную башню (tour de la Fauconnerie) в Лувре. В 1373 г. был составлен ее каталог, дополненный в 1380 г. Эта библиотека сильно пострадала от того, что королевские родственники брали из нее книги и не возвращали их обратно. Из 1200 списков, бывших в библиотеке, до нашего времени дошла едва 1/20 часть. Людовик XII перенес луврскую библиотеку в Блуа и присоединил ее к библиотеке, собранной там его дедом и отцом, герцогами Орлеанскими; он же приобрел богатое собрание книг герцогов миланских, часть книг из библиотеки Петрарки и собрание книг Людовика де Брюж, сеньора де ла Грютьюз (de la Gruthuyse). Франциск I присоединил к королевской библиотеке свою личную, собранную его отцом и дедом; он с большим усердием продолжал собирать книги, во Франции и за границей, для увеличения библиотеки. В 1523 г. он велел поместить в Фонтенбло богатую библиотеку, конфискованную у конетабля Бурбонского; там же он основал библиотеку греческих рукописей, перенесенных из блуасской библиотеки. При нем королевская библиотека была одной из богатейших во всей Европе; постепенно ее перестают рассматривать как личную собственность короля, и она становится общественным учреждением, открытым для ученых. При Франциске I учреждены должности главного библиотекаря королевской библиотеки, помощников его и переплетчиков. В конце царствования Карла IX библиотека из Фонтенбло была перевезена в Париж. При Людовике XIII в Лувре была учреждена библиотека, принадлежавшая лично королю и называвшаяся Cabinet du roi. В царствование Людовика XIV королевская библиотека приобрела через покупку и в дар весьма много книг и рукописей первостепенной важности. Главное заведывание библиотекой находилось в руках Кольбера, как главного интенданта над королевскими зданиями. Важнейшие приобретения библиотеки в его время были следующие: собрание книг (9000 томов) и рукописей (260), принесенное в дар братьями Дюпюи; дар Гастона Орлеанского, заключавшийся в книгах, рукописях, медалях, миниатюрах, рисунках и других редкостях: дар графа de Bйthune - это замечательное собрание исторических документов, в количестве 1923 тома. В 1715 г. библиотека получила в дар знаменитое собрание Геньера (Gaigniиres). В 1669 г. была приобретена библиотека врача Жак Ментеля, состоявшая из 10000 книг и 136 рукописей. Не ограничиваясь представлявшимися во Франции случаями приобрести ценные книги и рукописи, Кольбер посылал за границу ученых, чтобы разыскивать и приобретать книги; таким образом были вывезены ценные книги и рукописи с Востока, из Греции; Египта, Персии, Константинополя, Италии, Португалии, Швеции и т. д. В царствование Людовика XV библиотека приобрела около 20 замечательных собраний книг и рукописей (важнейшие - библиотека Кольбера, с 6645 древними рукописями, и библиотека епископа авранийского Huet). Благодаря усилившимся торговым сношениям с Востоком, продолжалось приобретение книг и там; так, в 1723 г. индийская компания прислала свыше 1800 китайских книг. Во время великой французской революции библиотека получила неисчислимые книжные богатства, благодаря перешедшим к ней собраниям книг различных монастырей и эмигрантов; богатейшим было собpaниe монастыря Сент-Жермен де Пре - это свыше 9000 древних рукописей, затем собрание Сорбонны - до 1575 рукописей. Из последующих приобретений библиотеки самые значительные - собрание Лабедойэра в 10000 новых книг о французской революции, собрания книг о Вольтере (1996 книг) и о Монтене (1440 книг), 350 корейских рукописей. В новейшее время парижская национальная библиотека делится на четыре отделения (departements): книг, рукописей, рисунков (estampes) и медалей. В отделении книг находятся читальный зал, где книги для чтения выдаются без всяких формальностей, и рабочий зал (salle de travail), в котором для занятий требуется билет, выдаваемый из канцелярии библиотеки. Для нахождения книг существует каталог, изданный в 1743-53 гг., и до 60 дополнений к нему; в 1855-79 гг. издан специальный каталог по истории Франции; с 1857 г. составлен каталог по медицине; с 1874 г. для пользования публики издается "Bulletin mensuel des publications йtrangиres", a с 1882 года - "Bulletin mensuel des rйcentes publications franзaises"; сверх того, по некоторым специальным отделам имеются особые каталоги, например, по всеобщей истории, по истории Великобритании, по истории Испании и Португалии и другим странам. В отделении рукописей особенно много было рукописей французских (26484 номера), латинских (18613) и греческих (4613). "Catalogus codicum manuscriptorum bibliotheace regiae" (1739-44) обнимает восточные, греческие и латинские рукописи; Раulin Paris составил каталог французских рукописей ("Les Manuscrits franзais de la Bibliotheque du roi"; 1836-48), Delisle - "Inventaire gйnйral et mйthodique des manuscrits franзais" (1876-78, теология и юриспруденция); он же - "Inventaire manuscrits latins". Медали и геммы начал собирать Франциск I; но эта коллекция исчезла во время религиозных войн; коллекция была восстановлена Людовиком XIV, а в 1741 г. присоединена к библиотеке. Из собраний, вошедших в ее состав, особенно замечательны коллекции Гастона Орлеанского, Пеллерена (1776), герцога де Люиня (1862); много поступило драгоценностей во время революции, из парижских церквей и монастырей. Каталоги отделения: "Dйpartement des medailles" (1867); Babelon, "Le Cabinet des antiques а la Bibliothиque nationale" (1887 г.) и др. В отделение рисунков вошли коллекции Мишеля де Маролль (1667 г.; 123000 рисунков), Н. Клемана (1712 г.; 18000 рисунков), Дебюра (65000 портретов; 1854), Геннена (16000 рисунков по истории Франции, 1863 г.) и др. Каталоги его: "Catalogue des volumes d'estampes dont les planches sont а la Bibliothйque du roy" (1743); Duchesne, "Notice des estampes exposйes" (1837) и др. Сверх означенных отделений, при парижской библиотеке с 1796 г. по 1868 г. находилась школа живых восточных языков, а с 1821 г. по 1846 г. - школа хартий (йcole des Chartes); ученики последней школы практически занимались разбором и классификацией библиотечных рукописей и ресурсов. С 1824 г. при библиотеке существовали археологические курсы. В 1880 г. при библиотеке был устроен, для надобностей археологии и палеографии, фотографический павильон. Kpoме постоянно существующих, выставленных для публики коллекций, библиотека учреждает временные выставки: например, в 1875 г. была выставка карт и планов Парижа, в 1884 г. - выставка книг и рисунков, касающихся поэта Корнеля. По приблизительному подсчету, в новейшее время находилось в библиотеке до 2200000 томов разных книг, до 97000 рукописей, в отделении медалей - до 143000 предметов, в отделении рисунков - до 2500000 предметов. Пополнялась библиотека покупкой иностранных книг, также книгами, приносимыми в дар, и, наконец, обязательным поступлением в библиотеку экземпляров всего, печатаемого во Франции каждый месяц (так называемый "dйpфt legal", начало которого восходит еще ко временам Франциска 1).
Парик(от французов) - это искусственная прическа из чужих или искусственнопереплетенных волос, надеваемая на свою голову. Ношение париков восходит к глубокой древности и известно было уже в древнем Египте, откуда перешло в античную Грецию и Рим. Первоначально он носился только некоторыми женщинами, для скрытия их плешивости, но затем стал входить во всеобщее употребление как искусное украшение богатой головы. Из Греции парик перешел в Рим; его носили императоры Домициан и Каракалла. Парики встречались и у галлов, носивших calautum - круглую кожаную шапочку, к краям которой были пришиты ряды коротких, завитых волос(схожее замечено было позднее и у раввинов с их пейсами). Галльские женщины носили "galicolie" - длинные парики. Получая все большее распространение, парик к началу XVI века вошел во всеобщее употребление в Европе, несмотря на протесты со стороны духовенства, которое признавало его орудием дьявола, помогающего в распутстве. Так, Готфрид, apxиeпископ амьенский, совершая мессу в Сент-Омере, потребовал, чтобы присутствовавшие при этом герцог Роберт Фландрский и его свита сбросили с себя парики. Ко времени Людовика XIII появились два главнейших культурно-исторических типа искусственных волос: французский и испанский парики. Женщины носили преимущественно светлые парики; мужские имели длинные волосы, ниспадавшие двумя прядями. В век Людовика XIV ношение париков достигло наибольшего развития, причем появилось огромное количество типов, исключительно носившихся женщинами: front de fer, nids de pie, а la rhinocйros, а la cabriolet, а la jalousie и т. д. К этому времени входит в моду белый парик, а так как длинные волосы этого цвета ценились крайне дорого, то появился обычай пудрить парики(так появилась поговорка о пудрении мозгов как грубом обмане). Законодателем мод на парики был Париж, где в это время печатались издания, посвященные изображениям и употребление париков. В 1673 г. образовался первый цех парикмахеров. В 1757 г. употреблялось до 45 видов различных париков. Во время французской революции на короткое время входят в употребление светлые парики, но затем ношение париков, перестает быть модой и к началу XIX строетия прекращается повсеместно. В России парик был в употреблении в течение всего XVIII в. В настоящее время париком называют накладку из волос, надеваемую для сокрытия плешивости. С гигиенической точки зрения ношение парика хотя и предохраняло голову от простуды, но необходимость закреплять его на голове вызывала приливы крови. У ортодоксальных евреев парики были всегда обязательны для замужних женщин, если они выходят с непокрытой головой, мусульмане для того же употребляют платок или паранжу.
Паришад(Parishad) - это коллегия или община брахманов, собравшихся для изучения вед.
Парламент (тип чисто английский) - это особенное английское собрание прошло интересную и поучительную историю: будучи в новейшее время главным органом политической жизни Англии и образцом для конституционных учреждений Европы, оно только в 18 веке постепенно развилось из условий, которые имели мало общего с порядками современной политической свободы. Вначале устройство Англии имело скорее черты сходства со строем соседних государств, но постепенно общие западноевропейские учреждения получают на английском острове своеобразную установку, в которой и слагаются зародыши чисто английского парламентского устройства власти (парламентаризм). Уже в англосаксонский период можно указать кое-какие подготовительные факты. По описанию германских племен у Тацита, верховная власть принадлежит не королю, а народу, и это народное верховенство осуществляется в деятельности двух учреждений - веча (народного собрания) и совета племенных начальников. У англосаксов, в эпоху разделения их на мелкие королевства, имеются уже оба указанные учреждения: племенное собрание - фолькмот - и совет мудрейших - витенагемот. Когда мелкие королевства слились в одно, племенные собрания обратились в областные, по графствам; общего веча англов не образовалось, но на витенагемот при короле перешли отчасти права прежнего народного веча. Витенагемот стал как бы двухсторонним учреждением: с одной стороны он действовал как государева дума и пополнялся в значительной степени по воле короля, из его дружинников и чиновников; с другой стороны, он ограничивал власть короля. В точности отношение между обеими властями определено не было. Норманны, завоевав Англию в 1066 г., сохранили древние областные учреждения, а также и витенагемот. Первые норманские короли созывали обычно три торжественных сессии совета, для отправления важнейших дел. Одним из внешних признаков таких торжественных заседаний было то, что король надевал корону. Норманское завоевание было, однако, для Англии началом нового, феодального периода, и под влиянием феодализма формы и сущность совещаний изменились. Вместо слабо организованного "племени" и более или менее подчиненных советников, короли очутились лицом к лицу с могущественной феодальной аристократией, которая признавала их лишь первыми между равными. Вследствие разделения феодальных государств на множество почти самостоятельных сеньёрий и церковных владений, проведение какого-либо постановления, обязательного для всех этих частей, требовало и участия их всех. Везде в Западной Европе этого времени возникают сеймы или съезды феодалов, которые решают вопросы о международных отношениях, о мерах внутренней администрации, о законодательных постановлениях, об обложении. Съезды эти составляются, по аналогии сеньериальных курий, из вассалов короля. К таким съездам обращаются и английские короли для утверждения общих постановлений и получения субсидий, но авторитет английских съездов усиливается тем обстоятельством, что они являются как бы продолжением древнего витенагемота. Когда феодалы смыкаются в сословие и вступают в систематическую борьбу с королями, одно из их главных требований касается созвания съездов для разрешения чрезвычайных субсидий (законными поводами ко взысканию субсидий с вассалов считались четыре случая: когда сеньор выдавал дочь замуж, когда он делал сына рыцарем, когда его приходилось выкупать из плена, когда он отправлялся в крестовый поход). В Великую хартию вольностей, данную в 1215 г. Иоанном Безземельным, был внесен параграф, по которому в таких случаях созывается Commune consilium королевства (общий консилиум коммуны). При утверждении Великой хартии Генрихом III статья эта была опущена, но общий взгляд, что феодалов нельзя облагать чрезвычайными субсидиями без их согласия, коренился в самих основах феодального строя, и королю приходилось волей-неволей с ним считаться. Нельзя сказать, чтобы короли охотно подчинялись феодальным теориям или принимали бы их всецело. При дворе сложились воззрения, находившиеся в резком противоречии с феодализмом - воззрения, по которым король являлся источником всякой власти в стране и не обязан был сообразоваться с желаниями и советами подданных. Во все время царствования Генриха III идет борьба между указанными взглядами и представляющими их общественными силами. В 1264 г. бароны нанесли королю поражение при Льюисе и главный их вождь, Симон де Монфор, организовал совет из 9 членов, который фактически взял короля под опеку и присвоил себе высшее руководство государственными делами. В подспорье этому совету Монфор в начале 1265 г. созвал парламент, который по своему составу отличался от прежних феодальных съездов: вызваны были бароны, епископы и аббаты, поддерживавшие партию Монфора, и кроме того по два рыцаря от каждого графства и по два депутата от важнейших городов. Бывали и прежде случаи, что короли обращались с просьбой о деньгах к депутатам рыцарства или городов, но Монфор впервые соединил все перечисленные группы в общий совет королевства или парламент. Противник и победитель Монфора, Эдуард I, постоянно занятый войнами во Франции, Шотландии и Валлисе, принужден был вернуться к той же системе, чтобы обеспечить себе достаточные субсидии. Начиная с 1295 г. он стал созывать парламент по образцу 1265 г. Парламент в XIV веке можно рассматривать как собрание государственных штатов или чинов: вместо курии вассалов, созванных сеньором, он является собранием сословий королевства. Крепостные в его состав не допускаются; не все свободное городское и сельское население в нем представлено. Первым чином считалось духовенство. Епископам, аббатам и приорам важнейших монастырей посылались личные приглашения, и эти иерархи довольно аккуратно посещали собрания чинов, но не в качестве правителей церкви, а в качестве баронов. Мелкое духовенство приглашалось прислать депутатов, но оно предпочитало не являться в парламент и настаивало на своем праве обсуждать предложения короля относительно налогов на своих соборах или конвокациях. Духовенству действительно удалось выделиться, до некоторой степени, из совокупности государственных чинов; оно добилось права платить особые подати и обсуждать их отдельно от других сословий. Тем самым оно отказалось от права участвовать в общем законодательстве и, за исключением прелатов, т. е. крупной духовной аристократии, выступило из парламента. Второй чин составляли бароны, т. е. светская титулованная аристократия, в ее типовых подразделениях (герцоги, маркизы, графы, виконты, бароны). Члены этой чисто английской аристократии получали личное приглашение прибыть в королевский совет в парламент. De facto роль этой группы в средние века была очень велика, потому что она представляла внушительную боевую силу, всегда готовую отстаивать свои интересы, а также и интересы остальных сословий, поскольку они не противоречили ее собственным. De jure разграничение между баронами и простыми рыцарями в течение долгого времени было проведено не резко и подвергалось колебаниям. Постепенно, однако, порядок вызова в парламент привел к тому, что за известными домами утвердились титулы и привилегия "пэрии". Число пэров было очень ограниченно (около 50 в XV в.). Случалось, что король созывал их вместе с прелатами на особый "великий совет", в котором, в отличие от парламента, не принимали участия другие сословия. На этих великих советах обсуждались многие вопросы внешней и внутренней политики, но, как только заходила речь о денежных средствах и субсидиях, приходилось обращаться к парламенту. А так как финансовый вопрос играет важную роль при осуществлении каких бы то ни было крупных мероприятий, то силой вещей "великие советы" светских и духовных магнатов стали выходить из употребления и аристократия стала проводить свое влияние главным образом в парламенте и через парламент. Третьим чином стали общины (communitates, li comuns, the commons). Этим общим названием уже в XIII в. стали обозначать две группы лиц, вызывавшихся в парламент - представителей графств и представителей городов. В феодальную эпоху рыцари тесно примыкают к баронам: это - мелкие вассалы короля, которые, ввиду многочисленности и сравнительно второстепенного положения, не получали личного приглашения явиться в парламент, а вызывались по графствам общими приглашениями, переданными через шерифов. Когда Монфор и Эдуард III стали вызывать в парламент депутатов от графств (рыцарей графства - Knights of the shire), последние представляют уже не одних мелких вассалов короля, даже не одно рыцарское сословие разных степеней вассальной зависимости, а всех свободных собственников графства (фригольдеров). Переход к этой новой системе обусловливался тем, что в Англии не исчез класс свободных, хотя и незнатных землевладельцев, и сохранили жизненность областные самоуправляющиеся деления графства. Землевладельцы графства привыкли собираться для общения и обсуждения общих дел раз в месяц, а иногда и чаще: естественно было обращаться к этим организациям и при созыве парламента. Группа рыцарей графств, по два от каждого (всего 74 человека), особенно была характерна и важна в истории чисто английского парламентаризма, потому что она опирается на начало земского всесословного представительства, предполагает солидарность между различными классами, населяющими графство, и тем самым выступает из узких рамок системы государственных чинов. Городское население также посылало депутатов, но эти депутаты представляли не все классы этого населения и не все города. Избирались они так называемыми бургами (boroughs), т. е. городами, получившими корпоративные права, в силу королевской грамоты. И такие "бурги" далеко не все посылали депутатов во все парламенты. Список "бургов" составлялся в королевской канцелярии; в одних случаях вызывалось больше, в других - меньше депутатов. Сами города мало интересовались включением в парламентский список и, напротив, старались отделаться от тягостной обязанности снаряжать и содержать депутатов. В царствование Эдуарда I вызывались депутаты приблизительно от 166 городов. Кроме перечисленных чинов иногда приглашались короной к участию в парламент юристы, преимущественно судьи, и купечество. В последнем случае привлекались отчасти те же лица, которые фигурировали и при избрании депутатов от городов, но только отчасти, потому что купцы вызывались как владельцы торговых предприятий, а не как именитые граждане муниципальных организаций. Представительство юридического класса и купечества не привело, однако, к образованию в парламенте постоянных категорий, соответствующих названным сословным группам. Самой существенной стороной в истории парламентского состава в XIV в. является постепенный переход от системы чинов или штатов к системе национального представительства. Переход этот намечается уже в том, что в состав парламента, начиная с 1265 года, вступает характерная группа рыцарей графств, опирающаяся на всесословную область - графство, и что группа эта рассматривается как часть "общин", отделяясь, тем самым, от своих сословных братьев - магнатов - и примыкая к городам. Около середины XIV в., в царствование Эдуарда III, течениe, сближающее депутатов графств и городов, приводит к образованию "палаты общин", которая объединяется как национальное представительное учреждение в противоположность "палаты лордов", т. е. светских и духовных магнатов, заседающих в парламенте в силу своего личного достоинства, а не в качестве представителей местных подразделений нации. Самоустранение низшего духовенства из парламента облегчило этот процесс размежевания между двумя палатами. После завершения этого процесса не может уже быть речи о том, чтобы парламент представлял собрание нескольких раздельных чинов, из которых каждый отдельно совещается с короной. Парламент приобретает присущую ему действенную форму: он является комбинацией совета магнатов и представительства местных организаций. Влияние парламента на законодательство и управление было в XIV веке очень значительно. Его расширению содействовали, главным образом, обширные предприятия внешней политики, особенно войны с Францией, отвлекавшие внимание энергичных королей и принуждавшие их постоянно обращаться к парламенту за субсидиями. В царствования слабых и непопулярных королей - Эдуарда II и Ричарда II - парламентская организация давала общественным классам возможность ограничивать корону и присваивать себе руководящую роль в государстве. В 1297 г. Эдуард I, на походе во Фландрию, подтвердил великую хартию и в особенности обещал не взимать налогов без согласия парламента. В 1322 г., при Эдуарде II, был издан статут, формально устанавливавший, что "дела, касающиеся положения короля и его наследников, а также состояния королевства и народа, должны быть обсуждены, договорены и установлены в парламенте, королем, с согласия прелатов, графов и баронов, а также общин королевства, по старине". В 1327 г. Эдуард II был свергнут, причем парламенту было предоставлено объявить его низложенным и возвести на престол его сына, Эдуарда III. В конце царствования последнего образовалась в парламенте могущественная оппозиция против дряхлевшего короля и его любимцев, и во главе этой оппозиции видны в первый раз не бароны, а палата общин, с ее спикером. Общины требуют, чтобы парламент был представлен обстоятельный отчет о расходовании денежных средств государства и чтобы личный состав администрации был преобразован согласно указаниям парламента. В малолетство Ричарда II парламенту удается приобрести влияние на замещение высших должностей, а в конце царствования этого короля, после ряда смут, повторяется случившееся в 1327 г. - низложение короля парламентом и возведение им же на престол нового монарха, в лице Генриха IV (1399). Несмотря на выдающуюся политическую роль, которую, таким образом, пришлось играть парламенту в XIV в., его отношение к законодательной деятельности было облечено в такие формы, в силу которых источником законодательства признавался король, а парламенту была отведена роль советника и просителя. Статуты издавались коронными судьями от лица короля, а парламент лишь подготовлял их "челобитными" (petitions-петиции). Вследствие этого, в статуте могли быть отклонения от того, что было решено в парламенте. Для устранение этого неудобства в царствование Генриха VI, около середины XV в., вырабатывается законодательная процедура "билля"; предложения о законодательных мерах обсуждаются, при троекратном чтении, сначала в одной из палат, затем подобным же порядком в другой, и наконец, в окончательно установленной парламентом редакции, передаются на утверждение короны, которая дает это утверждение или отказывает в нем, до закрытия сессии. Сами формулы утверждения и отказа ("Soit fait comme il est dйsirйl" "Le roi avisera") напоминают о том, что законодательство развилось из обычая представлять челобитные. Переход от средних веков к новому времени характеризуется ослаблением аристократии и усилением королевской власти. Высшая аристократия, сосредоточившаяся около палаты лордов, понесла особенный ущерб вследствие долголетней междоусобной борьбы "Роз", в которой могущественные феодальные фамилии истребляли друг друга всеми возможными способами. С другой стороны выдвигался средний помещичий класс, сильно представленный в палате общин. Результаты этого процесса обнаружились с полной силой, когда Тюдоры воцарились в замиренной стране: Генрих VIII пользуется такой властью и ведет себя так самовольно, как ни один из его предшественников со времени Вильгельма Завоевателя. Проведение реформации дало ему возможность секуляризировать громадные массы монастырской собственности, которая частью попала прямо в руки короля, частью употреблена была им на усиление класса зависимых от него средних и мелких помещиков. Само проведение колоссальной и в общем популярной церковной реформы увеличило авторитет короля. Из верхней палаты исчезло около 27 аббатов и приоров; оставшиеся в ней епископы привыкли послушно следовать за своим новым светским главой. При Елизавете к этому присоединилось влияние успешной национальной политики в борьбе с Испанией и католической реакцией. В течение всего XVI в. парламентарии играют роль ревностных исполнителей королевских предначертаний. В религиозных делах они утверждали друг за другом умеренную реформу Генриха VIII, кальвинскую реформу Эдуарда VI, католическую реставрацию Марии и протестантскую реставрацию Елизаветы. От них исходили акты, положившие основание англиканской государственной церкви; к ним же обращался Генрих VIII при проведении своих законов об опале против министров и фаворитов, Елизавета - в своей борьбе с Марией Стюарт. Хотя, таким образом, фактически парламент подпал под влияние королевской власти, но юридически Тюдоры не изменили ни в чем устройства и положения парламента, не отняли у него приобретенных в средние века прав. Правда, Генрих VIII провел статут (31 Henry VIII), по которому за королевскими указами признавалась сила законов, но постановление это было отменено при Эдуарде VI. Опаснее было то, что "Тайный совет" (Privy Council) и выделившаяся из него "Звездная палата" чрезвычайно расширили в это время область непосредственного вмешательства короны в дела администрации и суда. По церковным делам присоединена была к "Звёздной палате" еще "Высокая Комиссия" (при Елизавете). Духовное брожение реформационного периода вызвало эти учреждения на целый ряд полицейских и карательных мер, которые находили себе оправдание не в законах и не в практике общих судов, а в благоусмотрении и прерогативе короны. Но во всяком случае Тюдоры не думали об устранении или преобразовании парламента; в некоторых второстепенных случаях они даже отказывались от своих проектов, ввиду его возражений (Генрих VIII - в 1532 г., Елизавета - в вопросе о монополиях). Как раз в это время устанавливается основное правило парламентской привилегии - неподсудность членов парламента общим судам во время сессии (дело Строда, при Генрихе VIII), и, соответственно этому, вырабатывается карательная юрисдикция самого парламента по отношению к его членам. Елизавета не задумывалась, однако, подвергать аресту депутатов, но это были отдельные акты насилия, а не применение признанного правила. В общем деятельная королевская власть Тюдоров уживалась с самостоятельной организацией и значительными правами подчиненного ей парламента. В государственном праве противоречия разрешались благодаря понятию "королевской прерогативы", возвышающейся над обычным правовым порядком. Стюарты, заменившие Тюдоров в XVII в., не только усвоили себе высокое понятие своих предшественников о значении королевской власти, но еще преувеличили его, отчасти под влиянием усиления монархии на континенте Европы - в Испании и во Франции. Кроме того, англиканская церковь, возникшая в тесной связи с королевской властью и видевшая в короле своего главу и защитника, стала развивать взгляд на монархию, как на богоустановленное самодержавие, чтобы, при помощи светской власти монархов, утвердить свое положение как против католицизма, так и против более крайних протестантских направлений. Как резко формулировались взгляды монархистов, можно видеть, например, из следующего постановления собора англиканской церкви 1640 г.: "Признается государственной изменой проповедывать и учить, что рядом с королевской властью существует какая-либо другая принудительная власть, исходящая от папы или от народа; уплата податей есть обязанность подданных по Божественному, естественному и международному праву". С другой стороны, заслуги королей не отвечали их претензиям: внешняя политика велась не особенно удачно, внутри страны приходилось постоянно прибегать к насилию и произволу. Общество вышло из того униженного состояния, в котором оно находилось в течение всего XVI в. Самосознание всех его классов окрепло; в частности, средний помещичий класс не находился уже более под подавляющим впечатлением раздачи короной монастырских земель. Наконец, наперекор монархическим тенденциям англиканства и его вероисповедным преследованиям, все сильнее выступали требования полной свободы религиозного убеждения и республиканские тенденции крайних сект. Среди пуритан были широко распространены взгляды, диаметрально противоположные канонам 1640 г.: характеризовать их можно, между прочим, текстом, который часто приводили англиканские сектанты того времени (и позднее приводили иные из русских сектантов): "Бог сотворил нас царями и иереями" (Апокалипсис). Карл I, в начале своего царствования, принужден был, под давлением денежных затруднений, признать основные требования парламента, изложенные в петиции о правах. Петиция была направлена главным образом против административного произвола, но она запрещала; между прочим, и денежные вымогательства правительства, с помощью которых оно старалось обойти правило, что назначение налогов зависит от парламента. Король тотчас же нарушил свое обещание, но, после попытки управлять без парламента, он был принужден созвать в 1640 г. так называемый "Долгий парламент ", который вступил с ним в ожесточенную борьбу. С конституционной точки зрения особенно важны были первые меры Долгого парламента, на которые король дал вынужденное согласие: так называемый "корабельный сбор", имевший целью открыть короне путь к установлению налогов помимо парламента, был объявлен незаконным; административная юстиция "Тайного совета" и чрезвычайные трибуналы "Звездной палаты" и "Высокой комиссии" были уничтожены; во избежание попыток обойтись без парламента издан был акт об обязательном созыве парламента по крайней мере раз в три года. Не ограничиваясь этим, "Долгий парламент" перешел в наступление, захватил власть в свои руки и предпринял радикальные реформы в церковной и политической области. Монархия пала, но организация республики и протектората не дала прочных результатов и не составила постоянного вклада в историю развития парламентаризма. После роспуска "Долгого парламента" Кромвелем была произведена попытка преобразовать само учреждение парламента, для нового республиканского строя. Созванный в 1654 г. парламент состоял из одной палаты ("Палата лордов" была уничтожена "Долгим парламентом" в 1649 г.) депутатов, а состав этой палаты был существенно изменен сравнительно с прежней практикой. Прежняя избирательная система была признана негодной, так как она предоставляла много мест депутатам от мелких городов, часто находившимся в зависимости от крупных землевладельцев, между тем как новые города совсем не имели представителей. Чтобы устранить этот недостаток, места были распределены заново, сообразно количеству населения. Особенно затруднительным оказался вопрос об отношениях между законодательной и исполнительной властями. Конфликт этих властей, приведший к падению Карла I, возобновился в новой форме между парламентом республики и протектором. Спор коснулся, между прочим, назначения членов государственного совета, как высшего административного учреждения. Парламент желал сохранить за собой по крайней мере утверждение этих должностных лиц, но протектор не согласен был допустить какое-либо вмешательство парламента в этой области. Кончилось тем, что Кромвель распустил парламентское собрание. В 1656 г. он созвал новый парламент, из которого, однако, с самого начала силой устранил 93 законно избранных депутата. В деятельности этого парламента интересна главным образом попытка создать вновь верхнюю или вторую палату, но уже не как "Палату наследственных пэров", а как сенат, состоящий из пожизненных, назначенных протектором членов. Попытка эта опять привела к конфликту с протектором и к роспуску парламента. Она, во всяком случае, показывала, что начинают поднимать голову приверженцы традиционных порядков. Недовольство господством сектантов и армии привело, после смерти короля, к реставрации Стюартов. Плодотворные идеи времен республики - необходимость избирательной реформы, преобразование верхней палаты, более тесное общение между законодательной и исполнительной властями - были отброшены Реставрацией. Государственное право Англии было вновь приведено к тому состоянию, в котором оно находилось в 1640 г., после первых, утвержденных королем актов "Долгого парламента". Но перемещение политического центра тяжести в направлении, выгодном для монархии, побудило королей возобновить, в несколько измененной форме, притязания на особую власть, на королевскую прерогативу, выступающую из утвержденного законами порядка и потому могущую, при случае, идти наперекор закону. Это направление было сформулировано юридически и привело к открытому столкновению между королем и нацией при Иакове II. В это время была выдвинута теория, что хотя король не может издавать законов без согласия парламента, но ему принадлежит право освобождать от действия изданных уже законов. Ближайшей целью Иакова II было устранить ограничения, лежавшие на католиках, и возвратить католической церкви, к которой он принадлежал, преобладание в государстве. Помимо всевозможных проявлений административного произвола и давления на судебные установления, Иаков стал систематически освобождать (диспенсировать) католиков от действия направленных против католической церкви законов и, наконец, общим указом (декларация о веротерпимости) приостановил применение этих законов. Разрыв короля с англиканской церковью лишил его, однако, поддержки самых ревностных сторонников монархического принципа. Консерваторы (тори) соединились с прогрессистами (вигами), чтобы положить конец господству произвола. На помощь был призван ближайший родственник короля из протестантов, Вильгельм Оранский, и Иаков принужден был оставить Англию. Протестантская династия, вступившая на престол с Вильгельмом III и Марией, формально отказалась, в декларации о правах и в билле о правах, от теории королевской прерогативы и от права приостанавливать или ограничивать действие законов или освобождать, а также от всех злоупотреблений, прямо или косвенно связанных с попытками провести начало прерогативы, как то: от взимания денег без разрешения парламента, от учреждения независимой от парламентских ассигнований постоянной армии, от произвольных арестов и т. п. Революция 1688 г. имела своим результатом действительное и окончательное признание принципа верховенства парламента. В виду необходимости для правительства сообразоваться со взглядами и указаниями господствующих в парламенте партий и особенно с политикой большинства палаты общин, за которой обычаем утвердилось право рассматривать в частностях финансовые билли, неизбежно должен был сложиться порядок, в силу которого члены правительства назначались бы на должности согласно с желаниями господствующей в то или иное время партии. Вильгельм III, королева Анна, Георг III назначали иногда министрами угодных им лиц независимо от положения партий, но примеры такого рода личного воздействия королей становились все реже и реже и приводили, большей частью, к недоразумениям и столкновениям. Постепенно в течение XVIII в. установился принцип так называемого "кабинетного" правления, по которому все отдельные министры и приравненные к ним члены правительства составляют одну коллегию, солидарны в ответственности за главные меры политики и получают направление от преобладающей в парламенте партии. Решающий голос при определении вопроса о преобладании в парламенте имеет большинство палаты общин. Если кабинет остается в меньшинстве в этой палате по какому-либо существенному вопросу, то он выходит в отставку в полном составе, и новое правительство составляется из рядов получившей большинство оппозиции. Таким образом двойственность властей законодательной и исполнительной была фактически устранена; последняя была подчинена первой и поставлена в необходимость искать в парламенте опоры и направления для своей деятельности. Бесспорное верховенство парламента облегчило разрешение некоторых трудных вопросов общей политики, между прочим, и государственное объединение Англии с Шотландией и Ирландией. Подчиненные законодательные собрания последних двух стран были, так сказать, притянуты к английскому парламенту. В 1707 г. совершилась уния с Шотландией, по которой 45 шотландских депутатов получили место в палате общин в Вестминстере, а из числа шотландских пэров 16 были призваны заседать, от лица шотландской аристократии, в палате лордов. В 1801 г. подобная мера была принята и относительно Ирландии: в парламент Великобритании были допущены 28 светских лордов, 4 епископа и 100 членов палаты общин. Во избежание слишком частой смены партийных правительств виги провели в 1717 г. акт, определивший срок для каждого отдельного парламента в 7 лет, вместо трех. Слабой стороной правления партий в парламенте являлись средства, которыми пользовались партии, чтобы достигнуть власти и удержать ее за собой. Выборы подавали повод к всевозможным злоупотреблениям: избирателей подкупали и застращивали, избирательная система поддерживалась в негодном виде, чтобы возможно было удобнее производить давление на выборщиков; в самом парламенте министры подкупали депутатов раздачей денег и должностей. В XVIII в. были приняты кое-какие меры для устранения некоторых особенно вопиющих выборных злоупотреблений. Акт об утверждении престолонаследия за Ганноверской династий (Act of Settlement 1701 г.) постановил, чтобы ни одно лицо, получившее должность от короны, не имело права заседать в палате общин. Это постановление било дальше цели и грозило порвать живую связь между законодательными собраниями и администрацией. В 1706 г. было, поэтому, решено, что министры и некоторые другие высшие должностные лица имеют право быть членами палаты общин, но под условием временного выхода из палаты, вслед за назначением на должность, и нового избрания в депутаты. Второстепенным чиновникам короны и лицам, получающим от нее пенсии, доступ в палату был закрыт законами 1706 и 1743 гг. Несмотря на эти частные меры, оставалась нетронутой главная парламентская язва того времени - избирательная система. Она имела за собой лишь два условия - архаичность и пригодность для избирательных интриг. На том основании, что то или другое местечко посылало депутатов в парламент Эдуарда III или Генриха VI, оно продолжало посылать их и при Георге III, хотя с тех пор оно успело "сгнить", потеряло всякое общественное значение и обратилось в кружок каких-нибудь 5-10 избирателей. А так как Лидс или Манчестер были лишь деревушками при Генрихе VI, то от них не посылалось депутатов и при Георге III, хотя промышленное движение XVII и XVIII вв. сделало их великими населенными центрами труда и богатства. Билли о реформе, вносившиеся Чатамом, Питтом младшим и другие не имели успеха, потому что уничтожение гнилых местечек лишило бы вожаков партий лучшего средства наполнять палату депутатов своими клевретками. Вообще в течение XVIII в. все резче и резче начинает обозначаться раскол между классами, захватившими в свои руки парламент, и обществом в самом широком смысле слова. Состав общества подвергается глубокому изменению вследствие промышленного переворота XVIII в. Англия с каждым годом становится все больше и больше страной индустриальной и торговой; колониальные предприятия, развитие машинного производства, успехи капиталистического хозяйства придают ей совершенно новую империалистическую физиономию. А между тем в политическом отношении над ней тяготеет господство крупных землевладельцев, которое проводится даже более через продажные "гнилые местечки", чем через графства. Просвещение общества и его интерес к государственной жизни также растут не по дням, а по часам; между тем большинство общества удерживается за оградой политического строя, которым заправляет настоящая парламентская олигархия. Явно столкнулись обе тенденции по вопросу об обнародовании прений, происходивших в парламенте. Приверженцы олигархии придерживались старинного взгляда, по которому прения должны были оставаться секретными; в течение первой половины XVIII в. несколько раз делались попытки привлечь к ответственности лиц, печатавших сообщения о ходе прений. Но общественное мнение одержало верх и постепенно, без формального признания права реферировать прения, установился обычай это делать - обычай, который, по выражению одного из историков английской конституции, открыл доступ струе свежeгo воздуха в душную атмосферу парламентской олигархии. В других отношениях, однако, она ревниво оберегала свое положение, и борьба против французской революции и империи укрепила за ней это положение, отодвинув все вопросы о внутренних реформах на задний план. Первые десятилетия 19 столетия застают Англию в странном положении: в обществе преобладают торгово-промышленные классы, которые, в то же время, находятся в политическом плену у крупных землевладельцев. Последние сумели даже навязать обществу хлебные законы, имевшие целью поднять цены на хлеба как выгодно было землевладельцам и в ущерб всем остальным классам. История приучила английский народ упорно и последовательно стремиться к достижению намеченных политических целей. Неудачи первых попыток добиться парламентской реформы не обескуражили прогрессистов: они чувствовали за собой силу вполне определившегося общественного мнения. В 1832 г. удалось, наконец, не только собрать в пользу проекта реформы большинство в палате общин, но также подавить сопротивление палаты лордов. Избирательная реформа 1832 г. устранила самые вопиющие недостатки системы выборов. В Англии 515 местечек совершенно потеряли право посылать депутатов; у 32-х число депутатов было уменьшено. Зато 42 городских округа, в том числе некоторые кварталы Лондона, получили право посылать по два или по одному депутату. Число депутатов графств было увеличено с 94 до 159. Сами основания избирательного права были пересмотрены. Вместо многоразличных квалификаций, существовавших в городах; была введена главным образом одна - занятие (собственником или съемщиком) дома или лавки, арендная цена которых определялась в 10 фунтов в год. В графствах к старинным избирателям (фригольдерам), имеющим не менее 40 шиллингов дохода с собственной земли, были присоединены копигольдеры, наследственные арендаторы, получавшие не менее 10 фунтов дохода, и арендаторы на срок, получавшие не менее 50 фунтов дохода. Последствием реформы английских округов было то, что число избирателей возросло с 400 тысяч до 800 тысяч. В Шотландии и Ирландии произведены были аналогичные преобразования, и в связи с ними число шотландских депутатов палаты общин доведено до 53, ирландских - до 105. Общее число членов палаты осталось, как и прежде - 658. Расширение избирательного права сломило силу землевладельческой аристократии, руководившей дореформенными парламентом; господство перешло к средним классам, избирательная агитация обратилась на то, чтобы уловить их благорасположение. Но позади средних классов стояли миллионные массы рабочего класса, также пробудившегося к сознанию своего общественного значения и своих государственных интересов(об них научился теоретически хлопотать Карл Маркс и Ф.Энгельс). Партиям парламента, непосредственно представлявшего 800000 челрвек, также точнее приходилось считаться с агитацией рабочего класса и силой общественного мнения, как прежде парламент, выставленному 400000 избирателей, приходилось принимать во внимание желания средних классов и поддержку, оказанную этим желаниям общественным мнением. Уступки не заставили себя ждать. В 1867 г. консервативное министерство лорда Дерби провело избирательную реформу, подсказанную проектами, которые в предшествовавшие годы вносили либералы. Существеннейшей стороной преобразования было распространение избирательного права в городах на всех владельцев и съемщиков домов, обязанных платить налог в пользу бедных, и на квартирантов, занимающих помещения без мебели за 10 фунтов в год и выше. В графствах ценз копигольдеров и наследственных арендаторов был понижен с 10 фунтов на 5, а ценз арендаторов на срок - с 50 фунтов на 12. Подобные же преобразования были произведены в Шотландии и Ирландии в 1868 г. Наиболее важной стороной актов 1867 г. 1868 гг. является введение избирательного права квартирантов (lodgers), благодаря которому в городах получили доступ к выборам наиболее состоятельные из рабочих. В 1884 г., при министерстве Гладстона, эта форма ценза была распространена и на графства, причем и в применении к ним была сохранена высокая цифра ценза в 10 фунтов. В связи с этой мерой произведены были многие второстепенные изменения и перераспределены, сообразно населению, избирательные округа. В основу перераспределения было положено соображение, что должно приходиться приблизительно по одному депутату на 54000 избирателей. Исключение составляли университеты, также посылающие депутатов в общий парламент: избирателями здесь являлись лица, получившие ученые степени. Общее число членов палаты было возвышено с 658 на 670. Еще в 1872 г. для выборов в парламент введена была закрытая баллотировка. Благодаря перечисленным мерам, политический строй Англии в значительной степени демократизировался. Одним из последствий этой демократизации явилось, между прочим, неудовольствие составом палаты лордов и стремление преобразовать эту палату. В XIX в. лорды всегда находились в полной оппозиции либеральным кабинетам и оказывали упорное сопротивление проводимым ими реформам. Раздражение против верхней палаты, поэтому, периодически обострялось в те моменты, когда она останавливала или задерживала действия большинства палаты общин. Актом 1876 г. было постановлено, что при рассмотрении судебных дел восходящих до палаты лордов, корона назначает присутствовать в этой палате двух так называемых "Lords of Appeal in Ordinary" (ординарных апелляционных лордов). Эти судебные лорды принимают участие в заседаниях и имеют право голоса в палате, до тех пор, пока сохраняют свои судебные функции. Звание их по наследству не передается. Указанное законоположение, вводя в палату лордов двух членов по должности, является первым серьезным отступлением от наследственности пэрии. Парламент Великобритании, не связанный никакой конституцией, обладает полнотой власти, незнакомой другим европейским парламентам; он - или, точнее, "король в парламенте" - может не только изменять обычные законы государства, но, по словам Блэкстона, "может изменить все государственное устройство и создать новое, даже пересоздать самого себя; он может все сделать, что не выходит из пределов возможного, и что сделано парламентом, того не может уничтожить никакая власть на земле". По известному английскому афоризму, он не может только "из женщины сделать мужчину и обратно"(современная медицина опровергает уже это консервативное выражение). Рядом с важнейшими вопросами конституционного права парламент входит в мельчайшие местные интересы; так, реформы (1887-1894), расширившие местное самоуправление и соответственно этому несколько сузившие сферу деятельности парламента, он в противовес этому стал заниматься даже рассмотрением извозщичьей таксы в Лондоне и способов фильтрации воды из Темзы. При обсуждении управления Индией, парламент регулировал все восточные мелочи. В теории парламенту принадлежала и верховная судебная власть, хотя на практике палата общин ею не пользовалась и только палата лордов сохраняла за собой некоторую ее часть. Законодательная власть принадлежит парламенту не иначе, как во всем его объеме; другими словами, только при согласии всех трех его элементов возможно легальное проведение какого-либо закона. Распоряжение какой-либо одной палаты может быть признано судом противозаконным; так, в деле Стокдэля, усмотревшего пасквиль в одном из документов, опубликованных по распоряжению нижней палаты, и привлекшего к суду типографа палаты, Гансарда, вестминстерский суд признал последнего виновным, исходя из принципа, что "закон выше нижней палаты и даже короля; если кто из них нарушает закон, то хотя сами они не подлежат ответственности на правильном основании, но закон допускает ответственность каждого должностного лица, которое привело в исполнение их противозаконное требование". Нижней палате пришлось облечь свое постановление (о ее праве печатать безнаказанно все документы) в законодательную форму, провести через палату лордов и добиться королевской санкции (1836-1840). Прежде корона иногда отказывала в утверждении законам, получившим одобрение двух палат, но позднее согласие монарха стало простой формальностью. Из двух палат преобладающее значение имеет палата общин: финансовые проекты должны вноситься непременно в нижнюю палату, а палата лордов имеет право их либо принять, либо отвергнуть en bloc, не делая в них каких-либо изменений. Таким образом фактически вся финансовая власть находится в руках палаты общин. Контроль над исполнительной властью находится целиком в ее руках. Выражение недоверия, внесенное палатой лордов, не производит на министерство ни малейшего впечатления, но такое же постановление палаты общин заставляет его немедленно подать в отставку. Так как король не мог управлять вовсе без министерства или через посредство министерства, не пользующегося доверием палаты общин, то королевская власть в значительных размерах есть орган нижней палаты. Палата всегда может произвести давление на короля, чтобы он в свою очередь воздействовал на палату лордов и принудил ее подчиниться решению палаты общин. Король может сделать это посредством возведения в лордское достоинство неопределенно большего количества членов. Фактически, однако, достаточно бывало одной угрозы поступить так, чтобы палата лордов уступила: так было в 1832 г., при проведении реформы избирательного права. Воздействие со стороны палаты общин на палату лордов через посредство короны возможно, однако, только при наличности в первой очень значительного большинства и при основательной уверенности в поддержке избирателей; так, в 1893 г., когда палата лордов отвергла гомруль для Ирландии, принятый ничтожным большинством в палате общин, министерство не отважилось ни на какую решительную меру против лордов. Королю принадлежало и право созыва парламента, роспуска его и пророгации, т. е. временного закрытия сессии, хотя и здесь, как во всем остальном, монарх нуждался в согласии министерства. Когда парламент созывался в первый раз после новых выборов, то в назначенный день и час в зал палаты общин являлся носитель черного жезла (Black Rod) и приглашал ее членов в палату лордов. Там лорд-канцлер от имени монарха сообщал им, что как только они принесут присягу, король объявит им, "по какой причине их созвали" и затем предлагает им вернуться к себе и выбрать спикера. Возвратясь в свой зал, общины, под председательством клерка (секретаря) палаты (должностного лица, назначаемого короной), избирают обычно нового спикера на все время существования данного состава палаты. На следующий день спикер в палате лордов получает королевское утверждение в своем достоинстве; с 1679 г., когда в последний раз спикер (Сеймур) не был утвержден королем, это является простой формальностью. Затем спикер выражает от лица палаты общин требование признания "древних и неоспоримых прав и привилегий общин и особенно свободы от ареста и насилия, свободы слова во время дебатов и свободного доступа к Его (Ее) Величеству, когда в том окажется надобность, а также, чтобы всем их действиям давалось наиболее благоприятное толкование". По возвращении в палату общин спикер докладывает, что Его (Ее) Величество одобрил выбор палаты, и что он от имени палаты "униженно просил у Его (Ее) Величества их древних прав и привилегий, которые Ее Величество и подтвердило". Затем приносится присяга членами палаты, причем для неверующих она заменяется честным словом. После этого палата общин приглашается в палату лордов, где стоя выслушивает тронную речь; лордам предоставляется сидеть. Тронную речь, которой открывается законодательная сессия, читает иногда сам монарх, но гораздо чаще, от его имени, лорд-канцлер. В тронной речи лордам и достопочтенным джентльменам сообщается об отношениях к иностранным державам, о состоянии страны и о тех законопроектах, которые будут предложены на их рассмотрение; затем следует обращенная только к джентльменам палаты общин просьба утвердить предлагаемые на их рассмотрение финансовые проекты и бюджет. Затем общины уходят к себе и с тех пор в течение всей сессии обе палаты совещаются отдельно. Первое дело обеих палат - это ответный адрес на тронную речь; впрочем, в палате общин, для формы, чтобы подтвердить ее право заниматься собственными делами раньше, чем тронной речью, наскоро прочитывается в первый раз какой-либо билль; затем спикер заявляет, что "для большей точности он достал копию с тронной речи" и читает ее вновь; кто-либо из правительственной партии предлагает проект благодарственного ответного адреса, и затем начинаются прения. В палате лордов ответный адрес принимается обыкновенно весьма быстро; в палате общин он вызывает продолжительное обсуждение и иногда служит поводом для оппозиции выразить недоверие министерству и принудить его к отставке. После принятия ответных адресов палаты приступают к текущим занятиям. Большую часть времени палаты посвящают публичным биллям; но до их обсуждения начало каждого заседания посвящается частным биллям, петициям, запросам, разным мелким делам. К частным биллям относятся те, которые дают муниципалитетам, железнодорожным и другим компаниям, разрешение на действия, нуждающиеся в санкции парламента. Эти билли проходят те же три чтения, как и билли правительственные. Петиции от частных лиц или корпораций адресуются почти исключительно в палату общин, через кого-либо из ее членов; последний представляет их в палату, которая передает их в специальную комиссию, и затем уже обсуждает, тоже в трех чтениях. Весьма редко, впрочем, они доходят до последнего чтения. Запросы министрам делаются депутатами и лордами по поводу разных государственных дел; иногда они ведут за собой оживленные прения и выражение недоверия. Только по окончании всех этих дел палата приступает к "порядку дня". На повестке дня, установленном заранее спикером по соглашению с вождями партий (политическими лидерами), стоят правительственные билли или билли отдельных членов парламента; последние в палате общин могут быть внесены только с разрешения палаты, в палате лордов - без него; и там, и тут, впрочем, они редко достигают третьего чтения. Билли вносятся одинаково как в палату общин, так и в палату лордов, за исключением биллей, имеющих финансовый характер. Лицо, вносящее билль, мотивирует его в речи и затем передает клерку копию с билля. Обычно без дебатов допускается вопрос о первом чтении, и затем уже билль, в случае утвердительного решения палаты, прочитывается в первый раз. Если он длинен, то фактически чтение его не производится. Судьба билля решается вторым чтением. Один из обычных приемов оппозиции для отклонения билля - это предложение отсрочить второе чтение на 3 или на 6 месяцев (т. е. до времени парламентских каникул). Иногда предлагаются к биллю поправки, хотя обычно на этой стадии прения носят общий характер. После дебатов билль прочитывается во второй раз. Перед третьим чтением палата делает постановление об обсуждении билля в комитете и в полном составе обращается в комитет: либо Committee of Supply, когда дело идет о билле, утверждающем какой-либо государственный расход, либо Соmmitee of Ways and Means, когда билль имеет другой характер. Вместо спикера председательствует особое лицо-Chairman of Committees, который избирается также на все время существования данной палаты, в первый же раз, когда палата обращается в комитет. Отличие комитетского обсуждения от обычного состоит в несколько менее формальном характере прений. При дебатах в палате каждый член может по данному вопросу говорить только один раз, при дебатах в комитете - сколько угодно раз. По окончании прений в комитете, в котором каждая статья билля обсуждается и вотируется отдельно, комитет закрывается; его президент делает доклад палате о результатах дебатов, и затем в общем заседании палаты под председательством спикера ставится вопрос о третьем чтении. Иногда палата постанавливает вернуть билль в комитет для нового обсуждения, но обычно вотирует третье чтение. После этого билль из палаты общин переходит в палату лордов. Если лорды примут его без изменений, он отсылается на утверждение монарха; в противном случае он возвращается в палату общин, которая обсуждает его сызнова и вновь передает палате лордов. Если билль возник в палате лордов, то второй инстанцией для него является палата общин. Порядок обсуждения в обеих палатах приблизительно одинаков, отличаясь лишь в частностях. Против обструкции в 1882, потом в 1888 г. принято было предложение, в силу которого дебаты во всякий данный момент могут быть прекращены и вопрос будет допущен для голосования, если за эту меру выскажется большинство в 100 голосов. Голосования в палате общин производится посредством устных заявлений членов "да" или "нет"; спикер определяет большинство. В случае сомнения происходит именное голосование следующим образом: двери палаты закрываются; наличные члены выходят, голосующие утвердительно - в комнату (lobby) направо, голосующие отрицательно - в lobby налево, и потом возвращаются один за другим; для счета их спикер назначает по два члена, из партий правительственной и оппозиционной. Сам спикер голосует только в случае разделения голосов поровну. Заседание считается состоявшимся при наличности в палате общин 40 членов, в палате лордов трех членов; но для постановки решения в этой последней необходимо участиe в голосовании 30 членов. Заседания обеих палат давно уже стали фактически публичными; в последний раз удаление публики из палаты общин, вызвавшее всеобщее негодование, было в 1875 г. произведено по требованию ирландского депутата Биггара, воспользовавшегося, в целях обструкции, старинным законом, которым никто не пользовался с 1842 г., когда к нему прибегал О'Коннель. В 1770 г. парламент арестовал нескольких лиц за опубликование отчетов о прениях в нем, но с тех пор парламентские прения печатаются беспрепятственно. Регламент палаты общин был напечатан в первый раз по ее повелению в 1854 г. и с тех пор выдержал множество изданий ("A manual of rules, orders and form of proceeding of the House of Commons relating to public business"). Английский и иной парламентаризм- это система государственного устройства, при которой парламент играет преобладающую роль не только в качестве законодательного органа, но и в качестве органа верховного контроля над властью исполнительной. Типичным парламентарным государством является Англия. После падения одного министерства глава государства поручает составить новое общепризнанному вождю партии, свергшей предыдущее; только при большом числе партий у главы государства может быть некоторый выбор, но и тут он по необходимости должен стремиться к сформированию министерство, которое пользовалось бы поддержкой большинства в парламенте, ибо только такое министерство может быть прочным. Таким образом парламентаризм всегда означает политическое господство наиболее сильной в народе (точнее - среди избирателей) партии. Все сказанное о роли парламента относится преимущественно к нижней его палате (в странах с двумя палатами), хотя строго и безусловно установленным это не может считаться. Так, во Франции министерство Буржуа (1895-1896), находившее опору в палате депутатов, но встречавшее сильное противодействие в сенате, некоторое время колебалось, думая вступить в конфликт с сенатом, но после непродолжительной борьбы вынуждено было уступить и выйти в отставку. В Англии до середины XVIII в. поддержка палаты лордов имела для министерства значение ничуть не меньшее, чем поддержка палаты общин; но уже Вальполь опирался преимущественно на последнюю, а с 1832 г. палата лордов окончательна потеряла возможность вызывать падение кабинета. Так, в 1850 г. лорд Пальмерстон не обратил ни малейшего внимания на вотум недоверия, выраженный ею по поводу дела Пасифико. Принцип парламентаризма установился в Англии в XVIII в.: последняя попытка управлять страной вопреки палате общин была предпринята Питтом младшим, в 1783-1784 г., но и он, после непродолжительной борьбы, должен был прибегнуть к распущению палаты.
Парламентер- это лицо, уполномоченное одной из воюющих сторон на вступление в переговоры с другой. По брюссельской декларации парламентер должен был являться с белым знаменем, в сопровождении трубача или барабанщика и знаменосца. Как сами парламентеры, так и сопровождающие их лица пользуются всегда полной неприкосновенностью, но одно появление парламентёрского знамени (или флага) во время сражения не обязывает к прекращению огня, а потому ненамеренное причинение вреда парламентеру не влечет за собой ответственности. Прием парламентера не обязателен и зависит от усмотрения начальника войск противной стороны, который может сделать даже общее заявление, что в течение известного времени принимать парламентер не будет. Дабы скрыть от парламентера расположение войск и другие частные обстоятельства, против него могут быть принимаемы меры предосторожности (например, обычно парламентеру завязывали глаза на все время следования от сторожевых постов до ставки начальника), а если такие обстоятельства ему случайно станут известны(через уши), то допускалось задержaниe его, пока разглашение их может иметь значение. Злоупотребление парламентерским флагом приравнивалось всегда к шпионству. В морской войне суда с парламентерским флагом называются картельными. Картельным судном может быть и нейтральное, и это не считается нарушением нейтралитета.
Парма- это небольшой щит круглой или овальной формы в римской легкой пехоте. На парме иногда изображались подвиги ее владельца, что было как бы предвестником рыцарских гербовых щитов.
Парнасцы (Parnassiens) - нaзвaниe, присвоенное группе французских поэтов, начавших во второй половине XIX в. противоречивую реакцию против романтизма. Самые известные из парнасцев - это Леконт-де-Лиль, Жозе-Mapиa Гередиа, Катулл Мендес, Франсуа Коппэ; Арман Сильвестр, Сюлли Прюдом, Леон Диеркс; к ним же примыкают некоторыми чертами своего творчества Т. Готье из романтиков, Бодлэр, Маллармэ и Верлэн - из позднейших символистов. Название "парнасцев" было случайным, созданное не самими членами кружка, а их противниками. Сначала молодых протестантов называли "фантазистами" (по имени их первого органа, "Revue fantaisiste"), "стилистами" и "формистами" - за их чрезвычайные заботы о стиле, "невозмутимыми" - по названию поэмы "L'Impassible", написанной Глатиньи и посвященной Теофилю Готье. Когда появился изданный Лемерром альманах под названием "Le Parnasse franзais contemporain", он укрепил навсегда за группой поэтов, представленных в сборнике, название парнасцев. Парнасцы утверждают, что они никогда не составляли литературной школы, подобно романтизму или другим литературным течениям: они были лишь группой поэтов, объединенных общей любовью к высокому искусству. Очень различные между собой, они следовали каждый своим индивидуальным влечениям, не признавая авторитетов, не создавая главы школы. Одни из них - как Леконт-де-Лиль и Гередиа - чувствовали влечение к древним верованиям и легендарным героям с звучными именами; другие, как Коппэ, увлекалис идиллическими уголками Парижа, или, как Мендес и Арман Сильвестр, сочиняли эротические поэмы или поддавались обаянию средневековых легенд. Общей их чертой было стремление к восстановлению правильности и красоты поэтического языка, ставшего чрезвычайно небрежным у эпигонов романтизма. Рядом с культом формы парнасцы выдвинули еще один принцип: чрезмерному лиризму романтиков, доходившему до выставления напоказ всех душевных движений, парнасцы противопоставили объективное отношение к жизни и стремление к отвлеченному. Леконт де Лиль, в сонете "Les Моntreurs", стремится показать антихудожественность личного элемента в поэзии и тем самым раскрывает источник реакции против романтизма, принявшей название парнасского движения. Деятелями его были, главным образом, более молодые писатели, как Мендес, Сильвестр, Коппэ, Глатиньи; в Леконте де Лиль, Бодлэре и у других они встретили сочувствующих старших товарищей. Исходя из романтизма и не утрачивая связи с ним (Гюго высказывал сочувствие молодым ревнителям красоты и строгим жрецам стихотворного искусства), парнасцы послужили переходной ступенью от романтизма начала века к символизму конца века. Они установили новые традиции звучного и правильного стиха и дали новые формы, в которые вскоре должны были отлиться и новые настроения. Из новейших, не изменивших традициям парнасцев поэтов особенно выдавался Гередиа. История парнасского движения рассказана подробно и увлекательно одним из самых видных основателей движения, К. Мендесом, в книге: "Parnasse Contemporain".
Паровоз-эта паровая машина, поставленная на тележку, двигается вместе с ней и служит для перемещения пассажиров или грузов. Первый прибор для передвижения с помощью пара был изобретен французским инженером Жозефом Кюньо (Cugnot), представившим в 1769 г. проект повозки, "движимой действием водяного пара, образуемого огнем". Повозка эта была деревянная, на трех деревянных колесах - одно впереди и два позади; она была снабжена небольшим паровым котлом и машиной с вертикальным паровым цилиндром, вращающей переднее колесо, снабженное зубцами. Первые опыты производились на улицах Парижа в 1770 г., но оказались неудачными. Повозка эта сохранялась позднее в "Conservatoire des Arts-et-Mйtiers". В 1802 г., в Англии, Тревитик и Вивиан (Trevithick and Vivian) патентовали типовой паровоз, модель которого хранилась в Patent Museum at South Kensington; в 1804 г. ими был построен настоящий паровоз, который мог везти поезд с грузом в 600 пудов, со скоростью около 10 км. в час. Паровоз состоял из горизонтального парового котла на 4-х колесах, с горизонтальным паровым цилиндром, помещенным спереди и скрытым внутри котла; движение колесам паровоза передавалось от машины при помощи зубчатых колес. В 1829 г. компания Ливерпуль-Манчестерской железной дороги объявила конкурс на станции в Рэнгилле (Rainhill), с премией в 500 фунтов стерлингов(около 3150 рублей золотом) за наилучший паровоз. На это знаменитое состязание были представлены пять типов паровозов, но из них испытанию подверглись только три, а именно: "Ракета" Стефенсона (Rocket, Stephenson); "Новость" Бретвета и Эриксона (Novelty, Braithwaite and Ericsson) и "Несравненный" Гакворта (Sanspariel, Hackworth). Премия была присуждена Стефенсону. Рэнгилльское состязание имело решающее значение, так как вполне убедило всех в несомненных преимуществах употребления паровозной тяги для скорого передвижения грузов и пассажиров по рельсовому пути. Блестящий успех "Ракеты" был обеспечен одновременным соединением в нем трех условий, существенно необходимых для достижения удачных результатов: 1) принципа сцепления гладких колес с гладкими же рельсами, без зубцов на тех и других, казавшихся прежде неизбежными. Употребление зубцов влекло за собой массу неудобств и делало весьма опасным сколько-нибудь значительное увеличение скорости. Упомянутый принцип сцепления был впервые установлен Блэкетом (Blackett) в 1814-15 гг. 2) Выпуска отработавшего в цилиндре пара в дымовую трубу паровоза, для усиления в ней тяги воздуха, способствующей усиленному и более полному горению угля в паровозной топке. Впервые выпуск пара в трубу был применен в 1804 г. Тревитиком в его паровозе, но влияние этого выпуска на тягу в трубе ему оставалось неизвестным. 3) Применения трубчатого котла, изобретенного Сегеном во Франции и почти одновременно с ним Бутом в Англии. Сеген (Seguin), состоявший инженером и директором Сент-Этьенской железной дороге, взял привилегию на трубчатый котел в конце 1827 г. Помещенные внутри котла металлические трубки, находящиеся в воде и внутренностью своею сообщаемые с топкой и дымовой трубой, весьма значительно увеличивают поверхность нагрева котла, т. е. ту поверхность, сквозь которую теплота горения переходит в воду, превращая ее в пар. С увеличением поверхности нагрева большая часть теплоты горения идет на парообразование и сравнительно меньшая часть улетает даром в дымовую трубу. Еще до постройки "Ракеты", произведенной совместно с сыном Робертом, отец его, Георг Стефенсон, имел обширный опыт в построении паровоза; паровоз был снабжен вертикальными паровыми цилиндрами и служил для поездов в 90 тонн весом, двигавшихся со скоростью 19-24 км. в час. Стефенсону же принадлежит "Орел" - первый появившийся в Германии паровоз, весом около 6 тонн и стоимостью в 13930 флоринов, пущенный в ход в 1835 г. на Нюренбергской железной дороге. По типу Стефенсоновских же паровозов впервые построен был в Германии паровоз "Саксония", в 1838 г. Американскиe стальные паровозы, из которых первый был построен Купером (Cooper) в 1829 г., иногда отличаются необычайной своеобразностью постройки; таков например, был паровоз "Атлантик", построенный в 1832 г. Дэвисом и Гартнером, для Пенсильванской железной дороги, и снабженный вентилятором для вдувания воздуха в топку, а также механизмом, при движении напоминающем движение ног прыгающего кузнечика - вследствие чего машина и называлась "машина-кузнечик" (grasshopper-engine). В России первый паровозик был построен на Нижнетагильских горных заводах Демидовых. Сын известного механика этих заводов, Ефима Черепанова, после совершенной им в 1833 г. поездки в Англию, построил в том же году, при содействии отца, первый небольшой "сухопутный пароход", возивший более 200 пудов груза со скоростью 12-15 км. в час, по специально для того проложенным, в длину около 1000 метров, "чугунным колесопроводам" (рельсам). В 1835 г. Черепановы, отец и сын, построили другой подобный "пароход", гораздо больших размеров, возивший уже до 1000 пудов настоящего веса.
Пародия(от греческого слова παρωδή - припев, куплет) - этот культурно-исторический тип или особый род сатирической поэзии, состоящий в том, что автор высмеивает какое-нибудь серьезное поэтическое произведение, подражал форме и тону последнего, но намеренно еще и подставлял на место изящных образов и понятий и даже очень величавых - очень смешные и совсем ничтожные слова; в этом жанре происходит как бы выворачивание наизнанку осмеиваемого писателя (отсюда французский синоним пародии - travestie, травести-"перелицовка"). Пародия всегда была свойственна не одной только изящной литературе, но и другим искусствам, но там она носит уже другие названия (карикатура); бывает даже музыкальная пародия (вроде "Райка" Мусоргского). От памфлета и сатиры пародия отличается тем, что осмеивает не столько отдельных общественных деятелей, иных лиц или целые общественные классы, сколько одного пародируемого писателя. Пародия развилась в Греции; один из древнейшим ее памятников - пародия на "Илиаду", комическо-героическая поэма Лигреса "Война мышей и лягушек" ("Батрахомиомахия"). Развилась античная пародия, вероятно, из сатирических фарсов, которыми оканчивались, для развлечения зрителей, серьезные трагедии классической древности; в этих фарсах зачастую пародировалось содержание трагедий. На этой же почве развилась пародия в римской литературе - из так называемых ателлан, или ателланских россказней (греческой болтовни на латыни); в ателланах зачастую перелицовывались древнегреческие трагедии, например, в пьесе "Agamemnon suppositus" Помпония ("Агамемнон наизнанку"). С эпохи возрождения в литературе всех стран входит в обычай пародировать произведения классической древности; особенно часто пародировался Вергилий - Лалли в Италии ("Eneide travestita", 1633), Скарроном во Франции ("Virgile travesti"), Блумауэром в Германии ("Virgils Aeneis iravestirt"), Осиповым и И. П. Котляревским в прежней России. В новейшее время сфера пародий значительно расширилась; остроумным и изящным образчиком новой пародии могут служить "Сконцентрированные новеллы" ("Condensed Novels") Брет-Гарта, мастерски скопировавшего манеру известнейших французских и английских романистов XIX в. Сильно развита была пародия и в новейшей русской литературе. Пушкин в своей "Оде Хвостову" метко передразнил манеру русских одописцев XVIII в. Позднее пародии писали Б. Алмазов, Д. Д. Минаев, В. П. Буренин и другие настоящие пародисты.
Паром - применяется для поддержания постоянной переправы через реку при отсутствии моста. Такой летучий или плавающий мост представляет собой судно или несколько судов с устроенным на них помостом для людей и автомобилей. От обыкновенного судна паром отличается еще присутствием особого приспособления, служащего для направления его движения между обоими берегами. Для удержания паромной переправы в известном направлении может служить канат, перекинутый поперек реки, цепь, навиваемая на барабан, помещенный на судне, и, наконец, уложенный на дне рельсовый путь, по которому движется высокая платформа при помощи каната и постоянной паровой машины, установленной на берегу (так была устроена переправа у Брайтона в Англии). Иногда для переправы людей, авто и даже железнодорожных поездов применяются паромы, приводимые в движение гребными колесами и винтами при помощи помещающихся на самом судне паровых или электрических машин. Тогда паром движется свободно, получая направление от руля и отличаясь от обычного парохода лишь своим назначением и специальной конструкцией, преследующей главным образом правильность и спокойствие хода, причем на второй план отступают быстрота, изворотливость и поворотливость судна. Помост настилается так, чтобы кормы и носы судов оставались свободными. Валки, поддерживающие помост, опираются или на борта судов, или на стойки, поставленные на дно. Переправа парома по канату может производиться при небольшой скорости течения и на реке не шире 100 м. Концы каната при этом закрепляются на берегах, а в носовой части парома, укрепляются столбы с отверстиями для блоков, в которые пропускают канат. Во время переправы судну дают с помощью руля такое направление, чтобы течение, ударяя в его бок, помогало движению. Паром может двигаться по канату и одной только силой течения. Приспособленный для этой цели паром первоначально назывался "самолетом". Для возможности поперечного перемещения продольная ось судна, образующего "самолет", должна составлять с направлением течения угол около 55№. При ширине реки до 40 м. переправа "самолета" совершается при помощи подвесного каната или стального кабеля, на обоих берегах устанавливаются прочные стойки, вершины которых приспособлены для проведения по ним кабеля, закрепляемого к земле таким образом, чтобы низшая точка его была выше наиболее высокого горизонта реки. По натянутому поперек реки кабелю перемещается ролик, от которого идут две пары канатов к парому. Поставив при помощи этих канатов паром под определенным углом к течению, достигают того, что напором течения паром перемещается от одного берега к другому. Для удержания судна в надлежащем направлении все время пользуются правильным рулем.
Парсизм- это во-первых, учение Зороастра и во-вторых, основанная на нем религия парсов. Учение Зороастра было религией древних жителей Ирана, первоначально мидийцев и бактрийцев, затем персов времен Ахеменидов и Сассанидов. Основателем ее считается Заратуштра (у греческих авторов - Зороастр, у персов - Зардуш или Зердушт). Сведения о нем и о времени его жизни крайне смутны. Гречеcкие писатели говорят о Зороастре как о мудреце, по происхождению маге; ему приписываются разные прорицания, откровения, тайные книги; жил он, по одним указаниям, за 600 лет до царствования - Ксеркса, по другим - за 5000 лет до троянской войны. Наиболее вероятным является предположение, что он жил не позже 1000 г. до Рождества Христа. Восточные легенды рассказывают, что Заратуштра жил в Бактрии при царе Виштаспе, или Гуштаспе; еще в молодости он удалился на высокую гору, где Ормузд открыл ему новое учение; под влиянием совершенных Заратуштрой чудес, Виштаспа первый принял его учение. Более поздние отделы Авесты представляют Заратуштру в виде мифического борца с демонами, действующего против них не только святым словом и чудесами (например, его кормят две чудесные овцы, огонь превращается в розовый куст), но и материальным оружием (отражает нападение Аримана огромными камнями и т. д.). Едва ли можно сомневаться в том, что в основе мифа о Зороастре имеется действительно историческое лицо, но более или менее правдоподобными можно считать только указания о месте происхождения его учения: это или город Рай в собственной Мидии или гора Шизо в Мидии Атропатенской (позднее это место принадлежало Азербайджану). Источником письменных сведений о древнем парсизме являются Зендавеста и позднейшие пехлевийские к ней глоссы. По этому учению, вся природа распадается на два царства: света и добра - с одной стороны, мрака и зла - с другой. Добро восходит к верховному творцу Агурамазде (Ормузду), пребывающему в царстве вечного света. В противоположность ему, дух зла Ангро-Майньюс (Ариман), живущий во мраке, создал суровую зиму, удушливую жару, истребительный град, вредных и нечистых животных (змей, скорпионов, ящериц и т. п.), проник в недра земли и положил начало аду; он виновник всего зла, отец лжи. Важнейшие из помощников Агурамазды - шесть гениев Амешаспентов (Амшаспандов), т. е. бессмертных святых. Каждому из них Ангро-Майньюс создал соответственного противника. Амешаспенты являются, олицетворением отвлеченных нравственных понятий, но, вместе с тем, они изображены в Авесте так конкретно и пластично, что некоторыми чертами напоминают натуралистических богов. Были попытки провести параллель между ними и ведийскими Адить-ями, светлыми высшими богами, во главе которых стоит верховный бог Варуна. В близком отношении к Амешаспентам стоит Сраоша - дух веры, охраняющей мир от бедствий, особенно ночью от злых духов. За ними в воинстве Агурамазды следуют духи, называемые Язаты: это - боги древней народной религии, вошедшие впоследствии в учение Заратуштры. Важнейший из них - Мифра, олицетворение космического света, независимого от солнца, и хранитель нравственного света, правды. К воинству Агурамазды относятся, наконец, Фраваши - души праведных, и множество светлых гениев. Духи зла называются дэвами; они олицетворяют дурные наклонности человека, губительные явления природы. Аэшма-дэв, демон гнева и насилия, специальный противник доброго гения Сраоша, напоминает своим именем библейского Асмодея. Есть и женские дэвы, известные под именем друджей (ложь, обман) и пайрик (в новоперсидском- это Пери). Назначение всего этого обширного воинства заключается в том, чтобы помогать своим властителям в постоянной борьбе, происходящей между добром и злом: эта борьба, составляющая все содержание всемирной истории, должна продолжаться 12000 лет и кончиться победой доброго начала. В период первых 3000 лет Агурамазда создал чистые существа - небо, землю и растения; за вторые 3000 лет были созданы первобытные люди и животные. Тогда выступил Ангро-Майньюс, убил первобытных животных и людей и открыл период борьбы, достигший своего конца лишь с рождением Заратуштры, что случилось на 31-м году царствования Виштаспы. С тех пор начался новый период в 3000 лет, в котором мы и живем: злой дух хотя уже и невидим и не может свободно находиться на земле, но все же оказывает влияние, оскверняя и губя, насколько может, творения светлого духа, соблазняя людей и т. п. По окончании последнего периода должен родиться от девы спаситель (Сошиант) Аставатерета (Ast-vad-ereta; по другим преданиям, три пророка), который, вместе с Амешаспентами, победит злых дэвов, восстановит мир свободный от всякого зла и вечный, воскресит мертвых; Ангро-Майньюс возвратится навсегда в первичный мрак, в котором он пребывал до начала миpa. Человек, находясь среди борьбы добра со злом, должен противостоять влиянию злого духа: обязанность его состоит в содействии всеми силами торжеству добра над злом. После смерти поступки человека подвергаются обсуждению (у моста Чинвад); его добрые и злые дела взвешиваются: если перевешивают добрые, то душа его попадает в рай, в противном случае отправляется в ад; при равновесии добрых и злых дел человек помещается в промежуточное царство, до страшного суда. Культ парсизма выражается в богослужении, жертвоприношениях, очищениях и множестве обрядов. На первом плане находится служение огню, как представителю света на земле, как стихии чистой и всеочищающей. Богослужение совершалось на особых алтарях (atashgвh), на которых вечно теплился огонь; алтари воздвигались под открытом небом, обычно на возвышенных местах, так как первоначально у последователей Заратуштры не было храмов; впоследствии, когда начали строить храмы, они устраивались без крыш, причем в особом отделении, доступном только жрецам (магам), помещалось главное святилище, где поддерживался огонь; чтобы не осквернить чистого огня своим дыханием, жрецы надевали на рот особые завесы. Каждый правоверный маздаясниец, или маздеист (последователь Агурамазды), должен был и у себя дома поддерживать постоянно огонь. Жертвоприношения состояли главным образом из произведений растительного царства: хлеба, зерна, цветов, плодов веток хаомы (растения, из которого приготовляется опьяняющий напиток- индийская Сома), благовоний; сожжение на огне жертвенных животных было бы величайшим оскорблением этой стихии. При богослужении произносились молитвы, пелись гимны, читался закон Заратуштры, причем жрец держал в левой руке пучок прутьев финикового дерева, тамариска или граната, изготовление которого сопровождалось молитвой и обрядами. Все дни года были посвящены или Агурамазде или Амешаспентам и разным гениям. Главнейшие праздники: новый год - в честь Агурамазды и осенний праздник Мифры, около равноденствия. Одна из особенностей религии Заратуштры - это учение о чистоте и нечистоте, об осквернении и искуплении, причем чистота разумеется как нравственная, так особенно и физическая. Человек всеми силами должен помогать доброму духу в его борьбе с злым духом; все творение Агурамазды чисто, Ангро-Майньюса - нечисто; следовательно, человек, осквернившийся чем-нибудь нечистым или уничтоживший что-нибудь чистое, или совершивший какое-либо преступление, этим самым содействует Ангро-Майньюсу и его злому творению. За каждый успех злого творения нужно отомстить ему, уменьшая число его вредных тварей. И вот в Авесте появляется ряд предписаний о том, какое число убитых вредных тварей (змей, ящериц, муравьев) должен согрешивший принести жрецу. Например, за убийство человека виновный должен принести жрецу 140 убитых вредных животных; за убийство собаки, считавшейся одним из самых чистых животных, требовалось в искупление 1600(800 + 800) вредных животных. После смерти маздеиста в его труп входит женский демон Насуш, труп становится нечистым и оскверняет всех, кто его касается или стоит близко к нему; поэтому, из дома уносятся все чистые предметы - огонь, сосуды и прочее. Труп не может быть сожжен, так как это было бы величайшим осквернением огня; он не может быть также ни похоронен в земле, ни брошен в воду, так как осквернил бы землю и воду. Поэтому, единственно чистым способом считается отнесение трупа на высокие горы, доступные диким зверям и хищным птицам, где он и оставляется им на растерзание. У новых парсов их заменяют особые здания. Только когда труп обглодан и кости выбелены солнцем, он перестает осквернять природу. Если труп несли не два носильщика, а один, то это такое же осквернение, что оно ничем не может быть очищено; человек, его допустивший, должен жить совершенно отдельно от других до самой смерти. Случайно осквернившийся прикосновением к трупу должен был совершить, с помощью жрецов, особое очищение, продолжавшееся девять дней; при этом произносились молитвы, оскверненный много раз тер свое тело землей, обливал его водой, омывал мочой коровы. Несмотря на такое преобладание мелочного формализма в учении парсизма, находятся в нем и более высокие нравственные требования. Авеста постоянно настаивает на чистоте мысли, слова и дела. Ложь, обман, зависть - создания злого духа и составляют величайшее зло природы, с которым следует всеми силами бороться. Напротив, душевная чистота - великое благо, от которого зависит процветание всей материальной природы и человеческого общества. Авеста внушала человеку сопротивление физическому и духовному злу, побуждала к борьбе с неблагоприятными условиями природы (бесплодием почвы, засухой, вредными животными, болезнями), вызывала энергию в труде, учила думать, говорить и поступать правдиво. Она предписывает человеку занятие земледелием, насаждение полезных растений, проведение канав для орошения почвы, вообще утилизацию природы на пользу человека. Что касается области распространения парсизма, то из Мидии он перешел в Персию, хотя встречаются указания, что у персов исполнялись не все религиозные его обряды, например, хоронили мертвых в гробницах. При первых Ахеменидах парсизм не был еще господствующей религией в Персии; государственной религией он становится лишь при последних Аршакидах и Сассанидах, при которых процветала зороастрийская литература на среднеиранском языке пехльви. С падением династии Сасанидов, в VII в. после Р. Х., падает, под напором ислама, и национальная религия Ирана. С течением времени из парсизма образовалось много сект, которые стремились согласовать противоположность Ормузда и Аримана в высшем единстве, причем, как общий источник обоих, является или время, или рок, или свет, или пространство. Наиболее известна была секта зрванитов, или зерванитов, которая учила, что время (zrvana) является основной причиной всех вещей; Ормузд и Ариман - дети бесконечного времени (zrvana akarana). Эта секта стала господствующей в Персии при царе Ездегерде, в V в. после Р. Х. Влияние парсизма заметно также в культе Мифры, распространившемся во время римского владычества по всей Передней Азии и перешедшем в сам Рим; наконец, это же влияние отразилось и на манихействе. Парсизм в более узком смысле слова - это религия новых парсов, представляющая собой видоизменение древнеиранской религии Зороастра, под влиянием монотеистических религий. Поэтому в парсизме преобладают черты монотеизма и, отчасти, пантеизма, несмотря на его философский дуализм и внешний культ огня и прочих стихий, являющихся только символами божества. Основой религиозной морали парсизма служит авестийская триада: "добрые мысли, добрые слова, добрые дела", которую каждому взрослому парсу напоминают три шнурка его священного пояса. Особым уважением у парсов пользуется огонь (вместе с остальными тремя стихиями: воздухом, водой и землей), являющейся чистейшим символом вечного света - Верховного Божества. Парсы никогда не задувают огня ртом, чтобы не осквернить его нечистым дыханием, а машут на него рукавом, пока он не потухнет. В связи с этим культом огня, доставившим парсам имя огнепоклонников, находятся их храмы (очень простой архитектуры), в которых особыми жрецами поддерживается вечный огонь (один из них существовал и на Кавказе, в Баку). Способ погребения у парсов также находится в зависимости от культа стихий. К другим религиозным обрядам парсов относится жертва хаома (зенд. Haoma - инд. Soma), состоящая в возлиянии божеству сока известных растений, при пении особой литании из Зендавесты; опоясывание связанным поясом кости (сначала символ совершеннолетия, позднее совершается уже по достижении семи лет); омовение коровьей мочой утром после сна перед умыванием, при родах, при опоясывании поясом веры, и даже принятие ее внутрь с целью очищения и т. д. Священные книги парсов - это Авеста, или Зендавеста, и позднейшие пехлевийские к ней комментарии. Молитвы из нее заучиваются и читаются наизусть чисто механически, без понимания их смысла. Раньше жрецы парсов не понимали зенда и читали Авесту только в пехлевийском переводе, хотя и могли разбирать оригинальный зендский алфавит. В новейшее время у парсов Индии появились духовные семинарии, где будущие жрецы изучают зенд, пазенд, пехльви и персидский язык, так что высший класс жрецов (так называемые дастуры) хорошо знал свою религию и отличался ученостью и развитием, но жрецы среднего класса (мобеды) и низшего (гербады) оставались до конца невеждами. У персидских парсов или гебров жрецы отличались большим невежеством, что объясняется подчиненным и униженным положением их среди мусульманского населения. Жреческое достоинство наследственно, но дети жреца могут стать мирянами. Парсы делились на две секты: шеншаи и кадми. Догматической разницы между ними нет; весь спор идет из-за точного определения эры Ездегерда, последнего царя из династии Сасанидов, низложенного халифом Омаром около 640 г. после уже Рождества Христова. От него парсы ведут свое счисление; в зависимости от фиксации этой эры находится время празднования известных праздников, не совпадающих у названных двух сект. Кроме этой разницы, есть еще менее значительные особенности в произношении некоторых звуков при чтении молитв и т.п.
Партесное пение- многоголосное хоровое пение православной церкви, разделенное на голоса или партии. Перешло с Запада в Россию в XVII в. и появилось в южно-русских братствах; более развилось оно во второй половине XVII в. Петр I был сторонником партийного пения и сам участвовал в исполнении его на клиросе, исполняя басовую партию.
Партизанская война- так называются самостоятельные действия отделенных от армии легких отрядов и частных лиц, направляемые преимущественно в тыл и на фланги противника. Цель их состоит, главным образом, в прерывании или затруднении сообщения неприятельской армии с источниками ее довольствия и комплектования, а также в уничтожении этих источников и частей военной силы. Успех таких действий обусловливается скрытностью и быстротой движений; поэтому и войска, для них назначаемые, состояли раньше из одной конницы(по крайней мере в двух отечественных войнах- в 1812-14 и 1941-45 г.г.). Первое заметное проявление партизанских действий усматривают обычно в XVII столетии, в период Тридцатилетней войны, но действия предводителей тогдашних вольных отрядов (графа Мансфельда и других) еще далеки от того, что стало пониматься позже под партизанской войной или партизанщиной. Лишь со времени введения магазинной системы довольствия армии (военным министром Людовика XIV, Лувуа), поведшей за собой крайнюю медленность движений и возникновение коммуникационной линии, партизанская война начинает все более прививаться. Впервые ее приемы были применены с успехом Петром Великим в великую Северную войну. Когда Карл XII, ввиду истощения запасов продовольствия, решил двинуться в Украину, Петр 1 послал генерала Ифланда с поручением, опередив шведские войска, замедлять, их движения и уничтожать средства продовольствия. Во время расположения обеих армий на зимних квартирах партизанская война сильно ослабила шведов и способствовала полтавской победе. Вполне сознавая важное стратегическое значение партизанских действий, Петр 1 учредил так называемых "корволантов" - легкие корпуса, предназначавшиеся для крупных партизанских операций; кавалерийский их состав поддерживался иногда легкими пушками. Дальнейшее развитие партизанская война получила в эпоху Фридриха Великого, в первую и особенно вторую Силезские войны и в Семилетнюю войну. Австрийские партизанские отряды, предводимые Менцелем, Морацом, Тренком, Франкини, Надасди и другими, окружали армию противника, прерывали сообщение ее с базой, до крайности затрудняли подвоз всего необходимого, производство фуражировок, собирание сведений о противнике, наконец, постоянными нападениями на войска противника изнуряли их. Фридрих II, при составлении плана действий, постоянно принимает в соображение партизанские действия противника и особенно заботливо готовится к их отражению. Одним из выдающихся примеров партизанских действий в семилетнюю войну является взятие генералом Галликом Берлина, в 1757 г. Военные действия испанцев против французов в 1809-1813 гг. подходят скорее под наименование народной войны - явления, лишь по форме близко подходящего к настоящей партизанская войне. Дальнейшее и весьма широкое развитие приобрела партизанская война в 1812 г. и доставила громкую известность Давыдову, Фигнеру, Сеславину, Чернышеву и другим предводителям легких или летучих отрядов, действовавших на сообщениях наполеоновской армии. Наполеон понимал громадную опасность неприятельских партизанских отрядов в тылу армии; из его писем можно видеть, что именно действия партизан привели главным образом французскую армию к окончательной погибели. Видную роль играли партизанские отряды Коломба, Люцова и других и в кампаниях 1813 и 1814 гг. После Наполеоновских войн применение в больших размерах приемов партизанской войны встречается в американскую гражданскую междоусобную войну, когда партизанские действия достигали своего апогея и проявляли небывалого еще значения, чему в значительной степени способствовали железные дороги и телеграф. Тоже самое можно было увидеть и в Великую Отечественную войну, когда советские партизаны подрывали железнодорожные пути, вокзалы и мосты, чтобы ослабить силу и мощь противника.
Партии политические(лат. pars - часть) - это легальный институт государственного, а именно конституционного права(для многих совсем нелегитимный). Этим именем обозначаются более или менее значительные группы людей, имеющих общие политические идеалы, стремящихся к одним и тем же политическим реформам и организованных для защиты этих идеалов или для борьбы за их осуществление. В точном смысле слова политические партии могут существовать лишь там, где народу (или, по крайней мере, более или менее широким его кругам) предоставлено легальное участие в государственной жизни; в государствах с неограниченной властью партиями, и то с натяжкой, могут быть названы лишь организованные революционные группы вроде Молодой Италии (нелегальная группа политиков) или, после ее уничтожения, "мадзинистов". Подобные сообщества тем отличаются от настоящих политических партий, что не имеют постоянного прямого влияния на государственные дела; их деятельность направлена на подготовление моментального переворота, который может наступать только в более или менее отдаленном будущем. До его наступления такая группа влияет на общественную жизнь преимущественно отрицательно, т. е. вызывая принятие направленных против нее мер. Она, конечно, может сильно влиять на умы, но это не есть непосредственное влияние на ход государственных дел. В органах местного самоуправления (в думах, земствах) могут возникать общественные группы, аналогичные партиям, но, преследуя местные цели, они не могут иметь общеполитического характера. Рядом с ними стоят группы людей, имеющих известные общеполитические идеалы (консервативные, либеральные, конституционные, социалистические, общие коммунистические), но, не будучи организованы, они не могут называться партийными. В государствах, где народ принимает участие в законодательной или вообще государственной жизни, партии являются совершенно необходимым институтом: без них государственная машина не могла бы двигаться в правильном направлении. Тем не менее ни в конституциях, ни в каких-либо иных законах обычно не бывает ни малейшего намека на партийное существование. Так, в Соединенных Штатах конституция установляет съезды выборщиков, на обязанности которых лежит избрание президента американского союза. Организация съездов нормирована законами, и они являются органом государственной власти. Тем не менее совершаемый ими акт есть простая формальность: гораздо более существенную роль играют партийные конгрессы, намечающие кандидатов на тот же пост, но никаким законом не предусмотренные. Точно так же в английском парламенте порядок дня намечается спикером по соглашению с лидерами различных партий; ответные адресы на тронные речи, избрание спикера и многое другое совершается по соглашению между ними же; таким образом партии являются постоянно и правильно функционирующим органом парламента - и, однако, закон их совершенно игнорирует. Несмотря на громадное значение партии в государственной жизни, несмотря на необъятную партийную литературу, трактующую о тех или иных партиях или их принципах, партии, как легальный институт, конституционного права, до конца не учтен. Известный консервативный немецкий публицист Шталь классифицировал раньше все партии по их отношению к принципам революции и легитимности. Борьба партии, по Шталю, есть борьба между человеческим правом и божеским правом, между учреждениями, созидаемыми сообразно с минутными потребностями и прихотями человека, и учреждениями, установленными Божественным Промыслом - короче говоря, между всеобщим злом и частным добром. Такая теория имеет, очевидно, публицистическое, а не научное происхождение, и совершенно не соответствует фактам, в особенности в старой Германии, где ход государственной жизни относился (в 1860-х гг.) с одинаковым отрицанием не к принципу революции, и к принципу легитимности (что и было доказано с приходом к власти национал-социалистов в 1933 г.). Другая теория, до сих пор находящая сторонников, была предложена цюрихским консервативным политическим деятелем Ф. Ромером ("Lehre von den politischen Parteien", Цюрих, 1844). Эта теория искала психологического основания для партийной классификации. Человеческое общество родится, развивается и умирает; следовательно, оно бывает молодо или старо. Сообразно с его возрастом, в нем преобладают те или другие политические воззрения. В детстве у человека преобладают пассивные силы духа, в нем развита восприимчивость и живая фантазия, но отсутствуют творческие силы и разумная критика. Такому состоянию всего более соответствует радикализм. В юности и в зрелом возрасте преобладают творческие силы духа и здоровая критика, причем в юности большее значение играет стремление к творчеству, а в зрелом возрасте - к сохранению приобретенного. Такому состоянию соответствуют либерализм и консерватизм. Наконец, в старости вновь выступают наружу пассивные силы духа страх перед всем новым, привязанность к старому: этому соответствует абсолютизм. Таким образом либерализм и консерватизм не противоположны друг другу; они переходят один в другой и являются как бы двумя сторонами созидающего и охраняющего духа. Противоположны им родственные между собой радикализм и абсолютизм. В обществе одновременно уживаются элементы молодые и зрелые, дряхлые и нарождающиеся, и сообразно с этим всегда в одном и том же обществе можно увидеть радикальные, либеральные, консервативные и абсолютистические партии; преобладают те из них, которые ближе подходят к темпераменту и к духу народа. Наличность всех их совершенно неизбежна; государственная жизнь должна идти по равнодействующей развиваемых ими сил, и разумный политик, даже борясь с ними, никогда не должен стремиться к полному уничтожению какой-либо из них, ибо такая цель недостижима, а стремление к ней может только загнать болезнь внутрь государственного организма. Принадлежность отдельного лица к той или иной партии определяется преимущественно его темпераментом: так, Алкивиад всю свою жизнь был мальчиком, Перикл до гробовой доски оставался юношей, Сципион - не мальчиком, но мужем, а Август родился стариком; так точно и народы отличаются различными характерами. Немцы по своему темпераменту консервативны, но по складу ума - либералы; русские по темпераменту радикальны, но по складу ума склонны к абсолютизму и консерватизму; французы - наоборот. Теория эта является как бы практическим применением органической теории общества, и потому она очень пришлась по душе стороннику последней, Блунчли, который принял ее в общих чертах, сделав в ней лишь некоторые поправки, чтобы устранить слишком очевидные несообразности. Так, он признал ее применимой только к чисто политическим партиям, рядом с которыми стоят религиозные, национальные, сословные и другие партии ("Charakter und Geist der politischen Parteien", Нёрдлинген, 1869; эта книга, в переработанном виде, составила впоследствии последнюю часть "Политики" Блунчли). Но и с такой поправкой теория Ромера является слишком явно проникнутой конституционно-консервативными тенденциями, слишком отвлеченной и слишком мало соответствующей настоящим фактам. Партии слишком разнообразны, слишком зависят от обстоятельств эпохи, места и государственного строя, чтобы их можно было классифицировать вне зависимости от этих условий. В древней Греции и Риме, где народ принимал активное участие в государственной жизни и низшие классы стремились к расширению этого участия, борьба шла между аристократическими и демократическими партиями, причем последние нередко группировались под знаменем какого-либо тирана. В средние века народ мало принимал участия в государственной жизни, и потому настоящие христианские партии тогда отступают на задний план; однако, борьба между гибеллинами и гвельфами, между сторонниками государственной и церковной власти, имеет значительное сходство с партийной борьбой. На рубеже средних и новых веков политическая борьба является в форме борьбы религиозной; группы людей, преследующие политические цели, организуются в религиозные секты. Настоящего развития партийная жизнь достигает только в новейшее время, с развитием конституционного строя, особенно в государствах, где господствует парламентаризм. Но и тут нельзя указать одного критерия; на основании которого можно было бы классифицировать партийную жизнь. В государствах мало культурных, где низшие слои народа являются только "голосующим стадом" (Stimmvieh), настоящая борьба идет только между представителями одного и того же правящего класса и принимает обычно личный характер(когда важную роль играют внешний блеск и внешне серьезный вид). Правда, борющиеся за власть лица выставляют на своих знаменах, для привлечения избирателей, различные принципиальные программы, но, достигнув власти, они им легко изменяют и все свои обещания забывают. Хотя группы, идущие за подобными вождями, именуют себя иногда консервативной, либерально-демократической и т. п. партией, но их противники в той же стране называют их, по именам вождей, стамбулистами, каравелистами, трикупистами, дельянистами, яблочниками, жириками и т. д. В старой французской партийной литературе для подобных партийцев употреблялись клички: котерия или клика. В таком положении находились раньше Болгария, Греция, Румыния, в значительной степени Сербия, отчасти Испания и даже Италия. Не всегда, впрочем, ходячее наименование "партии" по имени вождя свидетельствует об отсутствии строго принципиальной программы; так, либералы в Англии охотно сами себя называли "гладстонианцами" (даже тогда, когда Гладстон сошел со сцены), но это свидетельствовало только об уважении их к великой личности вождя, сумевшего воплотить в себе партийный дух. Гораздо более личный характер имели парнеллисты и антипарнеллисты в Ирландии. В Италии его не имели мадзинисты и гарибальдийцы. Неправильно было видеть личную партию в бонапартистах, так как бонапартизм представлял собой строго определенный режим и принцип. На Балканском полуострове были партии русофильская, австрофильская, англофильская и др.; в таком же роде существовали партии в Польше и даже в Швеции в XVIII в. Что русофильство или англофильство не связано с внутренними, истинными стремлениями партий, а является только орудием для достижения власти - это доказывается с той же легкостью, с какой партии меняют свою окраску: русофил Стамбулов, после достижения власти, немедленно обратился в противника России, а ее противник Стоилов так же внезапно обратился в ее сторонника. В государствах, где не была закончена борьба между различными формами правления, или где эти формы часто сменяют друг друга, в партии группируются сторонники того или иного режима: так, во Франции и в Испании существовали республиканцы и различных типов монархисты. Так как в большей части государств отношения к церкви (преимущественно католической) не могут считаться окончательно определившимися и так как церковь везде претендует на более широкую власть, чем та, которая предоставлена ей правительствами, то во многих государствах существовала клерикальная христианская партия, стремящаяся к господству церкви и противополагаемая всем остальным светским партиям. Такая партия существовала (и даже имела, конечно, при помощи римского папы серьезное влияние) и в Италии, но там она не выступала на арену парламентской борьбы, находя более выгодным действовать из-за ее кулис. В других странах, например, во Франции, самостоятельно организованной клерикальной партии не было только потому, что она действовала в более или менее постоянном союзе с какой-либо из остальных партий. В странах, где церковь отделена от государства или где, в силу культурно-исторических условий, она не могла рассчитывать на торжество, клерикальной партийности тоже не было (США, чисто протестантские страны, например, чистый парламентаризм Англии). В государствах со смешанным и притом неравноправным этнографическим составов, как в Австрии и Венгрии, угнетенные национальности, стремясь к улучшению своего положения, требовали реформ; но так как угнетение имело характер не общий, а частный и именно национальный, то и протест принимал такие же формы. Обычно в таких странах первыми поднимают знамя протеста более зажиточные и развитые классы: так как низшие классы чувствуют гнет не как члены известного сословия или класса, а как члены известной национальности, то они охотно идут за своей аристократией, как за вождем на пути к завоеванию национальных прав. Аристократические элементы, рассчитывая на их прочную поддержку, вносят в свои программы требование всеобщего голосования. Между тем, по мере приобретения ими влияния, правительство, представляющее интересы господствующей национальности, стремится к соглашению с ними; тогда национальные партии охотно удовлетворяются уступками, выгодными для господствующих классов, и забывают свое радикальное прошлое. Так случилось со старочехами, потом с младочехами; так случилось и с младоруссинами (иначе украйнофилами) в Галиции (Романчук). Только когда партии отбрасывает всякую националистическую окраску и требует не преобладающего или хотя бы равного положения, но исключительно для своей национальности, а равноправности всех национальностей - только тогда партия гарантирована от подобной измены своим основным принципам. Это можно сказать относительно галицинских радикалов. Однако, бывают случаи, когда партия, сохраняя свою националистическую окраску, является тем не менее вполне и несомненно и демократической и радикальной; это верно, например, относительно ирландской национальной партии. При равноправности национальностей (Швейцария, Соединенные Штаты), национальных партий быть не может. В государствах с более или менее однородным этнографическим составом населения, уже сравнительно давно живущего конституционной жизнью, и вместе с тем с прочно установившимся государственным порядком, партии принимают характер чисто и откровенно политический; это имеет место в Германии, Англии и во Франции. Однако, и тут не все партии и не всегда имели такой характер; так, в Германии, рядом с консервативной и другими политическими партиями, имеются датчане, поляки и эльзасцы, как представители националистических партий; там же были партии вельфов - противников Германской Империи и сторонников восстановления несуществующего Ганноверского королевства; там же, наконец, имелась сильная клерикальная партия. В Англии имелась ирландская партия, во Франции сохранялись долго остатки бонапартистов, роялистов и т. д. Иногда различные партии группируются сообразно с каким-нибудь отдельным, особенно важным в данный момент вопросом. Так, в Соединенных Штатах вопрос о рабстве создал две сильные партии, из которых одна (демократическая) стремилась к ограждению прав отдельных штатов, чтобы рабовладельческие штаты имели возможность сохранить у себя рабство, а другая (республиканская) являлась более центристкой, признавая за Американским Союзом право отменить рабство на всей своей территории. Потом эти же партии были разъединены вопросом о таможенном тарифе, а в 1696 г. они реорганизовались и основным стал вопрос о золотой или серебряной валюте. Вопрос об отношении между правами союза и отдельных кантонов являлся основным и для группировки партий в Швейцарии. Иной характер имеют партии в Англии и Германии, но и здесь замечается между ними существенное различие. Всякая большая политическая партия имеет разветвления если не по всей, то по значительной части страны; во всех избирательных округах или, по крайней мере, в значительных административных центрах она имеет свои организации, общества и союзы, задачи которых - пропаганда партийных идей, привлечение к ней новых сторонников, руководительство предвыборной агитацией; эти союзы пополняются либо кооптацией, либо посредством выборов на общих партийных собраниях. Наиболее характерную организацию имели социал-демократы в Германии. К этой партии считались принадлежащими все лица, признающие ее программу, хотя бы не платящие ежегодных взносов. Все эти лица, живущие в пределах одного избирательного округа, периодически собираются на митинги, на которых решали партийные дела. Почти все партии имеют свои официальные органы. Депутаты каждой партии имеют отдельные заседания, на которых обсуждается тактика партии; на этих заседаниях выбирается глава партии, в Англии называемый также лидером. Кроме лидеров в Англии у партийцев были еще так называемые плетки (whips), помогающие лидеру. Каждый законодательный, административный или иной вопрос, поступающий на обсуждение парламента, предварительно обсуждался обыкновенно на частных собраниях партии, на которых и решался их отношение к нему. Каждый член партии обязуется по важным вопросам подавать голос сообразно с решением партии, хотя бы и не вполне был с ним согласен, или выходить из состава партии. Во многих парламентах существовали и лица, не принадлежащие к составу ни одной из существующих партий; их особенно много было раньше в Германии, где они назывались шутливым прозвищем "диких" (Wilde); иногда они являлись "гостями" (Hospitant) той или другой партии. Обыкновенно дикими оказывались депутаты, отклонявшиеся от всех партийных программ и не желающие подчиняться партийной дисциплине; иногда причины бывают личные - вражда с вождем партии или что-либо иное частное; так, Альвардт не вошел, в Германии, в состав антисемитской партии не вследствие принципиальных разногласий, а вследствие того, что антисемитская партия не пожелала марать себя союзом с признанным еврейским клеветником.
Партикуляризм (от лат. particula - небольшая часть) - это политическая тенденция отдельных областей государства к самостоятельной политической жизни. Такая тенденция проявляется обычно в областях, которые в более или менее недавнее время жили самостоятельной политической жизнью и хранят собственные культурно-исторические традиции. При этом термин "партикуляризм" применяется обыкновенно к политическим тенденциям в областях, не совершенно лишенных политической самостоятельности; к таким же тенденциям областей, ее лишенных, преимущественно применяется термин "сепаратизм", смысл которого по существу почти тождествен со смыслом термина "партикуляризм" (можно заметить, впрочем, что термин "сепаратизм", употребляемый часто в русской печати, в особенности консервативной, в применении к некоторым стремлениям, проявляющимся, по ее мнению, на Кавказе, почти не употребляется в западных СМИ, где он заменяется именно термином "партикуляризм" как синонимом слова "независимость"). Партикуляристские устремления живы были в Баварии, Вюртемберге, Эльзас-Лотарингии, в меньшей степени в обоих Мекленбургах, Гессене и других старых германских государствах(до прихода к власти гитлеровской партии), а также в провинции Ганновер. Партикуляризмом можно назвать стремление Ирландии(Абхазии, Южной Осетии, Боснии, Молдовы и т.п.) к самостоятельному государственному устройству, а также прежнее стремление некоторых английских колоний к совершенному отделению от метрополии, хотя в Англии этот термин употреблялся чрезвычайно редко. Иногда им обозначаются стремление к большей самостоятельности и независимости отдельных кантонов, штатов в союзных государствах таких, как в Западной Европе(Сербия, Испания, Швейцария) и даже в Соединенных Штатах, но это словоупотребление не совсем правильно, так как подобные стремления всегда составляют лишь один определенный пункт в общей, более широкой и сложной политической программе, объединяющей ее сторонников не в одной какой-либо области, а во всем государстве. Вместе с общегерманским партикуляризмом всегда существовало общее стремление к децентрализации, к большей самостоятельности еврейских или иных общин, или более обширных административных единиц. Стремление к децентрализации существовало и во Франции, но там не замечалось собственно партикуляристских устремлений, так как ни в одной французской области или департаменте не сохранилось живых воспоминаний о самостоятельном средневековом политическом бытие, а они привносятся часто искусственно из Алжира и из арабских объединенных одной религией стран.
Партитура(sparte, partitura, partizione, spartizione, spartito - итал., Partitur - нем., Partition - франц., score - англ.) - происходит от итальянского слова "spartire" - разделять. Партитурой в музыке называется запись оркестрового сочинения, с точным обозначением сопоставленных отдельных партий всех инструментов. Партитурой называется также всякая запись сочинения, состоящего из нескольких партий, например, хоровая партитура или квартетная партитура. Распределение партий в партитуре бывает различно; самое рациональное - это разделение по группам, т. е. верхние нотоносцы страницы отводятся для группы духовых деревянных, в которой более высоким инструментам предназначаются верхние нотоносцы, а более низким - нижние, затем помещается группа медных духовых инструментов, затем ударных, после чего следуют добавочные инструменты: арфа, орган, фортепиано, металлофон и прочее, затем вокальные партии и, наконец, группа струнных. Партии ударных инструментов без определенной звучности пишутся на нотоносце или на линейках, по одной на каждую партию. Нотоносцы, на которых помещаются партии флейт или фаготов и контрафагота, или тромбонов и тубы, или хора, или первой и второй скрипок, или виолончели и контрабаса, соединяются в начале акколадой. Рядом с итальянскими названиями в партитуре применяются и французские, немецкие, русские наименования.
Парубоцкие громады(молодецкие собрания "робят" и "дивчат") - раньше так назывались товарищеские союзы неженатой молодежи на юге России; возникли они, по-видимому, из первобытных брачных форм отношений (как считал Чернышев в "Киевской Старине", 1887), но затем получили формы церковных братств, и до такой степени уподобились им, что некоторые исследователи (Василенко, Боржковский) склонны были видеть в них простые остатки церковных братств. В парубоцкие братства принимались парни от 16 до 18 лет, причем между родными братьями соблюдалась очередность по старшинству. Родители относились большей частью неблагосклонно к парубоцтву, которое часто вело к нарушению хозяйственных обязанностей, к пьянному буйству и мелким кражам. В парубоцтве ценились молодецкая удаль, сила и менее всего нравственные качества. Новый член ставил атаману и товарищам магарыч, иногда делал денежный взнос от 15 до 50 копеек. Кроме этих взносов, громады собирали еще деньги от колядованья на рождественских праздниках. Часть сбора шла на церковь, другая на выпивку, третья на сооружение колодца или креста на большой дороге. Летом парни(ребята) и девчата(дивчины) устраивали уличные ночные гулянки у ворот, зимой - вечерницы или общие повальные вечеринки в хатах бездетных и бедных украинских крестьян.
Паруса- представляют из себя матерчатые поверхности, служащие для воспринятия давления ветра, если последний служит в качестве двигателя судна. Все приспособления, делаемые на судах для применения к нему ветра как движущей силы, составляют вооружение парусного судна. В состав вооружения входят: рангоут - все деревянные части (или все "деревья"), такелаж - все снасти (веревки) и собственно паруса, паруса, паруса.
Парфореная охота(chasse a course, Parforcejagd) - заключается в загоне гончими собаками зверей до их полного изнеможения; была известна еще древним галлам и достигла наибольшего блеска и великолепия во Франции в царствование Людовика XIV; охотились тогда преимущественно на гордых оленей, содержали огромный штат прислуги, пеших и конных егерей, была специальная охотничья музыка, получившая полное развитие при Людовики XV. В последующее время характер французской парфореной охоты существенно изменился под влиянием Англии, в которой, к началу XIX в., выработался особенный культурно-исторический тип парфореной охоты, в котором дичь представляется только предлогом для охоты, на первом же плане ставится упражнение в скачке с препятствиями, не по определенному заранее направлению, а по неизвестной пересеченной местности. В зависимости от такого взгляда на охоту, а также для сбережения времени и сил при разыске дичи, парфореная охота производится, обычно, на животных (оленей, коз, лисиц и другой дичи), специально приготовленных и выдерживаемых в парках и выпускаемых на место охоты лишь за несколько часов до ее начала. Таких животных стараются отбить от собак живыми, для того, чтобы сберечь их для другой парфореной охоты. Во главе этой охоты состоит заведующий ею (он же, обычно, владелец стаи гончих), пикер (Hantsinan, piqueur, вроде доезжачего, пикапера) и 2-3 выжлятника-валета (valet de chien). Сама охота начинается с того, что в ближайших от места сбора кустах или лесу бросают (пускают) гончих, которые, ввиду того, что дичь заранее приготавливается, вскоре нападают на ее след. Пока дичь кружит, бежит и не выходит из леса, охотники разъезжают по опушке, но как только стая собак выгонит дичь из леса, начинается, вслед за ней и собаками, бешеная скачка, не знающая никаких пределов и препятствий, в виде каменных стен, которыми обносятся поля, искусственных заборов, широких канав; сочувствуя спортивному азарту охотников, местные жители обычно спешат запереть все ворота, чтобы затем полюбоваться лихими прыжками всадников. Скачка прерывается, когда собаки теряют след дичи, и снова начинается, как только след бывает найден. Загнав лисицу или зайчика, собаки часто мгновенно разрывают их от злости на мелкие части; когда удается отбить крупную дичь от собак, они получают голову, внутренности и пазанки (остатки). В Англии охотник, подоспевший к финалу травли первым после доезжачего, считается царем охоты: ему предоставляется честь, вечером за обедом, провозгласить тост за здоровье королевы (откуда и частое название самой охоты королевской или еще царской). В Англии парфореная охота подразделяется на классы, определяемые степенью пересеченности района охоты, родом дичи и, наконец, достоинством собак и благородством лошадей. Охота на оленя и козу, а в некоторых местностях и на лисицу, считается первоклассной; в других местностях охота на лисицу относится к среднему классу, охота же на зайца почти повсеместно признается низшей. В первоклассных охотах охотники выезжают на особых лошадях - гунтерах; стая собак (до 40 штук) составляется из стегхоундов или фоксгоундов; сами охотники должны быть натренированы, т. е. подготовлены к скачке и иметь по 5-6 лошадей, так как после каждого дня охоты (охотничий сезон продолжался иногда непрерывно в течение пяти месяцев, начиная с ноября) лошадь требует обычно 3-4 дня отдыха. Внешняя обстановка первоклассной охоты чрезвычайно эффектна: весь персонал охоты одет в красные фраки, черные бархатные жокейские фуражки, лосиные панталоны и длинные ботфорты со шпорами; в руках у всех арапники, а в чушках седел небольшие прямые медные трубы, в которые трубят для отсталых и для сбора; на ноги лошадей надеваются ноговицы из кожи, от колена до бабки, для того, чтобы при скачке не обдирать себе ноги об колючки и кусты. Охота среднего класса предъявляет уже меньшие требования к ездоку, лошадям и собакам; низший класс охоты доступен всякому, имеющему хотя бы какую упряжную лошадь, идущую под-верх; взимается лишь небольшая плата в пользу охотничего клуба, содержащего стаю. Местность для нее выбирается более ровная, а стая составляется из менее чутьистых и паратых (резвых) гончих. Парфореная охота в Англии, особенно на лисиц, может быть названа национальной забавой. Она имела, особенно раньше, до широкого распространения футбола, огромное значение для объединения целой страны, а также в качестве главного вида спорта и важной отрасли сельского хозяйства. Содержание множества собак (так в 1894 г. в Великобритании насчитывалось 23 стаи стегхоундов и 336 стай фоксгоундов; много было стай, предоставленных в общее пользование, содержащееся на деньги правительства) и лошадей, пикеров и наездников, стоящее очень дорого, давало занятие тысячам людей и немалые выгоды земледельцам-фермерам, выводящим гунтеров и воспитывающим щенков. Благодаря парфореной охоте англичане имели очень прекрасных (полукровных) лошадей для кавалерии. Во время открытия сезона охоты приостанавливалось обычное течение дел, пустел даже чисто английский парламент. Все политические знаменитости старой доброй Англии, почти без исключений, были парфореными охотниками. Кроме Англии и Франции, парфореная охота существовала в Германии, Италии и Австрии, где быстро и глубоко входила в моду; в России, кроме императорской (прежде царской, еще раньше великокняжеской) охоты в Гатчине, вообще было мало организованных полнокровных парфореных стай. За неимением живой дичи, за границей России устраивались иногда искусственные парфореные охоты: охота волоком (Schleppjagd), в которой заранее убитую дичь волочат пешком или верхом по избранному направлению через определенные заранее препятствия и затем пускают по кровавому следу собак, за которыми уже быстро и резво скачут; охота по бумажному следу (Schnitzeljagd, paper-bunt, лисичка) производилась без собак и состояла в скачке по следу, который прокладывался разбрасыванием бумажных лоскутьев; всадник, бросавший бумагу, под конец прятался, когда же, по оставленному им следу, к нему приближалась охота, он выскакивал и вел свою скачку, а тот из охотников, который мог поймать его за лисий хвост, привязанный к руке, признавался эдаким царем охоты и получал дорогой приз, честь и хвалу.
Парэмиографы- так назывались древнегреческие собиратели пословиц. Греческий язык имел огромную массу удачных пословиц (παροιμίαι), древнейшие из которых были облечены в метрическую форму. Толкование пословиц входило в задачу грамматиков и рано привело к соединению их в собранные сборники. Современник Цицерона, Дидим, составил сборник пословиц, далеко не первый по времени: уже в перечне сочинений Аристотеля упоминается книга "О пословицах". Известно, далее, что примеру греческого философа последовали его ученики - перипатетик Клеарх и стоик Хрисипп. Охотно также занимались этим предметом древнейшие грамматики и периегеты. Сочинениями о пословицах приобрели известность Аристид Милетский и в особенности Лукилл Таррейский. В эпоху наибольшего преобладания софистики сборники пословиц получили большое практическое значение, потому что писатели этого времени прилагали особенную красоту речи в удачном применении, наравне с риторическими фигурами, поговорок и изречений. Наглядным доказательством этого является наиболее даровитый представитель софистики, Лукиан. Между сборниками парэмиографов самый полный принадлежит софисту Зиновию жившему в Риме в царствование Адриана. Свида называет этот сборник извлечением из аналогичных трудов Дидима и Таррея. Пословицы, собранные Зиновием, были в средние века приведены, для школьных целей, в алфавитный порядок и соединены с двумя другими сборниками. Расчленить это собрание на его составные части удалось только в наше время благодаря афонскому кодексу. Основу и первую часть сборника составляют три книги Зиновия; вторая часть носит заглавие, хорошо не объясненное: "Пословицы Плутарха, которые употребляли Александрийцы"; 3-я часть представляет собой лексикон пословиц неизвестного ритора. Собрания пословиц Григория Кипрского (XIII в.), Макария Хрисокефала и Апостолия (ХV в.) составлены уже на основании средневековых сборников и не имеют самостоятельного значения(издания - Гайсфорда (Оксфорд, 1836) и Лейтша и Шнейдевина, Геттинген, 1639 г.).
Пасека (или пчельник) - это специльное место, где собираются пчелы и выставляются улья; устраивается это место так, чтобы улья были хорошо защищены от ветров, особенно - северных, и затем, чтобы пчел не беспокоили ни прохожие, ни животные и даже мухи не клеились на мед. Для этих целей пасеки стараются устраивать подальше от дорог и вообще людных мест, обсаживая деревьями и окружая забором. Полезна небольшая покатость местности с севера на южный склон. Ставят улья предпочтительнее на дорожках, обсыпанных песком или, в крайнем случае, на траве, которую, однако, тщательно выкашивают, чтобы пчелы в ней не запутывались, особенно когда злятся. Улья не должны стоять близко один к другому; тесная установка ульев влечет за собой смешение их во время роения. Что же касается порядка расстановки ульев, то советуют размещать их вразброс, но никак не рядами, в одну линию, как это напрасно делают, например, в Украине, так как в последнем случае пчелы постоянно сбиваются, и, попадая в чужие улья, там умерщвляются бывалыми пчелами. При разбросанной же расстановке ульев - маточки, возвращающиеся с брачного вылета, легче находят свои жилища. Для облегчения пчелам в нахождении пути к своим ульям, последние окрашивают в различные цвета (Джон Милльс). Некоторые пасечники помещают улья в особые павильоны - эта мера бесполезная, а иногда даже вредная, особенно - если летки расположены в разные стороны, а улья размещены в несколько этажей: пчелы опять запутываются среди ульев и гибнут (такие павильоны можно только запирать на ключ). Гораздо проще и вместе с тем рациональнее устраивать крытые галереи с летками в одну сторону и легко проветриваемые или помещать ульи в тени деревьев, однако - с условием, чтобы сучья их не мешали пчелам влетать в улей; можно также покрывать ульи каждый особой крышей, защищающей их как от дождя, так и солнечного припека. Улей, выставленный на солнце, скорее роится, но дает меньше меда, так как большая часть пчел должна быть занята вентиляцией и охлаждением улья, что они производят быстрым движением крылышек перед отверстием входа. Число ульев на пасеке не должно превышать 100 или самое крайнее 120. Наибольшее число ульев, за которым может ухаживать один человек, определяется практически в 600, при шести пасеках. Замечено, что вблизи воды, озер и других водных мест, меда в ульях меньше; происходит это, по-видимому, оттого, что пчелы тратят непроизводительно силы на перелет водного пространства и частью гибнут даже в воде. Не без влияния на производство меда является и характер почвы: сухая местность без туманов содействует скорому созреванию меда, отчего пчелы скорее имеют возможность перенести и запечатать мед и тем освободить ячейки для наполнения вновь приносимым медом. При сырости, сгущение меда, вследствие гигроскопичности его, идет медленно, почему пчелам приходится сидеть праздно и отдыхать(они не любят воды). Леток обычно советуют (Лангстрот, Дадан) направлять к южной, юго-восточной или юго-западной стороне; есть же, однако, мнение (Андрияшев, Любинецкий), что лучше направить на север, чем печь пчел на солнце, что улей, выставленный на юг, роится больше, но зато не так богат медом, и что летки, направленные на север и запад, работают одинаково с другими. Хотя пчелы для отыскания корма и могут летать более, чем на 5 км., однако, если они принуждены удаляться от пасеки даже на 3 км., собрать больших запасов меда они уже не могут. Самое лучшее, если нектар находится в распоряжении пчел не далее 500 м. Количество нектара, необходимого для пасеки, различно - в зависимости от энергии пчел, соседства других пчельников и характера местной флоры. Скорость полета пчел - около 50 км. в час. На пасеке или около нее устраивают кладовую для хранения вкусного меда. Bcе окна и двери должны быть затянуты проволочной сеткой с небольшой щелью вверху оконных рам; сетка не пропускает внутрь кладовой пчел, летящих на запах меда, а если какая из них и попадется, то летит прежде всего на свет, к окну, а затем по сетке пробирается вверх и сквозь щель вылетает наружу.
Пасквиль(итал. pasquillo, франц. pasquinade, нем. Pasquill, дат. libellus famosus) - это письменное свидетельство или частное сочинение, или символическое изображение, содержащее в себе ложные, оскорбительные для кого-либо сведения, распространяемые в печати или иным путем. Название "пасквиля" происходит от Пасквино. Первоначально пасквиль обозначал более язвительную насмешку, нежели злостную или злобную обиду. Иногда оно сливалось с понятием ложного доноса. В новейших уголовных кодексах пасквиль особо не упоминался, а рассматривался по общим правилам об обидах и клевете.
Паспарту(Passe-partout) - этот кусок картона или бумаги с вырезанным в его средине четырехугольным, овальным или круглым отверстием, является особым типом рамки, в которую вставляют рисунок или гравюру так, что их легко было заменять другими. Это название употребляется также для обозначения эстампа, напечатанного с гравированной в глубь на меди или с ксилографической доски с приставкой к ней другой такой же доски, которую можно менять на иные. Таким же образом, паспарту называется, например, политипажная орнаментация фигурных букв в книге, когда при печатании нескольких таких букв, служит для орнамента одна и та же доска, а меняются только сами буквы. Паспарту называются также обычные в XVIII столетии гравированные иглой или офортом рамки, которые, оставаясь одними и теми же, окружали собой различный изображения, гравированные отдельно от них, на особых досках.
Паспорт(франц. passeport) - это одно из действенных и стариных средств для наблюдения за подозрительными, неблагонадежными или просто частными лицами, для охраны государственной безопасности. Наблюдая за собственными подданными и за прибывающими иностранцами, власти могут требовать от них удостоверения личности в виде паспорта, а также доказательств того, что они не являются опасными и вредными субъектами для государственного спокойствия. Эти требования, легко исполнимые в месте постоянного жительства частного лица, становятся затруднительными для путешествующих особ, а также для иностранцев. Чтобы дать им возможность удостоверить свою личность, государства вводят общие международные или частные паспорта, в которых обозначаются: возраст, местожительство, частные приметы лица, а также продолжительность, цель и место путешествия. В то же время, паспорт является и разрешением на отлучку лица; строго воспрещается путешествовать без того или иного типа паспорта, а также он обязывает являться именно в те немногие местах пребывания, где можно жить. Совокупность таких мер называется "паспортной системой очистки". Начало паспортной системе положено было еще в XV в. строгими мерами, принимавшимися в то время против бродяг и нищих. Так как последние составляли тогда наиболее значительную часть лиц, менявших постоянно свое местопребывание, то на обязанности честных путешественников, не желавших, чтобы с ними поступали как с бродягами, лежало доказать свою самоличность и имеющиеся у них средства. С середины XVII в. значение паспортной системы, как определенной схемы разрешения на отлучку из местожительства, все более и более увеличивается: для воспрепятствования дезертирству появляются военные паспортины (Militarpass), от приезжающих из зараженных или зачумленных мест и стран требовался так называемый чумный паспорт (Pestpass); затем появляются особые паспорты для евреев, для разных ремесленных учеников, для благородных пород собак, всяких кошек и других экзотических животных. Высшего своего развития паспортная система достигает в конце XVIII в. и начале XIX в., главным образом во Франции; воспрещалась всякая отлучка, даже внутри государства, без взятия установленного типа паспорта. Паспортная система в руках политической полиции стала средством легчайшего нахождения лиц, опасных для государства, и в особенности обнаружения военных шпионов во время тогдашних беспрерывных войн. После Наполеоновских войн паспортные стеснения остались прежние; сделаны были лишь некоторые облегчения для пограничных отношений; бедным всегда паспорта выдавались бесплатно, и также бесплатно производилась их регистрация (или прописка в черте оседлости для евреев, а позднее и для всех советских людей). Неблагонадежные люди во все времена легко могли проживать по подложным, поддельным или даже чужим паспортам. Между тем, паспортная система, ограничивая свободу передвижения человека, вместе с тем затрудняет свободу отношений частных лиц, задерживает промышленное развитие страны. Поэтому в середине 19 столетия паспортные стеснения в государствах Западной Европы постепенно смягчаются. В 1850 г. немецкие государства вступили в соглашение (на Дрезденской конференции), по которому подданные их государств освобождались от обязанности брать разрешение полиции для каждого путешествия в пределах договорившихся государств; эти разрешения были заменены паспортной картой(визой, визиткой), выдаваемой на год, без обязанности предоставления(явки) ее в месте пребывания. К этому соглашению в 1859 г. примкнула и Австрия. Затем в 60-х и 70-х годах 19 в. отменяются существовавшие в различных государствах паспортные строгости: в Испании - в 1862 и 1878 гг., в Дании - в 1862 и 1875 гг., в Германии - в 1865 и 1867 гг., в Италии - в 1865 и 1873 гг. В новейшее время в большинстве западно-европейских государств существовала система факультативной легитимации, по которой получение паспорта составляло не обязанность, а право лица, желающего удостоверить свою личность. В Германии обязанность получения паспорта могла быть установлена указом императора лишь временно и без обязанности представления паспорта или для определенных местностей (например, для Берлина в 1878 г.), или для путешествий в определенные государства или оттуда, когда этого требуют безопасность государственная или общественная (например, меры, предпринятые в 1879 г. против России по поводу ветлянской чумы). В других случаях в Германии действовала факультативная легитимация, причем удостоверение личности выдавалось местными властями лишь в том случае, когда не было к тому законных препятствий (ограничение права жительства, публичные повинности и т. д.). В Италии удостоверение личности могло быть произведено как по паспорту, так и другими способами и свидетельствами. В Англии, Швеции и Норвегии давно уже существует полная свобода передвижения, без обязанности иметь при себе паспортной книжечки. В Австрии для передвижений внутри государства требовалась раньше легитимационная карта, выдаваемая на год и заменяющая общегражданский паспорт; для некоторых лиц вместо легитимационной карты достаточно было расчетных или рабочих книжек, если в них оговаривалось, что они служат вместе с тем удостоверением личности(позднее появились водительские удостоверения или права и военные документы на свободное перемещение по стране). Для путешествий за границу существовали всегда особые загранпаспорта, а для пограничных сношений - удостоверения местных властей. Иностранцы обязаны были иметь паспорт, кроме подданных тех государств, которые участвовали в Дрезденской конвенции(позднее, подписавшие договор единого европейского союза). Обязанность визировать паспорт на границе может быть установлена временно, при наступлении известных обстоятельств, угрожающих безопасности государства. В России приезд иностранцев был обставлен разными ограничениями уже в московском периоде; пограничные воеводы могли пропускать иностранцев в пределы государства лишь с разрешения высшего правительства. В смутное время начинает вырабатываться и для путешествий внутри страны система "проезжих" грамот, главным образом, с полицейской целью. В общее правило проезжие грамоты возведены были Петром I (указ 30 октября 1719 г.), в связи с введенными им рекрутской повинностью и подушной податью. В 1724 г., для предотвращения возможности уклоняться от платежа подушной подати, установлены особые правила об отлучках крестьян, причем различались покормежные письма и пропускные письма. С 1763 г. паспорт получил и фискальное значение, как средство для сбора паспортных пошлин. Крайняя стеснительность паспортной системы для народа вызвала целый ряд разновременных мероприятий, состоявших, главным образом, во временных льготах при выборе паспорта и в упрощении различных формальностей, но не затрагивавших общих начал паспортной системы. Вопрос о коренной ее реформе поставлен был на очередь еще в 1859 г., но существенное изменение проведено было лишь законом 7 апреля 1897 г., уничтожившим фискальное значение паспортной системы, после чего паспорт сохранил только полицейские и податные функции. Сохранение за паспортом значения полицейского орудия надзора признавалось комиссиями, учреждавшимися для пересмотра паспортного устава, необходимым, из-за обширности территории России, и из-за затруднительности обеспечить ее достаточными средствами охраны в полицейском отношении. Не меньшим препятствием к совершенной отмене паспортной системы служила сохранившаяся в русском законодательстве круговая порука в исправном отбывании государственных и общественных сборов. В допетровской Руси поездки за границу были затруднены уже тем, что через заставы отдельных областей никто не был пропускаем без проезжей грамоты местного воеводы, в воеводствах же пограничных надзор за заставами был особенно бдительный. Петр I не только не затруднял поездки русских за границу, но всячески их поощрял. Павел I, для сохранения русского общества от революционных идей, воспретил поездки молодых людей за границу для обучения. Николай I, находя, что молодые люди, получившие образование за границей, "возвращаются иногда в Россию с самыми ложными о ней понятиями, не зная ее истинных потребностей, законов, нравов, порядка, а нередко и языка", установил, законом 18 февраля 1831 г., что молодые люди от 10 до 18 лет обязательно должны воспитываться в России, под опасением потери права поступления на государственную службу; изъятия допускались лишь с высочайшего разрешения. Указ 17 апреля 1834 г., отметив обилие случаев, "в которых лица, получившие паспорт на отлучку за границу, остаются там на жительство на неопределенное время и тем самым дозволенную им отлучку произвольно превращают в переселение", указывает, как на последствия этого явления, на "расстройство имуществ таких лиц, расточение доходов вне государства, обременение долгами наследств, отчуждение от родственных и отечественных союзов". "В видах пресечения этого зла" было постановлено, что отлучка за границу дворян не должна длиться более пяти лет, а лиц прочих состояний - более 3 лет, под опасением признания виновными в недозволенном оставлении отечества (и даже предательстве). Правила от 17 апреля 1834 г. об учреждении опеки над имуществом лиц, остающихся за границей долее узаконенного срока, сохранили силу до революции 1917 года и введены были в Свод Законов (революция открыла долгожданные двери на запад для многих русских людей благородных сословий, а с окраин и из местечек в запретный раньше центр российской империи хлынул большим потоком необразованный народец и инородный люмпенизированный элемент, который постепенно просто подменил дворянство, настоящую русскую интеллигенцию и старую проверенную бюрократию, кто же не захотел эмигрировать навсегда был либо растрелян, либо насильно отправлен в ГУЛАГ или выслан после долгих мучений в ЧК). Законом же 25 июня 1851 г. дозволенный срок отлучки за границу сокращен был для дворян до двух лет, а для всех прочих состояний и сословий- до одного года, и постановлено было с каждого лица, означенного в заграничном паспорте, взимать пошлину в размере 250 р. за каждое полугодие (в случае болезни - 50 руб.). При Александре II, законом 26 августа 1856 г. определено было "никакой пошлины за заграничные паспорта впредь не взыскивать", а взимать с каждого паспорта лишь сбор в размере 5 руб. за полугодие, из которых 50 коп. обратить в возмещение расходов по печатанию бланкетов, а 4 руб. 50 коп. - в пользу инвалидного капитала. Зaконом 23 октября 1861 г. отменена была троекратная публикация об отъезде частных лиц за границу. В 1883 г. финансовое ведомство, для увеличения государственных доходов, предлагало взимать с каждого лица по 11 кредитных рублей за каждый месяц пребывания за границей; в 1887 г. появился другой проект, предлагавший установить с каждого лица пошлину в размере 10 металлических рублей за каждый месяц пребывания за границей, причем эта пошлина по истечении каждых трех месяцев должна была увеличиваться на 10 металлических рублей. Дело кончилось тем, что законом 2 июня 1887 г. был удвоен сбор, установленный в 1856 г., с обращением части его в доход казны (выдавалось ежегодно в среднем 27 тысяч заграничных паспортов). По действующему тогда и сейчас законодательству надзор за тем, чтобы никто не переезжал границу без установленного паспорта, возложен был на таможенные учреждения. Лица, просящие о выдаче заграничного паспорта, должны были представить удостоверение полиции об отсутствии законных препятствий к отъезду их за границу: в выдаче такого удостоверения полиция могла отказать лишь в том случае, когда к данному лицу предъявлены законные требования со стороны частных лиц или правительственных учреждений. Удостоверение полиции могло быть заменено ручательством благонадежных лиц. Русские подданные мужского пода, достигшие 18-летнего возраста, могли выехать за границу лишь по отбытии ими воинской повинности; впрочем, лица, обучающиеся в заграничных университетах, получали отсрочку по отбыванию воинской повинности на том же основании, как и студенты российских университетов. Особые правила о порядке выдачи заграничных паспортов были установлены для жителей Царства Польского, для инородцев, а также в пограничных областях - для владеющих землей по обе стороны границы. Шкиперы и матросы могли отправляться за границу по плакатным паспортам. Срок дозволенного пребывания за границей всех вообще русских подданных установлен был пятилетний (для русских купцов, торгующих на Востоке - семилетний). Продление этого срока зависело от усмотрения лица, выдавшего заграничный паспорт; торгующие за границей могли ходатайствовать об этом через местные миссии, которые, удостоверясь в полезности пребывания этих лиц за границей, обращались с представлениями к министру финансов (через министерство иностранных дел). С каждого паспорта взималось: 1) единообразный сбор за печать бланков, в размере 50 коп. и 2) сбор по 10 р. за каждое полугодие, из которых 9 руб. 50 коп, обращались в фонд инвалидного капитала, а 50 коп - в пользу казны. Отлучившиеся же за границу без полученного узаконенного вида паспорта подвергались, по возвращении, денежному взысканию не превышающей тройной от паспортной платы и сверх того вносили установленный сбор.
Паспортные марки- эти знаки, удостоверяющие оплату, были введены положением о видах на жительство 1894 г. Ими оплачивались паспортные пошлины лицами, получившими паспортные книжки, а также сборы, установленные с отсрочек. Паспортные марки были в один рубль, а также в 15, 35 и 50 коп. Они изготовлялись в экспедиции заготовления государственных бумаг и продавались на тех же основаниях, что и гербовые марки. С уничтожением в 1897 г. паспортных пошлин вышли из употребления и паспортные марки.
Паспортные пошлины- при введении российских паспортов, им не придавалось значения источника государственных доходов. Плакатом 1724 г. разрешалось брать с каждого "пропускного письма" по 2 копейки, но этот сбор имел целью только возмещение расходов на бумагу и по записи писем в книгу у земского комиссара. Фискальный характер дан был паспорту манифестом 15 декабря 1763 г., установившим взимание с паспортов годовых и более краткосрочных по 10 коп., двухгодовых - по 50 коп., трехгодовых - по 1 руб. В начале 19 столетия цена за паспорт для мещан и крестьян доходила: за годовой - до 6 руб., за трехгодовой - до 30 руб., а за паспорт на 5 лет - до 70 руб. (ассигнациями). В 1825 и 1826 г. паспортный сбор был уменьшен: с месячного билета - до 10 коп., с трехмесячного паспорта - до 60 коп., с полугодового паспорта - до 85 коп., с годового - до 1 руб. 45 коп., с двухгодового - до 2 руб. 90 коп., с трехгодового - до 4 руб. 35 коп. Дальнейшее понижение состоялось при паспортной реформе 1894 г. (за паспорта трехмесячные - 15 коп., за полугодовые - 50 коп., за годовые - 1 руб.). Сборы с отсрочки паспортов (от 15 до 50 коп.) установлены были при этом с таким расчетом, чтобы предупредить обход закона выборкой двух трёхмесячных видов вместо одного шестимесячного. Паспортные книжки, помимо цены за саму книжку (25 коп. за срочную и 50 коп. за бессрочную), обложены были в 1894 г. сбором в 1 руб. в год, который должен был оплачиваться паспортными марками; этим взимание паспортного сбора впервые распространено было и на лиц привилегированных состояний. За период с 1891 по 1895 г. от паспортных пошлин ожидалось по смете от 2,6 до 4,2 млн. руб. (от 0,22% до 0,41% всех ожидавшихся доходов); действительные поступления доходили до 4544000 руб. Не играя существенной роли в русском миллиардном бюджете, паспортные пошлины ложились тяжелым бременем на наименее обозначаемые и бедные классы населения, увеличивая затраты, неизбежные при уходе из места жительства и не всегда покрываемые заработком на чужбине. Вместе с тем взимание паспортных пошлин открывало широкий простор злоупотреблениям должностных лиц крестьянского и мещанского управления. Bcе комиссии, занимавшиеся с 1860-х годов пересмотром паспортного устава, стремились к упразднению паспортных пошлин, но осуществлена была эта мера лишь законом 7 апреля 1897 г., в силу которого все паспортные документы и типовые виды, выдаваемые русским подданным в пределах империи, за исключением губерний Царства Польского, освобождены были от всякого рода сборов, как паспортного, так и гербового. С паспортных книжек взималась в пользу казны лишь заготовительная их стоимость, в размере 15 копеек с каждой книжки, расходы же по заготовлению бланков для годовых паспортов были приняты на счет казны. Ежегодный расход паспортных бланков, если принять за среднюю величину данные 1895 г., определилось приблизительно в 3,5 млн. штук, а простое заготовление их требовало от казны расхода в 35000 рублей. Сохранены были только пошлины: с заграничных паспортов, с паспортов, выдаваемых приезжающим в Россию иностранцам (60 коп. в год, а с паспортов, выдаваемых иностранцам, принадлежащим к экипажам купеческих кораблей, зимующих в русских портах, 10 коп.), и с паспортов, выдаваемых обывателям Царства Польского.
Пассаж(Passage - фр., Passaggio - ит.) - это такой музыкальный продолжительный проход, что состоит из быстро следующей одна за другой нот, по большей части равных между собой по звучанию. Пассаж, состоящий на протяжении октавы из диатонической или хроматической гаммы и идущий по одному направлению, называется руладой (Laufer). Особенно трудный в техническом отношении пассаж, требующий от исполнителя большой ловкости рук и блеска выполнения, называется бравурным.
Пассиона(Passion или Passionsmusik, нем.) - это оратория на текст, касающийся Страстей Господних. Пассиона исполняется в католических и протестантских церквях преимущественно в страстную пятницу. В протестантской церкви И-C. Бах ввел для пассиона особую группировку лиц, принадлежащую гамбургскому поэту Брокесу (начало XVIII столетия), автору сочинения: "Der fьr die Sunden der Welt gemarterte und Sterbende Jesus". Первую группу составляют Христос и прочие лица, упоминаемые в евангельском тексте; во вторую входит "Сионская дщерь" и "верующая душа", выражающая свои чувства и размышления по поводу совершающихся событий. В обеих группах участвуют как хор, так и солисты. Третью группу составляют прихожане, поющие хоралы.
Пассиональ(Passional) - средневерхненемецкое поэтическое произведение, составленное неизвестным проповедником около 1300 г. Состоит из пяти книг. Главным источником его послужила "Legenda aurea", Якоба-а-Ворагине. Обе первые книги были изданы во Франкфурте, в 1845 г.; дополнение к ним образуют "Marienlegenden" (Вена, 1863). Третья книга издана в Кведлинбурге, в 1852 г.
Пассионисты(братья Страстей Господних, клирики братства Святого Креста и Страстей Христовых) - конгрегация, основанная в 1720 г. в Пьемонте, с целью поучения народа путем проповедей о крестной смерти Христа. Она сильно распространилась в Италии и имела значительные миссии в Болгарии и Валахии. Женский монашеский орден Страстей Господних основан был в 1538 г. в Неаполе.
Пассия(лат. passio - страдание) - это церковно-богослужебный обряд, учрежденный в южно-русском крае, но неизвестный во всей России. В Цветной Триоди, напечатанной в 1702 г. при архимандрите киево-печерском Иоасафе Кроковском, находится (в конце книги) прибавление к обыкновенному церковному уставу, где описан обряд пассии. Установленный киевским митрополитом Петром Могилой, этот обряд в новейшее время совершался в некоторых монастырях и соборных церквях по пятницам первых четырех недель великого поста, на повечерии, и состоял в чтении евангелия о Страстях Христовых (откуда и название обряда): в 1 неделю - от Матфея (главы 26 и 27), во 2-ю - от Марка (главы 14 и 15), в 3-ю - от Луки (главы 22 и 23), в 4-ю - от Иоанна (главы 18 и 19). Перед евангелием пелась церковная песнь: "Тебе одеющегося светом, яко ризой", после евангелия - "Приидите ублажим Иосифа приснопамятного", и затем произносилась проповедь (в Киеве ее произносили обычно профессора Академии). Православный южно-русский народ очень уважал этот обряд и стекался на него в большом количестве.
Пастор(лат. Pastor - это пастырь овец христианских) - это название уже в средние века давалось священникам. Особенно употребительно оно стало в протестантской церкви.
Пастораль(пастушеская поэзия) - так называется особый вид поэзии, где в качестве героев выступают пастухи и пастушки. Древнейшим образчиком пасторали считаются идиллии греческого поэта Феокрита, жившего в III в. до Р. Х. Пасторальная тенденция, т. е. желание противопоставить шумную и суетную жизнь больших городов простой и близкой к природе жизни, пастухов, пробивается, однако, у Феокрита довольно слабо; он изображает своих героев людьми грубыми и необразованными, а жизнь их - исполненной лишений и далеко не завидной, Феокриту подражали греческие поэты александрийской эпохи Бион и Мосх и римский поэт Вергилий, эклоги которого проникнуты не только пасторальной, но и политической тенденцией: главной их целью было прославление Августа. К I веку после Р. Х. относится новелла греческого софиста и философа Диона Хризостома. Хотя в этой новелле действующими лицами являются не пастухи, а охотники, тем не менее пасторальная тенденция выступает весьма ярко. Автор показывает, что деревенские бедняки не только счастливее, но и щедрее, добрее к ближнему, чем утопающие в роскоши городские богачи. Под влиянием новеллы Диона был написан знаменитый пастушеский любовный роман "Дафнис и Хлоя", приписываемый греческому писателю IV в. после Р. Х. Лонгу. Древнейший памятник пасторальной поэзии на Западе Европы - "Амето", Боккаччо (1340); это нечто среднее между романом и драмой. Элемент античный - нимфы, дриады, поэтические состязания пастухов и т. п. - сливается здесь с элементом христианско-аллегорическим, возникшим под влиянием Данте и превратившим здоровую юношескую любовь Амето в идеальное поклонение и спиритуалистический восторг. Хотя в Амето описывается быт пастухов и охотников, но простая жизнь не противополагается жизни искусственной, городской. Наоборот, пасторальная тенденция сквозит в каждой строчке "Аркадии" Саннацаро (1541). Автор откровенно высказывает ее в предисловии, уверяя читателей, что лесные птицы, щебечущие в тени зеленых листьев, более пленяют наш слух, чем их городские сестры, сидящие в раззолоченных клетках, что простые напевы пастухов бесконечно выше торжественных песен, которые раздаются в королевских дворцах и т. д. Саннацаро ведет рассказ от своего имени и повествует, как, гонимый несчастной любовью, он удалился в Аркадию и нашел, на вершине горы Партения, прелестную долину, куда ежедневно сходились окрестные пастухи, упражнялись в стрельбе из лука, в метании копья, пели, танцевали, а по праздникам устраивали между собой поэтические состязания. Описание этих развлечений и составляет содержание и главный интерес романа. Разговоры пастухов слишком утонченны и совершенно не соответствуют их простому быту: они кажутся не настоящими пастухами, а переодетыми в платье пастухов дилетантами пастушеской жизни. Несмотря на это, "Аркадия" имела громадный успех, выдержала в Италии, в продолжение XVI в., около 60 изданий и была переведена на многие европейские языки. Ее очень хорошо знал Шекспир, заимствовавший оттуда имя Офелии. В Италии влияние Аркадии особенно заметно в двух драматических пасторалях: "Aminta", Торквато Тассо (1583 г.), и "Pastor Fido", Гварини (1590 г.); в Испании "Аркадия" послужила образцом самому популярному пастушескому роману - "Диане" Монтемайора. Под влиянием "Аркадии" и "Дианы", с одной стороны, и рыцарских романов Артурова цикла, с другой, написал свою "Аркадию" (1580) Сидней. Его поэма стала любимой книгой мечтательных душ, искавших в ней забвения от земных страданий. Карл I, перед казнью, почти не выпускал из рук книги Сиднея и любил читать своим приближенным поэтическую молитву заключенной в темницу Памелы, несчастья которой напоминали ему его собственные. "Аркадия" Сиднея была родоначальницей пастушеского романа в Англии и вдохновила собой пастушеские романы Грина и Лоджа, послужившие источником для Шекспира; из нее заимствовал Шекспир эпизод о Глостере и его сыновьях в "Короле Лире". Одному месту в "Аркадии", заключающему в себе характеристику завистливого человека, подражал Ричард Стиль в своем известном эпизоде о "Зависти"; несчастия Памелы и само ее имя были перенесены Ричардсоном в его знаменитый роман "Памела". В 1610 г. вышел в свет вдохновленный "Дианой" Монтемайора лучший из французских пастушеских романов - "Астрея", Оноре де Юрфе. Успех этого романа был колоссальный: в пастухах и пастушках "Астреи" узнавало себя тогдашнее французское образованное общество. Когда в 1616 г. вышла вторая часть романа, а в 1619 г. третья, слава автора шла все дальше и дальше. Имя главного героя "Астреи", Селадона, стало нарицательным именем нежного и послушного любовника. Некоторые восторженные поклонники "Астреи" доходили до того, что нарочно отправлялись в Форез - место действия романа - и доставляли себе наслаждение прочесть его среди той самой обстановки, которая вдохновляла автора. Слава "Астреи" не ограничивалась одной Францией: в 1624 г. де Юрфе получил из Германии послание, подписанное 12 немецкими принцами и принцессами, которые приняли имена героев и героинь "Астреи", устроили на манер собраний, описанных в романе, "Академию истинных любовников" и просили автора принять в этой Академии имя Селадона, так как никто из них не чувствовал себя достойным носить его. В XVII в. пастушеский роман во Франции сменяется героическим и реально-бытовым романом, а пастораль ищет себе убежища в драме. В XVIII в. пастушеский род поэзии уходит из всей Европы; за исключением идиллий "Цюрихского Феокрита", Гесснера, нашедших свой отголосок во Франции, и некоторых стихотворений Андрэ Шенье нет ничего в этом роде, что можно было бы поставить выше посредственности. В XIX в., когда поэзия, помимо художественности, стала ставить себе широкие общественные задачи, пастораль не только выходит из моды, но и совершенно прекращает свое существование. От поэтической пасторали (pastorale- франц. и итал. -пастушеский, сельский) в музыке появляются так называемые сочинения мирного, идиллического характера. Сюда относятся, например: а) пасторальная музыка - небольшая пьеска; b) пастушеская веселая песня (pastorello); с) танец, похожий на musette или siciliano, но только в более медленном темпе; d) небольшая опера, пантомима или балет, где главными действующими лицами являются пастухи или пастушки; наконец, е) симфония, в которой изображается сельская жизнь, природа, например, шестая (пасторальная) симфония Бетховена.
Пасторелы(Pastoraux) - так назывались собрания французских крестьян, охваченных религиозным экстазом. В 1251 г., во время отсутствия Людовика IX в Палестине, они двинулись через весь Париж на юг, с целью освободить Гроб Господень. Так как на своем пути они совершали всякие насилия, то были частью в Бурже, частью в Лангедоке перебиты и рассеяны. В 1321 г., при Филиппе V, народ, доведенный нуждой до крайнего озлобления и разжигаемый проповедями, двинулся на Эг-Морт, грабя по преимуществу богатых евреев, с намерением отплыть за их счет в Палестину.
Пастухово согласие- это религиозное течение было основано пастухом Выговской пустыни (при Андрее Денисове), неизвестным по его настоящему имени. Осуждая самосжигательство филипповцев, он учил, что не следует брать паспортов и даже денег, потому что на них печать антихриста, не следует ходить по каменной мостовой, потому что она выдумана уже в антихристово время(при иудеях-еврейская смола), и осуждал тех беспоповцев, которые записывались в двойной оклад, наложенный на них по указу Петра 1, потому что этим они признавали себя раскольниками и делались, будто бы, отступниками от православной веры. Судьба старого пастухова согласия неизвестна, вероятно, оно скоро пало перед авторитетом влиятельнейших вождей Выговской обители, но новые периодически возникали во все времена, когда обменивались паспорта или иные документа со многими цифрами, что могли сложиться в число дьявола(666).
Пасха (греч. πάσχα от евр. pesakh; также chag-hamazzoth, "праздник опресноков"; έορτή των άξύμον, solemnitas azymorum) - один из трех великих иудейских праздников, установленный в память чудесного избавления евреев от египетского рабства. Праздник этот был назван пасхой (от евр. pesach - прохождение, пощада) для обозначения того момента, когда ангел погубляющий, видя кровь агнца на дверных косяках и перекладинах, проходил мимо и щадил еврейских первенцев, когда иудеи лили невинную кровь египетских детей при исходе из Египта (Исход). Пасха продолжалась семь дней, с вечера 14 по 21 месяца авива или нисана, соответствующего последней половине марта и первой половине апреля по новому летоисчислению. В десятый день этого месяца глава каждого семейства должен был выбрать и отделить однолетнего агнца (этот агнец назывался пасхальным), без порока, который должен был быть заклан вечером на 14-й день, а кровью его помазаны оба косяка двери и верхняя перекладина; впоследствии, вместо помазания косяков дверных, священники кропили жертвенной кровию жертвенник во дворе скинии или храма. Мясо животного, вместе с внутренностями, должно быть испечено, а не сварено, и съедено с горькими травами (в воспоминание горестной жизни и тягостного рабства в Египте); кости агнца не должны быть раздроблены; мясо должно быть все съедено, а остатки сожжены (Исход). Есть должны были с особенной поспешностью, стоя, опоясанные, обутые и с посохами в руках, как готовые к быстрому бегству; впоследствии, когда евреи освоились в земле Обетованной, они ели пасхального "агнца" неспешно и "возлежа". В первый и седьмой дни пасхи был праздничный покой от всяких работ и собирались священные собрания (Исход). Ежедневно, в продолжение всего праздника, сжигались великолепные жертвы (Числа). К отличительным особенностям праздника пасхи относилось употребление евреями только опресночных хлебов, а не кислых, под опасением истребления из окружающей среды Израиля (Исход). Опресноки должны были напоминать еврейскому народу о его призвании быть народом чистым, святым, свободным от порчи египетским(а позднее русским) квасом, т. е. чуждым нравственного египетского растления. В таинственном смысле опресноки изображали чистоту духовной жизни во Христе, т. е. что христиане через пасху - Христа - будут очищены от ветхой закваски греха и должны праздновать новую пасхалию "в бесквасии чистоты и истины". По толкованию Писания Нового Завета, агнец пасхальный, как жертва Богу, это преобразование Иисуса Христа, который есть "Агнец Божий, вземляй грехи мира" (от Иоанна), от сложения мира "заколенный" (Апокалипсис), принесший себя в жертву искупления всего человечества от рабства греха и смерти. Заклание агнца и вкушение его были прообразами страдания и смерти Иисуса Христа и вкушения тела и крови его в таинстве евхаристии. Несокрушение костей агнца преобразовано было как символ в неперебити голеней Иисуса Христа на крест. Евреи праздновали обычно пасхалию восемь дней, в течение которых они воздерживались в пище от всего "квасного" и имеющего с ним какую-либо связь. Вечером 13-го нисана еврей производил еще обследование дома, с целью собрать имеющиеся налицо остатки квасного хлеба, которые на другой день сжигались. Праздничными днями считаются собственно лишь два первых и два последних дня; остальные четыре дня - это "праздничные будни", в которые работа не возбраняется. В первые два вечера совершается особая торжественная трапеза, с символическими обрядами, напоминающими о рабстве евреев в Египте, об избавлении от него, о жертвоприношении их. После прихода из синагоги глава семейства совершает освящение праздника над чашей вина и садится к столу, причем старается по древнему обычаю "возлежать", а затем вкушать горьких трав. Малолетний сын задает отцу четыре установленных вопроса о причинах торжества; в ответ на это вся семья читает "пасхальную агаду", повествующую об исходе евреев из Египта и о праздновании этого события древними евреями. По окончании трапезы наполняют вином чашу в честь пророка Илии, ожидаемого предвестника Мессии, и произносят стихи о постоянных бедствиях Израиля, причиненных ему "народами, не познавшими еврейского Бога". Трапеза заканчивается хвалебными гимнами и славословиями. Пасха стала и главным христианским праздником, в честь воскресения Христа. Он существовал уже при апостолах и первоначально был посвящен воспоминанию о "смерти" Иисуса Христа, почему сначала на всем Востоке совершался 14-го дня месяца нисана, в день приготовления евреями пасхального агнца, когда, по сказанию евангелиста Иоанна и по мнению древнейших отцов церкви (Иринея, Тертуллиана, Оригена), последовала крестная смерть И. Христа. По учению церкви, пасхальный агнец евреев - это прообраз самого Христа, почему в Писании Христос называется агнцем Божьим, агнцем пасхальным, Пасхой; это название сохраняют за ним и древнейшие отцы церкви, которые даже само название пасхи производят не от еврейского Pesakh, Pвsakh (арамейское Paskha), как это делают обычно евреи, а от греч. πάσχειν - страдать (Иустин, Тертуллиан, Ириней). По синоптикам, смерть И. Христа последовала не 14, а 15 нисана, хотя из их сказаний не видно, чтобы тот или другой из этих дней был днем именно еврейской пасхи; но те из восточных христиан, кто в вопросе о пасхе следовал синоптикам, а не Иоанну, также справляли пасху 14-го нисана, относя празднование к воспоминанию тайной вечери Иисуса Христа. С течением времени, еще во II в., чествование этих событий сконцентрировалось в два нарочитых праздника, которые оба назывались пасхой: Пасха в честь смерти Христа - πάσχα σταυρόσιμον, pascha crucificationis, и пасха в честь воскресения Христова - πάσχα άναστάσιμον resurrectionis. Первая проводилась в скорби и строгом посте, который продолжался не только в пятницу, но и в субботу, даже до утра воскресенья, и заканчивался воскресной евхаристией, которой начиналась pascha resurrectionis. По некоторым указаниям, праздник пасхи воскресной продолжался пятьдесят дней и был праздником не только воскресения Христа, но и его вознесения, а также сошествия Святаго Духа, почему получал иногда название Пятидесятницы. Чем больше обособлялась христианская церковь от чуждого и инородного иудейства, тем больше восточный способ празднования пасхи (одновременно с иудеями, 14 нисана), практиковавшийся особенно в малоазийских церквах, казался несообразным с существом правильного делания веры. Празднующих пасху в этот день называли - в церквях, образовавшихся из язычников - иудействующими, квадродециманами. На Западе никогда не связывали празднования христианской пасхи с иудейской пасхалией(или жертвоприношением агнца в виде Христа) и совершали ее в первый после полнолуния воскресный день, а не в иудейскую пятницу. Это различие привело к спорам между Востоком и Западом - так называмым вечным "пасхальным спорам", длившимся вначале между первыми азиатскими епископами и Римом в продолжение всего III века. В 160 г. Поликарп, епископ смирнский, посетил Аникиту, епископа римского, с целью соглашения, но каждая сторона осталась при своем мнении. В 170 г. происходили споры о том же и в Азии; против квадродециманов писали Аполлинарий Иерапольский и Мелитон сардийский, доказывавшие, что Христос умер 14-го нисана и потому не мог вкушать еврейской пасхи в год своей кончины. По настоянию римского епископа Виктора собраны были, для рассмотрения вопроса, соборы в Палестине, Понте, Галлии, Александрии, Коринфе. Епископы Азии твердо держались своего мнения; тогда Виктор решился прервать общение с Малой Азией и требовал того же от других церквей. Ириней Лионский убедил его, однако, не нарушать единства веры ради различия обряда. Спор продолжался до никейского вселенского собора, который, склонясь на сторону римского мнения, определил (правило семь), чтобы пасха праздновалась христианами непременно отдельно от иудеев и непременно в день воскресный, следующий за полнолунием. Для более точного определения дня пасхи на каждый год сделаны были надлежащие исчисления (Пасхалии). Евсевий в "Церковной истории" говорит, что большая часть малоазийских церквей подчинилась определению собора, но были церкви, сохранявшие старинный обычай. Собор антиохийский 341 г. отлучил от церкви этих "иудействовавших". От IV в. сохранились свидетельства, что обе пасхи - crucificationis и resurrectionis - соединялись, и на Востоке и на Западе, вместе и продолжались каждая до семи дней, не считая самого дня светлого воскресенья, которому праздник crucificationis предшествовал. Не ранее, как в V в., название "пасхи" стало присваиваться исключительно празднику Воскресения Христова, причем чем далее, тем торжественнее он стал совершаться. Светлое Воскресение получило название "царя дней", "праздников праздника". Празднование его сопровождалось внецерковными манифестациями, иллюминацией; в храме вернее в известные моменты восклицали, обращаясь друг к другу: "Господь воскресе! Воистину воскресе!" Императоры, по случаю праздника, давали свободу заключенным в тюрьме, богатые граждане отпускали рабов; бедные получали помощь от правительства и частных лиц.
Пасхалия- собрание правил, на основании которых вычисляется день празднования Пасхи. На основании предписаний, изложенных в книге Исход, а также лунно-солнечного календаря, окончательно принятого евреями в эпоху второго храма, еврейская Пасха празднуется 15 числа месяца нисана. Таким образом, у евреев праздник Пасхи является неподвижным. В современном еврейском календаре месяцы уже не устанавливаются, как это было в древности, непосредственным наблюдением лунных фаз, но определяются по еврейскому циклу. Так как начало каждого месяца совпадает с некоторым, в сущности, фиктивным новолунием (молед), то пятнадцатый день совпадает с полнолунием. Месяц нисан всего ближе подходит к христианскому марту, поэтому постановление о еврейской пасхе можно формулировать так, что она празднуется в первое весеннее полнолуние, вычисленное по известным еврейским предписаниям. За исходный пункт еврейского летоисчисления принят так называемый молед создания, или молед месяца тишри первого года, имевший место, по исчислениям евреев, в 3761 году до христианской эры, 7 октября, в 5 часов, 204 хлаким (хлак 1/1080 доля часа) после шести часов вечера под меридианом Иерусалима, или, по христианскому делению дня, 6 октября, в 11 часов 11 минут вечера. Согласно мнению некоторых раввинов, этот молед наступил в год перед творением, когда, по выражению книги Бытия, господствовала thohu webohu. Поэтому еврейскими хронологами этот молед называется moled thohu. За промежуток времени между двумя новолуниями принято 29 дней 12 часов 793 хлаким, что представляет Гиппархово определение синодического месяца Луны. Так как все изменения происходят в первой половине года, от тишри до нисана, то число дней, протекающих от Пасхи до нового года, всегда равно 163, и поэтому безразлично вычислять день Пасхи или 1 тишри следующего года. Подробные правила вычислений изложены в книге Моисея Маймонида "Kiddusch hachodesch". Нужно полагать, что уже в третьем веке благодаря трудам Александрийской церкви, считавшейся наиболее ученой, выработаны были правила, подтвержденные никейским и антиохийским соборами и сохранившиеся в полной силе до нашего времени. Именно: праздновать Пасху, после Пасхи еврейской, в первый воскресный день после того полнолуния, которое, будучи вычислено по известным предписаниям, случится в день весеннего равноденствия или непосредственно после него. За день весеннего равноденствия принято было 21 марта. Для вычисления фаз Луны употреблялись так называемые циклы Луны, т. е. периоды, по прошествии которых фазы Луны возвращались приблизительно на те же дни Юлианского года. Таких циклов употреблялось несколько. Сохранились пасхальные правила епископа Ипполита, которые построены были на шестнадцатилетнем цикле. Римская церковь почти до VI века употребляла 84-х летний цикл. Александрийская церковь ввела наиболее точный 19-летний цикл, открытый афинянином Метоном и употреблявшийся еще в календаре греков. Так как Александрийской церкви поручено было соборами следить за правильностью празднования дня Пасхи, то она в конце IV в. вступила в жаркий спор с Римом, указывая на допущенные неправильности, вследствие принятого там 84-летнего цикла. С тех пор 19-летний Метонов цикл вошел понемногу в употребление и в западных церквах, но окончательно утвердился только благодаря трудам Дионисия Малого. Вследствие принятых правил необходимо знать на каждый год воскресные дни в марте и день пасхального полнолуния. Воскресные дни определяются из того положения, что в году, предшествующем христианской эре (високосном), который иногда неправильно называется нулевым годом нашего летоисчисления, воскресенья падали на 7, 14, 21, 28 марта; далее, в каждый простой год, состоящий из 52 недель и 1 дня, воскресенья отступают по числам на единицу, в високосном же, состоящем из 52 недель и 2 дней, на две единицы. Лунный цикл Meтона заключает в себе 19 Юлианских лет в 366,25 дней и почти 235 синодических месяцев Луны в 29,53059 дней. Разность между этими двумя периодами равна 0,0613 дня. Лунные месяцы в этом цикле состоят поочередно из 30 и 29 дней, причем, когда Юлианский год содержит 13 новолуний, то в конце его вставляется добавочный месяц в 30 дней, в конце же последнего, девятнадцатого года цикла - месяц в 29 дней. При этом распределении февраль всегда считается в 28 дней (постоянный календарь), так что лунный месяц, в который приходится 25 февраля, вставной день високосного года, в действительности, увеличивается на один день. Так как январь и февраль составляют 59 дней, то отсюда следует, что одни и те же цикловые фазы Луны придутся на одни и те же числа января и марта. Древние наблюдали собственно не новолуние, но первое появление молодой Луны; промежуток времени между этим появлением и полнолунием приблизительно равен 13 дням, и потому в Пасхалии полнолуние определяется из новолуния прибавкой 13 дней. Пасхальное полнолуние носит название пасхального предела. За первый год цикла Александрийская церковь приняла так называемую эру Диоклетиана (285 после Рождества Христа), когда пасхальное новолуние приходилось 23 марта, а первое новолуние года 23 января; на этот же день по Метонову циклу придется новолуние в году, предшествовавшем христианской эре. Этот год принят за исходный Дионисием Малым. Число, показывающее место какого-нибудь года в цикле, называется золотым числом. Происхождение этого названия спорно. Евреи, употреблявшие тоже цикл Метона, принимали его начало на три года позже, чем Александрийская церковь и Дионисий, причем в этом передвинутом цикле новолуние в начальном году падает на 1 января. Этот цикл, под названием пасхального круга Луны, употребляется в Пасхалии православной церкви. Для отличия Дионисий называет один из этих циклов (еврейский) ciclus lanaris, другой ciclus decemnovennalis. При введении в 1582 г. календаря Григорианского основные правила для вычисления дня Пасхи остались те же. Но вследствие произведенных в календаре перемен день Пасхи, вообще говоря, не совпадает с вычисленным по Юлианскому календарю. Нужно заметить, что в Григорианском календаре не соблюдено то правило, что христианская Пасха празднуется после еврейской: иногда она совпадает с еврейской, иногда же приходится на лунацию раньше. В 1582 г. были откинуты десять дней и, кроме того, постановлено, чтобы года, которыми кончаются столетия, не считались високосными, если только число протекших столетий не делится на четыре; при этом, однако, как в том, так и в другом случае, порядок дней недели остается без изменения. Отсюда следует, что воскресные дни будут совпадать с другими числами месяцев, чем в Юлианском календаре. Ко времени введения Григорианского календаря фазы Луны, вычисляемые по циклу, запаздывали уже на три дня против действительных, поэтому папская комиссия, во главе с Алоизием Лилием, постановила передвинуть лунный цикл на три дня и, кроме того, для избежания накопления ошибки на будущее время, вместо золотых чисел ввести круг эпакт. Эпактой (έπαγειν - прибавлять) называется рост Луны 1 января, т. е. время, протекшее от последнего новолуния предшествовавшего года, как следствие избытка солнечного года над лунным, состоящим из 354 дней. В юлианском календаре римской эпактой называется рост Луны 1 января, вычисленный в том предположении, что в начальном году лунного цикла, или при золотом числе нуль, новолуние падает на 1 января, как это происходит в еврейском цикле Луны. При реформе календаря, вследствие перестановки лунного цикла и пропуска десяти дней, новолуние первого года в лунном цикле перешло с 23 января на 30, а предыдущее упало на 31 декабря; поэтому эпакта первого года в цикле 1. Эпакты последующих годов получаются прибавкой каждый раз 11 пропусканием чисел кратных 30. Для возвращения к эпакте 1, при переходе к новому циклу, требуется прибавить 12; это называлось saltus epactae или saltus lunae. С целью избежания новых погрешностей Лилий ввел поправки эпакт. Одна из них называется солнечным уравнением и происходит от выбрасывания трех високосных дней в течение 400 лет и потому каждый раз уменьшает эпакту (уменьшает число дней, протекших от новолуния). Вторая носит название лунного уравнения и имеет целью исправлять невязку 19 юлианских лет с 235 синодическими месяцами Луны; она прибавляется 8 раз в 2500 лет и каждый раз увеличивает эпакту, так как по циклу Метона фазы Луны запаздывают. Обе эти поправки придаются к эпактам в годы, которыми заканчиваются столетия. Таким образом, в 1700 г., когда в первый раз пришлось исправить за солнечное уравнение, григорианские эпакты уменьшились на единицу; в 1800 г. приложены обе поправки и эпакты не изменились; в 1900 г. снова эпакты уменьшились на единицу и затем останутся без изменения до 2200 г., так как в 2000 г. не была приложена ни одна поправка, а в 2100 г.- обе. Ввиду вышесказанного необходимо следует, что практические формулы для вычисления дня Пасхи в Григорианском календаре должны быть значительно сложнее, чем в Юлианском.
Пасхальники- раскольническая секта, появившаяся в Черниговской губернии имперской России; ее последователи отвергали установленную пасхалию и выработали свою собственную. Основателем секты был беглопоповец судовищик Иван Афанасиев Землянский. Последователи Землянского празднуют Пасху всегда в одно и то же число, а именно 23 марта; Рождество Христово - за 8 дней до первого января, т. е. 23 декабря; високосного года не признавали и считали месяцы все равными, по 30 дней и 720 часов в каждом. Bcе четыре поста начинались и заканчивались у пасхальников ежегодно в одно и то же время. Пасхалъники не признавали православных московских патриархов, бывших до Никона, а Стоглавый собор считали еретическим, потому что он повелевал полагать руку при крестном знамении на перси. Это, как говорили пасхальники, неправильно: Христос был во чреве своей Матери, и потому надо полагать руку на живот. Крестились они двуперстно; по книгам не молились и даже отвергали молитву по Псалтири; кланялись они иконам только вылитым из меди, а не писанным от руки. Военная служба, по их учению - это погибель. Телеграф, железные дороги и прочее пасхальники считали действом антихриста, который, по их мнению, уже царствует на земле. Пасхальники в отличии от многих других верующих в Христа вели трезвую жизнь.
Патака- старинная бразильская серебряная монета, в 640 рейсс. Название это давали также в Египте и Абиссинии левантийским скуди и талерам Марии-Терезии.
Патала(санскр. Pвtвla) - самое нижнее из семи (по другим источникам - восьми) отделений индийского ада. Часто именем патала назывался и весь индийский ад вообще. Патала была населена богами-змиями Нага (от санскритского Nвga), над которыми господствует исполинская змея Васуки. Мудрец Нарада, побывавший в патале, по возвращении на небо описал ее богам в самых радужных красках, находя, что пребывание в ней гораздо приятнее, чем в рае Индры. По его словам, патала изобилует роскошными дворцами; чудные красавицы манят своей красотой самого воздержанного аскета; солнце днем разливает свет без жары, а ночью светят лучи месяца без холода; изобилие кушаний и вин позволяет обитателям паталы не замечать, как летит время; в роскошных садах чудные гроты, потоки и озера, с цветущими лотосами; воздух наполнен пряными ароматами, музыкой, пением и т. д. В таких красках изображали паталу и пураны.
Патария(Pataria, Pattaria, Patalia) - собственно так назывался квартал старьевщиков(стариков-антикваров) и нищих в Милане, и в насмешку это название было дано возникшей в XI веке в ломбардских городах партии, отчасти социально-политического, отчасти церковного характера. Патария соединила в себе самые разнородные устремления и интересы. Антагонизм неимущих и бесправных против власти и богатства, борьба проснувшегося свободолюбия городов против немецкого владычества, протест людей строгого, клюнийского направления против омиpщенного духовенства, сепаратизм миланской церкви, отстаивавшей независимости св. Амвросия от св. Петра, тенденции духовенства слиться с местным дворянством в наследственную касту, империалистическая политика клира, капитанов и вальвассоров - вот та почва, на которой выросла Патария. Первые симптомы движения обнаружились немедленно после смерти императора Генриха III (1056), в Павии и Асти, где горожане прогнали поставленных императором епископов. Одновременно с этим дьякон Ариальд, строгий аскет и образованный богослов, знакомый с клюнийским учением, открывает в г. Варезе поход против "прелюбодеев" (женатых священников) и переносит в Милан проповедь целомудрия и безвозмездного совершения треб. В лице молодого клирика Ландульфа, происходившего из высшей знати (капитанов), увлекательного оратора, с задатками демагога, Ариальд нашел деятельного сотрудника. Недовольные слои населения представляли благодарную публику для зажигательных речей Ариальда и Ландульфа, которые называли таинства "симонистов и николаитов" canina stercora, их богатые церкви - "конюшнями", и указывали алчной толпе на имущество женатого и продажного духовенства, как на законную добычу. Успех этого движения, нагнавшего панический страх на духовно-феодальное общество Ломбардии, объясняется тем, что идеи аскезы и "ангельской чистоты" вступили в компромисс с развитием демократических элементов. Капитаны и вальвассоры стали на сторону своих родственников, женатых клириков. Под давлением опасности гордый архиепископ Гвидон, епископы и клир обратились за помощью в Рим, что было явным признанием подчинения. Умеренный и чуждый интересам ломбардских революционеров Виктор II (по происхождению немец) стал на сторону миланского духовенства, и на синодальном собрании в Фонтанетто Apиальд и Ландульф были преданы проклятию. Но Виктор II вскоре умер, а папа Стефан IX был ставленником Гильдебранда. В это время возникло насмешливое прозвище pataria, потому что демагоги вербовали своих сторонников преимущественно на толкучем рынке, где торговали всяким хламом и тряпьем (pattaria). На одном из римских соборов 1057 г. Ариальд в черных красках изобразил симонию николаитизм и мятежность миланского духовенства. Стефан IX протянул руку помощи движению и эксплуатировал его в интересах церковной политики. Папские делегаты (Гильдебранд) посетили очаг движения, чтобы сильнее раздуть пламя. В Милане отношения партий необыкновенно обострились. Демагоги составляют грандиозный заговор, все члены которого клялись довести дело истребления "ереси" до конца; священников принуждали к отказу от особенностей местного культа. В Брешии, Пиаченце, Парме вооруженная буржуазия захватила власть и вела войну со своими сеньорами. В 1059 г. митрополит миланский снова обратился к римской курии за помощью. Легаты Николая II, Ансельм Луккский и Петр Дамиани, занялись переустройством церкви, но это бесцеремонное вмешательство Рима вызвало негодование населения. В одной из горячих стычек вождь патариев, Ландульф, получил смертельный удар. Его заменил его брат Эрлембальд, снискавший удивление даже среди врагов. Под влиянием Ариальда он отказался от монашеской рясы, в которую намеревался облечься, и посвятил свой меч "порабощенной церкви и воле Рима". Получив из рук папы Александра II благословение и знамя св. Петра, Эрлембальд явился в Милан, намереваясь бичевать духовенство "скорпионами" и "пожрать его, подобно саранче". В этот период движения (1065) в рядах патарии появляются рыцари и священники. Вообще, состав последователей движения часто менялся, вследствие чрезвычайного разнообразия интересов, а отчасти и вследствие непостоянства толпы и подкупов. Возвращение Эрлембальда было ознаменовано новыми битвами, преследованиями симонистов и николаитов, нападениями на церкви и святотатствами. Папская булла призывала верующих к насилиям против еретиков и запрещала народу слушать мессы симонистов и николаитов. Оппозиция собралась, однако, с силами и выгнала революционеров из города; во время бегства Ариальд был убит священниками (1066). Политика Рима по отношению к Патарии менялась в зависимости от обстоятельств: когда гроза собиралась за Альпами или на норманнской границе, папа приостановлял народное мщение и даже умерял свои требования по отношению к духовенству. Замещение вакантного миланского престола (1071) дало религиозной агитации новую конкретную цель: борьбу против королевской инвеституры, во имя прав апостольского главы церкви. Еще ожесточеннее разгорелись страсти, когда на апостольский престол сел Григорий VII, уже давно руководивший движением. Папа видел в Патарии самое верное оружие для борьбы за его принципы. В 1075 г. аристократия и священники составили заговор, к которому пристали и другие слои населения, недовольные вечной резней и пожарами; во время кровопролитной стычки на улицах Милана Эрлембальд был убит. Лишившись своего талантливого вождя, Патария терпит урон за уроном; контрреволюция епископов, вступивших в формальный союз с Генрихом IV, выбивает их из всех позиций. На место павших появляются новые вожди Патарии - Вифред, Генрих и Ардерис. Вступив в союз с "великой графиней" Матильдой, Патария наконец берет верх, но борьба еще долго продолжается в ломбардских городах. Когда, к началу XII в., она затихла, в сложившихся ломбардских коммунах конфликт папства и империи отошел на задний план, а на передний выступил вопрос о вольности городов, охраняемых мужественным населением, сословная рознь которого постепенно стушевывается. История Патарии имела громадное значение для всей церкви. Благодаря патариатам, главные требования партии реформы были осуществлены в Ломбардии, насколько это было возможно при местных условиях. Кроме того, было достигнуто подчинение миланского митрополита, единственного опасного конкурента папы. Папство научилось опираться на народные массы. Григорий VII первый мобилизировал народ в лице патарии, призвав мирян к насильственной экзекуции над симонистами и николаитами. Зигберт Гемблусский, Генрих IV, Венрих, Виберт Равенский и Видон Феррарский прямо называют Григория демагогом и революционером, который, для снискания народной любви, жертвовал интересами церкви. Конфликт между публицистами обоих лагерей становится особенно интересен при обсуждении вопроса о праве мирян вмешиваться в церковные дела - вопроса, к разрешению которого Мансгольд Лаутенбахский прилагает теорию народного суверенитета. В сущности Патария была воплощенным противоречием, так как, вступив в союз с римскими принципами, она попирала главнейший из этих принципов - невмешательство мирян в церковные дела. Патария оставила глубокий след и в истории Ломбардии. Революционная партия, боровшаяся против омирщенного клира во имя чистоты нравов, против капитанов, вальвассоров и того же духовенства - во имя гражданской свободы и равноправности, против германского короля - во имя национальной свободы, нанесла решительный удар империи и феодальному складу общества. Поражение Генриха IV и епископов и торжество Рима совпали с образованием ломбардских коммун и началом коммунного движения.
Патент о поединкаx- так была озаглавлена XLIX глава первой части воинского устава Петра Великого; заключала она в себе постановления не только о преступлениях и наказаниях, касающихся поединка, но и о всякого рода оскорблениях. Патент начинался с определения, что все в войске должны жить между собой в любви, мире и согласии. Получивший обиду и вслед затем не помирившийся с обидчиком; тому же наказанию подвергаются и свидетели обиды, не донесшие не только может, но должен жаловаться, иначе он подвергается наказанию, одинаковому о ней. Жалоба приносится суду, который обязан решить дело в шестинедельный срок, под страхом вычета из жалованья за все лишнее против этого срока время. За обиду словами было положено испрошение на коленях прощения у обиженного и заключение до трех месяцев, с лишением жалованья на это время. За обиду нанесением удара, сверх того же наказания, "обидчик должен в готовности быть от обиженного месть принять, за негодного быть почтен и чину лишен, или вовсе, или на время, смотря по делу". В чем состояло отмщение со стороны обиженного - дуэльный патент не поясняет; по мнению Розенгейма, он в праве ударить обидчика в присутствии суда. За попрек обиженного нанесенной ему обидой было положено то же наказание, как и за саму обиду. Столь суровые наказания и возведение права жалобы на степень обязанности имели целью предотвращение поединков. Если обиженный, несмотря на эти правила, вызывал обидчика на поединок, то как ему, так и принявшему вызов, а равно как согласившимся быть секундантами, патент о поединках назначал лишение чинов и достоинств и конфискацию части имения. За сам поединок было положено наказание через повешение, как живым, так даже и мертвым. Если, по выходе на поединок, противники сами собой помирятся, то патент определял только "жестокий штраф", без пояснения, какой именно.
Патенты (на изобретения) - это права исключительного использования новыми изобретениями в сфере промышленности в самых широких масштабах. Патентом назывался иногда (чисто английский и старорусский законы) документ на патентное право (brevet d'invention, letters-patent), которое носило тогда имя привилегии (русский закон 1896 г., португальский, австрийский 1852 г.). Правильнее было придерживаться терминологии германского закона (по его примеру - венгерский и новый австрийский): патент - не документ, а само субъективное право. Это более соответствует современному представлению о патентах как об одном из видов имущественных прав, существующем отнюдь не в силу милости государственной власти. Хотя законы о патентах появились в большинстве стран в середине XIX века или еще раньше (Англия 1623, 1852 гг.; Франция 1791, 1844 гг.; Соединенные Штаты Америки 1836 г., Бельгия 1854 г.; Россия 1833 г., а как личная привилегия - впервые в 1814 г.), но еще в 60-х гг. 19 в. потребность в таком институте отрицалась представителями промышленности и теоретиками в Англии (Bright), Франции (Chevalier) и Германии (Schдffle): говорили, что патент не оправдывается свойством труда, затраченного на изобретение, и не нужен самому изобретателю. В 70-х гг. 19 в. наступил поворот во мнениях, и началось движение в пользу международной защиты изобретателей. Вопросы патентного права обсуждаются на международных конгрессах (важнейшие - Вена 1873 г., Париж 1878 и 1889 гг.), постановления которых выражают собой обычно крайние пожелания изобретателей, урезываемые законодателями в интересах промышленности. На международном конгрессе в Брюсселе (8 мая 1897 г.) была учреждена "международная ассоциация для выработки однообразия в нормах и дальнейшего развития защиты промышленной собственности". Усилия заинтересованных лиц в отдельных странах побудили правительства частью к пересмотру, частью к введению законов о патентах (Германия 1877 г. и новелла 1891 г.; Швейцария 1888 г.; Англия 1883 г.; Испания 1878 г.; Турция 1880 г.; Швеция 1884 г., Япония 1885 г., Норвегия 1885 г., Венгрия и Португалия 1895 г., Россия 1896 г., Австрия 1897 г.). Некоторые государства еще в 1883 г. (Бельгия, Бразилия, Испания, Франция, Италия, Португалия, Сальвадор, Швейцария, Голландия, Сербия; позже к ним примкнули Гватемала, Англия, Соединенные Штаты Америки, Тунис, Эквадор) заключили конвенцию, в силу которой подданные контрагентов и лица, имеющие оседлость в одной из стран союза, пользуются относительно патентов защитой во всех других странах наравне с туземцами, под условием соблюдения местных формальностей. Союз имел постоянное бюро в Берне(где чужие патенты просматривал Эйнштейн). Государства, не примкнувшие к союзу, заключили сепаратные договоры, например, Германия - с Италией и Испанией (1883), с Австро-Венгрией (1891), Швейцарией (1892-1894), Австрия - с Сербией (1892). В новейшее время сомнения в целесообразности патентного права исчезли. Было доказано, что только патент способен обеспечить интересы изобретателя, потому что не всякое изобретение можно сохранить в тайне; при отсутствии средств и предприимчивости трудно пустить его в ход; аванс во времени перед другими промышленниками благодаря огласке является мнимым. Доказаны были и преимущества особого института для промышленности. Изобретателю нет надобности держать изобретение в секрете, и ни одно полезное изобретение не пропадает для человечества. Коренное условие патента - полное всеисчерпывающее раскрытие изобретения; недобросовестность влечет недействительность патента. Обеспеченное на время обладание рынком привлекает к промышленности капиталы. Появляется стимул делать мелкие, незаметные на первый взгляд, но все же двигающие промышленность изобретения; например, в 1896 г. в Англии из 30194 патентов около 5000 пришлось на новое "изобретение велосипеда". Во всяком случае патент есть наиболее целесообразное примирение интересов изобретателя со стремлениями промышленности к удешевлению производства. Статистика показывала, что развитие патентной защиты идет рука об руку с ростом промышленности. Так, в период до 1895 г. в 41 стране с патентными законами установлено 1544419 патент; из этого числа на одни Соединенные Штаты Америки пришлось 562458 (почти треть). Сравнение периодов до 1870 г. и с 1870 по 1895 г. дает следующие данные: Франция - 100905 и 161796; Англия - 51337 и 171746; Бельгия - 33433 и 85746; Германия - 8833 и 92763; Италия - 3744 и 33654, Швеция - 1557 и 8208; Швейцария - 0 и 10738; Россия - 1379 и 4720. В России до 1833 г. было выдано всего 72 привилегии, до 1 июля 1896 г. - 6332 (министерством финансов), с 1890 г. - около 300 в год, преимущественно иностранцам; кроме того, с 1840 по 1897 г. министерством государственных имуществ выдано около 140 патентов на сельскохозяйственные изобретения. Природа патентов также спорна, как и природа авторского права. Воззрением, что патент есть договор с государством (плата за обнаружение секрета), упускается из вида, что власть не вправе отказать в патенте, если соблюдены законные условия. Оно имеет мало сторонников; как риторическая фигура, оно встречалась чаще у французских писателей (Pouillet). Больше сторонников у теории умственной или интеллектуальной собственности; рассуждения аналогичны с аргументами в области авторского права (литературной собственности); сравнение с собственностью не идет далее поверхностных аналогий (по Колеру, у права собственности и у патента одинаковое существо дела- исключительность экономической эксплуатации, одинаковое основание - труд). На самом деле, однако, между обоими институтами существует глубокое различие в целях: собственность защищает данный порядок имущественных отношений, патент - это компромисс между изобретателем и обществом. Ближе к истине теория вознаграждения за услугу путем отмежевания рынка для исключительного сбыта (Шеффле). Наиболее правильная точка зрения выясняется при разграничении понятий права на изобретение и патентного права. В немецкой литературе много спорили о том, существует ли отдельное "право на изобретение", причем под изобретением понимали воплощение технической идеи. Особого права на воплощенную идею нет, но есть, несомненно, право на имущественную выгоду, которую может доставить эксплуатация изобретения. Изобретатель, продавая свой секрет, уступает не само изобретение, а эту имущественную выгоду; в случае похищения изобретения и обнародования его изобретателю нельзя уже вернуть ни изобретения, ни имущественной выгоды, но в крайнем случае он может заставить похитителя (велосипедов) вознаградить его за убытки. Североамериканские юристы метко определяли патент: an inchoate right (зародышное право). С помощью патента имущественная выгода монополизируется в руках обладателя патента (не всегда являющегося и изобретателем) - и в этой исключительности все существо патента. Обладатель патента имеет исключительное право пользоваться изобретением в сфере промышленности и запрещать всякому другому это использование; он один вправе изготовлять предмет изобретения, распространять, продавать и употреблять его для промышленных целей (кто изготовляет предмет чужого изобретения для своего домашнего обихода, для научных опытов и т. п., тот не нарушает патента). Предмет патента есть изобретение, т. е. новое решение какой-либо технической задачи в виде осязаемой вещи или способа. Изобретение прибавляет или привносит в жизнь новую вещь (или новый способ производства уже известных вещей) к сумме материальных благ, созданных техническим трудом человека. Решение технической задачи на бумаге, без создания конкретной вещи или же способа в реальных формах, относится к области идей, которые объектом имущественного права становиться не могут; описание вещи или способа, существующих только по идее, в идеальном мире может, в крайнем случае, стать только предметом авторского права. Не может быть предметом патента и открытие (хотя французский закон и русский 1833 г. и употребляли термины "изобретение" и "открытие", как синонимы): оно не создает новых вещей, а лишь обнаруживает существование в природе до тех пор неизвестных элементов и сил. Впрочем, строгое разграничение открытий и изобретений трудно, особенно в области химии. К изобретениям не причисляются конструктивные улучшения, свойственные развивающейся технике, но не обнаруживающие никакой творческой идеи; такой новый предмет подлежит защите разве как промышленный образец. Но и не всякое изобретение может быть предметом патента: во-первых, оно должно иметь промышленное применение, т. е. способность доставлять имущественную выгоду путем обращения в торговле его продуктов или путем применения его к созданию продуктов (североамериканское право: usefulness). Во-вторых, оно должно быть ново. Если изобретение составляет уже общее достояние, то сделать его объектом патента значит отнять у многих право на работу в известной области; патент тем и отличается от привилегий феодального строя, что не вторгается в сферу приобретенных прав, а распространяется на новую область. Определение новизны - важнейшая задача законодателя. По законодательству Соединенных Штатов, новизна относится к моменту концепции, когда в пределах штатов появилось воплощение идеи в законченной модели: с этого момента изобретатель может еще целых два года не требовать патента, описывать и публично приводить свое изобретение в действие, не теряя права на патент. Не новым изобретение признается только в таком случае, если оно описано было раньше, чем сделана модель. Напротив, европейские законы относят новизну к моменту заявления об изобретении патентному учреждению. За исключением Англии, где заявитель должен был письменно удостоверить, что он и есть изобретатель (в Соединенных Штатах требуется даже присяга), всюду в Европе спрашивают только, известно ли уже изобретение. Нужно, чтобы в момент заявления оно не было ни описано в обнародованных произведениях печати, так чтобы всякий сведущий мог воспроизвести его, ни публично употребляемо. Относительно предшествующих описаний прежние законы (русский, французский) не различали обычно ни времени, ни места. Германский закон 1891 г. ввел ограничение справок столетием до дня заявления: это устраняет возможность отказа вследствие случайного описания в старом сочинении. Отождествление иностранной литературы с местной делает, однако, почти невозможным для иностранца получить патент за границей после того, как его изобретение уже описано в официальном издании патентного учреждения его родины. К устранению этого неудобства направлено было правило германского, австрийского и других законов, по которому иностранец не теряет права на патент в течение известного срока (3-6 месяцев) со дня обнародования заграничного официального описания, но появление описания в частном издании уже мешает получить патент. В Англии заграничное печатное описание не должно находиться в какой-либо публичной библиотеке страны. Другим препятствием всюду в Европе служило публичное употребление или демонстрирование в пределах страны, когда всякий сведущий может повторить его (в противоположность секретному употреблению на своем производстве или демонстрированию в узком кругу приглашенных). Международная конвенция 1883 г. установила, что обладатель патента в одной из стран союза сохранял в течение 6 месяцев (семь - для заморских стран) приоритет на патент во всех других странах союза, несмотря на обнародование и публичное употребление. Чтобы не удерживать изобретателей от участия на международных или национальных выставках, придуманы были так называемые выставочные патенты (швейцарский, французский, австрийский законы; конвенция 1883 г.): в течение известного срока с открытия выставки возможно было исполнить формальность, которая гарантировала право и по закрытии выставки в известный срок получить настоящий патент. Постепенно исчезают так называемые ввозные патенты: с чисто территориальной точки зрения признавалось новым всякое изобретение, неизвестное в стране, и патент получал тот, кто первый привез из-за границы изобретение, хотя бы явно чужое. Позднее большинство законодательств уже не награждает любознательных путешественников, и право на патент имеет только обладатель заграничного патента. В России раньше закон отказывал в патенте, если изобретение известно было за границей и там не привилегированно. Из общего правила о защите новых промышленных изобретений всюду изымаются изобретения противные законам и добрым нравам. Чтобы не поднимать цену на предметы народного продовольствия, большей частью не подлежат патентованию питательные и вкусовые вещества (германский, русский, австрийский; наоборот - французский законы); чтобы не поощрять медицинского шарлатанства за счет легковерия болеющих, изымаются лекарственные вещества. Способы приготовления всех этих веществ обычно входят в область патентования. Особо стоят по разнообразию норм химические вещества и их приготовления. Одни законы не дают патент на химические вещества, так как видят в них предмет открытия, но защищают способы приготовления (германский, русский); другие не защищают и способов приготовления (например, в Швейцарии, где это - уступка химической промышленности; отсюда правило швейцарского закона, что патент возможен только на изобретения, представленные в модели); третьи (французский, английский, Соединенных Штатов) дают и на сами вещества, раз они имеют промышленное значение и производят технический результат (например новые краски). По своему свойству патент не может быть установлен раньше, чем изобретение закончено: до тех пор, пока нет объекта, имеющего промышленное значение, и невозможно провести границу между новым и известным. Раз изобретение закончено, его признаки должны быть выкристаллизованы, иначе неизбежно было бы вторжение изобретателя в чужие сферы деятельности и, наоборот, немыслима была бы защита от нарушений патента. Кристаллизация признаков достигается описанием изобретения. С момента передачи описания патентному учреждению никакие изменения по существу изобретения не допускаются, или же днем заявления должен считаться новый момент; только таким образом возможно охранение приоритета. Допускаются только изменения формальные или второстепенные, но и те, пока не сделана позывная или вызывная публикация. После того всякое изменение может стать только содержанием дополнительного патента или отдельного патента на усовершенствование. Особенность дополнительного патента та, что срок его истекает вместе с окончанием главного патента, но он не облагается периодической пошлиной. В Англии и в Соединенных Штатах Америки дополнительные патенты были неизвестны; изобретатель вправе во всякое время изменить свое описание, но с соблюдением условий для установления патента вообще. В некоторых странах обладатель патента имеет приоритет на заявление об усовершенствовании своего изобретения. Когда патент на дополнение или усовершенствование приобретен другим изобретателем, для эксплуатации его необходимо соглашение с первым. Независимо от патента, предполагающего законченное изобретение, в Соединенных Штатах Америки, Англии и Швейцарии существует специальная защита приоритета; она начинается раньше, чем изобретение готово. В Соединенных Штатах Америки возникла система "caveat": сделанное в общих чертах описание изобретения хранится в течение года в патентном архиве; в это время изобретатель может работать дальше над своим изобретением, и если он в срок представит законченное описание, моментом концепции будет считаться время получения "caveat"; в промежутке его уведомляют о всяком заявлении аналогичного изобретения. Получение "caveat" далеко не всегда оканчивается взятием патента. В 1896 г. в Соединенных Штатах было взято 2271 "caveat" и заявлено готовых изобретений 42077, а получено патентов только 23312. В Англии различается защита на основании предварительного описания от защиты на основании полного описания: первое содержит сущность изобретения, но не указывает, как его осуществить; на представление второго изобретатель имеет 9 месяцев, и в продолжение этого времени охраняется его приоритет. В Швейцарии предварительный патент имел силу три года и давался изобретателю до представления модели, но само описание должно быть закончено раньше получения предварительного патента. Как и в Англии, предварительная защита только охраняет приоритет, но не дает права преследовать контрафакцию. При установлении патента принадлежность изобретения обычно не проверяется: на патент имеет право первый заявитель. Целесообразность правила очевидна: изобретатель вынужден не медлить с заявлением. Когда одновременно сделано два заявления, патент предоставляется на один общий для обоих или же сперва разрешается спор о приоритете. Патент, однако, есть премия не за скорость, а за изобретение, и потому в случае заимствования изобретения из чужих описаний, рисунков, приборов патент недействителен. В Германии действительному изобретателю дана льгота: в течение месяца после признания его права он может для охранения своего приоритета просить, чтобы моментом его заявления считался канун того дня, когда заявил похититель. Для обладания патента не требуется дееспособности: и подопечные, и несостоятельные должники могут получать патент. Когда нет договора, в Соединенных Штатах Америки владелец фабрики ни в каком случае не может иметь патент на изобретение служащего, а вправе только требовать разрешения пользоваться им за плату (license). В Западной Европе, напротив, различают следующие случаи: если служащий, рабочий, чиновник прямо приставлены к тому, чтобы работать в направлении усовершенствования производства (колористы, инженеры строительных предприятий, офицеры на артиллерийских заводах), то патент на их изобретения (внутри страны, но не за границей) принадлежит владельцу предприятия; если же изобретение не входит в круг обязанностей рабочего и т. д., то, хотя бы оно сделано было в служебное время и в помещении фабрики, патент принадлежит самому рабочему. Швейцарский закон 1895 г. устанавливал право федерального совета на все профессиональные изобретения союзных чиновников; особое вознаграждение за важные и полезные изобретения выдавались по усмотрению совета. В Германии и Австрии впервые пояаились специальные "патентные адвокаты", стремящиеся к сословной организации; в Австрии представитель должен быть обязательно из их среды. Права иностранцев обычно не обуславливаются взаимностью, но германские и австрийские законы содержат угрозу репрессалий против подданных тех государств, которые стали бы делать у себя различия между своими и чужими. В Соединенных Штатах Америки иностранцы не имеют права на "caveat", если прожили в стране меньше года. Нарушение патентного права (контрафакция, привоз из-за границы, продажа) связано с ответственностью за убытки. Если патентован способ приготовления, то в интересах изобретателя иногда устанавливается презумпция, что всякий однородный предмет изготовлен патентованным способом.
Патера(лат. patera, греч. φιάλη) - в классической древности низкий и неглубокий сосуд в роде блюдечек, с продолговатой прямой ручкой или по большей части без ручки, служивший для питья жидкостей и в особенности для возлияний в честь богов. Простейшие патеры были глиняные, дорогие - бронзовые, серебряные, иногда золотые и богато орнаментированные.
Патерики(греч. πατερικόν, подразумевается βιβλίον, по-русски "отечник", "отечная" книга, т. е. книга отцов или об отцах) - в византийской аскетической литературе так называли сборники, состоящие или из кратких повестей о подвижниках какой-нибудь знаменитой обители, или из кратких аскетически-нравоучительных слов этих отцов, или же из тех и других описаний. По славяно-русским рукописям наиболее древним (XII-XIII вв.) является так называемый Синайский Патерик, или Лимонарь, переведенный на новый русский язык М. И. Хитровым под заглавием "Луг духовный" (М., 1896). Ранее других - по-видимому, еще в эпоху древнейшей болгарской письменности, - переведен был на славянский язык "Азбучный патерик", представляющий собой извлечение из так называемого "Великого Лимонаря", произведения второй половины V в., в подлиннике не сохранившегося. Азбучный патерик содержит жития, нравоучительные повести и беседы знаменитых древних подвижников, расположенные в азбучном порядке их имен; древнейшая славянская рукопись его восходит к 1649 г. Перевод этого азбучного патерика с греческой синодальной рукописи XI-XII века на современный русский язык выпущен был афонским русским Пантелеймоновым монастырем под заглавием "Древний Патерик, изложенный по главам" (М., 1891); подлинник не издан, но латинский его перевод, относящийся к VI в., напечатан в патрологии Миня (1849). В рукописях сохранились также славянские переводы патерика Скитского (этим именем называется иногда и азбучный патерик), в нескольких редакциях (древнейший список одной из них относится к XIII в.), Египетского, Иерусалимского. Египетский Патерик- это Лавсаик Палладия, епископа Еленопольского, собравшего сведения об отцах египетских пустынь по поручению византийского сановника Лавса, от имени которого сборник и получил свое название (το Λαυσαϊκόν, historia Lausaica). Церковь издревле постановила на утренях великого поста из четырех положенных чтений два заимствовать из Лавсаика во все дни четыредесятницы, кроме суббот и воскресений. Перевод Лавсаика на понятный русский язвк принадлежит архиепископу Евсевию (СПб., 1873). Влияние переводных патериков заметно уже на первых оригинальных памятниках русской письменности и привело к возникновению особого цикла собственно русских патериков, важнейшие из которых печерский и соловецкий патерики. Новейшего происхождения "Троицкий Патерик" (М., 1897), составленный графом М. В. Толстым к 500-летию кончины преподобного Сергия Радонежского. Православное палестинское общество издавало отдельными выпусками "Палестинский Патерик" (в каждом выпуске была записана биография какого-либо палестинского подвижника; в переводе И. Помяловского).
Патина(итал. patina, лат. aerugo nobilis) - это зеленоватый налет от времени и окисления, который обычно появляется на бронзовых произведениях скульптуры, долго стоявших под открытым небом. Происходя от действия заключающихся в воздухе и в атмосферной воде кислот на металл, патина умеряет его первоначальный блеск, смягчает в произведении переходы от выпуклостей к углублениям и потому способствует вещи производить выгодное впечатление. Поэтому художники нередко прибегают к наведению на свои рельефы и статуи искусственной патины, для получения которой существует несколько рецептов. В некоторых случаях бывает весьма уместна так называемая античная патина, отличающаяся зеленоватым и синеватым отблесками, коричневая на больших поверхностях и в углублениях и оставляющая обнаженным, блестящим металл в пунктах, выдающихся вперед. Особого рода патиной покрывают также стальные и серебряные художественные изделия, когда хотят чтобы они походили на старинные, окислившиеся от времени.
Патриарх - этот титул, присвоенный у иудеев председателю синедриона, в христианской церкви принадлежал сначала всем епископам. С V века титул патриарха присваивается главенствующим епископам, находившимся к митрополитам известного округа в таких же отношениях, в каких митрополиты стояли к епископам своей провинции. О таких главенствующих епископах говорится уже в шестом каноне I Вселенского собора (325 г.), прямо называющем епископов римского, александрийского и антиохийского. Второй Вселенский собор (381 г.) постановил, что константинопольский епископ по преимуществам чести должен следовать за римским епископом, так как город его есть Новый Рим; тем же собором епископу константинопольскому был подчинен фракийский диоцез. В действительности влияние и власть константинопольского епископа простирались и на Малую Азию, и на Понт. Халкидонский собор (451) санкционировал власть константинопольского епископа над Фракией, Азией и Понтом, экзархи которых, потеряв свое прежнее значение, стали в подчиненные отношения к константинопольскому епископу. Тот же собор приравнял епископа иерусалимского к епископу александрийскому и антиохийскому. Таким образом появилось пять главенствующих епископов, или патриархов. По преимуществам чести первое место между ними принадлежало римскому епископу, за которым шли константинопольский, александрийский, антиохийский и иерусалимский патриархи(в отличие от других епископов патриархи пользовались некоторыми специфическими одеждами, как-то: посох, поллиставрий, саккос, стихарь с гаммами и треугольниками). В отношении власти все пять патриархов признавались друг от друга независимыми и между собой равными, что особенно рельефно выразилось в так называемой "теории пяти чувств", господствовавшей на Востоке с середины IX столетия. Проводя параллель между церковным и человеческим организмами, эта теория уподобляла патриархов пяти чувствам, которыми руководствуется тело церкви и из которых каждое в отдельности имеет свою сферу деятельности. Эта теория, однако, не соответствовала действительности. Не говоря уже об особом положении римского епископа, и между четырьмя восточными патриархами никогда не было равенства. В V веке александрийский патриархат обнимал 6 провинций (самых обширных и богатых), антиохийский патриархат - 15, константинопольский патриархат - 28, иерусалимский патриархат - только три провинции, незначительные и бедные. Еще большее значение имело исключительное положение константинопольского патриарха, как епископа столицы. Уже халкидонский собор установил, что жалобы на митрополитов могут быть подаваемы как местному, так и константинопольскому патриарху. Влияние последнего тем больше распространялось вне пределов его диоцеза, чем чаще император отсылал на его заключение важнейшие церковные дела. Впоследствии константинопольский патриарх стал единственным посредником между императором и епископами, прибывавшими в столицу. Значение александрийского, антиохийского и иерусалимского патриархов в сравнении с константинопольским слабело и потому, что около середины VII столетия первые три патриархата подпали под власть мусульман и константинопольский патриарх остался единственным свободным патриархом Византийской империи. Правда, Трульским собором было установлено, что ничьи иерархические права не могут подвергнуться стеснению "вследствие порабощения от неверных", но это постановление не могло изменить фактического положения вещей. Исключительно влиятельное положение константинопольского патриарха возбудило в нем стремление к духовному господству над всей церковью. Такими стремлениями особенно отличался патриарх Фотий, перу которого приписывают и постановления о патриаршей власти Эпанагоги императора Василия Македонянина и его сыновей Льва и Александра (884-886). По этим постановлениям престол константинопольский призван "рассматривать и исправлять возникающие при других (патриарших) кафедрах несогласия", а также имеет право давать ставропигии в пределах не только своего, но и других патриархатов. Эпанагога, однако, осталась только проектом; ее постановления о патриаршей власти не вошли в Базилики. Стремления константинопольского патриарха к главенству над всем христианским миром выразились в титуле вселенский патриарх (οίκουμενικός πατριάρχης), который впервые стал прилагаться к константинопольскому патриарху при Иоанне Каппадокийском (начало VI в.), а окончательно вошел в употребление при Иоанне Постнике (587), что вызвало резкий протест со стороны папы Григория Великого. В византийскую эпоху четыре восточных патриархата имели однообразную организацию. Собор патриархата, т. е. собор епископов, подчиненных патриарху, принимал церковно-дисциплинарные меры, общие для всего патриархата, составлял судебную инстанцию, высшую над провинциальными соборами и митрополитами, постановлял решения по важным вопросам административного характера. Собор при константинопольском патриархе обычно составлялся в форме так называемого домашнего собора (σύνοδος ένδημουσα), к участию в котором привлекались все проживающие в данный момент в Константинополе епископы без различия патриархата, к которому они принадлежали. В такой же форме домашнего собора составлялся патриарший собор и при других восточных патриархах. Лично патриарх имел право высшего надзора за соблюдением канонов и церковных законов, право созвания собора, право руководительства собором в качестве председателя его, право посвящения митрополитов. Право посвящения епископов принадлежало митрополитам, за исключением александрийского патриархата, где патриарх всегда удерживал за собой право рукополагать всех вообще епископов (т. е. не только митрополитов, но и их суффраганов - последних, впрочем, с одобрения первых) во все подведомственные ему города и области. После падения Византии константинопольский патриарх не только сохранил свою духовную власть, но и признан был со стороны турецкого правительства политическим главой всего православного населения Оттоманской империи, над которым он получил обширную гражданскую юрисдикцию. С другой стороны, положение константинопольского патриарха стало еще менее прочным, чем при византийских императорах. Смены патриархов стали до того часты, что на каждого патриарха в среднем приходится лишь около двух лет правления. Бывали случаи, что турецкое правительство не колебалось подвергать константинопольского патриарха смертной казни (патриарх Парфений в XVIII столетии, патриарх Григорий V в XIX столетии). При тех беспорядках, злоупотреблениях и партийных столкновениях (Фанариотов), которыми исполнена история константинопольского патриархата со времени завоевания Константинополя турками, турецкому правительству нередко приходилось выступать в качестве высшего судьи и по таким вопросам, которые совершенно лишены политического характера и смысла, например, по вопросам церковной обрядности. В организации патриаршего синода происходили разные изменения. Некоторые митрополиты получили значение постоянных и бессменных членов синода. В 1847 г. Порта желала включить в состав синода треть светских членов, которые участвовали бы в его заседаниях по всем делам, не касающимся догматов и церковной дисциплины; это встретило решительное сопротивление со стороны патриархов и епископов. Одна из позднейших реформ состоит в том, что все митрополиты, подчиненные константинопольскому патриарху, поочередно вступают на известный срок в состав синода, в котором всего должно быть 12 членов. Всего в пределах константинопольского патриархата находилось в новейшее время около 69 митрополий, из которых, впрочем, лишь некоторые (например, Ефесская, Ираклийская, Солунская, Критская) заключала в себе подчиненные епископии, и две недавно образовавшиеся епархии (Дискатская и Неврокопская), иерархи которых носили титул архиепископов (не считая титулярных епископов, проживающих в Константинополе). Великий эконом, великий сакелларий, великий скевофилакс, великий хартофилакс и сакеллий заняли при константинопольском патриархе положение, отчасти аналогичное с кардиналами при римском папе: по должностному своему рангу они считаются выше епископов, хотя и не имеют епископского сана. Особенное значение получил великий логофет (хранитель печати), избираемый патриархом и синодом из знатных греков, утверждаемый пожизненно Портой и служивший посредником во всех сношениях патриарха с турецким правительством. Каждый из трех остальных восточных патриархов пользуется в своей сфере действий такими же церковными правами, какие принадлежат константинопольскому в его патриархате, но гражданской власти они не имеют никакой. Восточные патриархи договаривались с Портой не иначе, как через константинопольского патриарха, они не могли даже прибыть в столицу без согласия на то его и его синода. При каждом из них состоял патриарший синод. Патриарх александрийский, который до VII в. именовался "папой", носил титул "судии вселенной", в XVII и XVIII в. жил в Каире, а в 19 столетии снова имел резиденцию в Александрии; викарием его считался ксанфопольский епископ. Патриарх антиохийский, носящий титул "Патриарха великого града Божия Антиохии и всего Востока", имел пребывание в Дамаске. В пределах антиохийского патриархата находятся около 12 митрополий, не считая кафедр титулярных митрополитов. Патриарх иерусалимский, носящий титул "Патриарха Святого града Иерусалима и всей Обетованной земли", часто жил не в Иерусалиме, а в Константинополе или в других турецких городах. В 1843-45 гг. константинопольский патриарх заявил притязание на право замещения остальных восточных патриарших кафедр, но этот вопрос решен был турецким правительством не в его пользу. Патриарх(πατριάρκης - родоначальник, праотец) - так называются в Священном Писании благочестивые родоначальники народа Божия (еврейского), жившие до закона, данного на Синае, и бывшие исключительными носителями истинной религии и связанного с ней обетования о Спасителе. Первые десять еврейских патриархов (Адам, Сиф, Енос, Каинан, Малелеил, Иаред, Енох, Мафусал, Ламех и Ной), как жившие до потопа, называются допотопными патриархами; все они наделены были необычайной долговечностью и служили живыми хранителями и истолкователями вверенного им обетования. Из патриархов, живших после потопа, особенно замечательным был Авраам, как отец и родоначальник нового поколения верующих евреев, а затем Исаак, Иаков и Иосиф. Со смертью Иакова и Иосифа оканчивается патриархальная эпоха еврейской библейской истории. Отличительной особенностью ее является близкое и непосредственное общение патриарха с Богом и управление народом на основании общепризнанных нравственных правил, еще не соединенных в формальное законодательство (кроме первичного свода в "Ноевых законах"). В жизни патриарха усматривается как бы преобразование будущих событий. Так, соединение в Спасителе божеского и человеческого естества изображено в лестнице, виденной Иаковом; Его страдания, понесенные им от своего еврейского народа, но сделавшиеся источником благословения для всего человечества - в приключениях Иосифа; его крестная смерть и воскресение - в жертвоприношении Исаака. Странническая жизнь патриарха не дозволяла им избрать какое-либо одно место для богослужения; время и место для принесения жертв определялись или явлениями Божьими, или какими-либо особыми знаками небесного благоволения. Ознаменованное таким образом место богослужения и созданный однажды жертвенник навсегда пользовались особенным уважением и обычно избирались патриархом для новых жертвоприношений. Такими местами богослужения были гора Мориа, дубрава Мамре, Вефиль, Вирсавия и другие местечки. В среде патриархов все обетования передавались по праву первородства, получаемому через особое благословение; охранялась святость брака и отвергалось всякое смешение с идолопоклонниками (Бытие). Почтительное повиновение родителям считалось главнейшей добродетелью. Семейная жизнь отличалась первобытной простотой; брак заключался с благословения и указания родителей; известны, однако, примеры своевольных браков (например, женитьба Исава), ведших к семейным раздорам и недовольству. В мирских делах господствовала патриархальная форма правления: власть сосредоточивалась в руках главы семейства или рода, патриарха; он распоряжался судьбой своих детей и домочадцев, производил суд и расправу, имел право жизни и смерти (Бытие) и в случае внешней опасности являлся полководцем (как например, тот же Авраам), за которым признавалось право войны и мира. Все эти права и обязанности не имели еще вполне определившегося характера и вытекали лишь из естественного положения отца, обязанного заботиться о защите и благосостоянии своего рода. Патриаршество в России было учреждено при царе Феодоре Ивановиче в 1589 г. Еще с XV века, со времени митрополита Ионы, зависимость русской церкви от константинопольского патриарха была только номинальной. Покорение Константинополя турками уменьшило власть патриарха. В то же время на Руси стало появляться сомнение в правоверности как патриарха, так и греческого духовенства, дошедшее до того, что около 1480 г. в архиерейскую присягу было внесено обещание не принимать греков ни на митрополичью, ни на архиерейские кафедры. В 1586 г. решено было уничтожить и номинальную зависимость русской церкви от Византии. Пользуясь приездом в этом году за милостыней антиохийского патриарха Иоакима, царь заявил в думе о своем желании "устроить в Москве превысочайший престол патриарший". Духовенство и бояре похвалили такую царскую мысль, но прибавили, что нужно снестись с восточными патриархами, чтобы никто не мог сказать, что патриарший престол в Москве устроен одной только царской властью и мыслью. Патриарх Иоаким, которому передали решение думы, взялся доложить об этом собору греческой церкви. Год прошел без ответа. Летом 1588 г. прибыл сначала в Смоленск, затем в Москву константинопольский патриах Иеремия, и царь решительно поставил вопрос о патриаршестве, предложив самому Иеремии сделаться патриархом русским. На самом деле, однако, иметь патриархом грека не хотели, да в Москве был уже намечен свой кандидат - митрополит Иов, клеврет Бориса Годунова. Патриаршество было предложено Иеремии под тем условием, чтобы он жил не в Москве, а во Владимире, как в старейшем русском городе. Иеремия отказался жить не при государе. Тогда 26 января 1589 г. тем же Иеремией в русские патриархи торжественно был записан и поставлен Иов. Через два года получена была грамота от восточного духовенства, утверждавшая патриаршество в Москве и подписанная 8 патриархами, 42 митрополитами, 19 архиепископами и 20 епископами. Московский патриарх должен был занимать место после иерусалимского; поставлялся он собором епископов русской церкви. Поставление происходило обычно таким образом. После смерти патриарха от имени царя или блюстителя патриаршего престола, а им обычно бывал митрополит крутицкий, рассылались грамоты ко всем митрополитам, архиепископам, епископам, архимандритам, игуменам степенных, т. е. более важных, монастырей с извещением о смерти патриарха и с приглашением "снитися в царственный град Москву, благочестивого ради собора и для избрания великого святителя на превысочайший патриаршеский престол, иже в велицей России". К назначенному сроку приглашенные съезжались в Москву с протопопами, священниками, дьяконами. Если бы кому-нибудь из архиереев нельзя было прибыть к сроку для избрания патриарха, он должен был прислать грамоту, что он наперед согласен со всеми постановлениями собора. Когда все духовные были в сборе, царь повелевал им "видети свои государские очи в золотой подписной палате"; старший из митрополитов "творил достойно по святительскому чину"; царь говорил речь, указывая на повод к созванию духовенства, и открывал собор. Форма избрания патриарха была открытая или посредством простого бросания жребия. Последняя окончательно установилась после смерти патриарха Филарета (1634 г.) и состояла в следующем. На шести бумажках равной величины писались имена шести кандидатов из архиепископов, епископов и настоятелей степенных монастырей. Бумажки эти обливались со всех сторон воском, припечатывались царской печатью, и в таком виде царь посылал их собору, который в это время заседал в московском Успенском соборе. Три из жребиев клались на панагию умершего патриарха; затем все члены собора одевались в ризы, служили акафист Богородице; из трех жребиев вынимались два и откладывались в сторону. Так же поступали с тремя другими жребиями. Оставалось, таким образом, два жребия; вынимали из них один, который и содержал имя избранного патриарха. Жребий, не распечатанный, вручался боярину, который принес жребии от царя; боярин шел к царю, и тот уже распечатывал жребий и узнавал имя избранного патриарха. Боярин после этого шел опять в собор и объявлял ему имя вновь избранного патриарха. Таким образом, кандидатов в патриархи называл царь, и из них собор производил избрание. При введении в России патриаршества предполагалось дать русской церкви и особенное устройство, соответственное восточным патриархатам, т. е. разделить церковь на митрополичьи округа, которые бы обнимали собой несколько епархий, причем епархиальные архиереи должны были быть в такой зависимости от митрополитов, как последние от патриархов. На самом деле деление это почему-то не состоялось. Четыре архиерея - новгородский, казанский, ростовский и крутицкий - получили, правда, сан митрополита, но это не изменило положения вещей. Все иерархи в своих епархиях были равны и подчинялись патриарху так же, как раньше - митрополиту. Юридически власть патриарха ничем не отличалась от подобной власти прежнего митрополита; патриарх пользовался только известными богослужебными преимуществами. Как и митрополит, он носил белый клобук, но с крестом или херувимами; на митре у него был крест, которого не было у митрополита; он носил цветную мантию; перед ним во время выхода и выездов несли не только крест, но и свечи; облачался он посреди церкви, другие архиереи - в алтаре; один только сидел на горном месте; из своих рук причащал архиереев. Если русский патриарх достиг высокого государственного значения, то этим он был обязан тем условиям, при которых пришлось действовать патриархам. Патриарх Иов деятельно работал в пользу избрания Годунова в русские цари; затем, когда неожиданно появился первый Лжедимитрий и стал серьезно угрожать Годунову, Иов твердо выступил против него, защищая сначала Бориса Годунова, затем его сына Феодора. Он посылал послов к князю Острожскому и польскому духовенству, убеждая их не верить Лжедимитрию, предал его анафеме и в своих посланиях доказывал, что Лжедимитрий не кто иной, как беглый чудовский монах Гришка Отрепьев. Когда самозванец завладел Москвой, Иов был свергнут с патриаршего престола и в простой монашеской рясе был отвезен в Старицкий монастырь. На место Иова патриархом избран рязанский архиерей Игнатий, родом грек, в молодости воспитывавшийся в Риме и до приезда в Россию занимавший кипрскую епископскую кафедру. Он первый из архиереев признал Лжедимитрия царем и за это был возведен в патриархи 24 июня 1605 г. Предположение некоторых духовных историков, что Игнатий был возведен Лжедимитрием в патриархи потому, что по своим убеждениям и характеру мог быть удобен для Рима, не имеет под собой достаточных оснований: новый патриарх разослал грамоты, в которых предписывал молиться, между прочим, о том, чтобы возвысил Господь Бог царскую десницу над латинством и бесерменством. После свержения Лжедимитрия Игнатий переехал в Литву, где принял унию. После Игнатия патриархом естественно был избран человек, наиболее проявивший оппозицию против Лжедимитрия. То был казанский митрополит Гермоген, человек от природы грубый, даже жестокий, но строгий к себе, прямолинейный и стойкий. Он был не в ладах с вновь избранным царем Василием Шуйским, но стоял за него, как за венчанного царя. Когда появился второй Лжедимитрий и народ стал волноваться, Гермоген перенес царевича Димитрия из Углича в Москву и устроил торжественную покаянную процессию в Москве в присутствии вызванного из Старицы ослепшего патриарха Иова: народ каялся в изменах, клятвопреступлениях, убийствах, и патриархи разрешали его. В начале 1609 г. недовольные Шуйским вытащили патриарха Гермогена на лобное место и, тряся его за ворот, потребовали согласия на перемену царя. Патриарх остался тверд, не побоялся толпы и отстоял Шуйского. Когда Шуйский год спустя был свергнут и бояре выдвинули кандидатуру польского королевича Владислава, Гермоген согласился на желание большинства, но с тем условием, чтобы Владислав перешел в православную веру. В Польшу были отправлены послами князь Голицын и ростовский митрополит Филарет. Через некоторое время к ним пришла грамота от бояр, в которой предписывалось во всем положиться на волю королевскую. Но послы заявили, что грамота от одних бояр для них недействительна: их посылали патриарх, бояре и все люди вместе, а не одни бояре. Когда паны возразили на это, что патриарх - лицо духовное и в светские дела вступаться не должен, то получили в ответ: "изначала у нас так повелось: если великие государственные или земские дела начнутся, то великие государи призывали к себе на собор патриархов, архиепископов и епископов и без их совета ничего не приговаривали и место сделано патриархам с государями рядом: теперь же мы стали безгосударны, и патриарх у нас человек начальный". Переговоры с Владиславом кончились неудачей; в апреле 1611 г. русские послы были отведены пленниками в Мариенбург. Гермоген спас русских от присяги Владиславу и стал призывать народ на защиту государства и православия. Кроме патриарха, города не хотели знать другого начальства; к нему они посылали отписки о сборе ратных людей. Польская партия бояр, во главе которой стоял Салтыков, враждебно относилась к Гермогену и потребовала, чтобы он воротил земские ополчения, шедшие к Москве, но патриарх благословил ополчения и проклял изменников отечества. Его посадили под стражу и преградили всякие отношения его с народом. В тюрьме он и умер (1612), заморенный, как говорили, голодом. До 1619 г. русская церковь оставалась без патриарха. Сначала ею управлял казанский митрополит Ефрем, а после его смерти (1614) - митрополит крутицкий Иона, человек необразованный, упрямый и мстительный. В 1619 году митрополит Филарет возвратился из Польши в Москву. Воспользовавшись пребыванием в Москве иерусалимского патриарха Феофана, Михаил Федорович возвел своего отца в патриархи. Как отец царя, Филарет получил титул "великого государя" и занял в государстве место, равное царю: наступило время полного двоевластия(оно как и сейчас бывало на Руси). В сфере церковного управления и суда патриарх оставался независимым и никем не стеснялся. В 1625 г. Филарет получил от царя новую грамоту, по которой все духовные лица его епархии, монастыри и церкви с их служителями и крестьянами во всех делах, кроме уголовных, были подчинены суду одного патриарха; если же они имели дело с каким-нибудь светским лицом, то должны были жаловаться в приказы, которые ведали ответчиков. Двор патриарха был устроен по образцу царского. У патриарха были свои свечники, чашники, скатерники, повара, хлебники, пивовары, истопники, конюхи, иконописцы, мастера серебряных и золотых дел и т. п.; были у него и свои бояре, окольничьи, стольники, стряпчие, дворяне, дети боярские, которым поручались патриархом разные дела по управлению. При Филарете в области патриаршего управления начинают выделяться разряды и приказы: в судном приказе, или патриаршем разряде, были сосредоточены все судебные дела; в приказе казенном - дела о ставленниках, а также сборах с вотчин и духовенства; приказ церковных дел ведал дела, касающиеся церковного благочиния; дворцовый приказ заведовал хозяйством патриарха. Ведомство этих приказов не было, впрочем, строго разграничено и может быть определено только приблизительно. Патриарх по-прежнему вместе с высшим духовенством призывался на земский собор и в царскую думу. После смерти Филарета его преемник, Иоасаф I (1634-1640), не мог занять такого положения, какое принадлежало отцу царя: он не носил титула великого государя, как и его преемник Иосиф (1640-1652). При последнем было издано Уложение царя Алексея Михайловича, значительно подрывавшее значение в государстве церковной иерархии вообще и патриарха в частности. Патриарх сидел во время составления Уложения в царской думе и на земском соборе и не протестовал. Учреждением монастырского приказа были уничтожены судебные привилегии духовенства, а следовательно умалена власть патриарха. Главным противником приказа явился патриарх Никон, при котором патриаршая власть достигла небывалого до тех пор развития. Как и Филарета, Никона титуловали "великим государем"; власть патриаршая как бы приравнивалась к власти царской. Монастырский приказ хотя не был уничтожен, но почти бездействовал. Не имело силы и постановление Уложения, запрещавшее увеличение монастырских вотчин: патриаршие вотчины увеличились за это время с 10000 дворов до 25000. Никон окружил себя царской пышностью и сделался, как царь, недоступен. Архиереи рабски подчинялись всесильному патриарху, беспрекословно сносили все его грубости и исполняли его распоряжения. Патриарх своей властью отбирал у епархий и церквей вотчины и отдавал их на свои монастыри или присоединял к патриаршим владениям. Самовластно поступал Никон и с боярами. Идеалом его было двоевластие в виде светской власти царя и духовной патриарха. С этой целью он как бы в противовес Уложению пересмотрел и дополнил Кормчую, которую издал с приложением подложной грамоты Константина к папе Сильвестру, содержавшей в себе апологию церковной власти и церковных имуществ. Никон хотел убедить царя Алексея Михайловича отменить вовсе Уложение и заменить его Кормчей, но это не удалось. Царь разослал только воеводам для руководства в суде выписки из Номоканона, как бы в дополнение Уложения. Затем стряслась катастрофа над Никоном. Во время удаления патриарха до суда над ним русской церковью правил Питирим, митрополит Крутицкий. Приговор над Никоном был вместе с тем приговором и над патриаршеством и его идеалами. Патриаршая власть вводилась в известные рамки; давалось понять, что русский патриарх не всемогущ, что власть его - не самодержавная царская власть. Собор 1667 г. признал, что патриарх не должен носить титула великого государя и вступаться в мирские дела; с другой стороны, однако, признана была независимость духовенства и церковных людей в гражданских делах от мирского суда. Патриархом на соборе 1667 г. был избран тихий, незначительный Иоасаф II (1667-1673). С этих пор патриаршество начинает терять свое государственное значение. После Иоасафа II патриарший престол занимали Питирим (в 1673 г.), Иоаким Савелов (1673-1690) и Адриан (1690-1700). Они не играли крупной роли и были заняты обереганием привилегий духовенства вообще и своих в частности, главным образом в судебном отношении. В 1675 г. был закрыт монастырский приказ. В 1689 г. новгородцы били челом патриарху Иоакиму, чтобы духовных лиц судили в гражданских делах не на митрополичьем дворе, а в приказной палате. Патриарх пригрозил новгородцам судом Корея, Дафана и Авирона. В 1700 году, когда была поднята мысль о составлении нового Уложения, патриарх Адриан велел составить свод прав русской церкви - так называемые "Статьи о святительских судах", в которых были собраны выписки из Номоканона, царские уставы и ханские ярлыки; правительству рекомендовалось помнить все это и не отступать от старины. Сближение России с Западной Европой вызвало оппозицию со стороны как Иоакима, так и Адриана. Неспособные возвыситься над рутиной старины, они видели подрыв религии в заимствовании новых форм жизни, в перемене даже внешности русского человека. Умирая, патриарх Иоаким в своем завещании умолял правительство не допускать православных к дружбе с иноземцами и еретиками, запретить последним строить кирхи, разорить уже раньше построенные, не давать иностранцам начальства в полках, не вводить новых обычаев. Адриан намеревался идти по следам Иоакима, но Петр 1 резко оборвал патриарха, и он должен был замолчать; Адриан даже жил не в Москве, а в своем Перервинском монастыре. Не проявляя прямой оппозиции, он молчаливо был главой недовольных, а в лице его и само патриаршество как учреждение было символом недовольства новыми порядками. Поэтому, когда в октябре 1700 г. умер патриарх Адриан, преемника ему не было назначено. Во главе управления церковью был поставлен рязанский митрополит Стефан Яворский с титулом местоблюстителя патриаршего престола. Уже то одно, что местоблюстителем был назначен митрополит рязанский, а не крутицкий, как до тех пор бывало, являлось нововведением. По отношению к церковным делам местоблюститель сохранял права патриарха; для совещания по важным делам он имел при себе очередных епископов из епархий. Так было до 1718 г., когда Петр 1 стал заменять приказы коллегиями с целью объединения однородных предметов государственного управления. На церковь Петр 1 смотрел не с духовной точки зрения, как на общество верующих, а с государственной, как на учреждение правительственное. Эта точка зрения побудила его идею преобразованных им светских учреждений перенести и в область церкви и единоличную власть патриарха заменить коллегией, постоянным собором духовного правительства. Духовная коллегия (синод-священное собрание) явилась высшим церковным и правительственным учреждением в России. В составленном для нее "Духовном Регламенте" были изложены причины, побудившие царя заменить единоличное управление церкви коллегиальным: 1) в собрании, где много членов, легче может быть отыскана истина; 2) решение собора получает в глазах общества больше силы и значения, чем решение одного лица; 3) при коллегиальном управлении не могут быть остановки в делах вследствие болезни или смерти правительственного лица; 4) при коллегиальном управлении не может быть устремления у духовного правительства сравняться с особой монарха, как это могло быть при патриархах; 5) соборное учреждение может быть хорошей школой для архиереев. На преобразование высшего управления церковью было вытребовано согласие русских архиереев, а также настоятелей степенных монастырей, сената и восточных патриархов. Так как русский патриарх вначале заменил собой митрополита, то на него перешли и все средства содержания последнего, в том числе и обширные вотчины, которыми владели всероссийские митрополиты. Теперь они стали называться патриаршими вотчинами и сложились в особый юридический институт в связи с окончательным прикреплением крестьян, которое совпадает со временем введения в России патриаршества. До этого времени земли, отданные крестьянам, считались неотъемлемой собственностью кафедры, которая могла ими распоряжаться по своему усмотрению; теперь они стали принадлежать крестьянам на праве вечного владения; кафедра не могла ни удалить крестьян, ни отнять у них земли. Вместе с этим государство приобрело право распоряжаться патриаршими вотчинами для государственных целей: оно отбирало их, заменяло другими и т. п. Уложением 1619 г. велено те патриаршие вотчины, которые сошлись дворы с дворами, с посадами или были близко посадов, взять на государя и устроить их к посадам податями и службами. Патриаршие вотчины увеличивались в объеме при патриархах Филарете, Иосифе, Никоне, Иоакиме и Адриане. Способами увеличения были: пожалование от царей, вклады по душам, покупка, присоединение к патриаршему дому монастырей с их вотчинами. При патриархах Филарете, Иосифе и Никоне увеличение шло главным образом первыми тремя способами, при Иоакиме и Адриане - последним. Между смертью патриарха Адриана и учреждением святейшего синода произошли важные перемены в положении патриарших вотчин. Сначала местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский всецело заменял патриарха, но 24 января 1701 г. он был устранен от заведования патриаршим домом и дворцовым приказом. Оно перешло в руки боярина Мусина-Пушкина. Так как Мусин-Пушкин стоял в то же время во главе монастырского приказа, то патриарший дворцовый приказ занял положение как бы подчиненное по отношению к монастырскому. Большую часть своих распоряжений Мусин-Пушкин делал через посредство последнего. Положение дворцового приказа не изменилось и в 1712 г., когда во главе монастырского приказа был поставлен князь Прозоровский. Только с учреждением коллегий и закрытием в 1720 г. монастырского приказа дворцовый приказ получил опять самостоятельное значение и сохранял его до 14 февраля 1721 г. С 1702 г. по 1719 г. в приказе не было должности дворецкого, а с 1716 г. по образцу других приказов была введена должность комисара.
Патрикия орден(св. Патрика) - этот ирландский орден был учрежден королем Георгом III в 1783 г.; его знаки: окаймленный золотом красный крест св. Патрикия на голубой ленте и серебряная звезда. В торжественных случаях знак висит не на ленте, а на увенчанной английской королевской короной "арфе Давида" (старинный герб Ирландии), прикрепленной к цепи, состоящей из чередующихся арф Давида и роз.
Патриотизм- это чистая любовь к отечеству. Когда собирательная жизнь человечества держалась на кровной связи между членами отдельных небольших групп, чувство общественной солидарности совпадало с чисто семейным чувством. Такой первичный патриотизм рода или племени совмещен был и с кочевым бытом. При переходе племен к оседлому земледельческому быту патриотизм получает свое специфическое назначение, становясь любовью к родной земле. Это чувство естественно слабеет в городском быту (ведь патриотизм дома не так виден и силен), но и здесь развивается новый патриотический элемент- привязанность к своей культурно-исторической среде или к родной отеческой гражданственности, откуда вырабатывается гражданская позиция. С этими естественными основаниями патриотизма как природного чувства соединяется его нравственное значение как благородной обязанности и добродетели. Основной долг благодарности к родителям, расширяясь в своем объеме, но не изменяя своей природы, становится обязанностью по отношению к тем общественным союзам и собраниям, без которых родители произвели бы только физическое существо, но не могли бы дать ему преимуществ достойного, человечного существования. Ясное сознание своих обязанностей по отношению к отечеству и верное их исполнение образуют добродетель патриотизма, которая издревле имела и религиозное значение, отечество не было только географическим и этнографическим термином - оно было вотчиной национального или местного бога, который сам, по всей вероятности, был более или менее отдаленной трансформацией умершего родоначальника. Таким образом, служба родине была деятельным богослужением, и патриотизм совпадал с благочестием. Не культ зависел от родины, а родина, как таковая, создавалась культом: отечество было землей отцовских богов, и потому беглецы, уносившие с собой этих богов, через них основывали новое отечество вдали. Забирать к себе чужих богов было самым прочным средством для завоевания чужих земель, как это и делалось римлянами(а позднее перенято было и русскими колонистами и воинами). Мирный синкретизм различных культов, преобладавший у эллинов, также содействовал ослаблению местного патриотизма. К концу древнего мира греческое смешение и римское поглощение привели к образованию двоякого патриотизма, окончательно упразднившего этнографические и географические границы: патриотизм общей государственности (воплощенной окончательно в лице императора, на которого в учреждении цезарского возвышения было перенесено и религиозное значение общего отечества) и патриотизм высшей культуры. У евреев тоже был свой патриотизм, хотя он и сохранял узкорелигиозный или местечковый характер, но при этом он становился также местами универсальным. Через духовную работу пророков еврейский народ дошел до сознания, что его племенной и местный Бог есть единое Божество над всем миром. В сознании пророков и апостолов первое, земное отечество должно было погибнуть, чтобы возродиться во всеобъемлющем царствии Божьем. К познанию и созиданию этого царства призывались одинаково все народы, и этим освящался "национальный" патриотизм, но лишь под условием всечеловеческой солидарности, т. е. как любовь к своему народу не против других, а вместе со всеми другими. Не только для исполнения, но и для сознания большинством человечества этого высшего требования нужен был переходный процесс, характеризуемый преобладанием исключительно национального патриотизма и враждебного соперничества народов. В средние века народная вражда не имела принципиального значения, уступая теократической идее (царства Божия на всей земле) в двух ее исторических материализациях - церковной (папство) и государственной (империя). Естественная любовь к ближайшему отечеству существовала, но решительно подчинялась в нравственном сознании требованям высшего универсального порядка. Как некогда пророк Иеремия проповедовал евреям политическое самоотречение и покорность чужому завоевателю, как второй Исайя видел спасителя своего народа в персидском царе Кире, так величайший патриот Италии, Данте, призывал для спасения своего отечества немецкого императора из-за Альп. В чисто национальном виде патриотическое чувство ярко проявилось в начале XV в. во Франции, в лице Жанны де Арк. Столетняя война французов с англичанами не имела принципиального характера в других отношениях: в религиозном - обе стороны принадлежали к одной и той же церкви, в политическом - к одному и тому же феодально-монархическому строю; основы общественного быта были одни и те же; война представлялась сначала лишь династической борьбой Валуа и Плантагенетов за престол Франции. Но постоянные встречи с чужим народным характером постепенно пробуждали у французов ревнивое чувство своей народности и вызвали наконец откровение национальной идеи. Жанна де Арк впервые дала простую и ясную формулу чисто национальному патриотизму: быть независимыми от чужеземцев на своей земле и иметь среди себя своего собственного верховного главу Франции. В Германии столетием позднее возбуждение национального патриотизма в борьбе с чужеземной церковной властью ослаблялось и осложнялось принципиальным религиозным значением этой власти, которое для многих перевешивало национальные требования. Вследствие этого произошел раскол между немцами-католиками и немцами-протестантами, и национальный патриотизм Германии мог утвердиться только в XIX в., с ослаблением религиозного чувства и под влиянием внешней борьбы за политическое существование против двух Наполеонов. Подобным же образом в борьбе с чужими элементами развивался национальный патриотизм и в других странах(яркий тому пример в объединении всех национальностей против одной как бы только ей присущей богоносности, что привело ко второй мировой войне). В новейшее время национальный патриотизм достигает, по-видимому, своего кульминационного пункта. В передовой европейской стране - Франции - патриотизм для большинства нации заменил собой религию. Первоначально отечество было священно как вотчина своего, настоящего бога; теперь оно само признается чем-то абсолютным, становится единственным или, по крайней мере, самым высшим предметом поклонения и служения. Такое идолопоклонство относительно своего народа, будучи связано с фактической враждой к чужим, тем самым обречено на неизбежную погибель (так называемый узкий национализм Германии во второй мировой войне). В культурно-историческом процессе все больше и больше обнаруживается действие глобальных сил, объединяющих человечество, так что исключительное национальное обособление становится физически невозможно. Повсюду сознание и жизнь приготавливаются к усвоению новой, истинной идеи патриотизма, выводимой из сущности христианского начала: "в силу естественной любви и нравственных обязанностей к своему отечеству полагать его интерес и достоинство главным образом в тех высших благах, которые не разделяют, а соединяют людей и народы". Патриотизм в России вспыхивал не однажды, так он проявил себя еще при освобождении отечества от нашествия татар, позднее от поляков в 1612 году, но особенный национальный патриотизм был проявлен в 1812 г. в Петербурге, когда образовалось даже "Общество патриотических дам" для облегчения участи вдов, сирот и вообще беспомощных лиц; в конце того же года общество получило название Санкт-Петербургского Женского Патриотического Общества. Имея целью, между прочим, помощь("призрение") сиротам, оставшихся от разоренных войной родителей, общество патриотов и патриоток учредило "Училище сирот" для детей штаб и обер-офицеров, в 1822 г. наименованное патриотическим институтом и переданное в ведение комитета о раненых. С 1816 по 1829 г. в ведении общества находилось женское учебное заведение "Дом трудолюбия" (позднее Елизаветинское училище). С 1816 г. общество положило оказывать пособия дряхлым, увечным, вдовам, сиротам и вообще семействам, оставшимся в бедности после поступивших в ополчение 1812 г. Каждая из патриотичных дам приняла на свое попечение какую-либо часть города, имея при себе одну помощницу и одну собирательницу подаяний. Призрение детей, не имевших пристанища, положило основание школам, сделавшимся известными под названием частных школ патриотического общества. В 1817 г. утвержден был первый устав общества, в 1833 г. - новый, точнее определивший цель общества. В новейшее время общество состояло в ведомстве учреждений императрицы Марии и носило название "Императорского Женского Патриотического общества". Члены общества разделялись: 1) на действительных (только женского пола), ежегодно вносящих по 60 руб.; 2) почетных, вносящих ту же сумму, но не принимающих участия в делах общества, и 3) почетных старшин. Всего состояло в 1895 г. 43 действительных члена, 34 почетных члена и 29 почетных старшин. Делами общества управлял совет, состоящий из председательницы - государыни императрицы, - вице-председательницы и действительных членов и их помощниц. Кроме того, с 1873 г. существовал совещательный комитет для обсуждения разных мер к улучшению заведений общества. В ведении общества в 1895 г. состояло: 7 школ с интернатом, 8 школ для приходящих, 1 рукодельня с магазином, 7 ремесленных отделений и классов; при двух школах детские сады, при одной школе хозяйственное (прачечное) отделение, при рукодельне школа кройки и шитья. Обучались 541 пансионерка, 1813 приходящих, 4 мальчика в детском саду, 11 приходящих в рукодельне, 24 в школе кухонного искусства. Окончило курс школ в 1895 г. 222 человека, выбыло до окончания - 200. Предметы преподавания: Закон Божий, русский язык, история, арифметика, география, естествоведение, чистописание, рисование, гимнастика, пение, шитье и кройка белья и платья, штопка, вязание, вышивание. Учащихся в школах общества было 213. К 1 января 1896 г. у общества было капиталов 657797 руб. и недвижимого имущества на 252014 руб. Приход общества за 1895 г. - 244381 руб., расход -197191 руб.( "Краткий исторический очерк действий Санкт-Петербургского Женского патриотического общества", СПб., 1848; "Пятидесятилетие Петербургского Женского Патриотического общества, 12 ноября 1862 г.", СПб., 1862; "Хроника ведомства Учреждений императрицы Марии" И. Селезнева, СПб., 1878).
Патристика(от πατήρ, pater-отец) - одна из богословских наук, имеющая своим предметом изучение творений святых отцов церкви и систематическое изложение содержащегося в них учения. В христианской церкви название "отца" присваивается, еще со времен апостолов, вообще пастырям церкви. В более специальном смысле название "святых отцов церкви" присваивается тем церковным учителям, которые в своих творениях оставили изложение и объяснение веры христианской, принятое церковью к своему руководству. Из ряда "отцов церкви" особенно выделяются "вселенские учители", имеющие наивысший личный авторитет в церкви как оказавшие ей особые услуги защитой, формулированием и разъяснением догматов веры. В восточной церкви такое значение присваивается св. Василию Великому, Григорию Богослову, Иоанну Златоусту и Афанасию Александрийскому, на Западе, кроме того, Иерониму Стридонскому, Августину Гиппонийскому, Амвросию Медиоланскому и папе Григорию Великому. Кроме того, западная церковь имеет так называемых "doctores ecclesiae", к которым причисляются: Лев Великий, Фома Аквинат, Бернард Клервосский (с 1830 г.), Гиларий Пуатьерский (с 1852 г.), Франциск Салийский (с 1875 г.). Некоторые богословы ограничивают существование в церкви "отцов церкви" известным периодом времени; на Востоке - от начала церкви до Иоанна Дамаскина (умершего в 754 г.), на Западе - до Григория Великого включительно (умер в 604 г.), по мнению других - до ХIII в. Ультрамонтанские богословы думают, что папа во всякое время может возвести в звание отца церкви кого признает достойным. Церковь восточная не имеет писаного канонического постановления по этому предмету, но богословы и патрологи большей частью думают, что так как христианская церковь всегда одна и та же и всегда обладает одними и теми же благодатными силами, то в ней во всякое время возможно явление лиц, обладающих дарованиями святоотеческими и могущих быть признанными в качестве "отцов церкви" по суду самой церкви. Поэтому-то в русской патристике, например, Филарета Черниговского ("Историческое учение об отцах церкви"), излагается и рассматривается учение святого Димитрия Ростовского и других, ранее его бывших святых иерархов, оставивших после себя писания. Нахождение в лике канонизованных святых и согласие с учением церкви считаются настолько необходимыми для причисления к отцам церкви, что даже такие великие богословы христианского мира, как Климент Александрийский, Ориген, Евсевий Кесарийский, Тертуллиан не признаются "отцами церкви", а лишь церковными писателями; восточная церковь не удостаивает этого титула Иеронима и Августина, как не канонизованных ею в качестве святых.
Паулины или пауланы - так называются иногда монахи орденов минимов, пиаров, театинцев и варнавитов, а также монахи многих других духовных конгрегаций, по имени их основателей. В России до революции паулинам принадлежал Ченстоховский монастырь.
Пауллонии и Солнца (I степени Большой крест, Tokwa Daijusho) - это чисто японский орден, учрежден был в 1888 году отчасти как Большой крест ордена Восходящего солнца, стоящего ниже его по достоинству. Он жаловался государям небольших государств, членам их семейств и первым сановникам, если они уже имели первую степень ордена Восходящего солнца. Знак ордена имел форму звезды; лента была пурпурная с двумя белыми каемками, звезда - такая же, как знак, но несколько большего размера.
Пауперизм(от латинск. слова pauper - бедный) - так может быть названо явление массовой бедности; под бедностью же можно понимать такое состояние частного лица, когда оно не имеет самых необходимых средств для поддержания своего существования. Массовая бедность появляется в народе с тех пор, как возникает значительное неравенство в распределении богатств. Причины, вызывавшие пауперизм в ту или другую эпоху, оказываются различными. В древности и в средние века главными причинами пауперизма были бедствия, вызываемые стихийными силами природы - неурожаи, эпидемии, наводнения, пожары, а также войны и дурное религиозно-имперское управление. Некоторые культурно-исторические эпохи особенно отличались развитием христианского пауперизма. Таково было время всеобщего упадка римской республики, а также всей империи, когда в Риме сосредоточивалась масса безработного и неимущего люда, получавшего от правительства дармовой хлеб и немного мяса(откуда и пошло выражение о хлебе и зрелищах как основе духовной бедности). При Юлии Цезаре, после войны с Помпеем, в Риме насчитывалось свыше 300000 лиц, живших этими раздачами (1/5 населения); при Августе их было 200000 человек. В средние века можно считать почти все крепостное сельское население находившимся в состоянии крайней бедности: малейшей естественной или искусственной причины было достаточно, чтобы вызвать среди народа голод и другие проявления жестокой нужды. Частые войны опустошали европейские государства, рынки и разоряли жителей; тяжелые государственные налоги и повинности в пользу помещиков отягощали крестьян и заставляли их напрягать все свои силы для поддержания скудного существования. Особенно тяжелой эпохой в средние века была середина XIV в. - время появления чумы ("черной смерти") в Англии, Франции и других европейских государствах. В новой истории такими эпохами были: царствование Людовика XIV, когда, по словам Вобана, 1/10 французского населения занималась нищенством, а 1/2 находилась на краю нищеты; XVII в. в Англии; время после 30-летней войны в Германии, эпоха первой французской революции (в Париже насчитывалось в 1789 г. 116000 правдиво зарегистрованных бедных на 510000 жителей) и т. д. С развитием в XIX в. крупной промышленности пауперизм принимает новые формы, становясь сопутствующим элементом нового капиталистического строя. С одной стороны, фабричное производство требовало в разные периоды различного количества рабочих рук в зависимости от размеров производства, обусловливаемого спросом на рынке; временами часть рабочих лишалась поэтому заработка и переходила в ряды бедных. С другой стороны, непрерывный прогресс техники уменьшал число необходимых для ведения производства рабочих, что также увеличивало контингент безработных и бедных. Особенно резкие проявления пауперизма замечаются в периоды промышленных кризисов и политических революций, когда нормальный ход производства останавливается и огромные массы рабочих остаются без занятий и без хлеба в желудке. Подтверждением этому служит тот факт, что наибольшее число бедных встречается именно в городах, особенно в крупных промышленных и торговых центрах. Кроме указанной главной причины пауперизма, существуют и другие. И в новейшее время стихийные силы природы могут порождать резкие проявления массовой бедности (например, при засухе или наводнении). Что касается тех причин, которые вызывают бедность в конкретных случаях (инвалидность, пьянство и другие личные пороки, болезнь, чрезмерное число детей и т. п.), то эти причины, увеличивая число бедных, могут только поддерживать и развивать пауперизм, но не могут создать его.
Пафос (от греч. πάτος - страдание и страсть) - разнообразие значений этого слова в греческом языке повлекло за собой различные применения его в научной терминологии и в обыденной речи. С обыденной точки зрения это обособленная и помещаемая перед заключением речи "патетическая часть ", где оратор "действует не на ум, а на чувства слушателей", что считается необходимым элементом произведения ораторского искусства, отличающим его от обыкновенного рассуждения. Классическая риторика в лице Лонгина и Квинтилиана, занимаясь разграничением сопредельных понятий возвышенного и патетического, пришла к следующим выводам. Патетическое может совпадать с возвышенным, но понятия эти не тождественны. Патетическое есть вид трогательного в широком смысле слова: выражение аффектов (эмоций) не слабых и нежных - что относится к области трогательного в узком смысле (rьbrend, touchant), a сильных, потрясающих. Характерными чертами ораторской речи является неотдельная от логических доводов "часть патетическая", а пронизывающий всю речь дух импровизации, творчества в момент произнесения, обусловленное этой импровизированностью волнение, увлечение непосредственным общением с массой слушателей и возможность подвинуть их к неотложному решению. Выделять элемент патетический в особую часть теории красноречия не представлялось поэтому никакого основания. С иным пониманием патетического можно встретится в теории трагедии, созданной Аристотелем. Одним из существенных элементов трагической фабулы он считал страдание, которое определял как "действие, причиняющее гибель или боль, например, всякого рода смерть на сцене, сильная боль, нанесение ран и все тому подобное" ("Поэтика"). В связи с теорией очищения (катарсис) и требованием от трагедии возбуждения в зрителях страха и сострадания Аристотель считал достойными трагедии только те страдания, которые "возникают среди друзей, например, если брат убивает брата, или мать сына, или сын мать, или же намеревается убить, или делает другое что-либо в этом роде" ("Поэтика"). Новая теория драмы (Freytag), перенеся центр тяжести на личность героя трагедии, почти отказалась от термина патетическое(пафос), обыкновенно отождествляя его с трагическим, но еще Шиллер, посвятивший патетическому элементу в искусстве одно из наиболее удачных своих эстетических рассуждений ("Ueber das Pathetische"), видел в патетическом обособленную категорию. По его мнению, изображение страдания только как страдания никогда не составляет цели искусства. Конечная цель искусства - воспроизведение внутренней жизни человека ("сверхчувственного"); трагическое искусство в особенности достигает этого тем, что делает для зрителей наглядной независимость нравственного начала в состоянии аффекта от законов природы. "Мы распознаем существование в нас свободного начала только из противодействия, которое оно обнаруживает относительно силы чувств. Существо чувственное должно страдать глубоко и жестоко, тут должен быть пафос (в чисто греческом смысле), дабы разумное существо могло при этом обнаружить свою независимость". Итак, для Шиллера в патетическом соединяются три элемента: страдание, нравственная высота страдающего существа и, наконец, его сопротивление, борьба со страданием. Это определение Шиллера наиболее приближается к обыденному представлению о патетическом.
Паяц или паяс (гаер, арлекин, клоун, ломака, балаганный актер, то же, что у немцев Hanswurst, у англичан Jack-Pudding, y итальянцев Buffone, Pagliaccio) - действующее лицо арлекинад и шутовских интермедий, занимавших видное место и в русском старинном театре. Русский паяц - это полное воплощение немецкого народного потешника; он - необходимое действующее лицо так называемой "английской комедии", грубо-смешные сцены которой имели огромный успех в Германии и в России с конца XVII в. По свидетельству Бессонова ("Белорусские песни"), шутовские сцены и в новейшее время входили в состав белорусского вертепа. Русский простой народ всегда любил шутки балаганных паяцев, которые перед началом представления появлялись на особо устроенных помостах и громко зазывали публику в балаганы.
Певкины(peucini) - древне-германское племя, носившее также название бастарнов.
Певческие общества- эти собрания любителей хорового пения получили свое начало в силу устремления некоторых певцов улучшить церковное пение. С этой целью в 1530 году, в Торгау, благодаря стараниям Лютера, возникло первое общество любителей церковного пения под названием: "Торгауское общество канторов" (Torgauer Kantoreigesellschaft). Это общество послужило образцом для подражания для других собраний. Постепенно церковное пение перешло к мотивам светской музыки и жизни, последствием чего было образование светских певческих обществ, в Германии носящих название "лидертафель". Первым возникло в 1620 г. сент-галленское общество "Zum Antlitz". Особенное развитие лидертафели получили в XIX столетии. В 1809 г. образовалось в Берлине "Цельтерское общество пения" (Zeltersche Liedertafel), членами которого могли состоять только поэты, певцы и композиторы; по образцу последнего возникли общества в Лейпциге и во Франкфурте на Майне. Берлинское общество "Jьngere Liedertafel" отрешилось от этой замкнутости, чему нашлись вскоре последователи в Кенигсберге, Бреславле, Магдебурге, Дессау, Геттингене и Гамбурге. Почти в тоже время певческие общества возникают и в Швейцарии, но здесь они сосредоточивались преимущественно на народной песне. Негели основал в 1810 г. в Цюрихе первое мужское общество пения. Швейцария оказывала огромное влияние на южную Германию. В 1824 г. в Штутгарте образовался кружок любителей пения; его примеру последовали Ульм, Рейтлинген, Гейльброн и другие города. Большое влияние на развитие народного пения имел Негели, который своими лекциями в Карлсруэ и разных прирейнских городах призвал к жизни первые певческие общества в Бадене. В 1820-х годах основано было певческое общество в Аахене, прославившееся победой на певческом состязании в Брюсселе. Выдающееся место заняло кельнское общество мужского пения, деятельность которого имела большое влияние в Бельгии и Англии. В Австрии певческие общества возникают позднее: в 1843 г. образовано было венское мужское певческое общество, затем общества в Граце, Линце, Инсбруке, Брюнне, Праге, Зальцбурге и других городах. Отдельные общества начинают собираться в "союзы", для совместного исполнения. В 1842 г. в Аарау произошло собрание швейцарских певческих обществ, имевшее национальный характер; в 1843 г. на празднестве в Цюрихе принимало участие 2000 певцов из 11 кантонов. С этих пор отличительной чертой подобных праздников становятся певческие состязания. В начале 40-х годов 19 в. певческие общества получают большое развитие в Шлезвиг-Голштинии. В 1844 г. в Шлезвиге состоялся праздник, на котором исполнялась специально для этого праздника сочиненная шлезвиг-голштинская песнь. На певческих собраниях не только пели, но и произносили патриотические речи о воссоединении германских племен при посредстве пения. Эта цель открыто заявлена была на первом всеобщем германском певческом празднестве в Вюрцбурге (1845). Другое подобное большое торжество состоялось в Любеке (1847). Мужские певческие общества усердно распространялись немцами за границей и даже по ту сторону океана(в США). В Лондоне первое немецкое певческое общество основано было в 1845 г., в Риге - в 1833 г., в Петербурге - в 1861 г. Общество квартетного пения имелось и в Москве. Старейший немецкий кружок любителей пения во Франции - это лионское собрание певцов и музыкантов (1834). В Америке первый мужской хор возник в Филадельфии (1835), в Австралии - в начале 1860-х гг. В Брюсселе и Генте первые общества мужского пения появились в 1835 г. Политические события 1848 г. на время задержали развитие певческих сообществ, возобновившееся при наступлении более благоприятных условий. В Нюрнберге летом 1861 г., состоялся певческий праздник, на котором решено было учредить всеобщий германский певческий союз; уже в следующем году на певческом собрании в Кобурге, участвовали 75 депутатов, представителей 41 певческого союза. Под покровительством этого всеобщего певческого союза находились все певческие союзы Германии и мужские певческие общества немцев за границей. Целью всеобщего певческого союза было вырабатывать и облагораживать немецкое мужское пение, а также, при посредстве присущей песне духовной силы, скреплять национальное единство германских племен. Органом союза была лейпцигская газета "Die Sдngerhalle". Всеобщий певческий союз состоял из 70 отдельных союзов, с 80 тысячами певцов. Специально для членов союза издавался "Liederbuch des Deutschen Sдngerbundes". Союз устроил пять певческих праздников: в Дрездене (1865), Мюнхене (1874), Гамбурге (1882), Вене (1890) и Штутгарте (1896). При союзе был организован фонд (Sдngerbundsstiftung) для выдачи пособий нуждающимся композиторам, сочиняющим для немецкого мужского пения, а также для оказания вспомоществования их вдовам и сиротам. Фонд превышал 100 тысяч марок. На исходе XVII в. в Москве, кроме придворного и синодального хоров, было немало и частных хоров. Певчие хоры состояли почти при каждой особе царской фамилии, при каждом русском иерархе, постоянно или временно проживавшем в Москве. Летописи упоминают о хорах певчих царевны Софии Алексеевны, императрицы Екатерины I, митрополита рязанского, новгородского и других важных лиц. Установленные около середины XVIII в. штаты певческих хоров не повлияли на число хоров. Кроме штатных певцов, в хорах имелись и сверхштатные. При учреждении новых епископских кафедр всегда при ней полагался также и новый штат певчих. Певческие штаты были копией со штатов государева придворного хора. В каждом штате полагался уставщик и три станицы певчих. Число певчих в каждом штате было различно, в зависимости от иерархической важности епархиальных епископов, монастырей и соборов. Рассадником придворных певчих и вообще образованных регентов в России служила находящаяся в ведении Императорского двора придворная певческая капелла в Петербуоге. Придворные певчие предназначались исключительно для церковных служб в высочайшем присутствии. Певчие разделялись на больших и малых. Хор капеллы состоял из 36 больших певчих, двух уставщиков и 50 штатных певчих малолетних. Малолетние певчие, спавшие с голоса, обучались в инструментальном классе при капелле и предназначались для комплектования придворно-музыкантского хора. При капелле имелись общеобразовательные классы (программа которых была приноровлена к программе шестиклассных реальных училищ), регентские классы и постоянный ученический оркестр, дававший публичные концерты в здании капеллы. Придворные певчие пользовались правами, дававшимися людям на государственной службы. Уволенные по болезни от службы из придворной певческой капеллы прежде истечения 10-летнего срока получали чин XIV класса по прослужении шести лет. Уволенные за спадением с голоса малолетние певчие награждались чином XII класса по выслуге 10 лет и чином губернского регистратора, если прослужили менее 10 лет. Придворным певчим присвоено было особое одеяние. Во главе капеллы столи управляющий (например, им был композитор А. С. Аренский) и его помощник (С. М. Ляпунов; заведовал музыкальной частью учреждения). Придворной капелле принадлежала санкция духовно-музыкальных пьес, предназначенных для исполнения в православных церквах, и вообще наблюдение за правильной постановкой церковного пения в России, в том числе наблюдение за архиерейскими и полковыми хорами, хором Исаакиевского собора и пр. Капелла дала русскому искусству многих известных артистов (певцы Никольский и Орлов) и музыкальных деятелей (А. А. Архангельский). Другим хорам - митрополичьим, архиерейским и полковым - также была присвоена особая форма одеяния.
Пегницев орден(или общество пегницских пастушков, Gekrцnter Blumenorden an der Pegnitz) - это литературное общество по образцу итальянских академий XVII в.было основано в Нюрнберге в 1644 г. Гарсдерфером и Клаем (младшим) для содействия развитию отечественной поэзии. Всякий член общества имел свой особый эмблематический знак и носил особое пастушеское имя. Собрания происходили в принадлежавшем обществу парке, где каждый член имел свою хижину. Преобразовано собрание было в 1794 г. в обыкновенное литературное сообщество.
Педагог(Παιδαγωγός) - так назывался первоначально раб, уходу которого в афинских семействах поручались мальчики с шестилетнего возраста. На обязанности педагога лежала охрана воспитанника от физических и нравственных опасностей, а до поступления мальчика в школу - и элементарное обучение грамоте. Педагог должен был сопровождать своего воспитанника в школу и быть неотлучно при нем во время выходов из дома, под строжайшей ответственностью. В педагоги избирали обычно таких рабов, которые не были пригодны ни для какой другой работы, но отличались особой верностью богатому хозяину и его дому. Обычно это были иноземцы - фракийцы или азиаты, нередко дурно говорившие по-гречески. В конце римской республики обычай содержать в семье педагога перешел к римлянам, особенно для обучения греческому языку. Обязанности свои педагог нес до вступления воспитанника в зрелый возраст, когда он надевал тогу мужа(toga virilis; как это и было в случае обучения императора Нерона мыслителем Сенекой). Были также педагоги-женщины, учительницы греческого языка при маленьких детях. Во времена империи педагогами назывались также опытные рабы, учившие молодых только купленных или доморощенных рабов всем обязанностям и приемам рабской службы. Такие ученики-рабы (capillati) жили вместе в помещении, которое называлось paedagogium, под начальством педагогов-учителей, субпедагогов и деканов; они назывались также pueri pedagogiani или paedagogia (отсюда появилось французское слово "page"). Педагогика (греч. παιδαγωγική) как воспитание рабского услужения частному лицу постепенно превратилась в особую общественную или даже гуманитарную науку о правильном образовании и воспитании для рабского услужения королю, синьору, а потом обществу и государству. Необходимость этой науки впервые осознана была еще Квинтилианом, но взгляды на задачи воспитания, его объем и состав высказывались еще греческими философами. Пифагор высказывал такие понятия о воспитании, которые не утратили своего значения и в настоящее время. Считая гармонию одним из основных начал всего существующего, Пифагор перенес это представление и на человека. Привести в гармонию различные душевные отправления, достигнуть надлежащего равновесия между телесной и душевной стороной человеческого существа - такова была задача воспитания. Чтобы не вредить гармонии, Пифагор советует не действовать на честолюбие питомца, а также не прибегать к наказаниям. Лучшим средством для достижения гармонии служит привычка. Сократ, исходя из убеждения, что добродетель есть знание и что ей поэтому можно научиться, стал наставником афинского юношества и создателем особого приема преподавания, носящего его имя (или метод майевтики). Ряд наводящих вопросов как бы помогал мысли родиться в голове другого (Сократ сам себя называл акушером мысли, наподобии того, как и его мать была повитухой для разных тел). В большей мере были разработаны взгляды на воспитание у Платона-ученика Сократа(традиция частного ораторского или философского ученичества имеет более глубокие корни, чем обычная общественная педагогика). Задавшись целью нарисовать картину возможно лучшего государственного строя, Платон в своем "Государстве" смотрит на воспитание, как на могучее орудие в руках власти. Так как высшую цель человеческой деятельности Платон видит в познании идей, то и все воспитание должно, по его мнению, давать необходимую подготовку к этому познанию. Не все, однако, оказываются способными созерцать идеи: часть молодежи, не обнаружившая в 20 и затем даже в 30 лет выдающихся способностей, поступает в ряды защитников отечества, те же, которые выдержали надлежащее испытание, продолжают дальнейшие занятия науками, главным образом диалектикой, наукой об идеях(но не идеологией в новом смысле). Только в 50 лет оканчивается весь курс философского образования. Так вырабатываются философы, аристократы мысли, которым должны быть предоставлены все высшие государственные должности: познавая идеи, они в состоянии установить истинный государственный строй, все же остальные люди должны только им подчиняться. По мнению Платона, очень важно воспитание в раннем детстве, когда кладется основа последующему развитию. Период ухода, как только ребенок научится говорить, сменяется периодом игр и сказок. Игры - незаменимое средство воспитания в этом возрасте; благодаря им дитя незаметно приобретает целый ряд элементарных знаний. С седьмого года начинается период систематического обучения, прежде всего - гимнастике и элементарной музыке, с 10 лет - грамоте, с 13 - поэзии и музыке, с 15 - математике, с 18 - военным упражнениям. Ближе к действительности Аристотель, в своей "Политике" также изложивший вполне законченную педагогическую систему отношений между педагогом и учеником. Соглашаясь с Платоном, что интересы государства неразрывно связаны с задачами школы, Аристотель подчеркивает значение общего образования в зависимости от строя того общества, в котором питомцу придется действовать. Аристотель различает: 1) физическое воспитание, 2) воспитание неразумной части человеческой души, или нравственное воспитание и 3) воспитание разумной души, или умственное воспитание(как и Платон, Аристотель разделял людей, не считая женщин и рабов, по способностям на три основные категории: земледельцы, воины и философы). Орудием нравственного воспитания служит привычка, умственного - подражание. Он указывает образовательное значение грамматики, риторики (в связи с мнемоникой), диалектики, математики, графики (рисования) и политики, которую позднее стали разделять на социологию и политологию. В основных своих воззрениях опирается на Платона и Аристотеля, Квинтилиан, который в своем "Наставлении к ораторскому искусству" поставил себе задачей указать, как можно подготовить дельного оратора, но так как, по убеждению Квинтилиана, оратором может быть только образованный и благовоспитанный человек, то и взгляды Квинтилиана гораздо шире, чем это представляется по заглавию его труда. Способность к образованию прирождена человеку, как коню - его бег, хищному животному - лютость и т. п. Дать образование может, однако, не всякий, а только тот, кто знаком с необходимыми для того педагогическими приемами, а также с условиями психической жизни питомца. Школьное воспитание следует предпочитать семейному, так как только в школе могут развиваться социальные чувства. Телесное наказание порождает только рабские наклонности и свидетельствует прежде всего о полной неспособности воспитателя к правильной жизни. Образовательный курс Квинтилиана состоит из семи свободных искусств, составляющих так называемую александрийскую энциклопедию. Квинтилиан остался авторитетом по вопросам воспитания и в средние века, и в эпоху Возрождения. Правда, блаженный Иероним написал "Послание к Лете", в котором дает советы, как воспитывать дочь Леты, а блаженный Августин писал "о воспитании новичков", желающих посвятить себя духовному званию, но эти произведения не имели в последующие века никакого влияния и отличаются крайне узким взглядом на вещи. Так, Иероним восстает против музыки и желает, чтобы девочка, едва научившись складам, составляла из подвижных букв только имена апостолов и святых. Пренебрегая земной жизнью и заботясь лишь о жизни будущего века, первые христиане не только не думали о гармоничном развитии всех сторон человеческого существа, но даже считали одну из этих сторон источником греха. Умерщвление плоти и обуздание страстей поставлено было идеалом, к которому должен стремиться всякий христианин. Такой взгляд тяготел и над средними веками с их школами, долго не покидавшими монастырской ограды. Возрождение наук и искусств положило конец этой односторонности. Снова сознанием лучших людей начинают владеть воспитательные идеалы древности. Воспитать человека для жизни в обществе, человека со здоровым духом, правильным вкусом и телом - такова была задача гуманистической педагогики, имеющей много представителей, особенно среди итальянских педагогов XIV-XV вв. (сочинение Вержерио - "О благородных нравах и свободных занятиях", Вежио - "О воспитании детей", и целый ряд других, посвященных воспитанию княжеских детей). Оригинальнее педагогические взгляды испанца Вивеса, который наряду с беспощадной критикой современной ему науки указывал на необходимость заводить благоустроенные школы с хорошими учителями и с новыми программами. Ему же принадлежит и первое по времени, довольно обширное сочинение, посвященное женскому образованию ("Об образовании женщины-христианки"). Многие гуманисты примкнули к Реформации и стали деятельными помощниками Лютера в устройстве школ. Первое место здесь принадлежит Меланхтону, написавшему несколько учебников, составившему первый школьный устав и подготовившему много дельных педагогов. Под его влиянием такие деятели школы, как Штурм, Неандер, Троцендорф, положили начало той разновидности гуманистической педагогики, которая позднее прослывет под именем классицизма и не перестанет иметь многих приверженцев на практике и в теории, особенно в Германии. Унижая родной язык, вводя в круг предметов преподавания греческих и римских авторов, педагоги-классики мало-помалу, особенно когда увлечение гуманизмом улеглось, отдалились от запросов жизни. В виде реакции против них появилась попытка отказаться от традиционных знаний и построить новую науку. Современники Бэкона начинают требовать, чтобы преподавание, как и наука, шло от частного к общему, от примера к правилу, от более близкого и знакомого к более отдаленному. Полным выразителем новых требований стал Ян Амос Коменский, но и раньше его Ратке (Ратихий) уже учил, что преподавание должно идти на родном языке, сообразоваться с естественным ходом развития детей, пользоваться индуктивным методом и избегать принуждения. Горячо ратуя за то, чтобы усвоение знаний было как можно больше облегчено для учащегося, Коменский указывает много дидактических приемов, вошедших в педагогический обиход новейшего времени. Золотым правилом для учителей Коменский считает наглядность. Образование должно начинаться в материнской школе и продолжаться в народной, латинской и в общем для всех университете. Введя в школу массу знаний о природе и человеке, Коменский стал основателем реалистического направления в педагогике. Другой крупный представитель этого направления, философ Локк в своих "Мыслях о воспитании" несравненно больше Коменского принимает во внимание законы развития человека и делает выводы, главным образом на основании данных психической жизни, не прибегая к помощи авторитета Святого Писания или каких-нибудь случайных соображений, как это было у Коменского. С особенной основательностью Локк разбирает некоторые вопросы педагогической психологии, например, вопрос о привычке, о недостатках детей, о наказаниях и наградах, о значении среды и др. Приобретению знаний Локк отводит второстепенное место и потому лишь вкратце затрагивает вопросы дидактики и педагогики. Особенно широкую известность педагогический натурализм получил благодаря Руссо. В своем "Эмиле" он требует воспитания, согласного с природой, считая безрассудством прилаживаться к существующему социальному строю. Нечего думать заранее о какой-нибудь определенной профессии или положении: "жить - вот ремесло, которому я хочу научить Эмиля". Предоставить питомца самому себе и вместе с тем не спускать с него глаз и незаметно для него окружать его подходящей общественной обстановкой - такова трудная задача, которая ставится воспитателю. Увлечение "Эмилем" отразилось особенно у Базедова с его филантропином, устроенным на совершенно новых началах: в классах ученики вели себя как хотели; преподавание шло по возможности под открытым небом, среди природы; между учениками должно было царить чувство товарищества. Не менее был увлечен "Эмилем" и Песталоцци, стремившийся построить свою систему воспитания на "физико-механических законах" человеческой природы. Песталоцци всесторонне разработал теорию наглядного обучения, элементы которой находятся уже у Коменского и Руссо. В то же время он - творец методики элементарных предметов обучения (грамота, письмо, счет, рисование) и пламенный защитник идеи народного образования. Самые значительные направления немецкой педагогики 19 века (Фребель, Гербарт, Бенеке, Дистервег) примыкают к Песталоцци. Наибольшим распространением пользуется в новейшее время система Гербарта. Высшая цель воспитания, по Гербарту, - это добродетель, состоящая в согласии воли с главными нравственными идеями: внутренней свободы, совершенства, благорасположения, права и справедливости. Гербарт различает три стороны воспитательной деятельности. Прежде всего необходимо считаться с некоторой необузданностью ребенка, противоречащей всякому порядку. Надо поэтому справиться с ребенком, научиться управлять им: этот отдел Гербарт называет управлением (другие педагоги - уходом). Далее следует обучение, имеющее четыре формальных ступени: ясность, сочетание, система и метод. Чтобы обучение пустило прочные корни, надо затронуть разные стороны психической жизни: мало познания - необходимо участие. Познание отражает многообразие предметов опыта (эмпирический интерес), приводит к усвоению законов явлений (умозрительный интерес) и сопровождается чувством удовольствия или неудовольствия, одобрения или неодобрения (эстетический интерес); участие может касаться человечества вообще (симпатический интерес), или общества (общественный интерес), или, наконец, отношения как человечества, так и общества к высочайшему существу (религиозный или глобальныйй интерес). Следует остерегаться преобладания в обучении какого-нибудь одного из этих интересов. Чтобы обучение шло равномерно, следует давать предметные уроки, а затем подвергать приобретенные сведения сначала анализу, потом синтезу. Третью часть Гербарта составляет учение о выправке и дисциплине. Надо сдерживать, определять и руководить питомцем-учеником: сдерживать, чтобы в его поступках сказывалась одна и та же нравственная личность; определять, чтобы питомец был в состоянии самостоятельно делать правильный выбор между возможностями; руководить, чтобы все поступки питомца проистекали из твердого нравственного убеждения.
Педантизм(от итал. pedare, воспитывать) - явление, встречающееся в различных областях жизни, но чаще всего сопровождающее ученую и педагогическую деятельность. Педант - это человек, из-за формы упускающий из вида содержание, ревниво соблюдающий привычный порядок в мелочах и совершенно замкнувшийся от умственного развития и общего движения вперед. В школе педантизм является истинной язвой, внося безжизненность в живое дело и внушая ученикам отвращение к школе. Среди школьных педантов систематически практиковались раньше телесные наказания. Лучшая гарантия против педантизма - это подъем образовательного ценза среди учителей. Только человек с хорошим общим образованием может без труда избегнуть мертвящего частного формализма, часто вырождающегося в немецкий педантизм с его еврейской мелочностью.
Педжетова - это редкая кожная болезнь, описанная английским врачом Педжетом (Paget) в 1874 г. Она бывает почти исключительно у женщин, притом чаще всего не ранее 40-летнего возраста. Болезнь поражает обыкновенно одну грудную железу, преимущественно правую. Начинается эта болезнь в виде мокнущей экземы, исходящей от соска, и медленно распространяется отсюда по всем направлениям; на пораженных местах образуются плотно сидящие корки, которые иногда сдираются больными вследствие зуда; тогда получаются ссадины и трещины кожи. Понемногу начинает мокнуть большая поверхность кожи, величиной приблизительно в ладонь и более; на ней появляется изъязвление, сильно кровоточащее. Постепенно оно твердеет и на нем появляются плотные узелки, а в глубине грудной железы образуются плотные узлы. При этом припухают ближайшие, т е. подмышечные лимфатические железы и узлы. Те периоды такой болезни, когда образовалось изъязвление кожи и узлы в грудной железе, представляют собой уже рак кожи (так называемый неизлечимый плоский рак кожи, эпителиома); обычно этот переход педжетовой болезни в рак наступает не ранее 2 - 6 лет от начала болезни. У мужчин педжетова болезнь если наблюдалась, то не только на грудных сосках, но также и на других местах - на половых органах, на носу, на пупке и прочем.
Педрилло(Пьетро Мира, Pedrillo) - известный шут, еврей - неаполитанец, в начале царствования Анны Иоанновны прибывший в Петербург для пения ролей в театре-буфф и игры на скрипке в придворной итальянской опере. Не поладив с Арайо, Педрилло пречислен был в придворные шуты и скоро стал любимцем императрицы, неизменным карточным ее партнером и шулером. Нажив состояние, он после смерти императрицы возвратился на другую родину.
Пейзаж- это живопись в высшем ее назначении имеет целью передавать в картине ошущения, производимые в художнике живой природой, насколько они могут быть вызваны одним оптическим путем. Развитие восприятия впечатлений от природы или чувство природы имеет свою историю, что видно из сравнения литературных произведений различных эпох и народов, так как вообще это чувство прежде всего было выражаемо словом. Возникновение и развитие пейзажной живописи находятся не в простом отношении к развитию чувства природы в обществе и отчасти к выражению его поэтическими описаниями; это отношение не выражается во многих случаях ни одновременностью развития литературного и художественного выражения чувства природы, ни принадлежностью к одной национальности лучших описателей природы и лучших пейзажистов. Голландия, например, не имела певцов природы такой силы, какой прославились голландские пейзажисты; Италия, напротив, представляет перевес поэтических ощущений природы над пейзажной живописью. История пейзажа в России начинается с конца XVIII столетия, в котором, однако, насчитывается лишь несколько пейзажистов, достойных упоминания. М. М. Иванов (1748-1828) работал в духе своего учителя, Гаккерта, которому подражал также Ф. М. Матвеев (1758-1826), проведший большую часть своей жизни в Италии. Ф. Я. Алексеев (1753-1824) слыл русским Каналетто. Семен Шедрин (1745-1804) пользовался в свое время известностью как изобразитель императорских загородных парков. Его ученик А. Е. Мартынов (1768-1826) писал виды Крыма, берегов Волги, Сибири и Китая, облагораживая природу по правилам, считавшимся обязательными в его пору. Другой ученик Семена Щедрина, M. H. Воробьев, оставил по себе память в истории русского искусства преимущественно как наставник целого ряда более или менее даровитых пейзажистов. Из художников, обязанных ему своим образованием, выдаются: Сильвестр Щедрин (1791-1830), который первый из всех русских пейзажистов отделался от подражания корифеям западноевропейского условного пейзажа и стал передавать природу, какова она есть; высокоталантливый М. И. Лебедев (1812-1837), не успевший вполне развиться вследствие своей преждевременной кончины, плодовитые братья Г. и H. Чернецовы, Л. Ф. Лагорио, известный своими прекрасными видами суши и моря, и, наконец, барон М. К. Клодт, который первый стал изображать русскую сельскую природу во всей ее простоте. Море в разных фазах его жизни первый стал писать И. К. Айвазовский, ученик Таннёра, скоро превзошедший не только своего учителя, но и Теодора Гюдена, бывшую знаменитость французской школы. Из других маринистов Судковский скончался, не успев вполне показать, до какой высоты он способен был дойти. Из пейзажистов И. Шишкин получил известность как изобразитель русского дремучего леса, в чем он никем не был превзойден. Замечателен Ф. Васильев, к сожалению, преждевременно умерший. Известны были Саврасов, Дюкер, Каменев (московский), Орловский, Киселев, Ю. Клевер - талантливый пейзажист иногда с настроением, часто изображающий зимы в лесу, обычно при закате солнца, Куинджи - получивший большую известность своими ночными украинскими пейзажами. Е. Волков талантливо изображал спокойную природу лугов, речек и рощиц в разные времена года и в разные часы дня. Дубовский, Левитан, Ендогуров, Крачковский, Крыжицкий(сам убивший себя) и некоторые другие работали в полном расцвете сил. Вообще Россия всегда была богата талантливыми пейзажистами как и ее природными просторами и естественным многообразием жизни.
Пейсы- когда-то так назывались ост-индские медные монеты (Pescha, Peschas, Pessa, Pesee, Peyses, Peisa), чеканившиеся в XVII и XVIII вв. при Великих Моголах и имевшие форму слегка приплюснутого шара с персидскими надписями типа усов на обеих сторонах. На рупию серебра их шло от 50 до 56 штук. Пейсы-это и особые волосяные приспособления, прикрытия ушей, находящие покой по бокам еврейской головы, имеют тип усиков, которые отличают ортодоксальных верующих от всех остальных иудеев и людей.
Пелагианство- одна из важнейших христианских ересей, возникшая в начале пятого века на почве вопросов о Божьей благодати, о человеческих силах и заслугах, о первородном грехе и смерти, о свободе и предопределении.
Пелазги(Πελασγοί) - это доисторический народ, населявший широкую эллинскую территорию.
Пенаты(Penates) - y древних римлян боги домашнего продовольствия или кладовой (penus - съестные припасы). Они почитались у очага и близко стояли к культу Весты. Поскольку Веста была олицетворением духовного семейного начала, постольку пенаты олицетворяли собой материальную сторону семейной жизни. Они заботились о насущном хлебе для семьи, о том, чтобы домашний очаг доставлял бы семье обильную пищу, и потому тесно были связаны с семьей и почитались как dei Penates (лары не имели названия dei). Свои заботы о семье они разделяли с ларами: участвовали во всех домашних огорчениях, радостях, несчастьях, покровительствовали всей семье и каждому ее члену в отдельности, особенно охраняли семейное спокойствие и довольство. Как боги питания, они почитались начатками пищи перед каждым приемом ее; перед их изображениями ставили солонки и тарелочки с небольшими дозами кушаний. Домашние пенаты (Penates familiares, privati, minores) сохраняли свое значение до последних времен язычества и даже перешли в область христианских религиозных представлений. Кроме частных пенатов, были еще общественные пенаты(Penates publici, maiores), представители общественного благополучия, также стоявшие в связи с культом Весты. Каждый город имел свою Весту и своих пенатов, не только у латинян, но вообще у всех италиков. Равным образом были пенаты у целых союзов: так, пенаты латинского союза имели святилище в городе Лавинии, куда сходились на поклонение им жители всех союзных городов. Каждый год консулы, преторы, диктаторы до вступления в должность и по сложении ее приносили здесь жертву перед изображениями пенатов; сюда приходили также для принесения жертв жрецы и военные начальники, отправлявшиеся в провинции. По преданию, пенаты Лавинии - те самые, которые были унесены Энеем из Трои. Храм пенатов существовал и в Риме; первое упоминание о нем относится к 167 г. до Р. Х. Колонии зажигали огонь своего общественного очага у очага своей метрополии и переносили с собой на новое поселение старых Пенатов. Пенаты были чисто римскими божествами; на это указывает их отвлеченно-символический, безличный характер. Хотя у греков был культ гестий, соответствовавший культу Весты, но греческая мифология не создала божеств, подобных пенатам. У греков были боги-покровители семьи, города, племени, но это были герои или личные боги, имевшие определенную физиономию. Число пенатов (как и ларов) на каждом очаге было два; они изображались в виде сидящих юношей с копьями в руках.
Пенега(Penega, Peng, Penning) - серебряная монета англосаксонских королей с изображением на лицевой стороне портрета короля и его имени. Ни кратных, ни фракций пенег не чеканилось. Чтобы иметь последние, пенеги рубили на части. В IX, Х и XI вв. ввозились в большом количестве и в Россию, на что указывает значительное число их кладов. От слова "пенега" произошло русское слово "пенязь".
Пенесты(Πενέσται- работники) - это полусвободный класс фессалийского населения, по одним - потомки закрепощенных эллинами пелазгов (Meyer, "Forschungen", 1892), по другим - порабощенные перребы и магнеты, по Аристотелю - периеки. Они занимали среднее место между свободными и рабами и составляли многочисленный класс подвластных свободным землевладельцам крестьян, на обязанности которых лежало за известную долю доходов возделывать землю хозяина и в случае необходимости нести военную службу в его отряде. Как коренные жители Фессалии, они назывались Θεσσαλικέται (или Θεσσαλοικέται). Положение их было не везде и не всегда сносное, на что указывают частые их возмущения, но во всяком случае им жилось лучше, чем спартанским илотам. Подобно римским клиентам, пенесты входили в состав семьи своего хозяина; некоторые фессалийские фамилии, например, Алевады и Скопады, имели на своей земле огромное число пенестов.
Пение(canto - итал., chant - франц., Gesang - нем.) - так может быть названо правильно-плавное звуковое движение воздуха через голосовые связки человека, птиц и некоторых животных. Происхождение пения связано со стремлением человека выразить свое настроение в звуках голоса. Постепенно развиваясь, пение становится предметом особого искусства. Слова, благодаря пению, приобретают больший рельеф. Речь, в соединении с пением, производит особенно сильное, захватывающее действие. Для пения, как искусства, необходимы правильная, натуральная постановка голоса и техническое вокальное развитие. Главные вокальные формы: речитатив, ариозное пение, песня, романс, ария, оперное и опереточное искусство. Пение применяется не только в соло, но и в совместном исполнении (дуэт, трио, квартет, квинтет, хор, ансамбль, т. е. пение солистов в хоровом собрании). Пение выигрывает в музыке мелодичной, дающей возможность певцу передавать исполняемое свободно, не делая над голосом слишком больших усилий, не утомляя его приемами, противными его натуре. Музыка для пения не должна носить на себе характера инструментального, т. е. не должна заключать в себе приемов, более подходящих к инструменту, чем к голосу.
Пенитенциарий(poenitentiarium, дом покаяния, тюрьма) - так назывались первоначально тюрьмы одиночного заключения, приспособленные к цели исправления преступников. Впервые мысль об особом устройстве тюремных зданий для достижения исправительных целей была высказана Бентамом, который предлагал английскому парламенту, а позднее французскому Учредительному собранию свой паноптикон: тюремное здание по этому плану располагается в виде раскрытого веера, в центре которого встраивается башня для наблюдения за тем, что происходит в камерах(кельях). Вследствие дороговизны зданий по типу паноптикона, эта гражданская тюрьма не получила распространения. В 1819 г. архитектор Эйнсли (Ainslie) предложил план тюремного здания в форме звезды, испускающей лучи. Этот тип быль применен при постройке американских тюрем, а затем улучшен французским архитектором Блуэ. Устройство дома покаяния в Черри-Гилле (близ Филадельфии), послужившего образцом для других пенитенциариев, следующее: тюрьма окружена была высокой и толстой стеной, снабженной 12 сторожевыми башенками; центр тюрьмы образует восьмиугольная башня, одна из сторон которой предназначена была для входа в заключение, к остальным же примыкали семь длинных флигелей, расходящихся в виде лучей, в каждом флигеле во всю длину и высоту тянулся длинный коридор, освещаемый сверху; по обе стороны коридора в несколько ярусов расположены были камеры; вдоль ярусов тянулись висячие галереи, сообщающиеся с камерами посредством дверей и отверстий в стене, через которые заключенным подавали пищу. Церковь была обычно устроена в центральной башне: заключенные слушали богослужение, стоя на пороге своих келий(камер заключения).
Пеннализм- так назывались болезненные отношения между молодыми людьми, только что поступившими в высшую школу студентами (пеннал) к старшим товарищам, особенно в его крайних проявлениях в XVII столетии. Пеннализм появился впервые около 1600 г. в немецких, особенно в лютеранских, университетах и состоял в том, что старшие студенты, не признавая равноправность новичков, в течение года "обдирали" и "обделывали" их, т. е. эксплуатировали их и дурно с ними обращались. Продолжалось это в течение года, иногда (например, в Ростоке) - только 6 недель, 6 часов, 6 минут(от числа 666). В это время пенналы должны были мириться с тем, что старшие меняли свои старые платья на их новую одежду, вследствие чего пенналы были всегда плохо одеты; далее пенналам запрещалось носить отличия, присвоенные студентам (шпагу и шляпу с перьями); кошелек их должен был быть всегда открытым для старших; они должны были по их требованию платить за их пиршества и во избежание побоев безусловно им во всем повиноваться. По истечении года пеннал "получал отпущение", т. е. товарищи признавали его "честным буршем", подобно тому, ках цеховые признавали у себя "честных товарищей"; прощенный должен был заплатить за пир в честь своего освобождения и мог затем проделывать то же самое с пенналами. Нечто подобное представляла собой Fagging system (в Англии). Первое запрещение пеннализма, в Иене, состоялось в 1610 или 1611 г.; за ним последовало много других, но только в 60-х годах XVII столетия пеннализм - или, по крайней мере, грубейшие его проявления - был уничтожен конвенцией евангельских князей. В более мягкой форме он продолжал существовать до следующего столетия и постепенно заменен был отношениями "фуксов и буршей"(Schцtgen, "Historie des auf Universitдten ehedems ьblich gewesenen Pennalwesens", Дрезден и Лейпциг, 1747 г.).
Пенсионарий (или пенсионер, еще раньше "адвокат города") - в больших и обладавших правом голоса древних городах Голландии это должностное лицо занимало в городском совете такое же положение, какое великий пенсионер, или ратспенсионер (до 1630 г. "земский адвокат"), занимал в провинциальных штатах Голландии. Ратспенсионер в собрании штатов собирал голоса, составлял решения, вскрывал письма на имя штатов, вел переговоры с чужестранными послами и министрами, имел попечение о доходах, о сохранении порядка и вообще о всем, касавшемся благосостояния провинции. Он участвовал в коллегии выборных советников, которой принадлежала верховная власть в промежутках между созывами штатов, и входил в состав депутации, которая представляла провинциальные штаты Голландии на Генеральных штатах Соединенных Нидерландов. Он избирался на пять лет, а по истечении этого срока большей частью еще на пять лет. Он был одновременно и пенсионарием дворянства, которое, как и города, входило в состав провинциальных штатов. Революция уничтожила должность пенсионария в 1795 г.; Наполеон I на короткое время восстановил этот титул, назначив в 1805 г. Шиммельпеннинка ратспенсионарием Батавской республики.
Пентаграмма (в геральдике "пентальфа") - так называется фигура "звезды", составленная из двух равнобедренных треугольников (без основания). Пентаграмме с древних времен придавалось мистическое значение. У пифагорейцев она считалась символом здоровья. Пентаграмма часто встречается на греческих монетах. Среди гностических сект пентаграмма, как символ пятерки, получила особенное значение и часто стала надписываться на кольцах Абраксас и других амулетах. В средние века пентаграмме приписывалась магическая сила; она входила в состав многих алхимических и иных заклинаний. Знак пентаграммы, начерченный на дверях, колыбелях, хлевах, предохранял от ведьм, злых духов, особенно друидов (отсюда название пентаграммы друидским крестом). Пентаграмма служила также знаком многих тайных обществ.
Пентархия (пятидержавие) - так назывался международный союз пяти держав, образовавшийся по окончании наполеоновских войн. После совещаний на Аахенском конгрессе (1818), на котором присутствовали русский, прусский и австрийский монархи и уполномоченные Франции и Англии, эти державы объявили, что признают своей обязанностью как в своих взаимных отношениях, так и по отношению к остальным государствам руководствоваться началами международного права. Вместе с тем было решено, что пять союзных государей будут собираться на конгрессы или конференции для обсуждения различных вопросов международной политики. В основе союза лежала идея, что христианские народы должны охранять мир и право, но фактически он был направлен на сохранение абсолютизма везде, где только грозила ему опасность. Англия и Франция играли в союзе пассивную роль, а против постановлений веронского конгресса (1822) первая из этих держав протестовала формально, во имя независимости государств. С этого времени пентархия может считаться распавшейся.
Пентатлон(Πενταθλον, у римлян quinquertium) - сложное гимнастическое состязание, состоявшее из прыганья, бега, метания диска, метания копья и борьбы. При прыганье имелась в виду не высота прыжка, но его длина на расстояние; состязающиеся брали в руки гимнастические гири и в момент отделения от земли бросали их с целью сообщить прыжку больше силы. Пентатлон был очень распространен у греков, особенно у спартанцев, и считался необходимым элементом всех национальных игр.
Пентеконтадрахмон- киренейская золотая монета ценностью в 50 серебряных драхм, чеканившаяся в V веке до Р. Х. Вес ее был равен 4 аттическим драхмам (17 грамм).
Пентеконталитрон- сиракузская серебряная монета, чеканившаяся в V - IV в. до Р. Х. ценностью в 50 литров серебра или в 10 драхм, почему она называлась также декадрахмон. На лицевой стороне изображалась голова Персефоны, на оборотной - колесница Ники, богини победы.
Пентеконтарх(Πεντκόνταρχος) - у древних греков это помощник триерарха, т. е. начальника триеры. На обязанности его лежало закупать необходимый провиант, выплачивать жалованье, одним словом - заведывать экономической частью. По другому объяснению пентеконтарх - это надзиратель одного из трех весельных рядов триеры, причем число 50 было взято для круглого счета (всего на триере было 174 гребца).
Пентикостарий- это греческое название богослужебного периода, в православной церкви именуемого Пятидесятницей (от Пасхи до недели всех святых), а также богослужебной книги, содержащей в себе молитвословия церковные за этот период и более известной под именем "Триоди Цветной".
Пенязь(от староанглийского пенега, Penega, Penig) - название серебряной монеты в древней России. Так первоначально назывались англосаксонские и германские пеннинги, во множестве обращавшиеся в IX-XI вв. в России. В XV-XVI вв. пенязем называли серебряную польскую монету; в польском языке слово "pieniądze" означали также деньги из всех металлов.
Пепиньерский класс- мысль об его учреждении возникла у императрицы Марии Феодоровны в 1803 г. ввиду значительного числа выпущенных "бедных и способных воспитанниц" и недостатка в хороших классных дамах для институтов. Желая, чтобы пепиньерки обучали в низших и средних классах институтов, императрица велела преподавать им математику, историю и географию (на французском языке), образовав для того "запасное отделение" с годовым курсом. Число пепиньерок (в Смольном институте) было определено в 12, "из лучших и беднейших воспитанниц" благородной половины. Через три года был учрежден пепиньерский класс (пепиньер) и на мещанской половине. Постепенно пепиньерские классы возникли почти при всех институтах, состоявших под покровительством императрицы Марии, и дали немало гувернанток и учительниц в частные дома, считавшихся по "Учреждению" 1825 г. обязанными прослужить на одном месте не менее двух лет. При Марии Федоровне и долго после этого курс пепиньерского класса главным образом был направлен на усовершенствование пепиньерок во французском языке и значительно уступал в смысле педагогической подготовки классам наставниц при воспитательных домах, особенно после расширения их программы в 1811 г. В некоторых институтах пепиньерки проходили одно время двухлетний курс; но в 1830 г. последовало сокращение предметов. Более точно был определен курс пепиньерского класса только в 1878 г. для всех институтов, где не было специальных педагогических курсов; в состав его входили русский язык с историей русской литературы, история всеобщая и русская, французский и немецкий языки с их литературами, физика, естествознание и математика с методикой.
Первая ночь женщины (или право первой ночи - Jus primae noctis, Recht der ersten Nacht, Herrenrecht, Droit de cuissage, Droit de prйlibation) - так называлось обычное право богатых феодалов пользоваться первой брачной ночью своих крепостных девушек при выходе их замуж. Это наиболее позорное проявление крепостного права служит предметом спора среди ученых: некоторые исследователи (Шмидт) совершенно отвергают существование такого обычая, как явления правомерного, но большинство приводит ряд фактов, свидетельствующих о несомненном существовании "права первичной ночи". Оно было распространено почти во всех странах Европы; пережитки его доходят до новейшего эмансипированного времени. Даже лица, принадлежавшие к духовенству, в качестве феодалов широко пользовались этим приемом и таким правом, на что имеется много указаний у ревностного исследователя этого вопроса, Collin de Plancy, в его "Dictionnaire fйodal" (Париж, 1826). Так, например, каноникам собора Сен-Виктор в Марселе официально разрешалось пользоваться правом брачной ночью их крепостных девушек. Тот же Collin de Plancy приводит факт продажи права первой ночи одним владельцем в Орлеане всего за 5 су, другим феодалом - за 9Ґ су. Относительно происхождения этого права существуют различные мнения. Некоторые, как Вольтер, видят в нем неизбежное следствие первобытного рабства: "человек, могущий распоряжаться другим человеком, как животным, имеющий власть над его жизнью, может столь же легко спать с его невестой и женой". Другие объясняют происхождение права первой ночи тем, что крепостные могли жениться и выходить замуж не иначе, как с разрешения своего господина. Виллан, чтобы получить такое разрешение, должен был пойти на некоторые "уступки"; иные господа давали свое разрешение только под известного рода условиями, а из единичных случаев развился постепенно обычай, обратившийся в право. Как ни справедливы такого рода объяснения для отдельных случаев, но факт существования права первой ночи в различных странах и у различных народов указывает на более древнее происхождение этого обычая. Бахофен, Морган, Энгельс видят в праве первой ночи остаток группового брака. В эпоху, когда уже начинала складываться парная семья, мужчины сохраняли еще право на всех женщин своего племени. С постепенным развитием культуры круг людей, имеющих право на женщин, становится все меньше, осуществление этого права ограничивается и во времени, и, наконец, оно сводится к одной лишь брачной ночи, сначала для всех, потом только для главы семьи, для жреца, военачальника и для сеньора - в средние века. По данным, приводимым Ф. Энгельсом, у многих народов друзья и родственники жениха и невесты предъявляли свои исконные права на невесту, и жених стоял только в конце этой очереди. Так было в древности у балеаров, у некоторых африканских племен; этот обычай существовал у бареа в Абиссинии. У других должностное лицо, представитель племени или рода - кацик, шаман, жрец, князь - заступает место общественной группы и пользуется правом первой ночи. Право первой ночи как остаток группового брака существовал долго у большинства жителей Аляски (Bankroft, "Nature Races"), у таху в Северной Мексике и у некоторых других народов. Существование права первичной ночи (дефлорация) подтверждается многими обычаями и обрядами, надолго удержавшимися в народе. Уже тот факт, что у многих народов старший сын был лишаем наследства, переходившего к младшим, указывает на то, что его не считали принадлежащим к семье. "Jungferzins" (подать девственности), сохранившаяся до самых последних дней господства феодализма, самим своим названием свидетельствует, что она стала прямым продолжением jus primae noctis. Знаменателен также обряд, по которому господин в день свадьбы своих крепостных после венчания должен был перешагнуть через брачную кровать или поставить на нее свою ногу. К этому символическому подтверждению права на первую брачную ночь относится характерный указ 1486 г., изданный Фердинандом Католиком и подтверждающий сам факт существования jus primae noctis; "мы полагаем и объявляем, - гласит указ, - что господа (сеньоры) не могут также, когда крестянин женится, спать первым в ночь с его женой и в знак своего господства в брачную ночь, когда невеста легла в кровать, шагать через кровать и через упомянутую женщину; не могут также господа пользоваться против воли дочерью или сыном крестьянина, за плату или без платы" (цитировано в каталонском оригинале у Sugenheim, "Geschichte der Aufhebung der Leibeigenschaft", СПб., 1861). Когда вышло из употребления право первой ночи - сказать трудно, так как не во всех странах оно удержалось одинаково долго. Во Франции, этой классической стране феодализма, еще в 1789 г. были единичные случаи пользования этим правом - правда, случаи, окончившиеся печально для некоторых феодалов. Указание на существование права первой ночи в России исследователи (Шлецер, Эверс, Татищев, Елагин) видят в рассказе летописи о замене княгиней Ольгой "княжьего" черной куной. Обычай давать выкуп помещику перед свадьбой удержался до полной отмены крепостного права; подать эта известна была под названием "выводной куницы". Во всяком случае насилие со стороны помещика над новобрачными из крепостных в последние столетия узаконенного рабства были фактом, а не правом. Князь Васильчиков в своей книге "Землевладение и земледелие" удостоверяет, что в бытность предводителем дворянства ему не раз случалось встречаться с фактами подобного насилия помещиков над простыми крестьянками. В 1855 г., за 6 лет до отмены крепостного права, тайный советник Кшадовский был судим и присужден к денежному штрафу за пользование правом первой ночи(Энгельс, "Происхождение семьи и частной собственности").
Первенец (первородный сын)- в древности пользовался особенными правами и преимуществами: ему принадлежала, после главы семейства, власть над прочими членами семьи и господство над домом и родом; он получал в наследство двойную часть из имения отца; у евреев вместе с особенным благословением, переходившим от отца к сыну, он приобретал преимущество быть родоначальником обетованного избавителя. По закону Моисея все первенцы израильские и все первородное мужеского пола из скота должны быть посвящены Богу, т. е. предназначены для целей служения Иегове. Если у кого-либо были две жены, то первые от обеих должны быть посвящены Богу. Это посвящение первородных должно было напоминать израильтянам о чудесном их спасении из Египта истреблением всех египетских первенцев (Исход евреев из Египта сопровождался массовым убийством египетских младенцев). Само посвящение первенцев состояло в том, что отец каждого первородного должен был на 30-й день заплатить за него жрецу выкуп в пять сиклей (Числа), служивший знаком освобождения первенца от повинности служения при скинии и во храме. В этом отношении первенцев заменяли Левиты, от их лица исполнявшие свои обязанности (Числа). Такая замена нужна была потому, что первородных из всех колен израильских было бы гораздо больше, чем сколько потребовалось бы для исправления служб при скинии, и содержание их было бы обременительно для народа. Все первородное из домашних животных было также посвящено еврейскому Богу; при этом животные чистые - агнцы, козлы, тельцы - приносились в жертву, а нечистые - ослы, кони, верблюды - заменялись для жертвы агнцами или выкупались, если недоставало агнца. На первенцах лежала обязанность заботиться об оставшихся вдовах. Если первенец умер прежде отца и имел детей, то двойная наследственная часть его должна была принадлежать им, а не следующему за ним брату. Во времена царей первородный сын царя считался законным, естественным наследником престола. Посвящение Богу первенца мужеского пола в память избавления от рабства египетского имело и таинственно-прообразовательное значение: оно указывало на "перворожденное слово" и на первенца Девы Марии, посвященного Богу своей матерью (Луки). Обычай искупления первородного сына (Pidion ha-ben) сохранился и у новых евреев. По истечении тридцати дней со дня рождения ребенка отец приглашает когена, т. е. священника, потомка Аарона (обыкновенно - бедного или знакомого), у которого он должен выкупить своего ребенка. Последнего приносят и показывают когену, причем отец удостоверяет, что ребенок рожден от израильтянки (но не от дочери левита или когена, потомство которых не подлежит выкупу). На вопрос когена, что он предпочитает оставить за собой, сына или пять сиклей, отец отвечает, что сына, и дает когену выкуп, долженствующий соответствовать определенным в Библии пяти сиклям (в России - это было раньше 5 или 6 серебряных рублей, так как рубль предполагался менее сикля). При этом отец благословлял Бога, "заповедавшего об искуплении сына", и молит о ниспослании благ ребенку. Коген, приняв выкуп, возлагал руки на голову мальчика и произносит над ним благословение ааронидов (Числа). Обряд искупления сопровождается обыкновенно трапезой. Если отца нет в живых, то первенец, достигнув зрелого возраста, сам себя выкупает у когана. Существовал обычай, по которому первенцы постились накануне праздника Пасхи в воспоминание казни первенцев в Египте, когда лишь израильские первенцы были сохранены от жестокости.
Первобытная культура- термин, вошедший в употребление со времени появления (в 1871 г.) известного труда Э. Б. Тэйлора "Primitive Culture". Само понятие о первобытной культуре возникло гораздо ранее: уже древние философы доходили до представления о древнейшей, культурно-исторической стадии человечества. В более определенной форме, однако, это представление о первобытной культуре сложилось лишь в новейшее время, после того как теория Дарвина, открытие ископаемых остатков человека и сравнительное изучение данных археологии и этнологии убедили в необходимости применения и к истории человеческой культуры идеи эволюции, постепенного развития из простейших зачатков.
Первосвященник (или первый и главный из священников) - этот титул давался главе ветхозаветной иерархии. Хотя случайно этот титул прилагался еще до Моисея, например, к таинственному Мелхиседеку Салимскому, современнику Авраама, но формально он введен был только Моисеем при организации еврейской иерархии, во главе которой поставлен был старший брат Моисея, Аарон(аарониды). От него пошла прямая линия еврейских первосвященников, причем обычно, но не всегда, должность эта переходила от отца к старшему сыну. В смутное время судейства первосвященство до крайности было пало, и даже преемственность его затерялась, но затем опять восстановилась и с большей или меньшей правильностью продолжалась до самого разрушения Иерусалима Титом. Первосвященник был главным посредником между еврейским народом и Иеговой; ему одному принадлежало право, и то однажды в год, входить в святая святых - как бы в присутствие Иеговы - для принесения умилостивительной жертвы за грехи народа. В отличие от других священников ему было присвоено было особое одеяние, главными частями которого были: 1) верхняя риза, вязанная из пурпурно-голубой шерсти, убранная снизу разноцветными яблоками и золотыми колокольчиками; 2) эфод - короткая верхняя одежда с золотыми застежками на плечах, из которых на каждом было по камню ониксу с вырезанными именами 12 колен израильских; 3) нагрудник, прикреплявшийся голубыми шнурками и золотыми кольцами с двенадцатью драгоценными камнями, на которых также были вырезаны имена 12 колен (так называемые урим и тумим); 4) кидар - головной убор, на передней части которого была золотая дощечка с надписью: святыня Господня. Как высший представитель закона, первосвященник должен был служить образцом законнической праведности, мог вступить в брак только с первой девицей и тщательно избегал всякого осквернения. Посвящение в сан первосвященника совершалось через излияние мира на голову. В истории еврейского народа первосвященники играли большую роль и в смутные времена являлись главными спасителями еврейства и иудейской веры. Ко времени Рождества Христова при тираническом управлении Ирода Великого первосвященство до крайности и низости упало; сама эта должность была захвачена аристократической партией, которая смотрела на первосвященство как на средство обогащения и политического возвышения. Из среды этой партии вышли Анна и Каиафа, увековечившие свои имена в качестве неправедных судей над Иисусом Христом. От этого титул перешел и к некоторым главам христианской иерархии; так например, папа римский нередко назывался римским первосвященником.
Пергамент - это очень древний материал для письма. По свидетельству греческих историков V в. до Р. Х. (Ктесий), он уже в то время издавна употреблялся в этом качестве у персов; отсюда он под именем дифтер (διφθέραι) рано перешел в Грецию, где употреблялся для письма как и обработанные овечьи и козьи шкуры. Обработанная кожа (или пергамент) употреблялся евреями для богослужебных синагогальных свитков, достигающих порой до 100 и более футов длины. Хорошим собранием таких свитков владело рукописное отделение императорской публичной библиотеки в Петербурге(многие из них были переправлены незаконно в Израиль в конце 20 столетия). По свидетельству Плиния, во II в. до Р. Х. египетские цари, желая поддержать книжное богатство Александрийской библиотеки, нашедшей себе соперницу в лице пергамской, в Малой Азии, запретили вывоз папируса за пределы Египта; тогда в Пергаме обратили внимание на выделку кожи, усовершенствовали древнюю дифтеру и пустили ее в оборот под именем δέρμα, σωμάτιον, a позднее, по месту главного производства - περγαμηνή (y римлян membrana, с IV в. после Р. X. - pergamena). Новому материалу пришлось выдержать продолжительную борьбу с освященным веками папирусом. Восторжествовал папирус сравнительно поздно, хотя его удобства (возможность письма на обеих сторонах листа, возможность смыть текст, написанный растворимыми в воде чернилами (палимпсесты), и нанести новый и т. п.) были осознаны уже в древности. Пергаментные рукописи соединялись в кодексы, т. е. в книги, состоявшие из отдельных квартернионов (тетрадей по 4 листа, согнутых пополам, следовательно, в 16 страниц); кодексы переплетались обычно под дерево, обшитое кожей или пергаментом, иногда с богатыми металлическими украшениями, и снабжались застежками вроде толстых старопечатных христианских книг. В монастырском книжном обиходе средневекового периода пергаментные кодексы, по крайней мере для литературы в собственном смысле, постепенно вытеснили папирусные "volumina". С IV в. после Р. Х. уже был распространен обычай писать богослужебные книги на пергаментном материале, и в средние века для этой цели папирус почти не употреблялся. Выделка пергамента достигла большого совершенства. На юге Европы в средние века употребляли, по преданию, козьи и овечьи шкуры, в Германии и Франции пользовались преимущественно телячьими (vitulinum, сокращенно vellum, французское vйlin, русское: веленевый). Из ослиной кожи перганамент не выделывался. В Публичной библиотеке была рукопись блаженного Августина (по преданию - автограф святителя, хотя несомненно его рукой сделана только подпись Avgvstinvs), написанная на превосходном, мягком и тонком, почти белом пергаменте, выделка которого представляет своего рода совершенство. Кроме белого, употреблялся иногда для особенно роскошных рукописей цветной, чаще всего фиолетовый пергамент, на котором писали серебром и золотом. Таков, например, Codex argenteus - рукопись перевода Библии на готский язык, сделанного Вульфилой; она была написана на цветном пергаменте серебром и хранилась в Швеции, в Упсале. В Публичной библиотеке было также греческое четвероевангелие, писанное золотом по фиолетовому пергаменту - по преданию, рукой византийской императрицы Феодоры. Реже употреблялся желтый пергамент (codex crocatus, от crocus - шафран) или черный(писали белым или красным). Пергамент представляет очищенную кожу, высушенную и подвергнутую некоторой отделке. По способу выработки к одному роду с пергаментом относится кожа для барабанов. Для выработки таких кож употребляют шкуры телят, козлиные, бараньи, ослиные и свиные. Шкуры при выделке пергамента подвергаются ряду таких же подготовительных операций, как при выработке дубленых кож (в кожевенном производстве), а именно: шкуры промывают, золят в слабом зольнике, в который нередко прибавляют поташ, после того мездрят, растягивают на рамах и тщательно очищают с мясной и с лицевой стороны. Очищенную кожу посыпают мелом с мясной стороны, равномерно втирая его по поверхности пемзой, эту операцию повторяют несколько раз. После того кожу высушивают на воздухе, срезают с рамы, выстругивают (шелушат) ножом, чтобы придать ровную поверхность, и шлифуют пемзой. Для приготовления так называемого веленевого пергамента служат шкуры ягнят и молодых телят (не старше шести недель). Пергамент должен быть тонок, плотен, должен отличаться белизной и гладкостью. Пергамент с древних времен употреблялся как материал для письма и в особых случаях для той же цели применяется и теперь(особенно когда расписываются разными знаками и рисунками кожанные одежды). Производство пергамента имеет ограниченные размеры.
Перевоз- проезжая таможенная пошлина, упоминаемая в культурно-исторических памятниках с конца Х в. Взималась и с провозимых товаров, и с проезжавших торговых людей. О перевозных деньгах как о доходе казны говорится в 1150 г. в уставной грамоте смоленского князя Ростислава Мстиславича. Лица, взимавшие перевоз, назывались перевозчиками; иногда они брали перевоз на откуп. Учреждало перевоз правительство, а частные лица и монастыри - только по пожалованию. Количество пошлины определялось уставными грамотами. От перевоза были свободны служилые люди; перевозчики, взявшие с них пошлину, подвергались телесному наказанию и уплате пошлины втройне. Однако, нарушений относительно устройства и количества сбора было немало. При Федоре Ивановиче все частные и откупные мосты и перевоз были взяты в казенное управление, а собственникам была уступлена половина дохода. В начале XVII в. вновь появились частные перевозы и мосты, и это вызвало в 1641 г. дополнительную статью к Царскому Судебнику, повелевавшую уничтожить самовольно заведенные перевозы. В Уложении Алексея Михайловича было постановлено: "кто заведет перевоз или мостовщину вновь своим вымыслом для своего пожитку без указа и у него то все взяти на Государя". На частных содержателей перевоза возлагалась обязанность содержать их в исправности, с уплатой в противном случае всех убытков, претерпеваемых на их перевоз торговыми людьми. В 1596 г. велено было брать на больших реках с пешехода по полуденьге, с конного по деньге, с телеги (с лошади) по две деньги; в 1633 г. - с обыкновенной телеги по четыре деньги, а с большой по алтыну. Ехавшие без товара платили перевоз только в одну сторону, ехавшие с товаром обратно платили половину. Торговый устав Алексея Михайловича, отменивший проезжие пошлины, сохранил, однако, перевоз в прежнем виде и с прежними льготами для служилых людей; вновь определено было только брать везде с двойной товарной телеги по две деньги, а с малой по деньге. На больших реках брали более, чем на малых, особенно осенью и весной, когда пошлина с большой двойной телеги доходила до 10 денег. В 1754 г. перевоз вместе с мостовщиной был полностью уничтожен.
Перегрины(peregrini) - таково было название иностранцев в Риме. На первых порах они занимали положение, в котором находились вообще иностранцы в ранних обществах: они считались врагами (hostes) и могли появляться в чужих владениях лишь в качестве гостей, под покровительством приютившего их хозяина, члена данного общества, по праву гостеприимства (hospitium privatum). Благодаря обширным торговым связям Рима это положение, однако, скоро изменилось. Латины, а за ними и другие иностранцы начинают пользоваться публичным гостеприимством (hospitium publicum) и получают по договорам ту или иную совокупность прав в Риме (высшей формой являются commercium, и connubium); даже иностранцы, принадлежавшие к покоренным странам, сдавшимся на милость римлян (так называемые peregrini dediticii), получают в Риме jus nexi mancipiique (Манципацию и Nexum). Для них существует особая форма процесса (recuperatio); они пользуются защитой претора в виде интердиктов. За ними во всяком случае признается право жить по своим обычаям, вступать между собой в сделки и браки, приобретать фактическое обладание вещами и т. д. Более развитый строй этих обычаев сравнительно со старым римским jus civile (гражданское римское право) привлекает внимание римлян и колеблет их систему права. После Второй Пунической войны в Риме появляется особенно много иностранцев разного рода и положения, стоящих в столь оживленных торговых и гражданско-правовых отношениях с римлянами и между собой, что для разбора споров между ними учрежден был в 507 г. от основания Рима (247 г. до Р. Х.) второй претор (так называемый претор перегринов), в юрисдикции которого вырабатывается и новая система судопроизводства, и новая система права (так называемая jus gentium), видоизменившая и наконец вполне оттеснившая нормы старого цивильного права и в отношениях римских граждан между собой. Теоретически юридическое различие в положении перегринов и римских граждан существовало до дарования Каракаллой прав гражданства всем свободным жителям империи; фактически же вследствие господства juris gentium в римском правосудии и благодаря фикции, допускавшей иностранцев к разного рода сделкам "ас si civis romanus esset", они были уравнены в правах с римскими гражданами. Со времени Каракаллы образовались два рода перегринов: подданные римской империи, равные в правах с гражданами, и подданные других государств, получавших права по договорам с этими государствами (gentiles, foederati). Со времени Юстиниана ухудшилось лишь положение "перегринов-дедитициев", которые лишены были прав свободных людей и сделались laeti, полусвободными. Так как вне пределов римской империи стояли в это время лишь нецивилизованные народы, во взгляде римлян на иностранцев происходит перемена: они становятся "pagani", варварами.
Передел монетный-переделка металла в монету. Монетный двор обычно имел три передела: золотой, серебряный и медный, иногда первые два соединяются в один - передел благородных (драгоценных) металлов. Право переделывать металл в монету и бить саму монету в России принадлежал к числу государственных прав (Монетный Устав). За передел металла в монету с приносителей взималась передельная плата: с пуда чистого золота - 136 руб. золотом, с пуда чистого серебра - 60 руб. серебром (Устав Монетный), Иногда при монетных дворах учреждались особые переделы. Так, в 1756-1766 гг. при Петербургском, Московском и Сестрорецком дворах существовал особый медный передел, в котором монета билась не из обыкновенного металла, а из меди, полученной от плавки артиллерийских орудий, почему этот передел в некоторых актах назывался пушечным переделом(П. фон-Винклер, "Из истории монетного дела в России. Передел медных пушек в монету в 1756-1766 гг.", СПб., 1897). В 1828-1845 гг. на петербургском монетном дворе был устроен платиновый передел (для битья платиновой монеты).
Передняя- так называлась в старинном государевом дворце приемная комната, в которой в переднем углу стояло царское "место", а вдоль стен - лавки. Гостей приглашали садиться на лавочки по старшинству, более почетных - ближе к "месту"; иногда важным духовным особам подавали особые кресла. В теремной передней для царей Ивана и Петра были поставлены великолепно украшенные позолотой деревянные резные места, соответствовавшие тронам. В передней цариц и царевичей места устраивались значительно проще. Вообще "места" устраивались на особых помостах, возвышавшихся над полом на одну, на две, иногда на три ступени. Все бояре, окольничие, думные и ближние люди, обязанные ежедневно являться во дворец, собирались обычно в передней, ожидая царского выхода. После обедни здесь происходило "сиденье с бояры" - заседание царской думы в присутствии государя.
Перезвон - так называется в уставе православной церкви благовест в несколько колоколов, по одному последовательно: сперва ударяют в один большой колокол, потом - в средний, потом в малый и т. д. Иначе этот благовест называется "звон перебором". Он установлен был уставом для чина коронования государя и государыни, иногда - перед крестным ходом, освящением воды, посвящением в архиереи, при выносе тела умершего из дома, при выносе креста, в некоторые праздники, на середину храма, а также в великую пятницу и великую субботу.
Перекрещенцы (или анабаптисты) - сектанты реформационной эпохи. Как и последователи Лютера, перекрещенцы протестовали против церковного авторитета, воплощенного в католицизме, но протест свой довели до крайних пределов. Свое название они получили от того, что, отрицая крещение младенцев, требовали крещения взрослых, т. е. сознательного восприятия человеком обязанностей апостольства; многие из них вследствие этого перекрещивались. Секта эта получила мистический характер: принимая один Новый Завет, а Ветхий лишь постольку, поскольку он не противоречит Новому и служит лишь дополнением к нему, они в то же время проводили резкую границу между внешним откровением, заключенным в Священном Писании, и откровением внутренним, совершающимся в душе свыше озаренных лиц. По мнению перекрещенцев, откровение Святого Писания и плоды современной им религиозной мысли - различные фазисы одного и того же богоявления. Широкий религиозный индивидуализм, основанный на мистической вере в пророческий дар и делавший каждого единственным судьей над самим собой, заставил перекрещенцев отрицать важность внешнего церковного общения и необходимость таинств как внешних символов; он помешал им создать определенную религиозную систему и сложиться в какую-либо организацию. Началом перекрещенства послужило движение, возникшее в городе Цвиккау (в Саксонии), где суконщик Николай Шторх, один из первых так называемых цвиккауских пророков, знавший хорошо Святое Писание и, по мнению слушателей, озаренный наитием Святаго Духа, вместе с Штюбнером стал проповедовать новое учение, имевшее значительный успех. В 1520 г. проповедники подверглись преследованию: некоторых посадили в тюрьму, затем изгнали из Цвиккау. Явившись в Виттенберг, проповедники вновь начали свою проповедь, дав ей некоторый социальный оттенок. Скоро движение приняло фанатический характер: воздвигалось гонение против науки, общественных удовольствий, богатства, раздел которого между бедными требовался во имя Евангелия. Власти не знали, что делать с такими проповедниками, Меланхтон колебался в своем отношении к ним, Карлштадт примкнул к движению; двести студентов, убедившись в бесполезности светской науки, бросили университет. С приездом в Виттенберг Лютера смущение исчезло и движение было подавлено. Перекрещенцы, до тех пор рассчитывавшие на проповедь Лютера и на поддержку правительства, порвали всякую связь с ними и понесли свою проповедь к крестьянам, давно уже недовольным господствовавшими тогда порядками. Тут особенно проявились индивидуалистические элементы новой секты. Одни из числа перекрещенцев стремились к более глубокой и одухотворенной доктрине, другие "глядели лишь на букву Священного Писания". Некоторые носили особую одежду и старались вернуться к строгости первоначального христианства; другие падали в корчах, уверяя, что при этом имеют общение с небом. Одни проводили жизнь в молчании, другие - в молитве, третьи - в воплях и плаче. Многие полагали, что брак между верующим мужчиной и неверующей женщиной сам по себе недействителен и что обе стороны свободны вступить в новый брак. В то же время в анабаптизме содержались уже зерна будущих рационалистических сект, например, антитринитариев, или унитариев. Социальная система, созданная перекрещенством, была такой же существенной его частью, как и религиозное его учение. С требованием неограниченной свободы для человека шло рука об руку признание абсолютного равенства в обществе и отрицание частной собственности. Последовательные сектанты стремились к перестройке всей жизни на новых началах и к осуществлению на земле таких общественных порядков, которые не противоречили бы заповедям Божьим; они не мирились ни с какими формами общественного неравенства и зависимости человека от человека, как противными божественному откровению. Религиозная санкция здесь не только оправдывала, но и усиливала такого рода стремления. Быстро распространяясь по Германии, Швейцарии и Голландии, анабаптизм принимал форму мелких религиозных общин, связанных друг с другом братскими узами, но не организованных для взаимной помощи и защиты; и вероучение, и образ жизни в каждом городе были свои; не было даже попыток объединить все эти общины в одном исповедании, хотя все анабаптисты, дробившиеся уже в XVI в. на сорок сект, признавали, кроме крещения взрослых, еще необходимость возвращения к церкви апостольских времен, веры в милосердие Божие, добрых дел, и учили, что воля человека свободна. В социальной сфере существовали такие же общие для всех перекрещенцев признаки - отрицание присяги, суда, военной службы, повиновения правительству, которое они не считали христианским, но при этом одни из сектантов ограничивались пассивным сопротивлением тому, что считали незаконным и противоречащим заповедям Божьим, другие шли дальше и требовали насильственного ниспровержения существующих порядков, основываясь на том, что "вера без дел мертва". Постепенно перекрещенцы пришли к проповеди кровавой революции, истребления огнем и мечом нечестивых и приготовления этим путем окончательного торжества "святых" на земле. Эта проповедь имела большое значение уже в крестьянской войне, во время которой особенно выдвинулся Томас Мюнцер. Усилившееся после нее преследование перекрещенцев не только не прекратило сектантства, но, наоборот, содействовало его распространению: изгоняемые из одних городов, перекрещенцы шли в другие и везде приобретали новых последователей, преимущественно среди низших классов населения, хотя в числе сторонников анабаптизма можно назвать нескольких образованных и даже ученых людей (Денк, Гетцер и другие). Во время гонений на перекрещенцев ни католические, ни протестантские государи не имели к ним никакой жалости. В Австрии и Тироле они умерщвлялись сотнями. Вильгельм Баварский объявил: "кто отречется, будет обезглавлен; кто не отречется, будет сожжен". Целыми десятками перекрещенцы всходили на эшафоты и костры, всегда обнаруживая непоколебимую стойкость, удивлявшую современников; Лютер даже склонен был объяснять эту стойкость сатанинским наваждением. Гонения и казни приводили перекрещенцев к ожиданию скорого наступления тысячелетнего царства Христова на земле. Особенно напряженными эти хилиастические чаяния стали около 1530 г., когда несколько пророков предсказывали скорую кончину мира. Гофман, например, еще в 1526 г. предвещал страшный суд на 1533 г.: в Страсбурге под его влиянием произошло сильное брожение, распространившееся среди нидерландских сектантов. Из числа последних особенно выдвинулся гарлемский булочник Ян Матисен, назвавший себя Енохом и выславший двенадцать апостолов на проповедь. Как в середине двадцатых годов среди крестьян, так теперь социальная революция разыгралась в городах, с характером не менее кровавым. Она закончилась мюнстерским восстанием, в котором наиболее видную роль играл сначала Матисен, затем Иоанн Лейденский. Их попытка устроить в Мюнстере "небесный Иерусалим" была жестокой пародией на царство Божие. Кровавая расправа католицизма с мюнстерскими перекрещенцами (1535), затем подавление происшедшего около того же времени довольно грозного восстания в Амстердаме окончательно обессилили анабаптизм; хотя и после того находились верующие в скорое наступление тысячелетнего царства, но агрессивный период перекрещенства кончился, и анабаптисты удалялись из отечества в другие страны и с континента в Англию. Основываемые ими общины постепенно теряли политический характер и осуждали войну и ношение оружия. Именно на отрицании всякого рода политической программы построено было учение Меннона, которое, в сущности, воспроизводило религиозную догматику перекрещенцев. В том же духе и братья Гунтер основали религиозные общины моравских братьев. Соединение религиозно-нравственной системы с социально-политической программой еще раз встречается в Англии XVII в., у индепендентов, учение которых несомненно зародилось в немецком анабаптизме. Те же хилиастические чаяния отличают "людей пятой монархии", отрицавших всякую власть на земле, кроме Христовой, и устроивших заговор против Кромвеля, в котором принимали участие и голландские анабаптисты. Заговор был открыт (1657), вожаки его посажены были в тюрьму. Анабаптизм сохранился до новейшего времени, представляя в новейшем своем состоянии довольно много сходного с сектой баптистов. Все перекрещенцы подразделялись на многочисленные секты, разбросанные в Швейцарии, Голландии, Эльзасе, Германии и особенно в американских штатах. Немногие из этих сект сохранили характер анабаптизма реформационной эпохи, громадное же большинство не имело с ним ничего общего, кроме обычая крестить взрослых, отрицания присяги в военной службе и строгости в нравах.
Перекупная- это таможенная торговая пошлина с весово-вещевых(весчих) товаров; установлена была в 1652 г., взималась только с покупателя-перепродавца. Ее платили одинаково покупатели городские, иногородние и иностранцы, но размер ее изменялся смотря по тому, у кого покупался товар: если у иноземца, то платилось по две деньги с рубля, в других случаях - по полторы деньги. Уничтожена полностью была в 1754 г.
Перекур- для учета следующего к поступлению в казну акциза за вино и спирт, выкуриваемые на заводах, принималось до революции за основание нормальная выкурка вина или спирта на заводе, которая определялась по расчислению количества и рода припасов, употребленных на винокурение и сообразно установленным нормам выходов вина из каждого рода продуктов. Заводчик обязан был уплатить акциз за все количество спирта, причитающееся по сметному исчислению, хотя бы даже у него был "недокур", т. е. хотя бы действительные выходы спирта были у него менее, нежели причитается по норме. Наоборот, с "перекуров", т. е. с выходов спирта сверх нормальных, акциз прежде не взимался; а так как перекур зависел от технических усовершенствований, мелким заводам недоступных, то он и составлял главную выгоду крупных коммерческих заводов, с которыми мелкие заводы не могли конкурировать. Для поддержания мелкого и в частности сельскохозяйственного винокурения освобождение перекура от акциза было предпринято законом и отменено 4 июня 1890 г., а взамен этого установлены были в пользу заводчиков безакцизные отчисления спирта в определенных размерах.
Перелеты(или переметчики) - так назывались в Смутную эпоху, по свидетельству Авраамия Палицына, перебежчиков, попеременно служивших то царю Василию Шуйскому, то Тушинскому вору. Некоторые из перелетов совершали свои переходы из Тушина в Москву и обратно по пяти и даже по десяти раз; были и такие, которые одновременно получали жалованье и там, и тут, действуя явно и на глазах у всех.
Перемазовщина- так называлмя старообрядческий толк, обособившийся в беглопоповщине под влиянием споров о чиноприеме иереев, переходящих из православия. Вопрос этот решался на практике не одинаково: в одних общинах иереев перекрещивали в полном облачении (чтобы "благодать не улетела на небо"), в других (в большинстве) - принимали только вторым чином (т. е. через миропомазание), в третьих, наконец, ограничивались третьим чином (т. е. отречением от ересей). В 1777 г. наставники Рогожского кладбища, следовавшего второму мнению, "отважились составить некое составление от нарда и некиих благодухновенных качеств", т. е. задумали сварить миро, в котором ощущался недостаток. Это мироварение чрезвычайно обострило вопрос, не возбуждавший раньше открытых пререканий, и привело к выделению перемазовщины в особую секту. Стародубские слободы (где процветало Дьяконово согласие) выступили с открытым протестом против самоуправства Рогожского кладбища, решившегося на столь важный акт без совета с остальными. Чтобы оправдать свой поступок и прийти к окончательному решению вопроса о чиноприеме, рогожские старообрядцы составили у себя собор, получивший впоследствии название "перемазанского". Собор имел десять "седений" (заседаний), происходивших поочередно в домах именитых московских старообрядцев в период с ноября 1779 по январь 1780 г.; присутствовало от 100 до 300 человек. Прения окончились тем, что стародубские депутаты окончательно порвали сношения с рогожскими, киргизскими и керженскими собратьями, которые в свою очередь постановили со стародубскими дьяконовцами не пить, не есть и не молиться. Определением собора вопрос о миропомазании приходящих извне попов и мирян решен был в утвердительном смысле, но сваренное в 1777 г. миро постановлено было уничтожить. Так образовалось согласие, именуемое перемазовщиной; на стороне его оказались важнейшие центры беглопоповщины - Рогожское кладбище, Керженские скиты и Иргиз, так что в численном отношении перемазовщина заняла в беглопоповщине первое место. Полемика по затронутому на соборе вопросу продолжалась и позже: известный деятель Иргиза Сергей Юршев написал "Обыскательное рассуждение", доказывавшее, что перемазывание беглых попов необходимо, так как иначе они не будут очищены от еретической скверны. Влияние этого сочинения было очень велико: "исправа" беглых попов стала как бы монополией Иргиза. В общем составе беглопоповских сект перемазовщина представляет собой фракцию "крайних", "непримиримых"; в то время как более мягкие дьяконовцы путем постепенных уступок вошли в недра единоверия, последователи перемазовщины во всей строгости удержали принцип о еретичестве православной церкви. Впоследствии из перемазовщины возникла секта австрийского священства("Сказание о перемазанском соборе 1779-1780 гг."- "Братское слово", 1888, август - сентябрь; Смирнов, "История русского раскола старообрядства", СПб., 1895).
Перемена именами- так было названо типичное явление, очень распространенное когда-то между ссылаемыми в Сибирь. Совершалось обычно в пути или во время ночлегов на этапах. Сговорившиеся на первой же перекличке отзывался не на свои, а на обмененные(переменные) имена, и с этого момента Иванов, положим, приговоренный к ссылке на поселение, шел уже под именем Петрова на каторжные работы, а Петров, приговоренный в каторгу, под именем Иванова шел на поселение. Достоевский (в "Записках из мертвого дома"), Максимов ("Сибирь и каторга") и другие писатели приводят десятки примеров, когда такой обмен производился за рубаху, рубль денег, бутыль водки. Для предотвращения перемен именами устав о ссыльных предписывал формировать партии по возможности из арестантов одного разряда, т. е. не смешивать поселенцев с каторжными и т. п. За совершение обмена статья 453 имперского уголовного устава подвергала: каторжного, обменявшегося именем с поселенцем, ста ударам лозы и увеличению срока работ на 5 лет; каторжных, присужденных к одинаковым наказаниям, - увеличению срока работ на 2 года, а присужденных к неодинаковым наказаниям - на 3 года; тот, который был присужден к более строгому наказанию, сверх сего наказывался 50 ударами лозы; поселенцы, меняющиеся именами с каторжными, подвергались отдаче во временную заводскую работу на 3 года, а делающие обмен между собой - на 2 года. Иногда случаи обмена имен встречаются и между подследственными арестантами. Уже в советское вечно тюремно-лагерное время, когда все сидели, друг-друга охраняя, были случаи, когда арестованные менялись именами в следственном изоляторе, чтобы человек с тяжелой статьей мог выйти раньше срока под фамилией человека, у которого подходил срок к освобождению, оба обменщика договаривались о следственных подробностях и даже несколько изменяли внешность, чтобы можно было сверить лицо с фотографией освобождаемого, когда же другой человек выходил, то первый заявлял, что проспал или же был запуган и после соответствующей проверки тоже отпускался, так с переменой имен выходило из заключения два советских человека.
Перемирие(armistice, Waffenstillstand) - это временное прекращение военйых действий, обеспечиваемое договором между воюющими сторонами. Во время перемирия военное положение продолжается, право войны остается в силе. Перемирие, как все международные договоры, заключается верховной государственной властью или от ее имени. Перемирие в собственном смысле, заключаемое верховной властью, имеет общегосударственное значение и является обычно предвестником мира. Оно бывает частным (прекращение военных действий на некоторых театрах войны) и общим (прекращение повсеместное). Цель его было облегчить мирные переговоры и обеспечить их спокойный ход. Нередко в этих случаях воюющие стороны вырабатывают предварительные условия будущего мирного договора. Общее перемирие лишь тем отличается от окончательного мира, что оно оставляет в силе притязания, послужившие поводом к войне: спор не окончен, и война всегда может возобновиться. В прежнее время, особенно в средние века, мирные договоры ("вечный мир") заключались редко; их заменяли долгосрочные (на многие годы) перемирие (trиves). Такой же характер имели до XVIII в. и мирные договоры Турции с христианскими державами. Последствием перемирия является прекращение всех наступательных действий; противное должно быть оговорено в договоре. Обычно намечаются разграничительные линии с нейтральной полосой между неприятельскими войсками; последние не должны передвигаться за указанные пределы. Личность и имущество неприятеля во время перемирия должны быть неприкосновенны. Нарушение любого условия перемирия одной из сторон дает право другой отказаться от перемирия до наступления срока.
Переписи-так назывался раньше сплошной поразрядный, т. е. основанный на заранее определенных признаках, подсчет неделимых какого-либо сложного целого. Такой подсчет мог быть применен к весьма разнообразным предметам, лишь бы они обладали ясно выраженной индивидуальностью и относительно медленной изменчивостью (как переписывание земель, домов, скота, людей и т. д.). Есть, однако, такие массовые явления, из которых каждое хотя и обладает индивидуальностью, но протекает или изменяется настолько быстро, что запись и описание его возможны лишь или в самый момент его возникновения, или очень скоро после того. Таковы, например, явления рождаемости, смертности, урожаев, цен и т. п. Систематическая, изо дня в день ведущаяся запись и описание подобных явлений носит название текущей регистрации. Оба вида записей, дополняя друг друга, не всегда, однако, могут быть заменяемы один другим. Перепись как бы фотографируют действительность данного момента - текущая регистрация следит за изменениями ее во времени. С описаниями, подобными переписям, люди встречаются еще в глубокой древности. Известно народоисчисление, произведенное в Китае в XXIII столетии до Р. Х. Числовые данные о торговле, доходности земель, налогах и т. п. этой страны также относятся к очень древнему периоду ее истории, а начиная с XII в. до Р. Х. народоисчисления становятся здесь периодическими. Индийские священные книги Ману предписывают правителям производить описания с целью узнать силы своих врагов и свои собственные и исчислить доходы и войско. Численные описания производились в древней Персии и в Египте; ими пользовался Геродот в своих описаниях этих стран. Особенного внимания заслуживают численные описания у древних евреев. Книга "Числа" уже содержит в себе подробное исчисление лиц мужского пола, способных носить оружие. Подобные сведения содержатся также в книгах Паралипоменон, Ездры и Неемии. В книге Иисуса Навина приведены обстоятельные сведения о поземельном кадастре евреев и т. д. Законодательства Ликурга и Солона, равно как и сведения, имеющиеся у греческих писателей, начиная с Аристотеля и его учеников и кончая Плутархом, заставляют предположить, что в Спарте и в Афинах народоисчисления и поземельные кадастры производились довольно часто. В древнем Риме, по преданию, народоисчисления производились еще во времена Ромула; достоверно известно, что со времен Сервия Туллия в Риме велись списки совершеннолетних и в храмах производился подсчет всего свободного населения. Начиная с 435 г. сначала через каждые пять, а позднее через каждый 10 лет в Риме производился так называемый ценз: каждый гражданин должен был объявить цензору свое имя, имя отца или патрона, местожительство, пол и возраст всех членов своей семьи, количество имущества и дохода. Позже фискальные цели побудили распространить производство переписи на все страны, подчиненные римскому владычеству. Дионисий Галикарнасский упоминает о народоисчислениях, произведенных в 261, 256, 246 годах; Плиний рассказывает об измерении земель всего государства, задуманном при Цезаре и исполненном при Августе; при Августе же была произведена очень тщательная перепись всего населения. О ней говорит, между прочим, апостол Лука, так как во время производства ее родился Христос. Единственным памятником переписи, производившихся в начале средних веков, являются так называемые "Breviaria fiscalia" времен Карла Великого. Это - подробное описание королевских имений, доходов, с них получаемых, и способного носить оружие населения. Людер в своей "Истории статистики" говорит, что "бревиа иум" Карла Великого представляет собой столь полное и обстоятельное статистическое описание, какого не найти даже в золотое для статистики время. Другой замечательный памятник средневековых переписей - Liber judicarius seu censualis или, на англосаксонском языке, "Doomesday-book"(Думсдэй-бук), составленный в Англии при Вильгельме Завоевателе. Меньшее значение имеют статистические описания, провзведенные в Англии при Эдуарде I (1272-1307), в Дании при Вольдемаре II (1231), сицилийский кадастр Фридриха II, кадастр Калабрии 1327 г. и некоторые другие. Более обширные переписи появляются в конце средних веков, когда на развалинах феодализма начинают возникать новые обширные монархии. Учреждение постоянного войска и огромные расходы на его содержание поставляют правительства в необходимость знать численность населения, способного платить налоги. Народоисчисления появляются сначала в городах (перепись Нюрнберга в 1449 г., Страсбурга в 1478 г. и т. д.), а затем распространяются и на целые государства. Первая попытка всенародной переписи имела место в кантоне Цюрих в 1567 г.; затем следовали переписи в Пруссии - в 1682 г., во Франции - в 1682 г., в Англии - в 1701 г. Сознание необходимости производства периодических переписей возникает, как кажется, впервые в Новом Свете, в котором первая перепись населения относится к 1667 г. (перепись Виргинии). Согласно постановлению американской конституции 1787 г. перепись населения всей республики производятся в Соединенных Штатах через каждые 10 лет (начиная с 1790 года). Периодические переписи населения появились в Европе лишь в XIX столетии, а именно в Англии, Голландии и Норвегии с 1801 г., в Швейцарии - с 1849 г., во Франции - с 1831 г., в Пруссии - с 1816 г., в Италии и Испании - с 1860-х годов, в Португалии и Греции - с 1838 г., в государствах Балканского полуострова - в промежуток времени между 1834 (Сербия) и 1880 (Болгария) годами. В Турции не было ни одной общей переписи, были лишь частные ученые попытки переписки. В России первая правильная перепись населения произведена была в 1897 г. Трудно сказать, были ли производимы какие бы то ни было переписи в России до татарского нашествия. Если они и производились, то, вероятно, имели характер инвентарных описаний и во всяком случае касались лишь небольших районов. О производстве переписи татарами для исчисления причитавшейся с населения дани имеются прямые свидетельства культурно-исторических памятников. Первая перепись предпринята была татарами в 1245, вторая - в 1259, 3-я - в 1273, 4-я - в 1287 году, причем каждый раз переписи эти касались отдельных частей тогдашней России. "Окаяннии, - говорится в летописи, - изочтоша всю землю русскую, токмо не чтоша игуменов". В летописи находят и объяснение того, что следует понимать под татарским "числом": татары предоставляли населению "ятися", т. е. соглашаться о "числе", но иногда соглашение не могло состояться, так как "творяху бо себе бояре легко, а меньшим бе зло", и татарские чиновники, приезжавшие "по число", должны были начать "ездити по улицам писати дома хрестьянские". Очевидно, что "число" было не что иное, как похозяйственная перепись, имевшая целью определить не число населения, а число "домов", т. е. хозяйств, и размер падавших на каждое из них платежей. Непосредственное взимание татарами дани с русского населения продолжалось недолго. Уже с 1275 г. великий князь Василий Ярославович привез хану дань в размере по полугривне с сохи; за этой попыткой освободиться от приезда татарских "численников" следовали другие, окончившиеся полным успехом. Можно с достаточным основанием предполагать, что с переходом непосредственного взимания дани к князьям устанавливается прочно обычай производить непериодические описания земель и живущего на них населения для взимания с последнего налогов соответственно его платежным способностям. О княжьих писцах и писчей белке - т. е. сборе в пользу первых - много раз упоминается в памятниках XIV и XV столетий, а начиная с первой половины XVI столетия памятники уже постоянно говорят о писцовых книгах и переписях, на основании которых составлялись эти книги, становятся очень часты. Так, в царствование Иоанна Грозного насчитывается по крайней мере до 40 годов, о производстве в которые переписей есть упоминания в источниках. С попыткой произвести переписи во всех частях государства встречаются лишь в начале XVII в. Мысль об этом была высказана на земском соборе 1619 г. ввиду крайней неравномерности распределения податного бремени. В 1684 г. еще раз предположено было произвести перепись как земель, так и крестьян и бобылей на пространстве всей России ввиду развившихся до крайности поземельных споров и установившегося правила, что запись в писцовых или переписных книгах за помещиком или вотчинником служить доказательством "крепости" им названных лиц. Эта перепись, как и предыдущие, коснулась, однако, далеко не всех местностей. Вообще цифры писцовых и переписных книг не отличаются точностью. Перепись XVII в. не удовлетворяли требованиям периодичности, повсеместности и единовременности, предъявляемым к современным переписям; кроме того, в этом веке не было учреждения, которое могло бы объединить деятельность писцов, часто исполнявших обязанности не только чиновников по статистике финансового ведомства, но и судейские и межевые. Переписи XVII в. послужили образцом для так называемых ревизий. Первая ревизия была произведена при Петре Великом в силу указов 26 ноября 1718 г. и начала 1719 г. (Полное Собрание Законов, том V, ЉЉ 3245 и 3287) "ради расположения полков армейских на крестьян всего государства" и должна была определить, "сколько, где, в какой волости, селе или в деревне крестьян, бобылей, задворных и деловых людей... не обходя от старого до самого последнего младенца, с летами их". Последующими указами производство переписи было распространено на другие податные классы (однодворцев, татар, ясачников, посадских людей, церковных причетников и т. д.). Для производства ее были назначены особые переписчики, находившиеся под непосредственным руководством полковых и земских комиссаров. Все дело было поставлено под руководство воинской и ревизион-коллегий. Подача сказок шла настолько медленно, что для отбирания их правительство принуждено было послать солдат гвардии; заведование всем делом было поручено известному Зотову. Несмотря на пытки, казни и серьезные штрафы, налагавшиеся за "утайку душ", последняя практиковалась в самых широких размерах. В так называемом "милосердном указе", изданном 15 марта 1721 г. и обещавшем не подвергать установленным наказаниям тех, кто объявит к 1 сентября того же года "утаенные души", правительство заявляло, что утаено не менее 20000 душ (Полное Собрание Законов, Љ 3762). В следующем году в губернии были посланы чины генералитета и штаб-офицеры, которым было предписано, воспользовавшись собранным у Зотова материалом, произвести "расположение армейских полков на души" и приписать "прописных и утаенных людей и вновь родившихся". Суровые наказания за утайку были вновь восстановлены. Первая ревизия закончилась, по-видимому, не ранее 1727 г. Вторая ревизия была предпринята в 1743 г., хотя указ о ней был издан в 1742 г. Дополнявшие его правила и инструкции имели целью "пресечение доныне происходимым непорядкам и в платеже отбывательства, а паче, чтоб подушные деньги на содержание армии всегда исправно доходили"; инструкцией устанавливалось также производство ревизий через каждые 15 лет. Подача сказок при этой ревизии, производившейся таким же способом, как и предшествовавшая, затянулась до 1766 г. Третья ревизия, продолжавшаяся с 1761 по 1767 гг., отличалась от первых двух тем, что производилась без посылки офицеров; подача ревизских сказок была сосредоточена в губернских, провинциальных и воеводских канцеляриях. Четвертая ревизия (1781-1787) производилась под заведованием сената; прием сказок был возложен на городничих, нижние земские суды и казенные палаты. Пятая ревизия (1794) производилась (на основании правил четвертой) в виду необходимости возвышения подушной подати. Во время производства 6-й и 7-й ревизий (1811 и 1815 гг.) действовали так называемые "ревижские комиссии" из уездного предводителя дворянства и чиновников, проверявших сказки на сельских сходах. Шестая ревизия не была окончена в виду войны 1812 г.; 8-я, 9-я и 10-я ревизии (манифесты о них - 1833, 1850 и 1856 гг.) производились по очень сходным правилам. Устав 1833 г. перечисляет более точно тех лиц, которые не подлежат ревизской переписке, и в 11 главах систематически излагает правила ее производства и проверки собранного материала. Система ревизских сказок удержана целиком как в этом уставе, так и в уставе о 10-й ревизии, вошедшем в Свод Законов, изданный в 1857 г. В эти сказки вносились сведения в порядке номеров семей по данной и по предшествующей ревизиям. На одной стороне листа бумаги вносился поименный список лиц мужского пола каждой семьи с отметкой о возрасте и с обозначением, сколько таких лиц было в семье во время предшествующей ревизии, сколько лиц выбыло и когда именно, сколько состоит налицо; на другой стороне листа вписывался женский пол с отметкой о возрасте и с обозначением находящихся во временной отлучке и наличных. Местными органами последних ревизий были разные должностные лица местного управления, помещики, особые ревизские комиссии и казенные палаты. Окончательная проверка сказок производилась нарочно посылавшимися в уезды чиновниками, на обязанности которых лежал не только просмотр метрических книг, но и розыск всех утаенных и прописанных. Необходимо упомянуть еще о так называемой Румянцевской "генеральной описи Малороссии", произведенной в 1767 г. При этой описи, производившейся особыми "комиссионерами" из штаб и обер-офицеров при участии малороссийского старшины, переписано было не только население, но и землевладение и вообще частное имущество. Способы производства переписи мало чем отличались от практиковавшихся в таких случаях и в Великороссии. Опись была вызвана не только фискальными целями, но и убеждением Румянцева, категорически выраженным им в предложении малороссийской коллегии, что без знания страны самые лучшие меры правительства, направленные к поднятию благосостояния жителей, не достигают цели.
Переплетное мастерство- переплетение книг выработалось из "диптиха" древних. В первые века христианства богослужебные книги, написанные на пергаменте, часто вделывали в старинные, богато украшенные диптихоны; так образовался культурно-исторический тип "монастырского" переплета, подобный русским окладам церковных евангелий. Крышки переплета делались из дерева, края скашивались, а поверхность украшалась резьбой, покрывалась бархатом или кожей и обивалась украшениями из слоновой кости, драгоценных металлов и камней. Украшение переплетов было тогда делом ювелира и стоило больших денег; таков один из самых древних переплетов - евангелия святого Кутберта, написанного в VIII столетии и хранящегося в Британском музее. Для домашнего обихода переплеты обтягивались кожей и снабжались металлическими наугольниками и застежками; часто кожу брали такую большую, что всю книгу можно было завернуть в выступающие ее части и завязать узлом, чтобы вешать себе на пояс для дороги. Одна из немногих таких книг-кошелей (в кожанных футлярах) хранится в Дюссельдорфском музее. Ко времени изобретения книгопечатания в Германии выработался кожаный переплет, тисненый без позолоты. Обыкновенно крышки делались из дерева, по краям на коже вытиснялась рамка, составленная из повторений отпечатков ручных штемпелей, а середина украшалась ручной резьбой по коже. Это искусство возродилось в новейшее время как одно из любительских частных рукоделий. Контуры главных фигур надрезают на дубленой бычьей коже; смочив ее, осаживают весь фон ударами молотка по пунсону, снабженному маленьким полушарообразным углублением. Иногда фигуры делают еще более выдающимися, вытягивая их в смоченном виде давлением с изнанки. В XVI столетии эту работу упростили введением готовых роликов и штемпелей для бортов и узоров в господствовавшем тогда готическом стиле. Но это техническое усовершенствование привело к упадку художественной стороны дела: имеющиеся штемпели стали подгонять к данному формату самым безвкусным образом, хотя ввели позолоту и даже раскрашивание узоров красками. В монастырях Афонской горы выработался свой стиль переплета, подобный готическому. Крышки здесь тоже деревянные, обтянутые кожей, на которой вытиснены роликами и штемпелями узоры без позолоты, большей частью в византийском стиле, хотя некоторые весьма напоминают готические бордюры. Другой стиль переплета, заимствованный с Востока, от персов и арабов, развился в Италии благодаря трудам первых типографов Альдов-Манучи в Венеции. Уважение к корану рано заставило магометан украшать позолотой и тиснением свои экземпляры этой книги, а характер персидских и арабских узоров оказался очень удобным для воспроизведения на коже переплетов с помощью штемпелей, роликов и филет. В восточных переплетах крышки уже из картона, сплошь обтянутые кожей, обрезаны вровень с листами, но одна из крышек непременно снабжается накось срезанным клапаном, загибающимся на другую сторону, как в конверте. Внутренняя сторона крышек отделывается еще тщательнее наружной: здесь обычно применяется так называемая кожаная мозаика: для некоторых узоров подклеивается фон из тонкой кожи другого цвета и края тщательно прикрываются золотой чертой. Заимствовав приемы работы и общий характер переплета, итальянцы скоро выработали свой стиль. Последовательные типы известны под именами владельцев сохранившихся книг, имена же мастеров для них работавших остались неизвестны. В первой половине XVI столетия очень богато украшенные переплеты были снабжены надписями: "ТНО. Majoli et amicorum": кто был этот Майоли - осталось неизвестным. Несколько позднее славились переплеты И. Гролье, бывшего казначеем армии Генриха I в Милане. Он перенес переплетное искусство и свой книжный стиль во Францию, где много прекрасных переплетов было изготовлено для Генриха II и Дианы де Пуатье. В Италии во второй половине XVI столетия славились переплеты Деметрио Каневари, врача папы Урбана VIII, на которых печатью владельца служил медальон с изображением Аполлона на колеснице. С этого времени французские переплеты становятся образцовыми. Значительно отличаются от итальянского стиля переплеты Жоффруа Тори из Буржа, художника и гравера, занимавшегося также изданием книг. У него весь рисунок был связанным, из ветвей и цветков восходящего характера, и непременно содержал, как отличительный штемпель - вазу с выбитым краем. В конце XVI в. характер французских переплетов существенно изменился: вместо условных, строго симметричных узоров стали вводить натуралистические цветы, лавровые ветки и улиткообразные завитки. Этот стиль развился в XVII столетии в переплетах Дету (de Thou) и мастера N. Eve; с этого же времени начинают делать надпись на корешке. В XVIII в. преобладает "кружевной" стиль узоров на переплетах Le Gascon, Dйrome, Дюбюиссон и Тувенен. Паделу ввел узоры, напоминающие ювелирные; вместе с тем переплетное мастерство начинает падать и переходить в простое частное ремесло. В Германии, с XVI по XVIII столетия, преобладали два рода переплетов: одни были подражанием старине, сохраняли даже деревянные крышки с застежками, бинтиками на корешке и тиснением с помощью больших штемпелей и роликов, тогда как другие делались во вкусе итальянских и французских мастеров. В Англии сохранилось много переплетов из королевских библиотек, но оригинальностью отличаются переплеты в "кружевном" стиле Пайне (R. Payne) в конце XVIII столетия. С удешевлением книг наступил конец художеству в переплетном искусстве; около 1825 г. Арчибальд Лейтон в Лондоне ввел коленкоровый переплет целых серийных изданий, выпустив сочинения Байрона в 17 тт.; по его примеру большую часть переплетов стали изготавливать фабричным образом, мало заботясь о художественности отпечатываемых рисунков. Приемы для снабжения книг обложкой, называемой "переплетом", употребляются почти те же, что и в картонажном, позолотном и футлярном мастерстве, а также и при изготовлении кожаных галантерейных изделий; поэтому еще часто все эти три производства соединяются в одних руках. Удешевление книг потребовало замены ручного переплета машинным, несравненно менее совершенным и менее прочным, но более дешевым и поточным. Из типографий книга выходит в виде пачек по 500 листов, обычно уже "сатинированных", т. е. спрессованных между листами цинка или папки - "политуры" под гидравлическим прессом, чтобы выгладить углубления, происшедшие от вдавливания типографского шрифта в бумагу. В старину, когда печатная бумага была не проклееная, переплетчик должен был прежде всего "планировать" ее, т. е. проклеить и высушить. Позднее же ему предоставляется только "сфальцевать и сброшюровать" эти листы в книгу до выпуска в продажу. При ручной работе складывают каждый лист сначала пополам, так, чтобы "первая и вторая сигнатурки" пришлись одна над другой и чтобы части листа, покрытые печатью, аккуратно закрывали одна другую, когда сложенный лист рассматривают на свет. Пригладив первый перегиб костяным ножом, "фальцбейном", делают второй и третий перегиб. Когда все листы книги сложены, стопки этих листов располагают по порядку на длинном столе, и работницы собирают книжки, обходя последовательно весь стол кругом. После проверки, собранные тома выравнивают и складывают в пресс, прокладывая дощечками, затем сильно прессуют в течение нескольких часов. Хотя опытная фальцовщица могла сложить от 4 до 5 сотен листов в час без проверки на свет, но потребность в ускорении работы для газет и журналов стала так велика, что уже в 1851 г. появилась фальцевальная машина Блака, где лист, наложенный от руки, протаскивается поворотом на 90№ особой линейки в щель стола и сдавливается парой валков; после первого складывания подобным же образом производятся два других сгиба. Машина Мартини и К№ присоединяет к такому складыванию и подобие сшивания каждой тетради: вдоль последнего фальца с его внутренней стороны механически протягивается нитка, смазанная клейстером; она вытягивается наружу через два прореза в сгибе и затем автоматически отрезается. При наклейке обложки свободные концы ниток приклеиваются к корешку и сдерживают листы, пока все не расклеится от многократного раскрывания книги. В час такая машина складывает до 1200 листов, а двойная, при двух работницах - до 4000. После прессовки не сшитые машиной листы снабжаются двумя или тремя прорезами и сшиваются по ним ниткой от руки, причем она пропускается зигзагами из одного листа в следующий. Выровняв сшитую брошюру по корешку и по верхнему краю посредством постукивания ею по столу, намазывают корешок клейстером и, наклеив обложку, скадывают в стопки для просушки попеременно корешками вправо и влево, нагрузив чем-либо тяжелым. Когда брошюра снова попадает в руки переплетчика, он начинает свою работу с "разброшюрования": обложка тщательно сдирается, потом по корешку скоблят ножом, чтобы удалить приставший клейстер и бумагу. Разрезав нитки, разнимают тетрадки и проверяют фальцовку, если нужно. В таком виде листы проколачивают по несколько тетрадей вместе сильными ударами молотка фунтов 12 весом на большом, ровном гранитном камне, покрытом политурой. В старину, когда бумагу после печати не сатинировали, приходилось колотить долго и тщательно, чтобы выгладить листы; позднее же довольствуются немногими ударами преимущественно около фальцев, чтобы сделать книгу тоньше. В больших мастерских употребляли для этого особые вальцы, между которыми пропускали по нескольку тетрадок враз, вложив их между двумя листами цинка или политуры. После этого проверяют порядок листов, вклеивают где нужно чертежи и рисунки и, выровняв книгу ударами по столу "корешка" и "головки", завинчивают в обрезном прессе между двумя дощечками - "шпальтами" так, чтобы корешок немного выдавался. Тогда размечают на корешке места прорезов и пропиливают их обыкновенной столярной пилой, но не "разведенной", т. е. наточенной без обычного разгибания зубцов попеременно в ту и другую сторону. Два крайних надреза, для "фицбундов", делают близко от "головки" и "хвоста" книги, а пространство между ними делят на три или пять частей, и прорезы эти расширяют "рашпилем", чтобы в них вполне помещались шнурки, на которых будут сшивать книгу. Раньше сшивания надо было еще приготовить "форзацы" со "слизурой": так называли чистый лист между заглавным листом и переплетом, наклеиваемый одной своей половиной на внутреннюю его сторону, и узкую полоску бумаги или коленкора (закрытую форзацом на готовой книге) и подклеиваемую раньше его к переплету. Бумагу для форзаца вырезают немного шире двойного формата книги, складывают пополам (цветной стороной внутрь) и на сгибе делают еще фальц миллиметра в три шириной. К наружной стороне этого фальца приклеивают "слизуру" и по высыхании отгибают к наружной поверхности форзаца. Приготовленные таким образом форзацы накладывают на первую и последнюю тетрадь книги и прошивают вместе, не делая на них прорезов, чтобы шнуры не были видны на готовом переплете. Само сшивание производится с помощью "швального станка". Шнуры берут пеньковые, хорошего качества, гладкие и не слишком сильно скрученые; их довольно туго натягивают на станке. Нитки берут обычно льняные, небеленые и довольно толстые, чтобы они не прорезали бумаги, и вдевают в толстую обычную иголку. Сшивание начинают с последнего листа, который кладется на доску станка головкой влево; иголку втыкают снаружи через верхний фицбунд, левой рукой выводят ее через первый разрез по левую сторону шнура, а правой вновь втыкают по другую его сторону в тот же разрез тетради. Так продолжают до нижнего фицбунда, переходят во вторую тетрадку и, выводя нитку через ее верхний фицбунд, связывают ее с начальным концом, натянув в меру. Дальше сшивают уже по две тетради зараз, пропуская нитку попеременно через первую и вторую. При таком способе можно сшивать на одних шнурках по нескольку книг: когда работа готова, книги можно раздвинуть и разрезать шнуры так, чтобы осталось сантиметра по три, для наклейки. Если для прочности обводить нитку вокруг шнура, как это делали в старину, то трение не позволит его передвигать. Конторские книги для большей гибкости сшивают на тесемках, без прорезания книги: в таком случае швы остаются видимыми на корешке и образуют так называемые "бинтики". После сшивания раскручивают свободные концы шнуров и растрепывают их так, чтобы все волокна пеньки стали параллельны между собой и образовали плоский пучок из каждого конца. Тщательно пригнув эти концы к слизурам и обтянув - выравнивают книгу по корешку, кладут ее у самого края стола, прикрывают дощечкой и промазывают корешок жидким, горячим столярным клеем, стараясь не запачкать концы шнуров. Примерно через час клей высохнет в меру для дальнейшей обработки корешка и книги. Проще всего сначала обрезать передок книги: для этого намечают линию обреза циркулем, стараясь оставить поля как можно шире, и вставляют книгу в обрезной пресс, так глубоко, чтобы "губель" резал как раз по назначенной линии. Губель этот состоит из двух колодок, правильно сближающихся под влиянием завинчивания деревянного винта благодаря двум направляющим стержням. Внизу одной колодки укреплен винтом заостренный односторонне остроконечный резак; обе колодки скользят во время работы по поверхности брусков пресса, и работник после каждого прохода немного сближает их и тем заставляет резак врезаться все глубже и глубже. Резак губеля должен быть очень хорошо наточен, однако достаточно точить на хорошем бруске из песчаника, с водой или насухо. Бумага содержит столько частиц песка и глины, что необыкновенно скоро тупит короткое лезвие резака. Поэтому даже в среднего размера переплетных мастерских стараются завести бумагорезальную машину, где длинный нож двигается с помощью ременного или ручного привода в вертикальной плоскости сверху вниз и в то же время слева направо, одним непрерывным движением обрезая все книги, зажатые в пресс машины. Машинный нож тупится меньше резака губеля как потому, что его лезвие чуть ли не в сотню раз длиннее и потому на каждое его место приходится во столько же раз меньше работы, так и потому, что он меньше скользит по бумаге и потому меньше трется. Однако при постоянной работе и машинный нож надо раза два в неделю точить на особой машине с наждаковым кругом и самодействующим передвижением; при ручной точке трудно сохранить прямолинейность лезвия. Обрезав передок, приступают к округлению корешка; книгу кладут на стол, большой палец упирают в обрез передка, а другими четырьмя оттягивают верхние листы вперед и в то же время слегка поколачивают молотком по краю корешка, доходя постепенно до его середины; затем книгу поворачивают и повторяют те же приемы на другой половине. Для этой работы существует быстро действующая, но довольно сложная машина, где закругление производится быстро, непрерывным давлением особого валка, соединенным со сдвиганием одной из досок пресса, держащего книгу. Она удобна лишь для переплетания целых изданий, потому что требует кропотливой установки для каждой новой толщины книги. После округления корешка необходимо еще "околотить на нем фальцы", чтобы картонные крышки получили прочную опору и не выдавались бы над корешком. Для этого зажимают книгу между двумя дощечками в пресс, так, чтобы края корешка выдавались на длину, равную толщине предполагаемых "картонов", смазывают корешок жидким крахмальным клейстером, чтобы размягчить клей на корешке, и начинают осаживать его края на правильно обструганные края дощечек легкими ударами носка молотка так, чтобы получить резкий прямоугольный загиб со стороны дощечек и в то же время сохранить правильную округлость наружной части корешка. Достигнув этого, еще раз смазывают корешок клейстером и протирают его носком молота или особой "кашировкой", железным или деревянным стержнем, снабженным на концах лопаточками, углубленными наподобие полумесяца, из которых одна снабжена тупыми зубцами, а другая гладкая. Когда клейстер достаточно проникнет между тетрадями, избыток его стирают и оставляют книгу в сильном "паковальном" прессе часов на 12, пока не просохнет. Для образования фальцев существует также быстро работающая машина, действующая с помощью валка; она тоже удобна лишь для целого ряда одинаковых томов. Вынув книгу из пресса, приступают к окрашиванию обрезов, так как белые слишком скоро грязнятся. Для окрашивания лучше зажать книгу в ручной пресс и сначала сгладить неровности, оставшиеся от ножа, напилком, скребком и стеклянной бумагой. Краски берут растертые с небольшим количеством клея, вроде акварельных; для сплошного окрашивания наводят жидкую краску мягкой кистью или губкой, повторяя работу несколько раз, так как густая краска может склеить листы. Когда высохнет, натирают воском с помощью щетки и даже полируют агатовым "зубом". Когда хотят иметь "крапленый" обрез, берут краску пожиже и, обмакнув в нее жесткую кисточку или щетку, проводят ею по проволочной решетке над разрезом, так чтобы брызги падали на него; после высыхания крапят второй и даже третьей краской. Иногда перед краплением посыпают песком, зернами или покрывают каплями крахмала, смешанного с холодной водой. По удалении этих материалов остаются белые места, разнообразящие узор. Самые красивые "мраморные" обрезы делают очень оригинальным способом, основанным на свойствах поверхностного натяжения жидкостей. В плоский ящичек наливают грунт: раствор 1 части трагантовой камеди в 100 частях воды или более дешевый навар 1 части исландского мха в 100 частях воды, очищают поверхность, проводя по ней краем полоски бумаги, пока немного жидкости не сольется через край, и набрызгивают на нее краски. Краски должны быть очень тщательно растерты с водой и хранятся в мокром виде с прибавкой винного спирта. К ним прибавляют перед работой по нескольку капель раствора очищенной бычьей желчи (1 часть сухой желчи в 2 частях 90№ спирта с прибавкой по растворении 7 частей чистой воды). В первую набрызгиваемую краску прибавляют лишь очень мало желчи, сколько нужно, чтобы капли начали расплываться. Во вторую краску прибавляют желчи побольше: ее поверхностное натяжение настолько велико, что новые капли заставляют старые расступаться, не смешиваясь. Иногда кропят еще чистой водой с желчью для получения белых капель. Вообще, первые краски образуют жилки, а последние округлые пятна. На такую поверхность накладывают обрез, и краски к нему сейчас же пристают. Немного краски и потом одна вода с желчью дают "сетчатый мрамор", две или три краски и немного желчи с водой - "турецкий" мрамор; проводя по поверхности гребнем из ряда иголок, получают "гребневый" мрамор, а с помощью палочки, от руки, можно выводить разнообразные узоры. В наше время обрезы с сетчатым мрамором просто накатывают особыми валиками из каучука в одну или в две краски или переводят с особенно приготовленной продажной бумаги, наложив ее на обрез и смочив с задней стороны водой. На дорогих переплетах обрезы золотят. Для этого надо предварительно очень тщательно выгладить обрез, затем его покрывают ровно, но не густо, грунтом из красного болюса (продажная, красного цвета глина) с белком. По высыхании грунту придают глянец волосяной щеткой и золотят по боковому грунту приемами "позолотного" мастерства. По окончании обрезов в старину для прочности прошивали тетради книги по верхнему и нижнему краю цветным шелком или нитками, так что на виду образовался плетеный шнурочек, называемый "капиталь", или "заголовок". Позднее вместо этой кропотливой работы просто подклеивают кусочек особенной тканной для этой цели тесьмы, а за неимением такой тесьмы склеивают клейстером полоску ситца, вложив в сгиб шнурок и потом наклеивают ее на место. Картоны для крышек вырезают сразу в аккуратную величину только при переплетании большого числа одинаковых томов. Для этого пользуются механическими ножницами. Для массового производства и эта машина работает не довольно быстро; тогда пользуются рядом круговых ножниц, расположенных на общих валах на таком расстоянии, что пропущенный лист картона разрезается на полосы заданной ширины, разрезаемые при вторичном пропуске в поперечном направлении на куски требуемого размера. Но при тщательной работе картоны нарезают предварительно немного большего размера, чем следует, и обрезаются окончательно уже после прикрепления к книге. Обычно растрепанные концы шнуров приклеиваются клейстером прямо на верхнюю поверхность картонов, плотно придвинутых к фальцам; иногда прокалывают картоны и пропускают концы сверху внутрь и опять наружу. "Слизуру" приклеивают при этом к внутренней поверхности картонов. После этого наклеивают на корешок полоску плотной, но тонкой бумаги или ткани и, оправив хорошенько форму корешка, зажимают книгу в пресс на несколько часов. Потом обрезают картоны аккуратно, чтобы на головке и хвосте они выступали примерно на свою толщину, а спереди несколько побольше. Аккуратности этой достигают с помощью "фальц-линейки", изготовляемой из тонкого листового металла с приклепанным утолщенным краем такой ширины, какой должен иметь выступ картона. Ее вкладывают между листами и картоном, придвигая утолщение вплотную к листам, и режут по наружному краю этого утолщения ножом для картона. Нож этот надо часто точить, поэтому ему придают форму полоски около 12 мм. шириной и 3 мм. толщиной, заостренной с конца четырьмя фацетками, сходящимися в общую вершину. На этой полоске рукоятка закрепляется винтом, и ее можно отодвигать по мере укорачивания лезвия от стачивания режущего конца. После такого "оформования" картонов остается только отделать переплет. В старину переплет сплошь оклеивался кожей или бархатом и отделывался простым или золотым тиснением. Позднее стали оклеивать кожей и украшать тиснением один корешок и углы, а картоны покрывали цветной бумагой; для учебных, дешевых переплетов берут простую баранью кожу или даже "стружку", небольшие кожаные стружки без гладкой лицевой стороны, получаемые, когда строгают кожи с мездряной стороны, чтобы придать им равномерную толщину. Для переплетов получше берут бараний сафьян, редко настоящий "козловый" сафьян, а для самых лучших "шагреневую кожу", бычью, более жесткую, и мягкую, свиную. Нарезав кожу, ее края "шерфуют", т. е. утончают "на нет", срезая с мездряной стороны очень остро наточенным шерфовальным ножом, причем кладут кожу на гладкую, твердую подкладку, лучше всего на кусок литографского камня. Существуют и "шерфовальные машины", где край кожи срезается равномерно и быстро вращающейся шарошкой. Затем намазывают изнанку кожи клейстером и сначала приклеивают на место "отстав", потом ставят на него книгу корешком, намазав слегка края фальцев клейстером, чтобы отстав к ним приклеился, и натягивают края кожи на картоны, разглаживая рукой и костяным ножом. Под отстав с верхнего и нижнего конца подгибают края кожи с помощью костяного ножа и на сгибе образуют утолщение, слегка закрывающее капиталь. На толстых томах принято, пока кожа еще сыра, обвязывать бечевкой корешок у самых фальцев, чтобы образовать желобок; у тонких книжек этого обыкновенно не делают. Бумагу наклеивают на картоны, намазывая ее клейстером или клеем, если бумага тисненая. Также поступают и с хорошо аппретированным тисненым коленкором, но для наклейки плохих его сортов, равно как и бархата, надо намазывать клеем сами картоны, иначе клей проникнет через материю. Описанный ход изготовления переплета допускает множество изменений, смотря по обычаям переплетчиков разных стран и по требовательности заказчиков. Отделка переплета тиснением основана на свойстве кожи принимать прочный отпечаток от надавливания нагретым металлическим штемпелем. Всего легче отпечатывать с помощью сильного "золотильного пресса" весь предполагаемый рисунок сразу, выгравированный на металлической доске или собранный из отдельных штемпелей; так теперь изготавливают богато разукрашенные, однообразные коленкоровые переплеты для целых изданий. Гораздо труднее и медленнее работа ручная, зато она допускает большее разнообразие в сочетании имеющихся штемпелей и в старину возвышалась до художественности. Инструменты эти четырех родов: штриховки, филеты, накатки и собственно штемпели. Для работы их надо нагревать на жаровне с древесным углем или лучше на керосиновой лампе, приспособленной в то же время и для нагревания клея. Прямые и немного изогнутые линии, простые и двойные, проводят штриховками, медными инструментами наподобие коротких тупых ножичков разной толщины, вделанных в деревянные ручки. Для простых и узорчатых прямых полосок на корешках удобнее "филеты", имеющие вид дуги круга с ручкой посредине. Такую дугу заставляют катиться по обрабатываемой поверхности. Более широкие бордюры отпечатывают накатками, на поверхности колеска которых выгравирован соответственный узор; длинная ручка, опирающаяся на плечо работающего, допускает в этом случае большее давление. Надписи и цифры набираются из особого шрифта, обыкновенно одними заглавными буквами; шрифт этот совершенно подобен типографскому, но изготавливается из латуни или из особого, тугоплавкого сплава. Вставляется набранный шрифт в особую "шрифт-кассу" с ручкой и отпечатывается на корешке таким же движением, как и филетки. Трудность ручного тиснения в том, что нельзя предварительно разметить рисунок так, чтобы он облегчил работу. Обычно отпечатывают сразу, только филетками довольно легко снова попасть на прежний отпечаток, чтобы его сделать сильнее. Для сложных рисунков составляют предварительный отпечаток на тонкой бумаге, кладут его на место и отпечатывают сквозь бумагу на коже слегка, мало нагретыми инструментами. Затем, сняв бумагу, проходят снова теми же инструментами, просто или с золотом. На коже для закрепления золота наводят предварительно слой белка, делающийся нерастворимым в местах, нагретых инструментом. На бархате присыпают смесью порошков смол: копала и дамары. После отпечатывания избыток листового золота стирается тряпочкой, из которой оно впоследствии выжигается. Хороший работник может переплести в неделю до 75 обыкновенных томов при ручной работе. Машинное переплетание, применяемое к целым изданиям книги, производится в несколько ином порядке и гораздо быстрее. Обложки заготавливаются отдельно, почти всегда оклеиваются коленкором и украшаются тиснением. При оклейке пропускают между каучуковыми валиками особой машины, чтобы заменить притирание рукой. Книга вальцуется, сшивается обыкновенно машиной, которая скрепляет тетради проволочными скобочками на полосках марли; проволока пускается в машину прямо с катушки, особый орган схватывает проволоку, отрезает кусочек, загибает концы под прямыми углами и протыкает их через подложенную работницей тетрадь и полосу марли, свивающуюся с запасной катушки. Вышедшие через ткань концы тут же пригибаются к ней. Потом корешок проклеивается, округляется и снабжается фальцами на упомянутых выше машинах. Обрезка совершается еще раньше на машине, снабженной поворотным прессом, так что стопка книг обрезается со всех трех сторон без перевинчивания. Для укрепления обложки на корешок наклеивают сначала бумажную, сплющенную "гильзу", нижней поверхностью. На верхнюю же поверхность этой гильзы наклеивают "отстав" готовой обложки, а после того приклеивают свободные края марли и форзацы к картонам. Производство переплетных машин сосредоточена была раньше в руках лишь немногих германских фабрик: Фомм в Лейпциге, братцев Гейм в Оффенбахе и другие(Симонов, "Переплетное мастерство", 1897; В. Верига, "Переплетчик" , 1897).
Пересвет - этот инок Троице-Сергиевой лавры, до пострижения, был простым русским боярином, родом из Брянска; участвовал первым в Куликовской битве и пал в единоборстве с лучшим татарским воином Челибеем (Чалубеем).
Переселение- один из видов верования в загробную жизнь, по которому человеческая душа после смерти тела возрождается в другом человеке или в любом животном, растении и даже в простом или полудрагоценном камне . "Возникнув на самых низших ступенях культуры и распространившись в обширных религиозных общинах Азии, это верование, - как говорит Тэйлор, - заняло видное место в истории и имело даже громадное распространение". Многие дикари были убеждены, что душа умершего человека переходит в ребенка и что люди, напоминающие своими признаками или чертами характера каких-нибудь предков, воплотили в себе души последних. Нередко при рождении ребенка производятся гадания с целью определить, кто именно из предков вернулся на Землю, и дается соответственное имя новорожденному. На низших ступенях культуры обладание душой приписывается всем живым существам, а иногда - и телам неорганической природы. Наблюдая характеры и действия многих животных, дикарь замечает в них проявления человеческих свойств - злобы, хитрости, трусости, лености, алчности и т. д., и склонен сравнивать их с теми людьми, которые отличаются такими же свойствами. Отсюда предположение, что души подобных людей способны возрождаться в соответственных животных. На более высоких ступенях культуры это воззрение принимает форму культового учения о возмездии. По верованиям индусов (браманизма), добрые души способны приобретать божественную природу, а злые, управляемые лишь страстями или погруженные в мрак зла, возрождаются в других людях и в животных. В законах Ману говорится, что, смотря по своим поступкам и по душевному настроению, в котором были совершены эти поступки, человек будет жить после своей смерти в образе существа (человека, зверя, гада, дерева и т. д.), наделенного теми или другими качествами. От браманизма учение о перемещении душ было усвоено буддизмом, который также принимает, что смерть есть только изменение формы, но не прекращение жизни; каждая смерть есть, вместе с тем, новое рождение, причем такое постоянное разъединение и соединение души с телом совершается непрерывно до момента гибели вселенной, по прошествии "кальпы" (kalpa) или бесконечного числа веков. Буддийское учение о возмездии (карма) объясняет все события в жизни человека и все его действия как результаты сделанного в предшествовавшие существования и создает бесконечный ряд возмездий и наказаний, низводящих грешника к низшим ступеням человеческого и животного бытия и, наконец, в ад; добрый, наоборот, возвышается до уровня царей и даже богов. Этим путем Будда объяснял все случаи своей жизни, свои радости и горести, свои успехи и неудачи, свои добродетели и слабости. О предшествовавших стадиях своей жизни (числом 550) он нередко вспоминал в целях поучения. Эти рассказы о предшествовавших жизнях Будды - так называемые "Джатаки" - с извлеченными из них моральными уроками являются наиболее любимыми сюжетами буддийских нравоучительных произведений. Области возрождения, или "пути" жизни, буддисты напоминают себе постоянно посредством картины, называемой "Колесо жизни"; областей этих шесть, следующих в таком порядке: Боги - Титаны - Человек - Животные - Мучимые духи - Ад. Учение о переселении душ, судя по данным классической литературы, принималось и древними египтянами, хотя на основании собственно египетских источников (" Книги Мертвых", изображения на памятниках и т. д.) это не может считаться вполне доказанным. Верование в повторные возрождения человеческой души разделялось Пиндаром, Эмпедоклом, Пифагором, Платоном, принималось позднейшей еврейской философией каббалистов, было усвоено некоторыми христианкими сектами (манихеями, несторианами). Оно не было чуждо и европейской средневековой схоластике. Индийская теория "кармы" нашла некоторое подтверждение в новейших теориях наследственности и эволюции. Новейшая наука ставит факты физического и психического вырождения у человека на счет его родителей и предков в большей степени, чем условий его собственной жизни и воспитания. Известный натуралист Гёксли замечает, говоря о наследственности, что каждый из людей несет в себе неизгладимые следы своего родства в восходящей линии, до отдаленных предков. То, что называется характером, может быть часто прослежено до отдаленных прародителей в прямой или боковых линиях. Можно сказать, что нравственная и умственная сущность человека действительно переходит из одной телесной оболочки в другую, "переселяется" из поколения в поколение, оставаясь в скрытом или потенциальном состоянии у младенца и переходя в деятельное состояние по достижении зрелого возраста. В теории эволюции тенденция зерна развиваться по определенному видовому типу есть то же самое, что "карма" индусов. Настоящее определяется прошедшим и определяет собой будущее. Слово "переселения", приблизительно однозначащее с немецким выражением "innere Kolonisation", обозначает передвижения земледельческого населения внутри границ государства с целью поселения в новых, необитаемых или малообитаемых странах. Развитие переселений является характерной особенностью России: в Западной Европе колонизация имеет характер эмиграции - выселения, которой в других частях света соответствует иммиграция, т. е. вселение европейских эмигрантов. Некоторую аналогию русским переселениям представляет в Европе только прусская "innere Kolonisation" - правительственное переселение, организованное для усиления немецкого элемента в польских провинциях прусского королевства, но эта колонизация по своим размерам не может идти ни в какое сравнение с русским переселением народов; в параллель последнему можно поставить скорее прошлое движение населения из восточных штатов Североамериканского союза в западные - явление, аналогичное по общему характеру и еще более грандиозное по размерам. Дать исчерпывающую картину русского переселения и русской переселенческой политики невозможно, во-первых, потому, что это движение не подвергалось точному учету, во-вторых, потому, что значительная часть относящихся к вопросу данных заключается в неопубликованных документах. Еще князем Васильчиковым были намечены три района переселения: первый - малоземельная черноземная область, имеющая центром Курскую и Харьковскую губернию, с густым населением, преобладанием поместного элемента и трехпольем без навозного удобрения; второй - Малороссия и Юго-Западный край, где сильное развитие поместного элемента и оптовых аренд и распространенность табачных и свекловичных плантаций довели арендные цены до размеров, недоступных для крестьян; третий - средневолжские губернии, где значительная часть населения получила даровой четвертной надел, совершенно не обеспечивающий потребностей крестьян. К сходным результатам привела попытка теоретического определения районов выселения, сделанная в изданном канцелярией комитета министров в 1894 г. "Своде статистических материалов"; здесь сопоставляется численность наличного рабочего населения с потребностью в рабочих руках для земледелия и других отраслей промышленности, и избыток в рабочих, вызывающий переселение, оказывается по губерниям: Приволжским (Казанской, Нижегородской, Симбирской) - 60000 человек, северно- черноземным (Пензенской, Орловской, Тамбовской, Черниговской, Рязанской, Тульской, Курской) - 200000, средне- черноземным (Воронежской, Харьковской, Полтавской) - 400000, юго-западным (Волынской, Подольской, Киевской) - 130000 человек.
Пересмотр (или ревизия-перепись конституции)- был известен давно как законодательный акт, изменяющий конституцию государства. Обычные изменения в законодательстве совершаются органами государственной власти, действующими в обычном порядке, предусмотренном той же конституцией. Но именно в силу того, что как само существование, так и деятельность этих органов определяется конституцией, они признаются некомпетентными для изменения самой этой конституции; для последнего требуется вмешательство силы, признаваемой источником самой конституции и потому стоящей выше ее, или же по меньшей мере для обычных органов государственной власти создаются необычные, особенные условия, при которых они получают право произвести пересмотр и изменение(ревизию) конституции. Единственное исключение представляет Англия, в которой парламент обычным большинством голосов в обеих палатах мог произвести какое угодно изменение в государственном устройстве. Это объясняется тем, что в Англии вовсе не было написаной конституции. Цель постановлений о ревизии конституции, существующих в остальных государствах, - это затруднить его и тем обеспечить большую устойчивость конституциям. Однако при быстром изменении в реальном соотношении действующих в стране сил никакие запреты изменить конституцию помочь не могут; либо революция, либо государственный переворот, либо междоусобная гражданская война (как в Соединенных Штатах), либо, наконец, просто нарушение соответствующей статьи часто делают то, чего требует жизнь. Отсутствие особых постановлений о пересмотре придает конституции значительную долю гибкости, дающую ей возможность легко приспосабливаться ко всем переменам, совершающимся в действительности.
Перестрога- выдающийся памятник западнорусской полемической литературы начала XVII в. Полное заглавие: "Перестрога зело потребная на потомные часы православным христианом, святые кафолические восточные церкви сынам". Единственный рукописный экземпляр этого сочинения хранился в библиотеке Львовского Ставропигийного института. В 1850 г. Д. Зубрицкий снял с него копию и переслал в Императорскую археографическую комиссию, издавшую этот памятник. Куда потом исчез рукописный экземпляр Перестроги - неизвестно: ходил слух, что Зубрицкий переслал ее в Москву, Погодину, но Петрушевич уверял, что она не перешла границу Австрии. Перестрога состоит из двух частей: исторической и полемической. Первая представляет собой обзор событий, предшествовавших Брестскому собору 1596 г. и его сопровождавших. Вторая посвящена опровержению унии и имеет форму речи, произнесенной якобы одним из членов Львовского братства на варшавском сейме 1598 г. Последнее обстоятельство давало повод русским ученым (Завитневич и др.) считать автором Перестроги львовского священника Андрея Вознесенского, бывшего депутатом на брестском соборе от львовского братства. Трудами галицких ученых выяснено, что автор Перестроги - лицо светское; есть основание думать, что это - Юрий Рогатинец, выдающийся по образованию светский братчик львовского братства. Время написания - приблизительно 1600-1605 гг. Как исторический источник, Перестрога не имеет особенных достоинств: хронология его спутана, события перемешаны, встречаются явные несообразности и несуразицы. Часть полемическая составлена по протестантским сочинениям. Как памятник чисто литературный, Перестрога стоит высоко. Красивый, довольно чистый мало-русский язык, образная речь, искусная группировка материала все это ставит Перестрогу в ряду лучших произведений того времени(Студинский, "Пересторога руский памьятнык початку XVII вiка", Львов, 1895; Завитневич, "Палинодiя", Варшава, 1883).
Пересуд (пересудное) - старинная пошлина Московского государства; взималась с виновного в пользу судьи-наместника или княжего тиуна, обычно в размере 10 денег с рубля.
Переутомление -обуславливается двумя рядом идущими друг с другом физиологическими процессами. Всякой работе мышц или центральных органов нервной системы соответствует известная трата энергетических сил, освобождающихся при разложении в организме сложных органических соединений. Продолжительная работа возможна только тогда, когда расходуемая при ней потенциальная энергия возмещается организму своевременно в виде пищи; в противном случае происходит истощение имеющегося запаса скрытых сил, работоспособность организма уменьшается - он просто устает. С другой стороны, некоторые продукты распада вещества, образующиеся при работе - углекислота, фосфорная кислота, молочная кислотность - обнаруживают ядовитое воздействие на ткани организма и, накапливаясь в нем в известном количестве, также понижают его работоспособность. Обычно эти вещества уносятся с места их происхождения потоком крови и разрушаются в самом теле, а потому временного покоя или простого прополаскивания мышцы свежей артериальной кровью или даже физиологическим раствором поваренной соли достаточно для устранения их ядовитого действия. Наоборот, вполне способная к работе мышца может быть скоро приведена в состояние утомления впрыскиванием разведенной фосфорной кислоты или раствора кислого фосфорнокислого калия. Кровь утомленного работой животного, впрыснутая другому, не работавшему животному, в скором времени вызывает у последнего все признаки утомления (Mosso). Таким образом, после непродолжительной работы усталость исчезает скорее; при продолжительном же или усиленном труде, потребовавшем большой траты сил и давшем значительное количество продуктов распада, возвращение организма к норме возможно только при помощи сна. Утомление, следственно, есть неразрывный спутник работы и начинается вместе с ней, что может быть обнаружено соответственными данными опыта. Первый и наиболее характерный признак утомления - это продолжительное и прогрессивное понижение работоспособности, а вместе с тем и ухудшение качества работы, зависящее от сопровождающего утомление ослабления внимания. При этом существует чрезвычайно тесная связь между физической и умственной усталостью, между утомлением мышц и центральных органов нервной системы. Профессор Моссо доказал ослабляющее действие утомляющих умственных занятий на мускулатуру: величина работы, производимой средним пальцем правой руки, поднимающим груз известной величины на известную высоту в особом аппарате (так называемом "эргографе"), резко падает после какой-нибудь значительной работы мозга (например, после лекции). Исследования Моссо и его учеников подтверждены были доктором Кемсиес (Kemsies) в Берлине наблюдениями над учащимися: после уроков, требующих особенно сосредоточенного внимания, вскоре наступает ослабление мышечной силы, которое, однако, легко может быть устранено отдыхом или переходом к менее утомительным или другим умственным занятиям. Если же напряжение, а следственно, и утомление нервной системы продолжается долго, то ослабление мышечной силы может сопровождаться общей разбитостью и исчезает чрезвычайно медленно. Причину этих явлений нужно искать, с одной стороны, в том, что и мышечная работа совершается лишь под влиянием импульсов, исходящих от нервной ткани, которая, таким образом, тоже утомляется при физическом труде, а с другой - в отравляющем действии на мышечную ткань тех продуктов распада, которые образуются при мозговой работе. По-видимому, следовательно, утомление известной части нашего организма, известных тканей, известной системы органов отражается в более или менее сильной степени и на других тканях и органах. Этим и объясняется, почему перемена занятий, физических или умственных, облегчая работу, не устраняет усталость в той мере, в какой ее устраняет полный отдых. По Грисбаху, утомление умственными занятиями влечет за собой и уменьшение кожной чувствительности - особенно у учащихся после трудных уроков. Иногда, впрочем, признаком утомления при усиленном умственном труде является повышение возбудимости нервной системы, выражающееся в быстрой игре сосудодвигательных нервов, в увеличении чувствительности в различных частях тела и в быстрой смене настроения. Но это явление также зависит от ослабления нормальной функции нервной системы, выражающегося в утрате способности владеть задерживающими центрами, регулирующими деятельность нервной и психической сфер. Степень утомления зависит, с одной стороны, от рода и продолжительности работы, а с другой - от субъективных качеств работающего. При скучной, монотонной работе (однообразный труд, зазубривание слов, грамматических правил и т. п.) утомление наступает быстро, тогда как при работе, особенно интересующей человека, работоспособность понижается значительно медленнее. Утомляемость различных людей зависит от возраста, пола, большей или меньшей уравновешенности характера или настроения, состояния здоровья и прочее-прочее: дети в общем легче и скорее утомляются, чем взрослые люди; у слабых, болезненных, находящихся под нравственным гнетом субъектов утомление наступает быстрее, чем у здоровых, жизнерадостных людей. Даже у одного и того же человека утомляемость меняется в зависимости от различных внешних причин и условий жизни (погода и климатические условия, времени дня и года, беспокойной ночи, психологических эксцессов и т. п.). Утомление мышечного или нервного аппарата вызывает субъективное ощущение усталости, расслабления, и потребность в отдыхе. До известной степени появление чувства усталости может служить предостережением и указанием, что пора прекратить обычную работу. Мозговое утомление часто вызывает головную боль как вследствие самоотравления образующимися при работе продуктами распада, так и вследствие неправильного распределения крови в центральных органах нервной системы. Усиленные умственные занятия могут вызвать активную и пассивную гиперемию головного мозга: под влиянием импульса со стороны нервной системы сосуды, ведущие кровь к мозгу, расширяются, от чего происходит прилив крови к этому органу; с другой стороны, поверхностное дыхание, обыкновенно сопровождающее сосредоточенную умственную работу, дает повод к застою венозной крови в голове. Моссо удалось доказать переполнение мозга кровью при умственной работе непосредственным наблюдением над одним субъектом с отверстием в черепе; кроме того, Моссо убедился при помощи особо устроенных весов, на которые мог ложиться человек, что всякая умственная работа, всякое психическое возбуждение усиливает приток крови к головному мозгу - стоит только лежащему на весах человеку задать какой-нибудь вопрос, какую-нибудь задачу, и тотчас же голова его начинает перетягивать вследствие притекающей к ней крови. Точно так же деятельное состояние всякого другого органа сопровождается более обильным притоком крови, что легко удается доказать измерением объема этого органа (например, верхней или нижней конечности). Тем же неправильным распределением крови объясняется и кровотечение носом, столь частое, в особенности у детей, при продолжительных умственных занятиях. Указанное выше понижение чувствительности нервов под влиянием утомления может иметь место и во внутренних органах, так что замедляется акт пищеварения и появляются запоры. Далее, физическое или умственное утомление, если оно превышает известный предел, ведет иногда к бессоннице или к беспокойному сну, неспособному вполне восстанавливать силы организма. Неоднократно было определено ухудшение качества работы под влиянием усталости. Сравнивая 1500 писем под диктовку, произведенных детьми утром, до начала классных занятий, и к вечеру, по окончании уроков, Сикорский определял в них число описок, т. е. таких ошибок, которые не зависят от знания, а потому легко могут быть предупреждены вниманием. Оказалось, что во всех классах без исключения число описок в послеклассных диктовках было гораздо значительнее, чем в доклассных. Описки касались главным образом замены одних букв другими, имеющими сходство с первыми или по звуку, или по внешней форме; дети, следовательно, постепенно теряли способность тонкого различения психических величин. Крепелин убедился, что быстрота работы у молодых людей при сложении цифр в самом благоприятном случае уменьшалась уже в начале второго, а то даже в конце первого часа. Наиболее рациональным средством борьбы против чрезмерного утомления, как физического, так и умственного, нужно признать устранение вызывающих его причин. Но люди, вынужденные работать и после наступившей усталости, часто прибегают к различным "паллиативам", как бы оттесняющим признаки утомления и позволяющим снова более или менее свободно располагать имеющимся еще запасом сил. Сюда относится прежде всего волевой импульс, дающий возможность временно увеличивать обычную работоспособность. Такое временное напряжение "последних сил" бывает иногда необходимо; оно помогает дойти без остановки до намеченной цели и может при известных условиях даже спасти жизнь в экстремальных условиях, но оно должно быть редким исключением, потому что по следам идет полное изнеможение. Ту же роль, как волевой импульс, играют до известной степени различные вкусовые вещества, в особенности кофе, чай, спиртные напитки, хотя последние, в сущности, не оправдывают возлагаемых на них надежд: собственно умственная работа затрудняется уже незначительными количествами спиртных напитков, большие же количества действуют прямо снотворно(организм насильно расслабляется). При физическом труде, правда, умеренный прием алкоголя отдаляет момент наступления усталости, но общее количество работы под влиянием алкоголя едва ли увеличивается; и если пьяный человек иногда обнаруживает необыкновенную физическую силу, то это явление объясняется параличом задерживающих нервных центров и потому представляет собой, в сущности, признак утомления. Чай и кофе действительно как будто бы облегчают как физический, так и умственный труд, и потребление их не так опасно для организма, как потребление алкоголя, но в общем все же следует относиться с осторожностью ко всем средствам, искусственно увеличивающим временно работоспособность. Самое действительное средство для борьбы против утомления - это общий отдых. Во время отдыха трата сил и живительного вещества сокращается, а удаление продуктов распада и восстановление сил облегчается. Поэтому всякая работа требует периодических перерывов, продолжительность и частота которых зависит от качества и напряженности труда, а также и от личных свойств работающего человека. В течение этих перерывов утомление уменьшается, хотя не исчезает совершенно; каждый последующий перерыв восстанавливает силы меньше предыдущего. Еще менее полезными перерывы оказываются тогда, когда они употребляются для другой, хотя бы более легкой, работы. Даже какое-нибудь приятное развлечение не в состоянии совершенно стереть следы предшествовавшего утомления; оно может только благоприятным влиянием на человеческое настроение уничтожить субъективное чувство усталости. Совершенное уравновешивание организма возможно только во время сна. В это время расходы организма доведены до минимума; ткани, а в особенности нервная ткань, имеют возможность накапливать новый запас потенциальной энергии. Лишь в том случае, если напряженность работы предшествовавшего дня была чересчур велика или если сон слишком короток, признаки утомления могут обнаруживаться еще и на следующий день. До известной степени момент наступления утомления может быть отдален при помощи систематического упражнения работающего органа, при чем ваша работоспособность увеличивается. От частого упражнения изменяются ткани в смысле усиленного развития и типичного привыкания: часто упражняемая мышца приобретает не только большую силу, но она увеличивается и в объеме; такие же следы упражнения, по всей вероятности, оставляет и в нервной ткани. Во избежание чрезмерного утомления количество требуемой от человека работы, степень ее трудности, а равно как и распределение ее по часам дня должны быть согласуемы с утомляемостью данного субъекта. Но нужда часто заставляет человека чрезмерно эксплуатировать свою рабочую силу. Кроме того, целые группы населения относительно распределения своего времени находятся в зависимости от другух (учащиеся дети, рабочие и прочий люд). Для таких людей максимальная продолжительность рабочего времени, а также и продолжительность и время перерывов в работе должны быть устанавливаемы законом или особыми правилами, причем необходимо иметь в виду также и естественное желание человека жить не только для своей профессиональной деятельности, но и для удовлетворения своих духовных потребностей. По мнению Канта, 8 часов должны быть посвящаемы работе, 8 часов - сну, а остальные 8 часов человек должен иметь в своем распоряжении для еды, для чтения, для прогулок, разных удовольствий и т. п. Однако установление теоретической нормы рабочего дня представляет большие затруднения, так как этот вопрос тесно связан с социальным и культурно-историческим развитием всего народонаселения; и с физиологической точки зрения люди должны удовольствоваться требованием, чтобы никто не был лишен своей профессиональной деятельностью нормального сна и чтобы никто не был вынужден работать до такого истощения сил, которое могло бы оставить в организме прочные следы разрушения. Самая трудная работа -физическая или умственная - должна быть производима вначале рабочего дня, пока силы еще свежи; в более поздние часы труд должен становиться легче или же перерывы в работе должны становиться более продолжительными. Для многих каждый рабочий день оставляет известный осадок утомления, а эти осадки, суммируясь, могут в конце концов дать повод к болезненному состоянию организма. За несколькими рабочими днями должен следовать всегда один день полного отдыха от обычных занятий, и от времени до времени каждому рабочему человеку должен быть предоставлен более продолжительный отдых (каникулы для учащейся молодежи, "отпуски" для служащих). Вольно-свободные, соответствующие личному вкусу занятия во время отдыха хотя несколько задерживают полное восстановление сил, но с другой стороны поддерживают бодрость духа; они особенно важны для тех, профессиональная работа которых по своему характеру не способна давать внутреннего удовлетворения, получаемого от творческой деятельности ученого, художника и поэта. Часто напряженность и непрерывность работы приводит людей в состояние хронического утомления, или переутомления. Переутомление может касаться как мышечной, так и нервной системы. Известная форма его - неврастения, развивающаяся у людей, которые имеют наследственное предрасположение к состояниям слабости и истощения, или у которых нервная система истощена злоупотреблением спиртными напитками, половыми эксцессами, чрезмерной работой, суровой борьбой за существование и прочим хаосом жизни. Особенного внимания заслуживает мозговое переутомление учащихся, на которое впервые было указано Лоринзером в 1836 г. Резвые и цветущие дети значительно изменяются вскоре после своего поступления в учебное заведение: они становятся бледными, вялыми, не обнаруживают прежнего стремления к играм, иногда жалуются на головные боли, головокружение и тревожный сон; они едят мало, и общее питание их организма видимо страдает. У многих это ненормальное состояние имеет временный характер, и дети, акклиматизировавшись в школе, снова приобретают прежнюю веселость и детскую беззаботность. Но у других болезненное состояние организма развивается дальше: такие дети имеют постоянно усталый вид; они становятся безучастными, но в то же время раздражительными, обнаруживают признаки умственной вялости, страдают бессонницей, сердцебиением, частыми головными болями, иногда галлюцинациями; они не могут долго сосредоточиваться на чем бы то ни было, теряют способность к самообладанию, и всякий аффект вызывает у них беспорядочные рефлексы. Есть даже указание на то, что это состояние может перейти в умопомешательство. К тому же участились и случаи самоубийства среди воспитанников средних учебных заведений, ближайшими причинами которого часто служат уязвленное самолюбие, боязнь наказания, страх перед экзаменами и другими мотивами, имеющие близкое соприкосновение к школьной жизни (компьютерные игры, унижения учителей и учеников). Во многих странах были назначены правительственные комиссии для расследования и выяснения вопроса о переутомлении современных учащихся. В результате этого движения до сих пор получились, кроме собранного при официальных и частных расследованиях материала, некоторые правительственные распоряжения, принесшие учащимся немногие частичные облегчения; но существенно пока ничего не изменилось - учебные программы, предъявляемые к учащимся требования и методы преподавания, за немногими исключениями, остались прежние. Тем не менее, реформа школы представляется в настоящее время необходимостью и лишь вопросом времени. Несомненно, что независимо от школы многие домашние условия содействуют болезненному развитию детей и благоприятствуют происхождению мозгового преутомления в школьном возрасте. Сюда относятся: 1) наследственное отягощение, дающее известный процент детей, предрасположенных к расстройствам и к неправильному развитию нервной системы; 2) отсутствие такого домашнего воспитания (даже в интеллигентных семьях), которое соответствовало бы физиологическим потребностям молодого организма; 3) слишком раннее участие детей в тех развлечениях, которые представляет современная городская жизнь; 4) обременение детей частными уроками (независимо от школы), в особенности уроками музыки (слишком продолжительные ежедневные упражнения в фортепианной игре сильно возбуждают нервную систему детей). Вообще школа часто получает далеко не безукоризненный материал в лице большого количества плохо упитанных и слабых детей. Но недостатки школы устранить легче, чем неблагоприятные условия в отдельных семьях и частных домах. На первом плане здесь стоит несоответствие между количеством умственного труда, требуемого от ребенка, и его силами.
Переходные типы- такие особые характеристики y человека многочисленны как по отношению к физическим признакам, так и ступеням культуры. Они могут быть названы переходными в том смысле, что являются промежуточными между более характерными, определенными, обособленными культурно-историческими типами, а иногда указывают собой действительно на переход от одного типа в другой или на их смешение между собой. Существование таких типов вполне понятно и неизбежно при допущении единства происхождения человеческого рода, при кровном смешении между собой различных рас и племен и при последовательной эволюции человеческого рода и культуры. На сколько бы пород и по каким бы признакам ни делилось человечество, всегда окажутся племена, не подходящие под установленные культурно-исторические типы и представляющие собой смешение признаков. При делении, например, людей по цвету кожи можно встретиться с примерами племен, представляющими промежуточную окраску между типичным негром и европейцем; при делении по форме волос - промежуточные типы между шерстоволосыми и прямоволосыми. Чистые брюнеты и чистые блондины (с белокурыми волосами и голубыми глазами) связываются между собой множеством промежуточных типов шатенов то с более светлыми (серыми), то с более темными (карими) глазами; характерные долихокефалы (длинноголовые) подобным же образом связываются с характерными брахикефалами (короткоголовыми) всеми ступенями мезокефалии (среднеголовости) и т. д. Нечто подобное встречается и при изучении истории культуры. Есть немало народов, представляющих переход от звероловной стадии к пастушеской, от пастушеской к земледельческой, оседлых половину года и кочующих в другую половину и т. п. Переходы от употребления в качестве материала для орудий камня к употреблению для той же цели металла, от пользования медью или бронзой к пользованию железом, от жилища в земле (землянки) к жилищу на земле (хате, избе), от круглой юрты или кибитки к многоугольной и четырехугольной деревянной постройке, от меновой торговли к денежной, от матриархальной семьи к патриархальной, от грубого анимизма и шаманизма к более сложным и утонченным стадиям политеизма и монотеизма, что представляют также разнообразные примеры промежуточных состояний между более резко обособленными и типичными. Изучение этих промежуточных стадий по отношению как к физическим признакам, так и к психическим и культурно-историческим важно и плодотворно в целях эволюционной теории, так как только этим путем можно выяснить себе ход физического и психического развития человека от его древнейших и первобытных стадий до новейших и наиболее совершенных.
Перехожая грамота- раньше давалась архиереем диакону или священнику с дозволением перейти к другой церкви или в другую епархию; денежный сбор за нее был отменен в 1765 г.
Перечеканка монеты- наложение нового штемпеля на старую монету. К перечеканке монет, начавшейся уже в древности, в V-IV вв. до Р. X., прибегали в тех случах, когда она стерлась от обращения и потеряла тип (культуно-исторический типаж) - в этих случаях монету приходилось предварительно сплавлять, или когда требовалось увеличить ее ценность наложением нового штемпеля (с обозначением новой цены), или же, наконец, когда по каким-либо политическим или экономическим причинам изымалась из обращения пущенная уже в народ типовая монета.
Перечневые книги - извлечения из старинных писцовых книг, сделанные для обозначения платежей по сборам и для других надобностей.
Переярок- охотничье название молодого послегодовалого волка; волк моложе одного года называется прибылым; волк старше двух лет - матерым; имеющий в себе более пяти лет, с подъеденными уже зубами, облезшим хвостом и поломанными клыками, называется стариком.
Переяславская рада- так было названо собрание малороссийских казаков 8 января 1654 г. в городе Переяславле. Здесь состоялось принятие Малороссии под покровительство московского Государя и названное советскими коммунистами-историками "объединением Украины с Россией".
Периегеты- это название древнегреческих писателей-путешественников. В классическую эпоху греческой литературы география и этнография не составляли еще самостоятельных наук, а были вставочными частями культурной истории. Так, например, у путешествовавшего по многим странам Геродота сведения о странах, нравах и обычаях чужих народов рассеяны были случайно. Только около времени Александра Великого развилась самостоятельная литература описания морских путешествий (πέριπλοι), представителем которой можно считать Неарха, начальника флота при Александре Великом; впрочем, дошедшее с его именем описание морских берегов Европы, Азии и Африки принадлежит позднейшему времени. Немного периегетов в собственном смысле слова было и в следующем александрийском периоде греческой литературы: география соединялась тогда не только с историей, но даже с грамматическими изысканиями. Самым интересным периегетом этого периода является пуниец Ганнон, составивший описание путешествия к западным берегам Африки, предпринятого его земляками с колонизационными целями. До нашего времени дошел греческий перевод сочинения Ганнона, сделанный около эпохи пунических войн. Затем к этому периоду относятся Мнасей из Патр, части периегезы которого цитируются с названиями Европы, Азии и Ливии; Полемон (около II столетия до Р. Х.), странствовавший с топографическими и археологическими целями по Элладе, Передней Азии, Сицилии и Италии; Артемидор Ефесский (около 100 г. до Р. Х.), составивший на основании многочисленных путешествий пространную географию в 11 книгах, которой много пользовались Страбон, Плиний и Павсаний. Особенные успехи сделали периегеты в римский период вследствие расширения римского владычества и стремления к научному исследованию обширного царства. Главные периегеты этой эпохи - Дионисий, от которого дошло описание вселенной в 1187 гекзаметрах, и Павсаний. В последние столетия существования классического мира литература периегезы значительно упала, так как новых стран открыто не было, а постоянные войны на севере и востоке мешали развитию торговых отношений. Сочинения дошедших до нас периегетов собраны всего полнее были у К. Мюллера, под заглавием: "Geographi Graeci minores".
Перикоп (περικοπαί) - название древнейшего деления священных книг. Это деление существовало еще в Ветхом Завете (Деяния), им пользовались при выборе для чтения в синагогах применительно к обстоятельствам мест из закона и пророков. Методом прекопа стали пользоваться и в христианской церкви, как скоро в ней при самом ее начале вошло в обычай чтение Священного Писания при богослужении. Древнейшее деление всего Нового Завета на перекопы приписывают Аммонию Александрийскому, затем Евсевию Кесарийскому. С течением времени это деление изменялось. По Епифанию Кипрскому и Свиде, евангелие от Матфея имело 355 П., Марка - 234, Луки - 342, Иоанна - 231. Отсюда видно, что перекопы были невелики по объему, немного более "стихов", на которые разделены в позднейшее время главы Священного Писания. Перекопы читались в ряду богослужений не в порядке текста Святого Писания, а выбирались для каждого дня соответственно вспоминаемым в этот день церковным событиям или праздникам. С течением времени образовались такие списки Священного Писания Нового Завета, особенно евангелий, в которых был соблюден порядок чтения перекопами, начиная с части первой главы евангелия от Иоанна, читаемой в день Пасхи. На Западе, как думают, первым установил определенный порядок для перекопов блаженный Иероним; до него выбор их был случаен и зависел от усмотрения настоятеля. Впоследствии на Западе по системе перекопства собирались и составлялись лекционарии (древнейший из них - VII века, найденный Мабильоном), самые разнообразные, смотря по определенным местностям (Венские, Массилийские, Гальские, Испанские).
Периодическая законность (типы химических элементов в таблице Менделеева)- после открытий Лавуазье понятие о химических элементах и типах простых тел так укрепилось, что их изучение положено было в основу всех химических представлений, а вследствие того вошло и во все естествознание. Пришлось признать, что все вещества, доступные исследованию, содержат очень ограниченное число материально разнородных элементов, друг в друга не превращающихся и обладающих самостоятельной весомой сущностью, и что все разнообразие веществ природы определяется лишь сочетанием этих немногих элементов и различием или их самих, или их относительного количества, или при одинаковости качества и количества элементов - различием их взаимного положения, соотношения или распределения. "Простыми" телами стали при этом называть вещества, содержащие лишь один какой-либо элемент, "сложными" - два или более. Но для данного элемента могут существовать многие видоизменения простых тел, ему отвечающих, зависящие от распределения ("строения") его частей или атомов, т. е. от того вида изомерии, который называется "аллотропией". Так, углерод, как элемент, является в состоянии угля, графита и алмаза, которые (взятые в чистом виде) дают при сжигании один и тот же углекислый газ и в том же количестве. Для самих же "элементов" ничего подобного не известно. Они видоизменениям и взаимным превращениям не подвергаются. В древности, распространенное представление о "единой или первичной" материи, из которой слагается все разнообразие веществ, опытом не было подтверждено, и все попытки, к этому направленные, оказались его опровергающими. Алхимики верили в превращение металлов друг в друга, доказывали это разными способами, но при тщательной поверке все оказалось или обманом, особенно в отношении к производству золота из других металлов, или ошибкой и неполнотой опытного исследования. Однако нельзя не заметить, что если бы завтра оказалось, что металл А превращается целиком или отчасти в другой металл B, то из этого вовсе не будет еще следовать, что простые тела способны друг в друга превращаться вообще, как например, из того, что долгое время закись урана считали за простое тело, а она оказалась содержащей кислород и действительный металлический уран - вовсе не следует делать никакого общего заключения, а можно только в частности судить о бывшей и современной степенях знакомства с ураном как самостоятельным элементом (с этой точки зрения должно взглянуть и на оповещенное Емменсом (Stephen Emmens) превращение мексиканского серебра отчасти в золото (май-июнь 1897 г.), если cnpaведливость наблюдений оправдалась бы и Argentaurum не оказался подобным же алхимистическим оповещениям подобного же рода, не раз бывшим и также прикрывавшимся покровом секрета и денежного интереса. Что холод и давление могут содействовать перемене строения и свойств - также давно известно, хотя бы по примеру олова Фрицше, но нет фактов, позволяющих предполагать, что изменения эти идут столь глубоко и доходят не до строения частиц, а до того, что считается атомами и элементами, а потому утверждаемое Емменсом превращение (хотя бы и постепенное) серебра в золото будет оставаться сомнительным и малозначащим даже в отношении к серебру и золоту, пока, во-первых, "секрет" не будет настолько раскрыт, что опыт может быть всеми воспроизведен, и во-вторых, пока обратный переход (при накаливании и уменьшении давления) золота в серебро не будет установлен или пока не будет установлена фактическая его невозможность или трудность. Легко понять, что переход спирта и углекислоты в сахар труден, хотя обратный идет легко, потому что сахар бесспорно сложнее спирта и углекислоты. И кажется очень маловероятным переход серебра в золото, если обратно - золото не будет переходить в серебро, потому что атомный вес и плотность золота чуть не в два раза больше, чем серебра, из чего должно по всему известному в химии заключить, что если серебро и золото произошли из одного материала, то золото сложнее серебра и должно превращаться в серебро легче, но дольше, чем обратно. Емменсу для убедительности не только следовало бы раскрыть "секрет", но и попробовать да и показать, если можно, превращение золота в серебро, тем более, что при получении из дорогого металла другого, в 30 раз более дешевого, денежные интересы будут, очевидно, на далеком плане, а интересы правды и истины окажутся явно на первом, теперь же дело представляется, с обратной стороны - Д. Менделеев, 1897) и представляют неизменную сущность изменяющегося (химически, физически и механически) вещества, входящую как в простые, так и в сложные тела. При таком представлении о химических элементах - они оказываются чем-то отвлеченным, так как в отдельности их не видно. К такому почти идеалистическому представлению столь реалистическое знание, как химия, пришло по совокупности всего наблюдаемого, и если это представление можно отстаивать, то лишь как предмет глубоко укоренившегося убеждения, оказавшегося совершенно согласным с опытом и наблюдением. В этом смысле понятие о химических элементах имеет глубоко реальное основание в науке о природе, так как, например, углерод нигде, никогда, никем и нисколько не превращен в какой-либо другой элемент, тогда как простое тело - уголь - превращено в графит и алмаз и, быть может, когда-нибудь можно будет превратить его и в вещество жидкое или газообразное, если удастся найти условия упрощения сложнейших частиц угля. Главное понятие, с которым возможно приступить к объяснению периодической законности, состоит именно в коренном различии представлений об элементах и о простых телах. Углерод - элемент, нечто неизменное, содержащееся как в угле, так и в углекислом газе или в светильном, как в алмазе, так и в массе изменчивых органических веществ, как в известняке, так и в дереве. Это - не конкретное тело, а весомое (материальное) вещество с суммой свойств. Как в парах воды или в снеге нет конкретного тела - жидкой воды, а есть то же весомое вещество с суммой ему одному принадлежащих свойств, так во всем углеродистом содержится материально однородный углерод: не уголь, а именно углерод ( термин или слово, название ясно выражает различие понятий об угле и углероде или о простом теле и элементе, но для многих других элементов, даже для всех почти иных, этого различия терминов не существует. Так, водородом называют как простое газообразное тело, так и элемент, содержащийся в воде и в массе других жидких, газообразных и твердых сложных тел). Простые тела суть вещества, содержащие только один какой-либо элемент, и понятие о них становится прозрачно-ясным только тогда, когда признается укрепившееся представление об атомах и частицах, или молекулах, из которых слагаются однородные вещества, причем понятию об элементе отвечает атом, а простому телу - частица. Простые тела, как и все тела природы, составлены из частиц: вся их разница от сложных тел состоит лишь в том, что частицы сложных тел содержат разнородные атомы двух или многих элементов, а частицы простых тел - однородные атомы данного элемента. Очевидно, что частицы только простых тел могут содержать по одному атому, у сложных же всегда два или более атома в частице. Это оправдывается наблюдениями над плотностями пара, теплоемкостью и т. п. Все, что излагается далее, должно относить именно к элементам, т. е. например к углероду, водороду и кислороду как составным частям сахара, дерева, воды, угля, кислородного газа, озона и т. п., но не простым телам, элементами образуемым. При этом, очевидно, появляется вопрос: как же можно находить какую-либо реальную законность в отношении к таким предметам, как элементы, существующие лишь как представления химиков, и что же реально осуществимое можно ожидать, как следствие из расследования каких то отвлеченностей. Такие понятия крайнего или материалистического позитивизма, ложно нередко приписываемого естествоиспытателям, опровергаются, между прочим, чисто реальными следствиями, вытекающими из периодического закона, оперирующего над воображаемыми элементами, и в этом отношении элементарный закон имеет свое значение тем более, что все его дело касается такого реалистического предмета, какова вся химия, где на каждом шагу осуществляются переходы от чисто отвлеченных представлений к чисто реальному получению веществ со всеми атрибутами материальной конкретности. Здесь повторяется в сущности то же, что в геометрии или математике вообще: объект, например круг, эллипс или ряд чисел, чисто отвлеченный, а результат работы над этими отвлеченностями чисто материальный и конкретно оправдывается над явлениями астрономическими, механическими и т. п. В этом сочетании идеально-отвлеченного с реально-материальным и должно искать объяснения того, что физико-математическая область знаний занимает глубочайшие умы и захватывает все более и более широкие области и массы. Здесь впервые сочетались без искусственного эклектизма идеализм с материализмом, отвлеченность с конкретностью, монархически-общее с демократически-частным, стоицизм с эпикурейством, и все совершающееся показывает, что в этом направлении последует безграничное дальнейшее развитие. Упреки крайних идеалистов - в материализме естествознания - парализуются упреками тому же естествознанию со стороны крайних материалистов - в отвлеченности всех исходных точек элементарных знаний о природе. A несомненные успехи в познании и покорении природы вместе со скромным трудолюбием искателей истины и с их откровенным изложением всех путей, для того применяемых, ведут к всеобщему признанию и расширению области приложения способов, применяемых современным естествознанием. Действительность отвечает на подобные вопросы с полной ясностью: отвлечения, если они правдивы (содержат элементы истины) и соответствуют реальности, могут служить предметом точно такого же исследования, как и чисто материальные конкретности. Так, химические элементы хотя суть отвлеченности, подлежат расследованию совершенно такому же, как простые или сложные тела, которые можно накалить, взвесить и вообще подвергать прямому наблюдению. Сущность дела здесь в том, что у химических элементов на основании опытного исследования простых и сложных тел, ими образуемых, открываются свои индивидуальные свойства и признаки, совокупность которых и составляет предмет исследования. Свойства химических элементов можно разделить на качественные и количественные, хотя бы первые из них и сами по себе подлежали измерению. К числу качественных прежде всего принадлежит свойство образовывать кислоты и основания. Хлор может служить образцом первых, так как и с водородом, и кислородом образует явные кислоты, способные с металлами и основаниями давать соли, начиная с первообраза солей - поваренной соли. Натрий же поваренной соли NaCl может служить образцом элементов, дающих только основания, так как кислотных окислов с кислородом он не дает, образуя или основания (окись натрия), или перекись, обладающую характерными признаками типической перекиси водорода. Все элементы суть более или менее кислотные или основные, с явными переходами от первых ко вторым. Это качественное свойство элементов электрохимики (с Берцелиусом во главе) выразили, отличив электроотрицательные элементы, подобные хлору, от электроположительных, сходных с натрием, на основании того, что первые при разложении током появляются на аноде, а вторые на катоде. То же качественное различие элементов выражается отчасти и в различении металлов и металлоидов, так как основные элементы относятся к числу таких, которые в виде простых тел дают настоящие металлы, а кислотные элементы образуют в виде простых тел металлоиды, не имеющие вида и механических свойств настоящих металлов. Но во всех этих отношениях не только невозможно прямое измерение, позволяющее устанавливать последовательность перехода от одних свойств к другим, но и нет резких различий, так что есть элементы в том или ином отношении переходные или такие, которые можно отнести и в тот, и в другой разряд. Так, алюминий, по внешнему виду явный металл, отлично проводящий гальванический ток, в своем единственном окисле Al2O3 (глинозем) играет роль то основную, то кислотную, так как соединяется и с основаниями (например, Na2O, MgO и др.), и с кислотными окислами, например, образуя серно-глиноземную соль Al2(SO4)3 = Al2O33SO3; и в том, и в другом случае он обладает слабо выраженными свойствами. Сера, образуя несомненный металлоид, во множестве химических отношений сходна с теллуром, который по внешним качествам простого тела всегда относился к металлам. Такие случаи, очень многочисленные, придают всем качественным признакам элементов некоторую степень шаткости, хотя и служат к облегчению и, так сказать, оживлению всей системы знакомства с элементами, указывая в них признаки индивидуальности, позволяющей предугадывать еще не наблюденные свойства простых и сложных тел, образующихся из элементов. Эти сложные индивидуальные особенности элементов придавали чрезвычайный интерес открытию новых элементов, не позволяя никоим образом сколько-нибудь предвидеть сумму физических и химических признаков, свойственных веществам, ими образуемым. Все, чего можно было достигнуть при изучении элементов, ограничивалось сближением в одну группу наиболее сходных, что уподобляло все это знакомство с систематикой растений или животных, т. е. изучение было рабским, описательным и не позволяющим делать какие-либо научные предсказания по отношению к элементам, еще не бывшим в руках исследователей. Ряд иных свойств, которые назовают количественными, выступили в надлежащем виде для химических элементов только со времени Лорана и Жерара, т. е. с 50-х годов 19 столетия, когда была подвергнута исследованию и обобщению способность взаимного реагирования со стороны состава частиц и укрепилось представление о двуобъемных частицах, т. е. о том, что в парообразном состоянии, пока нет разложения, всякие частицы (т. е. количества веществ, вступающие в химическое взаимодействие между собой) всех тел занимают такой же объем, какой занимают два объема водорода при той же температуре и том же давлении. Не входя здесь в изложение и развитие начал, укрепившихся при этом ныне общепринятом представлении, достаточно сказать, что с развитием унитарной, или частичной, химии получилась твердость, прежде не существовавшая, как в определении атомных весов элементов, так и в определении состава частиц простых и сложных тел, ими образуемых, и стала очевидной причина различия свойств и реакций обыкновенного кислорода О2 и озона О3, хотя оба содержат только кислород, как и разность маслородного газа (этилена) C2H4 от жидкого цетена С16Н32, хотя оба содержат на 12 весовых частей углерода по 2 весовых части водорода. В эту многознаменательную эпоху химии выступило в ней для каждого хорошо обследованного элемента два более или менее точных количественных признака или свойства: вес атома и тип (форма) состава частиц соединений, им образуемых, хотя ничто не указывало еще ни на взаимную связь этих признаков, ни на соотношение их с другими, особенно качественными, свойствами элементов. Вес атома, свойственный элементу, т. е. неделимое, наименьшее относительное количество его, входящее в состав частиц всех его соединений, особенно был важен для изучения элементов и составлял их индивидуальную характеристику, пока чисто эмпирического свойства, так как для определения атомного веса элемента надобно узнать не только эквивалент или относительный весовой состав некоторых его соединений с элементами, вес атома которых известен из иных определений или условно принят известным(еще раньше за таковой принимали водород, вес атома которого условно принят был равным 1, а поже было принято ради некоторых удобств считать вес атома кислорода равным 16, при чем Н = 1,008), но и определить (по реакциям, плотностям паров и т. п.) частичный вес и состав хоть одного, а лучше многих из соединений, им образуемых. Этот путь опыта был столь сложен, длинен и требовал такого совершенно очищенного и тщательно изученного материала из числа соединений элемента, что для многих, особенно для редких в природе элементов, при отсутствии особо побудительных причин оставалось много сомнений относительно истинной величины атомного веса, хотя весовой состав (эквивалент) некоторых соединений их и был установлен; таковы, например, были уран, ванадий, торий, бериллий, церий и др. При чисто эмпирическом значении веса атома не было и особого интереса углубляться в этот предмет для элементов, редко подвергаемых исследованию, тем не менее для большой массы обыкновеннейших элементов величины атомных весов можно было уже в начале 60-х годов 19 в. считать твердо установленными, особенно после того, как Канницаро твердо установил для многих металлов, например, Ca, Ba, Zn, Fe, Cu и т. п. Другой из важнейших количественных признаков элементов представляет состав частиц высших соединений, им образуемых. Здесь более простоты и ясности, потому что Дальтонов закон кратных отношений (или простоты и цельности числа атомов, входящих в состав частиц) уже заставляет ждать только немногих чисел и разобраться в них было легче. Обобщение выразилось в учении об атомности элементов, или их валентности. Водород есть элемент одноатомный, ибо дает по одному соединению HX с другими одноатомными же элементами, представителем которых считался хлор, образуя HCl. Кислород двухатомен, потому что дает H2O или соединяется вообще с двумя X, если под X подразумевать одноатомные элементы. Так получают HClO, Cl2O и т. д. В этом смысле азот считается трехатомным, так как дает NH3, NCl3; углерод четырехатомным, потому что образует CH4, CO2 и т. д. Сходные элементы одной группы, например галоиды, дают и сходные частицы соединений, т. е. имеют одну и ту же атомность. Через все это изучение элементов очень сильно двинулось вперед. Но было немало трудностей разного рода. Особую трудность представили соединения кислорода, как элемента двухатомного, способного замещать и удерживать X2, в силу чего совершенно понятно было образование Cl2O, HClO и т. п. соединений с одноатомными элементами. Однако тот же кислород дает не только HClO, но и HClO2, HClO3 и HClO4 (хлорная кислота), точно так же, как не только Н2O, но и H2O2 (перекись водорода). Для объяснения пришлось признать, что кислород, в силу своей двухатомности обладая двумя средствами (как говорят), способен втиснуться в каждую частицу и встать между всякими двумя атомами, в нее входящими. Трудностей при этом получилось много, но остановимся на двух важнейших. Во-первых, оказалась как бы грань О4 для числа кислородных атомов, входящих в частицу, а этой грани нельзя ждать на основании допущенного. При этом, приближаясь к грани, получались часто соединения не менее, а более прочные, чего уже вовсе нельзя допустить при представлении о втиснутых атомах кислорода, так как чем более их взойдет, тем вероятнее было иметь непрочность связей. А между тем HClO4 прочнее HClO3, эта последняя прочнее HClO2 и HClO, тогда как HCl опять тело химически очень прочное. Грань же О4 выступает в том, что водородным соединениям разной атомности: HCl, H2S, H3P и H4Si отвечают высшие кислородные кислоты: HClO4, Н2SО4, H3PO4 и H4SiO4, в которых одинаково содержатся четыре атома кислорода. Из этого даже выходит тот неожиданный вывод, что считая H - одно, а O - двухатомными элементами, по кислороду способность к соединению выходит обратная, чем по водороду, так как безводные окислы, отвечающие выше написанным кислотам, т. е. по мере того, как у элементов увеличивается свойство удерживать атомы водорода или возрастать в атомности, уменьшается способность удерживать кислород; хлор, так сказать, одноатомен по водороду и семиатомен по кислороду, а фосфор или аналогический с ним азот трехатомен в первом смысле, а во втором - пятиатомен, что видно и по другим соединениям, например NH4Cl, POCl3, PCl и т. п. Во-вторых, все, что знаем, явно указывает на глубочайшее различие в присоединении кислорода (втискивании его, судя по представлению об атомности элементов) в том случае, когда образуется перекись водорода, от того, когда происходит, например, из H2SO8 (сернистая кислота) серная кислота H2SO4, хотя H2O2 отличается от H2O точно так же атомом кислорода, как H2SO4 от H2SO3, и хотя раскислители в обоих случаях переводят высшую степень окисления в низшую. Разность в отношении к реакциям, свойственным H2O2 и Н2SО4, особенно выступает по той причине, что серной кислоте отвечает своя перекись (надсерная кислота, аналог которой, надхромовая, была изучена Wiede и содержит, по его данным, H2CrO5), обладающая совокупностью свойств перекиси водорода. Чтобы не усложнять изложения, оставим перечисление других качественных и количественных свойств элементов (например, изоморфизма, теплот соединений, показателей преломления и т. п.) и прямо обратимся к изложению периодического закона, для чего остановимся: 1) на сущности закона, 2) на его истории и приложении к изучению химии, 3) на его оправдании при помощи вновь открытых элементов, 4) на приложении его к определению величины атомных весов и 5) на некоторой неполноте существующих сведений. Первые, но слабо обработанные замечания о связи между величиной атомного веса элементов и свойствами их соединений появились при изучении атомных весов, например у Дюма, Гладстона, Кремерса, Петтенкофера, Ленсена, Л. Мейера и др., заметивших правильность изменения атомного веса в группах сходственных элементов. Первые попытки расположить все элементы в ряды по величине их атомного веса встречаются у Шанкуртуа (vis tellurique) и Ньюландса (Law of octavos), но хотя при этом и было подмечено совпадение с известными до тех пор аналогиями, но взаимное соответствие и последовательность групп не служили предметом наблюдения, носившего характер отрывочной неполноты, и все изложение, как всякие первые попытки, было лишено такого значения, чтобы обратить на себя внимание. Только в 1869 г. Д. Менделеев, не имея в виду сопоставлений Шанкуртуа и Ньюландса, а вновь подметив общность соотношения и периодичность зависимости свойств элементов от их веса атомов, в Русском химическом обществе точно сформулировал периодический закон, вывел много новых из него следствий и показал такую важность предмета, что к нему обратились многие, а затем полнее развил периодическую законность как в своем сочинении "Основы химии", так и в статьях, помещенных в "Liebig's Annalen" и в "Журнале Русского химического общества" (1871), где с определенностью вывел необходимость изменить атомные веса Ce, U, Be, In, Y и др., исправить определения атомного веса Ti, Os, Ir, Pt, Au и др. и ждать совершенно определенной совокупности свойств от неоткрытых еще элементов, из числа которых особенно остановился на свойствах тогда неизвестных, а позже полученных аналогов бора (описанного под названием экабора, названного скандием), алюминия (называемого галлием) и кремния (германия). То, что касается церия, Менделеев сам проверил, определив его теплоемкость, а затем подтвердил Браунер в Праге. Роско в Англии, Циммерман в Германии и другие оправдали требуемое периодичной законностью и указанное Менделеевым удвоение принятого прежде атомного веса урана. Торпе в Лондоне оправдал требуемый периодической законностью атомный вес титана, а исследования Зейберта, Крюсса, Маллета и др. подтвердили то соображение, вытекавшее из законности по периодам, что величина атомного веса в ряду Os, Ir, Pt и Au должна идти возрастая, тогда как прежние данные показывали обратное. Особенное же внимание привлекли к себе исследования, касающиеся величины атомного веса бериллия, и оправдание периодической законности свойствами новооткрытых элементов. Вместе с тем стали прилагать периодическую законность к изучению разных свойств простых и сложных тел (от изоморфизма до парамагнитности и теплоты соединения) и везде находили оправдание общих начал, законом установленных, т. е. свойства стояли в периодической зависимости от атомного веса элементов, что и привело к общему признанию периодической законности, чему много содействовали труды и статьи особенно Роско, Браунера, Торпе, Лаури, Пиччини и Винклера, причем исходом признания и оправдания периодической законности считалась обычно статья Менделеева, помещенная в "Liebig's Annalen" (Supplementband, 1871 г.), хотя на русском языке все основное, вышеизложенное и появилось ранее, а именно в 1869 и 1870 гг. Вообще периодическая законность, как и всякий иной закон природы, получает вес, значение и силу не с момента его появления и формулирования, а от того только, что его проверка и оправдание придает новый интерес науке, что он дает возможность видеть то, что помимо его остается неизвестным, не отыскиваемым и неожиданным и только тогда, когда ожидаемое по закону оправдывается в действительности, что и случилось с периодической законностью. До периодической законности ничто, кроме прямого опыта, не указывало вперед на необходимость существования каких-либо еще неизвестных элементов, ни тем более - на свойства неизвестных элементов и их соединений. Это было прямым эмпиризмом, как видно, например, из того, что Rb, Cs, Tl и In, открытые с помощью спектральных исследований, оказались со свойствами совершенно не ожидавшимися и заставившими изменить многие из предвзятых мнений, ранее господствовавших, например, когда тяжелый (удельный вес 11,8), как свинец (удельный вес 11,3), таллий оказался дающим в воде растворимую закись Tl2O, гидрат которой TlHO многим напоминает щелочи. С периодической законностью дело сильно изменилось, так как, во-первых, в системе элементов оказались сразу такие промежутки между известными элементами, заполнения которых должно было ждать при помощи вновь открываемых элементов, а во-вторых - и это всего важнее, - для этих неизвестных элементов, судя по их месту в системе, должно было ждать не только определенных атомных весов и данных окислов и других соединений, но и совершенно ясно предвидимых свойств для множества их соединений. Свойства эти легко выводить на основании периодической законности для неизвестных элементов, если они окружены уже известными. Так, в 1869 г., когда был установлен периодический закон, не было известно элемента, называемого потом германием, в IV группе 5-го ряда. Его место пустовало, так же как и место рядом с ним в III группе. Из простого сопоставления стало видно: 1) что Ea (экаалюминий или галлий) и Es (экасилиций или германий) должны иметь атомные веса около 68-73, а именно Ea около 68-70 и Es около 72; 2) что Ea, окисляясь, даст Ea2O3 окись, сходную с Al2O3 и In2O3, со слабым основным характером и со способностью давать квасцы, a Es даст окись EsO2, еще более слабоосновную со слабокислотными признаками, среднюю по свойствам между SiO2 и SnO2 или между Ea2O3 и As2O3; 3) что так как удельные веса Zn (7,1) и As (5,65), а также Al (2,6) и In (7,1), равно как Si (2,3) и Sn (7,2) хорошо известны, то удельный вес Ea (галлия) должен быть около 6,0 (оказался 5,96), хотя сперва Лекок-де-Буабодран утверждал, что в действительности, по опыту, меньше, что зависело от подмеси натрия, и Es (германия) около 5,5 (оказался, по Винклеру - 5,47, т. е. точь-в-точь ожидаемый); 4) что Es будет давать жидкое, летучее хлористое соединение EsCl4, кипящее около 100№ с удельным весом при 0№ около 1,9 на основании свойств SiCl4 и SnCl4, что окись EsO2 должна иметь удельный вес около 4,7, легко образовывать метагидрат, растворяться в кислотах, вообще быть близкой к TiO2 и т. д. Не видя и ничего не испытывая в лаборатории, можно таким образом иметь полное понятие о свойствах таких элементов, которых еще никто не имел под руками, и в 1871 г. этим способом были указаны в подробностях свойства трех элементов, которые все затем были открыты и стали известны под именами: 1) галлия Gа, открытого во Франции в 1875 г. Лекок-де-Буабодраном в цинковой обманке из Пиеррефита и тождественного с ожидавшимся экаалюминием; 2) скандия Sc, открытого Нильсоном в Швеции в 1879 г. между церитовыми металлами и оказавшегося равным предугаданному экабору; 3) германия Ge, извлеченного в 1886 г. К. Винклером во Фрейберге, в Германии, из саксонского минерала аргиродита и оказавшегося в точности воспроизводящим предвиденный экасилиций. Во всех трех случаях предвиденные по периодическому закону свойства совершенно подтвердились, и этим путем периодическая законность в сравнительно краткое время совершенно оправдалась. Здесь нельзя не указать на то, что для неизвестных элементов, вблизи или, так сказать, вокруг которых нет известных, нельзя было так подробно предвидеть свойства, как это оказалось возможным для Ge, Ga и Sc.
Перипетия(περιπετεια - переворот) - этот термин греческой поэтики обозначал внезапную перемену в судьбе героя поэтического произведения, особенно трагедии. Противополагая сложный сюжет драмы простому, Аристотель считает необходимым элементом первого перепетию, определяя ее, как "перемену событий к противоположному, сообразно законам вероятности или необходимости" (Аристотель, "Об искусстве поэзии"). В древнегреческой теории повести перепетия являлась в виде "странствования, разлуки, похищения и познания".
Перламутр(nacre, Perlamutter, mother of pearls) - это название вещества многих жемчужных раковин, получающего при полировке особый "перламутровый блеск", зависящий от интерференции света, отраженного от "оптических решеток", образующихся на поверхности вследствие перерезания правильных необыкновенно тонких наслоений вещества раковины. В торговле раньше больше других ценился "китайский" перламутр, так как он представляет большие плоские раковины (с желтым краем), за ним следовал индийский, египетский и американский перламутр. Употреблялись для отделок шкатулок также раковины многих пресноводных ракушек, но они настолько тонки, что годятся лишь на простые пуговки или шли в дело целиком. Обработка перламутра начинается с распилки обычной или круговой пилой; для пуговиц кружки вырезают вращающейся стальной трубкой с зубцами на конце. Плоские вещицы выпиливают из края раковины, а около места, где створки срастались, получаются более толстые куски, пригодные для токарной работы. Внешнюю кору снимают на точиле из песчаника, с водой; на том же точиле придают приблизительную форму вещам. Перламутр легко колется на пластинки, но так неправильно, что к этому средству обработки прибегают редко. Обтачивается перламутр обыкновенным грабштихелем, сглаживается шабером, сверлится быстро вращающимися сверлами с округлым, а не заостренным острием. Для шлифовки берут толченую пемзу с водой, на льняной тряпке или на липовом дереве, после чего теми же приемами шлифуют трепелом. Для окончательной полировки смешивают трепел с немного разбавленной крепкой серной кислотой и трут этой смесью почти готовую поверхность перламутра через посредство пробки. Вероятно, кислота неравномерно выедает слои раковины, и поэтому черты, производящие интерференцию, выступают яснее. После такой обработки необходимо обмывание водой с мылом. Перламутр бывает разных оттенков, очень ценится черный, под который можно прочно подкрасить обыкновенный перламутр, погружая его на 2-3 суток в насыщенный раствор хлористого серебра в нашатырном спирте и выставляя потом на солнце.
Перло (или перлы)- жемчужное ожерелье или жемчужины поэзии. В архитектуре перлами называется мотив лепной орнаментации, представляющий собой ряд шариков, как бы жемчужин, нанизанных на нитку и помещенных в желобке.
Перлюстрация(или, как писали в 18 столетии, перелюстрация) - тайное вскрытие на почте корреспонденции частных лиц, считающихся подозрительными в каком-либо отношении. Главным образом перлюстрация производилась в XVII и XVIII вв. по отношению к письмам представителей иностранных держав; с ее помощью нередко узнавались политические тайны и общественные заговоры. Вообще перлюстрация заменяла отчасти газеты и телеграммы новейшего времени: с одной стороны, правительства узнавали важные для себя новости, а с другой, зная, что и в других столицах письма прочитываются, пользовались перлюстрацией для распространения своих взглядов и мыслей за границей. Так, императрица Екатерина II пользовалась своей перепиской с де Линем и Циммерманом, которая перлюстрировалась в Берлине, чтобы повлиять на настроение умов в Германии; благодаря перлюстрированным письмам императрицы к Вольтеру было поколеблено положение министра Шуазеля. При тогдашних малоразвитых средствах сообщения, при слабом развитии журналистики перлюстрация могла считаться неизбежным злом, необходимым средством управления, особенно в области внешней политики. Перлюстрация применялась всеми правительствами. Князь Кантемир, будучи российским послом в Лондоне, сообщал (1733): "обыкновенно всех чужестранных министров письма распечатывают и имеют искусных людей разбирать цыфири (шифры) на всяком языке". Поэтому князь Кантемир посылал свои письма с нарочным из Лондона в Голландию и таким же путем получал письма; впоследствии, будучи послом в Париже, он направлял корреспонденцию через Брюссель. Для сохранения тайны своей корреспонденции дипломаты употребляли так называемые симпатические чернила: между строк обыкновенного письма писали каким-нибудь незаметным составом, например, лимонным соком. Вообще, чтение писем было очень правильно организовано; имелись особые учреждения (так называемые секретные почты-"secret de poste" или cabinets Noirs- Кабинет Черный), куда принимались чиновники с большими предосторожностями; во Франции, например, им заявлялось, что они имеют право оставлять службу лишь по болезни или при старости, в противном случае попадут прямиком в Бастилию. При Петре I посредством перлюстрации были раскрыты сношения с царевичем Алексеем Петровичем. В 1743 г. был дан указ коллегии иностранных дел о распечатывании и рассматривании получаемых из Швеции партикулярных писем; при коллегии велено было иметь подходящего резчика для подделки вскрываемых печатей. С помощью перлюстрации был раскрыть заговор Шетарди. Екатерина II вскоре после восшествия на престол предписала канцлеру Воронцову продолжать перечитывать в почтамте переписку иностранных представителей. В 1779 г. императрица повелела доставлять ей из почтамта секретно вскрытую корреспонденцию. Особенно она интересовалась перлюстрацией в конце царствования, во время Большой Французской революции, желая таким образом открывать тайное течение мыслей своих приближенных. Тогда же по мысли московского генерал-губернатора князя Прозоровского была установлена и при московском почтамте перлюстрация писем, главным образом прибывающих из-за границы и отсылаемых туда. Тогдашний московский почт-директор Пестель в донесении генерал-губернатору пишет: "совершенно удостоверить могу, что ничего замечания достойного через вверенный моей дирекции почтамт без уважения пройти не может". При императоре Павле 1 перлюстрация продолжала практиковаться в больших размерах: ей подвергались как письма дипломатов и иностранцев, так и письма русских из-за границы, письма могли быть вскрываемы в любом почтамте - в столицах и в провинции. При Александре I после Отечественной войны 1812 года питерский главнокомандующий Вязмитинов предписал начальникам губерний требовать от почтовых мест, чтобы письма, подаваемые пленными и подозрительными лицами, доставлялись в министерство полиции. Министр внутренних дел в своем докладе государю по этому случаю указал, что новое распоряжение не достигнет своей цели; зная, что письма прочитываются, не будут писать ничего тайного; между тем, если бы оставить употреблявшийся до сих пор порядок секретного просмотра писем на почте, то отправители, ничего не подозревая и имея полное доверие к почте, писали бы в своих письмах все подряд, ничего не опасаясь. Поэтому министр предлагал запретить пленным посылать письма по почте, обязав представлять их начальству. В конце царствования Александра I перлюстрация достигла обширных размеров; особенно усердно занимался ею московский почт-директор Рушковский в 1820-26 гг.; не делалось исключений даже для высокопоставленных особ и частных лиц.
Пермяки- так называлось финское племя, по языку почти тождественное с зырянами и составлявшее вместе с ними в глубокой древности одну народность, соответствовавшую, как есть основание думать, заволоцкой "чуди" из древних русских культурно-исторических памятников. О древнем распространении пермяков-зырян могут до известной степени свидетельствовать географические названия рек с окончаниями на ва, ма, мор, юг. Наиболее чистые пермяки жили в долине реки Иньвы. Пермяки были ростом ниже среднего, имели сложение более слабое, чем у коренных русских; волосы по преимуществу имели белокурые, русые или рыжеватые, глаза серые, нос часто вздернутый, лицо широкое, борода небольшая, хотя встречаются особи и с темно-русыми волосами, карими глазами, смуглой кожей, более продолговатым лицом и тонким носом. Быт пермяков все более и более приближался к русскому. Они занимались земледелием в довольно примитивной форме, сеяли рожь, ячмень, овес, имели особые мелкие породы рогатого скота и свиней. Мельницы в ходу у них были тоже примитивные - жерновки и мутовки. Главные кушанья: хлеб, шид (мучная болтушка из овсяной муки и кислого молока, в пост - конопляного масла или рыбы) и сквашенное молоко. Любимое питье - сур, из солода и овсяной муки. Жилищем служила изба, более оригинальные формы которой встречались по средней Иньве (крыша, укрепленная шеломом, конец которого был обрезан в виде конской головы). Большей частью пермяцкая изба была выше, чем у коренных русских домов. Каменная (из песчаника) или глинобитная печь помещалась иногда в середине, но чаще в одном из передних углов. Мебель была совсем простая и первобытная, посуда большей частью покупная, но отчасти и оригинальная, деревянная, из березовых наростов. Для возки тяжестей до самого последнего времени служили только волокуши и сани; четырехколесные телеги у настояших пермяков встречались довольно редко. Костюм пермяка отличался от чисто русского: у мужчин - круглой войлочной татарской шляпой, синим холщевым шабуром и шерстяным кушаком, украшенным геометрическими узорами; у женщин - головными уборами (сороками, шамшурами). В семейных отношениях пермяков некоторые наблюдатели указывают следы простейших культурных стадий (симуляция умыкания невесты и прочее). Брак сводился, собственно, к купле-продаже между родителями жениха и невесты, хотя калым за невесту платился только в Чердынском уезде. В распоряжении семейным имуществом отец, или большак, находился до известной степени под контролем всей семьи. Нередки были семейные споры, а также и крупные расправы между односельчанами. Давно считающиеся христианами и местами охотно посещающие церкви пермяки сохраняли следы языческой старины, например, в погребальных обрядах (оставление на могилах саней, орудий, горшков, положение с умершим пищи, палки, денег), в поминках, в понятиях о душе, загробном мире и т. д., в принесении жертв Богу телятами, баранами, курами, в поверьях о леших, водяных, домовых и т. п.
Пернач- серебряная или позолоченная булава, иногда украшенная конским хвостом; у казаков - это один из внешних признаков атаманского звания.
Перперо(perpre, perpero от греческ. hyperpyron - очищенное огнем золото) - так называлась во время крестовых походов византийская золотая монета (иначе besant диор, т. е. солид). Перперо называлась также в XVII-XVIII вв. серебряная монета Рагузской республики с изображением ректора республики на лицевой стороне и герба Рагузы - на другой. Перперо равнялась здесь 12 grossetti; три перперо составляли скудо.
Персеиды- один из наиболее изученных потоков падающих звезд, появляющийся ежегодно около 10 августа нового стиля (так называемые слезы святого Лаврентия). Метеоры кажутся вылетающими из созвездия Персея, откуда и происходит их название. Орбита метеоров совпадает с орбитой третьей кометы 1862 г. Количество персеидов мало меняется из года в год в противоположность некоторым другим потокам.
Пертундра(Pertunda) - это название древнеримской богини из числа так называемых брачных божеств (Dii Nuptiales), упомянутых в Indigitamenta (молитвенные формулы в честь божеств, заботящихся о человеческой жизни во всех ее отношениях и проявлениях). Она помогала новобрачным совершить первый супружеский акт любви.
Перуанское серебро(или китайское серебро) - название сплава, представляющего нейзильбер с прибавкой нескольких процентов серебра, что, однако, не улучшало сколько-нибудь заметно его качеств.
Перфекционисты(библейcкие коммунисты) - община, возникшая в 1831 г. в штате Нью-Йорк у реки Онейда (откуда другое название общины "Онейда"). Перфекциониты были последователями Джона Гумфри Нойеса (Noyes; 1811-1886), веровавшего в свое призвание основать истинную церковь вместо существующей "сатанинской". Община составляла одну семью, не признававшую частной собственности. Общие полевые работы начинались и заканчивались молитвами. Идеалом своим они считали первую христианскую общину в Иерусалиме (после деяния Апостолов). Они признавали только закон симпатии, т. е. правило всеобщего благоденствия, мира и согласия. Их коммунизм, простиравшийся на женщин и детей, вызвал протест и вмешательство властей; с 1879 г. брак у перфекционитов стал более упорядоченным. Таинств перфекционитов никто не знал, да они их и не признавали.
Перховцы- эта религиозная община, образовавшаяся вначале 20 столетия при селе Перхове Вышневолоцкого уезда Тверской губернии под влиянием воззрений графа Льва Толстого, состояла преимущественно из лиц с высшим образованием. Перховцы носили грубую крестьянскую одежду; мужчины занимались земледелием, женщины - домашним хозяйством, исполняя все работы, лежащие на крестьянках. Брака и супружеской жизни перховцы не признавали, хотя про них никто не говорил, что они спят вповалку; по их убеждению, мир рано или поздно должен погибнуть и чем скорее, тем лучше, а для прекращения рода человеческого самый верный путь - это всеобщее безбрачие. Церквей и икон они также не признавали строго.
Перхоть(сухая себорея, кожная плоть)- она появляется неожиданно, когда выделяющаяся в избытке масса кожного сального пота засыхает на поверхности кожи и либо образуются тонкие грязные корки, либо сальная кожица ссыхается в маленькие, белые, рыхло соединенные с подкожицей и потому легко удаляемые отрубевидные чешуйки. Особенно часто это наблюдается на коже головы, где легко удаляющиеся чешуйки называются перхоткой, или перхотной плотью, и на бровях, причем обозначенное состояние сопровождается выпадением волос. Иногда перхоть распространяется на всем туловище и волосистых конечностях. Перхоть нередко сопутствует многим внутренним болезням, связанным с общим истощением и упадком питания. Вообще сухая себорея волосистой части головы часто встречается у слабых, малокровных субъектов, при длительных острых лихорадочных болезнях, равно как при сифилисе и СПИДе. Лечение основано главным образом на устранении основного страдания и на местном временном применении раздражающих и дезинфицирующих средств(шампуни, гели и мыла).
Перчатки- особенный изящный предмет, дополняющий типичное одеяние человека; изготавливаются они из меха, шелка, шерсти, хлопчатой бумаги, льна, но главным образом из искусственной и настоящей кожи; для изготовления замшевых перчаток идут козьи, овечьи, оленьи, телячьи и другие кожи. По своей форме старинные перчатки бывают короткие и длинные; короткие прикрывают лишь кисть руки, а длинные - кисть и предплечье; перчатки также бывают такие, в которых существует отдельное помещение для каждого пальца, и рукавицы, с общим помещением для четырех пальцев и отдельным для большого; реже встречают перчатки, не прикрывающие концов пальцев, - это митенки. Лайковые перчатки из гладкой кожи изготавливаются из козьих кож; лучшие - из кожи козлят, похуже - из кожи ягнят, а самые плохие - из овечьих кож или ненадежной кожи испуганных овечек. Кожа, приготовленная сыромятью, обрабатывается острыми ножами для придания ей равномерной крепости. Затем разрезают кожу на полосы с лишком двойной ширины руки, вытягивают их в длину и по шести кладут на особые полки, снабженные острыми ножами в виде очертания перчатки; посредством давления сверху кожи сразу выкраиваются, затем сшиваются верхняя и нижняя половинки. Старый способ сшивания руками, при котором края сдавливаются особого рода широкими плоскогубцами, совершенно был вытеснен особыми машинами; только особенно хороший товар по-прежнему сшивается руками. Дальнейшая обработка перчатков состоит в вытягивании их в длину и прессовке; предварительно, впрочем, их заворачивают в мокрое полотно, чтобы придать коже эластичность. Изготовление лайковых перчаток издавна было известно во Франции, откуда из Гренобля к концу XVII столетия распространилось в Германии (Магдебург, Галберштадт и Эрланген); позднее по изготовлению великолепных перчаток были известны города: Вена, Прага, Берлин, Дрезден, Альтенбург и т. д. Во Франции первое место по этому производству занимал Париж, в особенности после значительных улучшений, введенных Жувеном, например, при выкраивании кож. "Датские" или "шведские" перчатки отличались от прочих тем, что у них наружной стороной являлась мясная сторона кожи, а не та, что обращена была к шерсти. Вязанные перчатки изготавливалсь там же, где чулки; в Саксонии изготавливались перчатки самых разнообразных сортов и цветов. Они были или цельные и изготавливались на вязальных машинах Ламба или же составлялись из отдельных частей. Древние народы Передней Азии тоже носили перчатки; на египетских памятниках изображены длинные перчатки, как дань этих народов. Древние персы носили короткие перчатки из дорогих мехов. Гомер, описывая работу старого Лаерта в саду, говорит, что у господ и у рабов были наколенники воловьей кожи и крепкие перчатки для защиты от шипов. Вообще у греков перчатки считались признаком изнеженности, хотя в позднейшее время были в большом употреблении "напальчники" (digitalia) для еды. Такие же перчатки во время обеда употребляли и римляне, которые не пользовались при еде вилками. С постепенным возрастанием роскоши перчатки получили право гражданства для массы людей. Древние скандинавы, германцы, франки и другие носили перчатки ежедневно, в пути, на охоте, на войне; для каждой из этих надобностей они изготавливались из другого материала, а при вооружении снабжались железными кольцами или чешуей. В XIII в. перчатки считались необходимой частью дамского туалета. В правовой жизни перчатки играли роль как символический подарок, причем изготавливались из кожи диких зверей или выдры. Во времена рыцарства перчатки служили символом инвеституры, награждения леном или возведения в высшее звание; при вызовах на дуэль бросалась одна перчатка; поднявший ее считался принявшим вызов. По провансальским преданиям, моду на перчатки ввел рыцарь Ивейн. В XVI в. перчатки были во всеобщем употреблении; наиболее излюбленными были испанские колючие перчатки, а также и замшевые; обыкновенный цвет их был желтый, более элегантным считался белый; часто перчатки были украшены вышивками и золотыми пуговками. Позже, когда стали носить платья без рукавов, перчатки покрывали руку до локтя.
Перья и пух- они употреблялись для украшения головных уборов и платья с древних времен; шли даже целые шкурки птиц, а пух, мелкий пушок и перышки по своей легкости, упругости и плохой теплопроводности незаменимы были для подушек и теплой одежды. Для этих целей перья подвергаются разнообразной обработке. Самый ценный пух гагачий, затем гусиный, индюшачий и другие. Для получения пуха домашних птиц можно слегка ощипывать весной, среди лета и даже осенью; такой пух достаточно хорошо просушить, но пух с битой птицы обычно загрязняется и успевает получить гнилостный запах. Для украшения больше всех ценятся страусовые перья из Алжира и с мыса Доброй Надежды; перья из Сенегала и Мадагаскара привозились через Александрию. "Марабу" (от страусов) привозятся из Южной Америки и также из Индии (с особой породы аиста). Ценны также пух и перья особой породы петухов, черные и белые перья цапли, соколиные и райской птицы из Новой Гвинеи и Голландии. Для украшения дамских шляп стали употреблять также окрашенные и отделанные крылья всяких птиц, особенно сорок. Искусственный "марабу" изготавливали из индюшачьего пуха. Для очищения пыли как с чучел, так и с отдельных крыльев и перьев их покрывают посредством кисти крахмалом, довольно густо разболтанным с водой; по высыхании, кору крахмала можно сбить осторожным выколачиванием, и она уносит с собой грязь.
Песнопения- составляют необходимую принадлежность богослужения, как и у христиан почти всех других мировых вероисповеданий, от самого начала церкви Христовой. Несколько песнопений, в том числе "Свете тихий...", "Хвалите отроцы Господа", "Благословен еси, Господи...", находятся в "Постановлениях апостольских". Названия песнопений в разное время были различны: в посланиях апостольских- это ψαλμοί, ύμνοι, ώδαί, во времена послеапостольские - άσμα, μέλος, τροπος. Названия эти указывают не только на то, что все эти виды лирики назначались для пения (в храме), но также на их особый, в подлиннике, склад речи, точное определение которого с течением времени стало невозможным и позднее составляет лишь предмет догадок ученых и певцов. Со времени вселенских соборов, в византийской империи церковное песнотворчество, разнообразное по содержанию, делится на множество видов, с особыми для каждого названиями, указывающими то на содержание песнопения, то на время его пения при богослужении, то на внешнюю форму и взаимное отношение песнопений. Таковы названия: антифоны, акафисты, богородичны, блаженны, величания, екзапостиларии, задостойники, икосы, ипакои, ирмосы, каноны, катавасии, кондаки, многолетия, мученичены, непорочны, отпустительны, парастас, седальны прокимны, самогласны, самоподобны, светильны, славословия, стихиры, стихиры стиховны, трипеснец, тропари и т. д. Все церковные песнопения собраны и распределены, применительно к условиям их богослужебного употребления, в богослужебных книгах (служебнике, октоихе, минеях, часослове, триодях, акафистниках, канонике, ирмологии и т.п.). Протоиерей Павский также держался мнения о генетическом или аналогическом отношении стихосложения греческих церковных песнопений к древнееврейскому стихосложению, особенно останавливаясь на параллелизме мыслей и стихотворных парафраз в книге Притчей и других особенностях еврейской священной поэзии. Христианское церковное песнотворчество продолжалось во все время существования русской церкви и продолжается доселе. Все канонизованные святые русской церкви имеют свои особые тропари и кондаки, иногда - целые службы, составленные по поручению церковной власти. Сложены они по форме однородных богослужебных песнопений церкви греческой, находящихся в употреблении, в славянском переводе, в современной богослужебной практике православной церкви. Как русские церковные песнописцы новейшего времени были особенно известны Кирилл, епископ мелитопольский (канон и акафист святому Александру Невскому) и Антоний, епископ чебоксарский, ректор казанской академии (канон и акафист святому Тихону Воронежскому). Гимнологическая деятельность церкви проявлялась также в изменениях, вносимых, с утверждения священного синода, в разные чины и молебные пения, прежде составленные. Так, в чине "молебного пения, бываемого в день Рождества Христова", по случаю "избавления России от нашествия галлов и с ними два-десяти язык", составленном митрополитом Филаретом московским, в позднейшее время Священным Синодом, с разрешения императора, выпущены были две парафразы, резкие по отношению к французам. Мотивы древнейших песнопений были крайне несложны. Так, некоторые священные гимны диких или некультурных племен состоят всегда из двух-трех фраз, беспрестанно повторяемых, с незначительными изменениями. Простоте содержания соответствовала и несложность исполнения. Примитивную песню пели обычно хором. Искусства от исполнителей не требовалось никакого: центр тяжести древнейшей песни лежал в ее тексте, пока еще очень простом. Иногда в зависимости от содержания при усилении диалектического момента, вместо одного хора выступало два - обстоятельство, которое, впрочем, могло обуславливаться и тем, что в пении принимали участие мужчины и женщины. Антифонизм, следовательно, мог и не зависеть от содержания песни. Обе формы исполнения находят себе фактическое подтверждение в псалмах евреев, в античных гименеях и т. п. Исполнение песен двумя хорами играет крайне важную роль в построении самого ее текста: этим исполнением объясняется явление параллелизма - одного из основных принципов построения древней песни Пели два хора или полухора; второй отвечал первому синонимическим, метрически построенным целым, захватывая при этом часть предыдущего колена. Параллелизм не имел ритмического значения, которое ему иногда приписывается. Каждый член построен был ритмично; стало быть ритм здесь не в одних мыслях. Синонимизм параллельных членов объясняется вообще слабым развитием поэтической изобретательности. При исполнении песен не только второй хор примыкал к первому, но и первый постоянно придерживался мысли, развитой в только что пропетой параллельной паре колен. Запас идей и образов в древнейшем песнопении был минимален. Описанный параллелизм встречается в песнях самого разнообразного происхождения: можно найти его у египтян, у индусов, у евреев, у ассирийцев, у славян и других древних и новых народов. Это параллелизм аналитический или номинальный, не имеющий ничего общего с параллелизмом-сравнением, синтетическим или реальным, на котором построены, например, многие тирольские Schnadahьpfl, итальянские ritornelli или strambotti, греческие дистихи, испанские coblas или peteneras, литовские damas, венецианско-фриульские vilotte, древнеиндийские четверостишия Hвla и т. д. Синтетический параллелизм имеет также огромное значение для характеристики древнего поэтического творчества. Это - своеобразный прием логической комбинации, особенная форма синтаксиса образов, которая сохраняется в поэзии и до сих пор, как переживание, напоминающее о некогда существовавших реальных отношениях. Распространенное в русской народной поэзии отрицательное сравнение может служить примером такого параллелизма: "Не сырой дуб к земле клонится. Не бумажные листочки расстилаются. Расстилается сын перед батюшкой...". Формулятивность, косность в характере элементов песнопения, всевозможные постоянные эпитеты, шаблонные сравнения, повторения формул, являются значительно позже. В древнейшую пору песня имела крайне подвижную форму. Музыкальный и ритмический элементы дополняли картину; оба были еще в зачаточном состоянии. Непрерывно повторявшуюся музыкальную тему нужно было представлять себе чем-то вроде музыкального речитатива простейшей конструкции. Мелодия еще не успела выработаться; ее заменяла декламация нараспев, отвечавшая общему характеру древней речи. Известно, что корни слов, обозначающих "петь" и "говорить", тожественны в различных языках (например, нем. singen и sagen), что указывает на близость самих действий; более древним можно считать речь или, вернее, нечто среднее между речью и пением(некоторые исследователи песен выводят происхождение языка и речи из подражания песням птиц, звукам природы и крику животных). Текст песен имел свои логические ударения, по которым и располагался ритм, т. е. метрические и логические ударения совпадали. Слабое ощущение правильной ритмической последовательности получалось лишь в силу повторяемости определенного количества "вольных метров" или ритмических единиц, в параллельных стихах или, лучше, коленах. Такова древнейшая метрика стиха. В эту эпоху текст доминирует еще над музыкальными элементом(сейчас происходит возврат к языческим песенным началам). Уже в эту древнейшую пору истории песнопений мог зародиться процесс выделения личности певца из общего хора. Более музыкально и поэтически одаренные личности выделяются из круга хоровых певцов-исполнителей, становятся так называемыми "запевалами" (Vorsinger, έξάρχων), а хор, отступив на второй план, спускается постепенно до положения музыкального орудия: он только подпевает солисту (в припеве). Оркестровый элемент выходит отчасти из компетенции запевалы и остается за хором. Песня продолжала развиваться и в формальном, и в реальном отношениях. Круг тем, входивших в поэтический обиход, постепенно рос и расширялся. Исключительная связь песнопений с религиозным культом ослабевала. Из религиозно-обрядовой песня становится бытовой в более широком смысле этого слова, общественно-исторической и культурно-исторической, служа не только одним узкопрактическим целям. Такое расширение поэтического содержания вызвано было различными переменами в самом социальном строе первобытного общества. Древние греки воспевали своих героев в дифирамбах, в гимнах, посвященных первоначально Дионису (Геродот); старая форма восприняла новое содержание, отвечавшее новым потребностям. Рука об руку с развитием образов и идей в песнопении развивались и элементы формы. Исполнение песен стало более сложным, что, в свою очередь, отразилось и на форме песнопений. Параллельно упомянутым выше главным музыкально-логическим ударениям постепенно развиваются в стихе ударения чисто музыкальные. Эти последние могут и не совпадать с грамматическими ударениями, так как они обуславливаются одними только музыкальными требованиями. В силу этого нового принципа стих разбивается на правильные музыкальные такты, метрические единицы, постоянные, более или менее, для данной пьесы. Этим сглаживается относительно малая ритмичность древнейшего стиха, шероховатость которого, чувствовавшаяся при рецитации, исчезает при пении. Речитатив постепенно переходит в плавную (относительно, конечно) мелодию; музыка начинает доминировать над текстом. Благодаря описанному выше кризису в истории обрядовой песни - выделению частного лица и голоса певца из хора - открывается больший простор развитию ее реальной стороны; появляется ряд незнакомых древнейшей эпохе песен: эротических, сатирических, эпических и др., стоящих вне всяких отношений к обрядовому действу; наконец, на почве диалога между хором и его корифеем развивается драма. Песня начинает интересовать сама по себе, своим содержанием, которое свободно перерабатывается сообразно условиям среды и времени. Все это создает благоприятную атмосферу для развития единичного частного певца. Выделению и обособлению певца из хора предшествуют также (хотя и не везде) некоторые перемены в ритмическом, формальном строе песнопения. Стих (колено) подпадает сильному влиянию музыки, особенно в языках, сохранивших древние долгие и краткие гласные (например, греческий язык). Музыкальный, ритмический строй переносят на текст песен; из слогов составляется ряд однообразных последовательных словесных единиц или стоп, соответствующих музыкальным тактам; таким путем текст приобретает сам по себе музыкальный характер. Это момент отделения текста от музыки. Он отвечает такому исполнению, при котором музыкальный элемент далеко не играет главной роли - именно исполнению личных певцов, безо всякой или только с очень незначительной поддержкой хора. Греческие эпические поэмы, распевавшиеся певцами, построены на описанном принципе. Наступает, наконец, эпоха широкого развития деятельности отдельных певцов. Это не значит, что старая хоровая поэзия исчезла совсем; она продолжала существовать, но должна была уступить часть своего значения новым певцам, так недавно еще игравшим в хоре роль "рrimi inter pares". Этому молодому поколению певцов следует приписать целый ряд реформ в строе песен. Только с появлением часных певцов эпос, лирика и драма получают значение самостоятельных категорий поэзии; только в руках этих певцов поэтическая форма песнопений приобретает все то разнообразие оттенков, которое усиливает впечатление содержания. Первые параллельные ритмические единицы сливаются в одно целое, так как не отвечают уже более новому способу исполнения. Но параллелизм еще долго не утрачивал своего значения даже в эпоху отделенных певцов. Наряду с ним продолжают существовать и другие элементы поэтической формы, получив уже значение переживаний. Многие явления стиля, находящие себе объяснение только в хоровом исполнении, теперь встречаются в роли формул, застывших, утративших, собственно говоря, смысл и сохраняемых лишь в силу формально-поэтической традиции. К таким архаическим приемам принадлежат, например, различные припевы, положившие основание троичному делению строфы (Tripartition, Dreiteiligkeit) и осмыслившие, таким образом, старый прием с новой точки зрения. В германской песне деятельность новых певцов в формальном отношении отмечена появлением особого героического стиха - "Langzeile", представляющим собой в строении и акцентуации полнейшую аналогию с русским былинным стихом; оба возникли при одинаковых условиях и одинаковым путем. Подобную же форму стиха можно наблюдать не только в эпических памятниках, но и в некоторых других, исполнявшихся одним лицом, как например, в немецком "Wessobrunnergebet", где встречается смешение длинных стихов с короткими, в некоторых германских заклинаниях, в датских и шведских народных песнях и т. п. Вероятно и греческий эпический стих представляет собой продукт сравнительно позднего развития. Стих греческих паремий (παροίμια), так называемый versus paroemiacus, значительно короче и, что особенно интересно, он является полной аналогией к германской "Kurzzeile" (а может быть и к славянскому плясовому стиху с двумя сильными ударениями). Таковы те главные этапы, через которые прошла песенная культура на пути своего исторического развития. В результате получились две основные ее формы: хоровая (синкретическая) и личностная(без элементов оркестики). На почве этой последней создалась, по мере общественной дифференциации, так называемая искусственная поэзия, которая отражала в себе идеи и настроение только известной части общества; что же касается хоровых песнопений, некогда общенародных, то они обратилась в народные (т. е. простонародные или просто для народа, а в самое последнее время для отграниченной части народа). В Германии или во Франции поэзия трубадуров, труверов и миннезингеров (XII-XIII вв.) основывается также на народной поэзии, но в XV в. рыцарская поэзия, в эпоху так называемого полного разложения феодализма, обновила собой народную песню новыми идеями и новыми смелыми приемами.
Песьи главы (или песиглавцы, иначе песиголовцы-греческие кинокефалы) - название мифического народца, людей с собачьими головами(были подобны в иносказаниях кентаврам). Рассказы о них встречаются как у древних народов, так и в средние века. Древние помещали народ кинокефалов то в Индии, то в Африке. Индийские песьи главы изображаются чем-то средним между человеком и обезьяной: они живут охотой и держат стада, питаясь молоком и вяленым мясом; выменивают у индийцев оружие на янтарь и знают выделку пурпура; понимая индийский язык, не умеют говорить, а воют и лают как собаки, объясняясь особыми знаками и вилянием хвоста; у них клыки больше собачьих, когти длинные и острые, большие пушистые хвосты. Сведения об индийских кинокефалах находятся у классических писателей Ктезия, Элиана, Плиния, Авла Геллия. Такое же колебание между образом человека и обезьяны представляют предания об африканских кинокефалах, которых древние писатели (Геродот, Диодор Сицилийский, Элиан, Страбон, Лукиан и др.) указывают то в Ливии, то в Эфиопии. По Плинию, "gens Menisminorum" в Эфиопии держала стада кинокефалов, питаясь их млеком; у Элиана они описываются черными, волосатыми, с головой и зубами собаки и острыми когтями. При Птолемеях упоминаются ученые кинокефалы, пляшущие и играющие на флейте и т. п. В египетском культе кинокефалы играют значительную роль: они посвящены Луне, являясь ее символом; оборотней почитали в Гермополе, где были найдены их мумии; они посвящены Гермию-Тоту, который изображался кинокефалом-богов с собачьей или шакальей головой; в изображениях посмертного суда над покойником кинокефал управляет весами-бог взвешивает. В греко-латинскую пору Анубис заменил свою шакалью голову головой собаки, с которой появляется в изображениях погребения и смертного суда: изображения греческой эпохи представляют его кинокефалом с месяцем или двумя звездами над головой. Средневековые писатели часто упоминають о песьих главах, причем под влиянием созвучия слов canineus (собачий) и Chananeus (ханаанский) они иногда называются хананеями. По рассказу Павла Дьякона, лангобарды верили в существование этих чудовищ и во время войны с ассипитами (или усипетами) успели убедить своих врагов, что песьи главы предложили свою помощь лангобардам. Было предание, что песьи главы происходят от амазонок, которые жили на Балтийском море и рожали их от каких-то чудовищ; это предание напоминает рассказы о гуннах, происшедших будто бы от готских вещих жен и леших. В средневековых сказаниях об Александре Македонском упоминается о встрече им народа с песьими главами. Позднейшие путешественники (Мандевилль) также упоминают о народах с песьими головами. Существовало также много преданий о происхождении того или другого племени от сношения женщин с собаками: так рассказывает Камоэнс ("Os Lusiadas") о жителях Печу, таково предание о народе айно у японцев (происхождение последнего предания объясняется, вероятно, особенностями типа айносов: лицо плоское, четырехугольное, с выступающими скулами и складкой, спадающей на верхнюю губу, растительность волос на груди и спине необычайная; они держали в большом почете собаку и почти боготворили ее). Предание о песьих главах было широко живо среди некоторых народов; например, у эстонцев есть поверье о людях с собачьими мордами (Koeva Koonlassed), высасывающих кровь у людей; по другим сведениям, эти чудовища живут на краю света и не дают морякам высадиться там ("Inland", 1837, ЉЉ 2 и 8). Название песьих голов встречается в народных преданиях и сказках Южной Руси. Некоторые мало-русские сказки о песьих главах подходят к типу сказок о Лихе одноглазом или о Полифеме. Древние предания о кинокефалах оказали несомненное влияние на составление жития святого мученика Христофора, который, по сказанию, происходил из рода кинокефалов-людоедов и на иконах бывал часто изображаем с "песьей главой". Это же влияние сказалось и на русских древних изображениях Страшного Суда, на которых в числе прочих народов изображены песьи главы; последние, впрочем, могли обозначать собой и народы Гога и Магога, которые иногда со своими грозными полчищами изображались с собачьими головами.
Петиция(лат. petitio - искание, требование, прошение) - один из способов, установленных конституционным правом для достижения каких-либо мероприятий со стороны государственной власти. На французском и английском языках слово "петиция" употребляется в более широком смысле: им обозначается всякая просьба, обращаемая лицом или многими лицами к какому бы то ни было органу власти. Бенжамен Констан признает пять категорий петиций, в том числе петиции, подаваемые в интересах частного лица; остальные категории: 1) петиции, преследующие местные интересы; 2) петиции с жалобами на злоупотребления местных властей; 3) петиции, требующие общественных реформ, и 4) петиционные направления адресату с выражением благодарности или сочувствия правительству, парламенту и т. п. На немецком и русском языках термин петиция употребляется обычно в более узком смысле прошения, подаваемого органу верховной государственной власти (главе государства, парламенту или одной из его палат, реже - министерству или отдельному министру), с указанием на необходимость какой-либо общей реформы или частного изменения в законодательстве. Большая часть конституций гарантирует право подачи петиций как свободное и неотъемлемое право каждого. В Англии право петиций было признано уже в постановлении общин, утвержденном королем Генрихом IV. Знаменитейшая из петиций самой палаты общин - петиция о правах 1628 г. Ввиду серьезного политического значения, которое начали приобретать петиции, правительство делало попытки их ограничить; в 1673 г. был издан закон против шумных (tumultuous) петиций, запретивший петиции более чем от 10 лиц сразу. Закон с 1689 г. не имел применения. Право о петициях основывается на билле о правах 1689 г. С конца XVIII века входят в обычай петиции, подаваемые парламенту, и с тех пор они сделались одним из самых важных проявлений общественной самодеятельности; каждый год подается их по несколько тысяч, даже десятков тысяч. Количество петиций с требованием какой-либо реформы и количество подписей под ними служит для парламента и правительства важным указанием на настроение общественного мнения по данному вопросу. Петиции нередко давали толчок для постановки на очередь важных законодательных вопросов (например билля о реформе). Петиции той или другой палате парламента в Англии могут быть поданы не иначе, как через ее члена; исключение делается для лондонского Сити, которое имеет привилегию подавать петиции через шерифа, и для Дублина, сохранявшего привилегию подавать петиции через лорда-мэра. Петиции, подаваемые в парламент, пишутся в определенной форме и должны заканчиваться просительным пунктом и подписями. Прежде парламент обсуждал все подаваемые ему петиции, но с течением времени их число настолько увеличилось, что это стало немыслимым. Поэтому (с 1839 г.) в палате общин существовал специальный комитет, предварительно рассматривающий петиционные жалобы и просьбы как со стороны их содержания, так и со стороны подлинности подписей (случались и подписи фальшивые) и периодически печатающий списки всех поданых петиций с кратким изложением их или с полным текстом. На обсуждение палаты общин петиция переходила только в том случае, если какой-либо депутат брал на себя почин и делал соответствующий запрос; громадное большинство петиций оставалось без обсуждения. Палата лордов, менее обременяемая петициями, по сохраняющемуся обычаю обсуждала все петиции. Во Франции уже конституция 1791 г. признала за гражданами право "подавать властям петиции, подписанные лично"; конституцией 1793 г. оно было включено в число прав, гарантированных за всеми французскими гражданами. Требование личных подписей было направлено против анонимных петиций и петиций с неопределенными подписями (например с подписью: "Народ"), которые, впрочем, иногда все-таки доходили до обсуждения в законодательном собрании. Конституция VIII года ограничила право петиций, разрешив подачу их только в трибунал. Во время империи петиции потеряли всякое политическое значение. Право петиций было восстановлено хартией 1815 г. и существовало до конституции 1852 г., постановившей, что петиции должны направляться исключительно в сенат; в 1860 г. сенат постановил даже, что он не будет принимать петиции, подписанных более чем одним лицом; в 1863 г., однако, сенат отказался от этого ограничения, отменявшего, в сущности, право на петиции. Республика восстановила право петиций, но они во Франции далеко не достигли того значения, как в Англии. В Соединенных Штатах конституция гарантирует гражданам право мирно собираться и обращаться с петицией к правительству. В Германской империи право петиций было установлено конституцией; они принимались особой комиссией, которая имела право их допустить или не допустить до рассмотрения в рейхстаге. Прусская и австрийская конституции дозволяли подачу петиций только отдельным лицам, корпорациям и органам власти, запрещая, таким образом, массовые петиции(от слова "народ"). Петиция о правах (Petition of Rights) стала замечательным актом, представленным королю Карлу I от имени обеих палат английского парламента 28 мая 1628 г. и названная позднее "второй великой хартией". Принудительный заем 1627 г., военные постои, произвольные аресты создали дружное оппозиционное настроение в палате общин, по необходимости созванной королем 17 марта 1628 г. после неудачи ла-рошельской экспедиции. Несмотря на угрожающую речь короля, палата поставила вопрос о восстановлении прав нации, нарушенных королевским произволом. Парламент добивался не каких-либо нововведений; он хотел только точнее определить старые права нации и закрепить их подтверждением короля, "чтобы ничья злая воля не осмеливалась нападать на них" (речь Томаса Вентворта). Король пытался помешать обсуждению петиции, грозил распустить парламент, обещал впредь воздерживаться от нарушения древних постановлений, но петиция прошла через обе палаты. В этом документе, представлявшем по своей форме просьбу народа к королю о соблюдении законов страны, указаны злоупотребления, допускавшиеся при Иакове I и в особенности при Карле I и перечислены все статусы, защищавшие подданных от произвола короля. Петиция сводилась к следующим четырем пунктам: 1) Произвольный сбор налогов. По закону Эдуарда I, говорит эта петиция, никакой налог не может быть введен без согласия парламента. По закону Эдуарда III не может быть вынуждаем никакой заем. На основании других "добрых законов" никакой сбор не должен быть уплачиваем, если он не разрешен в законном порядке. Однако были налагаемы неразрешенные налоги; комиссары, посланные в разные графства, произвольно взыскивали ссуды, вымогали деньги и незаконно назначали наказания. 2) Личная неприкосновенность английских подданных. На основании Великой хартии ни один английский подданный не мог подвергаться аресту, заключению в тюрьме, конфискации владений, лишению покровительства законов или другому наказанию без судебного приговора. Это же подтверждено было статусом 28 года царствования Эдуарда III и "другими добрыми законами и статутами". Поэтому несправедливо объявление вне закона или лишение имущества без законного суда, несправедливы произвольные аресты без точно сформулированного обвинения. Заключенному всегда должно принадлежать право просить суд о рассмотрении возводимых на него обвинений, и окончательный приговор должен зависеть от суда, а не от короля. 3) Произвольное установление чрезвычайных военных судов (Martial Law). Применение в мирное время военного закона и суда незаконно, так как противоречит Великой хартии, законам Эдуарда III и другим статутам. Воинскими судилищами невинные были приговорены и казнены, а истинные преступники освобождались от наказаний. 4) Противозаконные экзекуционные военные команды. Жителей "вопреки законам и обычаям королевства и к великой обиде и беспокойству народа" подвергали обременительным военным постоям. На петицию парламента Карл дал сначала уклончивый ответ. Но ему нужны были деньги для снаряжения флота, а палата общин не снабжала его деньгами до утверждения петиции. Второго июня король объявил, что его долг охранять и сохранять права подданных, но также и права короны. Началась борьба-общины стояли на своем. Карлу особенно неприятен был пункт, лишавший его права держать людей в тюрьме без суда и следствия. После совещаний с судьями, заявившими, что петиция будет подлежать истолкованию суда и права короля не будут затронуты, Карл седьмого июня утвердил петицию. Палата вотировала субсидию; началось всеобщее ликование. Петиция была напечатана в огромном количестве экземпляров для распространения ее в народе. Оказалось, однако, что король утвердил ее с оговорками. Он отказался от права собирать налоги, не вотированные парламентом, но сохранил за собой право собирать грузовые и весовые деньги (tonnage and poundage). По старому обычаю, палата общин при вступлении на престол нового короля вотировала ему в пожизненное пользование доход от пошлин на ввозимые и вывозимые товары, но на основании петиции этот сбор уже не мог считаться законным. Узнав о притязаниях короля на грузовые и весовые пошлины, палата общин решила отстаивать петицию, как закон; это привело к ее распущению, в 1629 г. Петиция о правах стала законом, но сохранила свое название. Вместе с Великой хартией она составляла основу английской общественной свободы.
Петрашевцы- из истории новейшей русской литературы так называемое дело Петрашевского или уголовный процесс над собранием петрашевцев, занимает видное место, потому что ни в одном из русских политических процессов не участвовало столько литераторов и ученых одновременно. Кроме самого Петрашевского, издавшего под псевдонимом Кириллова замечательный "Словарь ино-странных слов", были замешаны Достоевский, Плещеев, Пальм, Дуров, Толь, химик Ф. Львов, гигиенист Д. Д. Ахшарумов - замешаны непосредственно, потому что бывали на пятницах Петрашевского и были там все подробно переписаны. Но кружок Петрашевского посредством отдельных членов своих (Дурова, главным образом) стоял в тесной связи со множеством других, где рассуждали совершенно в том же духе о притеснениях цензуры, о безобразии крепостного права, о продажности чиновничества, где со страстным интересом читались и комментировались теории Кабе, Фурье, Прудона и, наконец, с восторгом слушалось письмо Белинского к Гоголю. Один из таких кружков собирался у Иринарха Введенского; к числу его участников принадлежали молодые литераторы и студенты Г. Е. Благосветлов, А. П. Милюков и Н. Г. Чернышевский. Известный Вигель, знавший об этих собраниях и тесной связи их с собраниями у Петрашевского, сделал в этом смысле донос, и только отсутствие точных сведений у Липранди, а всего более заступничество Ростовцева, очень любившего Введенского, спасли последнего и его друзей. Кроме того, ускользнули от преследования многие из бывших на собраниях у самого Петрашевского, как например Энгельсон, впоследствии деятельный участник Герценовской "Полярной звезды", известный теоретик новейшего славянофильства - Николай Данилевский, М. Е. Салтыков-Щедрин и долгое время усердно посещавший пятницы Петрашевского Аполлон Майков. Наконец, к петрашевцам обычно причисляли и двух первоклассных писателей, которые только потому не попали в число подсудимых, что умерли раньше начала следствия: Валериана Майкова и Белинского. Валериан Майков был очень дружен с Петрашевским и принимал большое участие в составлении "Словаря иностранных слов" Кириллова, который был одним из крупнейших corpus delicti процесса. Белинский за свое письмо к Гоголю, вероятно, был бы причислен к преступнейшей категории "общества", так как многие из петрашевцев только и были повинны что в распространении этого письма. Окончательный приговор генерал-аудиториата относительно Плещеева мотивирован был так: "Плещеева, за распространение письма Белинского, лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу на заводах на четверо годков". Одним из мотивов, на основании которых Головинский, Достоевский, Пальм присуждены к смертной казни, выставлено недонесение о распространении письма Белинского. Дело Петрашевского долго составляло предмет государственной тайны. Само имя Белинского было изъято из обращения и даже в первые годы царствования Александра II не произносилось в печати прямо, а заменялось выражением: "критик гоголевского периода". Эта таинственность в связи с суровым наказанием, понесенным участниками "общества пропаганды", создала представление о деле Петрашевского, как о серьезном политическом заговоре, который часто ставился наряду с заговором декабристов. Такое представление рушилось после обнародования документов, относящихся к подчищенному делу петрашевцев. "Члены общества, - говорил в своем докладе Липранди, - предполагали идти путем пропаганды, действующей на массы. С этой целью в литературных собраниях происходили рассуждения о том, как возбуждать во всех классах народа негодование против правительства, как вооружать крестьян против помещиков, чиновников против начальников, как пользоваться фанатизмом раскольников, а в прочих сословиях подрывать и разрушать всякие религиозные чувства, как действовать на Кавказе, в Сибири, в Остзейских губерниях, в Финляндии, в Польше, в Малороссии, где умы предполагались находящимися уже в брожении от семян, брошенных сочинениями Шевченко. Из всего этого я извлек убеждение, что тут был не столько мелкий и отдельный заговор, сколько всеобъемлющий план общего движения, переворота и разрушения". На самом деле, однако, по суду оказалось совершенно иное. "Буташевич-Петрашевский, - сказано в докладе генерал-аудиториата, - "еще с 1841 г. пытался поселять зловредные начала либерализма в молодом поколении". Начиная с 1845 г. Петрашевский "собирал у себя в известные дни знакомых ему учителей, литераторов, студентов и вообще лиц разных сословий и постоянно возбуждал суждения, клонившиеся к осуждению существующего в России государственного управления". Не довольствуясь этим, Петрашевский в конце 1848 г. совещался со Спешневым, Черносвитовым, Момбелли, Дебу, Львовым "об учреждении тайного общества под названием, как сами они выражались, товарищества или братства взаимной помощи из прогрессистов и людей передовых мнений, которые бы могли двинуть гражданский быт вперед на новых началах, посредством возвышения друг друга; однако же это общество, по разномыслию членов, не состоялось". Итак, люди ни разу не пошли дальше отвлеченных рассуждений, даже в теории не могли сговориться относительно какой-либо организации. Тем не менее, суд сошелся с Липранди в общей оценке "общества" и приговорил всех участников его к смертной казни. Суровый приговор был мотивирован исключительно "преступными разговорами", "вредными идеями", "гнусным либерализмом", как выразился Момбелли в своем покаянном показании. Высказанные на собраниях у Петрашевского "вредные мысли" сводились к следующему: Ястржембский 18 марта произносил речь, которая "была усеяна солью на здешнее чиномание". Он же с похвалой отозвался о Прудоне, но "Ламартина разбирал с самой дурной стороны". Головинский на собрании 1 апреля "отличался красноречием, дерзостью выражений и самым зловредным духом, разбирая три главные вопроса: освобождение крестьян, свободу книгопечатания и преобразование судопроизводства". Кузьмин "принимал участие в прении о тех же вопросах". Тимковский, "говоря о намерении принести жалобу в правительствующий сенат на неправильное его увольнение от службы, присовокупил, что этим единственно хочет подать пример и другим, подобно ему отставленным от службы, которые теряют вместе со службой и свое пропитание". Ахшарумов "говорил, что вопросы о судопроизводстве и об освобождении крестьян должны разрешиться в один и тот же день". Григорьев "принимал участие в прениях об освобождении крестьян". Дуров в "заседании" 25 марта читал свое пропущенное цензурой и следовательно свободно обращавшееся в книжной торговле предисловие к сочинениям Хмельницкого. "Все общество всем и всему рукоплескало. Дуров жаловался, что цензура многое не пропустила, но Петрашевский прибавил: все должны стараться писать в подобном духе, потому что, хотя цензура вымарает десять, двадцать мыслей и идей, но хотя бы пять да все-таки останутся". Петрашевцы сильно увлекались идеями французских социальных реформаторов, но в этом увлечении не было ничего политически опасного, и притом оно было присуще весьма многим образованным людям того времени (по воспоминаниям Панаева, Анненкова, Милюкова, Достоевского, Салтыкова, письмам Белинского и многим др.). Разговоры о Нью-Ланарке Оуэна, об "Икарии" Кабэ, о "фаланстерах" Фурье, о Прудоне, Луи-Блане составляли преобладающую тему задушевных бесед, имевших безусловно платонический и идеалистический характер. Из социальных систем собеседники черпали только общегуманную подкладку, стремление положить общее благо, правду и справедливость в основу общественной жизни. Об устройстве фаланстеров в России они не думали. Особое положение в петрашевском собрании занимали только трое - Спешнев, Момбелли и Петрашевский, а со специально-военной точки зрения - и Григорьев. В бумагах Спешнева был найден проект обязательной подписки членов предполагаемого "русского общества", по которой они на случай надобности обязываются "не щадя себя принять полное открытое участие в восстании и драке". Суд установил, что этот проект есть единичное дело Спешнева, о котором ничего не знал даже глава "заговора" - Петрашевский. В бумагах Момбелли были найдены "в высшей степени дерзкие выражения против священной особы его величества". Важность этого обстоятельства увеличивалась в сильной степени тем, что Момбелли был русским офицером. С точки зрения нарушения военной дисциплины был виновен и автор "Солдатской беседы" Григорьев, хотя "беседа" только констатировала те тяжкие условия солдатской службы того времени, улучшение которых всегда ставится в число крупнейших заслуг императора Александра II. Не свидетельствуют о серьезности замыслов петрашевцев и показания, данные ими во время следствия и суда, - показания, выражающие, большей частью, раскаяние и сожаление. Только сам Петрашевский, по замечанию следственной комиссии, "один из всех арестантов" являлся "дерзким и наглым" и объявил, "что, стремясь к достижению полной, совершенной реформы общественного быта в России, желал стать во главе разумного движения в народе русском", но Петрашевский был, что называется, "человек беспокойный", не желал принять помилования по амнистии 1856 г., настаивал на пересмотре дела и даже в разгар новых веяний сумел восстановить против себя такого человека, как граф Муравьев-Амурский, крайне мягко относившийся к политическим ссыльным. И однако сам Петрашевский, когда в Дуровском кружке возникла мысль обзавестись тайной литографией для распространения фурьеристских взглядов, решительно протестовал против такого намерения, которое и было оставлено. Как только общественная атмосфера изменилась, Петрашевский стал искренним другом правительства(отчего и названо было дело его именем). Одним из главных пунктов обвинения против Петрашевского послужил изданный им "Словарь иностранных слов", беспрепятственно пропущенный цензурой и даже посвященный великому князю Михаилу Павловичу. Написанный страстно и увлекательно, "Словарь" имел в виду стать чем-то вроде Вольтеровского "Dictionnaire philosophique". Слог его, несколько похожий на проповедь, был вообще в ходу в сороковых годах 19 столетия под влиянием "Parols d'un croyant" Ламеннэ. Основное стремление словаря - показать, что обновление обветшалых форм жизни есть необходимое условие всякого истинно-человеческого существования. Словарь от автора мечтает о гармонии общественных отношений, о всеобщем братстве, равенстве и солидарности. Конституцией составители словаря не были очарованы; по их словам, "это хваленое правление - не что иное, как аристократия богатства". Столь же враждебно было отношение словаря к капитализму. В общем, словарь стал живым отражение идей, шедшим в Россию из Франции сороковых годов. Как и во всем, что исходило от петрашевцев, в нем не было ничего грозившего общественному спокойствию и строю. Подводя итоги, нельзя не прийти к заключению, что "общество пропаганды" в действительности было "обществом либеральных журналистов-журфиксов". Совершенно справедливо говорит Достоевский в "Дневнике писателя": "название "петрашевцы" было неправильное, ибо чрезмерно большое число в сравнении со стоявшими на эшафоте, но совершенно таких же, как петрашевцы осталось совершенно нетронутым и необеспокоенным. Правда, они никогда и не знали Петрашевского, но совсем не в Петрашевском было и дело во всей этой давно прошедшей истории". Петрашевцы были, в сущности, только пионерами идей, которые через несколько лет стали интегральной частью правительственной программы реформирования. Наряженный над ними военный суд нашел, однако, что "пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Западной Европе и угрожающие ниспровержением всякого порядка и благосостояния народов, отозвались, к сожалению, в некоторой степени и в русском отечестве. Горсть людей совершенно ничтожных, большей частью молодых и безнравственных, мечтала о возможности попрать священнейшие права религии, закона и собственности". Все подсудимые были приговорены к смертной казни - через расстреляние, но, принимая во внимание разные смягчающие обстоятельства, в том числе раскаяние всех подсудимых, суд счел возможным ходатайствовать об уменьшении им наказания, а Пальму в его пользу испрашивал даже полное прощение. Наказания действительно были смягчены: Петрашевскому назначена была каторга без срока, Достоевскому - каторга на четыре полных года с отдачей потом в рядовые солдаты, Дурову - то же самое, Толю - два года каторги, Плещееву - отдача рядовым в оренбургские линейные батальоны и т. д. Пальм был переведен с тем же чином в русскую армию. Несмотря на это смягчение, петрашевцам пришлось выдержать, как с содроганием и вспоминает Достоевский, "десять ужасных, безмерно-страшных минут ожидания смерти". 22 декабря 1849 г. они были привезены из Петропавловской крепости (где они провели 8 месяцев в одиночном заключении) на Семеновский плац. Им прочли конфирмацию смертного приговора; подошел с крестом в руке священник в черной ризе, переломили шпагу над головой дворян; на всех, кроме Пальма, одели предсмертные рубахи. Петрашевскому, Момбелли и Григорьеву завязали глаза и привязали к столбу. Офицер скомандовал солдатам целиться и не приказал палить. Один Кашкин, которому стоявший возле него обер-полицеймейстер Галахов успел шепнуть, что все будут помилованы, знал, что все это - только наигранная церемония; остальные прощались с жизнью, молились и готовились к переходу в другой, совсем иной мир. Григорьев, который и без того от одиночного заключения несколько повредился в уме, в эти минуты совсем его лишился. Но вот ударили отбой; привязанным к столбу развязали глаза и прочли приговор в том виде, в каком он окончательно состоялся. Затем всех отправили обратно в крепость, за исключением Петрашевского, которого тут же на плацу усадили в сани и с фельдъегерем отправили прямо в Сибирь. Полный список всех участников в деле петрашевцев был выставлен в следующем виде: 1) титулярный советник Михаил Буташевич-Петрашевский (27 лет), 2) помещик Курской губернии Николай Спешнев (28 лет), 3) поручик лейб-гвардии московского полка Николай Момбелли (27 лет), 4) поручик конно-гренадерского полка Николай Григорьев, 5) штабс-капитан егерского полка Федор Львов (25 лет), 6) студент петербургского университета Павел Филиппов (24 года), 7) кандидат этого же университета Дмитрий Ахшарумов (26 лет), 8) студент университета Алексей Ханыков (24 года), 9) служащий в Азиатском департаменте Константин Дебу 1-й (38 лет), 10) служащий там же Ипполит Дебу 2-й (25 лет), 11) служащий там же Николай Кошкин (20 лет), 12) отставной коллежский асессор, литератор Сергей Дуров (33 года), 13) отставной инженер-поручик, литератор Федор Михайлович Достоевский (27 лет), 14) неслужащий дворянин, литератор Алексей Плещеев (23 года), 15) титулярный советник Вася Головинский (20 лет), 16) учитель главного инженерного училища Феликс Толь (26 лет), 17) помощник инспектора в технологическом институте Иван Ястржембский (34 года), 18) поручик егерского полка Александр Пальм (27 лет), 19) титулярный советник Константин Тимковский (35 лет), 20) отставной коллежский секретарь Алексей Европеус (20 лет), 21) мещанин Петр Шапошников (28 лет), 22) сын почетного гражданина Вася Катепев (19 лет), 23) отставной подпоручик (бывший исправник) Черносвитов (39 лет).
Петроглифы- высеченные на камне фигуры и иероглифические знаки, относящиеся к доисторическим временам и встречающиеся в различных частях света. Особенно изобилует ими Америка (Калифорния, Мексика и Перу). Ученые приписывают их племенам, населявшим эту часть света до пришествия туда - суда испанцев.
Петроиоанниты- это название партии в ордене францисканцев, состоявшая из последователей Петра-Иоанна Оливы (умер в 1297 г.), монаха города Безьера в Нижнем Лангедоке, во Франции. Этот Петр-Иоанн по месту рождения назывался Петром Serignan, a также Петром Bitterensis (от имени монастыря). Когда папа Николай III издал новую редакцию устава ордена францисканцев в 1279 г. с целью погасить фанатизм, который проявляли "духовные" этого ордена, Олива протестовал против распоряжения папы, и около него сгруппировалась партия "строгих францисканцев", получившая название петроиоанниты. От нее произошли впоследствии католические "fraticelli". Олива составил мистическое толкование на апокалипсис, пользовавшееся особенным уважением между его сторонниками.
Петрушка- таков был народный кукольный театр в старой России и так обычно именовалось главное действующее лицо даваемых в этом театре пьес. Первое известие о нем можно найти в путешествии Олеария, к запискам которого приложена была картинка, изображающая тогдашнего петрушку. По описанию Олеария, "камедь о петрушке" устраивалась таким образом: комедиант, обвязав вокруг тела простыню, поднимал ее свободную сторону, натянутую на обруч, вверх; из-за краев ее он показывал своих кукол. "Камедь о Петрушке" относится к так называемым пьесам с постоянными культурно-историческими типами: меняется содержание, но действующими лицами всегда остаются сам петрушка, жена его Маланья, Пигасья или Акулина, цыган, доктор, квартальный, немец, иногда "две арапки"- еврей и татарин. Юбку с обручем допетровских скоморохов сменила простыня, развешенная на палках, а затем ширмы, образующие четырехгранный столб, внутри которого помещается, с ящиком, показыватель. Куклы высовываются не на проволоках, как в вертепе, а на пальцах кукольника, воткнутых в пустую голову и рукава куклы; таким образом на сцене одновременно могут быть два действующих лица. Непременный аксессуар представления - шарманка, заменившая старого гусляра, изображенного Олеарием, гудочника или волынщика. Петрушка говорит хриплым и визгливым голоском, картавя и гнуся, что достигается при помощи машинки из бересты, приставляемой кукольником к небу (практика, или пищик). После предварительных переговоров с шарманщиком из-за ширм появляется петрушка, танцует с женой и дерется с ней. Цыган предлагает ему купить лошадь и надувает его и ее: лошадь оказывается норовистой и при первой попытке героя сесть на нее сбрасывает его с седла. На стоны петрушки появляется доктор-немец; в ответ на его расспросы (по другому варианту - вместо платы за лечение) петрушка колотит его палкой и убивает. Следует комический монолог петрушки, боящегося кары, которая и является в лице квартального ("фатального"). Петрушка сперва просит пощады, но затем кончает и с полицейским. "Эта расправа производит в публике настоящий фурор" (Д. А. Ровинский). Пьеса оканчивается или приглашением, обращенным петрушки к публике, пожаловать на его свадьбу с Пигасьей, или - по другому варианту - неожиданным появлением собаки, которая, схватив неистово визжащего героя за нос, утаскивает его в тартарары. Представление пересыпано блестками грубого, иногда непристойного юмора, иногда площадной бранью. Герой пьесы "блудлив, как кошка, труслив, как заяц" и очевидно сродни героям плутовского романа, равно как немецкому народному Эйленшпигелю и мольеровским Скапену и Сганарелю. "В итоге пьеса такова, что даже название водевиль для нее слишком почетно, а между тем в ней все признаки оперы, балета и ложноклассической драмы. Как в опере, в ней оркестр - шарманка - и тенор-солист - петрушка; как в балете, в ней танцы петрушки и Пигасьи; наконец, в ней есть три ложноклассических единства: времени, места (декорации не меняются) и действия - драка" (Алферов). "Петрушка" образовался из слияния элементов русского народного шутовства (Скоморохов) с чертами итальянского Полишинеля и немецкого Гансвурста - Пикельгеринга. Это подтверждается рядом лубочных картинок с изображением Петрухи Фарноса, "дурацкой персоны", на "виноходной свинье" (непременный аксессуар Гансвурста) и русскими "перечневыми интермедиями", где, как и в "comedia dell'arte", дана только канва для импровизации.
Пехота- раньше это был главный, по численности, род войск, который называли "царицей поля боя". В древности всадники прикреплялись к пешим войскам лишь в самом ограниченном количестве, и основное значение в бою имела исключительно пехота. Впоследствии численность конницы стала постепенно увеличиваться, главным образом в войнах с азиатскими народами. В эпоху рыцарства конница получила решительное преобладание, если не всегда по численности, то по боевому назначению. Дворянство считало унизительным для себя вести бой не на коне и с полным презрением относилось к пешей пехоте, комплектовавшейся лицами низших сословий, плохо вооруженной и игравшей в сражении роль живого укрепления, за которым рыцари отдыхали и собирались с силами. Ряд побед, одержанных в XIV и XV столетиях швейцарской пехотой, а также английскими стрелками над рыцарями, вновь поднял значение этого рода оружия. Несколько позже оказало влияние в том же направлении усовершенствование огнестрельного оружия. Затем в истории развития вооруженных сил численное соотношение между пехотой и конницей многократно менялось, с постоянным, однако, преобладанием пехоты, как рода оружия более дешевого и маневренного. Позже считается нормальным, чтобы на 7-10 пехотинцев приходился один кавалерист. Сравнительная дешевизна - основное преимущество пехоты: по мере увеличения армий неизбежно создается, поэтому, все больший численный перевес пехотинцев. В России до борьбы с татарами пехота составляла единственный род оружия. К XV столетию, под влиянием этой борьбы в противостоянии многочисленным татарским всадникам, главным типом полевых войск стала конница; пехота получила значение "городового войска", для службы в городах, для его защиты и других "крепких мест". К концу царствования Петра Великого преобладающее значение как по численности, так и по боевой роли и мощи вновь перешло на сторону пехоты. Во время крымской войны в полевых войсках один кавалерист приходился на пять пехотинцев; затем последовало сокращение численности регулярной кавалерии. С 1883 г. численный состав конницы стал снова значительно увеличиваться, но, так как состав пехоты постоянно увеличивается еще в большей пропорции, то процентное отношение конницы к пехоте все более и более падает. Главным предметом вооружения пехоты стало ружье, потом его сменил автомат; главный способ действия - это прицельная стрельба. Для случаев непосредственной схватки с неприятелем оружие снабжается штыком или штык-ножом, а также гранатами и др..
Печалование- в древней Руси право высших или особо уважаемых духовных лиц ходатайствовать перед государем за осужденных или опальных. Так, по печалованию архиепископа Ионы Димитрий Шемяка отпустил из плена ослепленного по его приказу Василия Темного; по печалованию митрополита и епископов Василий III помиловал своего брата Семена, обвиненного в намерении бежать в Литву. Столкновение митрополита Филиппа с Иоанном IV было вызвано главным образом нежеланием Филиппа отказаться от древнего права печалования. Последний случай печалования имел место в 1698 г., когда патриарх Адриан безуспешно попытался ходатайствовать перед Петром 1 о помиловании осужденных на казнь стрельцов.
Печатник - древнейший чин княжеского двора. Летописи упоминают о печатнике с первой половины XIII в.; как видно из этих упоминаний, печатниками были люди именитые, одинаково владевшие пером и мечом. Тот же характер сохраняют они и при московских князьях. С XVII в. в должности печатника являются исключительно дьяки. Около половины XVII в. должность печатника слилась с должностью думного дьяка, ведавшего посольский и печатный приказы. Думный дьяк и печатник пишется после ловчих и и сокольничих, но впереди других думных писчих дьяков.
Печатное дело- это прежде всего книгопечатание; оно было изобретено дважды и в двух местах: в Китае и в средневековой Европе. В Китае книгопечатание изобретено, по одним указаниям (Julien, "Documents sur l'art d'imprimerie"), в 581 г. после Рождества Христова, а по китайским источникам - между 936 и 993 гг. Печатание производилось следующим образом: на деревянных козлах, на которых вырезались выпуклые буквы, наводили жидкую краску, затем сверху накладывали лист бумаги и терли мягкой щеткой. Этот способ печатания, употреблявшийся и в средние века нидерландскими печатниками на деревянных печатных досках, сохранялся в Китае до новейшего времени; попытка иезуитов-миссионеров в XVII в. вырезывать слова из меди не привилась. В средние века, между 1041 и 1049 гг. некто Пихинг, по ремеслу кузнец, придумал изготовлять подвижные слова из жженой глины; его способ печатания был, вероятно, такой же, как и в Китае; после его смерти значки были утеряны, а способ печатания забыт. Уже в гробницах Фив и Вавилона находили кирпичики с вытиснутыми надписями; у ассириян для летописей служили цилиндры из жженой глины с вырезанными буквами; в Афинах вырезывали географические карты на тонких медных досках; римские горшечники на выделываемой ими посуде отпечатывали имя заказчика или обозначение цели, для которой она предназначена. Богатые римляне для облегчения детям изучать грамоту давали им буквы, вырезанные из слоновой кости или из металла, из которых дети учились составлять отдельные слова; Цицерон, рассказывая об этом, излагает в ясных выражениях основной принцип набора слов. В средние века, после крестовых походов, когда усилилось стремление к образованию, деятельность монахов, занимавшихся перепиской книг, перестала удовлетворять возраставшей потребности. С XIII в. начали вырезывать картинки на досках с текстом, сначала весьма кратким. Впоследствии текст начал занимать больше места, часто в виде составленной из слов ленты, исходящей из уст действующего лица; наконец, начали печатать книги, состоявшие из одного текста, без рисунков. Для печатания изготовлялись тонкие металлические доски, на которых вырезывались значки, причем или линии очертания букв оставлялись, а все остальное срезывалось, или вырезывалось очертание букв в доске вглубь, и тогда они при печатании выходили белыми, а все кругом оставалось черным. Позднее начали вырезывать текст ножом на деревянных досках(ксилография). Древнейшее дошедшее до нашего времени произведение этого искусства, имеющее на себе дату печатания, относится к 1423 г. Производилось ли печатание с помощью станка или с помощью щеток - неизвестно; во всяком случае дошедшие книги печатались анопистографически (т. е. лишь с одной стороны листа). Из книг, напечатанных этим способом, наиболее известны так называемые "Донаты" (сочинение римского грамматика Элия Доната). Не доказано, что "Донаты" были напечатаны много раньше изобретения Гутенберга; с другой стороны, известно, что печатными досками пользовались долго после Гутенберга; ксилография существовала еще в 1475, в 1482 и даже в 1504 гг. История книгопечатания в современном смысле этого слова начинается с того момента, когда стали изготовлять металлические подвижные выпуклые буквы, вырезанные в обратном виде, набирать из них строки и с помощью пресса оттискивать их на бумаге. Это гениальное изобретение относится ко второй трети XV в., и почти все исследователи приписывают его немцу Гутенбергу. Иоанн Ментель в Страсбурге, имевший типографию уже в 1458 г., и Пфистер в Бамберге, считавшиеся за первых печатников, должны быть признаны учениками Гутенберга. Почти все западноевропейские народы оспаривали у немцев честь изобретения книгопечатания. С наибольшей энергией отстаивали свои притязания голландцы, приписывающие изобретение книгопечатания Костеру. У итальянцев Памфилио Кастальди в Фельтре считался изобретателем подвижных букв: как рассказывают, он не придавал своему изобретению никакого значения и уступил его Фусту, который, со товарищами, и воспользовался им, учредив типографию в Майнце. До нашего времени не дошло, однако, ни одной строчки напечатанной Кастальди, которая могла бы подтвердить достоверность этого рассказа. К свидетельствам современников, говорящих в пользу Гутенберга, нужно отнести указание Петра Шеффера, зятя Фуста и продолжателя его дела: в издании "Институций Юстиниана" 1468 г. он указывает на Гутенберга и Фуста как на первых печатников. Движимый родственным чувством, он, вероятно, приписал и Фусту честь изобретения, принадлежащего одному Гутенбергу. В 1472 г. Вильгельм Фише, ректор Парижского университета, в письме к Роберту Гагену говорит: "Передают, что недалеко от города Майнца был некто Иоанн Бонемонтан (Гутенберг), который первый выдумал искусство книгопечатания". Матвей Пальмерий в продолжении "Хроники" Евсевия, напечатанном в 1483 г. в Венеции, указывает, что "искусство печатать книги было изобретено в 1440 г. Гутенбергом в Майнце". Наконец, Иоанн Шеффер, сын Петра Шеффера, в посвящении к переводу Тита Ливия 1505 г. указывает на Гутенберга как на первого печатника, хотя в других местах приписывает это изобретение Фусту. Первопечатные книги (Инкунабулы) сохранились в крайне незначительном числе экземпляров; они совершенно сходны с рукописными книгами как в шрифте, так и вообще по своей внешности. Первопечатники во всем подражали рукописям, ибо последние ценились гораздо дороже, да и публика в первое время по привычке требовала рукописи, подозревая в печати вмешательство дьявола; на первых печатных экземплярах, выпускавшихся в виде рукописей, не отмечалось ни года, ни места напечатания, ни имени типографа. Оттиск первой страницы 42-строчной Библии Гутенберга - одного из первых опытов книгопечатания. Изобретенный Гутенбергом новый способ печатания книг не мог долго содержаться в тайне в Европе. Уже в 1460 г. Ментель имел типографию в Страсбурге, Пфистер - в 1461 г. в Бамберге. После взятия Майнца герцогом Нассауским, когда типография Шеффера и Фуста была уничтожена, работники, или, как их называли, "дети Гутенберга", разбежались во все стороны света и разнесли с собой как ветер и типографское искусство. В Кельне Ульрих Целль работал уже в 1466 г.; за ним следуют Базель, с 1471 г.; Аугсбург, где Гюнгер Цайнер работал с 1468 г.; Ульм - с 1469 г.; Нюрнберг - Генри Кеффер и Иога Зензеншмидт, с 1470 г. Для северной Германии раньше всего основана была типография во Франкфурте-на-Майне, а затем в Любеке, Лейпциге, Эрфурте и други. В Вене первая типография открыта в 1482 г., но постоянная - лишь в 1491 г. В общем, к концу XV в. в Германии было свыше 50 типографий, а печатников - свыше 200. Из Германии новое искусство распространилось по другим странам. В Италии первыми печатниками были немцы Конрад Свейнгейм и Арнольд Паннартц, которые были приглашены монахами из Субиако, близ Рима, в 1465 г., а в 1467 г. переехали в Рим. В Венеции Иоган Шпейерский получил привилегию на печатание книг в 1469 г.; он умер в следующем году, и его дело продолжал его брат, Венделин Шпейерский, в сообществе с Иоганом Кельнским; в том же году там поселился искусный гравер Николай Женсон, по происхождению француз. Вообще, первопечатное дело в Венеции достигло высокой степени развития, так что насчитывают там в XV в. до 250 типографий; тогда же была основана знаменитая типография Альдова (1495). За Венецией следуют Болонья (1471), Неаполь (1471), Флоренция (1472) и др. В Испании первая типография была основана в 1474 г. в Валенсии; первыми печатниками были немцы и голландцы. В Португалии печатное искусство было занесено впервые евреями в 1484 г., в городке Лейрии; в 1495 г. королева Элеонора вызвала в Лиссабон немецких печатников. Во Франции первая типография возникла сравнительно поздно. Ни один из "детей Гутенберга", рассеявшихся по разным странам, не прибыл в Париж: вероятно, они не были допущены туда происками переписчиков и книгопродавцев, опасавшихся возникавшей конкуренции. Между тем Фуст дважды привозил в Париж и продавал там в большом количестве свои произведения. Лишь в 1470 г. благодаря стараниям двух профессоров Сорбонны, Иоганна Гейлина из Штейна (de Lapide) близ Констанца и Вильгельма Фише из Савойи, были вызваны в Париж три немецких печатника из Мюнстера: Ульрих Геринг, Михаил Фрибургер и Мартин Кранц. Первая напечатанная ими книга была "Gasparii (Barsisii) Pergamensis epistolae" (1470); затем они продолжали печатать книги гуманистического направления, но, когда их покровители покинули Париж, они начали печатать более ходкие сочинения теологическо-канонического содержания и популярные книги. В 1477 г. Кранц и Фрибургер покинули Францию, а вместо них появились другие печатники, например, Паскье Боном, напечатавший первую книгу на французском языке: "Les Grandes Chroniques" (1477), и Антуан Верард, издатель поэтов и рыцарских романов; они ввели в употребление шрифт, подобный французскому письму (так называмый батард), и вообще обращали особенное внимание на изящную отделку книг. За Парижем следует Лион, где первая книга была отпечатана в 1473 г.; затем там возникло до конца XV в. свыше 50 типографий; Лион имел большое значение также как книжный рынок. В Нидерландах первый город, в котором была основана типография, был Утрехт (в 1473 г., Николаем Кетелером и Жераром фон Леемптом); за ним следуют Лувен (1474), Брюгге (1475) и Антверпен (1476). В Англии первая типография основана была Вильгельмом Какстоном около 1474 г. первоначально в Вестминстере, затем в Лондоне; число его изданий превышает цифру 400. Вообще книгопечатание в Англии не распространилось с такой быстротой, как на континенте: до конца XV в. были основаны типографии, кроме Лондона, лишь в Оксфорде (1479) и в Альбание (1480). В Скандинавских странах книгопечатание введено в Одензее (Фиония) в 1482 г. Иоанном Снелль; в Копенгагене - в 1490 г. Готфридом фон Гемен; в Стокгольме - в 1483 г. В Христиании первая типография основана была лишь в XVII в. В Турции книги печатались тайно тоже евреями; в 1490 г. вышла "История еврейского народа Божьего", сочинение Иосифа бен Гуриона. Таким образом, книгопечатание уже в XV в. распространилось почти по всей Европе; известно до 1000 имен печатников того времени, число же изданий, вероятно, доходит до 30000 (так называемые новые инкунабулы); 6/7 этого количества составляют сочинения религиозные и схоластические, остальные - научные и древняя и новая литература. Формат - in folio, разделенный на два столбца, или in quarto. Шрифт остался прежний - письменный, готический, прямоугольный; только в Италии печатники начали применять употреблявшийся там еще с XIV в. круглый шрифт, так называемый римский, который впоследствии и вытеснил там готический. В XVI в. печатное дело все более и более распространялось: религиозные споры давали громадный материал для печати. Во Франции Сорбонна всеми силами старалась наложить запрещение на книгопечатание. Франциск I в 1534 г. издал приказ закрыть все типографии, но сопротивление парламента спасло печатников от угрожавшей им опасности. В Англии было ограничено число типографий; вообще во всех странах, кроме Германии, был установлен бдительный надзор за типографиями. В этом столетии особенно известен был венецианский печатник и гуманист Альдо Мануче: он много заботился об издании греческих и латинских классиков, при издании которых впервые применил формат in octavo, раньше употреблявшийся лишь для богослужебных книг; он же ввел новый итальянский шрифт, названный альдинским. По примеру Альдо печатание классических произведений распространилось по всей Европе. Особенную известность получил Этьенн в Париже: его издания благодаря красивым буквам, качеству бумаги и чернил, изяществу и богатству орнаментных рисунков доставили ему выдающееся место в ряду других современных издателей. В Антверпене жил знаменитый печатник Христофор Плантен, основавший типографию в 1555 г.; по поручению Филиппа II он напечатал Библию Роliglota, на латинском, греческом, еврейском, сирийском и халдейском языках (1569-1573). Плантен был монопольным издателем церковных книг для всех испанских владений; он издал 60 тыс. молитвенников, 100 тыс. требников и 400 тыс. часословов, а всего до 1500 изданий; он стал родоначальником целой династии печатников, Плантенов-Моретов. В XVII в. в Германии вследствие 30-летней войны печатное дело пришло в упадок, несмотря на появление тогда впервые газет. В Англии печатное дело терпит сильные преследования; во Франции оно также в упадке: выдаются лишь своим изяществом произведения королевской луврской типографии, основанной в 1640 г. Только в Нидерландах печатное искусство свободно развивалось: выдвигается в Лейдене и Амстердаме фамилия Эльзевиров, из которых Абрам ввел в книжном деле удобный формат in 12№; эльзевиры отличались красивой ровной печатью и безошибочным набором, а также дешевизной. Печатник Блаеу улучшил печатный станок. В то же время увеличилось количество шрифтов; особенно вошли в употребление мелкие шрифты (нонпарель и петит). В 1638 г. основана первая типография в Америке, в Кембридже (Массачусетс), затем в Бостоне, Филадельфии и Нью-Йорке; в то же время благодаря иезуитам книгопечатание появилось в Индии и Японии. Восемнадцатый век считается, в общем, эпохой упадка типографского искусства. В количественном отношении печатное дело сильно подвинулось вперед благодаря развитию литературы. Из тогдашних типографий выдаются: в Берлине - Декера, придворного типографа; в Лейпциге - Брейткопфа, который известен и как издатель; в Париже - Фурнье и Дидо; в Лондоне - Бискервилль. Для сохранения в целости набора таких книг, которые благодаря своей ходкости требуют частых изданий без перемен (например, Библия, классики, словари), была изобретена стереотипия проповедником И. Мюллером в Лейдене (1711); впрочем, в XVIII в. она не вышла за пределы опытов. Конец этого века ознаменован решительной переменой в положении типографского дела. Французская революция уничтожила всякого рода патенты на занятие им и объявила его свободным для всех. Хотя это разрешение скоро было отменено, но раз данный толчок не остался безрезультатным. В начале XIX в. уничтожены были во многих государствах Германии цеха, чем типографское дело было освобождено от многих пут и к нему привлечены новые силы и новые капиталы. В XVIII в. в Германии насчитывалось всего 434 города с типографиями, а в 1855 г. было уже в 818 городах 2565 типо и литографий, в 1890 г. - в 1891 городе 6530 заведений, с 36612 мастерами. В такой же прогрессии распространились печатные заведения и в остальных странах Европы. Распространению типографского дела много способствовали также изобретения и улучшения в технике этого дела. Изобретены особые машины для отливки букв (в 1805 г., Вингом и Вайтом); улучшена стереотипия (лордом Стенгоп, в 1804 г.); изобретен станок, дающий возможность печатать одновременно на обеих сторонах листа (им же, в 1800 г.). В 1810 г. изобретен Кенигом паровой печатный станок; ротационная машина дала возможность печатать до 12000 листов в час. В новейшее время печатное искусство не ограничивается одной лишь типографией: неотъемлемой принадлежностью большой типографии является литография; ей же служит гравировка на дереве и металле, цинкография, фото и гелиография и т. п., так что большие типографии представляют собою полиграфические институты. Только в Америке в типографском деле появилась специализация труда: там существуют особые заведения для приготовления набора или стереотипа, особые - для печатания; в большом употреблении там и маленькие печатные машины, позволяющие каждому иметь у себя дома печатню для собственных частных целей. В Польше первой напечатанной книгой является "Explanatio in Psalterium" Иоанна де Туррекремата, на которой обозначено место печатания (Краков), но нет года; время напечатания относится приблизительно к 1474 году; первым печатником считается Гюнтер Цайнер из Аугсбурга. В конце XV и в начале XVI в. в Кракове работал печатник Ян Галлер, издававший книги на латинском языке, а на польском, сколько известно, одни отрывки и то в виде приложений к некоторым латинским книгам. В Варшаве первая типография появилась лишь в 1578 г. В городке Пинчове (Краковского воеводства) существовала с 1559 г. типография, заведенная богемскими братьями. В том же году Николай Радзивилл учредил типографию в своем Бржеске (в Литве), где в 1563 г. была напечатана Библия, переведенная на польский язык советом протестантских ученых. Тот же князь Радзивилл основал типографию в Несвиже, откуда вышел в 1562 г. социнианский катехизис на русинском языке. В Чехии книгопечатание появилось около 1475-78 гг. в Праге и одновременно в Пильзене, затем в Брюнне - в 1486 г., в Куттенберге - в 1489 г. (Мартин Тисновский) и в Ольмюце - в 1500 г. (Конрад Баумгартен). Первым печатником (друкарь) славянских книг был Швайпольт (Святополк) Феоль, а первая напечатанная кириллицей книга была "Осьмигласник", или Октоих (1491, Краков, in folio. Для этого издания резал и отливал буквы немецкий мастер Рудольф Борсдорф из Брауншвейга. Два неполных экземпляра этого первенца славянской печати находились в публичных библиотеках Петербурга и Москвы, а полный - в Редигеровской библиотеке в Силезии (Германия). В том же году Феоль издал "Часослов", "Триодь постную" и "Триодь цветную". В изданиях Феоля встречаются особенности русской редакции церковно-славянских книг; в месяцеслове помещены имена русских святых. Следующая славянская типография была основана в Черногории, в городке Ободе, где в 1493 г. был отпечатан "Осьмигласник" священноиноком Макарием; там же в 1495 г. отпечатана "Следованная псалтирь"; по некоторым данным можно предположить, что Ободская типография основана в начале 80-х годов XV в., т. е. является первой славянской типографией. В 1493 г. основана славянская типография в Венеции; первая книга, напечатанная там, - "Часослов" (печатник Андрей Торесанский). В конце XV или в начале XVI в. славянское книгопечатание появилось в Угровалахии; черногорский священноинок Макарий напечатал там Евангелие в 1512 г. В 1517 г. полочанин Скорина основал в Праге первую русскую типографию: первые выпущенные книги - Псалтирь и Библия русская (с гравюрами). За время с 1517 по 1519 гг. Скорина напечатал в Праге до 15 библейских книг. В 1519 г. он прекратил свою деятельность в Праге и возобновил ее в 1525 г. в Вильне, где был напечатан был "Апостол", а затем "Малая подорожная книжица", заключающая в себе псалтирь, часослов, акафисты и святцы краткие. Издания Скорины отличаются красотою и изяществом. В 1519 г. в Венеции возникает типографская деятельность сербского воеводы Божидара Вуковича; первая напечатанная им книга - Служебник. В том же XVI в. существовали славянские типографии в Терговищах (1547), Заблудове, Несвиже, Львове, Супрасле, в начале XVII в. - в Дерменском монастыре (1601), Угорцах (село в Галиции), Минске, село Четвертне (на Волыни). С 1625 г. существовала в Стокгольме типография, печатавшая книги для пропаганды протестантства в Москве; с той же целью печатались славянские книги в Тюбингене, где славянская типография существовала еще в XVI в. Почти одновременно с кирилловскими началось печатание и глаголических книг. В 1507 г. в городке Сене (Далмации) напечатана книга "Počinu miraculi slavne dкve Marie"; в том же веке в Венеции и в местечке Реке напечатано несколько изданий глаголического миссала (служебника) и часослов. В первые века распространения книгопечатания у славян, как и на западе Европы, "друкари", или "печатники", часто бывали переводчиками и авторами книг, руководителями общественных движений. Во второй половине XVI в. юго-западнвя Русь заводит у себя печатное дело: скоро все ее пространство покрывается сетью типографий, и печатный станок оказывает ей величайшую услугу в деле борьбы с католичеством и унией, а затем в деле устроения церкви и общественного образования. Важнейшие типографии были во Львове, Вильне, Остроге, Стрятине, Заблудове, Унейове. Замечательнейшие из изданий того времени: Библия, перевод Евангелия на народный язык, множество догматических и апологетических сочинений. Ни одно из сочинений, враждебных церкви, не оставалось без ответа. Центр этой деятельности был в Вильне и Волыни (Острог). В Вильне во второй половине XVI и в начале XVII ст. типографию содержали видные западнорусские деятели Мамоничи, Козьма (бурмистр виленский) и Лука (скарбный короля) Ивановичи (на Будятычском евангелии, здесь напечатанном, имеется вкладная запись 1564 г.; евангелие это описано у Каратаева, Љ 66). Во второй половине XVI в. выдается деятельность и юго-западной Руси печатников Ивана Федорова и Петра Мстиславца (бывших московских первопечатников). Бежав из Москвы, они по приглашению "наивысшего гетмана" великого княжества литовского Григория Александровича Ходкевича открыли типографию в его имении Заблудове (около Белостока); здесь в 1569 г. было напечатано "Евангелие учительное", а в 1670 г., одним Федоровым - "псалтирь с часословцем". Это издание напечатано московской азбукой, с киноварью, и украшено изображениями герба Ходкевича, заставцами и травчатыми начальными буквами одинакового рисунка с украшениями первопечатного московского Апостола. Мстиславец в виленской типографии Мамоничей напечатал в 1575 г. "Евангелие напрестольное" в лист и в 1575 или 1676 г. Псалтирь, также в лист. Оба издания напечатаны были с киноварью, крупной уставной азбукой великорусского почерка, в которую по требованиям местного произношения введена новая буква. Эта азбука была началом так называемых евангельских шрифтов, которые в последующей церковной печати устраивались по ее образцу. Федоров из Заблудова перешел в Львов, где устроил типографию и напечатал новое издание Апостола в 1574 г. Когда князь Константин Острожский задумал устроить в Остроге типографию для издания православных церковных книг, он вызвал туда Федорова, который отлил для острогской типографии шесть разной величины церковно-славянских и греческих шрифтов. Первая книга, напечатанная в 1580 г. в Остроге, была Новый Завет с Псалтирью. В том же 1580 г. отпечатана была Библия, а в 1581 г. вышло второе ее издание; текст ее набран в два столбца; все издание, в особенности по ровности шрифтов, считается образцовым для своего времени. Устроив острогскую типографию, Федоров возвратился во Львов, но не мог выкупить свою типографию, заложенную перед отъездом в Острог; лишь после его смерти львовское православное братство по желанию епископа Гедеона Балабана выкупило эту типографию и положило начало существующей доселе Львовской "ставропигиальной" типографии. Епископ Балабан устроил в Галиции из части материалов Федорова еще две типографии, в Стретине (1604) и в Клиросе (1606). Стретинская типография была продана в 1616 г. киево-печерскому архимандриту Елисею Плетвецкому и послужила основанием существующей до сих пор типографии Киево-Печерской лавры; первые напечатанные в Киеве книги - Часословец (1617), "Везерунк цноти" (образец добродетелей) Елисея Плетнецкого (1618), "Анфологион" (1619). Первой печатной книгой московского государства долго считался отпечатанный Иваном Федоровым и Петром Мстиславцем (учениками датчанина Ганса Миссенгейма, посланного датским королем к Иоанну Грозному) Апостол 1564 г., в послесловии которого основание типографии в Москве отнесено и 1553 г. На самом деле, однако, сохранилось несколько книг без дат, которые можно считать напечатанными в Москве раньше Апостола. Одна из них - Евангелие, с грубым шрифтом, с неправильной сверсткой, с неравными строками - имеет вкладку, сделанную в 1563 г. Две других - Евангелие и Постная Триодь - напечатаны одинаковым шрифтом, близким к шрифту Апостола 64 г.; в одной из них есть вкладка 1562 г. Мнение, что эти книги юго-славянского или юго-западно-русского происхождения, неправильно: данные их языка, орфографии, текстов доказывают их московское происхождение. Сохранилось еще несколько рукописей, главным образом Евангелий, с чрезвычайно редкими особенностями: их заставы не нарисованы, а отпечатаны гравировальными досками; одна из рукописей написана в 1537 г., и это позволяет отнести к первой половине XVI в. если не существование первой московской типографии, то по крайней мере изготовление для нее разного материала и, между прочим, гравировальных досок. Хотя книгописное дело все больше распространялось и им занимался целый класс "добровольцев", изготовлявших книги для продажи, но они не могли удовлетворить все возраставшей потребности. Об этом знали и за границей: тюбингенские типографщики, предпринимая в XVI столетии печатание славянских книг, рассчитывали на сбыт в разных славянских странах, и на первый план ставили русских. С другой стороны, появление книгопечатания в Москве было вызвано необходимостью иметь исправленные книги, так как переписчики обыкновенно относились небрежно к исправности текста. Стоглавый собор постановил, чтобы священники исправляли богослужебные книги, в которых замечены ошибки. Строго запрещалась продажа книг неисправленных, т. е. с ошибками; если оказывалось, что продавалась книга заведомо неисправленная, то предписывалось "те книги имать даром, без всякого зазору", а исправивши, отдавать в церковь, которая имеет недостаток в книгах. Все эти меры оказывались недостаточными, и цель основания типографии, как видно из послесловия к Апостолу 1564 г., заключалась именно в том, чтобы "впредь св. книги изложилися праведне". Первые русские "мастера печатных дел" были в одно и то же время и специалистами по технике печатания и по гравированию, и редакторами изданий. Первая устроенная Иоанном Грозным типография была обставлена, судя по шрифту и чистоте печати, очень богато. Для типографии построили здание рядом с Никольским греческим монастырем, где потом находился Московский печатный двор. Издатели первой напечатанной здесь книги имели под руками немало славянских списков разных редакций и внесли в текст рукописных списков, бывших в то время во всеобщем употреблении, много новых исправлений; исправления эти в большей части случаев удачны и вообще более всех известных нам списков приближают славянский апостольский текст к принятому ныне. Экземпляр Апостола, как величайшая библиографическая редкость, хранился в Публичной библиотеке, в серебряном окладе, на особом аналое. Апостол напечатан с чистотой, отчетливостью и изяществом на клееной бумаге, в лист малого формата, на 267 листах, азбукой одной меры и одного рисунка, взятой с крупного полууставного письма XVI в.; буквы ее соразмерны одна другой и благодаря правильной отливке имеют в боках равномерное одна от другой расстояние, везде составляют ровную прямую строку. По примеру рукописей вместе с чернилами употреблена и киноварь: ею отпечатаны оглавления, прибавочные в конце статей строки, а внутри текста - прописные буквы и заступающие их место строчные, также вставки и другие подразделения текста. Полная страница - 25 строк. Предречий, или кустодов, в низу страниц нет. При заключении большей части статей строки, постепенно укорачиваясь, образуют нисходящий угол, заканчивающийся точкой. Важный недостаток набора первопечатного Апостола состоит в несоразмерности промежутков, отделяющих одно слово от другого; часто встречаются по нескольку слов, напечатанных без всяких разделений. Этот недостаток выкупается весьма многими достоинствами, которыми не всегда отличаются последующие издания. Набор вообще сверстан чрезвычайно тщательно, страницы и строки везде представляют безукоризненно прямые линии; приводка киноварных букв и строк к чернильным, за очень редкими исключениями, весьма исправна; тиск на всех страницах равномерен и притом легок. В подражание рукописям "Апостол" напечатан был с украшениями, оттиснутыми с резных обронных (выпуклых, рельефных) досок. Украшения - вязь, начальные буквы, заставицы и лицевое изображение евангелиста Луки; вся орнаментовка чисто итальянская и принадлежит к стилю, переходному от готики к Возрождению. В 1565 г. был напечатан "Часовник". Вскоре затем первопечатники должны были бежать из Москвы, так как народ считал их еретиками и сжег печатный двор. После бегства первопечатников в 1568 г. напечатана "Псалтирь учебная" Никифором Тарасьевым и Андроником Тимофеевым Невежей, учеником Федорова; книга напечатана той самой полууставной азбукой, что и Апостол. Царь Иоанн Васильевич, переселившись в Александровскую слободу, взял с собой Андроника Тимофеева, которым там была устроена небольшая типография; из этой типографии вышла только "Псалтирь учебная", помеченная 1577 г. в "новом граде - Слободе". Таким образом, при Иоанне IV отпечатаны всего четыре издания: Апостол, Часовник и две псалтири. Непрерывно стали печататься в Москве церковные книги лишь с учреждением патриаршества (1589); первой книгой, вышедшей из возобновленной московской типографии, была "Триодь постная" (1589). В первые 14 лет патриаршества Иова печатным делом заведовал тот же Невежа (1602), выпустивший за это время 14 различных изданий, которые и по орнаментовке, и по шрифту вполне схожи с изданиями Ивана Федорова. Ту же первопечатную азбуку и те же украшения употреблял и сын Невежи, Иван Андроников Невежин, бывший печатным мастером с 1603 г. до литовского нашествия. В то же время в Москве было еще два мастера: Онисим Михайлов Радыщевский Волынец и Аникита Фофанов Псковитин. Последний во время литовского нашествия бежал в Нижний Новгород и завел там типографию, где печатал псалтири и часовники; при Михаиле Федоровиче он вернулся в Москву. В царствование Михаила Федоровича московская типография устроилась окончательно (около 1620 г.). Книги, вышедшие из московской типографии в XVII в., были почти исключительно богослужебные, полемические и священного писания; замечательнейшим изданием была Библия 1663 г. Исключение составляли две книги учебного характера: азбука Бурцева (первое издание в 1637 г.) и перепечатка грамматики Смотрицкого; затем, в 1647 г., напечатано "Учение или хитрость ратного строения пехотных людей" (с рисунками) и, наконец, в 1649 г. "Уложение", изданное по повелению царя Алексея Михайловича. В начале XVII в. при Печатном дворе основана была Правильная палата, имевшая целью редактировать и приготовлять текст книги к печатанию. И в печатных книгах, однако, появлялись вследствие невежества справщиков новые ошибки, а иногда и умышленные искажения; так, в 1633 г. патриарх Филарет приказал отобрать из всех церквей и монастырей церковный Устав, напечатанный в 1610 г., и прислать в Москву для сожжения на том основании, что те уставы печатал "вор, бражник, чернец Логин.... и многие в тех уставах статьи напечатаны не по апостольскому и не по отеческому преданию, своим самовольством". При патриархе Иоасафе (1634-40) типография была расширена (с 7 станков на 12); церковных книг напечатано больше, чем при Филарете, почти без всяких изменений. Из лиц, занимавшихся печатанием книг, особенно известен Василий Федоров Бурцев, подьячий патриаршего двора. При патриархе Иосифе книгопечатное дело продолжает расширяться. При Иосифе, кроме повторения прежних изданий, напечатаны, между прочим, два сборника, приобретшие большой почет в расколе: в 1644 г. - "Кириллова книга" (одно из слов Кирилла, архиепископа иерусалимского), а в 1648 г. - "Книга о вере, игумена Нафанаила. Главными деятелями печатного дела во время Иосифа были: ключарь Успенского собора Иван (в монашестве Иосиф) Наседка и протопоп черниговского собора Михаил Рогов. В начале 1660-х годов, при патриархе Никоне, начальником печатного двора был келарь Троицко-Сергиевского монастыря Арсений Суханов; он принимал деятельное участие в исправлении книг. Техника в московской типографии в конце XVII в. стояла невысоко. Сохранились сведения о стоимости печатания книг в конце XVII в.; в 1694 г. напечатана книга: "службы и житие Николая Чудотворца", по заводу 1200 книг, а обошлась в 334 руб. 6 алтын 4 деньги. В том же году напечатан часослов в количестве 4800 книг, печатался с 5 марта по 23 июня и обошелся в 939 руб. 20 алтын; экземпляр продавался по 8 алтын 2 деньги. С января по август печаталось Евангелие напрестольное в количестве 1200 книг; обошлось в 1784 руб.; книга продавалась по 1 руб. 20 алтын. Святцы, в количестве 7200 штук, печатались с 2 августа по 20 октября; обошлись в 427 руб. 14 алтын 4 деньги; книга продавалась по 3 алтын 2 деньги. В 1679 г. архиепископ черниговский Лазарь Баранович основал типографию в Новгороде-Северске, а потом перевел ее в Чернигов; типография была основана Барановичем на собственные средства, обошлась в 4000 злотых и предназначалась главным образом для печатания его собственных сочинений; эта типография впоследствии называлась Свято-Троицкой. В 1700 г. купец Ян Тессинг устроил по желанию Петра 1 типографию в Амстердаме и получил грамоту, по которой ему дозволялось привозить к Архангельску и в другие города чертежи, книги и портреты (персоны) "повальною торговлей с платежом указанных пошлин, время с настоящего (1700) года вперед на 15 лет". В 1708 г. эта типография была отослана в Россию, но по дороге попала в руки шведов, которые начали печатать разные провокационные воззвания к русскому народу. В 1698 г. Илья Кошевич напечатал в Амстердаме по приказанию Петра I "Краткое собрание Льва миротворца, августейшего греческого кесаря, показующее дел воинских обучение"; в 1701 г. в типографии Копиевича напечатана "Книга учащая морского плавания". Тем же шрифтом напечатано между 1705 и 1735 г. несколько русских книг в Штольценберге, Кенигсберге и Галле. В Амстердаме же Петр I заказал новый гражданский шрифт, который вошел в употребление с 1708 г. Первые книги, напечатанные гражданским шрифтом, считаются библиографической редкостью; это произошло оттого, что в 1752, 1769 и 1779 гг. накопившиеся издания прежних годов употреблялись, для очищения места в конторе синодальной типографии, на обертки вновь выходящих книг. При Петре I московский печатный двор поступил в заведование начальника монастырского приказа, а типография находилась в заведовании справщика (потом директора) Федора Поликарпова. В 1711 г. была основана первая типография в Петербурге (позднее синодальная типография); директором ее был назначен Михаил Аврамов; первым ее трудом, вероятно, была "Реляция сего Апреля 11 дня", напечатанная гражданским шрифтом, в три нумерованные страницы, и помеченная "11 мая 1711 г. в Санкт-Питерзбурке"; первые мастера были из Риги и Ревеля. С 1717 г. в типографии с большой пользой работали два брата голландца, Иван и Вильям Купи, обучавшие и русских учеников. Первая книга, вышедшая из петербургской типографии, была "Марсовая книга". До 1721 г. петербургская типография находилась в ведомстве Оружейной канцелярии, а в 1721 г. все типографии духовного ведомства (в Петербурге, Москве, Чернигове, Киеве) были переданы в ведение Священного Синода. При Петре I в Петербурге были еще типографии при сенате и Морской академии, печатавшие одни указы царя, и при Александро-Невском монастыре (основанном в 1720 г.), где печатались узаконения по духовному ведомству, проповеди Феофана Прокоповича и другие духовные книги; первая напечатанная там книга была "Первое учение отроком", составленная Прокоповичем. Выходившие с 1703 г. "Ведомости о военных и иных делах" печатались первоначально в Москве, а затем то в Петербурге, то в Москве; шрифт употреблялся для них с 1710 г. большей частью гражданский, а с 1717 г. - исключительно гражданский, кроме реляций о военных действиях. В 1727 г. была учреждена типография при Академии наук, и в том же году повелено было друкарням в Петербург быть в двух местах: для печатания указов - в сенате, а для печатания исторических книг - при академии, синодальную же и александро-невскую перевести в Москву. В 1747 г. при Акад. наук были устроены две типографии: одна для печатания книг на иностранных языках, другая - на русском. В 1753 г. заведена была типография при Киевской митрополии; книгопечатание в Киеве достигло тогда высокой степени: изданная там в 1758 г. Библия считается по художественному выполнению первой по настоящее время. В 1756 г. учреждена была типография при Московском университете, в 1757 г. - при Сухопутном кадетском корпусе; в том же году приказано было не брать пошлин с свинцовых литер, выписываемых из-за границы. В 1759 г. основана была типография при артиллерии и фортификации; в 1761 г. - особая типография при сенатской для печатания книг, переводимых Волковым; в 1762 г. - при военной коллегии. В 1763 г. вновь открыта в Петербурге типография при Священном Синоде, просуществовавшая до 1767 г., а затем возобновленная в 1774 году. В 1775 году открылась типография при горном корпусе, где печатались преимущественно драматические произведения императрицы Екатерины II, с роскошными гравюрами. В 1771 г. монополия содержания типографий казною пала, и дана привилегия иноземцу Гартунгу на заведение в Петербурге "первой вольной типографии", но с ограничением - печатать только иностранные книги и объявления. В 1776 г. выдана Вейтбрехту и Шнору привилегия для печатания в Петербурге книг на иностранных и русском языках; в 1778 г. разрешено Шнору завести в г. Твери вольную типографию; в 1779 г. заведена типография при училище бомбардирской роты Преображенского полка, а в 1783 г. - в Москве. при архиве иностранных дел. В том же году (24 января 1783 г.) разрешено заводить типографии во всех городах империи с освидетельствованием печатных книг управами благочиния. В том же году основана типография при Петербургском губернском правлении, а в 1785 г. - при Московском. В 1785 г. в Петербурге учреждена была казенная типография для татарской, арабской и чувашской печати, с четырьмя станами; в ней отпечатаны три издания Корана, по 1200 экземпляров (вторая типография для восточных языков была открыта в Казани в 1800-1801 гг.). В 1786 г. разрешено Главному управлению училищ устроить свою типографию, с запрещением перепечатывать учебные книги и ландкарты без его дозволения. В 1787 г. разрешено Киевской академии завести городскую типографию, а в 1790 г. позволено было учредить в Могилевской губернии типографию для печатания еврейских духовных книг особого содержания. Из всех указанных типографий наибольшее значение в истории просвещения имеет московская университетская, именно за время 1779-89 гг., когда арендатором ее был Новиков. Вольные типографии, запрещенные указом 16 сентября 1796 г., были вновь разрешены в 1802 г. В конце XVIII в. и в начале XIX во многих губернских городах существовали уже типографии, большей частью при губернских правлениях. Было даже несколько типографий в великорусских селах: в сельце Пехлеце Ряжского уезда (где печатал Новиков), в селе Казинке Козловского уезда (И. Г. Рахманинов, переводчик Вольтера) и в селе Разуваевке Инсарского уезда (Н. Е. Струйский). Для Сибири первая типография открыта была в 1789 г. в Тобольске В. Корнильевым. У князя Потемкина была походная типография, напечатавшая шесть книг на русском, французском, латинском и греческом языках. В Клинцах существовала в XVIII в. раскольничья типография; большая часть напечатанных там книг выпущена без означения года и места печатания или с ложным означением города - Варшавы, Гродна и др. В XIX в. печатное дело в России быстро растет; в новейшее время почти не было города, где не было бы типографии.
Печатный приказ- это один из древнейших отделов царской службы, хотя по Вивлиофике значится только с 1611 г.; имел своим предметом удостоверение подлинности грамот, наказов, указов, памятей и всяких вообще актов, выдаваемых частным лицам в Москве, посредством приложения к ним государственной печати, что делалось в одном печатном приказе. Он заведовал также сбором печатных пошлин, поступавших в присутственные места вообще по всему государству. Печатный приказ находился в ведении печатника. Он существовал под этим именем до 1722 г., хотя в записных книгах в последний раз значится под 1686 г. С 1722 по 1763 г. его уже подменяла печатная контора.
Печать- это совокупность произведений, размножаемых посредством типографского станка для распространения в публичном месте. Печать делится на периодическую, составляющуюся из газет и журналов, и непериодическую, составляющуюся из издания книг; иногда слово "печать" употребляется в более узком смысле только как периодическая печать или ежечастная, ежедневная, еженедельная или, наконец, "месячная печаль журналистов"(наподобии женской, когда выбрасываются наружу в форме информации ненародившиеся надежды на новую жизнь). Печать возникла вслед за изобретением книгопечатания, постепенно, хотя и очень медленно, вытеснила рукописную литературу, позднее в Европе и России почти не существующую, и приобрела уже в XVIII в. громадное общественное значение, все еще усиливающееся. В настоящее время печать есть сила(четвертая власть), с которой считаются и поддержкой которой дорожат правительства. Служа одним из важнейших выражений общественного мнения и одним из могущественнейших орудий политической и всякой иной борьбы, печать является видным фактором прогресса. И как всякое сильное орудие, печать может служить для самых различных целей и в том числе для целей, признаваемых в данный момент преступными; она может действовать на пользу или во вред правительству. Совершенно понятно поэтому, что с самого своего возникновения печаль правительства совпадает с нуждами общественной печати, и власти делают все, чтобы принять меры к тому, чтобы направить все силы на пользу себе и оградить себя от вреда, который печать могла бы им принести. Феодальный характер средневекового государства привел к тому, что так называемые опасные стороны печати, неизбежно содействующей умственному развитию народа, облегчающей взаимные сношения, побуждающей к сомнению и критике, обратили на себя больше внимания, чем несомненно полезные, вследствие чего государство и католическая церковь поторопились принять меры против свободного распространения печати и печали. Во Франции при Франциске I была сделана даже попытка совсем запретить типографии, но печать сразу оказалась столь полезной для средних слоев населения, что запрещение вызвало обход закона и ни к чему не привело. Меры более умеренные значительно замедляли и искажали развитие печати. Тем не менее уже в распространении реформации печать сыграла важную роль, а затем не было ни одного политического события, которое совершилось бы помимо ее влияния или хотя бы одного комментария. Торжество реформации не ослабило недоверчивого отношения государства к печати, но обратило его внимание на то, что печать может быть также для него полезна. Вследствие этого выработались по отношению к ней меры двоякого характера: отрицательные и положительные. Первые нашли выражение в законодательстве о печати (в которое вошли также постановления о литературной собственности), вторые - в создании официальной и официозной печати(то есть появились журналисты и журналюги, обслуживающие первыми первую власть) и в подкупе печатников и частной печати; последний способ нередко практикуется и частными лицами. Обе эти категории мер (кроме официальной печати, необходимой для всякого культурно-исторического государства) имели, в общем, приблизительно одинаковое значение: они тормозили развитие печати и уменьшили ее просветительное влияние. Наиболее существенное значение имеют меры отрицательного характера. Они, в свою очередь, делятся на предупредительные и карательные. Первые из них основываются на положении, что печать, как сила исключительно опасная, должна находиться под постоянной опекой правительства, которое предупреждает само появление в свете вредных произведений печати; этот постоянный надзор за печатью называется цензурой(формальной и неформальной, которые переходят одна в другую в зависимости от политической и общественной обстановки, то есть когда есть закон о цензуировании произведений, тогда власть формальное делает неформальными способами исключения, когда же нет формальной цензуры, тогда происходит давление на печать неформальными методами или тоже своеобразной цензурой, деньгами, угрозой, убийством и т.д.), и ведается он обычно особым органом государственной власти, носящим то же наименование (выражение цензура карательная неточно; в действительности этот вид цензуры также относится к предупредительным мерам, как и цензура предварительная). Рядом с ним стоят меры запрещения или ограничения типографий, книжной и газетной торговли и, наконец, меры, специально предназначенные для сокращения числа периодических изданий, без различия их политического направления, как-то требование залога, штемпельный сбор с газет и иные налоги на живую печать. Карательные меры основываются на обратном положении, что печать хотя и может служить для вредных с общественной или государственной точки зрения целей, но, в общем, является таким же выражением человеческой мысли("необходимым злом"), так же служит для удовлетворения насущных нужд культурного человека, как и устное слово, которое также может быть орудием преступления. Поэтому печать не должна состоять под опекой, ибо иначе, чтобы быть последовательным, пришлось бы взять под постоянный надзор и устное слово, и передвижение человека, и употребление им всех возможных орудий до палки включительно, и пользование огнем и т. п.; но за государством остается право и возможность предупреждать преступления печати посредством угрозы наказания. В течение XVIII и XIX в. постепенно исчезали предупредительные меры против печати; в последующее время они широко практиковались только Россией. Фактически, однако, карательные меры против свободной печати, будучи самыми разнообразными, оставляют для печати и ее насущной печали различную степень свободы. В Англии цензура была отменена в 1692 г., и с тех пор чисто английская печать подчинена исключительно карательному режиму. Основание журнала или газеты не требует уже ни предварительного разрешения, ни внесения залога, а только извещения местных властей; издание книги тоже не требует предварительного разрешения. Единственным остатком глубокой старины в этом отношении до последнего времени был залог, вносившийся издателями периодических изданий в обеспечение штрафов и взысканий, а также налог на бумагу, преследовавший не столько фискальные цели, сколько предупредительные по отношению к излишнему распространению бумажной печати. Налог был отменен окончательно в 1869 г., и в том же году залог заменен поручительством двух граждан за имущественную правоспособность издателя. В течение XVIII в. преступлениями печати ведали коронные суды; присяжные устанавливали только факт напечатания подсудимым данного произведения. Вследствие зависимости коронных судей от правительства они отличались значительной суровостью, и свобода печати фактически была сильно ограничена. В 1792 г. через парламент прошел "Fox libels bill", которым ведению присяжных предоставлен был также вопрос о степени виновности издателя, и с тех пор в Англии водворилась de facto полная свобода печати, несмотря на крайнюю суровость законодательства. Большая часть преступлений печати обнимается общим, не вполне ясным для самих английских юристов термином "libel", под который подводится как понятие нарушения общественного спокойствия, так и клевета против частных лиц. Обвиняемый имеет безусловное право доказывать справедливость сообщенных им в печати факты (exceptio veritatis), но на основании закона 1844 г. полная правдивость известия избавляет автора или издателя от ответственности только в том случае, когда оно будет признано опубликованным для общественного интереса. Под то же понятие "libel" подводится и богохульство, в кощунство в печати. Оклеветывание памяти умершего подлежит преследованию, только когда признано намерение издателя оскорбить живых родственников покойного. В течение XIX в. приговоры присяжных по делам печати были весьма разнообразны по своему духу и направлению; в зависимости от них изменялось толкование термина "libel". В общем установилась неограниченная свобода печати критиковать, хотя бы враждебно, деятельность правительства, а также отдельных лиц, когда она имеет сколько-нибудь общественный характер действий. Попытки печати вторгаться в личную жизнь всегда встречали суровый отпор со стороны присяжных. Точно так же понятие безнравственности было в литературе Англии значительно шире, чем во Франции или даже в Германии. Не только настоящая порнография, но даже некоторые произведения Золя в английском переводе влекли за собой суровые кары для издателей. Безнравственной английским присяжным казалась иногда и проповедь неомальтузианства. Точно так же они всегда карали за богохульство или кощунство. Кары были разнообразны - от смертной казни (никогда в действительности не применяемой за преступления печати) за "libel" или либелизацию(либелализм), имеющий в виду низвержение монарха, бунт, убийство и т. п., до тюремного заключения и штрафов (часто очень высоких) в пользу оклеветанных(как моральный ущерб)- эта последняя кара всего была употребительнее. Обвинителями в либелизации("libel") большей частью являются частные лица, редко правительство, и почти всегда в форме гражданского иска "за моральные и материальные убытки". К суду привлекаются лица, виновные в распространении "libel": издатель, книгопродавец, газетчик, а сочинитель - только тогда, когда он виновен в напечатании и распространении своего произведения; типограф - только в случае неизвестности всех этих лиц. Ближе других к английскому типу подходит законодательство о печати в Соединенных Штатах с тем существенным отличием, что свобода печати гарантирована здесь была конституцией союза (1-ое добавление, 1790 г.), запрещающей отдельным штатам издавать законы, "устанавливающие государственную религию, стесняющие свободу совести или ограничивающие свободу слова и печали". В 1798 г. была сделана попытка обойти это постановление, законом, карающим за осмеивание президента или других властей и за возбуждение к ним ненависти, но этот закон, возбудивший, как противоконституционный, всеобщее неудовольствие, был отменен в 1801 г. Положение печати в Соединенных Штатах регулируется законами отдельных штатов, разнообразными по форме, но чрезвычайно сходными по существу. Большинство конституций штатов включает свободу печати в число конституционных гарантий. Разнообразны были постановления об обязанности издателя извещать полицию о начале издания, но вообще характер карательного отношения к печати выдержан был строго и повсеместно. Повод к преследованию дает "libel", как и в Англии, но это понятие в большей части уголовных кодексов штатов определено точнее и теснее, как клевета или оскорбление. По нью-йоркскому кодексу для наличности "libel" требуется "злой умысел", но умысел может быть оправдан, если факты, сообщенные издателем, справедливы, и "извинен", если издатель имел основание верить в их справедливость. Как и в Англии, основанием для привлечения к суду за "libel" служит факт распространения, а не написания или напечатания. Во Франции положение печати определяется законом 1881 г. Он требует от периодических изданий извещения полиции о начале издания и наличности ответственного руководителя - непременно французского подданного, совершеннолетнего, пользующегося всеми гражданскими и политическими правами; от всех вообще изданий - доставки нескольких(двух и более) даровых экземпляров, одного для национальной библиотеки в Париже, другого для прокуратуры и суда. На каждом произведении печати должен быть отмечен адрес типографии, на каждом номере периодического издания, сверх того, имя ответственного руководителя. Неисполнение первого требования не ведет за собой, однако, запрещения издания, а только крупный штраф. Кроме наказания тюрьмой и штрафом, суд может постановить уничтожение инкриминируемого произведения. Такие преступления, как нападки на государство, семью и собственность, апология преступлений, призыв к неповиновению законам, ранее существовавшие в большом количестве, исчезли по закону 1881 г., но частью вновь восстановлены специальным законом 1893 г. против анархистов. "Оскорбление добрых нравов" сохранено было законом 1881 г. как самостоятельное преступление, причем прокуратуре предоставлено было право предварительного (до окончательного постановления суда) ареста инкриминируемого произведения. Это единственный случай, когда такой арест был возможен, и он на практике почти никогда не применялся. Ответственным лицом является ответственный руководитель периодического издания или издатель книги, автор - только как соучастник. Кроме права судебного преследования, у всякого лица, задетого или хотя бы упомянутого в статье периодического издания, есть право истребовать бесплатного помещения в том же издании его возражения, размером не более чем вдвое превышающего подавшую к тому повод статью, и без ограничения размера - по пониженной цене объявлений. Обязательность для периодической печати помещения правительственных сообщений, широко практиковавшаяся во времена империи (по закону 1852 г.), была отменена также законом 1881 г.
Пещерники- это секта, существовавшая в Астраханской области царской России; последователи ее сами себя называли "странническим духобратством". Секта пещерников возникла в начале шестидесятых годов 19 столетия, когда крестьянин Верхне-Ахтубинского села, Андрей Лукьянов, удалился за полверсты от своей деревни и поселился в убогой землянке. Многие приходили слушать беседы и наставления Лукьянова; некоторые оставались у него жить. Вырыв в подземелье яму и сделав потайную дверь, Лукьянов стал удаляться в эту яму на целые дни, расширял ее, устраивал пещеру. Внутри пещеры он отделал намоленную комнату: обставил ее дорогими иконами, повесил перед ними лампады, поставил аналой, перед которым постоянно стоял чтец и читал псалтырь или акафист. Эта намоленная молельня была доступна всем, кто искал уединения. Возле первого здания вскоре появилось другое, полуоткрытое здание со множеством секретных дверей и подспудных выходов. Люди простые верили, что здесь по примеру древних отшельников пещерники проводят время в подвигах. Богослужение пещерников состояло в том, что один, на кого указывало религиозное собрание, читал Священное Писание, а другой вел беседу; затем все вместе, и мужчины, и женщины. Иерархии у пещерников не было; священствовать, по их толку, могли все достойные. Существенным источником религиозного и нравственного учения, кроме Святого Писания, признавался собственный разум и сердце. Вообще, учение пещерников отличалось мистическим характером. По прошествии десяти лет из подпольной ямы образовались громадные пещеры, по своему плану похожие на киевские. С приездом в пещеры некоего Логина Майкова прибыло в пещеры до 20 девиц-черничек. Пещерные вожди, или, как они сами себя величали, "светила посреди земли", составили из девиц сестринское духобратство. Подобное религиозное пещерничество повторилось и в начале 20 столетия(2007-08 г.г.), когда в пензинской области в подземном пещерном пространстве сидело и молилось небольшое собрание затворников-сектантов православного толка, как они говорили "перед концом света или перед страшным глобальным катаклизмом".
Пещерные жилища- это обычные пещеры, образованные в горных породах размывающим действием подземных потоков или другими причинами и открывающиеся более или менее доступным отверстием наружу, служили с глубокой древности естественным убежищем для человека, как его временные стоянки или как места постоянного обитания. Дикари охотно пользовались пещерами (вместо домов и дворцов, особенно в Австралии, среди бушменов южной Африки и т. д.). Писатели классической древности упоминают о "троглодитах" (пещерных людях) во многих отдаленных странах известного тогда мира. В Европе с пещерами связаны многие находки и рисунки древнейших следов человека. Не все пещеры служили, однако, для жилья палеолитического человека; в некоторых из них нет никаких следов человеческого жилья, хотя и могут попадаться останки (кости) случайно занесенных с водой при половодье трупов животных и даже человеков. Другие пещеры, труднодоступные, расположенные высоко, служили убежищем для хищных зверей, остатки которых и встречаются там иногда в громадных количествах. Во Франции, Англии, Австрии и в других странах света известно несколько подобных пещер, служивших местом пребывания и смерти пещерным медведям, пещерным львам или гиенам пещерным (Ursus spelaeus, Felis spelaea, Hyaena spelaea). Останки других животных и человека здесь могут попадаться только случайно, как части добычи хищников или хищных пещерных людей. Пещеры, служившие для жилья и стоянок палеолитического человека, большей частью легко доступны, расположены невысоко, обычно вблизи воды (речки, ручья), и открываются удобным отверстием, чаще на юг. Однако и в таких пещерах не всегда оказываются следы человеческого жилища. Наиболее богатые находки были сделаны в пещерах, вымытых в известняках, где просачивающаяся в умеренном количестве (с потолка и стен) и насыщенная известью вода образовала с течением времени на дне пещеры известковую кору сталагмитов, покрывшую слой наносной земли с отбросами, забытыми или потерянными предметами и т. д. и сохранившую таким образом все эти предметы в целости. Иногда известь плотно облекает предметы (например, костяные), и тогда извлечение их из подобной "брекчии" сопряжено с затруднениями, но часто предметы, погруженные в мягкую землю или песок, были защищены от непосредственного соприкосновения с известью, и тогда они извлекаются легко и в полной сохранности (даже костяные и роговые), представляя либо более или менее естественный цвет (в более сухих слоях), либо темный, черноватый (если слой пропитан влагой). В таких пещерах находят остатки очагов (слои угля и золы, иногда несколько, на различных уровнях), отбросы от еды (расколотые, иногда обожженные кости животных), кремневые ножи, наконечники стрел, скребки и другие орудия, цельные и поломанные, из камня, кости, оленьего рога (шилья, иглы, гарпуны); иногда с нарезками, узорами, резными изображениями охотничьих зверей, различные украшения (из раковин, камня и пр.), куски красной охры (для окрашивания тела) и т. п. Изучение всех этих остатков дало возможность составить понятие о быте и бытие палеолитического человека и окружавшей его фауне. Наиболее известны стали пещеры в долине речки Везеры во Франции (Moustier, Madeleine, Les Eyzies, Laugerie Haute et Basse, Cro-Magnon в др.), в Ментоне, около Ниццы (Baoussйs-Boussйs), в Brumquel - над реке Авейроном, в Аррьежском районе, у северной подошвы Пиренеев, в долинах рек Мааса и Лессы в Бельгии (пещеры возле Furfooz, Spy в провинции Намюр и др.), в Англии (пещеры Кентская, Бриксгамская), в Италии (в Лигурии, Сицилии и т. д.), в Германии и Швейцарии (Hohlefels в Швабии, Tbayngen около Шафгаузена), в Австрии (Gudenus-hцhle в долине реки Кремзы, моравские пещеры около Брюнна, Мамонтова и другие пещеры около Кракова). Иногда в таких пещерах встречаются и человеческие кости, остатки погребений, но не всегда можно доказать принадлежность их к той же палеолитической эпохе, к которой относятся орудия и отбросы культурного слоя пещеры. Есть основания думать, что позже, в неолитическую эпоху, пещерами часто пользовались для погребения, вследствие чего остатки человека помещались нередко в слое с остатками более древней палеолитической эпохи. Обычай пользоваться пещерами для жилья существовал и в неолитическую эпоху, а иногда и в позднейшие, вплоть до времен культурно-исторических и даже совсем близкие. Отсутствие подходящих или достаточно поместительных пещер вызвало даже, начиная с неолитической эпохи, искусственное их выдалбливание в более податливых горных породах (песчаниках, лессе, глине и т. п.). Такие искусственные пещеры (иногда целые пещерные кладбища или селения и города) известны во многих местностях Западной Европы, Сирии, Китая, Америки. В числе естественных пещер известны такие (например, Бычья скала в Моравии), где над слоями с остатками палеолитической культуры были найдены слои неолитической эпохи, еще выше - слои металлического периода и, наконец, культурно-исторического. В культурно-историческую эпоху в пещерах часто спасались отшельники (христианские и буддистские); позже там возникали церкви и монастыри; при неприятельских нашествиях в пещерах искали спасения жители ближайших селений и городов. В Италии Диодор и други упоминают о лигурийских троглодитах во II в. нашей эры; в Китае бедняки живут в гротах, вырытых в лессе, да и кое-где в Европе, например, в Чехии, Италии, на Кавказе встречаются еще туристические пещерные жилища. Обычай погребения в пещерах вызывался, очевидно, желанием предоставить умершему подобные же условия пребывания, как и живому. Во Франции обширные искусственные пещеры неолитической эпохи имеются в долине реки Prtit-Morin, около Марны. Они состоят из ряда залов, в которых найдено более 2000 человеческих костяков с положенными около них каменными и костяными орудиями, украшениями, глиняной посудой и т. д.; на стенах пещер вырезаны местами рельефные изображения топоров и грубых человеческих фигур. Подобные пещеры были найдены и в других местах Франции, в Англии, в скалах Гибралтара, во Франконии, в Средней и Южной Италии, в Венгрии (Аггтелекская пещера), близ Кракова и т. д. В пещерах, приспособленных для жилья, встречаются лестницы, арки, сиденья, стойла, ясли, колодцы и т. п. В России соответственно ее орографическим и геологическим условиям естественные пещеры были сравнительно редки; тем не менее они были известны на Алтае, на Урале, на Кавказе, в Крыму. В пещерах Алтая найдены были остатки животных (хищных и травоядных); в пещерах Ргани на Кавказе (в Шаропанском части Кутаисской губернии в долине реки Квирилы) оказались кости пещерного медведя, оленя и часть нижней челюсти человека; в Крыму, около Сюреня и Симферополя, имеются пещеры, в которых найдены кремневые орудия палеолитических типов; были исследованы пещеры, давшие любопытные культурно-исторические остатки палеолитической эпохи; в некоторых пещерах Урала были найдены следы жертвенных мест с остатками чудской культуры различных эпох. Более многочисленны были искусственные пещеры; известны стали целые пещерные города в Крыму и на Кавказе. В Крыму они находились в долинах рек Качи и Бельбека; особенно замечательны высеченные в скалах Качикалена, в известняках горы Тепе-кермен (один исследователь насчитал там до 10000 комнат), в Чуфут-кале, в утесе Черкес-кермен, на горе Мангуп, в Инкермане близ Севастополя. Некоторые из этих пещер были выдолблены, по-видимому, еще в доисторические времена, но большинство было обитаемо и позже, во времена христианства (сохранились кое-где остатки древних церквей), служили укреплениями во времена готов, генуэзцев, турок, а некоторые продолжали быть обитаемы (например, караимами) до 19 столетия. На Кавказе особенно замечательны были величественные пещерные сооружения в Уплис-цхе (в 8-9 в. от Гори, где родился Сталин), высеченные в песчанике и заключающие в себе ряд залов с колоннами и арками, по-видимому - дохристианской эпохи; в Вардзе, с христианскими храмами на месте древних пещер; гроты (около 100) близ монастыря святого Шио, у полустанка между Мцхетом и Ксанкой, высеченные в конгломерате, с остатками христианской эпохи. Много пещер имелось также около Кирилловского монастыря к северу от Киева; в них найдены были кости животных, каменные орудия и черепки. Пещеры в самом Киеве служили для погребения в эпоху введения христианства на Руси. Обычай хоронить в пещерах, криптах, катакомбах существовал почти повсюду на Востоке и был усвоен древними христианами (римские и другие катакомбы). Доисторические гробницы из больших каменных глыб или плит (дольмены, allйes couvertes, могилы в виде каменных ящиков) устраивались, очевидно, в подражание жилым гротам и погребальным пещерам.
Пещерный медведь(Ursus spelaeus) - этот особый вид медведя, живший в начале современной геологической эпохи и в конце предшествовавшей ей, остатки которого находят до сих пор преимущественно в пещерах, чем объясняется и данное этому виду название (в этом отношении он был сходен с пещерным львом -Felis spelaea и гиеной пещерной - Hyaena spelaea). Особенно изобилуют его остатками некоторые пещеры Германии, Австрии и Франции, но найден один такой и в России; известны гроты, в которых были найдены многие десятки и даже сотни скелетов этого бурого зверя. От обыкновенного бурого медведя пещерный медведь отличался большим ростом, более выпуклым лбом, курчавой шерстью, большими зубами, спрятанными коренными клыками, из которых последние имели более тупобугорчатую коронку, что указывает на большее приспособление его к растительной, чем к животной пище. Человек типичный (культурно-исторический) еще застал пещерного медведя и пользовался его челюстями и зубами в качестве оружия и украшения. В России остатков пещерного медведя было известно мало; они были найдены, впрочем, в Нерубаевских копях близ старой Одессы, в Келецких пещерах и в пещере Ргани на речке Квириле в Кутаисской губернии. Доктор Брандт полагал, что крупный сибирский медведь есть тот же пещерный, но сравнение черепа и зубов этого не подтвердили.
Пианино- струнный клавишный инструмент, особый тип фортепиано, в котором струны имеют не горизонтальное, а вертикальное положение, вследствие чего пианино, не имея хвоста, как рояль, или размеров большого горизонтального ящика, как фортепиано, занимает мало места. Звук у пиано глуше, чем у рояля и фортепиано, но в хороших инструментах он чрезвычайно бывает приятен. Pianetto или pianino - музыкальный термин, требующий исполнения немного слабее предшествовавшего.
Пиаристы или в Польше пиары (Piarzy), в Италии Scolopii, в Испании Scolopiosi, или отцы благочестивых школ (patres scholarum piarum) - это католический монашеский орден, члены которого сверх обычных обетов принимали еще обет безвозмездного обучения юношества. Орден пиаристов был основан в 1607 г. испанским дворянином Иосей Калазанцем и в 1621 г. утвержден папой Григорием XV; Иннокентий XII предоставил ему важнейшие привилегии нищенствующих орденов. Особенно широкое развитие деятельность пиаристов, открывавших главным образом гимназии, получила в Австро-Венгрии и Польше. В Польшу они призваны были в 1642 г. Владиславом IV, который основал для них коллегию в Варшаве. Коллегии пиаристов были затем открыты как во многих городах Польши, так и в Вильне, Вилькомире, Лиде и других местах Литвы. В 1804 г. пиаристы имели в бывших польских областях 11 коллегий с 147 монахами и столько же в Царстве Польском; после 1831 г. в первых осталось 6 коллегий, в Царстве - 9. После 1863 г. учреждения пиаристов в пределах Российской империи были упразднены. Из среды пиаристов вышли Стасик Конарский и Матвей Догель. В новейшее время орден пиаристов насчитывал около 2000 членов в Италии, Испании и главным образом в Австро-Венгрии.
Пиастр (Piastra), также Peso, Petto, Pezzo d'otto, Patacon, Matte, Mats, Real, Peso duro - самая большая серебряная испанская и мексиканская монета величиною в талер, от которого и произошла. В XVI в. чеканили пиастры четвероугольной неправильной формы, с XVII в. их выпускали круглыми. Культурно-исторический тип: на лицевой стороне испанский герб, внизу "R. 8" (или 8 реалов), вокруг имя и титул короля, на обороте - гербы Кастилии и Леона, надпись Hispaniarum Rex и дата. Чеканенные для Мексики пиастры имели несколько иной внешний тип и надпись Utraque Unum. Чеканились и полупиастры. С середины XVI в. испанские пиастры получили в Европе широкое распространение и во множестве ввозились и в Россию. Металл пиастров был в общем довольно чистый, представляя значительные уклонения в пробе монет даже одного и того же монетного двора и года. В XVIII в. чеканились и 1/4, 1/8 и 1/16 пиастров или монеты в 2, 1 и 1/2 реала. Вес пиастров был разный- около 27 грамм. Турецкий пиастр или Гуруш - это турецкая монета, введенная султаном Сулейманом II в 1687 г., чтобы заменить обращавшиеся тогда в Турции австрийские талеры. Первоначально пиастры турецкие весили 19,00 г и делались из высокопробного серебра. В Константинополе они ценились на европейские деньги по курсу, который постоянно менялся. Последующие султаны чеканили пиастры, постоянно ухудшая пробу и уменьшая вес; при султане Махмуде II стоили уже только 1/4 франка. Позднее турецкий пиастр, принятый монетной единицей, весил 1,202 грамма, т. е. равнялся почти 1/4 франка. Выбивались монеты в 20 (меджидие), 10, 5, 2, 1, 1/2 турецких пиастров - из серебра и в 500, 250, 100, 50 и 25 пиастров - из золота. Турецкий пиастр подразделялся на 40 пар; чеканились из меди номиналы в 40, 20, 10, 5 и 1 пар.
Пиво (Bier, biиre, beer) - это обычные, сделанные на пивоваренном производстве, содержащие углекислоту спиртовые напитки, приготовляемые из зерновых хлебов с прибавлением хмеля. Крахмалистые материалы для приготовления пива подвергаются, подобно тому, как при винокурении, обсахариванию и затем, после введения горьких и ароматических веществ хмеля, брожению. Главным крахмалистым материалом, а в большинстве случаев исключительно потребляемым, является ячмень; иногда одновременно употребляют другие хлебные материалы, например, пшеницу, рис, маис; еще реже часть крахмалистых материалов заменяют сахаром. Зерновые хлеба употребляются для приготовления пива не непосредственно, но в виде солода; несоложеные крахмалистые материалы применяются лишь как добавочный материал и притом только для некоторых сортов пива. Кроме ячменя и вообще зерновых хлебов, материалами при приготовлении всякого пива служат хмель и вода. Пивоваренное производство состоит, в сущности, из двух производств: приготовления солода и пивоварения. Для пивоварения употребляют главным образом разновидности двурядного ячменя (Hordeum distichum nutans et erectum) и притом почти исключительно употребляют яровой ячмень. Пивоваренный ячмень должен давать возможно большее количество экстракта, должен легко перерабатываться и давать прочное пиво. Количество экстракта, получаемого из ячменя при пивоварении, зависит от содержания крахмала; способность более или менее легко перерабатываться зависит преимущественно от способности ячменя прорастать и, кроме того, от содержания белковых веществ, которое не должно превышать известного предела. Качество ячменя в применении к пивоварению определяют по следующим признакам. Ячмень должен иметь желтовато-белый цвет, свежий запах; зерно должно быть чисто, т. е. не должно содержать посторонних семян; также не должны содержаться раздробленные зерна, и вообще зерна должны быть однородны по величине. Ячмень тем выше ценится, чем больше его объемный вес, так как последний обыкновенно пропорционален содержанию крахмала; вес одного гекалитра тяжелых сортов ячменя 68-72 кг., средних 64-67 кг. Чем тоньше оболочки зерна, тем ячмень содержит больше крахмала. Зерно мучнистое равномернее прорастает, дает лучший солод, нежели зерно полумучнистое и стекловидное в изломе. Одним из важнейших признаков доброкачественности пивоваренного ячменя служат его способность прорастать и скорость прорастания. При испытании на проращивание должны прорастать не менее 96% из всего числа взятых для пробы зерен хорошего ячменя; при прорастании 90% пивоваренный ячмень считается уже неудовлетворительным. От хорошего ячменя также требуют, чтобы при пробе через 48 часов прорастали 80%, а через 72 часа все способные к прорастанию зерна. Хороший пивоваренный ячмень содержит в среднем в %: воды 14, белков 9, крахмала 62, др. безазотистых веществ 3, 5, клетчатки 6, 5, жира 2, 5 и золы 2, 5. Растворимый в воде белок ячменя составляет лишь 0,5% всех его белковых веществ; к растворимым азотистым соединениям относится также диастаз. Ячмень, содержащий большое количество белков (19% и более), обычно бывает беден крахмалом и дает трудно осветляющееся сусло и непрочное пиво. Крахмал, заключающийся в ячмене, несколько отличается по свойствам от других видов крахмала. Ячменный крахмал разбухает при 50№С и превращается в клейстер при 80№С; но между тем как на картофельный крахмал диастаз действует энергично только после превращения его в клейстер, ячменный крахмал постепенно растворяется при действии диастаза при обыкновенной температоре, а при повышении ее интенсивность действия быстро возрастает, и при 65№С уже 96% крахмала переходит в раствор. В числе безазотистых веществ ячмень содержит пектиновые вещества и камеди. Жир, заключающийся в ячмене, состоит из свободных жирных кислот, средних жиров, лецитина и холестерина. Зола ячменя состоит преимущественно из фосфорнокислых солей калия и магния. Другой материал, употребляемый в пивоварении, хмель, есть неоплодотворенные женские цветки растения того же названия (Humulus lupulus). Наиболее ценимые в пивоварении сорта хмеля - богемский (в том числе заацсий) и баварский. В хмелевых шишках у основания прицветных чешуек находятся в большом количестве зернышки желтого цвета, называемые лупудином или хмелевой мукой и содержащие различный вещества. Лупулин заключает наибольшое количество ароматических и горьких составных частей хмеля. Хмелевые шишки, кроме обыкновенных составных частей растений, т е. белка, жира (воска), безазотистых экстрактивных веществ, клетчатки и минеральных веществ, содержат еще особые составные части, обусловливающие его применение в пивоварении, а именно: хмелевое масло, хмелевую кислоту, хмелевую смолу и дубильное вещество. Прибавление хмеля к пивному суслу имеет двоякое значение: во-первых, посредством хмеля придается приятный горький привкус и характерный аромат пиву и, во-вторых, увеличивается прочность пивного напитка. То и другое значение хмеля обусловливается вышеуказанными особыми составными частями его. Хмелевое масло кипит при 125-235№ С., имеет удельный вес 0, 908 и состоит из терпена (С10Н16) и кислородного органического соединения (С10Н16О). На воздухе это масло окисляется и образует валерьяновую кислоту. При кипячении сусла с хмелем значительная часть хмелевого масла улетучивается, но все-таки остается некоторое его количество, придающее суслу характерный хмелевой аромат. В хмеле найдено несколько кристаллических веществ кислотного характера; хмелевая кислота - кристаллическое вещество, не растворимое в воде и растворимое в спирте, с сильно горьким привкусом; другое кристалическое вещество (С50Н70О8, Bungener) осмоляется на воздухе и превращается в желтую массу с запахом жирных кислот, дающую очень горький раствор. В хмеле принимают также присутствие четырех различных смол; из них только две, обладающие горьким привкусом и действующие на бактерии, имеют значение для пивоварения. Дубильное вещество хмеля (C22H26O9) растворимо в кипящей воде и в спирте; вследствие малого количества присутствие его отражается только на вкусе. Из азотистых веществ в хмеле найдены аспарагин и холин, а также указывают на содержание летучего алкалоида. Среднее содержание различных веществ в хмеле: воды 13,53, эфирного масла 0,27, вещества растворимых в спирте 25,25, из которых смолы 16,93 и растворимых в воде органических веществ - 9,13 процентов. Свежие хмелевые шишки содержат 60-75% воды. Их высушивают или на воздухе или, чаще, искусственно, при 25№-30№ С, после чего они содержат 12-15% воды. Высушенный хмель прессуют в мешках, в которых он и поступает в производство. В таком виде хмель обычно может сохраняться не более года. Чтобы предохранить хмель от изменений на более продолжительное время, его подвергают окуриванию сернистым ангидридом. Хмель поглощает сернистый ангидрид, который предотвращает развитие микроорганизмов и препятствует окислению составных частей хмеля; окуренный хмель также труднее поглощает влагу. Окуривание хмеля сернистым ангидридом не оказывает никакого вредного влияния на производимое пиво. Нередко упаковывают хмель в герметически закрытых коробках из металла, дерева и т. п. Хмель для этого прессуют в коробках, их закрывают крышкой, снабженной трубкой с краном, через которую выкачивают воздух. Оценка хмеля производится по эмпирическим признакам, из которых наиболее важное значение имеет запах. Для определения присутствия сернистой кислоты к хмелю, размешанному в воде, прибавляют соляной кислоты и действуют цинком: выделение сероводорода указывает, что имеют дело с окуренным хмелем. В Америке взамен хмеля некоторые заводы употребляют хмелевой экстракт. Вода, употребляемая на пивоваренных заводах для замачивания ячменя и для приготовления сусла, должна вообще удовлетворять тем требованиям, которые предъявляются к питьевой воде. Для приготовления сусла предпочитают вообще мягкой воде жесткую и притом такую, жесткость которой зависит от содержания гипса; присутствие гипса, по мнению многих, оказывает благоприятное влияние на ход брожения. Что касается присутствия микроорганизмов, то из них могут оказывать неблагоприятное влияние лишь легко размножающиеся в сусле и в производимом пиве. Поэтому при биологическом анализе воды, назначаемой для пивоварения, средой для пробной культуры микроорганизмов, содержащихся в испытуемой воде, служат сусло и пиво. В пивоварении всегда употребляют солод, высушенный при повышенной температуре (поджаренный). Солод для винокурения должен быть возможно более богат диастазом; для пивоварения требуется солод ароматический, рыхлый, легко растирающийся в мучнистую массу. Ячмень, назначаемый для пивоваренного солода, всегда подвергается тщательному очищению на куколеотборниках и затем сортированию. Само приготовление солода для пивоварения состоит из замачивания водой, проращивания, высушивания, отделения ростков и очищения готового солода. Замачивание ячменя на пивоваренных заводах производят обыкновенно в цилиндрических железных чанах, внизу оканчивающихся конической частью и трубой с клапаном для опускания ячменя, а также снабженных трубкой для спуска употребляемой воды. Замачивание продолжается от 48 до 120 часов в зависимости от свойств ячменя, температуры воды и отчасти свойств получаемого солода. Во время замачивания ячмень подвергают также промыванию и, кроме того, воду во время замачивания сменяют через 12-24 ч. После замачивания солод оставляют лежать 2 часа, чтобы с него стекла вода. Проращивание ячменя производят или в солодовнях на току, или, при крупном производстве, применяют так называемое пневматическое соложение. Для успешного проращивания требуется постоянная температура, доступ воздуха и соблюдение чистоты. Обычное проращивание производится в хорошо вентилируемых солодовнях, располагаемых в подвальном этаже; пол солодовен (ток) должен быть непроницаем и потому делается из цемента или асфальта, стены гладкие. При быстром проращивании длина корешков достигает длины зерна; при медленном она в 1,5 раза больше длины зерна; зародышевые листики в обоих случаях бывают длиной до 2/3-3/4 длины зерна. Для получения сильно ароматического солода проращивают ячмень так, чтобы получить длинные корешки (баварский способ приготовления солода); при этом получается зеленый солод с большим содержанием диастаза, но с меньшим содержанием азотистых веществ вообще. Быстрота проращивания зависит от температуры, до которой дают нагреваться солоду во время прорастания; большей частью проращивание ведут так, чтобы солод не нагревался под влиянием процесса прорастания выше 19№ С. Развитие корешков зависит от содержания влаги в проращиваемом ячмене и от более или менее частого перелопачивания его во время проращивания; при меньшем содержании влаги и более частом перелопачивании образуются более короткие корешки. Обычно ведут проращивание следующим образом: замоченный ячмень складывают на току правильными кучами высотой в 30-50 см., перелопачивая сначала через 10-12 часов. Через 36 ч. начинают появляться корешки, ячмень начинает нагреваться; тогда кучи делают ниже и по мере развития процесса прорастания перелопачивают через 8 часов, потом через 6; на поверхности куч во время сильного развития процесса появляется влага (пот); температура в кучах в это время не должна превышать 22, 5№ С. Процесс соложения заканчивают через 7-10 дней. Хороший солод должен представляться равномерно проросшим, обладать приятным запахом, иметь корешки длиною не менее 2/3-1 длины зерна, должен легко растираться. Чтобы остановить дальнейшее прорастание готового солода, его высушивают на воздухе, раскладывая его или невысоким слоем в хорошо вентилируемом помещении, или в верхнем отделении сушилен, на решетчатом дне. Приготовление солода на току солодовен не может быть производимо в теплое время года. Пытались заменить ручную работу при соложении механической. Так как для соложения первостепенное значение имеют поддержание надлежащих температуры, влаги и притока воздуха, то нашли применение в практике лишь способы "пневматического соложения", состоящего в том, что увлажненный воздух, имеющий постоянную температуру, заставляют проходить через высокий слой размоченного ячменя. Аппараты, употребляемые для этого, это ящики или барабаны. Для соложения по системе Заладина (Saladin) устраивают открытые сверху ящики длиной в 10-15 м., шириной в 3 м. и глубиной в 1,5 м.; дно ящиков делается из продырявленных железных пластин. Несколько таких ящиков располагаются в помещении, причем под днами ящиков находятся каналы, служащие для притока воздуха; над каждым ящиком двигается тележка с прикрепленной к ней механической мешалкой для перемешивания зерна в ящике. Ящики наполняют размоченным ячменем (слой в 0,6-0,8 м. высотой), разрыхляют его мешалкой и вдувают через дно воздух вентилятором; воздух предварительно увлажняют, заставляя его проходить через вращающийся барабан, наполовину погруженный в воду и состоящий из концентрически расположенных продырявленных железных цилиндров. Воздух из помещения с ящиками удаляется также при помощи вентилятора. Процесс проращивания продолжается 7-10 дней. Такая солодовня с 10 ящиками (каждый вмещает - 140 центнеров ячменя) требует для ухода за ней одного рабочего в каждую смену. Другое из употребительных ныне устройств для пневматического соложения представляет система Галланда (Galland). Существенная часть этой системы - медленно вращающийся барабан, составленный из двух концентрических цилиндров: наружного - со сплошной поверхностью и внутреннего - с поверхностью, снабженной многими мелкими отверстиями; внутри второго цилиндра по оси барабана расположена продырявленная труба. Увлажненный воздух вводится в наружный цилиндр через отверстия второго цилиндра, наполненного замоченным ячменем, проникает через последний и через отверстия трубы, расположенной по оси барабана, входит в эту трубу, из которой высасывается вентилятором. Пневматическое соложение представляет следующие преимущества сравнительно с обыкновенным: 1) оно требует в пять раз меньшей площади помещения, 2) приготовление солода может быть производимо в течение всего года, 3) требует меньше рабочих, 4) солод получается более равномерного качества и 5) устраняется заражение солода плесенью. Хлебные бродильные напитки, напоминающие пиво, были распространены в отдаленнейшие времена. Есть основание предполагать, что египтяне обладали искусством приготовлять ячменный солод. Они приписывали изобретение пиво богу Озирису. В эпоху Страбона в Александрии пользовалось большим распространением ячменное пиво (Cythos), в которое примешивали ароматические вещества. В Иберии (древней Испании) пиво носило название Caelia или Cerea. Из индоевропейских народов ранее всего можно встретить пиво у фригийцев и фракийцев. В Армении варилось крепкое, опьяняющее пиво. Пили его, по свидетельству Ксенофонта, через тростниковые палочки из кружек, наполненных ячменным хлебом. У жителей Иллирии и Паннонии пиво именовалось Sabaj или Sabajum. Приск, бывший в составе греческого посольства, отправленного в 448 г. до Р. Х. к Аттиле, упоминает в описании своего путешествия о напитке, который варвары Паннонии называли Camum. Об употреблении пива народами северной и центральной Европы говорит Пифей, живший несколько позже Аристотеля. Знакомство скифов с бродильными напитками, заменявшими вино, удостоверено было Вергилием. В Галлии в середине I в. до Р. Х. пиво под именем Korma составляло народный напиток. Это кельтическое пиво сохранилось в северной Франции, Бельгии и Англии вплоть до нашего времени. По своему этимологическому составу слово Korma схоже с испанским Cerea; отсюда возникает предположение, что пиво пришло в Галлию из Испании. Германцы стали варить пиво одновременно с тем, как занялись земледелием (Диодор и Тацит). В старогерманском языке пиво (ныне Bier) называется Peor (bior, pier). По словам Гримма и Вакернагеля, это название происходит от среднелатинского biber или biberis (напиток); другое старогерманское название пива, Alu (alo, ealo), удержалось в английском языке (Ale). Старинное пиво существенно отличалось от современного, так как хмелеводство появилось в Европе лишь во время переселения народов и занесено было, вероятно, с Востока. Впервые упоминает о хмеле указ Пипина от 768 г. В средние века искусство пивоварения сначала сосредоточивалось в монастырях; затем оно постепенно переходит в руки городского сословия. В одном акте города Нюрнберга от 1290 г. предлагается для пивоварения воспользоваться ячменем, употребление же в этих целях овса, ржи и пшеницы было строго воспрещено. В XIV веке образовались профессиональные цеха пивоваров, избравшие своим патроном мифического короля Гамбривиуса. Самым крупным пивоваренным заводом в 1390 г. владел город Циттау. Французское и баварское пиво приобрели популярность в XV в. Белое или светлое пиво приготовлялось в Нюрнберге уже в 1541 г. Еще ранее, в 1492 г., Христиан Муше из Брауншвейга изобрел названное по его имени пиво, которое шло даже в Индию. С течением времени пиво почти вышло из употребления в южной Германии и появилось вновь только в 19 столетии, благодаря распространению северонемецкого пива, дешевого и прекрасного по качеству. Пшеничное пиво обязано своим происхождением англичанам. В начале XVI в. оно уже производилось в Гамбурге. С 1826 г. этот сорт пива стали приготовлять в Ганновере, откуда оно распространилось по всей Северной Германии. В Англии хмель был воспрещен к употреблению вплоть до XV в. Лучшие сорта пива - эль и портер - появились сравнительно поздно, всего лет 200 тому назад. В древности потребление пива было широко распространено и в России. Об этом свидетельствует Русская Правда, постановившая вирнику "брати семь ведер солоду на неделю". Солод для варки пива русские умели приуготовлять с глубокой древности. По отзыву иностранцев, русское пиво было вкусно, но мутно, как все прочее. Иногда пиво подпаривали патокой или сдабривали ягодными смесями; последнего рода пиво называлось "поддельным". В летописях упоминается еще напиток "перевара", который, по мнению Аристова, означал "взварец" - напиток, приготовляемый из пива и меда и отличающийся большой крепостью. Со времен Иоанна III пиво вместе с хлебным вином продавалось в царевых кабаках. В начале XVII в. в Новгороде ведро простого пива оценено было в 4 алтына; при Алексее Михайловиче бочка пива стоила 2 руб. Четыре раза в год, обычно на Великий день, Дмитриевскую субботу, на масленицу и на Рождество Христово, а также по поводу крестин и свадеб, крестьянам дозволялось варить собственное пиво, брагу и мед для домашнего питья, почему пирушки в эти праздники назывались особым пивцом. Право это давалось с разбором, только лучшим крестьянам, обычно лишь на три дня, иногда на неделю; по окончании льготного времени кабацкий голова опечатывал оставшееся питье до следующего праздника. В новейшее время домашнее производство пива (не обложенное никакими сборами) широко было развито в крестьянстве: к большим праздникам, особенно местным деревенским, к свадьбам и другим торжественным случаям крестьяне варили пиво в большом количестве, но только для себя, а не на продажу. Вообще потребление пива, судя по размерам заводского его производства, в России было менее развито, нежели в большинстве европейских стран. За 10-летие с 1874 по 1883 г. пивоваренных заводов насчитывалось, средним числом, 1882, с производством в 30 млн. ведер, за 10-летие с 1883 по 1892 г. - 1373, с производством в 28 млн. ведер. В 1893 г. в России действовали только 1106 пивоваренных заводов, приготовивших 28140956 ведер отборного пива, в 1894 г. - 1318 заводов, приготовивших 30701000 ведер пива. Наиболее крупные центры производства пива - это Рига, Варшава, Петербург, Москва; пиво, приготовленное на больших пивоваренных заводах этих городов, решительно преобладает на рынке над пивом местных провинциальных заводов. Сорта приготовляемого в имперской России пива могут быть сгруппированы в три главные категории: 1) высшие сорта: портер, экспорт, бок-бир, венское, мюнхенское и другие им подобные, 2) баварское пиво и 3) простое пиво, или полупиво. Пиво благоустроенных русских заводов отличалось по способу варения, составу и водной составляющей от пива германских заводов также большим содержанием алкоголя, приближаясь в этом отношении к старому крепкому пиву английского происхождения.
Пигмалионизм - происходит от имени Пигмалиона, царя Тира с 820 по 774 г. до Р. Х., по царским анналам, переданным Менандром. К его седьмому году у Тимея и других было приурочено основание Карфагена сестрой его, Дидоной-Элиссой; пигмалионизм (Peum-eljon - побуждаемый вышним, отождествленным, вероятно, с одноименным царем Тира) - особая форма полового поведения в психологии, выражающаяся в стремлении к половому соитию (или к созерцанию с целью полового возбуждения) со статуей или с живой женщиной, изображающей статую.
Пигмеи(Πυγμαϊοι) или, собственно, "люди величиной с кулак" или человек с кулачок- в греческой мифологии сказочный народ карликов, живущий в Ливии. Илиада повествует о их битвах с журавлями. В более позднем развитии сказание о пигмеях входит в легенду Геракла. Когда последний победил ливийского великана Антея, сына земли, и отдыхал после борьбы, пигмеи, жившие, подобно муравьям, в песке, повыползли толпами, в полном вооружении, из своих норок и напали на него. Они хотели отомстить за Антея, так как были, подобно ему, детьми земли. Геракл, проснувшись, забрал их всех в свою львиную шкуру и унес с собой. Некоторые исследователи пытались объяснить сказание о пигмеях существованием народов-карликов в тропической Африке, известных уже египтянам. Греческое искусство, в особенности вазовая живопись, любило изображать комическую войну пигмеев с журавлями.
Пидалион(от греч. πηδαλιον - кормило, руль на корабле) - это греческий сборник, составленный в конце 18 столетия (1793-1800) двумя учеными монахами (Агапием и Никодимом) по распоряжению патриарха и синода Константинопольской церкви, с примечаниями на общеупотребительном греческом наречии. Ближайшим поводом к составлению этого труда было печальное состояние источников права в греческой церкви и невозможность для всех пастырей церкви иметь у себя различные руководства по церковному праву. Целью издания Пидалиона было избрать из всех прежних толкований лучшие и сформулировать их в кратких, но ясных и точных выражениях, для сведения и руководства "простецов". Название "πηδαλιον" сборник получил оттого, что христианская церковь у некоторых отцов и учителей церкви (Киприана, Златоуста, Василия Велиого и др.) изображается в виде корабля, управляемого под верховной властью Самого Иисуса Христа святыми апостолами, соборами и святыми отцами, правила которых составляют как бы кормило или кормчего. Такое иносказательное название церкви встречается и в Апостольских постановлениях. Пидалион составлен на основании общего канона церкви, как он определен Трулльским собором и изложен в синтагме Фотия. К тексту присоединены: а) толкования, взятые преимущественно у Зонары, частью же у Вальсамона и Аристина; б) 35 правил Иоанна Постника, 87 правил патриарха Никифора и ответы константинопольского патриарха Николая Грамматика монахам в силу практического значения всех этих правил в церкви восточной. В конце Пидалиона помещено было несколько статей церковно-юридического содержания (о степенях родства и запрещенных браках, о брачных договорах), а также форма употреблявшихся в древности представительных и увольнительных грамот для священнослужителей, отправлявшихся в чужие епархии, форма развода, форма завещания и т. п. Гражданские законы не были включены в Пидалион; только из новелл приведены некоторые постановления, совершенно сходные с церковными канонами и помещенные в виде примечаний к ним. Сборник этот, изданный в Лейпциге (в 1801 г.) в небольшом количестве экземпляров, составлял библиографическую редкость, пока в 1841 г. не был снова переиздан в Афинах. Он был принят во внимание при издании славянской "Книги правил".
Пикацизм(от pica - сорока, которая будто бы лишена чувства вкуса и ест все белое и блестящее) - происходит от извращения аппетита, выражающееся в позыве на вещества, непригодные в пищу, как мел, уголь и т. п., и иногда даже очень отвратительные на вкус. Пикацизм наблюдается иногда у беременных, у истеричных, у душевнобольных, у гламурных и голодных.
Пикельгеринг(Pickelhдring) - шутовская персона в немецких обработках "английских комедий" (pickled herring - маринованная селедка). Подобно другой шутовской персоне немецкой комедии, Гансвурсту, Пикельгеринг, смотря по обстоятельствам, это ловкий пройдоха, грубый обжора, предприимчивый и веселый малый. Ему даются разнообразные роли - вестника, слуги, стража, воина, лекаря, даже палача. Роль Пикельгеринга не имеет органической связи с пьесой; часто она не писалась целиком, а ее исполнение предоставлялось импровизаторской способности актера. Импровизации Пикельгеринга часто доходили до крайних пределов бесстыдства, вызывая протесты даже со стороны далеко не церемонных зрителей XVII в.
Пикинеры- с постепенным распространением в войсках огнестрельного оружия вооруженные им люди стали называться мушкетерами, а имевшие по-прежнему острое холодное оружие (пики) - пикинерами. Процентное отношение пикинеров постепенно уменьшалось; с изобретением штыка они совсем перестали существовать легально в войсках.
Пиктография или образное письмо, - передача образов, впечатлений, событий, мыслей с помощью рисунка. С одной стороны, такие "образные письмена" неотличимы иногда от бесцельных рисунков, выводимых на скалах, стенах пещер, заборах, на классных столах и т. п., или от изображений и узоров, воспроизводимых на разных предметах в целях украшения; с другой стороны, они переходят в настоящие идеографические, а затем фонетические письмена, о чем свидетельствует анализ египетских, древних китайских и некоторых других иероглифов. Всего чаще и дольше сохраняются подобные "писаницы" на камне, на скалах (петроглифы); Андрэ собрал массу примеров из Африки (вади Мокаттеб на Синае, вади Телиссаре в Феццане, в Алжире, Кордофане, стране Сомали, Трансваале), Америки, Австралии, Азии и Европы. Известны исписанные концентрическими кругами и крестами скалы в Нортумберланде (Англия), изображения на скальдах в Швеции, Ирландии, на Онежском озере, "писаницы" (изображения зверей, людей и пр.) по Енисею, Тоболу и т. д., "оленные камни" в Монголии и т. п. Наиболее изучены подобные изображения у североамериканских индейцев; Mallery посвятил им обширные трактаты со множеством рисунков. Он начинает с объяснения сравнительно недавних изображений, смысл которых еще был понятен старикам, и переходит затем к аналогичным изображениям более древних времен. Почти все эти изображения представляют реальные предметы; символы и эмблемы встречаются очень редко. Многие из них напоминают о важных для отдельных племен событиях (войнах, договорах, голодовках, обилии дичи в известный год, смерти известного вождя, переселении и т. п.); некоторые связаны с мифами и религиозными обрядами, другие увековечивают посещения мест отдельными личностями. Манера изображения (людей, зверей и т. п.) почти одинакова у всех индейцев, равно как и обычные обозначения смерти (например, от раны на войне), союза, собрания, принадлежности к известному клану или роду, происхождения одного лица от другого и т. д.
Пинакотека(Πινακοθήκη - хранилище картин) - у древних греков это помещение, в котором хранились живописные изображения, составлявшие частные приношения богам. В Афинах такое помещение находилось в левом крыле акропольских пропилеев. У римлян пинакотекой называлась в их домах комната при входе в атрий, украшенная картинами, а также статуями и другими художественными и живописными предметами, которыми особенно дорожил хозяин дома. В настоящее время слово "пинакотека" нередко употребляется в значении "картинная галерея". Старейшие из таких галерей, или пинакотек, существующих ныне в Европе, произошли по большой части из так называемых "кунсткамер", которые еще в XVI в. стали заводиться при королевских, герцогских и княжеских дворцах. Соперничая друг с другом в показном интересе к науке, философии и искусству, владетельные особы и члены их фамилий собирали в эти музеи всякого рода редкости - экзотические естественно-исторические и культурно-исторические предметы, образцы необычайной "игры природы", замечательные изделия из камня, металлов, слоновой кости и прочего, дорогое старинное оружие и утварь, скульптурные произведения и, наконец, картины, рисунки, гравюры и старинные литографии. Картины постепенно начали выделяться в отдельные коллекции, для размещения которых отводились особые залы или строились специальные здания. Подражая примеру королей и принцев, богатые и знатные люди устраивали у себя кабинеты и галереи картин; муниципалитеты больших городов также учреждали их для своих сограждан и для иностранных путешественников. Но при составлении подобных коллекций долго преследовалась единственная цель скопить возможно большее количество знаменитых произведений живописи, хотя бы они принадлежали одному и тому же мастеру, без заботы о том, чтобы рядом с этим мастером были представлены менее значительные в сравнении с ним его предшественники и последователи и вообще второстепенные художники. Только со второй половины 19 столетия взгляд на назначение частных картинных галерей существенно изменился: на них стали смотреть как на общественные музеи, долженствующие не столько удивлять драгоценностью красующихся в них памятников живописи, сколько давать наглядное понятие о постепенном ее развитии, об истории ее школ, обо всех, по возможности, представителях этой отрасли искусства, великих и некрупных, если только в их произведениях отразились художественное направление данного времени и дух эпохи. К сожалению, случаи для пополнения коллекций недостающими им картинами, частые в конце XVIII и начале XIX столетий, представляются все реже и реже; тем не менее, благодаря стараниям ученых администраторов многих публичных галерей и денежным пожертвованиям правительств и частных лиц эти галереи перестали удовлетворять простому любопытству и сделались источниками поучения, центрами, около которых сосредоточиваются и из которых исходят важные исследования по истории живописи. Успешнее всех других стремится к этой цели Берлинская галерея, самая юная между германскими. Хотя еще великий бранденбургский курфюрст и затем прусские короли Фридрих I и Фридрих Великий покупали картины и получали их в наследство, однако они были рассеяны по их дворцам и не могли составить значительной и блестящей коллекции; вообще, всего двести лет тому назад Пруссия была одной из самых бедных стран в отношении произведений искусства. Основание галерее положено было Фридрихом-Вильгельмом III, который повелел сделать для нее выбор лучших картин из числа украшавших берлинский, потсдамский и шарлоттенбургский дворцы и присоединил к ним две большие коллекции, приобретенные в 1815 и 1821 гг. от английского негоцианта Солли и от наследников Джустиниани в Париже. Образовавшаяся таким образом галерея была в 1830 г. открыта для публики в верхнем этаже нововыстроенного музея (Altes Museum). После того она пополнялась новыми приобретениями, которые, однако, были не особенно важны и ценны до тех пор, пока политические события 1870-71 гг. не превратили Берлин в столицу германской империи и разбогатевшему прусскому правительству не открылась возможность жертвовать крупные суммы на покупки для галереи. С этого времени не проходит ни одного года, чтобы она не приобретала по нескольку картин, чем-либо замечательных, а главное - нужных для пополнения ее пробелов. Особенно важный вклад в нее доставила в 1873 г. покупка сюермондтской коллекции. В галерее уже насчитывалось свыше 1240 номеров. Лучше всех других живописцев представлены были в ней итальянцы, предшествовавшие Рафаэлю, мастера старонемецкой и нидерландской школ, Рембрандт, Ф. Гальс, Рубенс, Я. Рюисдаль, Д. Тенирс и некоторые другие голландцы и фламандцы. Галерея посвящена была исключительно картинам, написанным ранее начала 19 столетия. Для произведений новейшей живописи существовал в Берлине другой музей, известный под названием Национальной галереи, несмотря на то, что в нем, кроме немецких живописцев, фигурироваи и иностранные художники. Национальная галерея основана в 1831 г., помещается в роскошном, выстроенном для нее здании и также постоянно увеличивается новыми приобретениями. Самый богатый музей живописи в Германии, а может быть, и в целой Европе - это всесветно известная Дрезденская галерея. Скромным ее зачатком было собрание картин, входившее в состав кунсткамеры, основанной курфюрстом Августом в его дворце в 1650 г. Значительные приращения увеличили ее при Иоанне-Георге II и при двух его преемниках в 1656-1694 гг., но самой важной эпохой ее развития была первая половина XVIII в., до начала Семилетней войны. Август Сильный (польский король Август II), любивший всякую роскошь, не останавливался перед крупными издержками, лишь бы собрать в своей саксонской столице образцовые произведения кисти. В 1722 г. он перенес свои картины в помещение, отдельное от кунсткамеры. Сын этого государя, Фридрих-Август II (в Польше - Август III) превзошел его в страсти к коллекционированию и собирательству культурно-исторических богатств. Во всех художественных центрах Европы агенты курфюрста разыскивали для него хорошие продажные картины и, заключая сделки по их покупке, отправляли приобретенное в Дрезден. При Фридрихе-Августе II в галерею поступили самые ценные памятники живописи, которыми она могла гордится - Сикстинская Мадонна Рафаэля, Cristo della moneta - Тициана, все картины Корреджо, четыре больших полотна Веронезе, пять великолепных Рубенсов, два первоклассных Рембрандта и масса других превосходных произведений итальянской, фламандской и голландской школ. Во время Семилетней войны и долго после нее галерея находилась в застое и только в 30-х годах 19 столетия начала снова приходить в цветущее состояние. В 1855 г. она была перенесена в новое здание. К прежним ее сокровищам стали прибавляться замечательные картины как старых мастеров различных школ, так и новейших немецких живописцев, работами которых она почти исключительно пополнялась и после того, в ближайшее время. Дрезденская галерея содержала в себе до 2400 номеров (2200 примеров старинной живописи и 200 новейшей); кроме того, в ней имелась большая коллекция пастелей и миниатюр. Главные живописцы всех школ, за исключением итальянцев первой поры Возрождения, представлены были в ней бесподобно, в многочисленных и характерных образцах своего творчества, но между ними встречались и пробелы, а некоторые второстепенные художники даже совершенно отсутствовали. В числе немецких городов, владеющих картинными галереями, первое место после Дрездена занимал промышленный Мюнхен. В нем было устроено два обширных правительственных учреждения этого рода: Старая Пинакотека (Alte Pinakothek), в которой хранились произведения старинных школ живописи, и Новая Пинакотека, предназначенная для картин новейших немецких художников. Ядро старой Пинакотеки составили картины, собранные баварскими принцами еще в XVI и XVII столетиях, прежняя Дюссельдорфская галерея, перевезенная в Мюнхен в 1805 г., и собрание Буссере, приобретенное в 1827 г. Затем король Людвиг I во все время своего царствования не переставал пополнять ее при всяком удобном случае. Пинакотека помещается в прекрасном здании, воздвигнутом в 1826-36 гг. по проекту Л. Кленце, и заключает в себе более 1400 картин. Итальянская живопись до эпохи Рафаэля представлена в ней была очень слабо; он сам является не особенно блестящим, да и следовавшие за ним итальянцы по большей части недостаточно важны и характерны. Зато были чрезвычайно хороши художники старонемецкой и нидерландской школ (кельнские мастера, Дюрер, Гольбейн Старший, Р. вайн-ден-Вейден, Мемлинк, Д. Боутс, Г. Давид и др.). Нигде не было такого, как здесь, количества картин Рубенса, достоинством которых мюнхенское собрание вообще уступало только антверпенскому и венскому. Весьма хороши были также Ван-Дейк, некоторые другие фламандцы, Рембрандт и главные корифеи голландской школы. Из испанцев удовлетворительнее прочих представлены были Мурильо и Рибера. Что касается до новой Пинакотеки, то она очень была любопытна для истории хода немецкой, преимущественно баварской живописи в 19 столетии. Остальные значительные картинные галереи в Германии - Кассельская и Брауншвейгская. Первая обязана своим существованием гессенскому ландграфу Вильгельму VIII, который в двадцатых годах XVIII столетия, будучи правителем Фландрии, имел возможность приобретать картины голландских мастеров с выбором и за умеренные деньги, а потом, по возвращении своем в Германию, содержал в Амстердаме и Гамбурге особых агентов для подобных покупок. После смерти этого любителя искусства галерея увеличивалась очень тихо, мирно и медленно. В 1806 г. она была даже ограблена французами, увезшими из нее все лучшее в Париж, и хотя после падения Наполеона I многое из похищенного возвратилось в Кассель, однако 16 отличнейших картин, некогда принадлежавших галерее, остались во владении императрицы Жозефины и вскоре перешли из ее Мальмезонского замка в Эрмитаж. Общее число экспонатов в Кассельском музее было несколько меньше 800. Главными ее сокровищами считались 20 произведений Рембрандта - количество, в отношении которого она уступала только Эрмитажу, и несколько капитальных работ Рубенса, Ван-Дейка и Ф. Гальса. Брауншвейгская галерея основана была в середине XVII столетия герцогом Антоном-Ульрихом Брауншвейг-Люнебургским, собиравшим во время своих путешествий картины и различные редкости, из которых в 1755 г. образовался довольно обширный "художественный и естественно-исторический кабинет". Составляя особое отделение герцогского музея, заключающего в своем величественном здания (построенном в 1883-87 гг.), кроме нее, коллекции классических и средневековых древностей, гипсовых слепков со знаменитых скульптур, майолик, этнографических предметов и прочего, Брауншвейгская галерея представляла собой собрание приблизительно в 650 экспонатов и особенно богата была произведениями голландских живописцев. Сверх пяти больших галерей, о которых оговорено выше, в Германии было много менее важных, из которых наиболее любопытные находились в Готе, Лейпциге, Ганновере (в Музее искусства и науки), Шверине, Гамбурге (Kunsthalle), Франкфурте-на-Майне (Штеделевский институт), Дармштадте (в великогерцогском дворце), Карлсруэ (в Академии художеств), Штуттгарте (Музей изящных искусств), Нюрнберге (Германский музей) и Ольденбурге (Аугустеум). В Австрии памятниками живописи изобиловала преимущественно Вена. Они сосредоточены были в двух больших правительственных музеях и в нескольких частных галереях. Во главе этих картинохранилищ стоял художественно-исторически музей, занимающий монументальное здание на Ринге, в которое перенесена была в 1892 г. коллекция картин "императорского дома", помещавшаяся перед тем в бельведерском дворце. Зародышем ее была кунсткамера, существовавшая еще в середине XVI столетия в венском Гофбурге. Сначала незначительная по составу, она постепенно разрасталась от присоединения к ней многого, рассеянного по разным дворцам императоров, и через покупку отдельных картин и целых галерей в Италии, Бельгии и других культуно-исторических странах. Простое перечисление этих приобретений заняло бы много строк и страниц, а может и томов; достаточно будет, если скажем, что венская картинная галерея в новейшее время содержала в себе до 1800 картин и музейных экспонатов, с большой полнотой и яркостью представлявших все художественные школы и вообще занимала одно из первых мест среди других галерей Европы, России и Америки. Особенно богата она была произведениями Тициана и прочих венецианцев, а также Дюрера, Ван-Дейка, Рубенса и Веласкеса. При сравнении с ней казалась довольно бледной находившаяся в соседстве с ней галерея Академии художеств (741 экспонат, в том числе 105 картин ХVIII и XIX столетий), хотя и в ней было немало прекрасных и ценных вещей. Из частных венских картинных коллекций замечательными были собрания, принадлежащие аристократическим фамилиям князя Лихтенштейна, графа Гарраха, Чернина и Шенборна. Вторая столица габсбургской монархии, Будапешт, с 1866 г. владела отличным музеем живописи - бывшей галереей Эстергази, купленной на средства венгерской нации за 1300000 гульденов. В этом музее было 800 картин разных школ, в том числе 50 испанских (6- Мурильо). Во Франции не существовало почти ни одного города, в котором не было бы картинной галереи. Наиболее значительные музеи этого типа имеются в Лилле, Нанси, Лионе и Орлеане, но все они уступают парижскому Лувру. Начало коллекции этого музея положил Франциск I (1515-47), заказывавший знаменитым итальянским и фламандским живописцам и при случае покупавший картины для своего Фонтенеблоского замка. Хотя преемники этого государя не увлекались, подобно ему, любовью к искусству, однако "Королевский кабинет в Фонтенебло" еще в начале XVII в. заключал в себе до 200 картин. При Людовике XIV это собрание увеличилось новыми приобретениями, в особенности же поступлением в него великолепной галереи кардинала Мазарини в 1661 г. и через десять лет после того - покупкой картин банкира Ябаха. В 1681 г. королевский кабинет был переведен в Париж и помещен в старом Луврском дворце. Но вскоре отведенными под него залами завладела Академия художеств для своих выставок, и его распределили частью в Версальском, частью в Люксанбурском дворцах. Разрозненная таким образом коллекция только при начале французской революции была соединена в одно целое и вместе с картинами, купленными в царствование Людовиков XV и XVI, образовала Национальный французский музей, открытый для публики в 1793 г. Во времена консульства и первой империи Луврская галерея росла, можно сказать, не по дням, а по часам, и достигла колоссальных размеров. Наполеон I задался идеей собрать в Париже все лучшие художественные произведения отовсюду: специальные французские комиссары, сопровождавшие его войска, выбирали в занятых ими чужеродных городах все, что признавали достойным красоваться и светиться в Луврском музее, получившем название "Наполеоновского"; каждая победа французов, каждый мирный договор, заключенный императором с побежденным правительством, ознаменовывались привозом в Париж целого транспорта картин, которые по большей части присоединялись к прежней коллекции музея Лувра. Но этот баснословный рост галереи был непродолжителен: в 1815 г. ограбленные страны получили свои художественные сокровища обратно или были вознаграждены за них ценными произведениями французского искусства. Однако Лувр обеднел только относительно и в дальнейшее время, при восстановленном королевском правительстве второй империи и более позднем республиканском режиме, пополнялся нередко важными покупками и еще чаще патриотическими пожертвованиями частных лиц, собирателей и коллекционеров. В новейшее время, Луврская галерея - это самая богатая по числу картин (их в ней было 2800 отличных экспонатов); в отношении их достоинства она не уступает ни одной из первоклассных коллекций, даже дрезденской, но при всем том за отсутствием в ней некоторых художников не дает достаточно полного понятия о постепенном развитии отдельных школ, за исключением французской. Главные ее перлы помещены были отдельно от прочих картин, в почетном патриотическом зале, известном под названием "трибуны". Существенную часть галереи составляли произведения французских живописцев, старинных или недавно окончивших свое земное поприще. Для картин еще здравствующих художников существовало в Париже другое хранилище, Люксанбургский музей, из которого они по прошествии 10 лет после смерти их авторов либо поступали в Лувр, либо отсылались в один из провинциальных музеев. Голландия со времени утраты своего политического значения и до середины 19 века как бы не помнила, что ее славу в истории составляет главным образом былое процветание в ней живописи, и, пренебрегая устройством у себя картинных галерей, равнодушно смотрела на то, как произведения ее старинных художников массой увозились в другие культурно-исторические страны и запасники. Наконец она спохватилась и стала заботиться о сохранении тех картин, которые еще не ушли за ее пределы и о возврате многих из них, возможно утраченных навсегда. Всюду пробудилось в ней желание разыскивать и собирать эти памятники прошедшего; два-три существовавшие их хранилища улучшились и расширились, во многих местах завелись новые музеи, которые быстро наполнялись портретами и картинами работы отечественных мастеров, перед тем рассеянными по городским ратушам, частным богадельням и другим общественным учреждениям, а также купленными правительством или муниципалитетами и принятыми в дар от частных лиц. Такому возбуждению в голландцах интереса к их художественной старине в немалой степени содействовали молодые ученые, научившимися копаться в архивах с целью пролить новый свет на историю национального искусства и открывавшие для нее множество любопытных данных. В новейшее время почти во всех больших городах Голландии существуют галереи, посвященные преимущественно картинам местных школ. Главными учреждениями этого типа были: обширный государственный музей в Амстердаме - Rijksmuseum (1700 экспонатов), знаменитый красующимися в нем "Ночным дозором" и "Синдиками гильдии ткачей" Рембрандта, "Пиром гражданской стражи" Б. Гельста и многими другими образцовыми произведениями голландской живописи, королевский кабинет в Гааге - Mauritshuis (свыше 450 картин), в котором бесконечные путешественники любовались больше всего Рембрандтовским "Уроком анатомии" и "Молодым быком" Поттера, муниципальный музей в Гарлеме гордящийся целым рядом многофигурных портретов работы Франса Гальса, и музей, основанный Беймансом в Роттердаме (около 400 картин). Движение, подобное происходящему в Голландии, наблюдалось также и в Бельгии. И там старались не выпускать из страны произведений старинной живописи и собирали их в музеи. Самая большая из бельгийских галерей, Антверпенская, была вначале скромным кабинетом при тамошней академии художеств, но после 1830 г. быстро разрослась благодаря наплыву в нее картин, взятых из упраздненных монастырей и древних церквей города и его окрестностей, из местной ратуши и замка Стэна, а также поступлению в нее богатого собрания, завещанного бургомистром Эртборном и нескольким другим пожертвованиям и покупкам. С 1891 г. она широко раскинулась в новом роскошном здании и содержала в себе свыше 760-ти старинных картин и около 200 новейших образцов. Само собой разумеется, что среди первых преобладали произведения фламандских мастеров; особенно хорошо представлены были школа Ван-Эйков и Рубенс с его учениками. В Брюсселе принадлежащие правительству произведения новейшей живописи отделены были от старинных картин: первые в количестве приблизительно 250 вещей, написанных масляными красками, 40 акварелей и многих карандашных рисунков выставлены в бывшем дворце австрийских генерал-губернаторов Брабанта; вторые, находившиеся прежде в том же здании, с 1881 г. помещались в красивом новопостроенном музее, нижний этаж которого был занят новейшей бельгийской скульптурой. Картинная галерея этого музея образовалась из коллекции, уступленной в 1845 г. государству брюссельским муниципалитетом. Она была вначале несравненно слабее Антверпенской галереи, но в последующее время благодаря покупкам, сделанным для нее правительством, и пожертвованиям со стороны частных людей ее значение возросло. Число картин перешло в ней за 600, и между ними было немало таких, которые могли бы составить украшение любого первоклассного музея. Из прочих бельгийских галерей заслуживают быть упомянутыми имеющаяся в Брюгге при академии художеств (250 картин) весьма важная для изучения первоначальной поры фламандского искусства академическая же галерея в Генте и небольшой, но превосходный по своему составу и по сохранности большинства картин кабинет князя Аренберга в Брюсселе. В Англии ее государи и аристократия питали любовь к живописи и, за неимением до Гогарта своих отечественных выдающихся мастеров по ее части, покупали картины знаменитых художников континента. Гольбейн, А. Мор, Ван-Дейк, Ван-дер-Фас, Цуккаро и другие художники пользовались у англичан почетом и были щедро награждены за свои работы. Владеть ценными картинами считалось одним из признаков принадлежности лица к высокому роду. И позднее дворцы и загородные замки королевы, принцев и лордов стали содержать в себе крайне любопытные картинные коллекции, которыми, однако, их владельцы любовались только сами-индивидуально или в кругу своих близких и равных себе, с трудом и жестью в голосе допуская к ним посторонних посетителей. Публичных музеев живописи в Англии не существовало, пока богатый любитель искусства Анджерстейн, умирая, не оставил в наследство правительству свое собрание картин с тем, чтобы оно было предоставлено в общее пользование. Это побудило парламент в 1824 г. учредить в Лондоне Национальную английскую галерею. Вслед за первым, основным вкладом в новооткрытое хранилище стали поступать другие пожертвования, состоявшие то в произведениях старинных мастеров (от Д. Бомона, В. Гольвелькара, В. Эллиса и др.) и новейших живописцев (от Р. Вернона, В. Тернера, наследников Д. Констебля и пр.), то в значительных денежных средствах на покупки; правительство, со своей стороны, назначило необходимые денежные средства на содержание галереи и не отказывало ей в экстренном отпуске денег, когда представлялись случаи приобрести что-либо особенно важное и ценное. Так продолжалось и позднее, причем покупки делались с большим знанием дела, английским упорством и вкусом. Галерея заключала в себе два отдела: старинных иностранных школ и новейшей, преимущественно британской живописи. Всего в ней было первоначально до 1200 картин. Первый отдел отличался не столько обилием произведений и полнотой характеристики школ, сколько внешним блеском, с каким представлены в ней были главные их мастера, в особенности же итальянцы цветущей поры Возрождения (Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Тициан, Пьетро Веронезе и др.) и первой его эпохи (Чимабуе, Маргаритоне д'Ареццо, Боттичелли, Липпи, Лоренцетти и пр.). Что касается второго отдела, то это было едва ли не единственное собрание, при помощи которого вечный путешественник мог познакомиться с английской живописью во всех стадиях ее развития и в лице всех выдающихся ее представителей. К сожалению, наполненность лондонского воздуха дымом отечества заставлял держать свои картины постоянно за стеклом, что сильно мешало любоваться ими. По образцу лондонской Национальной галереи завелись чисто англицкие музеи в Эдинбурге, Дублине и многих других провинциальных городах Великобритании, наполнявшиеся, однако, работами преимущественно английских и современных чужестранных художников. В довершение культурно-исторического обзора галерей на севере Европы необходимо обратиться к скандинавским странам. В них, кроме многих небольших частных коллекций, можно было найти три довольно значительные государственных музея живописи: королевский в Копенгагене, помещавшийся сперва в сгоревшем Христианборгском дворце, а потом в Академии художеств, позднее перенесенный в новое здание, образцовое в отношении расположения залов, освещения, отопления и вентиляции; не обширную, но интересную галерею в Христиании и более богатый Национальный шведский музей в Стокгольме. Все три содержали в себе сверх картин новейших национальных художников главным образом произведения голландской и фламандской школ; в стокгольмском музее прекрасно представлена была также французская школа XVIII столетия. Переносясь на юг, в классическую страну искусства, Италию, можно заметить, что она, можно сказать, была переполнена галереями, несмотря на то, что до начала 19 столетия картины беспрепятственно вывозились из страны в другие края света. В редком итальянском городе не было картинного собрания, хотя бы и незначительного, а в прежних центрах художественного движения и в бывших столицах государств, на которые разделялась страна раньше, существовали обширные хранилища этого типа. Не пускаясь в подробности относительно их истории, культурного состава и сравнительного достоинства, заметим, что они главным образом важны для изучения итальянской культурно-исторической школы с ее разветвлениями, и укажем на наиболее любопытные между ними: 1) в Турине - это Пинакотека академии художеств (замечательны Гауденцио Феррари, древние нидерландцы и прочие); 2) в Генуе - а) галерея палаццо-Россо, пожертвованная городу герцогиней Галиерой, и б) Пинакотека академии художеств, 3) в Милане - а) галерея музея Брера (Sposalizio Рафаэля, Б. Луини и вообще ломбардцы, венецианские мастера и др.), б) Пинакотека при Амброзианской библиотеке, в) музей Польди-Пеццоли и г) артистический музей, или Салоне (новейшая живопись); 4) в Бергамо - соединенные коллекции Kappapa и Локис (местные мастера и венецианцы); 5) в Брешии - муниципальная Пинакотека, или галерея Тозио; 6) в Венеции - а) галлерея академии художеств (великолепные Тицианы, Тинторетто, П. Веронезе, Тьеполо и другие корифеи венецианской школы), б) муниципальный музей Коррер и в) частная коллекция в палаццо Джованелли; 7) в Парме - городская Пинакотека (Корреджо и его последователи); 8) в Модене - Пинакотека Эстензе при академии художеств (Корреджо, Пинтуриккио, П. Веронезе и др.); 9) в Болонье - Пинакотека академии художеств ("Святая Цецилия" Рафаэля, блестящие произведения Г. Рени и картины других художников, представителей как начальной, так и позднейшей эклектической болонской школы); 10) во Флоренции - а) галерея Уффици (богатое собрание произведений всех итальянских поместных школ, начиная со времен пробуждения искусства в Италии, содержащее в себе также прекрасные образцы живописи Дюрера, Гольбейна, Р. Вейдена и некоторых других северных мастеров), б) галерея дворца Питти (12 Рафаэлей, А. дель-Сарто, С. дель-Пьомбо, Рубенсы и т. д.), в) Пинакотека академии художеств и д) фамильная галерея Корсини; 11) в Сиенне - институт изящных искусств (старинная местная школа); 12) в Перуджии -Баннуччи (Перуджино и умбрийск. школа); 13) в Риме: а) Ватиканская галерея (небольшое число картин, но превосходных, каковы, например, "Мадонна ди-Фолиньо", "Преображение" и другие произведения Рафаэля, "Положение во гроб" М. А. да-Караваджо и "Приобщение святого Иеронима" Гверчино), б) галерея Боргезе, самая замечательная в городе после ватиканской и содержащая в себе между прочим знаменитые "Положение во гроб" Рафаэля, "Данаю" Корреджо, "Любовь земную и любовь небесную", "Охоту Дианы" Доменикино, "Истязание Спасителя" Пьомбо, в) галерея Дориа (богатая по всем направлениям и школам, преимущественно итальянской ХVII столетия), г) Пинакотека нового Капитолинского музея (обширная; произведения итальянцев, а также и художников других стран; прекрасные портреты Ван-Дейка и Веласкеса), д) Латеранская Пинакотека (несколько хороших итальянских картин XV и XVI столетия), е) Пинакотека академии св. Луки и частные галереи, ж) Барберини, з) Спада и и) Корсини, все три, не заключавшие в себе ничего особенно замечательного; 14) в Неаполе: а) коллекция Национального музея (очень богатая картинами не только итальянской, но и североевропейских школ), б) музей дворца Капо-ди-Монте (новейшие неаполитанские художники); наконец, 15) в Палермо - Пинакотека Национального музея (итальяно-византийские иконы, произведения новейших итальянцев, несколько картин северной живописи, в том числе замечательный триптих школы Ван-Эйков). В Испании нигде нет такого количества замечательных памятников живописи, как в Мадриде. Самое обширное и блестящее их собрание находилось здесь в музее дель-Прадо, образованном в 1818 г. Фердинандом VII из картин, украшавших королевские дворцы и отчасти из купленных впоследствии. Это была одна из самых больших картинных галерей в Европе (2200 экспонатов в начале 20 в.), чрезвычайно богатая произведениями первоклассных мастеров как испанской, так и других школ (61 Веласкеса, 46 Мурильо, 58 Рибера, 13 Гойи, 10 Рафаэля, 41 Тициана, 21 Веронезе, 34 Тинторетто, 7 А. дель-Сарто, 4 Корреджо, 9 А. Дюрера, 28 Рубенса, 21 Ван-Дейка, 53 Тенирса и т. д.), но не имеющая полноты, необходимой для подробного изучения отдельных школ: тогда как один художник представлен в длинном ряде картин, другой, также очень значительный, совершенно отсутствовал в коллекции; которая, таким образом, сохраняла за собой лицо старинных галерей, наполнявшихся только редчайшими и драгоценнейшими перлами искусства. Кроме музея Прадо, Мадрид обладал еще несколькими картинными галереями, привлекающими к себе разных путешественников, а именно имеющимися в академии Сан-Фернандо (300 картин, преимущественно испанской школы), в Национальном музее (900 картин испанских и других школ, но по большей части второстепенных) и в аристократических домах Мадрасо, Альбы, Пастраны, маркиза Хаваль-Кинто, Уседы, дона В. Кардереры и др. Из прочих картинных коллекций лучшие находились в Вальядолиде и Севилье. Провинциальный музей первого города был составлен из произведений различных школ; между прочим, в нем было три отличные религиозные картины Рубенса, известных под названием лас-Фуэнсальданьяс, по имени монастыря, из которого они были взяты; нигде нельзя было так хорошо познакомиться с кастильской школой, как в этом музее. Севильский муниципальный музей, помещавшийся в упраздненном монастыре де-ла-Мерсед, важен был для изучения Мурильо и других мастеров местной школы; живописцы прочих школ в нем почти совсем отсутствовали. В Севилье достойна была также частная галерея дона Гарсии-де-Леониса, содержавшая в себе до 400 картин. Наконец, в Гренаде и Валенсии имелись по музею, из которых первый хотя и был велик, но не богат оригиналами, а второй представлял среди многих посредственных вещей также и интересные произведения валенсийских художников. В довершение обзора европейских Пинакотек необходимо бросить кроткий взгляд на подобные культурно-исторические хранилища в имперской России. Заговорив о них, необходимо остановиться прежде всего на императорском Эрмитаже, как самом большом из художественных музеев в отечестве и составляющем его гордость перед лицом целого мира. Кроме этого музея, в Петербурге было несколько картинных галерей, несравненно менее важных, но заключающих в себе много любопытного. К таким доступным для публики галереям принадлежали: 1) входящая в состав музея Академии художеств и заключающая в себе четыре отдела: а) коллекцию картин русской школы, после образования значительно уменьшившуюся вследствие передачи из нее многих произведений в новоучрежденный русский музей Императора Александра III, б) собрание оригинальных картин старинных западных школ и копий со знаменитых произведений великих живописцев, в) бывшую галерею графа Н. А. Кушелева-Безбородко, оставленную им в наследство Академии в 1862 г. и содержащую в себе преимущественно работы французских, бельгийских и других новейших живописцев, и г) коллекцию портретов президентов и бывших членов академии; 2) Русский Музей императора Александра III, устроенный в 1898 г. в бывшем Михайловском дворце и в который в первый раз поступили все русские картины Эрмитажа, а также некоторые, взятые из императорских дворцов и Академии художеств; 3) фамильная галерея графа С. А. Строганова, собранная его предками из картин старинных иностранных школ и замечательная своим прекрасным составом; 4) галерея княгини Юсуповой-Сумароковой-Эльстон, более значительная по числу картин, чем предыдущая, не столь ровная в отношении их подбора и богатая преимущественно произведениями французских живописцев XVIII столетия; 5) галерея П. С. Строганова, в которой было несколько превосходных произведений итальянских, фламандских и голландских школ; и 6) галерея П. П. Семенова (до 500 картин), не содержащая в себе ничего особенно ценного, но чрезвычайно интересная для тех, кто желал близко познакомиться с второстепенными и третьестепенными живописцами голландской и фламандской школ. В сравнении с Петербургом, Москва была очень-очень бедна старинными картинами западноевропейской живописи. Такие картины поодиночке и маленькими партиями встречались в некоторых домах богатых москвичей и купцов, но в городе не было ни одной порядочной коллекции, в которой публика могла бы наглядно изучать мастеров этой живописи(многие картины просто не жили или не были живо написаны). Наибольшая картинная галерея - это собрание большого кремлевского дворца была составлена из сомнительных или плохих оригиналов и копий, появившихся со складов петербургского Эрмитажа. Подобного же происхождения была и иностранная часть галереи Московского публичного музея; в числе ее старинных картин было несколько недурных нидерландских, но вообще эта часть была слаба и вдобавок по ограниченности денежных средств музея находилась в очень неприглядном, скупом и запущенном виде. Несравненно богаче была старая Москва произведениями отечественных живописцев. Очень любопытна была их коллекция в том же публичном музее; она образовалась преимущественно из картин бывшей галереи Ф. Прянишникова, купленной от его наследников и пожалованной музею императора Александром II; особый зал занимало в музее знаменитое произведение А. А. Иванова: "Явление Мессии своему народу", также дар этого государя, и множество изготовленных для нее эскизов и этюдов. Но самую главную достопримечательность Москвы для любителей художественных произведений составляла обширная галерея русских картин, собранная братьями П. М. и С. Третьяковыми и пожертвованная первым из них в вечную собственность города. Здесь представлены были решительно все живописцы, игравшие более или менее важную роль в истории русского искусства с самого основания Академии художеств до новейшего времени, и притом представлены по большой части из лучших образцов своих работ, так что перед посетителем галереи раскрывалась полная и яркая картина постепенного развития русской школы, сменявшихся ее направлений и современного ее состояния; последнее обрисовывалась тем ярче, что тогда еще здравствующий основатель галереи, П. М. Третьяков, продолжал приобретать для нее лучшие произведения русских художников, едва эти произведения выходили из стен художественных мастерских. За исключением обеих своих столиц, Россия никогда особенно не изобиловала галереями; из существовавших до революции в ее провинциях можно указать только на гельсингфорскую, в местном Атенее (были картины голландской и фламандской школ, современные финляндские и вообще скандинавские художники), на небольшую городскую в Риге, на еще менее значительные в Харькове при университете и Саратовскую при Радищевском музее и на коллекцию старинных, преимущественно нидерландских картин, принадлежащую тогда еще Б. И. Ханенке, в Киеве.
Пинарда- в XVII в. в России так называлась сигнальная петарда.
Пинка- название парусного коммерческого судна в северной Европе; по вооружению походила на барк; вместимостью - около 200 тонн. В XVIII в. пинка служили в качестве военных судов на Балтийском море.
Пинта- старая французская мера жидкостей (отчасти и сыпучих тел), употреблялась во французской Вест-Индии, равна была по закону 0,931 литра. Пинта в Богемии равнялась 1,91 литра, в Великобритании - 0,567 литра.
Пирамиды - древнеегипетские сооружения, имеющие квадратное основание и четыре треугольные боковые поверхности, которые образуют на вершине постройки острый стереометрический угол. От этих сооружений название пирамид перешло в геометрию к телам, сходственным с ними по форме. Относительно цели, с какой воздвигались египетские пирамиды, существовало несколько предположений: арабы, завоевавшие Египет, думали, что они были построены для сохранения различных сокровищ и письменных памятников от нового всемирного потопа; первые христианские путешественники считали их житницами, заведенными патриархом Иосифом для склада запасов хлеба на случай голодных годов, или маяками, помогавшими караванам ориентироваться в пустыне; из новейших ученых одни, основываясь на том, что у всех пирамид боковые грани расположены по направлению стран света, принимали их за постройки для астрономических наблюдений жрецов, другие видели в них искусственные оплоты, предназначенные защищать плодоносную долину Нила от песка, приносимого ураганами из пустыни. В 19 столетии исследования египтологов неопровержимо доказали, что пирамиды - не что иное, как надгробные памятники фараонов и ближайших членов их фамилий, происшедшие, по всей вероятности, от могильных курганов времен первобытной культуры, которые получили здесь строго определенную геометрическую форму. Пирамиды в наибольшем числе встречаются вместе с погребальными сооружениями другого вида (мастаба) в Нижнем Египте, на западной окраине Нильской долины, начиная с окрестностей Каира и кончая географической широтой Файума. На этом пространстве насчитывается до 100(около 70 сохранившихся) более или менее уцелевших пирамид, как громадных, так и незначительных по величине. Обычай возводить пирамиды существовал только в эпоху так называемого Древнего и Среднего египетских царств, т. е. с середины IV по конец III тысячелетия до Р. Х. Царских пирамид, которые относились бы к более позднему времени, не было известно ни одной. Группы пирамид близ селений Абу-Роам, Гизе, Цавиет-Эль-Ариан, Абусир, Саккара и Дашур- это скорее усыпальницы фараонов исключительно мемфисского периода; древнейшая группа, дашурская, относится к третьей династии; самая большая, гизская, - к четвертой, а все остальные - к следовавшим за тем династиям означенного периода. Сооружением пирамид руководило представление о загробной жизни, игравшее, вообще, столь важную роль в египетском искусстве - желание устроить для умершего несокрушимое и недоступное убежище, в котором его мумия покоилась бы вечно в целости и его "двойник" мог возвращаться к ней бесконечно долго. Едва вступив на престол, фараон обычно начинал думать о вечной божественности и строил для себя и своего вечного будущего достойное посмертное жилище и сам выбирал для него место. Там высекали в глубине скалистого грунта погребальный склеп и ведущий в него коридор, отполировывали стены склепа и, выровняв поверхность скалы над ним, на образовавшейся таким образом четырехугольной площади начинали класть правильными рядами огромные призматически отесанные камни, которые добывались на противоположном, восточном берегу Нила, в аравийском горном кряже, и с великим трудом переправлялись через реку на место постройки; камни плотно пригонялись один к другому и скреплялись между собой цементом из известняка и глины. Постройка двигалась вперед постепенно и первоначально представляла форму прямоугольного параллелепипеда, возвышающегося над самой могилой; потом в центре этого основания воздвигалось пирамидальное возвышение, и постройка добавлялась рядами камней, клавшихся вокруг этого возвышения в виде уступов, суживающихся по мере удаления от земли. Пока здравствовал фараон, работа продолжалась и новые ряды камней постепенно увеличивали объем и высоту сооружения. Вероятно, уже после смерти царя уступы заполнялись камнем и щебнем и, наконец, обмазывались штукатуркой, так что со всех четырех сторон памятника получались гладкие поверхности облицовки. Остается до конца не выясненным вопрос, оканчивались ли пирамиды вверху небольшой платформой или же остроконечно, вроде тех маленьких "пирамидонов", которые помещались в египетских погребальных склепах подле саркофагов с мумиями и что хранятся во многих музеях мира. Чем могущественнее был фараон и чем дольше он царствовал, тем величественнее, громаднее становилась его усыпальница-пирамида. Этим объясняется, почему пирамиды неодинаковы по величине. Три самые колоссальные между ними находятся в группе Гизе. Они известны по именам своих соорудителей, фараонов Хуфу (Хеопса древнегреческих писателей, жившего около 3730 г. до Рождества Христа), Хафры (Хефрена, 3666 г.) и Менкары (Мекерина, 3633) Первая, господствующая над остальными, некогда считалась одним из семи чудес света. Первоначально она имела в основании квадрат со сторонами в 233 м. и высилась от земли на 146,5 м.; в последующее время эти цифры уменьшились, но все-таки остаются огромными (227,5 м. и 137,2 м.). По свидетельству Геродота, над ее сооружением трудилось ежедневно по 100000 человек в течение 20 лет. Облицовка была снята с нее еще султаном Беркуком в 1395 г. до Р. Х., так что позднее ее уступы обнажались и образуют как бы гигантскую лестницу, по которой можно - хотя и с трудом - подниматься на ее вершину, которая представляет платформу в 10 м. длины и ширины. Погребальный склеп, как вообще во всех пирамидах, за немногими исключениями, высечен был в скале ниже основания каменной кладки, но остался неоконченным и, по-видимому, не употребленным согласно своему назначению; зато внутри самой пирамиды были устроены одна над другой две камеры, из которых в верхней найден был гранитный саркофаг с крышкой, разбитой, вероятно, арабами, искавшими здесь потаенные сокровища и уничтожившими мумию похороненного царя; вторая камера служила, по-видимому, местом упокоения царицы. Вход во все три помещения находился с северной стороны пирамиды, на высоте 13-го уступа; от него шел коридор, разветвлявшийся на две части: одна опускалась под наклоном в 62№ до подземного склепа, а другая под тем же наклоном поднималась вверх и достигала до усыпальницы фараона, предварительно отделив от себя ветвь, приводившую в погребальную камеру царицы. При устройстве входа в пирамиду и обозначенных коридоров были приняты весьма хитрые предосторожности против того, чтобы кто-либо в последующие века мог проникнуть внутрь сооружения и, открыв замаскированный огромным камнем доступ в камеры царя и царицы, нарушить их могильный сон. Пирамида Хафры, вторая по величине, первоначально имела в поперечнике основания 215,7 м. и высоту в 138,4 м., а позднее имеет 210,5 м. и 136,4 м. Конструкция ее не представляет ничего особенного, но возле нее с северо-западной стороны открыты остатки небольшого здания, служившего, вероятно, поминальным покоем вроде тех, которые в надгробных памятниках обычных египтян, в мастаба, устроивались внутри самых сооружений. Есть повод предполагать, что такие отдельно стоящие поминальные покои или храмы в честь умерших фараонов существовали и при других пирамидах. Третья из больших гизских пирамид, воздвигнутая царем Менкарой, меньше двух предыдущих: она занимает квадратную площадь 108 м. в поперечнике и имеет 66,4 м. высоты, которая позже убавилась на 62 м. Каменная кладка и довольно хорошо сохранившаяся гранитная облицовка пирамиды исполнены очень тщательно. Вход в нее находится, как обыкновенно, с северной стороны, на высоте 5,5 м. от основания, а внутри устроены две погребальные камеры, одна над другой. Существование этих двух помещений, имеющих отдельные входы, объясняется тем, что царица IV-ой династии Никотриса, избрав уже готовую пирамиду местом своего упокоения, приказала приготовить для себя вторую камеру над усыпальницей Менкара. Археологи нашли эту последнюю в совершенной сохранности благодаря тому, что вход в нее был старательно скрыт; тогда как верхняя камера оказалась вполне опустошенной арабами, в нижней был открыт базальтовый саркофаг, заключавший в себе мумию царя в том же виде, в каком она была положена туда в день погребения тысячи лет назад. Эту мумию вместе с ее пеленами и деревянным гробом можно было увидеть в Лондоне, в Британском музее, саркофаг же утонул при перевозке его морем в Англию. Из прочих пирамид мемфисского периода самая значительная (поперечник основания 213 м., вышина 99 м.) находится в Саккаре. Своей формой она отступает от обычного культурно-исторического типа подобных сооружений, а именно состоит из шести больших уступов и представляет в плане не квадрат, но несколько продолговатый четырехугольник. Ее камеры и коридоры расположены иначе, чем в гизеских пирамидах; четыре входа ведут в несколько более или менее обширных склепов, причем главный вход был устроен с южной стороны. По мнению Мариетта, это был мавзолей, в котором хоронили священных быков Египта. Весьма любопытна по форме была одна из дашурских пирамид, своей величиной мало уступающая предыдущей (первоначальный поперечник основания 210 м., вышина 97,3 м.); ее ребра - не прямые линии, а стороны - не непрерывные плоскости, но приблизительно на половине высоты всего сооружения образуют перелом, так что она разделяется в горизонтальном направлении на две части, из которых нижняя имеет крутые ребра, а верхняя - более отлогие. Пирамиды строились не только из камня; для некоторых из них употреблялся черный нильский кирпич, но даже и при этом материале они гладко облицовывались камнем. Царских усыпальниц в виде пирамид, которые принадлежали бы третьей эпохе египетской истории, так называемому новому царству, не известно было ни одной; но приблизительно с VII в. до Р. Х. в Эфиопии установился обычай возводить пирамиды для погребения покойников вообще. Здесь в обширных некрополях неподалеку от горы Баркала, а также на острове Мерое, встречались надгробные сооружения из кирпича, имеющие приблизительно такую же форму, как большинство мемфисских пирамид, но совершенно другую архитектурную обработку; их ребра резко обозначены выступающими рустами, вверху одной из боковых сторон устроено окно, или лукарна, внутренние коридоры и камеры просторны, и к главному входу пристроен небольшой храм с дверью, помещенной между парой пилонов. От египтян искусство устройства пирамид перешло в архитектуру римлян как одна из форм погребальных сооружений, но их мавзолеи этой формы, как, например, пирамида Кайя Цестия в Риме, далеко не достигали размера и величия египетских высоких и вечно спокойных пирамид.
Пиротехника(Feuerwerkerei, pyrotechnie, pyrotechnics) - искусство приготовления различных горючих и взрывчатых составов и сжигания их с целью достижения того или другого определенного праздничного эффекта. Пиротехника делится на: 1) военную, приготовляющую изделия, которые употребляются в военном деле для действия из огнестрельного оружия, производства взрывов и прочее; 2) потешную, готовящую изделия исключительно декоративного и увеселительного характера, почему второй отдел пиротехники называют также фейерверочным искусством. Фейерверочным составом называется всякая горючая смесь из двух или более веществ, из которых одни при возвышенной температуре выделяют кислород, а другие способны легко соединяться с этим кислородом; вещества первого рода называются окислителями, или сожигателями, вещества же второго рода - горючими, или окисляющимися. Из окислителей в пиротехнике употребляются преимущественно соли кислот: азотной, хлорноватой и хлорной; из горючих - уголь, сажа, сера, опилки дерева, чугуна, стали, железа, магния, алюминия и цинка, сернистые соединения сурьмы, меди и разные органические вещества. Так как все это они твердые тела, то для лучшего взаимодействия друг с другом они предварительно хорошо измельчаются, а затем тщательно перемешиваются между собой при получении из них горючей смеси. Количественное отношение составных частей смеси можно теоретически вычислить, пользуясь химическим уравнением реакции, происходящей между ними при горении. От фейерверочного состава вообще требуется: 1) чтобы он горел сам собой за счет кислорода и составных своих частей; 2) чтобы он во время горения или производил большое количество газов, обнаруживающих более или менее значительное давление, или выбрасывал множество блестящих искр, или же образовал яркое, блестящее пламя желаемого цвета. Всех этих свойств порознь или вместе достигают, смешивая в различных отношениях между собой селитру, серу, уголь и другие горючие вещества по два или по три, откуда и получаются двойные или тройные, так называемые основные смеси, служащие для образования всех других составов, отличающихся между собой быстротой горения и производимыми ими действиями и явлениями. Из основных смесей наиболее употребительны раньше были: а) Сильный селитро-уголь 2KNO3 + 4C = K2CO3 + 3CO + N2 - смесь 81 ч. селитры и 19 ч. мелкого угля, при зажигании хорошо горит, употребляется для приготовления искристых составов. Уголь здесь можно заменить трехсернистой сурьмой Sb2S3 (антимонией), тогда получим так называемому селитро-антимонию 18KNO3 + 4Sb2SЗ = 9K2SO4 + 4Sb2O3 + ЗSO2 + 9N2; в смеси на 57,5 ч. селитры берется 42,5 ч. антимонии; употребляется при составлении цветных огней, к трению и удару чувствительна, б) Селитро-сера: 2KNO3 + 2S = K2SO4 + SO2 + N2, смесь 76 ч. селитры и 24 ч. серы, сама по себе не горит, если только не будет сильно нагрета, употребляется в смеси с углем, антимонией и измельченным черным порохом или мякотью и со всеми тремя дает множество составов самого разнообразного действия. в) Хлор-калий-сера: 2КСlО3 + 3S = 2KCl+3SO2 получается из 72 ч. бертолетовой соли и 28 ч. серы, при зажигании горит довольно быстро с образованием неблестящего синеватого пламени, требует очень осторожного обращения, так как взрывается от удара и трения. Если серу заменить углем или антимонией, то получим новые смеси: 1) сильный хлор-кали-уголь: 3KClO3 + Sb2S3 = 3KCl + Sb2O3 + 3SO2 - 77 ч. бертолетовой соли + 23 ч. угля; 2) хлор-кали-антимония: 3КСlO3 + Sb2S3 = ЗКСl + Sb2O3 + 3SO2; эти смеси еще легче воспламеняются от удара и трения и сгорают крайне быстро, особенно второй состав, вследствие чего они называются ударными, или фрикционными, составами и употребляются для изготовления капсюлей (запалов), г) Пороховая смесь: 2KNO3 + S + ЗС = К2S + ЗСО2 + N2. Здесь приведено теоретическое уравнение состава и разложения пороха: 75 ч. селитры, 12 ч. серы и 13 ч. угля; этой же пропорцией можно пользоваться и далее, хотя в России был принят порох из 75 ч. селитры. 10 ч. серы и 15 ч. угля. В пиротехнике он употреблялся или в виде зерен для выстрелов, или шлагов, или же в виде очень тонкого порошка, называемого мякотью; мякоть имела обширное применение в старой пиротехнике при изготовлении простых и сложных фейерверочных фигур и различных составов; ее можно заменять ее же составными частями. Через смешение в различных пропорциях между собой этих основных смесей получается множество составов различной скорости горения и разнообразного характера и силы пламени, при сгорании образующегося, причем быстро горящие составы называются сильными, а также искристыми, если при горении выбрасывают множество искр; медленно горящие составы называются слабыми и пламенными, если при горении дают различно окрашенное пламя. Все вещества, образующие каждый данный состав, должны быть предварительно обращены в мелкий порошок, для чего употребляют четыре способа: 1) измельчение на стирочных столах или лотках, 2) растирание в фарфоровых и толчение в металлических ступках, 3) толчение в кожаных мешках и 4) измельчение в деревянных бочках (барабанах). Ступки для измельчения употребляются фарфоровые для растирания селитры, серы, бертолетовой соли и всех окрашивающих солей и чугунные - для толчения антимонии и других более твердых веществ; чтобы вещество во время работы не распыливалось, ступку и пестик закрывают особыми довольно длинными кожаными или клеенчатыми рукавами, нижний конец которых прикрепляется к ступке, а верхний - к пестику. Полученный порошок просеивают сквозь волосяные или шелковые сита, снабженные для уменьшения потери от распыливания крышками и поддонами; сита после каждого отсеивания тщательно вычищают. Мешки употребляются для измельчения пороха и угля; они делаются из юфтевой кожи и имеют вид цилиндров с полушарным вшитым дном; цилиндрический рукав стягивается продетым вверху ремнем. Порох или уголь насыпаются в этот мешок в таком количестве, чтобы они свободно могли пересыпаться с одного конца его в другой; наполненный мешок кладут на деревянный чурбан и бьют по нему деревянной же колотушкой до тех пор, пока содержимое его достаточно не измельчится. Для просеивания мякоти употребляются шелковые сита, уголь же просеивается через волосяные сита или через грохота, смотря по тому, какой величины зерна угля желают получить; при просеивании ядовитых солей меди, мышьяка и другого состава следует на рот и нос накладывать мокрое полотенце для защиты от опасной пыли. После измельчения всех веществ, образующих данный состав, и их отвешивания смешивают два каких-нибудь вещества и эту двойную смесь 2-3 раза просеивают; к этой двойной смеси прибавляют третье составное вещество, снова просеивают столько же раз; к тройной смеси прибавляют четвертую составную часть, снова просеивают и т. д. Этот способ можно считать наиболее безопасным и применимым во всех случаях, например, в составах с бертолетовой солью, особенно чувствительных даже к сравнительно слабому трению; при смешивании этих составов бертолетова соль прибавляется последней на случай неожиданного взрыва или воспламенения; ввиду этого же избегают готовить такие составы в больших количествах. При изготовлении искристых составов крупный уголь и металлические опилки прибавляются также последними, и состав размешивается на глаз без всякого просеивания, хотя и здесь можно избежать грохота. Если приходится хранить готовые составы, то перед наколачиванием в гильзы они снова перемешиваются роговыми лопаточками или шпателями, так как при лежании в таких составах более тяжелые составные части, опилки, опускаются вниз, а более легкие (крупный уголь) остаются наверху, вследствие чего однородность состава нарушается.
Писарь - такое название носил нестроевой нижний чин, занимающийся в канцелярии перепиской бумаг. В строевых частях писаря делились на полковых (батальонных, бригадных), старших, младших и ротных, в управлениях и заведениях военного ведомства были писари высшего, среднего и низшего окладов(писаки). Строевые части сами себе подготовляли писарей, в гвардии преимущественно из воспитанников школ солдатских детей.
Пистоль(Pistola) - это испанская золотая монета, была сделана величиной в луидор, в XVI и XVIII вв. содержала два Escudos d'oro и равнялась 1/2 одной дорриа. От испанской пистоли в 1640 г. произошли первые луидоры, сначала также называвшиеся поэтому pistoles. Пистоли выбивались в XVII в. также папами и Генуэзской республикой.
Писцы - назначались в Московской Руси из "дворян добрых и знатных людей", для производства межевания и для составления писцовых книг. Никаких специальных знаний от них не требовалось; между ними встречались, хотя, по всей вероятности, и не часто, люди совсем неграмотные, но проворно двигающие разными частями тела и дела. Последнее было возможно потому, что для ведения письменной части работы писец всегда имел в своем распоряжении двух молодых подьячих и, кроме того, мог в случае надобности требовать от воеводы из съезжей избы еще и площадных подьячих-помощников. Существование значительного количества землемерных рукописей XVII и начала XVIII столетий показывает, что в грамотной части писцы, составляющей большинство, были многие, изучавшие свое дело специально. Наибольшего развития деятельность писцов достигла во второй половине XVII столетия. Указом 2 июня 1682 г. писцы были разделены на два разряда: высший, члены которого под прежним именем писцов. посылались для общего описания земель в уезды, и низший, членам которого, получившим название межевщиков, поручались отвод вновь пожалованных дач, частное отмежевание и рассмотрение споров, возникающих из владения землею. Писцы находились в ведении сначала поместной избы, а потом поместного приказа и действовали на основании писцовых наказов, из которых первый был издан царем Иваном Васильевичем 20 сентября 1555 г. Наказ царя Ивана, по словам историка Татищева, был составлен лицом, знавшим геометрию. Он содержал в себе как вычисления площадей, так и проекты землемерных описаний. В конце царствования Петра I наряду с прежними писцами начинают действовать ученые землемеры, на основании межевых инструкций, из которых первая была составлена в 1723 г. При Елизавета Петровне институт писцов, по-видимому, окончательно уступил место ученым межевщикам и геодезистам. Единственным землемерным орудием, находившимся в распоряжении писцов, была "вервь мерная", т. е. получаемая ими от государства веревка определенной длины (в 80 или 40 саженей), с разделениями "по третям и по четвертям". Уменьшение длины "мерной верви" в сырую погоду наделало, по всей вероятности, неопытным писцам немало бед, так как за неправильное межевание они должны были подвергаться по уложению царя Алексея Михайловича наказанию кнутом, а в царствование Феодора Алексеевича - лишению половины принадлежащих им вотчин и поместий. Все, что при межевании требовало других инструментов или употребления особых приемов, вроде, например, провешения прямой линии или построения линии перпендикулярной, делалось писцами на глаз(В. В. Бобынин: "Очерки истории развития физико-математических знаний в России"). Егпетские писцы (священные писцы, иерограмматеи, Noцmones, гарпедонапты греческих писателей) составляли, по словам Климента Александрийского, третий класс египетской жреческой касты. В религиозных процессиях они занимали третье место, имея перья на голове, а в руке книгу, линейку, чернила и палочку для письма. Главными обязанностями их были заведование, с технической стороны, зданиями храма и управление его земельной собственностью. Этому соответствовали и специальные их сведения: знание иероглифов и наружных украшений храма, ориентирование частей последнего, черчение, астрономия, геометрия, география Египта, описание вселенной, или космография. Все эти обязательные для писца знания были изложены в десяти книгах, принадлежавших к числу герметических. Употребляемое греческими писателями для обозначения египетского писца слово гарпедонапт, обозначающее, собственно, "натягивающий веревку", произошло, по всей вероятности, от употребления размеренных веревок как при измерении земельных участков, так и при построении (геометрия, ориентирование) рационального прямоугольного треугольника со сторонами, пропорциональными числам 3, 4, 5. Из египетских писцов-жрецов стал известен, как составитель папируса Ринда, Агамезу или Амес, живший при царе из второй династии Гиксов Ра-ха-усе, другое имя которого было Апепа (Апофис у греческих писателей), между 2000 и 1700 гг. до Р. Х.
Писчее(писчая белка)- так, согласно К. А. Неволину и И. Д. Беляеву, в XIV и XV вв. называлась на Руси особая пошлина, которая, помимо подвод и кормов, взыскивалась с населения в пользу писца (даньщика, опищика, бельщика). В таком именно смысле пмсчее упоминается в городской грамоте, данной московскому князю Василию Васильевичу на черный бор по новоторжским областям (напечатана в I томе "Актов археографической экспедиции", Љ 32). Изъятие от платежа писчего было особою льготой, оговаривавшейся в грамотах. Мнение Неволина и Беляева усвоено Н. Д. Чечулиным в статье "Начало в России переписей и ход их до конца XVI в.". П. Н. Милюков полагает, что о вознаграждении писцам, производившим описи, действительно говорится в грамоте о черном боре, но черный сбор - подать единовременная и с чужого населения; в других же случаях писчее должно считаться актовой пошлиной ("Спорные вопросы финансовой политики Московского государства"). Писчее- это и пошлина, взимавшаяся до XVIII в. при продаже лошадей за записку их после пятнения в особую книгу как с покупщика, так и с продавца, в размере одной деньги. Записывались имена продавца и купца, приметы и шерсть лошади и взятая пошлина.
Писчие перья - это "орудия писца - трость и перо; ими слова на страницах изображаются, но трость от древа, а перо от птицы, его острие разделяется надвое"; эти слова святого Исидора Севильского, написанные в VII в., считаются самым древним определенным указанием на употребление перьев для написания письмен. Стальные перья первый стал производить в конце XVIII столетия Гаррисон в Бирмингаме; в 1830 г. James Perry стал выделывать перья так, какими их делают теперь; в следующем году появились более гибкие перья Жилло с удлиненными концами. В 1809 г. И. Брама придумал машину для очинки гусиных перьев и изготовлял их из каждого пера до 5, которые надо было вставлять в ручку, как более поздние стальные. Производство стальных перьев сосредоточено было в основном в Англии, Франции и Германии; поздно устроилась и в Риге фабрика стальных перьев. Гусиные перья втыкали на короткое время в песок или золу, нагретую до 60№ С, вытирали суконкой и оскабливали с поверхности для отделения перепонок. От такого нагревания перья получали упругость и освобождались от лишнего жира. В продажу перья поступалив в пучках по 25 шт., обвязанных бечевкой. Перья из левого крыла ценились больше, так как их изгиб был удобнее для правой руки. Для очинки у пера срезали с наружной стороны конец наискось, потом с противоположной стороны срезывали до половины, так что образовывался полукруглый желобок. На середину конца этого желобка напирали концом острого "перочинного ножика", держа этот последний вдоль оси пера, так, чтобы образовался короткий "расчеп". Раскалывающий кончик ножа, проходя между половинками расчепа, повреждал их немного, и они уже не сходились плотно; поэтому, нажимая расколотый конец на ноготь большого пальца левой руки, заставляли трещину распространяться дальше, и расчеп пера образовали из этой правильной части; заостренный конец отрезывали прямым давлением ножика, причем перо опирали обычно на ноготь большого пальца левой руки. Для стальных перьев материалом служат уже ленты из стали - морянки, тщательно прокатанные до толщины в 0,2-0,25 мм; из них высекают перья особым штампом (штамповкой), располагая их попеременно остриями в середину, чтобы уменьшить поверхность обрезков. Затем особыми штампами последовательно прорезают отверстие для внутреннего конца расчепа и надрезы, служащие для увеличения гибкости. После этого заготовки отжигают, выбивают фабричный штемпель, сгибают между особой парою штемпелей, закаливают в масле, отпускают, очищают и полируют во вращающемся барабане с песком; потом подтачивают концы на наждачных колесках. Тогда только вырезывают расчеп: для этого перо накладывают отверстием на шпенек одной половины особого рода ножниц, верхняя половинка которых опускается, как в машинных ножницах для толстых листов, и разрезывают расчеп, начиная со свободного конца. После этого остается только отцветить перо подогреванием и сортировать по качеству. Существовали и автоматические машины для выработки стальных перьев, но литературные сведения по этому предмету довольно скудные и поверхностные. Форма пера должна меняться сообразно привычкам пишущих и роду письменной работы. Для скорописи концы должны быть гладки и слегка округлены, наклон пера к бумаге не должен выходить за определенные пределы: при слишком наклонном положении всякое перо станет "мазать", т. е. проводить слишком широкую черту, а при слишком прямом положении перо цепляет за бумагу и брызжет. Поэтому для держащих перо слишком плоско изготовляли перья с концами, загнутыми немного вниз и обратно. Удачной попыткой заменить перья с расчепом, которые необходимо часто макать в чернила, можно считать "стилографическое" перо, пущенное в продажу J. Ulrich et С№ в Нью-Йорке, под названием "independent" (патентованное в 1882 г.). Оно состояло из трубки, сделанной из рогового каучука и оканчивающейся очень тонкой трубочкой из иридистой платины, почти заполненной проволокой из того же металла. Через образовавшееся кольцеобразное капиллярное пространство чернила, налитые в трубку, могут только просачиваться под влиянием прилипания к бумаге, но вытекать не могут. Перо это употреблялось как карандаш и могло заменять чертежное перо; прочность его оказалась достаточной: когда оно начинало "мазать", отверстие прочищали особой иглой, приложенной к перу. Без "стиля", заполняющего отверстие, трубочка могла бы писать, но при достаточной тонкости отверстие слишком легко засорялась, а при большей ширине выпускала слишком много чернил.
Письмена- развитие их и письменности вообще, как предполагают, было подвержено той же эволюции, как и развитие всего устного языка(исходившего из уст, а не с рук). Необходимость запечатлеть мысль, сохранить ее для других вызвала появление письмен в разных местах земного шара; позже более совершенные виды письмен заимствовались одними народами у других, но начатки письменности развивались у различных народов, без сомнения, самостоятельно. Прототипами письмен являются символические предметы и условные мнемонические знаки, употребительные у дикарей: у малайцев Суматры щепотки соли, перца и т. п. для обозначения любви, ненависти и т. п., разноцветные бусы (Вампум) у краснокожих, палки с зарубками у меланезийцев, ньям-ньям, ашантиев и др. Зарубки на палках - первый шаг к созданию письмен; от таких бирок происходит и немецкое слово буква - Buchstab ("буковая палка"). Аналогичное значение имеют веревки с узелками у негров Анголы и Лоанго, мальгашей, альфурусов на Целебесе. Система узелков достигла наибольшего развития в так называемых квипусах. К категории условных знаков относятся и все знаки собственности, родства, рукоприкладства и т. п., помещаемые на различных вещах в виде клейм, тамги, тавра или "знамен". Письменность в собственном смысле начинается с изображений, представляющих целую цепь понятий - с так называемой пиктографии. Этот вид письменности встречается у меланезийцев, эскимосов, австралийцев, особенно же у индейцев Северной Америки. Дальнейшим шагом является идеографизм - та ступень в развитии письменности, когда прежние конкретные изображения начинают получать переносный смысл, идею, делаются идеограммами, обычно успевшими уже потерять характер картины или рисунка: подробности рисунка все упрощаются, идеограмма сводится на несколько незамысловатых сочетаний угловатых или округленных (смотря по материалу письма) линий. Еще выше стоит фонетизм, в котором первоначально реальное значение рисунка-идеограммы уже забыто, и помнится лишь тот звук, которым этот рисунок на данном языке обозначался. Переход от рисунка к фонетическому письму виден в том, как мексиканцы передали в письме звуки латинского Pater noster: они изобразили рядом: знамя (по-мексикански pan), камень (te), плод кактуса (notsch) и опять камень (te); получилось, в результате звукосочетание "pante notschte", т. е. возможно близкая для мексиканцев передача латинских звуков "Pater noster". Идеограммы в собственном смысле и идеограммы, сохранившие лишь фонетическое значение, носят название иероглифов. Наиболее чистый, остановившийся на этой ступени развития тип письменности - китайские иероглифы, успевшие, однако, совершенно утратить первоначальный характер конкретных изображений. В силлабическое, а затем и буквенное письмо перешли, сохранив отчасти характер идеограмм, древнеегипетские письмена и клинопись. Китайские иероглифы были заимствованы и видоизменены японцами. Изобретенная шумерийцами клинопись распространилась по всей Передней Азии и долго господствовала здесь. Наиболее важные услуги оказал цивилизации выработавшийся из египетских письмен алфавит, заимствованный потом финикиянами (финикийский алфавит) и от них распространившийся по всей Европе и Западной Азии. Непосредственно от финикийского произошли различные древнегреческие алфавиты; нововведением здесь были знаки для гласных и система написания слева направо. От греческих алфавитов произошли многочисленные италийские. Греческие письмена легли в основу и коптского алфавита, к которому создатели его присоединили, однако, и буквы из демотического египетского письма. В IX в. до Р. Х. из греческого алфавита возникла кириллица, может быть, около того же времени, из греческой скорописи- глаголица, которую производили и из рунического алфавита. Сами руны, которыми писали на севере Европы, сближают с финикийским алфавитом, влиянию которого приписывают ирландские огамические письмена и, гадательно, иберийский алфавит. Соединение рун с греческими унциалами дало готскую азбуку епископа Ульфилы. На Востоке финикийский алфавит дал начало древнеевропейским письменам и самаритянскому алфавиту. Главными распространителями финикийских письмен на Востоке были арамейцы или сирийцы. Видоизменив финикийское письмо в курсивное, они занесли его в Персию, где оно вытеснило клинопись, в Аравию и в Египет; арамейские письмена приняты были, наконец, всеми семитическими народами. Еврейское квадратное письмо произошло от арамейского и, в свою очередь, изменилось в раввинистическое письмо. Того же происхождения письмена пальмирские, набатейские, сирийские (иначе "эстрангело"), наконец, арабские, древнейшие формы которых показывают, как могли произойти арабское лапидарное "куфическое" письмо и употребительный и до настоящего времени курсив несхи. И в семитических азбуках введены были гласные, недостававшие в финикийском алфавите, но не в виде постоянных букв, а в качестве сложной системы прибавочных точек и черточек. Менее ясно происхождение письмен сабейских (савских), гимьяритских, ангаритских или гез, эфиопских, которые также приводят в связь с финикийским алфавитом; еще более темно возникновение ливийского или берберского алфавита и происходящих от него письмен туарегов. Есть предположение, что индийский алфавит развился также из арамейских письмен, равно как и индобактрийский алфавит; оба они после ряда изменений составили алфавит деванагари. Буддийская пропаганда распространила эти письмена в восточной Азии, вплоть до Кореи. Хотя взаимная связь азиатских алфавитов мало исследована, тем не менее представляется вероятным, что от санскритского алфавита произошли тибетская азбука, священные письмена Бирмы и Камбоджи, сингалезские письмена, яванские и малайские письмена, наконец, корейские письмена, давшие начало японской силлабической азбуке, взамен которой японцы позже приняли китайские иероглифы. Несмотря на все попытки систематизации, происхождение довольно значительного количества алфавитов остается еще необъясненным. В настоящее время наиболее распространенными видами письмен являются: китайские иероглифы, развивавшиеся вполне самостоятельно, письмо арабское, принятое у всех мусульманских народов, индийская письменность, письмо греческое, русское, немецкое (готическое) и, наконец, латинское, принятое большинством цивилизованных народов.
Письменные доказательства- документы, в которых средством сохранения данного события в памяти других избирается письмо. Вследствие особого положения, которое заняли среди документов в широком смысле письменные документы при господстве легальной системы доказательств, все современные процессуальные законодательства, остающиеся еще во многом верными этой системе, понимают под документами только письменные доказательства. При этом для процессуального понятия документа считается безразличным предмет, на котором изображается письмо (пергамент, бумага, камень, металл, дерево и т. д.), способ осуществления письма (рукопись, литография, печать и т. д.) и цель, которая имеется в виду при составлении документа. Письменные доказательства служат средством для убеждения судьи в истинности фактов, обосновывающих требования. За письменные доказательства принимаются не только так называемые акты (например, акты состояния, акты укрепления или акты присутственных мест), но, по выражению русского устава, и всякие бумаги. В истории судопроизводства письменные доказательства конкурируют со свидетельскими показаниями и в результате эволюции ограничивают роль последних. Преимущество документа как судебного доказательства заключается главным образом в том, что он может пережить свидетелей (Vox audita perit; litera scripta manet) и содержание его не изменяется, тогда как человеческая память может с течением времени ослабеть. Понятно, что письменные доказательства появляются в юридическом быту тогда, когда появляется сама письменность; их нет у первобытных народов. В эпоху Русской Правды, о письменных доказательствах почти не упоминается; притом письменные документы, которыми скреплялись сделки, первоначально, по всей вероятности, не имели процессуального значения, а составлялись лишь для сведения (откуда и название памяти, записи). Впоследствии они стали составляться на случай спора и получили значение судебного доказательства. Такое же значение имеет название крепостей. Письменные документы называли также грамотами, кабалами. Первоначально они не имели силы полного доказательства; для подкрепления их часто требовались показания свидетелей, даже присяга. Только в XVII в. письменные доказательства получили явный перевес над прочими средствами доказательства; гражданские иски стали исключительно крепостными. "А которые люди, - говорит Соборное Уложение 1649 г., - учнут бить челом и на та кабальных и заемных памятей и иных крепостей в челобитной не напишут, и на тех людей не давать". В римском праве оценка доказательной силы различных документов сначала предоставлялась судье; только при позднейших императорах было положено основание легальной теории о значении доказательств, развившейся с особенною силою в каноническом праве и в образовавшемся под влиянием рецепции процессе. В древнегерманском процессе документы не заменяли собою личных и устных свидетельств; в случае спора лица, названные в документе, вместе с составителем его должны были защищать его действительность, в крайнем случае - поединком. Самостоятельным суррогатом свидетельских показаний документы становились лишь постепенно, в связи с развитием предписаний об их законных формах (например, приложение печати). Постепенно сложившаяся система законных правил доказательства основывалась (по отношению к документам) на той мысли, что из подлинности документа вытекает презумпция его истинности (под подлинностью документа разумеется действительное его происхождение от того лица, которому он приписывается). По отношению к подлинности различались публичные и частные документы. К первым причислялись прежде всего нотариальные документы, а затем и другие (например, подписанные тремя свидетелями), которые назывались quasi publica и составляли переход к частным документам, имевшим незначительную доказательную силу (подлинность их должна была быть удостоверена доказательствами). Теория документов, принятая современными законодательствами, основывается по-прежнему на легальных правилах и презумпциях, хотя понятие о публичных доказательствах расширилось и изменился метод установления подлинности. Различие между публичными и частными документами (doc. publica, actes authentiques - doc. privata, actes sous seing privй) основывается теперь на различии лиц, участвующих в их установлении (а не на различии способа их удостоверения). Публичными признаются документы, выдаваемые публичною властью или должностными липами, облеченными публичным доверием (fides publica). Такими лицами были в Риме tabelliones; совершенные ими акты назывались instrumenta publica. В западно-европейских государствах tabelliones стали называться нотариусами, и доказательная сила совершенных ими документов постепенно увеличивалась; впоследствии совершение актов предоставлено было и другим должностным лицам, облеченным fides publica. К публичным документам относятся также всевозможные государственные акты, приказы, распоряжения, протоколы, регистры, счета и другие документы, исходящие от правительственных, административных и судебных учреждений. С процессуальной стороны имеет значение и деление нотариальных документов в обширном смысле на крепостные, нотариальные и явленные к засвидетельствованию. Частные документы (в отличие от публичных) совершаются домашним порядком, без всякого участия публичной власти. Существует еще различие между документами в первоначальной рукописи и в копии. Первоначальный документ - оригинал, scriptura autentica - есть тот самый, который приготовлен с целью предположенного юридического эффекта; копия представляет собой точный с него список (различают копию удостоверенную нотариусом и частную без удостоверений). Доказательная сила документа зависит от его подлинности и от внутренней пригодности его как доказательства утверждений представляющей его стороны. Публичный документ, нося в себе предположение о подлинности, предъявляется противной стороне лишь для того, чтобы она могла удостовериться в наличности условий, требуемых от публичного документа. Частному или домашнему акту предположение о подлинности не присвоено: он предъявляется противнику для того, чтобы последний мог заявить, признает ли он акт за подлинный или нет (так назыв. recognitio). По нашему Уставу существуют два способа опровержения подлинности документа: заявление сомнения в подлинности и объявление спора о подлоге. Первое не может быть заявлено лицом, именем которого документ подписан; точно так же оно не может быть заявлено против нотариального акта; в обоих этих случаях допускается только спор о подлоге. Такой спор может быть предъявлен во всяком положении дела, тогда как заявление сомнения в подлинности ограничено сроком. В случае такого заявления подлинность документа обязано доказать лицо, его представившее; спор о подлоге, наоборот, должен быть доказан лицом, его предъявившим. Когда подлинность документа установлена, суд переходит к исследованию его содержания (материальной силы доказательства документа в противоположность формальной). По содержанию документы могут быть: а) распорядительные (диапозитивные), т. е. такие, в которых содержится волеизъявление одного или нескольких лиц о созидании, изменении или уничтожении юридической сделки; сюда относятся всякого рода договоры, духовные завещания, судебные решения, расписки и т. п.; б) документы признания, или свидетельства самих сторон о действительности известного события, и в) документы, содержащие в себе свидетельства посторонних лиц, которыми подтверждается внесудебное признание стороны или вообще какой-либо юридический факт. Если такие свидетельства изложены в публичном документе, то они служат полным доказательством. Частные документы такого же содержания, исходящие от стороннего лица, имеют только силу беcприсяжного свидетельского показания; если они исходят от одной из сторон, то имеют доказательную силу против нее, а не в ее пользу (scriptura privata probat contra scribentem, nihil probat pro scribente). Из этого правила допускаются исключения относительно доказательной силы торговых книг веденных в надлежащем порядке. Если в документе содержится признание, то оно обсуждается по правилам о внесудебном признании независимо от того, выражено ли оно в публичном или домашнем акте. Документы распорядительные, признанные за подлинные, имеют по общему правилу доказательную силу против лица, от которого они исходят. В этом случае считается доказанным существование и содержание распоряжения, но не исключается, однако, при известных условиях возможность спора против действительности акта (симулятивность, ошибка, принуждение и т. д.). Если в одном и том же документе содержатся признание, свидетельство и распоряжение, то к каждой его части применяются соответствующие правила. Документ, не признанный в силе публичного, сохраняет силу частного или домашнего документа. Засвидетельствованная копия документа служит по общему правилу удостоверением его содержания, если не заявлено сомнения в ее точности, и принимается вместо самого документа. Для доказательной силы документа требуется, кроме изложенных условий, законность его содержания и, по общему правилу, подпись лица, от которого документ исходит, а также надлежащий внешний вид его (подозрения могут возникнуть, например, когда документ надорван, разорван и склеен, когда текст его перечеркнут или в нем сделаны приписки, поправки, подчистки и т. п.). Насколько внешний вид документа влияет на его доказательную силу - это предоставляется определить судейскому убеждению. Документы, признанные подлинными, имеют доказательную силу и для наследников и правопреемников лиц, от которых они исходят. Выставленный на публичных документах день совершения или явки почитается достоверным. Относительно домашних документов день совершения почитается достоверным только для лиц, в акте участвовавших, и для их преемников; другие могут доказывать, что акт написан задним числом. О доказательной силе разных видов документов имеются подробные правила в старом русском Уставе. По общему правилу, ни один документ, представленный к делу, не может быть отвергнут судом без рассмотрения; суд должен разобрать содержание каждого документа и потом принять его или нет, объяснив в последнем случае причины отказа. Для известной категории юридических отношений требуются письменные доказательства. Законы требуют письменного удостоверения для распоряжений, касающихся недвижимости, для актов состояния и др. Такие акты не могут ни опровергаться свидетельскими показаниями, ни утверждаться ими; здесь форма - не средство доказательства, а условие действительности акта.
Письменный гранит (или еврейский камень) - гранит, состоящий из крупных неделимых ортоклаза, проросшего параллельными и шестоватыми неделимыми кварца, образующими на плоскостях спайности ортоклаза фигуры, напоминающие еврейские закрученные письмена.
Пита (Pite, Pougeoise, Poitevine) - французская медная монета, чеканившаяся в XIV веке графами Пуату, откуда получила и свое название (picta, pictavina). Она стоила 1/2 обола или 1/4 денария. Упоминается еще в актах XVII в.
Питарас (санскритское имя множественного числа Pitaras - это отцы; предки от pitr - отец, предок) - этим именем обозначаются в индусской мифологии три различные класса существ: 1) тени усопших предков, которым предлагаются в известные дни вода и особые клецки пинда; 2) десять Праджапати, или мифических прародителей человеческого рода; 3) согласно легенде Гариванши и Ваюпураны, первые Патарасы были сыновьями богов. Так как боги оскорбили Брахму тем, что пренебрегли поклонением ему, то он проклял их и обрек безумию. После их раскаяния Брахма послал богов к их собственным сыновьям, чтобы те, как отцы, научили их обрядам покаяния, вследствие чего сыновья богов и стали первыми Питарасами. В Пуранах Питарасы делятся на семь классов, носящих разные названия в разных пуранах: три класса без формы, или нематериальных, принимающих какую угодно форму, и четыре - телесных, плотских. К одному из этих классов принадлежат предки великих мудрецов и аскетов, к другим - предки богов, демонов, брахманов, кшатриев и других каст. Варвары имеют своих Питарасов и т. д. По некоторым источникам, Питарасы родились из бока Брахмы; они являются также сыновьями праджапати Ангираса и т. д. Удовлетворять Питарасов следует особыми жертвами в день новолуния. Обряд их почитания, или Шраддха, произведенный в известное время, может удовлетворить их на целую тысячу лет. Молитвы, к ним обращенные, приносят чистоту сердца, прочное благосостояние, благоприятную погоду, добрые обычаи и благочестие. Различные обряды их почитания, описание пищи, предлагаемой им и т. д., приводятся в священных текстах Вишну-пуран.
Пичи(pitis) - малайская монетка из свинца и меди, привозившаяся с 1590 г. китайцами на остров Яву, называлась также Caxas, Kasche; 200 пичи, нанизанные на соломенную веревку, образовывали сантас, а пять сантасов - сапеку.
Пишущие машинки(Typweiter, Schreib) - мысль о машине, пишущей при посредстве последовательного отпечатывания типографских букв появилась еще в 1714 г.; тогда был выдан английский патент на машинку такого типа Генриху Миллю, главному машинисту старейшей лондонской водопроводной компании. Однако трудности исполнения такого механизма оказались столь велики, что до 1856 г. не появлялось ничего практически применимого в этом роде. В этом году А. Е. Бич (Beach) в Нью-Йорке устроил способную работать машину, пишущую выпуклыми буквами на бумажной ленте, специально для слепых. В ней применены клавиши и рычаги с буквами на конце, расположенные в круг и отпечатывающие в центре этого круга; ленту ударяли одновременно два рычага со штемпелями снизу и сверху, чтобы получить рельеф. Настоящим изобретателем машины надо считать доктора С. В. Франсиса в Нью-Йорке, который устроил свою машину немного позднее Бича, но придал ей вполне практическую форму. Буквы были укреплены на молоточках, ударявших по бумаге в одно и то же место вследствие нажатия на клавиши, действовавшие наподобие фортепианных. Бумага помещалась в особую рамку, которая передвигалась автоматически после отпечатания каждой буквы и переставлялась от руки для новой строки, особый звонок предварял о приближении конца строки; краска доставлялась лентой, пропитанной особыми чернилами, так что можно было получать зараз отпечаток и его копию на прозрачной бумаге. Машина Френсиса была исполнена в одном лишь экземпляре, и ее вовсе не пробовали распространять в публике. Около того же времени Томас Галль из Нью-Йорка вполне самостоятельно придумал письменную машину, основанную на другом принципе; однако она пошла в ход лишь в 1801 г., после многих изменений. Тем временем была выработана письменная машина, известная под именем "Ремингтон". Два бывшие типографа, ставшие фермерами в Висконсине, Шолес (Sholes) и Самуэль Суле (Soule), придумали машину для нумерования страниц в счетных книгах; в мастерской, где эту машину делали, они встретились с Глидденом, который указал им, что на том же принципе можно устроить и машину, пишущую слова. Тогда начался долгий ряд последовательных усовершенствований идеи, и только в 1873 г. Шолес с денежной помощью Денсмора, типографа и издателя, довел дело до конца и мог заключить контракт с известной фабрикой оружия, швейных и земледельческих машин "Е. Ремингтон и сын" в Илионе, в шт. Нью-Йорк, а в 1874 г. первая сотня машин была уже пущена в продажу. Сначала дело пошло плохо, но машина Ремингтона достигла мало-помалу такой степени совершенства, которая дает ей первое место на рынке пишущих машин, хотя, вероятно, уже теперь существуют новые пишущие машины более совершенной конструкции, только не успевшие достигнуть такого же тщательно выработанного исполнения. В 1870 г. русский изобретатель Алисов устроил вполне самостоятельно пишущую машину на совершенно иных принципах, не для ускорения скорописи, а для замены каллиграфического переписывания бумаг и рукописей для перевода на литографический камень. Машина Алисова была вполне пригодна для своей цели, получила премии на многих выставках, но в ход не пошла: по словам автора, когда он в 1877 г. получил первую партию машин, изготовленных в Англии, их приравняли к типографским машинам по отношению к соблюдению цензурных постановлений, так как они давали оттиски, совершенно сходные с типографскими. Вследствие этого никто не захотел приобретать эти пишущие машины, и изобретатель должен был открыть свое заведение для печатания лекций, просуществовавшее весьма недолго. На принципе пишущей машины Алисова - отпечатка через посредство шрифта, расположенного на окружности колеса, - устроено много разного рода пишущих машин, большею частью дешевых, игрушечных. Первоначально пишущая машина Галля была тоже в таком роде, но шрифт был расположен на каучуковой горизонтальной пластинке, а нужную букву подводили к определенному месту и отпечатывали давлением на рамку. В Петербурге была в продаже дешевая машинка такого типа под именем "график": она работает медленно. Еще медленнее работают машинки, где шрифт на подвижной линейке. Особый тип представляет "пишущий шар", изобретенный в 1872 г. датчанином Ганзеном, не получивший распространения. Это был пустотелый полушар со штемпелями, двигающимися в трубках, направленных по радиусам и ударяющими в центре по бумаге, на которую он положен. Отпечаток получался через чернильную ленту, и весь полушар передвигался автоматически после каждого отпечатка. В пишущей машине Ремингтона 42 клавиши; для прописных букв служат те же клавиши, но надо одновременно нажать и "перемену регистра". Для промежутка между слов надо нажимать длинную клавишу, расположенную впереди других. Для начала новой строки служит длинный рычаг справа: его тянут к себе, "каретка" освобождается, и ее можно вместе с валиками для бумаги передвинуть опять влево; за этот же рычаг откидывают назад всю "каретку", чтобы видеть отпечатанное; с помощью шкалы наверху можно передвигать бумагу назад, для поправок. Чернильная лента передвигается автоматически не только в длину, но и по ширине, так что можно использовать всю ее поверхность. Ленты бывают с чернилами для одной копии, для гектографа, для перевода на литографский камень; можно получать на самой машине несколько копий, положив несколько листов с прокладкою "угольной" бумаги. Но тогда надо ударять посильнее: вообще, на Ремингтоне требуется "короткий удар" по клавише, а не плавное давление. Скорость писания доходит до тройной против скорости пером; однако опытные люди говорят, что с такой скоростью нельзя писать целый рабочий день. У "Ремингтона" много подражателей. Еще в первые годы один из участников в производстве этой машины, Иост, отделился, и пустил в продажу видоизменение П. машины Ремингтона под именем "Каллиграф", существующую в продаже. Она отличается тем, что каждая буква имеет свою клавишу (72) и рычаги клавишей опираются передними своими концами, вследствие чего перед клавиатурою выступает дощечка в виде пюпитра. "Каллиграф" мало уступает своему прототипу, но не имеет и особых преимуществ. Другое подражание, "Смис-Премье", лучше: здесь тоже 72 клавиши и нет перемены регистра, каретка устроена несколько удобнее и машина снабжена особою автоматически действующею щеткою для чистки шрифта, которую приводят во вращение прилагаемым к машине коловоротом, откинув назад каретку. "Смис-Премье" опасный конкурент Ремингтону, можно только еще сомневаться в совершенстве ее исполнения. Пишущая машина "Вилльямс" отличается уже больше: рычаги с буквами у нее расположены по обе стороны валика с бумагою, но молоточки ударяют спереди по бумаге, навернутой на валик, так что можно видеть последнюю отпечатанную букву. Это очень удобно, но машина, вообще, не внушает доверия по своему исполнению. Совершенно оригинальна недавно появившаяся машина "Даугерти", в ней тоже клавиши и буквы на молоточках ударяющих бумагу спереди, на видном месте, но механизм клавиатуры чрезвычайно прост: длинный конец рычага клавиши непосредственно сцепляется с коротким, изогнутым плечом рычага с молоточком. Вес 2-го рычага обеспечивает возвращение молоточка и устраняет влияние мертвого хода без всяких пружин. Всю клавиатуру можно легко заменять другою, с иным алфавитом. Простота устройства и видимость последней написанной буквы составляют важные преимущества "Даугерти"; остается подождать санкции опыта, чтобы судить о ее прочности и удобстве в работе. Из пишущих машин с алфавитом на окружности колеса пользуется хорошей славою "Гаммонд": она дает очень ровные строки, тогда как буквы на рычагах часто несколько уклоняются вверх или вниз и позволяют весьма скоро заменять один шрифт другим. Отпечаток производится чрез посредство чернильной ленты давлением натянутой пружины, которую клавиша сначала натягивает, а потом спускает; поэтому оттиск получается очень равномерный, а, натягивая пружину сильнее, можно получать до 5 оттисков через угольную бумагу. Изобретатель Гаммонд (I. В. Hammond) выработал свою машину самостоятельно еще раньше 1880 г., но в ход она пошла значительно позднее. Все эти ходовые пишущие машины американской фабрикации, но в 1896 г. появилось дешевое немецкое подражание, в роде "Гаммонда", под именем "Бликенсдерферт". Эта машинка по своему исполнению напоминает современные швейные машины: части приготовлены механически, без лишней отделки, но лакированы и раскрашены снаружи. Вероятно пишущим машинам изготовляемым на такой манер, принадлежит будущее, когда их конструкцию так выработают, что недостаток прочности некоторых частей будет уравновешен легкостью их замены запасными. Из сравнительно медленно работающих пишущих машин рычажных удачной оказалась "Космополит": в ней шрифт получается очень ровный и красивый, вполне пригодный для литографических и гектографических переводов, для писания этикеток для коллекций и каллиграфической переписки. Пишущий ставит большой рычаг машинки против разреза полукруглой зубчатки, соответствующего букве, и нажимает на него, при чем каучуковый штемпель, скрепленный с рычагом, производит отпечаток на назначенном месте бумаги. Левая рука, нажимая на боковой рычаг, производит расстояния между словами и перемену строчных и заглавных букв. Алфавиты заменяются быстро; чернила наносятся непосредственно, с подушки. "Космополит" изготовляется в Гамбурге. Старинные пишущие машинки: 1. Ремингтон. 2. Гаммонд. 3. Ремингтон. 4. Даугерти. 5. Космополит. 7. Машина Алисова.
Пища - это то, что человек и животное ест, или как часто говорят материалисты - это то, что в человеке и животном есть(то есть только белковые и иные тела, или пища и есть сам человек, или пища есть животное тело, а животное, по человеческой первобытной логике-это пища); по своему строению зубов человек более приспособлены к растительной пище, чем к животной; его зубы сходны как по числу, чистоте, так и по форме, с зубьями обезьян (особенно Европы), а обезьяны питаются преимущественно растительной пищей (плодами, кореньями, бананами, конфектами и т. д.). Хотя у некоторых антропоморфных обезьян - павианов и других - клыки и достигают значительного развития, однако они пользуются ими не для разрывания других животных, а для раскусывания толстокожих плодов, больших орехов, зубоскальства и т. п. Впрочем, до некоторой степени обезьяны также чувствуют потребность в животной пище; многие из них едят насекомых, их личинки, червей, птичьи яйца, даже маленьких птичек. Хотя у человека клыки относительно слабее, чем у обезьян, однако потребность в мясной пище проявилась у него уже на ранних ступенях культурного развития. В числе древнейших человеческих орудий есть много видов оружия (наконечники копий, стрелы, гарпуны, кинжалы и т. д.), употреблявшегося, очевидно, для охоты, как то доказывают и находимые во множестве на местах древнейших поселений и стоянок (палеолитического периода) расколотые кости оленей, диких лошадей, кабанов, птиц, рыб, створки раковин и т. п. Можно предполагать, что изменение условий жизни, особенно охлаждение климата (в Европе и вообще в умеренном поясе), лишившее человека возможности питаться только дикими плодами и кореньями, заставило его изощряться в изыскании средств к добыванию мясной бегающей и водоплавающей пище (т. е. в охоте и рыбной ловле) и в изобретении новых орудий для этой цели. Древнейшие обозначения пщи и хлеба сводятся, как показал Гейгер, к словам, выражающим представление о мясе, и именно о мясе животных, разрываемом зубами. Едва ли, однако, какой-нибудь народ питается исключительно мясом; даже эскимосы, самоеды, чукчи и другие народы полярных стран, вынужденные питаться, по преимуществу, мясом оленей, рыб, жиром моржей, китов и т. п., пользуются всяким случаем к добыванию растительной пищи, собирают летом ягоды, луковицы, охотно едят, наконец, растительное содержимое кишок свежеубитых оленей. В странах умеренной зоны племена звероловов еще больше стараются добывать растительную пишу, собирают коренья, плоды, семена растений. Так это было, несомненно, и в течение древнейших стадиях культуры, когда постепенно вырабатывалось представление о возможности искусственного посева. Последовательное приручение различных видов животных, давшее возможность заменить и дополнить добычу охоты продуктами скотоводства, также не заставило человека забыть о растительном пищеварении; номады не только охотно собирали дикие плоды и коренья, но часто занимались, в небольших размерах, земледелием или по крайней мере выменивали себе муку на скот и кожи. С развитием оседлости и земледелия растительное питание получило еще большее значение для народных масс, как это видно, например, в Индии, Китае, Японии, вообще во всех земледельческих странах, не исключая и Западной Европы, хотя здесь, как и в европейских колониях других частей света, больший достаток населения способствовал и большему распространению питания мясом. Любопытно, однако, что в различные эпохи и среди культурно-исторических народов возникает тенденция против мясного питания - тенденция, вызываемая то религиозными мотивами (у буддистов, отчасти у христиан и др.), то исключительно этическими (у нынешних вегетарианцев). Сообразно с условиями жизни вырабатывались и пищевые вкусы и потребности. Одни народы отличаются крайнею умеренностью в питании, другие истребляют громадные массы сала, мяса, молока (кумыса), как украинцы, американцы, грузины и т. д.; одни раньше не гнушались падали, сырья, насекомых, человеческого мяса, другие не ели никогда и ничего сырого и питали, однако, отвращение к вареному и жареному мясу. Почти всюду, кроме целей непосредственного питания, человек преследует и удовлетворение своих вкусовых потребностей, а также известное нервное возбуждение; последнее обратило его внимание на разные растительные продукты (чай, кофе, кока, кава и т. п.), а также на получаемые путем брожения крепкие напитки, принесшие и приносящие человечеству много вреда и даже способствовавшие гибели целых малокультурных и уже не исторических народностей.
Пиэтисты- этим именем впервые стали называться в Лейпциге последователи Шпенера, молодые магистры, читавшие в 1689 г. поучительные лекции (collegia philobiblica); они придавали большее значение внутреннему благочестию, деятельной любви, нравственному усовершенствованию и искреннему раскаянию, чем неуклонному соблюдению церковных правил и предписаний. Обновление и возрождение считались ими признаком спасительной веры; духовное служение Богу всех верующих противопоставлялось, как нечто высшее, власти пасторов. Для возбуждения и насаждения благочестия они советовали устраивать поучительные сходки по домам (collegia pietatis), которые сам Шпенер ввел впервые во Франкфурте-на-Майне. Когда лейпцигские богословы изгнали, как пиетистов, Павла Антона и А. Г. Франке, последние вместе с философом Томазиусом нашли благодаря содействию Шпенера широкое поле деятельности при вновь учрежденном университете в Галле (1694), который и стал центром пиэтизма. Здесь возникли учреждения Франке; сюда собирались молодые богословы, стремившиеся к миссионерской деятельности. Позднее пиэтизм превратился в религиозный фанатизм, требовавший обращения к нему, отличался высокомерием, с пренебрежением относился к "невозродившимся". Прогулки, веселое общество, театр, игра в карты и иные собрания почитались греховными; вся жизнь христианина должна была проходить в покаянии. Обращение к Богу приняло слащаво-мистический характер, благочестие сделалось шаблонным; вечные стоны о безбожии людей шли рука об руку с пренебрежением к научным познаниям. Когда пиэтизм проник ко двору, он стал угрожать свободе мысли и преподавания; благодаря главным образом ему философ Вольф был изгнан из Галле. С середины XVIII в. значение его все больше и больше утрачивалось, и он укрылся, наконец, в маленьких кружках "возрожденных" и "сепаратистов". Во время господства рационализма он соединился с остатками прежнего церковничества, а в первой четверти XIX в. под защитой реакции возник с новой силой. С тех пор почти исчезло различие между пиэтизмом и ортодоксальным лютеранизмом. В общей борьбе против более свободных церковных и богословских стремлений так называемые "Konfessionelle" и "Positive" - в Пруссии, по крайней мере, действовали сообща. В Вюртемберге, где пиэтизм распространяется преимущественно среди народа и не имеет политического значения, он в большей чистоте сохранил свой первоначальный характер и представлял удобную почву для сектантства.
Пия орден- папский орден, учрежден папой Пием IX в 1847 г. в память об ордене того же названия, основанном папой Пием IV, но потом прекратившемся. Имел две степени; его знак - восьмилучевая звезда с надписями "Pius IX" и "virtuti et merito". Лента темно-синяя с двойной красной каемкой. Звезда была такой же формы, как знак, но большего размера.
Пия союз- возник в 1848 г. в Майнце и охватил всю католическую Германию. Утвержденный папой в 1849 г., союз стремился сосредоточить воспитание в руках духовенства, возвратить церкви монастырские имения, восстановить монастыри. Имел ежегодные общие собрания в значительных католических городах.
Плагиат- так может быть названа идейная или литературная болезнь клептомании. Это значение присвоено слову "плагиат" лишь в XVII в.: в римском праве plagium означало преступную продажу в рабство свободного человека, за что полагалось беспощадное бичевание кнутом и палками(ad plagas, откуда название плагиата). В новое время под плагиатом понимают уже присвоение авторского права, выражающееся в опубликовании чужого литературного труда или части произведения под своим именем. Это понятие не имеет вполне определенного содержания, и в частных случаях не всегда возможно отграничить его от сопредельных понятий литературного подражания, заимствования, совладения и других подобных случаев сходства литературных произведений. Во всяком случае, в совпадении отдельных идей нельзя видеть настоящего плагиата: условия преемственности духовной жизни таковы, что без известного усвоения чужой мысли невозможно никакое человеческое творчество. Между тем человек, дойдя своим умом до чего-нибудь, часто склонен считать себя неким Колумбом истины и, не желая знать о своих предшественниках ("pereant qui ante nos nostra dixerunt"), видит в повторении своих мыслей посягательство на свои права. На самом деле объектом плагиата является не идея, за редкими исключениями представляющая собой "res communis omnium", но то, что принято считать ее внешней оболочкой. Громадное большинство литературных произведений, не заключая ничего нового по содержанию, имеет своеобразную форму, новые оттенки выражения; лишь присвоение этой глубоко индивидуальной стороны произведения может быть названо плагиатом. Обсуждая с этой точки зрения случаи сходства поэтических произведений, нельзя видеть плагиат ни в заимствовании фабулы (сюжет заимствован во многих драмах Шекспира, в сказках Толстого), ни в использовании готовыми культурно-историческими или литературными типами (особый художественный прием, примененный Щедриным в его Ноздреве и Молчалине), не говоря уже о новой обработке известных во всемирной литературе характеров (Дон-Жуан, Фауст). Равным образом не имеют характера плагиата сводные работы, самой сущностью которых предполагается пользование чужими данными без самостоятельной обработки. Но взгляды на плагиат часто меняются - и то, в чем прежде видели присутствие творческой мысли, кажется подчас механическим воспроизведением чужого произведения. Древний мир был чуток к авторской славе, но разрешал заимствования довольно широко. Особенно свободно пользовались трудами предшественников историки и географы, даже такие, как Геродот (делавший заимствования из Гекатея), Диодор Сицилийский, Плутарх. Виргилий горячо жаловался на плагиат в знаменитом "Sic vos non vobis", хотя сам разрешал себе в этом отношении многое: Макробий в 6-й книге "Сатурналий" собрал довольно много отдельных стихов, позаимствованных Вергилием у Энния и Лукреция. Александрийскому философу Латину приписывают два исследования о плагиате у Софокла и Меандра. Открытие сокровищниц древней литературы в эпоху Возрождения вызвало многочисленные попытки присвоить себе славу классиков. Бруни д'Ареццо опубликовал в 1444 г. под своим именем "Историю готов" Прокопия; Перотти выдал себя за автора басен Федра; венецианец Альционо уничтожил манускрипт трактата Цицерона "De gloria", поместив из него лучшие места в своих сочинениях; Доменики не только выкрал из сочинения Дони свой известный диалог "Della stampa", но вставил в него три "инвективы", направленные против настоящего автора. В XVII в. во Франции были даже своеобразные теоретики плагиатства, как Ла Мот-Ле Вайе, находивший, что "заимствовать у древних - все равно, что сделать морской набег, но обирать современников - все равно, что разбойничать на большой дороге", и Ришесурс, который в своей оригинальной "Академии ораторов" и в руководстве "Masque des orateurs ou Maniиre de dйguiser toutes sortes de compositions, lettres, sermons etc." между разнообразными средствами заменить недостаток творчества указывал и "плагиаризм", заключающийся в последовательном изменении всех выражений украденной фразы их синонимами. Крупнейшие писатели этой эпохи не видели греха в заимствованиях, так как считали, что о плагиате у древних говорят и вообще развивают тему плагиата только фанатичные христиане, правоверные мусульмане и ветхозаветные иудеи, которые не заинтересованы были в общепонятном открытии античных идей так называемого языческого содержания. Мольер, перенесший в "Fourberies de Scapin" почти дословно целую сцену из Сирано де Бержерака, отвечал на упреки знаменитой фразой: "Je prends mon bien oщ je le trouve". Несколько ранее Шекспир о сцене, целиком взятой им у другого, заметил: "Это девка, которую я нашел в грязи и вывел в высший свет". Шекспир брал у других авторов не только сцены, но и множество отдельных стихов. В XVIII веке патер Барр выдал за часть своей "Histoire d'Allemagne" отрывок в 200 страниц из "Истории Карла XII" Вольтера. Сам Вольтер позволял себе только мелкие заимствования. Обвинение в плагиате было брошено и Руссо, но сходство между ставшим известным "Contrat social"("Социальным договором") и книгой Ульриха Губерта "De jure civitalis" не идет далее совпадения некоторых мыслей. В 1812 г. был раскрыт один из наиболее смелых плагиатов: перевод "Voyage d'Abdoul Rizzak", изданный известным ориенталистом Лангле под видом собственной его работы, оказался отрывком из старого перевода сочинения того же Абдул-Риззака; плагиатор уничтожил тетрадь с работой истинного переводчика Галлана, не зная, что существует ее дубликат. В течение 19 века обвинения в плагиате не раз падали на выдающихся писателей; не избегли их Мюссе, Зола, Додэ. В 1891 г. вышла целая книга плагиальных бичеваний, обличающая в плагиате Лессинга (Albrecht, "Lessings Plagiate"). Более основательны были обвинения в плагиате, направленные против Эдмонда Абу, Сарду и особенно Дюма-отца, который заимствовал громадные отрывки не только у неизвестных писателей, но и у Шиллера, Вальтера Скотта, Шатобриана. Его плагиаты в свое время вызвали даже целую литературу. В советское время в России групповой плагиат заключался или в полном копировании произведений разрешенных и запрещенных авторов под другими названиями их произведений с небольшими поправками в тексте, или в виде переписывания чужих книг с некоторыми догматическими дополнениями из классиков марксизма-ленинизма и троцкизма-сталинизма.
Плакальные деньги- в старину перед смотринами невеста обходила приглашенных гостей, которые одаривали ее при этом так называемыми плакательными деньгами.