Аннотация: энциклопедия продолжает тему различных собраний
Р-собрание
Р - монетный знак дижонского двора на французских монетах.
Раав- в Библии это иерихонская блудница, оказавшая большую услугу евреям во время их вступления в Палестину: она спасла их соглядатаев от преследования. По талмудическому сказанию раввинов, она вышла замуж за Иисуса Навина и была праматерью восьми пророков, в том числе Иеремии. По свидетельствам из первой книги Паралипоменона и святого Матвея она вышла замуж за Саломона и таким образом стала праматерью Давида и даже самого Иисуса Христа. В послании к евреям она числится в списке героев иудейской веры.
Рабовладельческий- свойственный многим видам муравьев инстинкт, повинуясь которому они содержат в своих гнездах особей других видов, причем эти последние исполняют все важнейшие работы в муравейнике. Что касается до возникновения этого инстинкта, то, вероятно, захваченные враги сначала служили пищей, а потом, случайно оставшиеся в живых особи, стали помощниками, рабами. В общине муравьев все это произошло на почве инстинкта, бессознательно, равно как и рабы, повинуясь инстинкту, продолжали работать в чужом гнезде так же, как и дома. Это тем естественнее, что похищение врагов совершается в виде куколок, так что рабы, вылупившиеся из этих похищенных куколок, случайно оставшихся не съеденными, очевидно, чувствовали себя в чужом гнезде совершенно как дома. Так как все эти случайные изменения инстинкта были полезны для рабовладельческого типа, то они и закрепились естественным подбором.
Рабочие люди (или особенный тип рабочих)- так изначально назывался особый разряд городских обывателей ("рабочий класс" по-ленински или по-новому это просто "работники офисного труда", то есть обычные "служащие-работники", что просто обязаны совершить новую последнюю глобальную революцию вслед за местечковыми крестьянскими и европейскими рабочими восстаниями и революциями), что поддерживает свое существование ежедневной работой и периодической зарплатой. Указом 1787 г. было велено публично наказанных по суду не только в обеих столицах(тогда ещё не была установлена третья столица в Казани-матушке), но и в губернских городах не держать, а отсылать для пребывания по уездным городам, где записать их в рабочие люди; в 1799 г. велено было также таких людей распределить в рабочий разряд, со включением их в мещанский оклад. Указами 1816 и 1821 г.г. было повелено заграничных выходцев, вернувшихся в Россию по всемилостивейшему манифесту 30 августа 1814 г., если общества их иметь у себя не пожелают и они окажутся негодными к военной службе, приписывать в рабочие люди по уездным городам, не близко, однако ж, к границе. В 1824 г. было воспрещено переселение евреев в Россию из-за границы; евреев, уже поселившихся в России, но не причисленных ни к какому состоянию, велено было, если общества их принять не пожелают, распределять немедля в рабочие люди (инородный пролетариат, рабочие изгои и т.д.) по уездным городам с обложением мещанским окладом. В 1832 г. было постановлено, что в случае порочности причисленных к городам без согласия обществ лиц других званий и при неисправности их в платеже податей и других сборов лица эти записываются в рабочие люди на общем основании законов, т. е. облагаются мещанским окладом и подвергаются личной ответственности в случае неисправного платежа. Существовал и особый "рабочий вопрос", связанный с проблемами рабочего люда, который как и многие другие социальные вопросы (женский или еврейский вопрос и т.д.)постепенно были сняты с политической повестки дня к концу 20 столетия. Рабочий вопрос, как всем хорошо известно, решали многие литературные и общественные деятели, политики и экономисты, такие как Ленин, Карл Маркс и другие социалисты, коммунисты (Сталин решал по-своему еще и крестьянский вопрос).
Равви- русское произношение еврейского "рабби" (учитель; происходит от слова раб, "великий" работник, и соответствует как по этимологии, так и по значению латинскому magister, от magis-маг). Начиная с первого христианского века слово "равви" употребляется в Палестине как почетный титул, даваемый выдающимся учителям и толкователям закона (вавилонские законоучители величались титулом "раб", греческие педагоги-тоже были рабы), но с течением времени становится более общим и применяется ко всякому, отличающемуся богословским знанием. Выше его стоял титул раббан ("наш учитель"), который носили только семь законоучителей. В Новом Завете слово "равви" неоднократно встречается в обращениях учеников к Иисусу (Евангелие от Матвея; от Марка; от Иоанна и другие места), а также к Иоанну Крестителю (Евангелие от Иоанна). Евангелист Лука вместо еврейского "рабби" употребляет равносильное ему греческое слово "Διδασχαλε" (дидактик). Кроме того, встречается в Евангелиях (от Марка; от Иоанна) еще форма "раббуни", или, по другому чтению, "раббони", соответствующая, по всей вероятности, употребляемому в арамейских парафразах Библии слову "риббон", "риббок" или простой работник.
Раввин (от слова раб - "учитель") - духовный представитель еврейской общины, исполняющий в ней обязанности наставника, проповедника, блюстителя и толкователя религиозного закона, а прежде присоединявший к ним и судейские функции. Право на занятие должности раввина по еврейскому закону имеет всякий, отличающийся основательным богословским знанием и благочестием. Во время существования первого храма рядом со священниками ааронидами, в руках которых сосредоточивался храмовый культ, религиозными наставниками являются пророки, которые по большей части были миряне. После вавилонского плена, реставрации храма и реформ Ездры и Неемии светский элемент еще более усиливается в деле религиозного наставничества в лице "книжников" ("соферим") и "мужей Великого Собора". Впоследствии роль наставников и толкователей закона переходит к фарисеям, вступающим в открытую борьбу с саддукеями, которые были преимушественно священниками. С разрушением второго храма раввины становятся единственными религиозными руководителями народа. В числе раввинов талмудического периода и последующих веков встречаются люди из всевозможных общественных сфер и самых разнообразных профессий. Однако еще в талмудический период была установлена известная форма посвящения на раввинство - так называемая "семиха", т. е. ординация посредством рукоположения. Этот обряд, упраздненный в начале IV в., вновь был введен к XIV в., причем претендовавшему на звание раввина выдавалась venia docendi (гаттарат-гораа) с правом на титул морену (т. е. учитель наш). Должность раввина считалась почетной; первоначально занимавший ее не получал никакого вознаграждения. Начиная с XIII в. общины постепенно стали назначать приглашаемым ими раввинам известное вознаграждение. Раввин был первым лицом в общине и являлся представителем ее перед властью. В Испании и Германии правительство назначало иногда верховных раввина(как в настоящее время происходит и в России), или "великих магистров над всем раввинством" (Magister Judaeorum, Hochmeister). Особенно влиятельно положение раввинства ("докторы жидовские") было в Польше, где им предоставлены были королями очень широкие судебные полномочия и где организованы были периодические съезды раввинов для решения сложных процессов и разъяснения спорных пунктов талмудического права. Во второй половине XVI в. эти съезды обратились в правильные синоды. В новейшее время характер и организация раввината подверглись весьма значительным изменениям. Деятельность раввинов везде ограничена была областью религии и школы. Кроме богословских знаний, приобретаемых в специальных учреждениях, он должен был обладать общим образованием. Раввинат везде был подчинен правительственному надзору и урегулирован особенными узаконениями. Во Франции и Бельгии существовал консисториальная организация. В Англии раввины были подчинены лондонскому верховному раввину (Chief-Rabbi). В некоторых германских государствах (Вюртемберг, Баден, Мекленбург-Шверин) делами раввината ведали "церковные советы" (Kirchenrath, Oberrath). В России по закону от 3 мая 1855 г. требовалось для определения в раввины окончания курса в раввинских училищах (пройти курс раввинизма) или в общих высших и средних учебных заведениях; в случае недостатка таких кандидатов, разрешалось приглашение ученых евреев из-за границы; последнее правило позднее было отменено. Хотя раввинские училища были закрыты, тем не менее в новейшее время от раввинов требовался образовательный ценз среднего учебного заведения (закон от 1890 г.). Лица, удовлетворяющие требуемому законом образовательному цензу и выбираемые на должность официальных, или "казенных", раввинов, не всегда обладали специальной подготовкой, нужной для исполнения богословских обязанностей; поэтому во многих общинах рядом с казенными существовали еще настоящие духовные раввины. Раввины выбирались на три года и утверждались в имперской России губернским начальством. На них, кроме исполнения религиозных треб и обрядов, еще лежала обязанность ведения метрических книжек.
Раввинисты- те из евреев, которые в противоположность караимам вместе с письменным законом (Библией) признавали или еще признают как источник религии устный закон (традицию), разработанный раввинами и изложенный в Талмуде и основывающейся на последнем сочинении раввинской литературе.
Рада- так назывался сход для совещания, всеукаинское собрание для обсуждения общественных, политических и экономических вопросов; вече у малороссийских и сходка у запорожских казаков.
Радикализм (от лат. radix, корень) - это политический (иногда церковный, религиозный или даже философский) принцип или особое идеологическое направление. Этим термином обозначается стремление доводить политическое или иное мнение до его конечных логических и практических выводов, не останавливаясь ни на каких компромиссах. Возможен, таким образом, как радикальный консерватизм, так и радикальный социализм; яркими представителями первого могут считаться граф Шамбор и его приверженцы, крайние и последовательные роялисты во Франции, в противоположность сторонникам Орлеанской династии. В этом точном филологически смысле радикализм противоположен оппортунизму (также и Сталин занимал радикальную позицию по отношению к своим политическим оппонентам) или поссибилизму(радикальные высказывания бывают сильнее в казуистике) и является скорее делом стойкого темперамента, чем убеждения. На практике, однако, термином радикализмом обозначают обычно только крайний либерализм (иногда социализм) в политике, а в религии и философии - те учения, которые совершенно не мирятся с господствующими материалистическими течениями(атеизм, крайний материализм). Обычно радикалами называли республиканцев (в монархических государствах). В Германии термин радикализм имел именно только такое, несколько неопределенное значение; там он применялся к южногерманской народной партии в противоположность свободомыслящей, а внутри свободомыслящей - к более крайним ее элементам; говорили также (особенно с конца 1898 г.) о радикальных социал-демократах в противоположность умеренным социалистам. В Англии именем радикалов обозначалось левое крыло либеральной партии, стремящееся к социальным реформам, под предводительством прежде Чамберлена, потом Асквита; его применяли также к группе рабочей партии (Бернс), входящей в состав либеральной. Вместе с тем в Англии чаще, чем где бы то ни было, говорили о "радикальном торизме" (Черчиля). В Австрии было несколько мелких групп, именующих себя радикальными: просто радикалы, радикальные немцы, словинцы, итальянцы и т. д.; но крупное значение имела только галицийская "русько-украiньска радикальна партiя", ее основателем был Драгоманов; его ближайшими последователями были малороссийский беллетрист и публицист Иван Франко и публицист Павлик. В 1890 г. партия сформировалась и выработала программу (пересмотренную на съезде во Львове 1895 г.); выступила неудачно на выборах в рейхсрат 1891 г., с блестящим успехом - на выборах 1897 г. Несмотря на грубое давление полиции и на явную фальсификацию результатов выборов, она собрала в V курии (всеобщего голосования) 109000 голосов против 27000, полученных другими русинскими партиями, и 37000 в IV (сельской) курии против 47000; в парламенте она провела трех представителей (Франко был забаллотирован вследствие злоупотреблений полиции, заблаговременно арестовавшей несколько сот его выборщиков). Партия выступила решительно не только против правительства, но и против других русинских партий: старорусинов, или русофилов, и младорусинов, или украйнофилов (Романчука), из которых ни первая, ищущая опоры за границей, ни вторая, готовая заключать компромиссы с правительством, не шли дальше чисто национальных требований. Напротив, радикальная партия, относясь к отторжению Галиции от Австрии - или иному измнению политических границ европейских держав - как к не имеющей значения утопии, стремилась к переустройству австрийской государственной организации на началах широкого федерализма, возможной децентрализации (самоуправления областей, провинций, общин) и всеобщей подачи голосов; в частности, как националистическая партия, она хотела разделения Галиции на восточную (русинскую) и западную (польскую) и присоединения к первой северной части Буковины. Она требовала свободы слова, совести и ассоциаций, отмены постоянной армии, бесплатного обучения, отмены поземельных сборов и введения прогрессивного подоходного дохода (пока существовали первые - нового кадастра и облегчения податного бремени крестьян), - затем регулирования рек (это был первый проект по перебросу рек, так как они часто приводили в Галиции к широким наводнениям), свободы рыболовства, права стачек. Прежний социалистический характер партии в последней редакции программы совершенно исчез; слабый намек на него представлял только последний пункт. Из журналов партии замечательны были: "Жите и Слово" (1896-97), "Громадський голос" (от 1895 г.), оба под редакцией И. Франко, "Як я став казенним радiкалом"; его же, "Панщина", Львов, 1898; "Хлопська библiотека", Львов -ряд брошюр, из которых особенно была известна "Програма р. у. х. радикальной партии", 1897 г.; "Программа р. у. х. радикальной партии, поясненая Даниловичем" (1898); "Радiкали и радiкалiзм" (1896); "Радiкальна тактика", 1898; статья радикала Павлика в "Social-politische Jahrbьcher" (Цюрих, 1881); статьи радикалов в "Вестнике Европы" за 1893 г. Радикальная партия в Сербии, как и в Галиции, являлась по преимуществу крестьянской партией. Основанная в середине 1870-х гг. молодыми людьми, воспитавшимися за границей под влиянием отчасти Бакунина, отчасти немецких социал-демократов, она сперва носила мечтательно-социалистический, частью народнический характер. После ряда политических процессов, оканчивавшихся смертными казнями (Ефрем Маркович) и продолжительными тюремными заключениями (Пера Тодорович), партия сплотилась, стала на более практическую почву чисто крестьянских требований, провела нескольких своих членов в скупщину и добилась нескольких важных законов (освобождение необходимого крестьянского инвентаря от продажи за недоимки и т. п.). Обессиленная борьбой с полицейским произволом, партия попыталась вызвать революцию (так называемый зайчарский бунт 1883 г.), но неудачно; вожди ее были арестованы и приговорены к смертной казни, замененной долголетним тюремным заключением (Пера Тодорович, Таушанович, Раша Милошевич); Пашич успел бежать за границу. Поражение Сербии в войне 1885 г., а также финансовое и политическое банкротство, к которому привело хозяйство напредняков, принудили короля дать заключенным амнистию. Реформа конституции 1889 г. доставила радикальной партии власть, но руководители ее пошли на компромиссы, а Тодорович даже прямо перешел в противоположный лагерь. Партия старалась опираться то на короля, то на королеву, не умела справиться с дефицитом, ничего не делала для реформирования государственного строя и в заключение потеряла власть, не предусмотрев и не сумев предупредить военного пронунциаменто 1894 г. С тех пор партия частью была в оппозиции, но чрезвычайно бездеятельной, частью образовывала компромиссные министерства с другими партиями. Из нее выделилось в 1895-97 гг. более левое крыло (Таушанович, Дзяйя), которое вело энергичную борьбу за восстановление конституции 1889 г. и реформу финансовой системы. В иностранной политике радикальная партия всегда искала опоры в России. Во Франции радикальная партия никогда не была организована, как отдельная партия, но всегда существовала. Собственно, этот термин как технический был в ходу только со времени второй империи, преимущественно с 1863 г., еще более - с 1869 г.; ранее радикалы назывались якобинцами, монтаньярами, республиканцами. При Тьере и Мак-Магоне Гамбетта признавался вождем радикальной партии. Когда он стал оппортунистом, руководительство партией перешло к Клемансо. Период времени с 1880 по 1889 г. был эпохой наибольшего блеска радикальной партии. К ней причисляло себя около 150 депутатов; она решала судьбу министерств. В ее программу входили главным образом три пункта: пересмотр конституции (избираемый сенат или полная его отмена), отделение церкви от государства, подоходный налог; кроме того, партия была решительно враждебна колониальной политике большинства кабинетов. Несмотря на свое могущество, партия ничего не добилась, кроме некоторых изменений в организации сената. В 1886 г. она выдвинула на министерский пост генерала Буланже, который выделился из нее, увлек за собой часть радикалов и основал особую партию буланжистов, стремившуюся к диктатуре своего вождя. Остальная часть радикалов, с Клемансо во главе, повела в союзе с правительством ожесточенную кампанию против Буланже, окончившуюся полной победой. Но раскол и союз с правительством погубил партию и ее радикальную идеологию; она ослабела в 1889 г. и окончательно растаяла на выборах 1893 г. Клемансо был забаллотирован; его сторонники разошлись по разным политическим группам. Остались лишь правительственные или умеренные радикалы (Изамбер, Фрейсине, отчасти Гобле) и радикалы-социалисты (Пельтан); часть радикалов (Мильеран) перешла прямо в социалистический лагерь. В Италии радикалы делилилсь на две группы: ирредентистов (Имбриани) и "крайнюю левую" (Кавалотти, умерший в 1897); их отличительная черта заключалась в верности гарибальдийским традициям. Они стремились к присоединению Триеста и Триента, были радикально враждебны Австрии, Тройственному союзу и папству, искали опоры во Франции, противясь милитаризму и колониальной политике правительства, стояли за подоходный налог. Определенной и резкой границы между ними и социалистами никогда не было.
Радость всех скорбящих- название, присвоеное православными Богоматери вообще и в частности ее иконе, одной из особенно чтимых, называемой "икона Божией Матери, всех скорбящих радости". Происхождение иконы очень древнее. Известной она стала на Москве во второй половине XVII в., где первоначально находилась в кладовой московской Преображенской церкви на Ордынке, а позже поставлена была в ее трапезе. Повсеместно известной она стала после того, как через нее получила исцеление от тяжкого недуга сестра всероссийского патриарха Иоакима Евфимия Панина (1688 г.). В 1711 г. по желанию великой княгини Наталии Алексеевны икона перенесена была в Санкт-Петербург, в церковь Воскресения Христова, устроенную во дворце царевны, а потом в особую церковь, называвшуюся Воскресенской, в 1818 г. переименованную в церковь Скорбящей Божьей Матери (тогда на углу Воскресенского проспекта и Шпалерной). В 1863 г. издан был особый "акафист святой Богородице всех скорбящих радости".
Раек- небольшая переносная панорама, представляющая собой ящик, к задней стороне которого приделано было как бы возвышение в виде коробки. Здесь находятся различные картинки, по большей части лубочные, опускающиеся по мере надобности на шнурке и заменяющие или просто загораживающие одна другую. В некоторых местах картины, склеенные в одну ленту, перематывались с одного вала на другой показывателем, раешником. В передней стенке ящика сделаны были круглые отверстия с увеличительными стеклами или без них через которые зрители могли посмотреть на картину за плату, колеблющуюся от 1 копеечки до 5 копеек за весь репертуар. Содержание показываемых картин было весьма разнообразно: коронация государей, прием иностранных гостей, победы русского оружия, купцы, торгующие пылью и ветром, известные разбойники, пожары, виды столиц и заграничных городов. Показывание картин раешник сопровождал обычно комментарием, по большей части юмористического свойства. Показывая, например, турецкого султана, раешник пояснял, что он "имеет свой собственный диван, но на него не садится, потому что его сам боится". Бисмарк в его характеристике "имел три волоса, а пел на 33 голоса". Перед зрителем появлялась и "наша русская знать, что любит денежки мотать: едет в Париж с золота мешком, а возвращается с палочкой пешком". Порой прибаутки раешника доходили до крайнего цинизма, особенно при отсутствия полицейского надзора и при большой наличности "любителей" поглазеть и "послухать". Стиль прибауток - это мерная рифмованая речь, имела большое сходство с надписями на лубочных картинах XVIII в., откуда первоначально и брался комментарий раешника. Происхождение "райка" и самого его названия может быть объяснено тем, что в основании панорамы когда-то лежало "Райское действо" (Paradeisspiel), известное в России еще в самом начале XVIII века; образец его можно найти в "Жалостной комедии об Адаме и Еве", изданной Тихонравовым (в "Русских драматических произведениях"), где дьявол, а отчасти и наши прародители играют комическую роль. Постепенно осложняясь новыми комическими сценами, подобно вертепному действу (как дети райка), райское действо сначала отступило на задний план, а затем совсем исчезло; остались лишь картины светского содержания.
Разбивание горшка (или позднее бутылки с шампанским) - раньше встречалось у разных диких и варварских народов; так, например, в Африке у вакамбов при заключении мира уполномоченные усаживались в круг, ставили посредине круга горшок с водой, клялись в сохранении мира, постукивая палочками по горшку, и наконец разбивали его со словами: "если мы нарушим заключенный здесь дружественный союз, то да будем мы сокрушены, как этот горшок". Негры племени вакикую еще и мочились при этом в горшочек и только потом его разбивали. В виде культурного переживания этот обычай долго сохранялся в России на свадьбах, а также долго держался и в школах. М. С. Щепкин (альманах "Комета", Москва, 1851 г.) в своей автобиографии говорит, что когда он в детстве обучался грамоте у дьяка-малоросса, то при переходе от азбуки к часослову и от часослова к псалтыри ученик приносил горшок каши, бумажный платок и полтину денег; кашу съедали учитель и ученики, деньги отдавали в платке учителю, а затем выносили горшок на середину двора и разбивали его палками. Судостроители уже в наше время при спуске на воду судна разбивают бутылку с шампанским, предполагая этим сопроводить корабль в удачное и долгое плавание (в век нанотехнологий та же традиция закрепилась и при сдаче космических аппаратов в России). Победители в автогонках просто разбрызгивают шампанское вокруг себя.
Разбойничьи песни- находятся всегда в тесной связи с историей разбоев и грабежей в России. В древней Руси разбой и войны часто отождествлялись; даже лучшие князья, как Владимир Мономах, допускали походы с характертом разбоя, например, при взятии Минска. О разбойниках часто упоминают жития русских святых - Феодосия Печерского, Кирилла Белозерского и других. Следы древнейшего разбойничества сохранены народной поэзией в песнях о встрече Ильи Муромца с разбойниками. Разбои стали усиливаться в Московском государстве после татарского нашествия и с XIV-го столетия приняли широкие размеры, причем главной ареной разбойничества с течением времени стало Поволжье и московская радикальная Украина. Впрочем, и новгородский север пользовался в этом отношении незавидной славой. Многочисленные разбойничьи шайки из новгородской вольницы - "ушкуйники" - грабили села и города, жгли церкви и мучили беззащитных жителей, животных, женщин и детей. Самый страшный набег ушкуйников на Кострому отмечен был в летописи под 1375 г. Предания о новгородских ушкуйниках отразились в былинах о Василии Буслаеве, в особенности в эпизоде встречи Васьки Буслаева с атаманами казачьими. На юго-восточных окраинах Московского царства с середины XV в. разбойничество почти сливается с козачеством (окраинным или украинным). Московское правительство вынуждено было посылать против разбойников военные отряды. Случалось, что разбойники разбивали царские войска и убивали посланных воевод. Время наибольшего развития в России разбойничества - XVI, XVII и XVIII вв. - совпадает со временем наибольшего размножения и распространения разбойничьих песен или как еще можно было бы назвать по-современному "разбойного шансона". К XVI в. относится целый цикл песен о Ермаке. Завоевание обширной страны ничтожной горстью людей, отпетыми разбойниками, произвело глубокое впечатление на народное воображение и вызвало рассказы, предания и песни, сохранившиеся всегда в народной памяти. В XVII в. сложился другой богатый по содержанию цикл песен о Стеньке Разине и отчасти он заслонил собой песни о Ермаке. Песни о Ермаке и песенки о Разине иногда смешивались и перепутывались, как в именах действующих лиц, так и в описываемых событиях. Наряду с разными анахронизмами и неточностями в песнях о Ермаке встречается много исторически верных преданий и фактов - о сборах в поход, о правеже, дележе и т.д. Из анахронизмов любопытен эпизод о взятии Ермаком Казани. В столетний промежуток между песнями о Ермаке и песнями о Разине сложено было много других разбойных песен, не уцелевших до настоящего времени. Таковы были песни о взятии правительственными войсками Астрахани в 1616 г., когда были рассеяны разбойничьи толпы Заруцкого; такова песня об убийстве на Дону московского посла Карамышева в 1630 г.; таковы песни про Грышку Мурышку, о котором упоминается в одной царской грамоте 1645 г. Наибольшего развития разбойничество и разбойная поэзия достигли в Великороссии во второй половине XVII века. По выражению исследователя Аристова, "все задорные движения вольницы, как ручьи и речки в половодье, слились в одну бурливую широкую реку при Стеньке Разине и захлестнули своими волнами множество мирных жителей. Народная песня передала потомству очень много явлений из похождений Разина, и в ее изображениях есть доля исторической истины". Песни верно рисуют общее положение донского казачества ХVII века, среди которого были люди степенные, домовитые, зажиточные ("кармазинники"), но большинство состояло из "зипунников", голи кабацкой и разного сброда. Отсюда и брал Разин свои разбойные полчища. В песнях описывается, как Разин разгромил персидские города по берегам Каспийского моря, как он овладел Астраханью, гулял с молодцами по Волге и убивал бояр, как он рвал кандалы и уходил из тюрьмы-клетки, как он утопил царевну. Есть песни о казни Разина в Москве в 1671 г., точно передающие событие. Вообще, песни о Разине весьма многочисленны и проникнуты симпатией к разбойнику. В разбойничьих песнях вообще обнаруживается сочувственное отношение к разбойникам: народ усматривал в них свободолюбивых удальцов, способных временами на порывы великодушия. Иногда в них видят противников бояр и врагов крепостного права или прославляют силу характера и смелость. Петр Великий принял строгие меры к искоренению разбойничества, разослал сыскные команды, поставил старост для розыска, суда и наказания воров. Эти строгие меры не помогали ввиду того, что тягости крепостничества осложнились новыми народными тягостями, в особенности суровой паспортной системой, росписями, прописями и тяжелой рекрутчиной. Со времен Петра Великого большой процент разбойников составляли бродяги-рекруты и солдаты, бежавшие из полков. При Петре 1 было еще несколько крупных разбойничьих движений (булавинское, некрасовское и др.), оставивших следы в народной поэзии. С ростом и усилением государственной власти слабеет разбойничество, слабеет и разбойная поэзия. Разбойные мотивы вплетаются еще в песни раскольничьи и солдатские, но уже без собственных имен. В песнях нет прежней силы, удали и красоты; замечается историческое и литературное оскудение. Образцом бесталанности служат рассказы и песни о похождениях Ивана Осипова или Ваньки Каина (хорошего вора на службе плохой полиции). Одновременно с ним прославилась своими разбойничьими похождениями Танька Растокинская. Песни поэтическими чертами изображают, как Танька была поймана и жестоко казнена. Песен о Емельке Пугачеве мало сравнимо с размерами его бунта. Ко второй половине 18 века относится несколько незначительных по величине песен о малоизвестных разбойниках - 3агорине, каком-то Гаврюшеньке и прочих представителях разбойного дела. В разбойных удалых песнях, преимущественно XVII в., отмечены многие культурно-исторические черты, по мнению Аристова - часто с такой верностью, что "историк имет полное право воспользоваться содержанием песни при передаче тощих показаний официальных бумаг". В местных названиях разбойничьих песен удержались воспоминания о главных путях и гнездах старого разбойничества - о Поволжье (в частности о реке Камышенке, Ахтубе, Змеевых горах), о Каспийском море. Много в них указаний на одежду и вооружение старого времени (дубина вязовая, фузея и прочее), на причины, вызывавшие обращение к разбоям (семейные ссоры, солдатчина, крепостное право, гнетущая бедность, бесшабашная жизнь). Из песен видно, кого преимущественно грабили (бояр, бурмистров, зажиточных крестьян), как жили разбойники, каков был внутренний распорядок в воровских шайках, каковы были обычаи и жаргон при грабежах (например, клик "сарынь на кичку" при нападении на гребцов), каковы были пытки и казни. Высокого поэтического достоинства и горячего сочувствия исполнены были песни о неудачах разбойников, об их побегах и казни. Великорусские разбойные песни были вполне оригинальны; вставные балладные мотивы встречаются очень редко. Создателями разбойничьих песен было сами разбойники; в сохранении и распространении их большое участие принимали скоморохи. Малорусские разбойные песни особенно разнообразны по происхождению: есть песни заимствованные от великороссов, песни западноевропейского балладного происхождения и песни вполне оригинальные. В общем по числу песен, по величине и силе поэтического одушевления великорусские разбойные песни стоят значительно выше малорусских. Большая часть великорусских песен, и притом лучшая, возникла в XVI-XVII в.; малорусские - в XVIII и в XIX в. Заимствования из великорусских песен шли преимущественно через Дон при посредстве донских казаков; таковы, например, малорусские песни о Травине (по-видимому - Травник великорусских песен), о казаке Гарасиме (Стенька Разин). Западные балладные песни в Малороссии очень распространены, преимущественно песни о похищении разбойником девицы, о нападении 12 разбойников на девицу и другие. Гайдамачество создало много песен о смелых гайдамацких ватажках; в особенности распространены были песни о Савве Чалом, Нечае и Гнатке Голом. С течением времени гайдамацкие песни отчасти смешались с рекрутскими и солдатскими, отчасти впитали в себя кое-какие мотивы старинных казацких песен. Позднее гайдамацкая поэзия в Малороссии была забыта. Кое-где в Юго-Западном крае ходили в народе песни о некоторых разбойниках 19 века, преимущественно о Кармелюке. В Галиции разбойники назывались опришками (от опричнина - люди вне общества, вне закона). Песни о гайдамаках во многих случаях перешли на опришков, в целости или в частностях. Гуцулы пели песни про Добощука, Марусяка, Джемеджука и других местных знаменитых опришков. Сохранялась таким образом память о местах их жительства, об их вооружении; указывающая на Добашеву хату, Добашеву криницу. Народ в песнях относился с большим сочувствием к опришкам, как врагам ляхов-помещиков. В песнях отразились черты быта и характера опришков, их побратимство и презрение к смерти, например, в следующем стихе: "Чи видишь ты, пане брате, за лесом могила? Чи ты умрешь, чи повиснешь, раз маты родыла". В советское и постсоветское время разбойное творчество расцвело пышным цветом, поддерживаемое часто самим народным правительством, многие его представители не только любили слушать разбойничьи песни и преступный шансон, но некоторые из них стали собирать аудиозаписи голосов различных певцов и совсем уж разнузданных певичек.
Разверстка- до революции это был термин торгового права (в советское временя ходило понятие продразверстки). Результат публичной подписки на государственные, общественные и т. п. займы может выразиться в том, что количество требований превзойдет число предложенных к подписке акций, паев, облигаций и прочего или, наоборот, не достигнет его. В первом случае предпринимается разверстка, т. е. распределение предложенных к подписке бумаг пропорционально заявленным требованиям. Старое русское законодательство ничего не говорило о порядке разверстки, но практика и обычай в России, следуя иностранным законодательствам, обычно устанавливало - по крайней мере, по отношению к государственным займам - такие правила разверстки, которые обеспечивали участие мелких капиталов и устраняло преобладание крупных. Так как сама подписка на займы сопровождалась обычно внесением лишь залога или частичной суммы, то по окончании срока подписки и по совершении разверстки делалась публикация о взносе денег к назначенному сроку, при чем взамен внесенной суммы выдавались подлинные бумаги или временные свидетельства (последние - в тех случаях, когда сумма, следующая по подписке, требовалась не сполна, единовременно, а постепенно, по частям).
Развлечения- старый вопрос об устройстве разумных общедоступных увеселений для народа всегда привлекал всеобщее внимание во многих европейских странах, вызывая появление книг и брошюр (например, в Германии - Эмиля Рейха, Адлера, Антона Беттельгейма и других) и различные попытки создать народный театр, организовать литературно-музыкальные вечера для бедных классов, дешевые выставки картин и прочее-прочее, одним словом - сделать литературу и искусство достоянием народной массы и тем самым поднять ее нравственный и культурно-исторический уровень. В Англии устройство развлечений для народа раньше составляло важный пункт программы лондонского "Народного дворца", сооруженного на деньги, собранные по подписке (свыше миллиона рублей), открытого в 1887 г. и осуществившего мысль Вальтера Безанта, развитую им в романе "All sorts and conditions of men" (1882). Имея в виду распространить в народе образование, сообщить ему полезные сведения, дать ему возможность делиться мыслями и разумно проводить время, "Народный дворец" преследовал и другую цель - устраивать общедоступные здоровые развлечения, светские и духовные концерты, различные выставки, гимнастические турниры и т. д. Входная плата была очень низкая (1-2 пенса, или 5-10 коп.); увеселения пользовались большою популярностью и всеобщим интересом, собирая каждый раз в среднем около 2500 человек. Ту же задачу ставили себе разнообразные клубы, состоящие при "Народном дворце"(их было открыто около 20). Развлесения для народа организовано было и в другом учреждении - в "Университетском поселении Восточного Лондона", или "Тоуnbee-Hall", названное так в память историка и культуроведа Арнольда Тойнби, много способствовавшего распространению мысли об обязанности образованного меньшинства служить народу путем истинного образования толпы. "Toynbee-Hall" устраивало вечеринки, концерты, игры, гимнастические состязания, увеселительные поездки и т. п. для неимущего населения восточной части Лондона. В Германии организацией развлечений для народа занимались через устройство литературно-музыкальных вечеров для беднейших классов, инициаторами которых являлись главным образом различные благотворительные и просветительные общества ("Bildungsverein", "Verein fьr Volksunterhaltungen", "Humboldtverein", "Central Stelle fьr Arbeiter Wohlfahrtseinrichtungen" и другие). В Берлине второе из названных обществ устраивало (от 1891 г.) по 20-ти общедоступных вечеров за зиму; в том же духе действовал один из местных народных театров - "Freie Volksbьhne" (за первый же год существования, кроме спектаклей, здесь устроены были 32 литературно-музыкальных вечера для народа); в здании ратуши происходили организованные директором Шиллеровского театра "вечера писателей и композиторов", знакомящих народную публику с творчеством наиболее талантливых представителей литературы и музыки, как немецкой, так и иностранной (за первые три сезона было 80 вечеров). В Дрездене общедоступные концерты и вечера устраивались еще с 1886 г. Очень хорошо поставлено было увеселительное дело в Дюссельдорфе, где местный "Bildungsverein" организовывал декламационные вечера и чтения с туманными картинами по отечественной литературе и истории. Общее число вечеров для народа, состоявшихся в Германии в 1895 г., было свыше пятисот. Программа почти всюду была одинаковая: сперва лекция по какому-нибудь вопросу, потом декламация, игра на рояле, скрипке и виолончели, хоровое пение и т. д. Плата за вход колебалась между 10-ю и 50-ю пфеннигами, скорее приближаясь к первой цифре. Народный театр сушествовал в гораздо меньшем числе городов. В Берлине в 1890 г. основана была "Freie Volksbьhne" (в его репертуар входили пьесы Шиллера, Ибсена, Зудермана, Гауптмана, Гоголя, Писемского, Макса Гальбе и др.), в 1892 г. - "Neue Freie Volksbьhne"; кроме того, местное "Общество для устройства развлечений для народа" организовывала зимой по воскресеньям утренние представления для бедных классов. Народные театры основаны были также в Гамбурге (1893), Киле, Мюнхене (1898) и других городах. В Бреславле и Штутгарте в обычных театрах давались праздничные утренние спектакли по значительно сниженным ценам. В конце 1897-го года в Берлине состоялся первый съезд деятелей по устройству развлечений для народа, на котором выяснено было современное положение дела и решено придать ему стройную организацию путем основания трех центральных бюро и объединения деятельности отдельных обществ и корпораций. В Австрии развлечения для народа устраивались главным образом в Вене, где кружок энтузиастов основал свою "Freie Volksbьhne" (или "Arbeihterbьhne") по образцу берлинской, но эта сцена еще не получила тогда надлежащего развития и влияния на рабочих людей. Специальный орган печати, носящий то же название, имел целью проводить в массу идеи организаторов нового дела. В венском "Burgtheater" введены были утренние спектакли(утренники) по уменьшенным ценам; ставились пьесы Шекспира, Лессинга, Шиллера, Гете, Грилльпарцера, Ибсена и других авторов. Литературно-музыкальные вечера для народа устраивались дирекцией "Volksbьhne"; сверх того, местный "Volksbildungsverein" организовывал, начиная с 1887 г., общедоступные вечера, состоящих из декламации и музыкального отделения. В 1891-92 г. на 35-ти вечерах этого типа перебывало 15873 человек; зал постоянно был полон (между тем 216 чтений разного рода, организованных тем же обществом, посетило всего 31745 чел.). На Берлинском съезде 1897 г. было постановлено одно из трех центральных бюро устроить в Вене. Во Франции устройство развлечений для народа не сделало вначале заметных успехов. В Париже и вообще в больших городах была небогатая публика, что посещала спектакли дешевых мелких театров, которые по своему смешанному репертуару и часто посредственному исполнению не подходили к культурно-историческому типу идеальной народной сцены. Из провинциальных попыток создать народный театр было интересное предприятие двух энтузиастов, Ришара Оврэ и Мориса Поттешэ, основавших примитивную сцену в Bussang, близ границы Эльзаса, у подножия Вогез. Труппа любителей разыгрывала здесь перед сельской публикой, сидящей под открытым небом, произведения самого Поттешэ, например, "Le diable marchand de goutte" (фантастическая пьеса, доказывающая вред пьянства), "Morteville" (бытовая драма из жизни вогезских горцев), "Sotrй Noлl" (деревенский фарс с отголосками старых обычаев, поверий, обрядов и т. д.). Оврэ и Поттешэ преследовали, в общем, нравоучительные цели, желая не только развлекать зрителей, но и исправлять нравы; порой у них сказывалось тяготение в сторону мелодрамы. Народные представления сходного типа устраивались иногда в немецкой и французской Швейцарии; так, летом 1897 г. в Невшателе с большим успехом неоднократно была разыграна народная (не Шиллеровская) драма о Вильгельме Телле; кое-где в глухих уголках Швейцарии, например, в Валлисе, сохранялись остатки мистерий, исполнявшихся самим народом, без воздействия со стороны интеллигенции. В России первый народный театр возник в Одессе в 1870 г., но просуществовал он всего несколько месяцев и вследствие неумелого ведения всего своего предприятия не принес осязательных результатов. Во время Политехнической выставки 1872 г. в Москве на Варварской площади был устроен по инициативе "Отдела попечения о рабочих" общедоступный театр с тщательно составленным репертуаром, хорошими артистическими силами и дешевыми ценами. Театр быстро завоевал симпатии народной публики и пользовался ими до самого закрытия выставки; после этого он перешел в собственность московской городской думы, сдавшей его в аренду частному лицу; число посетителей не уменьшилось, но репертуар стал более смешанным. По закрытии театра не раз делались попытки создать нечто подобное; так, в 1880 г. бывший директор общедоступного театра, А. Ф. Федотов, подал записку о народном театре московской думе, в 1882 г. А. Н. Островский - такую же записку императору Александру III, но Москва все же лишена была вполне общедоступной, истинно народной сцены. В 1898 г. в Москве открыло свою деятельность "Общество содействия устройству общеобразовательных развлечений для народа", устраивающее литературно-музыкальные утра для рабочего люда и спектакли на фабриках и намеревающееся содействовать основанию в центре города большого общедоступного театра, а на окраинах Москвы - десяти мелких сцен, который должны были быть его филиальными отделениями и ставить одинаковый репертуар. В Петербурге функционировало "Невское общество устройства народных развлечений", возникшее в 1885 г. как частный кружок, по инициативе нескольких фабрикантов, имеющих фабрики на Шлиссельбургском шоссе, и в 1891 г. получившее свой новый устав и название. Общество, процветанию которого много способствовал Н. А. Варгунин, располагало большим вишневым садом, имело летний театр, небольшой зимний, помещение для танцев и игр, эстраду для музыки, особый детский отдел и т. д. Гулянья для народа устраивались летом на каждый праздник; входная плата была по 12 копеек: число посетителей в среднем каждый раз более 2500 человек. Почти одновременно с гуляньями за Невской заставой возник в Петербурге Васильеостровский театр, вначале предназначенный только для рабочих, нозднее посещаемый и другими классами населения и с 1894 г. перешедший в заведование "Общества дешевых столовых и чайных и домов трудолюбия". В его репертуаре преобладала мелодрама; при театре был сад, где происходили народные гулянья, собирающие нередко до 1000 человек. Такие же гулянья (с народными песенниками, рассказчиками, акробатами и т. п.) устраивались в течение нескольких лет в так называемом Выборгском саду по мысли кружка местных фабрикантов; позже это скромное начинание приняло форму "Выборгского общества народных развлечений", напоминающего Невское общество народных развлечений. В 1898 г. попечительством о народной трезвости открыт был народный театр в Таврическом саду; то же попечительство вело и народный театр в Екатерингофском саду в Петербурге. До падения русской империи развлечения для народа устраивались и во многих провинциальных русских городах, а также в селах. Число народных театров, аудиторий для чтений и литературно-музыкальных вечеров (в роде Одесской, основанной в 1893 г. и вмещавшей 1000 человек) и т. п. по всей России было более сорока. Кое-где исполнителями являлись труппы любителей, кое-где , например, в селе Рождествене Петербургской губернии, в селе Петине Воронежской губернии - сами крестьяне, в редких случаях - профессиональные актеры. Живой интерес народной публики к театру засвидетельствован был всеми организаторами деревенских спектаклей. По вопросу о репертуаре народной сцены между отдельными деятелями не было желательного единства и сходной творческой идеологии(как это стало позднее в роковые советские годы); одни хотели прежде всего развлекать народ, другие имели в виду духовную проповедь со сцены, делались иногда защитниками мелодрамы и т. д. На четвертой Всероссийской сельскохозяйственной выставке (декабрь 1895г.) и на выставке при втором съезде деятелей по техническому и профессиональному образованию (1896) был устроен отдел народного театра, знакомивший публику с постепенным его развитием в России. Вопрос о развлечениях для народа затронут был и на первом всероссийском съезде сценических деятелей, состоявшемся в Москве около века назад в 1897 г.
Развод- это расторжение брачной связи (vinculum matrimonii, Eheband) при жизни супругов по просьбе одного из них или обеих сторон; от разлучения развод отличается тем, что при нем не только прекращается супружеское общение, но и расторгается брачная половая связь (то есть сексуальные отношения мужчины и женщины, так как пока фактов однополового развода не установлено). История разводов у народов европейской культуры складывается под влиянием народных традиций, римского законодательства, церковных учений и освободительных стремлений XVIII и XIX вв. Варварские народы, подпавшие под влияние римской цивилизации и христианства, не видели препятствия к разводу по обоюдному усмотрению обоих супругов, а развод по одностороннему желанию мужа встречал преграду только в имущественных соображениях (потеря цены, уплаченной за невесту; возвращение приданого) и в страхе мщения со стороны родичей жены или родителей мужа. В древности, при порабощении женщины и фактическом существовании полигамии, у жены не могло быть самостоятельного права на развод. В Риме развод вначале составлял прерогативу мужа, но также и право отца жены при браке sine manu. К концу республики в связи с эмансипацией римской женщины развод стал правом каждого из супругов. Смена мужей и жен в римском обществе начала империи вошли в поговорку. Юристы считали стеснение свободы развода таким же насилием, как и принуждение ко вступлению в брак. Реакционное законодательство начала империи не препятствовало свободе развода по взаимному согласию, ограничиваясь созданием форм, гарантировавших достоверность события, и введением имущественных невыгод для виновного супруга при разводе по одностороннему требованию; отсюда появилась необходимость урегулировать поводы для развода, при которых ответчик освобождался от штрафов (бесплодие, сумасшествие, ссылка). Христианство сначала было бессильно уничтожить свободу развода и влияло только на регламентацию поводов для односторонного требования развода. Только при Юстиниане последовало запрещение развода по взаимному согласию; но до IX в. в византийском законодательстве встречаются отступления от этого запрещения. Юстинианово законодательство признало поводами к разводу государственную измену, посягательство на жизнь супруга, прелюбодеяние, неспособность к супружескому сожительству, заразительную болезнь, сумасшествие, бездетное отсутствие и пострижение. Западная церковь пришла к заключению, что Христос провозгласил брачный союз нерасторжимым и даже прелюбодеяние может оправдывать только разлучение от стола и ложа. Сообразно с этим католическое духовенство постепенно достигло полного уничтожения разводов и тем несомненно содействовало поднятию уважения к женщине в средние века; но оно осталось решительным противником разводов и в новейшее время, причем, кроме религиозного мотива, ссылается, говоря словами папской энциклики от 10 февраля 1880 г., на то, что "развод расшатывает взаимные обязательства супругов, ослабляет любовь, поощряет неверность, подвергает риску защиту и воспитание детей, разрушает семейные связи, сеет раздор между семьями, принижает женщину и умаляет ее достоинство, ибо, послужив прихоти мужчины, она легко может быть брошена". Напротив, восточная церковь, находившаяся в более тесном единении со светской властью, не выдвинула принципиального возражения против развода, ссылаясь на Евангелие от Матфея - "не все вмещают слово, но кому дано": нерасторжимость брака есть идеал, но человеческая немощь требует уступок. Все юстиниановские поводы к разводу перешли в каноническое право восточной церкви. Протестантизм, устранив из своей догмы учение о браке, как об одном из таинств, восстановил развод. Прелюбодеяние, с точки зрения протестантов, только потому указано в Евангелии как повод к разводу, что лишь о нем и шла речь в беседе Христа с фарисеями, возможны, следовательно, и другие поводы, например, злонамеренное оставление. Светское законодательство в некоторых протестантских странах увеличило число поводов к разводу и даже вернулось местами к принципу свободы развода по взаимному согласию. Секуляризация брака (или гражданский брак) сделала развод доступным и для католиков, но влияние клерикальной партии и страх перед крайними элементами отражаются в законодательствах строгим регулированием поводов к разводу и устранением развода по взаимному согласию. В программах крайних левых партий и феминистов брак рассматривается как нравственный союз, который должен поддерживаться только нравственными средствами; отсюда требование безграничной свободы развода как одной из гарантий женской независимости. Это воззрение не встречает, однако, отголоска ни в одном из западных законодательств, которые, напротив, всюду стоят на той точке зрения, что брак есть юридическое установление, которое не должно зависеть от произвола супругов. Непосредственное влияние светской юриспруденции сделало возможным приближение норм развода к потребностям современной жизни. В ряду поводов к разводу физиологический элемент в браке не играет господствующей роли; расширяется понятие нравственного поражения супружеской связи; получает значение экономический элемент (пьянство); наконец, развод по взаимному согласию вследствие его технических преимуществ находит сторонников в ряду самых убежденных друзей существующего гражданского порядка. Против развода по взаимному согласию обычно приводят, что это согласие низводит брак на степень простого договора личного найма на срок использования того или иного супруга(брачный договор заключается обычно по тем же мотивам) и, облегчая до крайности развод, подкапываясь под важнейшие устои общественного строя. Однако прошлая статистика показывает, что в странах, идущих впереди других по числу разводов, - в Швейцарии и Соединенных Штатах Америки - развод по взаимному согласию раньше не существовал; наоборот, Норвегия являлась страной с небольшим количеством разводов, хотя там развод по взаимному согласию допускался. При разводе по взаимному согласию супругам легче соблюсти приличие перед светом, сохранить свое достоинство перед детьми и не разглашать тайн, оскорбляющих и то, и другое разведенное лицо(но не в жаргонном преступном смысле). Формализм процесса может приводить к тому, что развод на самом деле только и бывает, что по взаимному согласию; последнее, наоборот, может быть так обставлено, что исключается всякая мысль о произволе. В ряду поводов для одностороннего требования развода спорным является сумасшествие, возникшее уже при существовании брака. С идеальной точки зрения сумасшествие есть несчастие, которое здоровый супруг должен разделять, как и вообще горе и радости супружества; но соображения об экономическом благосостоянии здорового супруга, лишенного правильного хозяйства, о нравственной опасности от незаконных связей, о детях, не получающих правильного воспитания и надзора, берут иногда верх. Во Франции гражданский развод был введен законом 20 сентября 1792 г. под влиянием жирондистов "во имя индивидуальной свободы, несовместимой с нерасторжимостью супружества" и как последствие приравнения брака к обыкновенным гражданским договорам. Закон различил развод по определенным поводам (между прочим новая эмиграция, 5-летнее безвестное отсутствие, сумасшествие), развод по взаимному согласию (требовалось представление удостоверения семейного совета о безуспешности примирения) и развод по требованию одного из супругов вследствие несходства характеров (с более продолжительной процедурой примирения). Разлучение от ложа и стола было отменено. Количество разводов в революционную эпоху, особенно в городах, было колоссально; например, в VI революционном году в Париже было больше разводов, чем браков; потом число разводов стало понижаться, но все же в Х году на 3000 браков было 900 разводов. Гражданский кодекс Наполеона (1803) представлял собой реакцию против этого явления; уничтожен был разводов по несходству характеров, но остался развод по взаимному согласию; определенные поводы сведены к трем: прелюбодеяние, причем муж отвечал только при его квалификации (любовница в общей квартире супругов), жестокое обращение или тяжкое оскорбление (судебная практика со временем подвела сюда случаи простого прелюбодеяния мужа), присуждение к позорящему наказанию. В угоду католицизму восстановлено было разлучение. Если в период с 1798 по 1803 г. противники развода доказывали количеством случаев опасность самого института для гражданского строя, то позднее этот аргумент отпал: за десятилетие с 1806 по 1815 г. один развод или разлучение приходились на 1270 браков по всей Франции и на 75 в Париже. Однако в 1816 г. развод был уничтожен вследствие признания католицизма господствующей религией, и осталось одно насильное разлучение. В начале 30-х гг. 19 века делались попытки восстановить развод, но проекты, принятые палатой депутатов, всякий раз отвергались пэрами. С 1876 г. началась деятельная агитация (Наке) за восстановление разводной процедуры по закону 1793 г.; принятый после продолжительной парламентской борьбы закон 27 июля 1884 г. восстановил правила гражданского кодекса, но без развода по взаимному согласию; допущены были только прежние три повода (квалификация прелюбодеяния мужа не была принята). Иск о разводе должен быть предъявлен лично; в случае болезни истца суд сам является к нему, чтобы принять прошение. При разводе вследствие жестокого обращения или тяжкого оскорбления суд может позволить жене временно оставить дом мужа и затем постановить решение о разводе, если в течение года не последует примирения. Решение о разводе теряет силу, если оно в течение двух мсяцев не предъявлено чиновнику гражданского состояния для регистрации. Последствия развода были такие: жена не может вступить в новый брак ранее 10 месяцев: брак с соучастником прелюбодеяния не допускался; виновная сторона теряет все имущественные выгоды, установленные брачным договором или позже; напротив, правый супруг сохраняет право на все представленные ему выгоды; суд может назначить правому супругу, в будущем и доколе он нуждается, пенсию не свыше 1/3 доходов виновного; дети отдаются правому супругу, но суд в интересах детей может распорядиться иначе, хотя во всяком случае права родительского надзора и воспитания не утрачиваются и обязанность давать содержание не прекращается. Наряду с разводом по закону 1884 г. сохранено было и разлучение. В 1886 г. во Франции один развод приходился на 46 браков. В Бельгии нормы Наполеонова кодекса действовали непрерывно. Кроме вышеупомянутых трех поводов (с квалифицированным прелюбодеянием мужа), допускался развод по взаимному согласию, если муж не моложе 25 лет, жена - 21 года, брак длился по крайней мере 2 года, но не более 20 лет, и жена не старше 45 лет; родственники должны удостоверить, что примирение невозможно. Параллельно с разводом существовало и разлучение. В период с 1867 по 1886 г. на 183 брака приходилось одно расторжение брака(т. е. развод или разлучение); число разлучений мало колебалось (66 в 1867 г., 68 в 1886 г.), число разводов растет (в те же года - 64 и 28). В Голландии по гражданскому уложению 1838 г. развод по взаимному согласию допускался только после разлучения, длившегося пять лет. Поводы к разводу -это прелюбодеяние (одинаково для обоих полов), злонамеренное оставление, жестокое обращение, тюремное заключение не менее чем на четыре года. Как и в Бельгии, суд обеспечивал на время процесса алименты жены и определял, где находиться детям. Развод сопровождался разделом имущества, но без имущественных невыгод для виновного. Во всей стране было в 1867 г. 133 расторжения (в том числе 20 разлучений), в 1886 г. - 418 (l03 разлучения): одно расторжение приходилось в 1667 г. на 225 браков, в 1886 г. - на 72 брака. В Германии судебная практика общегерманского права увеличила число поводов для развода, признанных протестантским каноническим правом (прелюбодеяние и злонамеренное оставление), случаями тяжкого нравственного оскорбления, жестокого обращения, отказа от несения супружеских обязанностей. Особенно легко допускался развод по прусскому уложению 1794 г., видевшему в браке преимущественно учреждение для деторождения; поводами к разводу признавались неизлечимая физическая болезнь, даже приобретенная во время брака, сумасшествие, перемена религии; кроме того, допускался развод по взаимному согласию (при отсутствии детей) и даже развод по одностороннему отвращению. Саксонское уложение 1863 г. ближе к протестантскому каноническому праву, но и оно знало такие поводы, как перемена религии, сумасшествие и болезнь жены, препятствующая супружеской жизни. Общегерманское гражданское уложение принципиально затрудняло развод, допуская его вообще только при условии вины одного из супругов; различались поводы абсолютные (прелюбодяние, покушение на жизнь, злонамеренное оставление) и относительные, точно в законе не обозначенные (когда союз потрясен был тяжким нарушением супружеских обязанностей, бесчестным или безнравственным поведением); оценка индивидуального случая зависела от степени образования, общественного положения и личности супругов, и потому предоставлялось на усмотренние суда решить, имелся ли повод для развода. Единственным отступлением от принципа вины являлась внесенная в уложение после упорной парламентской борьбы норма о разводе в случае сумасшествия, если оно длилось уже три года и не было надежды на восстановление духовного общения. Право на развод погашался прошением и по истечении шести месяцев со дня обнаружения вины. В решении суда должно было быть указано, кто виновная сторона; могли быть признаны виновными и оба супруга. Жена сохраняла фамилию мужа, но могла принять и прежнюю; если жена одна признана виновной, муж мог воспретить ей носить его фамилию. Если муж один признан виновным, он обязан был давать бывшей своей жене соответствующее содержание в виде денежной ренты - и обратно, если муж не в состоянии сам содержать себя; обязанность эта переходила на наследников обвиненного супруга. При разводе после сумасшествия здоровый супруг обязан был давать больному пожизненное содержание. По пандектному праву и по прусскому уложению виновный подвергался еще имущественным штрафам; этого не было в новом уложении, как не было и французской нормы о сохранении правым супругом всех обещанных ему выгод; виновный обязан был только возвратить подарки. Забота о детях переходила к правому супругу; если виновны были оба супруга, то дети до 6 лет отдаются матери, сыновья старше 6 лет - отцу; опекунское установление могло распорядиться иначе; оно же регулировало право свиданий. До нового уложения в некоторых немецких государствах существовал еще развод по определению верховной власти. На всю Германию в 1886 г. на 372318 браков приходилось 6078 разводов, или 1:61. В России с введением христианства развод стал регулироваться византийскими источниками церковного и светского законодательства; но в течение многих столетий жизнь вовсе не согласовалась с чужеземными нормами. Так, византийские источники определяли, что жена в праве требовать развода в случае покушения на ее целомудрие, ложного обвинения ее в неверности, государственного преступления мужа и т. п., но в действительности с этим правом не согласовались безграничная власть мужа даже над жизнью жены и презрительный взгляд на женщину вообще еще в московский период. Насильственное пострижение жен и заточение в монастырь было преобладающей формой развода. С другой стороны, церковное учение о нерасторжимости брака вне определенных поводов сталкивалось на практике с разводом по взаимному согласию, и только с XIX в. в законе строго проводится запрещение таких разводов. Начавшееся в синодской практике в XVIII в. сокращение числа определенных поводов к разводу завершилось при издании в 1839 г. "Книги правил", сделавшейся источником действующего законодательства; все поводы сведены к прелюбодеянию, неспособности, безвестному отсутствию и лишению всех прав состояния; исчезли доводы, указанные в византийских источниках (заразительная болезнь, сумасшествие) и в памятниках русского происхождения (растрата имущества жены, жестокое обращение с женой, если за нее вступились родичи). Действующее имперское русское законодательство о разводах отличается крайней бедностью норм. Имущественные последствия не регулируются ввиду раздельности имуществ; но так как жена, добившаяся развода, тем самым теряет право на содержание, то развод становится привилегией состоятельных людей. Только в Черниговской и Полтавской областях сохранились имущественные невыгоды для виновного. Судьба детей после развода также совсем не регулируется. Прелюбодеяние признается одинаковым поводом к разводу для обоих супругов; виновный осуждается на вечное безбрачие, даже после смерти другого супруга. Закон не определяет последствий вины обоих супругов, не решает вопросов о стачке, не предусматривает случая фактического примирения после обнаружения вины, не знает сроков для возбуждения дела; на некоторые из этих важных вопросов ответ может быть найден только в источниках, недоступных тем, кого эти вопросы ближе всего касаются. Импотенция считается поводом к разводу только в том случае, если она возникла до брака, и лишь после трехлетнего ожидания. Безвестное отсутствие должно длиться не более пяти лет. В 1885 г. дано было 23 развода вследствие неспособности, 167 по прелюбодеянию, 668 по безвестному отсутствию и 292 вследствие лишения всех прав состояния. Развод всегда относился к компетенции церковной власти (впрочем, в XVIII в. бывали случаи развода по высочайшему повелению), но притязание ее на контроль над каждым отдельным случаем не могло осуществиться, пока держался обычай составления разводных писем духовниками; только с XVIII в., и то медленно, начинается подчинение развода правильному суду. Производство дел о разводах сосредоточилось в консисториях, решения утверждались или постановлялись архиереями; с 1805 г. все дела о разводах обязательно поступали на ревизию в Священный Синод. Неудовлетворительность духовного суда по делам бракоразводным сознается всеми. Еще в 1767 г. Священный Синод в наказе своему депутату в комиссии составления законов высказался за производство следствия светскими органами; в ряду поводов к разводу предполагались своевольная отлучка жены, отнятие мужем у жены имения и причинение ей побоев и мучений. В 1809 г. проект гражданского уложения признавал поводами к разводу покушение на жизнь, тяжкие обиды, ложный донос или обвинение жены в прелюбодеянии, лишение свободы, похищение имения жены, ее побег и предполагал передать производство дел светским судам(позднее в 20 столетии всеми делами о разводах ведали только советские суды), с тем чтобы на основании решения светского суда духовная власть только постановляла приговоры о разводе. Проект передачи дел светским судам и вообще самое включение в гражданское уложение норм о разводе встретили возражение со стороны Священного Синода и его обер-прокурора, и с тех пор материальное право только ухудшилось, а процессуальное осталось без перемен; изгнанная отовсюду система формальных доказательств сохранилась только в самой деликатной и интимной области человеческих отношений; соглашение "о взятии на себя вины" предшествует почти всякому иску о разводе. Прелюбодеяние перестает быть поводом к разводу в случае вины самого жалобщика, прощении или пропуска годичного срока. Новый брак может быть разрешен, если обиженная сторона умерла, или дала согласие, или сама вступила в брак. У магометан и евреев развод в старой России был в ведении их духовных лиц (постоянных мул и раввинского братства).
Разменная монета(Scheidemьnze, monnaie divisionnaire ou monnaie d'appoint, small coin) - так раньше называли денежные металлические знаки, нарицательная цена которых значительно превышала их внутреннюю, действительную стоимость. Новый меновой оборот культурных народов не мог обходиться для повседневных мелких платежей без разменной монеты. Не только ее отсутствие, но и недостаточное количество значительно затрудняло правильное функционирование денежной системы. Разменная монета не могла, однако, подлежать такой свободе чеканки, как основная. Именно значительное несоответствие между нарицательной ее ценой и стоимостью металла ведет к тому, что при неограниченности чеканки из каналов обращения изгоняется лучшая монета и заменяется малоценной. История денежного дела полна поучительных данных о тех экономических потрясениях, которые производит в народохозяйственном организме такое положение вещей. В прежнее время, когда в основании монетной системы многих государств лежал принцип "princeps habet potestatem dare cursum et valorem monetae", возможность получения монетного дохода служила тем большим соблазном к неограниченной чеканке разменной монеты, чем больше была разница между их нарицательной ценой и действительной стоимостью. Научная поддержка, которую эта теория фиктивной монетной ценности нашла в лице камералистов, санкционировала те монетные злоупотребления, которые наполняют многие страницы истории культурных народов, особенно Германии, Австрии и Франции. И в России это воззрение пользовалось большим кредитом и получало широкое практическое применение. Только в новое время, особенно вследствие неисчислимых бед, проистекающих от разразившегося серебряного кризиса, все благоустроенные государства прониклись сознанием необходимости построения денежного хозяйства исключительно на экономических началах, несовместных с пользованием монетной регалией как источником государственных доходов. Исключения из общего правила являются в большинстве случаев результатом несоответствия цены серебра с той, которая положена в основание его соотношения к золоту в государствах с биметаллистической денежной системой. Монетный закон всякого государства должен был определить предельную норму того количества разменной монеты, которое дозволялось чеканить. Эта норма обычно устанавливается определенной цифрой на каждую душу населения. Так как в государствах с монометаллистической системой на золотом основании все серебряные монеты должны были исполнять лишь функцию разменных, то для них должен быть установлен максимальный предел чеканки. Так, германский закон 1873 г., признавая и монету в 5 марок разменной, создает для серебряной монеты предельную норму чеканки в 10 марок на душу. К концу 1896 г. общая сумма разменной монеты достигала 494 млн. марок(9,5 марок на душу населения). В государствах латинского монетного союза свойство разменных монет признано было за всеми серебряными, кроме пятифранковых. До конца 1897 г. предельной нормой для их чеканки было шесть франков на душу населения. Уничтожение значительного количества разменной монеты, возникновение новых экономических потребностей и значительное развитие мелких оборотов породили в некоторых государствах союза серьезные затруднения, вытекавшие из недостатка в денежном обращении мелкой серебряной монеты. По состоявшемуся между союзниками соглашению решено поэтому увеличить предельную норму чеканки разменной монеты до семи франков на душу населения. В силу этого решения общая сумма разменной монеты в государствах латинской монетной унии, равнявшаяся 547 млн. франкам, должна была увеличиться на 160-170 млн. франков. Так как в счет населения Франции вошли и жители ее колоний, она получила право на чеканку новой разменной монеты на 130 млн. франков, из которых 127 млн. должны быть выбиты из ее огромного запаса 5-франковых монет (до 1 июля 1897 г. она их отчеканила на 5060,6 млн. франков). Из других союзных государств получили право увеличить количество разменной монеты Италия с 202 до 232, Бельгия с 40 до 46 и Швейцария с 25 до 28 млн. франков. Не получила такого права Греция ввиду ее сильного финансового расстройства и возрастания ажио ее туземных монет до 70%. Доход государств латинского союза от чеканки разменной монеты предназначен был в том же 1897 г. на образование резервного фонда для покрытия расходов, могущих произойти при полном изъятии разменной монеты из обращения или при превращении в основную полноценную монетную единицу. В России имперский монетный устав определял разменную монету как предназначенную "исключительно для внутреннего в государстве обращения, в дополнение к монете полноценной". К категории разменных монет закон относил серебряные достоинством в 20, 15, 10 и 5 копеек, а медные достоинством в 5, 3, 2, 1 копеек, полкопейки (денежка) и четверть копейки (полушка). Разменная серебряная монета содержала 500 частей чистого серебра и 500 чистой меди. Из пуда лигатурного серебра означенной пробы чеканились 910 руб. 226/17 коп., из пуда меди - 50 руб. соответственных монет. С окончательным введением монометаллизма на золотом основании все серебряные деньги, как низкопробные в 20, 15, 10 и 5 коп., так и высокопробные в рубль, 50 и 25 коп., должны были получить значение разменной монеты с установлением для них предельной нормы чеканки. Закон 1898 г. об основаниях обращения серебряной монеты установляет, что ее количество в обращении не должно было превышать суммы, в три раза большей общего числа населения империи. Так как общий серебряный запас достигал 240 миллионов (высокопробной 162, низкопробной 78 млн.), то предстояла еще чеканка разменной монеты на сумму от 80 до 140 млн. рублей. Другим важным условием правильного обращения разменной монеты является постановление, в силу которого ей должна быть присвоена ограниченная платежная сила при приеме ее частными лицами. И в этом отношении была установлена различная норма для разменных монет из благородного и из неблагородного металла. Разменная серебряная монета обладала платежной способностью в Англии до 2 соверенов, в Германии - до 20 марок, в Австрии - до 50 крон, в государствах датского союза до 50 франков. В Соединенных Штатах серебряная разменная монета (1/2, 1/4 и 1/10 долларов) служила платежным средством до 5 долларов. Мелкая разменная монета (т. е. из неблагородных металлов) служила для погашения обязательств в Германии до 1 марки, в Австрии - до 10 крон никелевыми и до 1 кроны бронзовыми кружками, в Соединенных Штатах - до l/4 доллара. По русскому монетному уставу обязательный прием мелкой разменной монеты в платежах между частными лицами ограничивался тремя рублями при каждом платеже. С превращением полноценных серебряных монет в разменную наличность появляется необходимость установить и для них предельную норму обязательного приема (закон 1898 г. определил ее в размере 25 руб.). Для себя государство могло установить не максимум, а минимум, с целью избежания неудобств, сопряженных с разменом мелких сумм (так, германский закон 1873 г. установил минимум в 200 марок для серебра и 50 марок для никеля и меди).
Разночинцы- старый законодательный термин, встречающийся в имперском своде законов России, но не имеющий практического значения. К разночинцам причислялись низшие придворные, статские и отставные воинские служители, которые не записывались ни в купечество, ни в профессиональные цеха, а до установления почетного гражданства - и дети личных дворян (указ 29 апреля 1818 г.). Законодательство XVII-ХVIII вв. стремились сосредоточить разночинцев в посадах. Разночинцы считались лицами податного состояния, но заемные обязательства они могли давать и брать на тех же основаниях, что дворяне и чиновники (устав о банкротстве 1800 г.). В жизни разночинцами называли лиц, которые в силу полученного ими образования исключены были из податного состояния и могли ходатайствовать о предоставлении им почетного гражданства; в русской литературе разночинцы часто противопоставлялись дворянам.
Разрядные книги (или разряды по более старинной терминологии) - представляли собой официальный журнал, в котором отмечались повод и порядок употребления служилых военных сил государства и вообще размещение служилых людей. Кроме того, в них записывались "объезжие головы в Москве для береженья от огня и от всякого воровства" и "записи о счетных делах" в конце каждого года. Начали их составлять с 1471 г. и продолжали вплоть до 1682 г., когда почти все они были преданы сожжению. Велись разрядные книги в разрядном приказе с целью определения чиноначалия военной, придворной и гражданской службы и потомственного по службе старейшинства служилых людей. Разрядами определялось развитие местничества. Особую их часть, характера неофициального, составляли так называемые "Дворцовые разряды", или "повседневные дворцовые записки", главным содержанием которых были отметки о местах службы бояр, по преимуществу придворной, во время государевых выходов, царских походов из Москвы, приема послов и других придворных церемоний. "Дополнениями" к дворцовым разрядам служили выписи из приходо-расходных книг (преимущественно казенного приказа), содержавшие подробности о дарах, поднесенных государю, и о лицах, бывших у него при всех приемах и приездах иностранных послов. Те и другие представляют богатый материал для русской генеалогии. Впервые часть дворцовых разрядов, с 1632 по 1655 г., под заглавием "Повседневные дворцовые записки" была издана в Москве в 1769 г. В 1850-53 г. изданы четыре тома "Дворцовых разрядов"; в "Чтениях Московского общества истории и древностей российских" за 1882 и 1883 гг. напечатаны и "Дополнения к Дворцовым разрядам" под редакцией историка И. Е. Забелина. "Разрядные книги" напечатаны были в 1853-55 гг.; еще ранее одна из них, с обширным предисловием, была напечатана в 1844 г. Валуевым в "Симбирском сборнике".
Разрядный архив- как отдельное учреждение существовал с 1711 г., когда был уничтожен Разрядный приказ, до 1852 г. - времени образования московского архива министерства юстиции имперской России. Состоя первоначально из дел Разрядного приказа, Разрядный архив находился в ведении сената; с 1722 г. перешел в ведение герольдмейстера или его товарища; в 1763 г. к нему был присоединен московский сенатский архив, и он стал называться сенатским разрядным архивом. Впоследствии в его состав вошли дела нескольких других приказов и коллегий, и он стал богатым собранием исторических материалов, преимущественно о военных силах, о службе вообще и о многом другом. В течение всего XVIII в. правительство озабочивалось приведением в порядок и описанием дел разрядного архива; но из всех "старых описей" сохранилось лишь 18 книг, остальные сгорели во время пожара 1812 г. Архив обязан был выдавать справки, но только учреждениям и официальные записи. К занятиям в Разрядном архиве были допущены только Миллер и Максимович. Описание Разрядного архива до 1842 г. было сделано Ивановым, а историю его с 1711 до 1812 г. написал Гоздаво-Голомбиевский ("Описание дел московского архива министерства юстиции", т. V, 1888).
Разувание- старинный свадебный обряд, состоял в том, что молодая жена в знак покорности снимала на свадьбе с мужа сапоги. При этом муж в знак своей власти ударял легонько жену плетью по спине. Жена припадала к ногам мужа и касалась челом его сапога; муж покрывал ее полой кафтана в знак будущего покровительства и защиты. Иногда клали монетку в тот сапог, который снимала молодая. Древнейшее свидетельство о разувании находится в Лаврентьевской летописи под 980 годом; Рогнеда говорит о князе Владимире: "не хочу розути сына рабичича, но Ярополка хочю". Разувание встречается в былинах (например, в былине об Иване Галиновиче: "разуй у меня сафьян сапог!"), в малорусских народных песнях. В Германии времен Лютера молодая жена в первую брачную ночь снимала у мужа сапоги. Обычай этот встречается позже и в Великороссии, Сербии и Славонии. В Сербии молодая в первое время замужества разувает не только мужа, но свекра и свекровь. По наблюдениям этнографов, этот обычай повсеместно постепенно выходит из употребления. От свадебного разувания произошло гадание: парень ложится спать, не снимая одного сапога, и загадывает о суженой. Если во сне девушка снимет с него сапог, значит, что скоро жениться.
Рака - от сирского слова, что значило "пустой, негодный человек"; оно служило выражением гнева и презрения. Виновный в названии ближнего словом "Рака" подлежал суду синедриона. Рака(греч. - μνημεία, лат. - capsa, monumentum, франц. - chasse, значение и происхождение русского названия не определено) - так называлось в христианской церкви устраиваемое в храмах особое помещение для мощей святых. Название "рака" вполне соответствует русскому слову "гробница"; это не гроб (τάφος, sepulchrum), a монументальный большой ларец, продолговатый, в меру длины гроба, в котором помещаются мощи, чаще - вместе с гробом. Рака существовала у евреев еще в Ветхом Завете, как видно из слов Иисуса Христа о фарисеях, которые "зиждут гробы пророков и украшают раки (μνημεία) праведных". Это указывает именно на монументальное назначение раки, отличающее ее от обычного места погребения. Христиане с самых первых времен церкви благоговейно хранили и чествовали останки своих святых, особенно мучеников (святые мощи святомученников). После того как христианство восторжествовало над язычеством, тайное чествование мощей, укрытых в простых гробах, уступило место созиданию рак, украшенных снаружи, имевших вид монумента. Роскошные раки, содержавшие в себе мощи святых, распространены были на Западе, особенно в VII в., везде, где находились мощи. Их постоянной принадлежностью была какая-либо особая форма (замка, башни и т. п.), а не стереотипная удлиненная форма гроба, безусловно господствующая для рак в православной церкви. Есть немало в католических странах древних рак из массивного серебра, обильно позолоченных, с рельефной чеканкой отдельных фигур, целых групп, картин из библейской или церковной истории и т. д. Эти рельефные изображения рак особенно высоко ценятся в истории искусства, как произведения большей частью высокохудожественные. Существует обширная французская литература, посвященная подробному описанию предметов этого рода (эта литература исчислена в статье "chвsse" Prou в "La grande Encyclopйdie", т. X, Париж, 1861, где приведены хорошие рисунки всех главных достопримечательностей этого типа, имевшихся на Западе). Общий каталог всех коллекций рисунков рак на Западе был составлен и издан за границей Салтыковым. Первые раки, в которые полагались мощи (целое тело), были каменные, как это видно из повествования о мощах сятых Бориса и Глеба (1072 г.), которые из деревянных гробов были перемещены в каменные раки. Для этих рак устроены были особые "клети" или своды ("комары"), решетки которых были также окованы золотом и окружены хрустальными золочеными подсвечниками и висящими золочеными лампадами. Привозимые из Константинополя частицы святых мощей хранились или каждая в особом ковчежце, называвшемся иногда ракой, или по нескольку частиц вместе, вделанными по отдельным местам в крест; таков, например, крестообразный серебряный "кивот" с черневыми изображениями, устроенный суздальским князем Димитрием Константиновичем в 1363 г. для так называемых "страстей Господних", приобретенных в Константинополе (часть крови Христовой, его гроба, терновый венец, хранящийся раньше в Благовещенском соборе в Москве). По мере открытия мощей собственно русских святых они поставлялись в главном храме монастыря в особых раках, украшенных серебром и золотом, в нишах в той или другой стороне храма, большей частью - на возвышении и под художественно устроенными "сенями" (балдахинами). Раки всех русских святых неизменно сохраняют форму гроба - удлиненного, в меру роста святого, четырехугольного ковчега, сверху имеющего доску, златокованную ризу и открытый или закрытый лик святого и открытую руку его для целования. Если мощи почивают не открыто, а "под спудом", т. е. недоступны для поклоняющихся, то поверх раки имеется живописное или живописно-металлическое изображение святого, покрытое особым покрывалом из парчи, атласа или бархата.
Ракхи(Rвkhо) - у индусов это браслет-талисман, предохраняющий от дурного глаза, колдовства и т. п.; делается из ниток, шелка или другого, более ценного материала и обвязывается, с молитвой, вокруг руки или запястья. У женщин-раджпуток существует обыкновение посылать такой браслет, как знак особого расположения, мужчинам - членам другой фамилии; такой подарок вызывает обратные дары и между обменявшимися устанавливает отношения побратимства, соблюдаемые и ценимые дороже кровных, родственных связей. С этим обычаем связан был целый ряд легенд и преданий.
Ралець (или на ралець) - так назывались в Южной России в XVII и XVIII вв. приношения или сборы, делавшиеся два раза в год, в праздники Рождества и Пасхи, людьми зависимыми в пользу тех, от кого они зависели: так, давали "на ралець" прихожане своему приходскому священнику, крестьяне - помещику, мещане - магистратским чинам, казаки и поспольство - сотенной и полковой старшине, цеховые - своему цехмистеру, братчики - своему старшему. В приходах, цехах и братствах подарки этого рода всегда имели вид добровольного подношения и в цехах и братствах шли не в пользу какого-либо лица, а в пользу учреждения; но у помещиков, полковой старшины и магистратов они приобрели с течением времени значение обязательного сбора. Первоначальная форма приношений была натуральная, но в казачьем и магистратском мире перешла постепенно в денежную определенного размера. В письме гетмана Скоропадского к черниговскому полковнику Полуботку 1722 г. поручается последнему воспретить незаконный сбор на ралець. Сборы или жертвы в цехах и братствах с названием ралець встречаются во многих их уставах и записях; они существовали раньше в некоторых селах Полтавской и Киевской губерний. Тот же сбор в виде налога на мещан в пользу магистратских чинов производился в Киеве еще в 20-х годах XIX-го столетия.
Рало(роль) - так называлась в старину на Руси преимущественно соха, именуемая и "ролью", а иногда и другое какое-либо орудие, употребляемое для пахания. Кроме обычной запряжки в одну лошадь, в Киевской области старой России впрягали в рало и волов; отсюда произошло название "рало волово". С XIV в. название "соха" постепенно вытеснило слово "роль", которое неожиданно пригодилось вначале в театральном, а потом в кинематографическом и телевизионном мире.
Рандеву- термин, первоначально употребляемый в военно-морском деле; означает место встречи двух или нескольких судов, заранее определенное на карте.
Ранец- в снаряжении пехотинца назначается для носки вещей, постоянно необходимых солдату в походе. Ранец должен быть прочен, легок, непромокаем и удобен для носки. В России до воцарения Александра I ранцы делались из черной яловочной кожи, а потом стали изготовляться из телячьей. В 1874 г. в частях гвардейской и армейской пехоты введены были ранцы из непромокаемой парусины. В 1882 г. все ранцы были заменены вещевыми и сухарными мешками или сапожными чехлами из непромокаемой парусины, но в 1889 г. мешки отменены в гвардейской пехоте, пешей артиллерии и инженерных войсках, а взамен вновь были введены ранцы образца 1874 г.; в гренадерской и армейской пехоте принято было снаряжение из вещевого мешка и сапожного чехла новых образцов. В вещевой мешок и в ранец образца 1874 г. укладываются: 2 рубахи, исподние брюки, 2 пары портянок, полотенце, пара рукавиц с варежками, 5 фунтов сухарей, 1/8 фунта соли, ружейные принадлежности и для содержания чистоты и опрятности, чарка и 24 патрона. Ранцевый запас продовольствия носился пехотинцем на плечах, а кавалерист возил его на коне. Он позволял войскам несколько дней обходиться без обоза, всегда сильно тормозящего передвижение. Без ранцевого запаса особенно сильно затруднялось продовольствие в дни сражений, когда обозы не могли быть притянуты к войскам. Поэтому все начальники должны были строго наблюдать, чтобы ранцевый запас содержался в постоянном комплекте и произведенный из него расход возможно скорее пополнялся. Ранцевый запас бывал таких типов: 1) неприкосновенный - расходуемый лишь в крайних случаях, и 2) расходный - для текущего довольствия. Размеры первого определены были точными правилами; размер расходного ранцевого запаса законом не был нормирован и определялся в каждом частном случае распоряжением войскового начальства.
Рао- у индусов это упрощенный титул, первоначально обозначавший государя или князя, равносильный радже (верховному правителю), позднее он употребляется как почетный титул.
Рапира(Schlдger, Stossrappier, Florette) - колющее и рубящее оружие с прямым клинком, применяемое главным образом при фехтовании. В употреблении появилась рапира с конца XVII в. Schlagrappier - обычное орудие немецких студенческих дуэлей - имеет плоский клинок с обрубленным концом; ей можно было наносить только рубящие удары. Смотря по устройству гарды, Schlagrappier носило название Korbschlдger (на юге Германии) и Glockenschlдger (на севере Германии). Боец при употреблении Korbschlдgera надевал на руку замшевую, а при Glockenschlдger чешуйчатую металлическую перчатку. Stossrappier (Florette) имел четырех или трехгранный (опасный для жизни) клинок с заостренным (для дуэли) концом; исключительно колющее оружие. Распространена была во Франции и Испании. Рапира заменила собой учебную шпагу, с гардой в форме простого креста. При соревновании или при учебном фехтовании рапирами на лицо одевается железная маска.
Рапорт- служебная форма или бумага, посредством которой низшее должностное или военное лицо сносится с высшим, часто имеющее определенное звание или титул, а также устный доклад по службе в установленной и понятной форме. Рапортом или раппортом в ситцевом деле раньше называлась повторяющаяся часть узора.
Рапп(Rappen) - старая швейцарская монета, впервые появившаяся в XV в. в Фрейбурге и Базеле, с изображением головы ворона; около 1480 г. из лота серебра чеканилось 36 монет. В новейшее время раппы (франц. сантим, итал. чентезимо) равнялись 1/100 франка (сантиму); делались они из сплава меди с оловом.
Рапсодомантия(греч. Rhapsodomantia) - y греков и римлян это было гадание по стихам священной "Илиады" или "Энеиды", причем вещую силу имел или первый попавшийся на глаза гадающему стих, или особенный стих, оказавшийся на заранее определенном месте страницы. Это - один из видов библиомантии, или гадания по книгам, которое в прежние времена было распространено и у русских гадалок. С этой целью пользовались особенно Псалтирью. Владимир Мономах говорит во вступлении к своему "поучению": "възем Псалтырю в печали, разгнух ю, и то ми ся выня: вскую печалуеши, душе? вскую смущаеши мя?" В новое время этому гаданию соответствовало гадание по так называемому библейскому "Соломону", к которому русский простой народ нередко прибегал во всевозможных затруднительных случаях, коих было всегда предостаточно, поэтому религиозные христианские тексты чаще служили для языческих суеверий и гаданий, чем были нужны для прямого назначения в веровании. Индейцы Америки после завоевания тоже занимались рапсодомантией на Библии в лучшем случае, так как не любили и не приучены были долго читать, но чаще, особенно в первые века завоевания континента, они употребляли библейскую бумагу для хозяйственных целей(для розжига костров, для заворачивания и обтирания предметов и тел).
Раскопки- способ исследования древних поселений, зданий, могил и т. п., ведущий свое происхождение от случайных находок или намеренных, с целью получения материальной выгоды поисков в земле, в могилах, под фундаментом и т. п. В научную систему раскопки были возведены лишь в новейшее время. Слой земли, в котором производятся раскопки, бывает обычно наносный, но различного происхождения. Почва всех населенных мест постоянно заносится пылью и всякими отбросами, накопляющимися в течение долгого времени, в значительном количестве, так что старые дома, как говорят, "врастают в землю". Постройка (конечно, не монументальная), возводимая на месте обветшавшего здания, пользуется обычно, как основанием, его фундаментами. Под всеми домами и улицами таких древних городов, как например, Афины, Рим, находятся фундаменты и мостовые более ранних эпох. В Риме, например, древнейшая церковь святого Климента превратилась в подземную; мостовая и остатки древнего форума найдены были на глубине 13 метров ниже уровня современного города. В особенно древних поселениях, например, Гиссарлыке (древней Трое и Илионе более поздних эпох), остатки различных строительных времен лежат в несколько ярусов друг над другом. Слои с остатками зданий, утвари и т. п. носят у археологов техническое название "культурных слоев". Им противополагается "материк", всегда легко отличимый и до которого при научных раскопках древних поселений всегда рекомендуется доходить. Например, в Олимпии материк найден в среднем на глубине семи метров под слоем земли, нанесенной рекой Алфеем; а так как священный участок, расчищенный раскопками германского правительства в 1875-1880 г.г., равнялся приблизительно 350 х 50 метров, то пришлось вынуть и вывезти на повозках более 120000 кубометров земли. Раскопки тогда обошлись в 800 тысяч марок. Другая колоссальная работа такого рода, производимая французским правительством в Дельфах, технически была легче: почва Дельф представляла уклон приблизительно в 45№, что давало возможность посредством рельсового пути автоматически удалять выкапываемую землю. Если дело идет о раскопках старых могил, то за удалением редко значительного в таких случаях наносного слоя приходится вскрывать могилу различными способами, смотря по ее устройству. Если это обычного типа вырытая вертикально в глубь материка шахтовая гробница, ее раскапывают, тщательно просеивая вынимаемую землю, которая часто бывает смешана с пеплом и костями жертв и мелкими заупокойными вещицами. Если это подземная погребальная камера, подобно купольным гробницам Микен и этрусским гробницам, то достаточно найти вход в нее. Особый культурно-исторический тип могил представляют наносные "курганы", приемы раскопок которых выработаны давно русскими археологами. Во всех случаях раскопок мест погребения настоятельно рекомендуется вести точный дневник даже самых мелких находок с упоминанием культурно-исторического слоя, в котором они сделаны, положения предметов и т. д. Фотографирование или рисование предметов(как это делал, например, на раскопках Б. Б. Пиотровский) в том виде, как они лежат в могиле, особенно желательно. Можно сказать, что точный, иллюстрированный дневник удваивает научное значение находки (А. А. Синицын, "Производство археологических раскопок", СПб., 1895; его же, "Разбор, обработка и издание археологического материала"). Смотря по характеру раскопок, в особенности если они ведутся долго, в каждом данном месте вырабатываются свои особые приемы, и у исследователей развивается своеобразное чутье; так, например, в Помпеях чрезвычайно тонко разработана была техническая сторона раскопок. Помимо собственно метода раскопки изобретен был ряд приемов для сохранения и реставрации памятников. В пустые места, оказывающиеся иногда под слоем пепла, засыпавшего город, вливали гипс и получали отливки истлевших трупов и утвари. Все упомянутые приемы развились не так давно, когда раскопки стали производить ученые специалисты, историки и археологи. Факты случайных находок и даже формальных раскопок известны уже в древности. Так, позднейшие вавилонские цари, приступая к реставрации древних святилищ, старались найти под их фундаментами документы, заложенные при основании, и, если находили, вносили их текст в надпись о реставрации. Копируемы были и случайно находимые тексты. Фукидид говорит о раскопках могил на Делосе, когда очищали этот остров во время пелопоннесской войны. По оружию он признает погребенных карийцами и этим подтверждает свои соображения о первоначально негреческом населении островов. В бытность Павсания в Олимпии были найдены древние бронзовые вещи. В христианскую эпоху и средние века нередко говорили о находках в земле и о раскопках. Таковы были, например, исследования святой Елены в Иерусалиме для разыскания пещеры святого Гроба, разыскания наиболее важных мест катакомб, засыпанных в эпоху гонений - при папе Дамазии (IV в.), и реликвий - при Пасхалии I (IX в.). Нахождение катакомб в 1578 г. также произошло путем обычных раскопок или, по крайней мере, земляных работ. Вообще в эпоху Возрождения раскопки уже начинают предприниматься во имя научных интересов. В 1515 г. Лев Х издал бреве, предписывающее доносить о всех находках древностей. К 1519 г. относится фантастический план, приписываемый Рафаэлю, исследовать раскопками и освободить от позднейших надстроек весь древний Рим в глубину на 10-20 метров. В эпоху Возрождения открыты были многие впоследствии прославившиеся статуи (Аполлон Бельведерский, Лаокоон, Ниобиды, Геракл Фарнезский и другие), наполняющие Ватикан и другие европейские музеи, например, Лувр. В XVII в. известия о находках затихают. В XVIII в. всеобщий интерес возбуждает открытие Геркуланума (1719) и Помпеи (1748). В 1799 г. найдена при земляных работах знаменитая розеттская надпись, послужившая ключом к пониманию египетской древности. Особенно умножились раскопки в XIX столетии, подстегиваемые часто меркантильным или научным интересом, но чаще простым человеческим любопытством. В Египте с начала XIX столетия производились Лепсиусом, Мариеттом, Дюмихеном раскопки, приведшие к исследованию многих гробниц разных египетских родов. Из раскопок, главным образом французских, образовался знаменитый Булакский музей. В новейшее время наряду с французской Mission archйologique au Caire в Египге деятельно занимался раскопками английский Egypt Exploration Found, учреждению которого предшествовали самостоятельные работы Флиндерса Питри. Раскопки англичан производились главным образом в области Дельты и дали много важных результатов не только для египетской, но и для греческой археологии (в Навкратисе, Дафнах и других местах). Особенное значение для египетской археологии имеет находка мумий знаменитых фараонов в Дейрель-Вагари и глиняных табличек в Тельель-Амарне, содержащих документы древнейших сношений Египта с Азией. В Ассиро-Вавилонии главнейшие исследования принадлежали также французам и англичанам. В 1843-1846 г.г. первые открытия сделаны здесь были французским консулом Ботта. Затем развалины Ниневии исследовали Лэйярд и английский консул Ормузд Рассам; за ними следовали Плас, Смит, Френель, Опперт. Особенный интерес возбудили раскопки Сарзека в Телло (1877-81), давшие памятники древнейшей халдейской культуры. Замечательнейшие развалины в Месопотамии - остатки Вавилона (Бирс-Нимруд), Урука, Дур-Сарукина, Калаха, Ниневии (Куюнджик). Главные музеи, куда перевезены найденные предметы, Британский и Лувр. В Сирии, Финикии и Палестине научные раскопки начались только в конце 19 столетия. В Сенджирлы производил исследования Восточный комитет при Берлинском музее, куда и перевозились важнейшие находки. Памятники Сирии исследованы Вогюэ ("La Sуrie Centrale", Париж, 1865-1877). В Пальмире и Джераше исследования производил князь С. С. Абамелек-Лазарев ("Пальмира", СПб., 1884; "Джераш", СПб., 1897). Для Финикии важны были французские экспедиции Ренана в 1860 г. и Клермон-Ганно в 1881 г. Главные памятники - в Лувре и Константинополе (например, знаменитые сидонские саркофаги. Б. А. Тураев, "Очерк истории изучения финикийской древности", СПб., 1893, "Историческое обозрение"). В Палестине работали "палестинские общества" разных национальностей и исповеданий, в том числе русское православное палестинское общество. Здесь интерес вращался почти исключительно около библейских и христианских памятников. В Персии главнейшие открытия принадлежат французам Coste et Flandin ("Voyage en Perse", Париж, 1843-1854) и Dieulafoy ("L'art antique de la Perse", Париж, 1884-1885; "L'Acropole de Suse", Париж, 1890-1899). Замечательнейшие результаты раскопок последнего - части дворца Дария Гистаспа - находятся в Лувре. В области греческой культуры было произведено также множество раскопок. В 1811-12 гг. обществом англичан и немцев раскопаны были храмы на острове Эгине и в Фигалии (в Аркадии). В 1820 г. была найдена Венера Милосская. В 1823-1831 г.г. французская экспедиция в Морею исследовала все главные памятники Пелопоннеса и положила начало раскопок Олимпии. Со времени основания греческого королевства очень многое, при скромных средствах, сделал Л. Росс, в особенности для исследования островов. В 1862 г. раскопан Штраком театр Диониса в Афинах. Греческое археологическое общество раскопало древнее кладбище Керамика в Афинах близ ворот Дипила. В 1871 г. начинается исключительная по важности деятельность Шлимана, раскрывшего целую новую культурно-историческую эпоху в развалинах Трои, Микен и Тиринфа. Поощряемые примером Шлимана, усилили свою деятельность по части раскопок Греческое археологическое общество и Французская археологическая школа в Афинах. Первое раскопало Елезвин, Оропское святилище Амфиарая, святилище Асклепия в Эпидавре, Ликосурское святилище Владычицы, продолжало с успехом раскопки Микен, предприняло исследование всех курганов Аттики. Главной его заслугой является полное исследование раскопками афинского Акрополя, совершенное им вместе с правительством в 1882-1888 г.г. Французская школа производила раскопки на Делосе, в Мантинее, в святилище Аполлона Птойского в Акрэфии (в Беотии). С 1891 г. французское правительство производило грандиозные раскопки Дельф. Германское правительство раскопало Олимпию. Германский археологический институт раскопал святилище Кабиров близ Фив, американская школа - театр в Сикионе и святилище Диониса в Икарии. На Крите производили раскопки с 1884 г. главным образом итальянцы (Гольбгерр и другие копатели), на Самофракии - австрийская экспедиция, в 1875 и 1880 гг., на Кипре - Пальма ди Чеснола в 1870-х годах и Онефальш-Рихтер с 1888 г. Большая часть кипрских древностей попала в Америку. В Малой Азии замечательны были раскопки Ньютона в мавзолее Галикарнасском (находки попали в Британский музей) в 1875 г., Вуда - в Ефесе в 1876 г. (в Британском музее), австрийцев - в Гьолбаши(в Ликии) в 1882 г. (Вена), Гумана и Конце - в Пергаме (1878-1887, Берлин), Райе и Тома - в Милете и Французской афинской школы - в Мирине (1880-1886), где был найден богатейший некрополь в 5000 гробниц (находки, главным образом терракотты, в Лувре и Константинополе). В Италии раскопки стали производить раньше, чем в Греции. Раскопки Геркуланума и Помпеи начались еще в 18 столетии. В 1820-х годах открылись сокровища этрусских некрополей; так, в Вульчи в 1828 г. было найдено более 3000 расписных ваз, собственно греческих, но долго считавшихся этрусскими, много другой мелкой утвари и любопытнейшие стенописи в гробницах. Тарквинии (Corueto), Клузиум (Chiusi), Церэ (Cervetri), Волатерры и другие некрополи Этрурии и доставили множество интересных вещей. В Южной Италии интересные находки сделаны были в гробницах Капуи, Каносы, Руво. В Риме очищены на средства правительства форум, Палатин и другие части древнего города. Германский археологический институт принимал участие в раскопках храмов в Алатри и в Локрах. Другие пункты, исследованные при помощи раскопок, - Сибарис, Тарент, Сиракузы, Селинунт и т. д. В Африке французскими археологами производились раскопки в Карфагене, Тебесе, Тимгаде и других местах. В Германии особенно оживленные раскопки производились в прирейнских местностях. Во Франции, Англии, Испании на местах древнеримских городов и укреплений также немало производилось раскопок, имеющих большей частью местный интерес. В России давно уже делались археологические находки, особенно в курганах южнорусских степей и в Крыму. Находимы были ценные клады монет. В Сибири еще при царе Алексее Михайловиче находимы были русскими в курганах золотые и серебряные вещи и посуда. Большая часть этих вещей пропала бесследно; только сравнительно немногие сохранены заботами Петра Великого и находились в Императорском Эрмитаже. В Пермском крае с 18 столетия, преимущественно в обширных имениях графов Строгановых, находимы были предметы искусства сасанидского, греко-римского (позднейшего времени), византийского, наконец, варварского азиатского, имеющего подчас сродство с древнейшим месопотамским искусством (собрание Эрмитажа и собрания Строгановых в старом Петербурге и Риме). В Крыму и Новороссийском крае с начала 19 столетия производились раскопки курганов скифских царей, давшие целый ряд ценных и в историческом, и в художественном отношении вещей. Ни один музей в мире не обладает таким громадным количеством золотых вещей, как Эрмитаж благодаря именно южнорусским раскопкам. Уже в 1850 г. коллекция Эрмитажа была так богата, что было предпринято специальное издание: "Древности Босфора Киммерийского, хранящиеся в музее Императорского Эрмитажа" (СПб., 1854). Учрежденная в 1850 г. археологическая комиссия стала систематически руководить раскопками русского юга. С 1859 г. она издавала "Отчеты", при которых до 1888 г. помещались научные исследования (принадлежащие главным образом академику Стефани) предметов классической древности, найденных при раскопках. С 1889 г. деятельность комиссии значительно расширилась. 11 марта 1889 г. состоялось высочайшее повеление, даровавшее комиссии право высшего надзора за всеми вообще древностями и памятниками России, также как и за производством их реставрации и раскопок на землях казенных и общественных. "Отчеты" археологической комиссии заключали документальные сведения о всех вообще раскопках и случайных находках древностей, о которых доходили сведения до комиссии, о распределении находок по общественным учреждениям и музеям (кроме Эрмитажа, комиссия рассылала древности еще в московский Исторический музей и многие провинциальные музеи при ученых обществах, архивных комиссиях и т. д.). Кроме "Отчетов", она издавала "Материалы по археологии России", посвященные различным группам памятников и находкам. Кроме изданий комиссии, сведения о раскопках заключались еще в изданиях императорских археологических обществ московского и петербургского, императорского одесского общества истории и древностей, "Трудах" археологических съездов и множестве местных изданий и сборников(И. Толстой и Н. Кондаков, "Русские древности в памятник ках искусства" (вып. I-V, СПб., 1887-1897); Бестужев-Рюмин, "Русская история"; "Археологические известия и заметки", изданные московским археологическим обществом).
Распродажа-в торговом мире это способ скорейшего сбыта товаров по удешевленным ценам вследствие прекращения или перемещения торговли или по другим непонятным причинам. Являясь в большинстве случаев выгодной как для покупателей, так и для продавцов, распродажа иногда дает последним повод к злоупотреблениям: с одной стороны, распродажа являются средством недобросовестной конкуренции, продолжаясь долгое время и часто пополняясь новыми товарами, чем наносятся большие убытки оптовым торговцам, от которых отвлекаются постоянные их покупатели; с другой стороны, и публика вводится в обман, так как на распродаже часто сбывается покупателям товар худшего качества(остановленного будто бы на таможне, конфискат, контрафакт, контрабанда и т.д.).
Распустная книга- выражение из славянской Библии, относящееся к акту развода мужа с женой у евреев, о котором говорится в книге Второзакония. Распустную книгу или разводное письмо муж давал еврейской жене, отпуская ее от себя, когда находил в ее поведении нечто позорное; в этом случае он лишался права возвратить ее к себе, после того как она была уже женой другого еврея. Выражение "нечто позорное" (ervath dabar) толкуется евреями различно. Во "Второзаконии" оно имеет значение физического осквернения израильского стана. Онкелос толкует его как "преступное" дело. Гитлел считал достаточным основанием для дачи распустной книги "всякую вину" и "все неприличное". Шаммай понимал "ervath dabar" исключительно "в смысле разврата жены или других ее непристойностей". Позднейшее еврейское законодательство на основании указанных слов "Второзакония" создало ряд казуистических определений процесса расторжения брака.
Рассрочка- это особый род договора купли-продажи, по которому уплата денег за проданную вещь производится не сразу, в определенный срок, а по частям, периодическими взносами. Продажа вещей в рассрочку, существующая уже с давних пор, получила большое распространение в Западной Европе в новейшее время, после изобретения швейных машин, когда для многих небогатых людей стало настоятельной необходимостью приобрести сравнительно дорогую и удобную машину(позднее подобный торговый прием повторился с холодильником, стиральной машиной, пылесосом, автомобилем и т.д.). Удобный способ уплаты в рассрочку привлек многих покупателей; в то же время усилившаяся конкуренция продавцов, стремившихся расширить сбыт своих произведений, также способствовала распространению этих сделок, так что в Европе продавались в рассрочку в разное время самые разнообразные товары (швейные и другие машины, часы, драгоценные вещи, музыкальные инструменты, квартирные обстановки, картины, одежда, материя и т. д.); существовали даже специальные магазины исключительно для распродажи в рассрочку самых разнообразных моделей и вещей (так называемых Waarenabzahlungsbazare). Кроме товаров, в рассрочку продавались и ценные бумаги, особенно лотерейные билеты. Выгоды от покупки вещи в рассрочку были очень велики: небогатому человеку представляется возможность немедленно приобрести дорогую и весьма нужную для него вещь за незначительный немедленный взнос и последующие платежи, соответствующие, большей частью, периодическим зарплатам(получкам) работника; рассрочка платежа освобождает от необходимости прибегать к посредничеству ростовщиков, служит поощрением к бережливости, позволяет небогатым торговцам сделать необходимые запасы, не прибегая к заимствованиям из своего и без того незначительного основного капитала, так как срочные платежи возможно производить из прибылей. Доставляя много выгод публике, продажа в рассрочку полезна и в виду большего сбыта товаров. Она имеет, однако, и большие неудобства: возможность приобрести вещь в кредит(взяв деньги как бы в рассрочку у банка) служит для небогатых людей приманкой к необдуманной покупке таких вещей, которые не доставят им никакой выгоды, не составляют необходимости при их работе и не соответствуют их платежным силам. Такие необдуманные покупки поощряются многочисленными торговыми агентами по продаже в рассрочку, лично заинтересованными в увеличении сбыта. Во-вторых, опасность при продаже в рассрочку заключается в том, что этот договор, в юридическом отношении очень сложный, дает возможность опытному продавцу воспользоваться неопытностью или стесненными обстоятельствами покупателя. Так, в условиях договора определяется, что право собственности на вещь остается за продавцом до окончательной уплаты всего долга (это делается также под видом договора об отдаче вещи напрокат, причем покупатель до уплаты долга является лишь нанимателем); при неуплате одного взноса в срок все сделанные до того взносы признаются ничтожными и вещь возвращается обратно продавцу, или при неуплате одного взноса в срок продавец имеет право требовать немедленной уплаты всей причитающейся еще суммы долга; все споры между контрагентами подлежат разбору по месту пребывания продавца к невыгоде покупателя, который должен являться в суд, часто весьма удаленный от места его жительства; покупатель отказывается от права возражать по поводу недостатков вещи; продавец имеет право явиться в случае просрочки платежа во всякое время в помещение покупателя, чтобы забрать обратно вещь; покупатель ограничивается в выборе помещения для установки вещи и т. д. Такие условия давали повод к многочисленным недоразумениям, невыгодным равным образом для всех покупателей. В России сделки по продаже различных предметов промышленного производства с рассрочкой платежа появляются в конце 19 столетия: они проникли из Германии и первоначально применялись при продаже тех же швейных машин(их осталось много после революции и скорее всего многие из них так и не были до конца выкуплены, отчего так ценились и сохранялись их первоначальными обладателями вначале от ожидания необходимости возврата, а позднее их наследниками для практических целей из-за всеобщего советского дефицита). С течением времени подобные сделки коснулись других предметов движимости, например, сельскохозяйственных орудий, мебели, музыкальных инструментов, картин, велосипедов, принадлежностей электрического освещения, типолитографий и т. п. По мере распространения этих сделок стали обнаруживаться у русских, как и за границей, злоупотребления со стороны, главным образом, продавцов, обусловливавшиеся отсутствием законной нормировки интересов контрагентов по упомянутым сделкам. Сделки по продаже в рассрочку обыкновенно облекались в форму так называемых "прокатных расписок", в которых слово "продажа" заменялась выражением "отдача на прокат" и вместе с тем определялось, что в случае невзноса в срок хотя бы последнего платежа продавец вправе был отобрать отданную вещь и взыскать причитающиеся по день отобрания последней платежи с удержанием ранее сделанных взносов. В последнее время своего существования министерство финансов империи выработало проект урегулирования сделок по продаже в рассрочку орудий труда и других предметов движимости. По этому проекту в сделках по продажам с рассрочкой платежа точно определяются как действительная стоимость имущества на наличные деньги, так и цена его при рассроченной уплате, с указанием сроков платежей и размеров взносов. Если продавец выговорил себе право отступить от договора при несоблюдении покупателем принятых на себя обязательств, то в случае прекращения договора покупатель обязан был возвратить полученную от продавца вещь, а продавец - возвратить покупателю уплаченные им уже деньги; всякое иное соглашение не имело силы. Продавец в случае прекращения договора имел право на вознаграждение со стороны покупателя за пользование вещью и возможное повреждение ее; при определении размера вознаграждения за пользование вещью принималось во внимание взимаемая обычно наемная плата и последовавшее за время пользования уменьшение ценности имущества; определение в договоре более высокой платы не имеет силы. Неустойка по срочным платежам не должна была превышать по каждому платежу - его размера, а в совокупности - одной десятой части цены имущества; более высокая неустойка могла быть соответственно уменьшена судом. Эти же постановления должны быть применяемы и к другим сделкам, заключаемым вместо договора купли-продажи в рассрочку. Таким образом, проект имперского министерства финансов представлял собой приноровленное к русским условиям развитие положений старого германского закона. Рассрочка уплаты долга упоминается в Русской Правде (Карамзинский список): она допускалась в том случае, если купец, взяв товар, не был в состоянии уплатить по каким-либо причинам, от него не зависевшим, например, если он потерял товар вследствие пожара, потопления или разграбления войском, "зане пагоуба от Бога есть, а не виноват есть"; если же купец пропьет чужой товар, или проиграет его в заклад, или истратит его, тогда предоставляется воле кредитора рассрочить уплату долга или нет. Такие же постановления находятся и в обоих "Судебниках"; но если купец пропьет или "иным" каким безумием погубит товар", то для него рассрочка уплаты долга не допускалась и он выдавался истцу головой на продажу. Сама рассрочка производилась "посмотря по животам", т. е. соответственно имуществу должника. Уложение царя Алексея Михайловича ("О суде") допускает отсрочку долгов на 1, 2 или 3 года, если кто впал в убожество изволением Божиим от пожара, потопления, разбойников или татей, или воинских людей. По Судебным Уставам 1864 г. рассрочка уплаты присужденного взыскания допускается при производстве гражданских дел в мировых судебных установлениях: она может быть допущена мировым судьей, а по разъяснению сената - и мировым съездом, местным собранием в случае неимения у обвиненной стороны никаких наличных средств для внесения присужденной решением денежной суммы; уплата может быть рассрочена на определенные сроки, смотря по количеству взыскания и способам должника к уплате. Закон, по толкованию сената, допускал рассрочку только в крайних случаях: суд обязан был предварительно удостовериться в неимении у обвиненной стороны никаких наличных средств к уплате и только затем мог допустить рассрочку в платеже присужденной суммы.
Расстрижение (растрига)- так назывался способ "снятия" или "лишения" духовного сана или иначе - "извержения из духовного сана" церковной властью лиц этого сана, виновных в тяжких преступлениях. Для растриг не было особого церковного чинопоследования: способ его указывался каждый раз в особом указе высшего духовного начальства (Священного Синода). Сущность его состоит в том, что по прочтении виновному указа о присуждении его к лишению духовного сана с него снимают усвоенные этому сану одежды - рясу, подрясник, камилавку, клобук и т. д., остригают у него волоса на голове и бороду, облачают в простое мирское платье и отбирают "ставленную" грамоту. Этот акт "очистительной дисциплины" церкви применялся как за пороки и проступки, так и по отношению к лицам духовного звания, приговором светского суда признанным виновными в уголовном преступлении. Священнослужители, подвергнутые лишению сана через расстрижение (называющиеся "расстригами", "распопами" и т. д.), теряли права состояния, если они были не из дворян; за дворянами по происхождению или службе права дворянства оставались и после полного расстрижения. Лишенные через расстрижение духовного сана не могли вступать в какую-либо службу, государственную или общественную, а тем более духовную, не могли участвовать в избирательных съездах и в земских собраниях: бывший священник - в продолжение 20 лет, бывший диакон - 12 лет. В течение семи лет тот и другой не имел права въезда в столицы. По истечении указанного числа лет они могли вступать вновь на государственную службу, но не в тех епархиях, где они служили в духовном звании. В военную службу они могли поступать только солдатами. Тягостные последствия имело и добровольное расстрижение, или снятие с себя духовного сана, встречающееся в церкви с V века. Император Гонорий в 408 г. издал закон, по которому лицо, сложившее с себя добровольно духовный сан, зачислялось или в куриалы (если скурвился), если владело имуществом, или в официалы. Четвертый вселенский собор определил добровольных расстриг предавать анафеме и не допускать их ни на гражданскую, ни на военную службу. В России митрополит Киприан (1396) также изрекает проклятие на свергающих с себя добровольно священный сан. Указом 1665 г. расстригам запрещалось "быть у приказных дел". По указу Петра I расстригам дозволено было занимать учительские должности в архиерейских школах и "быть у дел в духовных управлениях". С 30-х годов 19 столетия желающий снять с себя священный сан в течение трех месяцев увещевается епархиальным начальством отказаться от этого намерения; в случае неуспеха этой меры с него слагается сан обычным порядком (через расстрижение), и он возвращается в то состояние, в каком находился до принятия священного сана; светские чины, если он имел их до вступления в священный сан, ему не возвращаются, в формулярном списке прежняя его служба в светских чинах не обозначается. Священникам ранее десяти лет по сложении с себя сана, а диаконам - шести лет, не дозволялось вступление в какую-либо государственную службу(Н. Суворов, "О церковных наказаниях", Москва, 1876; его же, "Объем суда и юрисдикции церкви в период вселенских соборов", Ярославль, 1884; "Свод определений святого синода по делам о сложении сана", 1891).
Ратуша- учреждена была Петром I в 1699 г. в Москве под названием бурмистерской палаты, которая в том же году (17 ноября) переименована была в "ратушу". Она ведала торговых и промышленных людей, вела посадский люд всего государства в "расправных, челобитных и купецких делех", а также следила за сбором государевых доходов, поборов и пошлин. Главная цель Петра 1 при учреждении ратуши заключалась в увеличении казенных сборов с промыслов и торговли, а также и в уничтожении бывавших при взимании налогов злоупотреблений воевод и приказных людей. Этой цели Петр 1 хотел достигнуть заменой приказных людей выборными: членами ратуши были избираемые населением бурмистры. Ратуша заменила собой все приказы, ведавшие торговых людей; ей были подчинены городовые земские избы, через нее шли также все указы, касавшиеся торгово-промышленного населения России. Для Москвы она заменяла земскую избу. Злоупотребления, однако, продолжались по-прежнему(новое учреждение, иная вывеска не могли изменить старой сути русских людей); круг действий ратуши скоро поэтому был сокращен и сборы, не имевшие непосредственного отношения к торговле и промышленности посадского населения, переданы в ведение других учреждений. В 1705 г. была учреждена должность ратушского инспектора с товарищами; ему предписано было рассмотреть ратушу московскую "со всеми ее околичностями" и города, которые можно "вместе с Москвою также осмотреть"; он был уполномочен, "если кто явится в каком воровстве, и на те места выбирать бурмистров немедленно иных". Разделение России на губернии в 1708 г. и введение губернских учреждений лишило московскую ратушу значения центрального учреждения; она продолжала существовать, но имела значение исключительно местного учреждения. В 1728 г. были учреждены по городам городовые ратуши вместо упраздненных магистратов. В Германии(откуда Петр1 скорее и взял новое европейское название и устройство) "ратуша" (Rathaus, то же что французский Hфtel de ville или английскийй Town-hall, Guild-hall) - это был особенный дом, где находились городские власти. Уже в средние века ратуша являлась признаком городского самоуправления и независимости. Более или менее богато украшенная и сооруженная ратуша с давних пор указывала на большее или меньшее богатство и могущество города. Из старинных ратуш, сооруженных в готическом стиле, особенно известны были ратуши в Брауншвейге, Бреславле, Ганновере, Геттингене, Любеке, Торне. Выдающиеся ратуши, сооруженные в эпоху Возрождения, - в Аугсбурге, Бремене (отчасти в готическом стиле), Кельне, Лейпциге, Нюрнберге Падерборне. Из ратуш, выстроенных в новейшее время, отличаются великолепием ратуши в Берлине, Гамбурге, Мюнхене, Вене, Висбадене.
Рафли(греч. ράμπλιον) - апокрифическое сочинение гадательного характера, иначе "гадательные тетради": в индексе отреченных книг ставится в один ряд с другими подобными - книжником, чаровником, трепетником и прочими. Это - нечто вроде известного гадания Соломона: изображение круга с цифрами в разных сочетаниях. К цифрам, на которые бросается гадающим шарик или зерно, имеются объяснения, большей частью такого вида: сначала текст из псалма, случай из евангельской истории - и рядом применительно к жизни толкование; например, родился Христос в Вифлееме и весь мир обрадовался - так и ты, человек, возрадуйся орудию своему(телу и делу).
Рацы (или раши, иногда Ратцы, сербское Рац, множественное число Раци, у древних славян Rasci, Rasane, мадьярское Rаcz, множественное число Rаczok, немецкое Raizen, Ratzen, Razen, в средневековой латыни Rasciani) - в новейшее время так лишь в шутку или в насмешку называли православных сербов в Славонии и Нижней Венгрии их неславянские земляки и соседи (главным образом мадьяры, отчасти немцы и другой европейский люд) в отличие от их греко или римско-католических единоплеменников, которым присваивались насмешливые прозвища "шокцев" и "буневцев". Имя "раша" происходит от древнего городка Рас, позднее Расса, стоявшего на месте Нового Базара на реке Рашке и бывшего главным городом Рашской области (лат. Rascia, жители ее - Rasciani-рассияне), где Неманичи в XII столетии основали позднейшее Рашское или Сербское королевство. Королевство это с течением времени разрослось до Далматинского приморья, вследствие чего его правители до серединв XIII в. именовались королями и государями Рашских (или сербских) и Приморских земель. И даже гораздо позднее итальянцы и другие иностранцы называли Сербию Рашчией или Рассией (Rascia, Raxia, Rassia). После поражений австрийских войск турками множество православных сербов ушло из Старой Сербии и поселилось в Венгрии на отведенных правительством землях, совершенно обособившись от окружающего населения как в церковном, так и в политическом отношении. Только в 1791 г. произошло уравнение их с остальными областями государства, но и позднее в состав большого государственного герба Венгрии входил герб государей Рашских земель. В Венгрии было много местностей и местечек, в названии которых встречалась частица "Rаcz", указывающая на их первоначально сербское происхождение или славянское население.
Реверс(Revers, в нумизмизматике и медалистике) - оборотная сторона медали или монеты.
Революция(от лат. revolutio - обращенное движение, круговращение, вечное возвращение) - в таком смысле это слово употреблялось в средневековой латыни; ученое сочинение Коперника об обращении или вечном круговращении небесных тел тоже носит название "De revolutionibus orbium caelestium". В политике и истории - первоначально во Франции, потом повсеместно - это слово приняло совершенно иной общественно-политический смысл, в особенности со времени французской революции 1789 г., хотя употреблялось и задолго до нее (например, у Монтескье: "во Франции революции совершаются каждое десятилетие"). Им обозначается полный и притом если не внезапный, то по крайней мере очень быстрый переворот во всем государственном и общественном строе страны, обычно сопровождаемый вооруженной борьбой и кровавым жертвоприношением(особенно жестко и жестоко осуществленное большевиками в 1917 году). Последнее, однако, не признается безусловно необходимым; так, переворот в Англии, совершившийся в 1688 г., признается всеми за революцию, хотя он не сопровождался кровопролитием. Революция в собственном смысле слова происходит всегда вследствие движения, охватившего широкие круги народа, и состоит в том, что политическая власть переходит из рук одного общественного класса в руки другого. Революцией можно считать и захват власти несколькими лицами или одним лицом (так называемый государственный переворот, большевитский мятеж, восстание), если он влечет за собой решительную перемену в правительственной системе и в общественных отношениях; таким был, например, государственный переворот, произведенный Наполеоном III. Так называемые дворцовые революционные перевороты, т. е. захват власти каким-либо высокопоставленным лицом, отнимающим ее от другого лица при помощи интриги или заговора лиц, принадлежащих к правящему классу, не составляет собственно революциии в точном смысле этого слова. Как бы быстра и внезапна, по-видимому, ни была революция, в действительности она всегда приготавливается десятилетиями, даже иногда столетиями, и совершается только тогда, когда государственные формы не изменяются в соответствии с изменением экономических и иных общественных отношений и вновь усилившиеся общественные классы не пользуются правами, соответственными его положению. Революция противоположна эволюции, т. е. процессу постепенного общественного развития, в котором права развиваются естественным путем и законы изменяются параллельно с развитием культурно-исторических отношений. По аналогии революцией называют иногда всякий крупный общественный переворот, хотя бы совершившийся без внезапного взрыва, без кровавой борьбы, без быстрой смены правительства; так, Тойнби (в "Industrial revolution in England", русский перевод, M., 1898) говорит о развитии Англии в XVIII-XIX в. как о "промышленной революции", хотя все общественные изменения происходили медленно и события развивались постепенно. Очень часто говорят также о революционных идеях, о революции в умах, в литературе, в науке (так Дарвин произвел революционный переворот в биологии, Кант - революционер в философии и т. п.).
Регалии- знаки царской, королевской и императорской власти; известны были с глубокой древности и в общем были одинаковы во всех государствах. В России императорскими регалиями были: корона, скипетр, держава, государственный меч, государственное знамя, большая государственная печать и государственный щит. Скипетр (греч. σχήπτρον, в старину скиптр, чаще скифетр, иногда скиптро, скипетро, скифетро) принадлежит к древнейшим символам власти. Первообразом для него послужил пастушеский посох. Он существовал уже у греков. Римские цари переняли скипетр от этрусков; впоследствии его употребляли в Риме полководцы во время триумфа императора; верхний конец его украшен был орлом. Римляне нередко посылали скипетр союзным иностранным государям в знак дружбы. Усвоенный в христианской церкви, посох стал употребляться и европейскими государями, которые заменили его укороченными жезлами-скипетрами. В средние века наклонение скипетра служило знаком королевской милости, целование скипетра - знаком подданства. У французских королей скипетр был заменен так называемым "main-de-justice" - высоким, гладким позлащенным жезлом со сделанной из слоновой кости поднятой вверх рукой. Такой посох держал и Наполеон I, когда короновался императором французов в Париже и королем Италии в Милане. В России торжественное вручение скипетра царю впервые встречается в чине венчания Феодора Иоанновича, но, по-видимому, он был в употреблении и раньше; по рассказу англичанина Горсея, скипетр, служивший при венчании царя Федора Иоанновича, куплен был еще Иоанном IV. При избрании царем Михаила Феодоровича ему поднесен был, как главный знак верховной власти, царский посох. При венчании на царство и в других торжественных случаях московские цари держали скипетр в правой руке; при больших выходах скипетр несли перед царем особые стряпчие. Несколько скипетров хранились позднее в Оружейной палате. Скипетр, употребляемый русскими государями, изготовлен был для коронации Павла I в виде золотого жезла, осыпанного алмазами и драгоценными камнями; вершину его украшал знаменитый бриллиант Орлова, оцененный тогда в 3 млн. руб. Держава, имея форму шара, увенчанного крестом, представляет собой символ владычества над землей. Шары, имеющие такое значение, встречаются уже на одной монете римского императора Августа: на одном из них имеются буквы "EVR." (Европа), на другом - "ASI." (Азия), на третьем - "AFR." (Африка). На многих монетах позднейших римских императоров в руке императора имеется шар, часто с изображением богини победы. Позже это изображение было заменено крестом, и в таком виде держава перешла к византийским и германским императорам, а затем и к остальным монархам. В прежней германской империи державу (Reichsapfel) в торжественных случаях нес впереди императора особый сановник-сенешаль. В Россию держава перешла из Польши, где она именовалась jabłko (яблоко) и в старину носила названия: яблоко Царского чина, яблоко владомое, яблоко державное, вседержавное или самодержавное и просто яблоко, также держава Российского царствия (империи). При венчании на царство впервые она употреблена была Лжедимитрием. При торжественных приемах послов яблоко употреблялось и раньше, например, в 1597 г., при приеме Феодором Иоанновичем австрийского посла. Из выходных книг видно, что и впоследствии, когда государь в царском наряде Большой казны торжественно принимал послов и некоторых других лиц (например, сибирского царя, кизылбашских купчин), на переднем окне палаты, по левую руку государя, обычно ставился стоянец (подножие), а на нем яблоко. Держава, позднее употребляемая русскими государями, изготовлена была вначале к коронации Павла I из синего яхонта и обделана бриллиантами. Государственный меч упоминается в числе царских регалий уже при Петре I. По регламенту камер-коллегии в царской рентерее (казначействе) надлежало хранить государственное яблоко, корону, скипетр, ключ и меч. При коронации государственный меч, государственная печать и государственное знамя впервые употреблены были Елизаветой Петровной. Все эти три регалии носили в торжественных процессиях. Государственный щит несли только при погребении государя. При коронации русские государи не опоясывались мечом, как это делалось, например, при коронациях римско-немецких императоров и польских королей и соблюдалось при коронации венгерских королей, которые по совершении обряда въезжали верхом на вершину холма и там махали мечом во все четыре стороны, знаменуя тем самым, что они будут отражать врага, с какой бы стороны он ни наступал на королевство св. Стефана. К регалиям в обширном смысле относят еще царский трон, порфиру и другие парадные одеяния (подаренные одежды). В Московской Руси в состав регалий входили и бармы. Регалии хранились всегда частью в Оружейной палате в Москве, частью в Зимнем дворце в Санкт-Петербурге, откуда они перед каждой коронацией торжественно перевозились в Москву. Слово "регалия" употребляется еще в двух значениях: Regalia majora и Regalia minora. Первым термином характеризуются "все права, вытекающие из существа государства и составляющие необходимую принадлежность верховной власти, например, право взимать налоги, творить суд и расправу и т. д." (И. И. Янжул), или, по определению Рошера, "отдельные части государственной власти". Под Regalia minora подразумеваются такие права частноправового характера, которые изъемлются из сферы приобретения частными лицами и берутся исключительно в руки государства, причем обычно имеются в виду, в той или другой степени, фискальные задачи. Выделение регалий в самостоятельный источник государственных доходов исторически объясняется тем, что они играли очень важную роль в средние века. Они стали в то время сборной категорией для всех доходов, которые не укладывались в существующие рубрики. Преобладанием регалий знаменуется переходная эпоха от доменного финансового хозяйства к налоговому. С истощением домен их доходы не могли более покрывать государственных расходов, а налоговая система была еще мало развита, и разрешение сословий на введение новых налогов добывалось с большим трудом. Между тем, установление новых регалий совершалось легко; иногда для этого не требовалось даже разрешения сословий; естественно поэтому, что регалии получили большое распространение, как форма дохода, встречавшая наименьшее сопротивление. Установилась регалия на бесхозяйные имущества и наследства; монополизированы были правительством разные виды торговли и производства, в том числе собирание и сбережение снега, собирание тряпья, точение ножей, чистка труб и т. п. Выработалось мнение, что только поверхность земли составляет частную собственность, а воздух и недра земли принадлежат государству; отсюда теоретически легко оправдывалось введение горной регалии, регалии на ветряные мельницы и др. Литература того времени, особенно немецкая, много занимается регалиями. Георг Обрехт в XVI в. возводит регалии на степень главной основы финансового хозяйства; того же мнения держится в XVIII в. Глейхманн, Юсти, Зонненфельс. В России также было много разных форм регалий; древнейшими из них были регалии звериной и птичьей ловли, рыбная регалия (некоторые породы рыб были объявлены исключительной собственностью князя), затем регалия жемчужная, поташная, на сбор ревеня, соляная, горная. Где класс крупных землевладельцев оказывал сильное давление на государство, там последнему не удавалось расширять свое регальное право на некоторые объекты: в Англии, например, землевладельцы успели сохранить за собой право на недра земли и право охоты. В России при Екатерине II было уничтожено регальное право государства на недра земли. В классификации государственных доходов регалии занимают место между доменами и налогами, т. е. между частноправовыми и общественно-правовыми источниками доходов. С частноправовыми источниками регалии соприкасаются в том, что государство поступает здесь как частное лицо - затрачивает капитал, подвергается риску и т. д. С общественно-правовыми источниками у регалий та общая черта, что они носят принудительный характер: государство при установлении регалий ограничивает конкуренцию или даже уничтожает ее. Отсюда Янжул выводил деление регалий на три категории. К первой принадлежат те, в которых государство выступает наравне с частными предпринимателями и не создает никаких особых привилегий в свою пользу (казенные железные дороги, фабрики оружейные, пороховые и т. д.). Ко второй категории относятся такие регалии, где государство в интересах политических или общественных берет в свои руки ту или другую отрасль промышленной деятельности или ограничивает частную конкуренцию (так назывываемые юридические регалии). Таковы, например, почтовая, телеграфная, монетная, горная регалии. Какими мотивами определяется введение юридической регалии, об этом можно судить по почтовой регалии. Только государство может отрешиться от принципа доходности и ради общего блага населения понижать почтовый тариф, хотя бы это и не обещало коммерческой выгоды; только оно может установить почтовое сообщение в таких местностях, которые не могут окупать его. Государству легче установить единство почтовых учреждений целой страны, согласовать с интересами почты интересы железных дорог и пароходных предприятий. Государство же, особенно конституционное, лучше может гарантировать тайну почтовой корреспонденции. От частного содержателя почты нельзя ожидать пожертвований на улучшения почтового дела, если они не обещают непосредственной выгоды. Оттого почта и переходит повсеместно в руки государства. Само содержание почтовой регали было в государствах неодинаково. Так, в 1714 г. в Пруссии введена была для путешествующих обязанность пользоваться услугами почты (Postzwang). Еще в 1712 г. это же обязательство было установлено для закрытых писем, в 1715 г. - для пакетов до 20 фунтов, в 1766 г. - для пакетов до 40 фунтов. Прусский закон 5 июня 1852 г. установил принудительное пользование почтой для пересылки денег, золота, серебра, драгоценных камней, газет и пакетов до 20 фунтов. Северогерманский почтовый закон 2 ноября 1867 г. ограничил почтовую регалию лишь закрытыми письмами и политическими газетами, а перевозку пассажиров сделал при известных условиях свободной. Имперский закон 28 октября 1871 г. уничтожил ограничения по перевозке пассажиров. Поэтому в Германии обязательная пересылка почтой распространялась на закрытые письма и политические газеты, если последние появлялись чаще одного раза в неделю, но частные лица не лишались права внутри местного округа перевозить за вознаграждение предметы, подлежащие почтовой монополии. В Германии поэтому продолжали существовать городские почтовые учреждения и учреждения по перевозке пакетов. В Швейцарии почтовая регалия обнимала все посылки до 5 кг., а также правильную перевозку пассажиров. Перевозка газет, независимо от их содержания, составляла монополию государства в Австро-Венгрии, Франции, Испании, Турции и т. д.; в Люксембурге эта монополия ограничивалась лишь политическими газетами. Государственной почтовой монополии подлежали перевозка деловых бумаг в Бельгии, Греции, Египте, печатных произведений - в России, Сальвадоре, Египте, Персии, товарных образцов - в Сальвадоре, Коста-Рике и Персии, денег - в Дании и России. К третьей категории регалий относятся такие государственные промыслы, которые монополизируются государством исключительно в фискальных целях (фискальные регалии). Здесь нет никаких мотивов общественного характера, которые бы побуждали государство к ограничению частной конкуренции. Таковы, например, регалии соляная, табачная, спичечная. Эти последние категории сближаются с косвенными налогами: нередко государство при обложении того или иного предмета потребления переходит от регалии к косвенному налогу или обратно. Уже Зонненфельс говорит о некоторых регалиях в учении о налогах (горная, соляная, табачная регалия), но от него ускользает еще тот факт, что регалия может явиться и формой взимания пошлин; не видит этого и Мальтус, относящий некоторые регалии к доменам, другие - к налогам. Полный анализ понятия "регалия" принадлежит новейшей литературе - Кону, Вагнеру, Селигману, Умфенбаху. Шеель называет регалии устаревшей категорией и говорит, что наука совершенно может обойтись без нее. Селигман в своей новой классификации государственных доходов - в которую он вдвигает, как особую форму финансовых доходов, так называемое "специальное обложение", также лишает регалию права на самостоятельное существование(как особую языковую регалию). В финансовой литературе давно распространилось отрицательное отношение к понятию о "регалии", как о самостоятельном источнике в системе государственных доходов. Наиболее ярко этот взгляд проведен у А. Вагнера в его учебнике финансовой науки. Вагнер признает только три формы доходов финансового хозяйства: частноправовые доходы, пошлины и налоги, и существующие тогда виды регалий подводит под ту или другую форму в зависимости от того, какой характер имеет доход, получаемый государством от данной регалии. Под пошлинами Вагнер понимает только доходы, которые взимаются государством или другими союзами публичного характера с отдельных лиц или групп в качестве специального вознаграждения за оказанные им государством особые услуги. Эти поступления, по воззрению Вагнера, только до тех пор сохраняют характер пошлины, пока общая сумма их не превышает издержек, вызываемых данным родом государственной деятельности или государственного учреждения. Поступления, превышающие эти издержки, подпадают, по Вагнеру, под понятие налога. Сообразно с этим доход от железных дорог причисляется Вагнером к частноправовым источникам доходов, так как здесь государство действует по обычным принципам частноправовой системы, довольствуясь средней коммерческой прибылью, которую могло бы получить и всякое другое частное лицо. Почтовая, телеграфная, монетная и вообще юридические регалия подводятся Вагнером под понятие пошлины. Наоборот, фискальные регалии Вагнер относит к налогам и рассматривает их как особую форму налогообложения. В самом деле, поступления от фискальной регалии можно разложить на возмещение расходов по содержанию регалий (издержки производства и т. д.) плюс обычная промышленная прибыль и плюс остаток, который взимается государством столь же принудительно, как и налоги, и от последних ничем, по существу, не отличается, вся разница лишь в форме. По мнению Вагнера, существует культурно-историческая преемственность финансовых институтов, в силу которой институт, эксплуатируемый государством по налоговому принципу (т. е. с фискальной целью), с течением времени может перейти в число частноправовых источников: это будет иметь место тогда, когда цена доставляемых плательщикам услуг будет слагаться лишь из стоимости издержек и обычной коммерческой прибыли. С другой стороны финансовый институт может перейти на пошлинный принцип, когда поступления от плательщиков за пользование услугами государства будут только покрывать издержки по эксплуатации этого института или государству придется даже доплачивать недобор. Наконец, финансовый институт может перейти в категории чистого расхода, когда пользование им делается для граждан вполне бесплатным и все издержки по его эксплуатации целиком принимаются государством за свой счет. Этот ход эволюции приложим и к регалиям. Так, например, монетная регалия, на которую первоначально смотрели как на источник дохода и которая велась по налоговому принципу, позднее перешла уже к пошлинному принципу или принципу чистого расхода. Почтовая регалия тоже перешла в теории к пошлинному принципу, а в Соединенных Штатах, где почтовые доходы не покрывают расходов, этот принцип был давно и на практике проведен в почтовом деле. Ввиду перехода регалий от одного принципа к другому в немецкой литературе выработались такие понятия: налоговая регалия (Steuerregal) и пошлинная регалия (Gebьhrenregal). Вагнер склонен был приписывать регалиям социальную функцию - перевод частнопредпринимательской прибыли в руки государства. По вопросу о том, когда удобнее применять ту или другую форму обложения - налог или фискальную регалию, английский финансист Бастабль дает следующие указания: 1) чем выше обложение, тем вероятнее, что монополия необходима; 2) чем труднее установить контроль над частным производством, тем более оснований прибегнуть к монополии, 3) наоборот, чем выше необходимый для производства капитал и чем быстрее в известной промышленной отрасли следуют друг за другом нововведения, тем менее желательно введение монополии ("The Economic Journal", июнь 1891, Bastable, "Taxation through monopoly"). Нейман, подводя регальные доходы, подобно Вагнеру, под другие категории доходов, для некоторых случаев (водяные мельницы и др.) удерживает категорию регалии. Другие авторы сближают фискальные регалии с косвенными налогами, исходя из анализа не регалий, а косвенного обложения. Так например, Фокке (Vocke) налоги на потребление исключает из учения о налогах, считая их монополией, сданной в аренду самим производителям. Государство, говорит Фокке, может само вести производство, исключив частную конкуренцию - это будет монополия, но оно может также предоставить производство частным лицам, а в свои руки взять лишь продажу, произвольно устанавливая цены, или, выговорив себе известный доход, предоставить и производство, и продажу частным лицам: это будет сданная в аренду монополия (ein verpachtetes Monopol). В системе государственных доходов Фокке ставит налоги на потребление между частноправовыми и общественно-правовыми доходами, относя их вместе с монополиями к категории смешанных доходов. Итак, регалия есть лишь культурно-историческая категория, обнимающая разные формы дохода и логически вполне распределимая между ними. В новейшее время регалия применялась лишь при наличности следующих условий: 1) когда частная инициатива недостаточно созрела, а между тем желательно удовлетворение данной потребности; 2) когда государство устраивает фабрики и мастерские для распространения в населении техники производства, вкуса, новых образцов и т. д. (например, императорский фарфоровый завод в России); 3) когда государство вводит регалии по мотивам общественного блага (например, почтовая, телеграфная регалии); 4) когда государство монополизирует ту или другую отрасль промышленности (например, железнодорожное дело), потому что иначе угрожает частная монополия (этот мотив к переходу частных предприятий в руки государства выдвигается особенно вследствие развития синдикатов, и наиболее это движение заметно было в области общинного хозяйства - муниципализация водоснабжения, освещения, передвижения и т. д.); 5) когда для введения регалий есть налицо политические мотивы (динамитные, пороховые фабрики); 6) когда введение регалий требуется фискальными интересами (соляная, табачная), при чем часто приводят мотивы другого характера: полицейские (винная регалия), гигиенические (спичечная - в целях борьбы с производством фосфорных спичек) и т. д.; 7) когда регалия вводится и удерживается ради развития производительных сил страны (горная регалия). Если прежде общепринятой аксиомой считалось, что государство - плохой хозяин (Адам Смит), то позднее этому взгляду были противопоставлены и удачные опыты с государственными предприятиями (железными дорогами, почтой), и сильное развитие акционерных предприятий, которые в способе управления очень мало отличаются от государственных регалий. Современное государство, по крайней мере в Западной Европе, располагает притом обширным классом хорошего чиновничества. В странах конституционных, где правительство имеет сильную власть и правомерность его деятельности не вполне обеспечивается народным контролем, против регалий приводятся нередко мотивы политического характера: боязнь, что с расширением регалий все больший и больший конгингент лиц подпадет под влияние правительства, которое может в своих интересах оказывать давление на избирателей в том или ином направлении (последний железный аргумент против проекта Бисмарка о введении винной монополии в Германии).
Регесты(лат. regesta, от regerere - вносить, составлять опись) - реестр, каталог, главным образом роспись в хронологическом порядке древних документов с указанием времени, к которому относятся документы, места нахождения и краткого содержания их, а иногда и с приведением культурно-исторических дат. Они дают обозрение архивных документов и облегчают определение последовательности фактов и поверку подлинности документов. Для истории Германии служат императорские и папские регесты; первые изданы были И. Ф. Бёмером, Хмелем (Chmel), Зикелем, Штумпфом; папские регесты изданы Ф. Яффе ("Regesta pontificum romanorum ad annum 1198", Берлин, 1851; вновь обработаны Эвальдом, Кальтенбрунером и Левенфельдом, Лейпциг, 1885-1888) и А. Поттгастом (1198-1304 гг., Берлин, 1875). Число изданий регестов для отдельных областей, епископств, городов, монастырей и т. д. увеличивалось с каждым годом( Dahlmann-Waitz, "Quellenkunde der deutschen Geschichte", Геттинген, 1893). В России под регестами понимали преимущественно извлечения из архивных документов("Документы и регесты к истории литовских евреев" Бершадского, СПб., 1882).
Режиссер(франц. Rйgisseur) - в театре, на телевидении и в кино это лицо, руководящее актерами, игрой, представлениями, определяющее репертуар, распределяющее роли, следящее за ходом пьесы, ведающее костюмами, декорациями, словом - это главное лицо, заведующее монтажом представляемой сцены со своими помощниками. В ХVII в., когда на самой сцене двумя рядами (справа и слева) сидела публика, нередко шумно расхаживавшая взад и вперед, сложная сценическая постановка отсутствовала; все внимание было обращено на игру и дикцию актера. Автор сам заботился о постановке: он присутствовал на репетициях, поправлял актеров и делал надлежащие указания. В новейшее время автор хотя и присутствовал на репетициях, но уже не имел уже надобности заботиться о деталях постановки; это была уже забота нанятого режиссера, от которого требовались не только основательные знания сцены, литературы, культурной истории и археологии, но еще много такта и уменья ладить с актерами, а главное с артисточками. Зрители, глядя на пьесу, даже не подозревали, какая масса труда понадобилась новому режиссеру, чтобы распланировать действие, которое кажется всем столь естественным, логичным и занимательным. Каждая интонация, любой жест, малейшее движение - все наперед должно быть обдумано и поставлено; от режиссера во многом зависит художественная совокупность исполнения, которая носит название ансамбля или творческого собрания актеров в кадре и на сцене. Когда на импровизированной сцене много актеров, надо каждому указать его место, надо скомбинировать группы, надо чем-нибудь занять безмолвствующих людей- и в то же самое время направить интерес зрителя на известное лицо и место сцены, центральный пункт пьесы; если на сцене лишь два человека, надо позаботиться, чтобы одна часть подмостков не оставалась долго незанятой, чтобы действие чувствовалось на всей сцене. Все это - дело режиссерского искусства, наработанного таланта и творческого труда, которые должны выпукло выдвинуть вперед идею пьесы, осветить главные ее моменты, умело скрыть недостатки и слабые стороны как самого произведения, так и актерского исполнения. Все выдающиеся режиссеры работали как правило раньше актерами (Яблочкин, Е. Воронов, М. Лентовский, И. Сетов и многие другие).
Рез- это староеврейское или ветхозаветное название процентов с денег, отданных в рост.
Резидент(лат. residens, франц. rйsident - пребывающий на месте) - первоначально это было название всякого дипломатического агента, находящегося при постоянной миссии в иностранном дворе или дворце(в конце-концов "президент" стал как бы обозначать предпосланника резидента, его начальника в ином государстве). Уже в начале XVI в. название "резидент" превращается в простой титул и остается только у посланников, понижая с течением времени авторитет его носителей. Причиной этого понижения было существование множества титулярных резидентов, получавших это звание в качестве коммерческих или иных, но не дипломатических агентов великих государей. Титул резидента охотно раздавался и продавался немецким владетельными князьями. Ввиду этого "чрезвычайные" посланники стали требовать для себя первенства перед посланниками- резидентами. Французский двор в 1652 г. отказал в подобном требовании генуэзскому чрезвычайному посланнику, а в 1663 г. заявил, что не требует преимуществ и для своих посланников перед резидентом. Тем не менее дело резидента было проиграно. В начале XVIII века руководящие дворы - венский и парижский - признают деградацию резидентов совершившимся фактом. Чтобы избежать споров о ранге, дипломатическим агентам часто не давали квалификации, называя их просто "министрами" - термин, соответствующий современному родовому названию "дипломатические агенты". Присоединением к нему слова " резидент" получился титул "министра-резидента". Министры- резиденты также не могли отстоять свою равноправность с чрезвычайным посланником. В 1750 г. Варендорф, представитель Фридриха II в Петербурге, сообщил своему немецкому государю, что императрица решила присоединиться к обычаю дворов парижского и стокгольмского и не давать аудиенции министрам-резидентам; поэтому он попросил и получил титул "полномочного министра". Этот последний титул стали соединять с титулом чрезвычайного посланника, противополагая его "министру резидента ". Оживленный литературный спор, которым сопровождалась эта борьба между посланниками и резидентами, утих к середине XVIII в. Протокол Венского конгресса 1815 г., установивший ранги дипломатических агентов, не называет министров- резидентов, но по смыслу протокола они должны составлять один класс с посланниками. Ахенский конгресс 1818 г. исправил недосмотр венского протокола, образовав из министров-резидентов средний класс (третий) между посланниками и дипломатическими агентами в узком смысле. Протокол о рангах молчаливо принят был всеми державами. Министр-резидент аккредитуется от государя к государю и в своих правах, за исключением почетности ранга, не отличается от посланника. Англия и Франция не дают этого ранга своим представителям, отправляемым в независимые государства.
Резное искусство-это художественная резь по дереву с целью получения различных украшений и изящных изделий, каковыми могут быть: узоры для мебели, капители для колонн, барельефы, арабески, резные карнизы для рам, деревянные статуи, головки и т. п. Инструменты, употребляющиеся для резного дела(рези), представляют собой маленькие долота из тонкой стали, длиной в 3-3Ґ дюйма от лезвия до точеной рукоятки в 3-3Ґ дюйма длины. Необходимое условие для правильной работы - поддерживать инструмент в совершенно остром состоянии во время самой работы. Для этого лучше всего употреблять небольшой ремень, смазанный салом и посыпанный мелким наждаком, но точить инструмент нужно на маленьких брусочках с округленными или заостренными краями, чтобы окончательно оттачивать кривые инструменты с обеих сторон; инструмент с угловым лезвием требует особой осторожности при точении, иначе на нем легко образуются зазубрины; сам угол следует слегка закруглить. При грубой работе употребляют большие резцы и загоняют их в дерево деревянными колотушками или танками, чтобы работать быстрее и снимать более толстые стружки; при окончательной же отделке употребляют более мелкие резцы и работают ими надавливанием от руки. С помощью рашпилей обрабатываются обычно большие поверхности, которые резцами трудно обработать гладко; для этого употребляют прямые (плоские, полукруглые), а также изогнутые рашпили. Этими последними обрабатываются углубления. Для придания большей гладкости резным украшениям, их иногда шлифуют стеклянной или песочной бумагой. Другие инструменты, употребляемые резчиками - пилы, циркули, рейсмусы, малки, ярунки и прочее, ничем не отличаются от таких же столярных. При изготовлении тонких и мелких частей, например гирлянды листьев из плюща и т. п., дерево привинчивают снизу или приклеивают, с прокладкой листа бумаги, к особой доске, которая привинчена посередине к верстаку особым винтом с гайкой, чтобы работу удобно было поворачивать. Для резьбы лучше всего годятся породы деревьев умеренно-твердые, с тонкими и равномерными волокнами. Чаще всего употребляют липу, а для более дорогих изделий - грушевое дерево, яблоню, сливу, ореховое дерево, кедр, черное дерево, красное и другие благородно-редкие породы. Дуб, вследствие своих грубых волокон и значительной твердости, режется труднее и употребляется преимущественно для более крупных изделий, от которых требуется прочность и долговечность. Резчик должен предварительно приготовить чертеж работы, а иногда и шаблон; для сложных фигурных частей, например, для статуэток, головок и прочего, необходимо приготовить точную модель из глины, гипса или воска, по которой резчик уже и работает. Уменье рисовать оказывается необходимым. Укрепив надлежащим образом обрабатываемый предмет к верстаку, резчик приступает к грубому резанию, т. е. удалению значительных излишков дерева. Работа эта должна вестись осторожно, чтобы не снять лишнего дерева и тем не испортить поделку. Если имеются слишком выступающие отдельные части, то их легче наклеить, чем снимать большую массу дерева. Для больших поделок часто приходится склеивать дерево из нескольких частей. Работа облегчается отметкой на поверхности резьбы красным карандашом мест, которые останутся, и синим тех, которые должны быть срезаны. Переходя затем к тонкой отделке, употребляют более или менее изогнутые инструменты, согласно с изогнутой формой поверхности. Надо всегда стараться резать вдоль волокон дерева, так как иначе поверхность выходит неровной. Красиво, если окончательная отделка велась только одними железками, без помощи рашпилей, стеклянной бумаги и т. п., так как способ окончательной отделки остается виден и по окончании всех работ. Если употребляют песочную бумагу(наждак), то следует остерегаться после этого дотрагиваться до работы инструментами, потому что они тупятся от мелкого песка, остающегося на поверхности дерева. В новое время для получения резных изделий стали применять различные машины(станки), которые могут оказать большие услуги в тех случаях, когда приходится производить много совершенно одинаковых изделий и притом несложных рисунков. К подобным машинам принадлежат фрезерный станок и копировально-скульпторная машина. Изящные изделия могут быть получены также на фрезерно-токарном станке. Фрезерный станок дает возможность изготовить целый ряд довольно сложных и красивых частей, которые находят обширное применение в мебельном деле; копировальная машина дает возможность изготовить медальоны и разные другие резные украшения.
Реймсское евангелие- это церковно-славянская пергаментная рукопись. Первая ее часть, содержащая чтения праздничных евангелий по обряду православной церкви, написана кириллицей; вторая, содержащая евангелия, апостольские послания, паремии на праздники по римско-католическому календарю, написана в 1395 г. хорватской (угловатой) глаголицей, монахами Эммаусского монастыря, основанного в Праге в 1347 г., для совершения католического богослужения на славянском языке. В глаголическую часть писец-чех внес чехизмы, так что она принадлежит к хорватско-чешскому изводу. В конце этой части имеется запись на чешском языке глаголицей, в которой писец сообщает, что кирилловская часть писана св. Прокопием чешским. На самом деле эта часть не столь древнего происхождения. Она принадлежит к русскому изводу и была пожертвована в Эммаусский монастырь императором Карлом IV, который приобрел ее где-то в Угрии. Из Эммаусского монастыря евангелие было занесено гуситами в Константинополь, где оно приобретено было кардиналом Карлом Лотарингским, пожертвовавшим рукопись в реймсский кафедральный собор. Здесь она хранилась (с 1574 г.) в качестве таинственной восточной рукописи; на ней даже присягали французские короли при коронации. Во время французской революции драгоценные камни, украшавшие ее переплет, были расхищены и перепроданы. Позднее она хранилась в реймсской городской библиотеке. Славянское происхождение реймсского евангелия, по преданию, впервые открыто было Петром Великим в бытность его в Реймсе в 1717 г. Факсимиле евангелия издал Sylvestre de Sacy: "Evangeliaire Slave, dit Texte du Sacre de la bibliothиque de Reims" (Париж, 1843; 2 изд., 1852, с предисловием Копитара и библиографическим указателем Пари).
Рейхсталер(имперский талер) - так назывался талер, отчеканенный согласно постановлениям древнего германского имперского сейма (рейхстага), а позднее - и прусский талер 1764 года.
Реклама- объявление о продаваемых товарах или предлагаемых услугах, с целью привлечь большее количество потребителей расхваливанием, часто преувеличенным, качеств товара. В газетах и позднее в журналах(на радио, телевидении и в интернет) рекламные объявления начали появляться почти одновременно с их основанием. В настоящее время рекламирование применяется как в области торгово-промышленной, так и в областях политической (во время выборов), художественной, литературной, театральной и любой другой. Способы рекламирования бывают различными. В большинстве случаев реклама помещается в газетах, в отделе объявлений, а иногда в тексте; в последнем случае редакция как бы принимает на себя ответственность за сообщаемые сведения, что, конечно, сильно действует на легковерную публику и является обычным злоупотреблением со стороны продажной печати. Кроме того, средством рекламы служат афиши, вывешиваемые или раздаваемые(в виде флаерсов) прохожим на улицах или накленные на стенах домов и других общественно доступных местах. Афиши часто украшаются иллюстрациями (в плакатах); сам текст рекламы составляется как в прозе, так и в стихах; иногда стихи кладутся на мотив какой-нибудь популярной песенки и распеваются во всеуслышанье нанятыми для того типами(актерами, звездами эстрады или легко узнаваемыми общественными деятелями за деньги). Появились и специалисты по составлению рекламных слоганов, которые по поводу, например, изделий парфюмерной фабрики, рассказывают легенду о том, что в каком-то монастыре найдены тела умерших много лет тому назад монахов, сохранившиеся совершенно свежими; причина тому - это источник свежести, туалетная вода, что имеет свойства предупреждать гниение кожи; такая реклама обычно заканчивается уверением, что изделия такой-то фирмы приготовлены именно из рекламируемой святой воды. Особенного развития достигла реклама в Америке и Англии: там всегда были фирмы, которые тратили на рекламу сотни миллионов рублей, помещая объявления в сотнях газет, на радио и телевидении, содержа целые соединенные штаты служащих, занимающихся специально составлением американской рекламы. Примером американской рекламы может служить рекламирование во время президентских выборов 1860 г. изобретенных одним врачом пилюль: изобретатель советовал гражданам принимать до выборов его пилюли, которые, проясняя ум и успокаивая организм, будут способствовать сознательному исполнению гражданских обязанностей. Местом для рекламы служат в Америке и кладбища, и церкви; на одном кладбище в Нью-Йорке была надмогильная надпись: "здесь покоится N. N. Он застрелился револьвером системы Кольт, убивающим наповал- это лучшее оружие для этой цели". Другой американец раздавал в церквях маленькие молитвенники, на каждой странице которых была напечатана его фирма. Политическая реклама, употребляемая во время выборов, в большинстве случаев представляет собой грубое восхваление какого-нибудь кандидата. В торговом мире все чаще повторяются случаи, когда ловкие торговцы своими лживыми объявлениями и мошенническими рекламными трюками наносят вред как легкомысленной публике, так и солидным конкурентам, не прибегающим к таким способам легкой наживы. В Германии мошеннические рекламные объявления были запрещены, изданным в 1896 г. законом о недобросовестной конкуренции. Первоначальный проект закона воспрещал не только всякого рода морочение публики с помощью рекламы, но также выставление в объявлениях вообще неверных фактических указаний, касающихся торгового оборота, но затем такие в сущности безвредные, хотя и лживые указания были признаны ненаказуемыми, так как требование, чтобы торговец везде выставлял достоверные сведения, сильно стеснило бы свободу торгового оборота. Для возбуждения судебного преследования против рекламирующего лица требовалось, чтобы ложное указание было сделано в объявлении или сообщении, предназначенном для большого круга лиц (объявления в газетах, плакаты, циркуляры, объявления на окнах магазина); ненаказуемо, следовательно, было ложное заявление продавца одному какому-нибудь клиенту. Карались обманные указания о качестве, способе изготовления, ценности товаров, способе и месте получения товаров, о полученных почетных наградах, о причинах и цели продажи. Это перечисление не имеет исчерпывающего характера: суд может подвести под общее понятие о недобросовестной конкуренции всякие лживые объявления, способные ввести в заблуждение покупателя при совершении им покупки (например, о продолжительности существования дела, обширности его, количестве запасов; благодарственных письмах, заказах и т. п.). Некоторые, перечисленные в германском законе, обманы при рекламе были предусмотрены и общим уголовным уложением (например, обман в качестве товара); но обман часто невозможно доказать, и притом общий закон не обнимает всех случаев обмана. Точное указание места, откуда получен товар, также требуется особым законом; под наказуемую рекламу подходил, например, случай, когда торговец утверждает, что масло получено с фермы, между тем как на самом деле оно изготовлено на заводе. Злоупотребления могут заключаться и в неправильном указании особых причин или целей дешевой продажи. Наказуемо, наконец, было выставление на окнах магазинов художественных изображений - например, ткацкого станка, фабрики - с целью внушить покупателям ложное мнение, будто бы продавец является и фабрикантом. Особой цензуре подвергались рекламные объявления о специфических лекарствах. Среди либеральных профессий предосудительным было рекламирование со стороны врачей, особенно о лечении особо секретных болезней. Безусловно осуждалось всякое рекламирование (хотя бы в виде простого лишь оповещения, но систематически производимого) адвокатской и иной судебной практики.
Реколлекты(Recollecti fratres, т. е. состоящие в духовном общении, франц. Rйcollets, в Италии Riformati) - в некоторых католических монашеских орденах конгрегации, отличающиеся более строгим соблюдением монашеского устава. Наиболее известны были реколлекты францисканского ордена, которые в 1592 г., для восстановления прежнего отшельничества, основали в Кастилии монастырь Талавера; они обрекали себя на вечное молчание и не вкушали ни мяса, ни вареной пищи, ни даже пива. В Испании среди цистерцианок существовали редкие реколлектинки с множеством ограничений.
Ректор(лат. rector - управитель, заведующий) - в Римской империи со времен Константина Великого так назывался в некоторых провинциях наместник, подчиненный префектам или местным экзархам. Со времен Возрождения ректор - это обычный титул главных учителей и заведующих многоклассными школами. В средних учебных заведениях некоторых германских государств (Вюртемберг, Бавария, Саксония) это название сохранилось долго в этом значении, но оно уступило место титулу "директор"(от ди-ректор). Ректором, в Западной Европе, называется лицо, стоящее во главе университета, избираемое, на определенный срок, профессорами из своей среды и утверждаемое в должности правительством. Должности ректора присвоен был в Германии титул Magnificus. Иногда почетное звание ректора университета носил глава государства (Бавария, Баден, Саксония) или принц царствующего дома, по назначению государя (например, кронпринц прусский был ректором кенигсбергского университета, принц Альбрехт прусский, регент брауншвейгский - геттингенского университета); такой ректор носил титул Rector magnificentissimus; заступающим место ректора в университете является в подобных случаях проректор, с такими же правами, как ректор в других университетах. В тех же гимназиях, где для начальника сохранилось наименование ректора, следующий за ним по старшинству учитель назывался также проректором или конкректором. Звание ректора присваивалось также начальнику иезуитской коллегии. В англиканском духовенстве ректором называлось лицо, самостоятельно заведующее церковным приходом; в большинстве случаев у него были помощники (curates или vicars); округ ректоров носил название Rectory(ректория). В России должность ректора привилось в университетах, духовных академиях и семинариях и в состоящем при академии художеств высшем художественном училище.
Религия-особенность отношений человека к тому высшему существу или тем высшим силам, которому или которым он поклоняется. Сущность культурно-исторического феномена религий в субъективной частной вере, а также в объективном откровении; одни определяли религию как индивидуальное частное отношение человеческой души к божественному существу, другие сводили ее к тому собирательному творчеству и той социальной организации, которыми созидаются культ, догмат, религиозная община и церковная иерархия. В сфере психологии религия понималась тоже различно: преимущественное значение придавалось либо интеллектуальному элементу, т. е. она определялась как своего рода частное понимание или как общественное представление сущего, либо эмоциональному элементу - чувству (например, "чувство зависимости" у Шлейермахера), либо, наконец, элементу человеческой воли, в ее отношении к высшей нравственной воле (Кант). Все обозначенные моменты, несомненно присущие общей религии, не исчерпывают ее, будучи взяты в отдельности. Религия может быть предварительно определена как организованное поклонение высшим силам, духам, богам. Такое поклонение - будь то поклонение чувственное, материальное, или же служение в духе и истине - предполагает несомненную для верующего сознания реальность тех высших сил, которым оказывается почитание. Вместе с тем оно предполагает веру, т. е. религиозное настроение, выражающееся в определенной системе культа и системе представлений о божественном. Сама частная вера не сводится к разуму, чувству или определению воли, но обнимает собой все эти способности человеческого духа, если только она действительно подчиняет себе всего человека. Сводить религию к известной системе представлений, превращать ее в своего рода метафизику - это ошибка, в которую впадали мыслители самых различных направлений и в самые разные времена: Гегель и Спенсер, Макс Мюллер и Конт. Несомненно, человек должен иметь более или менее определенные представления и понятия о существах или силах, которым он поклоняется, но недостаточно еще олицетворять явления природы или признавать существование демонов, чтобы им поклоняться. Древние евреи признавали существование богов соседних им народов, но поклонялись только своему Божеству; точно также поступали и другие народы, покланявшиеся лишь своим богам. Древние христиане также признавали существование и сверхъестественную силу демонов, к которым они причисляли всех языческих богов, но безусловно отвергали всякое почитание их(христиане не хотели кланяться многим языческим богам). Религия есть культ, а не мифология; поэтому нельзя сводить ее и к особому религиозному чувству и отдельному действию. "Чувство зависимости" (Abhдngigkeitsgefьhl), о котором говорит Шлейермахер, играет бесспорно величайшую роль в развитии религии, но, при ближайшем рассмотрении, оно не объясняет различия и многообразия религиозных верований, и в свою очередь требует объяснения. Чувство зависимости предполагает сознание зависимости и само по себе еще не является достаточным основанием для выбора той или другой формы культа или для возникновения определенных верований. Наконец, религия не только представляет собой веру в существование высших сил, но устанавливает особые отношения к этим силам: она есть, следовательно, известная деятельность воли, направленная к этим силам: наряду с теоретической деятельностью ума и с аффектом чувства существует и практическая деятельность, выражающаяся в культе, без которого религия остается односторонне-субъективной. Разумеется, одним внешним культом никакая религия удержаться не может; где от неё остается только система обрядов и догматов, без веры и внутреннего благочестия, она неминуемо разлагается. Но с другой стороны, она не исчерпывается и субъективной верой или субъективным отношением верующего к предмету его почитания. Живая вера обнимает собой не только отношения человека к его Богу (или богам), но и к его ближним, и к миру в его целом(идеальному, внутречеловеческому и реальному мирам вместе), обуславливая собой не только его миросозерцание, но и его деятельность. Древний иудей, эллин, буддист, христианин, различаются не только в своих воззрениях на божество и в своих отношениях к нему, но и в своих понятиях о должном отношении к ближним и к внешнему миру. Уже личная вера предполагает целую систему отношений, в которых она и обнаруживается. Там, где она жива, она доказывает себя на деле, стремясь к видимому осуществлению того, во что верить. Вера без дел мертва, как и дела без веры не делаются, не оживают, не существуют; первое дело веры состоит в том, чтобы действительно служить своему предмету и приносить жертвы, соответственные ее богам. Ни одна религия не ограничивается, поэтому, чисто-субъективной верой; действительная вера раскрывается человеком в его деятельности, и, следовательно, релиния не может замыкаться сферой личности, она живет долго только в широком собрании. Как ни велико значение личности в религиозной истории, само величие и могущество лица доказывается здесь прежде всего тем, что его вера становится религией, т. е. организующей и организованной верой человеческого сообщества. В том значение реформаторов, пророков, вероучителей. В области духовно-нравственной жизни человечества яснее, чем где-либо наблюдается сочетание социальной эволюции и личного творчества, которое обуславливается средой, но вместе с тем воздействует на нее и обуславливает ее прогресс. Религия есть поклонение высшим силам. Но откуда получает человек понятие об этих высших силах. Человеческая немощь и нужда, сознание своей конечности, своей смертности, своей зависимости, еще не объясняют, почему человек поклоняется тем или другим, определенным высшим существам. С точки зрения любой религии источником определенных верований является откровение высших сил. Результатом прямого общения оказывается и общение посредственное, выражающееся в религиозном культе, организованная церковная религия. Каково бы ни было личное отношение к отдельным формам откровения или к откровению вообще, нельзя не признать его несомненную реальность в качестве психического факта, реальность божества или богов для верующего сознания. Это - реальность по преимуществу, превосходящая внешнюю действительность; последняя представляется зависимой от первой. Несомненно, что на первоначальной ступени развития человек представлял себе всю природу населенной духами и олицетворял отдельные явления и силы природы, с которыми он приходил в соприкосновение, он представлял себе реальное существо вещей по аналогии того единственного реального существа, которое было известно ему непосредственно, т. е. по аналогии со своей собственной личностью. Понятие о бездушной материальной вещи, точно так же как и понятие о чистом бесплотном духе, есть лишь результат абстракции. Что есть истинного и ложного в первобытном анимизме - об этом могут быть различные мнения с точки зрения материализма или спиритуализма. Во всяком случае, это первобытное миросозерцание есть непроизвольный продукт человеческого сознания. Впоследствии мыслящий разум доходит до отвлеченных понятий вещи, вещества, духа и т. д.; но мир, как предмет непосредственного сознания и непосредственной веры человека, представляется ему царством живых сил, царством душ. Таковы камни, растения и животные - все те явления природы, среди которых он живет; таковы души живых и мертвых - живые и мертвые люди, которые ему являются. Невольно он производит расценку этих сил, этих душ; есть силы, равные ему, силы низшие и силы, превосходящие его - высшие силы; он чувствует свою зависимость от этих последних сил, зависимость от мира и зависимость от душ, его населяющих. Он боится высших сил и вместе чувствует к ним уважение за их превосходство - их могущество или их предполагаемую разумность, их невидимое таинственное присутствие, их духовность. Он пытается бороться с ними, расположить их к себе, откупиться, оградиться от них, или же вступить в союз хотя бы с некоторыми из них - с теми, на которых он всего более может положиться. Отношения к таким высшим силам невольно складываются по типу человеческих отношений низшего к высшему, сына к отцу, раба к хозяину, подданного к его князю или политическому вождю. На почве сознания зависимости от окружающих высших сил и развивается религия: человек вступает в общение с ними, в борьбу с одними и в союз с другими. Борьба с демонами есть первоначальный и общий момент развития религий. Из неё развивается магия, шаманство в первобытных религиях; она же обуславливает переход от демонолатрии к политеизму и от политеизма к монотеизму, поскольку человек ищет искупления и освобождения от гнетущего его кошмара демонов, от целого ада духов - и находит спасение в богах или в едином (триедином) Боге. Этим отрицательным моментом дело не ограничивается: признав над собой высшую силу или высшие силы и сознавая свою зависимость от них, человек не только боится их, но и чтит, служит им не только за страх, но и за совесть. Наряду с эгоистическим мотивом страха или корысти, заставляющим искать союза с высшими существами, действует, таким образом, и бескорыстный мотив благоговения, почтения, благочестия - этический мотив религии. Если этот мотив, проявляющийся с такой силой уже в древнейших памятниках религиозной поэзии, и был незначителен на более ранних ступенях развития, то все же он должен быть признан изначальным. Раз боги выше человека, они невольно возбуждают уважение; раз человек испытывает уважение к своим родителям, к старшим, к начальникам, он переносит его и на усопших родителей, предков и вождей. Сообразно этому, в религиях, как и в богах, наблюдается как бы два полюса - положительный и отрицательный, поскольку дух или божество является предметом страха или предметом поклонения, демоном или богом. В боге человек находит спасение от демона; в этическом мотиве религии он находит исцеление от того состояния одержимости демоническими силами, того основания, которое проявляется во многих культах, у различных племен и народов, с такой страшной силой (например, в религиях древней Мексики или в некоторых индийских культах). Демоническая и божественная сторона религий развиваются параллельно; в одних случаях преобладает одна, в других - другая. В греческом политеизме за каждым богом стоит демон, каждый бог имеет свою демоническую сторону. То же видно и в других политеистических религиях; иногда встречаются с резко выраженным дуализмом (например в Персии). Только в абсолютном монотеизме находят единого бога, как такового, отличного от всякого демона и победившего все демоническое. Различие бога от демона намечается рано, как только человек вступает в определенный союз с тем или другим высшим существом, из среды неопределенного множества духов, его окружающих. Такое существо и становится его богом; других он боится, этого он чтит как высший закон. Конечно, демаркационная линия между богами и демонами вначале была очень подвижна и неопределенна; дикарь мог менять богов вместе со своими фетишами, отвергать их за негодностью, а также в случае обнаружившейся слабости их или вероломства. Там, однако, где культ получает социальную организацию, где божество перестает быть призраком индивидуального воображения, где оно получает собирательную реальность в замкнутом круге верующих и материализуется в организованном культе, там оно фиксируется более определенным образом(даже в архитектуре храма). Здесь наряду с его прежней демонической природой выступают и человеческие, нравственные черты: в прежнем зверином образе сказывается божество, делающееся духовным средоточием общественного союза, блюстителем обычая, права и нравственности, без которых союз не может держаться. Бог растет и усиливается вместе с ростом общественного союза. Но за богом по-прежнему стоит демон, который находится в определенном отношении к другим демонам, крупным и мелким, обоготворяемым другими общественными союзами или же стоящим вне определенных человеческих союзов - к демонам лесов, полей, вод, пустыни или глуши, не населенной человеческим сообществом. Первоначальная форма организованной религии есть не политеизм, а скорее олиготеизм - немногобожие. Общественный союз чтит очень немногих богов - чем меньше, тем лучше служить , тем легче не запутаться: если наряду с избранным богом приходится чтить слишком много соседних демонов и наряду со своим князем платить оброк соседним князьям, союз теряет свой смысл и бог оказывается бессильным. Политеизм под силу сложным общественным организмам, большим племенам, народам и государствам, а не мелким родам и семейным кланам. В этом убеждает прежде всего история всех известных политических религий; они все имели сложное политическое происхождение, все образовались путем соединения родов и племен, путем объединения родовых и поместных культов, путем союзов, общественных собраний и завоеваний. В основании египетской или греческой религии, например, лежат отдельные местные культы, из которых в каждом были чтимы лишь немногие боги. Каковы были боги первоначальных союзов, решить довольно трудно. Как ни важно было бы знать происхождение богов, от него едва ли зависит их характер: дух есть "живая душа", способная по произволу принимать самые различные формы; это - оборотень-колдун, обладающий более или менее обширной сферой мощи. Предок может обратиться в камень, в растение, в животное, в солнце, или реку - и наоборот, солнце может воровать скот, насиловать девушек, иметь детей от них и т.д. Функции богов разнообразны и мало специализированы, но могущество их, во всяком случае, весьма ограничено, прежде всего - границами религиозной общины. Эта ограниченность богов объясняет повсеместное распространение "суеверий", т. е. магии и культа демонов; отсюда и образование политеистических религий. Есть этический смысл и в стремлении к освобождению от таких богов, скрывающийся и в восстании Прометея, и в духовном подвиге индийской и греческой философии. Отрицательное освобождение достигается в буддизме, положительное - в монотеизме, в религиях единого Бога; борьба человека с демонами кончается либо упразднением человека в нирване, либо положительным усыновлением его Богу, положительным осуществлением Богочеловечества. Рассматривая природу, как место поклонение высшим силам, приходили к понятию естественного "бога". В боге именно человек видит существо достойное поклонения, "высшее" существо, хотя и естественное "небесное", как его именовали индоевропейцы (дева). В религиозном союзе такое существо является владыкой человека, его господином и собственником, которому принадлежит не только сила, но и власть; вместе с тем он является заступником, спасителем и союзником человека. В союзе с ним человек ищет помощи и спасения от видимых и невидимых врагов: он ждет от него известных чувственных благ - удачи на войне или охоте, изобилия и т. д., а также благ духовных. Эти "духовные" блага даются верой и приобщением к высшей божественной силе. На низших ступенях такое приобщение достигается посредством чувственного культа, всего сильнее - посредством культов оргиастических (опьянение, самоистязание, исступление, пляски, половые оргии); на высших ступенях человек ищет других, духовных путей к божеству. До известной степени всякая религия дает человеку духовное благо, вселяя в него надежду, утешение, уверенность или веру в будущее. Старинное мнение, видящее в страхе источник происхождения богов (primus in orbe deos fecit timor), нуждается, поэтому, в существенном ограничении: бог есть более чем демон, и там, где чудовищный образ демона не берет верх над богом, где есть религиозно-этическое отношение к божеству, там наряду с физическим страхом есть светлая вера; культ богов принимает радостный, праздничный характер, как, например, в древних семитических культах или в большинстве греческих культов. Конечно, не всякая религия способна дать полное удовлетворение человеческому духу и освободить его от сознаваемых им немощи, нужды и нравственного рабства. Стремясь к свободе, он ищет новых богов, но нередко находит лишь новых демонов и новые религиозные(связывающие) цепи. Действительная свобода дается только в совершенном Божестве, как полноте жизни и блага для всех. Переходя от понятия о боге к самим религиозным отношениям человека, находят следующие требования, вытекающие из самого существа религиозного союза: человек должен искренне чтить ту высшую силу, которой он поклоняется, верить в нее и свято блюсти союз с нею, избегая всего, что может его нарушить; он должен крепко держаться установленного культа и приносить божеству жертвы, которых оно требует; наконец, он должен стремиться вообще к действительному осуществлению своей веры, к осуществлению силы и славы своих богов. Таковы внутренние требования, которым должна удовлетворять религия; та религия, которая не в силах их исполнить, оказывается внутренне несостоятельной. Она осуждена заранее там, где божество, которое она дает человеку, недостойно его поклонения, бессильно внушить ему веру в спасение и в искупление. Не может быть и верности союзу с таким божеством; раз оно не удовлетворяет человека, он ищет восполнение в других богах, он принужден по-прежнему платить дань демонам или бороться с ними или, наконец, просто перейти к другим богам. Всякая попытка расширить царство ограниченного, местного или национально-языческого божества естественно встречает, поэтому, не только внешние, но и внутренние препятствия. В этом и заключается причина упадка национальных языческих религий. Поскольку каждый из обоготворяемых ими демонов есть бог или считается истинным богом, он является не только достойным поклонения, но, нередко, получает славу других богов, атрибуты высшего, верховного бога, признается единственным (хотя и не единым) - черта, с особой яркостью выступающая в ведийских гимнах. Таким образом, понятие о "вышнем боге" несомненно имеется и в языческих религиях, хотя и связывается там с различными богами. С другой стороны, каждый из их богов есть, по происхождению своему, лишь демон, все равно, будет ли то дух усопшего, стихийный дух или олицетворенная сила природы. Он недостоин поклонения в религиозно-нравственном смысле и не может заслужить полной веры и доверия человека, потому что сам является лишь относительно высшим существом; подобно греческим богам, он в сущности лишь узурпирует верховную власть, смещая прежних демонов, от которых по прямой линии происходит. Он представляет собой существо ограниченное, зависимое, иногда бессильное, страдающее, нуждающееся: таков он не только в мифологии, но и в культе. Вследствие этого, полной веры или доверия он заслужить не может и не может требовать полной, исключительной верности от своих поклонников: рядом с ним есть и другие боги не хуже его, и сам он не только не довлеет себе, но нуждается в культе, который ему воздается. Отсюда объясняются многие особенности культа и жертвенного ритуала политеистических религий: в них выражаются и грубая идея выкупа, откупа, торга с богами, и мистическая идея союза с ними. В иных случаях жертва получает значение магического обряда или заклятия (например, сами боги древних индусов приносят жертвы); в других она получает характер таинства приобщения, как видно это в жертвенных трапезах древних семитов и других народов и даже в религиозном каннибализме, например, в человеческих жертвоприношениях древних мексиканцев. В политеизме боги и культы подлежат постоянным изменениям. Ни боги, ни люди не в силах выполнить взаимных обязательств: боги не могут спасти человека физически и нравственно, не могут дать ему высшей "жизни", которой не обладают сами, не могут успокоить человека, а люди не могут истинным образом их чтить и в них веровать. Сильная жреческая или теократическая организация может, в критические минуты, поддерживать религию террором, религиозными войнами и страшными человеческими гекатомбами (например, в Мексике), но это - отчаянное средство, которое не спасает ни богов, ни их поклонников. Все попытки древних государств расширить царство своих богов путем завоеваний кончались поражением, следовавшим за временным торжеством. Нередко такому поражению предшествовало изменение самого культа победителей, которые вводили богов побежденного народа в свой пантеон. Культовая история древних политеистических религий была историей непрерывно развивавшегося синкретизма, смешения культов, богов и верований: Индия, Греция, Рим дают тому достаточно убедительное доказательство. Естественным концом политеистических систем было возвращение к первоначальному пандемониуму, какой наблюдается в Индии: боги обращаются вновь в прежних демонов, только более могущественных, сильных и разнообразных чем прежде; спасения от них приходится искать либо в едином верховном божестве, либо, как это делает буддизм, в силах личного человеческого духа. Буддизм, однако, в качестве религии не мог выполнить этой задачи. Он оказался бессильным против богов и демонов, культа которых он нигде не уничтожил. Фактически он уживался и уживается с любой языческой формой политеизма и демонолатрии и даже создал местами новый пантеон высших существ. В самом существе буддизма, рассматриваемого в качестве религии, заключается внутреннее противоречие: первоначально в нем не было ни бога, ни искупителя; впоследствии Будда из учителя искупления сделался и тем, и другим в целом ряде буддийских церквей. Оставаясь верным себе, буддизм есть атеизм или антитеизм; он стремится избавить человека не только от мира, но и от первой причины мира, от причины жизни. Становясь религией и выполняя требования религиозного сознания, он изменяет себе, дает человеку новых богов и оставляет ему старых. Хотя буддизм и один, но известно, не одна, а несколько местных языческих буддийских религий. Наконец, в качестве пути искупления, буддизм тоже оказывается несостоятельным, поскольку то искупление, к которому он ведет, должно быть достигнуто помимо искупителя, личными усилиями человека; оно касается лишь индивидуальной личности и вместе с тем носит характер чисто отрицательный, кончаясь не спасением, а уничтожением личности вместе с телом. Религиозное сознание не могло успокоиться на таком результате, и в среде самих буддийских храмов и монастырей оно вернулось к языческим понятиям об искуплении, причем роль божества принял на себя обожествленный единый святой Будда. Наряду с религиозной борьбой против политеизма велась и борьба теоретическая, отчасти в Индии, отчасти и в Греции. Попытка греческой философии освободить человека посредством разума не достигла конечной цели-спасения личного и общественного. Теоретическое отрицание политеизма встречалось редко; там, где оно имело место, оно не уничтожало реального источника политеизма, заключавшегося в нравственном строе человека, в практическом отношении его к миру. Даже тогда, когда философия стремилась в корне уничтожить порабощение человека чувственному миру и освободить его волю от страстей и страха (кинизм), она могла дать человеку лишь отрицательную свободу, а не то положительное искупление, какого он ждет от религии. Философия не могла заменить ее своими умозрениями. В конечном своем результате греческая философия, несмотря на явную тенденцию к монизму и умозрительному теизму(атеизму), сложила оружие перед языческой религией своего античного времени; мало того - она стала последним прибежищем греческой религиозной демонологии разлагавшегося политеизма. Победа над пандемониумом языческого мира древности принадлежала христианству - общей религии, явившейся завершением еврейского монотеизма, исполнением последнего нового завета, заключенного Богом с израильскими праотцами. Только Христос исцелил человечество от той демономании, которой оно было одержимо в язычестве. Вся культура европейского человечества зиждется на этой великой духовной победе. Правда, язычество было побеждено не сразу и не вполне, оно проникло впоследствии и в христианство, искажая и дополняя его в целом ряде культурно-исторически сложившихся форм, но это не меняет дела, поскольку в самом Христе и в христианском учении заключается внутреннее основание для борьбы со злом, для очищения и преобразования христианской добровольной жизни.
Реликвии(reliquiae, λειφάνα) - это останки, то что осталось от особо уважаемой личности, в частности - в христианском мире - останки мученика и всякого святого, его тело и части тела, чтимые верными как святыня, а также его одежда и части одежды и вообще всякие предметы, им употреблявшиеся при жизни. Григорий Турский находил культ реликвий особенно полезным для утверждения христианства на Западе, между тамошними жителями, еще дикарями, которых, за недостатком умственного образования, особенно пленял внешний красочный культ христианской церкви. Нередко христиане вели с язычниками ученые споры в защиту почитания реликвий: сочинение Иеронима "против Вигилянция" - один из лучших литературных памятников этого рода. В 803 г. Карл Великий капитулярием подтвердил распоряжение 742 г. о том, чтобы полковые священники в походах имели при себе христианские реликвии. Аббат Анжильберт (oколо 803 г.) исчисляет следующие реликвии своего монастыря: "пояс Господень, его одежда, сандалики, ясли, губка, из которой был напоен земной пленник, вода Иордана, камень, на котором сидел Иисус Христос, когда насытил пятью хлебами 5000 людей, свечка, светившая при нем и его рождении, реликвии с горы Фавор и платок (плащаница) Преображения, млеко Божией Матушки, ея волоса, её одежды и паллий, волос из бороды апостола Петра, его сандалии и рубашка, его столик, стол св. Павла, его орарь". Из еретиков, боровшихся против почитания реликвий, особенно известны были ариане Евномий и Вигилянций. Евсевий Кесарийский, следуя Платону, утверждал, что нужно чтить память и останки великих героев, павших в битве за идею и за великие духовно-нравственные интересы человечества. В Каролингский период некоторые западные богословы (Клод Туринский, Агоберт Лионский и др.) восставали против чествования останков святых. Со времени начала путешествий из Европы в Палестину пилигримов (IV в.), а особенно в эпоху крестовых походов, каждый крестоносец запасался в Палестине реликвиями. Наступило время фальсификаций и величайшего суеверия. Забыв, что Христос вознесся на небо с плотью, паломники возвращались в свои страны, принося власы И. Христа, перст или его зуб и т. п. Латеранский собор 1215 г. напрасно пытался остановить развитие этого суеверия. Реликвии, привезенные с Востока, еще чаще - подделанные, продавались монахами в монастырях и на рынках, иногда за баснословные цены. Реликвии одного и того же лица являлись в нескольких экземплярах в разных местах, причем обладатели их (монастыри, церкви и т. д.) доказывали несомненную подлинность своего нового экземпляра. Гвоздей от креста Христова оказалось до тысячи и все кровоточили. Кальвин сильно восставал против суеверия, вызванного почитанием реликвий, но его энергичная речь оставалась безуспешной, так как именно около этого времени (1578) начались с особенной энергией раскопки в катакомбах Рима. Еще в 817 г. папа Пасхалий I извлек из могил 2300 тел мучеников в одном Риме. В 844 г., когда архиепископ майнцский просил останков святых для своего города, папа Григорий IV отвечал, что таковых у него более уже нет, так как все реликвии давно уже разошлись по монастырям и церквям. Началось новое усиленное искание, при котором сделано было много ошибок. Надпись на могиле букв D. M. (означавшая, по давнему употреблению, dei manes - "божественные души" - души всяких умерших) давала повод находить в этой могиле "мучеников" (Divus Martyr); буквы В. M. (bene merens) понимались как Beatus Martyr. Вещи, находимые при этом, относились к священным реликвиям(как позднее и деньги в новом Риме с подобными буквами). Конгрегация обрядов в Риме 10 апреля 1668 г. определила считать за реликвии только те нетленные, найденные в катакомбах Рима тела, мученическое происхождение которых доказывалось находившимися при них пальмами или чашами, вмещавшими в себе, по-видимому, мученическую кровь. Мабильон доказал, что пальма не всегда была непременно эмблемой мученичества, а употреблялась при погребении даже у язычников; чаши точно также находились в изголовьях умерших детей и при телах лиц, погребенных в Риме в царствование Константина Великого, когда мучеников не было. Наконец, химический анализ показал, что в таких чашах не было никаких следов органического вещества (например, крови или даже мочи, мощей), а лишь минеральные остатки, например оксигидрат железа. Триентский собор санкционировал почитание реликвий святых, как неотменимый вид католического благочестия, и предал анафеме отвергающих такое почитание. Папа Пий IX буллой 10 декабря 1863 г. вновь подтвердил распоряжение 1668 г. о реликвиях. К вещам, составляющим реликвии, относят: 1) орудия, которыми были истязаемы мученики, особенно цепи, в которые их заковывали. В Риме, в базилике св. Петра (St. Pierre es Liens), в честь цепей, которые носил, будто бы, апостол Петр, установлен был 1 августа праздник. Папа Григорий Великий несколько раз упоминает о них, добавляя, что в его время цепи превратились уже в порошок и находятся в помещении, замкнутом двумя маленькими золотыми ключами, из которых один он отправил франкскому королю Хильдеберту, другой - одному знатному лицу в Галлии. В тех же письмах Григория упоминается о цепях апостола Павла, находящихся также в Риме, о цепях мученика Вавилы, который, по примеру апостола, любил называть себя vinctus Christi - узник Христов. Святой Амвросий собрал не только кровь святых мучеников Виталия и Агриколы, но также кресты, на которых они были распяты, и множество гвоздей. Августин упоминает об отвезенном из Палестины в Анкону камне, которым был побит Стефан. Из орудий казни христиан, найденных в их могилах, много экземпляров хранилось в Ватиканском музее (Martigny, "Dictionnaire d'archйologie", статья: Objets, trouvйs dans les tombeaux christiens). 2) Масло, горевшее в лампадах привешенных или стоявших при гробах святых. 3) Одежды и другие предметы, бывшие в употреблении у святых. О них свидетельствует Златоуст (беседа 8 к антиохийскому народу). Акты мучеников лионских Епипода и Александра говорят, что когда во время бегства от гнавшихся за ними язычников первый потерял сандалию, одна благочестивая вдова подобрала ее и хранила как святыню, а потом продала новому владельцу. Антоний Великий хранил милоть Павла Пустынника и надевал ее лишь по праздникам (Иероним, de vita Pauli). 4) Места, в которых пребывали святые, где они прославились или сотворили чудо, были особенно чтимы-это были места христианской силы, мощной веры; так, например, на таком месте, где св. Мартин разорвал свой плащ на две части, чтобы одну отдать бедняку, была построена церковь. Неизвестно, к какому времени относится начало обычая клясться, свидетельствовать истину над останками святых. Древнейшее свидетельство о том относится к VI в. Григорий Великий поручил архидиакону взять клятвенное показание с нескольких именитых граждан Равенны над останками св. Аполлинария. Биограф Григория приводит и саму секретную формулу этой клятвы.
Ремень- продольная полоса на спине у млекопитающих, иного цвета, обычно более темного, чем типичная масть животного. Темный ремень характерен для некоторых мастей лошадей, например, булановой, а также для некоторых видов ослов и других животных. Человек сам опоясывает себя ремнями, чаще всего изготовленными из кожи животных(лошадей, ослов, свиней, коров и т.д.) или из искусственного материала.
Ремиссия- термин торгового и финансового права, которым обозначают как возврат (обратную отсылку) ценностей и прочего, так и уступку (скидку), делаемую для округления платежей.
Ремфан(правильнее Рефан или Рифан) - переложение имени кийюн, встречающегося в еврейском тексте пророка Амоса. Оба слова, на языках, из которых они были заимствованы, означают планету Сатурн. Отсюда можно было бы заключить, что евреи и во времена Моисея не были чужды поклонению небесным светилам(небесным тельцам), то есть они преклонялись перед золотым тельцом, чтобы как бы молиться небесным телам.
Рен диор(Reine d'or) - золотая французская монета в двойной дукат, выбитая в 1226 г., с изображением матери Людовика IX, королевы Бианки.
Ренегат(новолатынь) - лицо, отрекшееся от своей веры, в особенности перешедшее из христианства в ислам или принявшее вдруг иудейство(например, есть такое устоявшееся название ренегата Каутского).
Репер(repиre) - марка или знак, служащий опорной или поверочной точкой при нивелировке: болт, заложенный в стене, зарубка на дереве и т. д.
Репертуар- собрание всех пьес, исполняемых инструментальным или вокальным артистом. Театральный репертуар - это совокупность пьес, исполняемых во время сезона.
Репетент (или репетитор-на латыни "повторяющий") - в германских университетах так назывался первоначально доцент, который подготавливал студентов к определенному заранее экзамену повторением пройденного материала(repetitorium). В монастырских школах репетиторами в прежнее время вообще назывались учителя, и это наименование сохранялось долго в евангелическо-богословской семинарии в Тюбингене (учрежденной в 1537 г.). Во Франции название Maоtre rйpйtiteur (a в прежнее время также Maоtre de confйrences или d'йtudes) носили младшие учителя лицеев и других средних школ. В высших учебных заведениях "Rйpйtiteur" назывался и экзаменующий профессор.
Репортер(англ. Reporter - собиратель новостей) - это невольное лицо, присутствующее при заседаниях парламента или суда, сборищах разного народа и т. п. и доставляющее затем о них отчеты, для печати в газетах, а также вообще поставщик для печати сведений, представляющих общий или общественный интерес. Занятия репортера называлось раньше репортерством или сейчас это журналистика. Репортеры впервые появляются в Англии в XIX в. Особенного развития репортерство достигло в Америке. В России оно появляется в 60-х годах 19 столетия.
Реписсуар (или репуссуар-франц. Repoussoir) - в живописи это предмет, изображенный на переднем плане картины в сильных и темных красках, с тем расчетом, чтобы он, вследствие своего контраста с предметами второго и заднего планов, представленными к свету и в более мягких тонах, способствовал впечатлению их отдаленности. Реписсуаром может служить человеческая фигура, животное, дерево, скала, неровная почва, колонна, арка и вообще, что угодно, лишь бы оно соответствовало содержанию и сдерживало идею картины, не отвлекая внимания зрителя в ней от существенного и важного.
Реставрация произведений искусства- это исправление того, что в них исчезло или испорчено, возвращение им первоначального вида. Специалисты, производящие такое исправление, называются реставраторами. В области архитектуры, реставрация может быть двоякого рода: идеальная и фактическая. Задача первой заключается в том, чтобы по наличным остаткам здания, обратившегося в развалины, полуразрушенного или искаженного позднейшими пристройками и надстройками, составить чертежи и планы, представляющие его таким, каким оно было тотчас после своего сооружения. Подобный вид реставраций предпринимаются, главным образом, с археологической целью, для получения наглядного и обстоятельного понятия о погибших памятниках древнего зодчества, но также и с целью упражнения в ближайшем изучении стилей - целью, которую, между прочим, преследовали и доныне преследуют художественные академии, поручая молодым, отправляемым в путешествия архитекторам реставрировать таким образом, например, древнеримские храмы, базилики, термы и т. п. Фактическая реставрация не ограничивается восстановлением старинных сооружений только на бумаге, но воспроизводит его и на самом деле; так, например, были возобновлены Пантеон и базилика "святого Павла вне стен", в Риме, Орвиетский собор, парижская "Святая капелла" и пр. В скульптуре, к реставрации прибегают преимущественно при исправлении античных мраморных статуй, найденных разбитыми на куски и обломанными. Она состоит в прикреплении этих кусков в надлежащих местах и в надлежащем положении с помощью цемента, подкрашенного приблизительно под цвет мрамора статуи, с употреблением, для большей прочности приставок, медных стержней или скоб, вставленных в высверленные в камне и скрытые под цементом углубления. В том случае, если тот или другой кусок утрачен, его заменяют изготовленным вновь из мрамора, похожего по цвету и строению на материал статуи. Однако, такая замена недостающих кусков новыми не должна идти дальше того, что необходимо для сообщения статуе устойчивости в ее позе и прочности. В настоящее время едва ли придет кому-либо в голову приделать, например, руки Венере Милосской или голову и руки Олимпийской Победе Пэония. Иначе поступали скульпторы-реставраторы в XVII и XVIII столетиях; заботясь о восстановлении памятника античной пластики во чтобы то ни стало в цельном виде, они отваживались приставлять к торсам найденные в других местах археологических раскопок головы, новые руки, с произвольно придуманными движениями и атрибутами, новые ноги и т. д. Надо заметить, что и по части реставрации скульптуры может быть не только фактическая, но и идеальная, а именно тогда художник или ученый, на основании фрагментов античного изваяния и археологических изысканий, составляет себе представление о том, какой вид имело это произведение вначале, и воспроизводит этот предполагаемый тип в рисунке или скульптурной модели. Особенно важное значение имеет реставрация в живописи, при исправлении картин, пострадавших от времени, небрежного обращения с ними или каких-либо случайностей. В зависимости от того, на чем и как написана картина и что подлежит в ней исправлению, приемы живописной реставрации очень разнообразны, иногда довольно сложны и требуют от пользующегося ими терпения, осторожности и ловкости, приобретенной через долгий навык, а также знания физических и химических свойств материалов, с которыми приходится иметь дело при работе и, наконец, основательной художественной подготовки и знакомства с техникой живописи вообще и старинной в особенности. Паркетирование картин, писанных на деревянных досках, к которому прибегают тогда, когда доска покоробилась от перемены температуры и влажности воздуха и готова лопнуть или уже дала трещины. Исправление такой картины начинают тем, что, склеив трещины, держат картину некоторое время сжатой между тисками, а затем выпрямляют доску при помощи смачивания ее испода теплой водой и высушивания после того под прессом. Дальнейшая операция состоит в состругивании некоторого слоя дерева с испода картины и в приклейке к нему ряда солидных деревянных планок, расположенных на равных расстояниях в направлении древесных фибр доски и снабженных выдолбленными четырехугольными отверстиями, через которые пропускается ряд других планок, также параллельных между собой, образующих прямые углы как с первыми планками, так и с фибрами доски. Такая система взаимно перпендикулярных планок, называемая "паркетом", вполне предохраняет последнюю от коробления и трещин, не мешая ей расширяться или суживаться от влияния температуры. Рантуалирование (rentoilage) или подклейка картины новым холстом, практикуется в том случае, когда полотно, на котором написана картина, пришло в ветхость, но еще не совсем гнилое, особенно же когда оно прорвано в одном или нескольких местах, и в живописи образовались трещины с приподнятыми краями слоя краски и грунта, грозящие выпадением их кусков. Приступая к рантуалированию, срезают картину с подрамника, кладут ее на гладкий стол лицом вверх и вливают в трещины горячий рыбий клей, иногда с примесью мастики или другой смолы, расплавленной на огне; затем, покрыв места трещин мягкой непроклеенной бумагой, приглаживают по ним теплым, но не особенно горячим утюгом. Когда работа высохла под прессом, смывают мокрой губкой бумагу и излишний, не вошедший в трещины клей, после чего берут тонкое негрунтованное полотно величиной немного большее, чем картина и, положив последнюю лицом вниз, наклеивают его на ее заднюю сторону обыкновенным клеем или - что еще лучше - клейстером, сваренным на клеевой воде, причем этим клеем или клейстером промазывают как полотно, так и испод картины. Для того, чтобы новое полотно крепче пристало к старому и между ними не осталось пузырей воздуха, проходят по наклейке теплым утюгом, после чего сушат ее под прессом и, наконец, натягивают картину на новый подрамник гвоздями, вбиваемыми в края нового полотна. Французы называют рантуалированием также другую, более трудную операцию, а именно перекладку одной только живописи, т. е. слоя красок без грунта, со старого холста на новые грунт и холст, а также с дерева, со штукатурки или даже с меди на полотно. К этой операции, которую можно поручать только очень осторожным и опытным реставраторам, прибегают тогда, когда краски картины начинают лупиться и сваливаться в виде чешуек, когда ей угрожает полное разрушение вследствие крайней ветхости материала, на котором она написана. Чтобы переложить живопись со старого полотна на новое, надо снять картину с подрамника, положить ее на гладкий стол, красками вверх, прибить ее к столу гвоздями по краям, а затем ровно покрыть крахмалом, на который наложить листы белой твердой бумаги, разгладив их так, чтобы они везде плотно пристали к картине. Вместо крахмала, можно употреблять клейстер из овсяной или ржаной муки с небольшим количеством лучшего клея и венецианского терпентина. Предварительно, для очистки картины от нечистот и сальных пятен, не мешает промыть её поверхность водой и протереть разрезанной луковицей или чесноком; если краски очень пересохли, то полезно промазать их, также до наклейки бумаги, маслом с терпентином или копаем, разумеется, дав промазанному достаточно провязнуть после того, дабы бумага пристала лучше. Когда наложенные на живопись клей и бумага совершенно высохли, картину перевертывают изнанкой вверх и, снова прикрепив ее к столу гвоздями, мочат губку в горячей воде и несколько раз увлажняют ею все полотно, причем посматривают с краев, не начинает ли оно отставать от грунта картины. Убедившись, что оно отстает, понемногу завертывают его края и продолжают это завертывание до тех пор, пока полотно не снимется с грунта вполне. Если его нити не отделяются легко, можно, но с большой осторожностью, уничтожать их рашпилем и пемзой, или же размягчать соляной кислотой и потом выдергивать щипчиками. Когда старое полотно удалено с картины, снимают ее со стола и наклеивают лицевой стороной, скрытой под бумажной наклейкой, на предварительно натянутый на пяльцы холст при помощи особой мастики, в состав которой входят главным образом мел и клей. Дав мастике вполне отвердеть, а поверхности картины крепко пристать к ней, начинают постепенно счищать оставшийся после удаления старого полотна грунт посредством трения мокрой тряпкой с мелким порошком пемзы и при помощи гратуара, что продолжают до тех пор, пока от грунта не останется только очень тонкого слоя, под которым явственно видны начальный контур изображенного на картине и ее подмалевок. Достигнув этого, намазывают на место старого, удаленного грунта новый, кладут на него кусок газа (ткани), на который снова накладывают слой грунта, стараясь разровнять его насколько возможно, и дают всему этому сохнуть в продолжение нескольких недель или даже месяцев. Затем, когда грунт вполне отвердел, срезают картину с холста, натянутого на пяльцы, наклеивают на грунт полотно, отмачивают и смывают все, чем закрыта лицевая сторона картины и, наконец, натягивают ее на подрамник. Перекладка на полотно картины, писанной на дереве, производится вообще таким же образом, как и перекладка исполненной на полотне на новое полотно, с той только разницей, что, при удалении дерева с испода картины, сперва состругивают его рубанком или выпуклым скобелем, а потом особо приспособленным терпугом и, доведя его до толщины листа писчей бумаги, мочат беспрестанно водой, что заставляет дерево отделяться от грунта и дает возможность снимать его осторожно по частям ножом и пальцами. Еще больше внимания и осторожности требует от реставратора перекладка живописи с металлических досок на полотно; не вдаваясь в подробности этой трудной операции, скажем только, что металл - по большей части медь - уничтожается сперва через травление какой-либо кислотой, а потом через стирание все более и более нежными напилками; в остальном, приемы перекладки почти одинаковы с описанными выше. Относительно перенесения стенной живописи (как al fresco, так и al secco) на полотно - задачи, наиболее трудной и опасной во всей механической части реставраторского дела и потому предпринимаемой лишь редко, в исключительных случаях, - достаточно будет заметить, что это перенесение производится через подпиливание и снятие штукатурки частями четырехугольной или какой-либо иной формы, смотря по тому, как представляется более удобным, причем на лицевую сторону картины наклеивают крепким клеем полотно, облепляют спиленную часть воском и, чтобы удалить известь с задней стороны, смачивают ее более или менее слабым раствором какой-либо кислоты, например соляной, наблюдая, однако, чтобы раствор не проник до живописи и, при малейшей опасности, ослабляя или даже совсем останавливая действие кислоты обливанием работы водой. Когда видят, что от действия кислоты известка достаточно размягчилась, ее снимают сначала тупым ножом, а потом нежной металлической теркой, и доводят до толщины листа писчей бумаги; после того остается лишь прикрепить испод живописи к полотну по указанному выше способу и, после укладки реставрируемых частей одной после другой в надлежащем порядке, искусно заправить швы, образовавшиеся между частями при распиливании штукатурки. В прежнее время художники-реставраторы не стеснялись ни пользоваться масляными красками, ни проходить кистью по всем местам картины, которые казались им пострадавшими и потемневшими; оттого встречается такое множество картин, обезображенных замалевками. В настоящее время подобное отношение к произведениям старинной живописи считается святотатством; реставратору ставится в обязанность не дотрагиваться до тех пунктов картины, в которых краски мало-мальски уцелели, не освежать их прокладкой своих собственных тонов, не подновлять слетевших лессировок, не выступать кистью за пределы осыпавшихся мест (зашпаклеванных грунтовой массой еще при механической реставрации) и бросающихся в глаза пятен и точек, не исчезнувших при снятии старого лака. Вообще, от реставратора не требуется, чтобы он был большой художник; надо только, чтобы он обладал зоркостью, вниманием, терпением, умел исправно рисовать и владеть кистью, имел некоторое понятие о манерах и стилях старинных живописцев и - что всего важнее - с большим почтением относился к их работам. После того, как все необходимые ретуши сделаны, надо дать картине выстояться несколько недель и затем покрыть ее снова тонким слоем жидкого лака, на чем ее исправление и оканчивается. Гравюры, печатанные с медных досок и другие эстампы, как произведения искусства с таким непрочным материалом, переходя из рук в руки, страдают еще больше картин и потому еще чаще нуждаются в реставрации, особенно когда это -дорогие и редкие листы. Их исправление может состоять в снятии их с картона или бумаги, на которую они бывают нередко наклеены, в отмывке с них копоти и желтизны, в уничтожении встречающихся на них чернильных и масляных пятен, в склейке разорванных мест, в заполнении дыр новой бумажной массой и т. д. Все это сопряжено с приемами, хотя и доступными почти всем и каждому, но столь разнообразными и сложными, что даже самое краткое описание их заняло бы много страниц.
Ресуррекционисты(от англ. Resurrection-mеn) - так назывались в Англии, в конце XVIII и начале XIX в., люди, которые тайно вырывали из могил трупы для продажи их врачам или частным анатомам. Вследствие предубеждения против вскрытия, в Англии трудно было доставать трупы для анатомических исследований. Высокие цены, которые платились за трупы, породили класс профессиональных ресуррекционистов. Для борьбы с этим промыслом издан был специальный закон, грозивший за похищение трупа тюремным заключением на срок от 6 до 12 месяцев. Более целесообразной мерой оказалось разрешение передавать в анатомические залы трупы умерших в больницах, богадельнях или тюрьмах, если против такой передачи не возражали родственники покойного. Разрешение это состоялось в 1828 г., после казни эдинбургского сапожника Вильяма Борка (Burke), родом ирландца, который сначала был ресуррекционистом, но затем, изыскивая более легкие способы добывания трупов, за короткое время удавил, с помощью своего соседа Гари, 16 человек, трупы которых запросто продал врачу Ноксу. Злодеяния эти оставили след в английском языке, в виде глагола "to burke" - тайно убивать, удавливать, ставить тайную бирку на тело.
Ретрограды(от лат. retrogradior - иду назад) - полушутливое название для партий и отдельных личностей, враждебных прогрессу; почти синоним со словами реакционеры и тайные обскуранты.
Ретуширование- в гравировании на меди, так называется работа, состоящая в увеличении резцом глубины и ширины штрихов, если на пробных оттисках с гравированной доски они выходят слишком слабыми и, наоборот, в притирке их планиром, когда они чересчур сильны, а иногда и в прокладке новых штрихов в тех местах эстампа, которые желательно видеть более затененными. К ретушированию нередко прибегают также граверы на дереве, но у них оно ограничивается уменьшением ширины контуров и штрихов там, где это представляется необходимым; всякая прибавка к уже исполненной работе требует вырезки из гравированной доски куска дерева и вклейки на его место нового куска, который затем и гравируется, как следует. Наконец, под словом ретуширование понимается исправление кистями и красками живописи в картинах, особенно в таких, которые пострадали от времени и разных случайностей, и составляет одну из частей реставраторского искусства. Ретуширование или ретушь фотографических позитивов и негативов раньше имело целью уничтожение некоторых их недостатков, в особенности пятен и резких теней на портретах и различных царапин и точек, происшедших от пыли и других случайностей фотографических процессов. В руках фотографов, в особенности при снимании портретов, ретуширование обратилась в средство угождать различным мелочным требованиям публики (например, для уничтожения морщин лица и сияния глаз).
Референдум- это общественный институт государственного права. Прежде в швейцарском союзе, а также в некоторых отдельных швейцарских кантонах (Граубюндене, Валлисе) представители отдельных политических единиц (кантонов в Швейцарии, союзов в Граубюндене, десятков в Валлисе) на своих собраниях могли принимать решения только тогда, когда имели строго определенные полномочия; в остальных случаях они принимали их только ad referendum - для доклада тем, чьими представителями они являлись. Такой порядок исчез с обращением союзов государств в союзные государства и с выработкой представительной системы: в Швейцарии и Валлисе - в 1848 г., в Граубюндене окончательно в 1880 г. Его заменил референдум, в новом смысле. Он состоит в обращении непосредственно к избирателям для решения законодательного или иного вопроса. Государство, в котором существует референдум, занимает среднее место между демократией непосредственной и демократией представительной. Первый известный опрос народа (если не считать постоянных социологических опросов в непосредственных собраниях) был произведен в аристократической республике Берне, в 1449 г., когда правительство, без содействия народа, оказалось не в силах погасить заключенный им военный заем; затем они производились довольно часто в разных кантонах Швейцарии, но исчезли к XIX в. Вновь опрос народа под именем плебисцита был принесен в Швейцарию французами, введшими на этом основании конституцию 1802 г.; в данном случае, однако, опрос был только формальностью и актом насилия и лицемерия, ибо когда конституция была отвергнута большинством в 20000 человек, то все воздержавшиеся от подачи голосов были признаны вотировавшими за конституцию, и она была объявлена принятой. Затем опросы производились в швейцарском союзе и разных кантонах по разным конституционным вопросам, пока наконец референдум, как особый общественный институт, правомерно действующий при известных условиях, не был включен в конституции. Прежде всего это случилось, под влиянием польской революции, в Санкт-Галлене, где было признано право народного вето для законов, принятых большим советом (1831). В 1875 г. вето обращено было в настоящий референдум. В 1845 г. референдум принят в кантоне Ваадте, вслед за ним, в разное время, во всех остальных кантонах, кроме Фрейбурга, где он отвергнут референдумом же; он включен также в швейцарскую союзную конституцию 1848 г., откуда перешел в позднее действующую конституцию 1874 г. В последней признается: 1) референдум обязателен для всех изменений в конституции; после принятия в союзном собрании они обязательно поступают на утверждение народа, т. е. на всеобщее голосование. Изменение в конституции признается принятым, если за него выскажется большинство всех подавших голос граждан, и вместе с тем большинство кантонов. 2) Факультативный референдум, в законодательных вопросах: каждый новый закон, принятый обеими палатами союзного собрания, и каждое постановление, принятое ими же, если оно не имеет характера неотложности, вступает в силу лишь по истечении 3-месячного срока; если до его истечения этого потребует либо 30000 полноправных граждан, либо 8 кантонов, то закон или постановление подвергаются всенародному голосованию и признаются вступившими в силу только в случае утверждения народом. В отдельных кантонах по большей части действовал только факультативный референдум, причем для его применения ставились чрезвычайно разнообразные условия (требование определенного числа граждан от 500 до 6000, требование одной трети большого совета и т. д.). В некоторых кантонах (Берн, Цюрих) все законы обязательно подвергались референдуму; в некоторых существовали оба вида референдумов, причем референдум применялся иногда и к займам свыше определенной (различной) нормы, новым налогам и т. д. (так называемый финансовый референдум). Бюджеты в целом нигде не подлежат референдуму. Народное голосование при пересмотре конституций применялось также в большинстве штатов Северной Америки, хотя термин референдум там не был в ходу. К референдуму по смыслу близки плебисцит и народная законодательная инициатива, в меньшей степени хотя и расширенный, но научный социологический опрос или гуманитарное исследование общественных проблем.
Референция(вероятно, от английского слова reference - справка) - коммерческий термин, употребляемый большей частью во множественном числе. Это - ссылки на известные своим положением и солидностью фирмы и лица, от которых могут быть получены сведения о благонадежности и кредитоспособности лиц (учреждений), делающих ссылку. Лица (учреждения), на которые указывается, как на референцию, по собственной инициативе никогда не выступают со своими сведениями; они ждут запроса от адресата, в руках которого оказывается письмо (циркуляр и т. п.), с указанием референции. Сама ссылка, в виде референци, делается всегда с разрешения и согласия указываемых в ней лиц или отдельных учреждений.
Рефлекс (или рефлект в живописи) - воспроизведение отражения света одного предмета на другой, изменяющего естественный его цвет придачей ему оттенка первого предмета. Рефлекс появляется преимущественно в теневых или слабо освещенных частях предмета и может быть более или менее значителен, смотря по силе, с какой освещена производящая его поверхность, по яркости её цвета и по близости или отдаленности предметов друг от друга. Таким образом, если на картине изображены, например, две драпировки, белая и красная, то первая в некоторых своих местах получает красноватый оттенок, тем более сильный, чем ярче освещена вторая и чем меньше ее расстояние от неё. Точная, согласная с натурой передача всевозможных рефлектов играет весьма важную роль во всех типах живописи и составляет одну из задач того, что называется в ней светотенью.
Реформа - изменение денежного обращения; первые меры к ней стали приниматься русским правительством еще в начале 80-х годов 19 столетия. На основании указа 1-го января 1881 г. приступили к постепенному погашению долга государственного казначейства государственному банку. В уплату этого долга банком в 1881-1888 г.г. было получено 243,5 млн. рублей наличными деньгами и 173,5 млн. рублей не реализованными рентами. Суммы эти были употреблены отчасти на расширение оборотных средств банка, отчасти на погашение или обеспечение временно выпущенных кредитных билетов. Последних было погашено на 150,7 млн. руб.: на 87 млн. руб.- уничтожением кредитных билетов и на 63,7 млн. руб. - передачей в разменный фонд 40 млн. руб. золотом. В 1884 г. с целью увеличения запасов золота последовало распоряжение о передаче в кассу государственного банка золота, поступающего в счет таможенных пошлин. Указом 8 июля 1888 г. велено было выпуск кредитных билетов производить не иначе, как под обеспечение золотом, принадлежащим государственному казначейству или государственному банку. Достигнуто было значительное увеличение разменного золотого фонда. На 1-е января 1887 г. он составлял 171,5 млн. рублей. Для увеличения металлического обеспечения кредитных билетов указом 8 июля 1896 г. был заключен 3 % заем на 100 млн. руб. Дальнейшей подготовительной мерой, необходимой для денежной реформы, явилось упрочение колеблющейся, главным образом, вследствие заграничной спекуляции, ценности кредитного рубля. Для борьбы со спекуляцией необходимо было предварительно ознакомиться с ее средствами и в точности определить количество кредитных билетов, которыми она располагала. 29 марта 1893 г. издано было узаконение об установлении до 1-го января 1894 г. таможенной пошлины в размере 1 коп. со ста рублей на вывозимые из-за границы и ввозимые оттуда кредитные билеты, исключительно для статистических целей. 29 декабря 1893 г. мера эта была продолжена еще на три года. В тех же целях последовало воспрещение сделок на разность по покупке и продаже золотой валюты и вообще ценностей, подписанных на эту валюту, причем кредитные и банкирские заведения были подчинены особому надзору министерства финансов (по закону от 8 июня 1893 г.) Тогда же издано было узаконение об усилении надзора за биржами, также ввиду препятствования спекуляции с кредитным рублем. Вместе с тем приступили к воздействию на курс непосредственно путем покупки и продажи трат. Благодаря этим мерам, колебания валюты постепенно стали уменьшаться. Законом 8 мая 1895 г. разрешено заключать сделки на золотую монету, производя по ним уплату либо золотой монетой, либо кредитными билетами по курсу на золото в день действительного платежа. Министру финансов было предоставлено разрешать, по желанию плательщиков, прием золотой монеты в уплату акцизных сборов по назначенному вперед курсу. 15 мая 1895 г. изданы правила о допущении металлических депозитных квитанций к приему казной наравне с золотой монетой во все платежи, производство которых разрешено в золотой монете. Квитанции эти введены были еще в 1876 г. и выдавались государственным банком частным лицам в обмен на золото в слитках, иностранную золотую монету, иностранные банковые билеты и пр. Выпуск депозитных квитанций был до тех пор очень незначителен и к концу каждого года обычно они извлекались из обращения. Вследствие нового закона, выпуск металлических квитанций быстро развился, достигнув в 1895 г. 62,2 млн. руб., в 1896 г. - 171,7 млн. руб. Для дальнейшего водворения золота в народном обращении 24 мая 1895 г. всем конторам и отделениям государственного банка разрешено покупать золотую монету по определенному курсу, а 8 конторам и 25 отделениям - не только покупать, но и продавать и производить платежи по тому же курсу. 20 июля 1895 г. разрешен государственному банку прием золотой монеты на текущий счет; вслед затем и частные петербургские банки объявили, что будут принимать золото по текущим счетам и по всем обязательствам. Ввиду облегчения для публики получения золотой монеты главному и 16 местным казначействам разрешено было выдавать по соглашению с получателями некоторую часть следующих им из казны сумм золотой монетой по курсу, который назначен для нее при приеме в уплату акциза. 6 ноября 1895 г. допущен прием золотой монеты по желанию плательщиков кассами всех правительственных учреждений и казенных жел. дор. Для окончательного перехода к золотому обращению признано было необходимым фиксировать курс кредитного рубля, установленного до 31 декабря 1895 г. в размере 7 руб. 40 к. за полуимпериал, на уровне 1 руб. 50 к. кредитных за 1 рубль золота. Такой уровень представлялся наиболее близким к той цене кредитного рубля, по которой за продолжительный промежуток времени совершались все внутренние и внешние платежи и к которой применились как сельскохозяйственные, так и торгово-промышленные обороты и расчеты. Такой курс, при котором между золотой и кредитной валютой устанавливалось простое соотношение 1:1 1/2, представлял значительное облегчение при всех расчетах о платежах. Ввиду этих соображений курс полуимпериала с 1-го января 1896 г. был установлен на год в размере 7 руб. 50 коп., а указом 8 августа 1896 г. он на таком же уровне был закреплен до конца 1897 г., с тем, что и по истечении 1897 г. означенная цена золотой монеты должна оставаться без изменения, пока не воспоследует о том особое распоряжение. Ввиду усилившегося спроса на золотую монету и необходимости приступить к новой чеканке представлялось крайне неудобным чеканить монету вновь с надписью 5 р. и 10 р., когда она выдавалась за 7 р. 50 к. и 15 р. Вследствие этого указом 3 января 1897 г. велено было, оставив золотую монету без всякого изменения по содержанию чистого золота, пробе, весу и размерам, чеканить ее с означением на империалах цены 15 руб. и на полуимпериалах цены 7 р. 50 к. Указами 8 августа 1896 г. и 3 января 1897 г. важнейшие вопросы в деле денежной реформы были окончательно разрешены: курс кредитного рубля был узаконен, операции государственного банка по покупке и продаже золота по твердому курсу утратили характер временной меры, восстановлен размен кредитных билетов на золото. Оставалось еще установить твердые и согласованные с указом 3 января 1897 г. основании выпуска кредитных билетов в обращение. Указом 29 августа 1897 г. определено: "Государственные кредитные билеты выпускаются государственным банком в размере, строго ограниченном настоятельными потребностями денежного обращения под обеспечение золотом; сумма золота, обеспечивающего билеты, должна быть не менее половины общей суммы выпущенных в обращение кредитных билетов, когда последняя не превышает 600 млн. руб. Кредитные билеты, находящиеся в обращении свыше 600 млн. руб., должны быть обеспечены золотом по крайней мере рубль за рубль, так, чтобы каждым 15 р. в кредитных билетах соответствовало обеспечение золотом на сумму не менее 1 империала". К этому времени количество кредитных билетов в обращении составляло 1068,8 млн. рублей. Так как разменный фонд, составлявший сумму в 500 млн. руб. золотом, в новой валюте был зачислен в сумме 750 млн. руб., то беспроцентный долг казначейства государственному банку, составляющий разность между суммой кредитных билетов и разменным фондом, был низведен до суммы 368,8 млн. руб. На дальнейшее уменьшение этого долга обращено было золото, оставшееся от реализации 3 % займа 1896 г., в сумме 75 млн. руб. золотом, с перечислением этой суммы по тому же расчету, что составляло 112,5 млн. руб. В силу указа 13 декабря 1897 г. уплачено государственному банку из средств государственного казначейства 31,3 млн. руб., благодаря чему беспроцентный долг уменьшился до 175 млн. р. Дальнейшее погашение этого долга состоялось в последующие 3 года, по указам 18 декабря 1898 г., 24 декабря 1899 г. и 28 апреля 1900 г., суммами в 75, 50 и 50 млн. р. За произведенным таким образом погашением долга государственного казначейства кредитные билеты обратились в настоящие билеты госбанка. Указом 14 ноября 1897 г. велено было на вновь изготовляемых кредитных билетах заменить прежний текст следующей надписью: "Государственный банк обменивает кредитные билеты на золотую монету без ограничения суммы (1 р. = 1/15 империала)". Одновременно издан был указ о чеканке и выпуске в обращение, для облегчения расчетов с золотой монетой, сверх империальной и полуимпериальной монеты, 5-рублевой золотой монеты достоинства в 1/3 часть империала. Вес чистого золота в 5-рублевой монете определялся в 87,12 долей; лигатурный вес ее составлял 1 золотник 0,8 долей (900 пробы); терпимость в пробе определена в 1/1000, в весе - 0,3 долей. К чеканке новой золотой монеты приступлено было по указу 11 декабря 1898 г. Что касается серебряной монеты, получившей значение вспомогательного орудия обращения, то указом 27 марта 1897 г. предел выпуска ее в обращение ограничен 3 руб. на жителя. На основании монетного устава 1899 г. прием вспомогательной монеты обязателен для частных лиц до 25 р., если монета полнопробная (1 р., 50 к. и 25 к.) и до 3 руб. - если она не полнопробная или медная. Правительственные кассы принимали эту монету на всякую сумму при всех платежах, кроме таможенных. Серебряная монета в 1 р., 50 к. и 25 к. содержит в себе 900 частей чистого серебра и 100 частей меди, а серебряная монета в 20, 15, 10 и 5 к. - 500 частей серебра и 500 частей меди. Изданием нового монетного устава была закончена реформа денежного обращения в императорской России.
Речитатив- вокальная музыкальная форма, не подчиненная симметрическому ритму, род певучего разговора. Есть фразы, которые, по избытку чувства, требуют именно речи; более развитая музыкальная форма была бы здесь неестественна (например: "О горе", "О радость", "О Господи"), речитатив есть речь, доведенная до высшей степени выразительности, благодаря точному, определенному музыкальному ритму, а также точному обозначению подъема и падения голоса. По мере того как текст речитатив становится более лиричным и форма его расширяется, получая более содержательности в музыкальном отношении, речитатив бывает троякого рода: 1) сухой (secco), 2) размеренный (a tempo), 3) певучий (ариозное пение). Во всех трех родах правильная, осмысленная декламация имеет большое значение. Цель аккомпанемента - выражение настроения. Пение, имеющее округленность и большую законченность, но лишенное коленного склада, называется ариозо. Для ариозного пения требуется текст с лирическим содержанием. В вокальной музыке часто пользуются смешением трех промежуточных типов речитатива, переходя от одного к другому. Для речитатива может служить текстом проза, но лучше пользоваться белыми стихами.
Риаль будшу- старая счетная единица, в 1820 г. введенная в Алжире и позже употребительная у арабов; ценность её определена была в 1 франк 86 сантимов. Риаль себили, или пиастр, в Тунисе ценился в 62 сантима.
Ригсдалер- 1) датская монетная единица; то же, что рейхсталер. 2) Риксдалер - шведский талер. 3) Риксдальдер - голландская счетная монета в Батавии, раньше равная 2Ґ гульдена- 2,19 гульдена Австрии; на Цейлоне эта единица, ценностью в ⅓ предыдущей, употреблялась до 1852 г.
Ридер(Ryder, выговаривается Рейдер, или Ruyder, Ruуter) - это голландская золотая монета до 1816 г., а после - торговая серебряная монета, называемая также "дукатон"; чеканилась преимущественно для ост-индской торговли; ценность ее была равна 2,75 гульденов.
Римская религия (латинская связь, связка-фаши) -эта связь на основе веры в своем первоначальном виде сводилась к анимизму, т. е. к вере в одушевление природы. Древние италийцы поклонялись душам умерших, причем главным мотивом поклонения был страх перед сверхъестественной их силой. Этот религиозный страх, составлявший существенную черту римского характера в культурно-историческую эпоху, придал римской религии несколько серьезный и мрачный характер, приведя к тому формализму в культе, который отличает ее от религий других арийских народов. Для римлян, как и для семитов, боги представлялись страшными силами, с которыми надо было считаться, умилостивляя их строгим соблюдением всех обрядов. Всякую минуту своей жизни римлянин боялся нерасположения богов и, чтобы заручиться их благосклонностью, не предпринимал и не совершал ни одного дела без молитвы и установленных формальностей. Вследствие такой тесной связи религиозных представлений с обыденною жизнью, религия у римлян более чем у других народов фигурировала в создании форм общежития. Культ предков и священный огонь, как олицетворение душ умерших, служили, в эпоху создания гражданской жизни, внутренней связью между членами одной родственной группы. Эта домашняя религия была первой школой нравственности и установительницей древнейшего права; она освятила первоначальные основы общежития и подготовила почву для создания форм общественного быта, развившихся из семейного начала. Римляне знали еще религию природы, с бесконечным рядом божеств, олицетворяющих ее силы. Эти божества также были тесно связаны с практической жизнью и требовали только поклонения. Римлянин не мог отрешиться от прозы жизни и не искал в своих религиозных представлениях идеализации внешнего мира. Не отличаясь подвижной силой воображения и ума, лишенный фантазии, житель древнего Лациума трезво смотрел на окружающую природу и не сумел воплотить видимое в художественные образы. Этому способствовала бедная событиями, замкнутая жизнь земледельца, возделывавшего поля и пасшего стада. В противоположность художественно одаренным и подвижным эллинам, римляне не имели народной эпической поэзии; религиозные их представления, всецело вылившись в культе, выразились в немногочисленных, однообразных и скудных содержанием мифах. Не в мифологии, а в строго формальном культе заключалась суть Р. религии - этого чисто римского понятия (religio - слово именно римского происхождения и означает связь), сделавшегося впоследствии достоянием всего мира. В богах римляне видели только волю (numen), которая вмешивалась в человеческую жизнь. Римские боги не имели ни своего Олимпа, ни генеалогии, и изображались в виде символов: Маны - под видом змей, Юпитер - под видом камня, Марс - под видом копья, Веста - под видом огня. Первоначальная система римской мифологии - судя по модифицированным под самыми различными влияниями данным, которые нам сообщает древняя литература - сводилась к перечислению символических, безличных, обоготворенных понятий, под покровительством которых состояла жизнь человека от зачатия его до смерти; не менее отвлеченны и безличны были божества душ, культ которых составлял древнейшую основу семейной религии. На второй стадии мифологических представлений стояли божества природы, главным образом рек, источников и земли, как производительницы всего живого. Далее идут божества небесного пространства, божества смерти и преисподней, божества - олицетворения духовных и нравственных сторон человека, а также различных отношений общественной жизни, и, наконец, боги иноземные и герои. К божествам, олицетворяющим души умерших, относились Manes, Lemures, Larvae, а также Genii и Junones (представители жизненного и производительного начала в мужчине resp. женщине). При рождении гении вселяются в человека, при смерти - отделяются от тела и становятся manes (добрыми душами). В честь Юноны и Гения в день рождения приносились жертвы, их именем клялись. Позднее были приданы каждому семейству, городу, государству, для охраны, свои Гении. С Гениями родственны Лары, покровители полей, виноградников, дорог, рощ и дома; в каждой семье был свой lar familiaris, охранявший очаг и дом (позднее их было два). Кроме того, были особые боги очага (собственно покровители кладовой) - Penates, к которым причислялись, между прочим, Янус, Юпитер, Веста; наряду с пенатами домашними существовали общественные (publici). Божества, под покровительством которых находилась вся человеческая жизнь во всех её проявлениях, назывались dei indigetes (внутри действующие или внутри живущие боги). Их было столько же, сколько различных деятельностей, т. е. бесконечное множество; каждый шаг человека, каждое движение и действие в разные возрасты были опекаемы особыми богами, списки (indigitamenta) которых были составлены в IV веке до Р. X. понтификами, с подробными указаниями, к какому божеству с какой молитвенной формулой и в каких случаях жизни надлежит обращаться. Так, были боги, оберегавшие человека со времени зачатия до рождения (Janus Consivius, Saturnus, Fluonia и др.), помогавшие при рождении (Juno Lucina, Carmentis, Prorsa, Postversa, и др.), охранявшие мать и ребенка тотчас после родов (Intercidona, Deus Vagitanus, Cunina, и др.), заботившиеся о детях в первые года детства (Potina, Educa, Cuba, Levana, Earinus, Fabulinus), боги возрастания (Iterduca, Mens, Consus, Sentia, Voleta, Jnventas, и др.), боги покровители брака (Juno juga, Afferenda, Domiducus, Virginensis и др.). Кроме того, были божества деятельностей (особенно земледелия и скотоводства) - например Proserpina, Flora, Pomona, и мест - например Nemestrinus, Cardea, Limentinus, Rusina. При дальнейшей эволюции мифологических представлений, некоторые из этих божеств более индивидуализировались, к основным их атрибутам присоединялись другие и мифологический образ становился рельефнее, приближаясь к человеческому, причем некоторые божества были соединены в брачные пары. На этой ступени развития религиозных представлений выступают божества природы - боги и богини водной стихии, полей, лесов, а также некоторых явлений человеческой жизни. Божества источников (обыкновенно - богини) почитались в рощах и обладали еще даром предвещания и песни, а также были помощницами при родах. К числу этих божеств относились, например, Camenae и Egeria - вещая супруга Нумы. Из речных богов в Риме пользовался почитанием pater Tiberinus, которого умилостивляли жертвой Аргеев (делали из тростника 27 кукол, которых бросали в воду), Numicius (в Лавинии), Clitumnus (в Умбрии), Volturnus (в Кампании). Представителем водной стихии был Нептун, позднее, через отожествление с Посейдоном, сделавшийся богом моря (с 399 г.). К богам, деятельность которых проявлялась в природе и жизни и которые имели более яркую индивидуальность, относятся Янус, Веста, Вулкан, Марс, Сатурн и другие боги плодородия и деятельности в растительном и животном царстве. Янус из покровителя двери (janua) сделался представителем всякого входа вообще, а затем богом начала, вследствие чего ему было посвящено начало дня и месяца (утро - отсюда Janus Matutinus) и все календы, а также названный по его имени месяц январь, как совпадающий с началом прибывания дней. Его призывали при начале каждого дела, особенно при жертвоприношениях, и считали даже за principium всего и за отца богов. Главное святилище бога (Janus Geminus или Quirinus) находилось на северном конце форума, против храма Весты. Это была старинная арка, служившая как бы входом на форум (атриум Рима). Ворота ее в военное время были раскрыты; под аркой находилось изображение двуликого бога. Другим местом его культа был названный по его имени холм Яникул, на котором, по преданию, Анк Марций воздвиг укрепление для защиты торгового тракта, ведшего в Этрурию и гавани; в связи с этим Янус был богом покровителем торговли и мореплавания. С Янусом Matutinus родственна Mater Matuta, богиня рассвета, подательница света, помощница при родах, вместе с Портумном охранительница гаваней. Веста олицетворяла собой огонь, горевший в очаге как общественном, так и частном. Культом богини заведовали шесть дев, названных по имени ее весталками. В противоположность Весте, олицетворявшей благодетельную силу огня, Вулкан или Волкан (Volcanus) был представителем разрушительной огненной стихии. Как бог стихии, опасной для городских построек, он имел храм на Марсовом поле. Он призывался в молитвах и вместе с богиней плодородия, Майей, и считался божеством солнца и молнии. Позднее он был отожествлен с Гефестом и стал почитаться, как бог кузнечного искусства и вулканов. Главными божествами, покровительствовавшими земледелию, были Сатурн (бог посева), Конс (бог жатвы) и Опс, супруга Конса. Позднее Сатурн был отожествлен с греческим Кроном, Опс - с Реей, причем многие особенности греческого культа были внесены в римский культ этих божеств. Земледелию и скотоводству покровительствовали также другие боги лесов и полей, символизировавшие собой силы природы и почитавшиеся в рощах и у источников. Их атрибуты и божественные свойства были столь же просты, как и сама жизнь и обстановка их почитателей. За все, что было дорого и приятно земледельцу и скотоводу, они считали себя обязанными божествам, посылавшим свое благословение. Сюда относились Фавн, с женой Фавной (или Bona Dea), - благодетельный бог, отожествленный позднее с царем Эвандром; бег жрецов Фавна, луперков (Луперкалии), имел целью низвести благословение бога на людей, животных и поля. Сильван (лесной бог, леший), пугавший одиноких путников вещими голосами, был покровителем границ и собственности; Либер и Либера- чета, олицетворявшая плодородие полей и виноградников - были отожествлены позднее с греческой четой Диониса и Персефоны; Вертумн и Помона охраняли сады и фруктовые деревья; Ферония считалась подательницей обильной жатвы; Флора была богиней расцвета и плодородия; Палес охраняла пастбища и скот. Диана покровительствовала плодородию, на что указывает, может быть, совместность праздника ее (13 августа) с жертвоприношением в честь Вертумна. Кроме того, Диана охраняла рабов, особенно тех, которые искали убежища в её роще (близ Тускула, у Ариции), помогала женщинам при родах, посылала плодородие семействам; позднее она отождествилась с Артемидой, сделавшись богиней охоты и луны. К божествам, посылавшим плодородие, относился также Марс - один из наиболее почитаемых италийцами национальных богов, быть может древнее божество солнца. К нему обращались с молитвами о ниспослании плодородия полям и виноградникам; в честь его была установлена так называемая священная весна (ver sacrum; см.). Он был также богом войны (Mars Gradivus); военные атрибуты его (священные копья и щит) указывают на древность культа. Тотем Марса, picus (дятел), с течением времени сделался богом лесов и лугов, покровителем земледелия, и почитался, под именем Picumnus, совместно с Пилумном, богом молотьбы. Близко к Марсу стоит и сабинский бог Квирин; в позднейших преданиях Марс был сделан отцом Ромула, а Квирин отожествлен с Ромулом. Могущественнее всех упомянутых божеств были боги небесного и воздушного пространства, Юпитер и Юнона: Юпитер - как бог дневного света, Юнона - как богиня луны. Гроза приписывалась Юпитеру, как у греков - Зевсу; поэтому Юпитер считался самым могущественным из богов. Его оружие - молния; в древнее время в особых культах он даже назывался молнией. Он же посылал оплодотворяющие дожди (Elicius) и почитался как бог-податель плодородия и изобилия (Liber). В честь его были установлены праздники, связанные со сбором винограда; он был покровителем земледелия, скотоводства и молодого поколения. Напротив, атмосферные явления, приносящие опасность и гибель людям, приписывались Вейовису (Veiovis, Vediovis) - злому Юпитеру; родственный Юпитеру Summanus (sub mane - под утро) был богом ночных бурь. Как помощник в битвах, Юпитер назывался Stator, как податель победы - Victor; в честь его была учреждена коллегия фециалов, которые требовали удовлетворения у неприятелей, объявляли войну и заключали договора с соблюдением известных обрядов. Вследствие этого Юпитер призывался в подтверждение верности слова, как Deus Fidius (или Semo Sancus) - бог клятв. В связи с этим Юпитер был также покровителем границ и собственности (Juppiter Terminus или просто Terminus). Главным священнослужителем Юпитера был flamen Dialis; жена фламина - flaminica - была жрицей Юноны. Культ Юноны был распространен во всей Италии, в особенности у латинян, осков, умбров; в честь ее получил свое название месяц Junius или Junonius. Как лунной богине, ей были посвящены все календы; оттого же она называлась Lucina или Lucetia. Как Juno Juga или Jugalis или Pronuba, она освящала брачные союзы, как Sospita - охраняла жителей. Божества подземного мира не имели той яркой индивидуальности, которая поражает нас в соответственном отделе греческой мифологии; у римлян не было даже царя этого подземного мира. Богом смерти был Orcus; наряду с ним упоминается богиня - покровительница умерших - Tellus, Terra mater, - принимавшая тени в свое лоно. Как мать ларов и манов, она называлась Lara, Larunda и Mania; как avia Larvarum - она олицетворяла собой ужас смерти. Те же религиозные представления, которые создали ряд dei indigetes -божеств-представителей отдельных человеческих действий и деятельностей, - вызвали ряд божеств, олицетворявших нравственные и духовные отвлеченные понятия и человеческие отношения. Сюда относятся Fortuna (Судьба), Fides (Верность), Concordia (Согласие), Honos и Virtus (Честь и Храбрость), Spes (Надежда), Pudicitia (Стыдливость), Salus (Спасение), Pietas (Родственная любовь), Libertas (Свобода), Clementia (Кротость), Pax (Мир) и др. В императорскую эпоху почти каждое отвлеченное понятие олицетворялось в образе женщины, с соответствующим атрибутом. Были, наконец, еще боги, усвоенные римлянами у других народов, главным образом у этрусков и греков. Греческое влияние выразилось особенно сильно после того, как были привезены в Рим из Кум Сивиллины книги - сборник греческих изречений оракула, ставший книгой откровения римской религии. Греческие религиозные понятия и особенности греческого культа твердо водворились в Риме, или сливаясь с родственными римской религии, или вытесняя бледные римские представления. Борьба рельефных образов греческой религии с неясными очертаниями римской веры кончилась тем, что римские мифологические представления почти совсем утратили национальный характер, и только благодаря консервативному культу римская религия сохранила свою индивидуальность и влияние. К числу иноземных божеств относятся этрусская Минерва (Menrva, Minerva), богиня мышления и разума, покровительница ремесел и искусств. Благодаря сопоставлению с Палладой, Минерва вошла в капитолийскую триаду и имела в капитолийском храме свою целлу. Отличие Минервы от Паллады состояло лишь в том, что первая не имела отношения к войне. Венера (venustus - очаровательный) вероятно была древней италийской богиней прелести и расцвета, но в культе слилась с греческой Афродитой. Меркурий первоначально был известен как deus indiges - покровитель торговли (merx, mercatura), но позднее, через сопоставление с Гермесом, принял атрибуты греческого бога. Геркулес (переделка на лат. лад греч. Ήρακλής) стал известен в Риме с установлением лектистерний; сказания о нем целиком заимствованы из греческой мифологии. Под названием Цереры (Ceres) с 496 г. до Р. Х. была известна греческая Деметра, культ которой оставался в Риме совершенно греческим, так что даже жрицами при ее храме были гречанки. Аполлон и Dis pater - также чисто греческие божества, из которых последний соответствовал Плутону, на что указывает сопоставление латинского имени с греческим (Dis или dives - богатый или Πλούτων). В 204 г. был привезен в Рим священный камень Великой Идейской Матери из Пессинунта; в 186 г. существовал уже греческий праздник в честь Диониса-Либера - Вакханалии; затем из Александрии перешли в Рим культы Изиды и Сераписа, а из Персии - мистерии солнечного бога Митры. Героев, в греческом смысле, у римлян не было, потому что не было эпоса; только некоторые отдельные боги природы, в разных местностях, почитались как основатели древнейших учреждений, союзов и городов. Сюда относятся древнейшие цари (Фавн, Пик, Латин, Эней, Иул, Ромул, Нума и др.), изображаемые не столько как герои войн и битв, сколько как устроители государств и законодатели. И в этом отношении латинские сказания сложились не без влияния греческой эпической формы, в которую облекалась вообще значительная часть римского религиозного материала. Особой характерной чертой этих героев было то, что, хотя они и представлялись доисторическими деятелями, но оканчивали свою жизнь не смертью, а исчезновением неизвестно куда (сюда относился термин non comparuit). Такова была, по преданию, судьба Энея, Латина (или Juppiter Latiaris), Ромула, Сатурна и др. Герои Италии не оставляют после себя потомства, как это видно в греческих сказаниях; хотя некоторые римские фамилии и вели свое происхождение от героев (Фабии - от Геркулеса, Юлии - от Аскания), но из этих преданий не создалось генеалогических сказаний; с их отголоском сохранилось лишь несколько литургических гимнов и застольных песен. Лишь с проникновением в римскую духовную жизнь гречеких форм и идей получили развитие римские генеалогические сказания, слагавшиеся и распространявшиеся, в угоду римской аристократии, греческими риторами и грамматиками, нашедшими себе приют в Риме в качестве гостей, друзей и рабов: учителей и воспитателей. Римские боги были нравственнее греческих. Римляне сумели подчинить дисциплине все силы человека и обратить их к одной цели - возвеличению государства; сообразно с этим, и римские боги, опекая человеческую жизнь, были защитниками справедливости, права собственности и других человеческих прав. Оттого нравственное влияние римской религии было велико, особенно в период расцвета римской гражданственности. Похвалы набожности древних римлян встречаются у большинства римских и греческих писателей, особенно у Ливия и Цицерона; сами греки находили, что римляне - наиболее благочестивый народ во всем мире. Хотя их благочестие и было наружное, однако, оно доказывало уважение к обычаям, а на этом уважении покоилась основная и особенно важная добродетель римлян - патриотизм. Главные особенности римской религии оставались незыблемыми во все продолжение ее существования, причем на первый план всегда выступала обрядовая сторона (sacra). В древнейшую пору римской истории религиозные учреждения и культ находились под охраной государства, которое сосредоточило в руках царя, бывшего в то же время понтифексом, как гражданскую власть, так и духовную. Царская власть дала римскому культу законную санкцию, вследствие чего сакральное право получило наименование "leges regiae". С установлением республиканской формы правления гражданская власть отделилась от религиозной, но культ продолжал стоять под защитой государства, допускавшего совмещение религиозных должностей с гражданскими и позволявшего каждому своему гражданину быть жрецом и носителем духовных функций. Вследствие этого между духовной и гражданской властью не было антагонизма, и римское правительство не сделалось теократией. Представители гражданской и духовной власти понимали, что закон управляет действиями людей, а не мыслями их: они предписывали только обряды, не касаясь догматов и верований. Совершителем культа в семье (sacra privata), был paterfamilias, в государстве (sacra publica) - сперва царь, затем магистраты или жрецы. Семейный культ (sacra privata) обнимая собой семью, фамилию и род, состоял в почитании богов, покровителей домашнего начала - Пенатов и Ларов. Церемонии домашнего культа были ежедневные, периодические и чрезвычайные. Ежедневно происходило утреннее молитвословие, с жертвоприношением за столом перед изображением ларов: часть пищи, с солью, возлагалась на жертвенник и бросалась в огонь. К периодическим семейным праздникам относились календы, ноны, иды, каристии (22 февраля), сатурналии, день рождения отца семейства, день памяти умерших членов семьи. Чрезвычайными праздниками были дни какого-нибудь семейного торжества (облачение сына в тогу зрелости, свадьба, возвращение из путешествия). При всех этих празднествах Ларов венчали цветами, приносили им в жертву пирожки, мед, вино, курили фимиам, иногда закалывали животных (обычно - свиней). Наряду с Ларами при семейных празднествах призывались божества Indigitamenta, а также особые семейные боги, в честь которых в некоторых семействах были устроены специальные молельни (sacella) и культ которых был перенесен в Рим при переселении туда родоначальника семьи. Кроме семейного культа был культ родовой (sacra gentilicia), объединявший членов рода (gens) и состоявший в признании общих гробниц и общих обрядов. Отдельные роды имели своих особых богов покровителей; у рода Юлиев таким богом был, например, Аполлон, у Горациев - Янус. Носителями sacra gentilicia были все принадлежавшие к роду (gentiles), причем священнослужителем был фламин. Пока члены рода существовали, сохранялись и sacra gentilicia; если род угасал, государство, для поддержания культа богов, вверенных такому роду, создавало товарищество - sodalitas; такие же sodalitates образовывались и для поддержания вновь вводимых культов. Между членами sodalitas существовали тесные отношения (necessitudo), скрепленные законом: как и cognatus и affinis, sodalis не мог выступать против товарища обвинителем и судьей. С понятием sodalitas близко соприкасается понятие collegium: под sodalitas подразумевали религиозное братство, учрежденное для священнодействий при sacella, под collegium - общество, организованное с различными целями (религиозными, политическими и т. п.), но с особым частным культом какого-нибудь бога-покровителя. Таких collegia было очень много в конце республики, а также во время империи; деятельность их была весьма различна. Каждая коллегия имела свои жертвоприношения в честь бога-покровителя и общий праздник, справлявшийся в годовщину освящения молельни. Коллегии содержались на пожертвования (collatio stipis) и не пользовались субсидией от государства; на пожертвования существовали и коллегии иноземных богов, культ которых переносился в Рим. Боги, которых признавало государство и культ которых лежал на нем, почитались в особых священных местах (loca sacra и religiosa). Religiosum y римлян считалось то, что было неприкосновенно и священно по природе, например dies religiosus, locus religiosus - место, куда нельзя проникнуть, где нельзя жить. К loca religiosa относились sepulcra или monumenta, sacella (молельни для частного культа богов), места, пораженные молнией, места, отмеченные в прошлом каким-нибудь несчастием или чудом. Sanctum считалось то, что освящено законом (sanctum lege), будь то собственность бога или человека; под это определение подходили, например, стены Рима, законы; точно также некоторые предметы и лица назывались sacrosancti. Наконец, sacrum было все, что принадлежало богам и было освящено посредством обряда consecratio (посвящение), совершаемого понтификами по строго установленному чину. Сюда относились места, посвященные культу государственных богов (loca sacra): fanum и templum. Fanum называлось освященное место, застроенное или незастроенное. Под это понятие подходили: nemus, lucus (роща); sacella (publica) или просто arae (жертвенники) - либо открытые и огороженные места с жертвенником, либо aediculae (небольшие храмы), с алтарем и изображением божества; delubra (собственно места омовения) - площадки с текучей водой, позднее храмы, возведенные на таких местах; aedes sacrae - храмы для священнодействий. Понятию fanum - места, освященного понтификами - противополагалось понятие templum - места, освященного авгурами: были aedes, которые назывались в одно и то же время fana и templa. Templa назывались также места, отмеченные авгурским жезлом, где обсуждались и решались государственные дела (Rostra, Comitium, места заседания сената, наконец, город во всем своем объеме). При закладке храма, который фасадом должен был быть обращен, по римскому обычаю, на запад, место называлось templum в силу inauguratio; по окончании постройки templum, через consecratio, становится fanum. Templum, в отличие от fanum, должен был иметь особую архитектурную форму (квадрата или прямоугольника) и мог служить местом собрания сената. Точно также и курии, в которых собирался сенат, должны были получать inauguratio и считались templa; другие курии - например curia Calabra, в которой в календы царь совершал жертвоприношение и понтифекс объявлял ноны и иды, - были fana. К зданиям, посвященным отчасти религиозным, отчасти гражданским целям, принадлежали atria. К убранству и обстановке храма относились arae, altaria, foci, mensae. Для ara (жертвенник) достаточно было небольшого возвышения из земли, камней и дерна (в храме arae были из камня). Под altaria (алтарь) подразумевалась собственно верхняя накладная часть жертвенника, служившая для сожжения целой жертвы; иногда сооружали altaria просто для украшения, чтобы придать жертвеннику большие размеры. Altaria обычно или по римскому обычаю устраивались перед храмом, так как сожжение жертвы нельзя было производить в крытом храме. Foci или foculi - переносные жаровни из бронзы или глины, для совершения возлияний вином и сожигания фимиама и внутренностей. Mensae назывались священные столы в храме, для возложения приношений и для помещения храмовой утвари. При священнодействиях употреблялись еще жертвенные сосуды (simpulum, lepesta, armillum и др.), ладанница (асеrrа), кадильница (turibulum), светильники (lucernae), жертвенные ножи (cultri) и прочее. В религиозных церемониях жертвоприношение составляло самую существенную часть. В жертву богам, смотря по тому, к какому божеству, когда и зачем обращались, приносили произведения природы в сыром или обработанном виде: начатки от плодов, муку с солью, кушанья, пирожки, молоко вино, благовония, а также животных, которые делились по породе на pecudes (или hostiae) и armenta (или victimae), a по возрасту - на lactentes (молодых) и maiores (выросших, у которых уже образовалось 2 ряда зубов - bidentes). Богам приносили самцов, богиням - самок; богам подземного царства - животных черной масти, богам земным и небесным - других мастей. Животные должны были быть лучшего качества, без недостатков (eximiae). Юпитеру приносили молодых быков, Янусу - баранов, Церере и Сильвану - свиней, Марсу - свинью, овцу и вола (или Suovetaurilia) и т. д. Жертвоприношения сопровождались произнесением молитв, чему предшествовали обряды очищения; при священнодействии предписывалось строгое молчание: чтобы молящиеся не развлекались внешним шумом, tibicen во время жертвоприношения играл на трубе, а жрец покрывал голову (по другому мнению, жрец покрывал голову, чтобы не лицезреть грозного божества). Текст молитв был строго установлен понтификами; при произнесении их требовалась величайшая точность, так как пропуск хоть одного слова лишал обряд всякого значения. Поэтому произносящему молитву часто суфлировали или священнослужитель читал по написанному. В обыкновенных случаях обращения к богам, молитва произносилась тихо (mutae preces), при жертвоприношении она произносилась во всеуслышание. Молящийся должен был стоять прямо, повернувшись лицом к востоку (ко входу в храм), иногда воздевая руки или становясь на колени; при обращении с молитвой к Нептуну - протягивали руки к морю, призывая Цереру - касались рукой земли. При произнесении молитвы принято было держаться за алтарь, по окончании молитвы - прикладывать руку ко рту (adoratio, от or - рот), после чего делали обход вокруг алтаря и садились. Публика, присутствовавшая при священнодействии, не входила в храм, а стояла у алтаря, pro fano (отсюда profani). Если при совершении жертвоприношения была допущена неправильность, требовалось рiасulum (умилостивление). Жертвенное животное украшалось лентами и повязками (infulae, vittae); если оно убегало, то это считалось дурным предзнаменованием и приходилось заново начинать обряд; если оно покорно шло на заклание, то его консекрировали посредством immolatio, т. е. посыпали голову соленой мукой и поливали вином; иногда срезали кончики волос и бросали их в огонь. После этого происходило заклание, способом, определенным особо для каждой категории животных. Убивали животных не жрецы, а особые прислужники (ministri, cultrarii, victimarii), которые тушу разрубали на части. Viscera (мясные части) предназначались для съедения, exta (внутренности) приносились в жертву и на них же гаруспики совершали свои гадания. Приготовление внутренностей для жертвоприношения требовало многих хлопот и совершалось разнообразно; обычно жертвенные части варились или жарились и в виде приготовленного блюда приносились на алтарь. Жертвоприношения были просительные (hostiae honorariae) и умилостивительные (hostiae piaculares, hostiae animales). В последнем случае животное, которое заменило собой первоначальную человеческую жертву, сжигалось целиком или принималось в пищу жрецами, причем гадания по внутренностям не происходило. Исключались только жертвоприношения, назначавшиеся по поводу продигий, и регулярные искупительные жертвоприношения, совершавшиеся Арвальскими братьями. Описанные обряды носили чисто римской характер (ritus Romanus) и отличались от греческих обрядов (ritus Graecus), проникших в религиозную жизнь римлян наряду с другими заимствованиями. При совершении этих последних обрядов жрец стоял с непокрытой головой, увенчанный лавром; кроме того, греческий культ был в тесной связи с поэзией, музыкой и орхестикой, отсутствие которых, если не считать гимнов Салиев и Арвальских братьев и игры на трубе при жертвоприношениях, бросается в глаза в римском религиозном культе. Греческая обрядовая сторона рельефнее всего выразилась в учреждении так называемых лектистерний и суппликаций. Административное заведование римским культом было вверено коллегии понтификов, греческим - коллегии XV-viri sacris faciundis (или Sacerdotes Sibyllini). Священные обряды, которые совершались от имени государства (sacra publica), разделялись на две группы: такие, в которых участвовал народ (sacra popularia), и такие, которые происходили при участии магистратов и жрецов, священнодействовавших за спасение государства (sacra ero populo). Праздники, посвященные богам, назывались feriae и были или постоянные (stativae), или подвижные (conceptivae), или чрезвычайные (imperativae). Так как римская религия была очень консервативна, то календарь носил стереотипный характер, и перечень праздников, ведущих начало от глубокой древности, сохранился до времен империи. Частное лицо могло приносить жертвы при каком угодно храме, но через посредство жрецов, с уплатой за то известного налога. Из римских храмов одни имели своих жрецов, другие - не имели. К первым относится atrum Vestae, в котором весталки ежедневно справляли очередную службу, а также храмы иноземных богов, признанных государством: так, были sacerdos Cereris, sacerdotes Matris Magnae. В большинстве римских храмов не было регулярной службы, за исключением обязательного праздника годовщины основания храма (natalis Dei); не было при них и причта, за исключением aedituus, наблюдавшего за чистотой храма и сохранявшего инвентарь и кассу. Aeditui назначались эдилами, на которых лежало заведование всеми храмами (cura templorum) в столице, и пользовались общественным почетом. Государственные жрецы (sacerdotes publicii или sacerdotes populi Romani) были не столько священнослужителями, сколько хранителями и экспертами сакрального права. Распоряжения, касавшиеся религиозных вопросов, исходили от государства (в лице сената), исполнителями воли которого были магистраты: жрецы только руководили действиями последних. Во время республики первостепенными жречествами были коллегии понтификов, авгуров, XV-viri sacrorum и VII-viri epulones [quatuor summa (amplissima) collegia]; при Тиберии к ним присоединились Sodales Augustales. Внешними знаками отличия и преимуществами, общими всем жрецам, были praetexta, почетное место на играх и праздниках, освобождение от воинской и гражданских повинностей, право пользования участком aegr publicus. В распоряжении коллегий состояли рабы и вольнонаемные лица из свободнорожденных. К штату жрецов относились еще camilli и camillае, из знатных мальчиков и девочек, и pueri ingenui patrimi et matrimi: первые состояли при фламине Юпитера и Курионах, вторые присутствовали при lectisternia и supplicationes, для придания обряду большей торжественности. Жрецы вступали в исполнение своих обязанностей по кооптации или номинации, или избранию в комициях, и после inauguratio, происходившей в comitia calata или pro collegio; вступление в должность праздновалось пирами, роскошь которых вошла в пословицу. Понтифики (см.) были главными блюстителями культа и сакрального права, составителями календаря, хранителями религиозного архива и юрисконсультами; к коллегии их принадлежали rех Sacrorum, Flamines и virgines Vestales. Эпулоны или VII-viri epulonum, со 196 г. отделившиеся от понтификов, заведовали пиром (epulum) в честь капитолийских богов, а также народными пиршествами во время праздников. Коллегия 15 (или Сивиллины жрецы, XV-viri sacris fuciundis) заведовала Сивиллинами книгами и культами Аполлона, Великой Матери и Цереры; первоначально коллегия состояла из 2 человек, с 367 года - из 10, со времени Суллы - из 15. Augures, происхождение которых относили к царствованию Ромула, заведовали производством авспиций и гаданий по полету птиц. Положение их было почетное и политически важное. Первоначально было три авгура (из патрициев), затем 6, с 300 г. - 9, при Сулле - 15, со времен Юлия Цезаря - 16. Авгурская наука заключалась в Libri Augurales и Commentarii Augurales. Фециалы (Fetiales), числом 20, служили посредниками в международных сношениях, объявляли войну, заключали мирные договоры. Салии охраняли священные щиты Марса; их гимны (axamenta) были сложены на архаическом латинском языке и много комментировались римскими грамматиками; до нас дошли отрывки. Луперки, жрецы Фавна, устраивали в праздник Луперкалий торжественный бег вокруг Палатина, с целью очищения города. Sodales Тitii были представителями сабинского культа в Риме, арвальские братья (fratres Arvales) - жрецами богини Dea Dia. Коллегия арвальских братьев пользовалась большим значением в императорскую эпоху; в состав ее входили сами императоры. Их гимн, дошедший до нас, до сих пор еще окончательно не объяснен. Sodales Augustales (коллегия, состоявшая из 21, позднее 28 членов сенаторского сословия) были охранителями и представителями культа консекрированных Августов. Коллегия была учреждена в 14 г. после Р. Х. После смерти Клавдия жрецы коллегии стали официально называться sodales Augustales Claudiales. Когда род Юлиев прекратился и был консекрирован первый из Флавиев, был учрежден новый родовой культ, вверенный sodales Flaviales, которые после смерти Тита назывались sodales Flaviales Titiales. После смерти Адриана была учреждена третья коллегия, sodales Hadrianales, после смерти Антонина Пия - последняя, sodales Antoniniani. Культ последующих императоров был вверен этим последним Sodales, причем к наименованию их прибавлялось прилагательное, образованное от имени вновь консекрированного императора. Вне Рима сакральные магистраты, деятельность которых была посвящена культу Августа (sodales Augustales, VI-viri Augustales), принадлежали к разным классам общества и, в противоположность жрецам, не были освобождены от повинностей. Культы местных божеств, коль скоро их признавало римское государство, были вверены "товариществам" (Sodalitates), в состав которых входили местные жрецы и римские sodales, как представители от государства. Муниципальные жрецы были по рангу ниже римских и принадлежали, большей частью, к всадническому сословию; иногда они избирались из вольноотпущенников. Древнейшим памятником римской религии является календарь, составление которого лежало на обязанности понтификов. Римские общественные игры были тесно связаны с религиозными представлениями и культом римлян. Первоначально это были бега, в честь Марса и Конса, покровителей лошадей и мулов; существовал также древний обычай праздновать ludi votivi, обыкновенно в честь Юпитера. Эти последние празднества так часто повторялись, что сделались регулярными (ludi stati). К концу республики существовало 7 таких игр, занимавших 65 дней в году; во II в. после Р. Х. играм было посвящено 135 дней, в 354 г. - 175. Ритуал игр был столь же строг, как ритуал в других проявлениях римской религии; часто, вследствие какой-либо случайности, требовалось instauratio (повторение) если не всего праздника, то по крайней мере празднеств того дня, в который правильное течение праздника было нарушено. Наблюдение за играми лежало на жреческих коллегиях, смотря по тому, в честь какого бога совершалось празднество; если обет устроить игры был дан государством, то заведование ими лежало на магистратах (консулах, эдилах, а после Августа - преторах). Кроме семи ежегодных игр, существовали еще игры в честь подземных богов (ludi saeculares), учрежденные в 449 г. и праздновавшиеся каждые сто лет (иногда с перерывами). Древнейшие игры происходили в цирке и состояли в конных и гимнастических состязаниях. После 364 г. до Р. Х. были введены драматические состязания, перешедшие в Рим из Этрурии; с 240 г. эти театральные представления стали постоянными. Гладиаторские состязания, также заимствованные у этрусков, распространились после 264 г.; первоначально они устраивались на частных похоронных или других торжествах. Римляне до такой степени пристрастились к играм, что они составляли для них такую же потребность, как хлеб насущный (panem et circenses!); на устройство их тратились громадные деньги; изыскивались самые удивительные и редкие, подчас весьма бесчеловечные развлечения, чтобы угодить избалованной толпе(хлеба и зрелищ). Внешняя история римской религии может быть разделена на три периода: древнейший, состоявший в развитии национальных религиозных форм и идей; республиканский, сводившийся к борьбе национальных религиозных представлений с иноземными (преимущественно греческими); императорский - период упадка, ознаменованный введением новых культов (императорского и восточных) и появлением религиозного синкретизма. Процесс образования национальных религиозных представлений исторически закончился уже к началу республики. Цари организовали культ; наиболее существенные реформы в области религии предание приписывает царю Нуме. В первые века республики религия находилась под контролем государства и сосредоточивалась в руках государственных жрецов, которые были исполнителями воли сената. Так как в государстве преобладали патриции, то и религия носила патрицианский характер; общественные религиозные учреждения и культ были в руках патрициев, которые ревниво охраняли свои права в этой области государственной жизни. В противовес патрицианской религии, плебеи стали под знамя иноземных богов: заложенный в 496 г. храм Цереры, Либера и Либеры (перенесенной на римскую почву елевсинской триадой), с греческими формами культа, сделался религиозным центром плебеев. Одновременно с этим проникали в Рим культы других богов - этрусских и греческих, и когда к 300 году плебеи добились равноправности с патрициями и в сфере религиозного права, римская религия уже утратила свою национальность и самобытность. В трудные минуты римляне обращались с молитвами к иноземным богам и искали указаний у их оракулов. С достижением гегемонии в Италии и на Средиземном море, с возрастанием материального благополучия, римляне все больше утрачивали то неглубокое религиозное чувство, которое одушевляло их в древнюю пору; в народе стало распространяться суеверие, в высших классах и городской массе - религиозный индифферентизм, уживавшийся с наружным благочестием и мелочным формализмом в деле культа. Просвещенная часть общества искала нравственной и умственной поддержки в литературе и философии, и только немногие, сохранившие уважение к религии, делали попытки поднять интерес к ее вопросам, видя в ней один из краеугольных камней государства. Понтифики старались, хотя внешними мерами, привлекать народную массу к исполнению религиозных обрядов и подогревать религиозное чувство, устраивая пышные игры и празднества. К концу республики от религии осталась только мертвая внешность, при полном безверии или индифферентизме: храмы богов приходили в упадок, рощи вырубались, авторитет жрецов утратился. В таком состоянии застала римскую религию империя. Не будучи по природе религиозным, но сознавая, что религия может содействовать расширению и упрочению его власти, Август всеми силами старался поднять уважение и интерес к ней и сам неукоснительно соблюдал все древние обычаи и обряды, отдавая дань даже суевериям. Он расширил привилегии жрецов, восстановлял забытые обряды и культы, исправлял пришедшие в упадок храмы, строил новые, украшал их как мог. Он придал ludi saeculares особую торжественность, отнял у них их прежний мрачный характер умилостивительных молений и выдвинул на первый план идею величия Рима. Он был членом всех жреческих коллегий и, когда сенат поднес ему титул pontifex maximus, он соединил в своем лице с высшей светской властью и высшую духовную. С тех пор все римские императоры носили этот титул, вплоть до Грациана. Самым важным фактом его правления в истории религии было обоготворение личности императора. Оно совершилось не сразу, сначала в провинциях, потом в Италии, где Августу уже при жизни ставили храмы. В 26 году до Р. Х. сенат поднес ему титул Августа, чем хотел показать, что император обличен божественной властью и является представителем богов на земле. В честь его были установлены различные празднества, соединенные с жертвоприношениями и молитвами о его здоровье. К концу царствования Августа, в Риме был установлен культ Lares Augusti, присоединенный затем к культу Lares Compitales (Ларов-покровителей различных участков города). После смерти Август официальным актом сената был причислен к лику богов, и над его трупом совершен торжественный апофеоз (consecratio) - церемония, совершавшаяся впоследствии после смерти всех императоров. С усилением административной централизации и по мере слияния римлян с побежденными народами, культ императоров устанавливается все прочнее и делается правительственной религией. Все другие религии пользуются терпимостью, но при условии соблюдения их последователями культа императоров. Императрицам также воздаются божеские почести. Культ императоров приобретал постепенно политический характер и, наконец, с победой христианства утратил совершенно религиозное значение. Начиная со II в. после Р. Х. в Риме замечается усиление религиозного чувства, которое, однако, не может удовлетвориться условными формами и сухой обрядностью древней религии и ищет себе исхода в страстных порывах чувства и таинственной обрядности восточных религий. Полное признание эти восточные культы получили в III в. после Р. Х., привлекая к себе симпатии всех слоев общества. Быстрому успеху их в Риме содействовали многие причины: отсутствие нетерпимости в римлянах, склонность восточных религий к прозелитизму, дружные усилия сплоченного в касты и чуждого светским интересам жречества, сочувствие женщин, а также благосклонность многих императоров. Самым популярным из всех восточных культов был культ Изиды, о чем свидетельствует большое количество посвященных ей в Италии и в Риме храмов. Из фригийских культов очень рано (во время второй пунической войны) был допущен в Риме, на основании изречений Сивиллиных книг, культ Великой Матери, с тем условием, однако, чтобы жрецами его ("галлами") были исключительно фригийцы, так как римляне чувствовали глубокое отвращение к кастрации, которая была непременным условием допущения в это звание. В тесной связи с культом Великой Матери находился кровавый культ Беллоны, жрецы которой, так называемые fanatici (фанатики, от слова fanum), в религиозном экстазе наносили себе раны и кропили верующих своей кровью. Позднее в Риме появились культы сиро-финикийских божеств. Самым высшим проявлением восточного язычества, влившим в римский синкретизм новые жизненные элементы, был культ Митры; он получил при Антонинах широкую популярность, достигшую апогея в III и IV вв. В основе большинства восточных религий лежал один и тот же лишь слегка варьированный миф о смерти бога (Осириса, Аписа, Адониса и пр.), оплакиваемого богиней - его женой, матерью или возлюбленной - и о воскресении этого бога. Отсюда существование во всех этих культах двух главных праздников, печального и радостного. Обыкновенно эти праздники (мистерии) происходили весной и осенью, совпадая с осенним умиранием и весенним возрождением природы. Все эти чужеземные религии уживались в Риме довольно мирно как между собой, так и с римской религией; каждый культ заимствовал у других то, что могло содействовать его собственному успеху - не только обряды, но и богов, изображения которых помещались в храмах вокруг главного божества. Влияние иноземных культов испытала и сама римская религия. По внешности, ее боги остались теми же, какими были и прежде, но представления, связанные с их именами, в большинстве случаев изменились под влиянием атрибутов восточных богов; изменились также и обряды. В свою очередь, римская религия влияла на восточные, вводя в них более точное соблюдение обрядов и форм и сглаживая свойственные им крайности и увлечения. Таким образом в III в. нашей эры возник языческий синкретизм, который и был настоящей религией римлян до окончательного падения язычества. Смешение богов начинается со сходства символов и с присвоения одинаковых функций различным богам. Затем следует приписывание одному излюбленному божеству таких свойств, в которых лучше всего могло бы высказаться его могущество. Так, в III в. почти все боги наделяются способностью совершать сверхъестественные исцеления. Каждое из божеств начинает считаться всемогущим и поглощает в себе все божеские функции. Отсюда сближение самих богов. Религиозный синкретизм был в высшей степени субъективен: боги нередко сближались между собой просто по прихоти верующего; каждый мог создать себе собственную религию, заимствуя из каждого культа то, что ему наиболее нравилось в нем. Наряду с такого рода бессознательным народным синкретизмом существовал еще синкретизм сознательный, философский, созданный неоплатониками, которые стремились открыть единую религиозную истину в тех разнообразных видоизменениях, в которых она является в легендах языческих народов. В эту эпоху охватившего всех необычайного религиозного одушевления проявилась с особенной силой склонность римлян к суевериям; все более и более распространялась страсть к таинственному и чудесному. Религия становилась выражением стремлений души, став более живой, более близкой к человеку. Верующие перестали относиться формально и безучастно к своим богам, начали любить их и проводить как можно более времени в общении с ними. Богам молились не только о счастье здесь на земле, но и о спасении в будущей жизни. Наконец, религиозное чувство стремится к нравственному самосовершенствованию, к святости, к аскетизму, развивающемуся под влиянием дуалистических воззрений на материю, как на источник всего дурного и греховного. В связи с развитием этических идеалов стояли многочисленные реформы, произведенные законодательным путем: улучшение положения рабов и детей, расширение прав женщин и т. д. С другой стороны, смешение и сближение религий уменьшило отличавшую их прежде национальную замкнутость и создало новые общественные связи. К эпохе Северов относится несколько попыток реформ язычества, сделанных частью с целью объединить его, частью с намерением найти противовес христианству. Филострат, член кружка императрицы Юлии Домны, старается создать новый религиозный идеал святости и нравственного совершенства в лице Аполлония Тианского, жизнь которого описана им и которого он, по мнению некоторых ученых, хотел противопоставить Христу. Далее следует неудачная попытка императора Гелиогабала заменить все культы почитанием эмезского бога Эла-Габала, жрецом которого он сделался сам и имя которого принял. Особенность этой попытки заключалась в подчинении всех культов одному культу, признанному высшим. Религия Александра Севера имела характер вполне эклектический; он смешивал в своем обожании богов и выдающихся людей, героев. Все это религиозное брожение III века имело огромное значение, так как оно подготовило путь христианству, окончательная победа которого относится к эпохе Константина Великого. Последний, миланским эдиктом (313 г.), даровал всем жителям империи свободу исповедывать любую из религий, признав, однако, христианство господствующей религией. Терпимость по отношению к язычникам существовала недолго; христиане, добившись господства и влияния на императора, старались склонить его к мерам против ненавистного им древнего культа. Уже сыновьями Константина, Констанцием и Константом, издаются законы, запрещающие отправлять языческое богослужение, под угрозой строгих наказаний. Констанций продолжает, однако, выплачивать жалованье представителям запрещаемого культа, вероятно опасаясь их все еще могущественного влияния. Эта непоследовательность лишь раздражила сторонников язычества и привела за собой реакцию против христианства при Юлиане, религиозная философия которого представляла соединение античных легенд c воззрениями неоплатоников. Для более успешной борьбы с христианством он организовал более правильную жреческую иерархию и предписал жрецам излагать в храмах значение древних легенд. Несмотря на все усилия Юлиана, ему не удалось возродить язычество. Валентиниан возвратился к политике Константина, вновь провозгласив свободу совести. Ни в чем не стесняя языческие культы, он не соглашался даровать им права, отнял у них имущество, возвращенное им Юлианом, и присоединил его к императорской казне; он восстановил законы против тайных гадателей и прочих шарлатанов, но не коснулся гаруспиков; уничтожив ночные церемонии, он оставил неприкосновенными елевсинские мистерии. Сын его, Грациан, эдиктом 382 г. объявил, что государство не берет на себя издержек по совершению жертвоприношений и религиозных церемоний и по содержанию жрецов. Он приказал вынести из сената статую Победы, несмотря на двукратные просьбы Симмаха, явившегося представителем языческой партии и сената. Одновременно с этим на Востоке Феодосий издал в 381 и 385 гг. эдикты, запрещавшие совершать жертвоприношения с целью предугадывать будущее. Этим были нанесены последние удары умирающему древнему язычеству.
Римские монеты- употребление монеты в Риме восходит только к середине V в. до Р. Х. Раньше медь, как счетный металл, обращалась на вес в бесформенных кусках (raudera, rauduscula, aes rude), которым, по преданию, царь Сервий Туллий дал правильную форму удлиненного четырехугольника определенного веса и поставил на нем тип (aes signatum). При децемвирах (450 г. до Р. Х.) введено было обращение монеты и все штрафы, которые прежде взимались головами скота (овец и быков), повелено платить монетой. Монетной единицей принят медный асс (as, assis) - монета в один римский фунт весом (327 гр.), имевшая типом (с 338 г. до Р. Х.) лицевой стороны голову Януса, а оборотной - переднюю часть корабля (prora). Ас делился на 12 унций, но чеканились следующие его подразделения: в 6 унций (Semis, тип лицевой стороны - голова Юпитера), 4 унции (Triens, тип лицевой стороны - голова Dea Roma), 3 унции (Quadrans, тип лицевой стороны - голова Геракла), 2 унции (Sextans, тип лицевой стороны - голова Меркурия) и 1 унция (Uncia, тип лицевой стороны - голова Dea Roma). На всех этих монетах оборот был тот же - передняя часть корабля. Серебряная монета была введена в 268 г. до Р. Х. Это был денарий (вес 4 гр. 55 цен.), по ценности равный 10 асам меди (настоящий тип лицевой стороны - голова Dea Roma, тип оборотной стороны - Диоскуры). Чеканились его Ґ (Quinarius, тип тот же) и Ќ (Sestertius, тип тот же). Тогда же медная монета была уменьшена в весе до ⅓ прежнего веса (as trientalis), хотя ценность её оставлена прежняя. С 268 г. стали чеканить монеты в 10, 3 и 2 аса (decussis, tripondius и dupondius), по новой весовой системе, с прежними типами. Около 217 г. до Р. Х. в Риме была введена другая серебряная монета - викториат (victoriatus), равная Ў денария (вес 3 гр. 41 цен.). Выбивались двойные викториаты и полувикториаты, по одному типу с викториатами (лицевая сторона - голова Юпитера, оборотная - Виктория, венчающая трофей). В это же время ас был еще уменьшен в весе, до одной прежней унции (as uncialis), сохранив свою ценность, и была введена золотая монета в 60, 40 и 20 сестерций. Причиной выпуска кредитной монеты были финансовые затруднения, зависевшие от пунических войн. При первых императорах золотой (ауреус), весом в 1/40 римского фунта (libra), равнялся по ценности 25 денариям в 1/84 фунта, так что отношение ценности золота к серебру в монете было 1:11,904. Чеканились также полузолотые (quinarii auri), в 12Ґ денариев серебра по ценности. До нашего времени дошли также большие медальоны в 2, 3, 4 и более ауреусов, но нельзя сказать, были ли они ходячей монетой или чеканились только как теперь медали, для увековечения какого-либо события и т. п. Право выпуска государственной монеты во время республики принадлежало сенату, уполномоченные которого (triumviri monetales или triumviri auro, argento, aere flande feriundo) - наблюдали за чеканкой монеты. В военное время главнокомандующий армией также имел право выпуска монеты. Юлий Цезарь первый поставил на государственной монете свое изображение; с этого времени до конца существования западной римской империи на монете всех металлов изображался царствующий император, а не боги. С 15 г. до Р. Х. за сенатом оставлено право выпуска только одной медной монеты, серебряная же и золотая выбивались по декретам императора. При Аврелиане, в 275 г., сенат был лишен и этого права. Императоры помещали на своих монетах не только свои изображения, но также портреты членов своего семейства, что сохранило для культурной истории черты многих лиц римских императорских фамилий. Медная монета делалась как из красной меди, так и из желтой (aurichalcum); серебряная, чеканившаяся первоначально из самого высокопробного серебра, в последние времена республики, вследствие финансовых затруднений, часто делалась из железа, обтянутого тонким серебряным листком (nummi subaerati, tincti), с III в. по Р. Х. - из низкопробного серебра, а в IV-V вв. - из меди, слегка посеребренной. Золотая монета делалась обыкновенно из высокопробного металла. Чеканка монеты производилась ручным способом. Так как римская монета, вследствие отсутствия печатного кольца при чекане, была неправильной круглой формы, часто с треснувшими от расширения металла краями, то производилось опиливание и обрезание монеты в корыстных видах. Чтобы предупредить возможность таких злоупотреблений, в республиканское время денарии выбивались иногда с зазубренным бортом (nummi serrati). Тем не менее, подделка монеты и ее порча были очень распространены в Риме, несмотря на строгие наказания. На серебряной римской монете ценность ее почти всегда обозначалась условными знаками. На золотых монетах означение ценности ставилось гораздо реже. Счет деньгам в Риме как во времена республики, так и при императорах, велся на серебро, а именно на серебряную монету сестерций или Ќ денария. До 1000 это слово употреблялось в мужском роде, sestertius; говорили, например, centum sestertii. При счете на тысячи слово "sestertium" употреблялось в среднем роде, со значением 1000 сестерций; например decem sestertia или decem milia sestertiorum, 10000 сестерций (или 2500 денариев). При употреблении слова "sestertium" с наречиями decies, centies и т. д., подразумевались после них слова "centies millies", a потому выражение decies sestertium значит decies centies millies sestertiorum (тоже что 1000000 сестерций). Римские монеты обычно находятся кладами и отдельными экземплярами в громадных количествах во всех странах древнего мира (также и в России), и потому торговая и коллекционная ценность их незначительна. Существуют, однако, в высшей степени редкие, преимущественно золотые римские монеты, сообщающие имена исторически неизвестных императоров (Нигриниана, Пакатиана, Гостилиана), они высоко ценятся нумизматами и продаются на аукционах по несколько сотен тысяч долларов каждая.
Рипида(ριπίδιον - веер, небольшое опахало) - принадлежность богослужения в православной церкви. В древности делалась из тонких кож, полотна, павлиньих перьев и т. п. Назначение ее было отгонять летающих насекомых от святых даров и лиц. На Востоке она была особенно употребительна (упоминается уже в "Апостольских Постановлениях"). Новый вид рапиды - это серебряный или золоченый круг, водруженный на длинной рукоятке; внутри круга - изображение лика шестикрылого серафима. Рапиды употребляются только при архиерейском служении: они носятся иподиаконами при великом выходе, при изнесении архиереем креста из алтаря и вообще при крестных ходах, в которых участвует архиерей, при освящении церквей архиереем (в московском Успенском соборе, сверх того, они были нужны в великую субботу). Посвящаемый в диаконы становился с рапидой у престола, где, после слов: "победную песнь", производил рапидой легкое движение над святыми дарами. Древнерусские формы рапид вообще и в частности новгородских рипид XII в. можно увидеть в издании Прохорова: "Христианские древности" (1862-1867).
Рипуг- это старинная рыбная счетная единица. В писцовой книге Вотской пятины 1499-1500 гг. исчислено по одной волости в доход 10 рипуг и 10 лык курвы (какой-то противной рыбы), в том числе семь рипуг с деревни на Васильеве острове в устье Невы, а в итоге показано 11 рипуг.; по-видимому, рипуг равнялся 10 лыкам.
Рисование- искусство изображать на плоскости действительно существующие или воображаемые предметы с обозначением их форм линиями и различной степени освещения этих форм посредством более или менее сильного покрытия их каким-либо одноцветным веществом. Получаемое таким образом изображение называется рисунком; художник, производящий его - рисовальщиком. Со времени изобретения бумаги, рисунки исполняются преимущественно на ней и несравненно реже на пергаменте, который преимущественно употреблялся для них, в средние века, на тканях, кости, камне, дереве и т. п. Веществом, которым в рисунке проводятся линии и делается оттенение его частей, бывает графит, в виде карандаша и порошка, так называемый черный мел (прессованная сажа с примесью клея), итальянский карандаш, уголь (фюзен), обычный мел, кровавик, чернила, китайская тушь, сепия, бистр и другие красящие жидкости, накладываемые пером или кистью; наконец, специально для рисования на камне - литографские карандаш и чернила. Самый удобный, а потому и наиболее распространенный способ рисования - графитно-карандашный. Теплый, серебристо-серый тон графита, его нежная зернистость, большая легкость, с которой можно сделанным из него карандашом проводить плавные, мягкие линии и затушевывать части рисунка до желаемой темноты, наконец, его податливость при стирании резиной и мякишем хлеба - все это дает этому способу преимущество перед всеми другими, особенно тогда, когда изображение исполняется в небольшом масштабе или когда художник хочет воспроизвести на бумаге задуманную им композицию и обработать ее в главных чертах. При этом он может облегчить себе труд тем, что вместо прокладки теней с помощью более или менее сильных и сближенных штрихов, взаимно пересекающихся в двух или нескольких направлениях, станет затирать надлежащие места рисунка концом растушки, на который предварительно взято немного графита в порошке. Почти такие же удобства представляет итальянский карандаш; он даже более, чем графитный, сообщает рисунку энергический, бархатистый тон, но зато не позволяет достигать крайней тонкости линий и хуже снимается при поправке сработанного; употреблять этот карандаш можно также не только в куске, но и в порошке (так называемом соусе), действуя в последнем случае также растушкой. Кровавик (затверделая железистая известь, Haematites), употребляемый обычно в виде остро очиненного куска, вставленного в рейсфедер, очень хорош для некоторых рисунков по приятности своего красного цвета, но он довольно тверд и не дает возможности ни проводить очень нежные черты, ни передавать с достаточной силой глубокие тени. Древесный уголь, приготовленный в виде заостренной палочки, вследствие своей пористой, рыхлой структуры, быстро притупляется и не способен производить тонкие линии, а потому им нельзя исполнять небольшие, деликатно отделанные рисунки, зато он превосходен для крупных, эскизных набросков и начерченное им легко удаляется через простое стирание сухой тряпкой: им предпочтительно пользуются живописцы при изготовлении картонов для будущих своих произведений и при установлении рисунка на самих картинах перед тем как принимаются за краски. Рисование чернилами, китайской тушью и вообще цветной жидкостью может быть двоякого рода: жидкость берется на перо, которым потом очерчиваются формы изображаемого предмета и заштриховываются в должной степени неосвещенные и мало освещенные его части; или же такая работа производится кистью, напоенной более или менее густой жидкостью. При первом способе получаются рисунки, напоминающие собой офорты и гравюры, исполненные резцом, при втором - изображения, отличающиеся от настоящих, многокрасочных акварелей только своей одноцветностью. Соединение обоих этих способов в одном и том же рисунке приводит иногда к блестящим результатам. Рисовать каждым из исчисленных способов можно не только на белой бумаге, но и на цветной, например на серой, синеватой, желтоватой и др.; когда взята такая бумага, бывает уместно, для придания изображению большей рельефности, проходить по его местам, представляемым в полном освещении, белым карандашом или кистью с белилами. История искусства рисования на каждом шагу представляет нам доказательства истин, из которых будет достаточно указать только на некоторые. Итальянские художники эпохи Возрождения, особенно принадлежавшие к флорентийской, ломбардской и римской школам, со страстью возделывали рисунок и в цветущую пору этой эпохи довели его до высокого совершенства; но все они, за исключением венецианцев, выказали сравнительно слабую наклонность к колориту: Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэль прославились благодаря своему дивному рисунку, но не краскам; Тициан, Тинторетто и Паоло Веронезе уважаются главным образом за их сильный, блестящий, гармоничный колорит и он искупает нередкое отсутствие строгой правильности в их рисунке. Краска господствовала над формой и у живописцев Италии, у Веласкеса, Мурильо, Сурбарана и др. То же самое, но еще в большей степени, составляет отличительную черту нидерландских школ, объяснимую, с одной стороны, физическими свойствами края, в котором они развились, а с другой - их реалистическим направлением. Во влажной атмосфере Голландии и Фландрии, богатых далекими горизонтами, в лучах северного солнца, контуры предметов обозначаются смутно и их цвета теряют для глаза природную интенсивность; он приучается воспринимать не столько подробности форм, сколько их общность, не столько линейную, сколько воздушную перспективу, поражается не столько яркостью красок, сколько мягкостью их сочетаний и разнообразием их оттенков, ежечасно меняющихся под влиянием освещения. Эта игра света и красок стала для голландских мастеров, с Рембрандтом во главе, благодарной задачей творчества, могущественным средством вызывать художественное впечатление, отодвинувшим на задний план рисунок; последний должен был только помогать этому впечатлению насколько необходимо, не выходя из своей подчиненной роли. К тому же, любовь голландцев к ничем не прикрашенной действительности исключала всякую стильность рисунка, всякую определенность его правил: достаточно было, если он подходил к натуре и был характерен в каждом отдельном случае. Фламандцы, в рассматриваемом отношении, близко родственны с голландцами, хотя и работали в ином духе, с несколько иными стремлениями: жизнерадостное искусство Рубенса и большинства его соотечественников выражалось преимущественно языком колорита, ясного, сильного и гармоничного, допускавшим рисунок быть неточным и умышленно утрированным для пущей выразительности изображенного. Французская живопись времен Пуссена и Лесюера отличалась безукоризненной правильностью рисунка, соединенной с условностью и вялостью колорита. Позднее, стиль названных художников сменила манерность, жеманно искажавшая рисунок и стремившаяся льстить тогдашнему вкусу не столько его жизненностью, сколько веселой игрой нарядных, цветистых красок. Классицизм Л. Давида и его учеников возвратил рисунку античную чистоту и стройность, но, в погоне за этими качествами, не придавал должной цены колориту, за разработку которого принялись потом французские романтики, Делакруа, Декан и другие, пренебрегавшие строгостью рисунка и заботившиеся, главным образом, об его экспрессивности. Возьмем, наконец, еще один пример - русскую школу. С самого своего основания и до последнего времени она производила более или менее искусных рисовальщиков, каковы, например Егоров, Шебуев, Бруни, Басин, Иванов и многие иные, но замечательных колористов в ней не появлялось, за исключением Боровиковского, Левицкого, Кипренского и, пожалуй, Карла Брюллова; если обратимся к более современным русским художникам, то среди выдающихся из их числа будут Крамской и Шишкин, превосходные рисовальщики, один в области портрета, другой по части лесного пейзажа, но тяжелых и тусклых в колорите; также Маковский, несомненно, был наделен чувством красок, зато сильно хромал в рисунках.
Ритон(ρυτόν) - у древних греков сосуд для питья, в форме рога, с небольшим отверстием в остром конце, через которое вино проходило тонкой струёй. Часто сосуду придавалась форма головы животного.
Риторика(ρητορική τέχνη) - в первоначальном значении слова это наука об ораторском искусстве, но впоследствии иногда понималась шире, как вообще теория прозы, правильного разговора. Свое начало европейская риторика получает в Греции, в школах софистов, главной задачей которых было чисто практическое обучение красноречию; поэтому их риторика заключала много правил, относящихся собственно к стилистике и грамматике. По словам Диогена Лаэртского, Аристотель приписывал изобретение риторики пифагорейцу Эмпедоклу, сочинение которого неизвестно даже по имени. Со слов самого Аристотеля и из других источников узнаем, что первый трактат по риторике принадлежал ученику Эмпедокла, Кораксу, любимцу сиракузского тирана Гиерона, политическому оратору и адвокатусу. У него можно найти любопытное определение: "красноречие есть работница убеждения (πειθοΰς δημιουργός)"; он первый делает попытку установить деление ораторской речи на части: вступление (προοιμιον), предложение (κατάστάσις), изложение (διήγησις), доказательство или борьба (άγών), падение (παρέκβασις) и заключение; он же выставил положение, что главная цель оратора - не раскрытие истины, но убедительность при помощи вероятного (είκός), для чего чрезвычайно полезны всякие софизмы. Труд Коракса до нас не дошел, но древние писатели сообщают нам примеры его софизмов, из которых особенной славой пользовался так называемый крокодилит. Ученик Коракса, Тизий, развивал ту же систему софистических доказательств и главным средством преподавания риторики считал заучивание образцовых речей судебных ораторов. Из его школы вышел славившийся в свое время Горгий Леонтийский, который, по словам Платона, "открыл, что вероятное важнее истинного, и умел в своих речах малое представить великим, а великое малым, выдать старое за новое и новое признать старым, об одном и том же предмете высказывать противоречивые мнения". Метод преподавания у Горгия тоже состоял в изучении образцов; каждый его ученик должен был знать отрывки из произведений лучших ораторов, чтобы уметь дать ответ на чаще всего выставляемые возражения. Горгию принадлежал любопытный трактат "о приличном случаю" (περί τοΰ καιροΰ), где говорилось о зависимости речи от предмета, от субъективных свойств оратора и аудитории, и давалось наставление, как при помощи насмешки уничтожать серьезные доводы и, наоборот, на насмешку отвечать с достоинством. Красивое говорение (εύέπεια) Горгий противопоставлял утверждению истины (όρθοέπεια). Он много содействовал созданию правил о метафорах, фигурах, аллитерации, параллелизме частей фразы. Из школы Горгия вышли многие знаменитые риторы: Пол Агригентский, Ликимний, Фразимах, Эвен, Федор Византийский; к тому же стилистическому направлению принадлежали софисты Протагор и Продик и знаменитый оратор Исократ, разработавший учение о периоде. Направление этой школы можно назвать практическим, хотя она и подготовила богатый психологический материал для выработки общих теоретических положений об ораторском искусстве и этим облегчила задачу Аристотелю, который дает в своей знаменитой "Риторике" научное обоснование прежним догматическим правилам, пользуясь чисто эмпирическими приемами. Аристотель значительно расширил область риторики, сравнительно с обыденным в то время воззрением на нее. "Так как дар речи, - говорит он, - имеет характер всеобщности и находит применение при самых разнообразных случаях и так как действие при подаче совета, при всякого рода разъяснениях и убеждениях, приводимых для одного лица или для целых собраний (с которыми имеет дело оратор), по существу одинаково, то риторика так же мало, как и диалектика, имеет дело с какой-нибудь одной определенной областью: она обнимает все сферы человеческой жизни. Риторикой, понимаемой в таком смысле, пользуются все на каждом шагу; она одинаково необходима как в делах, касающихся житейских нужд отдельного человека, так и в делах государственной важности: раз человек начинает склонять к чему-нибудь другого человека или отговаривать его от чего-нибудь, он необходимо прибегает к помощи риторики, сознательно или бессознательно". Понимая таким образом риторика, Аристотель определяет ее как способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета. Отсюда ясна и цель, которую преследовал Аристотель в своем трактате: он хотел, на основании наблюдения, дать общие формы ораторского искусства, указать, чем должен руководиться оратор или вообще всякий, желающий убедить кого-либо в чем-либо. Сообразно с этим, он разделил свой трактат на три части: первая из них посвящена анализу тех принципов, на основании которых оратор (т. е. всякий говорящий о чем-нибудь) может побуждать к чему-нибудь своих слушателей или отклонять их от чего-нибудь, может хвалить или порицать что-нибудь. Вторая часть говорит о тех личных свойствах и особенностях оратора, с помощью которых он может внушить доверие своим слушателям и таким образом вернее достигнуть своей цели, т. е. уговорить или отговорить их. Третья часть касается специальной, технической, так сказать, стороны риторики: Аристотель говорит здесь о тех способах выражения, которыми должно пользоваться в речи, и о построении речи. Благодаря множеству тонких психологических замечаний по вопросу о взаимодействии оратора и среды (например, о значении юмора, пафоса, о влиянии на молодых людей и на стариков), благодаря прекрасному анализу силы доказательств, употребляемых в речи, труд Аристотеля не утратил своего значения и для нашего времени и оказал сильнейшее влияние на все последующее развитие европейской риторикой: в сущности некоторые из поставленных Аристотелем вопросов могли бы и теперь быть предметом научного исследования, причем, конечно, должен применяться тот же эмпирический метод, которым пользовался Аристотель. Приняв многие положения Аристотеля, как догматические истины, риторика, однако - и в Греции, и, позднее, в Западной Европе, - сильно уклонилась как раз от его метода исследования, возвратясь на тот путь практических наставлений, по которому шли софисты. У греков видно после Аристотеля два направления: аттическое, заботившееся преимущественно о точности выражения, и азиатское, ставившее задачей занимательность изложения и выработавшее особый высокий стиль, основанный на контрастах, изобилующий сравнениями и метафорами. В Риме первым последователем этого азиатского направления был Гортензий, а впоследствии к нему примыкает Цицерон, высказывающийся, впрочем, в некоторых сочинениях и в пользу аттицизма, наиболее изящным представителем которого в римской литературе можно считать Цезаря. Уже в это время можно видеть в трудах некоторых риторов зарождение теории трех стилей - высокого, среднего и низкого, - развитой в средние века и в эпоху Возрождения. Цицерону принадлежит немалое число трактатов об ораторском искусстве (например, "Brutus", "Orator"), а наиболее полное выражение римская риторика получила в трудах Квинтилиана; оригинальностью она никогда не отличалась. В эпоху борьбы христианства с античным язычеством создается наука о христианском ораторстве, достигающем блистательного развития в IV и V вв. после Р. Х. В теоретическом смысле она почти ничего не прибавляет к тому, что выработано древностью. В Византии приемы риторики ближе всего подходят к азиатскому направлению, и в таком виде эта наука передается и древней Руси, где прекрасные образцы ее влияния мы можем видеть в произведениях митрополита Илариона и Кирилла Туровского. На Западе риторика держится наставлений Аристотеля, Цицерона и Квинтилиана, причем эти наставления обращаются в непререкаемые правила, и наука становится каким-то законодательным кодексом. Этот характер утверждается за европейской риторикой, особенно в Италии, где, благодаря встрече латинского научного и итальянского народного языков, лучше всего себе находит применение теория трех стилей. В истории итальянской риторики занимают видное место Бембо и Кастильоне, как стилисты, а законодательное направление особенно ярко выражается в деятельности академии della Crusca, задача которой состоит в охранении чистоты языка. В произведениях, например, Спероне Сперони заметно подражание приемам Горгия в антитезах, ритмическом строении речи, подборе созвучий, а у флорентийца Даванцати замечается возрождение аттицизма. Из Италии это направление передается Франции и другим европейским странам. Создается новый классицизм в риторике, находящий самое лучшее выражение в "Рассуждении о красноречии" Фенелона. Всякая речь, по теории Фенелона, должна или доказывать (обыкновенный стиль), или живописать (средний), или увлекать (высокий). Согласно с Цицероном, ораторское слово должно приближаться к поэтическому; не нужно, однако, нагромождать искусственные украшения. Надо во всем стараться подражать древним; главное - ясность и соответствие речи чувству и мысли. Интересные данные для характеристики французской риторики можно найти и в истории французской академии и других учреждений, охранявших традиционные правила. Аналогично и развитие риторики в Англии и Германии в течение всего XVIII столетия. В 19 веке развитие политического и других видов красноречия должно было привести к упразднению условных, законодательных правил ораторского искусства - и риторика возвращается к пути наблюдения, намеченному Аристотелем. Расширяется и понятие о науке: так, у Ваккернагеля риторика заключает в себе всю теорию прозы и распадается на два отдела (повествовательная и поучительная проза), причем из риторики окончательно исключаются замечания о стиле, так как они одинаково относятся и к поэзии, и к прозе, и потому составляют особый отдел стилистики. В России, в допетровский период развития литературы, риторика могла иметь применение лишь в области духовного красноречия, и число ее памятников совершенно ничтожно: имеются некоторые стилистические замечания в Святославовом "Изборнике", любопытный трактат XVI в.: "Речь тонкословия греческого" (издание общества любителей древней письменности) и "Науку о сложении проповедей", Иоанникия Голятовского. Систематическое преподавание риторики начинается в юго-западных духовных школах с XVII в., причем учебники - всегда латинские, так что оригинальной обработки в них искать не приходится. Первым серьезным русским трудом является "Риторика" Ломоносова, составленная на основании классических авторов и западноевропейских руководств и дающая в подтверждение общих положений ряд примеров на русском языке - примеров, извлеченных частью из сочинений новых европейских писателей. Ломоносов же, в своем "Рассуждении о пользе книг церковных", применяет к русскому языку западную теорию трех стилей. Ввиду того, что область красноречия в России ограничивалась почти исключительно церковной проповедью, риторика совпадала почти всегда с гомилетикой; по светской риторике поэтому имелось чрезвычайно мало трудов, да и те не отличались самостоятельностью, как, например, руководства Кошанского.
Рифма (от греч. ρυθμός или древненемецкого rim, то есть число) - созвучие в окончании двух или нескольких стихов. В то время как в аллитерации главная роль принадлежит согласным, а в ассонансе- гласным, полнота созвучия в рифме требует тожественности или, по крайней мере, слухового сходства целых слогов, начиная со звука с ударением. В связи с положением ударения в рифмованном слове, различают три рода рифм: мужскую, где ударение стоит на последнем слоге рифмованного стиха, женскую, где оно на предпоследнем, и трехсложную, дактилическую (schwebende Reime), в которой ударение - на третьем слоге от конца и которой, следовательно, не может быть, например, во французских стихах. Обычно стихи с разными родами рифмы чередуются, в интересах разнообразия; прежняя версификация даже настаивала на этом, но возможны в стихотворении и сплошь мужские рифмы ("Бывало в глубокий полуночный час", Хомякова), сплошь женские ("Не остывшая от зноя", Тютчева), сплошь дактилические ("Вырыта заступом яма глубокая", Никитина). С психологической точки зрения действие рифмы двояко: со стороны формы и со стороны содержания. Она, прежде всего, подчиняет стихотворную речь новой закономерности, делая ее приятнее для слуха и легче для восприятия; разграничивая отдельные стихи, она как бы разделяет их, а на самом деле связывает их созвучием. Роль рифмы аналогична с ролью ритма, но не тожественна; ритм так же расчленяет стихотворные единицы, но рифма прибавляет к этому еще созвучие. В нормирующем характере рифмы и лежит источник её художественного действия. "Ближайшая причина эстетического удовольствия состоит в той легкости, с которой предмет нашего восприятия подводится под готовые в нашем уме формы времени и пространства" (Вундт). Знаменуя собой заключение ритмического ряда (стиха) и связывая его наглядно с другими аналогичными рядами, рифма служит одним из способов объединения отдельных представлений. Приподнятое и вибрирующее в лад с настроением поэта, чувство воспринимающего (слушателя, читателя) ждет рифмы и поэтому испытывает наслаждение, услышав ее. Бессознательно при звуке второй рифмы в нас оживает представление о первом рифмующем слове, и таким образом внутренняя связь содержания закрепляется, уясняется внешним выражением. Поэтому-то в теории иногда выставляется требование рифмовать значительные по содержанию слова стиха: "если рифмуются слова бессодержательные, незначительные, в нас возникает противоречие, неудовольствие: звуки говорят не то, что мысль" (Карьер). В связи с этим находится антиэстетическое действие повторения одного слова в конце двух рифмующих стихов: рифма должна созвучием соединять разнообразное, а не повторять тожественное. Значение рифмы, как элемента, связующего разрозненные представления, указывает на пределы, в каких можно увеличивать расстояние между двумя рифмованными стихами: если это расстояние будет слишком велико, то сознание может не уловить рифмы. Как на образец умелого увеличения до крайности расстояния рифмического периода можно указать "Koptisches Lied" Гёте, где рифма для первого стиха является только в шестом (формула: abcbcadeec). Обычный способ обозначения последовательности рифмованных стихов: одинаковые буквы означают рифмованные между собой стихи. Например, формула "Песни о вещем Олеге" - ababcc, "Первый Лист", Тютчева -формула: abcababcba. Зрение могло бы отметить рифму и при большем расстоянии, но ее не уловило бы ухо, а рифма - таково общее и неизменное правило - как явление музыкальное, рассчитана только на слух. Можно, поэтому, рифмовать руководясь произношением, а не начертанием. Такого - строго, изобрел - осмотрел - не рифма; наоборот, употребительны вольности, оправдываемые слухом: миг - роковых (Фет), звучат - разлад (Алекс Толстой), тучи - могучий и т. п. Комбинации различных рифм могут быть разнообразны до бесконечности. Теории стихосложения в прежнее время занимались классификацией и наименованием этих сочетаний; отсюда богатая терминология теории версификации немецкой (Binnenreim, Parallelreim, Kettenreim, Berьhrung, Umschlingung) и французской (rime йquivoquйe, annexйe, brisйe, couronnйe etc). Все эти формы и сочетания, свободные и разнообразные, не нуждаются в рамках систематизации, которая к тому же - как неоднократно показывала история литературы - имеет ту дурную сторону, что вовлекает второстепенных стихотворцев в бессодержательную игру формой. Более интересны для теории те установленные формы строф и лирических стихотворений, где непременным условием формы является раз и навсегда определенное сочетание рифм; таковы, например, сонет, терцины (aba, bcb, cx, ded и т. д.), октава (abababcc). Рифмованные полустишия, на которых иногда останавливается теория, в сущности - обычные стихи, рифмованные по схеме aaabcccb и напечатанные в строку попарно: aa, ab, cc, cb и т. д. Появление рифм в поэзии европейских народов выяснено не вполне; предполагалось, что она перешла сюда из семитической поэзии, где она была очень употребительна, через испанских арабов, в VIII веке, но едва ли возможно настаивать на этом после знакомства с латинской поэзией первых веков после Р. Х. Уже у Овидия, Вергилия, Горация встречаются рифмы, которые нельзя считать случайными. Вероятно, что рифма, известная римским классикам и бывшая у них в пренебрежении, как ненужная игрушка, получила значение у второстепенных поэтов упадка, обращавших исключительное внимание на игру формальными ухищрениями. К тому же вытеснение строго метрического стихосложения элементами стихосложения тонического требовало более явственного разграничения отдельных стихов, что достигалось рифмы. Первое сплошь рифмованное произведение - латинские "Instructiones" Коммодиана (270 г. после Р. Х.); здесь по всему стихотворению проходит одна рифма. Разнообразная и изменяющаяся с каждым двустишием рифма появляется в так называемом леонинском гекзаметре, где первое полустишие рифмуется с концом; затем с 600 г. находят ее в церковной латинской поэзии, где с 800 г. она становится обязательной и откуда переходит в светскую поэзию кельтских и романских, а затем и германских народов. В немецкую поэзию рифма введена под влиянием романских форм. "Вкрадчивые итальянские или французские мелодии попадали в Германию, и немецкие поэты подставляли к ним немецкие тексты, как позднее делали это миннезингеры и поэты Возрождения; с такими мелодиями, песнями и танцами пришла и рифма. В первый раз познакомились с ней на верхнем Рейне, откуда она первоначально, вероятно, и распространилась" (Шерер). Первое большое немецкое произведение в рифмованных стихах - сводное Евангелие ("Krist") Отфрида (868 г.). В дальнейшем развитии стихотворной поэзии рифм то опускалась до вычурного и неестественного украшения, с извращением слов (мейстергезанг, ученая поэзия XVII в.), то совершенно отвергалась (Бодмер, Брейтингер, Пира, Клопшток), пока Лессинг и особенно Гёте не восстановили, теоретически и практически, ее высокое значение. Судьбы рифм во французской поэзии были связаны с литературными движениями, придававшими форме особое значение. Уже Ронсар и Дю-Беллэ, не увлекаясь несвойственным французскому языку метрическим стихом, избегали нерифмованных стихов, требуя точной, богатой рифмы, но отнюдь не изысканной, и запрещая жертвовать ей счастливым оборотом или точностью выражения. Малерб предъявил рифме еще более строгие требования: он воспрещал легкие и банальные рифмы - запрет, который нашел столь блестящее применение в стихах его современников и еще более в поэзии романтизма. Важностью рифмы во французском - силлабическом - стихосложении обусловлена строгость в ее применении, неизвестная другим языкам: здесь - несмотря на полное созвучие - воспрещается рифмовать множественное число с единственным, слово, кончающееся гласной, со словом, оканчивающимся согласной (canot и domino, connus и parvenu) и т. п. Русскому языку рифма свойственна в высокой степени работы; чтобы убедиться, что она не является здесь элементом заимствованным, достаточно обратить внимание на произведения народного творчества. Если примеры рифмы- исключительно глагольной - в богатырском эпосе можно считать случайными, то этого никак нельзя сказать о рифме в лирике и особенно в таких древних народных произведениях, как пословицы, загадки, заговоры, где отсутствие рифм - редкое исключение. "Искусственная" стихотворная поэзия, испытавшая влияние западных образцов, с самого начала - в киевских "виршах" - должна была держаться рифм уже потому, что этого требует силлабическая система стихосложения. Тредьяковский думал - пока держался старой системы, что русскому языку свойственны одни лишь женские рифмочки, "так как красота русского стиха непременно требует, чтобы созвучие двух рифм всегда чувствовалось на предпоследнем слоге". Лишь для строф или стансов он ввел "смешанные рифмы, похожие во всем с теми, которые есть у французов и немцев". В этом случае он обратился к польскому стихосложению, "которое почти одинаково с нашим, за исключением некоторых частностей - и тем не менее оно допускает столько же рифму непрерывную, сколько и так называемую смешанную, и в этом отношении такая смесь не противна нежности русского уха" (французское письмо к Штелину, 1736 г.). Из драматических произведений Тредьяковский решительно изгонял рифму: "Что есть драма? Разговор. Но природно ль есть то собеседование, кое непрестанно оканчивается женской рифмочкой, как на горе - море, и мужской, как на увы - вдовы". Это рассуждение блестяще опровергнуто бессмертными рифмами "Горя от ума". В общем, теория рифм, данная французами и повторенная у русских, мало движется вперед. Специальные сочинения, посвященные рифмам, были немногочисленны; особый отдел их, имеющий мало общего с научной разработкой предмета, составляют наставления к приисканию рифм и так называемые словари рифмы, особенно распространенные в средние века; таковы Ugo Faidit, "Donatus provincialis", "Legs d'amours" позднейших трубадуров, испанское "Gaya de Segovia", нем. Hьbner, "Poetisches Handbuch" (1696), Peregrinus Syntax (Hempel), "Allgemeines deutsche Reimlexicon" (1826), Quitard, "Dictionnaire des rimes" (1883), Бродовский, "Руководство к стихосложению (со словарем рифм) и др.
Роб Рой(Rob Roy - Рыжий Роберт) - прозвище шотландского разбойника Мак-Грегора, жившего около 1700 г. в Пертешире; рассказы о его жизни изукрашены в народных преданиях легендарными подробностями. Рой является героем романа Вальтера Скотта того же имени.
Робин Гуд(Robin Hood) - герой целого ряда древнеанглийских народных баллад; жил во время Ричарда I изгнанником в Шервудском лесу, помогал бедным и притесняемым против их заимодавцев и, в особенности, против богатых монастырей, дурачил злого ноттингемского судью и в то же время верноподданнически склонялся перед английским королем. По мнению Огюстена Тьерри, Робин был главой одной из последних шаек вооруженных саксов, которые еще не примирились с завоеванием норманнов, жили независимо и потому назывались "outlaws" (вне закона, по ту сторону закона). Популярность баллад о Робин Гуде объясняется тем, что в них выразилось недовольство народа деспотизмом светских и духовных властей эпохи норманнского завоевания. В XV в. несколько баллад о Робине были соединены в один эпос; позднее отдельные баллады были собраны в поэтические альманахи (garlands); сочинения Шекспира и его современников полны намеков на этого народного героя. В 1795 г. Ритсон издал собрание баллад и преданий о Робин Гуде (1832 и 1885). Вальтер Скотт вывел его в "Ivanhoe". В честь Робин Гуда в Англии устраивались торжественные игры, весенние и стрелковые праздники. Полное издание всех баллад о Робин Гуде во всех сохранившихся версиях дал Чайльд ("The English and Scotish popular ballads", Бостон, 1888).
Робинзонады- необычайная популярность, выпавшая на долю романа Де Фоэ (Дефо), породила длинный ряд подражаний и создала особенный тип повествований и киносценариев, где рисуются судьбы путешественников, предоставленных самим себе в борьбе с природой и разнообразными затруднениями и невзгодами, счастливо преодолеваемыми благодаря находчивости и самодеятельности героев. "Швейцарский Робинзон", "12-летний Робинзон", "Робинзон Младший", "Американский Робинзон", не лишены интереса, воспроизводя, с той или другой стороны, борьбу отдельного частного лица или семьи против враждебных сил природы.
Рог изобилия(лат. cornu copiae) - большей частью изогнутый, наполненный цветами, плодами и т. п.; служит символом изобилия и богатства; на художественных произведениях влагается в руки маленького Плутона, Фортуны, Геи, также Геракла; в архитектуре изображается на капителях и карнизах, особенно коринфского ордена, также над сводами, под окнами и т. п. Представление о роге изобилия заимствовано из греческой мифологии, в которой он является принадлежностью Амальтеи или обратившегося в быка Ахелая.
Рогатка (или русская рогулька) - это старинное пассивное пыточное орудие, употреблявшееся для строгого наказания или для пресечения побега преступником. В XVIII в. и позже строгие помещики и помещицы надевали рогатку на шею провинившимся крестьянам и дворовым девушкам, заставляя некоторых из них ходить в рогатках по году и более. Рогатка состояла из железного обруча, толщиной в полвершка, с насаженными на нем на равных расстояниях тремя рожками. Надетый на шею, обруч запирался замком, и рогатку нельзя было снять, пока она была заперта.
Род (Genus) - вторая главная категория, следующая за категорией вид. Род обнимает сумму видов наиболее близких между собой, и в наиболее употребительной двойной номенклатуре каждое растение и животное означается названиями родовым и видовым; так, например, к роду кошка - Felis принадлежит вид тигр - tigris, который и обозначается латинским термином Felis tigris, леопард - pardus, называемый Felis pardus и т. д. Как и все систематические категории, понятие рода условно: то, что одни исследователи считают одним родом, другими рассматривается как совокупность нескольких, и наоборот; далее между видом и родом вводится промежуточное (и тоже условное) понятие подрода (subgenus) или часть при-роды.
Родословие -развитию русского родословия особенно способствовало местничество; уже с середины XV в. попадаются в актах родословные указания, а к первой половине XVI в. относятся и первые частные родословцы или родословники, получившие впоследствии название родословных росписей или родословных книг и заключающие списки членов одной фамилии (рода) или нескольких, по порядку нисходящих колен. Древнейшим сохранившимся до нашего времени родословцем является "Государев родословец", состоящий из 43 глав. Он хранился в разряде и составлен был, по мнению Н. П. Лихачева, в 1555 г., под влиянием Алексея Адашева, родом которого и заканчивается; назывался он обыкновенно Елизаровским (по имени дьяка Ивана Елизарова). В первой и второй главе его определяется происхождение царского рода и связь его с историей римских кесарей; в третьей излагаются разветвления рода Рюрика; начиная с четвертой идут росписи родов царей астраханских, казанских и крымских, потом удельных владетельных князей и наконец - знатнейших бояр. Впоследствии "Государев родословец" был дополнен. Бояре, при своих местнических счетах, так же часто ссылались на него, как и на разряды. По мнению Н. П. Лихачева, в разрядном приказе хранилась и позднее составленная "Государева книга приезжих родов", но до нас она не дошла. От XVI в. встречаются обыкновенно частные родословники или родословные росписи отдельных родов, но от XVII в. осталисьи родословные книги, куда вошло несколько родов; число тех и других было невелико. В 1682 г. московское правительство, уничтожая местничество, решилось "на память потомкам" составить общую родословную книгу для всех служилых фамилий, предписав образованной для этого "Родословных дел палате" руководиться официальным родословцем и частными родословными росписями, которые должны были доставить в нее представители служилых фамилий. С 1682 по 1686 гг. число этих росписей достигло 750 (часть их хранится в московском архиве министерства юстиции). Результатом деятельности палаты была "Бархатная книга", составители которой воспользовались росписями в самом незначительном количестве. Книга эта, получившая название "Бархатной" от бархатного, малинового цвета переплета, хранится в департаменте герольдии правительствующего сената и признается официально достоверным документом. Издана Новиковым в 1782 г. (с ошибками и опечатками). В нее вошли только самые знатные рода, преимущественно Рюриковичи и Гедиминовичи, разделенные на пять степеней: 1) княжеские и "иные честные роды, бывшие в боярах, в окольничих и думных дворянах"; 2) бывшие при Иоанне III "в послах и на воеводствах"; 3) бывшие в таких же должностях при Михаиле Феодоровиче; 4) бывшие "в средних чинах" и 5) произведенные из нижних чинов в московские "за службы отцов их". Указами 1686 и 1687 г.г. велено было родословную книгу обновить и пополнить новыми фамилиями. С течением времени старые фамилии угасали, возникали новые, вследствие чего Елизавета Петровна повелела, в 1761 г., Приклонскому составить родословную о дворянах книгу, с разделением на части. Число последних дворянской жалованной грамотой 1785 г. было установлено шесть. Родословцы, родословники и родословные росписи были главными источниками для последующих родословных книг, а побочными источниками служили разрядные книги, боярские книги и боярские списки, частные и общие временники и летописцы, монастырские и церковные синодики, 278 книг решенных дел бывшей герольдии и дворянские родословные книги дворянских депутатских собраний. В боярские книги вписывались все должностные лица, с означением окладов поместных и денежных и всех перемен по службе. Древнейшая из них, 1556 г., хранится в московском архиве министерства иностранных дел и напечатана в третьем томе "Архива историко-юридических сведений", Калачова; большинство их относится к периоду времени между 1627 и 1692 г.г. Боярские списки - полные, ежегодно возобновлявшиеся послужные списки высших чинов государства. Их сохранилось до 60, за время с 1668 по 1713 г. Первая попытка систематизировать русское родословие принадлежала митрополиту Киприану (XIV в.) составителю "Степенной книги", которая была окончена митрополитом Макарием около 1563 г. и напечатана Миллером в 1775 г. От царствования Алексея Михайловича имеются родословия Лаврентия Курелича и Артема Сергеевича Морозова. При Петре I родословием занимался Феофан Прокопович, но "сочиненная" им в 1719 г. "Родословная роспись великих князей и царей российских" не имеет научного значения. Более серьезные работы начались только с царствования Екатерины II, которая сама упражнялась в составлении родословных таблиц и смотрела на это дело, как на "поверку истории и культурной хронологии". Первым составителем родословных таблиц княжеских поколений в это время был князь Щербатов, вторым - Стриттер; по отношению к дворянству наибольшее значение имеют работы Князева: "Выбор из законов о дворянстве", составленный по поручению Екатерины II, и Герарда Миллера: "Известия о дворянах российских, их древнем происхождении, о старинных чинах..." (1790). Игумен Ювеналий (Воейков) издал в 1792-98 гг. несколько родословных росписей отдельных фамилий, составленных довольно тщательно, на основании семейных архивов. Дальнейший шаг в разработке родословия княжеских росписей сделали Карамзин и Строев. Из последующих родословных книг наиболее важны: "Российская родословная книга" князя П. Долгорукова (СПб., 1854-1857), "Русская родословная книга" князя Лобанова-Ростовского (СПб., 1873-1875; 2-е изд., с дополнениями, 1895), "История родов русского дворянства" П. H. Петрова (ч. I, СПб., 1886), "Родословный сборник русских дворянских фамилий", Руммеля и Голубцова (СПб., 1886). Все эти собранные сборники касаются только важнейших родов, большей частью одних и тех же(Лихачев, "Разрядные дьяки XV в." (1888); его же, "Государев родословец и род Адашевых" (СПб., 1897); А. П. Барсуков, "Обзор истории и литературы русского родословия", СПб., 1887). В 1898 г. возникло первое русское "Генеалогическое общество". Родословные книги депутатских дворянских собраний составлялись депутатским собранием вместе с губернским предводителем дворянства; в них вносились лица, имеющие неопровержимые доказательства потомственного дворянства и владеющие недвижимой собственностью в той же губернии. Лица, достигшие потомственного дворянства по чинам и орденам, вносились в родословную книгу какой-либо губернии по их собственному желанию. При внесении в книгу каждый получал грамоту на дворянство. На обязанности депутатских собраний лежало и "содержание и дополнение дворянских родословных книг". Книги эти делятся на шесть частей: в первую вносятся "жалованные или действительные" дворяне (по практике департамента герольдии правительствующего сената - обыкновенно те роды, предки которых владели недвижимым населенным имением менее чем за сто лет до 1785 г.); во вторую - по военным чинам и орденам; в третью - по гражданским чинам и орденам; в четвертую - иностранные роды; в пятую - баронские, графские и княжеские; в шестую - "древние благородные дворянские роды", предки которых владели дворянским имением ранее 1685 г. (Свод Законов о состояниях).
Родословных дел палата- была учреждена при Разряде в 1682 г. и просуществовала до 1700 г. Задачей ее было составление официальной родословной русских служилых родов, на основании старых родословцев и родословных росписей, которые должны были представить, по приказу правительства, служилые фамилии. На самом деле она составила родословную книгу только самых знатных родов, известную под именем "Бархатной книги", воспользовавшись, главным образом, древними официальными родословцами и лишь отчасти поданными в нее родословными росписями. В XVIII в. все производство ее хранилось в разрядном архиве; во время пожара 1812 г. оно в значительной мере погорело, и только 163 родословных столбца перешло в 1852 г. в московский архив министерства юстиции.
Роды -наступают после определенного периода беременности, неодинакового для различных животных и женщин. До истечения этого периода матка остается обычно в легком покое, несмотря на постепенно увеличивающееся во время беременности растяжение полости матки у женщины; у коровы только спустя 275-280 дней от начала зачатия, т. е. приблизительно через 40 недель, у кобылы спустя 350 дней, у овцы спустя 150 суток, у собаки - 50, у кролика 30 суток, появляются резкие сокращения матки характеризующие наступление родов. В основе родов лежит чисто рефлекторный акт, нервный центр которого находится в поясничной части спинного мозга, но дело не ограничивается этим и матка сама в себе заключает, по-видимому, все условия для правильного совершения акта естественных родов. Следует, поэтому, признать, что матка и помимо центральной нервной системы снабжена местным автоматическим нервно-мышечным механизмом, приводящим ее в деятельность в известный период беременности, и таковым, по всей вероятности, по аналогии с кишечным каналом и с сердцем, служат заложенные в стенках матки нервные ганглии, непосредственно заведующие родовыми движениями матки, тогда как нервные приводы, подходящие к матке из поясничной части спинного мозга, а также и из симпатической системы могут иметь лишь значение регуляторов, управляющих как силой, так и ритмом сокращений, т. е. имеющих значение динамических и ритмических факторов родов. Сокращения матки являются, поэтому, прежде всего актом автоматичным, истинные причины которого до конца еще неизвестны: возбудителем их могут служить как химические изменения соков тела, развивающиеся в известный период беременности, так и механические условия, вызываемые растяжением матки развитым плодом. Во всяком случае в акте этом могут не принимать прямого участия ни спинной, ни головной мозг и он может совершаться у животных за счет только автоматической деятельности матки. Что акт родов может совершаться без всякого содействия воли доказывается уже прямо тем, что совершенно хлороформированные родильницы, находящиеся в полном бессознательном состоянии, проделывают прекрасно весь акт родов. При нормальном состоянии воля вмешивается в акт родов приведением в игру брюшного пресса. Сокращения матки при родах происходят ритмически и обуславливают так называемые приступы родовых потуг или болей. Большинство физиологов склонно, однако, признавать, что при нормальном ходе родов как сокращение матки, так и сокращение мышц брюшного пресса являются отчетливо рефлекторным актом, совершаемым при посредстве спинного мозга, причем необходимое для этого возбуждение доставляется давлением зародыша как на матку, так и на влагалище. Родовой акт, однако, может быть задержан влияниями, идущими из головного мозга: так, душевные волнения бывают часто причиной того, что ход родового акта останавливается внезапно, например, неожиданный вход в комнату родильницы постороннего лица часто прекращает потуги перед тем очень сильные и такая остановка маточных сокращений обуславливается, вероятнее всего, угнетением со стороны головного мозга нервного центра в поясничной части спинного мозга, управляющего сокращениями матки. Экспериментально доказано, что электрическое раздражение различных частей головного мозга, в том числе и полушарий, вызывает маточные сокращения. Центробежными же нервными приводами, по которым возбуждение направляется из центральной нервной системы к матке, являются: нервы, выходящие из нижнего брыжеечного узла и идущие к plexus hypogastricus (симпатический путь), и нервы, выходящие из крестцовых нервов и идущие к тому же plexus hypogastricus (спинномозговой путь). Возбуждение первых нервов вызывает сокращение матки главным образом кругового характера, опускание шейки матки с одновременным расширением рыльца; возбуждение же вторых нервов вызывает укорочение матки, как бы вследствие продольного её сокращения, шейка матки приподнимается и рыльце раскрывается. Перерезывание обоих нервных путей исключает всякое рефлекторное воздействие матки на раздражения чувствующих нервов тела. Асфиктическое состояние крови, а также и эрготин вызывают сильное сокращение матки, действуя частью на саму матку, а частью на ее спинномозговые центры. Впрыскивание же солей аммония в кровь вызывает сильные сокращения матки даже при разрушенном спинном мозге. Обстоятельство это крайне важно потому, что дает возможность предположить, что и нормальные родовые потуги могут частью иметь источником своим какие-нибудь неизвестные еще химические изменения соков организма у родильниц. Круговыми и продольными сокращениями матки и игрой брюшного пресса выталкивается, наконец, плод наружу, а за ним послед вместе с остатками пуповины и плодных оболочек. Роды (родовой акт, родоразрешение, Geburt, accouchement, partus) вообще представляют нормальный физиологический процесс, совершающийся при помощи сократительной деятельности матки и содействии брюшного пресса, причем изгоняются наружу через растянутый канал шейки и влагалища плод и его придатки, т. е. плодные оболочки, детское место с пуповиной и околоплодные воды. Роды делятся на естественные и искусственные; первые оканчиваются силами природы, вторые лишь при вмешательстве человека и лечебного искусства. Роды разделяются еще на нормальные (правильные) или физиологические и ненормальные (неправильные) или патологические. Нормальные роды возможны при наличности следующих условий: 1) нормальное строение родового канала матери (костных и мягких частей); 2) нормальное строение плода, в особенности головки; 3) правильный механизм прохождения головки; 4) изгоняющие силы должны брать перевес над нормальными препятствиями. Во время беременности положение ребенка в утробе матери изменчиво, но к концу беременности у первородящих и с началом родовой деятельности у многородящих ребенок устанавливается головкой во входе таза, причем своим продольным размером головка становится в поперечный размер тазового входа, с затылком, обращенным влево или вправо, и приближенным к груди подбородком. В дальнейшем течении родовая головка, опускаясь в таз, проделывает известные движения и повороты, так называемый механизм родов, который состоит в том, что, следуя механическим законам, головка ищет место наименьшего сопротивления и своим наибольшим размером всегда становится в наибольший размер таза. Роды в черепном, в частности затылочном положении бывают самые частые (95% всех случаев) и нормальные, причем затылок обращен влево (I затылочное положение) вдвое чаще, чем вправо (II затылочное положение). Роды в остальных положениях: лицевом (предлежание лица), лобном (предлежание лба), тазовом (предлежание ягодиц, одной или обеих ножек) относятся к неправильным, так как сопряжены с большим или меньшим риском либо для матери, либо для плода, либо для обоих сторон вместе, и механизм родов при них неправильный. При этих положениях закон обязывает акушерку посылать за врачом, так как может понадобиться искусственная помощь. Все упомянутые положения называются продольными, в отличие от поперечных, когда длинник ребенка совпадает с поперечником матки. Поперечные положения безусловно патологические, ибо в то время как при продольных положениях, даже неправильных, роды могут быть окончены силами природы, при поперечных положениях роды не могут совершиться без вмешательства искусства врача. Только в исключительных случаях, и то при недоношенном плоде, или при мертвом плоде и очень широком тазе возможны тут произвольные роды посредством так называемого самоизворота или самоповорота. Причина наступления родов в нормальный срок различна. В древнем мире господствовало гиппократовское воззрение, будто плод рождается собственными активными усилиями; побуждаемый недостатком питания под конец беременности, он упирается ножками в дно матки, а головкой расширяет и прокладывает себе путь через родовой канал. Это воззрение породило много зла, так как из него выводили заключение, что при мертвом плоде необходимо искусственное родоразрешение. Оставляя в стороне многочисленные другие объяснения, укажем на новейшую теорию (Runge, Hasse), ищущую причину начала родовой деятельности в наступлении зрелости плода; происходящие при этом изменения в его кровообращении (сужение Боталлова протока и иное) вызывают переполнение крови, циркулирующей в последе, углекислотой и обеднение кислородом, а такая кровь, как доказал Рунге, способна вызвать сокращения гладкой мускулатуры матки, т. е. родовые боли. Роды делятся еще на простые, когда рождается один плод, и роды двойнями, тройнями и т. д.; большее число младенцев представляет уже исключительную редкость, больше пяти плодов не было констатировано с уверенностью и вынуто до конца. По статистике Г. Фейта, обнимающей 13 миллионов родов, двойни встречаются один раз на 100, тройни - 1 к 8 000, а четыре плода - 1к 500 000. Далее, роды бывают срочные и несрочные. Срочные роды наступают приблизительно через 280 дней после последней менструации. К несрочным родам относятся: 1) выкидыш - прекращение беременности ранее 28 недели; рождающийся плод неспособен к внеутробной жизни; 2) преждевременные роды, наступающие между 28 и 38 неделями беременности; рождающийся недоношенный младенец способен при заботливом уходе к внеутробной жизни; он тем жизнеспособнее, чем ближе к нормальному сроку наступили роды. Иногда беременность намеренно прерывается преждевременными искусственными мерами - искусственные преждевременные роды, что практикуется при известных степенях сужения таза. 3) Запоздалые роды, наступающие позже 40 недели беременности. Маточные сокращения сопровождаются болевыми ощущениями и поэтому называются также родовыми болями; наступая уже под конец беременности в виде так называемых предвещающих болей, они сопровождают, через известные промежутки (вначале 10-15 минут, под конец 1-1Ґ мин.), все течение родов и продолжаются даже некоторое время после них (послеродовые схватки). Во время сокращения матка заметно твердеет на ощупь. Сокращение ведет к повышению внутриматочного давления, которое заставляет содержимое устремляться к месту наименьшего сопротивления и растягивать более тонкий нижний отрезок и зев матки. Давление это колеблется, по Шатцу, между 80 и 250 мм. ртутного столба, включая сюда и силу брюшного пресса, на долю которого приходится, по Пулле, от 2/5 до 3/4 общего давления. Действие брюшного пресса состоит в сокращениях передних брюшных мышц и грудобрюшной преграды, сопровождающихся натуживанием роженицы: отсюда название "потуги", которые появляются в позднейшем периоде родов; сначала они имеют произвольный, а под конец непроизвольный, рефлекторный характер. Неблагоприятное значение для родов имеет слабость родовых болей и судорожный их характер. В первом случае сокращения матки недостаточно интенсивны и совершаются через ненормально длинные промежутки; во втором случае, наоборот, сокращения очень сильны и болезненны и следуют одно за другим почти без пауз; в том и другом случае роды не подвигаются вперед, и требуется соответственное вмешательство. Тяжесть плода, как двигательная сила, идет в счет только тогда, если роженица разрешается в стоячем и сидячем положении или на корточках как было принято на Кавказе. Родовой акт делится на: 1) период раскрытия, 2) период изгнания, 3) послеродовой период. Первый период простирается с появления правильных родовых болей до полного раскрытия, иначе "изглаживания" зева матки. Роженица ощущает беспокойство, появляется усиленный позыв к мочеиспусканию; тянущие боли в крестце заставляют ее подпирать крестец рукой или опираться крестцом о что-либо; при каждом сокращении матки околоплодная жидкость прогоняется к зеву, выпячивая плодный пузырь - "пузырь наливается"; при полном или почти полном открытии зева напряженный пузырь лопается и изливаются так называемые первые воды ("воды пошли"), т. е. жидкость, находящаяся между пузырем и предлежащей частью младенца. Иногда при тонких плодных оболочках происходит разрыв пузыря еще при малом открытии матки - "преждевременное излитие вод", тогда роды замедляются и становятся болезненнее ввиду того, что функцию эластического пузыря перенимает тогда твердая головка; бывает и наоборот, что оболочки очень плотны, и если не будут искусственно разорваны, то ребенок рождается в пузыре ("в сорочке родился"). Второй период считается с момента полного раскрытия зева до рождения младенца на свет. В это время матка и влагалище представляют один сплошной канал. Родовые боли усиливаются и учащаются, роженица начинает невольно натуживаться при каждом сокращении матки - "вырабатывать потуги" или просто тужиться. Головка, опустившись в полость таза и дойдя до ее дна, показывается в половой расщелине ("врезывается"), выпячивая и растягивая промежность; с каждой потугой выступает наружу все больший сегмент головки, наконец, она "прорезывается" вся; это самый болезненный момент для роженицы - она приходит в сильнейшее возбуждение, не может удержаться от крика, все тело ее содрогается: отсюда "потрясающие боли" со слов рожениц. Промежность растягивается ad maximum (с 2 поперечных пальцев до 4 и более), задний проход широко зияет; в известном числе случаев промежность разрывается на большем или меньшем протяжении (в 35 % у первородящих и в 10 % у многородящих). После прорезывания головки наступает кратковременный перерыв (1-2 минуты), затем при новой потуге прорезываются плечики, вслед за этим быстро выступает наружу все тело младенца и изливаются "вторые" воды. С этого момента начинается третий, послеродовой период. После изгнания младенца матка уменьшается в объеме, уменьшается и поверхность прикрепления последа или детского места, отчего последнее начинает отслаиваться либо от середины к краям, либо наоборот; спустя Ќ-Ґ часа появляются новые, но уже менее болезненные сокращения матки, которые и извергают наружу послед с пуповиной и оболочками; так как отслоение происходит в материнской ткани, в так называемой запоздалой оболочке, то оно сопровождается разрывом сосудов, и поэтому вместе с выходом последа изливается порядочное количество крови; с сокращением матки сосуды закрываются, и кровотечение останавливается. Роженица переходит в послеродовой или родильный период и отныне называется родильницей. Родовой акт предъявляет большие требования к организму женщины и отзывается на кровообращении, дыхании и обмене веществ. Пульс учащается (у первородящих разница доходит до 36 ударов), учащается и дыхание; температура несколько повышается (на половину градуса), а при затянувшихся родах иногда и значительно (до 38- 39№); количество отделяемой мочи и потоотделение увеличено. Потеря веса во время родов равняется, по Бауму, в среднем 6242 грамм, причем на плод приходится 3265 гр., на последующие воды 628 гр., околоплодные воды 1300 гр., кровь 308 гр., экскременты 366 гр., легочную и кожную перспирацию 375 гр. Продолжительность родов колеблется между несколькими часами и несколькими днями; в среднем роды длятся у первородящих около 20 часов, у многородящих около 12 часов; наиболее продолжителен первый период, второй период длится в среднем у первородящих 1Ў часа, у многородящих 1 час. Большинство родов начинается в вечерние часы (между 9 и 12 часами). Хотя роды представляют собой нормальный физиологический процесс, но они отличаются от других отправлений организма тем, что, даже при нормальном течении, сопровождаются болевыми ощущениями и нередко ушибами и разрывами мягких частей матери; кроме того, в результате их два существа, мать и дитя, оказываются в совершенно беспомощном состоянии. Поэтому уже с самых древних времен стали оказывать пособие роженицам, сначала участливые соседки, потом профессиональные повитухи; из этой помощи и выработалось современное акушерство. В настоящее время при физиологических родах оказывает помощь в большинстве случаев акушерка, при патологических родах приглашается врач. Но проведение этой грани не всегда доступно акушерке; поэтому нередко упускается момент для своевременного вмешательства, что ведет к всевозможным опасным осложнениям, стоящим нередко жизни и матери, и плоду. При неправильных родах, когда угрожает опасность матери или плоду, может понадобиться быстрое искусственное родоразрешение посредством наложения акушерских щипцов на головку или посредством поворота на ножку и извлечения. Иногда приходится для спасения матери жертвовать ребенком и делать перфорацию, т. е. прободение черепа, или извлечь плод по частям (эмбриотомия). При узком тазе рассекают иногда таз в лонном сочленении (лоносечение, симфизеотомия). При высших степенях сужения родоразрешение естественными путями иногда невозможно, даже при размельчении плода; тогда приходится разрезать брюшные покровы и стенку матки и этим путем извлекать младенца через кесарево сечение.
Рождество Христово- великий христианский праздник как воспоминание о рождении Иисуса Христа в Вифлееме, празднуемый 25 декабря. Впервые об этом празднике на Востоке упоминается у Климента Александрийского; он совершался там 6 января под именем богоявления (Έπιφανή), а на Западе праздновался 25 декабря, под названием Natalis. Во времена Иоанна Златоуста, как видно из его беседы на день Рождества Христова, и на Востоке начали праздновать его 25 декабря. Трудно сказать, почему именно западная церковь стала праздновать его в этот день. Некоторые стараются поставить этот праздник в связь с иудейской ханукой или римскими сатурналиями, но эти предположения произвольны. Достоверен лишь тот факт, что 25 декабря исполняется девять месяцев с Благовещения (25 марта); отсюда явствует намерение привести эти даты в соответствие c обычным временем плодоношения. В восточной церкви праздник Рождества Христова считается вторым после Пасхи ("трехдневная пасха"), а на Западе он стоит даже выше Пасхи. К достойному празднованию Рождества Христова верующие приготовляются сорокадневным постом, известным под именем Рождественского или Филиппова Поста. Канун или день навечерия праздника проводится в особо строгом посте и называется сочельником или сочевником, так как по уставу церковному в этот день полагается употреблять в пищу сочиво, т. е. сушеные хлебные зерна, размоченные водой. По обычаю православных христиан, пост этого дня хранится до вечерней звезды. В V в. Анатолий, патриарх константинопольский, в VII в. Софроний и Андрей иерусалимские, в VIII в. св. Иоанн Дамаскин, Козьма Маюмский и Герман, патриарх цареградский и другие написали для праздника Рождества Христова многие священные песнопения, которыми церковь и ныне прославляет празднуемое событие. Уже в IV в. было определено, как праздновать навечерие праздника, если оно случится в день воскресный. В навечерие издревле совершаются царские часы, называемые так потому, что на них положено возглашать многолетие царю, всему царствующему дому и всем православным христианам. Во время часов церковь воспоминает многоразличные ветхозаветные пророчества и события, относящиеся к Рождеству Спасителя. После полудня совершается литургия Василия Великого, если только навечерие не случится в субботу или воскресенье, когда совершается литургия Иоанна Златоуста, в обычное время; царские часы в таком случае переносятся на предшествующий пяток. Всенощное бдение начинается великим повечерием, на котором церковь свою духовную радость выражает особенно пением пророчественной песни: "яко с нами Бог". В православной церкви русской торжественность богослужения праздника возвышается еще воспоминанием об избавлении России от нашествия галлов и с ними двадесяти язык в 1812 г. Это воспоминание совершается в благодарном молебном пении, после литургии. В пределах предпразднества и постпразднества Рождество Христово продолжается 12 дней. К кратким евангельским сказаниям о Рождестве Христовом многое прибавляют апокрифы, легенды и народные духовные стихи. Наиболее важны в этом отношении апокрифы. Они оказали сильное воздействие на старинную литературу и на иконопись. В апокрифах говорится о вертепе, бабке Соломонии, бегстве Иосифа с Марией в Египет, избиении младенцев и др. В истории древнехристианской литературы и искусства наиболее оставили следов древние апокрифические сказания о присутствии в пещере, где родился Спаситель, вола и осла. Уже в древнехристианских саркофагах появляются осел и бык при Рождестве Христове. К IX в. на Востоке и Западе пользуются огромной популярностью следующие изображения Рождества Христова: в горе пещера, в пещере ясли, в которых лежит Христос; над Ним головы осла и быка. Богоматерь лежит на одре, лицом к зрителю. Иосиф сидит внизу в раздумье или дремоте. Известно, как традиционные осел и бык послужили великим итальянским художникам, например, Корреджио. В Чети-Минеях Димитрия Ростовского говорится, что к яслям привязаны были вол и осел. Их привел Иосиф из Назарета. На осле ехала Пресвятая Дева, а вола Иосиф привел на продажу, чтобы было чем уплатить царскую подать и содержать себя в Вифлееме и в дороге. Эти бессловесные животные, стоя при яслях, дыханием своим согревали Младенца от зимней стужи и таким образом послужили Владыке и Творцу своему. Этот рассказ из Чети-Миней проник в народ и в духовных стихах и легендах малорусского народа передается почти дословно.
Рожон- это простой кол, заостренный шест. На основании неправильно понятой пословицы "против рожна не попрешь" - лезть на явную погибель (лезть на рожон), старинные любители мифологии при розысках древних божеств славян не преминули и это выражение истолковать в пользу существования "бога" Рожна и включили последнего в ряд таких же измышленных "богов": Посвиста, Лады и других.
Роза- занимает видное место в литературе и фольклоре южно и западноевропейских народов. Египет фараонов, древнейшие памятники евреев и ассиро-вавилонян не знают еще этого цветка. Родиной роз считают древний Иран и Закавказье. Оттуда розы распространилась по всем культурно-историческим странам древнего Востока, в Греции и Риме. Египет александрийской эпохи славился уже искусственным разведением роз. Роза упоминается в древнейших греческих памятниках - у Гомера, Гесиода и Сафо. Древнегреческое название "розона" - βρόδον - производят от армянского vard, зендского vareda - цветок, что указывает на иранскую родину роз. По свидетельству Геродота, в V столетии до Р. Х. розы были известны в Вавилоне (украшения на палках в виде роз) и в Македонии. Греческие колонисты разнесли розы по всему древнему культурному миру; кроме Египта, культурой роз более всего славилась южная Италия. Римские писатели (Вергилий, Колумелла, Гораций) упоминают о розе, как любимом и распространенном цветке. Издавна роза заняла видное место в религиозных ритуалах и в народной медицине. Греческие легенды происхождение роз ставят в связь с мифами об Афродите и об Адонисе: в одном мифе в розовый куст обратился Адонис, в других розы возникли из капель крови Адониса или крови Венеры, или из капель пролитого богами нектара. Роза является постоянным атрибутом Афродиты, чаще всего в виде венка из роз; она служит также атрибутом Эроса, граций, муз, Флоры. Весной, в мае - в период цветения роз, были праздники роз в Риме, Капуе и других итальянских городах. Роза стала эмблемой весны, красоты, любви, кратковременности житейских благ (brevis), девственности, символом возлюбленной (mea rosa), символом веселья и пиров, роскоши и изнеженности; отсюда эпическое выражение "спать на розах", которое прилагалось к сибаритам и другим изнеженным народам и лицам. Классические писатели расточают розам щедрые похвалы; у Анакреона она - "радость и наслаждение богов и людей", у Филострата - "око земли". С розочками сравнивают лицо, губы, щеки, персты красавиц (чаще всего розоперстая Аврора - у Гомера, Гесиода, Феокдита, Вергилия и др.). Поговорка древних: "часто крапива растет рядом с розочкой" (urticae proxima saepe rosa est - y Овидия) перешла к западным народам нового времени. Роза входили в венки при религиозных процессиях, для украшения храмов и статуй, особенно на свадьбах, как символ любви и радости; ими украшали головы на пирах, на играх, их бросали к ногам победителей. Широко распространены были так называемые Rosaria - поминки по умершим, когда розами украшали могилы. В древности в духовных завещаниях при пожертвованиях оговаривали себе или ближним розарии. В классическом искусстве роза также нашла себе достойное место, например на помпейских фресках, в свадебных и погребальных сценах, в мозаике и на монетах. В средние века, особенно к их концу, значение роз еще более возросло. Хотя Тертуллиан и Климент Александрийский высказывались против венков из роз, но вскоре католическая церковь всецело усвоила розу, применила ее к своим собственным целям и стала усердно культивировать и восхвалять. Раньше розы возделывались в монастырских садах, затем в садах владетельных особ, городских и частных, все в большем районе. С XIII в. культура роз быстро развивается на Западе, преимущественно в Провансе, Иль-де-Франсе, по Рейну, в Болгарии; позднее она проникает к юго-западным славянам и останавливается на русской границе, которую переходит лишь в новейшее время; поэтому розы остались совсем чужды русской народной поэзии и обрядности. Развитие сказаний и песен о розах шло в двух направлениях: восточно-мусульманском и западно-христианском(советская песня численно повторяла о миллионах алых роз). Мусульманская обработка сюжетов о розах развилась преимущественно в Персии и в Испании, среди арабского населения. На Востоке особенно усердно разрабатывался мотив о любви соловья и розы. Байрон пересадил этот мотив в европейские литературы; под его влиянием Пушкин написал несколько стихотворений на эту тему. Более разнообразны европейские мотивы о розах. В искусстве и литературе христианских народов роза первоначально прославляется как райский цветок, как символ чистоты и святости. В таком значении роза встречается уже в древнейших катакомбах. У Амвросия Миланского роза - символ крови Спасителя, у других духовных писателей - символ самого Христа или, еще чаще, Пресвятой Девы Марии. Петр Дамиани называет Богородицу "Розой рая", Бонавентура и многие другие - "Розой без шипов" (rosa sine spina - peccatorum medicina), Трувер Готье де Куанси - "la fresche rose, en qui sainz Espris repose". Возникает множество духовных стихов, в которых Пресвятая Дева Мария восхваляется как "rosa delicata", "rosa spatiosa", "la grant rose" и т. п. У Данте Пресвятая Дева - "La rosa, in che'l Verbo Divino carne si fece" (Pоза, в которой воплотилось божественное Слово). По житиям святых у монахов, почитавших и славивших Пресвятую Деву, после смерти изо рта или на груди вырастают розы; благочестивые девушки собирают розы и преподносят Спасителю, бросают их на небо или получают с неба; благочестивый монах или королева (имена меняются) несут тайно хлеб нищим; на дороге их задерживают и осматривают (приор или муж), причем хлебы (или деньги) обращаются в розы. Во Франции в XIV столетии эта тема получила даже драматическую обработку. В некоторых легендах роза служит пугалом демонов. В светской поэзии роза часто встречается как символ любви, красоты, девицы, весны, скоротечности удовольствий (в сходных чертах у трубадуров, миннезингеров и в народных песнях нового времени). Общие эпические выражения для любви - "собирать розы ", "найти три розы на одном стволе" (Rosenkцnig). Роза входит в содержание многих средневековых романов и поэм, например, "Roman de Perceforest" (жена дает мужу розу, как знак верности; то же самое в одном рассказе "Gesta Romanorum" и в новелле Банделло), "Rhyllis et Flore", "Roman de la rose ", "Il flore" (подражание роману роз), "Ortnit", "Ameto" (Боккачиo) и многих др. Во многих народных песнях говорится, что розы падают из уст, когда смеется красавица (в русских сказках - вместо роз жемчуг или золото). Роза занимала видное место в религиозных процессиях, преимущественно в весенний праздник Вознесения Христова (Festum rosae, по документу 1366 г.). В Риме и других городах бросали в этот день розы с церковных башен. В Испании и в Италии праздник св. Троицы называется розовым воскресеньем (Rosarum pascha), по обрядовому употреблению роз. Местами, например, в Голландии, обрядовое разбрасывание роз переносится или на Иванов день (24 июня), или на Петров (29 июня). Во многих местах при танцах употребляют венки из роз; ими украшают также могилы и алтари, как делали древние. В средние века розы употреблялись на турнирах, между прочим, в игре так называемой "осады крепости любви", когда дамы защищали крепость, бросая в осаждавших рыцарей розы. В рыцарское время клали розы в ванну при омовении. Девушки надевали на свадьбах венки из роз; мужчины иногда надевали такие венки в знак почтения к сюзерену, прислуживая ему. Обычай этот бытовал во Франции в XII в. и позднее, до XV в. включительно. Изображения роз встречаются на криптах римских катакомб, в мозаиках равенских церквей, позднее в виде роскошных розеток на порталах готических храмов, в миниатюрах XV в., на картинах Джотто, Гоццоли, Перуджино, Ботичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Ван-Эйка, большей частью при изображении Пресвятой Девы Марии или окружающих ее ангелов. Роза входит во многие гербы и составляет декоративное украшение ковров и иных тканей. С давних времен существует обычаи поднесения папами золотой розы в подарок владетельным особам за услуги, оказанные католической церкви. На такие подарки есть указания уже в памятниках XII в. (золотые розы, подаренные Урбаном II, Александром III и др.). Генрих VIII Английский получил две золотые розы от Юлия II и Льва X, что не помешало ему отделиться от католической церкви. В средние века роза имела еще одно значение, не известное в древности: значение тайны. Изображение розы над столом знаменовало, что нужно сохранить в тайне беседу приглашенных к обеду. Отсюда произошли выражения "sub rosa", "unter der Rosen" в памятниках немецкой литературы XV и XVI столетий, сохранившиеся и до настоящего времени для обозначения тайны. На стаканах вырезали надпись, "чтобы здесь мы ни говорили, должно остаться в тайне под розой" (Was wir all hier thun kosen - das bleibe under der Rosen).
Розенкрейцеры- члены тайного общества XVII в., поставившего себе задачей всестороннее улучшение церкви и достижение прочного благоденствия государства и отдельных лиц. План подобного религиозного братства или собранного союза добродетели был изложен Иоганном Валентином Андреэ в его трех анонимных памфлетах: "Konfession der Societдt Rosenkreuzer" (Кассель, 1613), "Fama fraternitatis" (там же, 1614) и "Chymische Hochzeit Christian Rosenkreutz" (1616), отчасти направленных к осмеянию теософско-алхимических вымыслов того времени. Упомянутый в заглавии последнего памфлета Розенкрейц - немецкий дворянин, который якобы в 1378 г. ездил на Восток и от индийских мудрецов узнал тайны философского камня и жизненного эликсира, как об этом свидетельствует надпись на его гробнице, будто бы найденная в 1604 г. В действительности под Розенкрейцером подразумевался сам Андреэ, который пользовался печатью с изображением андреевского креста (намек на его имя), с четырьмя розами (символы тайны), откуда произошел и герб позднейших Розенкрейцеров - андреевский крест с розами и надписью: "Crux Christi Corona Christianorum". Современники ложно поняли сочинение Андреэ и толковали их в мистическом духе. Братство, учрежденное Андреэ в 1620 г. под именем "Fraternitas Christiana", не имело успеха вследствие смут тридцатилетней войны; оно было совершенно чуждо мистицизма. Наоборот, большое распространение получило общество мистиков и алхимиков, возникшее под именем братства Розенкрейцеров в 1622 году в Гааге и имевшее отделения в Амстердаме, Нюрнберге, Данциге, Гамбурге и других местах, а также в Италии, особенно в Мантуе и Венеции. Члены этого общества именовали себя истинными Розенкрейцерами, а основателем его считали Христиана Розе. В середине XVIII в. появились новые Розенкрейцеры, которые представляли собой одну из высших степеней франкмасонства (или просто масонства-союзного собрания каменщиков).
Розенобль(Rosenobel, Noble а la rose) - английская золотая монета в два дуката короля Эдуарда III (1343-1377), с изображением корабля, везущего короля, на аверсе, и восьмилепестковой розой на реверсе. Выбивались в Ќ и Ґ розенобля. Впоследствии розенобли носились как амулеты на войне на шее.
Розеттский камень- надпись на трех языках (древнеегипетском иероглифическом, демотическом и греческом), начертанная на плите из темного базальта и найденная в 1799 г. инженером Бушаром при копании шанцев у Розетты, во время наполеоновской экспедиции в Египте. Когда Египет был очищен французами, камень попал, вместо Лувра, в британский музей. С именем розеттского камня соединяется представление о начале египтологии, так как он послужил ключом к чтению иероглифов. Это удалось англичанину Томасу Юнгу (1819) и, независимо от него, Шампольону (1822). Содержание надписи - постановление египетских жрецов в честь Птолемея V, от 196 г. до Р. Х. Верхняя часть плиты не сохранилась; пропало также несколько иероглифических строк. Лучшее издание памятника в натуральную величину принадлежит Лепсиусу.
Розы ордена- 1) бразильский орден розы, за гражданские и военные заслуги - существовал с 1829 г. до 1891 г. 2) Гондурасский орден святой розы и цивилизации был учрежден в 1868 г.; имел пять степеней; жаловался президентом, по постановлению сената. Знаки ордена - белый четырехконечный крест, с восемью остриями и с золотым щитом посередине; надписи на лицевой стороне: Merito militar, или civil, или religioso (за военные, гражданские или религиозные заслуги); на знаках ордена высших степеней надпись "Dios, Honor, Patria" (Бог, честь, отечество). Лента ордена состоит из темно-красных, голубых, белых и красных полос.
Розыскная экспедиция- была учреждена в 1763 г. вместо упраздненного сыскного приказа при московской губернской канцелярии. Предметы ведомства сыскного приказа, существовавшего в Москве с 1730 г., - "татиныя, разбойныя и убивственныя дела" - перешли всецело в розыскную экспедицию. К ней были приписаны 12 воеводских канцелярий, которые не имели права производить пыток, а всех колодников, дошедших до розысков, должны были посылать в экспедицию. Экспедиция была также центральным пересылочным местом для ссылаемых в Сибирь и Оренбург. Ведомству экспедиции подлежали все преступления против жизни и собственности, к какому бы сословию ни принадлежал преступник. Деятельность экспедиции продолжалась до 1782 г., когда все ее функции перешли к палате уголовных дел.
Рок или судьба (μοϊρα, αΐσα, τύχη, άνάγκη, είμαρμένη, πεπρωμένη; также доля) - имеет в древнегреческой литературе двоякое значение: первоначальное, нарицательное, пассивное - предопределенной каждому смертному и отчасти божеству доли, участи, и производное, собственное, активное - личного существа, назначающего, изрекающего каждому его участь, особенно время и вид смерти. Боги и богини, с одной стороны, ограниченные в своем могуществе, доступные страстям, умилостивлению жертвами и мольбами, с другой - обязанные награждать добродетельных и карать порочных, оказывались недостаточными для того, чтобы объяснить в каждом данном случае причину бедствия, постигающего того или другого из смертных часто совершенно неожиданно и незаслуженно. Многие события в жизни отдельных людей и целых народов совершаются вопреки всем человеческим расчетам и соображениям, всем понятиям об участии человекоподобных божеств в людских делах. Это вынуждало древнего грека допускать существование и вмешательство особого существа, воля и действия которого часто неисповедимы и которое поэтому в сознании греков никогда не получило ясно очерченного, определенного облика. "Те люди, - замечает историк Полибий, - которые, по природной ли ограниченности, или по невежеству, или, наконец, по легкомыслию, не в состоянии постигнуть в каком-либо событии всех случайностей, причин и отношений, почитают богов и судьбу виновниками того, что было достигнуто проницательностью, расчетом и предусмотрительностью". Приступая к сравнительному описанию римского и македонского военного строя и будучи убежден в превосходстве первого, Полибий замечает, что из его описания читатель поймет настоящую причину торжества римского оружия в войне с македонянами и не станет, "подобно глупцам, все приписывать судьбе". Однако сам Полибий во многих местах своей культурной и военной истории прибегает к понятию судьбы для объяснения важнейших и наиболее сложных событий, трудных для понимания во всей совокупности причин и последствий. Понятие рока содержит в себе далеко не одну черту случайности (τύχη, τα τής τύχης). Непреложность и необходимость (άνάγκη) составляют наиболее характеристичный признак этого понятия. Настоятельнейшая, непреодолимая потребность в представлении рока является тогда, когда человек, не вооруженный точными знаниями, критикой и анализом, стоит лицом к лицу с фактом загадочным, уже совершившимся и поражающим ум и воображение своим несоответствием привычным понятиям и обыкновенным условиям. При наличности так называемого анимистического миросозерцания, на невысокой степени умственного развития подобные недоумения неизбежно приводят к мысли о существе, которое властно ведет людей ему одному ведомыми путями. Впрочем, ум древнего грека, пытливый, хотя и не совсем последовательный, редко успокаивался на ответе, что "если что-либо совершилось вопреки его ожиданиям, то так и должно было совершиться". Чувство справедливости, понимаемой в смысле воздаяния каждому по его делам, побуждало его доискиваться причин поразительной катастрофы, и он обыкновенно находил их или в каких-нибудь исключительных обстоятельствах личной жизни потерпевшего, или, гораздо чаще и охотнее, в прегрешениях его предков. В этом последнем случае с особенной яркостью выступает тесная взаимная связь всех членов рода, а не только семейства. Воспитанный в родовых отношениях, грек был глубоко убежден в необходимости искупления потомками вины предков. Греческая трагедия старательно разрабатывала этот мотив, заложенный в народных сказаниях и мифах. Нарицательное значение имен рока препятствовало полному превращению соединяемых с ними представлений в настоящий мифологический образ, наподобие Зевса, Аполлона и других личных божеств; оно удерживало рок на ступени олицетворения, фигурального выражения о том, что кому-либо досталось на долю. Слово τύχη (случай, встреча; сербское среча) получило значение судьбы и в этом смысле употреблялось особенно часто в более поздней литературе, именно потому, что непредвидимая и трудно одолимая случайность оказывается сильнее всяких человеческих расчетов и приспособлений и, следовательно, представляется как бы вмешательством непреоборимой силы, заранее предустановившей исход данного положения. Случай, τύχη, обращается в необходимость, άνάγκη; имя Тихе дается могущественнейшей из трех сестер - богинь судьбы (например, в одном из отрывков Пиндара). В представлениях древних греков о роке напрасно было бы искать строгой последовательности и единства; равным образом трудно было бы установить хронологическую преемственность в развитии этого рода представлений. В сознании грека, даже культурно-исторического типа - например Геродота - уживались разнородные представления о божествах, часто исключавшие друг друга. Так, Геродот веровал, что "избежать назначенной участи невозможно и богу; то, что должно претерпеть, неотвратимо". Большинство относящихся сюда мест представляет неизбежный удел человека исходящим от божества (ό θεός), причем само божество не называется по имени; видно только, что историк отличает его от Зевса, Аполлона и прочих антропоморфических богов. "Того, что должно случиться по воле божества (έκ τοϋ θεοϋ), не в силах отвратить человек". Один раз только Геродот называет верховное существо, определения коего непреложны для самих богов, именем Мойра, во множественном числе. Наряду с понятием неизбежности судьбы видное место занимает у историка возмездие, как дело богов, воздающих смертным равной мерой, следовательно, действующих независимо от какого-то более могущественного существа. Геродоту знакомо и понятие Божия промысла (τοϋ θείου ή προνοίη, очень широко развитое и почитаемое у христиан), изначально разумно предустановившего существующий порядок вещей. В противоречии с понятием рока находятся также молитвы, жертвы богам и иные способы обращения к ним за помощью. Бедствие Креза отсрочено на три года Аполлоном, вопреки определению судьбы. Дельфийское божество обратило зловещее предсказание в благоприятное только после усиленных просьб афинян; счастливые предзнаменования спартанцам даны были только после молитвы Павсания к Гере. Той же непоследовательностью запечатлены воззрения и более древних греков, как о том свидетельствуют, прежде всего, гомеровские песни. Существенное отличие гомеровских греков от Геродота состоит в том, что понятия рока и управляющей людскими делами воли богов разделены у первых весьма слабо; гораздо чаще случаи нарушения определений рока. В гомеровских песнях имена αΐσα и μοϊρα обличают со всей ясностью свое первоначальное значение части, доли чего-либо, с оттенком справедливости - подобающей, приличествующей доли ("Илиада"; "Одиссея"). Как божество личное, Мойра называется рядом с Зевсом, Эриниями, Аполлоном и другими богами ("Илиада"), тем самым отделяясь от них. Свойства ее обозначены эпитетами: ненавистная, гибельная, мощная ("Одиссея"). Мойра снова предала Ликаона в руки Ахилла ("Илиада"); она укрощает, сковывает людей, захватывает их и т. п. Помогают ей Керы и Смерть, когда для кого-либо наступает конец земного существования. Богиня рока зорко и неотступно следит за каждым смертным, дабы точно исполнилась положенная ему от рождения мера радостей и бедствий, и конец жизни постиг его неуклонно в предустановленный срок. "Жизнь и тебе остается недолгая", - говорит Патрокл Гектору: "Близко-Близко стоят пред тобой и Смерть, и суровая Участь. Пасть под рукой Ахиллеса, Эакова мощного внука" ("Илиада"). Могущественного Геракла одолели Роки и непреклонная злоба Геры ("Илиада", XVIII, 116). Гибельный рок сковал Гектора и не дозволил ему укрыться за стенами Трои; верный защитник троянского героя, Аполлон, отступился от своего любимца; напротив, Афина явилась к Ахиллу на помощь, когда "Зевс распростер, промыслитель, весы золотые; на них он - бросил два жребия смерти, в сон погружающих долгий: жребий один Ахиллеса, другой Приамова сына. Взял посредине и поднял: поникнул Гектора жребий Тяжкий к Аиду упал". Гера и Афина укоряют Зевса за то, что он пытается, вопреки року, отвратить смерть от Сарпедона и Гектора, его любимцев. Когда Зевс отдает повеление Гермесу идти к Калипсо и принудить ее отпустить Одиссея, он исполняет только определение рока, заключая беседу с Гермесом такими словами: "Так напоследок по воле судьбы он возлюбленных ближних. Землю отцов и богато украшенный дом свой увидит" ("Одиссея"). Гермес объявляет Калипсо волю богов: "Требуют боги, чтоб был он немедля тобою отослан. Ибо ему не судьба умереть далеко от отчизны: Воля, напротив, судьбы, чтоб возлюбленных ближних, родную Землю и светлоустроенный дом свой опять он увидел". Испытание судьбы Зевсом изображается в виде взвешивания жребиев на золотых весах ("Илиада"), и владыка богов покорно исполняет все по воле рока. В этих и подобных случаях рок возвышается над желаниями богов, как и у Геродота: в роковой момент боги, не исключая и их верховного владыки, отказываются от собственных вожделений и только содействуют точному исполнению велений судьбы. "Но и богам невозможно, - говорит Телемах Ментору, - от общего смертного часа. Милого им человека избавить, когда он уже предан. В руки навек усыпляющей смерти судьбиною будет" ("Одиссея"). Тем непреложнее решения рока для смертного: "Против судьбы человек меня не пошлет к Аидесу Но судьбы, как я мню, не избег ни один земнородный Муж ни отважный, ни робкий, как скоро на свет он родится" - так успокаивает Андромаху Гектор, выходя на поединок с Ахиллом ("Илиада"). В гомеровских песнях имеются многократные указания на бессилие человека против судьбы, равно как и на его неуязвимость, пока не настал роковой час (я настигнут судьбою, судьбою назначенный день, судьбою назначено). Не наделяя представления о роке определенными чертами и свойствами индивидуального образа, гомеровский грек, тем не менее, склонен видеть в судьбе женщину, которая каждому прядет при его рождении нить жизни, предустанавливает длину жизненной нити и вплетает в нее все постигающие его превратности, от рождения до гробовой доски. Так, Гера страшится за Ахилла, когда на него ополчился Эней, и молит богов оградить ее любимца от грозящей опасности "...да он от троян ничего не претерпит сегодня. После претерпит он все, что ему непреклонная Участь С первого дня, как рождался от матери, выпряла с нитью" ("Илиада"). Оплакивая Гектора и умоляя Приама не ходить к Ахиллу за останками сына, Гекуба говорит: "...такую, знать, долю суровая Парка (Μοϊρα) Выпряла нашему сыну, как я несчастливца родила Долю, чтоб псов он насытил" и т. д. В этом виде судьба имеет иногда при себе помощниц-прях, как это видно из обращения Алкиноя к собранию феаков: "...когда же достигнет (отчизны) Пусть испытает все то, что Судьба и могучие Пряхи В нить бытия роковую вплели для него при рождении" ("Одиссея"). Отсюда естественно следует переход к представлению нескольких Мойр. Во множественном числе они однажды упоминаются и у Гомера, в "Илиаде": Мойры наделяют людей мужеством в перенесении бед. Гесиод знает уже трех Мойр, называя их по имени. В трех лицах (τρίμορφοι) являются Мойры и у Эсхила ("Прометей"). Все сказанное относится к судьбе или року, как к силе отдельной от богов, стоящей над ними. Однако не менее многочисленны и ясны в гомеровских песнях и такие места, где человеческая доля, судьба представляется исходящей от богов, преимущественно от Зевса; боги - устроители судьбы человека, и, следовательно, нет нужды в существе от богов отдельном. Отсюда такие выражения, как роковое решение, роковая воля Зевса, божества, богов и т. п.; изреченное божеством равносильно року, определению судьбы. Так, например, Гектору суждено (θέσφατόν έστι), по словам Зевса, не прежде устраниться от боя с ахейцами, как когда Ахилл возобновит свое участие в войне, после смерти Патрокла ("Илиада"). По словам Пенелопы, боги дали каждому из смертных его участь, μοϊραν ("Одиссея"). Наконец, Зевсу и богам приписывается то же прядение (έπικλόθειν) жизненной нити при рождении человека, которое в других местах называется делом Мойры или Айсы (έπινεω); достойно внимания, что в обоих случаях поэтом употребляются глаголы с одним и тем же предлогом, έπί, т. е. припрятывать, вплетать, при прядении нити, то или другое испытание. Объяснение этой непоследовательности в воззрениях гомеровских греков следует искать главным образом в том, что уже в столь отдаленное время религиозное чувство и настроение не находили себе полного и точного выражения в мифологических образах богов. С течением времени рознь между религией и мифологией увеличивалась; мыслители, как Гераклит, Протагор, Ксенофан, Платон, с ожесточением нападали на Гомера и Гесиода за принижение божества до уровня простых смертных, со всеми слабостями и порочностью последних. Верующий Геродот производил греческих антропоморфических богов из Египта, понимание божества у персов признавал более правильным и, говоря о сверхъестественном вмешательстве в судьбу людей и народов, предпочитал пользоваться общими, нарицательными именами (θεός, θεϊον), a не названиями личных божеств. Пиндар, Эсхил, Софокл шли еще дальше. Чуть не одно только имя остается общим между Зевсом гомеровским и Зевсом названных поэтов. "К тебе, Зевс, если угодно тебе это имя, как бы ты ни назывался, я обращаюсь со своей мольбой", - поет хор в "Агамемноне". "Ты, владыка владык, блаженнейший из блаженных, сильнейший из сильных, счастливый Зевс, восседающий высоко в небесах", - молится хор в "Просительницах". Он же - воплощенная правда; решения его неизменны и непреложны. Однако и в гомеровских песнях понятие Зевса и прочих бессмертных богов далеко не целиком исчерпывается рассказами об их любовных похождениях и других поступках, списанных с людей. Мифологические рассказы о бессмертных складывались и осложнялись под влиянием художественных требований и вкусов времени; сходство с людьми служило оправданием и исходным пунктом для подобных рассказов, но наряду с ними и отчасти в них самих находила себе выражение и другая потребность - объяснить совершающиеся в мире явления и события существованием определенного порядка, за сохранением которого наблюдают боги, с Зевсом во главе, или же Судьба, если понятие о богах и Зевсе вытеснялось в данном случае слишком ясным представлением близости их к человеку. Поэты как бы чувствовали, что, воспевая богов в виде человекоподобных существ, они подрывают самое почитание их, и потому в своих песнях о богах давали место другим представлениям о божестве. Не случайно величайший ваятель греческий, Фидий, живший несколькими веками позже появления на свет гомеровских песен, имевший перед собой относительно высокоразвитое афинское общество, вложил в свое изваяние Зевса Олимпийского ту самую мысль о верховном божестве, которая выражена в стихах "Илиады": "Зри, да уверена будешь, тебе я главой помаваю. Се от лица моего для бессмертных богов величайший. Слова залог: невозвратно то слово, вовек непреложно. И не свершиться не может, когда я главой помаваю. Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями: Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный" ("Илиада"). Нестор напоминает Диомеду, что человек, как бы ни был он силен, не может отменить решение Зевса. Ахилл готов принять смерть, когда бы Зевс и другие боги ни пожелали ниспослать ее; в другом месте он же соглашается, что ему суждено (μόρσιμόν έστι, μόρος) пасть здесь, вдали от отца и матери. Еще яснее отожествление судьбы с Зевсом в том месте, где Ахилл скорбит об утрате Патрокла и успокаивается на той мысли, что Зевс исполняет не все помыслы людей, ибо "нам обоим одинаково суждено окровавить землю здесь, в троянской земле" ("Илиада"). Такая же замена понятий Зевса и судьбы (εΐμαρτο) наблюдается в нескольких местах "Одиссеи". В других случаях на место одного Зевса ставятся боги вообще, как виновники постигающей человека доли. Первенство остается, однако, за Зевсом: он один "...и низким и рода высокого людям с Олимпа Счастье дает без разбора по воле своей прихотливой" ("Одиссея"). В чертогах Зевеса находятся два сосуда, полные даров: один - счастливых, другой - несчастных ("Илиада"). Таким образом, на Зевса переносятся свойства судьбы; им причастны и прочие боги, поскольку они помогают Зевсу, делают общее с ним дело. От мифологических образов отвлекаются черты, сближающие богов с человеком, и понятие о богах приобретает более спиритуалистическое содержание; антропоморфическая ограниченность личных богов уступает место представлению об их всемогуществе, всеведении: что они предустанавливают порядок явлений, каждому смертному назначают его участь и предел жизни, равно как и исход важнейших событий, и не допускают отмены своих решений. Отвлеченное понятие рока, судьбы, необходимости и неизбежности воплощается в конкретном образе верховного личного божества; всесильная судьба рядом с ним занимает подчиненное положение. Зевс - отец Мойр у Гесиода; в Олимпии, в Аркадии, в Дельфах сооружаются жертвенники, ставятся изваяния Зевса - вождя Мойр (Павсаний). Позднейшие критики Гомеровской теологии, как греческие, так и христианские, не замечали этой наклонности древнего грека к спиритуализации религиозных представлений и в гомеровских песнях находили только грубое суеверие, поклонение существам ограниченным, нередко порочным и преступным. Спиритуалистическую сторону этих верований ближе постиг художник-ваятель V в. до Р. Х., силой своего художественного дарования. Однако верование в могущество богов и во всесильную Судьбу не исключало возможности событий противных судьбе или божеству. Аргоссцам пришлось бы возвратиться из-под Трои наперекор судьбе, если б не вмешалась Афина ("Илиада"). Сам Зевс опасается, как бы Ахилл, в гневе за убитого Патрокла, не разрушил троянской твердыни, вопреки судьбе. Посейдон предупреждает Энея, что он может, вопреки судьбе, низойти в преисподнюю, если не будет уклоняться от встречи с Ахиллом. Поэту известны случаи и положительного нарушения определений судьбы. По словам Зевса к Афине, люди называют богов виновниками всех своих бед, тогда как часто они сами, судьбе вопреки, навлекают на себя гибель собственным безрассудством ("Одиссея"). Напрасны попытки свести все разнородные представления древнего грека к одному и тому же понятию о сверхъестественном и расположить их в порядке внутренней последовательности или преемственности. Именно подобное совмещение понятий разноречивых и друг друга исключающих составляет характеристическую черту малоразвитого, не критического ума. В представлениях гомеровских греков о судьбе или о всесильном Зевсе нельзя не признать единственной возможной на данной ступени развития формы понятия законосообразности явлений и неизменности, непреложности мирового порядка. В поэзии послегомеровской Судьба все больше и больше сближается с Зевсом, подчиняясь ему, как его определение; вместе с тем усиливается одухотворение Зевса, как верховного, всевластного мироправителя. Для истории понятия о судьбе наибольший интерес и обильнейший материал представляют трагедии Эсхила и Софокла, поэтов, веровавших в отечественных богов; трагедии их назначались для народа и потому гораздо точнее, нежели философские или этические сочинения того же времени, отвечали уровню понимания и нравственным запросам народных масс. Сюжеты трагедий принадлежали мифам и древнейшим легендам о богах и героях, освященным верой и давностью, и, если по отношению к ним поэт дозволял себе уклонения от установившихся понятий, то оправданием ему служили перемены в народных воззрениях на божество. Слияние судьбы с Зевсом, причем перевес переходит на сторону последнего, ясно выражено в трагедиях Эсхила. По закону глубокой старины Зевс направляет судьбу мира (αϊσαν): "все совершается так, как назначено судьбою, и нельзя миновать вечного, нерушимого определения Зевса" ("Просительницы"). "Великие Мойры, да совершится волею Зевса то, чего требует правда" ("Несущие возлияния"). Особенно поучительна перемена в образе Зевса, взвешивающего и определяющего людской жребий: у Гомера Зевс вопрошает этим способом неведомую для него волю судьбы; у Эсхила в подобной сцене Зевс - владыка весов, и, по словам хора, человек не в силах сделать что-либо без Зевса ("Просительницы"). Такому представлению поэта о Зевсе противоречит то положение, какое он занимает в "Прометее": здесь образ Зевса носит на себе все черты божества мифологического, с его ограниченностью и подчинением судьбе, ему, как и людям, неведомой в своих решениях; тайну судьбы он напрасно пытается исторгнуть насилием у Прометея; кормилом необходимости правят три Мойры и Эринии, и сам Зевс не может избегнуть предназначенной ему участи ("Прометей"). Таким же характером наделены Эринии, когда в "Евменидах" они появляются на сцене в активной роли верховных богинь-мстительниц и когда спор их с Аполлоном, покровителем Ореста, разрешается только при участии Афины, в правильно устроенном судилище афинских граждан. В эсхиловых трагедиях необходимо отличать божества, признаваемые поэтом, от богов архаических, хотя и носящих те же имена, но еще наделенных чертами верований гораздо более древних и более близких к первобытному антропоморфизму. Когда Клитемнестра, оправдываясь перед сыном в умерщвлении Агамемнона, желает перенести свою вину на судьбу ("Дитя мое, Мойра повинна в этом"), Орест, нанося смертельный удар матери, отвечает не без иронии: "И эту смерть уготовала тоже Мойра" ("Несущие возлияния"). Всевластной Мойре "Прометея" соответствуют столь же могущественные, "великие", древнерожденные Мойры", "единоутробные сестры" Эринии в "Несущих возлияния" и "Евменидах" ("Несущие возлияния"; "Евмениды"). Самые Эринии только исполняют волю Мойры, когда беспощадно преследуют и карают злодеев: "такой удел выпряла нам неумолимая Мойра" ("Евмениды"; единственный у Эсхила случай изображения судьбы в виде пряхи). В "Семи против Фив" хор взывает к Мойре, несущей бедствия, к мрачной, могущественной Эринии. Хотя и несомненны усилия Эсхила объединить действия сверхъестественных существ по отношению к людям и возвести их к воле Зевса, как божества верховного, тем не менее в речах отдельных действующих лиц и хоров он оставляет место верованию в непреложный Р., властвующий незримо и над богами, почему в трагедиях Эсхила так часты выражения μόρισμον, πεπρωμένον, обозначающие веление рока. Точно так же Эсхил не отрицает вменяемости преступления; наказание постигает не только виновного, но и его потомство. Эсхил первый вносит в литературу термин первоначального, как бы первородного греха, πρώταρχος άτη: таким грехом в доме Атридов было угощение Тиеста мясом его детей, в доме Лабдака - невнимание Лайя к предупреждению оракула. Подвергающийся каре за вину предков и сам виновен: высокомерие, невоздержание, безрассудство приводят к роковой катастрофе, но часто никто иной, как само же божество, повергает человека в такое состояние, когда он перестает различать добро и зло, утрачивает способность соображать последствия своих поступков. Отсюда совмещение в слове άτη нескольких значений: ослепления, ниспосылаемого богами, вины человека и наказания за вину. В конце концов поэт бессилен разрешить противоречия, порождаемые верованиями различного порядка. У Эсхила, как и у Гомера, имена αΐσα и особенно μοϊρα, τύχη сохраняют, наряду с личным, активным значением, и пассивное, нарицательное - доли, части, участи. Айса в одном только месте означает судьбу - богиню, "кующую меч" ("Несущие возлияния"); всего один раз и Тихе упоминается в значении богини счастья ("Агамемнон"); обычно это - случай, счастливый или несчастный. Понятие необходимости, ананке, вовсе не олицетворяется; но силу необходимости Прометей называет несокрушимой, и потому считает своим долгом переносить терпеливо предназначенную ему участь ("Прометей"). Существует ли необходимость независимо от богов и Мойр, или она есть дело последних - остается нерешенным. Менее активная роль, нежели у Эсхила, принадлежит року в трагедиях Софокла, который с гораздо большей обстоятельностью, нежели его предшественник, развивает мотивы и условия действий своих героев. Ход пьесы зависит у него почти всецело от личных особенностей героев и от благоприятного или несчастного стечения внешних обстоятельств. Правда, Софокл не отрицает народных верований в богов; у него весьма часты, особенно в песнях хоров, упоминания о сверхъестественном вмешательстве и о непреложности предустановленных решений божества; каждая катастрофа служит к оправданию этих верований, равно как и к подтверждению справедливости требований обычной морали. Бедствия Эдипа, насильственная смерть Геракла, примирение Филоктета с прочими ахейскими вождями заранее предусмотрены богами, подготовлены или даже предсказаны ими. Геракл несет наказание за разрушение Ойхалии и пленение Иолы; своей смертью Антигона искупает родительскую вину. "Быстро сменяющиеся бедствия, - поет хор, - древни в доме Лабдакидов; время не освобождает потомков от бед, божество и их преследует, и нет конца бедствиям" ("Антигона"). В "Электре" содержится указание на первоначальный грех в доме Атридов, влекущий за собой бедствия и гибель членов этого дома. Эдип оправдывает себя в отцеубийстве и кровосмешении с матерью тем, что преступления, совершенные им по неведению, предназначены ему богами до его рождения, и потому не должны быть вменяемы ему в вину ("Эдип в Колоне"). Вражда Этеокла и Полиника, которая должна кончиться гибелью обоих братьев, предназначена року (τήν πεπρωμένην έριν; "Эдип в Колоне"). "Смертные не могут избегнуть назначенного судьбою несчастия", - говорит хор Креонту в конце "Антигоны". Образцом трагедии судьбы обыкновенно называется "Эдип царь", герой принимает, по-видимому, самые действительные меры к отвращению предсказанных ему бед, но эти именно меры и приближают его к катастрофе; его мудрость оказывается бессильной для отражения ударов, назначенных ему свыше. На основании этой трагедии Софоклу часто приписывается тенденция оправдать народное верование в непреложность определений рока. На самом деле не только у Софокла, но и у Эсхила судьба не стесняет героя в его действиях; все поведение героя определяется его личными качествами, отношениями к другим лицам и внешними случайностями. Тем не менее каждый раз в конце трагедии оказывается, по убеждению героя и свидетелей из народа, что постигшая его катастрофа есть дело рока; в речах действующих лиц и особенно хоров часто высказывается мысль, что рок преследует смертного по пятам, направляет каждый шаг его; напротив, в поступках этих лиц проявляются их характер, естественное сцепление событий и естественная неизбежность развязки. По верному замечанию Бартелеми, действующие лица в трагедии рассуждают так, как будто они ничего не могут сделать, но действуют так, как будто они могут сделать все. Верование в судьбу не лишало, следовательно, героев свободы выбора и действия. Силой художественного изображения Софокл сосредоточивал внимание зрителей на реальных условиях трагических событий и далеко расширял пределы свободной человеческой деятельности, сильно сокращая и отдаляя от реальной жизни вмешательство рока и богов. Всего один раз, и то в конце трагедии, упоминается им богиня Мойра ("Филоктет"); точно так же один раз упоминаются Мойры в словах хора ("Антигона"). Место судьбы заступают Зевс и прочие боги, как исполнители его предначертаний; Зевс - всевидящий, всесильный, отец всего, верховный владыка, распорядитель и устроитель; никто, кроме Зевса, не определяет будущего; никто не в силах избежать бедствия, если какое-либо божество посылает его; изменить решение богов никто не в силах, если только сами боги того не пожелают; изречения оракула - слова Зевса; перунами Зевса вооружен Аполлон; во власти богов погасить вражду Этеокла и Полиника, назначенную судьбою; богами определена судьба Геракла; Зевс и боги - блюстители правды на земле. Чтобы Судьба была сильнее Зевса - этого Софокл не говорит нигде. Он двояким способом содействовал освобождению своих современников от страха перед неведомым роком: определяя поступки и участь смертных естественными условиями и перенося роль Судьбы на богов, действующих разумно, в согласии с понятиями людей о преступлении и наказании. Антигона, принадлежащая к запятнанному преступлениями роду, но сама неповинная, вызывает участие богов к своему бедствию; Эдип вознесен Зевсом на степень благодетельного божества, как согрешивший невольно и пострадавший по вине других, хотя и близких ему по крови; в одном из уцелевших отрывков Софокла высказано положение, что невольный грех никому не вменяется в вину. В культе и пластике Мойры представлялись обыкновенно ближайшими к Зевсу, верными исполнительницами его велений, действующими в зависимости от него. Превознесение Зевса над богами и людьми и наделение его свойствами мироправителя препятствовали антропоморфизации понятия человеческой участи: имена мойра, айса, тихе, употребляются Софоклом почти исключительно в смысле нарицательном; при этом далеко не всегда выражена зависимость участи от личного божества и как бы допускается самостоятельное существование чего-то предустановленного. В орфических теогониях и у античных философов, преимущественно у Платона, находили себе выражение верования в Необходимость, как богиню, стоящую превыше и Мойры, и остальных богов. Платону известна поговорка, что "против Необходимости не восстают и боги" ("Законы"), соответствующая убеждению Геродота о неотвратимости рока даже для богов. Ананке - мать Мойр; вокруг веретена, которое она держит на лоне, вращается мир. Это - мифологическое или образное выражение идеи о неизменности, постоянстве законов природы. В таком именно смысле толковали греческую Эймармену и римский fatum стоики, как греческие, так и римские. Греческим Мойрам соответствуют три Парки у римлян; рядом с ними стоял Fatum, как непреложное слово богов, особенно Зевса, и отдельное божество Судьбы, а также fata, с нарицательным и собственным значением. За исключением некоторых подробностей, римская мифология и в этом отделе повторяла греческую.
Рокфеллер (John Rockefeller) - один из самых богатых людей прошлого, задававший тон и направление всемирной торговле нефтяными продуктами. В 1860 г. он был только еврейским приказчиком мучного лабаза в городе Кливленде, в Соединенных Штатах Америки(его можно сравнить с нынешним Абрамовичем, о котором тоже так много говорят и пишут). Во время нефтяной горячки, которой была охвачена Пенсильвания, Рокфеллер основал, с несколькими друзьями, небольшое нефтепромышленное предприятие, которому суждено было стать ядром колоссальной торгово-промышленной организации, известной под именем "Standard Oil Trust" и возможной лишь на почве Нового Света. Процветание предприятия Рокфеллера началось с того времени, когда ему удалось войти с железными дорогами в соглашение, понижавшее для него тариф на перевозку нефтяных грузов. Акционерное общество, образованное Рокфеллером, скоро стало монополистом, с которым другие нефтепромышленники не могли конкурировать. Хотя суд и обязал Пенсильванскую железную дорогу не входить в тайные соглашения с грузоотправителями и не делать уступок одним в ущерб другим, но это решение осталось только на бумаге. Чтобы стать независимым от железных дорог, Рокфеллер соорудил обширную сеть нефтепроводов. Вся страна чувствовала тяжесть созданной Рокфеллером организации; у нее везде были отделения, действовавшие применительно к законам данного штата. Объединение многих "Standard Oil Companies" в главном нефтяном синдикате (Standard Oil Trust) еще более усилило могущество Рокфеллера. При расследовании, произведенном по постановлению конгресса, действия синдиката оказались основанными на законах страны, и потому федеральное правительство потерпело в борьбе с Рокфеллером такую же неудачу, как пенсильванское. С наиболее опасными конкурентами "Oil Trust" входит в соглашения, менее сильных разоряет; таким путем Рокфеллер завладел мировым нефтяным рынком. Правительства некоторых европейских стран, например, Франции и Германии, пробовали создать препятствия господству Рокфеллера на их рынке, но они не имели успеха. В новейшее время перед российской революцией внимание Рокфеллера было обращено на русское нефтяное дело, которым он также хотел полностью завладеть.
Роман Розы (Roman de la Rose) - известная французская аллегорическая поэма XIII в. или, вернее, два отдельных произведения, написанных разными авторами в разное время и различных по духу. Из 22817 стихов поэмы первые 4669 написаны в первой трети XIII века Гильомом де Лоррис (de Lorries); остальные прибавлены через сорок лет (1279) Жаном де Мэнг (de Meung). Произведение Лорриса, по замыслу автора, должно было служить кодексом "учтивой любви" для аристократического общества. Оно не вполне самостоятельно (наибольшее влияние оказали на автора Овидий и Кретьен де Труа) и весьма схематично: образы действующих лиц совершенно лишены индивидуальных черт. В действии принимают участие "Учтивость", "Опасность", "Злоязычие" и т. п. Правила "учтивой любви", доступной только избранному обществу, олицетворяются в действии или же декламируются кем-либо из участвующих в интриге, чаще всего - самим Амуром, который, в качестве властелина, диктует свои правила влюбленному герою. Попадаются слабые, но для того времени интересные проблески реального элемента. Р. Лорриса обрывается на разлуке влюбленных; "Bel-Accueil" заключен в башню, где его держат в плену "Peur", "Male-Bouche" и "Jalousie". Из продолжения романа Жан Клопинель, уроженец города Мэнга, создал род поэтической энциклопедии; основательный знаток схоластической науки средневековья, он связал с развитием романтической интриги поэмы обширную компиляцию, где говорится обо всем на свете. "Пауперизм и имущественное неравенство, сущность королевской власти, происхождение государства и общественных должностей, правосудие, инстинкт, природа зла, происхождение общества, собственности, брака, столкновение между белым и черным духовенством, между нищенствующими орденами и университетом, непрерывный процесс созидания и разрушения в природе, отношение природы к искусству, понятие о свободе, ее столкновение с божественным предвидением, происхождение зла и греха, человек в природе и его беспорядочность в ее стройном порядке, всевозможные наблюдения, рассуждения и доказательства относительно радуги, зеркал, обмана чувств, видений, галлюцинаций, волшебства и даже известного явления раздвоения сознания - вот краткий перечень вопросов, задаваемых Жаном де Мэнг, не говоря уже о нравоучительных и сатирических темах, имеющих более прямое отношение к действию романа, и огромного количества мифологических рассказов, извлеченных из Овидия, Вергилия и т. д." (Лансон). Все это разбросано в чрезвычайном беспорядке, но действует на мысль, ставит смелые вопросы, дает дерзкие ответы, возбуждает сомнения, неслыханные для того времени (например - короли царствуют по воле народа и перестанут царствовать "sitфt que le peuple voudra", и т. п.). Ученый и свободный мыслитель, буржуа, автор бесконечно далек от "учтивой любви" Лорриса; роман принимает у него новое направление, более реальное и положительное: Венера спасает "Bel-Accueil", Амур срывает "Розу". Туманные аллегории играют в продолжении такую же роль, как и в первой части, но поэтическое дарование Жана де Мэнг несомненно. Произведение его - один из первых проблесков грядущего гуманизма; оно навлекло на себя негодование клерикалов. Герсон осуждал его с церковной кафедры, а на защиту его стал Жан де Монтрейль, один из первых французских гуманистов. Горячо нападала на роман Христина де Пизан, возмущенная его грубым и презрительным отношением к женщинам. Популярность романа Розы была так велика, что сохранилось более чем двести его рукописей; он был переведен на итальянский, фламандский и английский языки (между прочим - Чосером) и в эпоху Возрождения напечатан много раз, а затем обновлен и издан вновь под редакцией Клемана Маро. Современники автора - как друзья, так и враги его - обращали внимание не на смелость и глубину содержания романа, а главным образом на внешние детали, иногда не в меру реальные.
Роман- в новейшее время, это самая популярная и самая богатая содержанием форма литературных произведений, отражающая в себе современную жизнь со всем разнообразием волнующих ее вопросов. Чтобы достигнуть такого универсального значения, роману нужно было пройти немало стадий развития. Как народные и церковные обряды легли в основу драмы, так народные эпические предания мифического или героического характера легли в основу повествовательной поэзии. Древнейшим образчиком этого рода произведений могут считаться египетские повести "О двух братьях" и "О принце Сашни", написанные по крайней мере за 1500 лет до нашей эры и имеющие сказочный характер; глубокая древность их доказывается дружбой человека с богами, превращением людей в животных и растения и т. п. Древнейшим памятником повествовательной литературы Индии служат легенды или поучительные рассказы (джатаки) о Будде и об его 550 превращениях. Через несколько столетий после смерти Будды из этих джатак образуется легендарное житие Будды ("Лалитавистара"). Один из эпизодов этого жития - а именно встреча юного Будды со стариком, больным и мертвым - лег в основу византийской повести "О Варлааме и Иосафе", которая в разных переделках обошла всю Европу, была известна во многих списках у нас на Руси, дала материал для известного духовного стиха об Иосафе Царевиче и, наконец, вошла в "Четьи-Минеи" в виде жития царевича Иоасафа. Кроме "Лалитавистары", Индия обладает двумя большими сборниками поучительных рассказов ("Панчатантра" и "Гитопадеша"), которые разными путями проникли в Европу и оказали немалое влияние на повествовательную литературу средних веков. Древнейшим памятником повествовательной литературы в Греции считается "Киропедия" Ксенофонта, в которую вставлен трогательный эпизод об Аврадате и Пантее, древнейший образчик греческой любовной новеллы. К греческой повествовательной литературе относятся также так называемые "Милетские сказки" (Fabulae Milesiae), до нас не дошедшие; из отзывов о них Плутарха, Апулея и Овидия можно заключить, что это были народно-бытовые рассказы весьма фривольного содержания, вроде французских фаблио, так что между ними и позднейшими сентиментальными романами александрийской эпохи нет прямой генетической связи. Но такая связь несомненно существует между романом, с одной стороны, и элегией, с другой. Горюя о своей неудовлетворенной любви, александрийские поэты утешали себя, припоминая историю людей, столь же несчастных в любви, как они сами. Так поступали Филотас, Гермесианакс, Каллимах и другие поэты, элегии которых непосредственно примыкают к александрийскому роману. Введением в историю этого романа может служить пастушеская новелла софиста I в. Диона Хризостома, которую критики сравнивают с "Paul et Virginie" Бернардэна де С.-Пьера. Знаменитейшими романистами александрийской эпохи считаются софисты Ямблих ("Вавилонская история") и Ксенофан ("Ефесская история об Антии и Аброкоме"). К III в. после Р. Х. относятся роман неизвестного автора "Об Аполлонии Тирском", дошедший до нас в латинском переводе, и любовная новелла "Теаген и Хариклея", приписываемая Гелиодору, а к IV в. - знаменитый любовно-пастушеский Р. Лонга: "Дафнис и Хлоя". К александрийской же эпохе следует приурочить роман. Ахилла Тация: "Клитофон и Левкиппа" и приписываемый псевдо-Каллисфену, впоследствии столь знаменитый в Западной Европе "Роман об Александре Великом", который можно было бы назвать прототипом исторического романа, если бы к его исторической основе не было присоединено много фантастических эпизодов, придающих всему произведению сказочный характер. Византийский Р., в литературном отношении, представляет собой не более как переживание основных мотивов александрийского романа, послужившего ему образцом; он пишется по тому же плану, с соблюдением тех же литературных приемов, но только гораздо грубее и неискуснее. Повествовательная литература в Риме была отражением греческой. В эпоху республики пользовались большой популярностью "Милетские Сказки", переведенные на латинский язык Сизенной. Любовь к повествовательной литературе особенно усилилась в эпоху империи, когда культура Рима приняла в большей или меньшей степени греческий отпечаток. Несомненные следы влияния греческих романов носит на себе апулеев "Золотой осел", который даже считается переделкой греческого романа. Гораздо больше самостоятельности обнаружил Петроний в своем романе "Сатирикон" - остроумной, основанной на реальных наблюдениях картине римских нравов конца I в. после Р. Х. В средневековой Европе повествовательное творчество нашло себе выражение в двух формах: рыцарского романа и поучительных рассказов, большей частью занесенных с Востока, из которых составились сборники "Disciplina Clericalis", "Gesta Romanorum" и т. д. Содержание первых в большей или меньшей степени фантастично, а основные идеи, их проникающие - идея феодального долга по отношению к сюзерену и идея рыцарского долга по отношению к даме сердца. Таковы романы так называемого бретонского цикла, оказавшие сильное влияние на повествовательную литературу других стран. Поучительные рассказы представляют собой, в большинстве случаев, обработки так называемых странствующих рассказов; все старания их авторов направлены к тому, чтобы приноровить их содержание к целям христианской морали. На почве этих нравоучительных рассказов развились французские фаблио, в которых, впрочем, наряду с сюжетами, заимствованными с Востока, встречаются сюжеты народно-бытовые, навеянные современной жизнью. Возникшие в стенах городов, фаблио защищают интересы горожан и нередко относятся сатирически к представителям других сословий: к развратному и жадному духовенству, к приходящему в упадок рыцарству, к смышленому, но нравственно-грубому крестьянству. Эти небольшие по объему сатирические рассказы разлетаются в переводах и переделках по всей Европе и дают толчок и материал для создания всесословной итальянской новеллы, которая впервые достигает художественной обработки в "Декамероне" Боккаччо. Движение, сообщенное повествовательной литературе гением Боккаччо, не замедлило принести свои плоды в различных видах романа. От "Декамерона" идет целая серия итальянских новеллистов XV и XVI вв. "Амето" послужил первым образцом пастушеского Р. в Европе (см. Пастораль), а психология любовной страсти в "Фиаметте" не могла не оказать влияния на возникновение психологического романа во Франции XVII в. Французские фаблио, немецкие шутливые рассказы (Schwдnke) и итальянские новеллы заключают в себе составные элементы реального романа, который впервые возник на испанской почве, в форме так называемого плутовского романа (см.). Первым произведением в этом роде была повесть "Жизнь Лазарильо из Тормеса", вышедшая в 1554 г. и вызвавшая много подражаний, к числу которых относятся и нравоучительные новеллы Сервантеса. Влияние испанской плутовской новеллы раньше всего проявилось в Англии, где уже в конце XVI в. мы встречаем ряд повестей из быта продувных людей (новеллы Грина, "Жизнь Джэка Вильтона" Нэша). В Германии, в начале XVII в., переводятся с испанского некоторые плутовские новеллы, а в 1669 г. на почве этого влияния вырастает оригинальный продукт немецкой реально-бытовой беллетристики - "Simplicissimus" Гриммельсгаузена; герой этой повести сильно напоминает Лазарильо и своей изобретательной энергией, и своим социальным положением. Во французском романе XVII в. мы замечаем две струи: струю идеальную, искусственную, создавшую пастушеский роман "Астрею", и героические романы Гомбервиля, Кальпренеда и Скюдери, в которых все искусственно, все создано фантазией авторов, и шедшую из Испании струю реально-бытовую, которая проявляется в романах Сореля ("Histoire comique de Francion"), Скаррона ("Roman Comique"), Фюретьера ("Roman Bourgeois") и др. Став твердой ногой на почву изучения действительности, французский роман XVIII в. дает такие произведения как "Манон Леско" аббата Прево и "Жиль Блаз" Лесажа, дышащие реализмом и жизненной правдой. Отодвинутый Вольтером в область субъективизма и тенденции, роман снова вступает на психологическую почву в "Новой Элоизе" Руссо (1763), которая надолго становится идеалом любовно-психологического роман. Несмотря на то, что "Новая Элоиза" знаменует собой поворот к идеализму, в изображении страсти любовников Руссо шел по следам аббата Прево. Вместо прежней салонной galanterie, выражавшейся полунамеками и полупризнаниями, Руссо выводит на сцену чувство страстное, уничтожающее на своем пути все искусственные перегородки, говорящее не искусственным жаргоном Скюдери, а пламенной речью, от которой захватывает дух и кружится голова. Вот почему роман Руссо показался его современникам каким-то откровением; вот почему он вызвал столько подражаний, во главе которых стоит "Вертер" Гёте. В Англии ход развития романа был несколько иной. Революция 1688 г., произведенная главным образом английской буржуазией, побудила английских писателей обратить особое внимание на ее вкусы и потребности. Для нее были основаны журналы Адиссона и Стиля, для нее Дефо написал своего "Робинзона", для нее же Ричардсон, около середины XVIII в., создал новый вид романа - семейный роман в письмах, где автор проникает в глубь английской богобоязненной буржуазной семьи и находит там драмы трогательные, потрясающие и отчасти способные заменить отсутствие сколько-нибудь сносных пьес на тогдашней сцене. Недаром Дидро называл романы Ричардсона настоящими драмами. Подробное изложение разговоров, обстоятельность описаний, микроскопический анализ душевных движений представляли такое необычное явление в тогдашней беллетристике, что романы Ричардсона сразу приобрели большую популярность, главным образом в среде буржуазной публики, которая столько же восхищалась их нравственным духом, сколько и знанием жизни и человеческого сердца. Уступая Ричардсону в детальном анализе душевных движений, его соперник Генри Филдинг далеко превосходил его талантом. В противоположность Ричардсону, тратившему целые страницы на описание характера героя или героини, Филдинг умел обрисовывать их двумя-тремя чертами, и притом так, что они до сих пор стоят перед нами как живые. В этом отношении Теккерей справедливо называет Филдинга учителем всех английских романистов. Но главным достоинством Филдинга был его юмор, добродушный, оригинальный, всепрощающий. Подкладкой его насмешек всегда была любовь к человеку, напоминающая Сервантеса, которого он недаром считал своим образцом. Своими произведениями Филдинг окончательно установил культурно-исторический тип английского реального нравоописательного романа. Идя по проложенному им пути реализма и жизненной правды, последующие романисты все более и более расширяют сферу своих наблюдений: Смоллетт вставляет в свои романы картины из быта английских моряков, Голдсмит - из жизни духовенства, Вальтер Скотт задается целью воскресить жизнь средневекового человека, Диккенс, Теккерей, Чарльз Кингсли и их многочисленные последователи касаются всех язв английской жизни, разоблачают недостатки английских учреждений и кладут таким образом основы социальному Р., этой высшей форме повествовательного искусства, которой предстоит блестящая будущность. То же постепенное расширение сферы созерцаний замечается и во французском романе XIX в., но ход его развития заключает в себе особенности, которых не было в Англии: он испытывает на себе сильное влияние литературных теорий. Писатели романтической школы - Виктор Гюго, Альфред де Виньи, Дюма-отец - не имели намерения ограничить свою деятельность изучением действительности; они с умыслом переносили действие своих Р. в отдаленное прошлое, где можно было дать полный простор фантазии и субъективным тенденциям. Такими же тенденциями проникнуты и романы Жорж Санд, в которых она искусно сливает любовный пафос с социальным и, отстаивая права женщин, смело бросает перчатку всему современному общественному строю. Подобный субъективизм не мог не вызвать реакции со стороны людей с аналитическим складом ума, которые хотели сделать роман, прежде всего, верным зеркалом современной действительности. Это направление сильнее всего сказалось в произведениях Стендаля, преимущественно в его "Rouge et Noir" (1831), представляющем собой яркую картину французского общества эпохи реставрации. К Стендалю тесно примыкает Бальзак, которого считают настоящим отцом реального романа во Франции. В первых произведениях Бальзака еще слышатся отзвуки романтизма, но чем далее он подвигается на своем пути, тем сознательнее стремится к реально-объективному творчеству. Бальзак был реалистом не только по манере своего творчества, но и по своим теоретическим убеждениям. Он считал себя более естествоиспытателем, чем романистом; в предисловии к "Comйdie Humaine" он называет свои романы естественной историей человека. Он первый ввел в свои произведения тщательное и детальное изображение среды, которой, в противоположность писателям-романтикам, приписывал громадное влияние на характер и поступки действующих лиц. Преемником Бальзака был Флобер, нанесший еще более сильный удар романтизму и окончательно установивший тип художественно-реального романа во Франции. Ни один из французских романистов не заслуживает в такой степени названия художника, как Флобер. Искусство было его стихией, его жизнью; самую жизнь он ценил настолько, насколько она ему давала материал для художественного воссоздания. Он стремился к идеальному совершенству стиля; вечно недовольный собой, он готов был просидеть целый день над фразой, пока она не становилась изящной и гармоничной. Самым типичным представителем современного реального романа во Франции считается Золя, не потому, чтобы он был большим реалистом, чем, например, Доде или братья Гонкуры, но потому, что в своих трактатах ("Le roman expйrimental", "Les romanciers naturalistes") он является теоретиком и законодателем реального романа. Провозглашенный Бальзаком принцип реализма Золя возвел в целую систему и на самом деле вообразил себя научным экспериментатором, разрешающим социальные вопросы путем оперирования над так называемыми "человеческими документами". В своей многотомной романической эпопее: "Ругон Маккары" он задался целью изобразить естественную и социальную историю одной семьи в эпоху второй империи и оправдать на ее представителях биологический закон наследственности. Желая свести задачу романиста главным образом к изучению простых элементов, как более доступных для наблюдения, Золя кончил тем, что отодвинул на задний план душу человека и заменил изучение человеческих характеров изучением обстановки, в которой они развивались. В результате получилось неполное и одностороннее освещение жизни, против которого восстали даже поклонники Золя. Наиболее сильный удар был нанесен литературной манере Золя Мопассаном, который снова поставил реальный роман на культурно-психологическую основу. Немецкий роман XIX в. тоже пережил переход от субъективного романтизма к объективно-реальному изображению действительности, с тем, впрочем, различием, что реальный роман в духе Бальзака и Золя не нашел в Германии благоприятной почвы для своего развития и в лице Ауэрбаха, Поля Гейзе и иных пошел на сделку с субъективным идеализмом; зато социальный роман нашел блестящего представителя в лице Шпильгагена, который в своем романе "Один в поле не воин" дал нам лучший образчик социального романа XIX в. - романа, в котором главным пафосом является социальная идея, а на ее почве расцветает любовь героя и героини. Итальянский роман XIX. в., начавшись с подражания "Вертеру" Гёте ("Джакопо Ортис" Уго Фосколо) и романам Вальтера Скотта ("Обрученные" Манцони и "Осада Флоренции" Гверрацци), не дал ни одного произведения, которое имело бы общечеловеческое значение. До сих пор итальянские романисты были не более как ученики французов и только позднее появилось несколько самостоятельных талантов (Баррилли, Сальваторе Фарина, Амичис, Серао, Верга и др.), дающих надежду на лучшее будущее. Культурно-историческое значение "русского романа", как оригинального явления, имеет сравнительно недавнее происхождение. Древняя Русь знала в этой области почти исключительно переводы, а XVIII в. ограничивался, в огромном большинстве случаев, подражаниям, с некоторым приноровлением иностранных образцов к русской жизни. Переводный роман допетровской эпохи пришел к русским преимущественно через славянские земли, сперва от южных славян, позднее - от поляков, хотя первый его источник заключался в разных восточных, византийских и западноевропейских поэтических сказаниях; иногда можно предполагать даже непосредственное заимствование этих сказаний с Запада, благодаря сношениям, которые постоянно шли через Новгород. Роман русский отличается легендарно-героическими подробностями ("Александрия", "Троянские деяния", "Житие и деяния Девгениево Акрита" и др.) и нравоучительной тенденцией, особенно ярко обнаруживающейся в "Слове о премудром Акире", а также в повествовании о конце Трои, который объясняется наказанием за нечестие и гордость. Эти нравоучительные замечания в романах являлись иногда уже на славянской или даже на русской почве; в них выражалась оригинальность старых русских переводчиков, сказывавшаяся и в добавлениях некоторых бытовых черт. Так, например, Акир, освободившись из заключения, идет "в банях паритися"; он же учит сына русской грамоте. Особенно популярными были, по своей нравоучительности, "истории" о Варлааме и Иоасафе и о царе Соломоне, восходящие к весьма отдаленным буддийским источникам. Из восточного же источника происходят сказания о двенадцати снах Шахаиши, о Шемякином суде, о Еруслане Лазаревиче. С Запада приносятся в Древнюю Русь романы о Бове королевиче, о Тристане и Изольде, Ланселоте, Василии Златовласом, сборники повестей и романы рыцарские о Мелюзине, о Петре Золотые Ключи, об Аполлонии Тирском и др. Эти рыцарские романы исполнены всяких приключений и часто заключают в себе элементы чувствительности. Рядом с ними стоят нашедшие для себя благодарную почву юмористические ("плутовские") романы, в которых представлялись подвиги всяких ловких людей; по их образцу в XVII в. появляются сказания и повести, в которых рельефно отражаются особенности русской жизни. Петровская эпоха дает очень мало для развития романической литературы: повторяются старые романы и в очень небольшом количестве переводятся новые. Гораздо богаче время Екатерины II: число переводных романов достигает при ней 540, причем две трети приходятся на французских авторов, а немецкие и английские писатели становятся известными через переводы с французского языка. Растет и число подражаний, которые могут быть разделены на следующие категории: а) романы с приключениями, б) нравоучительные, в) восточные повести, г) сентиментальные романы, д) исторические и е) реальные. Две последние группы представляются весьма несовершенными попытками дать нечто оригинальное: в историческом романе история, плохо известная, является только рамкой для романической интриги, так что все дело сводится к роману с приключениями, в котором действуют исторические лица, а реальный роман задается почти исключительно целями нравственно-обличительными (например, "Евгений, или пагубные следствия дурного воспитания и общества" А. Е. Измайлова). В этом же реально-обличительном направлении действует и В. Т. Нарежный, проявляющий в своих произведениях широкую наблюдательность и захватывающий русскую жизнь в самых разнообразных сферах. Некоторым противовесом отрицательному направлению реалистов являются сентиментальные писатели школы Карамзина, главный недостаток которых заключается в том, что, разыскивая положительные типы, они совсем удаляются от жизни и создают бледные фигуры, напоминающие резонеров, действующих в произведениях писателей Екатерининской эпохи. Слияние этих двух направлений - реального, стремящегося к воспроизведению жизни, и сентиментального, ищущего положительных типов - совершается благодаря деятельности Пушкина, который дает русскому роману новое направление, сохраняющееся и до нашего времени. "Евгений Онегин" является первым образцом русского реального романа. Реализм здесь уже не односторонний, а исключительно сатирический, жизнь представляется в самых разнообразных областях, и в своей внешней обстановке, и в своем духовном содержании, без прикрас, но с указанием светлых сторон ее. Сближение литературы с жизнью позволило Пушкину открыть такие типы, которые надолго становятся предметом изучения для последующих романистов. Изменяется время - изменяется и литературный тип: иначе и быть не может, раз литература держится реального направления, черпает материал для творчества из окружающей действительности. Как Онегин, так и другие Пушкинские типы, разрабатываются в дальнейшем русском романе: Ольгу можно найти в Гончаровской Марфиньке, в Китти ("Анна Каренина"); Татьяна в некоторых чертах отразилась и у Тургенева (особенно в "Дворянском Гнезде"), и у графа Л. Н. Толстого; Ленский является прототипом Райского в "Обрыве", Александра Адуева, разных других романтиков новейшей литературы. Роман Пушкина оказал влияние на позднейших писателей и своими картинами природы и быта: в новой школе немыслимы, например, идиллические, фальшивые изображения крестьянской жизни. Огромное значение для развития романа имела и "Капитанская Дочка". Здесь нет ни приподнятости тона, обычной в исторических романах прежнего времени, ни излишних описаний обстановки, чем злоупотребляли Вальтер Скотт и многие западные романисты, писавшие под его влиянием. Влияние Пушкина на последующий роман обнаружилось и в сочувствии к людям слабым, униженным и оскорбленным, в противопоставлении гордому типу (или "хищному", по выражению Аполлона Григорьева) типа "смирного". Это противопоставление можно видеть уже у ближайшего преемника Пушкина - у Лермонтова (Максим Максимыч, Печорин); затем оно особенно ярко сказалось чуть ли не во всех романах Достоевского, а также и у графа Л. Н. Толстого. В гуманном сочувствии униженным и оскорбленным заключается одна из сторон того учительного направления, которым отличается новый русский роман со времен Пушкина. Задача личного нравственного обновления ярко отмечается и Пушкиным, и последующими романистами. Личное совершенствование не исключает, однако, общественного прогресса, а напротив, является одним из его условий. В этом отношении русскому роману путь указан был Гоголем. Внеся в Пушкинский реализм элемент юмора, "смеха сквозь слезы", Гоголь наметил в "Мертвых душах" некоторые типы, весьма интересные по своей литературной судьбе: таков Тентетников, почти целиком отразившийся в лице Обломова, таков Чичиков, не раз встречающийся в виде разных дельцов у Писемского и у П. Д. Боборыкина, таковы в особенности не удавшиеся Гоголю типы положительных общественных деятелей - Констанжогло, Муразова, - являющиеся как бы задачей, поставленной Гоголем его преемникам. И Тургенев, и Писемский, и Гончаров, и многие другие романисты гоголевского периода стремятся представить тип положительного деятеля (дядюшка Адуев, Штольц, Калинович, Базаров, Соломин). Задавшись воспроизведением действительности, русский роман, начиная с конца 40-х годов 19 в., представляет собой художественную историю умственного и этического развития русского общества. Тургенев дает нам сперва характеристику движения 40-х годов; у него видно отражение борьбы западничества со славянофильством, картину отвлеченных витаний русских интеллигентных кружков; затем перед нами развертывается эпоха реформ, представляется подъем общественного настроения, стремление перейти от абстрактных словопрений к живому делу, борьба с реакционными стремлениями 1860-х годов, торжество реакции и революционное брожение последующей эпохи. Такая же история раскрывается и в романической трилогии Гончарова. Достоевский в "Преступлении и Наказании", "Бесах" и "Братьях Карамазовых" рисует те фазисы, через которые проходило наше отрицание. Партийное отношение к жизни преобладает в произведениях Писемского и гораздо ниже его стоящего Б. Маркевича, когда они берутся представить умственное движение 1860-х годов: во "Взбаламученном море", "Переломе" и "Бездне" встречается немало личных намеков и карикатурных изображений. К Марковичу примыкают по направлению своих беллетристических работ Клюшников, Авсеенко и Всеволод Крестовский, хотя последний дал в "Петербургских трущобах" весьма любопытную и объективную характеристику жизни столичного пролетариата. С иной точки зрения отнеслась к движению 1860-х годов талантливая романистка Зайончковская (В. Крестовский - псевдоним), давшая очень полную картину жизни русского общества, преимущественно провинциального. Почти совсем не коснулся этого движения в своих романах граф Л. Н. Толстой: если в "Анне Карениной" и можно найти ответ на вопросы, волновавшие в то время русское общество, то все-таки видно, что "великий писатель земли русской" ищет разрешения этих вопросов не в социальном переустройстве, а в личном совершенствовании, о котором так много думает и говорит Левин. Примыкая к общему течению русского идеального реализма, Л. Толстой с самого начала своей деятельности поражает глубиной своего анализа; у его героев постоянно замечается страстное искание этических основ жизни. Исторический роман после Пушкина, несмотря на талантливость и добросовестность некоторых представителей этого жанра (Загоскина, Лажечникова), почти утратил свое значение, обратившись в изображение любопытных приключений. На недосягаемую высоту он поднимается вновь в "Войне и мире". Толстой, как и Пушкин, не обращается в археолога, в рисовальщика подробностей быта, а восстановляет живой облик изображаемого времени, никогда не теряя из виду психологической правды. Гениальное мастерство Толстого в изображении как исторических лиц и событий, так и вымышленной романической интриги, было причиной того, что его роман, вместе с произведениями Пушкина, наложил неизгладимый отпечаток на всю деятельность современных ему исторических романистов - графа Салиаса, Г. Данилевского, В. Соловьева, Мордовцева и др.; лишь граф А. К. Толстой в "Князе Серебряном" и Писемский в "Масонах" стоят вне влияния графа Л. Н. Толстого. Реальное направление нового русского романа привело к тому, что некоторые беллетристы отмежевали себе специальную область наблюдения и в ней иногда достигали выдающихся результатов: так, появилась группа романистов-народников, к которой принадлежат весьма различные по своему миросозерцанию писатели - Д. В. Григорович, А. Потехин, Мельников-Печерский, Г. И. Успенский, Н. Н. Златовратский и др. Быт духовного сословия изображали Н. Г. Помяловский, Н. С. Лесков, И. Н. Потапенко; высшее общество выведено на сцену в романах Авсеенко и Маркевича. Достигнув весьма выдающихся успехов к началу 1880-х годов, русский роман как бы вступил в период затишья; старые деятели умирают или перестают писать, а из новых никто не выдвигается на первый план; роман вытесняется повестью и рассказом.
Романовы- старинный русский дворянский и императорский род. Родоначальником его считается Андрей Иванович Кобыла, отец которого, Гланда-Камбила Дивонович, в крещении Иван, приехал в Россию в последней четверти XIII в. из Литвы или "из Прусс". Андрей Иванович имел пять сыновей: Семена Жеребца, Александра Елку, Василия Иванчая, Гавриила Говшу и Федора Кошку, которые были родоначальниками 17 русских дворянских домов. В первом колене Андрей Иванович и его сыновья назывались Кобылиными, Федор Андреевич и его сын Иван - Кошкиными, сын последнего Захарий- Кошкиным-Захарьиным. Потомки его отбросили прозвище Кошкиных и усвоили себе только фамилию Захарьиных. С VI колена (Юрия Захарьевича) их начали называть Захарьиными-Юрьевыми. Дети Петра Яковлевича и брата его Василия в 6, 7 и 8 коленах прозывались Яковлевыми, с Романа Юрьевича - Захарьиными-Романовыми и, наконец, потомки последнего - просто Романовы. Старинный московский двор царя Михаила Федоровича, или так называемая Палата Романовых, восстановлена была при императоре Александре II. Здесь хранились вещи, принадлежавшие патриарху Филарету, Михаилу Федоровичу и царице Евдокии. Все материалы, относящиеся к культурной истории Романовых, собирались в особом Романовском отделе, основанном Н. Н. Селифонтовым в 1896 г., при Костромской Ученой архивной комиссии.
Романс- небольшое эпическое стихотворение, которое в немногих чертах излагает событие, хотя и обычное, но возбуждающее фантазию и чувство. Появившийся раньше всего в южных странах, романс отличается живым изложением и яркими красками, между тем как баллада, принадлежащая северным странам, изображает преимущественно мрачное, серьезное, таинственное в природе и в человеческой душе. Название романса происходит от слова romance, rоmanzo, которое в романских странах обозначало народный язык (в противоположность латинскому), а также стихотворения, написанные на этом языке. Испанский романс - это эпическая народная песнь с национальной окраской - отличается наивной простотой изложения и большой объективностью. На русском языке несколько испанских романсов было обработано Б. Н. Алмазовым ("Стихотворения", М., 1874); романс о Сиде переведены в "Западноевропейском эпосе" Петерсон и Балобановой (СПб., 1896). От испанцев романс перешел в немецкую поэзию: романсы писали Гёте, Уланд, Шамиссо, Гейне и др. У французов слово "Romance" употребляется для обозначения чисто лирической любовной песни, а народные эпические песни древнефранцузской литературы носят название Lais. В том же значении термин романс перешел в Россию, но, строго говоря, романсом называют у русских только такое лирическое стихотворение, которое переложено на музыку. У англичан Romances называются большие рыцарские романы и поэмы, а народные эпические песни обычно называются балладами. Романцеро- это сборник испанских романсов, т. е. испанских национальных песен. Романсы представляют собой древнейшие поэтические опыты испанского народа и служат верным отголоском народных нравов, верований и суеверий. Во всех романсах, особенно в наиболее старинных, отражается истинный испанский национальный характер - мужественный, искренний, степенный, крепко уважающий раз данное слово. Испанские романсы повествуют, главным образом, о наиболее интересных эпизодах общественной испанской жизни и о выдающихся событиях испанской истории в течение восьми веков, начиная с вторжения арабов в Испанию и кончая взятием испанцами Гренады. В романсах проявился тот народный энтузиазм, который поддерживал испанцев в их борьбе за освобождение родины. Старинные испанские романсы - достояние всего испанского народа; как имена их авторов, так и время сложения неизвестны. Надо полагать, что значительное их число сочинено еще в те далекие времена, когда только что впервые появилась в Испании стихотворная форма, причем романсы, несомненно, сначала распевались самими певцами, сложившими их. Романсы долго сохранялись лишь в памяти народа. Некоторые историки литературы высказывали мнение, что испанские романсы являются подражанием арабской поэзии. По отношению к большинству романсов это неверно; напротив того, именно испанцы менее всего заимствовали из блестящей, богатой и фантастичной, но изнеженной литературы арабов, этих исконных врагов испанцев, с которыми они сражались столько веков. В тысячах испанских романсов нет и следа арабских легенд, с присущими им волшебствами, волшебниками и феями, проникшими в литературу французов, итальянцев и т. д. Одни только испанцы отвергли все это; их романсы пропитаны глубокой и пламенной ненавистью побежденного народа, вынужденного жить рядом с победителями. Простота формы испанского романса дает полное основание думать, что эта форма явилась сама собой, как только поэзия стала потребностью народного духа. Иногда, но редко, романсы делятся на строфы в четыре строки, которые в таком случае называются "redondillas". 2-я и 4-я строки или 1-я и 3-я рифмуются, как в современных стансах. Характерная черта романса - употребление ассонанса, т. е. нечто вроде неполной рифмы, повторение двух одинаковых гласных в двух последних слогах, нечто среднее между нашими рифмами и белыми стихами. Восьмисложный ассонанс - эта естественная и чистая метрическая испанская форма - стал сразу любимым в Испании и долго удерживал за собой общую симпатию. Еще Лопе де Вега восхищался формой испанского романса и находил ее как нельзя более удобной не только для передачи всяких чувств и мыслей, но и для описания важных и великих событий. В Испании относились сначала до того пренебрежительно к старинной народной литературе, что в сборниках "Cancioneros", впервые составленных при короле Иоанне II и вошедших тогда в моду, вовсе не были помещены народные романсы. Лишь в "Cancioneros General", составленном Фернандо дель Кастильо в 1511 г., были помещены 37 романсов. Затем в 1546 и 1550 гг. были изданы в Антверпене и Сарагосе "Cancioneros de Romances" и "Libro de Romanceros". По сюжету, тону, колориту и характеру романсы можно распределить на несколько групп: 1) исторические романсы, 2) рыцарские или "caballerescos", имеющие связь с рыцарскими сказаниями, 3) романсы мавританские, в которых говорится о маврах, 4) романсы народные, касающиеся частной жизни и нравов самих испанцев - любовные, сатирические, шутливые и т. д. Самый обширный и важный, первый в хронологическом порядке и вместе с тем самый интересный отдел - исторические романсы. В основе их лежит чувство патриотизма и религиозности; они повествуют о борьбе древней Испании за независимость отечества и за религию, воспевают национальных героев и заключают в себе элементы национальной эпопеи. Форма их часто весьма несовершенна; зато они сохранили печать самобытности и оригинальности. Очень незначительное их число относится к римской и готской эпохе; громадное большинство повествует о времени завоевания Испании маврами. Один из самых древних героев романцеро - Бернардо дель Карлиа, воспетый в 50 романсах; жил он, судя по этим романсам, около 800 г. и был сыном графа Сальданья и сестры короля Альфонса. Следующая серия романса воспевает подвиги Фернано Гонзалеса, народного вождя, отвоевавшего Кастилию у мавров. О нем сохранилось только 20 романсов. Наиболее поэтический из них описывает двукратное освобождение его из тюрьмы, благодаря мужеству и самоотверженности его жены. Третья группа культурно-исторических романцеро повествует о семи "инфантах" Лары. Некоторые из этих романцеро (их всего 30) превосходны. В основе их лежит предание о том, как семеро сыновей Лары, вследствие домашней распри, были преданы своим родным дядей в руки мавров, которые и умертвили их в то самое время, когда их отец, вследствие измены, находился в тюрьме у тех же мавров. Здесь, вследствие романической любви к нему благородной мавританки, у него рождается восьмой сын, знаменитый Муддера, являющийся мстителем за все зло, причиненное его семье. Всего больше исторические романсы (более 200) воспевают знаменитого Сида. Первая их серия описывает раннюю юность Сида в эпоху царствования Фердинанда Великого, затем мщение его за обиду, нанесенную отцу его гордым графом Лотано, смерть последнего от руки Сида и брак Сида с дочерью графа, Хименой. Из этого эпизода Гильен де Кастро, а затем Корнель заимствовали сюжет своих трагедий о Сиде. Вторая серия романсов о Сиде описывает участие народного героя в осаде Заморы, ссору его с королем Альфонсом VI, вступившим на престол после смерти короля дона Санчо, и изгнание Сида из Кастилии. В последней серии описывается завоевание им города Валенсии, возвращение ему королевской милости, старость, смерть и погребение. Рыцарские романсы ("Caballerescos"), как и культурно-исторические, полны национального духа, общего всем старинным испанским романсам. История национальных героев была всего ближе сердцу испанского народа и оставила мало места для поэтических вымыслов о прославленных героях других стран или фантастического мира рыцарства. Единственное исключение составляют испанские романсы, повествующие о Карле Великом и его сподвижниках. В конце VIII в. Карл Великий перешел Пиренеи и взял Пампелуну и Сарагосу. Блеск имени великого императора слился в воображении испанского народа с фантастическим представлением о громких подвигах самих испанцев и породил целый ряд вымыслов. Лучшим рыцарским романсом считается "Сон графини Альды". Очень интересны также романсы "Estabase el Conde d'Yrlos" и "Assentado esta Gaybero". Рыцарские романсы о Карле Великом и двенадцати его пэрах распеваются крестьянскими детьми в Испании, знающими романцеро наизусть. Романсы маврские отличаются романическим колоритом, они очень блестящи и их довольно много, но в числе их нет таких старинных, как исторические романсы. Только непосредственно за падением Гренады, после окончательной победы над маврами и полного уничтожения их могущества в Испании, народная испанская поэзия увлеклась чуждыми ей сюжетами и маврские романсы пошли в ход. Все, что касается преданий или нравов мавров или, быть может, лишь все то, что приписывало им народное воображение, вошло, таким образом, в испанские романцеро. Из числа романсов, характеризующих нравы и частную жизнь испанского народа, одни представляют собой любовные излияния, другие описывают народные увеселения и нравы, но все верно отражают жизнь испанского народа; многие из них отличаются простотой, легкостью и грациозностью.
Роскошь(Luxus, luxe, luxury) - название той части обстановки данного лица (и требуемых ею расходов), которая не вызывается нравственно-экономическими интересами данного общества. Относительный характер этого экономического явления, выраженный уже в самом определении его, обуславливается его зависимостью от минимального и максимального пределов потребления данной страны в известное время. Даже минимальный потребительный фонд или совокупность предметов, безусловно необходимых для поддержания работоспособности организма, представляет величину довольно неустойчивую, с развитием общества постепенно расширяющуюся. Потребление отдельного человека не должно падать ниже этого минимума, но с другой стороны, оно не должно идти дальше максимальной нормы удовлетворения физических, умственных и эстетических потребностей, превышение которой нарушало бы нравственно-экономические интересы данного общества. Удовлетворение потребностей в этих пределах, хотя бы оно сопровождалось огромными расходами и даже легко могло бы быть избегнуто, не создает еще основания для утверждения, что оно превысило максимальную норму экономически полезных расходов по потреблению. Только выше максимума лежит та область расходов, которые должны входить в понятие роскоши и, как несогласные с нравственно-экономическими интересами общества, подлежат осуждению. Такое определение роскоши устраняет необходимость различать роскошь "дозволенную" и "недозволенную", роскошь "полезную общественную" и "вредную частную". Устройство, например, библиотек, читален, театров, музеев и иного вовсе не должно быть отнесено к области "дозволенной" народной роскоши, а представляет собой удовлетворение потребности, лежащей между минимальным и максимальным пределами потребления. Последний также не представляет устойчивой величины; существует масса предметов, которые считались прежде роскошью, но теперь вошли во всеобщее употребление и даже стали служить для удовлетворения потребностей необходимых. Отсюда делается тогда вывод, что роскошь не должна быть осуждаема, так как, являясь орудием прогресса, расширяя объем наших потребностей и увеличивая число предметов для их удовлетворения, она содействует подъему благосостояния народных масс. Бесспорно, многие предметы, вводимые в употребление представителями богатого класса единственно из тщеславия и чванства, могут, с течением времени, породить вполне здоровую в них потребность; но полезными предметы роскоши становятся не ранее приобретения ими способности служить удовлетворению такой именно потребности. В защиту роскоши выставляют и то, что она служит источником образования и накопления капиталов, доставляет работу огромному количеству лиц, ограничивает рост населения и даже, в конечном своем результате, сглаживает социальные неравенства. Согласиться с этим невозможно. Производство предметов роскоши служит источником значительной предпринимательской прибыли, достигаемой приложением капитала в таких отраслях производства, где конкуренция не существует вовсе или развита слабо. Если бы употребляемые здесь капиталы были помещены в производственные процессы, служащие для изготовления предметов массового потребления, то от этого выиграли бы широкие слои населения: благодаря порожденной конкуренцией дешевизне, эти предметы сделались бы доступными и малоимущим. Между тем, стремление предпринимателей увеличивать свою прибыль побуждает их отвлекать капиталы от такого полезного назначения. Этим фактом обуславливается и влияние производства предметов роскоши на рабочий рынок. Оно не создает нового спроса на рабочие руки, а только определяет, какая именно их часть получит приложение в этой области производственных процессов. Служа лишь к перемещению рабочих рук, которые бесспорно понадобились бы капиталу и в случае его приложения к созданию предметов массового потребления, производство предметов роскоши в действительности не влияет на размеры заработной платы, за исключением продуктов художественной промышленности. Нет также основания признавать за роскошью способности служить источником образования запасов, которые могут быть использованы в критические периоды: предметы массового потребления в эту пору могут оказать гораздо большую услугу. Если и верно утверждение, что стремление сделаться обладателем возможно большего числа предметов роскоши служит стимулом к воздержанию от увеличения потомства, то, при недоступности для массы этих предметов, рост населения может уменьшиться от того лишь в весьма незначительной степени. Если бы действительно роскошь имела в этом отношении важное значение, то ее нужно было бы изгнать прежде всего из пределов Европы, которая страдает отсутствием нормального прироста населения. Признавать за роскошью способность сглаживать социальные неравенства невозможно уже ввиду того общеизвестного факта, что предметы роскоши утрачивают всю свою притягательную силу для богатых людей, как только они становятся доступными для людей с ограниченными средствами, и немедленно заменяются другими, могущими удовлетворить чувству тщеславия и желанию блеснуть глянцем и непроизводительными расходами. Уродливость роскоши в этом отношении можно видеть по формам проявления так называемой моды, которая создает, чтобы разрушать, и держит более состоятельные классы населения в лихорадочно-напряженном состоянии. Вызывая зависть и подражание и в тех слоях населения, которые не располагают нужными средствами, мода порождает то ненормальное явление, что расходы на предметы роскоши встречаются в таких классах населения, которые не удовлетворяют вполне всех своих насущных потребностей в еде, крове, тепле и т.п. Уже в глубокой древности встречались воззрения, осуждающие роскошь. Философское обоснование такого осуждения находятся в учениях некоторых греческих мыслителей. Платон вооружается против частной собственности и брака, в надежде уничтожить источники роскоши. Из-за нее же ведется борьба между эпикурейцами и стоиками. Под влиянием стоической философии Сенека, Ювенал, Плиний высказываются против роскоши. В средние века схоластика, выставляя требование борьбы человека с материальными потребностями, не могла не осуждать роскошь. Восставали против нее и Лютер, Кальвин, Паскаль, Фенелон, Жан и Жак Руссо. С развитием в новое время промышленности и торговли довольно часто встречается и воззрение, благоприятное для роскоши. Мандевиль, Юм, Вольтер видят в роскоши стимул к деятельности и источник счастья части человеческого рода. В новое время благоприятное для роскоши воззрение высказывается некоторыми представителями как классической школы (Смит, Мальтус), так и историко-реалистической (Рошер и др.). Что касается до законодательств, то они издавна относились к роскоши отрицательно уже в Египте, в Индии и у древних евреев. Ликурговы законы содержат даже целую систему норм, направленных против роскоши в возведении построек и в пище. Солоново законодательство нормирует расходы на одежду, еду и при погребении. В Риме законодательство децемвиров открывает ряд законов против роскоши (leges sumtuariae); lex Appia de cultu mulierum (215 до P. Х.) - против роскоши женщин, lex Julia - против роскоши при возведении построек, погребении и еде, lex Orchia (181 до Р. Х.), lex Fannia (161 до Р. Х.) и другие, вооружающиеся против роскоши в пиршествах. В средние века, начиная с капитуляриев Карла Великого, издаются различные законы против роскоши во Франции, Германии, Испании, Англии, итальянских городах, Швеции, Дании. Эти законы преследуют главным образом роскошь в одежде (например, законы XII в. в Англии и Франции относительно употребления пурпурных материй и горностая, законы XIII века в Испании относительно ношения мехов). С XII в. целый ряд законов в отдельных немецких городах (в Ульме 1141 года, Франкфурте 1350 г., Констанце 1444 г., Брауншвейге 1481 г.) направлен против роскоши в еде и пиршествах. Начиная с XVI в. запрещению подвергаются те предметы (спирт, табак, кофе и др.), которые только в новое время вошли во всеобщее употребление. В 1634 г. царь Михаил Федорович запретил курение под страхом смертной казни, которой в Турции, по повелению султана Мурада IV (1633), подвергались и потребители кофе. Трудность контроля за потреблением предметов роскоши породила уже в XVII веке убеждение в целесообразности ведения борьбы с роскошью исключительно путем налогообложения предметов, потребление которых свидетельствует о высокой налогоспособности данного лица. На этой почве возникла совокупность налогов, которые - особенно в странах, где податные системы не знают ни подоходного налога, ни принципа прогрессивного обложения доходов - должны содействовать более сильному обложению богатых классов населения по сравнению с малоимущими. Возникнув в Италии, где еще в XVI в. существовал налог на лошадей, налоги на роскошь стали особенно распространяться в XVIII в. Голландия ввела в 1612 г. налог на экипажи, в 1636 г. - на прислугу, позже налог на лошадей. Австрия в 1692 г. ввела налог на сапоги, башмаки, бильярды и кегли, в 1697 г. - на экипажи. В Швеции Карл XII ввел налоги на мужское шелковое платье, позолоченные шпаги и парики. В Англии, где система налогов на роскошь особенно была развита, налог на экипажи был введен в 1747 г., на лошадей - в 1784 г., на мужскую прислугу - в 1777 г., на женскую - в 1785 г. В новейшее время в Англии, после радикального преобразования в 1853 г. и отчасти в 1874 г. системы так называемых "assessed taxes", существовали налоги на экипажи, мужскую прислугу, серебряную и золотую посуду, карты, гербы, ружья, охоту. Хотя эти налоги собирались, большей частью, как государственные, но шли, согласно закону 1888 г. о местном самоуправлении, исключительно на нужды общин, которым закон предоставлял право взимать и другие аналогичные налоги. В Германии, где уже с конца XVII в. были введены различные налоги на предметы роскоши (в 1698 г. налог на парики и экипажи, при Фридрихе Великом - на сапоги и башмаки с высокими каблуками и т. д.), существовали и налоги на собак (в Пруссии, Баварии, Бадене), и на бильярды (в некоторых городах). Во Франции, где еще в 1759 г. были введены налоги на прислугу и на лошадей, в 1795 г. был налог на экипажи, существовала развитая система налогов на роскошь, на экипажи, лошадей, бильярды, охоту, собак, велосипеды, фортепиано, а также на общества, основанные с увеселительными целями. В России налоги на роскошь всегда были развиты слабо. Кроме налога на игральные карты, идущего на удовлетворение нужд Воспитательного дома, в 1892 г. введен был налог на охоту. В некоторых городах установлены были местные сборы с собак, лошадей и экипажей.
Россия Для Русских- так называлась еженедельная политическая и литературная газета радикального направления, выходившая в Петербурге, начиная с 27 апреля 1906 г. Редактором-издателем был В. П. Врадий.
Ростовщичество- это явление можно понимать в узком и в самом широком смысле слова. В первом смысле под ростовщичеством понимается извлечение чрезмерной выгоды из денежной ссуды путем эксплуатации затруднительного положения должника, во втором - вообще всякая договорная сделка, при которой происходит несоразмерное оказываемой услуге роскошное обогащение вследствие нужды или стесненного некошерного положения другой стороны; сюда относится, например, продажа скота в кредит за непомерно дорогую цену (Viehwucher), покупка земледельческих продуктов за бесценок (Kornwucher), продажа в кредит земли (Landwucher) и т. п. Таким образом, характерными признаками ростовщичества вообще являются: 1) превышение получаемой от сделки выгодой обычного при данных условиях вознаграждения и 2) эксплуатация нужды или стесненного положения лица, ведущая к хозяйственному его упадку. Отсюда ясно, что высокий процент при денежном займе сам по себе еще не придает сделке ростовщического характера. Если, например, деньги отдаются на очень рискованное предприятие, то, согласно нормальным условиям кредитной сделки, кредитор должен взять большой процент в качестве вознаграждения за риск; должник, получивший при оборотах занятым капиталом высокую прибыль, например 40-50%, может без всякого ущерба для себя выдать кредитору 20 или даже 30%, которые при других условиях могут вполне характеризовать ростовщическую сделку. С другой стороны, получение несоразмерного вознаграждения за денежный заем, за проданную вещь и т. п., от богатого человека, действующего в силу прихоти, точно так же не может считаться ростовщичеством, так как при этом нет налицо эксплуатации нужды, угрожающей хозяйственному благосостоянию лица. Представление о ростовщичестве в широком смысле выработалось только в самое последнее время, но понятие ростовщичества при денежных займах было известно с самой глубокой древности. У ветхозаветных евреев, египтян, греков и римлян встречалась выдача денег взаймы под высокие проценты; у классических народов существовал даже довольно многочисленный класс лиц, занимавшихся ростовщичеством, как промыслом. В Греции, например, частные менялы (трапезиты) давали в рост деньги за 20-30 % годовых. В Риме еще в древнейший период плебеи страдали от тяжелых условий займов у богатых людей; в позднейшее время выдачей денег взаймы занимались особые лица (argentarii), взимавшие крайне высокие проценты. Римское законодательство неоднократно пыталось бороться с ростовщичеством. Закон Лициния Столона (в 367 г. до Р. Х.) имел целью облегчить положение должников-плебеев, предписанием вычета из капитального долга уплаченных процентов и рассрочки остального долга на три года. Затем встречаются попытки установить законный максимум процентов, нарушение которого каралось эдилами (закон Генуция). Последняя мера, впрочем, не имела практических последствий; узаконенный максимум процента колебался в Риме между 10 и 12% годовых; только при Юстиниане он был понижен до 6% для всех обыкновенных случаев и до 8% для купцов. В средние века развивается каноническое учение о недозволенности взимания процентов при займах; литература того времени, преимущественно богословская, проводила мысль о несправедливости взимать проценты, в доказательство чего приводились разные соображения из римского права, тексты писания и пр. Этот принцип, применявшийся сначала только к лицам духовного звания, распространился в XII-XIII столетиях и на светских людей; нарушение запрещения каралось отлучением от церкви, лишением христианского погребения, права делать наследственные распоряжения и т. д. Запрещение процентов, стеснявшее кредитный оборот, до известной степени парализовалось двумя обстоятельствами: 1) тем, что евреи, как не принадлежавшие к христианской религии, не подлежали общему правилу о процентах и широко занимались денежным ростовщичеством, и 2) тем, что установленное запрещение обходилось разными ухищрениями - например, проценты приписывались к капитальному долгу, выговаривались значительные неустойки, заключался договор товарищества, при котором кредитор считался участником в прибыли; наконец, была введена особая юридическая сделка - покупка ренты, при которой кредитор, выдавая известную сумму должнику, получал право на постоянную ренту, пока последняя не была выкуплена должником путем уплаты полученной суммы. К концу средних веков запрещение процентов постепенно отменяется, так как оказывается в слишком большом несоответствии с условиями денежного хозяйства и развивающегося торгового оборота. С этого времени правительства Западной Европы начинают определять законом максимум дозволенного процента. Так, например, в Англии высший процент при займах был определен при Генрихе VIII в 10% годовых, при Елизавете - в 6%, при Анне - в 5%. В Германии, Франции, Австро-Венгрии и других государствах законный максимум был установлен в 5 и 6%. Такой же высший предел процента был введен в некоторых штатах Северной Америки, где он колеблется между 5 и 10%. Взимание более высокого ссудного процента считалось ростовщичеством и наказывалось уголовным порядком. В России узаконенный максимум был введен с 1754 г., когда он был определен в 6%, с 1786 г. понижен до 5%, а с 1808 г. вновь установлен в 6%. С этого времени взимание процентов свыше нормы считалось лихвой и каралось в первый раз штрафом в размере тройной суммы лихвенных процентов, а при рецидиве, кроме того, арестом или тюрьмой. С XVI в. некоторые выступают на защиту взимания процентов: сюда относятся сочинения Кальвина, Безольда, Сальмазия ("De usuris"), Тюрго ("Mйmoire sur le prкt а intйrкt", 1769) и Бентама ("Defense of usury", 1787). Разрешение брать проценты, но не свыше известной нормы, господствовало в законодательствах до пятидесятых годов XIX столетия. Постепенно узаконенные нормы отменяются, уничтожается и уголовное преследование за взимание высоких процентов. Причиной этого было распространение учения экономического либерализма, по которому процент зависит от соотношения спроса и предложения капиталов, от степени риска кредитора при выдаче денег взаймы; нормирование процента законом признавалось стеснением экономической свободы и тормозом для заключения таких сделок, где, вследствие риска и прочего, кредитор по справедливости должен быть вознагражден более высоким процентом. Почти во всех европейских государствах законы о допустимом максимуме процента отменены в 60-х и 70-х годах, а в Англии - уже в 30-х годах 19 столетия. Однако полная свобода в области кредита приводила нередко к эксплуатации заемщиков. Взимая высокий процент, кредиторы увеличивали свои требования в случае неисправности должников и доводили их нередко до полного разорения. Ростовщическая эксплуатация не ограничивалась сферой денежных ссуд, но распространялась также на сделки по продаже в кредит скота, хлеба, земли, квартир и прочего. При таких продажах ростовщики обставляли должников рядом невыгодных условий (например, проданный предмет считался собственностью кредитора), назначали непомерно высокую цену и т. п. Вследствие этого новейшее законодательство, предоставляя договаривающимся сторонам определять размер процентов, обращается к уголовному преследованию ростовщичества, понимаемого как эксплуатация нужды и неопытности должников. В России узаконенный максимум процентов был отменен в 1879 г.; законный процент - 6 % годовых - был сохранен только для некоторых определенных в законе случаев; по займам, в которых процент более 6 %, должник, по тому же закону 1879 г., имел право во всякое время, спустя 6 месяцев после заключения сделки, возвратить занятый капитал, с письменным предуведомлением кредитора за 3 месяца. При самой отмене нормы дозволенного процента Государственный Совет высказался за необходимость уголовного преследования ростовщических сделок, в которых имеется налицо злоупотребление положением заемщика. В 1893 г. был издан закон, преследующий ростовщичество при денежных займах. По этому закону, выдача денег взаймы за более высокий, чем 12 % годовых, считается ростовщической сделкой, если: 1) она заведомо для кредитора является крайне тягостной для должника и 2) если виновный, занимаясь отдачей капиталов в рост, скрыл чрезмерность процентов включением их в капитальную сумму, превращением их в плату за хранение или иным способом; такое ростовщичество каралось тюрьмой от 2 месяцев до 1 года и 4 месяцев. Занятие ростовщичеством для промысла наказывалось лишением всех особых прав и преимуществ и ссылкой на житье в отдаленные губернии или тюрьмой по 1-й или 2-й степени Уложения о наказаниях. Ростовщическое обязательство признавалось недействительным, но заимодавец мог получить обратно действительно данный им капитал, за вычетом полученных платежей. Наряду с мерами против ростовщичества при займах установлено преследование ростовщичества при хлебной торговле. Закон 7 августа 1892 г. налагал наказание арестом или тюрьмой до 6 месяцев "за приобретение скупщиком хлеба у крестьян по несоразмерно низкой цене, если притом скупщик заведомо пользовался крайне тягостным положением продавца". Ростовщичество возникает на почве острой нужды небогатого люда. Не имея в известный момент денег для покрытия текущих неотложных потребностей, нуждаясь в каких-либо предметах хозяйства или домашнего обихода, лицо обращается к кредиту ростовщика. Во все периоды истории существовало ростовщичество, как крайняя и неприкрашенная форма эксплуатации нужды; изменялись лишь причины этой последней. В Европе ростовщичество возникло главным образом вследствие затруднительного положения крестьянского населения, вызываемого недостаточным земельным обеспечением, упадком промыслов или случайными несчастьями, вроде неурожаев или падежа скота. Особенно резкие формы приобрело ростовщичество в России на почве пореформенного обнищания крестьянского населения. К числу мер, которые могут влиять на сокращение ростовщической эксплуатации, экономисты относят все те мероприятия, которые направлены на общее экономическое поднятие малосостоятельной массы населения, а также организацию доступного мелкого кредита. Скромное значение играет и уголовное законодательство, поражающее своими карами наиболее возмутительные для общественного сознания случаи частного ростовщичества.
Ротшильд (Meyer-Anselm-Amschel Rothschild) - основатель известного иудейского банкирского дома того же имени (1743-1812); родился во Франкфурте на Майне в бедной еврейской семье, занимавшейся антикварной торговлей. Еще в школе, на деньги, получаемые для лакомства и на кошерные обеды, он стал совершать коммерческие операции, давать ссуды, составлять и продавать антикварные коллекции и т. п. и приобрел среди товарищей репутацию умелого и честного человека. Позже служил в разных банкирских конторах. Скопив капитал, Ротшильд основал во Франкфурте на Майне собственную банкирскую контору. Это было время выступления на первый план денежного капитала; богатства, до тех пор лежавшие втуне, были пущены в оборот, спрос на деньги значительно усилился. В эпоху революционных войн одни состояния рушились, другие созидавались. Посредники в этом передвижении богатств - банкирские фирмы - стали и главными их собирателями, а среди фирм дом Ротшильда занял первое место. В 1801 г. Ротшильд стал придворным банкиром одного из богатейших людей того времени, ландграфа гессен-кассельского, позднее курфюрста Вильгельма I. Когда, при вторжении французов, ландграфу пришлось, в 1806 г., бежать за границу, он оставил свое огромное денежное состояние, считавшееся десятками миллионов гульденов, на хранении у Ротшильда, который, вследствие того же неприятельского нашествия, лишился почти всего своего собственного капитала. Пуская в оборот капиталы курфюрста, Ротшильд стал устраивать государственные займы в небывалых до того размерах. Приростный процент остался в руках Ротшильда, а сам капитал был возвращен наследниками Ротшильда наследникам ландграфа. Пользуясь своим значением, Ротшильд добился для своих иудейских единоплеменников во Франкфурте равноправности с христианами. После смерти Ротшильда, во главе Франкфуртского дома встал его старший сын Ансельм; Соломон Ротшильд основал банкирский дом в Вене, Натан-Мейер - в Лондоне, Карл - в Неаполе, Джемс - в Париже. Все они получили баронские титулы и продолжали финансовую тактику своего отца, сосредоточив свое внимание на устройстве государственных займов и почти монополизировав его, тем более что государства в то время не знали еще внутренних займов. Главную роль стали играть лондонский и парижский дома. Особенно большое влияние барон Джемс Ротшильд (1792-1868) имел при Людовике-Филиппе. Считаясь, со своими 600 млн. франков, вторым богачом Франции, после короля, обладавшего 800 млн., Ротшильд был одним из тех лиц, без совета с которыми не предпринималось ни одной крупной государственной сделки. Революционное движение 1848 г. остановило на время рост могущества дома Ротшильда. Республиканское правительство первое обратилось к системе внутренних займов и имело успех; его примеру последовали другие правительства. Внешние займы не прекратились, но перестали быть единственным исходом в случаях денежной нужды. Ввиду этого, Ротшильд начинают искать другие области для помещения капитала: они делаются участниками различных акционерных предприятий, железнодорожных, горнозаводских, промышленных, спекулируют на бирже и т. д. Среди внуков первого Ротшильда выделялся барон Лионель Ротшильд (1808-1879) в Лондоне, сын Натана-Мейера. Он был в течение 20 лет финансовым агентом русского правительства; через его руки прошли все русские консолидированные железнодорожные займы. В 1847 г. он был избран в палату общин от лондонского Сити, но только в 1858 г. мог занять свое место в парламенте, когда для не христиан была изменена общая форма депутатской присяги. Его сын, Натаниель Ротшильд, стоявший во главе лондонской биржи, возведен был в 1885 г. королевой Викторией в достоинство пэра королевства; свою дочь он выдал замуж за лорда Розберри, тогда премьера Англии. В новейшее время насчитывалось около 50 лиц, носящих фамилию "Ротшильд"; состояние их определялось в начале 20 в. в несколько миллиардов франков, сосредоточенных, главным образом, в руках 10-12 лиц (E. Соловьев, "Ротшильды, их жизнь и капиталистическая деятельность").
Рояль диор(Royal d'or, Denier d'or au Roial) - французская золотая монета в дукат, выбивавшаяся с 1295 г. королем Филиппом Красивым, с его изображением на аверсе и лилейным крестом на реверсе. Золото употреблялось совершенно чистое; выбивали по 70 роялей на одну марку. Чеканились и двойные рояли (Gros Roial). Pояли выбивались до 1422 г., хотя и иного культурно-исторического типа.
Ртуть (или живое серебро, Hydrargirum, Quecksilber, mercure, Hg)- принадлежит к числу семи металлов, известных в глубокой древности: золото, серебро, медь, железо, свинец, олово и ртуть. По сравнению с остальными шести металлами человек, по всей вероятности, познакомился с ней позже всего, хотя уже за 300 лет до Р. Х. о ней упоминается Теофрастом. Греки и римляне знали свойство ртути растворять благородное золото и пользовались этим для позолоты. Они умели искусственно готовить сернистую ртуть, киноварь, представляющую прекрасный красящий материал. В средние века ртуть играет важную роль в теоретических воззрениях алхимии; она считается элементом носителем металлических свойств. Тогда же она находит широкое применение и в медицине(в основном для лечения от сифилиса), что способствовало более полному изучению ее свойств. Даже еще в XVIII в. свойства ртути представляли много странного, не вязавшегося с господствовавшими воззрениями. Жидкий вид ртути при обыкновенной температуре резко отличающий ее от других металлов, долго возбуждал недоумение, пока Браун в Петербурге в 1769-1770 г.г. не заморозил ее в смеси снега и HNO3 и не показал, что она так же, как и другие металлы, обладает ковкостью, тягучестью и пр. Ртуть ставила в тупик и последователей флогистона. Желая выделить из ртути флогистон, чтобы получить землю, они подвергали ее сильному накаливанию в течение нескольких месяцев и действительно находили немного землистого красного вещества (окиси ртути), но это вещество при новом нагревании снова обращалось в металлическую ртуть, чего не наблюдалось в других металлах, и только работы Лавуазье объяснили это недоразумение. Самородная ртуть встречается в виде капель на киновари и редко образует более значительные количества в пустотах пород. В своем составе часто содержит некоторое количество серебра. Ртуть как металл серебристого цвета является жидким при обычной температуре. При взбалтывании с водой, растворами солей и при растирании, например, с жиром ртуть способна распадаться на мельчайшие капельки, не сливающиеся между собой и образующие очень тонкий порошок. Чистая ртуть не смачивает стекла, при растворении же в ней различных металлов, при окислении ее - она начинает прилипать к стеклу и пачкать его. При температуре около -39№ она замерзает, превращаясь в ковкий металл; при переходе из жидкого состояния в твердое она сильно сжимается; около температуры плавления удельный вес твердой ртути равен 14,39, жидкой - 14,19. Применение ртути и ее препаратов, с лечебными целями, теряется в глубокой древности. В Китае ртуть применялась более чем за 2600 лет до нашей эры; древние индусы также были знакомы с ртутью и так высоко ценили ее целебные свойства, что человек, "познавший силу ртути", у них считался "богом". У арабов ртуть тоже находила обширное применение при лечении всякого рода кожных заболеваний, против вшивости, чесотки и т. д.; арабскому алхимику Геберу, жившему в VII в. после Р. Х., приписывается открытие сулемы. Одним из главных показаний к назначению ртутного лечения уже в то отдаленнейшее время служил сифилис. Суберэн утверждает, что "китайцы пользовались ртутью для удаления сифилитического яда из организма за много веков до открытия Америки". Но широкое применение ртути и ее препаратов против сифилиса началось лишь после эпидемии сифилиса, вспыхнувшей в конце XV в. С того времени ртуть, как говорит Фурнье, "никогда не сходила с медицинской сцены", хотя представители медицины в разные времена к ней относились различно. Так, в 1580 г. медицинский факультет гейдельбергского университета от всех докторов требовал клятвенного обещания в том, что они никогда не будут прибегать к назначению ртути и ее препаратов. В 1655 г. гейдельбергский закон был отменен и, постепенно, вопрос о значении ртути и ее препаратов для организма стал подвергаться научной разработке. Тем не менее, еще в новейшее время представления о целебных и вредных действиях ртути и ее препаратов были далеко не полны.
Рубальщики- так назывался особый класс рабочих на скотобойнях. Главная обязанность рубальщика состоит в отрубании губ и рогов от голов крупного рогатого скота, так как губы и рога составляют особые продукты отброса и поступают - первые на студень, который продавался в старину разносчиками с лотков, а вторые - в заведения гребенщиков на выделку гребней, табакерок, ручек для палок в зонтиках, детских змеек и пуговиц. Головы же, по отделении губ и рогов, поступали в "гусачные" заведения, где из них вырезались языки, вынимались мозги, а оставшиеся "башки" разрубались пополам и вываривались в котлах на сало. В один котел помещали от 50 до 100 голов, при этом с каждой черкасской "башки" набирался в среднем один фунт сала, с русской головы- Ќ фунта; по охлаждении от башки отделялись все мягкие части, выстилающие полости рта и зева и покрывающие височные впадины (височные мышцы), наружную и внутреннюю поверхности нижней челюсти (жевательные мышцы); вся эта мякоть складывалась в корзины и под названием "щековины" продавалась в съестные лавки города или на рынки. Рубальщики из этого несложного занятия делали иногда крупную карьеру, превращаясь или в главных приказчиков быкобойцев, или становились самостоятельными владельцами гусачных заведений, съестных лавок и прочего.
Рубль- в глубокой древности означал простую заклепку; так, Ян Вышатич, посланный великим князем в 1071 г. на Белоозеро для истребления волхвов, рублем заклепал рот у одного волхва. В XIV в. рубль уже является единицей ценности. Этими рублями были серебряные слитки в виде брусков, весом до полуфунта каждый; такие слитки находились во многих минцкабинетах. Арабский путешественник XIV в., Ибн Батута, определял ценность рублев в пять арабских унций. В 1389 г. святой Киприан, митрополит киевский, задолжавший в Царьграде тысячу старых новгородских рублев, обязался уплатить этот долг белками, "полагая белки добрые тысячу по пяти рублев", следовательно, на рубель шло 200 белок. В купчей Киприанова, современника, новгородского игумена Луки, значится уже другая система: "семь рублев, а по сту белки за рубель"; итак, в XIV же веке появились новые рубли в половину старых. В XV и XVI в. новгородский рубель слагался из 216 новгородских, а московский из 200 московских денег или 100 новгородок, так что был почти вдвое меньше новгородского рубеля. В XVII в. различие это исчезло или, точнее, исчез новгородский счет. При царе Алексее Михайловиче в 1655 г., сделана была попытка изготовления рубля талерной величины. Постоянная чеканка рубля началась с 1704 г., сначала с перерывами. В 1726 и 1771 гг. изготовлялись рубли медные: в Екатеринбурге, при Екатерине I, четырехугольные и на Сестрорецком заводе, при Екатерине II, округлые; но подобное предприятие не могло иметь хода. Московский серебряный рубль стал всероссийским и до реформ 1890-х гг. оставался в России монетной единицей. По исследованию Заблоцкого, серебряная копейка Алексея Михайловича весила 10 долей, следовательно, вес рубля XVII в. надо принять в 1000 долей; вес же новейшего серебряного рубля, согласно монетному уставу 1885 г., составлял 450 долей (чистого серебра 405 долей). Таким образом, по весу рубля XVII в. равнялся 2,22 новейшего рубля. Что касается содержания чистого серебра, то, по данным Прозоровского, проба московских денег XVII в. была в 851/6 золотника, т. е. на 1000 частей приходилось чистого серебра 887, а по монетному уставу 1885 г. серебряная полноценная монета содержала в себе 900 частей чистого серебра и сто частей меди. Следовательно, по содержанию чистого металла, рубль XVII в. равнялся 2,19 новейшего. Попытку определить по хлебным ценам меновую стоимость старинного рубля сравнительно с кредитным рублем начала 1880-х гг. сделал В. О. Ключевский, в исследовании "Русский рубль XVI-XVIII в.в. в его отношении к нынешнему" (Mосква, 1884). Он приходит к следующим выводам: рубль 1500 г. стоил не менее 100 рублей кредитных; Рубль 1501-1550 г.г. равнялся 73-83 кредиток; рубль 1551-1600 г.г. равнялся 60-74 кредиток; рубль 1601-1612 г.г. равнялся 12 кредиток; рубль 1613-1636 г.г. равнялся 14 кредиткам; рубль 1651-1700 г.г. равнялся 17 кредиткам; рубль 1701-1725 г.г. равнялся 9 кредиткам; рубль 1730-1740 г.г. равнялся 10 кредиткам; рубль 1741-1750 г.г. равнялся 9 кредитным рублям. В общем, В. О. Ключевский склонялся к мысли, что полученные им цифры скорее ниже действительности, т. е. что меновая стоимость старинного рубля была еще выше. Он упустил из виду, однако, обесценение серебра, наступившее с середины 1860-х г.г., и это заставляет думать, что меновая стоимость старинного рубля была ниже им исчисленной. Хотя серебряный рубль сохранял значение монетной единицы, но наряду с ним обращались сначала ассигнационный рубль, а впоследствии кредитный, стоимость которого определялась тем, что в международных платежах золотой рубль (т. е. 1/10 империала) вытеснил серебряный. Для упрочения русской валюты министерство финансов имперской России сначала приняло меры к закреплению курса кредитного рубля на уровне 66⅔ копеек золотом; затем, указами 3 января, 29 августа и 14 ноября 1897 г. монетной единицей признан был рубль, равный 1/15 империала и содержащий, следовательно, чистого золота 17,424 долей. Указом 27 марта 1898 г. серебряным рублям было придано значение лишь разменной монеты. Рубль литовский содержал в себе 100 литовских грошей и составлял 1⅔ копы литовских грошей. В дневнике польских послов, бывших в Москве в 1608 г., замечено, что 200 московских рублей равнялись 666 злотым и 20 грошам, т. е. 20000 грошей. Это значит, что рубль считался равным 100 польским грошам, а польский грош был равен русской копейке. Польская монета равнялась 4/5 литовской; следовательно, московский рубль в начале XVII в. стоил 80 литовских грошей, или литовский рубль был равен 1Ќ московского рубля.
Рубрика(лат. rubrica, окрашивающая в красную краску) - первоначально так называлось заглавие закона или другого сочинения, обыкновенно писавшееся киноварью, а также надпись в начале главы книги, затем и самая глава, отсюда в новейшее время рубрика означает главу, отдел, класс. Рубрикатор - в первое время после изобретения книгопечатания так назывался писец или рисовальщик, который рисовал красками начальные буквы в печатных книгах.
Руга- первоначально означала отсыпной хлеб, выдававшийся духовенству вместо жалованья. Русские князья часто посылали "милостыню" хлебом, солью, деньгами, воском и прочим из своей казны в монастыри, а последние, испросив великокняжескую грамоту, обращали эту милостыню в постоянную ругу. Ко времени Стоглавого собора ругой пользовались очень многие монастыри, ввиду чего был возбужден собором вопрос об отнятии руги от некоторых более богатых обителей. Однако, и к концу XVI в. в одном только Новгороде и его пятинах насчитывалось более 30 монастырей, пользовавшихся ружными деньгами. Денежная руга была незначительна: во многие монастыри северо-восточной Руси отпускали от 1-4 руб., в некоторые - от 5 до 10 руб. и только в два или три - более 10 руб. Кроме монастырей, ругой из княжеской и государевой казны пользовались и некоторые городские церкви, в которые отпускалось или на церковный причт от 18 алтын до 13 руб., или на церковный обиход - от 3 до 19 руб. Были приходы, как сельские, так и городские, в которых сами прихожане назначали церковным причтам ежегодную ругу, хлебом или деньгами, о чем и заключали с причтами "порядные записи". Церковь, получавшая ругу, называлась ружной (позднее окружной).
Рудиарии(rudiarii, от слова rudis - фехтовальная палка, деревянная рапира) - так назывались у римлян старые гладиаторы или заслуженные из молодых, которым, по требованию народа, даровалась свобода и которые при увольнении от гладиаторской службы в знак свободы получали "rudis".
Рудракша(санскр. Radrвksha, буквально "глаз", а также "слеза Рудры") - у индусов четки или ряд нанизанных на шнурке бус из плодов дерева Eloeocarpus, похожих цветом, формой и величиной на мускатный орех, но имеющих шероховатую поверхность. Четки эти считаются священными и носятся индусами-шиваитами. Легенда рассказывает, что некогда Шива, сжегши в войне с асурами три города, прослезился при мысли о загубленных им жизнях. Слезы его упали на землю и превратились в кустарник, приносящий ягоды Рудры.
Рукоприкладство - в имперском гражданском судопроизводстве этим термином обозначалась подпись тяжущихся или их поверенных на составлявшейся прежде канцелярией докладной записке. В дореформенном русском процессе 18-19 в.в. господствовала письменность, с неограниченным числом состязательных бумаг; судебные установления сами дополняли и разъясняли дело подлежащими справками. На основании всего собранного материала канцелярия составляла докладную записку или выписку из дела, с указанием приличных законов. Эта записка ("экстракт") служила главным и почти единственным основанием для разрешения тяжбы. Тяжущиеся, заинтересованные в точном изложении записки, вызывались для прочтения ее и для рукоприкладства, причем каждый из них мог просить "о пополнении записки в свою пользу". Для явки к рукоприкладству назначались определенные сроки; в случае неявки утрачивалось право на личное рукоприкладство. Участвующие в деле лица, явившись в назначенный срок, обязаны были подать просьбу о допущении их к рукоприкладству. Прочтение записки и рукоприкладство должны были быть совершаемы в течение указанных законом сроков, продолжительность которых соразмерялась с количеством листов записки: в соблюдении этих сроков тяжущиеся обязывались подпиской; по истечении срока записка докладывалась и без рукоприкладства. Если тяжущийся усматривал в записке какой-либо пропуск или неправильность, то мог просить о пополнении или исправлении ее, с указанием в письменном рукоприкладстве, какие именно обстоятельства дела и законы должны быть приняты в соображение, и с ссылкой на находящиеся в деле документы. Такой же порядок рукоприкладства соблюдался и такое же значение оно имело в суде второй степени. При докладе читались из подлинного дела те места, на которые ссылались тяжущиеся в своем рукоприкладстве. Если суд низшей степени не исполнил требований, прописанных тяжущимися в рукоприкладстве, то высший суд сам мог пополнять недостатки. При производстве дела в сенате тяжущиеся допускались к прочтению записки и к рукоприкладству, когда сами о том просили. В этом случае они вызывались к рукоприкладству, с назначением для явки определенного срока. По тяжебным делам, поступившим в общие собрания сената вследствие высочайших повелений, тяжущиеся вызывались к рукоприкладству тем же порядком, как и по делам, производившимся в департаментах сената. Судебные уставы возложили изучение и доклад дела на судей; тем самым отменены были "докладные записки" канцелярии и обряд рукоприкладства. Оно стало совершенно излишним при существовании словесного состязания; стороны имели возможность в своих объяснениях дополнять доклад и указывать на существенные для них обстоятельства дела. Позднее только в коммерческих судах канцелярия составляла, на основании представленных бумаг и актов производства, краткую записку, которая сообщалась для прочтения в канцелярии сторонам и ими подписывалась, причем они могли присоединить к записке свои объяснения. В дореформенном уголовном процессе рукоприкладство требовалось от наблюдавшего за правильным производством следствия депутата сословия, к которому принадлежал обвиняемый; в случае несогласия депутат был вправе предъявить свое мнение. После составления записки по делу наличные подсудимые и истцы или их поверенные допускались (но не вызывались) к рукоприкладству, для чего им назначались определенные сроки, смотря по количеству листов в деле. Если рукоприкладчики находили в сделанных выписках какую-либо неполноту или неясность, то они могли в своем рукоприкладстве указать то место подлинного дела, которое уголовной палате надлежало взять в особенное замечание (Свод Законов, издание 1857 г.). В совестных судах к прочтению экстрактов и рукоприкладству допускались родители и опекуны малолетних и безумных. Ссыльные к рукоприкладству по уголовным делам не допускались. В советских судах рукоприкладством уже стали называть конкретное приложение рук к лицу или иной части тела потерпевшего от рукоприкладства (особенно часто начальствующего лица на лицо подчиненное его власти).
Рулетка(франц. roulette) - азартная игра, названная так по прибору, с помощью которого она производится; это - вращающийся круг, по которому катится костяной шарик до своей ячейки.
Румянцевская Опись- так называется перепись населения, с его движимым и недвижимым имуществом, произведенная в Малороссии по распоряжению графа П. А. Румянцева, на основании инструкции, данной ему императрицей Екатериной II при назначении на должность малороссийского генерал-губернатора. Приехав в Малороссию весной 1765 г., граф Румянцев целое лето употребил на ее осторожный осмотр; после этого, в сентябре, он предложил малороссийской коллегии произвести "генеральную опись" Малороссии. При этом имелось в виду, главным образом, разграничить казачье сословие и крестьянское, определив их имущественное состояние на основании юридических данных. Ревизорам, которые должны были произвести описание, был дан ряд инструкций - одна общего содержания и четыре частных - для описи: 1) городов, 2) имений казачьих, 3) владельческих и 4) кормных, урядных и монастырских. Ревизорами наряжались в каждый повет штаб-офицеры, обер-офицеры и унтер-офицеры, с писарями и рядовыми; они выгоняли народ на улицу, строили его шеренгами и затем делали перепись; также поступали они и при переписи скота. Описывалось положение поселений по урочищам, перечислялись общественные здания, указывалось число дворов и бездворных хат, с числом в них жителей, здоровых и больных, и с указанием их болезней и увечий; промыслы и ремесла жителей; земли, их доходность и т. п. В опись входило также перечисление чиновников, сведения о содержании полиции, о безопасности поселения в пожарном отношении, о призрении нищих, о падших евреях. Благодаря широкой программе, Румянцевская Опись сделалась самым важным источником для изучения экономической истории левобережной Малороссии 18 века. Она уцелела не вся; часть ее, обнимавшая большую половину Полтавской губернии, сгорела во время пожара, в архиве полтавской казенной палаты. Румянцевская опись, обнимающая поднепровские уезды Полтавской губернии, находилась в библиотеке киевского университета; часть описи, относящаяся к Черниговской губернии, хранились в Петербурге, в библиотеке академии наук(в БАНе); несколько ее связок, относящихся к южной части Полтавской губернии - в харьковском историческом архиве.
Руния(Rыniya) - y индусов гористых местностей северной Индии это особый вид демонов-"бхутов" - демонов лавин и обвалов почвы. Рунии появляются ночью, восседая на огромной скале, как на лошади. Если Руния полюбит какую-нибудь женщину, то дух его является ей в сновидениях, она начинает чахнуть и скоро умирает.
Руны- древнейшие письмена германцев, возникшие из латинских букв, своеобразно видоизмененных применительно к материалу, на котором они первоначально вырезались, т. е. к дереву. За немногими исключениями, все рунические знаки легко объясняются, с этой точки зрения, желанием облегчить технику их начертания. Так, дугообразные и круглые линии видоизменяются в ломанные (С. G. О. R.); горизонтальные черты, параллельные к волокнам деревянных палочек, превращаются в косые, причем последние ведутся преимущественно сверху вниз (H. T. L. А.) и лишь редко снизу вверх (F); в общем преобладают вертикальные линии, пересекающие волокна дерева под прямым углом. Полученные таким образом формы сохраняются в общих чертах и тогда, когда техника письма переносится с дерева на камень, металл и т. п. Время возникновения рун в точности определить нельзя. Едва ли может подлежать сомнению, что они появились в каком-нибудь одном месте, вероятно - у одной из южно-германских народностей, от которой затем распространились по всему германскому миру. Где и когда произошло заимствование, и были ли буквы непосредственно переняты у римлян или же посредниками между последними и германцами служили кельты - все эти вопросы пока еще не решены. Во всяком случае, руны были в употреблении уже в IV в. после Р. Х., так как ими воспользовался при создании готского алфавита живший в этом веке епископ Вульфила, переведший Священное Писание на готский язык, создавав начала специфического готического шрифта. Некоторые соображения - между прочим и палеографические - указывают на конец II или начало III в. после Р. Х., как на наиболее вероятное время возникновения рун. То, что Тацит (в конце I в.) в десятой главе своей "Германии" говорит о каких-то знаках (notae), которые вырезывались на деревянных палочках и служили целям прорицания или вообще волхвования, относится, вероятно, не к рунам в позднейшем смысле этого слова, а к неизвестным магическим знакам. Возможно, однако, что они были одного с рунами ручного происхождения и развились лишь впоследствии в стройный звуковой алфавит. Во всяком случае, именно эти знаки дали позднейшим рунам их наименование, так как слово "руна" (древне-северное и англосаксонское rъn, древневерхненемецкое rыna) значит "тайна, тайная мудрость, волшебство" и находится в связи с немецким raunen - "таинственно шептать". Что и руны в позднейшем смысле вырезывались первоначально на деревянных палочках, доказывается, между прочим, такими словами как древне-северное rъnstafr, немецкое Buchstab и английское write (древне-северное rнta, нем. reissen, ritzen и т. д.), обозначающими технику рунического письма на дереве, металле и т. д., в противоположность готскому meljan (нем. malen) и нем. schreiben (из лат. scribere), служащим для обозначения позднейшего, т. е. нового письма, при помощи красок или чернил. Находится ли немецкое Buch (славянское букы, буква), Buchstab в связи с Buche (буковым деревом) - вопрос пока открытый для новых исследователей. Древнейший общегерманский алфавит состоит из 24 знаков, своеобразно, но всегда одинаково располагаемых. По первым шести буквам (f, и, th, a, r, k) его часто называют Futhark (th имеет значение английского глухого th). Каждая буква обозначается особым словом, которое начинается со звука, ею выражаемого (fй, ъr, tnorn и т. д.). Этот древнейший алфавит, в общих чертах, у всех германцев одинаков; лишь у англосаксов он подвергается некоторым видоизменениям, применяясь к особенностям англосаксонской звуковой системы языка. Всюду одинаково и направление письма: первоначально оно шло, по-видимому, слева направо, но уже рано всюду встречается и обратное направление: нередко и соединение обоих приемов, т. е. письмо, начинающее новую строку там, где кончается предыдущая. Приблизительно с середины IX в. в одной только Скандинавии входит в употребление значительно упрощенный алфавит, сокращающий число знаков до 16; для обозначения t, d, nd или u, o, w употребляется, например, по одному знаку. Это - так называемый младший рунический алфавит. Так как он передавал разнообразие скандинавских звуков очень неточно, то с конца Х в. начинают появляться диакритические знаки в виде точек, прибавляемых к рунам. Так создается последний тип рун - так называемые пунктированные руны. В некоторых областях скандинавского севера встречаются некоторые особенности в начертании рун, но они имеют лишь местное значение. Руническая письменность, распространенная по всему германскому миру, довольно богата памятниками. Древнейшая надпись (серебряная инкрустация на железном наконечнике копья), вероятно, готского происхождения, найдена была в России, близ Ковеля, Волынской губернии. Несомненно, готской должна считаться и надпись на так называемой бухарестской золотой шейной гривне (V в.). К бургундским памятникам относится надпись на железном наконечнике копья, найденном близ Мюнхеберга (между Берлином и Франкфуртом на Одере), и надпись на фибуле из Charnay. Несколько больше надписей имеют немецкие области (с VII в.), еще более - Англия (также с VII в.); наконец, наибольшее число памятников рунического письма найдено в скандинавских странах, где они начинаются в V в. в южной Дании и переходят затем, возрастая числом, в Швецию (с Готландом и Борнгольмом), Норвегию и Исландию. Древнейшие надписи имеют огромное научное значение как памятники языка, представляющие лингвистический тип, очень близкий к прагерманскому и более древний, чем, например, готские тексты, сохранившиеся в рукописях VI в. Язык скандинавских надписей до VII в. включительно обычно называется прасеверным. Содержание рунической письменности далеко не соответствует численному богатству ее памятников. Большей частью это - краткие надписи, встречающиеся на предметах военного и домашнего обихода (копья, мечи, ножны, ножи, щиты, гребенки, перстни, фибулы, брактеаты, каменные амулеты и т. п.) и называющие лишь имя владельца или мастера; подчас они содержат краткие фразы, иногда - более или менее полные рунические азбуки (нож, найденный в Темзе; фибула из Charnay; брактеат из Vadstena). Исключение составляет англосаксонская надпись на костяном ларчике (в британском музее): она говорит о ките, давшем для него материал, и толкует резные фигуры, которыми украшен ларчик. Несколько богаче содержанием надписи на камне, встречающиеся только в Англии и Скандинавии. Правда, и здесь в огромном большинстве случаев были краткие надгробные надписи, называющие лишь имя лица, в память которого поставлен был памятник, и часто еще лица, воздвигнувшего его, но нередко эти надписи развиваются в более или менее подробные биографии, иногда довольно пространные, в которых проза сменяется стихами (например, на камне из Rцk в южной Швеции, Х в.). Каменный крест из Ruthwell (Англия, VII в.) носит англосаксонскую надпись, со стихотворными отрывками христианского содержания. Большое историческое значение имеют камни с надписями, воздвигнутые датским королем Гормом-старшим и его сыном Гаральдом (X в.). В частной жизни руны применялись, по-видимому, мало. В литературе сохранились указания на письма и записи, писавшиеся рунами на деревянных табличках, которые иногда покрывались предварительно воском; но ни один из этих памятников не дошел до нашего времени. Что касается, наконец, рунических рукописей, то они встречаются только в Скандинавии; их осталось крайне мало. Древнейшая из них относится к концу XIII в. В это время всюду уже был принят латинский шрифт, совершенно вытеснивший руническое письмо. Частные рунические записи, встречающиеся в Скандинавии еще в XVI и XVII в., носят уже характер ученой забавы или тайного гадания.
Рупака(санскр. Rыpaka от rыpa - образ, форма) - у индийских риторов общее название драматических произведений, главной целью которых являлось воплощение в образах характеров и чувств и указание симптомов страсти.
Рупия(англ. rupee, от санскр. слова rыpya - серебро) - монетная единица, введенная в обращение в британской Ост-Индии, откуда она перешла в восточно-африканские владения Германии и Англии. Впервые была отчеканена в 1542 г. Шер-шахом, весом приблизительно 176 тройских гран, равных 100 рати, а с 1677 г. рупия чеканилась также и англичанами. При великом моголе Алеме рупия (current ruppee) была равна 82 копейкам (считая империал в 15 руб.), а Rupia sicca, с содержанием чистого серебра в 979/1000, равнялась 95 коп. (отношение золота к серебру было равно 15Ґ:1), каковую ценность имела также калькуттская сикка-рупия в 1818-35 гг. (с содержанием чистого серебра в 11/12). В Бомбее до 1820 г. обращалась суратская рупия (чистого серебра 0,920), делившаяся на 16 анна или 50 фудди по 2 пейс в 2 урди; в Мадрасе аркот-рупия (чистого серебра 0,892) была равна 90 коп. и делилась на 12 фанам по 80 кеш, а декретом 1818 г. мадрасская рупия, весом в 11664/1000 грамм при 11/12 чистого серебра, разделена была на 16 анна и равнялась 89,1 коп. (номинальных). Эта последняя рупия была вскоре введена и в Бомбейском президентстве, а с 1835 г. (до 1835 г. употреблялась золотая монета, например в Бомбее золотая рупия была равна 15 серебряным рупиям) стала общей Company's rupee; согласно монетному закону 1870 г., чеканились также монеты в Ґ, Ќ, ⅛ рупий. В 1897-98 финансовом году средний курс рупии составлял 63,7 коп. Кроме официального деления рупии на 16 анна по 12 пенс, иногда употреблялось деление на 100 центов (на Цейлоне в 1825-60 гг.), а в Бенгалии - на 4 кагун по 16 пейза в 60 кеш или на 20 пен по 20 гунда в 4 каури; в Бомбее еще долго ходило старинное разделение рупии на 4 квартос по 100 рейс.
Руспоно(Ruspono, Ruspo) - тосканская золотая монета XVII в., с лилией на аверсе и изображением Иоанна Крестителя на реверсе.
Руфь- известная библейская женщина, именем которой названа была библейская "Книга Руфь". Жизнь ее относится к последним годам смутного периода Судей. Родом моавитянка, она настолько привязалась к своему новому родству по мужу (еврею из Вифлеема), что после смерти мужа не хотела расстаться со своей свекровью Ноеминью, приняла ее религию и переселилась с нею из Моава (куда Ноемин с мужем временно удалялись из Палестины по случаю голода) в Вифлеем, где они и поселились. Добродетельная жизнь и красота молодой Руфи были причиной того, что она стала женой богатого Вооза и сделавшись таким образом бабкой царя Давида (потомка Вооза), а через Давида - и праматерью божеств. Сына Давидова, Иисуса Христа, в родословной которого, среди немногих женщин, значится и ее имя. История ее жизни подробно изложена в "Книге Руфь". Это - своего рода буколическая повесть, яркими красками рисующая еврейский патриархальный быт того времени. Рассказ о том, как бедная Руфь собирала колоски на жатве богатого Вооза, как последний, обратив на нее внимание, приказал еврейским рабочим побольше оставлять недожатых колосьев, как, по совету свекрови, Руфь стыдливо предъявила свои родственные права на Вооза и как последний перед старейшинами города утвердил свое право на нее, изложен с неподражаемой простотой и искренностью. Книга Руфь принадлежит к числу канонических и помещается вслед за книгой Судей, с которой некоторые (как Иося Флавий) даже сливали ее. В тексте книги встречаются арамаизмы и позднейшие грамматические формы, что давало повод некоторым исследователям относить ее происхождение к гораздо более позднему времени, но эти арамаизмы могли быть результатом позднейшей редакции и нисколько не изменяют предания о принадлежности ее Самуилу.
Рух(рухло, рухо и рухлядь) - так называлось в старину на Руси разное движимое имущество, пожитки (γομος, гумос, гувнос), а также нужные еще вещи, неприкосновенный запас ('απόδεσις).
Рынды- старинное почетное звание царских оруженосцев и телохранителей. Оно давалось молодым людям (наиболее рослым и красивым) из лучших фамилий, состоявшими обычно в чине стольников или стряпчих. Во время приема иностранных послов рынды стояли по обе стороны царского трона, с маленькими топориками; стоять по правую сторону считалось более почетным (отсюда местничество). Во время войны рынды всюду безотлучно следовали за государем, нося за ним его оружие. У каждого рынды были по 1-3 подрынды или податня (тоже из стольников). Главный рында пользовался правом прибавлять к своему отчеству окончания "-вич"(но не в медицинском смысле, а что стало доступно всем русским людям). Так как рынды не были чинами придворными, то они не получали жалованья. Состояли они в ведении оружейничего. Петр I в 1698 г. отменил звание рынд.
Рынки- это места, самопроизвольного собрания людей и товаров, где происходит свободный и мирный обмен денег, продуктов сельского хозяйства и вещей через куплю-продажу. С древнейших времен у всех культурно-исторических народов, везде, где появлялись многолюдные поселения, возникала потребность сосредоточить продажу продуктов ежедневного потребления в одном или нескольких центральных пунктах, куда к определенному времени сходились продавцы и покупатели. Удобнейшими для того местами были открытые площади в центре городов, где таким образом образовались базары, с производством торговли в определенные, базарные дни и часы. На городские рынки доставляются преимущественно произведения сельского хозяйства, скотоводства и рыбной ловли, главным образом овощи, плоды и фрукты, рыба, мясо, дичь, живность, яйца, масло, сыр и прочее-прочее. Все эти продукты в городах не производятся совсем или если и производятся, то в малом количестве, а потому почти исключительно доставляются из окрестностей. По своей природе они подвержены, большей частью, скорой порче; для сохранения их в течение более продолжительного времени необходимо защитить их от действия дождя и снега, от пыли и солнечных лучей. Вследствие этого появилась потребность в устройстве крытых рыночных площадей, которые защищают от непогоды и самих продавцов, и покупателей, в последнее время они были оборудованные еще и холодильными установками. У разных народов базарная торговля получила различную организацию и форму. Базары, рынки, торговые ряды и гостиные дворы существовали уже в древних странах Востока, в Ассирии и в Египте. В разных египетских городах назначены были базарные дни. Определенные сведения о рыночной торговле в древности дошли до нашего времени только от греков и римлян. Место под открытым небом или в особых помещениях, предназначенное для торговли жизненными припасами и другими предметами повседневного потребления, у греков называлось Agora, у римлян - Forum(как у греков на агоре, так и у римлян на форуме выступали и с политическими, социальными или юридическими заявлениями). Привычки тогдашней жизни, отсутствие тех многочисленных лавок, которые рассеяны во всех частях современных городов, были причиной тому, что в древности рынки имели огромное значение для жителей больших городов. Так как Agora или Forum вместе с тем служили местом, куда люди сходились для разных отношений и дел, в новейшее время совершаемых на биржах, в конторах (в небольших бизнес-центрах) и ресторанах, то базарная площадь была необходимой принадлежностью города и вместе с тем одним из главных его украшений. Греки придавали этим площадям квадратную форму и окружали их просторными, иногда двухэтажными галереями, для защиты посетителей рынка от солнца и дождя. Галереи эти сменялись храмами и другими общественными зданиями. Площади украшались статуями и памятниками великих людей. У римлян базарные дни назывались Nundinae, так как сначала сельские жители приезжали в город в каждый девятый день. От латинского слова marcatus произошло немецкое Markt, французское marche, английское market, итальянское mercato. Базарная площадь римского города, имевшая вид продолговатого прямоугольника, часто служила ареной для борьбы гладиаторов, и потому окружающие ее портики были шире и расстояние между колоннами больше, чем на рынках Греции. Под портиками помещались лавки некоторых торговцев и менял; прочие продавцы сидели внутри рынка, под открытым небом, за столиками, или под дощатыми навесами. Рынки древнего Рима получили свое название от предметов, которые там предлагались для продажи. На forum boarium продавались быки, на forum cupedinis - сласти, на forum macellum - мясо и другие жизненные продукты; овощи продавались на forum olitorium, где производились также публичные продажи; для торговли рыбой отведен был forum piscarium, для зерна и хлеба - forum pistorium; свиньи продавались на forum suarium, имели свой форум работорговцы и т. д. В средние века и в эпоху Возрождения значение рынки, в качестве центров городской жизни, сохранилось, на что указывает пример Флоренции и других итальянских городов. Рыночные площади стали окружать роскошными общественными зданиями, украшать фонтанами и т. п.; во многих городах Западной Европы, преимущественно в соседстве с этими площадями, сосредоточиваются замечательные памятники средневековой архитектуры (в Брюсселе, Мюнстере и других городах). Устройству крытых рынков и галерей, защищающих от непогоды, но вместе с тем дающих доступ свету и воздуху, было положено начало в Париже, где лучший из рынков, Сент-Жерменский, еще в XVI веке покрыт был галереей. После пожара 1762 г. прибавлено было 100 новых арок, которые, вместе со всей галереей, были снесены при Наполеоне I, для постройки на том же месте нового, более обширного рынка, по проектам архитекторов Блонделя, Гаррея и Люссона. После этого в Париже возникло несколько больших крытых рынков. В Англии, где много заботились о санитарных условиях, даже в небольших городах встречались прекрасно устроенные крытые рыночные площадки. В противоположность Франции, где английские рынки подвергались мелочной регламентации и надзору правительственных и городских учреждений, в Англии рынки учреждались обществами и частными предпринимателями, которые и заведовали ими. В Бельгии и Италии применялся преимущественно французский принцип рыночных отношений; во многих городах были построены роскошные крытые рынки. В Германии прекрасные рынки были построены в 1886 г. в Берлине; ранее этого хорошие рынки появились в Штутгарте, Мюнхене, Кельне, позже в Лейпциге, Дрездене и других местах. В России в больших городах существовали рынки в виде каменных или деревянных зданий с торговыми помещениями (гостиные дворы); внутренние площади отводятся под открытые базары или склады. Так, в старом Петербурге новый Александровский рынок представлял громадный пятиугольник(пентагон), ограниченный Садовой улицей, Вознесенским проспектом, набережной реки Фонтанки и Малковым переулком; по наружным и внутренним его линиям, в пассажах и отдельными рядами внутри рынка расположено было более 760 нумеров торговых помещений и лавок. На Толкучей площади внутри рынка производился вольный торг. Старый Александровский рынок, выходящий на Невский проспект и пересекаемый Калашниковским проспектом и рядом других улиц, состоял из каменных и деревянных зданий, со множеством торговых помещений и с кладовыми внутри. Гостиный Двор, Мариинский рынок и другие рыночные места старой столицы отличались своими размерами, но представляли собой, как и названные выше, не рынок в собственном смысле слова, так как магазины их служили для оптовой и розничной продажи мануфактурных и других разнообразных товаров, между тем как под рынком можно понимать собственно помещения, назначенные для разной розничной продажи жизненно важных продуктов и предметов домашнего хозяйства и личного обихода. К числу таких рынков новейшего устройства, из металла и стекла, принадлежали в Петербурге Сенной рвнок (четыре павильона разной величины), построенный в начале восьмидесятых годов 19 столетия, и металлический корпус (городской) Андреевского рынок. Крытые рынки в России принадлежали городам, местному хозяйству, обществам торговцев, частным лицам и различным обществам. В небольших городах, где рынки или базары представляли собой площадь под открытым небом, назначался обычно раз в неделю базарный день(эта рыночная традиция осталась в Финляндии). Это всегда было выгодно и для крестьян, имеющих уверенность найти покупателей на свои продукты, и для городских жителей, которым предоставляется более разнообразный выбор в определенное время и в назначенном рыночном месте. В городах более обширных число базарных дней всегда увеличивалось до двух и более в неделю и, наконец, в очень больших городах базарный торг производился ежедневно в нескольких местах, причем, из-за санитарных и других соображений, торговля на открытых площадях, с лотков или прямо с возов, где она существовала, дозволялось только в известные - обычно утренние - часы дня. Потребители, которые не могли или не желали запасаться провизией в базарные дни, обслуживались перекупщиками, магазинными посредниками и разносчиками, доставляющими товар на дом(сейчас подобные рыночные отношения пытаются возобновить через интернет-сети).
Рыцари труда (Knights of Labour) - 1) название распространенного, главным образом в прежних Соединенных Штатах, общественного союза (ордена), имеющего целью улучшение положения всех категорий рабочего класса, и 2) название членов этого союза. Последними могли быть все сочувствующие целям ордена без различия пола, национальности, расы, религии, подданства, местожительства, профессии, классового положения, принадлежности к другому общественному союзу, к той или иной политической партии. Не допускались к участию в союзе: 1) адвокаты, чтобы союз не стал орудием их политиканских стремлений и торговли услугами; 2) доктора, в качестве людей часто невежественных, но берущих большие деньги за врачеванье; 3) банкиры, особенно иудейского вероисповедания, как монополизаторы денег и кредита; 4) все участвующие в производстве спиртных напитков и в торговле ими, ввиду вреда их профессии для народной и рабоче-трудовой нравственности. Таким образом, по идее, орден рыцарей труда отличался от специальных союзов рабочих, их профессиональных, национальных, религиозных и политических собраний. На практике, однако, он являелся: 1) общерабочим, так как в действительности состоял преимущественно из лиц рабочего класса и по уставу ордена требовалось, чтобы в каждом вновь образующемся местном собрании по крайней мере ⅔ членов были рабочими, и 2) национальным, так как, будучи всецело продуктом североамериканских условий, носил чисто североамериканский характер. Цели, преследуемые союзом, выражены были в декларации (preamble), принятой на первом генеральном собрании 3 января 1878 г. Их можно разделить на: A) конечные - обеспечение рабочему классу справедливого участия в использовании создаваемыми им богатствами большого досуга для развития интеллектуальных, моральных и социальных способностей и вообще активного участия во всех благах, доставляемых прогрессирующей цивилизацией, и B) ближайшие, которые могут быть осуществлены - 1) законодательным путем: a) в отдельных штатах и общинах, как-то: учреждение бюро статистики труда, принятие мер в пользу охраны жизни и здоровья рабочих, установление вознаграждения за причиненный им при работе вред, запрещение труда малолетних ниже 15-летнего возраста, сокращение рабочего времени, введение 8-часового рабочего дня, установление законом еженедельной выдачи заработной платы наличными деньгами, запрещение частным предпринимателям пользоваться трудом заключенных в тюрьмах, прекращение сдачи общественных работ по контрактам частным предпринимателям, сохранение публичных земель для действительных поселенцев и прекращение раздачи их железнодорожным компаниям и спекулянтам, обложение земель, находящихся уже в распоряжении последних, по действительной ценности; b) союзным правительством - выкуп в казну всех телеграфных, телефонных и железнодорожных сообщений, устройство почтовых сберегательных касс, введение национальной денежной системы без посредства частных банков, воздержание со стороны государства от всякого содействия частным банкам и кредитным обществам, введение прогрессивного подоходного налога, воспрещение ввоза законтрактованных иностранных рабочих; 2) путем воздействия на самих предпринимателей: повышение заработной платы, установление равной платы для обоих полов, сокращение рабочего дня до 8 часов (в ожидании законодательного разрешения вопроса); и, наконец, 3) путем самодеятельности со стороны самих рабочих: устройство наибольшего числа производительных и потребительных кооперативных учреждений и постепенная, замена современной системы эксплуатации наемного труда кооперативным строем. Средства, которыми пользовался орден рыцарей труда для достижения намеченных целей, можно подразделить на a) мирные - устранение внутренней конкуренции среди рабочих, путем вовлечения как можно большего числа их в члены союза, убеждение предпринимателей удовлетворять добровольно требования рабочих и передавать рассмотрение споров третейскому суду, воздействие на политических деятелей путем подачи за них голосов только в том случае, если они дадут обещание добиваться законодательным путем осуществления требований ордена, и b) боевые - стачки и бойкотирование. Организация ордена покоилась на двух основных принципах: на широкой свободе в отношении формы единения местных собраний и на сосредоточении главного руководства в руках одного лица. Весь орден слагался из совокупности мелких местных союзов. Члены ордена, живущие в какой-либо местности, образовывали одно или несколько местных собраний (национальных ассамблей или Local Assemblies, обозначаемые обычно литерами L. А.), которые могли состоять из лиц одной профессии (Trade Assemblies) или разных (Mixed Assemblies), могли также группироваться по национальности, расе, полу и прочим признакам. Над местными столи окружные собрания (Distrikt Assemblies, D. А.), которые являлись иногда географическими, иногда профессиональными соединениями, но, во всяком случае, не имели ничего общего с административными подразделениями штатов. Они образовывались из представителей от местных собраний, по одному депутату на 100 членов, и должны обнимать по крайней мере пять таких собраний. Только некоторые из местных собраний подчинены были непосредственно центральным органам. Местные и окружные собрания различались, подобно масонским ложам, по номерам; только немногие из них носили имя известного экономиста Генри Джорджа, да некоторые из женских собраний приняли поэтические или мистические наименования. Над всеми местными организациями стояло генеральное собрание (General Assembly), собирающееся ежегодно. Оно давало разрешение на открытие новых местных и окружных собраний, посылало организаторов в различные рабочие районы, обсуждало политические вопросы, вырабатывало законопроекты и ⅔ голосов могло изменить конституцию ордена. Главное руководство делами союза находилось в руках великого мастера (General Master Workman), которому помогало бюро из 12 секретарей; полномочия его были очень значительны. Кроме того, при центральном управлении находился наблюдательный комитет, который контролировал суммы союза, следил за соблюдением устава и т. п. Возникновение ордена относится к концу 60-х годов 19 столетия. Это было время, когда, с окончанием гражданской войны, в Соединенных Штатах начался расцвет промышленности и среди американских рабочих стали проявляться самостоятельные организационные течения, до тех пор известные почти исключительно иммигрировавшим элементам. Изобретение новейших машин и широкое развитие разделения труда увеличили контингент простых, неискусных рабочих; рабочие союзы, обнимавшие собой преимущественно обученных рабочих, оказались недостаточными для устранения в недрах рабочего класса внутренней конкуренции за рынки труда. Отсюда настоятельная потребность в образовании общерабочего союза, обнимающего все отрасли труда и отстаивающего интересы последнего вообще. В этих условиях вырос в Филадельфии основатель ордена, рабочий-портной Урия Стивенс (Uriah Stevens). Он был раньше членом масонского ордена и филадельфийского профессионального союза портных-закройщиков, который стал к тому времени распадаться. Придя к мысли, что для освобождения труда необходимо образовать всеобщий рабочий союз, Стивенс созвал, в декабре 1869 г., восемь своих друзей на тайное совещание, где они, по его предложению, подписали акт об образовании "Ордена рыцарей труда" ("Noble Order of the Knights of Labour"). Орден, несмотря на полную законность его целей, был объявлен тайным, наподобие масонского, чтобы скрыть цели, силы и планы союза от крупных предпринимателей, а также для того, чтобы таинственностью деятельности и торжественностью церемониала произвести впечатление на умы рабочих масс и привлечь большее число членов. Каждый вновь поступающий должен был дать на Библии клятву полного молчания; воспрещено было произносить даже имя ордена, обозначать его следовало лишь знаком пяти звезд (*****), подобно современным отелям. Стивенс был избран первым великим мастером. Союз, в качестве тайного, существовал около 9 лет и быстро вырос; ко второй половине 70-х годов 19 в. он стал насчитывать среди своих членов десятки тысяч. Молва о таинственном "Союзе пяти звезд" ("Five Stars") и его могуществе стала всеобщей. Однако, ввиду его таинственности, его считали коммунистическим и революционным, что отпугивало от него очень многих честных рабочих. Вообще таинственность, принесшая пользу в период детства союза, стало для него тормозом в период зрелости. Решение сделать его гласным состоялось на первом генеральном собрании в Гидинге, в 1878 г., на котором был окончательно выработан устав ордена. Тогда же возник орган союза: "Journal of the Knights of Labour". Стивенс сложил с себя звание великого мастера и уступил его рабочему-механику Паудерли (Powderly). На генеральном собрании в Нью-Йорке, в 1882 г., стачки были признаны одним из самых действительных средств для защиты интересов рабочего класса, но к нему решено прибегать лишь в крайнем случае. В 1883 г. членов союза было 52000, в 1884 г. - 71000, в 1885 г. - 111000, в начале 1886 г. - 200000, а к 1 июля того же года оно достигло 752430, но к 1 июля 1887 г. понизилось до 585127, а к 1 июля 1888 г. - до 425038. 1886 г., когда союз достиг высшего пункта своего развития, был годом горячего движения в пользу 8-часового рабочего дня, взрыва в Чикаго, процесса анархистов и усиленного организационного движения среди простых, неискусных рабочих; когда возбуждение умов уменьшилось, простые рабочие в значительной массе отхлынули от союзных организаций. В том же 1886 г. шло наиболее успешно и устройство орденом кооперативных учреждений. Союзом был открыт ряд собственных магазинов для сбыта продуктов, производимых ассоциациями. Местным собраниям было поручено заботиться, чтобы члены ордена совершали покупки в этих магазинах. Треть выручаемой в последних чистой прибыли должна была поступить в общую кассу союза, треть - в специальную кассу самого кооперативного учреждения и треть в пользу работающих в нем лиц. По заявлению делегата ордена на всемирной выставке в Париже в 1889 г., общее число участников его кооперативных учреждений достигало в то время 30 тысяч, а количество ежемесячных продаж - суммы в 500000000 долларов. Кооперации, однако, не преобразовали условий труда, и вера в их силу была подорвана. Прилив массы новых членов внес разногласия в среду союза и увеличил число противников тактики центрального органа. Многие стачки стали возникать без его согласия. Великий мастер и его помощники были противниками стачек и стремились избегать их, вызывая этим неудовольствие. Многие стали высказываться в пользу группировки по профессиям; смешанные собрания (Mixed assemblies) стали непопулярными. Профессиональные собрания ордена по вопросам заработной платы, стачек и прочего часто получали свыше совершенно другие указания, нежели самостоятельные рабочие союзы. Орден, путем убеждения и даже насилия, а отчасти и уступок, старался заставить союзы отказаться от своих особенностей и слиться с ним. Со своей стороны профессиональные союзы обвиняли орден в том, что он принимает к себе в члены их конкурентов и тем ослабляет их силы в борьбе с общим противником; эти жалобы стали раздаваться среди местных организаций самого ордена. Социалистически настроенных членов союза становилось все больше. Орден, видимо, стал клониться к упадку; к 1893 г. в кассе его оказался дефицит, был затронут запасной капитал; число членов упало к 1894 г., по одним данным, до 200000 человек, по другим - до 150000 человек, по третьим - даже до 65000 человек. В 1895 г. от него отделилась значительная часть членов, образовав особый орден "Независимых рыцарей труда" (Independent Knights of Labour). Члены-социалисты также выделились и образовали "Социалистический профессиональный и рабочий союз" (Socialist Trade and Labour Alliance). Вследствие происшедших в союзе разногласий, Паудерли отказался от звания великого мастера. На его место был избран, при значительном содействии социалистов, Соверен (Sovereign). В начале 20 столетия главные силы ордена были сосредоточены в штатах Пенсильвания, Огайо, Индиане и Нью-Йорке; его ветви расходились в Канаду, Англию, Бельгию и некоторые другие государства. Характерной чертой союза и главной причиной его огромного успеха в 80-е годы 19 в. является отсутствие в нем аристократической тенденции, свойственной тред-юнионам, т. е. стремления к объединению только искусных рабочих; он старается завербовать в свои ряды как можно большее число простых, неискусных рабочих, что придавало ему, по выражению одного профсоюзного профессора Ely, характер организации "пятого сословия" (Fifth Estate) и, при все большем вытеснении искусного и ручного труда машинным и простым трудом, обещало ордену еще более широкое поле для распространения, если бы он оказался способным приспособлять свой устав и свою программу к требованиям времени. В 1896 г. Социальным музеем в Париже была послана в Северную Америку особая комиссия для изучения тамошних рабочих организаций. Российские социалисты изучали американский опыт по организации рабочих из вторых рук от газетчиков и журналистов.
Рыцарство-собирательный культурно-исторический тип военных людей средневековья; как военное и землевладельческое сословие, возникло у франков в связи с переходом, в VIII в., от народного пешего войска к конному строю вассалов. Подвергшись воздействию церкви и поэзии, оно выработало нравственный и эстетический идеал воина, а в эпоху Крестовых походов, под влиянием возникших тогда духовно-рыцарских орденов, замкнулось в наследственную аристократию, сознававшую себя международным военным орденом. Усиление государственной власти, перевес пехоты над конницей, изобретение огнестрельного оружия, создание постоянного войска превратили феодальное рыцарство, к концу средних веков, в политическое сословие нетитулованной знати. Еще в VII в. у франков преобладает пешее войско свободных, а на конях сидят только дружинники короля или антрустионы, но затем от вестготов, в связи с нападениями арабов, проникает и во франкское государство конный строй. Так как свободным крестьянам было не под силу нести конную службу в отдаленных походах, то Каролингам, для создания конницы, пришлось опираться на сеньорат, на отношение между сеньором и его зависимыми людьми. Потребность во всадниках вызвала при Карле Мартелле и его сыновьях раздачу церковных земель на условиях прекария. Карл Мартелл раздавал церковные земли своим дружинникам (газиндам) и требовал от них конной службы. Затем на тех же условиях стали раздаваться и коронные земли, как бенефиции. С VIII в. для состояния газиндов появляется имя вассов, вассалов. Свободный, но, по недостатку собственности, неспособный к несению конной службы человек мог, как вассал, получить бенефиции или, как поселенец (Hintersasse) - участок оброчной земли. Наделение оброчной землей преследовало хозяйственные цели, раздача бенефиций - военные. В вассальные отношения становились отчасти свободные люди, отчасти несвободные. Свободный становился вассалом путем коммендации (manibus iunctis se tradit) и приносил своему сеньору присягу на верность (per sacramentum fidelitas promittitur). В конце VIII в. присяга на верность требуется и от несвободных (servi), которые получали бенефиции или должности (ministeria) или становились вассалами. Карл Великий еще применял в своих войнах пехоту; Людовик I и Карл II собирали в поход только конницу. В 865 г. от владельца 12 гуф земли требовалась кольчуга или чешуйчатый панцирь, т. е. принадлежности тяжелой конницы; легкая конница должна была являться с копьем, щитом, мечом и луком. Везде ниже панцирных рыцарей свободного состояния (milites) стояли легковооруженные всадники, несвободные по происхождению (vavassores, caballarii). Из оброчного населения можно было подняться в министериалы, получив должность при дворе сеньора, нести службу легковооруженного всадника, а затем, заслужив соответствующий бенефиций, перейти в тяжелую конницу и стать рыцарем. Таким образом из среды несвободных выделился привилегированный класс дворовых слуг (vassi, servi ministeriales, pueri) при богатых феодалах. Они занимали при феодальных дворах, подражавших двору королевскому, придворные должности - маршалка, сенешалка, шенка, кеммерера - или должности в домовом и поместном управлении - ключников, старост, - или несли конную службу, как вестники и конвойные. С развитием ленной системы министериалы получали лены и привлекались к рыцарской службе. В Германии министериалы с XI в. составляют особое сословие динстманнов (Dienstmannen), стоявшее выше горожан и свободного сельского населения, тотчас позади свободных рыцарей. Признаком их несвободного состояния являлась невозможность бросить службу по произволу. Преимущества сословия министериалов побуждали свободных, а с середины XII в. - даже знатных добровольно подчиняться сеньорам, на правах министериалов. Это повышало положение класса в общественном мнении. Первое место среди министериалов принадлежало динстманнам короля и духовных князей (Reichsdienstmannen); далее шли министериалы светских князей. Прелаты, не равные князьям, и свободные феодалы не князья держали если и не динстманнов, то все-таки несвободных рыцарей, стоявших ниже министериалов. В южной и западной Германии такие milites (eigene Ritter) встречались даже на службе у тех же динстманнов. В Австрии и Штирии герцогским динстманнам удалось во второй половине XIII в. сравняться с местной знатью (они стали Dienstherren); их место, как динстманны, заняли несвободные рыцари (Eigenmannen). В северной Германии, где князья раздавали лены преимущественно динстманнам, знать с половины XII в. стала массами переходить в министериалы. Право появляться в графском суде и быть шеффенами с середины XIII в. везде признано за динстманнами. В XIV веке совершенно забыто их несвободное происхождение, память о котором до XV в. сохранилась для eigene Ritter. В XII в. свободные рыцари и рыцари-министериалы различались как ordo equestris maior et minor. Переход новых слоев несвободных классов или свободного, но не военного населения в рыцарство был задержан в середине XII в.; с Гогенштауфенов немецкое рыцарство замыкается в наследственное сословие. Постановление Фридриха I от 1156 г. (Constitutio de расе tenenda) запрещало крестьянам носить копье и меч; даже купец не смеет опоясываться мечом, а должен привязывать его к седлу. Эта конституция вводит и понятие о рыцарском происхождении (Ritterbьrtigkeit); miles (всадник) имеет право на поединок, если может доказать свое рыцарское происхождение (quod antiquitus cum parentibus suis natione legitimus miles existat). По Саксонскому зерцалу, у истинного рыцаря (von ridderes art) уже отец и дед должны были быть рыцарями. Другая конституция Фридриха I (Constitutio contra incendiarios, 1187-1188 гг.) запрещала сыновьям священников, диаконов и крестьян, опоясываться мечом по-рыцарски. Во Франции знатными людьми считались собственники знатных земель, т. е. феодов (fief-terre); вторым признаком знатности сделалось допущение к посвящению в рыцари. Хотя простые люди и попадали иногда в рыцари, но преобладающим правилом было, что в рыцари посвящался владелец лена. Наделенные ленами министериалы, т. е. люди несвободных состояний (sergent fieffй, serviens), приравнивались к вавассорам, т. е. к низшей знати. Пока владение феодом было главным признаком знатности, горожане и даже крестьяне могли приобретать ее простой покупкой ленов. В конце XIII в. покупка феодов незнатными людьми была затруднена тяжелым побором (droit de franc-fief), но в это время в знать можно было попадать и по пожалованию (lettre d'anoblissement) суверена; право пожалования в знать стало привилегией короля. В Англии право посвящать в рыцари (knight) рано стало прерогативой короны. Генрих III и Эдуард I требовали обязательного посвящения в рыцари от любого ленника, владевшего ежегодным доходом с земли не ниже 20 фунтов. Факт владения цензом взял верх над происхождением лица. Влияние церкви на военное сословие шло сначала через присягу на верность, затем через присягу земскому или Божьему миру, наконец - через обряд освящения оружия перед вручением его воину при достижении зрелости. "Верность" включает в себя исполнение христианского долга служить Богу, соблюдение государева мира по отношению к церквям, вдовам, сиротам, обязанность блюсти справедливость и т. п. Земский и Божий мир (treuga и pax), скрепляемый присягой, устанавливается государями и соборами. Pax охраняет от насилий все невоенное население - клериков, женщин, купцов, крестьян; treuga ограничивает распри между самими рыцарями. Уже во времена Тацита вручение оружия молодому германцу в присутствии народного собрания означало признание его совершеннолетним; оружие вручал кто-либо из вождей племени, или отец, или родственник юноши. Карл Великий в 791 г. торжественно опоясал мечом своего 13-летнего сына Людовика, а Людовик, в 838 г. - своего 15-летнего сына Карла. Этот германский обычай лег в основание средневекового посвящения в рыцари, как в члены военного сословия, но был прикрыт римским термином; возведение в рыцари в средневековых латинских текстах обозначалось словами "надеть воинский пояс" (cingulum militare римского солдата). Рыцарем долгое время мог быть сделан каждый, но на деле обыкновенно посвящались только сыновья рыцарей (дамуазо). "Дамуазо" проходили школу рыцарей при дворах своих будущих сеньоров, в звании оруженосцев (йcuyer). Сначала рыцарство давалось, по германской традиции, в 12, 15, 19 лет, но в XIII веке заметно стремление отодвинуть его к совершеннолетию, т. е. к 21-му году. Посвящение чаще всего совершалось в праздники Рождества, Пасхи, Вознесения, Пятидесятницы; отсюда вытек обычай "ночной стражи" накануне посвящения (veillйe des armes). Каждый рыцарь мог посвящать в рыцари, но чаще всего это делали родственники посвящаемого; сеньоры, короли и императоры стремились утвердить это право исключительно за собой. Посвящение в ХI-XII в.в. было еще просто. К германскому обычаю вручения оружия прибавились сначала только обряд подвязывания золотых шпор, облачение кольчуги и каски, ванна перед облачением; colйe, т. е. удар ладонью по шее, вошел в употребление позднее. К концу обряда рыцарь вспрыгивал, не касаясь стремени, на лошадь, скакал галопом и ударом копья поражал манекены (quintaine), утвержденные на столбах. Иногда сами рыцари обращались за освящением оружия к церкви; таким образом стало проникать в обряд христианское начало. Под влиянием церкви германский военный обряд становится сначала религиозным, когда церковь только благословляла меч (bйnir l'epйe, в XII в.), а затем и прямо литургическим, когда церковь сама опоясывает рыцаря мечом (ceindre l'epйe, в XIII в.). В древних епископских обрядниках различают Benedictio ensis et armorum (благословение оружия) от Benedictio novi militis (посвящение рыцаря). Древнейшие следы посвящения рыцаря церковью найдены в римской рукописи начала XI в., но затем до XIII в. нет следов Benedictio novi militis; можно думать, что этот обряд возник в Риме и распространился оттуда. Удар при посвящении в рыцари впервые упоминается в начале XIII в. у Ламберта Ардрского (Lambertus Ardensis), в истории графов де Гинь и де Ардре (здесь канцлер Фома Бекет опоясывает меч, подвязывает шпоры и дает алапу молодому графу Балдуину де Гинь, служившему у него в качестве miles Edelknappe; в 1181 г. граф Балдуин де Гинь сам дает алапу, опоясывает меч и подвязывает шпоры своему сыну Арнольду, уже испытанному воину). Алапа проникла и в церковный обряд Benedictio novi militis. По епископскому обряднику Гильома Дюран, епископ, после обедни, приступает к благословению меча, который обнаженным лежит на жертвеннике; затем епископ берет его и влагает в правую руку будущему рыцарю; наконец, вложив меч в ножны, опоясывает посвященного, со словами: Accingere gladio tuo super femur etc. (да будут препоясаны чресла твои мечем); братски целует нового рыцаря и дает alapa, в виде легкого прикосновения рукой; старые рыцари привязывают новому шпоры; все оканчивается вручением знамени. Рыцарский удар распространялся во Франции с севера. Современники видели в нем испытание смирения. Для несвободных всадников принятие в рыцари было равносильно освобождению, а потому, вероятно, именно при их посвящении и появляется впервые colйe - удар, который надо в таком случае сопоставить с римской формой освобождения per vundictam, сохранявшейся до VIII в. (формула отпуска раба на волю в церкви составлена по формуле освобождения per vindictam; в англо-норманнском праве встречается освобождение в народном собрании графства, путем вручения оружия). Под влиянием церкви окончательно сложились и заповеди рыцарства. В 1330 г. Гильом, граф де Остреван, получил, как рыцарь, следующие наставления от епископа города Камбрэ: ежедневно слушать натощак обедню; если нужно, умереть за веру; покровительствовать вдовам и сиротам; не начинать войны без причины; не поддерживать несправедливого дела, но защищать невинно угнетенных; во всех делах соблюдать смирение; охранять имущество своих подданных; не предпринимать ничего враждебного против своего сеньора. В Германии древний обряд при посвящении в рыцари знает только опоясывание мечом при совершеннолетии (Schwertleite); существование "удара" (Ritterschlag) до XIV в. не доказано. Граф Вильгельм Голландский не был еще посвящен в рыцари, когда в 1247 г. его избрали римским королем. У Иоганна Беки (около 1350 г.) сохранилось описание его посвящения в рыцари путем удара. Рыцарь должен быть "m. i. l. e. s.", т. е. magnanimus (великодушный), ingenuus (свободорождeнный), largifluus (щедрый), egregius (доблестный), strenuus (воинственный). Рыцарской присягой (votum professionis) требуется, между прочим: ежедневно слушать обедню, подвергать жизнь опасности за католическую веру, охранять церкви и духовенство от грабителей, охранять вдов и сирот, избегать несправедливой среды и нечистого заработка, для спасения невинного идти на поединок, посещать турниры только ради воинских упражнений, почтительно служить императору в мирских делах, не отчуждать имперских ленов, жить безупречно перед Господом Богом и людьми. Распространение в Германии colйe могло быть в связи с французским влиянием при Карле IV. Рыцарский удар теперь получал тот, кто уже раньше владел оружием, тогда как в старые времена вручение оружия при совершеннолетии и посвящение в рыцари всегда совпадали. Простое вручение оружия осталось обязательным для каждого воина; торжественное освящение меча, золотые шпоры и "удар" стали признаком принятия воина в рыцарский орден. Молодой человек, получивший оружие, становится оруженосцем (scutarius, Knappe, Knecht, armiger, йcyyer). Но так как рыцарство в социальном отношении замкнулось в высший слой военной знати, то из "оруженосцев" попадают в рыцари только сыновья рыцарей (chevalier, Ritter, knight); несвободные, повышаясь и получая тяжелое рыцарское вооружение, не называются теперь рыцарями, а попадают в среду знати как низший ее слой, под тем же именем "оруженосцев", которое сыновья рыцарей (Edelknecht, armiger nobilis) носят временно, перед посвящением в члены ордена. Рыцарство становится не столько учреждением, сколько - по примеру Франции - идеалом для всего военного сословия средних веков. Поэтому не в анналах, а в поэзии (былины о поколениях героев, Chansons de geste XI в., в рукописях XII-XIII вв.) ярче всего запечатлелись образы рыцарей. Рыцарские доблести - это мужество (pronesse), лояльность (loyautй), щедрость (largesse), благоразумие (le sens, в смысле умеренности), утонченная общительность (courtoisie), чувство чести (honneur); рыцарские заповеди - быть верующим христианином, охранять церковь и Евангелие, защищать слабых, любить родину, быть мужественным в битве, повиноваться и быть верным сеньору, говорить правду и держать свое слово, блюсти чистоту нравов, быть щедрым, бороться против зла и защищать добро и т. п. Позднее романы "Круглого Стола" (рыцарские романы), труверы и миннезингеры поэтизируют переутонченное придворное рыцарство XIII в. Среди всадников-министериалов и оруженосцев, заслуживающих рыцарские шпоры при дворах сюзеренов, мог возникнуть и культ дам; долг повиновения и уважения по отношению к жене сеньора, как существу более высокому, превратился в поклонение идеалу женщины и служение даме сердца, по большей части замужней женщине, стоящей по общественному положению выше поклонника. Столетняя война между Францией и Англией в XIV в. внесла идею "национальной чести" в среду рыцарства обеих враждебных стран; идея национального соперничества в рыцарской доблести оживляет лучшие стороны сословия. Фруассар, в хрониках, посвященных преимущественно истории Столетней войны, прославлял современное ему французское и английское рыцарство (например, Эдуарда III и коннетабля Бертрана Дюгеклен); французский шамбеллан той же эпохи, Жоффруа де Шарни (Charny), написал целый трактат о рыцарстве. В отдельных воинах первоначальный идеал рыцарство воскресал иногда и в XVI веке - например в Баярде, рыцаре без страха и упрека, в императоре Максимилиане I, но, как учреждение, рыцарство в сущности умерло вместе со средними веками. Когда тяжеловооруженные рыцари защищали себя одними только кольчугами, тогда (в XI-XII вв.) легковооруженные всадники являлись в битву совершенно без металлических доспехов, но в XIII в., по мере того как тяжеловооруженная конница запасается нагрудниками и корсетами, у легковооруженных всадников появляется кольчуга. Каждый тяжеловооруженный рыцарь брал с собой в битву трех лошадей и одного, двух или трех оруженосцев, которые обычно набирались из зависимых людей или рыцарских сыновей, не получивших еще посвящения в рыцари; эти оруженосцы первоначально шли в битву пешими и оставались во время схваток сзади линии, с запасными лошадьми и оружием. Когда в XIV в. укоренился среди рыцарей обычай спешиваться во время битвы, то оруженосцы стали набираться из легких всадников; счет рыцарскому войску стал идти по "копьям", считая по три всадника на одно рыцарское копье. На Рейне для той же рыцарской единицы появилось название "gleve" (glaive). Обыкновенным построением для отряда рыцарей в средние века был cuneus, т. е. клин. На такой "клин" иногда шло несколько сотен рыцарей, а иногда несколько тысяч. Чаще всего все рыцарское войско выстраивалось перед битвой в три боевые линии, одна за другой, а каждая боевая линия распадалась на "клинья" и имела центр и два крыла. В связи с военным бытом рыцарства зародились во Франции и рыцарские турниры, оттуда они проникли уже в Германию и Англию (couflictus gallici). Памятниками средневекового рыцарства остаются замки XII-XIV вв. С уходом рыцарства такие замки превращались иногда в разбойничьи гнезда, опорные пункты для систематического грабежа соседей и проезжающих (Raubritter). Рудольфу Габсбургскому принадлежит честь уничтожения в Германии большого числа разбойничьих гнезд таких частных рыцарей-грабителей.
Рюрики- так именовали первых русских князей: 1) Рюрик - первый русский князь, призванный "Чудью, Весью, Словенами и Кривичами", "из Варяг" (из племени Русь), "княжить и володеть ими"; в 862 г. занял Ладогу, а через два года, после смерти своих братьев Синеуса и Трувора, присоединил к ней и их владения - Белоозеро и Изборск; перенес столицу в Новгород и срубил город над Волховом (в Городище), где впоследствии жили новгородские князья. В другие города (по летописи - Полоцк, Ростов и Белоозеро) он послал "своих мужей". В 866 г. он отпустил к Царьграду двух своих бояр, Аскольда и Дира. По позднейшим летописям ("Полное Собрание Летописей") видно, что им далеко не все были довольны в Новгороде; многие бежали от него в Киев, а какой-то Вадим поднял восстание против него, но Рюрик все-таки одолел восставших. В 879 г. он умер, вручив правление и малолетнего сына своего Игоря своему родственнику Олегу. По некоторым известиям, у Рюрика была еще дочь и пасынок Аскольд. В VII томе "Полного Собрания Летописей" (год 6367) есть легенда о происхождении Рюрика от Пруса, брата императора Августа. Потомство Рюрика правило в России около 700 лет. до смерти Федора Иоанновича (1598). Одни исследователи объясняют имя Рюрика из древненорманнского языка, другие находят аналогичные ему и в славянском языке. 2) Рюрик, сын Ростислава Владимировича, правнук Ярослава Мудрого, князь перемышльский; участвовал в 1084 г. в изгнании Ярополка Изяславича из Владимиpa-Волынского, а вскоре сам был выгнан Владимиром Мономахом. Умер в 1092 г. 3) Рюрик-Василий, сан великого князя киевского Ростислава Мстиславича, правнук Владимира Мономаха, великий князь киевский. Впервые упоминается под 1157 г., как Овручский князь и участник с смольнянами в походе вел. князя Изяслава Давидовича на Туров. В 1159 г. отец послал его на помощь к кн. полоцкому Рогволоду Борисовичу против Ростислава Глебовича, и в том же году - к Святославу Ольговичу, против Изяслава Давидовича и половцев. В 1162 г. Рюрик ходил из Торческа против Изяслава Давидовича и отнял у Владимира Мстиславича Слуцк; в 1169 г., по смерти отца, участвовал в приглашении на киевское княжение Мстислава Изяславича и по его зову ходил походом на половцев, но в следующем же году, поссорившись с ним, помогал Андрею Боголюбскому разграбить Киев, за что Андрей посадил его в Новгороде (1170). Не поладив с новгородцами, он скоро уехал обратно в Овруч. Когда в 1174 г. Андрей Боголюбский, по подозрению в убийстве своего брата Глеба, хотел выслать братьев Р. из Южной России, он соединился с ними и занял Киев; затем осадил князя Михаила Георгиевича в Торческе, от которого по мирному договору получил Переяславль и, преследуемый огромною ратью Андрея Боголюбского, заперся в Белгороде. Избавясь от осады и возвратясь в 1177 г. из неудачного похода на половцев, Р. уступил Киев Святославу Всеволодовичу Черниговскому, "не хотяче губити русской земли". Во время бегства Святослава за Днепр в 1180 г. он вновь занял киевский стол, но, несмотря на победу над половцами, приведенными сыном Святослава Игорем, вторично уступил ему Киев, ибо, как говорит летописец, "возлюби мир паче ратных и пожити хотя в братолюбьи". В 1183 г. вместе с великим князем Святославом и другими князьями разбил наголову половцев; вообще много способствовал спокойствию Южной Руси, чем снискал себе любовь "крестьян и поганых". Когда умер Святослав, Рюрика "радостно" приветствовали в Киеве и народ, и духовенство (1194). Став великим князем, он старался жить в мире с Всеволодом III Владимирским, которого считал старшим, и этим много предупредил усобиц на юге Руси. Однако в 1202 г. Всеволод поссорил Рюрика с Романом Мстиславичем, которому он вынужден был уступить Киев. В следующем году при помощи Ольговичей и половцев Рюрик вновь занял Киев и предал его сильнейшему разграблению, "якого же зла не было от крещенья под Кыевом". В 1205 г. он совершил вместе с Романом и другими князьями удачный поход на половцев, но на обратном пути был насильно пострижен Романом в монашество, от которого избавился по смерти Романа (1206) и снова "седе Кыеве", но не надолго: во время его похода вместе с Ольговичами на Галицкую землю Киев занял Всеволод Чермный, которому Рюрик после некоторой борьбы окончательно уступил великокняжеский стол, а сам занял Чернигов, где и умер в 1215 г. Рюрик и его брату Давиду автор "Слова о Полку Игореве" говорит: "Ваши шлемы позлащенные издавна обагряются кровию; ваши мужественные витязи ярятся как дикие волы, уязвленные саблями калеными". Рюрику приписывается построение в Киеве церкви во имя святого Василия (1207) и в Выдубецком монастыре - каменной стены (1199). Он был женат на дочери половецкого хана Белука. От него происходят князья Вяземские ("Полное Собрание Летописей"). Рюриковичами стал называться русский княжеский род, вначале собранный в единое целое, но постепенно раздробившийся на множество ветвей. Разветвление начинается со Святого Владимира, причем прежде всех отделяется линия князей Полоцких, потомков Изяслава Владимировича. После смерти Ярослава Мудрого (1054 г.) его потомство дробится на ветви, из которых наибольшее значение приобретает потомство его второго сына - Святослава и третьего - Всеволода. Святославичи распадаются на линии Давидовичей Черниговских, Ольговичей Новгород-Северских и Ярославичей Муромо-Рязанских; Всеволодовичи - или собственно Мономаховичи(Мономахи) - по линии Изяславичей Волынских (впоследствии и Галицких), Ростиславичей Смоленских и Юрьевичей (или Георгиевичей) Суздальских (от Юрия Долгорукого), Последняя линия с конца XII в. приобрела преобладающее значение между князьями всей Руси; из нее происходят великие князья Владимирские, впоследствии великие князья и цари московские. Со смертью Федора Иоанновича (1598) династия Рюриковичей прекратилась, но отдельные княжеские фамилии продолжали существовать и дальше (П. Долгоруков, "Российская родословная книга", СПб., 1855).
Ряса- верхняя одежда христианских священнослужителей, которую они носят вне богослужения. Это - широкая прямая одежда, иногда лишь несколько суживающаяся в поясе, покрывающая все тело от шеи до пят, с большими рукавами, от половины руки расширяющимися. Цвета она может быть, для всех лиц белого духовенства и для епископов, всякого (не исключая и белого), для лиц монашествующих - только черного. В первые три века христианские священнослужители в своей частной жизни одевались, вероятно, как миряне. Отправляя апостолов на проповедь, Христос сказал им: обувайтесь в сандалии, но не облачайтеся в две ризы. Это не установляло, однако, общего правила относительно одежды духовенства: иначе апостолы не употребляли бы впоследствии поверх хитона фелони. Слова Христа обусловливались, вероятно, временем года, когда апостолы отправлены были на проповедь. Паллий (в его первоначальном виде) был, по-видимому, предпочтительно употребляем клиром в качестве верхней одежды, или рясой, еще с апостольских времен. Еще до христианства верхней одеждой серьезных людей, например посвящавших себя изучению наук, был преимущественно паллий, называвшийся также плащом философов. Его усвоили себе с некоторыми изменениями и клирики, бывшие прежде философами. Такой плащ или паллий носил блаженный Иероним, которого поэтому не один раз принимали за философа, а иногда за обманщика, который чужой формой одежды хотел усвоить себе не свое звание, о чем сам Иероним пишет к Марцелле. Pallium asceticum надевали иногда и епископы, не бывшие аскетами, например Мартин Турский (IV в.), но большинство их воздерживалось от употребления этого костюма, непопулярного в народе. Известно, что pallium asceticum не носили ни Киприан Карфагенский, ни Августин. Папа Целестин (V в.) запретил клирикам этот вид одеяния; в VI в. его уже вовсе не существовало. Епископы в V в. иногда носили верхнюю одежду белого цвета, но этот обычай не был общим. С V в. начинает упоминаться habitas religionis - одежда "религиозного характера", которая могла быть употребляема клириками в их обыденной жизни, подобно тому, как священные облачения употребляются ими при богослужении.