Аннотация: Надо наконец начать с чего-нибудь. Собственно, написалось из баловства (для ролевочки), но так никуда и не приткнулось.
Ее смех был похож на перезвон колокольчиков. Случайный путник обернулся, удивляясь тому, что делают колокольчики в лесу? Позади него были только облака ярко рыжих, сочного цвета листьев, почему-то напоминавших о созревшем урожае. Осень. Пряный лесной воздух пьянил. Почему-то именно здесь мрачная поздняя осень казалась такой приветливой и теплой.
Путник остановился и поправил заплечный мешок. Так красиво и хорошо в лесу могло быть только из-за перворожденных которые, верно, столетия назад жили на этой земле. Но магия, она в любом месте магия и для существ, мало в ней смысливших, от чар были одни беды. Так случилось и с ним, человек, окончательно осознал, что заблудился, раз вышел к эльфийским руинам, которые просто так в лесу не отыщешь. Он выдохнул - что ж чары перворожденных не худшее, что можно было встретить в дороге.
Подол рыжего как цвет кленовых листьев платья сметал вековую пыль с древних плит. Она, похожая на виденье, двигалась едва слышно, подобная ловкой лисице. На кораллового цвета губах играла хитрая улыбка. В мешочке, укрепленном на поясе, ждали своего часа волшебные травы, которыми она могла наслать тяжелый сон или вызвать радостные видения, могла лечить или досаждать.
Ее звали Лайелин, а кто назвал - она не помнила.
- Эй! - человек заметил ее, прятавшуюся меж деревьев.
Лайелин рассмеялась, и, изогнувшись в прыжке, позволила своим волосам блеснуть в лучах солнца - он все равно примет это за игру света. Смертные так невнимательны!
Тогда путник опустился на колени и стал раскладывать дары на большом, поросшем мхом камне.
Лайелин втянула воздух. Пахло сладко.
Смертные считали ее духом леса, озорным, но не злобным. Им по сути, Лайелин и была - она родилась от чар, которыми квенди пропитывали стены дворцов, переживших своих создателей. Просто в один ясный день шагнула на древние плиты, рыжая, как лучи заходящего солнца. Солнца эльфийской магии. И рассмеялась так, как смеялись первые эльфы, бродившие по земле. Лайелин считала руины и лес своим домом, озорничала в меру и в меру заботилась о земле. Говорили, что несчастный путник, увидавший ее танцующей на поляне, уже не мог забыть видения и мучился, бессильный отыскать заколдованную девицу. Но мудрый путник, вовремя предложивший деве угощение, мог рассчитывать на удачу в пути.
Лайелин облизала губы, запах свежего мяса растревожил ее аппетит.
В одно мгновение на поляне перед человеком оказалась крупная лисица. Махнув хвостом, она схватила зубами сочный кусок кролика. И ничуть не опасаясь путника, принялась за трапезу. Человек отступил на шаг, понимая, что перед ним не простой зверь, а значит, рыжеволосая хранительница принимает дар. Он посмотрел вверх, туда, где сплетались золотые кроны деревьев, и словами древних попросил лес о том, чтобы Лайли, дева-дух указала ему дорогу.
Доев, лисица подняла голову и затрусила в чащу. Человек подтянул лямки мешка и посмотрел ей вслед. В наступающих сумерках из кустов ему призывно ответили два желтых глаза. Лиса мела хвостом по земле.
Он вздохнул и двинулся вперед. Лесу трудно доверять, он всегда не то, что кажется, и на деле он не хуже иного барона защищает свои владения. Но другого пути человеку не оставалось. Что ж, это верно Лайли над ним подшучивала за то, что он по зиме охотился на ее не на шутку разошедшихся волков. Оставалось надеяться на то, что дева благосклонно примет угощение.