1.Анархизм как философия 2. Наука 3. Личность как явление 4. Порядок и хаос 5. Материализм или идеализм? 6. Антигосударственность 7. Антикапитализм 8. Искусство 9. Религия 10. Эксплуатация и угнетение 11. Феминизм 12. Теория свободы 13. Современная ситуация 14. Послесловие 15. Примечания
1. Что мы понимаем под словом философия ?
Стоит один мужик у киоска и говорит, заикаясь:
-Мне кружку пива.
А продавец спрашивает и тоже заикается:
-Светлого или темного?
-Светлого, - говорит заика и не уходит.
За ним следующий покупатель тоже просит пива и продавец разговаривает с ним нормальным языком. Заика обижается и спрашивает:
-Ты надо мной издевался?
-Нет, - поясняет продавец, - это я нам ним издевался.
В этом анекдоте скрыт большой смысл. Хорошо, когда мы знаем, что говорить без запинок - скорее нормально, чем наоборот. А если бы все люди заикались - кто бы им смог об этом сказать? Здесь проиллюстрирован разный способ мышления и это ярче всего поясняет смысл слова "философия".
Философия - это способ мышления. Это даже не само мышление как таковое. Философия может быть сциентиской (научной) и несциентистской, гуманной и антигуманной, пытающейся сказать обо всем сразу и систематизировать все подряд, или скользящей по краям какого-либо одного явления.
Философия - это не наука, но философия это знание, хотя и специфичное знание. Специфика его в том, что при всем многообразии философских направлений оно никогда ничего не доказывает.
Как бы отдельные философы не пытались доказать как можно более надежно свои суждения - они никогда не доказуемы. Если же какое-либо утверждение философии становится доказанным, то это утверждение в своей узкой области тут же перестает быть философским и становится научным.
Философия это логические капканы, которые расставляют интеллектуалы для людей интересующихся, но и не очень далеких. Прежде всего для тех из них - которые занимаются фетишизацией знания и попытками сведения его к абсолюту.
Вся философия - это обыгрывание одних и тех же вопросов и попыток ответов на них - только с разных сторон, в разные эпохи, поскольку накапливающееся знание снова и снова ставит их под каким-то новым углом, а человеческое мышление постоянно подвижно и в лучших своих вариантах никогда не терпит раз и навсегда установленных истин.
Вся философия это способ размышления отдельных (в рамках своей эпохи и культуры) индивидов над миром вообще и человеком в частности. Или наоборот - человеком вообще и миром в частности.
Есть два взгляда на вещи. Один - это когда вы стоите на остановке и говорите себе: "Через пять минут сюда подъедет автобус, я в него сяду и поеду". Второй - когда водителю в глаз залетел комар и он врезался в столб. Тысячу раз в одно и то же время проезжал здесь автобус и вдруг в 1001 не проехал.
Первый есть обычный способ мышления. Мы его называем детерминистским. То есть, согласно ему процесс познания может быть и бесконечен, однако, автобус рано или поздно все равно приедет, а все мы разложим по полочкам.
Второй способ - либертарный (анархический). Почему? Потому что путь к обществу без эксплуатации и угнетения лежит через социальный катаклизм. Революция, восстание, бунт, вытеснение авторитарных институтов - так или иначе нестандартные явления. Этот способ мышления недетерминистский.
Детерминист обязательно возразит на этот пример: для того, чтобы автобус не приехал, есть причина (комар) - и это обличит и выдаст его, потому что "на все есть и причина", потому что его постулирования опрокидываются как минимум на всю Вселенную и совершенно логичным будет спросить: а почему комар укусил его и именно в данный момент? Этот вопрос не лишен смысла, не смотря на то что в дальнейшем он распадается на бесконечное число "почему?". Любители порядка, конечно же, возразят, что говорят о причине только для данного конкретного случая.
Хорошо, а почему тогда ваши выводы касаются всего мира? "Потому что у всего есть причина". Тогда мир просто мощный комплекс перекрещивающихся между собой причин и следствий (настолько густых - что просто не продыхнуть!). Докажите это.
2. Наука.
Что значит сциентистский (научный) подход?
Например, американский экоанархист Мюррей Букчин в своей работе "Реконструкция общества" видит природу государства в геронтократии (власти старейшин в первобытном обществе), которая породила иерархию[1]. То есть, залог его образования он находит в концентрации властных полномочий в первобытной общине в руках пожилых ее членов, которые образуют совет, имеющий право принимать самые важные для общины (племени), решения. Это типичный пример несциентистского подхода. Вроде бы это предположение имеет право на существование, однако, иное убедительнее.
Сциентистский подход. С чего начинать отсчет государства - допустим, российского? С того, с чего говорят источники. Исходя из современного понимания государства как общественного института есть два таких источника - договоры варяжских князей Олега и Игоря с Византией 911, 944 годов и "Русская правда" 1016 года. Это два документа, которые позволяют нам делать вывод о том, что вот он - момент оформления государства наступил. Далее же мы уже можем привлекать источники по материальной культуре, делать какие-либо предположения и гипотезы. При этом есть один кажущийся априорным момент: ведь спрашивая себя, когда образовалось государство, мы тем самым невольно настоящее, то есть сегодняшнее понимание государства, опрокидываем в прошлое, не зная, что государство из себя в прошлом представляло. В этом ничего, однако, "ненаучного" нет, потому что история как наука исходит из того уже заранее, что время необратимо и историк обращает свой взгляд в прошлое из настоящей точки времени, поскольку в никакой иной он находиться не может.
Суть тут в том, что Мюррей Букчин выхватывает из окружающего мира то, что ему лично показалось наиболее правдоподобным, а историк, отталкиваясь от источников, пытается понять их древний монолог - как государство как общественный институт себя проявляет в первую очередь, по каким следам мы можем судить о нем? Проявляет - в форме нормотворческих и законотворческих актов. Государство начинается именно с них, начинается с изымания из компетенций общины князем, опорой которого является дружина, судебно-правовых функций.
Наука в современном мире претендует на роль открывателя истины. Претендует на гегемонию, а потому анархисты не могут обойти вниманием этого деспота. Когда мы пытаемся критиковать науку, создаётся впечатление, будто мы хотим выбить последнюю надёжную опору из-под ног человечества, в то время как в действительности она не такая уж и надёжная. Она скоре похожа на тонкий лёд, на котором стоит только резко повернуться - и тут же под него провалишься.
Взрослая развитая личность обычно проходит две стадии взросления: первая когда, она ещё в детстве узнаёт, что людей находят не под кустом, а они рождаются в результате полового акта между мужчиной и женщиной, а вторая - когда ему после получения высшего образования удаётся продолжить самообразование и он вдруг понимает, что вся наука это ни более, ни менее как то, что говорят профессора с кафедр (в своей интерпретации, со своей точки зрения) плюс рефлексии отдельных индивидов, которых эти профессора часто до кафедр и не допускают.
Наука не монолитна, не однозначна, состоит из разных школ, которые могут находится под влиянием разных философских идеологий. Она существует не сразу с момента появления материальной цивилизации, а как явление, как форма знания живет всего лишь лет двести пятьдесят с момента появления рационалистической философии в так называемое Новое время. Выставление науки эдаким с холодным бесстрастным скальпелем сегодня - всего лишь нервическая дрожь традиционалистов в стремлениях нащупать какую-то точку. Наука никогда не была и не может быть беспристрастной. Кроме того, сама по себе она есть одновременно и идеология и культурный пласт, который сам в свою очередь оказывает влияние на культуру.
Науки принято делить на гуманитарные и естественные. В основу этого деления положено понятие эксперимент. Это значит, что в естественных науках, некоторые их основы можно проверить в лабораторных условиях и при этом все их теории и гипотезы формулируются с оговоркой на определенные доли вероятности. В гуманитарных науках научные эксперименты ставить невозможно, поэтому считается, что они являются менее точными. В действительности, различие между ними ни так уж и глубоко: наука есть тогда наука, когда от фактов идет к умозаключениям. Допустим, от экспериментов по получению золота из коровьего помета к периодической системе Менделеева. Сама эта система - уже есть теория - и это не значит, что она неправильная, просто такова структура знания - сильно абстрагированного от фактов, часто делающего новый шаг вперед только благодаря озарению отдельных индивидуумов.
Наука это не монолит, а зыбкое, очень сложное подвижное образование - даже в своих основах, которое, если его положить в основу некоего философствования - еще не делает это философствование адекватным реальности, потому что сегодня - наука одна, а завтра - наука другая, ее развитие не есть поступательная прямая линия.
В большинстве современных государств наука превращается в государственную идеологию - благо большинство чиновников в ней не разбираются, иначе бы она стала еще более авторитарной. Она становится закрытой и отдаляющейся от общества; о каком-либо ее успехе громко трубят на каждом повороте, а о провалах не услышите никогда - будто их не бывает. Либо открытая наука - для всех, для каждого, для общества, либо вообще не нужно никакой науки. Ученый, который не способен объяснить семилетнему ребенку чем он занимается - шарлатан, занимающий место постольку, поскольку не способен найти другое рабочее место в этом капиталистическом обществе.
Либертарная философия не является антисциентистской (Петр Кропоткин, например, признавал ее безусловным авторитетом в области знания)[2], но смотрит на науку без всякого почтения - как на инструмент, как на культурный феномен[3].
3. Личность как явление.
Главная философская посылка анархизма это - личность.
Личность - это особая категория в философии анархизма. Это не некий абстрактно взятый человек, как в иных гуманистических философиях, в которых он, по сути дела, выступает как некий положительный собирательный образ, живущий и постепенно преобразующий мир вокруг себя (большинство атеистов, являющихся государственниками отвечают на вопрос "во что вы верите" - "я верю в человека и в его добрые намерения"), это и не категория психологии, характеризующая определённый этап развития психики.
Чтобы понять, что это такое, лучше всего прочесть "Единственный и его собственность" Макса Штирнера[4], не принимая особенно резкие эмоциональные выпады как субъективно-идеалистские, каковыми они и не являются. Он парадоксальным образом в рамках часто такой доктринёрской, немецкой классической философии смог четко выразить это понятие - личность, которое у него определяется как единственный. Если отбросить в сторону его несколько мистификаторскую терминологию, то вырисовывается четкий образ личности как индивидуальности, которая способна бросить всё, чтобы изменить свою жизнь, сделав её свободной.
Если человек - созидает и мучается и терпит, то личность - перестаёт терпеть и радикально отбрасывает всё то зло, которое всячески стремится обессмыслить её единственное (во всех смыслах) бытиё.
Так или иначе основная проблема личности - это проблема социализации. То есть - реализации своих духовно-субъективных сил в объективном мире общества. Самоактуализация, собственно говоря, есть смысл жизни любого психически здорового разумного существа. Однако, анархизм не борется за самоактуализацию личности. Анархизм даже не борется как движение за освобождение личности, потому что общественно-политическое движение не может ставить себе таких абстрактных целей. Анархизм как социально-политическое движение борется за уничтожение эксплуатации и угнетения в обществе.
"Освободиться" можно и в капиталистическом обществе, заработав себе достаточное количество денег, чтобы заниматься самообразованием, воспарять в высших интеллектуальных сферах, а потом успокоиться - всё постигшим и воспарившим над "серой массой", некоторые представители которой до сих пор ещё, сейчас в начале XXI века читают по слогам.
Анархисты себе ставят другую цель: изменить общество так, чтобы каждому была предоставлена возможность саморазвиваться.
Мешает этому эксплуатация. Главная проблема личности в современном мире - это нереализованность. С подобной посылки начинается не одна философская система , но в отличии от экзистенциализма и других персоналистских философий, с точки зрения анархизма решение этой проблемы может протекать только через реальный и только радикальный социальный подтекст. Личность, объединившись с другими личностями, не на основе какой-то абстрактной общности интересов, а на основе реальных социальных проблем, зашедших в критическую фазу (а это только и способно объединять людей для радикальной борьбы) изменяет общество.
Возмущение личности эксплуатацией, авторитаризмом, несправедливостью, каким-то непонятным растрачиванием жизни на какие-то непонятные вещи - есть одно из самых достойных и заслуживающих внимания переживаний.
Индивидуализм есть ни цель анархизма, а ценность. Эта ценность есть одна из отправных точек философии анархизма. Анархизм в этом смысле есть парадоксальная философия - единственная политическая философия, которая отталкивается не от общего к частному, а от частного к общему. Он определенно утверждает, что субъект, ищущий точку опоры в так называемой объективной реальности, может находить ее только в себе.
Последнюю фразу можно трактовать как угодно: в этике, это, например, будет авторитарная теория ницшеанского сверхчеловека, в гносеологии - солипсизм. В рамках же либертарной этики, либертарной гносеологии - она трактуется совершенно по другому. В этике это значит - неспособность подчиняться, непринятие каких-либо властных отношений между людьми. Это значит, что нехорошо обманывать (эксплуатировать), нехорошо утверждать, что где-то там на свете есть "Бог", в то время как сам ты его никогда не видел и лишь только в момент регулярных религиозных упражнений ты увидел галлюцинации. Нехорошо произносить слово "демократия" или "свобода", утверждая, что для их полного восторжествования нужно лишь правильно организовать государственную власть("желательно покрепче и так, чтобы я или моя партия были во главе").
В гносеологии это значит, что знание лишь такое - каким воспринимает мир общество. В аксеологии(теории ценностей) значит, что личность есть абсолютная ценность и так далее.
Для анархиста понятие человек - целиком биологическое понятие. Для анархизма нет человека, есть лишь личность и личности. Понятие человек - есть мыслительная конструкция, личность - есть данность, есть факт. Я не знаю, кто такой человек - я никогда не видел его, зато я знаю, что такое личность. Личность - это я, личность - это ты, это - он, это все мы: если мы не подчиняемся убивающему нас ритму, а собрались вместе и решили опрокинуть порядок капитализма. Человек - живет и мучается и в конце концов подчиняется - это понятие старой гуманистической традиции нового времени, он венец творения, а живет в своей же собственной, созданной самим собой ноосфере порой как самая последняя тварь. Личность - тоже мучается, но не подчиняется, потому что она по другому чувствует мир - для нее нет авторитетов в виде "Бога", государства и его руководителей. Поскольку нет "Бога", жизнь конечна и одна - это и обуславливает появление понятия личность и особый тип анархистского сознания.
Пусть прозвучит грубо, но личность - это человек, осознавший себя как живой предмет. Осознавший, что он конечен раз и навсегда, что он живет один раз, преодолевающий абсолютную предопределенность бытия не смотря ни на что посредством своей активной социализации.
4.Порядок и хаос.
Если перевести название этой главы на философский язык, то оно будет звучать как "Детерминизм и недетерминизм". Представьте себе шар, который с частотой 120 раз в минуту принимает каждый новый оттенок цвета и кружится вокруг своей оси. Детерминист будет наблюдать за этим миганием и, может быть, с некоторой долей вероятности выявит некий общий принцип этого мигания. Этот принцип будет отвечать реальности может быть на 70%, на 90%, он будет это знать, но будет придерживаться этой своей теории. Он так мыслит, он не способен воспринимать явление как движение, любое движение ему нужно остановить в своем мозгу и превратить в застывший образ. Недетерминист же скажет: а что делать с остальными 10% ? Он скажет детерминисту: с виду в твоей теории все подвижно тоже: после белого красный, после красного зелёный, и вдруг в 1001 раз после зелёного возникает не синий, а черный, и ты этого не можешь объяснить, значит она застывший образ, не отражающий реальность.
В XX веке было несколько важных достижений человеческого знания, озадачивших любителей всё раскладывать по полочкам.
Альберт Эйнштейн заметил, что, во-первых, когда объект движется из точки А в точку Б, то предполагается, что сам наблюдатель неподвижен (в то время как абсолютного покоя не бывает), и что имеет возможность видеть сразу и точку А , и точку Б, и саму линию пути. Он как бы парит над всей траекторией пути. В действительности же наблюдатель никогда не может находится одновременно в двух точках. Хорошо, когда мы берём малое расстояние и видим как таракан перебегает с одного края стола на другой. А если взять хотя бы расстояние в два световых года? Мы физически не можем находится одновременно и здесь и там. А что из этого следует? А то что нет абсолютного пространства и времени, над которым мы могли бы парить. То следует, что можно наблюдать только начальную точку отсчета - раз, и два - наблюдатель этот, зависимый от своих собственных физических возможностей, человек, а значит наука предельно антропоцентрична. То есть мир такой, каким его видит человек. Из этого не следует дурацкого старого солипсизма. Типа: зелёное, может быть, на самом деле красное, только мы его воспринимаем как зелёное. Из этого следует: а нам наплевать, что зелёное это красное, главное что его мы воспринимаем как зеленое и никак иначе, и потому это наша точка отсчета. Более того, воспринимая его как зеленое, мы можем даже кое-что объяснить в этом мире и использовать это объяснение себе во благо, только мы всегда лишь имеем ввиду, что эти объективные закономерности, существующие в мире независимо от нас объективны не вообще для мира, а лишь с нашей точки зрения . Это суть антропоцентричного взгляда, не отрицающего науку как форму знания.
Кроме этого, изучая тяготение(гравитацию), Эйнштейн пришел к выводу, что пространство-время, возможно, искривляется под его воздействием. Вот достаточно грубый пример. Тяготение, как известно, возникает, когда мы имеем дело с телами очень больших масс. Космический корабль, движется со скоростью близкой к световой. Когда его скорость в тысячи раз меньше световой, весит он не очень много. Как только он разгонится (если математически всё верно в общей теории относительности) до 200 000 км\с, то масса его возрастёт до огромных размеров. А если возрастёт масса, то значительно увеличится гравитация. А если возрастёт гравитация, то время будет течь медленнее. По счастью, фотон, частица света, не имеет массы, иначе бы свет настольной лампы убивал нас мгновенно.
Провозгласив в 1916 году, что все относительно, Эйнштейн, однако, не нашел в себе смелости заявить, что и Вселенная тоже.
В 20-ых годах XX века русский астроном А.А. Фридман, продолжив дальше Общую Теорию Относительности, пришел к концепции расширяющейся Вселенной, а несколькими годами позже, в 1929г. американский астроном Э.Хаббл подтвердил его концепцию, открыв разбегание галактик.
В 1965г. два астрофизика Пензиальс и Вильсонс открыли реликтовое излучение. В 70-ых годах 20-века Илья Пригожин написал и опубликовал свою работу Порядок из хаоса .
Что значит разбегание галактик? Вот потеха, бегают, понимаешь. Значит - огромные массы вещества во Вселенной разбегаются друг от друга с огромной, близкой к световой скоростью. Вы сейчас читаете эту статью, а наша галактика каждую секунду отдаляется от соседней на несколько сот тысяч километров. Если наши потомки когда-нибудь изобретут очень быстрый способ передвижения в космосе, то до соседней галактики им придется лететь дольше, чем сейчас.
Подумаешь экая важность! Для кого-то, может, и нет, однако, в этом открытии содержится два положения (опасных для детерминистской философии): Вселенная наша фундаментально нестабильна. А второе: вопросик возникает, что заставляет во Вселенной огромные массы вещества отдаляться друг от друга с большой скоростью?
А вот тут нам, возможно, даёт ответ открытие реликтового излучения. Опять же: сидите вы и читаете эту книгу , а через вас каждую секунду пролетает поток частиц, называемых нейтрино. Что из этого? А то что в любой точке Вселенной ( по крайне мере той её части, которую мы можем наблюдать) эти частицы распределены равномерно, движутся с одинаковой скоростью, ни вступают во взаимодействие ни с одной формой вещества. Если соотнести первое и второе, то возникает теория Большого Взрыва, с которого Вселенная взорвалась около 20 млрд. лет назад.
Илья Пригожин в своей книге Порядок из хаоса[5] , помимо главной её идеи самоорганизации, проводит следующие основные положения: нестабильность, необратимость, непредсказуемость.
Что значит нестабильность? Это не значит примитивное "мир есть хаос". Хаос ведь тоже можно разложить по полочкам если он постоянен. Это значит, что сам по себе хаос нестабилен. А это не понять без следующего - мир непредсказуем. То есть в этом хаосе совершенно непредсказуемо для нас могут возникать какие-то маленькие очаги, которые захватывают все вокруг.
Что касается необратимости, тут можно упрекнуть нас- подумаешь банальность какая: монета выпала из худого кармана, мне лень - не стал поднимать, вот и необратимость. Да, кажется, банальность, но если посмотреть на это с той точки зрения, что все это происходит в пространстве и времени, посмотреть ни на монету, а на некоторые процессы в природе да и на нашу с вами проходящую жизнь то мы заметим, что время движется только в одну сторону. Все системы в мире с точки зрения естественной науки стремятся к распаду, и только человеческая личность стремиться к цельности. Стакан горячего чая отдаёт тепло, и никто никогда не видел, чтобы оно к нему вернулось обратно само по себе также как само по себе исчезло. Это необратимость.
Если соединить все это вместе: антропоцентризм, относительность, нестабильность, необратимость и непредсказуемость, то получиться в общем-то очень анархистский взгляд на мир. То есть, недетерминистский либертарный взгляд на вещи.
Последняя либертарная философия диалектический материализм была по сути дела детерминистской. Диалектика провозглашала относительность всего и вся, поскольку все находится в движении, порожденным борьбой противоположностей. Борьба противоположностей в ее трактовке была основой движения, а свои три основных положения она называла законами. Кроме того, что законы ее были аксиоматичны, они еще и негуманистичны, если не сказать анти. Личность исключалась из их рассмотрения. Такое впечатление, будто они провозглашались не какими-то отдельными людьми в обществе, в котором кроме этой были и другие точки зрения, а некими независимо парящими в пространстве материи объективностями. В них нет и упоминания о человеке и о том, что провозглашаются они им и никем иным, потому что основа этой философии была наука XIX еще века, в которой не существовало антропоцентричного принципа(хотя в самой культуре это понятие уже существовало минимум как сто лет). Нет понимания времени-пространства как подвижной и относительной как и все остальное физической реальности да и не могло его быть в то время .
Либертарная философия есть философия нацеленная на феномен. Она не философия как концепция, она способ мышления. В предыдущие эпохи анархизм, поэтому, с трудом мог быть понимаем. Даже иногда подлаживался под тогдашнюю сциентистскую философию[2]. Мы ищем новую философию? Да вот она новая философия - Пригожина открыл и пожалуйста, и только нужно его понять, довести до ума и из физики перевести в историю, социологию. Пригожин не был анархистом? Ну и что. Как бы мы ни цеплялись за старый классический анархизм время неизбежно и необратимо идёт, а чтобы идти с ним в ногу либертариям в 21 веке нужна новая философия. Философия как новое мировоззрение, как фундаментально иной,- отличный от детерминистстских по сути революционных теорий двух предыдущих столетий, - способ мышления. Двадцатый век содержит в себе зачатки этой философии.
Революционные теории XIX-XX веков были неличностными философиями. Личность по прежнему исключалась из их рассуждений. Считалось: есть общие закономерности. Есть некоторая хотя бы одна, априорно данная в мире вообще основа и потому индивидуальный субъект вторичен рядом с общим.
Два до конца 20 века основное направление философии определяла физика, физика её и похоронила, сама заговорив об антропоцентризме(гносеологическом), относительности и необратимости. В XXI веке вероятно её место займут науки более близкие к человеку.
Анархизм - единственная реальная гуманистическая либертарная философия на сегодняшний день , в отличии от экзистенциализма, феноменологии и других философий XX века, сюсюкающих о спасении субъекта и великом и ужасном отчуждении, бросающихся спасать человека, философия иная. Резкая, социальная. Для анархизма есть закономерности, но нет законов, которые раз и навсегда определяли бы движение мира.
5.Материализм или идеализм?
Как правило, восемь анархистов из десяти утверждают, что анархизм - материалистическая философия. Что такое материализм? А что такое современный материализм?
Последняя разновидность материализма, с которым сталкивалась философия - так называемый диалектический материализм марксистов. Анархистский материализм такой же? Чем он отличается?
Диалектический материализм декларирует себя как науку о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления. Основных законов у этой науки три. Единство и борьба противоположностей, переход количества в качество и обратно, закон отрицания отрицания. Как и любое глобальное постулирование - эти законы чрезвычайно обширны и смешны. Более того - если они научные законы (с точки зрения их сторонников - именно законы, даже не гипотезы!!!), то они должны быть и доказаны научным образом, а доказать их научным образом невозможно.
Диалектический материализм - никакая не наука, а просто одна из философских систем, и законы ее - никакие ни законы, а просто - принципы, способ мышления.
В вопросе о материализме и идеализме возможно три точки зрения. 1.В пользу материализма, 2. В пользу идеализма, 3.Вопрос поставлен некорректно.
А что такое материя? - спросим мы себя, прежде чем определиться. Но тут один из главных философских авторитетов материализма просто бьёт наповал: Энгельс пишет: "Материя как таковая - это чистое создание мысли и абстракция"[6] Зачем марксистам нужна эта абстракция? Во-первых, в XIX веке нужно было что-то противопоставить религиозной онтологии (учении о бытии). Во-вторых, у них такой способ мышления - они всегда и везде ищут центр. Не просто закономерности, не просто смысл, но некую мета-сущность. Если уж они говорят о Вселенной, то обязательно, ну, просто позарез, нужно сказать, что она именно такая, какой им ее хочется видеть в своих скудоумных онтологических постулированиях.
Фридрих Энгельс говорит, что представить материю, это то же самое, что попытаться представить себе овощ как таковой или фрукт. Нет ее как конкретики. Это просто некая субстанция, растворенная во всем, из которой состоит все остальное.
А ни это ли идеализм чистой воды? Марксисты скажут: да вы просто не понимаете, вы не доросли до понимания того, что материя существует только в своих формах - так-то ее увидеть нельзя! "Бога" можно постигнуть только по творениям его, а самого то узреть нам грешным и пресмыкающимся - не дано!
Далее марксисты могут нас отослать к квантовой теории: вот, мол, учитесь! Вот она материя - молекулы, электроны, протоны. Все это очень напоминает неотомизм (философия современной католической церкви, Фома Аквинский). "Бог" есть начало всего и вся - материя тоже. Бог - познаваем, материя - тоже.
Понятие "материя" призвано отвечать на вопрос - что есть бытие, и каково оно из себя. С точки зрения либертарной философии на сегодняшний момент развития естественного знания самым честным было бы оставить этот вопрос открытым. Для либертарной философии как философии антитеологичной и антиклерикальной совершенно неприемлемо как говорить, что есть некое трансцендентное образование, которое есть основа мира, так и утверждать, основываясь лишь на философских предпосылках, что это образование не трансцендентно. Конечно, приятней и уютнее думать, что мир един и что есть у него некая общая основа, однако, можно и думать, что он "расколот", не един, что основы этой нет или их несколько, и что в этом такого страшного - не понятно.
Если перенести вопрос о материализме и идеализме в область социальных наук, то тут он ещё имеет право на существование, но как борьба разных идеологий в сфере науки. Переноситься он сюда в такой форме: идеология, личности, культура, мысль, короче говоря - "идея" и ее развитие в большей степени влияют на историю и являются главной причиной ее движения, или же производительные силы человечества (то есть способы получения (и распределения) материальных благ и прибавочной стоимости) есть главная причина ее развития? В этом вопросе о первопричине мало заявить, что то и другое находятся в диалектическом единстве или же высказаться в пользу первого или второго. Нужно убедительно продемонстрировать это. И тут нужно признать, что Карл Маркс в "Капитале" это сделал, хотя его теория истории и нуждается в значительной корректировке. Чтобы сломать существующую систему мало изменить идеологию или способ организации власти без привязывания к экономике.
Понятия материя, реальность, объективный мир, бытие и т.п. предельно отвлечены и когда общество их пытается определить, оно оказывается в ситуации деревенского парикмахера, который бреет тех и только тех, кто не бреется сам. Оно попадает в логическую ловушку пока неразрешимого парадокса: брить себя - противоречие, не брить себя - тоже противоречие. Если эти понятия и не лишены смысла, однако, пока их невозможно охватить и всякие спекуляции на эту тему есть чистая политика или глупость. Возможно, на сегодня спор материализма и идеализма сходит на нет, как в свое время прекратился спор эмпиризма и рационализма в философии.
По сути дела любое суждение о реальности, взятой в целом, есть коллективный солипсизм. Допустим, выражение - объективная реальность - есть и существует независимо от нас, вроде бы это верно, но проблема заключается в том, что определить ее мы можем только через себя - через культуру, через свои "коллективные мозги", которые копят знания, только через свою собственную общественную реальность. Проще говоря, я не могу понять, что есть реальность, когда я стою в поле или в лесу один, но я могу точно сказать, что есть реальность, когда я - в обществе, когда я помещен в свою общественную среду, когда я стою и разговариваю с кем-то. Именно общество предлагает мне такую проблему. Только когда человек как существо биологическое сформировывает свои сообщества, рода, племени, а его мозг развивается до способности абстрактно мыслить (абстрактное мышление начинается с "небиологических" знаков - то есть с появления орудий труда, наскальной живописи, "первобытных Венер" и т.д.), в них возникают вопросы - а что есть реальность и пр.
Если бы вопрос о материализме и идеализме решался просто в плоскости того, что есть некая не трансцендентная основа у всей Вселенной - в форме элементарных частиц, то анархисты, конечно же, материалисты, но как только начинается дальнейшее определение свойств этой основы и дальнейшее опрокидывание (по сути, опрокидывание идеалистическое и идеологическое!) этих свойств на всю Вселенную, то тут либертариев дальше не заманишь никакими "ахами" о прекрасной и гармоничной структуре мира. Анархизм ведь нигилистическая, скептическая философия, и как только заходит речь о том, что есть некая конечная основа мира, что материя бесконечно движется и развивается только потому, что движение есть ее неотъемлемое свойство, анархизм добавляет после этого, что все это лишь философские предположения. Когда же речь идет о более примитивных, но более важных вещах и утверждается, что, мол, можно уничтожить государство, не изменив способ производства и распределения материальных благ, то, безусловно, анархисты и здесь являются материалистами, так как социальный институт государство, как и любой социальный институт, влиятелен лишь постольку, поскольку является собственником вполне осязаемых материальных образований. Но мы не играем в эти игры: что есть реальность вообще, каков смысл существования мира и пр. Эти вопросы не лишены содержания, однако, скорее всего они будут оставаться без убедительных ответов бесконечно долго.
6. Антигосударственность.
Антигосударственность является неотъемлимой и главной чертой, отличающей анархизм от всех других социалистических теорий. Антигосударственность является тезисом напрямую и непосредственно действующим. Как только мы начинаем говорить, что, мол, давайте-ка, сначала создадим правильное истинно пролетарское государство, которое будет вести борьбу против империализма во всем мире - всё, как либертарии мы мертвы. Тезис об антигосударственности в анархизме является всегда ясно и четко выражаемым и непосредственно действующим.
Без каких-либо оговорок в тактике, стратегии, общественный институт под названием государство должен быть уничтожен, без какого-либо перехода в виде его "отмирания". Анархисты никогда не боролись, не борются и не будут бороться за захват государственной власти - это является аксиомой. Критики анархизма, по причине последовательной антигосударственнической позиции провозглашающие его таким образом утопичным, не желают просто понять суть его социальной философии. Антигосударственность - это способ либертарного мышления. Это его цель, но цель ни как таковая, а лишь постольку, поскольку государство есть главное препятствие на пути к уничтожению эксплуатации и угнетения. Почему? Потому что именно оно в любом современном обществе держит в своих руках инструменты распределения ресурсов, само как общественный институт не производя ни копейки материальной стоимости.
Впервые в истории государство о себе заявляет, когда появляются нормотворческие и законотворческие акты (хотя они - не суть государства, а лишь признак!), которыми группа людей закрепляет за собой право исполнять судебно-правовые функции в обществе. Предпосылки для подобного закрепления появляются после разложения первобытной общины - после "неолитической революции" и как следствие этого - появления больших поселений людей, в которых и начинает развертываться современное общество и дремлющие до этого в малых общинах процессы материальной дифференциации, усложнения духовной культуры и т.д. В среде собравшихся в некую критическую массу людей, как разумных биологических существ, запускаются процессы самоорганизации складывания нового общества. Налоги, дружина, князь и взаимные (пусть даже регулярные) поборы сильных общин слабыми еще ни сколько не свидетельствуют о появлении государства, а лишь могут характеризовать появление некоторых предпосылок для его возникновения. В современном обществе правозащитное движение (особенно радикальная его часть) как бы ни стояла близко к анархизму, на самом деле никогда анархизмом не станет, потому что суть государства оно представляет однобоко, выступая лишь за полное изъятие из ведения государства в руки общества судебных функций, упуская из вида законодательные функции и сам способ организации власти.
Государственность - это явление, при котором главную роль в обществе занимает государство. Что такое государство? Это не некое абсолютное зло. Это не некая причина всех бед, после уничтожения которой люди при встречах на улицах будут делать друг другу почтительнейшие двадцатиминутные реверансы, а кошки перестанут ловить и поедать мышей. Природа государства двойственна. С одной стороны, как и любое общественное явление, оно эфемерно, это не станок, это не капитал, его нельзя пощупать или увидеть. С другой - в современном обществе оно является собственником золотого запаса страны, частичным или полным собственником крупных монополистических предприятий, научных, медицинских учреждений и полным собственником вооружения, находящимся на балансе армии. Также государство является частичным или полным собственником земли и верховным контролером земельных и природных ресурсов территории ( которую исторически ему удалось за собой закрепить) согласно юридической системе права, которое оно само же и порождает, полностью унитарным способом.
Сказать сегодня, что природа государства классовая и что основа государства - разделение людей на классы, это значит, почти ничего не сказать о природе государства. Сказать, что государство есть инструмент подавления бедных классов богатыми - верно, но это опять же уводит от понимания природы государства, ибо, если иметь ввиду численность привилегированного класса по отношению к непривилегированному, то совершенно непонятно, почему эти один-два процента привилегированных элит управляют всем остальным обществом, и объяснить это странное явление одной лишь умственной отсталостью угнетаемых невозможно. Либертарии должны изучить и понять суть общественного института под названием государство, чтобы, когда они добьются своей цели, оно не появилось вновь.
Очень трудно понять природу государства, особенно в исторической перспективе, поскольку предшествующий его появлению пласт истории для нас фактически сокрыт. Наиболее распространенной в дисциплине под названием история первобытного общества является такая схема[7]: После "неолитической революции", произошедшей то ли под влиянием климатических изменений, то ли еще по неким неясным для нас причинам, возникли оседлые укрупненные поселения людей, преимущественно живущих за счет аграрного сельскохозяйственного производства. Такой образ жизни людей - как существ биологических - привел к увеличению рождаемости и резкому взлету материальной дифференциации, которая тут же повлияла на социальную структуру, породив в сообществах пока небольшие группки привилегированных особей. Что в этой схеме неправильно? Не в том дело, что неправильно, а в том, что государство не укладывается за рамки просто отношений богатый-бедный.
Анархисты далеки от рассуждений о том, что государство "на определённом этапе сыграло свою роль" и "теперь историческая роль государства исчерпана" - всё это слишком уж прозрачно-идеологизированные рассуждения.
Либертариев уничтожение государства как социального института интересует лишь постольку, поскольку вместо него они хотят создать иные социальные институты, основанные на совершенно иных - антиавторитарных, неиерархиризированных принципах. Представление о том, что анархисты хотят просто уничтожить государство и всё - это обычное пропагандистское утверждение наших врагов. Анархия, по сути дела, есть уничтожение государственной власти путем распределения ее равным образом между всеми членами общества. Это разбиение, разлом, уничтожение централизованности властных полномочий так, чтобы нигде никогда ни одна сволочь не получила возможности скапливать в своих руках властные функции. Что это за "иные социальные институты"? Институты, основанные на принципах прямой, а не представительной демократии, императивного мандата и отсутствия иерархии (то есть такого распределения обязанностей, при котором вышестоящие имеют привилегии по отношению к нижестоящим) и привилегий.
Логика масштабных социальных институтов, имеющих предназначение принимать решения в обществе (неважно даже - основанных на принципах прямой демократии или вообще не демократии), ведет или к принципам представительства или к бардаку. Поэтому-то разбиение, полная децентрализация власти, полное сведение ее в низовые структуры данного общества, созданные эксплуатируемыми наемными работниками данного предприятия, данного района, данной улицы, куда будут иметь доступ все без исключения члены данного коллектива, жители данной улицы (на территориальных или к-л иных принципах будут организованы эти институты - вопрос дискуссионный) является самоочевидным. Политическая жизнь либертарного общества таким образом будет функционировать внутри этих децентрализованных социальных институтов, объединенных в федеративную сеть. Поэтому-то анархизм вы нигде никогда не спутаете ни с каким другим социально-политическим движением: ясно выраженная антигосударственность отличает его от любой другой политической теории.
7. Антикапитализм.
Анархизм возник в эпоху капитализма как одна из альтернатив ему. Антикапитализм всегда являлся его неотъемлемым атрибутом. Будь то русские революционеры-народники, или крестьяне-махновцы, или испанские рабочие в 1936 году, требования общественной собственности на средства производства и ресурсы, социального равенства, уничтожения частной собственности на средства производства, которые "хранят" капитализм, радикальное обобществление частного и государственного капитала, увеличения и распределения общественного богатства высказывались всегда.
Современная проблематика этого вопроса заключается в том, что нынешнее либертарное движение совершенно объективно столкнулось с проблемой использования отдельных его лозунгов правыми - националистами, а иногда и нацистами. Сегодня - в начале XXI века, в отличии от начала XX, антикапитализм как политическое требование, как лозунг уже существует в двух формах - либертарной и националистической. То, что антикапитализм может быть правым, а может быть левым, не является феноменом. Национализм всегда тяготел к казарменным (государственническим) формам социализма. Даже в национал-социалистической партии Германии некоторое время существовало "левое" крыло, однако, именно сегодня, благодаря процессам глобализации капитала, правый антикапитализм серией террактов 11 сентября 2001 года в США заявил открыто о себе.
Действительно ли национализм сегодня как-то деформировался и стал антикапиталистическим по сути в новой ситуации, или его просто используют крайне правые политики как один из популярных лозунгов? Капиталистическое государство - это особый тип государства - оно более централизовано, власть в нем носит совершенно светский характер, оно более четко очерчено регионально, в отличие от государства феодального и пр. Утверждать, что развитое государство есть целиком результат только капиталистического способа производства - это идеология, а не знание, и потому невозможно критиковать позицию антикапитализма националистов исходя из того, что государство невозможно без капитализма. Государство не только возможно без капитализма, но история цивилизации homo sapiens знает такие примеры. Можно, конечно, найти вновь увертку и утверждать, что государство невозможно без капитализма только в современных исторических условиях, но это опять будет не то. Ключ к раскрытию и пониманию феномена правого антикапитализма лежит совершенно в иной области. Лежит именно в философии как способе мышления и в том, что логично следует из этого способа мышления. Любая правая философия - это философия неравенства. Правый может быть даже не расистом, не сексистом и не гомофобом, но никогда на свете он не откажется от государства как социального института, культивирующего неравенство в обществе, иначе он просто перестанет быть правым. Поэтому для либертарной философии уничтожение капитализма есть уничтожение эксплуатации и угнетения в принципе, для националистической - лишь замена их на другие формы, возможно, не капиталистические. Правый способ мышления исключает понятие равенства, поскольку для него любая отдельная личность не есть ценность, он мыслит другими категориями - нация, раса, государство и соответственно не принимает любую форму культуры и социальные институты, в основу которых положен этот принцип. Почему он так мыслит - вопрос специального исследования.
В современном мире националистическая форма антикапитализма есть сопротивление процессам глобализации капитала в западных странах - со стороны мелкого, среднего бизнеса и маргиналитета, в пороговых - со стороны крупных бизнес-элит, пытающихся сделать для себя эти процессы более выгодными и со стороны эффективно запропагандированного ими люмпенизированного населения.
Анархисты не рассматривают капитализм как последнюю эпоху развития человечества. Как в свое время буржуазные революции вихрем внесли и утвердили в общественное сознание понятия гражданин, человек и его права, и в обществе формально стали закрепляться взаимоотношения (пусть фактически кое-где слабо действующие) равенства, так и новый социальный катаклизм призван внести в общество и закрепить с помощью социально-политических преобразований понятия личность, антиавторитарность, сделав социальное бытие более свободным.
Антикапитализм может быть общинным, может быть националистическим, может быть коммунистическим. Каков либертарный антикапитализм? Полное обобществление частной и государственной собственности на средства производства и на ресурсы. Управлять и контролировать эту собственность общество сможет только через новые неавторитарные социальные институты прямой демократии, объединенные друг с другом на принципах децентрализованного федерализма. В процессе этого обобществления не должно быть никаких этапов и переходов в виде "отмирания" государства.
Есть ли анархизм уничтожение товарно-денежных отношений, коммунизм? Товарно-денежные отношения - не фетиш. Они лишь форма движения товаров и услуг. Обмен одного товара на другой невозможно запретить или уничтожить. Антикапитализм - движение против капитала, а товарно-денежные отношения существовали и до капитализма. Может быть, товарно-денежные отношения как форма меновых отношений останутся и в либертарном обществе, но сама структура либертарного общества будет такова, что у его членов не возникнет потребности скапливать в своих руках товары или деньги, а также покупать и продавать свою рабочую силу и быть эксплуатируемыми или эксплуатировать.
Почему анархизм против капитализма? Потому что он "загнивает", и мы лишь как эдакие муравьи должны лишь помочь истории? Нет. Либертарии хотят анархического общества не потому, что производительные силы вступили в конфликт с производственными отношениями. А потому, что рабочий Петров встает в пять утра, идет на работу, получает зарплату, которой только-только хватает на то, чтобы содержать семью, а по выходным напивается от тоски и внутренней моральной неудовлетворенности. Это есть принципиальный момент в либертарном антикапитализме: уничтожение эксплуатации и угнетения не потому, что их прогрессивная историческая миссия исчерпана, плевать нам на ее прогрессивную историческую миссию! а потому, что личность ежедневно подвергается эксплуатации и угнетению - и таких личностей большинство в нашем обществе. Исторические закономерности здесь для нас - на втором плане. Нужно всегда помнить начальную посылку социализма! Социально-политической теории, с которой он начался! Нужно помнить, что социализм начался с того, когда человеческое знание обратило внимание на то, что материальные богатства создает конкретный индивид, который трудится совместно с остальными и который отчужден от результатов своего труда.
В заключении данной главы несколько слов о так называемых о "анархо-капиталистах". Назовем их лучше "правыми анархистами", так как сочетания слов "анархо" и "капитализм" в принципе не совместимы. В России как правило "анархо-капиталистами называют тех, кто отрицает так называемую "классовую и материальную основу, природу государства"[9]. Для которых государство не институт распределения, не инструмент привилегированных слоев общества, складывающийся исторически в результате материального и духовного развития общества, а в большей степени в результате духовного. По сути такого рода анархисты борются против угнетения как такового, неравенства как такового, в отрыве от социальных явлений и от производства. Они видят неравенство лишь в политической сфере общества, не замечая его в сфере производства, материальных взаимоотношений, в отношениях между наемным работником и работодателем, не замечая эксплуатации или не видя ее в подавляющей части материальных предпосылок. В целом же с "анархо-капиталистами" необходима дополнительная дискуссия, прежде чем делать выводы. До сих пор не понятно - то ли они за товарно-денежное производство после социально-политической революции, то ли они просто отрицают первичное влияние материального производства на развитие общества?
8.Искусство.
С одной стороны искусство предоставляет личности уникальную возможность для самореализации. С другой - многие культурологи, читатели, зрители приучены мыслить авторитарно. Автор, сделавший какой-то новый шаг в жанре какого-либо искусства, объявляется гениальным, возвеличивается путем пропагандистских акций над остальными людьми. Идея иерархии, неравенства проникает в нематериальную культуру. Пушкин - гениальный, Эйнштейн - гениальный, Маркс - гениальный и пр.
Еще более авторитарным является явление "поп-звезд", когда люди, обладающие в общем-то средними способностями в том или ином жанре, становятся объектом массового поклонения за счет тонко просчитанной менеджмент-политики. Их популярность поддерживается в подавляющей части не за счет прямого контакта со зрителями, а за счет покупки эфира в телевидении и других средствах массовой информации. После смерти, не смотря на попытки отдельных поклонников реанимировать их творчество, их быстро забывают, поскольку сфера искусства для "поп-звезд" всегда является сферой приложения в первую очередь коммерческого интереса.
Допустим, в литературе, совершенно объективно один писатель пишет лучше, другой хуже. Один более точно владеет приемами выражения, более верно выбирает тему и более оригинален, чем другой. Так, что - это есть авторитаризм? Если стоять на позициях классицизма, то - да. Если считать, что способность Федора Достоевского выразить сильнее, чем способность Одоевского, есть следствие некоего трансцендентного свойства. Если же считать, что талант Достоевского не есть некий трансцендентный дар, а им самим, как личностью, в результате усиленных занятий развитая способность. Способность ни только в смысле техники, а как результат бунтарского движения личности в тех социально-культурных условиях, в которые его поставила жизнь, потому что большинство действительно достойных произведений создаются в момент резкого отчуждения, в которых пребывает личность, которая, отбросив в сторону корыстные и прочие настроения, совершает творческий акт.
Между тем, в современной культурной реальности мы имеем реакцию на авторитарные тенденции классицизма. Она, однако, живет совсем не в тех элементах современной массовой культуры (позволяющих ей при минимуме эстетических достоинств, с помощью средств коммуникаций захватывать максимум повседневного культурного пространства и формировать вкусы) которые являются негативом постмодернизма.
В то время как отечественные эстеты и искусствоведы бьются над вопросом, что же такое постмодернизм[10], пытаясь вычитать что-то между строк в текстах современных писателей, у них под боком живет и развивается явление, которое они не замечают и не хотят замечать в силу своей социальной узости. Это явление они называют "контркультурой".
Сами по себе панк, рэп, ска, хардкор, слэм-кор и пр., то есть то, что эту "контркультуру" образует, не являются чем-то новым по форме. И в средневековье, и в античности отдельные социальные группы формировали свою "подкультуру", произведения которой отличал особый набор тем, интересный и свойственный данной социальной группе, особая тональность и форма выражения. Они интересны потому, что уже более тридцати лет образуют свою собственную социальную среду, для которой музыка является ни следствием, а связующим началом, атрибутом и, пусть примитивной, но идеологий. Если "воровские песни", являются лишь следствием криминальной среды, в которую личность попадает в силу социальных обстоятельств, то панк, хардкор и пр, первоначально возникнув в среде маргинализированной недовольной молодежи, являются обязательным условием контркультуры, в то время как "воровские песни" могут быть, а могут или не быть - для вора главное - воровать. Это не просто музыкальная среда. Не просто сообщество артистов и поклонников. Это способ заявления о себе молодежи больших мегаполисов.
Лучшие образцы панк-рок, хардкор музыки есть, по сути, современная постмодернистская реакция культуры на ее авторитарность. Однако, исходя из принципа "для себя, для таких как я", эстетическая ценность в более половине случаев не дотягивает до произведений классицизма. Способ выражения почти всегда ниже его. Что конкретно постмодернисткого в хардкор-панк-ска-рэп и т.д. музыке? 1.дистанция между автором и зрителем минимальна 2.нет понятия авторского права 3.трудно найти такую культуру, которая настолько глубоко была бы охвачена иронией.
Эта культура интересна нам еще и тем, что большинство современных либертариев вышло из нее, или до сих пор ее образует.
Кроме того, контркультура позаимствовала некоторые идеи анархизма. Они внутри ее несколько размыты - особенно в той части, что касается политической четкости. Часто эти идеи понимались вульгарно как у Sex Pistols - как просто абстрактный протест. Более того, в некоторых случаях форма подачи материала вызывает антипатию даже у тех, кто сочувствует либертарным идеям. Тем не менее, нужно признать, что контркультура сыграла и продолжает играть определенную роль в пропаганде анархистских идей в молодежной среде, хотя эту роль и не стоит преувеличивать.
Не смотря на лояльное отношение к контркультуре, которое содержится в этом отрывке, она не дает ответа на вопрос о том, как преодолеть авторитарность классицизма. Для этого она должна проникать в свои темы столь же глубоко, как и классицизм. Она этого не может. Музыка контркультуры, как правило, не несет за собой рефлексию, а создает фон, атмосферу, которую необходимо постоянно поддерживать вновь и вновь новым прослушиванием. Пытаясь решить проблему авторитаризма авторского творчества, постмодерн одновременно превратил читателя и зрителя в потребителей, для которых кинофильм, книга, компакт-диск с музыкой или компьютерная игра являются товаром, который должен доставить удовольствие примитивно-развлекательного характера.
Каким образом искусство может отойти от авторитарных тенденций? Где лежит этот выход? В изменении сознания публики - в первую очередь и в изменении сознания авторов. Восхищение, изумление перед новым, действительно талантливым произведением, вполне обыкновенные переживания, и нет в них ничего недостойного. Способ подачи новых произведений критикой публике, способ преподавания литературы и культурологии в школах, университетах формируют подобное восприятие.
Знания культурологии в творчестве как процессе минимальны. Знание еще не проникало внутрь того процесса, в котором создающий художник уверен, что писать нужно именно так, а никак иначе, и анализ разумом этого процесса еще впереди и потому вместо того, чтобы сакрализировать процесс творчества, лучше бы поискать пути анализа его как явления.
9. Религия, понятие веры.
То что анархизм нерелигиозная, антитеологичная философия, это даже не подлежит обсуждению. Азы теории анархизма начинаются с критики религии как явления в обществе авторитарного. С точки зрения либертаризма верить в бога безнравственно. "Бог" с точки зрения религии есть сосредоточие центра, истинности, смысла, он - над личностью. Суть либертарного атеизма состоит в том, что бог есть существо авторитарное, а сама религия явление культуры. Что же касается политеистических религий и культов, то, несмотря на их безобидность, они допускают существование трансцендентных существ, а значит допускают существование некоего самого главного существа.
Проблема состоит в другом. По прежнему никто из либертариев так и не ответил на распространенный упрек приверженцев любых религии о том, что анархисты - тоже верующие люди, только предмет их веры не "Бог", а вера в личность, возможность исправить историю и сделать общество справедливым.
Если убрать из любой религии обряды, каноны и институт культовых учреждений - то есть социальную ее составляющую, то внутри каждой личности, данную религию разделяющей, останется такое явление как вера. То религия как явление социальное через ритуал, молитву, проникает в глубь психики личности и превращается в явление, длящееся на протяжении всей жизни личности.
Главное в этом явлении даже не убежденность в философские каноны данной религии - это само собой разумеется, а то, что вера - субъективный феномен, отталкивающийся от осознания собственной смертности, являющееся спутником самых важных для данной личности чувственно-внутриинтимных переживаний, формирует цельность личности. Если явления в окружающем мире постоянно стремятся к распаду - теплое становится холодным, камень медленно превращается в пыль, то структура личности почему-то постоянно стремится к цельности, к ясности, к пониманию.
Так является ли либертарий верующим - в том смысле, что он разделяет некоторые умозаключения (справедливое общество возможно, историю можно "выправить" и сделать лучше и пр.), стоящие в общем-то на зыбких основаниях, обернутых в гипотезы? Да, является. Но что из этого следует? Да ничего!
Либертарий считает, но не утверждает, что его концепция является единственно верной, любая же религия, пусть даже ее приверженцы веротерпимы, уже в основу своей философии кладет то, что она единственно верная и утверждает это.
Либертарий верит в возможное, религиозный же верующий верит абсолютно. Из веры последовательного либертария не следует религии, как она следует из последовательной веры религиозного человека - то есть обрядов, обязательных для всех философских оснований, учреждений, сооружений культа и пр.
Совершенно безуспешна попытка обвинить анархистов в том, что ранее вместо веры в "Бога" предлагали верить в человека, мы же предлагаем верить в личность. Ничего подобного. Мы не предлагаем верить. Понятие личность для нас не есть культ. Понятие личность предельно конкретно. Может быть, это прозвучит жестко, но личность это есть человек, осознавший себя как живой предмет, осознавший конкретность бытия этого предмета и потому (неавторитарно) преодолевающий свою предметность в сознательной деятельности, борьбе, творчестве, общении.
В современном обществе в религию, как правило, толкают людей уже не гносеологические и культурные предпосылки, а экзистенциальный страх собственной смерти. Стыдно анархисту поверить в "Бога" из-за того, что забоялся смерти. Что тут постыдного? Страх. Дикий, унижающий все твои достоинства страх. С другой стороны, культура не предлагает никаких иных областей, в которых можно было бы от него укрыться: религия - очень продуманный инструмент, сопровождающий личность вплоть до самой смерти, поэтому атеистической личности приходится придумывать собственную систему. Не каждая личность способна сказать себе в предсмертные минуты: "за смертью нет абсолютно ничего". Задачей анархиста является понять, осознать и быть способным сказать себе это.
Противостояние религиозного и нерелигиозного мировоззрений в нашей культуре еще далеко не закончено. Религиозное мировоззрение узурпировало в себе такие понятия как - смертность, смысл жизни каждой конкретной личности, любовь, которые должны быть у него отобраны, или, по крайне мере, этот монополизм либертарное мировоззрение должно разрушить, если оно хочет быть по настоящему серьезным мировоззрением. Анархист не должен на словах и даже, может быть делах, быть против церкви, а сам тайком верить в "Бога", или в черта, или в каких-нибудь экзотических духов малых африканских народов и т.д.
10. Угнетение и эксплуатация.
В капиталистическом обществе за деньги можно купить не только товары и услуги, но и рабочую силу, поскольку она продается, как и любой другой товар. С точки зрения простой арифметики каждый отдельный индивид в обществе никогда не способен зарабатывать столько, чтобы покупать рабочие силы трех, пятерых и более людей. Каждый здоровый взрослый человек в среднем обладает одной и той же рабочей силой. Так каким же образом получается, что некоторые члены одного и того же общества могут покупать сотнями рабочие силы? Каким образом получается, что скапливаются новые капиталы, благосостояние общества возрастает, если рабочие силы всех людей всегда равны? Ведь накопления и увеличения капитала тогда бы в принципе бы не произошло - он всего лишь переходил бы из одних рук в другие и все.
С этих вопросов, собственно, и начинаются все социалистические теории, и либертарная в том числе. С этих вопросов начинается и теория угнетения.
Классическая социалистическая теория отвечает так: как только в первобытных сообществах появляются здоровые крепкие индивиды, не занимающиеся производительным трудом, то происходит их объединение в отдельные социальные группы постепенно, которые закрепляют за собой права собственности на средства производства, не позволяя тем самым другим членам общества распоряжаться продуктами труда. Концепция, соответственно, предельно проста - средства производства должны быть собственностью тех, кто непосредственно производит. Работаешь на заводе? Значит наравне с остальными работниками должен быть его собственником. Работаешь в газете? Значит, вся редакция должна быть собственником и распорядителем имущества, на котором делается оригинал макет газеты. И так должно быть повсеместно везде. Собственностью общества, а в конкретном приложении - коллективов наемных работников.
Эксплуатация - это регулярное физическое и моральное истощение работника в процессе извлечения прибавочной стоимости. Угнетение - психологическое состояние заэксплуатированного работника, то есть внутриличностное переживание, являющееся следствием властных отношений между работником и работодателем. Угнетение и эксплуатация не тождественны. Иногда под угнетением понимают вообще властные отношения любого рода. Но в данном случае мы будет трактовать это слово более узко, потому что в таком виде угнетение неуничтожимо никогда. Допустим, элементы авторитарных отношений между родителями и детьми вряд ли можно уничтожить полностью после либертарных социально-политических преобразований в обществе. Поэтому задача либертарного общества предоставить ребенку полноценную возможность в случае ухода от родителей выжить и самореализоваться. В современном обществе ребенок, ушедший от родитей попадает либо в тюрьму, либо в прослойку городских люмпенов без определенного места жительства и занятий.
"Меня угнетают" - общий настрой эксплуатируемой личности, которую еще не удалось до конца подавить, который плюс к этому может быть усугубляем общими онтологическими размышлениями о единственности и бессмысленности жизни и т.д., тем более тяжело переживаемыми личностью, настроенной антитеологически. Не смотря ни на какие психологические системы и тренинги, религиозные выверты, полуторамесячные отпуска и улучшение условий труда состояние угнетения возникает вновь, потому что материальные условия угнетения сохраняются. Способ существования над средствами производства, ресурсами и их распределение по-прежнему остается таким, что большую часть сознательной жизни личность растрачивает на добывание средств существования. Лишь некоторым единицам из непривилегированного сословия удается подняться на высокий материальный уровень, остальные же до своей смерти подчиняются правилам игры капиталистического общества, постоянно будучи зависимыми от рабочего места. Угнетение создается комплексом социальных и внутриличностных явлений, итогом которых является полное "вживание" в капиталистическое общество личности, которое, вообще-то существует за счет ее труда.
Следует особо подчеркнуть, что угнетение не тождественно так называемому "отчуждению", разбираемому экзистенциальной психологией XX века. "Отчуждение" - явление психологии. Выпадение из каких-либо активных социальных связей. Угнетение же происходит, когда личность находится внутри этих социальных связей.
Не смотря на модные теории постиндустриализма, по которым эксплуатация якобы с наемных работников переносится на технику или на природу, угнетение и эксплуатация остаются реально наблюдаемыми явлениями. Кроме того, если уж быть точными в терминах, то природа или техника не может эксплуатироваться в принципе. Ни природа, ни техника не являются производителями материальных ценностей, которые образуют ноосферу. Единственным производителем является работник - термин эксплуатация относится только к сфере сознательного производства материальных ценностей. Конечно, природа уничтожается в процессе производства, но попытку выставить дело так, будто эксплуатация теперь перенесена с работника на природу, может восприниматься анархистом только негативно, потому что следствием этого перенесения может быть вывод о том, что либертарные социально-политические преобразования теперь не нужны, а нужно лишь упорядочить отношения между природой и обществом.
Личность уходит от угнетения тремя способами. В перерывах между моментами эксплуатации, выкраивая себе время для занятий духовно близких, если она еще способна "вычленить" такие из потока бытия, либо вступая в леворадикальные политические группы. Третий же способ самый распространенный - это отупение сознания развлечениями, которые предоставляет широко разветвленная сфера услуг.
Угнетение является реальным фактом и, если отдельные состоятельные люди его не чувствуют, то, к их сведению, большинство индивидов подвержено ему, а за советы "работать лучше и больше" они достойны большего, чем просто голым задом об асфальт.
Современные либертарии в России еще не занимались анализом рынков труда, развивающихся последние 20 лет, а давно пора бы.
11.Феминизм.
Элементы неравенства между мужчиной и женщиной начинаются уже с самого процесса ухаживания. В процессе ухаживания мужчины за женщиной есть нечто унизительное для мужчины. Согласно принятым канонам, в этой сфере межличностных отношений женщина - "ждет", а мужчина делает шаги по направлению к цели. Преодоление робости, которое совершает мужчина на крайних степенях своего влечения, например, чтобы сделать звонок и пригласить на свидание не может быть оправданием для обличения дежурств у подъезда и поджиданий после работы в некие возвышенные романтические тона. Эти унизительные, в общем-то, деяния, сопровождающиеся постоянным страхом быть отвергнутым, как правило, приятны женщине. Впрочем, автор, являясь мужчиной вынужден придерживаться односторонней трактовки, будучи неспособным взглянуть на процесс ухаживания с точки зрения женщины.
Мы вынуждены признать совершенно объективным фактом то, что достижения, сделанные женщинами в области культуры и знания являются редким исключением - везде: в науке, в философии, в искусстве на первых местах стоят именно мужчины. Почему? Является ли это следствием патриархальности общества или тем, что женщины биологически иные существа, в отличие от мужчин, и их биологические особенности не позволяют им столь же резко самоутверждаться?
Связано ли это с тем, что женщина рожает и потому это автоматически закрепляет за ней вторичную роль в обществе, или же из самой ее способности порождать потомство не следует никакой дискриминации и она устанавливается какими-то иными путями?
Биологические особенности и способность женщины рождать ребенка не дают никакого ответа на этот вопрос, потому что тогда сразу же нужно отвечать на вопрос, что есть такого в биологических особенностях мужчины, дающих ему право на превосходство. Что у него - лучше гормоны, обмен веществ, прочнее кости? Ответ тут способен дать только социальный анализ.
Феминизм, то есть равенство мужчины и женщины - не есть для либертарного движения абстрактная надуманная проблема. Во-первых, потому, что эта проблема упирается в проблему семьи, которая является элементарной ячейкой общества, которую уже более двухсот лет в рамках либертарных теорий принято считать образованием, которое в новом обществе нужно будет полностью разбить или сделать как можно менее консервативной. Во-вторых, коль скоро либертарии хотят быть последовательными, они так же последовательно должны проводить линию свободы от общества каждый к себе лично, в свои собственные взаимоотношения друг с другом, в свое сознание. Не может быть воспринят всерьез мнение традиционалистски мыслящих левых, которые отмахиваются тем, что, мол, проблемы пола и семьи не являются "насущными проблемами рабочего класса". В отличие от начала XX века современное общество, по счастью, более предрасположено к рассмотрению этих проблем, и взгляды либертариев должны быть более обращены на культуру, а не только на экономику, чем ранее.
Взаимоотношения между полами, а также элементы неравенства в этих взаимоотношениях, презрение к людям нетрадиционной половой ориентации, являются в большей степени проблемой культуры, а не экономики и политики. По этой причине они не могли находить адекватного решения в предыдущих патроналистских социалистических концепциях.
Условно феминизм можно разделить на четыре формы: либеральный, социалистический, радикальный, либертарный. По мнению либерального женщина должна иметь одинаковые возможности с мужчиной (в том числе быть встроенной в во властные институты). Отталкиваясь от идеи равенства, эта форма феминизма, по сути дела, отрекается от своих собственных корней.
Социалистический феминизм марксизма уверен, что дискриминация женщин есть только следствие капиталистической общественной организации. Для традиционного "коммуниста" женщина по-прежнему остается "бабой", "сукой", "шалавой". Более того, для самой женщины часто мужчина есть "опора", единственный проводник для самоутверждения (то есть нужно понимать, что это проблема двойственная - в современном обществе не только мужчина - сексист, но и женщине приятно быть подчиненной). Для социалистического феминизма эксплуатацию и угнетение женщины в повседневной жизни семьи есть проблема классовая, а не социальная, культурная и психологическая.
Радикальный феминизм считает угнетение женщин мужчинами абсолютным, самым древним и не зависящим от эпохи и класса. С его точки зрения мужчина является абсолютно враждебным существом, взаимодействие с которым должно быть сведено к минимуму. Тем не менее, этнография показывает, что есть и, возможно, существовали сообщества, в которых матриархат был закономерностью и мужчины занимают подчиненное положение. Характерным моментом этой формы феминизма является лесбианизм и стремление создать свои собственные закрытые сообщества внутри существующего общества. Это может приводить к отказу от социально-политического анализа и стремления преобразовать настоящий социум. Раз уж мы положили в основу анализа обнаруженные в обществе элементы неравенства, то стремление отгородиться от них, а не пытаться ликвидировать их в обнаруженной точке, есть лишь шаг, демонстрирующий бессилие.
Либертарный феминизм, выступая за равенство прав женщин и мужчин, считает, что в полной степени они могут быть осуществлены в безгосударственном обществе без эскплуатации и угнетения.
Проблемы пола и семьи есть сегодня реальные объективные проблемы. Путь к либертарному обществу лежит не через их решение, но при обязательном их решении, поскольку эта сфера общественных отношений скрывает в себе огромные напластования неравенства и угнетения.
Лесбианизм, гомосексуализм для либертаного мышления являются такими же явлениями как дождь или снег. Они являются извращениями только в головах извращенных умов. До тех пор пока сексуальные меньшинства будут являться группами населения, подвергающимися дискриминации, либертарное движение будет бороться против этой дискриминации. Контркультура в современном обществе, к счастью, создала предпосылки для облегченного восприятий людей нетрадиционной ориентацией и, в отличие от традиционалистского патриархального общества, к ним отношение более терпимое.
Именно в XX веке появились такие юридически закрепленные понятия как права ребенка, права животных, что связано с общим положительным сдвигом общественного сознания европейских народов в сторону от традиционализма и патронализма. Однако, сама система преподавания, педагогики, воспитания, отношений в семье по-прежнему и сегодня - на начало XXI века - остается патриархальной.
В современном обществе само восприятие женщиной мужчины как другой личности сопровождается установлением его на более высокую позицию как существа предположительно более сильного. Это связано только с воспитанием, причем не просто с воспитанием, а конкретно - с половым воспитанием. До начала периода полового созревания мальчики и девочки общаются почти на равных. Далее же, после 10-12 лет, в их сообществах происходит раскол. Дело даже не в тех фразах, навязывающих схемы поведения, которые произносят взрослые: "ты мужчина, ты должен быть сильным", или "ты девочка, ты должна быть женственной и скромной", а в том, что нужно уловить - с какого момента возникает элемент неравенства между полами. Мужчина, семью которого содержит жена, потому что, допустим, она больше зарабатывает, как правило считает, что это неправильно: зарабатывать должен больше он и семью содержать - тоже он. Почему так происходит? Древняя Греция - уже патриархальное общество, в котором женщины уже не участвуют в принятии решений. То есть, примерно половина сообщества, оказывается отстраненной от управления им. Почему? Наше современное знание не дает ясного ответа на этот вопрос.
12.Теория свободы.
Понятие "свобода" в нашей культуре - пока не раскрытое понятие. С одной стороны, это сугубо субъективное ощущение личности, переживаемое в данный момент времени. С другой, это переживание есть лишь результат (социально-правовой и культурной атмосферы в обществе).
Допустим, служащий, уволившийся с работы, где его допекал начальник и разведшийся одновременно с женой, чувствует себя свободно. Он освободил себя от пребывания одновременно в двух институтах - семье и институте найма. Он переживает ощущение свободы в течение того времени, пока у него не начнут заканчиваться средства, отложенные на черный день. Наркоман, который, наконец, освободился от зависимости к наркотикам, чувствует себя свободно.
Весь смысл свободы свободного буржуа заключается в обладании деньгами, которые дают ему возможность пользоваться благами общества. Как только деньги у него заканчиваются, он становится визгливым патриотом-шовинистом. Свобода слова, прессы, вероисповедания, передвижения и пр. - завоевания революций XVII-XIX веков - уже не выражают на сегодня необходимую меру свободы.
С точки зрения социальной философии анархизма, свобода есть следствие в обществе с такой структурой, при которой одному и тому же члену общества при рождении реально, а не только юридически, предоставлены равные возможности - как для воспитания, так и для самореализации. При которой нет эксплуатации.
От предыдущих революционных теорий проблематика свободы пришла к нам в форме вариаций на тему "о соотношении свободы и необходимости". Свобода есть осознанная необходимость - обычная философская демагогия [8] из серии Arbeit macht frei. Свобода не есть необходимость, и только диалектический разум способен был ее совместить с необходимостью, тем самым закрыв для себя раз и навсегда это явление. Для диалектики Гегеля и диалектического материализма Фридриха Энгельса и Карла Маркса свобода для индивида (а говорить о свободе мы можем лишь в привязывании к отдельной личности, а уже потом - к угнетенной социальной группе) есть, основанное на результатах познания объективной реальности - какова она есть, действие. То есть познание некой необходимости - допустим, того, что капитализм неизбежно "загнивает" и дальнейшее действие, исходящее из того, что есть некая необходимость, которую личность не способна преодолеть, но, осознав это, соотнося с этой необходимостью свои действия, способна получать некоторые положительные результаты.
С точки зрения либертарной философии свобода есть преодоление необходимостей, а не только осознание их. Это не просто красивая фраза. Допустим, конечность жизни есть необходимость. Каждый осознает свою конечность, но до трехсот лет почему-то жил только Авраам. Или, допустим, уничтожение государственности возможно только организованными социальными группами данного общества - необходимость. Мы ее, эту необходимость, не способны преодолеть, но где же тут свобода? Пусть простит меня читатель за эти несколько примитивные и абстрактные примеры, однако, не понятно: почему, когда мы идем на поводу у необходимости, это есть свобода?
Говоря философским языком для либертарной философии не существует "свободы для", а существует лишь "свобода от" - от чего-либо.
Общество без угнетения и эксплуатации, безусловно, можно назвать свободным, но свобода вообще есть все-таки в большей степени понятие общественного сознания, появившееся в нем как реакция на реальное социальное угнетение в социуме, есть понятие общественного идеала, этики. Общество без эксплуатации и угнетения не может быть стерильным. Наверняка, в нем проблемы пола, отношений между взрослыми и детьми, стрессы будут оставаться в какой-то степени неразрешенными.
Так что есть свобода? Это, конечно же, абстрактное понятие. Зачем тогда нам нужно было его вообще поднимать? Затем, что почему-то, когда непривилегированные классы в процессе социальных катаклизмов выступают против привилегированных, они требуют, допустим, сокращения длины рабочего дня, улучшения условий труда, участия в управлении предприятием, каких-то новых гражданских свобод, уничтожения привилегий и т.п. - и во всех этих требованиях растворены крупицы явления под названием свобода. Представление о том, что личность должна быть свободной, как-то возникает в обществе, и потому оно является важным понятием либертарного мировоззрения. Либертарная свобода - это реально равные возможности для реализации в обществе для всех его индивидов. Наверняка и в безгосударственном обществе найдутся радикалы, которые будут требовать большей и большей свободы, поскольку общество в своем развитии усложняется и возникают новые ранее неведомые проблемы.
Послесловие.
У этой брошюры два предназначения - систематизаторское и пропагандистское. Первое вызвано необходимостью собрать в один текст и обозначить основополагающие понятия философии анархизма как социально-политической философии. Те понятия, которые образуют анархизм и отличают его от любой другой концепции. Вторая задача вытекает из первой.
Есть в этой книге исследовательский элемент. В том смысле, что автор пытается формулировать свои высказывания, исходя из современной ситуации, но он не велик.
Книга не является "научным" исследованием ни по способу изложения, ни по форме. Необходимость ее появления вызвана тем, что сегодня на территории СНГ нет пропагандистских брошюр, излагающих анархическое видение мира от и до и пытающихся охватить при этом основные проблемы современной культуры и революционного теоретизирования. Ненаучность данного издания выражается также и в расплывчатости даваемых при аргументировании выводов библиографических ссылок.
Перед тем как предложить аудитории эту книгу, из нее были выброшены две главы. Глава по истории анархизма и по теории истории анархизма. Наличие книги по истории анархизма - пусть и укорочено ее излагающей[11] - с одной стороны, с другой - неопределенность изложения, стали препятствием для помещения этих глав в издание.
Примечания:
1. Букчин М. Реконструкция общества: на пути к зеленому будущему. Н. Новгород, 1996, см. с.38-68
2. Кропоткин П. Современная наука и анархия. М.,1990, с.239-243
3.См. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.1985
4.Штирнер М. Единственный и его собственность. Харьков, 1994
5.Пригожин И., Стенгерс. Порядок из хаоса. М.1986
6. Энгельс Ф. Диалектика природы в кн. Маркс К., Энгельс Ф., Избранные Соч. в 9-ти т., Т. 5, М.,1986, с.578
7. Наиболее распространенной в дисциплине под названием история первобытного общества является схема, сформулированная еще в XIX веке. См. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства, любое издание.
8. "Свободная воля, следовательно, означает не что иное, как способность принимать решения со знанием дела", "Свобода, следовательно, состоит в основанном на познании необходимостей природы, господстве над ними самими и над внешней природой" Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений в 9 томах, т.5, М, 1986, с.104, 105.
9.В России сегодня считают "анархо-капиталистами" Питерскую Лигу Анархистов и Альянс Казанских Анархистов.
10. Маньковская Н. Эстетика постмодернизма. СПб.,2000// http://yanko.lib.ru/books/philosoph/mankovskaya-est-postmoderna.htm ; Курицын В. Русский литературный постмодернизм http://www.guemal.ru/slava/postmod/1.html ; Затонский Д. Постмодернизм в историческом интерьере.// Вопросы литературы, Љ 3, 1996 // http://www.agama.ru/r_club/journals/vopros.lit/n3/zatonsky.htm ;
Липовецкий. М. Русский постмодернизм. Екатиренбург, 1997 //http://kiev.philosophy.ru/library/misc/lipovecky.html
11. Рябов П. Краткая история анархизма. Москва-Краснодар.2000// http://fak2000.chat.ru/anhist.htm