Принцесса грустила у окна. Грустила давно - у нее были на то причины. Серое пространство за окном Алой Башни нагоняло тоску: несколько схематичных деревьев, на которых пели одни и те же птицы, полянка с ромашками и два облака, похожие на голубей. Гипотетический Злой Колдун носился где-то, и Принцесса знала лишь то, что это он заточил ее в Алую Башню. Убранство Башни действительно представляло собой все переливы красного цвета - от насыщенно-алого до бледно-малинового. Столы, кровати, пологи... Даже посуда, которая всегда вовремя появлялась на столе и несла на себе изысканные лакомства... алого оттенка. Настырный цвет раздражал и лез в глаза, так что Принцессе только и оставалось - сидеть у окна и грустить.
Все дело в том, что Принцессу сочинил когда-то некий начинающий сказочник, однако закончить ему все было как-то недосуг. Несколько страниц, исписанных корявым почерком, навсегда почили в самом низу стопки бумаг: преимущественно здесь были старые газеты, брошюры с почтовыми предложениями, записки и какие-то безымянные телефоны. Масштабы этой бумажной горы навевали на мысль, что однажды хозяин выбросит ее, не удосужившись перебрать. Вероятно, он мог бы закончить сказку однажды, был ведь некоторый шанс на это. Но когда Принцесса оглядывалась на свою комнату в Алой Башне, она чувствовала, что не хочет такой сказки. Совсем. И пусть Сказочник сочинил ее прекрасной, утонченной, милой, наделил чувством юмора и легкостью восприятия жизни - все равно становилось тошно от мысли, что еще может придумать этот человек. Сказочным героям положено что? Испытания. Страшные. И лишения. А счастье в финале еще напишут ли? Потому Принцесса и не хотела, чтоб ее сказку находили.
Дело было еще в том, что как Сказочник мог бы перечесть написанное, так и его героиня могла посмотреть на мир своего создателя. Краем глаза, конечно. Когда сказочник забывался глубоким сном на своей холостяцкой кровати, Принцесса могла выйти и побродить по его комнате. Здесь в это время пребывали и другие герои написанных им сказок, те, кому было любопытно. В комнате в эти часы царило оживление. Два старых короля беседовали всегда у книжной полки, два-три принца всегда теснились у окна, рассматривая и обсуждая поздних прохожих и пролетающие по шоссе машины. Принцессам, как видно, было лень выходить из своих сказок. Порой общество дополняли и другие герои. Возвышенно страдающий поэт тихо шептал что-то о раскаянии и любви, уродливый Колдун искал в старых газетах заклинания, юная Ведьма пыталась посеять в одиноком цветочном горшке на подоконнике колдовские травы.
Страдающая от одиночества Принцесса перезнакомилась тут со всеми, но все эти герои вскоре наскучили ей. Впрочем, тут, конечно было не так скучно, как в Алой Башне. А однажды юная Ведьма сама заговорила с ней.
- Ты знаешь, и тебя еще могут дописать, - заговорщически подмигнула она, поправляя черное шелковое платье. Ведьма была из той сказки, которую Сказочник закончил, но к публикации ее нигде не взяли. Все равно Ведьма гордилась своей "законченностью".
- Ничего, я и так привыкла, - рассеянно отвечала Принцесса.
- Ты просто не знаешь, что он напишет на бумаге, - рассмеялась Ведьма. Ей, видимо, было очень скучно.
- Бумага! - встрепенулась вдруг Принцесса. Ее написали не только красивой, но еще умной и образованной девушкой. Вот только бумаги в ее Башне бы водилось. - Ведьма, у тебя есть бумага и перо, чтоб писать?
- И даже чернила есть! - насмешливо фыркнула маленькая задавака.
- Дай! - потребовала Принцесса и, немного подумав, добавила: - Пожалуйста.
Пришлось, конечно, поторговаться. Ведьма оказалась падкой на красивые платья, а этого добра у Принцессы было множество. По сюжету Ведьмочка, конечно, не могла ходить в этих платьях, но в такие вот ночные часы - запросто. Взамен же Принцесса получила стопку шероховатых листов, обтрепавшихся по углам, перо и чернила.
В первый раз волновалась она ужасно. Задернула занавески в своей алой комнате, зажгла все свечи и села за стол. Испугавшись задуманного, встала, походила немного, выпила стакан воды, и снова села. Не зная, как начать, написала просто:
"Вокруг Алой Башни расцвели васильки. Много васильков. Они цвели до самого горизонта."
Не в силах дальше терпеть, Принцесса крепко зажмурилась и отдернула занавеску на окне. Сосчитала до десяти, но побоялась открыть глаза. Пришлось сосчитать еще до пятнадцати, но зато когда она посмотрела - это стоило всяческого ожидания. Вокруг, сколько хватало глаз, раскинулся бескрайний ярко-синий ковер! Теплый ветер покачивал тонкие стебельки, и по васильковому полю пробегали волны. Принцесса восхищенно прижала руки к груди и расплакалась. Сколько же она ждала этого мгновения!
Дальше пошло проще. По ночам, если удавалось выйти в комнату Сказочника, Принцесса принималась торопливо листать газеты и брошюры. Ей становилось страшно от мысли, что Сказочник найдет ее сказку или выбросит - тогда она не сможет узнать, как выглядит море, как блестит снег и еще множество интересных вещей. Начав описывать свой мир заново, она старалась все обставить со вкусом.
И вот уже от Алой Башни осталось одно название. На ее месте высился дворец с широкими светлыми окнами, увитый розами и виноградником, вокруг полыхали всеми возможными красками великолепные цветы, а на горизонте в синеватой дымке таяли колючие пики гор. Правда, все это великолепие радовало только взгляд, потому что Принцесса не знала, как пахнут цветы, не ведала ощущений от падающего с неба дождя, ей были неизвестны звуки грозы или капели... Прекрасный мир Принцессы казался ей одиноким и плоским.
А однажды, когда днем она гуляла в саду, случилось невероятное.
Сказочник нашел ее сказку. Весь мир Принцессы задрожал, став вдруг миражом. Все вокруг поплыло, словно акварельные краски на размокшей картине, и девушка испуганно упала на землю. Не могла быть одна сказка написана дважды - и все вокруг принялось стремительно исчезать. Осталась только Принцесса, потому что она ничего не меняла в себе.
А Сказочник с удивлением рассматривал несколько мятых листов в своих руках. Листы были замараны старыми кофейными пятнами, один порвался, но что странно - все они были чистыми, ни строчки! Все, кроме одного. На одном из листов лежала, сжавшись в комочек, прекрасная Принцесса.
- Кто это нарисовал? - недоуменно пробурчал Сказочник.
- Не переписывайте меня, - жалобно попросила Принцесса, приподнимая голову. Она даже не поняла сперва, что разговаривает со своим создателем.
- Да? - Сказочник сел на диван и потрогал пальцем Принцессу - одновременно нарисованную, но и живую. Казалось, рисунок состоял сплошь из крохотных слов. Но на ощупь она была теплой и можно даже было различить формы... Сказочник смущенно отдернул руку. - Как же так вышло-то?
- Понимаете, - Принцесса осмелела, - Я так хотела настоящей красивой сказки...
- А я что, плохо пишу?! - тут же возмутился Сказочник.
- Нет-нет! То есть... - Принцесса растерялась и вдруг подумала, что теперь он ее точно выбросит. Пришлось рассказать ему, что она сама придумала мир вокруг себя. Постаравшись только не касаться того, что по ночам герои сказок собираются в этой комнате, Принцесса рассказала свою историю.
- Вот тебе на, сказка сама вышла, - удивился мужчина, принимаясь искать на захламленном столе что-нибудь, что могло бы сыграть роль рамочки, - Ну, будешь теперь у меня тут жить.. Раз ты говорящая... Как зовут тебя?
- Забыла, - Принцесса покраснела. Ей не хотелось бестактно говорить, что Сказочник не удосужился дать ей имя. Вдруг рассердится.
- И ладно, - рассеянно ответил Сказочник, пристраивая картинку возле пачки бумаги на столе. Оказывается, он уже опаздывал на какую-то встречу.
Принцесса подождала, пока за ним захлопнется дверь, и оглянулась. Выходит, теперь она жила на листе бумаги, и перед ней открывалась словно бы дверь в мир Сказочника. Чуть подумав, Принцесса переступила этот порог, и оказалась в квартире. Не смея поверить своему счастью, она потрогала листы бумаги на столе, взяла в руки чашку с засохшими на дне остатками кофе. Теперь она узнала, что такое настоящие ощущения: чашка была тяжелой и прохладной, бумага - ровной и шуршащей, даже собственная кожа стала ощущаться по-иному. Походив по комнате, постояв у распахнутого окна, потрогав всевозможные предметы, Принцесса вернулась к столу и села на скрипучий стул. Она придвинула к себе стопку листов, ручку и задумалась.
Принцесса. Нет, если уж жить, так жить в этом мире, по-настоящему.
- Меня будут звать... Ирина! - она словно бы пробовала на вкус настоящее имя, запомнившееся из какой-то книжки. - Ирина. Да.
Принцесса подумала, и вывела на листе:
"Принцесса ожила и стала самым обычным человеком в непридуманном мире"
Что ж, прошлое она сочинит, а будущее сложится само! Разве может быть что-то лучше, чем просто жить, быть настоящей, быть самой собой?