Мое гладкое белое тело ласкали смуглые женские руки. Она так нежна со мной, так легки ее касания, что я просто таю, ах, таю... Она дает мне форму, она вдыхает в меня жизнь. Ее имя - Анемида, еще одна внебрачная дочь того, чье имя давно не произносят с благоговением, но еще помнят. В ее руках добро. Я так молода, но уже люблю ее без памяти. Анемида еще и художница. Я вижу тонкую кисть в ее изящных пальцах и трепещу от восторга. Она говорит мне: "Ты прекрасна, ты совершенна, ты лучшее, что у меня было!". Разве я могу не любить ее?
- Ладно, знаешь, пусть даже и я была виновата вчера...
- Пусть?
- Не начинай снова, умоляю тебя!
- Ну да...
- Прости. Я виновата и прошу прощения.
- Угу.
- Ты приедешь сегодня?
- У меня много работы.
- Позвонишь?
- Позвоню.
- Ладно, я побежала, у меня тоже работа...
- Пока.
- Пока.
*
Мне не понравилось. Этот темно-синий цвет просто ужасен... Это так неприятно, что я едва не завопила от горя... Зачем она со мной так? Анемида, Анемида, Анемида, А... Да! Золотистый... Конечно, разве может она дать меня в обиду? Нет. Кто стучит? Анемида, не впускай никого! Они отвлекут тебя, заберут у меня... Ты снова сделаешь мне больно? Я не верю в это...
*
- Саня, привет!
- Привет, птичка!
- Как ты? Мама выздоравливает?
- Ой да, куда ж ей деться! Я, вот, поставила ей горчичники, папан придет - она уже спать будет, как младенец... Ты как? Голос, вроде бодрый.
- Са-аня... Сегодня днем позвонила Женьке с работы. Уже согласилась с тем, что это я была неправа (хотя ты знаешь, что это не так). А он все равно ведет себя так, будто я ему чужая... Сердце разрывается!
- Плюнь. Ты найдешь тысячу лучших, чем он.
- Мне не нужна тысяча! Мне он нужен, я люблю его. Пусть он и не принц на белом коне, но вначале-то у нас все хорошо было... Аж невероятно хорошо!
- Я ведь говорила уже тебе... Что? Что, мам? Все, Танюха, меня мама зовет, давай завтра созвонимся!
- Ладно, пока.
*
Как хорошо, что ты вернулась! Не уходи больше так надолго, прошу тебя! Я же так хрупка, мне нельзя быть одной... И ветер... Анемида, милая, почему у тебя в доме такие сквозняки? Они могут нехорошо сказаться на твоих трудах. Поговори со мной, прошу тебя! Твой взгляд задумчив и тревожен. Что гнетет тебя, любимая? Не хмурь тонкие брови, ты прекрасней всех, без сомнения, и никого не слушай. Вот увидишь: твоего сурового отца забудут, а мной еще будут восхищаться! Давай же, возьми в руки кисть и продолжи магию красок!
*
- Анютка, хай!
- Привет, птица!
- Придешь?
- Когда, сегодня?
- Ну да.
- А что твой драгоценный?
- Не спрашивай. Даже не звонил.
- Я тебе давно говорила, что он сволочь.
- Слушай, прекрати, и без тебя тошно! Так придешь?
- Ладно, открывай дверь - спускаюсь. А, надо куртку накинуть, а то в подъезде холодно... Жди.
- Ань, Ань, стой!
- Ну?
- Возьми что-нибудь интересное...
- Что? Кассеты мы все пересмотрели, журналов новых нет... А, забыла: мама привезла какую-то настойку необычную из Тибета, давай напьемся хоть, что ли...
- Славная идея... Жду!
*
Мне непонятны твои слова... Душа... Что это? Зачем она мне? Ладно, ладно, не волнуйся ты так... Хорошо, я поняла... Выходит, пока у меня не будет души, ты не сможешь меня любить? Я не смогу любить? Ложь! Я обожаю тебя, ты моя хозяйка, мой смысл жизни, Анемида! О, если б я могла плакать родниковыми слезами, как ты, то вся краска уже была бы смыта этим потоком! Зачем, зачем ты дала мне жизнь, если теперь так обижаешь? Анемида... Ане... Хорошо... Покажи, что за душу ты хочешь мне дать. Хм... Она не впечатляет меня. Неужели я не достойна чего-то великого? Ну хорошо, пусть будет эта... Да, я согласна.
*
- Але.
- Это Женя?
- Да, а кто это?
- Жень, это Аня, подруга Тани Птицы...
- Ну?
- Тут скорая, мы едем в больницу... У нее что-то с сердцем... Приезжай скорей, ладно?
- Черт... Позвонишь потом, скажешь, где она - я завтра приеду.
- Завтра? Женя, ей очень-очень плохо, она без сознания, а ты ж у нее единственный близкий человек в этом городе...
- Чего я там делать буду, если она без сознания? И поздно уже... Все, утром позвони, скажи, где она.
- А... Ну ладно, пока.
*
Анемида нежно укрыла меня на ночь шелковым покрывалом, не боясь, что смажутся краски... Такая грустная, такая прекрасная... Говорила, что разрешили ей душу для меня взять где-то "наверху". Не знаю, что это, но немного боюсь предстоящего... Знаю, Анемида не обидит меня, не сделает хуже... но иногда задаюсь мыслью: зачем она это все начала? В чем смысл этой всей кутерьмы? Завтра - говорила. Завтра. Душа - это больно?
*
- Алле.
- Аня?
- Нет.
- Аню позовите, пожалуйста, к телефону!
- Ее нет сейчас, а кто это?
- Это знакомый ее, Евгений...
- Очень приятно, Женя, я мама Анина. Анечка сейчас в больнице: у нее подруга сегодня утром умерла, такое несчастье... Так она помогает, ждет родственников покойной, а то они из другого города...
- Как - умерла?!
- А... Такая молодая - сердечко подвело... Да вы, Женя, оставьте свой номер, Анечка как придет, перезвонит вам... Женя? Алле! Алле! Трубку положил... Странный какой...
*
Восхитительно, чудесно иметь душу! Но и - грустно... Ах, я теперь столько знаю! Анемида, моя милая Анемида своей смуглой ладонью влила в меня это невидимое чудо и я словно заново родилась. Оказывается, я действительно не знала, что такое любовь! Хотя, мне немного жаль ту несчастную девушку, которой принадлежала раньше эта чистая душа... Но я готова петь, звенеть от восторга, от полноты ощущений! Анемида, послушай меня! Жаль, что она ушла. Снова пошла к своему отцу. Зачем, интересно?
*
- Отец, я сделала все, как ты просил.
- Да.
- Я вложила в нее прекрасную чистую душу, знавшую и страдания и счастье.
- Ты сделала все правильно, Анемида.
- Когда?..
- Завтра. Да. Пусть она привыкнет к своей душе, чтобы смогла выполнить свою миссию. Не даром Он обратился именно к нам.
- Хорошо. Кого же ты выбрал?
- Тебя.
- Отец! Я не достойна...
- Я так решил. Иди.
*
Зачем все это, ах, зачем? Я спеленута тончайшим шелковым покрывалом, мое тело покрывает чудесная роспись, какой еще никто не видел. Анемида так бережно держит меня в руках, будто я - драгоценность. Хотя, конечно, я великолепна, лучше меня еще не было - так сказала сама Анемида. Но куда мы идем? Она так волнуется, что я слышу стук ее сердца. Оно бьется так быстро, в такт моим быстрым мыслям: куда-мы-идем-куда-мы-идем-куда... Куда? Слепящий свет заливает бескрайнюю площадь из мраморных плит, это чистый свет... Моя новая душа трепещет перед ним и хочет преклонить колени... Но у меня нет коленей! Зато Анемида опускается ниц у подножия огромного каменного престола. Из какого камня он? Это не важно, отвлекаясь, я могу пропустить что-то важное. Вот под тонкими пальцами покрывало соскальзывает, обнажая мои совершенные формы. Кому бы ни принадлежали эти пронзительные глаза вверху - он знает, что я совершенна. Анемида, ты хотела что-то сказать? Почему же ты робеешь? Говори же, моя любовь, смотри: он ждет. И я слышу...
- Господи! - почему ее голос срывается? Думай о том, что ты все можешь, Анемида, ведь я с тобой! - Зевс Громовержец, мой отец, шлет тебе свое уважение и в знак почтения и дружбы просит принять тебя, нынешнего вершителя Судеб Земли этот совершенный сосуд. Эта ваза является воплощением Красоты и Искусства, она наделена Душой и Любовью, прими же ее в дар от богов священного Олимпа, ныне дремлющих в стороне от дел мирских.
Что это? Анемида хочет отдать меня? Отдать меня? Не надо! Анемида, ты, своими руками вылепившая меня, своими руками наделившая меня душой, не бросай! И она шепнула мне чуть слышно: "Не волнуйся, ты совершишь великие дела, может быть, спасешь Землю от Зла". О, разве я могла ей не поверить?
Я осталась там и вместе с Ним провожала взглядом тонкую фигурку в греческом платье. Если б я могла плакать! Что-то говорило мне о том, что моя жизнь только начинается и что мое предназначение - чудесно - может быть, это был голос романтичной и влюбчивой Тани Птицы.