Вот она выходит во двор. На миг замирая на верхней ступеньке, она затем так быстро преодолевает остальные, что трудно рассмотреть, как мелькают ее синие башмачки. Еще пальцы касаются перил, а она уже поднимает тревожный взгляд к небу, как будто молчаливо просит облака подождать ее.
Она всегда спешит за облаками. Их невозможно догнать, но ей всегда удается это, иначе как она умудряется вовремя оказаться именно там?..
Она спешит за облаками, ее целеустремленность не удивляет прохожих, однако что-то в ее глазах есть такое, отчего они предпочитают быстро отвести взгляд, сразу забыв о странной женщине. Ее длинные вьющиеся волосы треплет ветер. Ветер - ее вечный спутник в этих путешествиях, неотступный телохранитель. Она верит, искренне верит, что именно он не даст ее в обиду.
Однако когда начинается дождь, капли легко сбегают по ее щекам, так что они вовсе не похожи на слезы, как это часто бывает с другими людьми. Только в уголках глаз, на тоненькой сеточке морщинок, да еще на щеках, где появляются ямочки, когда она улыбается - дождевые капли задерживаются, иногда загадочно блестя от случайного света.
Она быстро идет, не останавливаясь, не уворачиваясь от капель, и ее мягкие тканевые башмаки почти сразу намокают, приобретая такой же сиренево-синий цвет, как и предгрозовое небо. Да и светлые джинсы покрываются причудливым узором из темных следов капель, только легкая ветровка с ярко-голубыми полосками на рукавах уберегает ее тело от дождя. Но, кажется, ей и этого довольно.
Улицы скользят под ее башмачками, всегда разные, потому что тучи не всегда ходят в одну и ту же сторону. Да и пойти можно всегда разными путями, а ей нравится замечать краем глаза не виденные ранее дома, магазины и кафе. Она улыбается им - вскользь, чуть заметно, но крохотные озера блестят в ямочках на ее щеках, отражаясь от неоновых вывесок и блеска рекламных фонариков. Иногда кажется, что ветви деревьев уважительно склоняются ей вслед, будто они знают, куда и зачем она спешит.
И в этот раз - очередной из длинной череды таких же, она выходит за городскую черту, где за пустырем начинаются покосившиеся заборы давно брошенных огородов, и дальше, к небольшому озеру, сплошь затянутому тиной. Она вновь поднимает глаза к темным тучам, чуть щурясь от летящих в лицо капель. Теперь ее волосы кажутся темно-русыми и почти прямыми. Но стоит их высушить - они снова посветлеют и завьются еще сильней, чем до дождя.
А сейчас она просто ждет. Складывает ладошки лодочкой, ловя дождевые капли, и терпеливо смотрит на небо, которое уже начинает недовольно ворчать громом, будто сердясь за что-то на промокшую землю. Она поднимает ладошки с озерцом дождевой воды повыше, закрывает глаза и улыбается.
В этот момент у нее такая удивительная улыбка, совершенно неземная и настолько светлая, что кажется - она сама может светиться не хуже спрятавшегося солнца. Это потрясающее зрелище, от него замирает сердце и отчего-то набегают на глаза слезы. Светлое такое чувство, будто сама гроза проходит насквозь, оставляя в глазах блики от вспыхивающих молний и чистые, омытые дождем, чувства.
Она дождется, непременно дождется желаемого хоть раз - в каждую грозу ей удается это, вопреки любой статистике. Даже если быстрые вспышки озаряют небо от тучи к туче, хоть одна из небесных гостий вдруг стремительно упадет на землю, соединяя ее с небом. И случится это непременно там, где застыла хрупкая невысокая фигурка, омываемая гладкими пальцами дождя. Со стороны это выглядит невероятно, но у нее почти никогда нет свидетелей.
Яркая, бело-голубоватая вспышка прорезает небо, будто взрезает само пространство, и фигурка женщины на какое-то мгновение растворяется в этом голубоватом пламени, а когда молния пропадает, какой-то миг кажется, что женщина сама мерцает этим неземным светом. Но это только мгновение, почти сразу затем она бессильно опускается на землю, становясь такой беззащитной, что даже непоколебимая твердь под ее ногами не кажется надежной.
Она долго-долго сидит, опустив голову, и вода сбегает по свесившимся волосам, которые словно закрывают занавесом ее лицо. Руки крепко сжаты в кулаки и кожа на них обожжено-красная, так странно контрастирующая с зеленой травой и светлой тканью ветровки.
Если ей хватает времени, она на миг съеживается, запускает руки в карманы, и медленно выпрямляется, встает во весь рост. И снова складывает алеющие в сером дождевом полумраке ладони лодочкой, собирая дождевые капли. Но чаще всего Ангела успевает раньше, чем это случается во второй раз. Ангела - ее сестра, они очень похожи внешне. Вот только Ангела - серьезная деловая женщина, и ее никто не считает душевнобольной.
Ангела всегда прибегает, пытаясь укрыться под огромным мужским зонтом, прячет под него сестру, словно пытается защитить ее таким образом от грозы.
А потом они идут вместе, опираясь друг на друга, ее лицо совсем мокрое, и невозможно угадать, дождь это, или все-таки слезы. Ангела прячет их обеих за широкими загнутыми полями зонта от взглядов любопытных соседей, и они медленно поднимаются по тем самым ступенькам крыльца, где так недавно промелькнули синие башмачки.
Ангела ругает сестру, распекая на все лады, суетится с сухими полотенцами и хлопочет с лечебной мазью над воспаленными ее руками, она злится, хотя это никогда ничего не меняет. Она знает, что все повторится, и иногда самой ей кажется происходящее странным ритуалом, замкнутым кругом, чужим дежа вю. Но сестра снова убегает по своим неотложным делам, и она остается одна в полутемной квартире, и смотрит в окно на небо, терпеливо ожидая, пока подсохнут волосы.
Длинные вьющиеся пряди сохнут медленно, но она может подождать. Она садится в глубокое кресло и закрывает глаза. Она видит вспышки молний, бело-голубоватые, слепящие, ласкающие облака...
А потом она выскользнет из квартиры, прижимая к груди маленький тряпичный мешочек, такой застиранный, что невозможно уже разобрать рисунок на ткани.
И снова синие башмачки, заботливо высушенные специальной грелкой. промелькнут над ступеньками крыльца, и она растворится в вечернем городе, улыбаясь совсем другой, ночной улыбкой. Эта улыбка похожа на отсвет теплого золотистого фонаря, манящего в круг неяркого света. Эта улыбка не перечит окружающей темноте, она только дополняет ее, мерцает призрачным миражом, переливается чистой искренностью.
Маленькая женщина с необыкновенной улыбкой неторопливо идет по омытым недавним дождем улицам, и пристально всматривается в лица спешащих мимо людей. В это время суток, после захода летнего солнца, людей уже не очень много, но те что есть - они не случайны, она в это верит.
Она подходит к некоторым и протягивает узкую ладошку. Она ничего не говорит, только на все еще неестественно красной коже будто бы светится бело-голубоватым сиянием маленький гладкий камешек. Многие отталкивают протянутую ладонь, некоторые шарахаются, иные ищут деньги, чтоб расплатиться за диковинный подарок.
Но подарки не требуют расплаты, и она успевает раствориться в дымке улиц раньше, чем осчастливленный человек успеет хоть что-то понять.
Она отдает сокровища грозы, кажется, так просто, но каждый одаренный - тщательно выбран.
Потому что сокровища грозы дают простому земному человеку немножко небесной души. Маленький кусочек, но даже этого достаточно, чтоб изменилась чья-то жизнь. Чтобы человек вдруг ощутил незримую связь - между землей и небом, стихией и телом, собой и живой природой.
Она ускользнет, а вы еще долго будете смотреть ей вслед, сжимая кусочек молнии, пойманный в ладони, и чувствовать, как что-то неуловимо меняется...