Однажды всё начинается. Мы, конечно, не знаем об этом, не утруждаем себя поиском точки отсчёта, а иной раз её и определить-то невозможно. В сонме событий, больших и маленьких, путаясь, после, в часах и днях недели, мы не можем сказать точно, когда всё началось.

Но только не Анна.

Большие электронные часы над кассой мини-маркета показывали 22:42 - смешное время, словно примитивная рифма - когда Анна посмотрела в ту сторону и увидела входящую в маркет девушку, почти подростка, очень странно одетую. На несколько мгновений Анна забыла про макароны, которые собиралась купить, чтоб приготовить поздний ужин, и замерла, рассматривая новую посетительницу. Девушка была одета словно только что с вечеринки: в нарядное платье, сверкавшее стразами на облаке розовой органзы и причудливыми перьями на лифе. На тонких запястьях красовались два массивных браслета с чрезмерно броскими камнями, но при всём этом на лице отсутствовали даже признаки макияжа, а на ногах красовались кожаные ботинки определённо мужского фасона.

Девушка нервно оглянулась на входные двери, окинула сонного кассира очень долгим оценивающим взглядом, и тут Анна, наконец, отвернулась, смущённо подумав, что совершенно неприлично так пялиться на человека. И сама ничуть не лучше ведь. Мало ли, кто в чём нынче ходит. Мода причудлива, а у подростков и подавно встречаются самые немыслимые сочетания вещей. Сердито тряхнув головой, Анна бросила в корзину пачку тонкой лапши и торопливо пошла в сторону стойки с соками. В этот час, холодным мартовским вечером, в магазине не было других посетителей, и разминуться, стало быть, очень легко. И всё-таки, когда Анна отвернулась от стойки, держа в руках пакет вишнёвого сока, она тут же налетела на шифоновое облако, больно стукнулась, по-видимому, об локоть, ойкнула, отступила и, конечно, толкнула стойку. К счастью, обошлось без дальнейших разрушений, а девица смерила её прозрачными зелёными глазами, тем самым долгим оценивающим взглядом, и шагнула ближе:

- Мне нужно к тебе домой, - выдохнула она тихим, удивительно низким голосом. Анна хотела бы отодвинуться, но в спину и так упиралась полка с соками, а под лопатками пружинили покачивающиеся пакеты. Странную просьбу, или даже скорее требование, Анна решила проигнорировать и растерянно нахмурилась.

У девицы были неброские черты лица; длинные волосы, заплетённые в две растрепавшиеся косы, лежали на обнажённых острых плечах. Она вздохнула, не переставая так же требовательно смотреть, и отступила. Оглянулась снова нервно, хоть отсюда и не было видно ни кассы, ни входных дверей. Анна подумала: камера наверняка есть, - и это немного успокоило её.

- Я устала, - сказала девица, ухватив себя за кончик правой косы и дёргая его в сторону, - Тебе ничего не стоит это. Я войду и исчезну. Честно. Мне только нужна дверь. - Она помолчала немного, не отрывая глаз, и добавила: - Прошу тебя.

- Вы что-то путаете, - неловко ответила Анна, сдвигаясь, наконец, в сторону, - Меня с кем-то путаете, извините. Она быстро пошла по проходу, мимо ярких пачек с чаем и печеньем, услышала шаги за спиной и почти побежала. Ей показалось, что небольшой проход в мини-маркете стал бесконечно длинным, и вдруг обнаружила, что всё также стоит, ощущая лопатками картонные пакеты. Анна недоумённо моргнула.

- Во-от, - растягивая слово, выдохнула девица. Она выглядела, пожалуй, хуже, чем раньше. - Давай ещё раз. Мне нужно к тебе домой.

- Нет, - отрезала Анна, скользнула взглядом по потолку, по верху стеллажей с продуктами: где же, чёрт возьми, камера?! - Оставьте меня.

Она повернулась всем телом вправо, подчёркнуто обогнула угол стеллажа и пошла по дальнему ряду в сторону кассы. Впереди стоял решётчатый контейнер с акционными товарами. Наверху лежал яркий и неуместный жёлтый мяч. Каблуки равномерно и быстро отбивали чёткий ритм, но лишь на десятом "стук-стук" Анна поняла, что мяч всё так же далеко, как и раньше. Моргнула: и вновь перед глазами серые, словно запылённые, пряди, торчащие из растрёпанной косы. Ей показалось, белый слепящий свет ламп меркнет в глазах, и лицо с неброскими, но приятными чертами плывёт в сторону.

- Пойми, - нетерпеливо втолковывала девица, - У тебя нет выбора. Пойдём. Ну?

Анна медленно кивнула. В голове вертелось: выйти к кассе и позвать на помощь. Там есть охранник где-то, должен быть. Или выйти на улицу - и позвать на помощь. Хотя кто её услышит... А лучше - пойти просто в оживлённое место! Странная девица ведь не знает, где её дом. Или знает? Анна сосредоточилась на том, как идёт по проходу, и всё сверялась глазами с окружающими предметами: в самом ли деле идёт, или снова морок? За спиной тихо и размеренно шелестели шаги, словно конвойщица едва заметно шаркала.

Анна набрала в грудь воздуха, едва приблизилась к сонному кассиру, уткнувшемуся в свой телефон, но тут же сзади раздалось тихое предупреждение:

- Не надо. Он тебе не поможет, пошли. - Холодные пальцы коснулись её руки, и Анна от неожиданности выронила корзинку с макаронами. Пластик звонко стукнулся о бетонный пол, и шуршащая пачка смешно подпрыгнула внутри, но так и не выпала.

Анна, словно во сне, прошла мимо упавшей корзины, мимо кассы и даже мимо дремавшего в закутке охранника, и вышла под колючую крошку, сыплющую с неба - толи подмерзающий в полёте дождь, толи подтаивающий снег. Ветер тут же забрался за шиворот, отрезвил немного, сдул тёплое оцепенение, царившее в магазине. Анна обернулась. Она сейчас только поняла, что взявшая её в плен девица, стоит в коротком платье с открытыми плечами при нулевой температуре, и даже не поёживается. Но оглядывается и явно нервничает.

- Слушай, это глупо... - начала Анна, но и девица заговорила одновременно:

- Давай пошли уже!

- Что тебе нужно? Деньги? - Анна потянулась за сумочкой, - Одежда? Ты попала в беду?

- Смотри! - девчонка подняла руку. Браслеты стукнулись один о другой, съехали почти до локтя по жемчужно мерцающей в холодном полумраке коже. - Золото, вот!

В темноте, притаившейся за клумбой напротив магазина, будто заворочалось что-то ещё более тёмное. Девчонка оборвала себя на полуслове, и они побежали. Анна поняла, что тоже бежит, панически оглянулась - её дом был в другой стороне - и повернула к дому. Мелькнула на мгновение мысль, что гипнотизирующая её девица не даст этого сделать, но та послушно повернула за ней. Это было странно и неистово: ветер с ледяной крошкой трепал волосы и заставлял щуриться, свет фонарей расплывался в слезящихся глазах, дыхание сбивалось, но они продолжали бежать. Мелькнул знакомый ларёк на перекрёстке, Анна оскользнулась на мокрой бровке и едва не упала на подъездную дорожку, под колёса паркующейся машины, извернулась, задела бедром капот, и побежала дальше, не слушая гневных выкриков в спину. Обогнуть дом: пробежать вдоль глухой торцевой стены, свернуть за угол, третий подъезд старенькой панельной девятиэтажки...

Впрочем, они не добежали и до середины стены, когда откуда-то сбоку, хрустя тонким ледком на подмерзающей луже, выступила высокая массивная фигура. Анна шарахнулась к стене, почувствовала, что может остановиться, и прижалась ладонью к колючей ледяной поверхности, как к единственному материальному и ощутимому предмету, что ещё остался в её мире.

Девчонка, бежавшая за ней всё это время, направилась уверенным шагом к незнакомцу.

- Саманта, - сказал он глухо и довольно, словно констатировал факт и радовался, что оказался прав.

- Охотник, - устало выдохнула она, и голос показался ещё более низким, чем у него.

Незнакомец в два движения сбросил куртку, укрыл её плечи. Что-то тихо сказал, указывая в сторону, откуда они прибежали. Девица дёрнула плечом, отступила, вскинув подбородок, повысила голос:

- ...Долго! Сколько можно! Твоя ловкость не так хороша, как говорят?

Она развернулась на пятках и властно дёрнула подбородком в прежнем направлении движения. Анна послушно двинулась вперёд, затем за угол, к третьему парадному.

Тепло и запах жарящихся котлет охватили их вместе с темнотой, стоило двери подъезда закрыться со щелчком магнитного замка. Анна ждала гудящий лифт, и ни о чём не думала. Наверное, это тоже была форма внушения, как и всё, что случилось в супермаркете. А, может быть, она и могла бы сейчас убежать: в неприятно-белёсом свете слабенькой "экономичной" лампочки девица выглядела совсем нехорошо. Её всё-таки бил озноб, кожа казалась ещё белей, чем раньше, вокруг глаз и губ залегли тёмные тени, враз сделавшие её много старше.

Лифт остановился, в кабине, пахнувшей типографской краской от свеженаклеенной рекламы, было тесно, но девица умудрилась втиснуться в угол, держа расстояние.

- Старый дом, - с непонятным удовлетворением сказала она, когда двери разъехались, выпуская их на лестничную площадку.

- Да не очень, - почему-то обиделась Анна, - Двадцать лет всего. Двадцать два.

- Столько дверей, - девица мечтательно улыбнулась, но тут же нетерпеливо глянула: - Ну?

Анна достала ключи, открыла свою, хорошую - новую вообще-то - дверь, зажгла свет, посторонилась, пропуская незваную гостью.

Та провела ладонями по волосам, покрытым капельками от растаявшего снега, отряхнула пышную короткую юбку, и, не разуваясь, пошла вперёд, водя подбородком, словно принюхивающаяся в новом месте кошка.

Анна заперла дверь, нарочно медленно расстегнулась и сняла пальто. Чужая воля больше не принуждала её, и этим чувством хотелось насладиться сполна. Заглянула в зеркало: оттуда испуганно глянула темноволосая девушка с карими глазами, выглядящая сейчас явно старше своих двадцати пяти.

- Что теперь? - громко спросила Анна, так и не выходя из прихожей. Девица появилась из тёмной кухни. Она словно помолодела, тени посветлели чудесным образом, светло-зелёные глаза заблестели.

- У тебя есть ванная, - довольно констатировала девица, - Дай мне полотенце. Пожалуйста.

- Это просто сюр какой-то, - Анна покачала головой, и не двинулась с места, - Дальше ты вынудишь меня пойти и взять в шкафу полотенце? Заварить тебе чай? Постелить постель?

- Постель точно нет, - девица надулась с видимым сожалением, - А остальное было б не плохо. Я не буду тебя принуждать, если ты сама мне поможешь.

- Ох и наглая, - ошарашенно сказала Анна.

- Саманта.

- Это тебя не извиняет. - Не слушая невнятного бурчания, Анна пошла в комнату, по пути зажигая всюду свет. За её спиной раздался звук ударившей по металлу струи, а затем ровно зашумела набирающаяся в ванну вода.

Сюрреализм - это мягко сказано. Гипноз или внушение, необъяснимая власть - и такие нелепые требования. По крайней мере, кажется, её не собираются убивать или грабить. Анна пожала плечами в ответ своим размышлениям, достала чистое полотенце. Подумала, и вынула ещё махровый халат, которому давно не было никакого применения. Отнесла, положила на полку в ванной, и ушла на кухню. Хотелось есть, но ещё больше - залить в саднящее горло чего-то тёплого. Достала молоко, поколебалась, услышала щелчок задвижки на двери ванной, сунула молоко назад и сняла с полки коньяк.

К тому моменту, как из ванной в облаке пара вышла тонкая фигура, неуклюжая в объёмном халате, Анна дожаривала яичницу на шкварках и пила коньяк маленькими глотками из чайной чашки.

- Спасибо, - совершенно искренне сказала Саманта. Став мокрыми, её волосы потемнели, но всё равно имели сероватый оттенок. Теперь Анна поняла, что это своего рода проседь, неравномерно распределившаяся по всей длине прядей. Перед ней стояла отнюдь не девочка-подросток. Впрочем, гладкая кожа, чуть по-детски пухлые черты лица и блестящие глаза диссонировали с волосами и выражением этих самых глаз.

- Садись, - Анна разложила яичницу по тарелкам, указала на бутылку, - Приятного.

Саманта кивнула, ушла, вернулась снова одетая в прежнее платье, пригладила топорщащуюся органзу на юбке.

Ела она быстро, сосредоточенно, к спиртному не притронулась, но с благодарностью приняла чашку чая. Анна ела и, не скрывая любопытства, смотрела на незваную гостью. Очень интересно было, что же она станет делать дальше. Выйдет в своём тонком платье обратно на улицу? Может быть, за ней придёт тот мужчина, что встретился возле дома? И, кстати...

- Откуда он тут взялся?

- М? - Саманта подняла задумчивый взгляд от тарелки.

- Тот, кого ты назвала охотником, - пояснила Анна.

- Он чует мгора, - непонятно пояснила гостья, - Также, как мгор чует меня. Но теперь он, наверное, уйдёт, спрячется. - Она расслабленно откинулась на спинку деревянного стула, - Но тебе ведь не интересно, да? Тебе хочется спать, а?

Анна хотела ответить резким отрицанием, но спохватилась и медленно кивнула. Ей не хотелось, чтобы снова принуждали.

- Вот отлично, - обрадовалась Саманта, - Иди, ложись. Иди! - Она сняла с запястья один из браслетов, глянула с сожалением, но положила на стол, - Вот, я тебе и награду оставлю. Забудешь утром всё, как сон.

Анна поднялась, ощущая пополам и навалившуюся усталость, и азарт от придуманной хитрости, пошла в комнату, легла на кровать, не расстилая её. В кухне и в коридоре горели яркие потолочные лампы, но в комнате - только маленький торшер. Анна видела из-под полуопущенных ресниц, как заглянула к ней Саманта, а потом деловито вышла в коридор. Медленно открыла дверь туалета, постояла на пороге и закрыла. Развернулась и осторожно, словно чего-то опасаясь, открыла дверь в маленькую комнату, служившую Анне кабинетом. Выругавшись под нос, Саманта закрыла и эту дверь, постояла чуть в раздумье и пошла в прихожую. Анна немного подождала, но услышав звук закрывающейся входной двери, вскочила и выбежала в коридор, приникла к глазку. Её странная гостья стояла на лестничной площадке, смешно искажаемая линзой дверного глазка, осматривала соседние двери. Потянула за круглую ручку дверь квартиры напротив, ожидаемо не смогла открыть. Попробовала другую. У самой лестницы оставалась грязно-белая фанерная дверца, ведущая в кладовку. Кладовка была забита хламом, санками, запчастями от велосипедов, какими-то тряпками, коробками и мешками. Саманта тревожно оглянулась на лестницу, рывком распахнула кладовку и шагнула внутрь. Хоть открывшаяся створка частично и закрывала проём от обзора, Анна всё-таки рассмотрела желтую стену и приглушённый свет, совсем не похожий на холодное освещение в кладовке. Дверь закрылась, на площадке воцарилась тишина. Анна осторожно выглянула, потом вышла. В захламленной кладовке тесно, что там можно делать? Очень не хотелось вновь испытать принуждение чужой волей, но любопытство пересилило, и девушка подкралась к фанерной дверце. Сердце гулко стучало, уши отчего-то горели. Навалилось странное ощущение, какое бывает только когда надо выйти на сцену перед целым залом публики... Или на серьёзный разговор к начальству, когда неизвестно, будут хвалить или отчитывать...

Можно и не открывать, - сказал внутренний голос, но Анна тут же его заглушила. Мало она натерпелась сегодня? Ещё одного голоса не хватает, можно подумать! И так же, как Саманта, рывком распахнула дверь.

Перед ней оказался неширокий коридор, оклеенный жёлтыми обоями в блеклых цветочках, освещённый жёлтой же гудящей под потолком лампой. Анна моргнула. Снова наваждение? Она потрогала нерешительно стену, которой не могло там быть - под пальцами оказались вполне ощутимая шероховатая бумага обоев. Коридор уходил вперёд метра на три, и дальше разворачивался вправо какой-то комнатой. Девушка скользнула ладонью по стене, сделала шаг вперёд, другой, вытягивая шею и рассматривая открывшийся в комнате край металлического стеллажа. За её спиной скрипнула закрывающаяся дверь; Анна дёрнулась назад, и обнаружила в проёме давешнего незнакомца. Она не видела его лица в прошлый раз, но не сомневалась, что это именно он. Был незнакомец высок и массивен, носил чёрные свободные штаны с множеством карманов и плотную серую рубашку, промокшую на плечах. Точно, - подумала Анна, - куртку-то он отдал Саманте. Длинные волосы были собраны в низкий "хвост", из-под сурово сдвинутых бровей остро смотрели совершенно чёрные глаза.

- Уходи, - глухо, но чётко сказал он, - Ещё можно, - и указал на неплотно прикрытую дверь. Анна перевела взгляд на видневшийся край стеллажа. Там, на другую сторону, свисала какая-то пёстрая ткань, и слышалось движения, и, как будто, даже тихие голоса. Как могло это всё быть - в кладовке?! Как могло существовать то, что она видела и ощущала сейчас - в скучном и сером подъезде, в холодной мартовской ночи?.. Анна сделала шаг, оказавшись совсем рядом с ним - только разминуться в узком коридоре - и отчего-то испугалась.

- Кто такой мгор? - тихо спросила она.

- Чудовище. - Охотник наклонился, потому что был он выше Анны на добрых полторы головы, понизил голос: - Её мгор близко... Не выйдешь сейчас - и у тебя появится собственное чудовище, которое пойдёт по твоим следам!

Страшно он говорил, Анна верила в эти слова. Но было и что-то, чего он не сказал, это остро ощущалось, как беспокоящая боль.

- Ты же охотник? Ты же должен его... Убить? - в последний момент Анна ощутила неуверенность.

- Да, - Охотник выпрямился, - Но никто не хочет, чтоб по его следу шло чудовище. Спроси Саманту.

- То есть, чудовище появится лишь потому, что я войду? - Анна нахмурилась, - Что это вообще за место?

- Лабиринт. Страшное место! - Охотник насупился ещё больше, - Уходи скорее.

- Хватит мною помыкать! - девушка фыркнула, развернулась, и в два широких шага преодолела оставшуюся часть коридора.

Сзади раздалось сопение, но она уже вышла в помещение с низким потолком и неярким освещением. По всей видимости, это было что-то вроде тематического кафе - между небольших стеллажей тут и там стояли деревянные столики с табуретами. На полках стеллажей были навалены всевозможные предметы: книги, платки, глиняные чашки и кубки, блокноты, корзинки с вязанием и иглы: столько всего, что взгляд не успевал охватить. За парой столиков сидели люди, пожилая женщина бродила вдоль стеллажей, что-то выбирая, и никто не обращал внимания ни на Анну, ни на Охотника. Девушка оглянулась, и обнаружила, что он обогнул её, завернул вправо и скрылся на тёмной лестнице, уходящей вверх. Оглянувшись ещё раз, Анна вернулась в коридор. Сейчас она обратила внимание, что изнутри дверь выглядела сбитой из деревянных планок, тёмной и старой. Анна толкнула шершавую створку, и дверь легко, без скрипа, подалась.

Снаружи оказались ранние тёплые сумерки, моросил дождь. Тесно жмущиеся друг к другу дома выглядели одинаково серыми, только в высоко расположенных окнах кое-где горел неяркий жёлтый свет. Анна подняла лицо под мелкие тёплые капли, и, отчаянно вздохнув, развернулась и побежала назад. По коридору с шершавыми жёлтыми обоями, через зал с низким потолком, едва не сбив какого-то седоволосого, но не старого мужчину в старомодном костюме с жилеткой; затем по каменной лесенке, где недавно скрылся Охотник. Вернуться назад невозможно, невозможно, - стучало пульсом в ушах. На верхней площадке лестницы оказалось две двери, расположенные друг напротив друга, а между ними неширокий стол с маленьким светильником, и сонная женщина, читавшая книгу.

- Где выход? - почти прокричала Анна ей прямо в лицо. Женщина подняла голову, прошлась ладонями по и так гладко зачёсанным волосам, оглянулась и не ответила. - Послушайте, - Анна наклонилась вперёд, ловя рассеянный взгляд серых глаз, - Где выход?

- Она вас не видит, - сообщили сзади. Анна обернулась через плечо. На верхней ступеньке стоял давешний седоволосый мужчина, теребил золотую цепочку на жилете и участливо смотрел, чуть склонив голову. Девушка стрельнула глазами обратно: женщина вновь уткнулась в книгу.

- Пойдёмте, - мужчина обогнул её, открыл левую дверь, посмотрел, прищурившись, закрыл и перешёл к правой. Там мелькнуло какое-то освещённое помещение, и он остался доволен, жестом поманил за собой и Анну.

Девушка прошла вслед за ним и завертела головой. Они оказались в огромном зале с уходящими неизмеримо высоко колоннами. Под крутыми сводами терялись огромные сверкающие люстры, а внизу, под ногами зеркально сверкал узорчатый паркет. Под негромкую сальсу в центре зала танцевали несколько пар; они не подстраивались друг под друга, каждый отрабатывал свои движения, и всё равно вместе они смотрелись единой композицией.

Седоволосый потянул Анну за локоть, и они отошли к обитой синим атласом стене, где стоял один из множества маленьких диванчиков. Сели. Помолчали.

- Нечасто, - тихо сказал мужчина, - Появляются новые Странники. Мало различить их, чужеродных, в своём мире, надо ещё уметь открывать двери. - Он бросил острый взгляд, и теперь Анна рассмотрела, что у него тонкие, можно сказать аристократические, черты лица, идеально выбритые щёки и крошечная седая бородка.

- Я не понимаю пока, о чём вы говорите. Всё случилось так быстро, - девушка посмотрела на свои невольно сжатые в кулаки руки и усилием воли заставила тело немного расслабиться. Незнакомец не перебивал, и она рассказала про магазин, про то, как Саманта подавляла её волю и заставляла слушаться. И про Охотника. И про мгор. Или как он там зовётся.

Мужчина слушал, не перебивая, сочувственно кивал, но не пояснял никак странности, хотя Анна пару раз умолкала, ожидая, как он прокомментирует. Никак. Когда она закончила, он встал и чуть поклонился:

- Хелль Джеймсон.

- Анна Хорски, - девушка смутилась, ощущая, что недостаточно светски отвечает, словно происходящие странности не извиняли её.

- Видите ли, Анна, - Хелль сел, откинулся на спинку дивана, погладил бордовый бархат обивки, - Это, конечно, редкое совпадение. Вас втянули, по сути, без ведома и согласия. И вы могли бы пройти перекрёсток обратно - наверняка, я мог бы найти ваш мир и вернуть вас. - Хелль умолк, видимо, обдумывая сказанное, или дальнейшие действия. Но в его словах крылся подвох.

- Есть "но"? - спросила Анна, не отводя взгляда от тонкого резного профиля собеседника.

- Да. Мгор. Когда закрывается за спиной дверь первого мира, на свет появляется мгор и выходит на след. - Он искривил губы, словно удерживая нервный тик, затем с усилием выдохнул, успокаиваясь, - Возможно, вы без способностей, и никакого мгора не будет.

- Но возможно и обратное... - Анна обхватила себя за плечи, ей было не по себе. Современному, как говорят, "цивилизованному" человеку не впервой быстро принимать решения, строить логические выкладки... Но всё это теряет смысл, когда тебя выкидывает из чёткой и понятной картины мира. - Что не так вообще с дверями? - жалобно спросила она, - И с какими из них?

- Этого никто не знает, - развёл руками Хелль, - Как ответить на ваш вопрос... Представьте, - он развернулся всем телом к Анне, - Что вы приходите, скажем, домой. Или к родным. Ещё не открыв дверь, вы знаете, что там, за ней. Иногда до подробностей, до цветка на окне и пледа на диване. Иногда в общих чертах, но определённо. Или вывески - они отлично служат людям, показывая, чего ожидать от двери. Бистро или жандармерия. О конюшне или булочной вы узнаете по запаху. О магазине игрушек по красноречивым витринам.

Он умолк, и Анна задумчиво кивнула, вновь засматриваясь на танцующие пары.

- Я поняла. Мы не знаем, что за некоторыми дверями. И предположить не можем. И что же? За каждой из них... - она не могла подобрать слово и беспомощно взмахнула ладонью, обводя зал.

- Не обязательно, - засмеялся Хелль, - Что вы. Так бы мы блуждали постоянно и бесконечно.

- А вы?..

- Нет, - он потёр виски, словно заставляя себя сосредоточиться, - Есть перекрёстки, как тот, из которого мы попали сюда. Мы знаем, что там несколько дверей - гарантированный переход. Не всегда известно, куда, но более-менее управляемо. Все остальные неизвестные двери в различных мирах - не более чем возможность, поделённая, кстати, на способности Странника. Его силы.

- Она говорила, что устала. Саманта. Но потом приняла ванну и оказалась здесь. Вернее, там.

Анна оглянулась на двустворчатые двери с золотой патиной и глубокой резьбой, через которые они вошли. Только сейчас она подумала, что вернуться не может - совсем. Если то кафе с низким потолком и стеллажами и есть Перекрёсток - она не сможет даже туда попасть. У неё нет способностей... Или есть?

- Кажется, вы уже поняли, - сказалвнимательно следивший за её лицом Хелль и поднялся, - Странник не тот, кто умеет открывать двери, а тот, кто умеет находить дорогу. А наши с вами дороги здесь расходятся.

- А если я не смогу открыть дверь? Найти дорогу? - Анна осталась сидеть, посмотрела жалобно снизу вверх. У неё не было сил подняться. Хелль покачал головой, и на его породистом лице отразилось искреннее огорчение.

- Мне очень, очень жаль!

Он развернулся на каблуках и пошёл прочь, ловко вклиниваясь между танцующими. Анна решила не бежать следом, даже если бы у неё не было внутри такой оглушающей пустоты. И обиды, что ли. Саманта ушла, Охотник ушёл. Хелль тоже. Кажется, у Странников не принято держаться вместе. Ещё немного посидев, Анна решительно встала, но направилась не к двери, а к ближайшей паре. Остановившись так, что очевидно мешала движению, девушка громко сказала:

- Здравствуйте!

Девушка в жёлтом платье со стразами двинулась, покачивая бёдрами, в обход её, а молодой человек крутанулся с другой стороны.

- Остановитесь! - настойчиво воскликнула Анна, но они продолжали свой танец. Она толкнула парня в плечо, сбивая с ритма, он оступился, сделал два шага назад и смущённо улыбнулся партнёрше. Только теперь Анна поняла, что различает их речь, только если очень старается напрячься и услышать. Она находилась в этом мире, но он существовал как бы вне её, жил рядом, существовал, не принимая полностью в себя. И вопрос, который невнятно промелькнул, но так и не оформился у неё в голове ещё во время беседы с Хеллем, внезапно получил ответ. Почему Странники странствуют? Почему не осядут в одном мире?..

Потому что они не нужны чужим мирам. Наверное.

Анна отступила, налетела на ещё одну танцовщицу, отскочила в сторону, вернулась к двустворчатой резной двери. Проблема в том, что дверь эта открывалась у неё на глазах. Пусть мельком, но Анна видела, что там - просторный холл в золотистом мраморе и белой лепнине. Да и сможет ли она вообще открыть дверь - в иной мир? У неё нет знаний, нет опыта, да и способностей, скорее всего... То, что она смогла увидеть - по-настоящему - Саманту, может, это тоже было только частью внушения, и она проскользнула в открытую дверь, как мышь вслед за мешком зерна?..

Анна потянула тяжёлую створку и, ожидаемо, увидела холл. Она вышла, огляделась - вверх уходила лестница, обвивалась балюстрадой, и там, наверху, тоже были двери, но... Девушка остановилась, глубоко вдохнула, посмотрела влево. Там, за невзрачной деревянной стойкой, дремала на стуле, выпрямив гордо спину, пожилая гардеробщица. За её левым плечом уходили вглубь длинные планки с крючками, то тут, то там свисала верхняя одежда. В дальнем конце стены виднелась маленькая дверь. Слишком маленькая, чтобы человек мог пройти, не пригибаясь. Анна замерла, сделала пару шагов. Что там, за дверью? Техническое помещение? Швабры? Трансформаторная? Может ли быть, что эта дверь подходит?

Гардеробщица повела острым плечом, качнула головой, и Анна с сожалением повернулась в сторону высокой двери на улицу. Судя по оставленной на крючках тёплой верхней одежде, здесь тоже окажется холодное время года, а она в тонком свитере и джинсах...

И в этот миг что-то изменилось. Словно повеяло холодом. Анна удивлённо глянула по сторонам. Входная дверь была закрыта, а в щёлочку из большого зала просачивался более яркий свет и доносилась музыка... Наверху? - Анна подняла голову, осматривая балюстраду, но там царил полумрак. Холод стал ощутимее, закололо кончики пальцев. Девушка затаила дыхание, бегая глазами по обширному пространству. Сколько закоулков! И в каждом клубятся тени. Ей захотелось растолкать гардеробщицу, заставить её вызвать сюда ещё кого-то, сделать хоть что-нибудь!

И тут Анна поняла, что царапнуло её сознание в этом потоке мыслей. Тени. Тени клубились, когда Саманта в панике бежала и заставила бежать её. Тени оживали.

Мгор.

Твой мгор, - услужливо уточнил внутренний голос.

Заткнись!

Анна одним движением рванулась к стойке, поднырнула под откидную часть столешницы (гардеробщица открыла глаза, но посмотрела в сторону зала), пробежала вдоль - такой длинной! - планки с крючками, ощущая, как ходят мышцы на ногах, и едва затормозила около дверцы. Ну, что же теперь? Анна оглянулась: тьма клубилась уже у стойки, кажется, затекая на потёртую полированную поверхность.

Наверное, надо просто очень захотеть, чтоб открылось? А если там заперто на ключ?

Анна положила ладонь на простую ручку-"скобку", закусила губу от напряжения и в последний момент просто отпустила все мысли, тревоги, ожидания - прочь. В голове осталась звенящая пустота, горло перехватило, мгновенная вспышка радостного узнавания: так было, было, когда Саманта открыла дверь на лестничной площадке. И холодная металлическая дужка вдавливается в ладонь, когда дверь упруго, но подаётся вперёд. Анна радостно хмыкнула, и едва не полетела головой вперёд.

За дверью обнаружилась деревянная лестница из криво оструганных перекладин, почти отвесно спускавшаяся вниз. Около двери царил полумрак, но внизу разливался тёплый уютный свет. Анна ухватилась за боковую стойку, спустила ногу сразу через две перекладины вниз, Отклонилась к противоположной стене, пропуская мимо створку двери, затем потянулась и торопливо захлопнула её. Возможно, ей показалось, но в исчезающей щёлке взвились чёрные тени-щупальца в порыве просочиться вслед. Изнутри дверца имела кованую ручку, и Анна ещё несколько секунд изо всех сил налегала на неё, пока не поняла - с той стороны никто не ломится.

Девушка отчаянно выдохнула, развернулась зачем-то лицом вперёд, хоть так было не очень удобно спускаться, но она хорошо видела, что внизу и впереди. И вот последние ступеньки: из-за притолоки открылась просторная комната, освещённая яркими лампами в матовых плафонах. Львиную долю пространства занимала огромная кровать под балдахином из жёлтого и фиолетового струящегося полотна. Больше всего походило это на будуар: повсюду ткани, кушетки, столики, уставленные флаконами и корзинками с сушёными сладостями. Но, главное - о, чудо - в дальней стене красовалось не меньше шести дверей! Несомненно, часть из этих тонких резных створочек принадлежали шкафу или гардеробу, но Анна не поверила бы, что все! А, значит, был шанс выбраться.

Она вихрем пронеслась мимо кровати, лишь сейчас заметив по другую её сторону девушку, настоящую красавицу, с чёрными кудрями, спускающимися до пояса и огромными карими глазами. Красавица смотрела на неё в упор, и Анна тут же стушевалась. Если б она только не боялась, что прямо сейчас из тёмного проёма с лестницей возникнет мгор - она бы заговорила, спросила бы, правда ли красавица её видит? Взгляд этот удивлял и обжигал своим чистым искренним изумлением, беспримесным детским любопытством. Анна нервно улыбнулась, помахала рукой и скользнула вдоль стены с дверцами. Где же? То самое зовуще-сжимающее чувство всё не появлялось, и девушка не на шутку успела испугаться, когда внутренний голос чётко сказал: здесь. Она ухватилась за круглую маленькую ручку, отпустила все мысли прочь и потянула на себя дверь.

Собственно, эта дверца оказалась такой узкой, что пришлось протискиваться боком, но зато мгновенный яркий свет заставил зажмуриться, а когда Анна открыла глаза, вокруг был день.

Где-то недалеко мычала корова - протяжно и лениво. Солнце светило неправдоподобно ярко, под ногами оказалась плотно утоптанная земля - чей-то двор. Анна сдвинулась в сторону и прижалась спиной к нагретой солнцем деревянной стенке. Оглянулась: похоже, сарай или загон. Дверь высокая, массивная, из досок, сколоченных наискось толстым брусом. Хорошая дверь, внушает уважение, не то, что тоненькая узорчатая створочка, в которую пришлось протискиваться. Анна заставила себя отлепиться от стенки, и пошла по двору. В стороне просто одетый мужик неспешно снаряжал телегу, видимо, готовясь уезжать. На краю телеги сидели две девчонки лет десяти, болтали босыми ногами и что-то со смехом говорили мужику, а он добродушно отмахивался от них ладонью. На широком борту колодца маняще поблёскивало ведро, полное воды.

Анна подошла, зачерпнула и напилась прямо из горсти, с каким-то простым удовольствием ощущая, как стекают холодные капли за рукав тонкого свитера. Она чувствовала себя ещё не уставшей, но утомлённой. Хотелось отойти за невысокую ограду, на зелёный луг, и просто вытянуться на траве в полный рост, не думая ни о чём. По небу размеренно плыли белые облака, словно набитые пухом пышные перины. Анна подумала немного, и повернула к добротному дому, сверкавшему свежевыбеленными стенами и незамысловатым красным узором вокруг двери. Лёгкое недоверие укололо, когда отодвигала занавешенный льняной тканью вход: не считается ли это дверью? Какие вообще правила у этих переходов? И на сколько переходов должно хватить сил за один раз?

Внутри, в доме, оказалось прохладно, пахло деревом и блинами. Анна оглянулась и увидела в стороне то, что и грезилось ей - кровать. Всего лишь невысокий топчан, но он даже выглядел мягко, и девушка, не раздумывая, шагнула и с размаху плюхнулась на полосатое вязаное покрывало. Было оно далеко не новым, а пахло сеном. Подушки не оказалось, но и так оказалось хорошо. Во дворе звучали голоса, и Анна подумала, что она, как Маша из сказки про медведей. Пришла в чужое жилище и завалилась спать. Она тихо захихикала и почти тотчас провалилась в глубокий сон.

- ..Ну просто всюду! - донеслось до Анны, выплывающей из сонного марева.

- Ничего необычного тут нет. Все вы ходите одними тропами, - рассудительно сказал мужской голос.

- А ты что ли не по ним ходишь?! - возмутился первый говоривший, и в звучании этого голоса, низком и хрипловатом, отчётливо проступили женские нотки. Анна знала этот голос.

- Саманта, - сказала она, открывая глаза и поворачиваясь на бок, лицом к комнате.

- Ну? - прозрачно-зелёные глаза тут же уставились на неё. Саманта теперь была одета в большую мужскую рубашку, завязанную узлом на талии, и кожаные штаны. И сидела она на коленях у Охотника, удобно устроившегося на широкой лавке за столом. Охотник, отвернувшись, с интересом перекладывал разложенные на столе пучки трав, а девица с серыми волосами всё также сверлила Анну взглядом.

- Ты знала, что я пойду за тобой? - спросила девушка.

- Нет, - Саманта отвернулась, дёрнула плечом, - Да, знала.

- Ты знала, что я не сплю и пойду вслед. Так ты почувствовала, что я... - Анна не смогла произнести "Странник". Не могла пока что применить к себе это слово. Но вот она, в чужом мире, на чужой кровати, и даже не знает, как вернуться обратно.

- Ты думаешь что, тут будет экскурсовод?! - Саманта вскочила, наклонилась над топчаном, вынуждая Анну беззащитно перевернуться на спину, - Придёт добрый сказочник и расскажет, что как работает? - зелёные глаза метали молнии, - Нет! - Саманта вдруг заговорила полушёпотом, - Ты так и будешь одна, без друзей и близких, шататься по мирам, урывая крохи приятных вещей, чтоб восстановить силы. Ты будешь ломиться всюду, и пробовать на своей шкуре, что можно, а что нет, ты...

- Он здесь.

Все замерли. Кажется, даже время остановилось, и облака за окном перестали плыть. Анна увидела, как Саманта прижимает пальцы к губам и выпрямляется медленно-медленно, словно боится резким движением запустить какие-то неотвратимые события. На краю зрения Охотник неторопливо поднялся, вскинул ладони с растопыренными пальцами, над которыми сам воздух стал сочиться тонкими синими бликами.

Анна также медленно повернулась, подтянула колени к груди, готовая выстрелить сжатой пружиной, вскочить в любом направлении. Она посмотрела туда, куда был направлен взгляд Охотника: там располагалась дверь в другую комнату, вероятно, спальню. Проём густо затянуло тьмой, она колыхалась, и в ней, словно за толстым грязным стеклом, призрачно проступали и исчезали контуры человеческой фигуры. Саманта отступила уже до угла, вжалась в бревенчатую стену, не отнимая ладони от лица; она смотрела на своего мгора.

Свой мгор, - подумала вдруг Анна, - это звучит как-то... странно-хорошо.

Но Саманта была в ужасе. А между растопыренных пальцев Охотника мерцала синяя сеть, словно бы сотканная из цветных бликов. Чёрное облачко выдвинулось из дверного проёма, словно человек сделал шаг вперёд. Охотник зарычал, и голос его в этот миг был похож на настоящий львиный рык, страшный и глубокий. Взметнулись синие нити, впились в клубящуюся черноту, словно бы разрезая её на куски, и завыло, зазвенело вокруг само пространство. Саманта зажала уши руками и осела на пол, но Анна лишь на миг взглянула на неё, и снова уставилась на медленно истаивающего мгора. Охотник продолжал скалиться, хотя рык его теперь не был слышен за воем чудовища. Он побледнел и страшно вытягивал и сжимал пальцы, будто сдавливая свою сеть на расстоянии. Из крупных ячеек, обрисованных синими бликами, сочилась тьма и опадала сгустками на чисто выскобленный деревянный пол, оставляя чёрные обгорелые пятна, и было непонятно, нанесён ли чудовищу настоящий вред, или там, за проёмом двери, может быть ещё огромная его часть...

- Нож! - прохрипел вдруг Охотник, не поворачивая головы, - Саманта, нож!

Анна заставила себя отвести взгляд от кричащего чудища. Саманта не двинулась даже, кажется, сильнее стиснула голову ладонями. Нож лежал на столе, между пучками трав. Анна видела его - лезвие чуть нависало над краем стола, Холодное, тёмно-серое, широкое.

Тело среагировало так, будто она неделю только отдыхала и занималась тренировками в зале. Одним прыжком Анна взлетела с кровати, оттолкнулась от пола, потянулась, накрыла ладонью лезвие и, не прерывая движения, протянула его рукоятью вперёд, вложила в полусжатую и страшно напряжённую ладонь. Охотник рванул нож тут же, сделал бросок вперёд, вспарывая и свою же сеть, и черноту в дверном проёме от нижнего правого угла в верхний левый. Вой перешёл почти в ультразвук, но тут же оборвался, и мир накрыла звонкая тишина.

Анна моргнула, потянулась вытереть лоб, и обнаружила, что с ладони стекают густые тёмные капли. Она порезалась, когда отдавала нож. Скривившись, девушка сжала кулак и оглянулась. Саманта плакала в углу, острые плечи по-детски вздрагивали. Охотник тряс кистями и с них ссыпались и утекали между досок в полу остатки синих искр. Затем он встал на колени и принялся шарить по полу там, где только что зияла тьма.

Девушка взяла со стола маленькое застиранное полотенце и прижала к порезанным пальцам. В ушах всё ещё звенел последний крик чудовища - крик боли. Охотник подошёл, поднял с пола Саманту, и теперь прижимал её к груди, успокаивающе покачивая из стороны в сторону.

- Она теперь свободна? - спросила Анна, и собственный голос показался странным в этой хрупкой тишине.

- Конечно, - Охотник погладил по волосам свою подругу и усадил на скамью. - Пойдёт в любой мир, куда захочет!

- Почему же нельзя так освободить всех Странников? - Анна покосилась на чёрные пятна обуглившегося дерева, оставшиеся перед порогом.

- Не все просят, - пожал плечами Охотник, - Тяжело, хлопотно, долго. Думаешь, я прямо сейчас могу твоего мгора завалить?

Моего!

Анна вскинула голову, словно могла услышать шаги тьмы - своей тьмы.

Саманта перестала плакать, и только яростно тёрла глаза рукавом рубашки. Охотник неуклюже проковылял к входной двери, словно ему и вправду было очень тяжело идти. Вышел - мелькнул забор и зелёный занавес леса за ним. Саманта подняла голову, прислушиваясь, посидела несколько секунд, затем вскочила и побежала тоже на улицу.

Анна отняла полотенце от руки - кровь уже не шла, хотя перевязать всё-таки стоило. Нож лежал на полу, чуть в стороне от места битвы. Девушка подняла его, задумчиво распустила полотенце на бинты, перевязала руку. Когда уже затягивала зубами узел, на пороге возникла Саманта. Лицо её было посеревшим, осунувшимся.

- Он ушёл, - как-то растерянно сказала она.

- Ну, - Анна пожала плечами, - Он же освободил тебя.

- Но он... Мы... - Саманта неопределённо всплеснула руками, и Анна сочувственно кивнула. И так бывает.

- Смотри, - она показала нож. - Он придёт за этим, наверняка. Мы видели, что эта штука нужна ему в битве.

- О, давай, - Саманта оживилась, но Анна тут же спрятала нож за спину, отступила.

- Покажи мне, как выйти на Перекрёсток.

- Какой? - зелёные глаза смотрели обманчиво-наивно.

- Тот, из которого я смогу перейти в свой мир.

Саманта насупилась, отвернулась, словно собираясь уйти, но затем развернулась и шагнула навстречу.

- Ладно.

Они вышли вместе, направились к сараю, откуда и пришла Анна. Девушка покосилась на спутницу. На солнце её кожа казалась совсем землистой, волосы свисали неопрятными прядями.

- Ты устала...

- Да, - Саманта скривилась, - Открывай ты.

- Анна глубоко вдохнула, сосредоточилась - в этот раз состояние перехода наступило легче и быстрее, чем в предыдущие.

Впрочем, за дверью оказался...

- Мост?.. - оторопело выдохнула Анна. Саманта подняла бессильно опущенный подбородок, обвела улицу мутным взглядом. Впереди пролегал живописной дугой каменный мост, соединявший два берега неширокой реки. Ажурные ограды, вазоны с белыми лилиями у начала перил. Аккуратные домики выстроились тесными рядами по эту и по другую сторону моста.

- Город Антрэ, - Саманта вдруг взяла Анну за руку, опершись на неё, - На той стороне - зелёный дом с бронзовым колокольчиком.

Девушка послушно кивнула, и они пошли, миновали мост. На улице, скорее всего, царил июль, вдоль реки на некотором расстоянии друг от друга благоухали небольшие липы. По набережной прогуливались люди, но они не замечали двух странных девушек, плетущихся через мост. Вечерело, небо налилось закатными красками, и в спокойной воде отражались багрянец, лиловые сполохи, последние лучи цвета красного золота. Анна невольно замедлила шаг, любуясь рекой, и городом, и небом...

- Ты правда можешь тут жить теперь, ничего не боясь...

- Пошли, - грубовато оборвала её Саманта, - Могу жить, могу не жить... Ванну бы!

- Ванна восстановит тебе силы, как у меня дома, - понятливо кивнула Анна, ускоряя шаг, - А сама ты из какого мира?..

- Какая разница, что ты лезешь... Саманта отшатнулась, стараясь показать свою независимость, и чуть не упала: Анна вовремя обхватила её за плечи. Молча дошли до заветной двери. Анна подумала, что может сейчас перейти куда-то ещё, но Саманта невовремя дёрнула её за рукав и неистово зазвонила в колокольчик. Не прошло и минуты, как в проёме появился высокий старик, вышел на крыльцо, принялся оглядываться. Саманта двинула его плечом, протиснулась в дверь и спокойно пошла внутрь. Анна робко улыбнулась, но вспомнила, что местные не могут видеть Странников, и поспешила следом.

Внутри оказалось тепло и светло. Маленький холл, направо гостиная, налево библиотека. Крутобокая лестница ведёт наверх, и Саманта, сжав зубы, уже преодолела половину. Анна без труда нагнала её, не переставая с любопытством оглядываться. Вся стена вдоль лестницы увешана фотографиями - на большинстве тот самый высокий - только ещё тогда не старик. На раскопках, около полуразрушенных зданий и статуй; с какими-то диадемами в руках и массивным шлемом, шутливо надетым поверх старомодной шляпы...

Девушки вошли в комнату в конце коридора, Саманта тут же задвинула золотистый язычок замка и включила свет. Она явно была тут не в первый раз. Возможно, гостевая спальня: на прикроватных тумбах тонкий слой пыли, на кушетке стопка полотенец. Саманта сбросила ботинки и прошлёпала в ванную, тут же полилась вода, загудели трубы.

- Старик думает, будто тут обитают привидения, - спутница появилась из ванны, расплетая неопрятные косы, - Но старый хрыч стесняется сказать, думает, его упекут в дурдом.

- А он не боится привидений? - Анна подошла к двери, прислушалась. Шагов было не слышно.

- Нет вроде... - Саманта сбросила одежду и скрылась за дверью. Девушка осталась одна. Она походила по комнате, нашла в одной прикроватной тумбочке библию, а в другой - роман, похоже, любовный. Полистала, надеясь отыскать тут же отличия этого мира от её собственного, но это ей быстро наскучило.

- Может, тебе принести поесть? - спросила Анна через дверь. Ей послышался одобрительный возглас, и она отправилась на кухню. Девушка старалась не включать нигде свет, но холодильник так и не смогла найти. Зато на плите обнаружила сковородку с овощным рагу, а в буфете половину головки сыра и печенье.

Хихикая про себя, Анна вернулась с добычей наверх. Вода не лилась в ванной, было тихо.

- Ты там в порядке? - спросила она негромко у двери, - Ужин готов. Не хватает только вина.

Тишина насторожила её, и Анна, не спрашивая разрешения, толкнула дверь.

В ванной стояла стена пара, мраморный пол был скользким от влаги, как, впрочем, и стены. В роскошной каменной чаше ванны в облаках пены было и не различить узкое бледное лицо с закрытыми глазами. Анна нерешительно коснулась горячей влажной щеки, но Саманта не открыла глаз, и пришлось похлопать её. Либо девица спала, либо её сморило. Анна досадливо поцокала языком и принялась вытягивать хрупкое, но увесистое тело из воды, ежеминутно оскальзываясь на мокром полу. К тому моменту, как Саманта была завёрнута в полотенца, будто в кокон, и сгружена на кровать, Анна выдохлась окончательно и бесповоротно. Она набрала в стакан холодной воды, побрызгала в едва вытертое лицо, и Саманта, наконец, подняла веки. Анна не сдержала радостного возгласа.

- Ты меня напугала!

- С... чего бы... - Саманта отняла слабыми пальцами стакан и выпила до дна.

- Я волновалась за тебя, - Анна присела на край кровати рядом. - Хорошо ещё, что ты не захлебнулась.

- Даже не знаю, - спутница выглядела по-прежнему измученной, изнурённой. - Ну что тебе за дело, а?

- Ты единственная, кого я тут знаю и... Такая же... Мы могли бы даже подружиться.

- Странники не...

-Да, я знаю! - Анна взмахнула рукой, отметая возражения, - А почему? Вместе и безопасней, и удобнее. Вот даже в этом случае, с ванной!

Саманта несколько секунд смотрела, затем рассмеялась. И затем они смеялись вместе.

Поев, девушки выключили свет. На огромной кровати могли бы уместиться четверо, так что недостатка в спальных местах не было. Анна перед сном быстро приняла душ и, глядя в большое, быстро запотевающее зеркало, с огорчением обнаружила среди вьющихся локонов множество серебристых прядей. Она припомнила цвет волос Саманты и Хелля, с грустью отвернулась от зеркала. Казалось бы, какой выбор она сделала? Закрыть за собой дверь или вернуться на лестничную площадку. Всего-то. А как круто изменилась её жизнь от этого маленького решения.

И потом, лёжа в темноте под мягким покрывалом, Анна никак не могла перестать проигрывать в памяти смерть мгора. Убийство мгора. А где-то бродит её личное чудовище... как она сказал... "чует её". Идёт по следу.

Девушка рывком села в кровати, покосилась на другую сторону. Саманта спала на спине, если приглядеться - покрывало на груди мерно поднимается и опускается. Всё в порядке. Комната полна теней, но они не клубятся, не тянутся к ней. Жаль, что ушёл Охотник.

Анна соскользнула с кровати, вынула из стопки вещей широкий нож, чьё лезвие поблёскивало в темноте, словно чёрная вода, вернулась в кровать и сунула его под подушку. Вот так.

Утро выдалось вязким и серым. Когда Анна открыла глаза и посмотрела в окно, было не разобрать: толи ещё очень рано, толи просто такая погода. Из ванной вышла Саманта, капли стекали по лицу - полотенце она не взяла, хоть рубашка теперь и оказалась забрызгана.

- Привет, - Анна потянулась, - Как ты?

Саманта кивнула. Выглядела она явно лучше, но взгляд оставался каким-то диким. Они поели в молчании, хотя девушке и хотелось задать тысячу вопросов о Странниках, но не ко времени раздражать спутницу. Пусть немного придёт в себя.

На улице пошли не к мосту, а вдоль набережной, мимо сонных официантов, только выносивших столики на летние террасы, мимо утренних бегунов и ранних торговцев, устроившихся между липами с корзинками фруктов. Анна, озорно усмехнувшись, не удержалась и подхватила яблоко у отвернувшейся торговки. Саманта не отреагировала. Она словно бы снова теряла силы, хоть ни на что их пока не тратила. Анна беспокойно покосилась, но промолчала.

Там, где набережная поднялась высоко над водой, девушки по маленькой лесенке спустились вниз вдоль отвесной стены, и почти у самой воды, над узким помостом, обнаружилась металлическая дверь, выкрашенная облезлой серой краской, под которой выступали ещё три-четыре слоя серой краски других оттенков.

- Отсюда, - сказала Саманта, коснувшись покрытой ржавчиной ручки, - Мы попадём на перекрёсток Ри. Там можно выскочить на перекрёсток Авинель, где ты оказалась, вынырнув из своего мира.

Саманта замолчала, казалось, эта речь далась ей тяжело. Анна взяла её за плечи и отодвинула от двери.

- Не трать силы. Я сама.

Она сосредоточилась, вызывая ощущение перехода, нажала на ручку, и шагнула через высокий, обитый металлом, порог.

Анна прошла два шага вперёд, удивлённо огляделась. Она стояла на рассохшихся досках, хранивших ещё остатки зелёной краски. Высокие окна покрылись грязью и разводами от времени, но стёкла уцелели, они пропускали часть солнечного света, тогда как остальное скрывал дикий виноград, обильно заплётший внутренний двор. Это был, несомненно, школьный коридор, только нога школьника тут не ступала уже очень давно. По правой стороне располагались светло-коричневые, в шелухе облупившейся краски, двери в классные комнаты, но, вопреки стереотипам о заброшенных зданиях, они все были аккуратно закрыты и даже номера кто-то заботливо навёл синей краской.

Анна, опомнившись, взглянула через плечо, и, охнув, бросилась втаскивать через порог оседающую Саманту. Дверь, наконец, захлопнулась, и Анне стало физически легче. Видимо, долго открытая дверь забирает силы. Но почему же у них обеих?

- Саманта, - девушка потрясла спутницу за плечо, - Эй! Что нам делать? Она вспомнила, что на Перекрёстке - как его назвала Саманта? - на перекрёстке Авинель были хотя бы всякие столики, стулья, вода и еда... А тут лишь гулкий коридор в заброшенном здании. И в какую дверь идти? Анна с сомнением посмотрела на шесть дверей. И в конце коридора ещё две.

- Туда, - Саманта выпрямилась, и вяло махнула рукой в конец коридора. Они снова поплелись, и, к ужасу Анны, Саманта всё тяжелей опиралась на неё. Они в молчании доковыляли до дверей, спутница сама распахнула их, и там обнаружился не переход, а школьный туалет. Здесь, на теневой стороне, хоть окна и не затянуло виноградом, всё равно было сумрачно. Саманта открыла кран, в трубах что-то покашляло, но через некоторое время всё-таки полилась небольшая струйка воды. Пока спутница умывалась, Анна рассеянно разглядывала себя в покрытом трещинами зеркале.

- Что-то не так, - Саманта опиралась двумя руками на края раковины, и та угрожающе поскрипывала, - Посмотри на меня.

- Что? - Анна окинула подругу обеспокоенным взглядом. Не очень, конечно, но не критично вроде.

- Нет, - Саманта жутковато усмехнулась, - Встань рядом и посмотри.

Анна шагнула ближе, одобрительно глянула на аккуратно заплетённые сегодня волосы, перевела взгляд в зеркало - её кудряшки торчали в большем беспорядке... Чем у кого?

В зеркале отражалась одна Анна.

Одна.

- Как это?! - девушка помахала руками перед лицом Саманты и за её спиной, но зеркало показало только саму Анну, обе её руки и больше ничего.

- Когда исчез мгор, - Саманта оттолкнулась от раковины, выпрямилась, отвела взгляд от зеркала, - Мне было так больно... Очень больно. Словно часть меня отрезали.

Анна быстро взглянула в зеркало, посмотрела на подругу вновь:

- Ты что же, думаешь, он связан был с тобой?

- Я не знаю, - Саманта покачала головой и при этом покачнулась сама. Анне пришлось подхватить её и помочь сесть на кафельную ступеньку там, где начинались кабинки. - Странникам не у кого спросить.

- Ну конечно! - Анна сердито фыркнула, - Вы же такие крутые, узнай всё сама!.. - Она махнула рукой. - Я бы много отдала за простые пояснения. Всего несколько слов, чтоб не ломиться слепо. Это так глупо...

- Слушай, - Саманта подняла голову, под глазами снова залегли тени, она выглядела хуже, чем накануне. - Мне сказала об Охотнике Странница, которую я встретила на ярмарке в Тиллентауне. Она сказала: есть Охотник, который избавляет от мгора, навсегда. Только позови. Я позвала.

- Ну а что случается, если мгор настигает Странника?

- Я не знаю, - Саманта опустила голову, уткнулась лбом в колени. Голос теперь звучал глухо: - Что-то страшное.

- Кто это сказал?

- Не знаю. Все. Я, наверное, не выдержу ещё одного перехода. Возвращайся в свой мир, у тебя получится.

- И что? - Анна принялась мерить шагами тесное пространство, - Ходить в офис на работу, с девяти до шести?

- Звучит неплохо, - Саманта подняла голову и слабо улыбнулась. - Для меня сейчас даже "ходить" звучит уже вдохновляюще.

- Ладно, какая дверь ведёт на перекрёсток Авинель?

- Кабинет сто двенадцать, - Саманта усмехнулась, - Дальний отсюда. Мне не доплестись.

Анна сердито оглянулась. Дверь! Почему при наличии силы и способностей, двери управляют Странниками, а не наоборот?! Она сжала кулаки и подступила к двери в обычную кабинку, как к личному врагу. В ушах зазвенело, кровь бросилась в лицо.

- Авинель, - внятно, почти по буквам, произнесла девушка и рывком распахнула дверцу.

Перед ней открылась небольшая кухня, ряд рабочих столов, за которыми сновали три повара в бордовых костюмах, а за распахнутой двойной дверью виднелись знакомые стеллажи и столики.

- Ну-ка... - пробормотала Анна, буквально взваливая себе на плечи Саманту, - Пошли, подруга... Натужно сопя, они преодолели небольшую кухню и рухнули за первый же столик. Саманта тяжело дышала, но кривила губы в благодарной улыбке.

Откуда-то вывернулся Хелль. Обитает он тут, что ли?

- Что случилось? - он выглядел очень участливо, очень... Анна недобро усмехнулась. Она вынула из-за пояса джинсов завёрнутый в отрезанный край занавески нож, развернула и с размаху воткнула в столешницу перед собой.

- Мне нужен Охотник.

- Э... - Хелль моргнул. Призови, и он придёт... Ну, да, как-то так это должно работать. Может, повежливее только.

- Я требую Охотника! - Анна повысила голос. Работники кафе не слышали её, но как-то вдруг в зале не осталось других, обычных, людей. Только они трое. Анна участливо похлопала Саманту по плечу и откинулась на спинку стула. Сосредоточила все мысли на тьме, где бы она ни была.

Я тебе нужна? Приходи. Я жду, вот, здесь. Открыть тебе дверь? Нарисовать белый знак? Поспеши. Я жду!

- Что это тут происходит? - она открыла глаза и обнаружила стоящего у столика Охотника. Он протянул руку, но вдруг напрягся и дёрнулся всем телом. Взгляд его был прикован к чему-то за плечом Анны. Она улыбнулась. Значит, пришёл.

- Прекратите! - взвизгнул Хелль, - На Перекрёстке запрещено устраивать битвы!

- Кем запрещено? - угрожающе-ласково поинтересовалась Анна, - Где об этом можно узнать? Вы же устроили заговор тайны! Кто это сделал? Зачем?

Охотник растопырил пальцы в красноречивом жесте. Над пальцами словно нехотя, начала рисоваться сеть.

- А тебя я не просила спасать меня от мгора, - Анна поднялась, опустила ладонь на рукоять ножа, указала на сгорбившуюся, но внимательно следящую за всем происходящим Саманту, - Спаси лучше её. Спаси от своей помощи. И ты, - она резко обернулась к тьме, вздыбившейся за её стулом. Страшно не было. Было яростно, - Если ты часть меня, должен помогать, а не пугать!

Больше никто ничего не говорил. Краем глаза Анна увидела, что из-за стеллажей выглядывают другие лица. Растерянные, испуганные, любопытные... Странники учуяли происходящее, и пришли, не понимая, что происходит. Кто разрознил всех этих людей, заставил верить слухам и вслепую тыкаться, узнавая на ощупь правила Лабиринта?

Ступням стало тепло, и Анна опустила взгляд. Тьма разлилась у её ног, всклубилась выше, обнимая колени, щекотной струйкой пробежала по боку и затем по руке, накрыла кинжал. Охотник дёрнулся, словно от удара, застонал.

- У тебя, видно, часть её, а у меня - часть тебя, - сказала Анна и не узнала свой голос. Он был чужим и знакомым одновременно. Так удивляется человек, слышащий собственный голос в записи впервые в жизни.

- Я... Не... Могу... - Охотник ухватился за спинку свободного стула, сеть безвольно соскользнула и утекла на пол.

- Дава-ай! - с удовольствием протянула Анна, позволяя тьме скользить по кинжалу, впиваться в него, подпускать немного коррозии на благородный металл. Сложно было сказать, кому теперь хуже: Саманте или Охотнику. Не выдержав, он с трудом разжал пальцы, отцепил одну руку от спинки стула, поднял манжету рубашки и потянул за нить браслет, составленный из мелких бусин, синих и переливчатых, как его сеть. Браслет легко соскользнул, со стуком упал на столешницу. Никто не нарушил тишины, даже не шелохнулся. Крайняя бусина также легко скатилась со шнурка и, без помощи со стороны, покатилась через стол к Саманте. Тихий звук, постукивание катящегося крошечного шарика по деревянной поверхности, по каждой неровности породы, отдавался будто бы эхом, и разносился по всему залу. Шарик ткнулся в бледную руку Саманты, а затем словно впитался в кожу. Тьма щекотнула шею Анны, ласково погладила подбородок.

Забирай, - подумала Анна отстранённо, - я своего добилась. Бери всё, я обещала.

Тьма сомкнулась, скрыв зал Перекрёстка и десятки лиц, тревожно уставившихся на неё. Накатилась тёплой волной, как в детстве: ложишься на песок, набираешь воздух, закрываешь глаза, и тебя накрывает прибоем, колышет, как былинку, но не топит, а тут же откатывается прочь...

Волна откатилась, Анна открыла глаза.

Она сидела на бархатном диване, а нарядные пары плавно и ритмично скользили по зеркально-гладкому полу. Перед ней на коленях стояла Саманта.

- Её глаза стали нормальными! - воскликнула она, обращаясь к каким-то незнакомым Странникам, смотревшим отчего-то очень участливо и с любопытством. - Тебе лучше?

- Мне и не было плохо, - Анна потёрла веки, как после долгого сна. Она чувствовала себя действительно на редкость... Цельной. - Ну а ты?

- Я отлично, - Саманта блеснула зелёными глазами, - Спасибо.

Анна повела подбородком, с любопытством посмотрела на закрытую дверь. Она чувствовала: Лабиринт никуда не делся. Лабиринт звал, но отныне не гнал её.

У неё ещё столько вопросов...