Аннотация: Что вы знаете о чужих снах? Что - о связи снов и людей? О фантазии и реальности?...
Когда ты проснешься
Тонконогая молодая женщина вылила в умывальник содержимое стакана и тщательно вымыла его, попутно разглядывая себя в зеркале. Ей нравилось там все, но еще больше ей нравилось то, что события развиваются так, как и положено. Каблучки задорно цокали по мраморным плитам коридора совсем не в тон вести, которую несла тонконогая женщина в белом халате. Она распахнула тяжелые створки дверей и ступила на длинноворсый ковер цвета осеннего парижского утра:
- Мадам, Юрели снова плохо провела ночь.
Из-за старинного дубового стола навстречу известию встала сама Ронна Камиль, президент корпорации "Мемолэнд". Ронна отличалась знатным ростом, сделавшем бы честь любой баскетбольной команде и жестким нравом. Сейчас она метнула на вошедшую такой взгляд, что докторша едва не споткнулась на ровном месте.
- Чертова девчонка...
- Чертова девчонка является нашим мозгом, нашим сердцем, единственной основой, на которой держится вся компания! - первый (и единственный) советник Карл Векнелл даже не сменил позы, но его присутствие неизменно влияло на атмосферу этого немного мрачноватого кабинета. Ранняя седина и суровые складки между бровями делали этого человека старше и строже. Впрочем, он и чувствовал себя страше своих сорока лет.
- Не надо пафоса, я сама все знаю - Ронна косо глянула на доктора - Идите, Шейла.
Когда дверь закрылась и каблучки застучали по мрамору, удаляясь, напряжение спало и советник вскочил со своего места.
- Надо что-то делать!
- Я понимаю, Карл. - волевое лицо снова опустившейся в свое кресло женщины, сделалось усталым, - И все-таки мы должны быть подготовлены к тому моменту, когда ее не станет. Поговори с ней. Узнай, чего ей не хватает, а потом дай ей это. Отчитаешься позже. Сегодня я больше не хочу слышать ее имя.
- Было бы лучше, если бы ты сама поговорила с ней...
- Нет.
***
- Привет, Карл.
Мужчина вздрогнул и открыл дверь комнаты переговоров, откуда донеслись эти слова.
В комнате было прохладно от кондиционера. Тонкая, почти невидимая перегородка из прочного стекла разделяла комнату надвое. Скудную обстановку довершали диван с этой стороны и удобное кресло - по ту сторону. Ну и еще небольшое круглое отверстие в центре перегородки, достаточное, чтоб просунуть руку и окаймленное металлом, через который можно было пустить ток, нажав кнопку на подлокотнике дивана. Карл всегда считал это устройство варварским, но инженеры думали иначе, а им видней.
В кресле за стеклом устроилась, подтянув колени к подбородку, девушка. Тонкая, настолько стройная, что, казалось, у нее не кости, а проволока под полупрозрачной белой кожей. Длинные, слегка вьющиеся волосы сейчас рассыпались по плечам и коленям, укутав пепельным покрывалом всю сжавшуюся фигурку.
Карл тяжело опустился на приземистый диван и повертел головой, чтоб уловить источник чуть заметного странноватого запаха. Через минуту оставив это занятие под пронзительным взглядом продолговатых карих глаз девушки, он смутился и сцепил на коленях руки:
- Юрели, доктор сказала, что тебе снова... Опять...
- Да. - девушка закрыла глаза, - Послушай... Мне снился сон, и там, во сне, я видела Карин... Помнишь ее?
Карл молча кивнул головой, не уставая поражаться странностям Юрели. Она может начисто забыть о том, что было вчера, но порой запоминает какие-то события до пугающих мелочей. Теперь, вот, Карин вспомнила... Хотя, если разобраться, откуда этой девчонке знать, что, получив желаемое, богатая старуха сошла с ума? Неоткуда...
- Она смотрела на меня безумными глазами и звала за собой. А потом я не могла найти выход. Понимаешь, о чем я говорю?
- Юрели, чем я могу помочь тебе?
Девушка помолчала, глядя куда-то в сторону, потом опустила босые ноги на жесткий ковролин, застилавший пол на ее половине. На тонкой коже обнаженных ног остались розовые пятна - там, где были ее пальцы, но странной, полуреальной ее красоты это совсем не портило.
- Отпустите меня.
Карл резко встал и, не оборачиваясь, пошел к двери. Уже почти закрыв дверь за собой, остановился и бросил через плечо:
- Если тебе что-то понадобится, позвони мне.
***
Это Ронна нашла Юрели. Верней, не так, а наоборот. Ронна работала скромным лаборантом на психотехнической кафедре парижского университета, когда туда пришла Юрели.
Странная девочка пятнадцати лет странной же наружности просила о помощи. Ее проблема заключалась в том, что она могла брать и могла отдавать. Все мы это можем. Однако Юрели проделывала это с чувствами, мыслями, образами. Она могла коснуться лишь кончиками пальцев кожи человека и тот получал фантастический прилив любви, умиротворения... В то же время, дотронуться до Юрели в час, когда она была в гневе - означало получить психический удар, приводящий, в лучшем случае, к стрессу. В лучшем случае.
Ронна сразу сообразила, что к чему. Откуда только брались такие, поистине наполеоновские, планы в ее голове? Девочку Ронна ни к кому не пустила. Точней, не так - был какой-то профессор, который многого достиг и феномен Юрели наблюдал, но он потом как-то пропал из поля зрения молвы... В общем, очередная нечистая история. Карл не знал ее всю, да и не хотел знать. Профессор изобрел аппарат, посредством которого стало возможным записывать сны и воспроизводить их. Аппарат был бы полезен ученым, исследующим мозг, да только транслировал он сны непосредственно в мозг, потому для группового исследования не годился... Словом, "глухой" проект. Ронна забрала этот проект. Как - общественности знать не нужно.
Так Юрели стала производителем ценного товара - снов. Она придумывала всевозможные красочные и красивые сны и богатые люди покупали их. Невероятно прибыльное дело! Как известно, всяк хочет спать спокойно и видеть яркие сны, да не у всякого совесть чиста для этого. А тут - такое... Единственным ограничением этой феерии было то, что уже записанный сон было невозможно размножить. Однако от этого продукт лишь набирал в цене. Маленькая компания Ронны процветала. Карл попал туда случайно - сперва у них с Ронной был роман, потом она оценила своим холодным умом его способности экономиста... А теперь уж он советник. Да и Юрели теперь занимается не снами. Она создает для людей то, о чем они мечтают. Она касается их кожи своими прохладными пальцами и узнает все-все о человеке. И тогда создает для него идеальную картину. Для одних это райский уголок с пляжем и знойными красотками, для других - фантасмагорический мир безраздельного властвования... Да, целый мир. Стоит это чудо невероятно дорого, но люди готовы отдать все за возможность хоть на миг очутиться в своей мечте.
Только феноменальная девушка уже не та, что раньше. Она стала замкнутой и молчаливой. Она делает свою работу - о да! - только ее глаза цвета расплавленного серебра уже не несут того света, которым лучились еще не так давно. Юрели медленно угасает, снедаемая собственными чувствами, которые так щедро раздает людям.
Никто и никогда не узнает, как ей плохо. Никто и никогда не поможет ей, потому что Ронна все предусмотрела. Родственники давно куплены и нежатся в достатке где-то далеко отсюда. Различные общества гуманистов не смогут попасть сюда - за надежные стены и всевозможные охранные устройства. Да и кассета, опять же. Если Юрели сделает что-то не так - Ронна накажет ее собственным же Страшным Сном.
Страшный Сон - история отдельная. Это было года четыре назад, когда Юрели еще хотела бороться за свою свободу. Вместо сладкой сказки она придумала клиенту Страшный Сон, от которого тот совершенно слетел с катушек. Историю, конечно, замяли, хоть это и стоило Ронне бешеных денег. А Страшный Сон поставили самой Юрели. Девушка начала биться в конвульсиях на первых же минутах этого сна. Выжила, конечно. Теперь Ронна получила над ней еще большую власть, имея возможность держать в постоянном страхе чувствительное создание.
Юрели такая одна. Нет, может и есть на свете где-то еще такой человек, но шанс фантастически мал. Потому и старается мадам президент изо всех сил выжать Юрели. Выжать всю, сделать как можно больше "слепков" сказочных миров, чтоб в последствии - когда найдет способ, как - размножить их и разбогатеть еще больше.
Сама же Ронна ненавидит Юрели. Почему? Потому что девочка уже касалась ее и знает все ее тайны. Ронна боится. Осознание того, что кто-то - а тем более, эта странная девушка - знает о ней абсолютно все, разрывает главу "Мемолэнда" на части.
***
Карл все-таки пошел на встречу с китайцами, которой так бредила в последнее время Ронна. Ничего интересного. Они всего лишь предложили усовершенствовать технику, хотя никаких конкретных гарантий не давали. Дать добро на их работу означало допустить техников до святая святых - мемонакопителя, который записывает плоды фантазии Юрели.
Домой Карл попал только ближе к ночи. На автоответчике маяковала лампочка, словно веселясь непонятно над чем. "Вот так и сходят с ума" - устало подумал Карл, как-то равнодушно анализируя собственные ощущения: к телефону подходить панически не хотелось. Более того, осенняя сырость отдавалась монотонным плачем в суставах, будто упреждая его от каких либо движений. Проклиная слишком скоро уходящую молодость, Карл все-таки дошел до телефона и нажал заветную кнопку. Тишина пустой квартиры наполнилась звонким голосом с оттенком отчаяния и показной веселости:
- Карл, ты говорил, что я могу позвонить, если мне что-то понадобится. Звоню.
Тонкий писк, отделяющий одно сообщение от другого, шуршание перематываемой пленки - все никак нет времени купить нормальный, современный аппарат вместо этого, с позволения сказать, динозавра - и снова тот же голос:
- Мне необходим твой совет. Срочно.
Иногда Карла немного сердило это обращение на "ты", в то время, как все окружающие почтительно добавляли к его имени еще и "мсье". Покосившись на часы, мужчина набрал номер.
- Добрый вечер, это Карл Векнелл. Соедините меня с Юрели.
Растерянное молчание сменилось вежливым голосом хорошо выдрессированного дежурного охранника:
- Прошу прощения, мсье Векнелл, но я не могу этого сделать, вы знаете правила...
- Молодой человек, правила эти писал я!
- Но я не могу идентифицировать вас по голосу. Извините.
- Ладно... Ронна еще в офисе?
- Одну секунду, я посмотрю...
С растущим раздражением Карл слушал бодрую музыку в трубке и ловил себя на том, что меньше всего хотел бы сейчас говорить с Ронной.
Говорить с ней и не пришлось: охранник сообщил, что мадам президент корпорации уже ушла. Задумавшись, Карл и сам не заметил, как оказался в прихожей со шляпой в руках. Чертыхнувшись, он отбросил шляпу и пошел обратно в комнату. В самом деле, что такого срочного может быть у Юрели? Для этой девочки все дни похожи друг на друга: она нигде не бывает, даже ходит гулять только в сад на крыше здания... Неужто не потерпит до завтра? Все равно ведь, наверное, будет снова что-то требовать... Как бы ни накручивал себя, однако сердиться на девушку упорно не выходило: в глубине души Карл сочувствовал ей. Он хотел бы, чтоб сложная эта ситуация развязалась максимально безболезненно для всех сторон, но как хороший аналитик не видел возможности такой развязки, поэтому дни шли за днями, советник президента корпорации стыдливо отводил глаза от пронзительного взгляда Юрели и все ждал перемен, которые неизбежно должны были начаться.
Послонявшись еще немного по тихому дому (года два назад жена обозвала его циником забрала дочь и весьма значительную сумму, а потом уехала в собственный особняк), Карл быстро оделся и вышел в осеннюю ночь. Дорога заняла немного, но этого времени было достаточно, чтоб продумать все варианты развития событий. Впрочем, придуманных вариантов оказалось негусто: за прошедшие годы это был первый случай, когда Юрели настойчиво чего-то хотела. Кроме свободы, разумеется.
Миновав удивленного охранника и всевозможные уровни доступа, Карл оказался, наконец, в безликом коридоре с несколькими дверями. За одной из них оказалась маленькая комнатка и снова дверь: рельефная, деревянная, теплого золотистого цвета. Вместо того, чтобы просто повернуть ручку, Карл, непонятно зачем поднес руку к черной кнопке и слегка придавил ее. Птичья трель, совсем как настоящая, разлилась чудесным перезвоном. Спустя всего несколько мгновений дверь распахнулась, будто Юрели сидела где-то рядом и ждала его.
- Привет - она протянула руку, но, заметив настороженный взгляд Карла, покачала головой и молча ушла в комнату, предоставив ему следовать за собой.
В распоряжении девушки была всего одна комната, если не считать ванной и комнатки, где Юрели общалась с клиентами через стеклянную перегородку. Поэтому тут вмещалось все: и просторная кровать, и письменный стол с компьютером, и книжный шкаф... Карл озирался с некоторым удивлением: он ни разу не был в этой комнате, хоть и часто видел ее через камеру видеонаблюдения. Широкое панорамное окно с видом на парк сейчас было плотно зашторено, постель небрежно застелена покрывалом, а на стуле возле компьютера громоздилась стопка одежды. Немного помявшись, и не найдя куда присесть, Карл кашлянул и спросил:
- Ну, так что за срочное дело у тебя?
- Почему ты пришел сюда, а не в комнату переговоров? - Мужчина нахмурился.
- Это существенно?
- Нет. Просто я думала, что сложно будет заманить тебя сюда, а вышло все так легко...
- Ладно, раз ничего важного, тогда счастливо, - Карл развернулся к двери, - зря только ехал сюда на ночь глядя...
- Карл... - Одним быстрым движением девушка оказалась впереди, загородив дверь - Время пришло. Одной мне не справиться. - Быстрей, чем он успел осознать что-либо, ее рука взметнулась, крепко обхватив пальцами его запястье.
Воздух взорвался переливчатым цветным пятном, став совершенно непригодным для дыхания, и Карл практически бесшумно осел на пол.
***
Прийти в себя, и сходу уставиться в мутный глаз видеокамеры было не слишком приятно, поэтому мужчина быстро отвел взгляд, но увиденное зрелище весьма впечатлило его. Юрели сидела на стуле, закрыв глаза, и расчесывала волосы. Ее лицо было настолько прочувствованным, одухотворенным, что Карл невольно приподнялся:
- Что ты видишь?
Ресницы раскрылись, обнажив два озерца расплавленного серебра, в которых невозможно было уловить никаких чувств.
- Я редко вижу что-то хорошее. Сегодня мне повезло... ненадолго.
Теперь Карл обратил внимание, что его руки привязаны над головой к спинке кровати, а ноги - к опорам в ногах просторного ложа. Чего-то подобного он подсознательно и ожидал, потому устало отвернулся, разглядывая сложный узор на шторах:
- Зря ты это сделала. Охранник скоро увидит эту картину и тебя накажут.
- И ты совсем не боишься, что я могу тебя убить к тому времени?
Карл вздрогнул, потому что голос раздался совсем близко, а через мгновение Юрели уже стояла на коленях на другом краю кровати. Она намеренно медленно стянула с себя тонкую сорочку, оставшись совсем обнаженной.
- Тебе не кажется, что мы несколько... не подходим друг другу по возрасту? Растущее напряжение смешалось с возбуждением, и Карл замер, чувствуя, что вот-вот что-то произойдет. Но Юрели улыбнулась легко и отстранено:
- О нет, сексом заниматься не будем. Не сейчас. - Она проворно скользнула под одеяло, блаженно зажмурилась, потягиваясь, а затем высвободила из-под одеяла тонкую руку, - Мы будем спать.
С прикосновением прохладных пальцев на Карла обрушилась тьма. Спустя какое-то время он стал различать какие-то неясные тени, скользившие мимо, но трудно было сказать, далеко они, или близко - казалось, расстояний здесь не существовало вообще. Только равномерные толчки, мягко содрогавшие все вокруг. Карл пытался пошевелиться, но пришел к выводу, что не обладает телом вообще, а потому отчего-то успокоился и теперь просто наблюдал за танцем теней. Пульсирующие толчки, казалось, стали реже, вошли в ровный ритм и уже были не так заметны. А, может, он просто привык.
Внезапно мягкий золотистый свет затопил сознание, а потом разом обрушилось все остальное: неуемное пение птиц, стрекотание кузнечиков, чрезмерно яркое солнце и неправдоподобно синее небо. Трава, деревья, горизонт, горы, видневшиеся вдали - все было ярким, насыщенным - и оттого казалось картинкой из детской книжки. Теперь же Карл обнаружил, что его тело на месте, он даже одет в ту же одежду, в какой пришел к Юрели... Юрели! Карл недоуменно оглянулся: если предположить, что девушка смогла затащить его в свой сон, как следовало из ее слов, то... где же кошмары?
Небо резко сменило цвет, окрасившись янтарем с багряными отливами. Так же скоро похолодало. Дрожь от ледяного ветра пробрала Карла до костей, несмотря на теплый джемпер. Мужчина нерешительно оглянулся и, сперва негромко, позвал:
- Юрели...
Ничто в окружающей действительности не изменилось, только стало еще холодней, да в недалеком леске шумно вспорхнула птица. Теперь он звал девушку громко, сложив ладони рупором и медленно поворачиваясь вокруг себя.
"Надо только немного подождать. Через несколько часов она проснется, и тогда все вернется на свои места" - однако, такое самовнушение не слишком подняло настроение. Не придумав иного способа согреться, Карл начал ходить туда-сюда, вытаптывая овальную тропинку в луговой траве. Небо оросилось крупными, переливчатыми звездами. Знакомых созвездий было всего два: Большая Медведица и Малая. Причем, фигуры обоих созвездий соединялись тонкими светлыми лучиками, совсем как в школьных учебниках. Карл грустно улыбнулся, поняв, что Юрели больше привыкла к такому изображению созвездий, нежели к россыпи звезд над головой. Немудрено - пятилетнее заточение... Он отогнал от себя неприятно покалывающие укоры совести и яростно зашагал в наугад выбранном направлении, решив не возвращаться больше назад. Он знал, что там, впереди должны быть горы, хоть их теперь и не было видно.
Однако, уже через несколько сотен шагов Карл обнаружил, что перед ним стройным взводом стоят длиннолапые ели. Рассудив, что в лесу не будет хотя бы такого холодного ветра, Карл вошел в их тень, чувствуя, что сам растворяется в непроглядной темноте. Он обернулся, но вместо луга, оставленного позади, за спиной увидел лишь те же ели. Закравшиеся было мурашки страха враз смело накатившим раздражением. Карл ринулся вперед, раздвигая руками колючие ветки и громко выкрикивая имя девушки.
Лес кончился так же внезапно, как и начался, обнажив степь до самого горизонта с волнообразно переливающейся высокой травой. Звезды пропали, но солнце и не думало показываться: небо стало серым с оттенком сиреневого. Море травы было невдалеке рассечено широким рубцом: возможно, это была дорога, поэтому Карл ускорил шаг, надеясь, что в этом бреду найдутся хоть какие-то люди. Пусть даже и придуманные. Еще не дойдя до прогалины, Карл понял, что ошибся: сероватого света хватало, чтоб разглядеть впереди глинистый откос и темную кромку воды. Спустя какое-то время он вышел на берег. Под невысоким обрывом темные воды реки перемежались с широкими проплешинами тины, полузатонувшими ветками и прочей дрянью. Только одно светлое пятно выделялось чуть дальше по течению и выгодно отличалось от мертвенно-зеленых клочьев тины.
Карл медленно пошел вдоль берега, зачем-то высматривая место поудобней, чтоб спуститься. Найдя, как ему показалось, надежное переплетение корней одинокого деревца, редкой бородой спускавшихся к воде, он ухватился за них и повис над откосом. Прямо перед глазами Карла оказались маленькие темные жерла стрижиных норок, последняя опора под ногами осыпалась комьями песка и мужчина с глухим стоном сорвался вниз, все еще сжимая в руках обрывок иссохшего корня.
Упал на узкую полоску песка у самой воды, умудрившись еще и приземлиться на ноги. Только ладонью больно ударился о камень и некоторое время с недоумением смотрел на свою руку, с которой темной густой струйкой стекала теперь кровь, капая в песок и собираясь там комочками. Как во сне, тем более, в чужом, может быть кровь?! Карл понял, что теперь ему действительно страшно. Здесь, в этом бреду полусумасшедшей девчонки может случиться все, что угодно, а там, в настоящем мире, никто даже не догадается... Только какой мир теперь звать настоящим, если он не волен покинуть этот сон?..
Мужчина обернулся, опускаясь на колени у воды, и тогда разглядел то светлое пятно, что заметил раньше, совсем близко. Он поднялся, не веря глазам и нерешительно сделал шаг прямо в воду, не боясь намочить ноги. Их разделяла теперь всего пара метров. Юрели лежала с открытыми глазами и несколько сантиметров воды над ее лицом, волнуясь, странно искажали знакомые черты. Длинные волосы по цвету совсем сливались с широкой рубашкой до пят и колыхались вместе с ней, повинуясь течению. Тело девушки не плыло дальше лишь потому, что уперлось ногами в черную корягу, видимо, совсем недавно зацепившуюся за дно, потому что вокруг почти не было тины.
Еще несколько секунд испуганной нерешительности, а потом Карл ринулся в неприятно-тепловатую воду, ухватился, за рукав огрубевшей в воде рубашки, подтянул к себе безвольно е тело и быстро вытащил на берег. Вода, казавшаяся парным молоком тут же стала невыносимо холодной на ветру, заставив мужчину зябко поежиться в мокрой одежде. Он тряс слишком послушное тело, заглядывая в пустые холодные глаза, хлестал Юрели по щекам и что-то говорил ей, но не слышал себя: слишком шокирующим было все происходящее.
Внезапно длинные светлые ресницы опустились, девушка сразу перестала быть похожей на испорченную куклу, и Карл отпрянул.
- Тебе страшно? - голос был ровным и звонким, с нереальным отзвуком эха уносясь куда-то вниз по реке - Мне тоже страшно...
- Так ты... жива? - Карл не мог поверить, но и не поверить было еще страшней.
- Наверное... - Ресницы, уже высохшие на ветру поднялись, теперь в глазах отражалось отчаяние - Я снова слышу ее.
- Кого?
- Ронну.
Ответ был настолько короток и прост, что мужчина вздрогнул и нервно оглянулся, словно ожидая увидеть мадам Камиль у себя за спиной.
- Ты бредишь. Это твой сон. Давай, ты должна проснуться!
Юрели улыбнулась грустно, совсем как обыкновенная девушка, которая потеряла любимую безделушку.
- Я не властна над этим сном. Также как и ты, я всего лишь игрушка здесь. Ее игрушка. Ожидай невероятного и ничему не удивляйся.
- Но почему? Какое она имеет отношение к тебе?
- Ее воля сильнее моей. Однажды впустив ее в свое сознание, я уже не могу ничего изменить. Ронна существует здесь сама по себе.
- Как такое может быть? - Ощущая, что понимание происходящего окончательно ускользает, Карл так крепко сжал хрупкие плечи девушки, что она вскрикнула. Это отрезвило его, и мужчина снова уставился на свою раненую руку. Кровь запеклась темной коркой на ранке и растрескалась там, где остались потеки на коже. Юрели тоже смотрела на эту незначительную ранку, но взгляд ее был слишком серьезен.
- Знаешь, почему она ненавидит меня? Потому что мы постоянно связаны. Она сама этого захотела... Впрочем, об этом рассказывать пока рано.
- Рано? - Карл вскочил на ноги, рывком заставив подняться девушку, - А когда же будет не рано? Когда меня убьет в твоем бреду придуманный тобой же монстр?!
- Не кричи, пожалуйста.
- Говори до конца. - Девушка дернулась, пытаясь высвободиться.
Карл помедлил еще немного, а потом разжал руки, отпуская Юрели и та, развернувшись, пошла против течения. Она ухитрялась не путаться в длинной рубашке, облепившей стройную фигурку. Опомнившись, Карл бросился за ней, на ходу снимая относительно сухой джемпер:
- На, одень...
- Не надо, - девушка даже не обернулась, но в голосе проскользнула теплота, - мне не холодно. Не забывай, что это сон, потому тут не может быть все логично. Немного подумав над этим высказыванием, мужчина понял, что хоть мокрые брюки облепили ноги, хоть ледяной ветер никуда не делся, но озноб пропал, и кожа теперь совсем не реагировала на холод.
Песчаный откос постепенно сошел на нет, степная трава тоже исчезла, уступив место почему-то широким каменным плитам. Да и речушка с темной своей водой внезапно нырнула в разверстую пасть колодца. Теперь перед ними была широкая площадь, окруженная домами великанских размеров из серого камня. Что-то слепящее поднималось над домами, разворачивая необъятные огненные крылья, и заставляя болезненно зажмуривать глаза. Юрели повернула голову и губы ее шевелились, но вой внезапно поднявшегося ветра уносил слова, не давая Карлу услышать ни звука из сказанного.
Огненная фигура все росла, она закрыла уже полнеба, но теперь в зияющих глазницах окон мелькали уродливые существа, извиваясь бесформенными телами и скользя вверх-вниз по отвесным стенам. Юрели приблизила губы к самому уху Карла и быстро зашептала, тихо, но отчетливо, словно боялась, что завывающий ветер подслушает ее тайну:
- Она думает, что я ничего не знаю. Но я все знаю, такое невозможно скрыть. Рона привязала меня к себе намеренно, но не так сильна ее воля, как препарат, который каждый день дает мне доктор. Именно этот препарат изобрела сама Ронна - он дает ей связь со мной, но днем я сильней и не позволяю распоряжаться собой. А по ночам, когда тело мое спит, я ничем не защищена от нее, хоть и сама Ронна не осознает, что творит! Это побочный эффект... - Юрели запрокинула голову, оглашая воздух невыносимым криком, заглушая даже ветер, заставляя его повиноваться и дуть в обратном направлении. Потом ее губы снова придвинулись так близко, что Карл ощущал невероятно горячее дыхание на своем ухе и прикосновения мягких губ, - Теперь ты знаешь, теперь ты не сможешь больше затаптывать свою совесть в кажущиеся безопасными наркотики... Думал, я не знаю?... Брось, не дрожи, мне не нужна твоя тайна. Ты вылечишься и все будет хорошо. Но ты должен освободить меня от нее. А, может, это и не потребуется... Возможно, это последний поединок... Но помни, если она убьет меня, ты должен остановить ее эксперименты над этим препаратом. Понял? Когда ты проснешься... - Карл опустил болезненно прищуренные глаза вниз, где Юрели так крепко обхватила пальцами его запястье, что кисть совершенно онемела, - Уходи! - тонкие сильные пальцы резко разомкнулись, недлинные, но острые ногти оставили несколько полосок поперек запястья, где тотчас выступили яркие капельки крови. Затем мир свернулся пружиной, уходя в себя, и раскрылся, разлетевшись феерическим вихрем разноцветных осколков, в которых все еще отражалась слепящая огненная фигура и крохотная светлая тростинка, не желавшая покориться этой стихии...
***
Карл лежал, приходя в себя, и слушал тишину. Свет круглой лампы под потолком так и остался невыключенным, шторы были все также плотно задернуты, потому невозможно было определить, какое теперь время суток. Руки невыносимо затекли, ноги тоже. Карл повернул голову и посмотрел на лежащую под одеялом хрупкую фигурку Юрели. Лицо ее было напряженным, на лбу выступили капельки пота, пальцы впились в край одеяла так, что ногти проткнули ткань пододеяльника.
Мужчина попытался освободиться, но безуспешно. По коридору звонко застучали каблучки. Стук вскоре стих: владелица каблучков вошла в крохотную прихожую и теперь оттуда доносились шуршание и позвякивание стекла. Карл представил, как глупо и беспомощно он выглядит, но дверь в комнату уже неумолимо раскрывалась, давая возможность молодой тонконогой женщине в белом халатике узреть эту унизительную для Карла картину.
- Шейла... - в горле пересохло и пришлось откашляться, чтоб продолжить, - Шейла, развяжите меня.
Молодая женщина презрительно улыбнулась, обнажив мелкие ровные зубки, поставила на стол высокий стакан, наполненный полупрозрачной жидкостью, а затем фривольно подбоченилась, притопывая острым носком туфельки по мягкому ковру:
- Ах, старый развратник, не ожидал такой прыти?
- Как вы смеете... - Карл задохнулся от возмущения, и уловил краем глаза, как внезапно обмякло тело Юрели. Напряженные складки на ее лице разгладились, губы приоткрылись, и теперь непонятно было, спит ли она, или...
- Наша кошка опасна, мсье Векнелл... А сейчас просто сама невинность, посмотрите! Купились на это, да? Ну что ж, - Шейла медленно обошла кровать, не забыв прихватить свой стакан, - мадам давно хотела этого. Да все откладывала. Теперь вопрос решится сам собой. Вы выпьете содержимое этого стакана.
Карл отчаянно глянул на невыразительный глаз видеокамеры, затем невероятным усилием напрягся. Противно треснула ткань тонкого шарфика, которым были связаны руки, докторша с визгом отскочила от поднимающегося навстречу мужчины.
- Вы горько пожалеете, Шейла, что позволили себе это, - угроза в голосе Карла заставила женщину бросить стакан и бегом ретироваться. Правда, далеко убежать она не успела, в прихожей раздался вскрик и через секунду появились на пороге несколько охранников.
- Что-то случилось, мсье Векнелл? - заспанные и виноватые лица дежурных исключали какие-либо вопросы о том, что они делали все то время, пока это "что-то" случалось.
Карл развязал уже ноги и теперь просто сидел, растирая невыносимо ноющие запястья. На одном из них шелушилсь подсохшей кровью три бороздки. Осторожно тронув их, первый советник президента корпорации "Мемолэнд" устало скомандовал:
- Шейлу догнать, отвести в кабинет директора и приставить к ней пару человек, чтоб не сбежала. Здание закрыть, сотрудников впускать, но не выпускать. Полиции ничего не сообщать... Это наши внутренние проблемы... Мадам Камиль пусть кто-то позвонит... Скажите, что она срочно должна приехать. И еще... - один из охранников остановился на пороге, в то время как остальные ринулись исполнять указания, - Окажите Юрели возможную медицинскую помощь.
***
Карл Векнелл встал из-за старинного дубового стола и прошелся взад-вперед перед окном. Массивные двери распахнулись почти бесшумно, впуская бойкого молодого человека в очках. Карл даже не обернулся, хотя, конечно, почувствовал его присутствие.
- Мсье Векнел... Поторопитесь, вы опоздаете к похоронной процессии.
- Да, Франсуа... Это, пожалуй, последнее свидание с человеком, на которое возможно опоздать...
- Мы все скорбим о мадам Камиль...
- Я не скорблю о ней, Франсуа. Вернее, я скорблю не о ней. Иди в машину, я сейчас спущусь.
Новый президент корпорации "Мемолэнд" легко коснулся кончиками пальцев трех бугорков на правом запястье и усилием воли заставил ураган своих и чужих эмоций улечься - до поры. Он горько улыбнулся: теперь приходится тщательно контролировать себя, входя в физический контакт с другими людьми... Прощальный подарок Юрели. "Девочка моя..." - он с нежностью прикрыл глаза, а потом развернулся и быстро вышел из кабинета.
Когда последняя дань уважения легла пышными венками на дорогие надгробия, когда притворно скорбящие сотрудники разошлись, Карл остановился между двумя свежими холмиками, посмотрел на один памятник, потом на другой. Так похожи. Он положил руки на холодный гранит одного и медленно опустился на колени.
"Ты победила, Юрели. Так или иначе, хоть вы обе в этот момент расстались с жизнью, но ты победила. Когда ты проснешься - где бы это ни было - ты будешь свободна".