Это Нехамелэ. Её рука всегда на моей кнопочке. И моя рука всегда - на её кнопочке. Вместе идём по строчкам. Это тоже её. Это как у выживших в Катастрофе - не надо пояснять друг другу ничего.
- Мишенька, а теперь вот эти строчки писателя В.Войновича:
"Дело Љ 34840 описывает реальный случай, происшедший в 1975 году, когда два сотрудника КГБ попытались меня отравить <...> Это было настоя-щее покушение <...> Уже тогда, в 75-м, я пытался доказать, что страна, в ко-торой официальными органами применяются такие нечеловеческие методы воздействия на инакомыслящих, - опасна. Частично мне это удалось, но частично <...> Я вынудил КГБ к признанию сквозь зубы, что они описанное мной преступление совершили <...> Впрочем, я заметил, что это мало кого волнует <...> Сама история <...> ожидаемого эффекта не произвела, поскольку состояла из фактов, в которые одни просто не верили, другие верить боялись, третьи не хотели".
- Нехамелэ, смешно очень, что КГБ признал сквозь зубы и что Войнович сожалеет, что ему только частично удалось доказать. У него был рай по сравнению с этой кэгэбэшней! Покажи ему.
Щелчок.
Но не всё плохо, когда тебя убивают. Есть и хорошее. Плюнуть в рожу убийце. Безнаказанно - хуже уже не будет. Всё равно убивает убийца - неев-рейское государство.
Из которого 21.01.2003 я уже давно вышел.
Из заявления об освобождении от гражданства:
<...>"До 37 лет жил в другом тоталитарном государстве. С тех пор 30 лет живу в этом тоталитарном государстве. Сейчас я хочу жить в Эрец-Исраэль. Между Страной и государством нет ничего общего. Поэтому можно считать Страну заграницей относительно государства. Это соответствует процедуре выхода из гражданства. Итак, как житель заграницы, прошу освободить меня от гражданства"<...>
Не освободили.
Но я вышел из государства, стал жителем Страны - моей книги "Мой Израиль".
И через полгода на меня, иностранца, - покушение государства.
Так тебе и поверили, товарищ кэгэбэ, что убивала мафия какая-нибудь.
Это в прошлые времена было, что убивает тот, кто убивает или заказывает.
А сегодня убивает не тот, кто убивает или заказывает, а тот, кто их слуша-ет.
Сегодня, кто слушает - тот и есть преступный мир.
А всякие мафии - части большой мафии: преступного мира.
Ты - преступный мир.
Для тебя, среди тысяч убитых, замученных до смерти - что какие-то убиваемые Михаэль и Нехамелэ?!
А она рядом со мной, и я рядом с ней, до нашей смерти. Только нажать кнопочку.
Щелчок.
- Нехамелэ, нас, как всегда, слушает товарищ кэгэбэ.
- Мишенька, да.
- Нехамелэ, ведь это пустячок, что товарищ кэгэбэ убивает нас, - пустячок, по сравнению с тем, что уже наубивал.
- Мишенька, пустячок.
Щелчок.
И Любимая, с новым детективом на диване в салоне, подтвердит, что нече-го носиться с этим пустячком.
И любой серьёзный скажет, что мы живём в серьёзное время, а я - ну, это же совсем несерьёзно - о каком-то пустячке.
Который любой выполнит.
Мотоциклы, пистолеты, люди - везде всё есть.
Вот следователь, который не пришёл на суд - поцеловал или его поцеловали - не выполнит такой пустячок?
Я не подписываю его белиберду, и он собирается везти меня к судье, и мне тогда уже не отлучиться забрать мой пистолет из проходной в полиции - после судьи может быть и задержание. Поэтому я показываю ему розовую копию о сдаче пистолета при входе в полицейское отделение. Вместо того чтобы сказать спасибо порядочному человеку, дурак скрывает свою дурость, мол, всё равно узнал бы об этом через компьютер.
Значит, в жалобе кэгэбэшного агента не говорится об угрозе пистолетом. Так зачем красть?
И в кэгэбэшном суде надо мной есть бумаги о пистолете. А это зачем?
Таким образом, протаскивают пистолет в "дело".
В прежние, добрые времена, жизнь ворвалась в театр: оружие, которое висело в первом действии на стене, в третьем действии стреляло, возвещая справедливость и победу над злом. Как у американцев, у которых свобода - это оружие, а оружие - это свобода. В те времена были смешные и глупые карательные органы, которые целовали дамам ручки, водили под локоток в такой театр, не усмотрели ничего в висевшем на стене оружии, хлопали ушами, разглагольствовали о революционерах, вместо того чтобы их почирикать. И тогда те их почирикали.
Того, что было, больше не будет.
В эти новые, недобрые времена, театр ворвался в жизнь, в которой оружие превратилось в символ преступления. И в этой театральной жизни, если об оружии много говорят, только чтобы все знали, что благодаря бдительности карательных органов оно не выстрелило, а носитель его - ещё и японский шпион.
Я не о том, что будет. Я о сегодняшнем.
Приехали с дураком к дежурному судье. Сказал ему, что полиции не подписываю. "Подпиши для меня", - попросил ласково. Такого у меня ещё не было, надо бы опробовать. От своих слов никогда не отказывался, да ещё от своей генеральной линии: "Смерть кэгэбэшникам!" Поигрался в неподписанта, теперь интереснее поиграться в подписанта. Думал, будет какая-то бумага от судьи, а дурак подсунул свою. Тут я чуть было не дрогнул, но чтобы не было видно никакой робости, удовлетворил необычную просьбу. Только, добавил судье, чтобы этот вернул мне пистолет. "Да, да", - закивал судья мне и дураку.
Пистолет не вернули. А я пошёл в суд посмотреть, как это всё описал су-дья. А никак. Удивлённый, вернул секретарше сложенную пополам пустую картонку. Она пояснила, что такое бывает.
Подумал, что судья похож на крупноголового, который с третьего этажа наводил на меня мотоцикл в покушении, - не выполнит пустячок?
А тут ещё. Жалуюсь во всесоюзный полицейский штаб, что дурак украл пистолет. Жалуюсь. Потом надоело жаловаться и обратился в суд, уже забыл, что жаловался, и вдруг новость по радио, что тот, кому жаловался, не только поцеловал, но и трахнул. И он не выполнит пустячок?
И ещё. Дурак украл пистолет - 5.12.2002. Я открыл в суде дело об украденном пистолете - 9.02.2003. Через восемь дней после этого чиновник министерства внутренних дел объявил письмом о реквизиции пистолета, об отмене права на пистолет. На письме две надписи: срочное, заказное, а брошено в почтовый ящик у дома. Чиновник провернул такое - не выполнит пустячок?
У кэгэбэшни только одно отличие от мафии - прикрывается законом, которым уничтожает. В этом смысле подчинённые мафии честнее.
И я открыл серию демонстраций по часу в день с транспарантом "Полиция - жулики и бандиты". Стоял на углу перекрёстка, за спиной полицейское отделение, в котором украли, в центре перекрёстка огромная клумба, которую объезжают. Машины гудят, а некоторые объезжают клумбу не раз посмотреть на такое чучело. А в некоторых полицейских машинах поднимали большой палец, но не высоко, у сиденья и подмигивали.
Через несколько дней дурак увёл меня с площади внутрь здания. Сидевшие в комнатах не хотели, чтобы я стоял у них над душой и гнали его и меня.
За такое издевательство я разделил часовую демонстрацию на две: на прежнем месте и на новом - возле всесоюзного штаба полиции. Перекрёсток там просторный, но тихий, редкий араб его переходит, машина тоже редкая - арабская или полицейская. В одной машине, не арабской и не полицейской, пять ряшек в гражданском - знакомые ещё по той кэгэбэшне - тяжело выворачивали толстые шеи, когда объезжали меня, стоявшего в центре перекрёстка с транспарантом. Не выполнят пустячок?
Из будки вышел ещё один, автомат в мою сторону, предупредил, что я нарушаю безопасность этого места. Но не выстрелил. Не выполнит пустячок?