Шнейдер Наталья : другие произведения.

Смысл Жизни

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:


Смысл жизни.

  
  
   ...мало-помалу мой Ученик стал прибирать к рукам не только безлюдные доселе острова или опустошенные войнами области Хьерварда Западного, но и земли нашего Восточного... Нет, до большой войны дело не дошло: дав хороший урок двум-трем упрямцам, Хаген сразу же внушил остальным должное почтение к себе...

Н. Перумов. "Гибель богов".

  
  
   Он проснулся внезапно среди ночи. Сперва Ригнар не понял, что его разбудило, но, прислушавшись к неестественной тишине в комнате, понял: он не один. Рука медленно поползла под подушку, где всегда лежал верный боевой нож. Старые, годами наработанные инстинкты требовали: сперва ударь, потом разбирайся - друг не будет таиться в темноте, словно тать. А с недругами разговор один: честная сталь.
   - Тан Ригнар... - послышалось из темноты.
   Он рванулся на звук, ярость смела остатки сна.
   -Не смей называть меня так! - прорычал Ригнар, прижимая лезвие к горлу неведомого человека. Он с трудом преодолел искушение закончить движение, давая выход скопившейся за годы ненависти. Ненависти к тем, по чьей воле его титул тана ныне - пустой звук, лишний раз напоминающий об утрате. Тот, в темноте, судорожно вздохнул:
   -Я пришел с миром.
   Ха, знаем мы таких миротворцев! Однако вряд ли бы пришелец подал голос первым, если бы хотел убить. Что ж, послушаем...
   Тан медленно отвел нож, отступил в дальний угол, прихватив по дороге и меч, лежащий у изголовья. Не то, чтобы он боялся ночного гостя, но безопасней иметь за спиной стену, особенно, когда не знаешь, чего ждать от собеседника.
   - Говори.
   Тень у двери шевельнулась:
   - Позволишь ли ты зажечь свечу? Не люблю разговаривать в темноте.
   Да, Ригнар и сам предпочитал видеть глаза собеседника. Особенно, собеседника, явившегося ночью нежданным и без спроса. Впрочем, похоже хозяйского разрешения не требовалось: свеча вспыхнула сама собой.
   Так он еще и колдун. Только колдунов не хватало для полного счастья! Ригнар пригляделся к стоящему напротив. Темные волосы, темные же глаза уроженца юга. Осанка привыкшего повелевать. Холеные руки с длинными тонкими пальцами, узкие запястья - руки ученого, не воина. Одежда, которой бы постеснялся последний оборванец - маскарад? Что-то знакомое в надменном лице. Так кто ты такой, незваный гость?
   - Раньше я носил оранжевые одежды, тан.
   На этот раз Ригнар сдержался. Не было смысла демонстрировать странному визитеру крючки, дергая за которые можно вывести его из себя. Он и так слишком осведомлен - никто из тех, с кем судьба сводила в последние годы не знал о танстве Ригнара. Слова гостя заставили приглядеться к нему повнимательней. Ну конечно! Верховный жрец Ямерта в Главном храме Хранимого королевства. Но они же мертвы, все! Храм рухнул, погребя под собой всех его служителей. Рухнул, когда...
   - Мне повезло. - ответил гость на невысказанный вопрос. - Не знаю, была ли на то воля господа нашего, Ямерта, или простое везение, но я успел сотворить заклятье перемещения, когда плиты потолка падали на меня. Больше не выжил никто.
   - Так что тебе нужно?
   - Поговорить - неприятно улыбнулся жрец тонкими губами. - Сядь, Ригнар. разговор будет долгим...
   - Раз уж ты все равно меня разбудил, - кривая ухмылка тана была не более приятной, - отчего бы и не поговорить? Начинай.
   - Наших богов больше нет.
   Ригнар поднял бровь, но сдержался. С сумасшедшими лучше не спорить. Пусть себе выговорится... потом можно будет пообещать ему с три короба и тихо выпроводить. И сменить постоялый двор. Бедняга, видать, рехнулся после пережитого - но это не повод вламываться по ночам к людям. А может, просто прикончить его, чтобы не мучался? Представить только, что бы было, если бы он сказал то же самое днем, да еще при народе. Жрецы не больно- то посмотрят, что он вроде как свой. Поджарят на площади, чтобы другим неповадно было. Последние несколько лет они совсем озверели... Ну да, как раз после того, как главный храм разрушили. Да так и не отстроили, кстати сказать. Непрерывные войны, сотрясающие Хранимое королевство (бывшее Хранимое королевство) не позволили.
   -Я не безумен, тан. Хотя...
   Ну конечно, покажите хоть одного скорбного разумом, готового признать свое безумие.
   -... хотя, мне легче было бы и впрямь сойти с ума, нежели заново пережить те дни, когда мы поняли: наших богов больше нет. Они больше не отвечают на наши молитвы. Раньше я мог заглядывать в Обетованное - я ведь был учеником самого Ямерта. Теперь оно покрыто туманом, непроницаемым для моего разума. И не только для моего. Диски Ямерта мертвы. Заклинания, бравшие начало от мощи богов, не действуют... - его голос был тускл, словно у отличника, отвечающего давным-давно затверженный урок.
   -Твои слова напоминают мне тех странствующих безумцев, что кричат на дорогах о Новых богах. - не выдержал Ригнар. - Хедине и Ракоте. - он едва не сплюнул от отвращения. Кто первый придумал эту нелепую басню? Это ж додуматься: развоплощенный (кто бы еще толком объяснил, как это) Ракот - восставший Владыка Тьмы, давным-давно побежденный богами и Хедин, опальный, как поговаривали, маг - и боги? И даже если на какую-то секунду поверить в немыслимое: этим богам Ригнар не стал бы молиться даже на краю смерти. Особенно Хедину...
   -Помнится мне, твои собратья разбираются с ними довольно быстро и не вступая в споры.
   - Ну еще бы - все таки у этого типа крайне неприятная улыбка. - Подумай сам, что случится с миром, узнай чернь правду. Хранимое королевство лишилось защиты волшебников - Истинные маги тоже не отвечают на наши призывы - и где оно сейчас? И где будут мои, как ты выразился "собратья" когда станет ясно, что храмы беззащитны? Конечно, у нас осталась кое-какая магия, да и простое железо тоже доселе не подводило, но все же... Я уж не говорю о том, на что способно тупое быдло, когда его поражает безверие. Твори что хочешь - живем одни раз!
   - Вряд ли ты вломился ко мне для того, чтобы обсуждать моральные качества населения Хьерварда
   Жрец не принял усмешку:
   - Я пришел, чтобы предложить тебе возможность отомстить. У тебя ведь есть счеты кое к кому.
   Да, у него были счеты. У тана Ригнара, тана без "драконов" и без дружины. Солдата удачи, вот уже несколько лет продающего свой меч и свою жизнь. Что, впрочем, достойней, чем продавать свою честь. Тана, у которого не осталось ничего кроме ненависти и мыслей о мести. Мести, которую кто-то свершил за него.
  
   Он был молод и удачлив. Старший сын тана, который так и не удосужился жениться на его матери, хоть и прожил с ней всю жизнь - пока моровое поветрие не унесло их обоих. Живи родители в законном браке, его титул достался бы по наследству - а так пришлось ждать, что решат воины. Изрядно поредевшая дружина, впрочем, не слишком колебалась, присягнув сыну, которому тогда едва исполнилось пятнадцать. Дело было, разумеется, не в его невероятных талантах - скорее, наоборот. Просто кое-кто из тысячников захотел стать кукловодом при молодом тане. Что ж, этот кто-то изрядно ошибся. Когда всю жизнь приходится доказывать, что ты достоин ожидающего тебя наследства, когда кое-кто из отцовского войска в лицо называет тебя малолетним бастардом, взрослеешь быстро. Малолетний бастард начал с того, что вызвал на поединок человека, назвавшего его так много лет назад. И победил. Следующим умер тысячник, полагающий, что молодой тан будет послушно следовать его советам, больше походящим на приказы. Остальные поняли намек. Ригнар сумел справиться и с кораблями и с людьми. За несколько лет тысяча мечей превратилась в три. Он шел в бой в первых рядах, потому, что воины должны знать, каков в битве тот, под чьими знаменами им выпало сражаться. Он был жесток, потому что иначе невозможно удержать в руках ораву матерых головорезов. Он был милосерден, когда мог себе это позволить - что случалось нечасто. Крепость Хьернира, его домена, содержавшаяся в идеальном состоянии еще при отце, при сыне стала и вовсе неприступной. Окрестные поселения готовы были молиться на молодого тана, сумевшего защитить их от набегов с моря. Все чаще другие таны начинали предлагать Ригнару союз Удача сопутствовала ему... До тех пор пока на пути не повстречался Хаген.
   Никто не знал, откуда взялся этот выскочка. Да и об его учителе тоже ходили странные слухи - будто попал он в немилость к молодым богам и долгое тысячелетие отбывал кару в изгнании - было, видать за что. И этот, с позволения сказать, тан, подстрекаемый своим учителем, собрал вокруг себя таких же сорвиголов без роду без племени и подчинил себе все земли прежде свободных танов. Кое-кто сопротивлялся...
   Ригнар был в числе тех, кто не пожелал признать верховенство этого новоявленного тана. Он ждал вызова - но не дождался. Просто однажды, когда четыре его "дракона" были в море - обычный поход, не предвещающий ничего особенного, на горизонте показался флот Хагена. Его кораблей было, по крайней мере, вдвое больше. Здравый смысл требовал развернуть "драконы" и на полной скорости поспешить к Хьерниру, чтобы успеть организовать оборону. Гордость требовала принять бой. Ригнар посмотрел на своих воинов. Они жаждали крови. Гордыня победила.
  
   Ригнар помнил, как стоял перед Хагеном и его учителем. Его дружинники были мертвы - все до последнего человека. Они сопротивлялись отчаянно - но силы были слишком неравны. Его самого смогли взять лишь тяжело раненым. Он стоял и бросал оскорбления в лицо своему победителю, в надежде разозлить его и получить скорую смерть. О том, что могут сделать умелые палачи с человеком, до конца оставляя его в живых, ходили рассказы, от которых волосы вставали дыбом. А чего еще можно ожидать от ученика мага, носящего титул "познавшего тьму"? Впрочем, позор вечного рабства был не лучше.
   Хаген молчал, с потемневшим лицом слушая его слова. И, когда Ригнар, в конце концов иссякнув, замолчал, ответил:
   - Я бы вызвал тебя на поединок, но я не дерусь с ранеными. Более того, я верну тебе меч и свободу. Чтобы знали: тан Хаген уважает храбрых врагов.
   - Мне не нужна жизнь в виде подачки. - Огрызнулся Ригнар.
   - Предпочитаешь рабство? - нехорошо усмехнулся его враг.
   Ригнар не ответил. И все последующее время корил себя за этот миг слабости. За то, что не пошел до конца. У потерявшего свободу всегда есть возможность вернуть ее. Хотя бы последним способом - смерть равняет всех. Потерявший уважение к себе лишен всего.
   Но самое страшное ждало его дома. Обгоревшие развалины разрушенного замка. Выжженные дотла деревни. Нет, женщин, детей и стариков не тронули. Воинов же... Кое-кто, впрочем просто присоединился к Хагену - сочтя его более сильным и более удачливым. В числе последних оказался младший брат Ригнара - мальчишке всегда хотелось славы. Ему казалось, что он всю жизнь так и останется младшим. И в Хагене он увидел надежду на "самостоятельность". Для Ригнара это оказалось последней каплей.
   Он не стал сколачивать новую дружину. Никто не пойдет за таном, положившим все войско и оставшимся в живых. Скажут, что он спасал свою шкуру, прикрываясь телами своих людей. Он стал наемником. В этом мире всегда будут правители, будут войны, а значит и нужда в тех, кто послужит смазкой для вражеских мечей. Это давало возможность прийти в себя и переждать. До тех пор, пока не забудется эта история и можно будет начать все сначала. Или до тех пор, пока не представится случай отомстить. Нужно просто подождать.
   А через несколько лет вконец обезумевший Хаген, подстрекаемый своим не менее безумным Учителем, презрев данные клятвы напал на Хранимое королевство. Кто знает, какие силы он при этом спустил с цепи? Потому что вскоре после разгрома столицы и разрушения главного Храма Ямерта на Хединсей напало неведомое войско, вырезавшее всех защитников острова. Да и само там погибшее. Та еще, говорят, была битва - ни единого выжившего с обеих сторон. И эти неведомые отняли у Ригнара месть. Равно как и всякую возможность восстановить свое имя.
   Впрочем, в хаосе, наступившем в мире всем было не до того. В бесконечной череде войн быстро забывалось все, даже причины, эти войны породившие (хотя причина, как всегда, была одна - алчность людская). Казалось, в этом мире солдат удачи должен был чувствовать себя великолепно. Он бы и чувствовал... если бы не маленький колючий зверек внутри по имени "совесть". Поэтому Ригнар не терпел, когда его называли таном. Он не смог отомстить за своих людей. Когда он закончит свой земной путь, отец отвернется от него.
  
   Так что у него были счеты - но откуда этот тип знает об этом?
   - О чем ты? - внезапно охрипнув, спросил Ригнар.
   - О мести, тан, - промурлыкал жрец. - Ведь именно это не дает тебе спать по ночам. Несвершенная месть. Я предлагаю тебе возможность свершить ее.
   - Мне некому больше мстить. Хаген мертв.
   - Он жив.
   Почему-то Ригнар поверил ему сразу и бесповоротно. Может быть потому, что придумать такое...
   - Ты-то откуда знаешь это?
   - Я же сказал - кое-какая магия нам доступна. Твой недруг сейчас одесную своего учителя. Тот вернул ему жизнь, и сделал долгой. Очень долгой. И ученик Хедина по-прежнему марионетка в его руках.
   - И ты предлагаешь мне стать твоей марионеткой?
   -Я предлагаю тебе возможность потягаться с учеником бога, Ригнар. Возможность получить достаточно времени, чтобы превзойти его умения - и отомстить. Возможность бессмертия.
   -А взамен?
   - Я тоже хочу отомстить им. Но не могу - сам. Ты станешь и моей местью тоже.
   Почему, спрашивается?
   -Ты слышал о правиле одного дара?
   Кто же о нем не слышал? Человек может достигнуть высот либо в магии, либо во владении оружием. Стать мастером и в том и другом людям не дано. Возможно, это разумно - в критической ситуации не приходится тратить время на раздумья, что выбрать - меч или магию. Хотя тот же Хаген...
   - Как колдун он не мог сравниться даже с моими послушниками. - усмехнулся жрец. По крайней мере, пока жил в этом мире. Сейчас - пределы его сил мне неведомы. Но он предпочтет магии сталь - и у тебя будет возможность отомстить.
   Ригнар давно не верил вот в такие нежданные подарки судьбы. Явился тут и начинает рассказывать сказки о небесных пирогах. Должен же быть какой-то подвох.
   -Ты сказал о бессмертии. Бессмертны боги, маги - но ты не сможешь сделать меня ни тем, ни другим - и нежить. Ты предлагаешь мне такое бессмертие?
   Ага, как бы хорошо этот тип ни владел собой, а все-таки, похоже Ригнар попал в точку. Вот поэтому-то он сам и не пытается.
   -Так кем ты предлагаешь мне стать? Личем? Зомби? Призраком?
   Тонкие губы жреца вновь неприятно скривились:
   - Ты почти угадал, тан. Вампиром. Личем способен стать только колдун, а зомби - тупое мясо. Став вампиром, ты получишь некоторую способность и к магии - той, что присуща всему этому племени.
   Ригнар до боли в пальцах стиснул клинок - рубануть наотмашь этого...
   - Убирайся, - от бешенства голос сорвался. - Поищи кого-нибудь другого, кто согласиться стать объектом для твоих опытов. Надеюсь, кто-то окажется менее терпелив и прикончит тебя.
   -Жаль, тан. Мне казалось, у тебя хватит мужества пройти до конца. Что ж, у Хагена много врагов.
   - Убирайся!
   За странным гостем бесшумно закрылась дверь. Ригнар обессилено рухнул на постель. Заснуть ему уже не удалось.
  
   Ригнар пил третий день подряд. Но забыть ночного гостя с его страшным предложением так и не мог. Разумеется, постоялый двор он сменил в то же утро. Если бы так же легко можно было все забыть. Сколько бы он не выпил, в ушах звучал все тот же вкрадчивый голос "Я предлагаю тебе возможность потягаться с учеником бога, Ригнар...". Что ему до бессмертия, если и сейчас он не знает, ради чего живет? Раньше ему казалось, что он готов на все ради мести. Но эта цена... Отказаться от всего в жизни - и от самой жизни. И ради чего? Призрачной возможности мести? Отомстить за людей, которые поверили ему. Которые погибли за него. Убить Хагена.
   Он почти обрадовался, увидев в дверях знакомую фигуру. Жрец не торопясь прошествовал через зал, опустился за стол. Поморщился от крепкого хмельного духа.
   - Ты же говорил, что найдешь других желающих - осклабился Ригнар. - Не получилось?
   - Я и не искал. - Жрец, как и в прошлый раз был обескураживающее самоуверен.
   Тан облизнул пересохшие губы:
   - А если я соглашусь... У меня уже не будет возможности передумать?
   - Будет... до определенного времени. Но об этом лучше разговаривать не здесь. Пойдем на улицу. Ты хоть знаешь, что сегодня прекрасный летний день? Или уже неспособен увидеть ничего, кроме дна кружки?
   Ригнар сощурился, глядя на яркое небо:
   -Богов больше нет, но миру на это наплевать: все так же светит солнце. Ничего не изменилось. Ничего не изменится и после моего согласия - или несогласия. Я согласен, жрец. Детали потом. Забавно только, что жрецы света владеют и магией зла.
   - На свете вообще много забавного, тан. Ты увидишь...
  
   Он увидел.
   Жрецы отрабатывали свою часть договора честно. Они не просто собирались натравить его на лучшего бойца Хьерварда, но и дать ему шанс победить в этой схватке.
   Подземелья тайной школы асассинов. "Вовсе нет нужды вмешивать богов туда, где можно решить дело простой сталью". Выматывающие тело и душу занятия. Оно было и к лучшему - вечерами Ригнар был едва в состоянии дотащиться до постели, а это не оставляло много возможностей для раздумий. И ложась спать, он вовсе не был уверен, что его не разбудят среди ночи, ради какого-то нового немыслимого задания. Или что не проснется сам - от смутного ощущения присутствия убийцы рядом. Такое тоже бывало - и выживали в конце концов лишь те, в ком рождалось чутье на опасность - чутье куда острее звериного. Ригнар выжил. Он убивал и раньше - но до сих пор не знал, что это можно сделать стольким количеством способов. Что в оружие можно превратить практически любой предмет, но самое страшное оружие - сам человек. До тех пор, пока в состоянии пошевелиться. Он стал разбираться в ядах и противоядиях не хуже всякого алхимика. Он узнал, как отправить к праотцам человека так, чтобы никто не догадался об этом. Или так, чтобы его смерть была долгой - и до предела мучительной.
   Он увидел такое, от чего раньше его просто бы вывернуло наизнанку. Он перестал верить в богов. Если Молодые Боги допустили, чтобы их именем творились такие вещи - туда им и дорога. А новым он не станет молиться никогда.
   Но странно - ни разу за годы своего обучения Ригнар не пожалел о сделке. Несмотря ни на что. Потому что теперь у него появилась цель. Теперь ему было наплевать и на богов и на людей. У него была цель. Все остальное не имело никакого значения. И он готов был годами терпеть все это. Терпеть и учиться, по крохам собирая бесценное знание. Все ради одного. У него была цель.
   Саму трансформацию тан не помнил. Помнил, как его вели подземными коридорами Храма, помнил помещение с низким потолком. Старый знакомый - верховный жрец несуществующего более бога, поинтересовался - не передумал ли тан, пока не поздно. Нет, он не передумал. Вампиром, так вампиром. На его руках достаточно крови, чтобы перестать беспокоиться о собственной праведности - без толку заботиться о том, чего нет. Помнил одурманивающий дым курильниц. От этого сладкого дыма сознание затуманивалось, уплывало, пока свет не померк окончательно. Потом он очнулся в комнате без окон, заполненной свечами, а над ним стоял все тот же жрец.
   Ригнар медленно сел, словно заново ощущая собственное тело. Взглянул на свои ладони - руки, как руки. Может, чуть бледнее обычного Прислушался к себе - что-то было не так. Ну конечно! Он не дышал. Коснулся рукой артерии на шее.
   - Ты ничего не почувствуешь, Ригнар. - произнес жрец.
   - Что еще со мной не так?
   - Держись подальше от зеркал. Они могут тебя выдать.
   - А...
   - Я расскажу тебе все, что ты захочешь знать. Потом. Сначала скажи: что ты помнишь о себе?
   Ригнар задумался. Суровое лицо отца. Голос матери, поющей колыбельные. Изумрудная трава берега. Плеск волны в бок "дракона". Чужая кровь на клинке. Упоительный азарт боя. Тан Хаген (как всегда при мысли о нем внутри поднялась волна гнева). Несвершенная месть.
   - Что дальше, жрец?
   - Храмовая библиотека в твоем распоряжении. Я не могу тебя ничему научить, потому что я - всего лишь человек. Но в библиотеке есть книги, написанные такими как ты. Они объяснят тебе, как справиться с твоими новыми возможностями. И еще: пока ты здесь, еду тебе будут поставлять - по твоим теперешним вкусам, разумеется. Потом... постарайся утолять свой голод до того, как он сделает тебя безумным. Это верный способ оставить следы и выдать себя
   - По моим вкусам, говоришь? - ухмыльнулся Ригнар. - У тебя так много людей, готовых пожертвовать собой?
   - Испокон веку Храмы выкупали преступников, осужденных на смерть. Считается, что, всю дарованную им жизнь служа во славу богов, они искупят совершенные грехи, и войдут в посмертие очистившимися. Но храму можно послужить по-разному.
   Ригнар внимательно посмотрел на него. Внезапно ему захотелось убить этого человека. Бросить его на пол одним ударом, впиться в горло. Увидеть, как самодовольство на холеном лице сменяется ужасом. Он сдержался. Не сейчас. К тому же в посмертии этого типа, похоже, будет ждать такая участь, по сравнению с которой сама смерть покажется мелкой неприятностью. А будет ли посмертие у самого Ригнара? Мысль эта его позабавила.
   - А ты не боишься, - новоявленный вампир медленно растянул губы в очень нехорошей усмешке, демонстрирующей кончики клыков, - что я начну с тебя? В качестве, так сказать, благодарности?
   - Ну не совсем же ты безумен, право слово. Ты и так переживешь меня на много, много лет.
   - Ты забыл одно. Я уже мертв. Ну, да не тратить же время на метафизические дискуссии. Показывай библиотеку, жрец.
  
   Первую свою жертву он запомнил навсегда. Потом были другие - много других, чьи лица стирались из памяти прежде, чем они успевали умереть. К ним он не испытывал ни ненависти ни жалости. Право слово, те, кого убивали его люди по его приказам - или те, кого убивал он сам по приказам купивших его меч - заслуживали смерти не больше и не меньше тех, что умирали потому, что ему потребовалась пища. В конце концов, человек - единственное животное, убивающее не только когда голодно. Несмотря ни на что, Ригнар ощущал себя человеком. Но первый...
   На следующий день после трансформы он почувствовал непонятную раздражительность. Сперва тан списал было это на пережитый шок, но когда захотелось запустить стулом с первого попавшегося под руку служку, а потом размазать по стенам мозги всех остальных, он понял - что-то не так. Никогда раньше Ригнара не посещали неконтролируемые приступы ярости. Он пошел к верховному жрецу. На самом деле, тан предпочел бы никогда в жизни больше не встречаться с этим, с позволения сказать, человеком, но больше спросить было просто не у кого. Тот лишь растянул губы в своей мерзкой улыбке, при виде которой Ригнару снова едва удалось сдержать ярость.
   - Ты голоден, только и всего. Пойдем.
   Они шли запутанными коридорами. Ригнар положил себе, добравшись в библиотеку, в первую очередь найти планы храма и хорошенько в них разобраться. Зависеть от провожатых было унизительно.
   - Есть у нас сейчас один человечек, - говорил жрец на ходу. Этого мы выкупили отнюдь не из мягкосердечия. Он клеветал на богов - и отсечение головы, что назначили ему светские власти слишком милосердно. Его надо сжечь на площади перед Храмом, дабы другим неповадно было.
   Тана передернуло:
   - В чем же состояла его клевета? - полюбопытствовал он.
   - О, - небрежно отмахнулся его провожатый, - обычные бредни о падении наших милосердных Молодых Богов.
   На минуту Ригнар остановился, словно вкопанный:
   - Но это правда!
   - Мы уже говорили об этом, - напомнил жрец. - И я объяснил, почему мы так поступаем. Этого человека сожгут завтра утром. Ты знаешь, как это бывает - решетка, медленный огонь, опахала, чтобы приговоренный не задохнулся в дыму раньше времени, пара жрецов, поддерживающих его в сознании до последнего. Или ты утолишь свой голод. Быстро и милосердно. Ты ведь склонен к милосердию, Ригнар? - язвительно засмеялся он. - Вы, наследные таны любите красивые слова о чести, благородстве и милосердии. И поэтому миром правим мы. Те, кто знает, что цель всегда оправдывает средства. Всегда, тан, запомни это.
   Ригнар мог бы свернуть ему голову одним движением. А дальше? Вырезать весь храм? Даже если каким-то чудом он бы справился и с отлично обученной стражей, и с владеющими магией жрецами, то что потом? Ему нужно убежище хотя бы на тот срок, что потребен для осознания себя иного. Для изучения своих новых возможностей. Если он объявит войну всему миру, то как долго проживет? И кто совершит его месть кроме него?
   Они остановились перед неприметной дверью, одной из череды других, снабженных тяжелыми засовами.
   - Он там. Ты можешь, конечно, продолжать утверждать, что он невиновен и не заслуживает своей участи. Но он умрет в любом случае. Как - решать тебе.- Жрец отодвинул засов.
   Ригнар шагнул внутрь, чувствуя себя донельзя отвратительно. Дверь захлопнулась.
   Помещение было едва освещено тусклым огоньком коптилки, но теперь Ригнару было более чем достаточно этого света. По правде говоря, он ожидал увидеть кого-то более походящего на преступника. Если бы перед ним предстал матерый каторжник, обросший и в лохмотьях, тану, возможно, было бы легче.
   На лавке сидел молодой человек, едва ли не моложе самого Ригнара. Рыжие кудри, любопытные зеленые глаза, даже следы чернил на пальцах сохранились несмотря на неволю. Он чем-то неуловимо напомнил Ригнару лекаря, жившего у них в Хьернире, хотя тот был стар. Возможно, дело было в неистребимом любопытстве, написанном на лицах обоих. Отец держал того лекаря даже не столько ради его умений - он вообще считал, что воину не пристало обращать внимания на пустяковые раны, а со смертельными ни один лекарь не справится - сколько за неистощимый запас рассказов о стародавних и нынешних временах и отличное знание карт. Но когда в замок пришел мор и половина дружинников разбежалась, опасаясь заразы, старый лекарь ходил за больными, не считая времени суток. До тех пор, пока сам не свалился, чтобы уже не встать.
   - Кто ты, - звонкий голос парня согнал морок. - Ты непохож ни на храмового стражника, ни на жреца. Да и на служку, разумеется, тоже. Кто же ты?
   - За что тебя приговорили? - спросил Ригнар, удивляясь сам себе. Зачем ему это знать? Что ему за дело до этого грамотея?
   Тот неподражаемо передернул плечами:
   - Язык мой - враг мой. Написал поэму, рассуждая: если боги таковы, как говорят о них жрецы, то нужны ли людям такие боги? И прочитал другу, у которого, как выяснилось, религиозные чувства возобладали над всем остальным.
   На секунду Ригнар перестал его слышать. Все окружающее стало нереальным. Жажда. Безумная, непредставимая раньше. Которую нельзя утолить ничем, кроме... Кровь. Много крови. Кровавая пелена застилает глаза. Люди - пища для бессмертных, не более. Начать с этого, а потом... Утопить в крови весь мир, чтобы напиться вволю.
   Морок схлынул так же внезапно, как появился. Ригнар помотал головой, отгоняя остатки кошмара. Пленный умник, кажется, ничего не заметив, продолжал говорить:
   -... Вот только не понимаю, зачем жрецам нужно было выкупать того, кто посягнул на их богов.
   - Тебя сожгут завтра на площади перед храмом, - хрипло ответил тан. Как-то ему довелось присутствовать на публичной казни. "Ты ведь помнишь, как это бывает..." Крик, безумный крик горящего заживо. Тошнотворный запах жареного мяса. Жадное любопытство толпы, делающей ставки, сколько он еще продержится. Обрекать на подобное человека, чья вина была лишь в неправильном выборе друзей...
   Молодой человек побледнел.
   - Надо было догадаться, - сказал он наконец. - Жрецы не отличаются излишним милосердием.
   Ригнар промолчал. Он видывал смерть в разных обличьях, так почему же сейчас он колеблется? Только лишь потому, что этот парень, невесть из-за чего ему нравится?
   - Умереть - тоже надо уметь, - вдруг тихо сказал пленник. Посмотрел на ошарашенное лицо Ригнара и добавил совсем другим тоном. - Это не мои слова. Их принес один мой знакомый, ученик истинного мага, из странного мира, не ведающего магии. Он говорил, что там и время течет как-то странно - всякий раз, как туда попадаешь, оказываешься в разных эпохах. Он приносил мне оттуда стихи. Вот уж не думал, что однажды сам начну размышлять об этом:
   "...На свидание к небесам паруса собирая тугие.
   Хорошо, если сам. Хуже - если помогут другие..."
   Ригнар всегда считал стихи уделом тех, кто не в состоянии совладать с оружием и способен лишь играть словами. Но почему эти слова, произносимые тихим задумчивым голосом врезались в сознание, точно набат?
   "...Смерть приходит тиха, бестелесна, у себя на уме.
   Грустных слов чепуха неуместна, как холодное платье к зиме.
   И о чем толковать..."
   Ригнар лишил его сознания одним коротким движением, так, чтобы тот не успел даже понять, что произошло. Нагнулся, разорвал воротник. При виде обнаженной шеи разум снова застлала алая муть. Металлический вкус крови во рту показался приятней самого изысканного вина. Наконец, выпрямившись, вытер губы и долго, точно не веря, смотрел на окровавленную ладонь. В душе не было смуты. В душе вообще ничего не было, кроме звенящей пустоты и странной удовлетворенности. Каким-то нутряным чутьем он знал, что этого хватит на несколько дней. В последний раз посмотрел на безмятежное лицо мертвого парня. Первый.
  
   Проведя не так уж много времени в библиотеке Ригнар выяснил что большинство из того, что он прежде знал о вампирах - полная чушь. Священные символы, чеснок, серебро... Был только один верный способ прикончить его - отрезать голову, и сжечь тело. А пепел развеять. Да еще солнце - отчасти. Потому что существовали способы защититься от губительного воздействия солнечного света. Магические, разумеется. Теперь творить заклинания для него было столь же естественно, как и дышать. Конечно, не все. Конечно, он никогда бы не смог сравниться с Истинным магом, и даже просто с сильным колдуном из рода людей. Но никогда прежде Ригнар не обладал способностями к магии. Тем более - способностью к трансформации. Облик летучей мыши был порой значительно удобней, человеческого. Еще удобней оказалась способность проникнуть в любое помещение. где он бывал хоть однажды. А самой интересной оказалась возможность путешествовать между мирами и по Межреальности. И заклинание, позволяющее найти своего врага, где бы он ни находился.
   Старый лис был прав. Ригнар пережил его на много веков.
   Он менял миры и имена как перчатки. Неизменным оставалось только одно - каждый раз он выбирал мир поблизости от того, где находился его враг. Ригнар учился. Любому боевому навыку, что только можно. И раз за разом приобретал славу непобедимого наемника - лучшего из тех, чей меч можно купить. Он выбирал нанимателей, точно капризная невеста - жениха, заламывая цены, от которых охали даже признанные богатеи - просто так, чтобы соответствовать своей репутации. Он учил военному делу баронские дружины, организовывал партизанские войны, штурмовал считавшиеся неприступными крепости. Но никогда Ригнар не позволял втянуть себя в дворцовые интриги или заняться банальным убийством по заказу. Это было слишком неинтересно. Так продолжалось до тех пор, пока очередной мир не надоедал. Тогда - пустить слух о смерти "непобедимого" героя - и начать все сначала в очередном мире.
   Самым забавным было то, что никто из тех, с кем вместе он ел, пил, спал, проливал кровь, никогда не догадался о его истинной природе. Маскировка так же совершенствовалась век за веком - а в загребущие руки лекарей он не давался принципиально. Еще не хватало, чтобы кто-то вдруг заинтересовался, почему самые страшные раны заживают чуть ли не на глазах. Не говоря уж об отсутствии дыхания и пульса.
   Впрочем, один человек все-таки знал. Точнее, одна. Та, из-за которой он едва не забыл, ради чего стал таким.
  
   Это было в том самом странном мире о котором говорил давным-давно забытый грамотей. Мире, чьи жители были напрочь обделены даже малейшей способностью к колдовству - и в котором, как ни странно, почти ежедневно горели костры, сжигавшие "колдуний".
   Ригнар появился там недавно и, никому не известный, примкнул к отряду наемников. Война шла так давно, что никто уже и не помнил, когда она началась и из-за чего. Это, впрочем, не было редкостью в разных мирах, равно как и огромное количество людей, которых она кормила. Так было и будет испокон веков и Ригнара этот порядок вполне устраивал. Прибиться к очередному отряду головорезов, выбиться в командиры, создать себе репутацию - такую, чтобы заинтересовались люди, способные сделать настоящий заказ - все было уже просто и катилось по накатанной колее. На самом деле, он давно бы мог отстроить себе замок в каком-нибудь тихом и спокойном мире и жить припеваючи. Вот только что проку в такой жизни? Тот, кто рожден воином, не сможет сидеть тихо даже в самом спокойном мире.
   Наступающая армия не щадит мирных жителей, оказавшихся у нее на пути, и горящие деревни - обычное зрелище в таких случаях. Видят боги, подобное творится не в первый и не в последний раз и не бывшему тану менять устоявшийся порядок вещей. Да и боги, точнее, бог, этого мира не вмешивается. Неудивительно, впрочем, если вспомнить, что творит церковь его именем. Ригнар равнодушно наблюдал за своими теперь товарищами по оружию, бесчинствующими в маленькой деревушке, не вмешиваясь в происходящее. До тех пор, пока не увидел, как один из солдат тащит за волосы отчаянно вопящую девчушку лет восьми. Странно, что детский крик до сих пор не мог оставить Ригнара безучастным.
   -Зачем она тебе? - заступил он дорогу мародеру.
   Тот, осклабившись, объяснил. С такими деталями, что у Ригнара, отнюдь не скромника и не святоши, уши едва не свернулись в трубочку. Что ж, тоже в общем-то не ново. Но ребенка?
   - Отдай ее мне. - Тускло сверкнула золотая монета.
   Зачем он это делает? Какое ему дело до происходящего вообще и этой девчонки в частности?
   - Делиться не хочешь? - ухмыльнулся солдат, разглядывая монетку.
   - Можно и так сказать, - он ухватил за руку яростно вырывающуюся девочку. Подождал, пока солдат отойдет в сторону.
   - Тихо, дуреха. Ничего я с тобой не сделаю, - и, увидев, что она не поняла, повторил то же самое на ее родном языке. Сколько же языков он теперь знал? Ригнар попытался вспомнить, и бросил это дело в самом начале. Какая, собственно, разница. Девчонка затихла.
   Выяснилось, что дома у нее уже не было. Отца забрали в солдаты, мать умерла прошлым летом, а старую бабку, пытавшуюся отстоять если не жалкое имущество, то хотя бы внучку, походя приложили затылком об дверной косяк. Ригнар вздохнул. В который раз его привычка лезть не в свои дела сослужила плохую службу. Что теперь с этим делать? Не может же он таскать ее при себе: в конце концов, армейский обоз - не лучшее место для ребенка. Подумав немного, тан вспомнил, что храмы всех миров иногда берут на воспитание сирот. Кажется, где-то неподалеку был монастырь.
   Настоятельница поджала губы:
   - Да, мы действительно берем на воспитание детей. Но у нас школа, а не приют для сирот. Содержать приют в нынешние времена благодаря, э... Вашим соотечественникам монастырю не под силу. Мы и так платим казне двух государств. И за девочек, находящихся у нас в пансионе, родители вносят плату.
   Ну правильно, откуда ожидать дружелюбия, если он в форме вражеского солдата. Ригнар и забыл об этом: для него эти тряпки никогда не имели значения. А она смела, эта настоятельница. Настолько уверена, что если обе армии молятся одному богу, ее не тронут?
   - Хорошо, а после того, как они заканчивают учебу, что тогда?
   - Если родители или опекуны не забирают их домой, тогда - постриг. Но если кто-то из них умудряется найти жениха, мы не возражаем.
   - Я так понимаю, приданое несколько облегчает поиски жениха, - Ригнар вытащил из-за пазухи небольшой мешочек и вытряхнул на ладонь три крупных алмаза. Чеканка монет в разных местах различна и достаточного количества золота, которое не вызвало бы лишних расспросов у него пока не было. А вот драгоценные камни одинаково редки во всех мирах. И не носят на себе клейма.
   - Этого достаточно для оплаты учебы и приданого?
   У монахини округлились глаза:
   - Да, вполне. Кто она вам?
   - Скажем так: я ее опекун.
   - Как зовут девочку?
   Вот этим-то он абсолютно забыл поинтересоваться.
   - Жанна, - прошелестело снизу.
   - Пойдем, Жанна.
   Ригнар вышел за ворота, ухмыльнулся. Интересно, сколько из оставленного им осядет в карманах настоятельницы? Он не собирался проверять. Если кому-то действительно дороги эти блестяшки, пусть забирает. Вряд ли он вообще когда-нибудь вернется сюда.
   Вернуться, однако пришлось. Лет через пять он проезжал эти места в качестве телохранителя герцога, и тот решил остаться при монастыре на ночь. Разумеется, настоятельница узнала Ригнара. За прошедшее время он и думать забыл об этой девчонке, а вот на тебе, пришлось выслушивать долгий и нудный отчет о ее успехах в вышивании, пении и катехизисе.
   - Вы не хотите повидаться со своей воспитанницей?
   Он не хотел. Но, похоже, добрые дела не остаются безнаказанными.
   - Он рассказала мне, кто Вы ей на самом деле, - настоятельница правильно истолковала его кислую мину. - Нечасто встретишь такое участие к ближнему своему. Девочка каждый день молится за Вас. Не обижайте ребенка.
   Молится за него? Такого на памяти Ригнара еще не было. Проклинали - не единожды, убивали тоже бессчетное количество раз, а вот молитвами себя никто не утруждал. Может быть только мать когда-то давно. Когда он вспоминал о ней в последний раз?
   - Что ж, не будем обижать ребенка.
   Он проговорил с этой девчонкой весь вечер и сам не заметил как. Она была в том возрасте - уже не ребенок, но еще не девушка - когда тело меняется на глазах, а душа с изумлением смотрит на мир, ожидая чудес. Она действительно каждый день молилась за него, как за спасителя. Крепко, видимо, запал в душу пережитый ужас. А еще она оказалась ужасно любопытной и без конца расспрашивала о том, правда ли герцог ест на золоте и частенько видит короля, о соседних и дальних странах, о диковинных обычаях чужих народов... обо всем на свете, и смотрела на Ригнара так, словно он был посланцем небес, вещающим святые истины. Это трогало и странным образом волновало. Он уже давно ни с кем не разговаривал просто так.
   Разумеется, Ригнар забыл об этой встрече на следующий же день. Что ему за дело до ребенка, пусть даже и спасенного им когда-то? Но через месяц пришло письмо, написанное не слишком твердым почерком. Все девочки у них, писала Жанна, ведут переписку со своими родителями или опекунами. Ей очень бы хотелось быть "как все". Конечно, она понимает, что он ей ничего не должен, напротив, он и так проявил огромное участие в судьбе сироты, но все же не будет ли он так любезен отвечать на ее письма? Хоть изредка, по мере того, как позволят дела, несомненно важные и нужные? Но если не сможет, то пусть не утруждает себя. Девочки у них в школе, писала она, от него в восторге - телохранитель герцога. Он, наверное, великий воин. А еще они сказали, что он такой красивый!
   Читая эти наивные детские похвалы, Ригнар едва не рассмеялся вслух. Вот только поклонения девочек в монастырской школе ему и не хватало. Красивый, выдумали тоже. Видели бы его за охотой. Заикание до конца дней им бы было гарантировано. Внезапно он ощутил острое желание взглянуть на себя в зеркало и расхохотался уже в голос. Пару раз он заглядывал в зеркала - давным-давно из чистого любопытства. Забавное было зрелище - одежда, натянутая на невидимую плоть и полная пустота на месте рук и головы. Забавное и жуткое одновременно, и с тех пор он подобные опыты не повторял.
   Слишком занят? У герцога было немало врагов, но после того, как несколько подосланных убийц приняли смерть быструю и довольно жестокую, а отравить тоже не получилось - Ригнар чуял яд за версту - они несколько приутихли. А потом, Ригнар собственноручно натаскал еще шестерых - так, чтобы при герцоге неотлучно находились трое телохранителей, а он лишь приглядывал за ними, и заняться стало совершенно нечем. Надо, пожалуй, ответить, это его развлечет.
   Через некоторое время Ригнар с удивлением поймал себя на том, что ждет писем от Жанны. Девочка взрослела на глазах. Может быть, в этом была заслуга и самого Ригнара, который сразу не стал опускаться до "детского" тона (да у него это и не получилось бы - за всю свою долгую жизнь он никогда не имел дело с детьми), а может просто пришла пора, но ее письма с каждым разом становились все разумнее и интереснее. Да и, в конце концов, она была единственным человеком, кому было не все равно, существует ли вообще Ригнар на этом свете.
   Он даже принял приглашение настоятельницы и приехал проведать свою "воспитанницу". Это было роковой ошибкой. Когда ее привели в комнату, Ригнар на какое-то время просто лишился дара речи. Он привык думать о ней как о ребенке, а перед ним предстала девушка. Огромные серые глаза, тяжелая коса, осанка королевы. Сколько же ей сейчас лет? За все это время он так и не удосужился поинтересоваться ее возрастом.
   Немую сцену прервала настоятельница, посоветовавшая им выйти в сад, чтобы спокойно поговорить, сколько душе угодно.
   - А что скажут сестры - ваша воспитанница наедине с мужчиной? - на всякий случай поинтересовался тан.
   - Ну, во-первых, там нет укромных уголков, где могло бы случиться что-то недозволенное, а во-вторых Вы ее опекун. - Холодно ответила монахиня.
   -Это делает меня евнухом? - спросил Ригнар уже исключительно от ехидства. Краем глаза заметил, как покраснела девушка и широко улыбнулся.
   - В глазах сестер - несомненно. - С достоинством ответствовала настоятельница.
   Ригнар улыбнулся еще шире и, галантно предложив девушке руку вывел в сад.
   Какое-то время он молчал, бесцеремонно ее разглядывая
   - Сколько тебе лет? - спросил он наконец, чтобы хоть что-то спросить.
   - Шестнадцать.
   Он отметил про себя, что ее голос стал похож на серебряный колокольчик. Следующей пришла совершенно ненужная мысль - сколько же времени у него не было женщины? Не продажной страсти на одну ночь, а близкого человека. Давным-давно в Хьерварде у него была невеста... А теперь он даже не мог вспомнить ее лица.
   Мало-помалу она оттаяла, он тоже пришел в себя. Через какое-то время Ригнар поймал себя на том, что готов просто слушать этот серебристый голос - и неважно, о чем она говорит. Это озадачивало. Он не стало думать об этом. Потом. Потом можно будет думать, анализировать - а сейчас он будет просто сидеть и разговаривать.
   - А тебе..., - она запнулась Он сам попросил ее перейти на "ты" - Ригнару не нравился этот обычай называть одного человека так, словно несколько, - А тебе сколько лет? - закончила она.
   Сколько? Хотел бы он сам это знать. В разных мирах Река Времени течет по-разному, а этот мир и вовсе несуразен. Он давно перестал считать годы. А внешние изменения остановились тогда, когда он стал таким. Сколько ему было тогда? Сразу и не вспомнишь.
   - Не помню. - Честно признался Ригнар. - Я давно не считал.
   - Когда ты привел меня сюда, я была ребенком. Сейчас я выросла, а ты совсем не изменился. Кто ты?
   Кто он? Еще один замечательный вопрос.
   - Не спрашивай, Жанна, - вздохнул Ригнар. - Лучше не спрашивай.
   С этого дня в их переписке появилось что-то новое. Что-то гораздо более теплое и душевное, нежели раньше. И все чаще он ловил себя на том, что хочет с ней увидеться. Несколько раз он не отказывал себе в этом желании - и не разочаровывался. Ну и что, что под неусыпным присмотром сестер, не сводящих с них глаз в монастырском саду. Это не мешало держать ее за руку и смотреть в бездонные глаза. Большее? Конечно, он не отказался бы, представься возможность, но ее не было.
   А потом срок обучения в монастырской школе подошел к концу и во весь рост встала проблема - что делать дальше. Постриг? Молодой красивой девушке оказаться погребенной заживо в монастырских стенах - не самая завидная участь. Выдать замуж? За кого? За какого-нибудь молодого и смазливого охотника за приданым. Жанна, конечно, сокровище, но кто об этом знает, кроме него? Но, сколько Ригнар ни думал над этой проблемой - похоже, это оставалось единственным выходом. И все равно все это ему не нравилось. Оставалось только спросить у нее самой.
   Он приехал в монастырь и без обиняков заявил настоятельнице, что ему необходимо поговорить со своей воспитанницей. Наедине. И без чужих глаз.
   Жанна выслушала его не перебивая. И от этого молчания Ригнару делалось все более и более неуютно. Да, он прекрасно сознавал, что, спрашивая ее мнение на самом деле просто перекладывает на нее ответственность. Что раз уж он принял на себя заботу о ней, то и решить должен сам. Но, будь оно все проклято, он не хотел отдавать ее никому!
   - Ты можешь просто забрать меня отсюда. Ты мой опекун.
   - Ты не сможешь жить одна. Люди плохо на это смотрят. - Признаться, мораль этого мира порой ставила его в тупик, но Жанне придется ей соответствовать.
   - Я могу жить с тобой.
   - Тем более. Незамужняя девушка и неженатый мужчина, пусть даже в глазах всех я твой опекун. - На собственную репутацию ему было абсолютно наплевать - в этом мире он гость, как и в любом другом. Но ей то здесь жить. Да и не сможет он просто жить с ней бок о бок - день за днем просто жить рядом с женщиной, которая... да хватит в конце концов врать самому себе - которую любишь, просто жить и ничего больше - этого не выдержит ни один мужчина.
   - Ты мог бы жениться на мне. - Еле слышно сказала она.
   -Что?! - опешил Ригнар. Это было настолько неожиданным и невероятным, что он смог лишь повторить: - Что?
   Жанна залилась краской, но взгляд не отвела:
   - Ты мог бы жениться на мне, - повторила она.
   Неплохо, ничего не скажешь.
   - Ты сама понимаешь, о чем говоришь? - с тихой яростью спросил он. Почему он так разозлился? Только лишь потому, что она первая заговорила об очевидной возможности, которая не пришла ему в голову? А почему она не пришла ему в голову? Не потому ли, что...
   - Посмотри на меня. - Был день, но окно в ее келье было малюсеньким, а Ригнар стоял в тени. Он снял все заклинания, меняющие облик. Несмотря на невозможность посмотреть на себя в зеркало, он знал, как выглядит без маскировки. Слишком бледная, с синеватым отливом кожа. Заострившиеся скулы. Глаза с вертикальным зрачком. Медленно улыбнулся, демонстрируя клыки. - Посмотри на меня повнимательнее.
   Краска на ее лице сменилась мертвенной бледностью.
   - Ты спрашивала, кто я. Теперь ты видишь. - Его понесло. - Ты ведь читала страшные сказочки про таких, как я? Не живых, не мертвых, злодеев, пьющих по ночам кровь у невинных жертв? Эти сказочки говорят о том, что иначе не выжить?
   Он думал, она закричит или упадет в обморок. Ничего подобного. Она просто смотрела на него широко раскрытыми глазами и молчала. А он уже не мог остановиться. Он рассказывал все - все с самого начала, с того дня, как помнил себя. Про смерть родителей, про свое танство, про тот трижды проклятый день, когда в его жизни появился Хаген. Про безмятежное лицо мертвого грамотея с любопытными зелеными глазами. Он понимал, что нельзя, не следует этого делать, но остановиться не мог. Он замолчал лишь когда выдохся окончательно.
   Жанна подошла к нему, положила руки на грудь. Серые глаза оказались близко-близко.
   - Я люблю тебя.
   Он ослышался?
   - Я люблю тебя, - повторила она. - Помолчи, я знаю, что приличные девушки себя так не ведут. Но на самом деле мне все равно, что так нельзя. И мне все равно, кто ты. Это твоя жизнь и твой выбор, мне не снилась и сотая часть того, что ты пережил, так кто я такая, чтобы осуждать?
   Все еще не веря, он накрыл ее губы своими. Она ответила, сперва робко и неумело, потом все более страстно.
   -Не надо, - хрипло сказал Ригнар, с трудом оторвавшись от ее губ. - Не надо, иначе я... Порядочные девушки ведь не ложатся с мужчинами до свадьбы. - Улыбнулся он - совсем не так, как незадолго до этого.
   - А свадьба будет? - прошептала она.
   - Будет, - так же шепотом ответил он.
   В конце концов, пропади оно все пропадом!
  
   Она умерла через три года. Холера не спрашивает, есть ли у ее жертвы кто-то, кто не представляет жизни без... Ригнар мог бы ее спасти. Мог бы... сделав такой, как он сам. Он так и не смог решиться на это. Он испугался. Испугался, что через какое- то время она проклянет его за это.
   Говорят, мир жесток. Ерунда. Он просто абсолютно равнодушен как к живым, так и к мертвым. В жизни Ригнара снова осталось только одно.
   Он гонялся за Хагеном по всему Упорядоченному не считая века. И никак не мог застать одного. Несколько раз он был так близко, но в Долину Магов не было хода таким, как Ригнар, а любую маскировку тамошние обитатели раскусили бы в два счета. В Обетованное, разумеется, тоже не стоило соваться одному. А в Межреальности Хаген появлялся все реже и реже. Ригнар ждал. Ждал подходящего случая.
  
   И однажды ему удалось. Они сошлись нос к носу на одной из троп Межреальности. Ригнару было все равно, куда и по какому делу направлялся его противник. Можно было даже, пожалуй, просто выпустить ему в спину стрелу. Он не стал унижать себя подобным. В конце концов, если враг умирает, не узнав, от чьей руки и почему - это не месть. К тому же, Хаген был не из тех, кого можно было застать врасплох. Ригнар "вышел" на эту "тропку" буквально перед носом Хагена.
   -Поговорим, тан Хаген?
   - Кто ты? - поинтересовался тот внешне абсолютно спокойно, даже не протянув руку к эфесу. Но Ригнар теперь хорошо знал людей - и видел, что смертельный замах мог родиться в любое мгновение.
   - Ну конечно, ты не помнишь, - тон Ригнара был обманчиво мягок. - Где могучему тану упомнить всех, по чьим трупам он прошел на пути к своему танству? А вот я помню, как горели мои корабли. И развалины Хьернира тоже помню.
   -Долго же ты ждал. - Хаген извлек из ножен меч мягким кошачьим движением.
   - Я умею ждать. - Ригнар отсалютовал противнику прежде, чем напасть. Бравада? Пусть думает, что хочет. Сегодня его день.
   Мечи столкнулись. Ригнар облегченно перевел дух - о голубом клинке Хагена ходили легенды. Но его собственный меч, вынесенный им из одного гибнущего мира выдержал. Они бились расчетливо и неторопливо - если подобную характеристику можно было применить к схватке, где каждое неверное движение стоило жизни. Противники стоили друг друга. Силы были равны, а значит надо было ждать. Ждать, кто первый ошибется. Время то тянулось обманчиво-медленно, то неслось безумными скачками. Надо было ждать. После стольких веков ожидания это казалось невыносимым. Но Ригнар давно уже не был тем юнцом, чья гордыня заглушала разум. Он давно уже не был прежним. От прошлого осталось лишь имя - и месть. Та, что провела его через эти века. Та, что сделала его тем, кем он стал. Ригнар не думал об этом. Нельзя позволить ненависти завладеть собой - это он давно познал в полной мере. Нельзя, чтобы ярость смазала решающий удар. Он ждал. И дождался. Хаген никогда в жизни не терпел поражений. И именно поэтому он таки сделал ошибку первым. Клинок Ригнара рухнул, рассекая тело пополам...
   Тяжело дыша, Ригнар остановился. Не веря себе, взглянул на тело. Неведомо зачем пощупал артерию на шее - хотя какая жизнь может сохраниться в теле, разрубленном надвое. Хаген был мертв. Тан медленно вытер окровавленный меч, забросил его в ножны. Вот и все. К этому он шел много веков. Так почему же так хотелось завыть, точно волку в полнолуние?
  
   Он был пьян третью неделю подряд. Он не знал что делать дальше. Века у него была цель. Цель достигнута. Теперь..."Я предлагаю тебе возможность потягаться с учеником бога, Ригнар..." - вспомнилось ему. Ученика больше нет. Но учитель остался. Ригнар медленно улыбнулся. Под приподнятой губой блеснули кончики клыков. Учитель. Похоже, жизнь снова приобретала смысл.
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"