Бабкин Дмитрий Борисович. Золотое Будущее

Два замкомбата.

Костенко и Сенкевич не совпали во времени. Первого перевели в кандагарскую бригаду, второй был его сменщиком из брестской.

Судьба...

Нет не судьба, не она выбирала, они сами выбрали свою судьбу.

Капитан Костенко.

Костя из нашего взвода однажды стал его, ну, телохранителем, что ли. Два человека нашли друг друга. Поэтому что-то рассказывал, поэтому что-то знаю.

Вот, сам не знаю, герои или изуверы были оба. Оба определения...

Нельзя отделить. Друг от друга и от них обоих.

Костенко потерял в Афгане троих друзей. И поклялся за каждого забрать по сто голов духов. Он не светился в батальоне, не присутствовал на построениях и не участвовал в разводах. Похоже, и комбат чувствовал в нем силу, которая сильнее его власти. Он только ходил на работу. Он давил гусеницами пленных духов, взятых на месте с оружием, он их мучил током, и убивал, он выжигал огнеметами пещеры, он был первым в каждом бою, чаще, даже без своей группы, просто с тремя солдатами, Костей, и такими же, как Костя, с тремя Костями, набранными со всего батальона. При этом он не забывал обязанностей, один из Костей был связистом, командовал грамотно и даже весело. Мы, солдаты, на него полагались вполне. Он был хороший командир, ведь комбат, в отличии от первого командира батальона, когда вводили войска, и который стал Героем Советского Союза, ведь комбат редко выходил на работу. В этом не осуждение, а констатация, Костенко заменял в бою пятерых командиров и двадцать пять солдат. Или, там, тридцать со своими Костями.

Тогда, при Костенке, тактика вызженной земли перед проходом колонн не считалась преступлением, и колонны проходили, и своих убитых мы считали на единицы.

Потом капитану Костенко пришло время сменяться. Но он поклялся. Клятва была исполнена примерно лишь наполовину. И тогда он подал рапорт о переводе в другую действующую часть. И поехал в Кандагар.

Майор Сенкевич.

Нелепая фигура нового замкомбата сразу, с момента его появления вызывала смешки, и даже смех и у солдат, и у офицеров. Маленького роста, но на длинных и тонких ногах, с гусарскими усиками на немолодом и одутловатом лице, он был везде. Он был везде и пытался влезть во все.

Костя вернулся во взвод, и Дубину особо запомнился одним простым эпизодом: возвращаясь с какой-то войны, их БМДшка на узкой дороге не смогла разьехаться с бурубухайкой. Встали друг напротив друга и смотрим. Барабухайка - на сей раз автобус мерседес, наполненный женщинами и детьми. Только женщинами и детьми. Плюс водила.

Через минуту, Костя, он сидел на командирском месте, посмотрел в сторону автобуса, и так легко пошевелил автоматом. Типа передвинул. Уж не знаю, что почувствовали люди в автобусе, а Дубину стало страшно. Он представил себе дальнейшее, зная Костю.

Пауза только..., они оцепенели.

Серега съехал назад, и барабухайка очень медленно, нет, еще медленнее, проехала.

Но, вернемся к майору Сенкевичу.

Вскорости всеобщее впечатление о нем изменилось. Одутловатое лицо резко похудело. Смеха не стало. Он тоже стал ходить на каждую работу. Он одевал на себя все возможное обмундирование, грузился всеми возможными военными причиндалами и возглавлял группы одну за другой. Только, вот доверия к нему у солдат так и не возникло. Он действовал суматошно, всех изматывал и все норовил перевыполнить поставленную задачу, при этом таланта командира ну никак не было видно невооруженному взгляду. Он распределял боевые задачи на каждом разводе и строил офицеров. Он проверял обмундирование и оружие солдат перед каждым выходом. Причем норовил все проверить у всех солдат. У него, у тебя, у меня, у всех.

Почему только две гранаты, а не четыре, вопрошал он. А нахрен мне четыре, когда я этими эфками вообще предпочитаю не кидаться, а РГДшки полное фуфло? И вообще я за оператора-наводчика, а не пешком пойду.

Но бежал Дубин в оружейку за РГДшками, когда его машина уже трогалась с места.

Слава Богу, группы Сенкевич формировал для себя все больше из девятой роты. Попасть к нему в группу не считалось большим счастьем. Восьмая была от этого счастья избавлена.

Замполит предложил стать кандидатом партии, но, тут наступил дембель.

Эта напасть тоже миновала.

Дубин шел в магазин с пересылки в Кабуле и думал, что все напасти миновали. Тут его остановил караульный мудак. Стой, там, стрелять.

-- Ты че?

-- По этой тропинке ходить нельзя!

-- Так все же ходят.

-- Стой!

-- Да отвали, мне в магазин.

Бедняга, ему, молодому, видать сказал какой местный не молодой, что НАДО СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!

Не стрельнул.

Судьба. Не судьба.

Возле магазина стояла толпа других десантных дембелей, Дубин подошел ближе - свои, из учебки в Гайжунае. Все!

О! Это ты!? Это ты!? Это ты!? Живой!!!

А ты знаешь, что Бобков погиб. Дубин вспомнил своего друга еще с Военкомата на Площади Свободы. Бобкова то зачем? Добрый и хороший человек. Бобкова то зачем?

Последний Паншер. Мина. Месяц назад.

Бобков погиб.

Два замкомбата.

Капитан Костенко.

Костенко судили. Военный трибунал. Только что не расстреляли.

Майор Сенкевич.

Три ордена Красной Звезды.

Прошла неделя после возвращения домой. ДОМОЙ! Дубин пошел в свой военкомат за какими-то документами. По стенам расползлись зеленые фигуры оркестрантов. Тромбон у входа. Почетный караул без магазинов кучковался во дворе. Навстречу выскочил очумелый и потный ЗАМКОМБАТА ПО ТЫЛУ 3 ДЕСАНТНО-ШТУРМОВОГО БАТАЛЬОНА 56 ГАРДЕЗСКОЙ ДЕСАНТНО-ШТУРМОВОЙ БРИГАДЫ майор Плучиц (полный, кстати, мудак).

-- Товарищ майор, я из Бараков, что случилось?!!

-- Да вот, две недели искали. Протух совсем. Семья оказалась в Минске, мы ж не знали, старый адрес.

-- ТАК ЧТО СЛУЧИЛОСЬ!

-- Да, на засаду шли, и прям на ДШК вышли. Расстреляли всю группу. Всех десять человек.

Потом написал во взвод, спросил, получил ответ, компетентный:

У нас здесь все по старому, ротный мозги ебет потихоньку. Насчет Сенкевича, это правда, расстреливали в упор из АКМа раненных. Не знаю, готов Пакистан к боевым действиям, а вот духи охуели, сначала на зиму уходили в Пакистан, а сейчас, в настоящее время осели здесь, и громят потихоньку колонны. В общем, мы надеемся на золотое будущее.

Рядовой Бобков и майор Сенкевич лежат на кладбище рядом.

Жив ли Костенко. Он так свою клятву и не исполнил до конца.

Комментарии: 17, последний от 24/08/2009. © Copyright Бабкин Дмитрий Борисович (babrak@rambler.ru) Размещен: 01/08/2003, изменен: 17/02/2009. 7k. Статистика. Рассказ: Проза АФГАНИСТОН Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: ДВА ЗАМКОМБАТА.Костенко и Сенкевич не совпали во времени. Первого перевели в кандагарскую бригаду, второй был его сменщиком из брестской.Судьба...Нет не судьба, не она выбирала, они сами выбрали свою судьбу.

Бабкин Дмитрий Борисович : другие произведения.

Золотое Будущее