Сквозь сумрачный лес пробираясь, все чаще
тропу я теряю во мраке кричащем
на тысячи нот и на тысячи криков.
Сумбура дриад средь мелькающих ликов
теряюсь, ругаюсь, но дьявол мой верный
и злой искуситель души многомерной,
все гонит вперед меня, Тайной маня,
коварством пугая грядущего дня...

Во тьме этой адской я кошкой крадусь.
Боюсь я - что если с дороги собьюсь?
Но дьявол мой верный мне шепчет: "В бега!
За лесом есть поле, где сена стога.
Там можно укрыться и день переждать,
а ночь воротится - мы дальше, бежать".
И рвусь я вперед, продираясь сквозь лес,
не видя ни зги: ни земли, ни небес.
И кровью из ссадин на теле моем
сочится огонь. И мы только вдвоем:
мой дьявол и я - его преданный пес.
Но рассвет уж клинок для удара занес...
и скоро, должно быть, настигнет меня,
и дьявол уснет, нашу Тайну храня.

Закончился лес. Окунувшись в поля,
бегу я, бегу, но настигла заря...
И, прощаясь, мой дьявол сказал: "Я вернусь!
Лишь минует закат, я от дремы очнусь,
и опять до восхода мы будем вдвоем - 
неразлучные ночью, разделенные днем".
И коснулись лучи моих смеженных век.
Я проснулся, я жив и я вновь человек.
Я стою посреди золотистых полей - 
я опять только я, и опять я ничей.
Что мне делать? В колючую прятаться тень
иль с улыбкой встречать народившийся день?
Как мне жить двоедушником в мире людей?
Я печальный уставший от жизни злодей...

Мне мой ласковый дьявол ночами шептал:
"В демоническом теле нашем ртуть и металл,
и огонь в наших жилах вместо крови течет...
Улыбнись, Святобор, грусть тебе не идет!
Человек - только блошка на теле земли...
Мы с тобою стократно его превзошли!"
И я жил, упиваясь сладкой ложью его.
Единение с ним мне дороже всего,
ведь иного приятеля нет у меня -
разбежались давно все былые друзья
и забыли, что были когда-то дружны,
и не знали они, как сейчас мне нужны!

Человеком родившись, двоедушником стал!
А когда-то я жил, работал, любил, пил, гулял и мечтал...
Но по юности-глупости мы свершили ненужный обряд
И, того не желая, отворили врата прямо в Ад...
До скончания времен был приставлен к вратам
Бестелесный мой дьявол. Им нам выбор был дан:
Жизнь или смерть? - так несложно казалось решить.
Но жертвою стать иль друзей погубить? - 
отдельный мне дьяволом задан вопрос.
Я думал недолго. Ответ мой был прост.

Минули года и века пролетели,
и кости друзей заметают метели,
и выжжены солнцем давно черепа.
Где дом мой стоял, пролегает тропа - 
осталась лишь груда седых кирпичей...
Когда-то был мой дом - теперь стал ничей.
А я все мотаюсь по свету, чего-то ища...
Души моей мало осталось, тонка и нища...
А дьявол сильней и сильней с каждым днем:
рассвет - он во мне, а закат - и я в нем.

Все меньше я радуюсь солнцу и больше чествую ночь.
И день для меня наважденье - боюсь и гоню его прочь.
Лишь смерть оборвет этой жизни мученья.
Я так бы хотел искупить преступленья,
грехи замолить, но нет в церковь дороги - 
я воли лишен. Не несут меня ноги
туда, где господний покров над землей...
И дьявол мне шепчет: "Навеки ты мой!"

Но день наступил, и я пал на колени
и Бога молил: "Отец, дай искупленья!
О, небо! О, Солнце! О, Ты - мой спаситель!
Пусть сгинет навечно мой злой искуситель!"
И слышал я голос за правым плечом:
"Оглянись же, о, грешник! Быть твоим палачом
Мне назначено нынче!" И шорох крыла...
Ни боли, ни страха не чувствовал я...
Лишь дьявола краткий отчаянный крик
услышал в последний предсмертный свой миг...