Аннотация: Часть третья, в которой спуск в люк неожиданно оканчивается в безжизненной пустыне...
Глава 1. В которой, куда ни глянь, одни пустоши...
Пустошь раскинулась на многие километры вокруг. И на всей этой огромнейшей территории не нашлось бы ни одного зеленого кустика или цветка. Все было угрюмое и серое, даже редкие низкорослые кустарнички и пучки сухой выгоревшей на солнце травы.
Бонифантина с тоской посмотрела в окно.
'Уж лучше бы это был лес, - подумала она, - или луг, или что-нибудь еще, только бы там было хоть чуточку интересней'.
И она вздохнула снова.
Это хмурое скучное место называлось Наседкина Земля. Так было написано на карте, висевшей в рамочке над камином. Ни принц, ни Фикус никогда прежде здесь не были, и, если бы не эта самая карта, наверное, так и не узнали бы, где очутились. Красной точкой на карте было отмечено расположение маяка, а синими, на значительном удалении от красной, ближайшие города и поселки.
Увидев карту и узнав, в какую даль их занесло, Фикус принялся ворчать, и ворчал до тех пор, пока не пробило полдень.
'Бом' прозвучало тогда в комнате. И, словно вспомнив о чем-то важном, человечек замолк, выхватил из кармана серебряные часы и внимательно уставился на циферблат. 'Бом' повторилось снова. 'Бом, - пауза, - бом' - часы неспешно отбивали удар за ударом. И когда отзвучал последний, двенадцатый, человечек оставил свой пост у окна и спешно вскарабкался на стул:
- Время обеда! - объявил он, и не ошибся.
В бродячих маяках все проходило точно по расписанию и, стоило последнему, двенадцатому удару стихнуть, как вдруг на столе сама собой появилась супница, наполненная душистым бульоном, блюдо с пирогами, чайник, чашки и столовые приборы.
Поев, человечек немного успокоился и объяснил друзьям, почему он так разволновался, узнав, куда их закинуло.
- Это место, - начал он, - когда-то очень давно населяли драконы. Они строили гнезда среди камней и откладывали в них яйца, а чтобы маленькие дракончики росли быстрее, согревали скорлупу яиц своим огненным дыханием. Но однажды случилась беда. Один дракон по имени Огнеплюй, вечно кичившийся своей силой и величием, не смог удержать распиравший его изнутри жар, и пламя, который он выдохнул, уничтожило не только его собственное гнездо, но и вообще все, что здесь было. Огонь был так силен, что в считанные минуты выжег землю на многие километры вокруг, высушил ручьи и превратил их песчаные берега в мутное стекло, не оставив здесь никого и ничего живого, кроме самого Огнеплюя и еще нескольких драконов. После этого Наседкина Земля превратилась в каменистую пустошь. - Здесь человечек сделал выразительную паузу, чтобы друзья как следует осознали глубину трагедии. - И хотя все это было очень давно, Наседкина Земля и сейчас остается опасным местом. Поэтому, знайте, если мы решим продолжить путь, нечего и надеяться найти родник или что-нибудь съестное. Скорее всего, мы не встретим даже дерева, в тени которого можно было бы укрыться от солнца.
- Но это ведь не так уж и страшно, - сказала тогда Бонифантина. - Вряд ли в таком пустом и угрюмом месте водятся опасные для нас животные. А если их здесь нет, то и бояться нам нечего. Мы запаслись провизией и водой на несколько дней и смело можем двигаться в путь!
Но Фикус только покачал головой. Он не был здесь прежде и не мог точно сказать, сколько у них займет дорога до ближайшего поселка и смогут ли они пополнить запасы где-нибудь в пути.
'Как же я должен поступить? - размышлял он. - Не могу же я вести Бонифантину через пустоши, полагаясь только на удачу...'
Выбор перед человечком стоял непростой. В маяке было безопасно, и три раза в день на столе появлялась свежая горячая еда, но при всем удобстве его устройства, оставаться здесь вечно они не могли. А, значит, рано или поздно им придется отправиться в дорогу.
Человечек тяжко вздохнул.
Ах, если бы только ему удалось придумать другой выход! Но, как назло, на сытый желудок ничего не шло в голову. И вот тогда-то, почти отчаявшись, он и предложил вариант, ему самому казавшийся спасительным.
- А что если мы что-нибудь здесь сломаем? - сказал он. - Тогда Королева Аня придет, чтобы это что-нибудь починить, и вытащит нас отсюда.
- Но разве так можно?! - воскликнула Бонифантина, изумленно уставившись на друга. Она поверить не могла, что такая отвратительная вещь могла прийти ему в голову. Конечно, иногда он бывал груб, иногда ворчал без всякой причины, и порой говорил совершеннейшие глупости, но за время их знакомства, еще ни разу он не предлагал ничего настолько возмутительного! - Аня наш друг! - крикнула девочка. - Нельзя трогать и тем более ломать чужие вещи, и особенно если они принадлежат твоим друзьям! - Она даже топнула ногой, так была рассержена. - Если ты это сделаешь, - заявила она, - я никогда больше не стану с тобой разговаривать!
Фикус неуклюже пожал плечами. Но отказываться от своего замысла не торопился.
- Вив, - сказал он, будучи уверен, что принц его поддержит, - но ты-то понимаешь, что гораздо проще и безопасней что-нибудь сломать, чем идти неизвестно куда, рискуя своей жизнью и здоровьем?
- Если ты так думаешь, - нахмурился Вив, - тогда давай и тебе что-нибудь сломаем. Может, кто-нибудь явится тебя починить.
Принц был рассержен и, как и многие юноша в его возрасте, будучи чем-то недоволен, не мог удержаться от грубости. Как и Фикус он изо всех сил старался придумать какой-нибудь выход, но в голове у него не родилось ни одной дельной идеи. В мыслях царила унылая пустота, и Вильяма это бесило. Он чувствовал себя бесполезным. Совсем как раньше, когда жил во дворце и всю, даже самую простую работу за него выполняли слуги.
- За языком следи, ваше высочество! - рявкнул Фикус, и пригрозил принцу кулаком.
- А ты не говори таких дурацких вещей! - откликнулся Вильям, скрестив руки на груди и воинственно задрав подбородок.
Оба готовы были отстаивать свою точку зрения.
Еще немного и путешественники совсем рассорились бы, но тут вмешалась Бонифантина.
- Ну, эти пустоши не кажутся такими уж страшными, - сказала она. - Еды у нас достаточно и вода есть. Почему бы нам не отправиться дальше?
- Потому что... - начал Фикус, но, чувствуя, что на этот раз он остался в меньшинстве, замолк и, махнув на все рукой, пошел на второй этаж. Ему хотелось побыть одному и еще раз как следует все обдумать.
На этот раз Бонифантина не пошла за ним. Она залезла под стол и еще раз попыталась найти люк, через который они попали в маяк. Но люка не было, и на следующее утро, так ничего больше и не придумав, друзья продолжили путь.
Тут-то и обнаружилось, что дорога через каменистую пустошь отнюдь не сахар. От ходьбы по твердой как камень земле, усыпанной сотнями тысяч серых булыжников, которые замечаешь только тогда, когда о них споткнешься, вскоре ноги у друзей опухли и болели. Едкая пыль, при каждом неосторожном шаге поднимавшаяся с земли, щекотала ноздри, слепила глаза и мешала говорить. Стоило кому-нибудь открыть рот, как он тут же начинал чихать и кашлять. Но при всех этих неудобствах самое неприятное ждало их впереди. К обеду, отойдя от маяка на такое расстояние, когда возвращаться назад уже бессмысленно, путешественники обнаружили одну странность местной погоды. Ветер на пустошах вел себя необычно. То его не было вовсе, а то вдруг он налетал мощными валящими с ног порывами, и Вильяму, чтобы Фикуса не унесло, приходилось придерживать человечка за шиворот.
Эти вихри налетали внезапно и приносили с собой облака пыли, мелких камешков и прочего сора. Идти при таком ветре становилось совершенно невозможно. Пару раз случалось так, что Вив не успевал схватить человечка за воротник пальто, и внезапно налетавший шквал подхватывал его и относил в сторону. К счастью, ветер вскоре стихал, Фикус падал на землю, вставал, отряхивался и ковылял к друзьям. Так повторялось восемь или девять раз, пока Бонифантина не догадалась привязать шарф Фикуса к запястью принца, после чего таких неприятностей уже не повторялось. А, если и случалось, что Вив не успевал придержать друга за шиворот, тот просто взмывал в воздух и какое-то время парил над землей, точно воздушный змей.
Так минуло два дня, но за все это время они не встретили ни единого зеленого деревца или тоненького ручейка. Здесь росли только колючие маленькие кустарнички с толстыми покрытыми воском листьями и странные похожие на морские звезды цветы. Пару раз друзья видели и животных, но от одного их вида Бонифантине становилось дурно. В основном это были бледные почти белые пауки размером с монету и песочно-зеленые скорпионы. И хотя все это было довольно неприятно, друзья привыкли и к этому. И вот, когда казалось, что пустошь уже ничем не может их удивить, случилось нечто непредвиденное.
Глава 2. В которой друзьям приходится спасаться от темных точек...
Это произошло незадолго до заката. Путешественники как раз собирались сделать привал. Они остановились возле небольшой каменистой гряды, прикрывавшей их от ветра, и собирались перекусить. Фикус расстелил на земле кусок материи, служивший путешественникам и столом и скатертью, и стал доставать из карманов припасы, которыми их снабдили в королевском замке. Бонифантина устроилась неподалеку. Она отдыхала, присев на большой плоский валун, и разглядывала пролетавшие над головой пушистые белые облака. Принц в это время пошел осмотреться.
Он отошел уже достаточно далеко от лагеря, когда на западе у самого горизонта заметил несколько темных точек. Прикрыв глаза ладонью, принц стал вглядываться вдаль. Сперва он решил, что ему померещилось, но нет, вот они, точки, лежат перед ним как на ладони и не просто лежат, а мчатся по каменистой пустоши прямо к нему. Вильям едва не закричал, когда понял это. Даже на таком расстоянии он видел, что в действительности эти точки огромны. Но самое страшное, что при своих размерах двигались они невероятно быстро. Всего минуту назад их было едва видно, и вот сейчас они оказались близко настолько, что Вильям без особого труда мог разглядеть сплетенные из гибких темно-серых веток шары, каждый размером с небольшой двухэтажный домик.
'Да ведь если эти громадины по нам прокатятся, - подумал принц, - от нас и мокрого места не останется!'
Нужно было срочно что-то делать, и Вильям бросился к лагерю. Еще на бегу, он начал размахивать руками и кричать, чтобы друзья убегали прочь.
Бонифантина увидела его первой, но не услышала его отчаянных криков, и вместо того, чтобы броситься наутек, весело помахала принцу рукой. Зато Фикус, едва заметив бегущего к ним юношу, сразу все понял.
- Бежим отсюда, Бо! Скорее! - крикнул он, а сам быстро свернул скатерть в узел и, закинув этот узел себе на спину, бросился прочь.
Всего мгновение Бонифантина не двигалась с места, но вот и она увидела мчавшиеся в их сторону громадные шары, и, тонко взвизгнув, бросилась бежать.
Вильям с его длинными ногами вскоре нагнал друзей, и какое-то время бежал с ними рядом, но двигаться так же быстро, как он, ни Фикус, тащивший на себе узелок с провизией, ни Бонифантина, не могли, и уже очень скоро они начали отставать. Тогда принц подхватил девочку на руки и побежал вместе с ней.
- Бросай поклажу! - крикнул он Фикусу, но человечек лишь упрямо мотнул головой. Нельзя было выбрасывать еду, не зная, как долго продлится их путешествие и как скоро удастся пополнить запасы.
И они продолжали бежать. Человечек изо всех сил перебирал своими маленькими ножками, чтобы не слишком отставать, да и Вильям спешил, как мог, но, чтобы они ни делали, этого было недостаточно. Подгоняемые ветром гигантские шары все равно были быстрее.
И вот, когда казалось, что нет уже никакой надежды, далеко впереди Бонифантина увидела узкую расщелину, спрятавшись в которой, они могли избежать опасности.
- Туда! - крикнула она, указывая направление.
И принц, что есть сил, помчался к скрывавшемуся между двух каменистых уступов проходу.
Фикус поспешил следом. И в тот самый момент, когда гигантские шары должны были настигнуть их, сначала принц, а за ним и Фикус нырнули в спасительный лаз.
Что-то щелкнуло позади них, как будто бы закрылась невидимая дверца, и друзей окружила тьма. Где-то наверху с угрожающим шорохом прокатились по земле гигантские шары, сплетенные из гибких веток неведомого растения, но там, где они оказались теперь, этот звук прозвучал как отдаленное эхо.
- Великие кроты! - взвизгнул кто-то и метнулся в сторону. - Выжившие! Выжившие! Вы...
В темноте незнакомца не было видно, но, судя по отчаянному визгу, он был не на шутку напуган. И ничего удивительного, ведь впервые в своей не очень-то долгой жизни Облако решился показаться на поверхность, и вот тебе на, тут же на его бедную голову обрушились неведомые чудовища!
Глава 3. В которой Облако решает выбраться на поверхность...
Жить в подземном селении было не очень-то весело. Каждый день с утра и до самой ночи маленький народец трудился не покладая рук. Работы в подземном городе было достаточно. Нужно было следить, чтобы сороконожки не съели грибы в кормежечной пещере, охотиться на гигантских червей и ухаживать за неразумными малышами, носить воду из колодца и делать еще массу важных дел. И хотя Облаку нравилось работать и он всегда с охотой принимался за новое дело, иногда ему хотелось чего-то большего, нежели обычные его обязанности, чего-то совершенно нового, незнакомого. Увы, Облако никогда не покидал селения и все, что он знал, было связано только с пещерами, подземными озерами, кротами и, собственно, самим селением. То же, чего он в действительности хотел, ничего общего со всем этим не имело. Во всяком случае, Облако так думал, ведь он и сам не знал, чего хочет.
Но вот пару дней назад в голову ему пришло нечто неожиданное. Он понял, чего ему не хватало! И ответ оказался настолько прост и очевиден, что человечек не смог удержаться от смеха. Все, чего он хотел, это увидеть облака! Те самые, благодаря, которым он получил свое имя! А получил он его не случайно.
В селение имена давались по-особому. Это делали старейшины, те немногие, кто еще помнил, как выглядела поверхность до Великой Катастрофы, после которой мир перестал существовать. Вот уже много поколений новорожденным малышам давали имена чего-то, что можно было встретить наверху в ту пору, когда туда еще можно было выходить. Первыми были Солнышко, Небо, Цветочек, Дождик, Баклажан и дедушка Облака, которого тоже звали Облаком. С тех пор, как на свет появились эти крохи, прошло уже три сотни лет, и никто уже точно не знал, что все эти слова означают, но о своем собственном имени, каждый подземный человечек знал все. И облако, хотя он понятия не имел ни о цветочках, ни о дождике, ни о баклажане, прекрасно представлял себе белые, нежные и пушистые облака, плывущие по бескрайнему небу...
Небо Облако представлял не очень хорошо. То оно виделось ему лиловым, то голубым, то зеленым в белую полосочку, а то и вовсе черным, как своды пещер высоко над головой. Совсем иначе дело обстояло с облаками. Стоило человечку закрыть глаза, и он видел их, как наяву. Они были большие, сияющие и мягкие на ощупь... А еще сладкие и холодные.
Ах, как же он хотел их увидеть! Хотел настолько, что забыл обо всем, чему учили их, еще совсем маленькими, мудрые взрослые. Облако решился сделать то, чего не делал никто в селении уже более трехсот лет! Он решил выйти на поверхность! И, зная, что старейшины этой идеи не одобрят, решил сделать это в тайне.
Утром он встал пораньше, покормил гигантских кротов, вынес в выгребную яму отходы и через дальний коридор стал пробираться к выходу из пещер. В коридоре было темно, тихо и грязно. Им уже много лет никто не пользовался и убирать здесь считали излишним. Босые, жесткие ступни тихо ступали по камням.
Дойдя до середины пути, Облако остановился и прислушался, не идет ли кто-нибудь за ним, но в коридоре было тихо, и, ничего больше не опасаясь, он продолжил свой путь.
Четверть часа спустя он оказался возле тяжелых каменных ворот. Облако еще раз прислушался, нет ли где опасности, и на тайном языке подземного народца попросил ворота открыться. Ворота были старые. Никто за ними не ухаживал, и человечек не особенно надеялся, что они его послушают. Но вот где-то в глубине каменной стены щелкнул невидимый глазу засов и створки медленно разошлись в стороны, открывая проход.
В лицо Облаку ударила волна слепящего света и поток воздуха такого чистого и свежего, что у человечка, привыкшего к затхлости и духоте пещер, закружилась голова.
- Ах! - застонал Облако, закрывая глаза руками. Он думал, что умрет, что этот ужасный свет испепелит его, а холодный воздух сожжет легкие, но ничего этого не произошло. Он стоял, уткнувшись носом в сгиб локтя, и не решался сделать и шага. Мир вне селения, не показался ему особенно дружелюбным, но раз уж он осмелился нарушить один из самых страшных запретов, отступать ему некуда. Теперь он просто обязан увидеть облака, а иначе все это и затевать не стоило.
И тогда человечек решился. Сперва он осторожно разлепил один глаз, затем второй, так же осторожно, и, когда ничего страшного не произошло, шагнул к выходу.
'Облака, - думал он. - Настоящие облака! Наконец-то, я увижу их! Большие холодные, сладкие!'
Сердце так и колотилось в груди человечка. Щурясь от непривычно яркого света, он пошел вперед. Пока он мог разглядеть лишь что-то серое там, где должна была быть земля, и что-то голубое там, где земли не было, но постепенно глаза Облака привыкали к свету, и вот он увидел нечто большое... Только оно было не белое, а черное и стремительно мчалось к нему. Облако даже кричать не мог, так он был напуган. Он развернулся и бросился в пещеру, крича воротам, чтобы те поскорее закрылись, но тут что-то сильно толкнуло его в спину, так что он отлетел к стене, и лишь тогда ворота с тихим шорохом захлопнулись. В коридоре вновь воцарилась тьма, но даже в темноте человечек отчетливо видел, что теперь помимо него самого здесь есть кто-то еще. И тут в голову ему пришла чудовищная мысль: 'Я привел в пещеры существ с поверхности!'
- Великие кроты! - в ужасе закричал Облако. - Выжившие! - и бросился наутек.
Глава 4. В которой друзья попадают в селение подкамушков...
- Эй, кто там? - окликнул Фикус незнакомца. - Ты меня слышишь, приятель?
Но незнакомец и не подумал отвечать. С криками он бросился прочь по коридору, обратно в свои темные и уютные пещеры, которые он знал с детства. Нужно было предупредить старейшин о пришельцах.
- Постой! - окликнула Бонифантина и хотела побежать за ним, но принц ухватил ее за руку и не позволил сделать ни шага. - Постой, мы тебе ничего не сделаем! - крикнула девочка вслед человечку, но он ее не услышал.
- Держитесь поближе друг к другу, - велел Фикус, слепо вертя головой. В темноте почти ничего не было видно, и все на что он мог рассчитывать это слух и осязание. Человечек ощупью добрался к тому месту, откуда они попали в пещеру и попытался нашарить дверь или какой-то механизм ее открывающий, но безуспешно. Все, что он нашел, это тонкую полосочку стыка, в месте, где соединялись две каменные створки. - Так, - произнес он очень и очень серьезно, - кем бы ни был наш новый знакомый, он позаботился о том, чтобы мы отсюда не выбрались.
- Что?! - в ужасе воскликнула девочка. - Но мы же ничего ему не сделали!
- Может, он просто был напуган, - предположил принц.
- По-моему, - тут же вмешался человечек, - это его нисколько не оправдывает. - Фикус привычно скрестил руки на груди. - Но раз уж по его вине мы оказались в такой сложной ситуации, думаю, он и должен нам помочь.
- Тогда нам придется идти за ним, потому что он вряд ли сюда вернется, - заметил принц.
- Верно! - охотно поддержала его девочка. - Найдем его, все объясним и попросим выпустить нас отсюда!
Бонифантине эта мысль пришлась по душе. Она терпеть не могла сидеть на одном месте и ждать, когда все решится само собой, тем более что за время их путешествия еще ни разу ничего само собой не решилось. Но Фикус явно был с ней не согласен.
- Не стоит торопиться! - предостерег он. - Что если этот коротышка убежал за подмогой и, последовав за ним, мы наткнемся на всю их кротовью шайку?
- Но... - начала, было, Бо и замолчала. Фикус, скорее всего, и сам не знал, как поступить и торопить его с решением было сейчас совсем ни к чему.
Он сел на пол, прислонился спиной к стене и глубоко задумался. В другой раз он не колеблясь пустился бы вслед за обидчиком, но сейчас, когда с ним были принц и Бонифантина, за которых он отвечал, он не мог позволить себе такой опрометчивый поступок.
'Ох, - думал он, кляня себя такими словами, которые ни за что не осмелился бы произнести вслух, - уж лучше бы мы оставались в маяке!'
Некоторое время он честно пытался придумать какой-нибудь выход, но ничего лучшего, чем отправиться вслед за человечком, в голову ему так и не пришло. И вскоре, наспех перекусив, друзья продолжили путь.
Чтобы не потеряться в темноте, Вильям и Бонифантина взялись за концы длинного фикусова шарфа, и так и шли, придерживаясь за стены и то и дело спотыкаясь в кромешной тьме о камни и полусгнившие деревянные чурки, разбросанные в коридоре повсюду. Выглядела эта процессия довольно забавно. Как будто бы брат и сестра вывели на прогулку любимого щенка.
Коридор, по которому они шли, явно долгое время оставался заброшенным. Света здесь не было, стены облепило непонятное растение, пушистое на ощупь и холодное, а кое-где у стен, а то и вовсе посреди коридора, громоздились горы мусора, который стащили сюда подземные жители в первые годы после Великой Катастрофы.
Они прошли не так уж и много, когда Вильяму, шедшему впереди остальных, почудился свет. Это было странное бледно-голубое свечение. Увидев его, друзья в страхе остановились.
- Тсс! - шепнул Фикус, приложив палец к губам. Но говорить это было вовсе необязательно. Все и так понимали, что попадись им отряд подземных человечков, ничего хорошего от них ждать не придется.
Но опасения друзей были напрасны. Когда, выждав несколько минут, они двинулись дальше, то увидели, что загадочный свет, напугавший их, это вовсе не мерцание факелов, в руках подземных человечков. Светились стены. Неведомое растение, которым поросли подземные коридоры, слабо мерцало, разгоняя мрак. Почему оно светилось здесь и не светилось в том коридоре, откуда они только что пришли, никто не знал. Но, так или иначе, даже при таком скудном освещении двигаться стало гораздо легче. И уже очень скоро друзья оказались у длинной узкой лестницы, круто уводившей вниз, в селение маленького народца. О самом селении им, разумеется, известно не было, но поскольку здесь коридор заканчивался, и идти дальше было некуда, недолго думая, они стали спускаться.
Внизу лестницы их ждал еще один короткий коридор, а за ним пещера...
И какая это была пещера! Огромнейший, как показалось Бонифантине, зал в доме Джульбарса Восьмого ни в какое сравнение с ней не шел. Здесь мог бы уместиться целый город. Да он и умещался, хотя сперва друзья этого и не поняли. Сводов потолка не было видно, как и дальней стены. Все это терялось в дымке испарений, поднимавшихся над горячими источниками в дальнем конце пещеры.
Прямо в камне были вырезаны улочки и домики, ровные и аккуратные, точно куличики, сделанные из песка старательным малышом.
Встречалось здесь и чудесное растение, покрывавшее стены в коридоре. Оно ютилось под крышами домов, лепилось к гигантским колоннам сталактитов, подпиравших потолок пещеры, и распространяло блеклое сияние, но уже не так, как в коридорах. Теперь это сияние стало значительно ярче и с каждой минутой лишь усиливалось, как будто бы разгорались в темноте тысячи крохотных солнц. Это означало, что наверху время близится к ночи. Здесь же, под землей маленький народец только-только просыпался, готовясь приступить к своим ежедневным обязанностям...
Путешественники шли по селению, прислушиваясь к каждому шороху и то и дело оглядываясь по сторонам. Они знали, что рано или поздно непременно столкнутся с кем-то из местных жителей, но пока им ни встретилось ни души. В столь ранний час селение казалось заброшенным. Только такой отчаянный авантюрист, как Облако мог выбраться из теплой постели до пробуждения лунного мха.
- Не нравится мне здесь, - заметил Фикус. На душе у него было неспокойно, и чем дольше они шли и ничего не происходило, тем больше он волновался. - Уж больно здесь тихо. Наверное, затаились где-нибудь и ждут, когда мы сами к ним явимся.
Говорил человечек шепотом. Так вышло не нарочно, просто в окружающей тишине, говорить в полный голос казалось непростительной наглостью.
На Вильяма эти слова произвели самое удручающее действие. Он и так был хмур и встревожен, а после сказанного разволновался еще сильнее.
- Может, не стоило нам уходить из маяка... - вздохнул он. Непросто было признать свою ошибку, но уж лучше сделать это сейчас, пока не стало еще хуже. В том, что станет хуже, Вильям теперь уже и не сомневался.
Фикус только фыркнул в ответ. Сейчас было не самое подходящее время, чтобы напоминать друзьям о том, что он честно пытался отговорить их от этого похода. Однако человечек взял себе на заметку напомнить об этом чуть позже.
Бонифантина была напугана не меньше остальных. Окажись она здесь одна, она, возможно, даже расплакалась бы, но сейчас с ней были верные друзья, и она изо всех сил старалась держать себя в руках. При свете в пещере уже не было так страшно, и делать это было проще.
Девочка подумала, что всем станет легче, если они продолжат разговаривать, и, расхрабрившись, сказала:
- А, знаете, мне кажется, что ничего страшного с нами не случится. - Никто не стал ей возражать и Бонифантина, немного осмелев, продолжала. - Давайте, как только кого-нибудь встретим, объясним ему, что с нами случилось, и попросим отсюда вывести. Как думаете, у нас получится?
Фикус только пожал плечами. Ему очень хотелось, чтобы все было именно так, но он был немало наслышан о коварстве маленького народца и не слишком рассчитывал на его понимание.
- Как думаете, - спросил Вильям внезапно, - а что означало 'выжившие'?
- 'Выжившие?' - переспросил человечек.
- Да, - кивнул принц. - Я подумал, что это может быть важно. Так сказал тот коротышка, когда мы прятались в расщелине, и, кажется, он имел в виду нас троих.
Фикус остановился и задумчиво наморщил лоб.
- Может, он думал, что нас раздавит теми шарами и был удивлен, когда этого не случилось? - предположил он.
- А, может, - высказала свою догадку Бонифантина, - он думал, что больше никто кроме него не выжил, когда тот дракон, Огнеплюй, все наверху уничтожил?
- Что за ерунда! - резко возразил человечек. Девочка даже немного обиделась, ведь его догадка тоже звучала не слишком убедительно, но его при этом никто не высмеивал. - Наседкина Земля превратилась в пепелище уже очень давно. Ни меня, ни тебя, ни этого человечка тогда еще не было на свете, да и невозможно жить под землей так долго, ни разу не показавшись на поверхности!
О! Фикус в тот момент и представить себе не мог, как глубоко он заблуждается, и как близка к истине оказалась Бонифантина. Он мог бы придумать еще тысячу аргументов, доказывающих его правоту, но, еще и трех не успел сочинить, как произошло то, чего все они так долго ждали.
Дверь соседнего домика приоткрылась и на пороге появился маленький заспанный человечек. Он сонно потянулся и повернулся прямо к друзьям.
Это был четырехлетний малыш, только-только допущенный до самой простой работы. Лишь такие малыши, как он, встают в такое раннее время, спеша выполнить свои новые обязанности вперед взрослых, и тем самым доказать всему миру свою значимость.
У малыша была крупная голова, смешной подвижный как у крота нос, большие синие глаза и пепельно-серая кожа. Единственной его одеждой были короткие штанишки из грубой материи.
- Привет! - закричала Бонифантина, увидев малыша. Она улыбнулась и помахала ему рукой, показывая, что не собирается делать ему ничего плохого. - Ты не знаешь, как нам отсюда выбраться? Нам очень нужно на поверхность, но дверь, через которую мы вошли, закрылась и ее никак не открыть. Может, ты знаешь, где еще здесь можно выйти?
Некоторое время малыш внимательно их разглядывал, словно счел эту странную встречу продолжением своего сна. Он даже ущипнул себя и поморщился от боли, но наваждение никуда не делось. И лишь теперь он тонко и громко завизжал, как умеют делать только самые маленькие дети. Он даже не потрудился убежать или спрятаться. Он стоял у двери в ожидании заботливых родителей, которые с минуты на минуту прибегут его спасать.
- Нет-нет! - замахала руками Бонифантина. - Мы ничего тебе не сделаем! Не кричи, пожалуйста! - Она бросилась к малышу и попыталась зажать ему ладонью рот, но Фикус преградил ей дорогу.
- Оставь! - велел он девочке и, схватив ее за руку, потащил прочь от вопящего ребенка.
Но было уже поздно. Заслышав крик, из домов один за другим появлялись все новые и новые встревоженные человечки, и скрыться от них друзьям было негде.
Глава 5. В которой начинается погоня...
Друзья, не помня себя от страха, мчались по узеньким полутемным улочкам подземного городка, а вдогонку за ними неслась толпа. Человечки, вооруженные кто, чем придется, кто скалками, кто половниками, кто вениками, а кто и кадками для воды, с громкими криками бежали по каменной мостовой, отбивая босыми ступнями жутковатый ритм. Хлоп, стоп, хлоп, стоп...
- Ой, мамочки! - выдохнула Бонифантина, задыхаясь от бега и едва не падая от усталости. - Фикус, я больше не могу! Пожалуйста, давай остановимся и все им объясним!
- Забудь об этом! - рявкнул человечек сквозь хриплое сопение. - Они и слушать нас не станут! Хрясь поварешкой по голове, и дело с концом!
- Мне кажется я сейчас упаду... - простонала девочка. Она продолжала бежать, но силы ее были на исходе.
- Я могу тебя понести, - предложил принц. Но девочка видела, что он и сам уже очень устал и едва волочит ноги, и только помотала головой. Она не могла просить его об этом, ведь тогда схватят их всех, а подставлять друзей Бонифантине совсем не хотелось. У Вильяма, в отличие от них с Фикусом, еще был шанс спастись. С его ростом и длинными ногами он уже давно мог убежать от человечков. Единственное, что его останавливало, это беспокойство за товарищей.
Но, похоже, Фикус знал, как поступить.
Стоило им свернуть в полутемную боковую улочку, где на какое-то время они смогли укрыться от глаз преследователей, он замедлил бег и, кашлянув пару-тройку раз, чтобы привлечь к себе внимание, объявил:
- А сейчас, если мы хотим спастись, нам нужно разделиться...
- Но как же мы найдем друг друга, если разделимся? - поинтересовалась Бонифантина, переводя дух.
- Действительно как? - забеспокоился Вильям.
- А никак, - быстро ответил человечек, нервно оглядываясь назад - не заметили ли подземные человечки, куда повернули беглецы? - Тот, кому удастся выбраться, отправится за помощью к кудеснику Гинею. Это ближе всего отсюда. Если выберутся все, там мы и встретимся.
Друзья продолжали идти. Все они понимали, что только разделившись, обретут шанс на спасение, но никому в глубине души не хотелось оставлять друзей и самому оставаться в одиночестве. Особенно страшно было Бонифантине, ведь еще никогда она не оставалась по-настоящему одна, да еще в совершенно незнакомом ей месте. Даже в тот раз, в Молгриме, когда Фикус ушел, чтобы навестить Гинея, она не была одна. Рядом было множество людей, к которым, случись что-нибудь, она могла обратиться. Сейчас же ей предстояло нечто очень сложное для маленькой девочки. И все же Бонифантина послушно кивнула.
- Думаю, так будет правильно, - сказала она. - А ты как считаешь, Вив?
Но принц не ответил. Он только-только нашел настоящих друзей, и вот им вновь предстояло расстаться. Он поверить не мог в такую несправедливость! И ведь он знал, что в отличие от Фикуса и Бонифантины ему-то удастся сбежать от маленьких человечков! В конце концов, он гораздо проворнее их, и к тому же немного разбирается в волшебстве...
Поскольку Вильям молчал, человечек вновь взял инициативу в свои руки.
- Что ж, - произнес он, - похоже, все согласны. В таком случае, у следующей развилки Вильям пойдет налево, Бо - направо, а я - прямо. И не вздумайте поворачивать или в тайне следовать за кем-то другим! Раз уж мы решили разделиться, то так и сделаем. Возражений нет?
Возражений не было, и у следующей развилки друзья разошлись в разные стороны, Бонифантина в одну, принц в другую, а Фикус в третью.
Глава 6. В которой предпринимаются попытки спастись...
Когда друзья скрылись из виду, Фикус начал действовать. Все, что ему было нужно, это позволить им уйти как можно дальше. Он специально отправил их по боковым коридорам, а сам пошел по центральному. Человечки - думал он, - скорее всего, выберут именно это направление и, следуя подсказкам, которые он собирался оставить, последуют за ним. В это время Бонифантина и Вильям смогут уйти на безопасное расстояние, а возможно и выбраться на поверхность.
'Было бы неплохо, - думал Фикус, - если бы они выбрались отсюда вместе'.
Человечек вздохнул и приступил к работе. Нужно было оставить как можно больше подсказок на тот случай, если подземные коротышки такие же недалекие, как и мусорные тролли.
Сначала Фикус оторвал от пальто клочок ткани и прицепил его к дверной ручке так, что только слепой мог его не заметить. Потом как бы невзначай уронил пуговицу, и оставил еще кучу таких следов, которые человечки не пропустили бы даже ночью. После этого он хорошенько спрятался и стал ждать, когда его, наконец, найдут.
В это самое время Бонифантина стремглав мчалась по улице. Она собиралась бежать до тех пор, пока в легких не закончится воздух, и все к тому и шло, но вот улица, по которой она бежала, закончилась. Дорогу девочке преградило громоздкое строение, похожее на большущий кирпич совсем без окон и всего с одной маленькой дверцей, и, поскольку обходить здание, раскинувшееся на полквартала в каждую сторону, было слишком долго, девочке пришлось вернуться к ближайшей развилке. Здесь ее могли заметить, и девочка поспешила убраться подальше. Свернув на еще одну боковую улочку, она припустила еще быстрее. Где-то впереди послышались торопливые шаги человечков. Судя по звукам их было двое.
Хлоп, стоп, хлоп, стоп - топали они босыми ступнями.
Девочка нырнула в узкий и темный проулок, прижалась спиной к стене и затаилась.
- Облако, самый рассеянный и бестолковый подкамушек, которого я знаю! - донеслись до Бонифантины слова одного человечка. - Ну, чего ему взбрело в голову выбираться на поверхность, а?! Всем известно, что этого делать нельзя! И ладно бы сгинул там, так нет, вернулся да еще и чудовищ с собой привел!
'Чудовищ?! - испугалась девочка. - Только этого не хватало!'
- Да-да, - подхватил тем временем другой человечек. - Я слышал, их видели у южного коридора. Не волнуйся, тамошние подкамушки уже начали за ними охоту, так что нам можно не торопиться.
- Но чудовища ведь идут в нашу сторону! - возразил первый. - Так что, если их не поймают южане, этим придется заняться нам с тобой. - И добавил, задумчиво помолчав: - Хорошо, что их только трое.
- Верно-верно, - подтвердил второй.
'Трое? - повторила про себя Бонифантина. - Может, это он о нас? Нас ведь и в самом деле трое и мы пришли с поверхности, как этот человечек и сказал. Только почему тогда они называют нас чудовищами?'
Девочка хотела бы узнать ответ на этот вопрос, но больше человечки ничего не сказали. Они прошли мимо, так ее и не заметив. Следовать за ними девочка не осмелилась и, выждав минуту, продолжила путь. Она хотела добраться до окраины подземного города и поискать дорогу наверх.
Бонифантина была умной девочкой, и старалась выбирать такие улочки, где ее никто не мог увидеть. Девочка все больше держалась темных переулков, таких узких, что порой ей с большим трудом удавалось протиснуться между домами, а там, где на улицу выходили окна (хотя, по правде говоря, под землей окна были редкостью), проползала на четвереньках.
Так, сама того не замечая, она благополучно добралась почти до самой цитадели старейшин. Прячась в проулках, Бонифантина миновала расставленные маленьким народцем сторожевые посты и отряды, патрулировавшие улицы возле цитадели. И все было бы хорошо, если бы не одна маленькая оплошность...
Девочка добралась до самой окраины города. Здесь домики заканчивались. Но до стены пещеры оставалось еще не менее десяти шагов, и это была пустая, не занятая никакими постройками территория, которую Бонифантине предстояло пересечь. Прямо за ней, немного к северу от того места, где пряталась Бонифантина, в стене был вырезан проход. Над проходом нависал тяжелый каменный карниз, сплошь иссеченный какими-то письменами и украшенный причудливыми рисунками. На одном рисунке были два города: один под землей, и один над ней. Между ними по тоненьким лесенкам сновали маленькие похожие на блох человечки, и все, кажется, было хорошо. На другом рисунке на тот город, который находился на поверхности, падал огромный булыжник в ореоле пламени, а на третьем этого города уже не было. Зато подземный город, стал больше, домиков в нем прибавилось и на лицах человечков были начирканы улыбки неподдельного счастья от того, что они спаслись от ужасной Катастрофы, постигшей город на поверхности.
Бонифантина долго разглядывала рисунки, прикидывая в уме, что они могут означать.
'Наверное, - решила она, наконец, - эти человечки считают, что все, что находится наверху, исчезло и им больше незачем туда выходить. А эти рисунки они сделали для того, чтобы кто-нибудь глупый, вроде того крикливого малыша, не попытался воспользоваться этой дорогой и выбраться на поверхность. И, если это так... А это именно так и есть, - убежденно добавила она вслух, - значит, это именно тот коридор, который мне нужен!'
Девочка осталась чрезвычайно довольна своими выводами. И не мудрено, ведь она не только разгадала подсказку, оставленную маленьким народцем, но и нашла выход на поверхность! Ну, разве не умница? Бонифантина широко улыбнулась.
'Так, - подумала она, - я и от заклятья смогу избавиться!'
Вот тогда-то, расслабившись, она и допустила свою единственную ошибку. Высунув голову из-за угла, коротко осмотревшись и, не заметив ничего подозрительного, девочка направилась к выходу. Решив, что опасаться ей больше нечего, она шагала легко и уверенно, ничего и никого не таясь. Она была уже на половине пути, когда серо-белое пятно, которое сперва она приняла за поросший мхом булыжник, пошевелилось. Вслед за ним шевельнулись еще несколько булыжников-пятен, и вот девочка уже стояла в окружении маленьких человечков. Цветом кожи и формой своих тел они и в самом деле немного напоминали камни, но в действительности спутать их мог только тот, кто был отчаянно невнимателен, как Бонифантина, когда, забыв об осторожности, она направилась к выходу из пещеры.
Человечки были лишь самую малость выше Фикуса, но у каждого в руках было короткое копье и кривой похожий на коготь животного нож на поясе, а, значит, о сопротивлении не могло быть и речи. Оставалось надеяться, что Фикусу или принцу удалось добраться до выхода прежде, чем их схватили...
Человечки связали Бонифантине руки за спиной и куда-то повели. По дороге никто из них не проронил ни слова, а, когда Бонифантина попыталась объяснить им, что она вовсе не чудовище и в их поселке оказалась по ошибке, один человечек сказал:
- Закрой свой рот, чудовище! Твоя судьба целиком и полностью в руках старейшин! Слава им!
- Слава! - вяло повторили остальные человечки, и, как ни в чем ни бывало, продолжали идти.
Это было довольно грубо говорить такие вещи, но Бонифантина не обиделась. Куда больше ее волновало, как с ней поступят дальше. Может, продадут ее в рабство мусорным троллям или заставят работать от восхода до заката? Или, быть может, посадят в клетку и будут показывать детям... Она не могла этого знать, поэтому, когда ее просто отвели в маленькую полутемную комнатушку и заперли там одну, девочка испытала неподдельное облегчение. Возможно, ее спасут еще прежде чем случится одна из тех ужасных вещей, которые она навоображала.
Человечки, оставив Бонифантину одну, удалились.
Девочка осмотрелась. Комнатка, в которой она оказалась, и в самом деле была очень мала. Здесь не было ни мебели, ни окон. Все, что ее окружало это голый холодный камень. А темноту разгонял лишь жалкий пучок светящегося лунного мха в углу.
Бонифантина печально вздохнула. Нечего было и надеяться сбежать отсюда. Все ее вещи забрали маленькие человечки, и даже, если ей удастся выбраться на свободу, без еды она не протянет и трех дней.
Девочка вздохнула. Нельзя было сидеть, сложа руки. Уж если она попала в плен, то, по крайней мере, постарается сделать так, чтобы маленький народец и думать забыл о принце и Фикусе. Решив, что она ни за что не позволит человечкам их поймать, Бонифантина собрала все свое мужество, подошла к двери и, что есть силы, принялась в нее колотить.
- Немедленно откройте! - кричала она, так молотя кулаками о дверь, что те уже начинали ныть. - Я хочу сию же минуту поговорить со старейшинами, слышите?!
Но человечки ее как будто бы не слышали или, быть может, боялись, ведь они считали ее чудовищем и при том самым-пресамым настоящим!
'Ох, мамочки! - подумала девочка внезапно. - А ведь я и в самом деле похожа на чудовище, с таким-то носом и такими ушами! - Она обхватила голову руками. - Какой ужас! Как же в таком случае объяснить им, что я самая обыкновенная девочка, и ничего плохого им не сделаю?!'
Бонифантина была так расстроена, что перестала молотить кулаками в дверь, села на пол и глубоко задумалась. Настроена она была серьезно и, наверное, и в самом деле могла бы что-нибудь придумать, но за день она так устала и набегалась, что даже и не заметила, как заснула.
Глава 7. В которой Вильям изображает чудовище...
Вильям ушел уже достаточно далеко, когда неподалеку послышался тихий скрип и негромко отворилась дверь. Принц нырнул за угол, прижался спиной к стене, стараясь сделаться как можно меньше и незаметней, и стал прислушиваться. Он очень боялся, что его увидят. Он ведь был таким большим и неуклюжим! Принцу непросто было спрятаться среди маленьких домиков, узеньких улочек и полутемных переулков, в которые даже Бонифантина протискивалась с трудом. В этом маленьком городке он чувствовал себя настоящей громадиной, но громадиной настолько беззащитной, что ему от самого же себя становилось тошно.
'И это будущий король! - думал он. - Ужасно! Я просто жалок!'
Вильям корил и ругал себя, а между тем нашлось бы немало юношей, которые многим бы пожертвовали, чтобы получить его рост, длинные ноги и широкие плечи. Вильям же все больше негодовал и изумлялся, как же можно было вымахать такой громадиной в мире, где проще и удобней быть маленьким и юрким?!
Пока Вильям размышлял о своей никчемности, маленький человечек, осторожно прикрыл за собой дверь, торопливо осмотрелся - нет ли поблизости какого-нибудь жуткого чудовища, - и, убедившись, что нет, проворно затрусил в сторону цитадели старейшин. Человечка мучило любопытство. А где же еще узнать последние новости, как не у ворот цитадели?
Человечек прошел мимо притаившегося в проулке принца, и, не заметив его, направился дальше по улице. Мрачное одеяние Вива очень кстати маскировало его от посторонних глаз, делая практически незаметным на фоне темно-серых камней. Принц, однако, об этом не догадывался. Он посчитал, что ему просто повезло, и, украдкой выбравшись из укрытия, двинулся дальше.
Вскоре, однако, удача от него отвернулась.
Вильям оказался в той части пещеры, где маленький народец держал кротов. Здесь было всего три здания, большой загон, в настоящее время пустовавший, и пять тоннелей: два из которых вели еще глубже под землю, на нижние ярусы города, где находилась кормежечная пещера, Холодное озеро, Ледники и склады с древесиной, шкурами и продовольствием, а три оставшихся уходили круто вверх. Они-то и интересовали принца.
'Один из них, - решил Вильям, с надеждой вглядываясь в темноту ближайшего к нему коридора, - должен вывести меня на поверхность, я в этом уверен'.
И он действительно был в этом уверен, и более того, мысль о спасении так его обнадеживала, что он и думать забыл о своем неимоверном росте и поистине чудовищной неуклюжести, которые всего минуту назад он проклинал.
Осмотревшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, Вильям, что есть сил, припустил к ближайшему тоннелю. Ему предстояло преодолеть значительный участок пещеры, где, такому высокому молодому человеку, как он, было решительно негде спрятаться. Но Вильям к собственному ликованию справился с этой задачей без труда. И только теперь, оказавшись в тоннеле и пройдя несколько десятков шагов, принц понял, какую чудовищную ошибку он совершил. Дорогу ему преградил исполинских размеров зверь...
Принц хотел, было, броситься наутек, но тут в пещере, позади него послышались торопливые шаркающие шаги, и низкий гнусавый голосок произнес:
- Ну, что детки, заждались? Кхе... - Животное, преграждавшее принцу путь, заинтересованно пошевелило рылом, а голос тем временем продолжал: - Не волнуйтесь, мои милые, дядюшка Гнус принес вам много-много жирненьких червячочков, чтобы ваши шкурки как следует блестели! - Судя по звуку, на пол поставили что-то тяжелое, вроде коробки или корзины для пикника. - Ну же, мои крошки, выбирайтесь из своих норок! Пир готов!
Гигантский крот зашевелился и медленно пополз вперед, подгребая землю мощными передними лапами. Принц обхватил морду крота руками и, что есть сил, уперся ногами в пол, пытаясь заставить зверя остановится, но безуспешно. Голодное животное упрямо ползло вперед, толкая его толстым рылом и недовольно похрюкивая. Чтобы ни делал принц, остановить крота ему так и не удалось, и очень скоро толстая холеная морда зверя выпихнула его из тоннеля. Не удержав равновесия, Вильям повалился на землю, прямо к ногам подслеповатого погонщика Гнуса.
- Это еще что за бешеная уховертка?! - ошарашено выпалил погонщик. Он хоть и был уже стар и слабоват на глаза, но сразу же понял, что перед ним вовсе не крот, а самое что ни наесть настоящее чудище. Одно из тех, должно быть, о которых с самого утра судачили в селении.
Естественно, когда Гнус это понял, он в первую очередь испугался. А уж когда вспомнил, что поблизости кроме него самого нет ни одного славного подкамушка, испугался вдвойне. Ведь, если чудищу вздумается на него напасть, даже и на помощь позвать будет некого! Ах, как некстати все это случилось!
Гнус тяжело вздохнул и приготовился умирать, он даже закрыл глаза и запрокинул голову назад, чтобы чудовищу легче было перегрызть его тоненькую стариковскую шею. Принц, однако, и не думал нападать на человечка. Он был напуган ничуть не меньше самого Гнуса, и, увидев старого погонщика, буквально оцепенел от страха. Он даже не осмелился подняться с колен, так и стоял, глядя на человечка с затаенным ужасом, и ждал, когда же тот позовет на помощь, а человечек, зная, что на помощь звать некого, ждал, когда принц на него набросится. И никто из них ничего не делал.
Наконец Гнус не выдержал. Он открыл один глаз и посмотрел на чудовище, которое почему-то по-прежнему не двигалось с места.
- Ну, - сказал он, - ты собираешься меня убивать или нет?
Гнус уже всерьез подумывал, а не обидеться ли ему, ведь он так услужливо подставил этому чудищу свою шею, а оно не торопится ее перегрызать, что, по его мнению, было очень невежливо!
- Про-простите, эт-то вы мне? - пролепетал принц заплетающимся от волнения языком.
- Ну, а кому же еще?! - удивился погонщик и проворчал: - Думаю, в прежние времена чудища были посноровистее нынешних. Эх, а все эта Катастрофа!
- Я не чудище, - сказал Вильям, на что Гнус скептически приподнял бровь.
- Ну, конечно, - произнес он, и звучало это так, словно за этими словами должно было следовать: 'Так я тебе и поверил!' Однако, 'так я тебе и поверил' Гнус говорить не стал. Вместо этого он молча смотрел на принца и ждал, что тот станет делать.
- Я не собираюсь вас убивать, - сообщил Вильям, и добавил робко: - Я, наверное, пойду.
Погонщик кротов кивнул. У него было еще полно дел и, раз уж чудовище не собиралось его убивать, ему несподручно было тратить время на разговоры с ним.
- До свиданья, - сказал Вильям, поднимаясь на ноги, и, расхрабрившись, добавил: - Если вас не затруднит, не могли бы вы не рассказывать никому о нашей встрече?
Гнус только пожал плечами, выхватил из стоявшей возле него корзины земляного червя толщиной с батон колбасы и длиной с половину Вильяма, и бросил его одному из кротов.
Решив, что задерживаться здесь больше не стоит, принц стремглав бросился прочь, опасаясь, что человечек нарушит свое обещание и все же позовет кого-нибудь на помощь.
Он бежал так долго, как только мог, а когда остановился, обнаружил, что находится в весьма странном месте. Это уже была не пещера, а длинный просторный коридор, по которому при необходимости свободно могла проехать телега или повозка, запряженная лошадьми. Вдоль стен коридора на равном расстоянии друг от друга были вырезаны круглые отверстия, размером чуть больше барсучьей норы, а между ними виднелись держатели для факелов, хотя самих факелов в них давно уже не было. Коридор плавно уходил наверх, и Вильям решил, что на этот раз он действительно выберется на поверхность. Лицо принца озарила робкая улыбка. Он и радовался и боялся одновременно.
'А что если это вновь окажется не тот коридор? - размышлял он. - Или у выхода поджидают эти треклятые человечки? Или дверь опять будет заперта, или...' - Но, так и не придумав очередного 'или', Вив недовольно насупился и сообщил самому себе:
- Да мало ли что еще может случиться?! Это же не значит, что нужно поворачивать назад и сдаваться в плен?!
Вильям знал, что должен, во что бы то ни стало, выбраться отсюда, и найти Гинея. И сделать это нужно было как можно скорее, ведь, если друзья попадут в плен, еще не известно, что с ними сделают. Может их решат казнить или отправить в рабство, или принести в жертву каким-нибудь богам? Принц нервно передернул плечами. Нет, о таком ему и думать не хотелось.
Внезапно в коридоре позади него послышался глухой удар, будто бы что-то уронили на пол.
- Ну что за невезение! - произнес тоненький писклявый голосочек.
- Тише ты! - рявкнул другой голос. - Если чудище где-то поблизости, знаешь, что оно с нами сделает?
- Да нет здесь никого, - пропищал первый. - Уверен, это всего лишь очередная выдумка Облака, ты же его знаешь. Так что забудь об этом и давай поскорее покончим с нашими делами, а то не люблю я этот коридор - слишком близко к поверхности.
И человечки, негромко переговариваясь, отправились дальше, прямо навстречу Вильяму. Они шли не спеша, и принц понадеялся, что ему удастся от них убежать. Но не тут-то было. Пробежав вверх по коридору всего сотню шагов, принц обнаружил, что вновь оказался в тупике. Видимо когда-то очень давно коридор обвалился, и с тех далеких пор никто так и не потрудился освободить проход, потому что сейчас дорогу принцу преграждала целая груда разнообразных булыжников, от самых маленьких, размером с куриное яйцо, до громадных величиной с корову. Они занимали все свободное пространство, от пола до потолка, и перебраться через завал не было ни единого шанса.
Увидев это, Вильям остановился и в немом изумлении разинул рот. Шаги человечков неумолимо приближались, а бежать дальше было уже некуда.
'Уж лучше бы, - подумал принц, - вместо этого дурацкого тупика был отряд преследователей или какая-нибудь гигантская сороконожка! От них хотя бы удрать можно!'
Принц в беспокойстве озирался по сторонам, придумывая, где бы ему укрыться. Если бы он был маленьким, как Фикус или Бонифантина, он мог бы спрятаться за одним из булыжников или затаиться в тени, но с его ростом это было совершенно невозможно. И тогда, почти уже отчаявшись, принц вспомнил про отверстия в стенах. Отверстия были не слишком велики, но, если вытянуть руки перед собой, можно было попробовать протиснуться в одно из них и там, внутри, подождать, пока человечки уйдут.
Эта идея показалась Вильяму удачной, и, вытянув перед собой руки, он полез в дыру. Оттолкнувшись ногами от пола, принц разом погрузился в лаз почти на половину. Оставалось пропихнуть в проход только ноги и таз, но в этот самый момент принц обнаружил, что не может пошевелиться...
'Проклятье!' - подумал Вильям в панике. Он брыкался, упирался ногами в стену и делал все, что только мог, чтобы освободиться, но, как бы он ни бился, ему не удавалось сдвинуться и на пару сантиметров. А это могло означать только одно - принц накрепко застрял в трубе.
Человечки тем временем, не замедляя шага, двигались к нему. Они без сомнения уже услышали его перепуганную возню, а очень скоро должны были обнаружить и самого Вильяма. Принц отчетливо слышал их шаги, и, как ему казалось, даже ощущал вибрации земли у них под ногами. Всего один поворот коридора, и он попался...
'Что же делать?' - билось у принца в голове. Он так боялся быть схваченным, что готов был ради спасения на что угодно.
- Гррррыыыы! Грааааа! Гроооооуууу! - что есть сил, завопил принц, и сам удивился тому, насколько грозно прозвучал этот вопль. Можно было подумать, что он доносится из самых недр земли. - Что-то я сегодня проголодалсяаааа! Грррррр! - зарычал Вильям. - А тут еще кем-то вкусненьким пахнет...
Шаги остановились. Наступила тишина, и в этой тишине принц отчетливо расслышал исполненный ужаса шепот:
- Сыроежка, это ОНО!!!
И человечки, натыкаясь друг на друга, спотыкаясь и падая, ринулись вниз по коридору. При этом они так громко шлепали босыми ступнями, пыхтели и чертыхались, что Вильям, будь он всамделишным чудовищем, только по шуму, который, убегая, они создавали, с легкостью отыскал бы их в лабиринтах подземных коридоров.
Принц остался один, и мог бы вздохнуть спокойно, если бы в голову ему не пришла запоздалая и очень неприятная мысль:
'А ведь, если мне никто не поможет, я никогда не выберусь из этого несчастного лаза!'
Впрочем, отчаиваться было рано, и принц решил вновь попытать свои силы. Возможно, на этот раз, когда никто ему не мешает, у него все получится. Принц уперся ногами в стену и попытался оттолкнуться, но безуспешно. Единственное чего он добился это мучительного спазма в области плеч. К этому времени они уже порядком затекли и на малейшее движение откликались болью. Но Вильям все же попробовал еще раз и еще, пока окончательно не убедился, что без посторонней помощи ему не справиться. Вот тогда-то он и пожалел, что человечки сбежали. Возможно, если бы он не поступил так опрометчиво, они бы уже вытащили его из этого проклятого каменного капкана. Теперь же надежды на спасение не было, и чтобы не отчаяться окончательно, Вильяму пришлось вспоминать все заклинания, которые он только знал. По правде говоря, принц надеялся найти такое, которое сможет ему помочь, но ничего не шло ему в голову. И через какое-то время он просто лежал, распластавшись по камню, и размышлял о том, какой же он все-таки болван.
Но вот где-то вдалеке как будто бы послышались шаги. Сперва принц решил, что ему это только показалось, ведь все это время он только и мечтал о том, чтобы кто-нибудь оказался поблизости и помог ему. Но нет, вскоре шаги стали отчетливее, и принц понял, что кто-то и в самом деле движется в его сторону. Оставалось только сидеть и тихо ждать, когда его вытащат. На этот раз Вильям строго-настрого запретил себе открывать рот. Не хватало еще спугнуть своего спасителя или спасителей, потому что, судя по шагам, человечков было не менее десяти.
Наконец, человечки приблизились настолько, что принц смог разобрать их голоса. По всей видимости, все они пребывали в полной уверенности, что чудовище ничего им не сделает или, вернее, не сможет сделать, ведь отряд был собран из лучших охотников селения, а это не абы кто!
Наконец, человечки вышли из-за поворота, и узрели принца, вернее нижнюю его половину, торчащую из отверстия в стене. Зрелище было довольно нелепое, и уж точно не имело ничего общего с ожиданиями охотников, надеявшихся этим походом на долгие годы снискать себе славу героев. Нижняя половина чудища это не то, что верхняя или чудище целиком - особой славы она никому не принесет.
Человечки обступили принца кругом и стали оживленно переговариваться, решая, как им следует с ним поступить. Вильям не двигался, надеясь, что, если он будет вести себя смирно, его скорее вытащат.
- Давайте просто отпилим ему ногу, и посмотрим что будет! - предложил один человечек. - Я слышал, существа с поверхности могут отращивать себе конечности!
Вильям задохнулся от возмущения, но смолчал.
- Тогда уж лучше отрезать всю нижнюю половину, - посоветовал другой.
- Дубина, зачем нам нижняя половина?! - возмутился третий.
- Неужели не понимаешь? Если мы принесем ее старейшинам и повесим на стене как трофей, нас до скончания наших дней будет окружать слава.
- Умм... - хмыкнул кто-то из человечков и со скрипом почесал почти лысую голову. - А ведь неплохая идея!
- А, может, просто вытащим его, а? - тоненьким голосочком пропищал Вильям. - Оно, наверное, совсем ослабло, отсиживаясь в этой маленькой норке, и не станет сопротивляться.
- Дело говорит, - согласился кто-то, не понимая, видимо, что последнее предложение выдвинуло само чудовище.
- А оно вообще живое? - спросил кто-то и пребольно ткнул Вильяма наконечником копья в ягодицу.
- Ой! - пискнул Вильям. Ощущение от укола было довольно неприятное, но принц, вместо того, чтобы хорошенько пнуть обидчика, лишь слабо пошевелился, подтверждая, что чудовище живое, но без сомнения сильно ослабло.
- Совсем хилое, - согласился человечек. - Давайте-ка его вытащим.
Вильям едва не завопил от радости, когда это услышал. Еще недавно он думал, что его судьба быть погребенным под тоннами камня, и вот теперь он в шаге от спасения! Без сомнения, если все пройдет гладко, это будет один из счастливейших моментов в его жизни!
Но только маленькие ручки ухватили его за лодыжки, как вдруг чей-то голос произнес:
- А что, если оно притворяется?
Принц едва не зарычал от злости. Это же надо было в самый неподходящий момент, взять и все испортить!
Вильяма снова ткнули копьем в бедро, на этот раз ощутимо сильнее. Но и теперь он лишь слабо пошевелился.
- Эй, чудовище! - крикнул тогда человечек. - Я знаю, ты умеешь разговаривать, так что потрудись ответить! Станешь ли ты подчиняться, если мы вытащим тебя из твоей норы?
- Стану, - послушно ответил Вильям, в глубине души надеясь, что, когда его вытащат, ему удастся сбежать.
- Тогда мы тебя вытащим, - заключил человечек, - но ты должен будешь кое-что для нас сделать...