Бачило Александр Геннадьевич : другие произведения.

Прожигатель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Викторианский стимпанк с плавучими островами, дирижаблями и механическими механизмами. Но больше, конечно, о людях. И даже где-то о нас. Рассказ опубликован в сборнике "Призраки и пулеметы", 2014 Страница рассказа на "Фантлабе" http://www.fantlab.ru/work542052
  Александр Бачило
  
  Прожигатель
  
  Джек Промиси по прозвищу Посуляй, он, вообще, с придурью. То предлагает ограбить почтовую карету, и плевать ему на стражу, то на кладбище пойти отказывается. Нет, не сказать, что он трус или хвастун. Карету-то мы подломили ведь, лихо подломили. Посуляй сам все придумал, сам и повел нас на дорогу у цыганской кузни. Сам и опозорился. Не почтовая карета оказалась, а тюремная. Их в Бристоле часто под почту красят, чтоб народ поменьше глазел. Да и то сказать - что мешок с депешами, что мешок с костями - все государственный груз. Вот только казначейского мешка с гинеями там не оказалось. Один бедолага, по рукам-ногам цепями скованный, как тот базарный фокусник, что из сундука через заднюю стенку вылезает.
  Посуляй так рассердился, когда его увидел, что и слова сказать не дал. Тот, может, поблагодарить хотел, но Посуляй его по шеяке, по шеяке - проваливай, говорит, чтоб глаза мои тебя не видели. Мне с государственными преступниками говорить не о чем, я честный вор! Встретимся под виселицей, тогда и перетрем за жизнь!
  Так и прогнал, прямо в цепях. Правда, там кузня рядом. Это я точно знаю. Посуляй еще до скачка со здоровенным цыганом-молотобойцем шептался. В долю, что ли, хотел взять?
  Да, о чем я начал-то? А! Про кладбище. Хоронили в Квинсе старого лорда из Адмиралтейства. Маленький Стрига прибежал - народу, говорит! Пьяному сторожу упасть негде.
  Ну, я, Посуляя не дожидаясь, дал команду нашим - чистить перья, котелки сапожной ваксой надраивать. В приличное общество выходим - лордову родню пощипать. Не каждый день такое счастье. Щипачи мои дело знают - не пожалели и штору, вчера только краденную в бродячем цирке - черную, с серебряными звездами, разодрали на галстуки. Только приоделись, прилизались, тут и Посуляй явился. Это что, говорит, за гильдия трубочистов? Воскресную школу решили ограбить?
  - Почему сразу - ограбить? - обиделся я. - Джентльмены желают выразить соболезнования родным лорда Септимера и принести облегчение их исстрадавшимся кошелькам.
  - Лорд Септимер умер? - Посуляй нахмурился.
  - А я тебе о чем толкую! Преставился, упырь. Говорят, за морем был на излечении, а вернулся в гробу. Там сейчас полкабинета министров собралось! И у каждого - вот такой кошель с золотом! - я показал. - Не говоря уж о батистовых платках с гербами - просто на земле валяются! Собирай, отжимай слезы и неси хромому галантерейщику, по тридцать шиллингов за штуку!
  Вижу - Посуляй меня и не слушает совсем. Задумался глубже утопленника.
  - Ну, чего ты встал? - спрашиваю. - Айда на кладбище, пока всех пускают!
  В первый раз за все наше знакомство не увидел я в глазах Посуляя радости от близкой поживы.
  - Хорошо, - говорит, - идите.
  - То есть как - идите?! А ты?
  И тут Посуляй нам выдал - я чуть на собственный котелок не сел.
  - Видишь ли, Бен, говорит, - никак нельзя мне на кладбище. Я в ту пятницу нехорошо про лорда говорил...
  Я прямо растерялся.
  - Да разве про лорда кто-нибудь хоть раз в жизни сказал хорошо?! Пес цепной, а не лорд, царствие ему бесово, и сухих дров под сковородку!
  - Напрасно ты так, брат мой, Брикс, - губки постно жмет Посуляй. - Все же и лорд - чей-то там муж, поди, отец семейства, королеве слуга.
  - Ну и герб ему на спину! - отвечаю. - Нам-то какая печаль? Тебе ли не знать, Посуляй, что этот Септимер похвалялся нашего брата, честного карманного добытчика, развесить вдоль платановой аллеи вместо фонарей!
  - В том-то и дело, - вздыхает Посуляй. - Я ведь так в Пьяной лавочке и сказал: раньше лорда Септимера зароют с почестями да под волынку, чем он меня поймает. Сам видишь: он условие выполнил. Явись я теперь на кладбище, старик, чего доброго, из гроба встанет и платежа потребует...
  Так ведь и не пошел в тот раз Посуляй с нами. Я, грешным делом, подумал, что не пустили его дела амурные. Ведь не струсил же, в самом деле! А вернее всего - Дина свидание назначила. Крепко эта актриска ему голову заморочила, ходил за ней, как за невестой, мы уж свадьбы ждали. Да куда там! Прошло время - много разного я понял и про Посуляя, и про актрис, и про нас, чертей карманных, и про лорда Септимера, и про все королевство, про небо и землю, и лучше бы мне всего этого не знать...
  Недели с той поживы не прошло - снова Стрига в нору прибегает, глаза, как блюдца.
  - Идет! - кричит. - Шибко идет!
  А кто идет - и выговорить, сердяга, не может - разгорелся, ноги сами коленца выписывают, чуть копытца не отбрасывают.
  Ну, обратали его кое-как, усадили на мешок с рухлядью, да съездили легонько по сопатке, чтобы не дергался.
  - Кто идет-то? - спрашиваю. - Облава? Фараоны? Гвардейский патруль?
  - Остров, - говорит, - идет. Скоро с маяком поравняется.
  - Че-его?! - ребята за столом железку катали, так забыли и про карты. - Ты не ври, припадочный, а то еще раз по сопатке получишь!
  - Чтоб я честной доли не видал! - обзывается Стрига. - Чин-чинарем - остров! Скала повыше нашей Кабаньей горы! Лес густой по берегам! А волны гонит, как в шторм! Да вы вертушку-то отомкните, сами послушайте, чего в городе делается!
  Высунулся я в форточку - и правда! Топот, гам, все в порт бегут, "Остров, - кричат, - остров пришел!"
  Наши тоже услыхали, удивляются:
  - Что же это будет? Война?
  - Нет, не должно. Что за война без пушечного грома? Да и потом - у нас с островными союз. Должно быть, торговать хотят. А в этом деле без нас, "карманных расходов", как говорит господин государственный казначей, никак не обойдется. Стало быть - подъем, фартовые! Стройся в боевые порядки - строго как попало - и в порт.
  Я уж и крылатку натянул, на три размера побольше той, что коню велика - для ручного простора...
  Как вдруг с улицы - свист. Гарри Пучеглаз предупреждает: чужой человек до норы прет. Ладно. В одиночку - пусть прет, чего там. Встретим.
  Скоро и появился он - тощий парень, но жилистый, видно, бывал в пляске с подружкой, которая на ночь косу не расплетает, а точит.
  Ну, я сижу, ручки смирно сложил, большой палец, будто ненароком, в петлю на лацкане продел.
  Но этот фартового знака не понимает - не наш человек... А ведь я его где-то видел!
  - Мне нужен предводитель! - говорит. Через губу этак, с презреньицем. Ну, прямо - королевский прокурор!
  - Эх, брат мой, - вздыхаю. - Всем нам нужен предводитель на неторном жизненном пути нашем! Только это вам не сюда, а в церковь... Благочестивые отцы - вот предводители всех страждущих духовного руководства!
  Он в ответ морщится, будто кислого хватил.
  - Благодарю вас за совет. Но передайте предводителю, что его ожидает человек, которому он дал важное поручение... Если не верите... впрочем, я понимаю, это ваша обязанность - не верить. Но я пришел один, при мне нет оружия. Пусть меня обыщут, пусть свяжут, черт побери! Но я должен с ним говорить. Не думаете же вы, что я разорву путы и голыми руками убью вашего начальника!
  И тут я, наконец, узнал его. Мать честная! Да это же тот самый мешок с костями, бедолага в цепях, которого мы вынули из тюремной кареты! Отъелся, конечно, заматерел... пожалуй, веревки-то мог бы и порвать - крепкий боец, да еще, видно, из благородных - офицер! Но узнать можно. Он и есть.
  Ах ты ж, думаю, Посуляй-хитрец! Обвел фартовых вокруг пальца! Ну, конечно, кто из нас подписался бы на такое дело - спасать забесплатно государственного преступника? Да ни в жизнь! Вот он и выдумал почтовую карету с золотишком! Ну, шкодник! Зачем же ему этот вояка понадобился? Всякие там долги чести у нас, прямо скажем, не в чести. Шкуру-то свою подставляем, не казенную!
  - Не торопитесь, - говорю, - сэр. - Предводитель нынче в отъезде. Беглыми каторжниками интересуется, говорят, за них премию дают. Вы, часом, ни одного беглого не знаете?
  Думаю, ну поддел я тебя! Посмотрим, что теперь запоешь!
  Но он только головой мотает, как лошадь.
  - Некогда! Некогда церемонии разводить! Я тебя тоже узнал, фартовый. Не беспокойся, порядки знаю, и не пришел бы сюда без приглашения, если бы у нас - у всех нас! - была хоть одна лишняя минута!
  И тут, будто в подтверждение, пол под ногами дрогнул. Да так дрогнул, что и табуретка из-под задницы вылетела. Стена качнулась - вот-вот рухнет! По всему дому грохот, с кухни звон колокольный - горшки с полки посыпались. Окно - так просто наружу выпало, будто и не было его, ветром коптилку задуло, и слышу - по всему переулку стекла, кирпичи, вывески жестяные, черепица - дождем!
  Ребята - кто на пол попадал, кто, наоборот, на ноги повскакал, друг за друга хватаются. Однако, раз тряхнуло, отгрохотало - и больше не повторилось, утихло. Тут и Посуляй из каморки своей прибежал, морда со сна помята - под утро только с работы пришел.
  - В чем дело? - спрашивает. - Конец света, что ли?
  И вдруг, будто на стену наткнулся - увидел гостя. Тот тоже на него смотрит значительно, мол, просыпайся быстрее.
  - Остров сел на мель, - говорит.
  Вижу - проснулся наш Посуляй, ни в одном глазу дрёмы не осталось. И не землетрясение его разбудило, а вот эти три слова.
  - Как остров?! - переспрашивает. - Откуда?
  - С запада - юго-запада, - докладывает вояка.
  И уж губу свою дворянскую не выпячивает, со всем уважением доносит. Ну да удивляться нечему, небось, уважишь того, кто тебя из тюряги вытащил. Руки будешь целовать, хоть бы и разбойнику...
  Посуляй нахмурился, не может в толк взять.
  - Что им здесь нужно, островитянам?
  Гость оглянулся по сторонам и тихо:
  - Верный человек в порту говорит, что остров пришел прямым ходом из океана. На сигналы гелиографа не отвечал, флагов не выбросил. На рейде хода не сбавил. Адмиралтейство в растерянности. Даже если это вторжение - зачем садиться на мель? Почему нет артиллерийской дуэли с фортами порта? Все говорит о том, что на острове беда...
  - А, черт! Живо в порт! - Посуляй схватил плащ, шляпу - и на выход. - Всем сидеть в норе, пока не вернусь! Брикс! Ты со мной!
  Ну, слава Богу, и про меня вспомнил. А то я уж начал думать, что старые кореша теперь по боку...
  
  Господь святый, крепкий! Что в порту творилось! Которые суда на берег выбросило, а которые на мелководье кверху брюхом торчат, постройки, цейхгаузы, рыбацкие мазанки смыло до самого Набережного собора, да и тот уцелел только оттого, что на холме. Где маяк был - одни волны гуляют, вся акватория в обломках, и осталось той акватории - узенький проливчик между нашим берегом и островом.
  На острове тоже - словно ураган прошел. Деревья многие повалило, скала, говорят, была одна, да расселась вдоль - ни дать, ни взять, рога из лесу торчат. Никогда я прежде плавучих островов не видал, а тут полюбовался всласть. Какая же громадина! Будто и не было у нас моря сроду - земля от края и до края.
  Народ, особенно из тех, чьи дома далеко от берега, тоже стоит, дивится, пальцами в разные стороны тычет. А кто из рыбацких поселков, те, понятное дело, воем воют, островитян черными словами поминают. Повоешь, без крыши-то оставшись, без лодки и без сетей - все смыло. А если что и уцелело, так не пускают никого к берегу, пригнали солдат, поставили оцепление. Ждут чего-то.
  Но со стороны острова - ни звука, ни знака, будто вымерли тамошние до последнего человека. Посуляй стоит, смотрит, сам мрачнее тучи. Удивительно! Чего ему-то страдать? Наши сети волной не смоет, потому как мы - ловцы в море людском.
  - Может, позвать карманных? - тихо спрашиваю. - Народу-то сколько! Не без прибыли можно быть.
  Молчит Посуляй, ноготь грызет. Потом поворачивается к вояке.
  - Это не может быть Кетания, - говорит, и видно, что сам себе не верит. - Вы должны знать все острова, граф. Ведь это не она?
  А граф, смотрю, тоже голову повесил, руками разводит.
  - Увы, сомнений быть не может. Это Кетания, милорд.
  Я аж закашлялся от неожиданности. Милорд?! Это наш-то Посуляй?! Вот так новость! Почище явления острова!
  Но они на меня и внимания не обращают. Граф где-то зрительную трубку надыбал, так Посуляй к ней глазом прилип, не оторвешь. Водит и водит из стороны в сторону.
  - Мы должны туда попасть!
  - Это может быть опасно. Что, если на острове чума?
  - Ерунда! - Посуляй только плечом дернул. - Бен, можешь раздобыть лодку?
  Что тут скажешь?
  - Раздобыть-то не штука, - говорю. - Только сдается мне, что вон там, под бережком, адмиралтейские шлюпки маячат. Мимо них хрен пройдешь... милорд.
  Посуляй только плюнул с досады и снова давай трубкой водить - теперь по толпе перед оцеплением. Поводил, поводил и вдруг замер.
  - Дина!
  Не знаю, чего ее в самую гущу народа понесло. Говорят, для женщины сплетни, как для моряка грог с ромом - жить без них не могут. А может, как раз Посуляя искала, потому как где же еще карманника искать, если не в толпе?
  Обрадовалась, когда мы подошли, беспокоилась, видно, за него, шалопая, милорда нашего. Давай рассказывать, что у них в театре стена обвалилась, кассира слегка кирпичом пришибло, оттого сегодняшнее представление отменяется. Да и до представлений ли тут? Весь город на берегу.
  Щебетала так, щебетала, потом вдруг замолкла. Видит, Посуляй, как в воду опущенный, молчит и все на остров поглядывает. Ну, Дина из него быстро вытянула, в чем закавыка. Женщины это умеют.
  - На остров попасть? - смеется. - Тоже мне, затруднение!
  Махнула кэбмену, велела нам дожидаться тут и укатила.
  Посуляй прямо расцвел. Поглядел ей вслед, потом графа услал с поручением, повернулся ко мне, подмигнул с усмешкой.
  - Что, Бен, накормил я тебя сегодня государственными тайнами? Ладно уж, спрашивай!
  Я не знаю с чего и начать.
  - Не того мы происхождения, - говорю скромно, - чтобы лордам вопросы задавать...
  - Брось, Брикс! - в плечо меня толкает. - Мало мы с тобой пенника из одного черепка выхлебали? Для тебя я как был Посуляй, так Посуляем и останусь. Вот с графом Кухом мы кошельки на базарах не резали - пускай он меня и зовет милордом, да высочеством. К тому же он островитянин, а стало быть - мой подданный. Сбежал я от них, Бен. Нет скучнее жизни, чем при дворе папаши моего благословенного. Ты только Дине не говори, вокруг нее и так лорды увиваются, как мухи. Она их терпеть не может...
  - Так чего ж ты на остров рвешься? - спрашиваю. - На что он тебе?
  - Как на что?! - удивляется. - Не век же папаше императорствовать! Да и я когда-нибудь остепенюсь. Чего островами разбрасываться? У тебя вот в норе под лежанкой четыре пары сапог ненадеванных. Попробуй кто-нибудь одну отними!
  - Да, это верно...
  В общем, перетерли мы с ним это дело по-людски, без обид. Протолкались в погребок - народу тьма! - опрокинули по ковшику. В самом деле, думаю, не виноват же Посуляй в том, что он Островной империи принц! У всякого свой норов. Может, ему с карманниками веселее. Хотя, будь у меня такой папаша... эх!
  Тут и граф Кух подошел. Смотрю - он будто толще стал и тихонько так позвякивает под плащом.
  - Четыре шестизарядных, - докладывает. - И по сотне орешков на каждый.
  Смотри-ка ты! Ловко провернул дельце. Толковый мужик, хоть и граф. Я так понимаю, что у островных тут землячество не хуже нашего фартового цеха. Недаром их сажают порой - за шпионаж, не иначе. Ну да мне это без разницы, я в полиции не служу. А вот почему Посуляй на похороны лорда Септимера не пошел, теперь мне ясно, как на ладошке. Не хотел, чтобы свои признали. Хитер, черт!
  Часу не прошло - Дина вернулась. Подает Посуляю бумагу, а в бумаге той - ни много, ни мало:
  "Приказ суперинтенданта приморского дивизиона сэра Эдмунда Хендерсона всем воинских, гражданских и прочих чинов лицам оказывать содействие и поддержку специальному департаментскому сыщику именем Моос и троим его помощникам в произведении обследования новоприбывшего острова, с привлечением армейского и флотского контингента или без оного. Дано сего числа в резиденции..." и прочее. Собственноручная подпись. Печать департамента. Только что пятки лизать не приказано!
  Я прямо не удержался и брякнул:
  - Вот бы мне такую бумагу выклянчить! Я бы в неделю богаче Генерального казначея сделался!
  Дина головку гордо вскинула, да как глазами полыхнет!
  - Выклянчить?! Пускай спасибо скажет, что я букет согласилась принять! Свинья похотливая...
  - А что это за три помощника? - хмурится Посуляй. - Тебя не возьмем, даже не думай!
  Дина и бровью не повела.
  - Кто еще кого не возьмет!
  И разворачивает вторую бумагу, всю в печатях:
  "Сим удостоверяется, что госпожа Моос является должностным лицом Департамента полиции, с полномочиями чиновника по особым поручениям..."
  - Пришлось все-таки дать руку поцеловать, - вздыхает.
  Доставили нас на остров со всем почетом, с пеной и брызгами - на паровом ботике под адмиралтейским флагом. Да еще эскорт снарядили из двух морских шлюпок - целый флот. Портовый капитан встал на носу с трубой, мало чем поменьше той, что пускала дым - все высматривал что-то, хмурился. Наконец, обернулся к Дине и говорит:
  - Должен вас предупредить, миледи, что вы и ваши люди не первыми высаживаетесь на остров.
  - Как не первыми?! - Дина строгости напускает. - Кто разрешил?!
  - Долг службы, - капитан козыряет. - Лейтенант таможенной стражи Диксон и с ним четыре стрелка отправились туда сразу, как только море успокоилось, чтобы произвести предварительный досмотр... - тут он замолчал, только трубу в руках вертит.
  - Так что же, - торопит Дина, - каковы результаты досмотра?
  Вижу, мнется капитан.
  - Результаты настораживающие, - говорит. - Они до сих пор не вернулись.
  После таких слов - какое может быть настроение? Прямо скажем - неважное. Капитан, видно, всерьез за Дину переживает, кроет, что думает, без умягчения. Да и самому ему ой как не хочется к острову причаливать. Я тихонько Посуляя за рукав тяну, отойдем, мол, на корму. Отошли.
  - Слушай, - говорю, - принц, а ты уверен, что нам туда до зарезу надо, на твой остров? Может, пусть оно уляжется как-нибудь, а потом уж мы съездим, полюбопытствуем? Твое от тебя не уйдет, ты ж законный!
  Посуляй только ухмыляется.
  - Что, Бен, очко играет?
  - Сам ты, ваше высочество, очко! - злюсь. - Я в делах бывал, не тебе рассказывать! Только фартовая храбрость не в том, чтобы без башки остаться. Я тебе не граф. Да и ты прикинь, опыт рисковый имеешь. Какая нам выгода очертя голову лезть? Таможенный лейтенант, поди, не новобранец, да и команда его не по инвалидному набору служит - на контрабандистах натаскана. Однако же вот - не вернулась. Черт его знает, кто там, на острове, прячется. Смотри, заросли какие!
  Посуляй смеется.
  - У страха глаза велики, Брикс! - Тебе уж за каждым кустом засада мерещится. А дело-то проще простого. Знаешь, почему таможенников до сих пор нет?
  - Ну?
  Он глядит с прищуром, будто, и правда, знает.
  - Клад они ищут!
  Я сперва только отмахнулся.
  - Да иди ты куда подальше...
  А потом думаю, стоп! А почему нет? Про островных торгашей каких только небылиц не рассказывают, но суть одна: денег у них куры не клюют. И если с острова они так спешно убрались, что и топки не загасили, значит, и кубышки свои могли оставить.
  Вот ведь змей этот Посуляй! Знает, чем фартовое сердце купить! И как он это музыкально промурлыкал - про клад! Будто золотой соверен о лопату звякнул! Ну, прирожденный монарх! Такой даже если соврет, за ним народ на край света двинет. А уж карманники - в первую голову!
  Как представил я, что бравая команда сейчас на острове землю роет в пять рыл, а то, может, уже и нарыла чего, так весь мой страх пропал куда-то.
  - Ладно, - говорю, - уломал... Что ж эта лоханка еле ползет?! Ни копейки ведь не оставят! Знаю я таможенную стражу!
  Но пока добрались до острова, пока нашли, где обрыв невысок, пока концы-шварцы да трап-для-баб, солнце уж за деревья цеплялось. Граф Кух очень торопил, чтоб засветло успеть добраться до главной островной Машины. Посуляй с ним соглашался. Пока Машину не осмотрим, не понять, что тут приключилось.
  Ну, идем, озираемся. Впереди - скалы торчат, как два рога, вокруг - лес, луга некошеные, домишки попадаются. И ни души. Граф с Посуляем тянут, как гончие по следу, дай волю - бегом припустят. Дина тоже старается не отставать, разрумянилась, юбку подоткнула, чтоб репьи не собирать - и шагает. А я все по сторонам - зырк, зырк - нет ли где раскопа свежего. Но ничего пока не видать, тропинка и та травой заросла.
  До самых скал дошли без приключений. Вот уже и строение в распадке виднеется, Посуляй говорит - там вход в Машину. А наверх, на скалу - ступеньки ведут. Там - рубка была, откуда на моря смотреть, да обрушилась. Иду и дивлюсь. Это какой же умище должен быть, чтобы такие острова отгрохать посреди океана и по всему свету целой империей плавать! Разве по силам оно человеку? Уж не адская ли братия тут замешалась? Да не она ли и согнала людей с острова? Ох, неспокойно! Клады кладами, но не зря ведь говорят: где клады, там и призраки. А я этого народа ужас как не люблю.
  У самого строения пришлось по камням карабкаться, обвалом все вокруг засыпало - еле перелезли. Дина и тут не оплошала - туфли сбросила и босиком! Думаю, она и в цирке бы выступать могла. Одно слово - актриса!
  Наконец, добрались до самых ворот шахты. Видим - кто-то камни тут уже ворочал, расчищал дорогу. Одна воротина приотворена, щель чернеет, рядом лом валяется. Что ж, спасибо, значит, господину лейтенанту таможенной стражи, для нас его стрелки постарались.
  Посуляй первым в темноту прошмыгнул, Дина - за ним. Стал я протискиваться, взялся за воротину, чувствую - под рукой липко. Поднес ладонь к глазам - на пальцах кровь. Совсем мне расхотелось лезть в эту преисподнюю! Но пересилил себя, даже говорить ничего не стал, чтобы Дину не пугать. Мало ли - кровь. Камнем кто-нибудь поцарапался, вот и кровь. Молча Куху киваю, гляди, мол. Ну, поглядел он, пощупал. И тоже смолчал. Не барышня.
  А Посуляй уже факела запалил, заранее приготовленные. Стали мы по ступеням спускаться, в самое сердце Машины. С факелами, вроде не так боязно, зато по сторонам глядеть - сплошное удивление. Трубы, колеса, канаты, цепи со всех сторон. Механика.
  - Неужели, - спрашиваю тихонько графа, - вы во всей этой кухне разбираетесь?!
  - В общих чертах, - отвечает.
  А что в чертах, когда тут, кроме черта, никому ничего не понять!
  - Здесь должны быть рабочие, - толкует Кух. - Свамперы. Они все знают точно.
  - Где же вы таких рабочих набрали?! Они что, профессора все?
  - Нет. Они из бывших каторжников.
  Я чуть не запнулся.
  - Да что я, каторжников не знаю?! Их в железку-то играть не обучишь! А тем более - на дядю вкалывать.
  - У нас свои методы перевоспитания, - хмурится граф. Видно, не хочется ему говорить.
  Ладно. Наше дело телячье, ведут - иди, по сторонам не глазей, смотри под ноги, чтоб не загреметь в какую-нибудь форсунку, пошире Бишемской купели. Клад здесь вряд ли найдешь, разве что несгораемую кассу, если перевоспитанные у них и жалованье получают.
  По чугунной лесенке спустились еще на этаж. Кругом все то же - масляные цилиндры, шатуны в мой рост, по стенам клепки с кулак, вдоль коридора горшки фарфоровые на столбах, а между горшками провода натянуты. Телеграф, что ли?
  И тут граф Кух отличился. Ухватил какой-то рычаг, дернул так, что искры посыпались, и сразу в подземелье сделалось светло. По всему коридору под потолком белые огни, аж смотреть больно. В пору рот разинуть шире плеч, но я виду не подаю, подумаешь, диковинка - электрические свечи! Было дело, сам любовался на такую забаву в Букингеме. Из-за забора, правда... Дина тоже молчит, будто так и надо. Только глаза больше фарфоровых горшков. А граф с Посуляем на лампы и не глянули, сразу давай друг другу что-то бухтеть вполголоса, да быстро так - ни слова не разберешь, хоть, вроде, и по-нашему.
  - Фаза есть, - говорит Кух. - Значит, генератор в порядке.
  - Так, может, и движок на ходу? - Посуляй ему.
  - Скорее всего, - кивает граф.- Если валы не погнуты. Одно непонятно - где смена?
  - Нужно связаться с Навигатором, - решает Посуляй и, Дину за руку схватив - вперед по коридору, чуть не скачками.
  Вижу, сбледнул вояка-Кух с лица и бегом за ними.
  - Одну минуту! Я должен предупредить ваше высо...
  Но тут Посуляй, притормозив, так ему на ногу наступил, что граф последним словом подавился.
  - Мы, господин Кух, люди простые, - шипит ему Посуляй. - Давайте без витиеватых обращений!
  Сам глазами на Дину показывает, а Куху рожу свирепую корчит.
  Дошло до графа.
  - Прошу прощения... Посуляй. Я только хотел сообщить, что...
  - Тсс! - Дина вдруг замерла и пальцем - в потолок.
  Слышим - над головой что-то: шур-шур-шур, топ-топ-топ, меленько так, торопливо.
  Заробела Дина, вцепилась в Посуляя.
  - Что это?!
  Тому и сказать нечего, ляпнул первое, что в голову взбрело:
  - Крысы, наверное.
  Она помолчала, потом спокойно говорит:
  - Вот про крыс ты мне, пожалуйста, больше не говори. А то я сейчас так завизжу, что остров пополам расколется!
  - Не надо визжать, - Посуляй почти шепотом. - Лучше нам тут не шуметь.
  И графу:
  - Разговоры - потом. За мной!
  Не знаю, сколько лет Посуляй у себя на островах не бывал, но вел так, что, кажется, глаза ему завяжи - все равно не заблудится. Коридоры, лестницы, гигантские машинные потроха, опять коридоры, лестницы - и все вниз, вниз.
  Наконец, толкнул малую дверцу в тупике, за ней темно. Вошли - под ногами стекло хрустит.
  - Черт! Все перебито! - Посуляй досадует. - Бен, дай огня!
  Вот то-то. Как до дела доходит, так все их хваленое электричество коту под хвост. Запалил я факел. Мать моя! Проводов кругом напутано! Рукояток каких-то! Лампадок стеклянных! А еще больше битых на полу валяется.
  - Та-ак, - тянет Посуляй. - Кто-то хорошенько потрудился, чтобы оставить остров без связи. Это что же, заговор?
  - Нет, не может быть! - граф Кух совсем смурной стал, только репу чешет да чертыхается шепотом.
  - А ну, свети сюда! - командует мне Посуляй. - Может, хоть телетайп наладим...
  И давай ворочать какие-то ящики с клавишами, как на "Ремингтоне", провода откуда-то вытягивает, к ящикам цепляет - ну, прямо лорд Кавендиш! Сказал бы мне кто еще вчера, что наш Посуляй любого академика за пояс заткнет - вот бы я хохотал! Другое дело, если послать их на вокзал за бумажниками в чужих карманах - тут да, никто с Посуляем в проворстве не сравнится.
  - Бен, подай землю! - руку протягивает, не глядя.
  Озираюсь по сторонам - ни цветов в горшках, ни пальмы в кадке.
  - Где я тут тебе землю возьму?!
  Обозвал он меня нехорошим словом, и Дины не постеснялся, аристократ.
  - Провод вон тот подай! - пальцем тычет в угол.
  А там этих проводов - как струн на арфе! Каждый на свой шпенек примотан, какой же подавать? Ну, я переспрашивать не стал, пожалел дамские уши. Ухватил провода сразу пучком - пускай сам выбирает!
  Вот тут-то и понял я, леди и джентльмены, что не лизать нашему брату, грешнику, адской сковородки. Потому как в аду теперь, наверняка, новое для нас угощение приготовлено. Электричество называется. Не может быть, чтобы черти такое полезное изобретение не переняли. И это я вам не ради красного словца говорю, а как человек, на собственной шкуре испытавший новшество.
  Только ухватился я за провода, тут меня и проняло божье возмездие за все мои грехи, прошлые и будущие. Хочу крикнуть, а воздух-то не идет, ни в глотку, ни из глотки! Помню молнии перед глазами да судороги в животе, да хруст зубовный. А что вокруг творилось, долго ли продолжалось - ничего не помню.
  Очнулся на полу. Все трое надо мной стоят, с испугу по щекам хлещут.
  - Прости, Бен, - Посуляй говорит, - забыл я, что ты необученный.
  - Теперь обученный, - перхаю. - Век бы ваших проводов не видать и машины твоей проклятой, и острова твоего, со всей его землей и кладами. Да и тебя самого! Я на такую работу не подписывался, чтобы зубы хрустели!
  - Ладно, ладно, не пыли, - Посуляй успокаивает. - Обошлось ведь. Вовремя предохранитель выбило. Только остались мы теперь совсем без связи, Бен...
  - И связи ваши туда же, в хвост и в печенку! - говорю, но уже без души, в довесок.
  Отпустило, вроде. Руки тоже слушаются. Будем жить. Встаю кое-как, трясет всего.
  - Ну и куда теперь?
  Посуляй не успел ответить. За дверью вдруг опять: шур-шур-топ-топ-топ - совсем близко. Я и дрожать забыл. Затаились все, прислушиваемся.
  Но граф - парень решительный. Вытащил револьвер, взвел курок - и к двери. Приоткрыл, присмотрелся и выскользнул в коридор. Стоит там, озирается.
  - Кто тут есть? - рычит. - Выходи с поднятыми руками! Я - офицер гвардии его высочества!...
  Погрозился, погрозился, но в ответ - ни звука.
  - Никого, - бросает нам через плечо. - Можно идти дальше.
  И тут, черт его знает - с потолка что ли? - прямо на графа кинулось не пойми что - голое, скользкое, но ловкое, как обезьяна, а уж злобное, как не знаю... как дьявол! Вцепилось в Куха всеми своими зубами и когтями - так они клубком и покатились по коридору.
  Посуляй выскочил следом, револьвером машет, а стрелять нельзя - как раз в графа попадешь. Я - за нож, да с перепугу никак не нашарю - развезло меня от электричества хуже, чем с китайской водки. И вдруг над самым ухом - бабах! Оглядываюсь - Дина с дымящимся стволом в руках, да еще и глазик щурит, курица! Ну, думаю, аминь офицеру гвардии его высочества!
  Однако, обошлось. Поднимается граф, отдирает от себя мертвую обезьяну. Гляжу - и не обезьяна это вовсе, а человек. Голый, худющий, бородой зарос, когти черные - вылитый бес! Если бы не...
  - Кто это?! - Дина чуть не плачет.
  - Каторжник, - говорю. - Тут промашки быть не может. Вся исповедь на груди наколота. Крест на плече - значит, из моряков. А на другом дьявол. Значит, обживал Тасманию. Я этих ребят немало повидал...
  - Но почему он набросился? - Посуляй хмурится.
  - Перевоспитали, видно, плохо, - говорю.
  Вижу, граф глаза прячет, молча кровь с физиономии утирает.
  - Боже! Как я испугалась! - шепчет Дина.
  Хоть и не до смеха сейчас, но чувствую, меня аж до всхлипа разбирает.
  - Ничего себе, испугалась! Все бы так палили с испуга!
  - Вы спасли мне жизнь, - кланяется ей Кух.
  - Я вообще ничего не понимаю! - не унимается Посуляй. - Это же свампер! Что с ним случилось? Есть идеи?
  - Есть, - Кух кивает мрачно. - Их перепрошили.
  Посуляй даже попятился и "выкать" перестал.
  - Соображаешь, вообще, что говоришь?! Кто мог это сделать?!
  Кух плечами пожимает.
  - Тот, у кого есть прожигатель...
  - Замолчи! - у Посуляя прямо искры из глаз. - Кто тебе сказал про...
  И тут же умолк.
  - Погодите! - встреваю. - Опять по-тарабарски залопотали! Здесь что, еще много таких... перевоспитанных?
  - Тысячи, - буркает граф. - Но где они все, неизвестно.
  У меня аж дух занялся опять.
  - Так мы их тут дожидаться будем, что ли?!
  - Нет, - Посуляй хватает Дину за руку. - Бен прав. Надо уходить.
  Я было первым рванул вверх по лестнице, но он меня остановил.
  - Не туда!
  И потащил, черт племенной, опять куда-то вниз. Спускались, спускались, слышу -плеск. Выходим в широченный тоннель, по стенам блики скачут. Под самым потолком решетки в ряд, вроде дождевых сливов. Похоже на Ривер Флит под Лондоном - мы с Посуляем там как-то контрабандный табачок ныкали - только тут вода пошире и сплошь покрыта лодками, шлюпками, даже паровой баркас есть. И насколько тоннель виден, настолько и тянется вся эта флотилия, пришвартованная к пирсу под стенкой.
  - Лихо придумано, - говорю. - Это что же, прямо к морю ведет?
  - К морю, - Посуляй, как эхо, повторяет. А глаза, смотрю, совсем больные.
  И вдруг до меня дошло. Ведь если лодки на месте, значит, никто с острова не уплыл. Где же тогда, спрашивается, жители? Почему мы до сих пор только одного видели? Да и того язык не повернется жителем назвать...
  В общем, чувствую - хватит с меня. Не понравилась мне экскурсия на остров Посуляя. Ну его к свиньям, вместе с тайнами и кладами. Пускай таможенные стражники клады ищут, может, им больше повезет. А мне бы сейчас только лодочку да пару весел...
  - Ну что, - спрашиваю бодрячком таким, - будем грузиться на судно?
  - Подожди, - Посуляй что-то заметил впереди. - Стой тут, - говорит Дине, - за мной не ходи. Кух, побудь с ней. Бен! За мной! Быстро!
  Я по мосткам на пирс, мимо Дины, иду за ним, пытаюсь рассмотреть, что он там нашел. И через полсотни шагов рассмотрел. Лучше бы мне этого не видеть.
  Впереди ниша в стене, небольшой закуток. И в этом закутке они лежат. Все пятеро, вместе с лейтенантом. Но пересчитать их можно только по головам. Потому что остальное - сплошное месиво. Клочья мундиров. Клочья сапог. Кости. Фуражки. Ружья. И кровь.
  - Хоть бы Дина не заметила... - шепчет Посуляй. - Возвращаемся, отвязываем лодку и сваливаем. Только тихо!
  Но тихо не вышло. Не успел он договорить, как вдруг позади - Бабах! Бабах! Топот и вой. Святые угодники! От этого воя кишки у меня к спине примерзли и ноги отнялись. Но в благородный обморок падать некогда - шкуру спасать надо!
  Прибегает граф, на ходу барабан набивает. Посуляй на него глядит, как на явление Азазела.
  - Где Дина?!
  У Куха и челюсть отвисла.
  - То есть как? Она же к вам побежала!
  Посуляй его - за грудки, так что пуговицы полетели:
  - Ты отпустил ее одну?!
  Граф сам не свой.
  - Я прикрывал отход!
  - Может, в лодку спрыгнула? - предполагаю. Но так только, в утешение.
  Какая уж там лодка. Вот они покачиваются, пустые, все на виду. Зато в дырах под потолком - темень непроглядная. Затащили, небось, и не пикнула.
  - Дина! - вопит Посуляй, и бегом назад.
  Граф - за ним. А мне что делать? Нет такого закона у фартовых, чтобы за дураками в огонь кидаться. Своя шкура ближе к телу. Вот лодка, вот весла - садись и выгребай к морю. Что мне этот остров? Что мне этот Посуляй, драть его в печенку, милорда?
  И тут только соображаю, что все эти правильные мысли приходят ко мне уже на бегу. Несусь следом за Посуляем, даже графа обогнал. Посуляй вверх по лестнице, и я, балбес, туда же.
  - Дина! - кричит, - Дина!
  А в ответ - как завоет со всех сторон! Как затопает! И за нами! Я и не оборачиваюсь, бегу, молитвы вспоминаю. Господи! Каторжников они перевоспитывают! Да тут людоеды стаями бродят!
  Никакой Дины мы, конечно, не нашли. Зато погоню за собой собрали, как на рынке Бороу. И честно сказать, свирепые наши констебли да лавочники вспоминаются мне, как рождественское собрание квакеров.
  Посуляй охрип совсем, задыхается, но все кричит, по сторонам рыскает, в двери заглядывает. Наладил я его кулаком в загривок.
  - Поздно, - ору, - Дину звать! Ей уже не поможешь! Беги, раз побежал! Не останавливайся! Наверх! Наверх!
  Смотрю - у него слезы по щекам, ноги заплетаются. Ну, беда! Пропадешь с этими благородными! Хотя граф - тот молодец. Топочет молча, да еще на ходу отстреливается. И с каждым выстрелом сзади грохот костями по железу - одной обезьяной меньше.
  Ухватил я Посуляя за шиворот и волоку за собой. Вверх по лестнице, вдоль по коридору, снова вверх...
  И добежали-таки до ворот! Выскочил я на воздух, тогда только обернулся, выдернул из темноты Посуляя. Он, бедняга, чуть жив, но слезы высохли, глаза злые. За ним и граф полез, да вдруг застрял! Хочет протиснуться, а сзади не пускают. Кровавая рожа над плечом его показалась и зубами - в шею. Да кусок мяса так и вырвала! Тут Посуляй выстрелил в упор, рожу разнесло в куски. А там уж другие маячат. Человеческие. Но и зверей таких не бывает...
  Ухватили мы графа за плечи, вырвали из тьмы, Посуляй опять пальнул, я тоже, не целясь - туда, в шевеление... Потом навалились на воротину, прикрыли, ломом подперли. Кух рычит от боли, рану обеими руками зажимает, но из-под пальцев кровь струей.
  - Наверх! - кричит Посуляй. - На скалу!
  Подхватили графа нести, а он уж отходит.
  - Милорд, - хрипит. - Я хотел оказаться полезеным... вам.... Простите...
  - Потом, потом! Бен, бери его за ноги!
  - Не надо, - бормочет Кух. - Поздно... Вы должны знать... Это я привел остров.
  - Что?!
  Мы так и сели.
  - Да он бредит!
  - Нет! - граф глаза разлепляет, да, похоже, ничего не видит. - Это что, уже ночь? Неважно... Милорд! Вы меня вытащили из тюрьмы... Септимер... убийца... изверг... Неважно. Я был обязан... Я хотел... вручить вам престол.
  - О, господи! - Посуляй стонет. - Кто вас просил?!
  - Я знаю... - хрипит Кух, - почему вы скрывались. Вас разыскивали... за попытку завладеть прожигателем...
  Посуляй только голову опустил. Граф изогнулся весь, ногами сучит, кровью булькает, слова еле выходят.
  - Мне это удалось... Нам... Вашим сторонникам...
  У Посуляя глаза на лоб полезли. Ухватил графа за грудки да так тряхнул, что кровь фонтаном брызнула.
  - Где он?! Где прожигатель?!
  - Я передал его... навигатору Кетании... Он нас поддержал... Обещал... пере... прошить свамперов... У вас был бы целый остров сторонников... и прожигатель... А потом и вся империя... Но что-то пошло не так...
  - Почему? Почему не так?! - Посуляй приподнял его, ухом к самым губам приник.
  - Не знаю... - Кух сипит совсем без голоса. - Мне очень жаль... людей... Дину... Про... простите, милорд!
  И захлебнулся. Откинул голову, повис у Посуляя на руках, как кукла. Готов.
  Жалко парня. От чистого сердца дров наломал...
  Положил его Посуляй на землю и сам сидит, понурился. За лесом уж заря гаснет, луна вылезла. Чувствую, надо что-то сказать, а что - не знаю.
  - Так говоришь, скучно было у папаши?
  Он голову вскинул, глаза дикие. И вдруг выхватывает револьвер и - бац! Чуть не в голову мне. Я даже испугаться не усел, что-то рухнуло на меня сверху. Я заорал, отскочил. Смотрю - голая тварь на земле корчится, когтями траву загребает.
  Ах ты, мать моя, греховодница! Пока мы тут с графом прощались, перепрошитые тоже времени не теряли!
  Пришлось нам с Посуляем снова ноги в руки - и спасаться. Бежим, сами не знаем куда. Без дороги, по некошеной траве - в лесок, там нас хоть не видно издалека. Только слышу - треск стоит и слева, и справа, и позади. Сумасшедшие, а в клещи берут по всем правилам! Вот и лес кончился - голый холм впереди. Куда дальше бежать - Бог весть. Конец приходит. Обоим - и принцу, и нищему...
  И вдруг из-за холма навстречу нам полезло что-то огромное, черное, как туча. Мне поначалу показалось, что судно кверху килем ползет. Вот и все, думаю, теперь и я свихнулся. Но тут Посуляй как заорет:
  - Навигатор! Это его дирижабль!
  И точно. Ударили лучи, все стало видно, как днем. Вижу, поднимается над холмом этакая желудочная колбаса величиной с бристольскую колокольню. Под брюхом у нее кабина, по сторонам, на кронштейнах - винты на манер пароходных. Тут же отдает якоря, сбрасывает пары и садится на самую макушку холма. В кабине открывается дверь, трап спускают...
  Мы во все лопатки - туда. Тут уж не до раздумий, когда людоеды подпирают. Только чую вдруг - погони-то за нами уже нет. Притормозили каторжники, затаились в траве. Хозяев узнали, что ли?
  Посуляй, не останавливаясь, взбегает по трапу прямо в кабину.
  - Навигатор! - кричит. - Где тебя носило?!
  И я за ним следом лезу, хочу в глаза посмотреть тому человеку, из-за которого мы сегодня весь день изображали загонную дичь. Хотя... какой день? Как был вечер, так и до сих пор не кончился. Надо же! А кажется - год прошел!
  Вступил я в кабину, ищу глазами хозяина. Что за черт? Никого нет! Только голос откуда-то:
  - Добро пожаловать, милорд!
  Тут, наконец, увидел я навигатора, да так и застыл. Никакой это не человек, оказывается. Одна голова человечья, с сигарой в зубах, а остальное - железный шкаф с лампочками. Вот тебе раз, думаю. Как же он сигару прикуривает? И тогда только заметил, что из стен торчат, с потолка свисают и даже из-под пола высовываются коленчатые железные отростки - руки. И чего только в этих руках нет! В одной перо, в другой бумага, в третьей - лорнет, в четвертой секстан, в пятой циркуль... А в двух руках, как раз против окон - по гатлингову пулемету с новомодной ленточной подачей.
  Если бы не эти руки, кабина была бы точь-в-точь как та комната, где Посуляй пытался связь наладить - те же пучки проводов, растянутые вдоль стен, те же ящики с клавишами, да лампы, лампы...
  Я прямо заробел. Но Посуляй, смотрю, не стесняется, покрикивает на этого навигатора, как на лакея.
  - Дина погибла! Кух погиб! Люди... Почему свамперы взбесились?! Что вы тут натворили?!
  Навигатор, однако, тоже не робеет, ухмыляется криво.
  - Чтобы ответить на все вопросы милорда, нужно начать с какого-то одного.
  Голос у него - будто кто-то гвоздем по медному тазу скребет.
  - Так отвечай! - кипятится Посуляй. - Что все это значит?!
  - Это значит, ваше императорское высочество, что заговор - вещь заразная. Стоит только заплести один, как в него вплетается другой...
  - Ты... - Посуляй даже задохнулся. - Ты предал Куха?!
  Внутри у навигатора будто ящик с посудой встряхнули - это он так смеялся.
  - Ну, что вы! Как можно?! Граф Кух, упокой Господи его душу, был настоящим джентльменом! Но в своем благородном простодушии он не понимал, с кем имеет дело. И вы, милорд, не понимаете...
  Посуляй на него уставился, как на уродца из анатомического музея. Да и то сказать, уродец что надо...
  - Навигатор, что с тобой?! Я тебя... перестал узнавать...
  Тот опять ложки в животе рассыпает.
  - А вот это весьма проницательно! Поздравляю, господин Посуляй!
  И вдруг голова навигатора откидывается, как на шарнире, проваливается в ящик, а вместо нее появляется другая - вовсе уж мерзкая физиономия, но, лопни мои глаза, знакомая до жути! И по-прежнему - с сигарой в зубах!
  Как увидал Посуляй эту физиономию, так сразу за револьвер.
  - Лорд Септимер?!
  Тут и я узнал старое пугало всего фартового народа. Имел счастье лично присутствовать на Брандон-хилл, когда высокочтимый лорд обещал гражданам Бристоля изловить и развесить шайку карманников вдоль платановой аллеи. Стало быть, и меня в том числе... Только позвольте! А как же... лордовы похороны?!
  Но долго удивляться мне не пришлось, потому что оба Гатлинга в железных руках сейчас же повернулись в нашу сторону и давай стволы раскручивать!
  - Отдайте-ка ваши револьверы, джентльмены, - бренчит Септимер. - очень не хочется портить обивку...
  И чувствую - меня уже шманают по карманам. Выудили ствол, не успел я и глазом моргнуть. С этими бы железными руками - да на ярмарку под Лондонский мост...
  Посуляя тоже разоружили, но он до того обалдел, бедняга, что и не заметил, похоже.
  - Так вы живы... - шепчет.
  - Нет, я умер, - отвечает Септимер. - Но взамен получил бессмертие. Какой смысл цепляться за старческое тело, когда можно получить сразу тысячи рук, тысячи глаз, и находиться одновременно в тысяче мест? Я больше не лорд Септимер. Сейчас я - остров Кетания...
  И только он это сказал, как сразу где-то под полом, нет не под полом - под землей, загудело так, что весь остров задрожал. Вдалеке рухнул кусок скалы, прибой ударил, деревья зашумели, будто ураган налетел, луна за окном тронулась с места и поползла слева направо. Чувствую - движемся! Вместе со всей этой трижды проклятой Кетанией отбываем в море!
  - Ну как? - лорд золотые зубы скалит. - Впечатляет? И это только начало! В скором времени мне предстоит стать Островной Империей. Уже предчувствую, какая от этого в теле гибкость образуется!
  И заскрипел всеми руками сразу, аж ветер поднял. Посуляй и смотреть не хочет, до того ему тошно.
  - Рано радуетесь, - говорит. - Один остров не справится с Империей.
  - Вношу поправку! - кукарекает лорд. Привык, крючок, в палатах заседать. - Один остров и одна ма-аленькая штучка. Вот эта!
  Ближняя рука застучала по шкафу, выдвинула ящичек и достала оттуда кирпич - не кирпич... невзрачный такой булыжник угловатый, весь, мать его, в проводах. Жить они тут без этих чертовых проводов не могут...
  Посуляй, как увидал булыжник, совсем посерел. Но гнет свое.
  - Тем более, - говорит. - С прожигателем вас и на пушечный выстрел к Имперским островам не подпустят.
  Вон что, думаю. Так это и есть тот самый прожигатель, которым каторжников перевоспитывают! То в бессловесных свамперов превращают, то в обезьян-людоедов - по желанию, значит, заказчика. И всего-то в этой дьявольской машинке несколько фунтов весу, а каких бед натворила! Посуляй ее глазами так и пожирает. А лорд смотрит на него с хитринкой.
  - Меня-то, - говорит, - может быть, и не подпустят. А вот вас, законного престолонаследника, встретят праздничным салютом! У вас теперь в столице огромное количество сторонников, ваше императорское высочество. Скажите спасибо графу Куху! По всей империи пылают восстания, и усмирить их император не в силах - прожигателя-то у него нет!
  И загремел опять ложками внутри.
  - Вот зачем, дорогой мой, вы мне понадобились здесь, на острове. Не стану хвалиться - комбинация простенькая. Понадобились услуги всего одного помощника.
  - Какого еще помощника? - Посуляй не понимает. - Этого, что ли?
  И на меня косится! Прямо зло взяло.
  - Слизняк ты позорный, - говорю, - а не принц! Отца родного за прожигатель готов ухайдакать - думаешь, и все такие?! А ты, - поворачиваюсь к лорду, - не меси дерьмо языком своим поганым! А то я тебе и вторую голову в ящик упакую!
  И вдруг от двери голосок:
  - Мальчики, не ссорьтесь! Помощник - это я!
  Оборачиваюсь - Дина! Меня чуть удар не хватил. А что с Посуляем сделалось - и слов не найду описать. Рванулся он к ней так, что шесть железных рук еле удержали.
  - Дина, - хрипит, - Дина! - и больше ничего сказать не может.
  А та и с места не трогается.
  - Бедненький, - говорит, - переживал за меня...
  - Позвольте вам представить, - скрипит лорд. - Мой лучший сыщик - госпожа Моос! Она и в самом деле гениальная актриса, а главное, идеальное прикрытие - у всех на виду, и никаких подозрений!
  Я смотрю на нее, как из проруби вынутый. Как же так?! А она только кивает с любезной улыбочкой. Тут и до Посуляя начинает понемногу доходить.
  - Дина! Ты служила этому упырю?!
  Хоть и сыщик, а все ж актриса. Выпрямилась гордо, глазами полыхнула.
  - Я служила британской короне! И буду служить... тому, на чьей голове она окажется.
  - Да, да, - лорд Септимер кашляет смущенно, зубами сверкает. - О перспективных планах я пока не рассказывал...
  Посуляй его и не слышит.
  - Дина! Зачем?! Ведь я мог сделать тебя принцессой! Моей королевой...
  Она, наконец, подошла и погладила его по щеке.
  - Еще не поздно, милый. Я буду твоей императрицей.... После того, как мы обработаем тебя этой штукой... для верности.
  И пальчиком показывает на прожигатель.
  Тут уж я не сдержался.
  - Вот же сучка!
  Она и головы не повернула.
  - Кстати, - спрашивает, - зачем здесь этот карманник? Пора его убрать.
  - Ах, да, конечно! - спохватывается лорд и тут же поворачивает ко мне один из пулеметов.
  Вот тогда я и показал класс. Барахло эти руки железные по сравнению с живым телом фартового человека! Змеей проскользнул я мимо них по-над самым полом, увернулся от нацеленных на меня стволов, рванул со стены самый толстый провод, да искрящим концом прямо в золотые зубы лорду - на!
  Ох и грохнуло тут! Будто молния в кабину ударила. Все лампы разом лопнули, стекло брызнуло в глаза, заскрежетало железо, зазвенели оборванные тросы, хлестнули бешено в гулкое брюхо дирижабля, в окна пахнуло жаром пламени, пол накренился, выскочил из-под ног, и все завертелось, как плюющая огнем карусель Гатлинга...
  
  Солнышко уж пригревать стало, когда берег, наконец, показался. А то я и не знал толком, в ту ли сторону гребу. Тут и Посуляй на дне лодки зашевелился. Жмурится от света, ничего понять не может.
  - Бен! Где это мы?
  - Между небом и землей, - отвечаю.
  - А где остров?
  - Ушел. Без руля и без ветрил. Только дым из трубы...
  - Погоди! А Дина?!
  - Не видал я твоей Дины, - ворчу. - И век бы ее не видать. Да и вряд ли она, без дважды покойного лорда Септимера, захочет с нами встретиться. Ничего, не пропадет. Такое не тонет. И ты мне про нее больше не напоминай! У нас с тобой теперь одно дело - на дно залечь. Только не тут, среди моря, а в городе. И лучше не в нашем...
  Застонал он, кое-как приподнялся, по сторонам смотрит.
  - Как же ты меня вытащил?
  - Как, как! На горбу!
  - А лодка откуда?
  - Оттуда. Из тоннеля. С большим удовольствием еще раз посетил это достопримечательное место...
  - С ума сойти, Бен! А как же каторжники?!
  Киваю.
  - Это да. Это была проблема. Все-таки пулемет системы Гатлинга тоже иногда перегревается...
  Помолчал он еще, помолчал и осторожно:
   - А что с прожигателем?
  - Ах, да! - говорю. - Чуть не забыл!
  Вынимаю из-под передней банки дерюжку, разворачиваю.
  - Вот он. В целости и сохранности.
  И с этими словами бросаю прожигатель за борт. Только булькнул, и сразу на дно ушел, без пузырей. Тяжелый, зараза, нелегко его было тащить, когда на плечах Посуляй, а в руках пулемет. Ну, или по очереди, когда уж совсем невмоготу. Но доставил точно, куда надо - На широкий морской простор. Чтобы ни одна Дина его больше никогда не нашла. И никакой принц-наследник...
  Посуляй долго еще на воду смотрел, потом говорит тихо:
  - Спасибо, Бен.
  - За спасибо в тюрьме баланду дают, - отвечаю, - садись-ка лучше, погреби, милорд!
  И когда он сменил меня на веслах, завалился я на корме с неописуемым удовольствием. И сразу, чувствую, дремать начинаю.
  - Эх, - говорю уже сквозь туман, - если бы у меня папашка император был...
  - Ну?
  - Я бы тогда тоже к фартовым сбежал!
  
  
  bachilo@aha.ru
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"