Все пассажирские поезда уходили из города поздно вечером, усиливая грусть расставания и наполняя сердце перед долгой дорогой тяжёлыми думами. Среди заполнивших перрон многочисленных отъезжающих и провожающих людей, с ним находились только его мать и отец, словно и не было у него больше никакой родни. О чём думали они в эти минуты среди запахов полыни и паровозной гари, глядя на заходящее солнце. Избегавшие лишних слов, оставались, как всегда немногословными. Раз уж так получилось, что делать, сами они тоже когда-то начинали жизнь в людях, без этого не обойтись. Но как-то всё сложиться там, в чужом краю, за всеми мыслимыми пределами, в далёкой и неизвестной Сибири.
- Не застудись, береги себя - увидев приближающийся поезд, негромким голосом произнесла мать.
- Ну, будь мужчиной - только и сказал отец.
А ему вдруг стало легче и веселей, словно вместе с поездом начиналась новая, светлая жизнь, воплощавшая все его мечты и надежды. И всё тяжёлое, грустное, мигом оставалось в прошлом, стоит только ступить на подножку вагона. С поездами и дорогой у него с самого раннего детства связано столько хорошего, начинавшего оживать и возвращаться к нему, как только заняв место, он последний раз глянул на перрон и вокзал, куда таким же бодрым и оживленным впервые ступил много лет назад.
Ни до, после, он нигде не встречал вокзала удобнее и практичнее, чем в Челябинске, куда добрался на следующий день. И вот восточный экспресс мчит его уже в такую даль, которую даже мыслями охватить невозможно. Отыскав в переполненном вагоне свободное место и посидев немного, он вышел в тамбур, подышать свежим воздухом. До самого Красноярска поезд сделал всего несколько остановок. Сергей никогда не думал, что поезда могут ходить так быстро. И народ вокруг был какой-то другой, ни шуток, ни беззаботного веселья, разговоры только по существу. Поезд просто летел. Погружённые в собственные раздумья, в тамбуре стояло несколько мужчин, с устремлёнными в бесконечность взглядами и наблюдавших в открытую дверь, которую никто не требовал закрыть, за мелькавшими вокруг редкими изменениями бескрайнего пейзажа, плохо различимого за налетевшими вдруг на поезд лавинами проливного, холодного дождя. Заняв место на самом краю, Сергей с жадностью, вдыхал бодрящую свежесть. За все годы в южном городе, он лишь однажды видел такой дождь, который тут же закончился, и всё мигом высохло под палящими лучами Солнца. Оставленное в далёком детстве и жившее только в несбыточных мечтах, позабытое чувство сопричастности ко всему, к земле, к людям, вновь овладевало им. Мир вокруг, так похожий на его родину, быстро становился своим и понятным, наполняя душу утраченными надеждами и любовью. Сибирь, край свободных и сильных людей, земля детства его матери и многих земляков, обретших здесь свое настоящее и будущее. Что бы ни случилось, и как бы не сложилась дальнейшая жизнь, он знал и чувствовал, был уверен, что теперь это и его судьба.
В летние месяцы вся страна постоянно куда-то ехала. Забывшие про тепло и уют северяне, устремлялись поближе к солнцу и теплому морю. Жители шумных городов, избавляясь от пыли и грохота, спешили уединиться на неделю, другую в доживающей свой век живописной деревеньке у родителей, в окружении лугов и лесов. Достать билеты было непросто даже в общий вагон, идущих один за другим поездов. Немало промаявшись, зажатый в угол Сергей, присмотрел свободную от багажа третью полку, куда ни один взрослый не решался забраться. И там, не спускаясь вниз, без воды и питья, в пыли, вдыхая неприятный запах каких-то канализационный труб, провёл большую часть пути. Тем более, что смотреть было не на что, поезд долго шёл однообразными, безликими степями. Когда появились первые леса, он жадно всматривался в каждое дерево. Любая низинка, ложбинка, заросший лесом косогор, радовали сердце. Готов был хоть сейчас сойти с поезда и остаться тут навсегда. Настоящие леса, чёрной стеной окружив дорогу, появились ближе к оправдывающей своё название станции Тайга. Густые, непроходимые, они не были похожи ни на одни из тех, что приходилось ему видеть. Может это и есть те самые кедры, о которых рассказывал ему дед, проведший здесь, в Анжеро-Судженске, в Сталинских лагерях пять лет. На пустом перроне, где состав задержался на непродолжительное время, кроме группы молодых энергичных парней, не было ни одного пассажира. Не спрашивая ни чьего разрешения, они решительно вошли в вагон, и по-хозяйски осмотрев его, быстро покинули. Долго шутили с проводницей, не посмевшей что-либо возражать им. Да и повода большого не имелось, парни были веселы, смелы, но тактичны. Здесь всегда так, сказала она, когда поезд тронулся дальше. Видимо в небольшом поселке, вокзал популярное, невольно притягивающие, самое подходящее для проведения времени, место, где всегда можно увидеть, узнать что-то новое.
Красноярск, где жила их любимая тётя, с детства вызывал в нём любовь, уважение и даже гордость, словно это был его город, воплощённая в реальность мечта. Таким и остался он навсегда. Едва ступив из вагона на землю, он сразу почувствовал огромную доброту и благожелательность. Время было позднее, городской транспорт не ходил и, выяснив, в какой стороне находится речной вокзал, Сергей пешком направился в его сторону. Пройти с огромным рюкзаком десяток километров для него не составляло труда. Без всякого опасения он шагал ночными улицами большого, незнакомого города, чувствуя здесь себя гораздо свободнее и безопаснее, чем дома. Лишённый навязанных ему условностей и отбросив сложившийся образ неудачника, он вёл себя уверенно и естественно. Деловая атмосфера большого города, где вечно занятые люди мало обращают внимания на личность, подходила ему гораздо больше, чем склоки, проблемы и пересуды их провинциального городка. Но идти долго не пришлось, и скоро он увидел уходящую к чёрному гористому горизонту тёмную гладь воды, здание вокзала на высоком берегу и стоящий далеко внизу белый пароход. Не на нём ли придётся плыть. Пассажирам с билетами, ещё до отплытия разрешалось ночевать на борту, в своих каютах. У него билета не было, и он решил провести ночь на берегу. Привыкший к широким степным просторам, где взгляд окидывает десяток километров, он не испытывал перед открывшимся ему видом великой реки того величия и благоговения, чем был потрясён увидевший это писатель. Да и современная жизнь, с её темпами и космическими масштабами, делают поражавшие когда-то размеры и расстояния более привычными. Понимание всего величия и мощи этой стихии приходит не на борту теплохода, а когда походишь по его берегам, когда с одним веслом, касаясь руками воды, находишься маленькой, перегруженной, бессильной против налетающих волн и ветра лодке.
Жившая до того в Сибири тётя, посоветовала ему не брать билет в находящийся в трюме, третий класс, где по её мнению бывает много всяких сомнительных бродяг и собирается не вызывающая доверия, самая разнообразная публика. Стоили билеты недорого и, последовав совету, Сергей выбрал с находящимися над самой водой окнами, иллюминаторами, второй класс. В первом, расположившимся на палубе, с хорошим обзором и всеми удобствами, ехали богатые северяне. В каюте, куда он спустился по узкой лестнице, находились возвращающиеся домой студенты и несколько, ведущих серьёзный, обстоятельный разговор, солидных женщин. Положив на полку вещи, Сергей вернулся на верхнюю палубу. Под величавые звуки марша прощание славянки, дизель-электроход 'Михаил Лермонтов' начал медленно отдаляться от причала. Скоро остался позади с проспектами, огнями и высокими домами большой город. Только вода и тёмные горы окружали, медленно продвигавшийся, словно застывший на их живописном фоне красавец лайнер. Один поворот следовал за другим, а вокруг всё те же поднимавшиеся в синеву горы и уходящая в бесконечность широкая водная гладь. Всё, к чему он так стремился, лес и река, теперь обступало его со всех сторон. Ну что же, замечательно, вполне подходит для осуществления для всех его, самых заветных желаний. Налюбовавшись непривычной для него красотой, решил спуститься в каюту и отдохнуть после бессонной ночи. Но сделать это оказалось не так просто. Разные палубы, проходы, переходы и всюду одинаковые каюты напоминали лабиринт. Что выбраться из него пришлось даже обращаться за помощью. В блестящем белизной туалете, куда он зашёл умыться и помыть руки, увидел рядом с собой, за стеклом, плескавшуюся широкую водную гладь. Вода была везде, она словно захватила его, будто он находиться на подводной лодке. Ему, до этого, сухопутному человеку, это чувство было новым и непривычным. Вкус воды оказался довольно мягким и приятным, словно она только что она была зачерпнута за бортом. В каюте, лёжа на своих местах, молодые парни пытались разговорить двух девушек, будущих медиков. Вели они себя достойно и девушки не отказывали в любезности отвечать на вопросы. Сергею стало грустно и досадно, что он не может поддержать разговор, также непринуждённо общаться и, повернувшись к стене, стал медленно засыпать.
Находясь который день в пути, он замено проголодался. Взятый из дома завтрак туриста, давно закончился и он испытывал острую потребность в калориях. За стеклянными дверями ресторана пассажиры окружали заставленные едой столы. Не зная как себя вести и что говорить, он всегда испытывал неловкость в людных местах. Но взбунтовавшийся организм требовал удовлетворения всё усилившегося голода и, открыв дверь, он занял место за одним из свободных столиков. Цены тут конечно не как в заводской столовой, но он решил себя ни в чём не ограничивать. Когда ещё представиться такая возможность, плыть далеко, и найдёт ли он там, куда приедет, что-либо ещё, кроме завтрака туриста. Он наслаждался настоящим ароматным борщом и сытным гуляшом, когда пошутив с буфетчицей и взяв бутылку вина, к нему подсел, в одной тельняшке, видимо отстоявший вахту матрос.
- Нам северянам делить нечего - сказал он, протягивая Сергею полстакана вина и не дожидаясь ответа, удалился.
Что это значит, здесь все свои и нет чужих или просто заметив скованность и нерешительность Сергея, решил немного подбодрить его. Находящиеся рядом с ним люди действительно вызывали доверие и расположение. Не оправдывавший повседневного употребления спиртного, а праздновать ему пока нечего, он решил на сей раз не оказываться от щедрого угощения. Напряжение последних дней сразу спало, он почувствовал лёгкость и спокойствие. Насытившись, присел на палубе и стал наблюдать за вечерней рекой. С кормы доносилась громкая музыка, где пассажиры, в том числе и немолодые, увлечённо проводили время в танцах. Он тоже мог бы принять участие, но не умел этого делать, да и надо хоть что-нибудь говорить. Эта проблема с речью лишала его всего в жизни, не от того ли ещё он так стремиться уйти от мира и скрыться в лесу. А мог бы плавать, как этот матрос, да хоть на этом же судне, рабочих везде не хватает, пожалуй, можно прямо сейчас устраиваться. Но сможет ли он, с его молчаливостью стать настоящим членом коллектива. Ещё больше пугала и отталкивала замкнутость, ограниченность пространства, отчего он испытывал нечто похоже на клаустрофобию. Вахта, накуренный кубрик и небольшая каюта, довольно скучно. Нет, уж лучше ходить по деревне, работать в лесу. Этот простор для мечты и сердца, он не променяет ни на какие удобства и комфорт.
От сгущавшегося в сумерках далёкого берега, Сергей вдруг заметил стремительно мчавшуюся лодку. На перерез ей, догоняя, летела другая. На самой середине реки, прямо перед носом теплохода, на всём ходу она врезалась в борт первой. После чего обе перевёрнутые лодки замерли в неподвижности, быстро исчезая в мрачном просторе ночной реки. Однако нравы суровые и народ решительный. Юг Сибири осваивался лихими, отчаянными казаками, о чём говорили названия посёлков, Казачинское, Атаманово. Безлюдный север, намного раньше, прошли сдержанные и упрямые поморы. Туда, к людям его стороны, он и стремился попасть, надеясь встретить там единодушие и понимание. В одном из посёлков они задержались дольше обычного. К трапу подкатил доверху гружёный грузовик и владелец груза предложил за хорошую плату немного поработать. У него были деньги, хотя они никогда не бывают лишними и он готов был согласиться принять участие в работе, но никто из его класса не изъявил такого желания, а выделяться, показывая свою несостоятельность, стало неловко. Да и явиться завтра в перепачканном костюме в охотхозяйство, куда он направлялся, даже если это деревня, тоже не годиться. Человек десять из третьего класса долго бегали по трапу с набитыми картошкой мешками, бесценным на Севере грузом, оправдывающим любые затраты. Совсем молодой мальчишка, так же как он ринувшийся в неизвестность в поисках счастья, изгибаясь под тяжестью, отчаянно пытался догнать мужчин. Скоро и без того перегруженный теплоход, оказался вдвое тяжелее. Все проходы и выходы были доверху забиты мешками. Едва они отошли от причала и вышли на фарватер, как освещая село, заполыхал ярким пламенем, поднимавшимся до середины гор, дом. Сергей никогда не видел такого огня.
- Дом того, кто картошку привёз, это ему за неё - услышал Сергей позади разговор, видать севших на борт здесь местных жителей.
Что они имеют в виду, не стал выяснять Сергей. Может, кого обидел, не смог договориться с конкурентами и люди не потерпели такой предприимчивости. Сделав петлю, корабль готов был вернуться к причалу. Но тушить было уже нечего, дом полыхал словно порох, а народу там и без того много и видимо что-то выяснив, капитан вернулся на заданный курс. Проведя вместе целый день, люди невольно стали налаживать связи, интересоваться друг другом. Миновали крупные посёлки, а он всё также оставался один, что вероятно вызывало интерес у окружающих, недоумевающих, куда едет этот молодой, стеснительный юноша. Сергей продолжал обозревать пустынные берега, когда к нему подошёл хорошо одетый, в приличном костюме, молодой парень и представившись спросил, нет ли у него бритвы, чем очень озадачил. Странный способ знакомства, в бритье молодой человек как будто не нуждался, а может к девушке едет. У него была с собой механическая бритва, которую он таскал неизвестно зачем, в свои почти двадцать лет он не имел в ней никакой необходимости и с удовольствием одолжил её. Скоро парень вернулся и поблагодарив спросил, куда и зачем он едет. Скрывать не имело смысла, многие едут сюда за романтикой, смущала разве что молодость и неопытность, и Сергей поведал о своих планах.
- Это большое село, - куда ты едешь, а у нас именно деревня. Хочешь, поехали прямо сейчас - объяснил парень, назвав один из намеченных им для жизнеустройства пунктов, известное, едва ли не самое желаемое для него место. Сергей был бы и рад съездить туда, но это ещё сутки пути, надо попробовать сначала здесь. К тому же его привлекало расположенное тут обширное левобережье, с борами, ягодами и разнообразной дичью, где он намеревался обосноваться.
- Надумаешь, приезжай, если здесь не получиться, кто-нибудь из мужиков возьмёт тебя в тайгу - посоветовал на прощанье парень. Вот так понемногу что-нибудь и получится, не без надежды подумал он, вновь оставшись один.
Занимался новый день, а вокруг всё те же, ставшие более далёкими берега и много, много воды. Какая же большая эта земля. Преображаясь в лучах выглянувшего из-за гор солнца, суровый мир становился теплей и приветливей. Поёживаясь от налетавшего утреннего ветерка, Сергей присел на расположенную вдоль борта скамью.
- Замёрз - смело спросил присевший рядом хозяйского вида, в одной рубашке, некрупный мужичок.
- Не очень - сдержанно ответил Сергей, не зная, как относиться к диалогу с незнакомым человеком.
- А воздух-то родной, енисейский, не надышишься - удивлённо и радостно воскликнул он. Густой, смолистый, наполненный речной свежестью он действительно необыкновенный, отметил Сергей ещё вчера. Только для него ли, они принимают его за своего. Еловый аромат его неприметной родины, смешанный с запахом полей, трав и цветов, для него по-прежнему одни из самых лучших воспоминаний.
- Далеко едешь - продолжал любопытствовать мужчина и, узнав о цели путешествия, которая теперь уже не могла оставаться в секрете, сообщил, что он как раз из этого села.
- А сам-то, откуда будешь - прозвучал обязательный в таких случаях вопрос попутчика.
Не упоминая про Урал, дабы не порождать лишне вопросы, вряд ли он похож на заводского парня, Сергей честно признался, что он из Костромы.
- С Волги значит - сведуще произнёс он.
Да нет, Волга далеко от нас, но я там был, у дяди, рыбу ловили - не упоминая про деревню, пояснил Сергей.
- Я вот тоже ловил, на три года тюрьмы поймал, в Красно Каменск сидел. Моля святого покровителя и защитника Акея о помощи, перекрестясь, старовером предстал перед сокамерниками. Такое видел, врагу не пожелаешь. Но, всеравно, везде надо оставаться человеком. Каждую корочку хлеба с товарищем делишь. Только домой возвращаясь - неожиданно признался мужичок.
- За рыбу три года - удился Сергей.
- Так это, смотря, какая рыба, эту цари ели. Ружьё при мне было, а куда же без него. Угрожал, говорят, Не угрожал, а просил по-хорошему оставить меня в покое - оправдывался мужчина.
- Уж стрелял бы тогда - услыхал Сергей как-то высказывание одного из местных жителей.
Не возражая, несколько человек, молча стоявших рядом, вероятно обдумывали, как поступать им завтра или сегодня в подобной ситуации. Уж очень надоела всем эта рыбинспекция. Города загадили всё вокруг, а причину ищут здесь, где веками существовавшие без всякого вреда природе, ловля рыбы и охота, насущная необходимость. Выяснив, что заставило Сергей отправиться в далёкое путешествие, мужчина предложил остановиться у него на первое время, пообещав в дальнейшем помочь с жильём и дал подробную информацию об охотхозяйстве, его руководстве и прочих деревенских делах. Сергей был и рад знакомству, это решало многие проблемы, но входить в чужой дом и пользоваться чьей-то помощью ему не хотелось, это лишало его воли и самостоятельности. А мужичок не так прост, каким хочет показаться, наблюдая за соседом, пришёл к выводу Серёжа, вовсе не похож на искреннего и твёрдого в своих убеждениях бородатого старовера. Многоопытность и свойственная сильным и властным людям решимость, чувствовались в нём, когда он, не отводя взгляда, в упор смотрел на Сергея. Лёгкость и простота, с которой он вёл себя, не вязались с его скрытым и сложным миром. А может, пережив немало бед, мужчина испытывал острую потребность в доброте, в нормальных человеческих отношениях. По крайне мере определённое доверие к незнакомцу возникало. Если уж никому не верить, не надо никуда ездить, тем более в Сибирь, где весь народ сложный, разнообразный, с непростой историей. Хотя, если бы, он по-деревенски, просто и немногословно, предложил свою помощь, было бы гораздо лучше и понятнее. Но иного выхода на данный момент небыло и Сергей не стал отказываться. Возможно, Сергей интересует его как будущий промысловик, с которым можно установить деловые отношения, получая дешёвую продукцию промысла, пушнину.
ГЛАВА 2
Лысая гора пошла, знающе заметил один из местных парней, смотревший вместе со всеми на высокий берег, когда в середине дня они стали приближаться к выбранному Сергеем месту своего предполагаемого предназначения. Даже здесь, в своём среднем и нижнем течении, Енисей река стремительная, с порогами и перекатами. Идущие вверх суда порой с трудом преодолевают мощные, бурлящие потоки. Когда июльское солнце, высоко поднявшись над тёмным, лесным горизонтом, сделало северный край абсолютно комфортным и приятным, в самый полдень, корабль, сделав круг по реке и встав против течения, стал медленно подходить к показавшимся на берегу домикам, того самого села, куда он направлялся. Домов, занимавших высокий берег, яр по-местному, становилось всё больше. Глаза попутчика, отсутствовавшего здесь три года, заметно повеселели, он с жадностью всматривался в родное село, ища стоящий на берегу дом и среди собравшегося у причала народа, свою семью. Сергея же охватило лёгкое волнение, как бы ни была хороша река и лесистые берега, он всё же стремился не к этому. Село достаточно многолюдное и чувствовать себя он здесь будет скованно. Постоянное вынужденное общение угнетало его в городе, а на селе народ ещё более любопытный и говорливый. Нужно как можно быстрей удалиться в какую-нибудь затерянную в лесах деревушку, а лучше вообще находиться большую часть времени в тайге, на участке. Только тогда сбудется его мечта, а здесь, в обществе, в миру, как говорят, он вряд ли сможет долго задержаться.
Какая эта земля, как примет она его, невольно подумал Сергей, глядя на приближавшийся берег и собравшийся там народ. Покинув корабль и пройдя через небольшой причал, дебаркадер, вместе с другими пассажирами по широкому трапу сошёл на берег и проваливаясь в мягкий, глубокий песок, вслед за своим попутчиком направился в посёлок. Всё же в каждой земле есть нечто особенное, неповторимое, сумеет ли он понять, принять и сжиться с этим. Отойдя в сторону и поднявшись по крутой деревянной лестнице, они оказались прямо возле дома проявившего к нему внимание мужчины. Остановившись, он взглянул на открывшийся с высоты простор, сразу сердцем проникнувшись в этот безграничный, долгожданный мир свободы, требующий вероятно немало ума и терпенья. За нелёгкое дело он взялся, но был полон решимости продолжать осуществлять задуманное. Оставив у добродушного спутника отягощавший его багаж, поспешил в контору зверпромхоза, что бы в случае отказа, с ближайшим пароходом, незамедлительно отправиться дальше, туда, где ниже по течению находились очень интересные места.
Село оказалось даже намного больше, чем было видно с реки. Нет, это совсем не то, что он ищет. Он только что оставил людей в поисках уединения и снова такое же многолюдье. Глядя по сторонам, он не находил больших отличий от своего села. Та же трава вдоль тротуара, почерневшие от времени избы, поленницы заготовленных на зиму дров. Всё это радовало и немного обнадёживало. Только он ведь родился в деревне, где лес видно из окна и хорошо ему больше нигде не будет, даже в родном селе он чувствует себя чужаком. Руководителями охотхозяйства, одного из самых крупных в стране, как он узнал, были серьёзные и грамотные люди. Всеми делами якобы ведал дельный и способный директор, в отсутствие которого полномочия переходили к строгому и требовательному охотоведу. Полученная информация насторожила его. На что он надеется, хозяйство серьёзное, возьмут ли, такого молодого, ничего не умеющего, Надежды стали таять, уверенностью быстро покидала его. С тревогой и сомнениями открыл он двери конторы. Умного директора на месте не оказалось, уже как неделю он отсутствовал по неизвестным причинам и Сергей стал дожидаться охотоведа. Им оказался приятного вида молодой мужчина, вежливо расспросивший Сергея о цели его приезда.
- Если уж он действительно строгий, то при его видимой образованности и интеллигентности это только хорошо - успокоился Сергей.
- Эти вопросы решает директор, но его сейчас нет - спокойно разъяснил охотовед.
Ждать, когда объявится отсутствующий директор, Сергей не мог и, узнав адрес, отправился к нему домой. Пройдя через калитку, постучал в закрытые двери веранды покрашенного в голубой цвет домика. Дверь открыл немного старше средних лет, прагматичной и расчётливой внешности мужчина, похожий на руководившего в их в городе строительством мастера немца. Был он молчалив и скуп на слова, наверное, Сергей прервал его отдых. Выслушав Сергея, директор спросил.
- Это мы с тобой переписывались.
Год назад, достигнув совершеннолетия, Сергей писал сюда письмо, с просьбой взять его на работу. Сейчас ему было неловко вспоминать эту историю. Всё же в стремлении уйти в лес для его возраста слишком много необычного. Но именно эта настойчивость, возможно, послужила поводом положительно решения.
- Хорошо, иди, устраивайся - произнёс директор слова, вмиг вознёсшие до небес его радостный дух и подписал заявление.
Местный терапевт недолго изучал его самочувствие, в милиции, проверив документы и посмотрев справку от участкового, предусмотрительно взятую Сергеем, дали разрешение на оружие.
- Ну что же, ищи прописку и приходи - озадачил охотовед. Какую прописку, им стало овладевать беспокойство вновь.
- Я в деревню, подальше куда-нибудь хотел бы - попробовал объяснить Сергей цель своего путешествия. Охота это ещё не всё, главное, сам образ жизни, который здесь, в селе, как ни было оно хорошо, его не устраивал. Счастливым себя он видел только там, вдали от людей, в верховьях протяжённого левого притока, на необъятных просторах нетронутой тайги. До осуществления этой мечты, оказалось не так близко.
- Поживи пока здесь - успокаивающим голосом произнёс охотовед.
И то верно, подумав, согласился Сергей, кто же отпустит его в такую даль без всякого опыта и знаний. Без радости, с невесёлыми думами и новыми проблемами возвращался он из конторы, цель не его была достигнута, снова ждать и ждать. Нет, сколько можно, ну да делать нечего, на большее он пока не может рассчитывать. Хорошо, что так взяли, а то пришлось бы домой возвращаться, окончательно утратив всякую веру и надежду. Продолжая испытывать некоторое беспокойство от неопределённости своего положения, с чувством большой неловкости, он вынужден был находиться в доме принявших его совершенно чужих людей. Ещё только открыв калитку высоких, тесовых ворот, Сергей сразу оценил чистоту и удобства, находящегося под одной крышей, по хозяйски умело устроенного дома. Даже весь небольшой двор был выстлан деревом. Дальше располагались укрытые от дождя и ветра одной крышей, примыкавшие к дому, летняя кухня, и небольшая, аккуратная банька, где Сергей потом с огромным удовольствие и наслаждением поддавал жару. Всё прочно и крепко, здесь, пожалуй, и зимой не холодно. Ему было определено место в помещавшейся наверху, между домом и кухней веранде, служившей в тёплое время местом для отдыха. Дома они тоже предпочитали летом спать на улице, в клети, на сеновале-повети, укрываясь пологом от комаров. Мужчины их местности, отменные мастера и хорошие хозяева, тоже старались сделать жильё компактным. Но оттого ли, что у них не было таких продолжительных и лютых холодов, в их просторных и более открытых внешнему миру домах не чувствовалось закрытости и изолированности. Здесь это, как он успел заметить, подобные удобства характерная для многих жилищ необходимость. Празднуя возвращение главы семьи, радушные хозяева пригласили его к столу, где собрались немногочисленные, только самые близкие люди. Съев предложенную ему еду, Сергей дотронулся до лежавшей в середине стола, какой-то красной рыбы, взяв всего один кусочек. Наверное, очень дорогая, решил он, не осмелившись продолжить удовольствие, не задумываясь, откуда, в каком магазине она бы взялась здесь, свежая, малосольная, и что это за рыба.
Ничем не занятый, размышляя о дальнейшей своей участи, Сергей направился к берегу. Осуществилась ли его несбыточная мечта, насколько сбылись предположения об обретении здесь единства с землёй, людьми и всем окружающим миром. Высокий противоположный берег скрадывал широкое, в два километра расстояние водной глади. Внизу, уткнувшись в песок, стояли маленькие лодочки. Конечно, всё это замечательно, вид чудесный, можно долго стоять и смотреть, наблюдая за жизнью великой реки. Хотя рядом с селом он и не видел так необходимого ему леса, река делала близкими и доступными самые далёкие уголки. А село неплохое, и все сомнения происходят от его некоммуникабельности. Похоже, он не один ходит сюда любоваться открывшейся далью, присаживаясь на вкопанную в берег скамью, подумал Сергей. Станет ли она также близка и дорога его сердцу, как тем, кто связан с этой землёй навеки или всё это останется только прекрасным воспоминанием о далёкой, суровой экзотике. Погода стояла отличная, день выдался тёплый, даже жаркий, не по северному, вовсю сияло солнце и, находясь возле такого огромного количества воды, Сергей решил не упустить случая искупаться. Спустившись вниз и оставив на качавшейся у берега лодке одежду, готов был по привычке с наслаждением окунуться в речную прохладу. Но вода оказалась не просто прохладной, а почти ледяной, словно на дворе стояла поздняя осень. Хотя это обстоятельство и лишало его ожидаемого удовольствия, но ни сколько не испугало. Готовясь к Сибири, он длительное время упорно занимался спортом, закалялся под холодным душем и купался до октября месяца. Несколько взмахов и вот он уже на значительной глубине, далеко от лодок. Делая нечастые, но энергичные движения, продолжал удаляться от берега. Перевернувшись на спину и посмотрев на берег, с ужасом увидел незнакомое место, за короткое время стремительный поток отнёс его далеко вниз, так и за пределами села можно оказаться. Всеми усилиями, собираясь и распрямляясь, направился к уходящему посёлку. Нетрудно предположить, какова же сила и мощь реки там, на середине. Похоже, купаться здесь вообще не принято, подумал он выходя из воды, хотя в это время, вторая половина июля, и у них в реке никого не уже увидишь.
- Не поможешь сено убрать у одного товарища - спросил сразу же взявшийся за дела вернувшийся домой хозяин.
Нацеленный на решение собственных задач, Сергей небыл готов заняться чем-то другим и без большой охоты согласился поучаствовать в сенокосе, надеясь успешно справиться с этим делом. Знакомая и привычная с детства работа. Скоро его настроение резко изменилось, когда покачиваясь в коляске мотоцикла, легко везущего троих взрослых мужчин, проехав через небольшой мостик и оказавшись за селом, увидел так радующую взор полосу тёмного леса. Как-то обозревая окрестности, он уже пытался добраться до него, но путь всюду преграждала небольшая по местным масштабам река с громким названием. А заросшие густой травой луга и частые озёра делали местность малопригодной для прогулок. По узкой полевой дорогой мотоцикл двигался в самую дальнюю сторону лугов. Запах трав и стена леса наполняли завершённостью все его желания. Он был абсолютно прав в выборе, здесь он чувствует себя почти как дома и эта земля действительно могла бы стать его второй родиной. А небольшие отличия, бескрайность и неизведанность, только притягивают, делая этот край ещё более интересным и привлекательным. Прибыв на место, незамедлительно взялись за дело. Подоспевшие женщины сгребали и копнили сено, молодые парни подносили его к середине, находившейся возле самого леса поляны, а Сергей напару с новым знакомым рослым и сильным мужчиной, складывали сено в стог. Сена было много и получалась огромная скирда. Работа увлекла Сергея, упражнения с тяжестями не прошли даром. Легко справляясь с работой, он энергично пласт за пластом, подавал наверх душистое сено, даже не обращая внимания на находящиеся поблизости ёлки. Как у каждого деревенского парня, весь крестьянский быт и труд у него в крови. Заготовка сена, важный и ответственный момент, увлекала и радовала его, пусть не думают, что он ни к чему не способный, беспомощный и мечтательный горожанин. Удивляла одна особенность, это то, чем приходилось работать, тяжёлые, кованные железные вилы с толстым, как оглобля, длинным черенком, сами по себе уже представляющие немалую тяжесть. А тут ещё целый день работать, у них такими только навоз грузят. Для работы же используют самодельные, лёгкие и невесомые, деревянные вили, которые есть в каждом ломе. Сначала небольшие, потом подлиннее, складывая за день не по одной скирде. Но видимо местный народ, отличаясь выносливостью и крепостью, не особенно мудрствуя, как и большинство людей, привык полагаться на силу. Его напарник, здоровенный рыжий мужик, весело и громко разговаривая, без труда отправлял наверх копну за копной. Нет, их человек пальцем просто так не пошевелит, не зная, зачем это нужно, будет бесконечно думать и размышлять, стараясь во всем разобраться, всё понять, чтобы максимально облегчить и улучшить свою жизнь. Но у каждого, в силу обстоятельств, своя основа и своя опора.
Завершив значительную часть дел, все собрались возле одиноко стоящей большой ели, разложив на траве нехитрый обед. На костре закипал огромный, пятилитровый чайник. Хотелось холодной воды, пить в жару кипяток, он не имел ещё такого удовольствия, и направился было к речке, что ему не посоветовали делать. Отдуваясь от горячего чаю и отмахиваясь от начавших досаждать комаров, выпив две кружки, он так и не утолил жажду.
- Только мазями никакими не мажься, лучше так привыкай - настойчиво убеждал сидевший рядом мужчина, к которому почему-то комары не проявляли никакого интереса.
Комары это не проблема, он видел их целые тучи. Пока отдыхавшие продолжали допивать чай, Сергей прошёл к реке. Неприметная, малозначительная, в любом другом месте она могла бы стать большой достопримечательностью. Река и в самом деле была не мала, есть где искупаться, поплавать и половить рыбу. Хотелось пойти в лес, хотя бы до ближайших деревьев, но пора было снова браться за дело. Три тонны будет, оценив размер скирды, произнёс один из парней, Сергей согласился, глас у него намётан на это, не раз приходилось с отцом измерять стога.
-А не поговорить ли нам с соседкой насчёт жилья, живут одни - сказала одна из женщин.
Вот и решилась его судьба на ближайшее время, не зная, радоваться или принять как неизбежность, ведь опять не своё. Раньше он как-то не задумывался об этом, теперь же, глядя на чужие дома, стал понимать как это славно, иметь собственное жильё, многое определяющее в жизни. Но подобные мимолётные мысли быстро покидали его, жить здесь он всеравно не собирается. На главной улице находились школа интернат, из которой выскакивали на переменах темноволосые, смуглые ребятишки, дети таёжных жителей этих мест, больница, рыбкооп, столовая, где он ещё не успел побывать и прочие сельские учреждения. Зайдя по пути в продовольственный магазин 'Кедр', не единственный в селе, запасся хлебом и набрал консервов, в первую очередь ценимый им за дешевизну и калорийность незаменимый 'Завтрак туриста'. Пройдя почти всю улицу, свернул налево, в состоящий из двух домов переулок, в одном из которых жил заготовлявший сено мужчина, местный киномеханик, во втором согласившиеся пустить его на квартиру, одинокие старики. Тихое и уютное место пришлось по душе Серёже. На лужайке возле дома летняя кухня, да и сам дом смотрелся неплохо. Небольшой огород на самом берегу озера, за ним снова дома. Сергей не увидел здесь ставших уже привычными высоких ворот, вместо них простая калитка в низеньком заборчике, за которым нарывалась от злобного лая крохотная коричневая собачонка. Скоро в дверях показался высокий старик с проницательным взглядом, оказавшийся очень словоохотливым человеком. Подошедшая следом его жена не проронив ни слова, внимательно слушала разговор. Оба они были полны радушия, сразу же пригласили Сергея в дом и, показав ему свободную комнату, предложили поесть.
Несмотря на солидный возраст, его новый хозяин выглядел крепким и здоровым. Читал книги, журналы и был на редкость любопытным, много знал, живо интересовался всеми происходящими в мире событиями и как он уверял, в жизни села для него не существует ни одной тайны, о чём он мог бы много поведать, да только кому это нужно. Продолжал трудиться, охраняя местную мастерскую, в чём незаменимую помощь оказывала его верная, лохматая помощница. Да вот беда, стала донимать астма и если бы не присылающий из Чехословакии лекарства сын, было бы совсем плохо. Работал всю жизнь кузнецом, изготавливал и ремонтировал всё, от колхозной техники до ножей и бритвенных приборов. Сергей видел у озера потемневшую постройку, не поняв сразу её назначения, на баню не похоже. Глядя на Сергея, старик невольно вспоминал и свою молодость, речь в ней постоянно заходила про Украину. Проведя в Сибири почти всю жизнь, создав семью и вырастив детей, он так и не смог не на один день забыть её, говорил о ней всегда с любовью и болью. Дом этот я тоже сам строил, с гордостью сообщил старик. Теперь стали понятны некоторые особенности просторного, светлого, с высокими, не характерными для севера потолками, годящегося больше для Закарпатья здания, которое не согреешь в холода узкой, сравнительно небольшой печью. Как и почему он оказался тут, Сергей не стал расспрашивать, хотя догадаться было не трудно. По годам то, в войну он был совсем молодым парнем, почти мальчишкой и в чём уж мог провиниться, не понимал Сергей, но выяснять не стал. Как то неловко было лезть в чужую душу, да и так всё ясно. Сохранил ли он обиду на людей, на судьбу Сергея люди тоже повлияли не последним образом, но он пока не думает об этом, что пользы, да и впереди ещё целая жизнь, полная надежд и зависящая теперь только него. Старясь не высказываться прямо, кто знает, как всё сложиться, старик не одобрял его приезда и планов Сергея уйти в лес. Что там делать, спрашивал он, ты человек, а не зверь и жить должен с людьми, найди девчонку, гуляй, отдыхай, а север не самое подходящее для этого место, не унимался познавший жизнь дед, почти ежедневно возвращаясь к этой теме. Да он явно не любит лес и вообще бывал ли там когда по настоящему или кроме комаров ничего не знает о тайге. Хотя трудно винить старика в этом, его родина Украина, я же наоборот, здесь больше дома, чем в городе. Непонимание дедом местной жизни и его пристрастий было Сергею не просто неприятно, но порой и обидно, как будто он слышал что то нехорошее про свою родину, так похожую Сибирь.
- Тебе там хорошо будет - одобрительно отозвался охотовед о новом Серёжином жилье, оформляя его на работу, и сразу же попросил сходить посмотреть, не пришёл ли танкер с соляркой. Когда Сергей пришёл на базу, матросы уже проложили от стоящего внизу большого корабля к цистерне толстые шланги. Дожидаясь окончания работы, он присел на лежавшее на берегу бревно, рядом со сторожившей постройки женщиной. Немного подождав, женщина, уже слышавшая о нём, сама начала разговор.
- Зачем ты сюда приехал - спросила она его, и не дожидаясь ответа продолжила - климат здесь нехороший, муж у меня был самый здоровый и сильный мужчина в селе, а заболел и помер.
Позже Сергей поинтересовался, действительно ли это было так, не услышав в ответ ни одного опровержения. Речь снова зашла о сказочной Украинской земле, её родине. Да сколько же их тут есть таких, удивился Серёжа. Хотя ничего странного, большая часть населения находится здесь не по своей воле, но несмотря на это, родившиеся и выросшие здесь люди, уже не мыслят себе другой жизни. Он тоже пытается понять, чем же плох этот край. Конечно не Украина, там он не был и спорить не станет, но разве длящаяся месяцами нещадная жара предпочтительней. Здесь ему нравиться гораздо большее. Небо затянули набежавшие с Севера тучи, нависшие над и без того мрачным лесом, моросил нескончаемый, мелкий дождичек, намочивший одежду и стекавший по телу холодными струйками. Но окутавшая землю серая сырость, была одной из основных особенностей его родины, и сейчас это несказанно радовало его, словно он возвратился домой. А по лицу немолодой грустной женщины текли толи холодный дождь, толи горячие, полные безнадёжной тоски слёзы. Вот люди, часто они бывают схожи во многом, почти одинаковые, а как по разному воспринимается ими жизнь, рассуждал он, возвращаясь в контору.
- Они там воды вместе с соляркой нам случайно не налили - поинтересовался зашедший егерь, молодой, коренастый, неторопливый парень, с неунывающим и добродушным взглядом, посмотревший на Сергея с испытующей подозрительностью и любопытством, как бы говоря, посмотрим, что ты за охотник. Сергей забеспокоился, а вдруг и правда там вода, народ здесь, как и повсюду в России смышлёный, ищи потом, доказывай. Но матросы, не испортив свою репутацию, аккуратно и честно выполнили работу. Конечно, охотник он пока никакой, но он и не стремится никого поразить количеством настрелянной дичи. Лес, природа хороши и так, сами по себе, а охота просто необходимость, способ существования, который ещё предстоит осваивать. Но много ли ему надо, он и не мечтает о большой удаче, а просто хочет отдохнуть, скрыться, уйти от не принявшего, осудившего за мечтательность и глубокомыслие, осмеявшего его естественную, человеческую, данную природой сущность, мира. Ничем другим, никакими производственными делами, заниматься он сейчас не в состоянии. Только в лес, подальше от многозначительных вопрошающих взглядов и иронических улыбок, только там ему хорошо и комфортно, где он чувствует себя свободным и полноценным человеком.
Глава 3
На всех просторах огромной тайги, выстилая землю цветастым ковром, раскинулись бескрайние ягодники. В тёмных ельниках созрела черника, голубика, в прозрачных, светлых сосняках поспевала брусника и всё способное к передвижению население, используя любую возможность, целыми семьями старалось выбраться в лес. Дело доходное, ягоды по хорошей цене принимал промхоз, лесные деликатесы с удовольствием покупали возвращавшиеся домой северяне на встречавшем каждый пароход, крохотном сельском базарчике, моментально возникавшем у причала. Горячая, напряжённая пора наступила для таёжных жителей. Сергей находился у охотоведа, когда в кабинет вошёл невольно привлекавший к себе внимание рослый, светловолосый мужчина, примечательной внешности. Обветренное, немного суровое, но умное и интеллигентное лицо с выразительным взглядом и овеянные былой грустью, холодной, осенней синевы глаза, выдавали в нём человека очень положительного и образованного. Сдержанность, спокойствие и в тоже время непринуждённость поведения, характеризовали его как человека чрезвычайно индивидуального и самостоятельного. Лишь позже Сергей заметил, что подобные черты свойственны всем, познавшим суровый и красивый таёжный быт промысловикам. Мужчина только что вернулся из тайги, сдал бочку наловленного хариуса и некоторое время собирался отдохнуть, заняться домашними делами. Но ягоды являлись важной статьёй дохода и охотовед сообщил о необходимости срочно снова отправляться в тайгу.
- Парня с собой возьмёшь - сказал он, указав на Сергея.
- Это работа на износ, тогда я охотиться не буду - пытался возразить охотник, но спорить не стал, бывший военный лётчик, потом геолог, он не привык показывать свою слабость.
Окружающие долго не понимали его, с неодобрением относясь к такой переквалификации, никто из геологов стать охотником ещё не хотел, на что он, ничего не объясняя, просто отвечал, что ему лучше не надо. Теперь он один из лучших, свой участок тайги с красивой речкой, моторная лодка и проверенная, с оригинальным, как и сам хозяин, именем, собака Ёлка. Его пример вдохновлял Сергея, но ему, местному жителю, работавшему в тайге и несомненно знакомого с охотой, было гораздо проще. Только ведь он, Сергей, тоже не на пятом этаже родился и жил всю жизнь. На пути к лесу им предстояло завернуть на пару дней на пасеку. Помощник пчеловода, весёлый молодой мужчина, не выдержав скуки и одиночества, в самый неподходящий момент, когда пришла пора качать мёд, исчез, неизвестно куда и им предстояло его заменить. Говорят, будто его видели в селе пьяного, с какой то женщиной. Несмотря на близость севера, рядом начинался знаменитый Туруханский район, с полярным кругом и долгой зимой, край охотников и рыбаков, промхоз активно занимался пчеловодством, имея четыре больших пасеки. На одну из них, расположенную в сорока километрах выше по течению и мчались они на легкой казанке с мощным мотором, подлетавшей на волнах и снова плюхавшейся на воду. Тёплый ветерок приятно обдувал лицо, окружающий пейзаж, лучше которого казалось не может быть, возбуждал и радовал. Лес, горы, чистейшая вода, вот и первое знакомство с рекой. Если такие моменты будут не редкими, ему было бы жаль расставаться с этими местами.
В нескольких километрах выше плохо видимой с реки небольшой деревни, лодка, остановившись, уткнулась носом в берег. Быстро закончилось путешествие, не желая расставаться с рекой, высаживаясь на берег, подумал Сергей. Показав, куда следует идти, доставивший их охотовед вернулся назад. Взяв свои вещи, они отправились в указанную сторону, идти предстояло не больше километра. Шагая по полевой дороге, Сергей внимательно изучал окрестности, смотрел, какая растёт трава, вглядывался в находящийся за полем лес. Как будто всё то же самое, что и у них дома, только воздух, не смотря на близость реки, суше, несмотря на конец июля, почти жарко. Уже не первый год, после насильственно сделанной во время болезни прививки, он постоянно ощущал в себе некоторое недомогание, слабость и выступавший без особой нагрузки пот. Он даже ходил на прием к врачу, указывая на частый кашель, но быстро осмотрев Сергея, доктор нашёл его абсолютно здоровым. Если это что-то несерьёзное, почему не проходит так долго. В городе он считал причиной всему загазованность, но это не исчезло и здесь, среди сплошной зелени и свежести. Недомогание не ограничивало его работоспособности, он по-прежнему часами занимался гирями, бегал кроссы, но непонятная сила лишала его молодецкой удали и неукротимого желания совершить что-то необычное, всё приходилось делать через силу, заставляя себя, с двойным усилием. Настроенный на безграничную веру в человеческие возможности, он не допускал мысли о переутомлении. А здесь не совсем как дома, зелень не такая буйная, вся природа как будто сдержанней, скромнее и воздух не так душист. Север всё же, ощущалось всем телом, не смотря на припекавшее Солнце.
Изредка переговариваясь, они двигались в направлении плохо видимого издалека, одиноко стоящего дерева. Ограниченный в возможностях самовыражения и не зная, что сказать, Сергей по большей части молчал, мужчина же, несмотря на присущее ему красноречие, давно привык не произносить лишних слов. Рядом с ним Сергей чувствовал себя спокойно и уверенно, и лишь недавно познакомившись, был уже готов полностью открыться и довериться ему, видя перед собой нечто более высокое и совершенное, значительно превосходило его самого и всё, о чём думал. Он впервые встречал подобных людей. Являлось ли это результатом особой, благородной наследственности или хорошего воспитания, но, похоже, разумность и порядочность свойственна всем северянам. Сибирь не перестаёт восхищать и удивлять. Показавшаяся пасека, стоявшая на пустынном, лишённом древесной растительности берегу озера, окружённая лугами и полями, не вызвала у него большого интереса, место довольно невзрачное. Между врытым в землю омшаником, предназначенным для зимовки пчёл и пахнущей воском мастерской, просторную поляну занимали восемь десятков ульев. Навстречу им, из небольшого дома, вышел среднего роста и сухого телосложения, загорелый пасечник, живший здесь всё лето с находящимся на каникулах, подростком сыном. Поздоровавшись как старые друзья, мужчины присели за стоящим на лужайке столом, заведя неторопливый разговор, завершившийся ознаменовавшим редкую встречу продолжительным обедом с медовухой, спрятанной находчивым пасечником в старых ульях от появлявшейся иногда здесь и контролирующей быт жены.
- Зачем жить - спрашивал, вглядываясь в лицо собеседника, вдруг утративший бодрость и живость пчеловод, всеми уважаемый человек, бывший дальневосточник, не известно как сменивший свой благодатный край на холодный и безлюдный север.
- Для дочери - оставаясь строгим и серьёзным, словно для него не существовало таких проблем, ответил Серёжин спутник. Ответ показался Сергею формальной отговоркой и нежеланием углублять трудноразрешимый, сложный вопрос. Тем более, что жена, как видимо, не выдержав частых отлучек мужа и одиночества, давно покинула его, хотя какое это имеет значение. Может быть и верно, другого решения он и сам не смог бы предложить, но у него своя особенная ситуация. Не имея возможности общаться, он давно уже простился с полноценной жизнью и всё, что остаётся ему, это только уйти в лес, где всегда ему было так хорошо и есть ли что-либо прекраснее. Подобно своему новому знакомому, он тоже готов сказать, что ему лучше не надо.
- Всю жизнь в тайге, ничего не видел - с опустошённым сердцем, лишённым друзей, семейных радостей и веселья пусть суетной, но разнообразной и интересной жизни, продолжал пасечник. Жить для сына, но что он может дать ему, кроме этой тайги и много ли лучше там, в миру, кажущемся иногда так привлекательным. Непростые философские вопросы, при наличии свободного времени стали всё чаще занимать его.
- А тебе не хочется иногда плакать - как старого друга, судьбу которых навсегда определил лес, неожиданно спросил промысловика пасечник.
- Мужчина не должен плакать, тем более, охотник - сдержанно ответил на решаемый всеми одинокими людьми вопрос, не допускавший бесконтрольной слабости, северянин.
Проверку ульев было решено оставить до завтра. После обсуждения глобальных жизненных проблем, порученное дело не казалось уже таким важным, да и пчёлы становятся не очень гостеприимными, почуяв запах спиртного. Не участвуя в навевающем грусть разговоре, он решил получше осмотреть близлежащую местность и перейдя небольшую ложбинку, остановился возле цветущего клеверного поля, сплошь покрытого большими, красными головками. А земля видать здесь хорошая и травы должны быть богатыми, есть где пчёлам мёд собирать. Рядом раскинула никем нетронутые, усыпанные крупными чёрными ягодами ветви, молодая черёмуха. Совсем, как у них, сразу же возникло сравнение. А ведь не смотря на все возможные прелести и красоты, он везде ищет только дом, и если не найдёт схожести, не будет ежедневно видеть хотя бы его подобие, трудно ему будет свыкнуться и жить где бы ни было. До сих пор он был уверен, что долгожданная воля заменит ему всё и в любом месте, где есть лес, он сможет устроить свою жизнь. Так ли это, начал задумываться Сергей. Вернувшись на пасеку, он услышал весёлый смех и веселье. Даже на холодном лице его надёжного спутника, никогда не выражавшего эмоций, готова была проскользнуть добродушная и понимающая улыбка. Пчеловод же был оживлён и нуёмен. Речь в разговоре шла о потерявшей покой и не находящей себе места жене, подозревавшей его в неверности и самой подлой измене. Причиной всему являлась немолодая женщина, охранявшая оставшиеся от былой, когда то и в этих местах шумной жизни, постройки, предназначенные для переработки и сушки льна. На лице рассказчика не было ни тени сомнения, сбивчивости или красноты, что бывает, когда человеку очень хочется о чём то промолчать. Серёжа готов был полностью поддержать рассказчика, находя все обвинения абсурдными и надуманными, но видимо женщины считают, что знают о мужчинах больше, чем те сами о себе думают.
- А кстати, вот она и сама - указал он на показавшийся стройный силуэт в тёмном одеянии. Подойдя, женщина со всеми поздоровалась, вела себя с достоинством, в разговоре была тактична и вежлива и немного похожа на старую графиню из детского фильма, скрывающую в себе что то благородное и таинственное. Она была действительно немолода, а ветхое одеяние ещё больше старило её. По просьбе новых знакомых поведала кое что о себе, сообщив, что служила переводчицей на одном из судов над эсесовцами. Как и почему оказалась вдали от всего, к чему была приспособлена, об этом здесь говорить не принято, тут у всех почти одна дорога. Напомнив, что пришла за соляркой, заменявшей ей керосин, женщина поторопилась обратно. Сергей вызвался помочь. Какая нужда заставляет её одну проводить тут время, мала пенсия, недостаточно денег, но для чего они здесь. Женщина живо интересовалась всем. Спрашивала про Свердловск, немного знакомый Серёже, но сама должно быть уже давно нигде не бывала. Ставила сети в озере, занималась разведение настоящих эвенкийских лаек, охотно покупаемых у неё промысловиками. Хотя никому чужому таёжные жители своих собак не отдают. Не смогла, не сумела обзавестись собственным жильём и, не утратив чести и гордости, вынуждена проводить в тайге оставшиеся дни, размышлял Сергей. Показавшийся скоро невысокий, тёмный сруб из толстых, потемневших брёвен мало походил на жильё и больше напоминал старую кузницу возле озера. Из поднявшейся чуть ли не самой крыши травы, навстречу с лаем выскочили две рослые собаки. С подозрительным лаем встретив незнакомца, они нехотя всё же пропустили его в дом. Не знал Сергей, что именно так может выглядеть таёжное жильё. Да, здесь и днём не обойтись без керосина. Тёмные стены, низкий потолок, маленькие окна. Что поразило больше всего, земляной пол, как же тут жить, но люди здесь жили постоянно и подолгу, о чём говорила большая, занимавшая много места, русская печь. Скорее всего когда то дом был бараком для рабочих льнозавода, служил метом отдыха и являлся жильём для сторожа. Но завода давно уже нет, а она осталась, человека ведь не ликвидируешь, не закроешь, как предприятие.
Уже лет пять он не был в настоящем лесу, до сих пор не имея возможности даже видеть его и возвращаясь на пасеку, свернул в сохранившийся у дороги островок редкого елового леса с белеющими там стволами берёз. С первых же шагов, ступая между деревьев, он почувствовал себя словно в ином мире. Само детство, с лучшими мечтами и надеждами возвращалось к нему. Являясь частью родины, лес останется для него домом, где бы он ни был. Пройдя до середины лесочка, Сергей увидел много порубленных и поломанных деревьев, как будто кто-то баловался тут или заготовлял дрова слабосильный и неумелый человек. Замеченный след активной человеческой деятельности, резко понизил его настроение. Человеку не следует оставлять в природе много напоминаний о себе, лишая других удовольствия созерцать неповторимую, естественную красоту. За исключение этих, захламивших поредевшую середину недорубов, поваленных стволов и разбросанных веток, Сергей нашёл лес вполне соответствующий его желаниям. В таком месте он мог бы успокоиться, прекратив все дальнейшие поиски. Только мало этого ему, мало. Туда бы сходить, в простиравшийся за полем чёрной полосой, манящий и зовущий к себе лес. Обойдя протянувшийся вдоль дороги кустарник, Сергей остановился на краю скошенного, быстро покрывающегося молодой зеленью поля, замечательно смотревшегося на фоне темного леса. Считая свою родину особой и неповторимой, он готов был смириться с некоторыми различиями в выбранном для жизни месте. Но сейчас он не находил никакой разницы и не хотел больше ни в чём разбираться. Решив, что отсутствовал слишком долго и его начнут искать, Сергей не пошёл дальше. Всё здесь как надо, быстрей только бы только туда, за кромку леса. Многим русским людям, не нашедшим понимания и единства в обществе, по душе пришлись эти края, укрывавшие их от произвола и несправедливости, помогавшие сохранить им силу духа и веру. Земля, в которой, он нашёл так много близкого и понятного, позволит и ему утвердиться, обрести необходимые для жизни качества, надеялся Серёжа.
Вернувшись на пасеку, Сергей застал там невысокого бородатого мужичка с не проспавшимся видом и следами не прошедшего похмелья на дружелюбном лице. Рядом с пасекой, лежала скошенная, давно уже высохшая трава. С неловким взглядом как бы извиняясь за свою оплошность, что позабыл о своих, таких важных обязанностях, мужчина, взяв в руки грабли и вилы, направился к лугу. Согласившись на предложение оказать помощь мужчине, Сергей последовал за ним. Работы оказалось немного и сложив сено в большую копну, он вернулся назад.
- Пойдём ко мне в помощники, зимой будешь также охотится, тут рядом, на том берегу, у меня участок - вдруг произнёс пасечник.
Мечтавший о дальних странствиях, ничем другим, кроме охоты и бродяжничества по неизвестным далям, заниматься Сергей не хотел. Находится постоянно в одном месте, пусть даже на пасеке, с любимыми и уважаемыми им пчёлами было бы невыносимо. Нет, только туда, за тёмную кромку леса, в бескрайнюю ширь, чтобы каждый день видеть новые горизонты, узнавать новые места. Кроме того, приглашая Серёжу, пасечник вероятно не успел рассмотреть всех его странных особенностей. Неразговорчивость и молчание, не способствующие возникновению дружеской, домашней обстановки, создавая напряжённость, как опасался Сергей, станут препятствием и к лучшему изучению профессии. Начиная новую жизнь, он пытается говорить тоже по новому, сочтя местное произношение, без особого, усиленного выделения звука а, вполне подходящим и нормальным. Но пока из этого мало что получается и не желая показаться странным, не привлекая к себе внимание, Сергей по прежнему предпочитает молчать и думать, что давно уже стало его второй натурой, не противоречащей подлинной сущности. После обеда, когда, находясь в прекрасном расположении духа и полнейшем благодушии, радуясь прекрасной погоде, они наблюдали за работой неутомимых тружениц пчёл, вылетающих из гудящих ульев в во все стороны поисках мёда, появилась пришедшая из деревни молодёжь, трое взрослых парней, сообщивших о полученном по телефону новом приказе, сменить месторасположение и следовать к реке, для сбор ягод, где со всем необходимым их будут дожидаться другие члены команды. С молодёжью пришла увязавшаяся за ними по дороге молодая собака приходившей сюда женщины, подросший и окрепший за лето щенок, проявлявший ко всему живой интерес. Парни, со знающим видом стали осматривать собаку, заглядывая ей в рот. За белкой пойдёт, уверенно заключили они. Сергей знал этот и другие признаки, характеризующие способности лайки. Многое о любом животном можно сказать даже не осматривая тщательно, лишь понаблюдав за его поведением. Собака нужна была ему, но виделась в образе его чёрной Пальмы. Непривычный, серый, волчий окрас прибежавшей собаки вызывал в нём некоторые сомнения, хотя какая лайка не пойдёт за белкой, только эта молода уж очень.
- Если ты думаешь охотиться постоянно, тогда лучше брать щенка - посоветовал промысловик.
Всё ещё на что-то надеясь, Сергей не решился приобретать щенка, не зная что с ним сейчас делать, куда девать и чем кормить. Да и прежде чем покупать, неплохо бы на него в лесу посмотреть. Хотя не то что хорошую, а просто, сколько-нибудь пригодную для промысла собаку, достать бывает почти невозможно. На ночь они остались в дому на пасеке. Пока он не обзавелся всеми необходимыми вещами и не знавший всего, что нужно иметь охотнику в походной жизни, ему помогали люди. Хозяин дома, где он снимал комнату, дал ему большие рабочие сапоги, а продолжавший смотреть с испытующим любопытством егерь, подарил старенький спальный мешок, который всюду приходилось носить с собой, приобретя за литр водки себе новый у закончившей работу экспедиции. Продукты, в основном хлеб и консервы, Сергей покупал в магазине, днём ходил в сельскую столовую, получая за копейки, обильный и вкусный обед, удивляясь большому количеству приходящего туда народа. Кровать в дому была одна и они, вместе с сынишкой пасечника устроились на полу, испытывая гордость от нетребовательности и приспосабливаемости к различным условиям в выбранной им профессии промысловика, к которой ещё не в полной мере, но уже принадлежал он. Неяркий, бледный свет уходящей в ночь тайги, проникая в окно, слабо освещал скромное жильё. Такая странствующая, одинокая жизнь бродяги охотника вполне устраивала его. Зная о стремлении Сергея уйти подальше в лес и чтобы показать необъятность простиравшейся во все стороны тайги, удивлявшей даже их, местных жителей, парнишка начал рассказывать о замеченной с самолета староверческой деревне, всё население которой, завидев самолёт и поняв, что они обнаружены, внезапно исчезло в неизвестном направлении. Серёжа слышал об этой истории, но не мог предположить, что это происходило именно здесь, ну что же, значит он правильно выбрал место, ведь он тоже не хочет уйти от людей и не иметь ничего общего с этим миром.
Пробираясь вдоль ручья, переходя от одной поляны к другой, Сергей продолжал всматриваться в окружавший его новый, пока незнакомый мир. А трава у них зеленее и лес, пожалуй, погуще будет, не переставал он сравнивать увиденное со своими местами. Но очень, очень уж всё похоже, такая же тишина и покой, бесконечный, безграничный, нужно ли ещё к чему то стремиться. Углубившись в чащу и войдя в тенистый полумрак старого елового леса, наслаждаясь смолистым ароматом нерушимой, вечной благодати, присутствующей здесь в каждом дереве, Сергей почувствовал себя совсем по-домашнему. В неописуемый восторг привела его река, стремительно несущая свои чистейшие воды в окружении чёрной тайги. Вот, всё и свершилось, остаться бы только здесь навсегда и никуда больше не уходить, ликовала его душа. Пройдя сотню метров вверх по течению, они увидели в излучине реки белую дюралевую лодку и двоих мужчин рядом с палаткой. Одним был уже знакомый Сергею егерь с карабином на плече, ягоды любят не только люди, но и хозяйствующие тут всё лето медведи. Второй, хозяин лодки, среднего роста мужчина с чёрной бородой, добродушным лицом и немного скрытным, всегда настороженным взглядом, выдававшим жителя таёжной глубинки, удивительно гармонирующий с окружающей природой, тоже сразу пришёлся Серёже по душе. Одев на спину фанерный короб для переноски ягод, взяв в руки вёдра, совки и пробравшись через заросшую травой и кустами лощину, отделявшую галечную косу от поднявшегося на возвышенном берегу тёмного леса, все направились в сторону ягодника. Идти долго не пришлось, на каждом шагу под ногами чернели спелые ягоды. Лес небыл суров и мрачен, зато черника была самая настоящая. Во все стороны, сплошным ковром укрывая землю, простирались высокие, почти по колено, усыпанные ягодами кусты. Несмотря на доходность дела, Сергей небыл особенно настроен на работу. Хотелось просто идти и смотреть, он ещё не находился, не налюбовался тайгой, но дело было не хитрое, знакомое и он тоже принялся за работу. Позже ему приходилось выслушивать упрёки горожан в адрес местных жителей, что собирая ягоды совками, те портят природу. Но здесь, не далеко от посёлка, в очень доступном месте, ягоды таким образом собирают веками и их не становиться меньше, а видели бы они, что делает с кустами медведь. Конечно, если какой-то вырвавшийся в лес на день одержимый наживой горожанин, соорудив огромный, частый, дерущий листья совок, начнёт им махать, наголо обдирая кусты, но такого пока он не встречал. Придерживая каждую веточку и почти не сходя с места, он скоро набрал ведро, на что, собирая ягоды руками по одной штучке, даже у ловких и проворных женщин уходил целый день. Пока вернувшиеся в лагерь мужчины, разводили костёр и варилась каша, Сергей снова обратил внимание на реку, не перестав связывать представление о любой воде с купанием и плаванием. К тому же он уже давно не мылся в бане. Больше ни у кого такого желания не возникло, озадачивал сам вид человека готовящегося войти в воду. Спасаясь от налетевшей стаи голодных комаров, он бегом бросился к реке. Бежавшая в тенистых берегах родниковая вода, несмотря на мелководность каменистого дна, оказалась стремительной и холодной. Но для него подобные процедуры были давно привычными и не взирая на не проходящее слабое покашливание, он не боялся получить даже насморк.
Догорал костёр, замерла тайга, лёжа на хвойной подстилке в палатке, прижавшись друг к другу, они тоже начали засыпать, как вдруг совсем рядом разразилась громким, азартным лаем сопровождавшая их собака. Пришлось вставать, раздался оглушительный выстрел. Не обращая внимания на их лагерь, возле реки, на дерево опустился огромный глухарь. Завтрак был превосходный, весомый стимул для занятия промыслом. Пусть до официального открытия охоты было ещё далеко, но это годиться для мест, где охотников больше, чем дичи. Да и в старину охота открывалась гораздо раньше, с Петрова дня. Они не нарушили существовавший веками уклад тайги. Было жаль покидать понравившееся всем место, но пришёл приказ сниматься и перебазироваться ниже по Енисею, на один из его притоков для сбора голубики. Спускаясь по течению, цепляясь на перекатах винтом за каменистое дно, Сергей с грустью наблюдал за каждым скрывавшимся за очередным поворотом полюбившимся таёжным пейзажем. Но расставание обещало быть не долгим. Определённое для новой работы место находилось в самом желаемом, выбранном им для будущей жизни направлении. В находившейся там фактории, единственном известном ему населённом пункте на всём протяжении большой и красивой реки, он и намеревался обосноваться. А до этого снова село, разные встречи, утомлявшие его сложные разговоры и объяснения, порождающие скованность и напряжение.
Взлетавшая над водой лёгкая казанка с мощным мотором, преодолев немалое расстояние, быстро доставила их в посёлок, протяжённый берег которого весь был занят такими же малыми судами. Сколько их, Сергей даже не пытался сосчитать, наверное лодка тут есть в каждом доме. Походив по магазинам и набрав продуктов, они снова отправились в путь. Даже в середине лета, покидая дом всего на каких-то два, три дня, местный житель непременно прихватит с собой что-нибудь из тёплой одежды, обычно это обыкновенная, незаменимая фуфайка, одна и та же на все сезоны и времена. Непредсказуемый и переменчивый север рядом, в соседнем районе за полярным кругом. Только теперь, уходя от берега и находясь в утлом судёнышке среди волн и ветра, Сергей в полной мере ощутил всю силу и мощь стихии. Река стала для него не просто водой, а особенным, удивительным миром, к которому, подобно с рождения связанным с ней людям, он испытывал такую же любовь и огромное уважение. Сделав полукруг, лодка зашла в устье самого крупного левого притока. Река с песчаным дном, в которой обитала лучшая стерлядь, оказалась гораздо шире предыдущей. Низкие, тенистые берега, сменялись возвышавшимися над водой соснами. Встречал их в начале пути взметнувшийся в небо непреступный Белый яр. Сколько оставалось до лесистого Долгого яра, цели путешествия, Сергей не знал, хотелось плыть и плыть, никогда не останавливаясь, навсегда соединиться с этим миром.
Помимо видимых отличий каждая река имеет и свои, скрытые особенности, перекаты, пороги и мели. Покинув неожиданно середину реки, лодка резко взяла вправо, идя мимо нависающих над рекой ветвей и упавших в воду деревьев, единственное здесь проходное место. Миновав забитый лесом рукав, курью по-местному, с ужасом глядя на целые горы брошенного дерева, свидетельство промышленных лесоразработок, сбавив ход, лодки одна за другой стали приближаться к низкому песчаному берегу. Выбранное для лагеря место показалось ему не самым лучшим, рядом небыло высоких деревьев, но удобным, в двух шагах река и много сухих дров. За проходящей по берегу зарастающей дорогой, по которой когда-то возили и сваливали в речку лес, начинался частый молодой березняк. Следы человеческой деятельности в лесу никогда не радуют. На повороте реки начинался высокий, протяжённый, красивый даже издалека, Долгий яр, с краснеющими на Солнце стволами сосен, пойти бы туда, но надо устраиваться, ловить рыбу и готовить обед. А они здесь далеко не первые, заметил Сергей выбравшись с лодки и увидав сколоченный из широких досок стол. Оставалось накинуть на берёзовый навес брезент и летняя кухня готова. Сдаётся ему, что людей в лесу бродит гораздо больше, чем он думал. Для таёжного населения лес тоже, что огород или дача для среднерусского жителя. Направляясь за хвойными ветками, лапником для палатки, он в недоумении остановился у странного молодого деревца. Не ель, не сосна, хвоя мягкая, но не пихта.
- Ну, ты и охотник, деревьев не знаешь, это же кедр, не видел никогда - над его неведением смеялись даже принимавшие участие в походе мальчишки.
- Конечно, у нас они не растут, а леса тоже большие, ещё повыше и погуще будут и ягод не меньше - начал оправдываться ущемлённый за самолюбие, несправедливо обиженный Сергей, считавший свою сущность не отделимой от природы севера. Это потом, проплывая по реке, он мог за километр узнать стоящий на берегу кедр, а пока различал его лишь по количеству хвоинок, у кедра они одинарные и вдвое длиннее сосновых.
Обустроив ночлег, все занялись заготовкой дров, выпиливая, вырубая из завала не слишком толстые деревья, которые взвалив на плечо, Сергей с удовольствием носил к лагерю. Оставалось развести костёр и приготовить обед. Накопав в рыхлом чернозёме под берёзками жирных червей и привязав к палке крючок с леской, сомневаясь в собственной удаче, Сергей с мальчишками пошёл к берегу. Он за всю жизнь не поймал столько рыбы, как за эти несколько минут, бросая в ведро одну за другой не маленьких по российским меркам рыбин. Наверное поплавок не успевал лечь на воду, как у самого берега, прямо возле бортов лодки, новая рыбин готова была бросится чуть ли не на голый крючок. Казалось рыбу можно не ловить, а просто выгребать из реки лопатой. Несмотря на всё богатство окружающей природы, серьёзная добыча никогда не бывает лёгкой. Не озабоченный материальными благами, ни к чему другому, кроме прогулок по лесу и созерцания красот, Сергей не имел расположения. Однако, ничего не делая, в тайге не проживёшь, убеждала его объективная реальность. Да и сам он, давно зная кое-что о промысле, предполагая возможные варианты трудностей и испытаний жизни в дикой природе, много и упорно готовился к ним. Лес стоит того, чтобы терпеть все связанные с бродячей жизнью неожиданности. Таким был зов его сердца, словно в лесу оживала и возносилась высоко его счастливая душа.
Для новых таёжных обитателей наступили не прекращающиеся трудовые будни. Вволю выспавшись на душистой хвое и выбравшись из нагретого спального мешка, позавтракав и напившись чаю, в полном снаряжении, гремя вёдрами и следуя друг за другом, мужчины отправлялись в глубь тайги. Поднявшись по пологому склону, вышли к кряжистым соснам великанам, от которых не хотелось отводить глаз, не тронутых рубщиками из-за своей нестандартности и виденных ранее Сергеем только в сказках. Из года в год немало людей проходило в этом направлении, отчего на лесной подстилке осталось нечто похожее на тропу, вышедшую скоро к частому, молодому, увешанному шишками сосняку. Значит, будет здесь зверь, в старом лесу он не видел ни одной шишки.
- Взять палатку с печкой, да пройтись бы по этим борам за белочкой - восторженно произнёс сопровождавший их в первый день егерь.
А не сказано ли это для него, подумал Сергей, ведь у него нет своего участка, он до сих пор не знает, где и как будет охотиться и вообще пока ничего не знает. Конечно белка не самый ценный трофей, но даже для этого нужна хорошая собака, да и жить зимой в палатке ещё не приходилось. Пройдя плотную чащобу, он чуть не открыл рот от удивления. На огромном пространстве, вдоль ручья, на десятках гектаров, не было видно ни одного дерева, сучка или ветки, только спиленные под самый корень пеньки. Не пролетала ни одна птица, всё живое в страхе разбежалось отсюда. Не виданный прежде, непривычный пейзаж, словно из цветущего райского сада он перенёсся на заброшенный пустырь, земля не должна быть такой. Не произнося ни слова и не глядя по сторонам, они молча пересекли безжизненную, мёртвую зону. Долго не будет здесь мачтовых сосен, но могучая природе не даст пустовать земле и скоро тут появятся новые ростки. Тогда вернётся в эти края зверь и прилетит птица, которых на вырубках, в молодом лесу бывает ещё больше. Лес снова стал большим. Теперь они шли по высокому яру, в десятках метров внизу, насколько хватало глаз, раскинулась какая-то заросшая редким лесом низменность, сплошь покрытая густым голубичным ковром спелых ягод.
- Видишь ловушку - спросил Сергея идущий впереди молодой парень, первый охотничий сезон которого сложился не очень удачно. Он уже готов был всё бросить и расстаться со своей мечтой, но опытный промысловик, Серёжин спутник, взял его к себе на выучку. Его неудача тревожила Сергея, хотелось поговорить, выяснить причины, но стыдливость и непонятная самонадеянность мешали это сделать. Никаких известных ловушек, ни двориков для капканов, ни кулёмок Сергей поблизости не находил.
- Да вот же она - указывал парень на взрытую землю.
Может нора какая, решил Сергей, но возвращаться для осмотра, не желая отставать от быстро идущей группы, не стал. Значит и здесь тоже кто-то охотится. Свободной, богатой всяким зверем тайги, о которой он мечтает, может просто не быть. По рекам и по воздуху люди добираются в самые её дальние уголки. Все доступные места, где можно что-то поймать, уже давно заняты. В таких условиях, да ещё без практического опыта, наверное такому новичку, как он, вряд ли следует рассчитывать на многое. Не углубляясь в проблемы, которые недостаточно знал, Сергей решил действовать по обстановке, не имея возможности повлиять на что-либо, но и не желая повторить неудачу товарища. Пройдя значительную часть крутояра, осторожно спустились вниз и зачем-то двинулись дальше, вглубь ягодника, хотя и у берега голубики было столько же. Не достигнув и середины его, теряя друг друга из виду, разбрелись в разные стороны. Никакой необходимости в этом не было, скорее укоренившаяся привычка, как и охотиться или искать грибы, собирать ягоды тоже лучше одному. Одно ведро, второе, как бы не потерять выкрашенный под цвет зелени короб, куда он ссыпал ягоды, рядом пройдёшь, не заметишь. И как ни старался Сергей запомнить место, увлечённый работой, шаг за шагом уходил далеко, теряя скрытый кустами ящик. Тощие, абсолютно одинаковые деревца, не давали никаких примет. Сначала он быстро находил его, но однажды, освоившись в лесу и осмелев, убеждённый, что нашёл приметное место, отошёл слишком далеко. Когда, наполнив очередное ведро, пошёл к ящику, у замеченного им дерева ничего не нашёл. Походив и посмотрев по сторонам и обнаружив ещё десяток таких же деревьев, бегая по болоту, начал методично обследовать всю ближайшую площадь. Близился вечер и пора было возвращаться в лагерь. Пообещав спутникам, что догонит их, продолжил поиски. Можно конечно отложить их здесь до завтра, но рядом бродит медведь, который, первым обнаружив ящик, непременно разломает его. Мало того, что ящик чужой, так он останется ещё на целый месяц без работы, одним ведром много не наносишь. Сергей целый день ходил рядом со следами его деятельности. Прижатые к земле, облизанные и ободранные кусты, говорили, что медведь большой сластёна и увлечён делом не меньше их. За все дни он ни разу не показался, они тоже мало обращали внимания на его присутствие, главное не встретится ему неожиданно. Возможно днём медведь отсыпался где-нибудь и явится только к ночи, хотя вряд ли, ему сейчас надо много есть. Окончательно разуверившись в бессмысленной беготне, к тому же скоро наступит ночь, решил действовать обдуманно. Надо вернуться к яру, пусть займёт это немало времени, найти, пока совсем не стемнело, место, где спускался вниз и оттуда попробовать выйти к ящику. Вариант удался с первого раза, когда вся низина начала покрываться плотной, туманной мглой. Темнели лесные прогалы, чернели на стемневшем небосводе вершины сосен, а идти не близко. Ни звёзд, ни луны, но путь он помнил хорошо и не чувствуя усталости, возвращался в лагерь победителем.
Счастливый и довольный, точно выйдя в нужное место, в кромешной тьме он спустился к реке. Однако лица встретивших его спутников не излучали той же радости. Серьёзными глазами смотрели вечно смеющиеся мальчишки, ждал объяснения пытавшийся в чём-то разобраться их старший наставник.
- Ты не слышал, мы выходили наверх, стреляли тебе - спросил молодой охотник. Никаких выстрелов Сергей не слышал, наверное, далеко был, за лесом, на противоположном склоне или на болоте. Тут хоть из чего стреляй. Узнав причину задержки, взрослый мужчина осудил его за повод, вызвавший столько волнений. Сергей просил не искать его больше, ночной лес не пугал его и таил столько волнующих тайн и интересных загадок, что он не мог обещать, что будет всегда возвращаться вовремя.
- Ну ладно, ешь иди, мы оставили тебе там, в котелке - уже дружелюбней произнёс старый охотник.
- На огонь и на воду можно смотреть бесконечно - высказал общее мнение опытный промысловик, проведший в тайге много дней и ночей, но не утративший удивления и восторга перед земной красотой.
Завороженно глядя на пляшущие языки пламени, наслаждаясь живительным теплом, Сергей молча сидел у костра. Окружённый ночной чернотой, уносящийся в тёмную высь огонь, собрав всех в уютный кружок, располагал к глубокому размышлению. Какая огромная притягательная сила таилась в его горении, частичка Солнца, очаг жизни, без него человек перестаёт быть человеком. Вода тоже может многое рассказать, навеять прекрасные мечты и породить замечательные мысли. Ничего лучшего никто из людей, наверное, ещё не знал и потому они здесь, на берегу таёжной реки. Глядя на звёздное небо, никогда не чувствуешь одиночества и печали. Возникает придающая силы уверенность, что в этом огромном и не понятном пока мире, обязательно найдёшь поддержку и понимание. С надеждой глядя на небеса, человек всегда пытался осмыслить эту бесконечность, выдвигая самые невероятные теории, закономерно полагая, что насколько безграничен мир, настолько он и разнообразен. Странным было только то, что они до сих пор одни справляются со своими проблемами и борются с трудностями. За все проведённые в тайге ночи они не видели на небе ничего подозрительного. Где же вы, братья по разуму?
- А может быть, все мы находимся в каком-то другом человеке - высказал предположение мужчина.
Когда-то давно, в раннем детстве, Сергей уже слышал эту необычную версию от старого учителя. Как, каким образом, и в каком виде это может существовать. Но освобождённый от вековых условностей мозг, поверивший в безграничные возможности человеческого разума, готов был рассматривать и эту идею. Неизвестно, где и когда она возникла, но это свидетельствует пусть о скромном, минимальном, но всё же достаточном благополучии общества, позволившего себе философствовать, размышлять и заниматься творчеством. Прежде, чем расслабиться у костра, каждый вечер необходимо было выполнить массу дел. Прокатать и очистить ягоды, сварить из них варенье, упакованные бочки забирал егерь, заготовить дрова и приготовить ужин. Сон в палатке быстро стал для него привычным и приятным. Готовясь к промыслу, они спали долго, крепким и глубоким сном, не реагируя на естественный шум, гром или молнии и мгновенно просыпаясь от малейшего подозрительного шороха, рука сжимала готовое к выстрелу оружие. В эту ночь они поднялись на лай собаки, со злобным лаем устремлённой к противоположному берегу, куда скорей всего вышел какой-нибудь зверь, лось или медведь.
- Местные идут, фарватер знают - сказали мальчишки, заметив пробирающуюся под самыми кустами, вдоль берега лодку.
- А у нас место-то покрасивей будет - сказал сошедший на берег немолодой мужчина, собиравший ягоды выше яра. Замечание не понравилось Сергею, красоты и здесь хватает, вот она, рядом, как на ладони. Стройные сосны украшали высокий берег на повороте реки.
- Рыбу не ловите, здесь самое место для самоловов - поинтересовался мужчина.
Сергей понял, о чём идёт речь. Нет, они не ловили ту рыбу, дело это индивидуальное, тихое, занимается ли вообще этим их старший товарищ, ведь рыбы полно и другой. Хотя самоловы есть в каждом доме и вряд ли местный житель откажется от возможности добыть такой желанный трофей. Может быть, просто сейчас здесь слишком много болтливой молодёжи. Не успели они уйти в лес, как поднимаясь против течения, мимо них прошёл большой катер, с разместившимися на палубе пассажирами, раз в неделю доставлявший в посёлок, на факторию продукты и разные припасы для промысла. Здесь он впервые взял в руки настоящий, крупнокалиберный карабин. Какая тяжесть, ствол ходил ходуном в разные стороны, никак не удавалось зафиксировать его, остановить, задержать на выбранной цели. Таскать десятки вёрст по тайге такой груз затруднительно для самых выносливых людей. Не зря все без исключения промысловики предпочитают обходиться на охоте одной тозовкой. Ходишь, смотришь, нож с собой, а ружьё висит в избушке, если к зимовью подойдёт, объяснил охотник. Уже больше месяца, с тех пор как покинул дом, Сергей не занимался физической подготовкой. А ведь именно благодаря спорту он стал тем, кто есть, с лёгкостью выполняет любую работу, может долго и без устали ходить с тяжёлым грузом, купаться в холодной воде. Нужно не только сохранить эти качества, но и постараться развить их. Ноги получают нагрузку, а вот руки и тело остаются в стороне от активного образа жизни, посчитал он и решил соорудить в молодом березняке турник, загубив для этого два деревца. Несмотря на то, что деревьев вокруг было несчётное количество, старый охотник, узнав для чего Сергей рубит лес, осудил его действия.
- Можно на суку подтягиваться - с упрёком произнёс он.
Действительно, в сотне метров от лагеря, на яру, от толстой сосны отходил крепкий сук, способный выдержать любой вес. Сергей тоже присматривался к нему, но счёл недостаточно удобным, да и не хотелось выставлять свои скромные способности на всеобщее обозрение, выслушивая разные советы и оценки. Сергей боялся, что те десять двенадцать подтягиваний, неплохой для его веса результат, которые он делал без особого напряжения, сейчас, при отсутствии тренировок, окажутся для него невыполнимыми и все его потуги не вызовут ничего кроме смеха. Что было бы несправедливо, когда-то освобождённый от физкультуры, он смог многое изменить в себе. Замечание охотника о порче природы больно задели его, какой стыд и ужас, действительно, это его эгоизм. Он такой же варвар, исходящий только из личных интересов, как те заготовители леса, не считающиеся ни с чем. Сказанные жителем тайги слова навсегда остались в душе больным напоминанием о завладевшей им хищной сущности, не совместимой ни с людьми, ни с природой, превосходящими во всём его в нравственном и моральном отношении.
Наступил сентябрь, в защищённом от ветра лесу было по летнему тепло и сухо. В борах поспела брусника, на сбор которой теперь нужно было направить все усилия. Это распоряжение немного огорчило Сергея, хоть и находилась она рядом, но на высоких, песчаных, лишённых влаги борах, кустики её были редкими и низкими, располагаясь отдельными островками среди сплошных белых мхов под огромными, кряжистыми, необыкновенной красоты соснами великанами. Одно ведро приходилось собирать чуть ли не весь день. Ему приходилось видеть и другие ягоды, дома, в Анданге, на границе Вологодской области, где без всякого совка, одними руками мать набирала больше брусники. Посчитав эту работу бессмысленной, он предался созерцанию природы, уходя вверх по реке и в глубину бора. Заросшая невысоким, густым мхом земля напоминала хороший ковёр, по которому запросто можно было ездить на велосипеде. Не случайно, привыкшие считать тайгу своим домом охотники, зовут такую землю полом. Насколько хватало глаз, пол здесь был чистым и ровным. Сергей решил сходить подальше, может ягоды встретятся хорошие. Отойдя сотню метров, услышал громкий лай и поспешил на голос. Увиденная картина взволновала его больше, чем сбор ягод. Находясь под деревом, с устремлённым вверх взглядом, лайка сообщала о найденной добыче. Время промысла ещё не наступило и чтобы понапрасну не беспокоить собаку, по совету охотника, он не стал задерживаться здесь. Днём он редко видел лайку, даже к столу во время обеда она не приближалась. Приходила откуда-то, получала в знак дружбы кусок хлеба и снова исчезала. Если для них тайга стала домом, то для промысловой собаки лес незаменимое условие существования. Скоро пришло время им расставаться с обжитым местом. Молча погрузившись в лодки, они двинулись вниз, к большой воде. Опустившаяся почти по самые борта лодка, переворачиваясь с боку на бок, медленно, но верно преодолевала расходящиеся от теплохода волны. С борта на них смотрели любопытные пассажиры. Не делая ни одного лишнего движения, Сергей оставался уверенным и спокойным, полностью доверившись опытному товарищу. Прощание с тайгой оказалось грустным, долго плыли молча, село не лучшее место для охотника, тем более там нечего делать ему, но надо было готовиться к промыслу, закупать продукты, искать напарника. Чтобы жить в тайге одному, ему ещё надо многому учиться.