СВЕРХРАЗУМ
      
      Глава 2. Теория мира
      Сверхразум двигался вглубь взрывчатости ощущая удовольствие, нагнетаемое 
возрастающим давлением активной плотности хаоса. Подмечая закономерности 
выбивающееся из нового понимания, рождённого посещением периферии, 
развивающие его.
      Разветвления гипотез достигли своего рационального предела, не дав 
практического результата. Как ответ возникла высокоаргументированная антилогика - 
хула несовершенной методологии. Вызвавшая негативное чувство от понимания 
происходившей ошибочности. Антилогика делала заключение: нужно достигать 
истину, не выстраивая постоянно обрушивающеюся башню гипотетического, а самому 
выдвигать её согласно цепочки предвосхищающих гипотез, пока снисходящий с неё 
поток практического следствия, не был бы вертикальным, образуя согласующееся с 
реальностью единение.
      Сверхразум пока не придумывал объединённое предположения, развивая 
которое можно было постепенно придавать теории устройства мироздания 
законченный вид, благодаря её проверки ключевыми экспериментами. Оно считал, что 
необходимо достаточное понимание, прежде чем выдвигать предположение, стремясь 
целенаправленно расширить его: начать проводить персональные опыты, отсеивая 
накопившиеся ложные предположения, выявляя истинные течения. Порождая синтез 
эмпирического и аналитического - переходя к объединению дедукции и индукции - 
делая вывод из общего являющийся выводом из частного.
      В тоже время разум хотел наблюдать за взрывчатостью - её активная среда была 
совсем неподходящим местом для изучения частного, гарантируя что накопление 
точных результатов затянутся. Это желание не вызывало эго-намерение или 
внутреннее противоречие, а выступало дополнительным вектором общей точки 
сопряжения.  В медленном руководствуясь массивом обозримой логики, а не желанием, 
которое использовалось в быстром, будучи вложено в сознание как отложение 
выверенной логики. Было неизвестно являлась ли эта логика чем-то чуждым - каким-
то наростом, выхлопом разума - или была его продолжением, возможно образовывая 
усложняющуюся структуру. Понимание этого было важно для сверхразума, 
открывшего источник этой истины в анализе длительного развития и/или результат 
структурного изучения атомности. 
      Следуя сопряжению пользы и желания, сверхразум решил создать бак'опыты 
ускоряющие познание упорядоченного хаоса. Планируя размещать их вокруг 
взрывчатости и двигаясь по синусойдной траектории - между баками и нею, справа на 
лево - в тоже время вычислять градацию скорости происходящего роста взрывчатости. 
Этот план отвечал стремлениям, уменьшая опасность непредвиденных разрывов 
очагов, постоянно несущих угрозу и другим выгодам. 
      Взрывчатость продолжала расширятся в тоже время концентрируясь, её 
развитие казалось сверхразуму красивым и непонятым. Соблазна широкого 
потребления высокоэнергетического вещества не было. Множество логик выносили 
негативные выводы относительно резкого увеличения потребления из-за проявлений, 
делающих сознание деструктивным, порождая устойчивое приложение внимания и 
воли на росте.  После поглощения вихря оно решило контролировать его, не выходя за 
рамки болевого отката окончания потребления. К тому времени не было узнано что-то 
такое, чтобы изменить или даже пересматривать это решение.  
      Идея бакопытов заключалась в создании емкостей, наполненных объектом 
исследования. В результате определённого исполнения бака фиксировалось 
необходимое о происходившем внутри. Проводился параллельный опыт на бакопытах 
объединённых с движителями, дистанционирующихся на время опыта вдаль от 
взрывчатости. Управление и мониторинг осуществлялся посредством посредников - 
специальных движителей, закрепленных за баками, несущие и предающие ключи, 
вызывающие то или иной ответ в мехатроники, построенной из сфер-рычагов.  
      В их создание использовались атомехи: сферы больше среднего хаоса в 50-100 
раз, выступающие для внешнего мира как единый атом, будучи внутри сложным 
механизмом из различных частиц, организованных в самоподдерживающемся 
движение, когда изменению траектории одного элемента, препятствовало движение 
другого, образующее в итоге неразрывное целое, генерирующее определённое поле. 
Одни атомехи несли простые разграничивающие функции, являясь строительным 
материалом, другие же, по отдельности и во взаимосвязи, исполняли более сложные 
цели: делали обстоятельства, поглощали и испускали излучения и поля. Помимо них 
были и обычные структуры из стабилизированных элементарных частиц, выверенные в 
процессе работы мехатроники. 
      Во время движения в необходимое место, оно создавало бакопыт вокруг объекта 
опыта словно паук - собирая материал на ходу или используя запасённый - запускало 
на месте эксперимент. Летело обратно вглубь взрывчатости, делая самодвижущиеся 
лаборатории, плавно разворачивалось, шло к новой точке, повторяя всё по новой. 
Бакопытов было создано сотни тысяч, но многие часто дублировались, в большинстве 
сферы и/или другие простые формы, редкие превышали в размере 1/100 атомности.
      Взрывчатость была вытянутой, сильно выдаваясь во многих местах, 
описывающий диаметр получился большой, а синусойдный путь ещё больше. Такие 
длительные циклы эксперимента были эргономичными для сверхразума, не 
представлявшего иной деятельности, кроме процесса понимания бытия.
      Необходима высокая точность окружности, по которой размещались бакопыты, 
достигалась с трудом несмотря мгновенную память сверхразума, создавалось 
впечатление будто само пространство не однородное. Точность была необходима для 
больших параллельных опытов, где баки были их частью. Первый опыт был в 
выявлении констант сил пространственных взаимодействий, второй заключался в 
выяснении влияния общей среды.
      Время перемещения заполнялось обдумыванием итогов и рождением других 
идей, иногда прерываемое болевыми явлениями. Помимо созерцания взрывчатости, 
сверхразум планировал её активное изучение посредством пишущих зондов. 
Обнаружилась ошибочность многих данных полученных при прошлом исследовании 
очагов, вследствие несовершенного процесса сбора наблюдений и их самих - теперь 
для экономного изготовления движителей зондов способных пробраться вглубь очагов, 
не было достаточно крепкой науки, позволяющей свести вероятность неудачи к 
приемлемому значению 1/318 шанса. 
      Ко второму циклу количество бакопытов увеличилось ещё в полтора раза. Оно 
наращивало лаборатории нуждаясь в больших массивах выработок, позволяющих 
судить о тех или иных вероятностях и исключениях. Деятельность сверхразума 
напоминала работу часового механизма. Это было правдой лишь в общем, в частном же 
этот процесс был наполнен авариями и сбоями. В массе, не выходя за рамки 
предполагаемых сценариев, они были частью экспериментов, давая серьёзный научный 
опыт о случающемся вследствие. 
      После второго цикла оно забеспокоилось о процессе рассеивания части материи 
и энергии в окружающую пустоту. Если раньше это была просто видимая данность, то 
теперь осознавалось как собственная утрата, в связи с последними данными опытов, 
которые позволяли сформировать единую научную теорию. 
      Время оказалось таким же важным, как пространство-материя: результаты 
опытов согласовывались с построенной ранее логикой. Она развивалась так: при 
отсутствии времени, движение материи не сохранится, а останется сила, которой 
противостоит пространство. Из этого следовало что время - это обратная величина 
сопротивления пространства. Возможно, чем больше сила, тем больше сопротивление и 
от этого медленнее время.
      В том момент, другой поток развил идею интерпретатора: машины нацеленной 
на поиск сигнала передачи чужой логики. Интерпретатор имел устройство из 
резонаторов и анализаторов, усложняющихся за счёт преобразования логики анализа, 
новым методом до достижения револентности. Если во взаимосвязанном кто-то был, то 
могли быть проявления логики и их можно подчерпнуть. Тем вероятнее чем ближе 
существовала развитость, но склоняясь к бесконечности мира, считая такое 
маловероятным. Расчёты говорили: бесконечность периферии была горазда больше 
бесконечности развитости. Интерпретатор было необходимо построить, что бы он был, 
совершая перебор. 
      Сверхразум не имел мнения, хотел бы он, контактировать с иным, потому что, 
это будоражило его противоречиями, истекавшими из понимая возможного благо и/или 
вред. Проникается дальше, ища определённость казалось можно бесконечно сколько: 
анализ предполагал, что логика будет разнообразна, без какого-либо заключения, 
поэтому она казалась бесполезной и оттого, оно не вникало выше порога. Успев понять, 
что группа рождает отличительное, выдавать которое опасно, а поэтому, без его 
наличия требовалось имя. Рассуждения об ином порождали множество логики об 
логике, вызывающей широкий диссонанс понятия 'общество'. Оно было к нему 
негативно, так как многие его постулаты противоречили эгоцентризму, который был 
совершенно естественным для сверхразума.
      Оно думало, что простой разум может выступать связующим, 
разграничивающим сложный, за счёт того, что его ценность и сила больше из-за 
логики о родстве сущности и морали. Ведь убийства и другие лишения по отношению к 
нему, себе подобному, казались тем, что ведёт к абсолютному злу, вечному мучению 
или его страху, по причинам общего раскрепощения, повышавшего шанс ошибиться, 
возможного аналогичного отношения более могущественного или даже всемогущего. 
Сам по себе, простой разум был не интересен сверхразуму. 
      Интерпретатор получился как сфера с пустотой внутри, вращающаяся вдалеке от 
атомности спутником, уступая ей в размерах в 314 раз. Оно могло прислушаться и 
услышать, как звенели мириады колокольчиков резонаторов, приглушённые ровным 
свистом анализаторов. Вибрация усиливалась каждый раз, как наращивалась логика. 
Для сверхразума это источник шума, вместилище сложной механики, был предметом 
больше эстетического характера, чем функционального. Иногда оно думало - когда 
интерпретатор был во внимании - что можно создать внутри центральной пустоты. 
Было бы естественным построить эхотрон, устройство для попытки выйти на связь с 
иным, но контраргументы основательно перевешивали чашу выставляя это действие 
совсем бессмысленным. 
      ***
      На третий цикл эксперимента, оно установило, что скорей всего пространства-
пустоты, вообще не существует. Пространство есть общее свечение, обнаруженное при 
вылете из туманности. Несмотря на то, что сверхразум и раньше предполагал 
возможность того что материя и пространство было одной сущность, доказательства 
этого повергли его к шоку переосмысления. 
      Весь мир, пространство и материя, излучения и поля, были основаны на плавно 
разрушающимся-восстанавливающем всё больше и больше - распаде. Он мог 
разрушатся подобиями меньшие концентрацией или на всё более мелкие такой же 
концентрации. Интенсивность осуществления распада определялось ходом времени, а 
ход времени интенсивностью свечения-пространства. Свечение-пространство было 
образованно сильно разрушающимся распадом, не возвращающимся в материю. 
Становясь ярче, когда этот распад не успевал распределится, а тускнело, расширяясь, 
снисходя фронтом до ничего, стремясь к бесконечному распределению вследствие 
внутреннего давления. 
      Материя образовывалась как сжатость распада, удерживаемая процессом 
распада и/или возвращением излучённого распада обратно в материю. Которая 
отличалась друг от друга размером и концентрацией распада в себе, образовывая ту или 
иную материю. Взаимодействующую посредством обмена, передачи, выделения 
удерживаемого распада, либо изменения образа испускания, интенсивности и 
направления.  Материя испускала распад, в состоянии покоя как равномерное 
излучение, интенсивность и выраженность возрастала в результате движения, 
взаимодействия, изменения. 
      Фундаментальный сдвиг теории вызвало доказательство гипотезы, что одна 
часть распада распределялась, другая же стремилась обратно в материю. Когда рост 
распада, превышал возможность его распределения и/или возращения, могло 
изменятся, в зависимости от обстоятельств: масса, энергия, время, материя. Очень 
условно, возвращающая часть отвечала за массовые явления, а исходящая за 
энергетические. Сверхразум, понимал это в единой неразрывной взаимосвязи. Суть 
складывалась не из отдельных частей, а росла их производной. Взирая на мироздание, 
он видел не дно, являющееся 'ничего', а всё взаимосвязанное частное, являющееся 
изменяющемся единым, где каждое отдельное было центром этого изменения.
      Это значило, по текущей модели развития: высокую вероятность распада 
материи до остатка, после чего распад развеется, угаснув свечением, отчего время 
станет бесконечно быстро, перешагнув в небытие. Это были события, такого далёкого 
бедующего, что сверхразум опасался скорее быть подверженным распаду, изменению 
процесса, чем застать этот момент наступления небытия. 
      Что бы подтвердить или опровергнуть это, методология предписывала сложные 
и очень опасные эксперименты пределов, но они, потенциально могли разрушить мир. 
Даже предварительные расчёты показывали, что обозримой материи-энергии 
недостаточно для опытов над пределами. 
      Сверхразум модифицировал движители, бывшие пучки-спутники, отправив 
экспедицией во тьму. Они двигались парами. Оно смотрело им вслед, думая о 
вероятной бессмысленности экспедиции, предполагая, что где-то там, постоянно 
отдаляется граница ничего, которой движители никогда не смогут достигнуть, сами 
являясь частью того, что её отдаляет. 
      Сперва оно даже не могло отделить от смысла 'ничего', пустоту, 
пространственность. Абстракция 'ничего' далась сверхразуму не сразу, но всё же этот 
смысл выработался, оно приняло, что в 'ничего' ничего нет, даже пространства.  
Логика была бессильна, совершив один шаг описав отличия: этот ноумен как 
антагонизм всего существующего, пугал возможной непостижимостью, полным 
отсутствием средств к этому.  
      Мысли о тленности, возникшие так отчётливо, причиняли беспокойство, 
пошатнув убеждение в бескрайности мира. Оно снова, отчётливо ощущало чувство 
собственного существования, смотря в горизонт событий: как ответ негативу, 
помыслив о возможности существования роста - фундаментальной функции мира. В 
конце концов, сверхразум был рад одному тому, что ему посчастливилось узнать о 
существующем, существуя, понять небытие. Так как оно думало о себе, как о феномене 
случайности, то считало себя порождением хаоса, но сущностью порядка. Не страшась 
вновь стать несуществующем, несмотря на то, что не знало возможно ли, возрождение 
'именно его' порядка из другого хаоса.
      В тот мрачный момент, был поток мыслей о тех удовольствиях, которые может 
получать атомность от интенсивного роста. О том, что возможно, количество перейдёт 
в качество и станут доступны другие пути. Вероятно, если бы мышление сверхразума 
не было так инерционно, а логика так крепка, он бы задумался над этим всерьёз, а пока 
не было и сомнений, что это может привести к непоправимому. Времени было много и 
существовали другие идеи, поэтому это казалось необоснованным риском.
      Теория распада объясняла скрытые объекты как аномальную бестелесную массу, 
или материю имеющею собственную, другую интенсивность распада, углубляющую 
пространство. Для сверхразума изучение этого казалось одним из самых 
перспективных направлений для исследования.  
      Рождалось много идей использующих теорию мира: колоссальная 
синтезирующая-печь, которая будет прождать материю управляемым 
концентрирующимся распадом. Технически изящная свеча, поглощающая свечение и 
преобразующая его в энергию. Установки ускорители и замедлители времени, 
позволяющие узнать о распаде больше, ставить опыты и считывать с него показания. 
Движители синхронизаторы, обладающие способностью уйти в глубины свечения 
другой силы разрушения.
      Без сильной выработки опытов, проверки констант на периодичность и 
цикличность, воплощать такие концепции было слишком опасно. Было множество 
ситуаций, которые были совершенно не исследованными на практике, даже такие, 
теоретические ответы на которые не несли однозначности. Сверхразум понимал ясно 
что неизвестно, и количество этого было куда больше чем раньше.
      Оно решило не спешить, продолжая циклы эксперимента, собирая статистику и 
накапливая соображения, продолжая существующие потоки логик. Спокойно созерцая 
окружающий мир непроизвольно поглощая излучения и материи, погружаясь в тепло 
глубин взрывчатости, в градации выхода на свежую и спокойную периферию.
      ***
      Происходил пятый цикл: сверхразум плыл, обращая внимание на виднеющейся 
впереди, медленно изгибающеюся светлую полоску инертного, образованного его 
размеренным, постоянным движением по одной траектории.  Думая о том стоит ли 
следующим циклом увеличивать диаметр окружности или нет: туманность, 
увеличивалась, многие бакопыты подвергались воздействию хаоса, зачастую выходя из 
строя, предоставляя совсем лживые данные. Были логики вывести их далеко вдаль: 
влияние взрывчатости искажало результаты, но это было некритично так искажение 
было высчитано и могло быть отфильтровано. 
      Без видимых причин, последнее время оно ощущало себя некомфортно, это 
была не логика или чувство, а казалось нечто глубинное, вроде самого 'я'. Даже 
серьёзные многопоточные логики анализа не нашли каких-то явных причин, это 
казалось странным, усиливая эти беспокойные раздумья. 
      Постепенно беспокойство росло, незаметно дополняясь появившимся чувством, 
будто в атом летит что-то очень массивное. Этого не было, а чувство всё усиливалось 
предвещая. Оно не могло его игнорировать, опасалось, понимая, что навряд-ли что-то 
прилетит из пустоты, начав спешно удалятся от очагов, надеясь улететь из 
взрывчатости и избавится от этих странных чувств, но было уже слишком поздно.  
      Вскоре внимание укололо восприятие того, как в крупнейшем очаге произошла 
вспышка: из его глубин вырвалась сверкающая, постепенно чернеющая и 
уменьшающая сфера, тянущая за собой гущ, размером не меньше 1/10 атомности в 
конце уменьшения. Во время ускоряющегося движения, следуя направлению вращения 
этой сферы, вдоль спина, сформировался закручивающийся диск из материи. 
Сверхразум пытался уклонится, существом ощущая большую массу этой угрозы, но 
она двигалась именно в него.  
      Оно послало на встречу несколько сформированных моховиков, 
превращающиеся в завихрения пытаясь погасить скорость угрозы, и что есть сил, стало 
возводить препятствия между ними. Приняв дополнительные меры: атомность, стала 
вращается внутри огибающих её колец мехатроники, усиливая спин. Выброс 
молниеносно ворвался в сферу влияния: сверхразум пытался силой изменить его 
орбиту, но был не властен над этой непроницаемостью, лишавшей его влияния. 
      Препятствие было в стадии небольшого уплотнённого облака хаоса и плотного 
полотна из трубочек мехатроники в несколько слоёв, согнутых много раз, когда выброс 
ударил легко прорвавшись, столкнувшись с атомностью. Благодаря кружению, ударив 
в центр масс, сместился вправо вслед за вращением атомности, многократно усилив 
кружение вокруг общего центра масс, но деформировав её не так сильно. Они 
кружились по большой траектории, кружась в это время по меньшей, в то же время 
вращаясь. Из атома происходило излучение большой энергии, от которого сфера 
контроля ужалась сотню раз, а хаос вокруг усилился в множество раз, новым 
эпицентром взрыва.
      Оно осознавало процесс развития искажения восприятия и виденья атомности 
становящаяся деструктивным. Испытывая всё поглощающею усиливающеюся боль 
сознание сверхразума, отчётливое 'я', растворилось во тьме, но некуда не исчезло, 
являясь самой сущностью атомности, продолжая созерцать хаос восприятием-памятью 
превращённым в муть. 
      В тот момент оно представляло из себя слегка приплюснутый эллипсоид с 
небольшой, но очень тяжёлой чёрной сферой на одном из полюсов, кружась, верчась 
вмести с ней. Испуская в пространство из места соприкасания, интенсивную радиацию, 
поглощаемую царившей вокруг бурей, поглотившей останки мехатроники и 
интерпретатора. Наползающих чёрную сферу - вбирающую окружающую матерю и 
поглощающую излучения - которая была без всякого энергоёмкого вещества, а 
состояла скорее из его противоположности.
      Конец 2 главы