==Меня зовут Саймон. Часть первая: Саймон.== (Вторая глава)
июн. 15, 2012 | 01:15 am
Глава 2. Боль.
Удивительно, но в этот раз, все двери в больнице были закрыты. Кроме одной, в самом дальнем конце коридора, в котором сегодня почему-то пахло сигаретами. Кажется, я даже видел дым, млечным путем распластавшийся в метре от высокого потолка, в границах своей личной матрицы.
Очевидно, я, забыв про больную ногу, вскочил с кровати и вырубился от боли и усталости прямо на моем древнем ковре. Осмотрев ногу во сне, я, с жалким подобием удовлетворения, заметил, что нога цела и я могу ходить: ну хоть какой-то плюс от моей периодической "комы".
Глубоко внутри меня начало зарождаться любопытство и, то ли из-за него, то ли из-за ощущения безвыходности, я медленно пошел по коридору в сторону открытой двери.
Что все таки произошло ночью? Кто отвез меня домой? Том? Неужели он оказался настолько "добр" ко мне, что аж залатал рану и накрыл одеялом? И что же случилось с Зоуи?
Он убил ее и подкупил какую-то женщину, чтобы она удивленно оповестила меня, что никакой "Зоуи" не существовало? Как глупо: не только же я видел ее, я быстро докажу кому угодно, что мисс МакМерелл не мираж и не ошибка. Если он правда кого-то подкупил, а это самый вероятный вариант... Женщина! Ночью в номере была женщина. Вспоминай, Саймон, давай... Строгие брюки, белая рубашка, жилет, светлые волосы, собранные в пучок, очки, как у школьной учительницы, высокомерный взгляд. Она ничего не говорила, я помню только то, что она шевелила губами... Бред какой-то. Почему то мне в голову пришла глупая мысль о некой схожести произошедшего с кукольным театром. Я понимаю, что это звучит невероятно, но я сразу вспомнил, как в детстве я ходил с отцом на ярмарку. Там регулярно один очень опытный чревовещатель устраивал спектакли. Куклы открывали рты и, как будто взаправду, говорили, но голос исходил из чрева довольного кукловода. У него были сотни разных голосов...
В темноте за дверным проемом виднелся огонек сигареты. Кто-то был там. Собравшись с духом я спросил:
- Кто здесь?
Огонек взлетел немного выше, на пару секунд стал ярче и, снова опустился на место. После того, как этот кто-то выдохнул, мужской голос ответил мне:
- Какая разница кто мы? - И, затянувшись еще раз, добавил, - Главное, что мы здесь и тут весьма уютно.
- Не знаю как ты, - Я зашел в комнату, нащупал край кровати и присел, - но я совсем не в восторге от этого места.
- Правда? Почему же? - слегка удивленным голосом спросил мой собеседник, пуская дым, - Тут никого нет, здесь нет вечной суеты, криков, негативных эмоций, продажных друзей и женщин, ненависти и борьбы. Только сырость и немножко боли. И то эта Боль служит платой за спасение от кошмарного сна снаружи. - Он ухмыльнулся.
- Но что это за место? - спросил я.
Из темноты ко мне приблизился размытый темный силуэт и протянул мне пачку сигарет. - Угощайся. - Я достал одну. Когда он чиркнул зажигалкой, подкуривая мне, тьма уступила оранжевому тусклому свету, демонстрируя мне поросшего черной щетиной парня лет двадцати пяти. Помимо щетины, он мог похвастаться болезненными мешками под воспаленными глазами, сломанным кривым носом, залепленным пожелтевшим пластырем и сухими, потрескавшимися губами. Он продолжил:
- Это наше убежище. Наш храм немых молитв и оазис несбыточных фантазий. - Собеседник отошел немного назад и, видимо, сел на другую кровать. - Мое имя Сэм.
- Я Саймон.
- Я знаю, мистер Фелл. Рад встрече. - Вызвав сразу уйму вопросов ответил Сэм.
- Но откуда? - Мне стало как-то не по себе.
- А знаете, мистер Фелл, - проигнорировав мой вопрос, продолжил парень напротив, - у меня было очень тяжелое детство.
Пытаясь не думать, к чему эта беседа может привести, я облокотился на спинку кровати и начал слушать.
- Я родился в Бейонде, на окраинах, - огонек сигареты упал на пол и исчез под раздавившей его ногой, - и прожил там до двадцати четырех лет. Мои родители никогда не уделяли мне внимания, они были алкоголиками и не брезговали побаловать себя всевозможной наркотой. Они ежедневно уходили в свои сказочные миры, а я рыдал все ночи напролет. Раз в несколько дней приходила бабушка, стирала с меня мое размазанное дерьмо, иногда даже кормила. Я прекрасно понимаю, что ей тоже было все равно, просто у нее было хоть немного совести. В четыре года мне уже приходилось выживать самостоятельно: жрать объедки родителей, пить воду из под крана, одеваться в какие-то жалкие лохмотья. Чуть позже, не знавший ни одной заповеди, я начал воровать помаленьку сначала, потом серьезнее. Был задирой, другие дети меня боялись. Когда мой отчим в очередной раз избил меня, я решил больше не появляться в этом доме, я просто убежал. И поклялся себе когда-нибудь отомстить за все этой твари Джошуа.
Джошуа? Бейонд? Алкоголизм? Орал все ночи напролет? Сэм? Маленький Сэмми?
- Сэмми? - прошептал я.
Собеседник замолчал. Даже когда я повторил свой вопрос, он не сказал ни слова. Спустя пару минут давящей на сознание тишины, Сэм сказал:
- Тебе пора.
- Что прости? - я не знал, что делать.
- Тебе пора возвращаться назад. - Повторил "Сэмми?".
Я посмотрел по сторонам: ничего не происходило. Я направил вопросительный взор на загадочного собеседника.
- Пока, пап... - очень тихо сказал тот.
- Что? Что ты сказал? - Что-то аж громыхнуло у меня в голове.
Я лежал на ковре, возле своей кровати. Нога невыносимо болела. В комнате было душно и пыльно. Перевернувшись на спину, я запустил наисложнейший механизм человеческого мыслительного процесса. Он сказал: "Пока, пап". Пока, мать твою, пап. Что он имел ввиду?! Откуда он взялся в моем "храме немых молитв"? Вопросов еще добавилось, но ответы появляться не спешили.
Так. Ладно. Сначала надо разобраться с Зоуи. Что я могу сделать? Нужно поехать в забегаловку Эла.
Ползком добравшись да прихожей и с трудом открыв дверь шкафа, из которого на меня повалилась огромная куча всякого хлама, я принялся искать там свой старый костыль. Когда-то давно я не очень удачно упал с лестницы и проходил с этим костылем довольно долго. Сейчас я был крайне рад своей предусмотрительности, тому что "на всякий случай" взял "третью ногу" с собой. Нашел!
Мне потребовалось немало времени, чтобы принять вертикальное положение и выйти в подъезд. В спешке закрывая дверь, я услышал сзади тихий плач. Это была Лаура. Она сидела на полу, опираясь на стену, и плакала, опустив голову вниз. Легкое платье, закрывавшее ее пьяное нежное тело, было покрыто засохшими пятнами крови. Первым делом я подумал, что она ранена, но быстро обнаружил источник этих красных узоров. Все ногти на ее руках были содраны: одних вообще не было, другие, сломанные и обнажавшие мясо, еле держались на ее хрупких пальчиках. Что она с собой сделала?!
Подняв свои замутненные небесно-голубые глаза на меня, она прошептала:
-Зачем? ...
Едва выдавив из себя последнюю букву, Лаура зарыдала.
Сердце провалилось куда-то в бездну, к вискам прилила кровь, наносящая наимощнейшие удары, подобно огромному молоту, прямо в глубину моего разума. Ноги начали подкашиваться, я еле удержался, чтобы не упасть, крепко схватившись за деревянную опору, заменяющую левую конечность.
- Что с вами произошло? - Чуть ли не заикаясь, произнес я.
- Он не хотел меня слушать... Он не послушает меня... Он не послушает меня! - продолжила рыдать мать Сэмми.
Я понял, что выпытать что-либо хоть немного вразумительное из нее не получится, и начал двигаться в сторону двери в ее квартиру. Дернув ручку несколько раз и убедившись, что дверь закрыта, я постучал. Тишина. Постучал настойчивее и громче. Где-то за стеной заплакал маленький Сэмми. Дверь никто не открывал. Я попятился назад и случайно опустил глаза вниз: вся нижняя часть двери была расцарапана и замазана кровью, на полу лежала какая-то часть сломанных, окровавленных ногтей. Проклятье... Лаура... Что же ты делаешь? Что мне то делать? Не могу же я оставить ее прямо на лестничной площадке. Я собрался духом и приказывающим тоном сказал:
- Так, ну-ка вставай. Подождешь у меня дома, пока я не вернусь, я быстро.
На удивление, Лаура послушалась. Она медленно, пошатываясь, встала и прошла за мной к моей квартире. Оставив ее там, я задумался, закрывать ли мне дверь на ключ и, решил не закрывать. Не дай бог она подумает, что я запер ее там.
После мучительного испытания ступеньками я добрался до машины. В этот момент до меня дошло, что мне безумно повезло иметь в машине автоматическую коробку передач и, что ранили меня не в правую ногу: ехать я могу.
- Привет, Саймон! - как всегда обрадовался мне Эл. В забегаловке были всего пара человек, и то сидели по дальним столикам. - Что это с тобой? Господи Иисусе, неужели таки нарвался на банду тех черномазых?
- Послушай меня, Эл. Мне нужна твоя помощь. - Чуть ли не падая на барную стойку, начал я. Мне было безумно плохо, от жара и напряжения я безумно вспотел. Выглядел я, наверное, не очень этично. - Вчера я приходил сюда с Зоуи. Я понимаю, звучит относительно глупо, но... ты помнишь это?
Эл переменился в лице, - Саймон? О чем ты друг? Какая Зоуи? И о каком "вчера" ты говоришь?
Меня бросило в еще более сильный жар. Я решительно не понимал, что происходит. Облизав губы, я выдавил из себя:
- Какого, мать твою, черта ты говоришь? Зоуи. Зоуи МакМерелл. Девушка с разноцветными глазами. Вчера мы с ней пили здесь кофе. - У меня очень сильно закружилась голова.
- Саймон, дружище... Тебе плохо? - Испуганно спросил "шеф"., - Да ты еле на ногах стоишь...
- Ответь, мать твою, на мой охренительно простой вопрос!, - Я был вне себя от ярости.
- Тише, тише... Всех клиентов мне тут распугаешь. - прошептал старый расист. - Ладно, отвечаю: ты был здесь последний раз дня два назад, ночью. Я смотрел бейсбол. Ты выпил стакан американо, потом заказал еще один, выпил его наполовину и ушел. И никакой Зоуи МакМартин...
-МакМерелл! - заорал я. - Ты издеваешься надо мной, Эл?
- Нет, конечно же! У тебя, походу, бред, мальчик мой... Тебе нужно к врачу.
- Нельзя мне к врачу, - я перешел на отчаянный шепот, - нельзя, Эл. Я ничего не понимаю, совсем.
Хозяин забегаловки наклонился ко мне:
- Проблемы с законом, сынок? - Понимающе спросил он.
Я посмотрел ему в глаза, мне было невыносимо плохо, все вокруг расплывалось.
- Да...
- Значит, дружище, вот, что мы сделаем. Слышишь меня? У меня есть один знакомый доктор, - начал Эл, - сейчас напишу его адрес. Приедешь к нему домой, скажешь, что ты от меня. Объяснишь ему свою ситуацию, он все поймет и залатает тебя по высшему классу, недорого. Его зовут Рон Кемингтон. Вот, возьми адрес. - Он протянул мне бумажку. - Езжай к нему прямо сейчас, хорошо, друг?
Я кивнул.
- Только будь, это, осторожен за рулем, ты еле на ногах стоишь. - Крикнул старик вдогонку.
Это наше убежище. Наш храм немых молитв и оазис несбыточных фантазий. Тут никого нет, здесь нет вечной суеты, криков, негативных эмоций, продажных друзей и женщин, ненависти и борьбы. Только сырость и немножко боли. И то эта Боль служит платой за спасение от кошмарного сна снаружи...
Боль. Плата. Спасение...
Я слишком поздно осознал, что еду по тротуару, очевидно, давно потеряв контроль за дорогой. И даже осознав это, я уже ничего не мог поделать: мне было настолько плохо, что я не мог давать отчет моим действиям. Тело, опираясь на впитанные мышечной памятью полупассивные "Па", само вытворяло с моей машиной все, что считало нужным. И, как я понимаю, в данный момент, моему телу было абсолютно все равно на стремительно приближающийся столб. Повезло еще, что не сбил никого... Или сбил?
Наимощнейшим рассекающим ударом столб оказался прямо в сердце моей "детки". Раскрывшись и больно ударив по руке, руль плюнул мне в лицо чертовски жесткой подушкой безопасности. Господи, да так и сотрясение можно получить...
- Как вы? Вы живы? - раздался чей-то голос снаружи покореженного каркаса шедевра 1973 года выпуска.
Жив, как же. Только хочется орать от боли и обиды. Да какое тебе вообще дело, человек? Сними меня на пленку и иди дальше своей дорогой, разве тебе не это нужно? Неужели в тебе неожиданно проснулось внимание к себе подобным тварям?
- Кто-нибудь вызовите скорую! - заорал этот же голос уже ближе.
Так, а вот этого я допустить не могу. Что же делать? Я еле чувствую тело, жар, похоже, только усилился, безумное головокружение, меня мутит, в ноге, как будто бы крутят ножом, слабость. Проклятая слабость! Зоуи говорила мне, что я сильный, что я не сдаюсь. Я и не могу сдаться, мне же еще нужно найти ее... мать ее... Так! Соберись, Саймон Фелл. Ты же до этого момента гордо считал себя мужчиной, значит нельзя быть такой тряпкой. Когда я думал об этом, уважаемый читатель, я нанес себе столько воображаемых ударов и пощечин, что аж разозлился. А злость - один из немногих механизмов, движущих современное общество.
- Парень, ты как там? - Надоедливый голос уже пытался открыть мою дверь. - Скорая выехала, скоро будет, держись.
Саймон, сукин сын, Фелл! Самая пора поднять свою немощную задницу с сидения и скрыться дворами.
Я нащупал костыль, снял блокировку с двери и высунулся в проем. Передо мной стоял молодой светловолосый юноша и испуганно изучал увечья, в данный момент, совсем отвратительно выглядящей особи вида - или подвида, или еще чего-то - "человек".
- Дружище, не нужна мне твоя помощь. - Выдавил из себя я.
- Как же? У тебя шок. Постарайся не двигаться, ты кажется ранен. - Затараторил юноша.
- Послушай, ты не понял? У меня все хорошо, иди домой. Я тоже домой пойду. - Я медленно вылезал из машины, пытаясь вспомнить адрес, который дал мне Эл. Хайклифф Стрит 14. Или пятнадцать. Или сорок один. Черт.
- Пожалуйста, дождитесь скорой помощи! - Почему-то перешла на "Вы" моя назойливая головная боль.
- Не лезь, куда не просят. - Начал я медленное движение в сторону переулка. На улице был, вдобавок к приставучему "помощнику" всего один зевака: хорошо, что мало людей.
Парень пошел за мной:
- Стойте, нельзя...
- Отвали от меня! - Не дав ему договорить, закричал я. - Иди, переводи бабушек через дороги, раз добро некуда девать.
В голове кольнуло, я чуть было не упал. В глазах все расплылось, а когда снова сфокусировалось, передо мной предстал испуганно-разочарованный юнец.
- Ладно... - Пробубнил он.
- Беги к мамочке. - Крикнул я напоследок, не понимая, что делаю. Не стоило так с ним: он же просто хотел помочь. Просто... Просто хотел помочь не тому человеку и не той помощью. Хотя не его это вина. Порой бывает крайне сложно понять, "тот" человек или "не тот". Проще всех воспринимать, как грязь.
Вдалеке заорали сирены. Теперь меня точно вычислят. Они придут ко мне домой... Лаура! Она же там!
С этой мысли я соскочил, когда увидел табличку на доме "Хайклифф стрит 24". А я ведь правильно ехал! Мне даже стало как-то смешно, по-черному смешно над самим собой и всей этой отвратительной ситуацией. 22, 20, 18... Дома очень медленно и мутно проплывали мимо меня. Сирены орали через пару улиц отсюда - жаждущие отыскать мои скелеты в шкафу приехали к месту аварии. А я довольно далеко умудрился "ухромать"...
Дом ?14. Если не угадал, то, наверное умру прямо здесь, - не смешно пошутил я. Хотя большая доля правды в этом была. Стало еще намного хуже. Я с трудом шевелился. Кровь с ноги уже просачивалась через джинсы.
- Да...? Чем могу помочь? - за дверью стоял, удивленно смотря на меня, ровесник Эла.
- Вы... Рон... Кемингтон...? - Еле шевеля языком и чуть ли не выкашливая каждый звук, спросил я.
- Эмм... Да, это я.
- Я от Эла. - С неимоверным усилием прошипел я и упал за порог.