Багровский Артур : другие произведения.

День Защиты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

ИСТОРИЯ ЧЕТВЕРТАЯ

"Не существует пределов ужаса

который может испытать человек".

"У каждого врача должно быть свое кладбище".

0x01 graphic

ДЕНЬ ЗАЩИТЫ

   Начавшаяся весна не принесла в этот раз своего обычного обновления чувств. Не шумело в голове, не дышалось глубоко, не повеял ветер перемен, зовущий все бросить и мчаться навстречу новым приключениям. Чувства, ощущения, желания словно бы отступили с переднего плана и стояли неподалеку, точно статисты в спектакле, уступив место работоспособности и сосредоточенности, усердию и рвению. Макс порой сам удивлялся тем разительным переменам, что произошли с ним за прошедшие осень, зиму и начало весны, приход которой он даже не заметил. Макс с несвойственным ему в иное время прилежанием трудился над диссертацией.
  
   "Субкультура может отличаться от доминирующей культуры языком, манерой поведения, одеждой и тому подобным. Основой субкультуры могут быть стиль музыки, образ жизни, определенные политические взгляды. Некоторые субкультуры носят экстремальный характер и демонстрируют протест против общества или определенных общественных явлений. Некоторые субкультуры носят замкнутый характер и стремятся к изоляции своих представителей от общества. Иногда субкультуры развиваются и входят как элементы в единую культуру общества. Развитые субкультуры имеют свои периодические издания, клубы, общественные организации".
  
   Так проходили день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Близилось лето.
   Когда даты предварительной и основной защиты были назначены, наступило время "обратного отсчета". Черт, как много всего надо успеть за это время! Отдать работу в переплет, выверить ошибки в автореферате, съездить к научному оппоненту. Банкет, машина, чтобы отвезти потом...
   Просто голова кругом идет. Да, прошли веселые деньки, когда можно было ходить по кафе и барам, вешать лапшу на уши молодым, симпатичным девчонкам и строить из себя научного работника.
   Тем не менее, надо отдать должное тому, сколько времени Макс провел за работой над текстовой частью своей диссертации. Вот она лежит на столе в новеньком переплете, прямо из типографии - "Субкультуры современного общества". Надо еще раз все тщательно проверить, потом забросить экземпляр научному руководителю.
  
   Он возвращался домой, переваривая в сознании массу ценных советов и другой побочной информации, когда ко всему прочему в голове отчетливо прозвучали слова: "Макс, я жду тебя". То ли порыв ветра, то ли набежавшее облачко что-то вдруг изменили. Улица пред ним вытянулась необъяснимым образом в необъятную даль. Сквозь дома, поток машин и пешеходов проступил фантастический лес: огромные, словно колонны, деревья неприглядного серого цвета. Их кроны терялись где-то в облаках чужого неба. Видение длилось секунду, другую. Кольнуло под лопаткой. Видение растаяло. Макс вновь стоял в городе, на тротуаре. Его обтекал пестрый людской поток. "Надо двигать домой. У меня видок сейчас, наверное, еще тот. Примут за нарика какого. Не хватало только накануне защиты в ментовку угодить. Доброхоты всегда найдутся. Позвонят, заложат. С людьми надо быть настороже... Стоп! Чего это меня занесло?"
   Макс от неожиданности мыслей даже остановился, осмотрелся. Никто не таращил на него с подозрением проницательный взгляд, никто не смотрел на него как на полоумного. Люди торопились по своим делам, также как он, по своим собственным. Макс поспешил домой, списав видение на проявление нервного напряжения последних дней.
  

* * *

  
   После обеда надо было еще съездить в университет, переговорить там с одним, с другим. Решить кое-какие вопросы. В частности, Макса сильно напрягал банкет. Профессора и прочие коллеги по кафедре, как известно, народ пьющий, но водка не прокатит, угощать надо коньяком. "Сволочи они все, паразиты общества. Вцепились, вгрызлись. За всю жизнь палец о палец не ударили. Историки! Кому нужны эти их научные труды, умничанье, разглагольствование на пустопорожние темы. Да, жаль нельзя включить их в свою диссертацию, как яркий тип социального паразита. Нет, защита пройдет - сразу заявление подам. Не хочу оставаться среди этих упырей".
   От несвойственных ему странных мыслей его отвлек звонок. Звонила Мила, вечером собиралась зайти.
   - Ты совсем меня забросил, - упрекал слегка обиженный голос из трубки.
   - Ты же прекрасно понимаешь, у меня защита на носу, - едва сдерживаясь, твердил Макс.
   - Я же хочу тебе помочь, - не сдавалась Мила. - Массаж сделаю, и вообще, тебе надо отвлекаться хоть изредка. Того гляди крыша поедет от твоей науки.
   Что ж, она была права, крыша уже начинала ехать. Кроме того видения сегодня днем, Максу снились сны. Это не были кошмары или иная жуть, он вообще редко помнил их содержание. Какие-то поездки... Он куда-то спешил, опаздывал, садился не на тот транспорт, или маршрут почему-то вдруг менялся... Он заезжал в какие-то совершенно незнакомые места, хотя точно помнил, что раньше здесь все было иначе... Наяву, не во сне. Утром от снов оставалось тягостное впечатление и неприятный осадок, иной раз на весь день.
  
   "Массаж не помешает. В конце концов, действительно, надо же хоть изредка немного расслабиться. Может, хоть спать буду спокойнее. Да, наверное, стоит перезвонить и согласиться. Еще обидится и вообще порвет со мной отношения".
   Порывать отношения с Милой Максу не хотелось. Он хоть и познакомился с ней при обычных для него обстоятельствах, на "сковородке" возле университета, сразу понял, что она отличается от всех его предыдущих знакомых. Не только девчонок, но и некоторых ребят.
   Ее внешность отличалась той красотой, что несвойственна современным местным меркам. В первую очередь, это касалось глаз: огромных, серых, глубоких, завораживающих. Да, наверное, Макс полюбил ее за глаза. Полюбил? Громко сказано. Он до сих пор никак не мог разобраться в своих чувствах к Миле. У нее не было шикарной фигуры "90-60-90", ног от ушей, не было роскошной прически. Не было в ней того, что обычно производит первое яркое запоминающееся впечатление. Обычно подобные девушки были для него "серыми мышками".
   Макс не помнил, как и почему впервые обратил на нее внимание, не помнил, о чем заговорил, что сказал. Но хорошо помнил, что после первых слов, произнесенных ею, ему стало легко, словно в голове распустился маленький, но тугой узелок, что сковывал часть его сознания до того момента. Да, именно после знакомства с ней он почти перестал таскаться по тусовкам и барам и сосредоточился на диссертации.
   Наверное, это была не любовь. Нет, скорее всего, не любовь. Она стала его музой, вдохновительницей. Она всегда молча и внимательно слушала его разглагольствования и умничанье по поводу и без повода. А потом делала замечания, выкладывала свои суждения относительно его высказываний. Они оказывались точны и правдивы против его витиеватых красивых, но сомнительных рассуждений. Ему становилось стыдно оттого, что он умничает перед этой, казалось бы, молоденькой наивной приезжей девчонкой. Откуда в ней столько житейской мудрости? Когда она успела все осмыслить и узнать? Для нее многие вещи были более очевидны, чем для него, постигавшего все то же по учебникам и умным мыслям других.
   "Видимо, современная система образования зашла в тупик. Она не дает того, что действительно нужно человеку. Все эти теоретические построения - как формальное направление в искусстве: красивые, но бессмысленные мазки краски. Эстетично, но бестолково, а главное бесполезно".
   И опять Макс вернулся к мысли, что "вся эта хрень", которой он занимался почти три года, полнейший абсурд. Он понял это благодаря Миле? Может быть. Нет. Скорее всего, она просто явилась катализатором, зеркалом, в котором отразились его собственные взгляды. Вот так примерно все было.
  
   Сейчас Макс, лежа на спине, всматривался в черты Милы. Она мерно покачивалась над ним, закинув руки за голову. Глаза ее были прикрыты, но и без того было видно, что она наслаждается их близостью. Не так, как обычно бывает в некоторых фильмах, со вскриками: "О, да! Детка! Давай еще!"
   Макс не ожидал, что в такой неприметной и несексапильной на первый взгляд девушке скрывается такое море страсти. Но оно было, оно бушевало там внутри, порой проявляясь на поверхности. Макс видел это по едва уловимым изменениям в лице Милы. Лицо то вытягивалось, то приобретало округлость. Тоже происходило с губами, бровями, скулами. В мягком свете ночника ему казалось, будто вся фигура Милы меняется, перетекает из одной формы в другую: плечи, бедра, талия, грудь. Иной раз Максу казалось, что перед ним совершенно другая девушка. Эти изменения происходили даже внутри. Он чувствовал это той частью своего тела, что сейчас помещалась в ней. Что-то в Миле постоянно двигалось, перекатывалось и переливалось, словно она была не из плоти и костей, а из чего-то нежного и эфемерного, лишенного покоя, меняющего форму как облако.
   Вроде бы когда-то давно ему уже было так замечательно с другой девушкой? Но он никак не мог припомнить ее имени, места и времени, когда все это было. Да и было ли все это наяву или во сне? Почему-то при этих воспоминаниях ему всегда представлялись нарисованные цветы.
   Однако такой расслабленной и мягкой Мила была не всегда, а лишь когда отдавалась ему или, правильнее сказать, владела им. В то время, когда она делала массаж, ее пальцы становились жесткими как прутья. Они разминали его плечи, его спину, что говорится, до костей. Вот и на этот раз, перед тем как перейти к любовной части их вечера, она так размяла его, что спину до сих пор жгло, особенно в одной точке, под лопаткой. А потом они занялись любовью. Кстати, сама Мила никогда не говорила: "Займемся любовью" или "Займемся сексом". Она просила побыть его с ней или в ней. И с какого-то момента Макс начал понимать разницу между этими представлениями.
  
   Так прошел тот их вечер и долгая ласковая ночь. Макс чувствовал себя превосходно, бодро, а главное, более спокойно и уверенно, в сравнении со вчерашним суматошным днем. Он, этот прошедший день, отлетел далеко в какую-то сумрачную даль и стал серым и плоским, как старый фотоснимок. Это уже не важно, главное - будущее. "Было классно. Прости за вчерашнее. Я без тебя никто, никуда, никогда".
   Макс набрал и отправил смс-сообщение и заглянул в ежедневник. День предстоял насыщенный. Предварительная защита через два дня.
  

* * *

  
   - Да не переживайте вы так. Ничего страшного не случилось. Обычное переутомление. С каждым может произойти. Подлечим мы вашего защитника. Пару недель отдохнет у нас и будет в полном порядке. И защиту переносить не надо.
   Врач говорил мягко и монотонно, голос походил на журчание ручья, оттого успокаивал. Тот, с кем говорил врач, являлся младшим научным сотрудником кафедры истории К...ого университета. Он сопровождал больного от места, так сказать, "преступления" до самой палаты. Нельзя с уверенностью сказать, что эта миссия была для него приятна, но поручение было дано самим заведующим кафедрой, личностью авторитетной не только в стенах университета, но и в определенных кругах городской интеллигенции. Посему подобную просьбу игнорировать было неуместно.
   - Понимаете, доктор, у него сегодня предварительная защита. Дело щепетильное, и вдруг такое!
   - А раньше за ним подобные выходки замечались?
   - Что вы, доктор, никогда! Я его по кафедре уже три года знаю. И раньше, когда он учился. Кстати, дипломную работу он тоже у нас защищал.
   - Понятно. А с алкоголем как?
   - Ну, не больше, чем любой из нас. Всегда, всегда себя в руках держал.
   - Вот и хорошо. В таком случае не о чем и беспокоиться. Отправляйтесь на работу, сообщите, что все будет в порядке. Поставим мы на ноги вашего коллегу.
   - Спасибо, доктор, спасибо. Так и передам.
  
   Максу было наплевать на все разговоры. Главное, что он чувствовал себя сейчас хорошо, комфортно и спокойно. И плевать, что говорили о нем врач и кто-то с кафедры. Остальные ушли с полчаса назад. С кем разговаривал доктор там, в коридоре, Макс не видел из-за полуприкрытой двери, а по голосу различить не мог.
   Что же случилось? Макс мысленно попытался вернуться на пару часов назад в университет. На кафедру истории, в аудиторию номер 1313, где должна была состояться предварительная защита его диссертации. Состояться должна, но вот состоялась ли? Сознание Макса с трудом, словно сквозь джунгли, продиралось сквозь воспоминания. "Что же случилось? Прошел он предварительную защиту или нет? Почему сейчас он здесь? Где это здесь? Это больница? Нет... Да! Он же точно знает, что человек с журчащим голосом - врач. А раз врач, значит, это больница... значит, его будут лечить... вот и хорошо... лечение - это всегда... вот только Мила... наверное, она его теперь бросит... конечно, к чему такой умнице и красавице псих... он же псих... потому что в психушке".
   - Стоп! С чего это он решил, что в психушке?
   - Потому что он псих.
   - Кто?
   - Да ты!
   - Я?
   - Да!
   "О, он начал разговаривать сам с собой. Это плохо. Это значит, он псих. Нет, он не сам с собой разговаривает, а вон с тем, другим в углу. Кто это такой?"
   - Эй, ты кто такой? Как тебя зовут? Ты тоже из новеньких? Чего это врач на меня уставился?
   - Он слышит.
   - Значит, я говорю громко?
   - Ясное дело.
   - Надо говорить шепотом?
   - Ты не говорил громко, ты слишком громко думал. Надо думать шепотом, тогда врач тебя не услышит.
   - Эй, чего ты лезешь в мои мысли. Это я подумал, а не ты. Кто ты такой вообще?
   - Я вчерашний.
   - Кто вчерашний?
   - Я всегда тут сижу и всегда вчерашний. Я этого доктора знаю. Он хитрый сукин сын. Главное не выдавай себя. Не показывай виду, что ты псих. А то он живо определит тебя к буйным, а потом съест.
   - Съест?
   - Конечно. Он всегда так делает с буйными психами.
   - Но я не псих!
   - Нет? Тогда отчего ты разговариваешь сам с собой?
   - Я говорю с тобой.
   - А кто я?
   - Не знаю.
   - Я это ты вчерашний.
   - Но я не буйный!
   - Тогда почему ты здесь? Что ты там устроил, в универе?
   - Я не помню.
   - Вспоминай, а не то съедят.
   - Но вчерашний - ты, ты и должен знать.
   - Тише, доктор нас подслушивает. Прикрой голову полотенцем, мысли не будут такими громкими. Тогда доктор тебя не услышит и не съест.
   - А тебя?
   - Я вчерашний, а это уже прошло.
  
   Заведующий отделением наблюдал как новопоступивший больной, покачиваясь, невнятно говорит, точнее, спорит сам с собой. Затем он протянул руку, снял со спинки койки полотенце и накрыл им голову. После этого он захихикал и стал говорить громче. Доктор покачал головой и, вздохнув, прикрыл дверь. Случай не такой уж и легкий, как он сказал коллеге молодого человека. "Здесь не только переутомление от работы над диссертацией. Тут что-то посложнее, что-то давнее. Какое-то застарелое нервное потрясение, а то и шизофрения. Дебют на фоне переутомления. Есть в чем разобраться. Так что там говорил коллега о его выходке на предзащите?" Врач направился к дежурной сестре, дать некоторые распоряжения относительно новоявленного пациента.
  

* * *

  
   Как и обещал врач, Макса выписали ровно через две недели. Он выглядел притихшим, но спокойным и даже порозовевшим. В тот же день, в день выписки, он отправился на кафедру с извинениями. Макс так и не вспомнил, что именно он учудил на предзащите. Хорошо, что он так и не вспомнил об этом, пришлось бы извиняться, зная за что именно. Сознание хорошо упрятало воспоминания о тех событиях. Научный руководитель похлопал его по плечу, сказал несколько общих фраз. Однако в интонации его голоса звучали ледяные нотки. Видимо, выкинутый Максом фортель был не таким уж безобидным. Он с тревожными чувствами отправился домой.
  
   Вечером забежала Мила.
   - Что же ты не позвонил? - крикнула она прямо с порога. Дверь она открыла своим ключом. - Я бы тебя встретила.
   - Ты же на работе была. Да и чего меня встречать, я же не... Я думал, ты не захочешь со мной больше видеться, - Макс с трудом сумел поднять глаза на подругу.
   - Дурачок, - Мила широко улыбнулась. - Ты же не маньяк какой. Ты же еще никого не убил.
   - Правда? Это утешает, - Макс натянуто улыбнулся.
   - Что ты ерунду говоришь, - Мила чмокнула его в щеку.
   - Вовсе нет. Я так и не вспомнил, что там произошло. Мил, ты же была там все время. Что я натворил?
   - Ничего особенного. По крайней мере, рукоприкладством ты не занимался.
   - Уже легче. А что тогда?
   - Так. Высказал свое мнение в адрес некоторых сотрудников, - Мила повертела рукой в воздухе.
   - Ну, не томи?
   - Да ничего особенного. Назвал кое-кого "социальными паразитами", в качестве примера.
   - Охренеть!
   - Фу, как грубо! - Мила сделала строгое лицо. - Да будет переживать. Я потом в коридоре слышала, некоторые с тобой солидарны.
   - А-а. Мне бы защиту пережить. Я уже прикидываю, сколько будет "черных шаров".
   - Плюнь ты на них. Это не главное. Давай массаж сделаю? Наверное, соскучился за две недели, а? Или тебе медсестры скучать не давали?
   - Скажешь тоже. Там, по-моему, вся психушка надо мной потешалась. Кажется, все были в курсе, что случилось.
   - Все позади, - Мила обняла его за шею. - Думай о будущем, оно скоро наступит.
   - Да. Главное, чтобы оно не наступило на меня.
   - Покончишь со всем этим и уедешь в Австралию!
   - Почему в Австралию?
   - Это очень далеко отсюда, на другом краю света. Идем...
  

* * *

   Предварительную защиту посчитали состоявшейся, приготовления закончены. До основной защиты оставалось несколько дней. Макс уладил все вопросы, еще раз извинился и решил не напрягаться до назначенной даты. Поэтому он даже на пару дней выбрался за город. Разумеется, Мила поехала с ним. Она теперь все время находилась рядом, оберегала его от всего. Для этого ей, кажется, пришлось взять дни за свой счет. Макс еще раз убедился в том, какая она самоотверженная и необычная. Из всех его бывших друзей, приятелей, подружек и просто знакомых, за эти дни так никто ни разу не заглянул. Лишь Виталик и Василь позвонили узнать, как он. Пообещали "заскочить на неделе", но этим все и ограничилось.
  
   На даче было превосходно. Наверное, это после двух недель "заключения" в больнице. Мила наготовила кучу всего, чтобы не тратить время отдыха. Садоводов было довольно мало - настоящий дачный сезон еще не наступил - поэтому казалось, что они одни на всем белом свете. Несмотря на прохладную погоду, Макс загорал в саду на раскладушке. Чуть позже Мила присоединилась к нему. Соседние дачи пустовали, поэтому она не стеснялась остаться в одних белых трусиках с маленькими черными "Веселыми Роджерами", чем обратила к себе пристальное внимание Макса. "Вот ведь знает чем отвлечь от дурацких мыслей". Он забыл о больнице, защите, банкете и вообще обо всем на свете. Ну кто кроме любящей женщины способен на это?
   Они оба задремали на короткое время. Когда Макс проснулся, солнце ушло в сторону. Старая вишня бросала тень на раскладушку, потому стало слегка прохладно. Мила дремала рядом, улыбаясь во сне и слегка поеживаясь. Макс тихонько встал, сходил в дом за одеялом и укрыл Милу. Она что-то промурлыкала в ответ на это, повернулась на другой бок, но не проснулась.
   Макс надел джинсы, футболку, кроссовки и решил прогуляться до ближайшего леска. Он начинался в конце аллеи сразу за сетчатым забором. Собственно, это и лесом можно было назвать с большой натяжкой, так, беспризорная и запущенная посадка из березняка, хоженая и перехоженная десятки раз. О пребывании садоводов свидетельствовали кучи мусора и свежие пеньки молодых берез. Макс взял левее и направился к оврагу, чтобы затем выйти к пшеничному полю.
   "Ну вот, и тут никакого покоя нет". Макса раздосадовало, что впереди маячила фигура какого-то дачника, но он лишь мелькнул и пропал среди стволов. "Ну и черт с ним". Макс подошел к плавному спуску в овраг.
   Как ни редка была молодая листва, она давала достаточную тень. В овраге было сумрачно и сыро. Здесь кроме берез росли елки и чахлые дубки. Совсем не было подлеска, лишь шуршала палая прошлогодняя листва и хвоя. Вновь мелькнул и пропал дачник. Долбил дятел, куковала кукушка. Пели еще какие-то птицы, но Макс даже не пытался опознать их голоса. Умиротворение портил лишь отдаленный звук то ли электрорубанка, то ли бензопилы.
   Макс достиг развилки оврага, взял еще левее и приготовился к довольно крутому подъему. Он преодолел его, цепляясь за ветки и стволы редких деревьев, походивших более на воткнутые в землю жерди. В одном месте ноги скользнули по листве, и он чуть не рухнул на почти метровый остаток ствола. Кто-то одним ударом срубил молодую ель, оставив от нее острый кол. Словно ловушку подготовили. Макс сосредоточил внимание на окружающем. Когда он закончил подъем, то даже запыхался с непривычки.
   "Городская популяция утратила навыки пребывания в естественной среде обитания. Таким образом, сформировался новый тип человека городского. Как будет городской на латыни?"
  
   Макс прекратил размышления и осмотрелся: привычного пейзажа перед ним не оказалось. Поле было, но не такое, как всегда. Видимо, на этот раз он забрал сильно влево. Поле оказалось незасеянным. Впереди, в нескольких местах, словно островки в море, были крохотные рощицы молодых березок. Макс решил прогуляться до ближайшего "оазиса".
   "Вдруг подберезовиков наберу. Хотя рановато для них". Он пошел вперед и посматривал под ноги, опасаясь змей. Идти оказалось не слишком удобно, земля была бугристой, словно по осени ее перепахивали.
   Березовый "оазис" его разочаровал. Внутри крошечной рощицы было сумрачно и неуютно. Земля голая, без подлеска, о грибах и думать нечего. Здесь было еще неприятнее, чем в овраге: какое-то мрачное ощущение одиночества и опустошения. Вокруг светило солнце, а здесь, словно под плотным навесом, тень. Он будто бы находился за кулисами среди каких-то давно заброшенных декораций устаревшего, снятого с репертуара спектакля. Макс расхотел двигаться дальше и высматривал новое направление, когда на глаза опять попался дачник.
   "Что он за мной прется? Была бы хоть какая симпатичная девчонка, а то...". Но Максу не удалось рассмотреть личность надоедливого спутника: солнце светило так, что невозможно было определить ни пол, ни возраст. Чем он так мешает ему? Близко не подходит, не заговаривает, время не спрашивает.
   "Макс, ты мне нужен", - послышалось в тот же миг. Нет, это не было произнесено вслух. Это пронеслось в его мозгу, словно порыв ветра. Что, опять началось? Или это все же тот дачник его окликнул, тот, что стоит и смотрит в его сторону? Там, среди деревьев. Макс осмотрелся. Да, действительно, там, где должен был виднеться березняк, из которого он вышел полчаса назад, стоял вековечный лес. Толстенные его стволы напоминали секвойи, которые он видел на снимках своего товарища, побывавшего в Канаде. Стволы деревьев были именно такие формой и размерами. Цветом они напоминали обветренный бетон, оттого походили на стилизованные колонны. Макс поднял голову, чтобы рассмотреть кроны, но не увидел их. Стволы упирались в плотную и колышущуюся дымку. Макс обернулся, за спиной вместо далекого горизонта простиралась ледяная стена с вкраплениями. Присмотревшись, Макс понял, что вкраплениями являлись глаза. Не просто вмерзшие в лед шарики, а живые, мигающие глаза. Они следили за ним, перемигивались, и, казалось, вращались в ледяной толще. Как он смог рассмотреть все это с такого немалого расстояния?
   Когда он вновь обернулся к лесу, дачник стоял возле невесть откуда возникшего дерева, совершенно непохожего на гигантские секвойи-колонны. Макс решительно направился к нему. Человек был незнаком, и внешностью походил на Локка из сериала "Пропавшие". Он хмурился бровями, хоть и улыбался ртом.
   - Я жду тебя, Макс. Ты нужен мне.
   - Зачем я тебе нужен?
   - Плоды вот-вот созреют. Не пропадать же добру. Поможешь мне собрать урожай? - Локк поднял голову к кроне дерева. Макс проследил за его взглядом и рассмотрел необычное дерево. Оно походило бы на яблоню, если бы не цветы: красные, большие и неприятные на вид. Но цветы были лишь на верхушке кроны. Ниже их яркие лепестки уже осы?пались и лежали на земле, издавая запах тухлого мяса. На месте цветов местами начали появляться еще менее приятные плоды. Что-то лоснящееся, черное, с маленькими хищными ротиками. Макс поморщился и отступил, опасаясь, что они вот-вот дотянутся до него. Что тогда произойдет, он не сомневался.
   "Это древесные пираньи. Нет, обыкновенные. Вот как они растут! На дереве, а потом падают в воду и жрут все, что попадется. Так они вовсе не рыбы, они..."
   - Ты нужен мне Макс!
   Голос отвлек от неожиданной догадки. Макс отвел взгляд от дерева, но Локка уже не было. Около ног отирался тощий, но крупный кот с коротким хвостом и большими ушами. Вроде бы у него еще были небольшие рога!
   - Эй! Чего тебе нужно от меня?! - крикнул Макс в сторону леса.
   - Ты должен мне помочь, - ответил кот вместо пропавшего Локка. Макс заметил у кота почти человеческий нос и козью бородку. - Мила знает, где меня найти.
   - Мила? При чем тут она? Не смей ее впутывать в свои дела!
   - Все уже свершилось. Ты нужен мне, Макс... Макс... Макс!..
   - Макс, да проснись же ты, наконец!
   Он открыл глаза, Мила трясла его за плечи. Он привстал с раскладушки, осмотрелся. Это, несомненно, была дача.
   - Что случилось, Солнышко?
   - Ты так крепко спал! Я уже испугаться успела, - на глазах Милы навернулись слезы. - Ты куда-то ходил, да?
   - Нет. Только за пледом... за одеялом. Стало прохладно и...
   - А когда ты успел одеться?
   Действительно, когда? Макс осмотрел себя. На нем были футболка, джинсы и даже кроссовки. На них виднелась свежая сырая земля и еще увядшие лепестки ярко-красных цветов, похожие на ошметки мяса.
  

* * *

  
   Накануне дня защиты всю ночь бушевал шторм... Это конечно громко сказано, просто был сильный дождь с ветром, который дул со стороны окна в спальню. Дождь стучал по жестяному козырьку, а ветки царапались по стеклам, вот и весь шторм.
   Максу это все сильно не понравилось, поэтому он был хмурый с утра. Мила же сказала, что дождь - это хорошо, что все пройдет как по маслу. Да, она была с ним все это время, не оставляла его ни на час.
   "Все-таки она оптимистка. Хорошо, что она сейчас со мной. А Виталик и Василь так и не появились".
   Мила вызвала такси, хотя до университета было близко. Она сделала это для того, чтобы Макс не психанул из-за какой-нибудь глупости в общественном транспорте. За последние дни он стал таким нервозным и раздражительным. Она сама все собрала, сама одела его как маленького. А накануне еще купила ему новую рубашку с галстуком и привела в порядок его костюм.
   - Мы ничего не забыли?
   - Нет. Все в этой папке. Я держу ее в руках.
   - А для банкета?
   - Все уже на месте, со вчерашнего дня.
   - Ох, не пропало бы чего.
   - Там все в отдельной комнате, заперто на ключ. А ключ - вот он.
   - Другого бы ключа не оказалось.
   - Не забивай голову этим. Твоя задача - выглядеть как огурчик и улыбаться как голливудские актеры.
   - Что бы я без тебя делал? - Макс провел по ее волосам.
   - Пропал бы совсем, - ее взгляд покрылся поволокой.
   - Если защищусь, придется на тебе жениться, - Макс состроил печальное выражение.
   - Я же не настаиваю, - Мила опустила взгляд.
   - Я же порядочный человек, надеюсь, - Макс постарался сосредоточиться.
   - Я тоже на это очень надеюсь, но не надо ничего обещать всуе. Думай о главном.
   Мила чмокнула его в щеку как раз в тот момент, когда машина остановилась.
   - Дальше мне проезда нет, - повернулся водитель. - Тут вы уж сами как-нибудь.
  
   В здании было по-будничному суетливо. Разноголосое эхо скакало от серых мраморных плит. Сновали студенты с этажа на этаж. Им не было никакого дела, что на кафедре истории кто-то сегодня защищает кандидатскую диссертацию. На деле защитников было двое: сам Макс и еще одна девушка. Смешно, но у Макса вылетело из головы ее имя. Лена? Света? Оля? Таня? Да какая разница. Главное, что он идет вторым, а ее как даму пропустили первой.
   Пока Макс обошел всех, кого следовало, Мила уже накрыла на стол. Она суетилась вокруг закусок вместе с мамой этой, как ее там, второй... то есть, первой защитницы. Мила подняла голову, встретилась с Максом взглядом, улыбнулась и послала воздушный поцелуй через всю комнату.
   - Классная у тебя подружка, - кивнул в ее сторону младший научный сотрудник Володин, коллега по кафедре, защитившийся годом ранее.
   - Эта моя невеста, - ответил Макс как можно серьезнее.
   - О! Это здорово! - закивал Володин. - Где только нашел такую?
   - Я что, зря разве столько времени изучал субкультуры нашего общества?
   - Вот оно что! Отличный результат. Давай пойдем, кажется, нас приглашают.
   Максу вовсе не хотелось идти на первую защиту, но это было бы некорректно, и он поплелся в аудиторию с сомнительным номером "1313". Макс сел, подпер скулу кулаком, состроил внимательное выражение и воззрился в сторону кафедры, где уже стояла секретарь. Во время защиты Макс почти ничего не слушал, даже вопросы оппонента оставил без внимания. Он сидел, смотрел в окно. Правда, с такой верхотуры виден был не город, а лишь дальний туманный берег Волги, на котором ему сейчас хотелось оказаться. Походить, посидеть в тишине и одиночестве.
   "Обязательно после защиты прокачусь туда. Один. Нет, с Милой. Она такая...".
  
   Вдруг аудитория пришла в движение, все стали вставать и выходить. Оказалось, первая защита закончилась. Вот и хорошо, что он ничего не слышал. Еще немного, уж как-нибудь.
   Макс вышел со всеми, покурил в фойе за компанию, хотя особо не хотел. Потом отправился в аудиторию, где был накрыт стол. Здесь уже было весело. Коньяк раскупорен и разлит. Слышались поздравления в адрес первой защищавшейся, Макс так и не вспомнил ее имени. Мила опять улыбнулась ему.
   - Как думаешь, мне быть на защите или лучше подождать тебя здесь?
   - Да ты что? Ты обязательно должна быть там. Как же я без тебя?
   - Хорошо. Я сяду где-нибудь сзади.
   - Где хочешь, только обязательно. Я буду смотреть лишь на тебя. Тогда все пройдет гладко.
   - Все и так будет хорошо. Пропустишь рюмочку?
   - Ой, даже не знаю.
   Банкет набирал обороты. В аудитории повышалась температура, стало шумнее обычного, когда заместитель заведующего кафедрой напомнил присутствующим, что впереди еще одна защита.
   - Товарищи, коллеги! Не будем томить человека, пройдем в "1313", сюда мы еще вернемся, - провозгласил он полушутя.
   Дружная и повеселевшая компания кучно двинулась на выход. Это ободряло: Макс надеялся, что в подобном состоянии хотя бы некоторые из присутствующих сотрудников не вспомнят нанесенных оскорблений. Он прошел вслед за основной массой, присел с краешка в первом ряду. Тут же в его руках оказался текст выступления. Мила сунула его на ходу, улыбнулась и упорхнула куда-то в конец аудитории.
   Вначале секретарь зачитала краткую биографию и характеристику: "Максим Владимирович Логинов, 1987 года рождения... Проживает по адресу... Семейное положение... Окончил среднюю школу номер... Обучался на дневном отделении...".
   После этого наступил его черед. Научный руководитель одобряюще кивнул Максу. Он поднялся и направился к полированной кафедре, словно на эшафот. Устроившись на возвышении, Макс обозрел аудиторию, нашел взглядом Милу. Та сидела в углу у задней стены и держала у лица зажатые кулаки. Она поймала его взгляд, улыбнулась глазами и слегка качнула головой. Макс приступил:
  
   "Термин "субкультура" происходит от латинских слов "sub"-под и "culturа"-культура. Понятие субкультуры предполагает существование господствующей культуры, наличие ценностно-нормативного консенсуса в обществе. Однако для общества постмодерна характерна культурная фрагментация, мультикультурализм, что делает весьма проблематичным существование целостной культуры. Скорее, современная культура представляет собой определенную совокупность конфликтующих субкультур".
  
   Макс совершенно перестал волноваться, когда дело дошло до привычных терминов и формулировок, и продолжал выступление:
   "Контр культура, или альтернативная культура - это субкультура, которая по своим основным установкам отрицает основную или господствующую в обществе культуру. Этот термин появился в 1960-х годах, когда в западных обществах наблюдался расцвет контр культурных движений, прежде всего, движение молодежи, студентов-радикалов, получившее название "новых левых", в отличие от "старых" левых - движения рабочего класса. Они вырабатывали новые теории, новые стратегии поведения в отношении образа жизни и институтов западного общества, новые модели семейной жизни, идущие вразрез с общепринятыми ценностями и моделями поведения.
   Более узким понятием, близким к субкультуре, но не подменяющим ее, является фэндом (англ. fandom - фанатство) -- сообщество поклонников, как правило, определенного предмета: писателя, исполнителя, стиля. Фэндом может иметь определенные черты единой культуры, такие как "тусовочный" юмор и слэнг, схожие интересы за пределами фэндома, свои издания и вэб-сайты. Однако большинство фэндомов не образуют субкультур, будучи сосредоточены только вокруг предмета своего интереса. Также с понятием субкультуры иногда путают понятие хобби, увлечения человека каким-либо занятием. Сообщества людей с общим хобби могут образовывать устойчивый фэндом, но при этом не иметь признаков субкультуры: общего имиджа, мировоззрения, единых вкусов во многих сферах.
   В современном обществе существует значительное количество таких субкультур. Это классовые, этнические, молодежные субкультуры и тому подобное. Девиантные и даже делинквентные, то есть преступные, субкультуры вырабатывают такие системы ценностей и нормы поведения, стили жизни, которые в господствующей культуре рассматриваются как антиобщественные или преступные. Они формируются в особых социальных условиях, и для некоторых социальных групп предоставляют специфические возможности решения проблемы бедности, низкого статуса, ограниченных социальных возможностей и тому подобное. Внутри системы ценностей субкультуры и ее статусной структуры происходит социализация членов данной социальной группы, и в этом смысле она ничем не отличается от "стандартной" социализации законопослушных граждан. Поэтому преступность не может быть убедительно объяснена с точки зрения индивидуальных подходов - это явление в решающей степени связано с особенностями социализации в контексте субкультуры, специфическим образом компенсирующей индивидам и социальным группам их неудачу в обществе, осуществляющей передачу и воспроизводство девиантных нравов.
   Молодежные субкультуры часто также рассматриваются..."
  
  
   В этот момент его выступления в аудитории слегка потемнело, словно облако закрыло солнце. Макс, продолжая говорить, вскинул взгляд поверх бортика кафедры и опешил. Он уже отметил тот факт, что в аудитории с началом его защиты стало значительно больше присутствующих. Известие, что сегодня защищается "возмутитель спокойствия и попиратель общепринятых нравов и устоев", мгновенно облетело все этажи высотки. В аудиторию поспешили все, кто был свободен от лекций и экзаменов. Всем было любопытно поглазеть и послушать строптивого "кандидата в кандидаты". Этот факт Макс понял еще накануне и смирился с ним.
   Но сейчас к преподавателям добавились еще и монстры! Они сидели среди людей, очень на них похожие. Одни походили на грубо слепленных глиняных кукол, покрытых сеткой трещин. Вторые были словно бы из сростков кристаллов различных оттенков алого и коричневого. Третьи будто бы отлиты из стекла вплоть до внутренних анатомических подробностей. Все они представляли циничную пародию на людей, особенно лица. Это были морды рыб, жаб, каких-то гадов. Возле заведующего кафедрой сидел один с противной сомовьей мордой, пошевеливал усами и таращил маленькие подслеповатые глазки. Впрочем, подробности анатомии монстров ускользали, как только Макс пытался сосредоточить на них внимание.
   "Что же это такое? Неужели никто не замечает этих уродов? Как же они сюда прошли незамеченными и расселись среди всех? Нет, это не монстры, это люди!" Макс вдруг отметил, что число монстров увеличивается, в них перевоплощались коллеги по кафедре. Пока он разглядывал одних, метаморфозы охватывала других. Через несколько минут людей не стало вовсе. Макс посмотрел в дальний угол. Мила по-прежнему сидела на своем месте и смотрела на него своими огромными серыми глазами. Это слегка успокоило Макса: он понял, что это, очевидно, очередное помутнение рассудка, которое непременно пройдет.
   "Должно пройти. Просто обязано. Ведь Мила здесь, и с ней ничего такого не произошло. Она спокойна, значит, все в порядке".
   После этой мысли монстры мгновенно исчезли. Просто растворились. Люди вновь обрели человеческий облик. Макс вздохнул, опустил глаза в текст, нашел нужное место и продолжил доклад:
  
   "Подводя итог всему вышесказанному, хочется заметить, что практически все субкультуры возникали и возникают на фоне каких-либо исторических событий, будь то пионеры во время командного подчинения всех слоев общества, гопники во время смутного застойного времени, или хиппи, активно борющиеся за мир как раз в моменты высокой военной активности. Все субкультуры отражают характер времени, в которое они сформировались".
  
   Когда он вновь поднял взор, то ужаснулся сильнее прежнего. Аудитория была полна каких-то мерзких черных червей, жирных слизняков и огромных многоножек. Последними был усеян весь пол, а черви и слизни ползали по людям.
   "Неужели они не чувствуют? Или это опять начались глюки?" Однако Макс явственно различил цокот тысяч твердых лапок по паркету. Он опустил глаза - пол под его ногами был усеян многоножками. Макс вцепился пальцами в бортики кафедры и хотел позвать на помощь, но, окинув взглядом людей, понял: помощь нужна им. Люди дергались, отмахивались, вертелись, пытаясь отбиться от нападавших тварей. Странно, что никто из них не пытался выбежать или просто позвать на помощь.
   - Я помогу вам! - Макс вскочил на кафедру, прыгнул с ее высоты в гущу мерзких скользких тварей и принялся сдирать их с обезумевших людей. Хорошо, что под руку попался какой-то длинный острый предмет. Как он оказался на полу аудитории, разбираться было некогда, нужно спасать людей. Странно, что никто особо не пытался спастись сам, и никто не пришел на помощь извне. "Неужели там, снаружи, никто не слышит криков и шума? Что, разве на всем этаже нет людей? Или сейчас большой перерыв, и все спустились вниз?" Мысли проносились вихрем в сознании Макса, сам же он сосредоточенно крошил тварей. Хорошо, что их не становилось больше, а многие, по всей видимости, бежали посрамленные решительными действиями защитника.
   "Так вот в чем основная задача защитника! Защищать человечество от всяких потусторонних монстров. А диссертация - это так, для прикрытия. Вот для чего эти дурацкие кафедры, идиотские темы! Это прикрытие для подготовки воинов света! Выходит, все эти люди знали, что должно произойти? Они умышленно допустили к себе этих монстров и гадов, чтобы проверить меня. Значит, я прошел испытание! Они обо всем знали заранее!"
  
   - Остановись! - окрик был негромкий, но властный, и Макс ему подчинился. Он прислонился спиной к кафедре и, глубоко дыша, съехал на пол, осматривая поле боя.
   Его зрение стало обретать нормальное видение. Тогда его взору предстала жуткая картина погрома. Помещение было завалено опрокинутыми столами и перевернутыми стульями. Среди мебели валялись изувеченные тела сотрудников и гостей кафедры. Мало кто из них пребывал в целом состоянии, живых, очевидно, не было вообще. Странно, что нигде не было видно ни одного убитого червя, слизня или многоножки. Макс обшарил глазами весь пол, чтобы убедиться в этом. Ничего! Их тела таинственным образом улетучились.
   По залитому кровью паркету к Максу медленно приближалась Мила. Она не сводила с него огромных серых глаз и приветливо улыбалась.
   - Остановись. Этого достаточно, - произнесла она бархатным голосом. - Ты ему понравился. Он доволен тобой.
   - О чем ты говоришь? Что тут такое происходит?
   - Он доволен тобой. Ты защитил свое звание.
   - Кто он? Какое такое звание?
   - Он сам тебе расскажет. Он скоро придет.
   - Я ничего не понимаю. Ты хотя бы можешь сказать, что тут произошло?
   - Ты их всех покрошил, - Мила неприятно улыбнулась.
   - Я! Это сделал я?!
   - Наверное, у тебя будет собственное имя, например, Крош!
   - Крош?! Что за чушь, - Макс поднял руки к лицу и тут же их отдернул. В руках он все еще держал два длинных плавно изогнутых клинка, сплошь покрытых загустевшей кровью. Он попытался их бросить, но они словно прилипли к ладоням.
   - Да не дергайся ты. Просто расслабься, они сами исчезнут.
   Мила была уже рядом. Макс попытался последовать ее совету, и клинки убрались к нему в руки. Он даже ощутил легкое щекотание между мышцами и костями. Он вздрогнул и напрягся, клинки снова выскочили наружу. Поиграв ими и освоив это несложное упражнение, Макс поднял взор на Милу, которая терпеливо ждала рядом.
   - Что это?
   - Видимо, тебе нужно кое-что вспомнить, мой дорогой. А не то ты меня вопросами замучаешь. Мила опустилась голыми коленями на скользкий от крови пол рядом с Максом и поцеловала его в правый висок. Макса качнуло и унесло во времени.
  

* * *

  
   Макс осмотрелся и понял, что находится в одиночной палате психоневрологической клиники. Он лежал на кровати, в дальнем углу которой примостилась Мила.
   - Ты здесь? Как ты вошла?
   - Дверь была открыта, вот я и зашла. Идем, погуляем в саду. Там сейчас хорошо.
   Она не стала дожидаться согласия, поднялась и протянула руку Максу. Тот послушно, словно ребенок, взялся за протянутую ладонь и встал с кровати. Дверь действительно была открыта, а в коридоре стояла тишина. На столе дежурной сестры горела лампа и лежал раскрытый журнал, но самой ее не было. Когда они вышли через заднюю дверь, Макс понял, что была ночь. Они пошли в сторону заброшенного сада по едва различимой дорожке. Тишину нарушали лишь скрип гальки под ногами да какие-то невидимые насекомые, что сновали в траве. Воздух был свеж, чист и неподвижен. Они прошли в середину сада и присели на старинной скамейке с литыми чугунными ножками.
   - Почему ты пришла ночью?
   - Он так решил. Ему удобнее ночью, свет неприятен для него, - Мила смотрела на звезды.
   - О ком ты говоришь? - Макс повернул голову в ее сторону.
   - О моем господине и приемном отце. Ты его заинтересовал. Ему надоели мертвецы. Он решил поработать с живыми. Это не совсем по правилам. Но в каждом правиле есть свои исключения. Ведь так?
   - Видимо, да, - Макс тоже воззрился на небо.
   - К тому же, эти правила писаны не им.
   - Кто он, твой приемный отец?
   - Сам увидишь, - Мила перевела взгляд на Макса.
   - Что ему надо от меня?
   - Терпение. Сам все узнаешь. Он скоро придет. Он уже близко.
   Мила подняла восторженный взгляд в дальний угол сада. Оттуда приближалась какая-то неясная светящаяся фигура, даже скорее бесформенное пятно.
   - Это он? - Напрягся Макс.
   - Это он, - улыбнулась Мила.
   Перед тем, как Макс сумел рассмотреть приближающееся существо, он ощутил отвратительный запах тухлой рыбы, который, по всей видимости, предшествовал тому. Когда существо вышло из полного мрака, Макс понял, что это очень толстый человек. Когда он приблизился еще, стала ясна и причина омерзительной вони: стоявший перед ними был раздувшимся трупом. Тело было настолько обезображено, что невозможно было определить даже его пол. Одежда отсутствовала, как и волосяной покров, словно тело предварительно опалили. По всей видимости, над ним успели потрудиться собаки, птицы и насекомые. Последние пребывали на трупе до сей поры. Тело было раздуто до такой степени, что кожа в некоторых местах лопнула. Из разрывов сочилась мутная жидкость. Складки плоти нависали одна над другой, придавая схожести с человечком "Мишлен", только в этом случае отсутствовала веселость. Глаз на раздутом лице почти не было видно, нос ввалился, а опухшие губы почернели.
   - Это и есть твой господин?
   - Нет, конечно. Это то, во что ему пришлось обрядиться, чтобы появиться в вашем мире.
   - Что значит...
   Тело приблизилось настолько, что сквозь человеческую плоть проступили черты иного существа. Сейчас Макс понял, что оно действительно не может принадлежать этому миру. Рот трупа приоткрылся. Черный длинный язык вытолкнул из глотки комья слизи.
   - Здравствуй, мой мальчик, - просипела мертвая глотка.
   - Поприветствуй его, - шепнула Мила. - Поклонись ему.
   Но Макс не мог шелохнуться и стоял столбом.
   - Ты смелый и сильный человек. Поэтому я решил наградить тебя. Прими мой дар, - сипел меж тем мертвец. Ноги Макса подкосились сами собой, и он упал на колени. Мертвец подхватил его скользкими руками и не позволил упасть. Его лицо приблизилось к лицу Макса, а губы к губам. Пахнуло тошнотворной вонью. Из мертвой глотки высунулся язык и скользнул в рот Максу. Почему он не потерял сознание? Казалось, язык достиг его желудка, но тот отчего-то не вывернулся наизнанку, отторгая противоестественные действия. Нельзя сказать, что все происходящее воспринималось как сон. Сознание было ясным, чистым и каким-то спокойным. В тело Макса вливалась сила и знания. Он ощутил небывалый подъем энергии. А еще память. Это было... это было, как тогда... тогда... там... на заброшенном кладбище!
  

* * *

  
   Сейчас Максу явилось откровение. Он ясно видел то, что происходило тогда и что его сознание пыталось забыть, но, не сумев сделать этого, упрятало в дальние закоулки памяти.
   Он сидел у ограды, а Кнопка-Диана сидела верхом на нем. За ее покачивающейся головой Макс видел сверкающие глаза Кладбищенского Стражника. Они были мертвы. Тогда он так подумал, сейчас осознал, что сквозь них на него взирало совершенно иное существо. Это был демон из преисподней. Тот, кто явился сейчас к нему сам в облачении мерзкого разлагающегося трупа. Он был силен и могуч. Он повелевал теми существами, о которых люди слагали легенды, мало что зная о них. Теперь Макс видел это, потому что получил знания из первых уст, в прямом смысле этого слова.
   Макс отчетливо осознал, почему в тот раз демон не убил его. Он как раз направил Клювия на расправу, но вовремя остановил его, поскольку понял, что сейчас высвободится масса энергии, а ее терять не следовало. Действительно, Макс и Диана кончили одновременно. Кроме нескольких граммов белесой жидкости в пространство было выброшено огромное количество чистейшей энергии. Макс видел это как столб зеленоватой просвечивающей субстанции. Она не была настолько сильной и концентрированной, как энергия свежепролитой крови, но за этим дело не стало. Клювий моментально нанес сокрушительный удар Диане до того, как иссяк ее поток экстатической энергии. Вот тогда с фонтаном крови брызнул алый поток субстанции. Кладбищенский Сторож вобрал в себя все эти разноцветные потоки, оставив себе лишь малую их часть. Основная масса досталась демону. Все это Макс теперь отчетливо видел и ясно понимал. Он понимал, для чего создана эта армия монстров. Для чего применяются извращенные и жестокие убийства. Что сами убийства не являются самоцелью, а лишь способом отъема и завладения энергией.
   Затем, когда Макс смотрел сон о нарисованных цветах и не видел, чем занят Клювий, тот подошел к бессознательному телу Макса и бездыханным останкам Дианы. Клювий резко наклонил Макса вперед, затем, ловко перехватив массивную трость, он несильно припечатал рукоятью по спине. В тот самый момент изящная серебряная голова на рукояти скроила жуткую гримасу, оставив ее отпечаток под лопаткой у Макса. Клювий откинул его к ограде и обратил взор к земле.
   - Готов! Он ваш, мой господин!
   С этими словами Крушитель Черепов удалился.
   Лишь вспомнив это, Макс впал в забытье.
  

* * *

  
   Когда он очнулся и попытался подняться с травы, услышал разговор. Макс повернул голову и увидел, что демон беседует с Милой.
   - Девочка моя, ты превосходно выглядишь, - говорил демон, поглаживая Милу по плечу.
   - Спасибо отец, - она наклонила голову и прикоснулась щекой к его мерзейшей лапе.
   - Он твой отец? - Макс опешил.
   - Да, я же говорила тебе, - Мила повернулась в его сторону.
   - Но кто же тогда ты?! - поразился Макс.
   - Теперь ты хочешь это знать? - Мила грустно улыбнулась, по щеке скатилась слеза. - Я думала, ты догадался, кто я.
   - Я думал, что знаю тебя.
   - Ты бросил меня в тот раз... Прикрылся мной от монстра... Ты даже не соизволил предупредить меня, что он за моей спиной. Тебе лишь хотелось получить удовольствие... На меня тебе было наплевать...
   - О чем ты говоришь? - Макс не совсем понял ее слова.
   - О моем последнем мгновении жизни, - Мила насупилась. - Он подобрал меня, принял такой как есть.
   - Я славно потрудился над ней, - демон коснулся Милы раздутой рукой, она сразу преобразилась. Теперь рядом с разлагающимся трупом стоял еще один: без головы, с телом, словно расколотым надвое почти до талии. Он был залит кровью и отсвечивал обнаженными внутренностями.
   - Диана?! - вскрикнул Макс.
   - Наконец-то, - донеслось откуда-то из глубин развороченного тела.
   - Я славно потрудился над тобой, - повторился демон и, прикоснувшись к телу, повторно вернул его в былое состояние. Макс вновь увидел перед собой Милу, но теперь отчетливо понимал, что многие ее черты принадлежат Диане, которую он едва знал.
   - Когда-то так меня звали. Теперь я стала другой. Сменила внешность, сменила имя.
   - Теперь ты Мила.
   - Точнее Меланья. Помнишь, что оно означает с греческого?
   - "Жестокая", кажется.
   - Именно.
   - Ты сильно изменилась... во всех отношениях.
   - Еще бы! Прошло столько лет! Где я только не побывала за это время, чего только не насмотрелась, не натерпелась...
   - Лет? - Макс искренне удивился. - Прошел от силы год, полтора.
   - Это здесь. Там, где я жила, прошла целая жизнь. Я многое узнала, поумнела, повзрослела. - Мила взглянула на демона. - Он воспитал меня. Он был добр и внимателен. Он дал мне новую жизнь и дал шанс поквитаться.
   - Она моя дочь, - просипела мертвая глотка. - А теперь и ты один из нас. Часть семьи.
   - Нет! Этому не бывать! - Макс попытался вскочить.
   - Это уже случилось, - демон дыхнул Максу в лицо, тот повалился на траву среди деревьев заброшенного сада. Перед глазами поплыли нарисованные цветы. С сияющих небес прямо из-за радуги спускался не-солнце...
  

* * *

  
   Очнулся Макс на полу аудитории на тринадцатом этаже университетского здания. Мила помогла ему подняться.
   - Как ты себя чувствуешь? Ты так долго был в отключке. Я уже испугалась за тебя.
   - Все нормально. Я в порядке, в порядке. Сейчас отдышусь. "Так это был обморок? Надеюсь, на этот раз...". Макс осмотрелся: пол вокруг был по-прежнему залит кровью и завален искромсанными телами.
   - Что здесь?.. Так это все...
   - Вставай, дорогой. Хватит валяться на грязном полу. Все уже позади. Идем, отец ждет тебя.
   - Что? О чем ты?
   - Все будет хорошо. Это шок. Память и силы вернутся к тебе. Ему нужно что-то подправить в тебе, поэтому он ждет. Не стоит его заставлять ждать. Идем.
   Она взяла его за руку и вывела в коридор. Он был полон студентов, но ни один не обратил внимания на пару забрызганных кровью людей. Голоса слышались словно издали, а реальность обрела заметную плоскостность и почти обесцветилась.
  
   Макс и Мила рука об руку почти полетели по лестнице, едва касаясь ступеней. Они головокружительно летели вниз по лестнице, которой не было конца.
   Вот тьма озарилась ярким сиреневым сиянием и пахнула ледяным холодом. Стены и потолок покрылись морозными узорами. Навстречу мелькали какие-то неясные тени и блики. Макс заметил, что летит один, а его спутница куда-то исчезла. Пропали и ступени, и привычные стены. Он находился в туннеле, который заметно изменил уклон. Он более походил на большую глотку какого-то неземного существа. Макс еще подумал, что ему не доводилось бывать в глотке никакого другого существа, как тоннель окончился. Пространство вокруг заполняли невиданные колоннообразные деревья, кроны которых терялись в сумраке.
   Полет через лес был коротким, Макс вылетел в зал, укрытый инеем и украшенный ледяными сталактитами и колоннами. В центре на причудливом возвышении сидел демон. Вид его был грозным и гротескным одновременно. Он походил на гигантского шершня со слоновьей головой, украшенной множеством хоботков, бивней и огромными сапфировыми глазами. Ноги его тоже были слоновьими, а вот руки человеческими, хотя и черными, покрытыми массой толстых черных волосков. Хрустально-прозрачные крылья ниспадали с плеч демона, словно плащ. На демоне была одежда, напоминающая декоративную кольчугу из крупных колец. Каждое колечко было в виде серебряной змейки с крохотным изумрудным глазком, кусающей себя за хвост. Голову демона украшала корона в виде шевелящихся человеческих ладоней, держащих большой рубиновый глаз. В своих собственных руках демон держал жезл, походивший на вытянутую витую морскую раковину.
   Макс склонился перед отвратительным существом:
   - Я пришел, мой отец и повелитель!
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"