Багровский Артур. Смертельно Объятый

ИСТОРИЯ СЕДЬМАЯ

"Люди, которые бездумно рискуют

своей жизнью, всегда умирают"

СМЕРТЕЛЬНО ОБЪЯТЫЙ

Эти записи я обнаружил в ноутбуке Тимофея Бурлакова. Его предоставил мне сотрудник правоохранительных органов, назвавший себя соседом Тимофея. Он же попросил разобраться в записях, что я и сделал. Судя по датам, две части этого повествования написаны в разное время. И, по моему убеждению, совершенно разными людьми. Жаль, что сейчас мало кто пишет руками, имею в виду, ручкой по бумаге, мне бы не составило труда сличить почерки. Почти уверен, что они оказались бы разными. Являются ли приведенные записи очередным рассказом или дневниковыми записями Тимофея, утверждать не берусь. Равно как и добавить что-то существенное.

Амбросёнок С.С.,

сотрудник кафедры истории

К...ого университета.

"- У меня такое странное состояние

я не чувствую боли. Как оно называется?
- Смерть?
- Точно, смерть".

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЗАЖИГАТЕЛЬНАЯ ВЕЧЕРИНКА

Это произошло в тот день, когда Тим направился куда-то по своим делам. Он ехал в трамвае и размышлял о чем-то своем насущном, но точно не о тех событиях, которые выбили его из повседневной жизни на несколько месяцев. Сам он считал, что покончил с этим раз и навсегда, но кто-то другой, по всей видимости, считал иначе. Тим катил в побрякивающем вагоне и поглядывал в окно на яркие вывески магазинов, занимавших первые этажи высоток. Этот район строился, что говорится, на голом месте, поэтому дороги были широки, а дома ниже девяти этажей встречались редко. Места хватало и на газоны, и на автопарковки. Одним словом, было просторно.

Тим вспоминал прошедшую ночь, точнее утро, когда Леночка, выпорхнув из-под одеяла, стала торопливо собираться на работу. Они, как всегда, проспали. Тим поспешил на кухню приготовить хотя бы кофе. Едва он был готов, как вошла Леночка, полностью собравшаяся, накрашенная и деловая.

- Тебя так устраивает? - начал Тим.

- О чем это ты? - Леночка наивно хмыкнула.

- Тебе же хорошо со мной, почему не хочешь, чтобы мы жили вместе?

- Потому что с тобой так хорошо. Ты человек из другого мира, я с тобой про все на свете забываю... а работать надо.

- Понятно.

- Прости. Просто после тебя на работу, как на каторгу... Побежала, увидимся! - Леночка вскочила и, на ходу подхватив сумку, исчезла за дверью.

"Женщинам нужны не писатели, а водители-дальнобойщики или кузнецы..."

Пассажиров в трамвае оказалось мало, поэтому никто не докучал, кроме одной назойливой мухи. Тим пару раз отогнал ее, но она все продолжала упрямо прилетать на стекло, рядом с местом, где сидел Тим. Он пришлепнул ее краем ладони и брезгливо потер руку о джинсы. В этот самый момент до его слуха долетел едва слышимый то ли стон, то ли вздох. Тим от неожиданности вздрогнул и посмотрел вниз, на пол, куда упала прибитая муха. Там, среди пыли и шелухи семечек, ничего не было видно. В следующий момент Тим понял, что никакая муха при всем желании не могла бы издать подобного звука.

Все оказалось прозаичнее: вздохнул бомж, сидевший за два ряда впереди. Тим не видел, когда тот появился, но как только увидел, сразу ощутил специфический запах. Это было неприятно. Кроме того, бомж постоянно что-то бубнил, ерзал на сидении и позвякивал содержимым большой грязной и когда-то синей сумки. Тим поморщился: не исключено, что у того полным-полно вшей.

"Кто его пустил в общественный транспорт?" Тим поискал глазами кондуктора, но его не было видно. Зато вместо этого он обнаружил, что в вагоне кроме него и бомжа больше никого нет.

"Водитель-то хоть на месте?"

Тим переборол моментальное желание немедленно встать и заглянуть в кабину вагоновожатого и поэтому немного привстал с места.

В этот момент сквозь весь букет запахов к его носу подобрался тонкий, едва уловимый запах ванили. Он мгновенно вспомнил, при каких обстоятельствах ощущал его до этого и уставился на впередисидящего человека. Тот замычал, словно почувствовал взгляд в спину.

"Может, он немой или слегка парализованный?" В этот момент Тим понял, что звук является не мычанием, а жужжанием! Приглядевшись, он отчетливо рассмотрел, как по телу бомжа ползают мухи. Черные и мелкие.

"Так вот в чем..." Тим шлепнулся на сиденье и откинулся на спинку. Перед ним встал извечный вопрос - что делать?

"Что мне теперь делать? Звонить Денису? Или понаблюдать за этим?"

Был третий путь - встать и выйти вон, и забыть обо всем, что видел. Да и что он видел? Разве не могло ему померещиться? Могло. Еще как могло.

В этот момент вагон качнуло, трамвай остановился. Бомж повернул к Тиму косматую немытую голову.

- Все, друг, приехали, конечная!

Мелко захихикав, он подхватил сумку и подался на выход. Тим решил выйти через заднюю дверь, но та была закрыта, и ему пришлось топать вслед за бомжем. На выходе он заглянул в кабину водителя. Она была пуста.

Тим едва успел спуститься, как двери захлопнулись, и вагон покатил на разворот. Тим осмотрелся: место было знакомое, но он давно не заезжал в этот район. До жилых домов было далеко, широкая посадка отделяла их от трамвайных путей. С противоположной стороны стоял почти лес. Наверное, следовало перейти с конечной остановки на начальную и дождаться очередного трамвая. "Может, стоит прогуляться до следующей остановки?"

В стороне послышалось знакомое бряцанье, бомж ушел недалеко. Тим решил посмотреть, куда тот пойдет.

"Пройду немного и тут же вернусь".

В том направлении вела широкая "народная" тропа, густо поросшая с двух сторон кустарниковой акацией. Тим пошел по ней осторожно, посматривая вперед и ожидая увидеть впереди идущего бомжа. Того не было видно, зато слева отчетливо послышалось звяканье, словно бомж указывал направление. Это немного насторожило, но Тим все же шагнул в сторону и оказался на просторной полянке. Здесь стоял навес со столом и лавочками, оставшийся от какой-то летней шашлычной. Бомж сидел на одной из лавок и сосредоточенно изучал содержимое синей сумки: алюминиевые и пластиковые банки. Тим не ожидал увидеть его вот так и решил пройти мимо. Когда он поравнялся с бомжем, тот встал и посмотрел прямо на него.

- Он желает с тобой пообщаться, - вдруг сказал бомж.

- Что? - не сразу понял Тим. - Ты это мне?

- Разве тут есть еще кто-то?

Бомж осклабил рот и показал редкие гнилые зубы. Затем он порылся под теплой не по погоде курткой и что-то выудил.

- Это тебе от него.

- Что это? - Тим с неприязнью взял сверток.

- Послание.

- От кого?

- Сам знаешь. Грамотный, разберешься.

Бомж мелко рассмеялся, словно зажужжал. Тим перевел взгляд на сверток и попытался его развернуть, но тот был перетянут прочной бечевкой. Порвать ее не удалось, а перерезать было нечем. Тим поднял взгляд на бомжа в надежде, что у того найдется острый предмет, но пока Тим разбирался с подарком, бомж исчез. Вернее, он исчез не полностью, на его месте остался рой мух, повторяющий его очертания. Это продолжалось несколько секунд, затем мухи моментально разлетелись. Осталась лишь синяя сумка возле лавки, как напоминание того, что виденное не было галлюцинацией. Тим забросил дар в пакет и поспешил покинуть полянку.

* * *

Тим оказался дома поздно вечером. По пути ему позвонил двоюродный брат и попросил заехать, помочь кое с чем. Потом был чай, потом разговоры, потом затор на мосту через речку К...нку. Тим вспомнил о свертке, когда начал разгружать пакет (брат натолкал ему дисков с какими-то редкими фильмами). Он разрезал бечевку и развернул обыкновенную оберточную бумагу. В ней оказался сложенный вчетверо лист. Развернув его, Тим прочел:

"Уважаемый Тимофей Аркадьевич! После того, как мне довелось пообщаться с Вами, пусть и через посредника, я осознал всю незаурядность Вашей личности и пришел к выводу, что нам необходимо побеседовать лично и более обстоятельно. Возможно, что после этого Вы перестанете воспринимать меня как мелкого пакостника человечеству и сочтете, что моя работа не лишена изящества, пусть даже и извращенного в Вашем примитивном восприятии. Поэтому я принял решение пригласить Вас в свои апартаменты. Началом нашего знакомства послужит бал, который состоится в эту субботу, в полночь, по адресу: Красный Пожарник, 13 а. Сочту за честь Ваше там присутствие. Однако должен сообщить, что Вы все еще по-прежнему вольны в своем выборе, как впрочем, и в своих заблуждениях. Это приглашение послужит пропуском в любом случае.

С почтением и глубочайшим уважением,

Ваш Насмешник".

Тим отметил ироничный тон письма: он был откровенно льстив. Писавший явно насмехался, что следовало из подписи. Ну да, он же сам назвал его так. Приглашение написано, кажется, настоящими чернилами и выполнено красивой, даже вычурной, каллиграфией. Более этого внимание привлек материал, на котором оно было начертано. Это, несомненно, была кожа, Тиму даже показалось, что человеческая. Раньше он сослал бы это на счет своей разыгравшейся творческой фантазии. Сейчас, после того, что ему довелось увидеть за последние полгода, он не сомневался в прочитанном.

Указанный адрес поначалу смутил Тима: он посчитал это шуткой, но, посмотрев карту города, действительно отыскал названную улицу.

"Подумать только! Кому в голову могло прийти назвать так улицу? "Ты где живешь?" - "На красном пожарнике!" Хотя какого цвета еще может быть пожарник? Не синий же".

* * *

Вечеринка была в самом разгаре, когда Тим решил выйти и подышать свежим воздухом. Стоя на улице, Тим обратил внимание, что шум внутри совершенно не долетает сюда.

"Странный домишко", - еще раз подумал он. А странности с домом начались, как только он его отыскал.

В приглашении, кроме точного адреса, было указано время начала бала. Тим направился туда с запасом времени: район был ему мало знаком. Странно, но у него даже не возникло ни малейшего сомнения по поводу, надо ли идти туда вообще? Было лишь затруднение по поводу того, в чем идти: Тим редко посещал подобные мероприятия, и выбор его гардероба был не богат.

Действительно, место было выбрано на отшибе, в опустевшем квартале. Многие дома пустовали либо были частично разрушены. Тим в какой-то момент решил, что его заманивают, чтобы устроить разборку, но затевать такое ради банальной расправы было нецелесообразно. Это можно было сделать гораздо проще, без всяких подобных затей. Хотя, смотря, кто затевал. Но возвращаться не хотелось. За прошедшие полгода Тим узнал столько всего, что подобный выбор места увеселительной вечеринки не казался ему каким-то особенным.

Под означенным номером находился особняк. Если судить по архитектуре, дому должно быть лет сто, а то и больше. Наверное, когда-то он принадлежал какому-нибудь купцу, разбогатевшему на торговле войлоком или лесом. Дом был тщательно отштукатурен и покрашен, что никак не вязалось с окружавшими его собратьями, находившимися в плачевном состоянии. Решив, что дом недавно отреставрирован в рамках программы реконструкции исторического центра, Тим подошел к парадным дверям из массива дуба. Они немедленно распахнулись, впуская гостя. Сразу же за дверьми оказался огромный зал, залитый светом и музыкой. Дворецкий или кто-то в этом роде арабской наружности в безупречном белом костюме вежливым жестом предложил пройти в дом. Тим последовал его предложению, отметив, что приглашение у него никто не спрашивал. Это могло означать, что либо дом без приглашения отыскать невозможно, либо всех гостей знали в лицо. А их было уже немало. Большинство одеты в костюмы 19 века и маски. "Да здесь маскарад".

Тим взял бокал с шампанским. Официант с подносом, словно прочитав мысли Тима, сказал:

- Маску или костюм можете взять в той комнате, если угодно. Но можете поступать по своему усмотрению - костюм не обязателен. - Он поклонился и растворился среди гостей.

- Здесь нет обязательных для всех правил.

Сказанное было адресовано Тиму холеным типом в дорогом и представительном, но современном костюме. Цветок в петлице да сверкающий бриллиант на мизинце - вот все, что выделяло его из толпы.

- Веселитесь! Прошу вас, - мужчина ослепительно улыбнулся и широко повел рукой.

- Вы устроитель бала?

- Нет, я гость, как и вы. Прошу, прошу. Ананасы в шампанском очень рекомендую. Не стесняйтесь. Все уже оплачено.

Гость тут же растворился среди масок, предоставив Тиму свободу.

"Взять маску или пока походить так?"

Тим немного походил среди гостей, посмотрел в их лица, пытаясь отыскать хоть одно знакомое. Это оказалось затруднительным из-за масок. В основном, из-за масок. Зал при всех своих огромных размерах освещался свечами. Струящийся дым создавал дрожащее марево, которое искажало реальность. Тим взял еще один бокал вина и решил подняться на галерею, шедшую по всему периметру зала. Он надеялся отыскать пригласившего его в гости Насмешника. Тим не сразу обнаружил лестницу: она была прикрыта бархатными шторами темно-бордового цвета. Вообще убранство зала отдавало некоторым декадансом и какой-то бестолковой вычурностью, присущей и собравшимся людям. Это стало еще заметнее сверху, когда Тим все же сумел выбраться на галерею. К разочарованию, отсюда толпа смотрелась еще однообразнее, и отыскать в ней хозяина вечеринки становилось бесполезным занятием.

- Вам тоже не нравится толпа? - послышался приятный, хотя и окончательно прокуренный голос. Вслед за ним из полумрака возникла его владелица, невысокая, стройная и вполне приятная женщина в черном вечернем платье. Сумрак галереи смягчал ее черты, что, наверное, было к лучшему, поскольку она явно молодилась.

- Не угостите даму сигаретой? - спросила она, держа в руках початую пачку. Тим не нашелся, что ответить сразу, поэтому решил выдержать паузу как можно дольше. Он глотнул из бокала и начал откровенно рассматривать незнакомку.

- Вы меня смущаете, - кокетничала та. - Такой пронзительный взгляд. Вы, наверное, художник.

- Скульптор, - брякнул Тим наобум. - Ваяю бюсты и телеса из гипса и мрамора.

- Надо же! Может, и меня сваляете... сваяете?

Незнакомка потянула платье вниз и обнажилась почти до талии.

- Я многим позировала, - хохотнула она.

"С раздвинутыми ногами?" - чуть не выдал Тим, но вслух сказал:

- Боюсь вас огорчать, но сейчас не стану этого делать. Я, видите ли, специализируюсь на надгробных памятниках.

- Очень жаль, - незнакомка надула губы и, некоторое время покачиваясь, усваивала эту мысль. Тим вернул ее платье в исходное состояние и подался к лестнице:

- Раздобуду пару бокалов вина.

Незнакомка лишь машинально покачала головой.

Тим посчитал, что делать ему тут больше нечего, поэтому начал медленно пробираться к выходу. Видимо, Насмешник либо пошутил в своем духе, либо внимательно наблюдает за ним откуда-то из укрытия. Может, та дамочка была подослана специально, чтобы поиздеваться и посмотреть на его реакцию? Тогда ничего хорошего дальше ожидать не стоит.

Тим продолжал продвигаться к выходу. Режиссер вечеринки явно следил за его действиями, поскольку, едва тот достиг дверей, как все гости повернулись в противоположную сторону и начали аплодировать. Тим само собой остановился и тоже обернулся. Драпировка отъехала, и взору предстала огромная сцена, заставленная музыкальным оборудованием и инструментами. Как оказалось, гостем вечеринки была какая-то рок-группа, названия которой Тим из-за шума не расслышал. Гости бурно приветствовали вышедших на сцену музыкантов. Тима же более поразил их внешний вид: исполнители были одеты и раскрашены как легендарная группа "Кисс", некогда погибшая в авиакатастрофе.

"Плохая примета подражать покойникам. Хотя Элвису..." - докончить мысль не удалось - грянула музыка. Когда же закончилась увертюра и началось пение, Тим даже не понял, на каком языке это исполняется.

И тогда Тим решил проветриться. Он немного беспокоился, что ему не удастся так просто покинуть дом, и все же беспрепятственно вышел на улицу, окунувшись в прохладу летней ночи. "Интересно, который час?" Тим приподнял рукав пиджака, но с удивлением заметил, что его часы исчезли.

- Уже четыре утра. Скоро рассвет. Ночь особенно темна перед рассветом, - непонятно к чему сказал тот самый респектабельный мужчина, что заговорил с ним вначале бала. Он предложил закурить Тиму, потом закурил сам. Тим еще раз пристальнее присмотрелся к незнакомцу. Все же, наверное, это и есть Насмешник, иначе для чего он появляется на глаза уже третий или четвертый раз. Может, стоит спросить прямо в лоб?

- Скажите, вы Насмешник?

Холеный тип хмыкнул в усы, затянулся, помолчал.

- А ты так к нему торопишься? Ты не понимаешь, во что ввязываешься.

- Я уже ввязался.

- Еще не до конца. Что ты от него хочешь добиться? Думаешь, он поведает тебе тайны мироздания? Просветит в истине?

Тим молчал.

- Он поманит тебя, а потом использует в своих целях. Ничего героического в этом не будет. Ты для него лишь разовая салфетка - утрется и выбросит. Иди домой, пока не поздно.

Мужчина замолчал. Молчал и Тим. Он раздумывал о том, что, возможно, ему стоит еще раз поговорить с веселой дамочкой, но возвращаться в атмосферу деланного веселья не очень-то хотелось. Выйдет ли она на улицу сама, заговорит ли с ним еще раз? Скорее всего, нет. Укатит в ландо с каким-нибудь знакомым бойфрендом. Тим обернулся и посмотрел на вход, словно ища подтверждения своим мыслям. Однако "красавицы в черной ночнушке" не было видно. Зато он обратил внимание, что к дому с разных сторон приближаются новые гости. Они были одеты в какие-то непонятные костюмы, делающие их похожими на коричневые кульки. Может, это приглашенные актеры, и сейчас будет достойное музыкантов продолжение веселья? Тим еще не решил, стоит ли ему возвратиться и посмотреть, что произойдет дальше: "Раз уж за все заплачено, то можно..."

Люди-кульки все разом вспыхнули.

Это было шокирующим. Сейчас Тим заметил, как их много и что ими был окружен весь дом. Сам дом занялся от них моментально, словно был не покрашен, а пропитан каким-то горючим материалом. Пламя в один миг вскарабкалось по фасаду на второй этаж и далее на мансарду. Сами факельщики проникали в дом, казалось, прямо сквозь стены. Тима охватил шок, он не сразу вынул мобильный телефон, а сделал это, лишь когда изнутри дома послышались первые отчаянные крики.

Четыре пожарных расчета прибыли достаточно быстро, но дом горел еще быстрее. Звенели лопающиеся стекла, трескалась штукатурка, гудело пламя. Сквозь эти звуки пожара доносились истошные вопли горящих людей. И еще запах. Тим считал, что никогда не сможет его забыть. Он стоял, но теперь чуть далее, и в оцепенении продолжал смотреть на разыгравшуюся стихию. Кроме пожарных было несколько карет скорой помощи, машины МЧС и милиции. Удивительно, что из полыхающего дома кого-то удавалось спасти. Сквозь дым и отсветы пламени Тим видел это вполне отчетливо. Вот только кто были спасателями? Их фигуры походили на человеческие лишь отдаленно. Тим поначалу списал это на внешний вид защитных костюмов, но в следующий миг понял, что это не так. Спасатели не были людьми, да и были ли они спасателями, тоже еще неизвестно. Они были высоки ростом, полупрозрачны, с синеватым отливом. Шли медленной, покачивающейся походкой, иногда придерживая людей за локоть или плечо. Спасенные были совершенно целы телом, словно огонь их не тронул. Они двигались, словно пьяные или ослепшие, нуждающиеся в поводыре. Тим усомнился в том, что кроме него это шествие видит кто-то еще. Он проследил по направлению движения и увидел там, среди руин, широкую дорогу, идущую между высоких и мрачных деревьев.

Потом дом словно взорвался внутрь. Он сложился и рухнул. Погасло и пламя. Хотя, возможно, что пожар затушили каким-то новым средством.

- Вот теперь все, - послышался голос из-за спины. Тим обернулся: холеный тип, как оказалось, все это время находился здесь. Тим о нем совершенно забыл и сейчас повернулся к нему лицом.

- Теперь все, - повторился тот и положил руки на плечи Тиму. - Будь мужественен, друг.

- Чего? - не понял его Тим. Выглянувшее из-за горизонта солнце осветило чудной жилет незнакомца. Он вспыхнул тысячами радужных искр. Тим невольно опустил глаза и, к своему изумлению и ужасу, рассмотрел среди переливов несколько хищных серповидных лезвий. Они медленно появлялись из жилета.

"Весельчак!" - мелькнуло в голове. Тим попытался высвободиться или крикнуть. Но сильные руки рванули его тело навстречу клинкам. Незнакомец заключил его в свои объятья. Со стороны вполне могло показаться, что двое людей радуются своему спасению. Но радости не было. Тим ощутил боль от каждого клинка в отдельности. Они словно живые вползали в его тело все глубже. Он попробовал еще раз крикнуть, но крик провалился в рассеченные легкие. В глазах потемнело, несмотря на занимающееся утро. В голове зашумело и пыхнуло алым росчерком. И тогда Тим умер.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЧЕРНЫЙ ВЫХОД

Я сидел дома и смотрел вечерний выпуск новостей на местном канале. Основной сенсацией дня был, несомненно, пожар, произошедший прошлой ночью в одном из заброшенных домов. Дом пустовал, как и многие соседние дома вокруг - квартал готовили к сносу и перестройке. Новость не была бы сенсационной, если бы в огне не было погибших. А они были. Из-под обломков уже извлекли около двухсот обгоревших тел. Различные специалисты трактовали событие каждый на собственный лад. Основными версиями были: самосожжение членов подпольной секты в связи с приближающимся Концом Света, несчастный случай в наркопритоне, несчастный случай на несанкционированной вечеринке. Различные версии подтверждались каждая своими фактами. Среди опознанных погибших были тела людей, известных всему городу. Это были так называемые "мажорики" или "золотая молодежь" - дети чиновников, богатые бездельники, тусовщики, завсегдатаи закрытых вечеринок в элитных клубах. Именно их присутствие в заброшенном доме выделило главную версию возникновения пожара: умышленный поджог. Возможно, кто-то хотел поквитаться с кем-нибудь из погибших, а то и дать понять их родителям, что богатство еще не означает бессмертие.

Иными словами, у прокуратуры работы было много.

Меня эти подробности интересовали мало. Мне и без того было худо. Голова кружилась, тошнило, звенело в ушах. Хуже всего было с глазами. Однажды во время электросварки я нахватался "зайчиков". Сейчас было примерно также. Интерьер комнаты казался коричневато-бордовым и излишне контрастным. Несмотря на отвратительное самочувствие, я иногда думал, но никак не мог понять, почему мое внимание так приковывает это происшествие. Смутно я осознавал, что имею какое-то отношение к произошедшему событию.

Некоторое время спустя я осознал, что был на той вечеринке. Да, теперь точно помню, что пошел туда с каким-то знакомым. Вот только с кем? Кто из моих друзей-приятелей был вхож в элитные слои городского общества? Постепенно я вспомнил с кем: это был Тим Бурлаков. Помню, что он, вроде бы, писал, прозу или стихи. Какие отношения были у нас с ним, связывала ли нас дружба или родство? Возможно, что отношения были делового характера. Тогда с чего бы я вдруг пошел с ним на вечеринку? С чего бы ему приглашать меня? Но его имя было, несомненно, мне известно.

Странно, но я совершенно не помнил, что было во время вечеринки и в особенности после нее. Наконец память сжалилась над моими потугами и слегка приподняла завесу. Я точно был внутри и каким-то чудом спасся. Возможно, что даже вышел немного раньше, чем начался пожар. Мы вышли с Тимом, это точно. Но он погиб. Странно и неожиданно.

Об этом мне стало известно позже, когда в ночных новостях сообщили об опознании одного из тел, что были обнаружены не в самом доме, а поблизости от него. Что ж, значит, не только Тиму удалось покинуть злосчастную вечеринку. Были и другие, но им тоже не удалось выжить. Еще позже стало известно, что этот самый мой приятель или родственник был убит, а точнее, зарезан. На его теле обнаружили многочисленные ножевые ранения. Вот так-то!..

Что ж, если относительно моего приятеля ситуация более или менее прояснилась, то был один вопрос, который волновал меня лично. Волновал более чем смерть приятеля. Более чем гибель пары сотен людей...

Кто я?

Это сначала забавляло меня, потом стало раздражать, а к вечеру второго дня начало пугать. Я посмотрел в зеркало. Смотрелся долго и внимательно, но черты лица были мне незнакомы. Я это был я. Затем я перерыл всю квартиру и отыскал документы. Все они были на имя Тимофея Бурлакова. Странно, но я не нашел ни единой фотографии. Возникал закономерный вопрос: что я делаю в его доме и где тогда мой собственный? Как я сюда добрался, как открыл дверь? Как найти свой дом? Пойти в милицию и все рассказать? Тогда начнутся неприятные расспросы. А рассказать мне будет нечего. Может, стоит подождать еще какое-то время? Раз я уже вспомнил кое-что, вспомню и остальное. Я порылся в карманах пиджака, который так и не снял. Во внутреннем кармане обнаружилось приглашение на ту самую вечеринку, но оно опять же было на имя Тима. Почему на мне его пиджак? Я стал внимательнее осматривать остальные вещи и обнаружил на рубашке неприятные порезы по бокам. В ужасе я разделся, но ни порезов, ни следов крови на моем собственном теле не было. Не могу точно утверждать, успокоило это меня или наоборот. Я в чужой квартире. В одежде человека, которого нашли убитым при невыясненных обстоятельствах. Черт, если его тело опознали, значит, вот-вот заявятся в его квартиру? А родственники? Они тоже должны придти сюда. У него были родственники? Семья, дети? Странно, но я совершенно ничего не знал об этом. И опять встал вопрос: с чего же я тогда пошел с ним на вечеринку?

Неизвестность и неопределенность томили и пугали. Я бы, конечно, ушел из квартиры, но куда? Может, стоило походить по округе и посмотреть, не удастся ли вспомнить хоть что-то?

Нет, это я сделаю позже. Может, когда боль в глазах и голове успокоится окончательно. И когда прекратится этот гул в ушах. Чертовски нехорошо. Я повалился на диван, закрыл глаза. Лучше не стало. Теперь комната заходила ходуном, и затошнило сильнее прежнего. Я нерешительно направился в ванную.

В дверь позвонили. Я замер в испуге посреди коридора и прислушался. Затем позвонили соседям. Состоялся короткий невнятный разговор. Можно было бы заглянуть в глазок, но я боялся, что с той стороны на меня тоже будут смотреть, и тогда мне точно не удастся отвертеться. В убийстве обвинят меня! Несомненно, меня! Я убил его там, переоделся в его одежду, чтобы меньше привлекать внимание соседей, пробрался в его квартиру... Но для чего, с какой целью? Если все это так, как я придумал, то должна быть цель в подобных действиях? Или нет?

Я осмотрелся еще раз. Вон компьютер на столе! Раз нет ничего стоящего среди бумаг, надо посмотреть, что есть там. Это, возможно, поможет мне вспомнить. Вспомнить все.

Я включил компьютер. Только бы не было пароля, тогда дело дрянь. "О-о!" Пароля не было, и я беспрепятственно открыл файлы. В большей части, это были тексты рассказов. Ну да, он же писатель. Что ж, значит, кое-что я действительно о нем знал. Вот наброски нескольких книг: "Последняя легенда Вселенной", "Головоломка Тодда", "Кукольный мастер", "Стальные крылья ангела", "Белые одежды Сатаны"! Господи, какие названия! Просто жуть! Да он не на шутку собирался стать писателем. Я потыкался наудачу в разные папки. Отыскал в "Моих документах" "Личную переписку", но ничего толкового из нее выудить не удалось. Тим списывался со множеством московских и питерских изданий. Здесь же были официальные ответы от этих самых издательств, все больше отказы. Я поискал папку с фотографиями. Она была, но и там не нашлось ничего ценного для меня. Были снимки Тима. Были снимки Тима с какими-то неизвестными мне людьми. Своего лица я ни на одной фотке не увидел.

* * *

После нескольких часов безрезультатных поисков я решил посмотреть последние файлы. Набрав поиск документов за последнюю неделю, я отыскал всего два текста. Это были рассказы о каких-то жутких инфернальных монстрах. Над ними (над этими рассказами) Тим усиленно трудился длительное время, если судить по расставленным датам. Это мне тоже ничего не дало. Но зато именно эти рассказы подсказали мне, что кроме обычного компьютера у Тима должен быть ноутбук. Откуда мне это известно? Что ж, выходит, нас связывали достаточно тесные отношения, если мне об этом известно. Я принялся искать ноутбук, но его не было в квартире. На Гоголя! Он на улице Гоголя, в старинном особняке! Что за глупость. Как такая мысль закралась мне в голову? Но где он мог быть еще кроме как на Гоголя? Смешно, но я все бросил и поспешил туда. Куда? Как пройти на улицу Гоголя? Есть ли такая улица вообще? Странные вопросы? Странная у меня амнезия? Само собой, я поинтересовался у прохожих и обрадовался, узнав, что улица такая есть. Получалось, что она недалеко от дома. Поэтому я пошел пешком, в надежде, что память вернется. Еще я рассчитывал, что смогу проветриться, поскольку связывал теперь свое отвратительное состояние с пожаром, во время которого надышался угарным газом. Действительно, в голове немного прояснилось, но с глазами все еще было неладно. Окружающее пространство теперь рисовалось в мягких зеленовато-фиолетовых цветах и выглядело как мозаика на старых московских станциях метро. Особенно забавили, а порой и пугали, лица прохожих.

Странно, но я больше ни разу не спросил направления, ноги сами вынесли меня на Гоголя к старинному заброшенному дому. Я отпер его ключом, обнаруженным в кармане пиджака. Любопытно, но мне казалось, я снял пиджак еще в квартире Тима. Первый этаж был пуст за исключением большой комнаты, очевидно, некогда бывшей залы. Она была завалена огромным количеством папок и коробок. Они стояли и лежали на столе, у стола и вдоль стен. Я не стал даже прикасаться к ним и поднялся на второй этаж. Там в одной из комнат обнаружился ноутбук. Он лежал на столике около чайника, пачки заварки, упаковок от супов быстрого приготовления. Это меня и обрадовало, и одновременно испугало. Нет, не чай и пакетики. Я переживал вовсе не за плохое питание Тима, тем более сгубило его совсем иное. Поражало то, что мне так хорошо известны некоторые детали, но ничего не вспоминается в целом. Я включил ноутбук и стал изучать его содержимое. Здесь тоже были тексты. Рассказы. Истории монстров. Наброски, черновые записи. В конце концов, внимание привлек один файл.

Тим вел дневник, скорее даже отчет о проделанной работе. Как только я прочитал последние строчки, я начал вспоминать события последних дней. Тогда, чтобы не упустить их, я принялся описывать то, что произошло накануне. Я делал это для того, чтобы окончательно не лишиться памяти. Пусть это останется записанным. Тогда это не уйдет со мной. Куда оно должно уйти, я не представлял. Было не до того. Чем усерднее я вникал в описываемые события, тем услужливее становилась память. Она выдавала мне подробность за подробностью. Так отдельные слова, фразы, мысли, начинали складываться в целостное повествование. Я продирался через них словно сквозь джунгли. Телефонный звонок отвлек меня от работы. Я выудил из кармана пиджака мобильник. "Вроде бы его там не было"

- Да.

- Тим? Это ты?

- Да, - соврал я. - А что случилось?

- Странно. Мне сказали, тебя по новостям показали. И брякнули, будто ты погиб.

- Сообщение о моей смерти сильно преувеличено, - привел я удачную цитату. В трубке рассмеялись и отключились. Я посмотрел номер звонившего - это был некий Станислав Степанович. Потом я посмотрел еще несколько пропущенных звонков. За последние полутора суток звонивших было несколько человек, среди них были Денис и Анатолий Петрович. Они звонили чаще других. Еще звонила Леночка. Именно ей мне почему-то захотелось перезвонить, и я не удержался:

- Привет...

- Ой! Привет, пропащий! Ты где?

- Да, тут... недалеко от дома.

- Как себя чувствуешь?

- Да ничего, нормально, а что?

- Что? Стал-таки известным человеком... На весь город засветился.

- Ты это о чем?

- Как о чем?! Тебя же в местных новостях показывали... Я телефон оборвала, домой приезжала, в больницу ездила... Слава богу, ты жив, здоров.

- Спасибо за беспокойство.

- Да ну тебя... Сиди дома, никуда не ходи, я вечером приеду.

- Хорошо. Я погуляю, свежим воздухом подышу... угорел немного...

- Где в городе свежий воздух-то? На выходные за город уедем. Придется мне тобой серьезно заняться.

- Хорошо...

Я еще полазил по справочнику телефона, но ничего стоящего не обнаружил. Может, зря я ответил на последний звонок? Телефон вновь зазвонил, и я машинально ответил. Это был как раз тот самый Анатолий Петрович, разговора с которым я почему-то подсознательно опасался.

- С тобой все в порядке?

- Ну да.

- Чем занят?

- Работаю. Пишу.

- Надо бы увидеться.

- Хорошо. Закончу, перезвоню.

Я продолжил работать, и вскоре записи сложились в повествование о последних днях жизни Тимофея Бурлакова. Очень странно: выходило, что я отлично знал его. Я перечитал написанное изложение, сохранил текст и выключил ноутбук. За окном была непроглядная и какая-то безысходная темень. Ого, как я заработался. Никогда такого раньше за собой не замечал. Надо отдохнуть. Остаться здесь или отправиться в квартиру? Я должен был перезвонить тому самому Анатолию Петровичу, но теперь, вроде бы, поздно. С другой стороны, я не обещал перезвонить именно сегодня. А вдруг он сам сюда заявится? Что тогда делать? А что, если сходить на место пожара? Вдруг там, на месте гибели неизвестного, но почему-то близкого мне человека, вспомнится что-то важное для меня самого?! Я решительно поднялся и вышел из дома, даже не удосужившись запереть вход.

* * *

И вновь я также беспрепятственно добрался до интересовавшего меня района и злополучного места. Участок трагедии уже не был оцеплен, похоже, все работы были свернуты. Однако быстро они управились. Была уже глухая ночь, когда я оказался на пепелище старинного особняка. Полная, но неприятная луна освещала руины. Вообще создавалось впечатление, что я не на Земле, а где-то в ином месте. Тем не менее, память начала работать. Я увидел себя в этом доме. Вспомнились бал-маскарад, подвыпившая дамочка, рок-группа, улица, пожар.

Потом, помнится, мне стало плохо. Видимо я надышался угарным газом и упал. Помню, кто-то помог мне подняться. Вроде, это был пожарный или милиционер. Меня спрашивали о самочувствии. Вроде бы, врач скорой помощи осматривал меня, что-то спрашивал. Я тоже что-то отвечал. Видимо, после этого я поплелся домой. Но почему я пошел домой не к себе? Выходит, что на автопилоте ноги привели меня в дом Тима. Что ж, может, стоит повторить эксперимент? Может, сейчас я попаду домой к себе? Возможно.

* * *

Я доверился интуиции и пошел иным путем, не тем, что пришел на пепелище. Да, вскоре я оказался в старом квартале центрального района города. Место было хорошо знакомо, хотя в последнее время я был здесь редким гостем. Я шел по узкой улочке, спускающейся к скверу. Это был, пожалуй, самый большой сквер в центре города, здесь имелся даже фонтан. Когда-то здесь также был тир, где можно было пострелять вволю на двадцать копеек. Теперь тира не было, на его месте обнаружился подземный переход. Спускаться в него не имело смысла, но мне стало любопытно, как оно там внизу сделано, красиво или так себе. Ведь раньше этого перехода, вроде бы, не было?

К удивлению, стены были отделаны мрамором, и даже горел свет. Ну, надо же! Более всего меня удивил второй спуск. Неужели здесь есть вход в метро? До которого часу оно работает? Может, стоит прокатиться? О, а есть ли у меня деньги? Я порылся в карманах пиджака, денег в нем не оказалось, зато я отчетливо вспомнил, что, выходя из дома, я его не надевал. Он должен был остаться на Гоголя! Не найдя ответа на это поразительное открытие, я заглянул в лестничный провал.

Второй спуск привел меня не на станцию метро а, как я понял, в подземную галерею, которую строили очень долго и много писали об этом в прессе. Теперь же галерея была открыта. Любопытно, что по галерее прогуливались люди, несмотря на поздний или скорее ранний час. Я решил тоже пройтись: вдруг все же этот путь да выведет если не к метро, то к дому родному. Почему я был в этом так уверен? Скорее, это была надежда, а она, как известно, умирает последней.

На удивление, внизу было красиво и, что удивительно, чисто. В центре города, несмотря на обилие урн, всегда было грязно. Здесь же царил необыкновенный порядок. Кроме чистоты был приятный свет от больших ламп, стояли лавочки, маленькие фонтаны с бронзовыми голубями и лягушками, и даже были разбиты цветники. Очевидно, галерею открыли совершенно недавно, потому и не успели загадить. Я с возрастающим интересом шел дальше, осматривая все вокруг: арочный потолок вверху, брусчатку под ногами, яркие витрины крохотных магазинчиков, работавших, несмотря на поздний час. Насмотревшись на все это, я только сейчас отметил, что гуляющие горожане одеты как-то не так, не по-современному. Подробности непривычных одеяний постоянно ускользали от внимания, но это я списал на собственную рассеянность. Вообще-то мое самочувствие намного улучшилось, только голова была тяжелая, как после продолжительной бессонницы. А так все было хорошо, если не считать, что я до сих пор не знал, кто я такой.

Я продолжал идти вперед, пока не увидел дерево.

"Ну, надо же! - удивился я в очередной раз. - Они даже дерево умудрились сюда притащить. Интересно, как оно будет тут расти без света? Или над ним люк в потолке?"

Я задрал голову и принялся рассматривать потолок, но светового люка не обнаружил. Интересно было другое: подземная улица за деревом разветвлялась. Указателей никаких не имелось, поэтому направление было выбрано наугад.

Идти становилось скучновато, а выхода все не было. Так не должно было быть. По логике, не должно быть. Не пришлось бы еще топать назад. Эдак я домой вообще никогда не попаду.

Магазинчики погасили огни и закрылись. Гуляющие попадались все реже. Наконец, я решил, что все же стоит поинтересоваться у кого-нибудь. Я обратился к солидному мужчине.

- Не подскажете, до выхода далеко еще?

- Вовсе нет, но там, куда вы идете, только вход. Черный! - мужчина странно подмигнул и пошел прочь. Ответ поставил меня в тупик, но, решив, что мужчина не трезв, я продолжил двигаться вперед.

Навстречу шли трое. Я внутренним чутьем понял, что это стражи правопорядка, хотя на них была почему-то черная форма "СС". Тем не менее, стражи не обратили на меня никакого внимания, хотя определенно заметили. Видимо, в их обязанности входила проверка тех самых маленьких магазинчиков, что были уже закрыты. Они подходили к дверям, заглядывали в окошки, иногда стучали по дверям короткими деревянными дубинками. Мне стало любопытно, и я тоже заглянул в одну из застекленных дверей. Странно, но вместо магазинчика за красивой, даже веселой дверью оказалось пространное, но узкое помещение с огромным столом. За ним сидели плохо одетые люди и перебирали какую-то рухлядь. Но поразило не это, а то, что у людей не было лиц как таковых! Лица, конечно, были, но выглядели они словно обмылки хозяйственного мыла: серо-коричневые и отвратительные. От созерцания неприглядной картины отвлекло властное покашливание. Я отвернулся и встретился взглядом с Отцом народов.

- Займитесь делом, товарищ, - произнес он с характерным акцентом. - Вам, видимо, нужно туда, - товарищ Сталин указал в дальний конец коридора коротким стеком и направился дальше. На товарище Сталине (я не воспринимал его иначе, как "товарищ Сталин") были привычные френч и сапоги. Посмотрев на его удаляющуюся фигуру, я моментально понял, кто были те, в форме "СС": Маленков, Берия и Ягода.

"Ну и компания тут собралась!" В следующий момент меня осенило. " Да здесь снимают фильм! Оттого работают ночью, чтобы днем народ не мешал. Оттого и костюмы не такие, и исторические персонажи. Зачем на них форма "СС"? Возможно, какой-то сюр, как в "Покаянии". От подобного вывода сделалось намного легче. Я посмотрел в направлении, подсказанном товарищем Сталиным, и заметил там неприметный коридор.

"Что ж, видимо, мне сюда. Наверное, тут выход. Кино, несомненно, кино. Но где съемочная аппаратура?"

* * *

Я брел по коридору, который становился все у?же и ниже. Возможно, что это был какой-то технический переход для ремонтных бригад, но он был так же, как все отделан мрамором. Вскоре, несмотря на скудный свет, я понял, что стены вовсе не отделаны мраморной плитой, а являются мрамором, массивом, гладко и ровно отполированным. Еще через несколько минут туннель или коридор стал заметно расширяться, правая стена его вовсе пропала из виду, а впереди возник лес. "Конечно, - мелькнуло в голове, - куда же еще можно было выйти, как не в лес".

Оставить комментарий © Copyright Багровский Артур (Bagrovski16@mail.ru) Размещен: 29/05/2017, изменен: 29/05/2017. 63k. Статистика. Рассказ: Мистика Пасынки Ада		Ваша оценка:

Багровский Артур : другие произведения.

Смертельно Объятый