Проселочная дорога, уходящая от шоссе была засыпана гравием, но плохо утрамбована. Черный седан Джона Танстоуна, еще недавно стремительно рассекавший пространство, теперь вынужден был едва тащиться под нависающими деревами. По этой причине надменная улыбка, так свойственная сыщику, постепенно сползала с его холеного лица. Примерно через полмили наконец-то показался неказистый кособокий домишка обитый отвратительного вида вагонкой. Танстоун выбрался из седана, осмотрел дом. Тот, узкий и высокий, казался хиляком в сравнении с мощной фигурой самого Танстоуна, облаченного в изящный синий костюм, дорогую шляпу, модные штиблеты крокодиловой кожи. В огромной ручище Танстоун вертел трость с вычурным серебряным набалдашником. С такими данными ему бы выбивать деньги с должников, но Танстоун посвятил себя другому делу. Он расправлялся с различными видами инфернальных тварей, которые в последнее время буквально заполонили Соединенные Штаты, выползая из всех возможных щелей и закоулков. Такого не должно быть в свободной и демократической стране! Не для того отважные пионеры прокладывали путь сквозь земли диких и безграмотных индейцев! Не для того выклянчили у французов самую большую статую Свободы! Не для того проливалась кровь американских солдат во Вьетнаме, Ираке, Афгане! Не для того бомбили Хиросиму и Нагасаки... хм... да.
Так вот, проще говоря, Джон Танстоун истреблял нечисть. Именно по этой причине его занесло в такую глухомань восточного побережья, так называемой Новой Англии. Танстоун изучал дом, словно противника, с которым ему придется сойтись в предстоящей схватке. Да, дом был заброшен. От былого величия осталась разве что труба над дырявой крышей. Место перед домом, где когда-то был цветник, было загажено окурками, презервативами и шприцами.
Пока Танстоун рассматривал все это сомнительное великолепие, из дверей возникла тоненькая фигурка девушки с бледным личиком, растрепанными волосами и синими кругами вокруг глаз, одетая в некогда белую футболку и шлепанцы.
- Вы что-то ищите? - спросила она настороженно. - Все, что рассказали вам эти мерзавцы соседи вранье от начала до конца. Мы ничего такого тут не делали.
- Добрый день. Меня зовут Джон Танстоун. - Он сверкнул белоснежными зубами. - Я преподаватель истории Мискатоникского университета, занимаюсь изучением древних преданий. Здесь я по причине событий, произошедших в этом доме достаточно давно.
- А-а-а, - протянула девушка, явно не поняв ни слова из всего сказанного. Послышались шаги, и из-за пристройки вышел долговязый молодой человек, выглядевший еще хуже, чем девица. Он замер увидев перед домом незнакомца.
- Не ссы дорогой! - успокоила его девушка. - Это профессор, Джон... как его там? А это мой муж Билл Брейси, ну а я Прю.
- Вы что, простите? - не понял Танстоун.
- Прю! Так меня зовут.
- Ни хрена себе имечко, - хмыкнул Танстоун.
- Ни хрена себе профессор, - пробубнил под нос Билл, решившись, наконец, подойти поближе. - И чего вам надо в нашей глухомани!
- Все нормально, Билл, профессор интересуется нашим домом.
- Лишь его историей, - поспешил успокоить Билла Танстоун. - Я вам все расскажу, если пригласите меня внутрь. Выпивка за мой счет.
Молодожены мгновенно заулыбались и согласно закивали головами. Пройдя в кухню и осмотрев обстановку, Танстоун понял, что рассчитывать на хороший ужин пустое дело. Кругом валялись баллоны из-под пива, пакеты от чипсов и презервативов, сигаретные пачки, окурки. На диване висели предметы женского гардероба. Пахло нестиранным бельем и грязной посудой. Танстоун понял, что дело нечисто.
Под предлогом прошвырнуться по окрестностям, Танстоун направился в деревню и в ближайшем магазине закупил продуктов и выпивки. У продавщицы, немолодой, неухоженной особы с крашеными волосами, он узнал о старожилах этого "милого местечка". Собрав необходимые для своей миссии сведения, Танстоун вернулся в дом Брейси.
Билл громко сглотнул, а Прю завизжала от восторга, когда Танстоун выставил на стол бутылку "Зубровки". Он попросил Прю отварить макароны, не доверив ей готовку мяса.
За ужином, когда парочка изрядно захмелела и распустила сопли и языки, Танстоун подумал, что настало время приступить к расспросам. Решив, что если он сам откровенно расскажет о сути своего визита, то сумеет вызвать на откровение хозяев, хотя был уверен, что они наверняка ничего не знают. В противном случае их давно бы не было в этом доме.
- Так вот. Хотя я и являюсь преподавателем университета, дело, по которому я сюда прибыл, далеко отстоит от науки. Оно имеет мистический или скорее метафизический уклон. Возможно, даже изотерический...
- Это как-то связано с сексом? - полюбопытствовала Прю.
- Что? Нет. Не знаю. Хотя, черт его знает. Возможно. - Танстоун с любопытством осмотрел молодоженов. Сейчас от винных паров у обоих было блаженное состояние духа. Прю сидела, задрав ноги на диван. На ней была все та же короткая футболка, открывавшая вид на узенькие кружевчики между стройных ног. Билл был в широченных шортах и сидел, раздвинув колени, чем выдавал отсутствие трусов. Другими подробностями Танстоун решил не интересоваться. "Да, любопытная парочка. Чем проще будут объяснения, тем проще будет мне".
- Так вот. Много лет назад в этом месте обосновался некий Кретт Мэрроуби. Есть сведения, что Мэрроуби прибыл сюда из Салема, избежав костра. Какими такими делишками он занимался там, одному Дьяволу известно. Здесь он убил священника Герберта Уолфорда, когда тот начал копать под него. Именно за это преступление он и был казнен. Однако неизвестно, сколько преступлений он совершил до этого. Потравленные посевы, убитый скот, изнасилованные девушки, пропавшие младенцы, - вот неполный список преступлений, которых никто не сумел доказать. Но и это не все. На суде последними словами Кретта были:
- Бойтесь не того, кого вы убьете, а того, кто останется после меня!
- Как это понимать? - испуганно спросила Прю.
- Все преступления Мэрроуби свершал не один. Вполне возможно, что для этих целей им был вызван демон или кто-то еще. И это исчадье до сих пор здесь.
- Он где-то в деревне?
- Не совсем. Он где-то в этом доме. Этот дом построен Креттом Мэрроуби.
- Вот дерьмо! - Взвился Билл. - А я-то думал, чего эти долбанные Трамблы продали нам дом за гроши! Надо сваливать отсюда! Прю, собирай манатки!
- Успокойтесь, Брейси, не все так плохо. Если демон действительно здесь, он находится в спящем состоянии. Пробудить его можно лишь особым заклинанием. Я опасаюсь, что какой-нибудь олух сделает это ненароком. Потому я здесь. Я найду его и уничтожу.
- Нелегкое дело. В этой деревне полно олухов, - всхлипнул Билл.
- Мистер Танстоун имел в виду демона, а не крестьян, - успокоила мужа Прю.
- Тогда другое дело. - Улыбнулся Брейси. - Ночуйте у нас, а завтра постарайтесь извести мерзавца.
- Разумеется, это моя работа. И вы мне ее облегчите, если подскажете, не замечали ли вы чего-то необычного в доме или около него.
- Конечно. Там на заднем дворе есть очень странное место. Утром я вас к нему провожу.
На этом вечер закончился. Танстоун разместился внизу на диване. Молодежь поднялась наверх, но заснули они не скоро.
Утро для молодых наступило около полудня. Они спустились вниз, словно после разгрузки вагонов с углем, а не после сна.
- Простите, мистер Танстоун, у нас был творческий позыв, - извинился Билл, почесывая промежность.
Как позже оказалось, Брейси были художниками. Прю писала натюрморты, Билл ваял из металла. Он проводил Танстоуна в свою мастерскую, из окошка которой указал на пустырь. Когда-то там размещался сад или огород, но теперь место было совершенно запущено.
- Вон, мистер Танстоун, то самое место, что я вам говорил. Вроде бы ничего особенного, но с наступлением тепла земля там стала шевелиться. Тот долбаный демон определенно там.
Танстоун подошел к указанному месту. Оно было около двух ярдов в поперечнике и выделялось более яркой и высокой травой. Почва действительно шевелилась без видимой причины.
- Что ж, отлично вот я и нашел тебя, мерзкая, богохульная тварь. Завтра я тобой займусь. Сейчас же мне надо подготовиться. - С этими словами Танстоун отправился в местный кабак.
В кабаке Танстоун безошибочно определил того, кто был ему нужен. Задрипанный старикашка с торчащими носом, подбородком и седыми патлами был, несомненно, Ритсон.
- Мистер Ритсон, я полагаю. - Танстоун подсел к старикашке.
- Он самый. А вы, очевидно, тот профессор, что прибыл к нам ковыряться в чужом дерьме? - желчно прошамкал Ритсон.
- Верно. Я пишу книгу по истории Новой Англии.
- Бросьте. Вам нужен Кретт Мэрроуби.
- А вам известно что-то об этой особе?
- Еще бы! Мне одному только известна вся та отвратительная история. Это он убил священника, как его черта звали?
- Уолфорд.
- Точно. Герберт Уолфорд. Мне рассказывала об этом моя бабка, а она все слыхала от своего деда. Тот лично хоронил священника, а после казненного Мэрроуби. Если нальете стаканчик, может, вспомню что-то еще.
Через час Танстоун знал все, что было ему необходимо. Он оставил наклюкавшегося старикашку за стойкой, закупил продуктов к обеду и отправился в дом Брейси.
Пока Прю готовила, Танстоун хвастал перед Биллом своим оружием. Это был серебряный клинок, упрятанный в трость.
- Нет в мире второго, такого! Ему не менее тысячи лет! Каких гадов только не отправили в Ад с его помощью!
- Супер! Но неужели вы пойдете один. Я хочу вам помочь.
- Нет. Позаботьтесь о Прю, а я займусь демоном. Это мужская работа. То есть я имел в виду дело для подготовленных мужчин. Конечно, если со мной что-то случиться, уезжайте как можно скорее и никогда не возвращайтесь. Как там обед, милашка?
Обед более походил на поминки. Танстоун много пил. Все сидели с кислыми минами. Это было вызвано отнюдь не предстоящим опасным делом, а подгоревшим рагу. Каждый жалел о своем.
Но вот настало время, когда Танстоун должен был отправляться выполнять благое дело. Он залпом осушил бокал.
- Окажите мне любезность. Запритесь в доме и, ни при каких обстоятельствах, не выходите на двор. - Он встал, пошатываясь и держа в руках обнаженный клинок. - Ну вот, стемнело, наконец, врагу вот, вот придет пи... О, стоит записать. - Это были его последние слова.
Оказавшись за дверью, Танстоун почувствовал себя не таким решительным и смелым. Бравада испарилась. Тьма потихоньку окутывала все вокруг. В левой руке Танстоун держал зажженный фонарь, а правой прижимал к бедру серебряный клинок. Внезапно он услышал странный шум - что-то вроде сдавленного рычания. Танстоун пошел на звук и оказался возле таинственного круга. Он подошел к темно-коричневому кольцу, внутри которого виднелась зеленая влажная масса. И снова он услышал странный звук. Сдавленное рычание, шевеление из глубины. Танстоун остановился, осветил фонарем зеленую жижу, а затем воткнул в нее острие клинка и с силой повернул его.
- Хорошо. Выходи, и давай уладим наши дела, мерзкий демон.
Рычание переросло в пронзительный визг. Танстоун резко выдернул клинок. Похоже, он кого-то поранил. Звук становился все пронзительнее, и из жижи показалось нечто, какой-то бесформенный ком, более походивший на кусок навоза. Танстоун отскочил назад. Внешний вид мерзкого исчадья не смутил его, Танстоун знал, на что горазды эти твари. Существо шевелилось, разевало вонючую пасть и испускало злобный рык, подобно реву раненого зверя.
- Так вот ты где! Ты - зло. Ну, давай же, вылезай из своей вонючей ямы. Подойди, и сам увидишь, что можешь ты, а что могу я!
Тварь дернулась в его сторону. Танстоун оступился и повалился на спину. Существо потянулось к нему широченной как лопата лапищей. Танстоун вскочил, сделал несколько беспорядочных выпадов.
- Туше! - Волнение выдавало себя, и Танстоун дал петуха. Он обежал кругом, зашел врагу в тыл, но оступился и, чуть было не провалился в яму к демону.
- Вот дерьмо! - Танстоун отскочил и закружил вокруг, отчаянно размахивая клинком и фонарем. Демон рычал, фыркал, отплевывался и вертел противной мордой.
Наконец Танстоун как опытный фехтовальщик сделал резкий выпад и со словами:
- Ступай отравленная сталь по назначенью, - вонзил клинок туда, где предполагалось быть шее.
Существо еще раз издало душераздирающий вопль и забилось в агонии.
- Ну что, закончим? Нет? А я думаю, да! - Танстоун поднял клинок и обрушил его туда, где, по его мнению, должна быть голова монстра. Для уверенности Танстоун поднял камень и швырнул его в середину круга. Камень поднял тучу брызг и обдал Танстоуна зловонием и грязью.
- Так-то, - сказал Танстоун и, пошатываясь, отправился к дому.
В кухне, обняв друг друга, стояли Прю и Билл.
- Как все прошло? - с дрожью в голосе спросил Билл.
- Он повержен, - мрачно ответствовал Танстоун.
- Что это было? На что оно походило? - полюбопытствовала Прю.
- Не возможно описать. - Танстоун достал из кармана батистовый платок с изящной вышивкой и отер им клинок.
- Дорогуша, нельзя ли затопить камин? Я хочу сжечь этот платок.
- Тогда, мистер, вам стоит сжечь и ваш костюм. Он весь в каком-то дерьме.
Утром все трое пошли осмотреть место ночного сражения. Оно выглядело так, словно тут недавно упала бомба, начиненная дерьмом. Танстоун выглядел озадаченно. У забора отирался Ритсон.
- Эй, мистер, как ваши дела? Я гляжу, вы хорошо потрудились прошлой ночью, - крикнул он, хитровато улыбаясь.
Танстоун подошел к забору.
- В чем дело, мистер Ритсон?
- Вы вчера так быстро покинули кабак. Я не успел вам всего поведать, - Рот старикашки растянулся в злорадной усмешке.
- Мне это и не нужно. Дело сделано, - самодовольно ответствовал Танстоун.
- Конечно, профессор. - Сарказм пер из Ритсона. - Но вы не все знаете. На этом самом месте у Мэрроуби много лет стоял сортир. Трамблы перенесли его, а яму засыпали. Только дерьмо каждой весной начинало бродить. А вчера днем соседский мальчишка, будь он не ладен. - Ритсон выдержал эффектную паузу. - Видать прознал о вашем деле, да запустил в яму пачку дрожжей. - Ритсон ухмыльнулся и пошел прочь. Лицо Танстоуна побагровело. Он обернулся и уставился на молодоженов. Те стояли достаточно близко, чтобы расслышать слова мерзкого пьяницы. То, что соседского мальчишку надоумил Ритсон, Танстоун не сомневался ни минуты. "К черту все это сраное..." - Танстоун решительно направился мимо замерших Брейси к дому.
Через несколько минут он уже катил прочь от дома на своем черном седане. Лицо Танстоуна было мрачно.
Продолжил ли после этой истории отважный борец с нечистью свое благородное занятие, неизвестно. Однако известно, что Брейси тем же днем свалили из своего любовного гнездышка в неизвестном направлении, бросив дом, как есть.
Что ж, как говорится, "не буди лиха, пока оно тихо!"