Я с Клавой знаком уже десять лет. Она со мной чуть меньше: восемь - мое 
стремительное вожделение к ней пробудилось на два года раньше ее неторопливого 
желания оказаться рядом со мной в постели. Я был терпелив и не торопил события, 
чтобы не выглядеть похотливым котом и не казаться самому себе смешным до 
отвратительности. Иногда полезно обуздывать эманацию ширинки сублимацией 
жизненных сил на что-нибудь постороннее, особенно на какой-либо отвлеченный 
творческий процесс мысли. 
   Мы вместе восемь лет и, кажется, исчерпали все возможные виды человеческих 
ощущений во взаимоотношениях мужчины и женщины. Обрыдло нам совершенно все! Нет, 
мы были довольно счастливы и через секс к нам пришла тяга друг к другу на 
клеточном уровне. А все же, в постели становилось несколько скучновато. Можно 
придавать сколь угодно новизны положению свечи в подсвечнике, но это будут та же 
одна свеча и тот самый подсвечник. Эротические игры, которые несут в себе уловку 
так раззадориться и дойти до иступленного безумия, чтобы не заметить самого 
факта грехопадения - были нами с Клавой преданы уничтожительному анализу и мы 
признали их полную несостоятельность. Надо было искать что-то новое, что-то 
глубоко таящееся в толще сознания любящих людей. Отказать сексу в праве на 
существования? Мы не дети и такова уж природа нашей телесности. Наши интимные 
отношения превратились в какую-то пародию на право человечества испытывать 
оргазмические радости. Невпопад любой из нас мог рассмеяться в самый 
неподходящий момент и даже - прости Господи - остановить взаимно извивающиеся 
движения на вершине страсти, найдя их глупыми и нелепыми. Никаких обид при этом 
не возникало. Сказано, необходимо было искать что-то первичное, фундаментальные 
основы разнополости, вскрывающиеся именно в соединении полов. 
   Эврика! В один невзрачный день меня осенило открытие. Да, открытие! Я 
поделился им с Клавой. Никогда не видел, чтобы она так хохотала. Пожалуй, она 
извергала из себя неописуемые вопли лошади, с которой сняли седло после десяти 
километрового заезда и дали отдохнуть. 
   --Как ты себе это представляешь? Какая-то новая перверсия. - Сказала, едва 
успокоившись. 
   --Согласись, что это тоже ощущения. 
   --Не поспоришь. 
   --Но ведь и они дарят подчас невероятные минуты блаженства. 
   --И это может быть. 
   --Почему бы нам не испытывать их сообща, вместе. 
   --Сомневаюсь, что запахи будут способствовать удовольствию. Скорей, наоборот. 

   --Вздор! Это же точный и непреложный научный факт. 
   --Наука-то твоя. 
   Я попытался объяснить ей суть моего открытия. Не секрет, что границы эроса 
строго очерчены известными человеческими чувствами. А в моем открытии к ним 
добавлялись еще чувства стыда, неловкости, ломки установившихся запретов, абсурд 
происходящего и совершенное освобождение человека из скорлупы традиций, что 
существенно расширяло горизонты ощущений, наполняло их охмеляющей новизной 
освобождения от самого себя. 
   --Гладко стелишь, -- задумчиво сказала она. 
   В ее глазах мелькнула озорная искорка. Лицо вдруг украсилось лукавой улыбкой. 
Голос стал игрив. 
   --Кстати, -- она поманила меня пальчиком, -- я съела неспелых яблок. 
Подходящий момент? 
   Я поднял ее на руки и мы поспешили закрыться в туалете...