Плыл медляк, и я сидела на стуле. Мне хотелось уйти, но ключ от комнаты остался у Ольги; кроме того, пришлось бы пробираться среди обнимающихся пар. Медляк был уже третий. Он не оставил сомненья: чем таскаться на дискотеки - лучше античную литературу читать. Или зубрить латынь. Глядишь, через год-два смогу читать Катулла в подлиннике. Или Горация. Эти двое - самые доступные мне мужики...
И вдруг я увидела в просвете между танцующими, как движется в мою сторону кто-то светловолосый и невысокий. Движением он напоминал девушку, однако счесть его девушкой все-таки что-то мешало. Оказавшись рядом, пришелец наклонил голову:
- Пошли?
Я вложила ладонь в протянутую мне руку и снялась со стула. Мы деловым шагом прошли ровно на середину зала и встали там, обнявшись. Моя рука легла на неширокое плечо похожего на девушку парня. Его глаза - вровень с моими - заблестели удивленно и радостно.
- Как тебя зовут? - свет уличного фонаря плавно перемещался по его лицу.
- Юля. А тебя?
- Денис.
Я легко переместила ладонь на его плече, он чуть крепче меня обнял. Оконная рама нарезала свет уличного фонаря на длинные косые квадраты.
От того, что он сам дрожал с головы до ног, со мной тоже творилось что-то неладное. Как будто искры прорастали под кожей; я чувствовала каждую клетку своего тела, но при этом не ощущала ни рук, ни ног. Даже не заметила, что он давно уже гладит мою голую спину. И - как средоточие, как единственная сущность окружавшей нас электрической темноты - его губы.
Едва музыка закончилась, я расцепила кольцо обнимавших меня рук и убежала в ванную. Еще не хватало, чтобы он увидел замутненные глаза и обалделую рожу.
Глядя на себя в зеркало, я нервно хихикала. Событие. Первый поцелуй. Надо хоть день запомнить, что ли... Поцелуй повторился в моей голове и вызвал новую тучу искр. Теперь они порхали на мелких крыльях, как бабочки, где-то в районе селезенки. Я, конечно, не знаю точно, где у человека селезёнка...
С трудом придав лицу осмысленное выражение, вернулась в комнату. Свет был снова включен и все сидели за столом. Даже Ольга и Султан - впрочем, они и тут обнимались.
- Давайте выпьем за Россию, - Амхад смотрел серьёзно. - Россия нас всех собрала вместе...
Наши бокалы, соединившись, пролили недолгий звон над широко накрытым столом.
Под столом с виноватым видом стояли две пустых бутылки.
- Значит, у тебя с ним ничего не было?
- Не было! - я уже жалела, что рассказала. Элэм опирался на стол, близко уставив в мои глаза свои злые напряженные зрачки. Куда девалось обаяние?
- Значит, он тебя целовал, а ты балдела? И как он тебя целовал? Может, он тебя ещё и раздел заодно?
- Ну вот что! - заорала я - от ужаса очень громко. - Не устраивай мне допроса! Ты мне вообще никто! - в одно мгновение я пожалела о сказанном, испугалась еще больше и поняла: "Вот..." Упала тишина.
- Ах - никто-о... - тихо и страшно протянул Элэм. - Ладно... - и он стал одеваться: натягивал куртку, шапку, перчатки... Мне хотелось его убить.
- Макс...
- Я же - Никто, - и он хлопнул дверью.
Я выскочила практически следом. Для того, чтобы мотаться по пустым улицам, устать, онеметь, замерзнуть... И прийти домой.
Домой.
- Слушай, ну неужели посуду нельзя было вымыть?
- Я устала. Я только что вернулась с работы. А у тебя, между прочим, отгулы!
- Я за эти отгулы два месяца пахал! Я деньги зарабатываю! А тебе на твоей р-ра - бо - те, - издевательски выделил Никита, - платят копейки! Посмотри на себя - на пальто пятно! Нельзя отнести в химчистку? Квартира засрана!
- Не ори на меня!
- Я не ору!
- Хоть при ребенке не ори!
- Я не ору! Мне надоело, что в этом доме всегда нечего пожрать!
- Всегда?! А кто тебе делал твой любимый холодец?
- Неделю назад! Что, есть раз в неделю надо?
- Так. Или ты перестаешь орать, или мы с ребенком уходим к маме.
- Катись, куда хочешь!! А ребенок останется здесь! В своем доме!
- Я с мамочкой...
- С мамочкой. Не плачь, детка. Пошли.
- Ребенок никуда не пойдет! Не плачь, детка. А тебя не держу - можешь идти к своим мужикам.
- У меня нет мужиков.
- Катись-катись. К своим мужикам. А ты, зайчик, сиди играй.
- Сиди играй, зайчик. Нет, мама никуда не уходит, мама только до магазина...
- Мы с тобой в магазине, да? - Стас взял с полки коробку конфет. Глаза тёмно-карие, грустные. Высокий. В любых туфлях подходи, на любых платформах и шпильках - и все равно он будет для тебя высокий. А руки? В эти руки хочется себя просто отдать. В них хочется прожить пару лет.
- А представь: его взорвут террористы. И апостол Петр - или Павел? - спросит: Ну что, Юля? Готова ты и дальше - вот с этим человеком, рука об руку? А ты скажешь: конечно, нет! А он скажет...