Аннотация: Дольно старый рассказ, вытащен из пыли и чуть подштопан. Признан не мертворожденным.
В тени небоскребов прохладно, стоят скамеечки и посажены хлипкие деревца, по мере сил освежающие эту урбанистическую картину. Здесь лежат вповалку бродяги, прогуливаются, задрав головы, туристы и просто бездельники. Здесь множество магазинов ненужных взрослым людям вещей. Тот, что привлек Котенка приторным ароматом курений, был узок словно щель. Хитрые китайские колокольчики при входе покачивались от сквозняка, издавая слабый звон. Убранство лавки состояло из пыльных ковров всех цветов и размеров, каменных и деревянных украшений, развешанных по стенам, кривобоких прилавков, заваленных дешевым индийским серебром... В углу дымилась курильница, а в центре на вытертом ковре стояло огромное блюдо, наполненное сотнями разнообразных монеток из далеких стран. Мы выбрали три китайских денежки с квадратными дырочками посередине и подошли расплатиться. Продавец молча и сонно улыбнулся. Глаза его были подернуты нефтяной пленкой. Словно не замечая нас, сын ленивого Востока порылся под прилавком и вытащил небольшую коробочку. Деревянную, без украшений. Подмигнув Котьке, щелкнул пружинкой. Крышка откинулась, и из коробочки послышалась механическая нежно-безстрастная музыка.
- Мама... Музыкальная шкатулка....
- И что?
- Давай купим. Пожалуйста!
- Сломаешь, потеряешь...
- Ну пожалуйста...
Разумеется, детей надо баловать... только тогда из них вырастают настоящие разбойники... Коробочка была действительно мила - она так гладко ложилась в руку, крышечка пригнана плотно, медные петельки блестят, а на дне крошечная инкрустация - круглый глаз, то ли птичий, то ли рыбий... Дома Котенок часа полтора открывала и закрывала крышечку, и все слушала и слушала повторяющуюся мелодию. А я весь вечер вспоминала сонно-загадочные глаза продавца, и его слова на прощание "Look at the other side, ma’m, it’s curious thing. Just say hello...". Ничего любопытного, за исключением инкрустированного глазика ни на одной из граней я не обнаружила, хотя долго вертела шкатулку в руках и даже постучала ногтем по крышке.
Пришла ночь. Теплая южная ночь, когда так славно сидеть с сигаретой у раскрытого окна, слушая постепенно умолкающие домашние звуки. Забытая Котенком шкатулка стояла на кухонном столе. Красивая вещица. Тяжеленькая.... Покрутив ее в руках, откинула крышечку. Снова вспомнилась дурацкая шутка продавца. Hello....
- Алло, — послышался голос из шкатулки, — Здравствуй... Голос медленный как струйки воды, текущие по стеклу в дождливый день. Торопиться ему некуда.
- Кто ты такой?
- Ты меня не помнишь?
- Да... Или нет...
- Неважно. У тебя мягкие руки. Жаль, я не могу видеть твоего лица. Ты наверное очень красивая. Что видно из твоего окна?
- Пальма. И дом напротив. Там живет китаец, и у него сад камней.
- И ты все это видишь? Но ведь сейчас ночь?
- Я просто знаю что все это там есть.
- А я и в самом деле видел ночь на экваторе. Она и сейчас со мной...
- Как ты попал СЮДА? Неужели ты счастлив?
- А как ТЫ попала сюда?
- И правда. Но я могу видеть новых людей....
- Неужели? А мои любимые все со мной. И небо с миллионом звезд.
- Расскажи!
- Я иду на паруснике. Мне очень мало лет. Ночь и штиль. Я стою прислонившись к мачте и мир вращается вокруг меня. Ты видела как падают звезды? А там они сыплются как искры из костра
- Который зажег Бог?
- Ага. Вот ты уже немного понимаешь....
...За последние десять процедура коррекции стала стандартной, и в развитых странах c неврозами покончено так же, как ранее с чумой, оспой и СПИДом. Но тогда, двенадцать лет назад... Утром в субботу отец вошел ко мне в комнату и, запахивая на животе халат, прогудел вкусным басом: "Сегодня у нас с тобой дело. Так рыбка моя, нельзя...". И мы поехали к папиному знакомому психотерапевту. "Светило первой величины", - с уважением отзывался о нем отец. Он снисходительно посматривал на дорогу и держал руль большими руками. На руках росли кудрявые рыжие волосики. "А может, нулевой?", - хихикнула я. "Ты бы посерьезнее, что ли, не в цирк все же едем", буркнул он, к моему удивлению несколько нервно.
У светила в кабинете царил полумрак, в центре громоздился огромный письменный стол, вросший в пол, а в глубине угадывалась фрейдовская кушетка. Светило было небольшого роста, лысое и имело во внешности неприятную особенность - вы ни за что бы не смогли встретиться с ним глазами. Я легла на кушетку, и светило долго пыхтело, расспрашивая меня о всяких глупостях. Потом голос и вся повадка доктора неуловимо изменились, он посерьезнел и пробормотал "Ну-с, приступим...". Я увидела у него в руках трубочку с раструбом, похожую на старинный стетоскоп, ощутила прикосновение к коже холодного металла и легкий укол. Потом попили чаю с сушками, появилась какая-то старушка, которую отец почему-то называл "мамулька", немножко поболтали о пустяках. Вот и вся коррекция.
С того дня жизнь пошла на лад. Я успешно закончила университет, защитилась, освоила профессию, работа мне была приятна и не особенно утомляла. Вечером я с радостью приходила домой, к Котенку, маме, мужу и Алабаме (ирландский сеттер, как я и хотела, сучка). По воскресеньям мы ездили на пикник или в театр, отпуск - обязательно к морю, или кататься на горных лыжах... Отношения между мамой и мужем были выше всяких похвал, они вместе смеялись и даже иногда ходили вдвоем в театр. Счастливая жизнь теперь не редкость...
...На другой день я бежала с работы и думала лишь о том, как бы побыстрее закончить дела и снова услышать голос, ведь это так просто - достаточно сказать hello. Дни проходили за днями, и я их не замечала.
"Послушай, Елизавета, — начал мой начальник, человек крайне серьезный, похожий на индюка, которому высочайшим повелением поручено высиживать крокодиловы яйца - Что происходит с твоими заказами? Тебе что, личные обстоятельства, не позволяют заняться работой? У тебя еще есть отгулы, я мог бы разрешить тебе..." И он поморщился, как всегда морщился от фальшиво-торжественного звучания моего имени.
- У меня тоже есть такая шкатулка... — ни к селу, ни к городу добавил он.
- Их что много?
- Сейчас, уже, наверное нет. А в семидесятые... Вообще говоря, это как-то... Они запрещены, как слабый наркотик...
- Фигня какая-то. Почему?!
- Лиза, ты вообще знаешь, на чем основан корректор?
- ??
- Ну, пси-корректор.
- Да я не думала как-то... А правда, на чем?
- Принцип его работы прост как все гениальное: комплексы, неудовлетворенность, депрессии и прочая белиберда идут от раздвоенности, противоречивости. И эта темная половина считается болезнью. Как аппендикс, или гланды, понимаешь?
- И...коррекция, это практически...
- Ну, в общем, да.
- А то что отрезали... Леша, но это же пратически убийство?! Почему тогда...
- ... Теперь их уничтожают,-- продолжал он, не обратив внимания на мои слова, -- эта функция встроена в аппарат. Права личности и все такое. А раньше корректоры были в частных руках — маленький бизнес. А может жалко было, как щенков топить - продавали китайцам, они их в шкатулки, получается игрушка которая не надоедает.... Иди, работай.
И я пошла работать.
Дождь не прекращался, капли медленно стекали по стеклу машины. Я ехала домой, и думала, как снова скажу hello. А он мне ответит... Я расскажу как я топила Алабаминых щенков, он должен это понять... Он простит меня. Он мне расскажет про парк, в котором бродят маленькие олени. Мы помолчим, и я расскажу про то как тучка лежит на опорах Красного моста, словно отдыхает, и волны бьют наотмашь, словно оскорбленная женщина хлещет по щекам своего ненавистного, любимого... А он расскажет про розовые лотосы, что раскрываются на восходе солнца, и про тощих коров, которые в Индии считаются священными и ....
- Котенок, где шкатулка?
- Мамочка, сегодня у Нади был день рождения, я ей подарила!
- Но... А у мамы ты спросила?!
- Как я могла спросить, если тебя дома не было?!
- В следующий раз так не делай. Ну что это такое: Надя... Тоже мне, Надя. День рождения у нее, видишь-ли. Ты будешь катрошку с котлетой или пельменьки?
Вот и все... Но где-то ведь есть и моя половинка? Кто замирая прислушивается к ней, в какие края занесло коробочку с отъятой частичкой моей души?