Это был тяжёлый бой. Я тогда был молодым лейтенантом, и мы с моим взводом вторые сутки держали пригорок у села Белуевки. Рядом были подразделения Степашина и капитана Чапова.
Били нас от всей души, лупили в основном артиллерией. Пару раз была авиация, но наши зенитчики за рекой её отогнали в первый же день.
Мы вгрызлись в землю, закопались в полный профиль, какая к чёрту современная война. Словно в 40-вых сидели в позиционной перестрелке. Озверели. Вчерашние пацаны словно постарели на добрый десяток лет.
К вечеру небо затянуло тучами, и пошёл мелкий дождь. Грязь, слякоть, промокли до костей. А тут тебе ещё за шиворот снаряды с минами сыплются. Ну, допустим, сыпется то песок за шиворот, а снаряды всё больше мимо кладут. Но приятнее от этого не становится.
И вот в тот вечер решил противник нас окончательно выдавить. Услышали только от капитана Чапова, что на их позиции танки пошли, как и по нам вдарили на подавление. Что бы мы головы над окопами высунуть не смогли.
Взрывы, огонь, ещё чуть-чуть и всё, подойдут они впритык и будут нас в упор расстреливать. Приказал сержантам: "Пацаны, надо!". Высунулись пулемётчики и начали их отгонять. Да только плотность у них выше, ребят терять начали, в сердце и так чёрти что, а тут ещё потери. Я тогда молодой был, не знал ещё толком, как это, бойцов своих терять. В общем, помутилось у меня в голове, кричу: "Примкнуть штыки!", сам штык-нож свой достаю.
Встал во весь рост и вот е знаю, что меня дёрнуло такое крикнуть. Вспомнил, как в детстве историей Древней Руси увлекался. Встал, в общем, и кричу что есть мочи: "Перуууууун! Посмотри на сынов Руса, сегодня будет славная битва!!! УРА!!!". И сам первый выскочил из окопа, навстречу врагу. А мой крик подхватили, что грохот боя заглушили и за мной.
На смерть пошли, не было у нас шансов тогда. Ни капельки. Да только Русский офицер, если отступать некуда и приказа такого нет, назад не отходит и бьётся до конца.
И тут меня миной то и накрыло. Контузило, в глазах всё плывёт, в ушах звон, ноги ватные. Лежу, смотрю, что дождь то уже всю лупит и гроза уже. Тёмно почти, молнии, страсть как красиво. Война кругом, а я о красоте думаю. И вижу, рядом со мной воин стоит. В кольчуге, в шлеме остроконечном, с мечом в руке, и смотрит на меня так грозно и как будто всего меня насквозь изучает. Взгляд пристальный. Вот думаю, контузило так контузило. Глаза зажмурил, головой помахал и снова на него решил посмотреть. Открыл глаза, а на том месте капитан-десантник стоит, в руках автомат, берет лихо набок завален и мне улыбается так, словно волк.
Руку мне протянул, и встать помог. "Капитан Громовников, я смотрю, вам тут помощь не помешает". От контузии, думаю, померещилось, говорю: "Никак нет, товарищ Капитан, ещё как не помешает!"
Капитан развернулся, а я смотрю, рядом с неба десантники валятся и все как на парад, ладные, лихи, падаю, и сразу в бой. Капитан автоматом взмахнул и как грянул: "Ура!!!", что мне аж горы свернуть захотелось.
Свой автомат проверил, и следом побежал. Кругом стрельба, взрывы, молнии, темно уже почти. И мы бежим, мой взвод и десантники со своим капитаном. И только краем глаза мерещится мне, что не десантники бегут рядом, а воины, такие же, что померещился мне от контузии. В кольчугах, в плащах, с мечами и щитами. А как присматриваюсь, десантники.
В общем. Выбили мы врага в тот день. И под утро, когда бой кончился, не нашёл я ни капитана, ни его солдат. Спросил у сержантов своих, а они плечами пожимают, говорят: "Ушли вперёд на разведку, да и пропали в утреннем тумане". Да только странно то, что ни парашютов их, ни раненых с убитыми их тоже не нашёл. А в штабе потом выяснил, что не было в тот момент никаких десантников рядом.
Вот и думаю теперь, что же я тогда видел. Помню только почему-то отчётливо, как лежу, а воин в кольчуге смотрит на меня пристально и весело скалится.