Аннотация: рассказ о том, как женщина помогала уголовному розыску
ОСОБАЯ ПРИМЕТА
правдивая и поучительная история о том, как женщина помогала уголовному розыску
Это может показаться невероятным, но в тот день ничто не предвещало беды. Накануне, с вечера кричал дико козо-дой, и поздний прохожий явственно различал в ветвях биение крыл. Была полная, отчего-то кроваво-красная луна. Тучи нестройной чередой бежали по небу, и порой какая-нибудь из них принимала форму головы чудища. Всю ночь что-то хохотало, грохотало, а поутру дворники увидели в пыли, ещё не метённой, следы чьих-то раздвоенных копыт. - Но разве мы, люди образованные, испугаемся всего этого? Всё мистика, и ничто не предвещало беды: не было анонимных звонков по телефону, не было писем с угрозами, тёмных личностей в подворотнях, не было визга тормозов, женских криков и не-цензурной ругани. - А беда, тем не менее, случилась.
Вор, убийца, взяточник и сексуальный маньяк в одном лице выскочил с гиканьем, выскочил так внезапно, что не уда-лось понять, откуда. В одной руке у него была фомка, в другой - пистолет, в третьей - пачка фальшивых денег, ибо бог шельму метит и шельма была трёхрукой. С особой жестокостью эта шельма отбирала деньги у прохожих, избивала, наси-ловала; и никто не решился ей возразить! Каждый был за себя, как отдельная соломинка из большого веника, и поэтому абсолютно всех нечестивец взял в оборот.
В отделении милиции случилась в тот день авария: катастрофически поднимался уровень преступности. В самом на-чале рабочего дня сержант Савченко, как ему и предписывалось уставом, бросил взгляд на стрелку уровня - чуть-чуть вы-ше нормы, но стрелка постоянно дрожала и колебалась, и сержант Савченко предпочёл пойти выпить чаю, а не остаться на посту и контролировать угрожающий процесс. И уже через два часа процесс совершенно вышел из-под надзора: поло-вина датчиков отказала, аппараты дрожали, стрелка уровня преступности нагло лезла вверх, вот она перешла красную чер-ту и прибор зашкалил. Унылую арию затянули зуммеры. Случилось то, чего не было последние двести лет: преступность переполнила чашу и выплеснулась наружу. На ликвидацию аварии брошены лучшие силы внутренних органов .
Майор Краснодарский полдня не ел, не пил, не вёл допросы, а заворачивал гайки в расшатанном механизме отлова и наказания. Майор так вспотел, что насквозь промок его браунинг и страж порядка остался беззащитен: не мог стрелять. Знаете ли вы пот милиционера? - О, это смесь благости и одеколона, образчик для подражания и жидкость, от которой вырастают крылья: у преступников чёрные, а у законопослушных - белые. Когда у майора наступил, наконец, обед, в отде-ление влетела голубка с белыми крыльями.
Даже под вуалью отчётливо просматривались слёзы голубки. Она страдала. Она истошно вертела обручальное ко-лечко на пальчике, подбежала к майору и крикнула:
- Я знаю, это всё он!
- Чтобы избежать непоправимой ошибки и не наказать невиновного, уточните, кого вы имеете в виду? - отвечал майор, с неудовольствием откладывая обед.
- Мой муж! - голубка, ломая руки, села на стул, - Вы не знаете, что это за человек. Это изверг, деспот, тиран!.. Он употребляет алкоголь, бьёт жену, детишек... Этих малюток...
Краснодарский поглядел на пухлые тома уголовного дела, которые набрались на его столе с сегодняшнего утра. Май-ор терпел, глядя на всё это, как и та бумага, на которой дело было написано. А между тем, согласно показаниям перепуган-ных очевидцев, имели место: избиение младенцев, отравление колодцев, падение нравов и даже поджёг города Рима, ко-торый до сих пор крокодил с бегемотом забрасывают плюшками, но огонь не гаснет. Совершить такое, думал майор, мо-жет лишь изверг, деспот, тиран... Тот, кто употребляет алкоголь, избивает жену и своих малюток...
- Да! - вскричал майор Красногорский, - Да, раньше я думал, что люди благородны, но теперь открылись мои глаза! И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так низко пасть! - майор выхватил браунинг и хотел выстрелить в воздух, но отсыревший браунинг пшикнул и выпустил колечко сизого дыма.
"Если даже оружие не желает тратить выстрел на этого подонка, - подумал служитель закона, - Каким он должен быть мерзавцем, а?!"
- Мы найдём его, - сказал он безутешной жене, - Мы обязательно поймаем и арестуем вашего мужа. Он получит своё. Напишите заявление.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Начальнику уголовного розыска
майору Краснофлотскому
от гражданки Сидоровой О.П.
Всю жизнь я считала, что вышла замуж за человека, которого люблю. Мы познакомились с ним весной, в атмосфере фиалок и счастья; он был такой улыбчивый и красивый, что сумел выманить у меня согласие на брак. О, это была под-дельная красота! После брака он вёл себя хмуро, порой не отвечал на вопросы, думал о чём-то и изредка бросал на меня взгляды, полные злобы. Он думал, что я не вижу, как он бросает, а я всё видела, я отбивала эти взгляды серебряным обере-гом, иначе мне давно бы лежать в могиле. Однажды я вошла в ванную, когда он брился, и увидела, что он совсем не отра-жается в зеркале. Взвизгнув, я бросилась вон, он нагнал меня, повалил на пол и приговаривал: "Теперь это будет нашей маленькой тайной!", - и при этом он урчал, аки хищник, наткнувшийся на падаль. Да что говорить! Жизнь прошла, как полёт с четырнадцатого этажа, и вот теперь - разбитое корыто; он вылетел из гнезда, этот ворон, которого я приняла по молодости за сокола! Теперь я знаю: он был рождён, чтобы чинить безобразия. Его исправит расстрел. Забудем о нём. Майор, ты один моего сердца коснулся. Да, я старая больная женщина, но телом не торгую. Вернись и навсегда останься. От меня уйти трудно.
Мурка,
то есть, простите, Сидорова О.В.
"Одобряю", - написал майор Краснорожский на заявлении.
- На вашего мужа будет объявлен розыск, - сказал он белой голубке Сидоровой О.В., - скажите, нет ли у него особых примет?
- Я всегда примечала, что он что-то от всех скрывает...
- М-да... - Красноплюйский закурил, задумчиво поглядел на О.В. Сидорова смотрела в ответ - с робостью и надеж-дой. Красноярский начал играть шариковой ручкой.
- Бородавки есть? - спросил он.
- На правой ягодице, в нижней части.
- Не то... Шрамы? Татуировки?
О.В. почему-то густо покраснела и промолчала.
- Что, шрамы?
- Нет, другое.
- Где?
- На том месте. Линейка. Так сантиметры, а когда вырастает - дюймы.
- Лихо! - вскинул чёрные, как смоль, брови майор, - Но опять не то. Не видят этого места наши оперативники! Как вы можете ёмко его характеризовать?
- Он же злой!
- Большинство людей озлоблено. Вот что, - майор прошёлся по кабинету, - Если особой приметы нету, надо её соз-дать! - и бездонные глаза майора впились в опрашиваемую.
Тогда они стали срывать друг с друга одежду, взмыли вместе к потолку и кружились там, а дальше - ЦЕНЗУРА, ЦЕНЗУРА, ЦЕНЗУРА.
Уже через каких-нибудь полчаса патрульный Волченко задержал на улице подозрительного мужчину. Мужчина не был примечателен ничем, кроме маленькой детали: на его голове, уже лысеющей и начинавшей блестеть, очень симмет-рично жили два рога, похожих на коровьи. Патрульный дал мужчине по рогам и отвёл его в отделение. Из судебной ма-шины сразу же с облегчением вышел пар, и стрелка уровня вернулась на прежнее место - ниже зелёной черты. Из город-ской пыли магическим образом исчезли раздвоенные следы. Несколько чёрных котов, шнырявших в разных районах го-рода, вдруг охватились пламенем и сгорели. Награбленное само собой вернулось в карманы жертв.
Теперь встань и подойди к зеркалу. Нет, рога здесь ни при чём; и супруга твоя чиста, уверяю искренне. А вот может быть, у тебя хвост. Вглядись. Или жабры. Опусти вот голову в таз (с водой, естественно) и дыхни. Или, весьма вероятно, у тебя каменное сердце, голубчик мой. Или бородавка на щеке, а бородавка та - волшебная. Или клыки.
"Экая мерзостная харя!" - писал великий Николай Василич Гоголь о ком-то.
Не хочу тебя обидеть, и не надо понимать великого писателя применительно к своей внешности. Только дам совет. -Поостерегись. И ещё раз: чу! Поостерегись!