Прочитала рассказ белорусского писателя Генадзя А?ласенка "Казбек". Он мне очень понравился и очень не понравился одновременно. Хотела сначала написать большую критическую статью. А потом подумала, что это ни к чему, и лучше оставить свою критику при себе. А вместо этого написала свой рассказ на это же тему. В процессе создания я потеряла власть над своими героями, и рассказ получился совсем не такой, каким был задуман первоначально. Вот он.
***
К заведующему отдела образования Незавертайловского райцентра Безручникову Ивану Петровичу зашёл мужчина неопределённого среднего возраста. Иван Петрович, маленький и кругленький как шар, оторвался от стопки бумаг, которую в это время внимательно читал, и посмотрел на вошедшего. Стройный и подтянутый, скорее даже поджарый, незнакомец с орлиным профилем и седыми длинными и волнистыми волосами, завязанными в пучок на затылке, был похож и внешне и манерами на средневекового аристократа.
- Позвольте представиться, - сказал незнакомец глуховатым голосом, - Альберт Иванович Гейзерберг. Я учитель немецкого языка, ищу работу. И я слышал, что в Борковской школе сейчас есть свободное место.
Иван Петрович просиял: в Борковской школе была острая нехватка учителей. Там каждый учитель вёл несколько предметов. Например, учительница математики, Бережко Ольга Васильевна, кроме математики вела ещё уроки по рисованию и пению. Причём, сразу трём классам, первому, второму и третьему. Ученики этих трёх классов сидели в одной комнате, каждый класс на отдельном ряду. Сама Борковская школа располагалась в бывшей крестьянской избе, хозяина которой в тридцать девятом отправили в Сибирь на уборку снега.
Небольшая деревенька Борки, всего только пятьдесят домов, в компании пяти других, ещё более маленьких деревенек затерялась среди лесов и болот: с трёх сторон они были окружены лесом, а с четвёртой находилось болото, где велись торфоразработки.
- Да, нам нужен учитель немецкого языка. Очень нужен, - подтвердил Иван Петрович, - И на каких условиях вы хотите там работать? Деревня глухая. Никаких удобств.
- Я хочу, чтобы мне предоставили отдельный дом, и чтобы не было никаких соседей, и, тем более, собак, - сказал Альберт Иванович.
- Ну, это вы получите. Пустых домов там достаточно. А собаки там давно уже не водятся: деревни небогатые, охранять нечего, да и воров нет.
Затем Иван Петрович достал мобильник и сказал в него, выбрав нужный номер:
- Юрий, зайди на минутку.
Очень скоро зашёл молодой, коротко подстриженный, светловолосый человек и вопросительно посмотрел на Ивана Петровича.
- Знакомьтесь, - сказал Иван Петрович, - Юрий Леонидович Литовко, учитель физкультуры Борковской школы, и ваш новый учитель, - обратился он к молодому человеку, - немецкого языка, Альберт Иванович Гейзерберг. Юрий, доставишь своего нового коллегу на место?
- Обязательно, Иван Петрович, - ответил Юрий.
***
Альберт Иванович поселился в деревне Козики, находящейся от Борков в двухстах метрах, в давно пустующем доме Ивана Шедьки. Этот дом находился на противоположном от Борков конце Козик, несколько на отшибе. Альберт Иванович пояснил этот выбор тем, что ему нужна тишина.
Школьники прозвали Альберта Ивановича бароном Майгелем. Да, было в нём нечто аристократическое, хотя ходил он обычно в простом классическом костюме. Правда, всегда в белой рубашке, но без галстука, тщательно выбритый, с аккуратно причёсанными и завязанными в пучок на затылке волосами.
Альберт Иванович, параллельно с уроками немецкого языка, взял на себя ещё и уроки по информатике. На уроках немецкого языка он также использовал компьютеры: десять собственных миниатюрных нетбуков, объединённых в локальную сеть, а также с доступом в интернет через 3G-модемы. Он организовывал в классе виртуальные путешествия по Германии, современной, сказочной и исторической. И к нему на уроки стали проситься многие ученики младших классов: в школе немецкий язык начинали изучать с пятого класса. Также заинтересовались некоторые учителя.
***
Юрий с недоумением смотрел в пустой, гулкий спортивный зал. Была включена только дежурная лампочка у двери, и от этого зал выглядел как-то особенно неуютно.
Обычно в это время здесь был включен весь свет, и зал гудел от детских криков и беготни.
Позади тихонько скрипнула дверь.
Юрий обернулся. Вошёл его лучший голкипер и, слегка помявшись, сказал:
- Все пошли к барону Майгелю. У него сегодня в Кардоне вечером открытый урок немецкого языка. Я тоже туда пойду, и пришёл отпроситься...
***
Юрий как-то заходил к Альберту по-соседски, за сахаром.
Барон Майгель жил в старой покосившейся избушке под соломенной крышей. Дощатая перегородка отделяла кухню с большой печью от жилой комнаты.
В кухне, напротив печи, у окна, стоял стол, два стула и широкая деревянная скамья со спинкой, канапа. Над канапой на стене висела небольшая картина, на которой был изображён сложный орнамент из кругов, квадратов и треугольников, переплетённых между собой. На свободных местах были изображены фигурки животных.
Сами стены были голые, бревенчатые, потемневшие от времени.
В комнате стоял старый топчан, покрытый домотканым покрывалом.
А на полу, перед топчаном, лежала шкура волка, старого седого матёрого волка. Казалось, будто живой волк разлёгся на полу, широко раскинув в стороны лапы. Янтарные глаза его блестели высокомерно и презрительно. Огромные белоснежные клыки были оскалены. Вдоль хребта шла тёмная полоса. Кончики седой шерсти блестели, и казалось, что шкура слегка припорошена снегом. И снег лежит и медленно тает...
Альберт встретил Юрия приветливо и сразу же пригласил его на чашку кофе и, заодно, сыграть пару партий в шахматы. Чувствовалось, что немец недоволен нежданным визитом, что его оторвали от дела, но вслух он этого не сказал.
Юрий согласился: в школе он считался лучшим шахматистом. И не раз защищал честь школы на разных районных и областных состязаниях по шахматам.
Пока они не спеша пили кофе из маленьких, китайского фарфора, чашечек, немец всё время смотрел на раскрытый перед ним нетбук и поминутно делал краткие сообщения о погоде и новостях. На шахматную доску он смотрел только тогда, когда надо было делать ход. Глянет, прикинет нечто быстро, переставит фигуру и опять уткнётся в экран нетбука. В итоге, за полчаса, пока они выпили по три чашечки кофе, они успели сыграть не пару раз, а целых семь. И все семь партий Альберт выиграл, в среднем на десятом ходу.
Затем он насыпал в стеклянную пол-литровую банку сахара, закрыл её пластиковой крышкой, вручил банку Юрию и бесцеремонно выставил его за дверь.
- Извини, брат, дела, - только и сказал.
***
Идти в Кардон надо было через лес.
- Ну, что ж, пойдём вместе, - сказал физрук своему лучшему голкиперу.
***
Актовый зал был переполнен. Сюда принесли все компьютеры, имеющиеся в наличии в Кардоне.
За каждым компьютером сидели и стояли вперемешку ученики и учителя. У двери стояла уборщица, баба Клава. Она пришла сюда мыть пол. Но как зашла, так и забыла, зачем пришла. Ведро с водой стояло на полу, и вода в нём медленно остывала. Швабра, с нацепленной на нее тряпкой, была прислонена к стенке. А баба Клава застыла на месте, и как и все присутствующие, внимательно слушала барона Майгеля, и жалостно кивала головой, когда он на неё случайно смотрел.
А барон Майгель ходил по сцене вдоль навешенной на стену доски. Писал на ней что-то по-немецки и говорил тоже только по-немецки. И по лицам присутствующих, и даже по лицу бабы Клавы, было видно, что все понимают, о чём говорит немец.
Юрий прислушался: слова непонятные, но почему-то смысл сказанного непонятным образом становился ясным.
***
Домой они возвращались вдвоём. Все разошлись раньше, а Юрию надо было ещё забежать к кладовщику и заказать партию спортивных маек для своей команды. Там он немного задержался: захотелось хоть с кем-то поделиться впечатлениями об открытом уроке немецкого языка.
Когда Юрий вышел на крыльцо, он увидел барона Майгеля, который стоял у калитки и натягивал на руки тонкие кожаные перчатки.
***
Путь их лежал через поле и лес и снова поле, до деревни. Они шли и разговаривали. Точнее говорил один немец. Он рассказывал, что помимо обычного общения с помощью слов, существует ещё несколько уровней, о которых мы не знаем, а только смутно догадываемся. Сегодня, на уроке, он применил три уровня, с которыми сам немного знаком. Поэтому все его так хорошо понимали. А совместное использование нескольких уровней облегчает изучение иностранных языков.
Вечер был тихий, небо чистое и звёздное. И только ветер среди деревьев выл как-то тоскливо.
Вдруг немец неожиданно прервал свой рассказ на полуслове и прислушался. Глаза его стали тревожными. Он посмотрел на часы и сказал:
- Извини, я не могу идти так медленно. У меня встреча. Держи фонарик, пригодится, - Альберт вручил растерянному Юрию электрический фонарик на длинной ручке, а сам как рванул неожиданно быстро и скоро скрылся за ближайшим поворотом дороги.
Физрук недоумённо пожал плечами и пошёл дальше один, медленно, как и раньше, наслаждаясь покоем и свежим воздухом. В руках он держал фонарик, длинная рукоятка которого была тёплая, покрытая множеством мелких вмятин. Ветер выл всё также тоскливо. Вдруг между деревьями замелькали огоньки, и эти огоньки двигались, окружая Юрия со всех сторон.
"Так это не ветер, а волки, - в смятении подумал физрук, - ну и влип..."
А у него ничего нет, кроме фонарика. Юрий направил луч фонарика вперёд, по дороге. Сидящий там волк попятился, было, но потом вернулся на исходную позицию, когда от него отвели свет. Волки сидели молча, ожидая, наверное, удобного момента, когда жертва потеряет голову от страха.
Какой-то, наверное, молодой и неопытный волк не выдержал или хотел отличиться, бросился справа на физрука. У Юрия сработал древний инстинкт, а также помогла тренировка (некоторое время он занимался борьбой), он успел схватить правой рукой волка за шкирку и изо всех сил швырнуть его в сторону. Волк ударился спиной о ствол сосны и жалобно заскулил, а на него набросилась вся стая, разорвали его мгновенно на куски и тут же сожрали.
Пока волки этим занимались, Юрий успел пройти метров сто по дороге. Бежать он боялся.
Разделавшись с неудачником собратом, волки снова нагнали уходившего физрука и снова окружили его молчаливым кольцом.
Юрий водил вокруг себя лучом фонарика, но это только сдерживало волков от атаки. Они всё также сидели, периодически отодвигаясь, когда на них падал свет, и придвигаясь обратно, когда свет уходил в сторону.
Вдруг волки, все разом, встревожились, заоглядывались, потом сорвались с места и быстро исчезли в лесу, растворились, как будто их и вовсе не было.
Физрук посмотрел вперёд. Из-за поворота выскочил огромный седой волк. Его янтарные глаза светились угрожающе, пасть была открыта, и зубы, огромные и белые были просто ужасны.
Волк обежал Юрия по кругу, сопровождаемый лучом фонарика, сел позади него на дорогу. Снежинки опускались на седую волчью шкуру, лежали там, медленно тая... Волк зарычал. И в его рычании было такое высокомерное презрение, что физрук не выдержал, и бросился бежать вперёд, скорее, домой!.. Фонарик он где-то обронил.
***
С бега на шаг он перешёл только на околице своей деревни. В доме, где жил Альберт, открылась дверь, и на пороге прорисовался чёрный силуэт хозяина.
- Заходи, - сказал Альберт, - отдохнёшь и согреешься.
На столе стояла бутылка с коньяком. А также стоял чайник и чашки с уже заваренным кофе.
А на канапе, ближе к столу, лежал электрический фонарик, на рукоятке которого были явно видны вмятины от зубов.
Они сидели за столом, пили коньяк и кофе, а Юрий всё время смотрел на шкуру волка. Та всё так же лежала на полу, широко раскинув в стороны лапы. Янтарные глаза смотрели высокомерно презрительно, а на седой шкуре блестели и медленно таяли снежинки...