Бардашёв Владимир Павлович : другие произведения.

Рабочие Люди

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Бардашёв.
  
  Я написал эту книгу о людях, с которыми работал, или просто знал их, это мое мнение о них, где- то приукрасил, где-то приврал, но это мое мнение, не судите меня строго. А вообще это моя жизнь и ваша тоже и жизнь нашего предприятия.
  
  Не тужи дорогой, и не ахай
  Жизнь держи, как коня за узду
  Посылай всех и каждого на х....
  Чтоб тебя не послали в п....Есенин.
  
  Бардашёв. В.П.
   Я сегодня в душевном угаре,
  Будто кто-то прошелся по мне,
  Ненавижу чужих комментарий,
  Они хуже, чем мухи в вине.
  
  Не привык я ни охать, ни ахать,
  Уж простите меня, какой есть,
  Ну а умников, всех пошлю на х...
  Их в России сегодня не счесть.
  
  Вижу вновь, безразличные лица,
  От которых так хочется выть,
  Нынче богу все стали молиться,
  Опасаются грешными гнить.
  
  Только все это глупо, однако,
  Где скрывается суть бытия,
  Я быть может хреновый писака,
  Но и жизнь, если честно х..я
  
  Мне обиды, скоблить не придется
  И жевать оскорбительный ропот,
  Все на круге своем остаётся,
  Жизнь поэта, огромадная жопа.
  
  
  Разделительная полоса.
  
  Сколько судеб она разбросала
  Наша жизнь оборот колеса,
  Но, а это, увы, очень мало.
  
   Мы порою спешим в никуда,
  В наших душах таится сомнение
  Рядом с нами гуляет беда,
  Чуть поодаль нам машет везенье.
  
  И сплетаются нити дорог,
  Нам судьбу невозможно объехать
  И поможет пусть каждому бог,
  До своей остановки доехать.
  
  Мы порою торопимся жить
  И опасно других подрезаем,
  Но не надо дорогу хулить
  Жизнь и смерть полоса разделяет.
  
  Всех по плану зовут небеса,
  Там мы встретим знакомые лица
  Наша жизнь оборот колеса,
  Но не стоит наверх торопиться.
  
  Родные ветераны.
  
  
  50 лет, как на ладони,
  В лютый холод, летний зной,
  Мчат людей стальные кони,
  На работу и домой.
  
  Жизнь порой не мягко стелет,
  Но гараж родной стоит,
  Все невзгоды перемелет
  Его кадры, как гранит.
  
  В облаках здесь не летают
  И в ладошки зря не бьют
  Каждый дело свое знает,
  Хоть не легок в ПАПЕ труд.
  
  Доброты на всех хватает,
  Зря в обиду не дадут,
  В жизни всякое бывает,
  Здесь на помощь к вам придут.
  
  Ветеранов уважают,
  Ценят их бесценный труд,
  Добрым словом вспоминают,
  С ними съели соли пуд.
  
  Все, конечно мы под богом,
  Каждый свой оставил след,
  Ваша жизнь пусть будет долгой,
  Всем желаем многих лет.
  
  И не будем мы лукавить,
  Льется дальше жизни песнь
  И хотим вас всех поздравить,
  Что вы живы, что вы есть!
  
  50 лет добром сияет,
  Судьбы в них людей сплелись,
  П АП-1вперед шагает,
  С ним шагает наша жизнь.
  
  
  
  Директор. АТП-1
  О директоре писать
  Жизненная глыба,
  Но меня не обижал
  И на том спасибо.
  
  Скоробогатько А.В.
  Я долго думал, душу теребя,
  Что написать, и как его поздравить
  И эти строки я пишу любя
  Хотя бы мог и капельку слукавить.
  
  Он человек огромного труда
  И в нем живет и доброта и сила
  Его конек любовь и простота
  И справедливость к людям не остыла.
  
  Познал Василич, радость и печаль,
  Его судьба, как парусник кидала,
   Его натура, жизненная сталь.
  Таких людей, как он на свете мало.
  
  Свое он детство рано обогнал,
  А юность, просто время упустило
  Его семья нажитый капитал,
  Судьба его из времени слепила.
  
  Скажу по правде, многие шипят
  И косточки его, в тихушку моют,
  Да только он, системою распят,
  Себе ни враг и дружит с головою.
  
  Люби людей, как любишь ты себя
  Ведь ты пришел на землю дело делать
  Живи по чести, в ПАПЕ, ты судья
  Ведь жизнь земная, не простое дело.
  
  
  Андриевский.
  
  Не будет зря, он бить в ладоши,
  Кричать за здравие с трибун,
  Он просто человек хороший
  Обычный пахарь не болтун.
  
  Всю жизнь, он токарем - лопатил,
  Имел всегда большой запас,
  Минуты даром зря не тратил,
  В токарном деле это "ас"
  
  Он видел брак, порой не зримо,
  Советы мудрые давал,
  И ненавидел подхалимов,
  И болтунов не уважал.
  
  И у него бывали сбои,
  Ведь он трудился на износ,
  Но он скажу, одно усвоил,
  Кто за станком, тот тянет воз.
  
  На службе он стакан не сватал,
  Был трезвый ко всему подход,
  Он душу отдавал ребятам
  Российский токарь виртуоз.
  
  Тащил он воз, к заветной цели.
  И надорвал работой пуп,
  Его порыв, вряд ли оценят.
  Он для страны, ходячий труп.
  
  Был он работой перегружен,
  Вопрос с заменою открыт,
  Теперь он ни кому не нужен
  Валера нынче инвалид.
  
  Нельзя такими не гордиться,
  Подачки к праздникам давать
  Валера родины страница
  Нельзя героев забывать.
  
  Асанов.
  
  Не много пунктуальный,
  С хитринкой, не простой,
  Не много аморальный,
  Но, в общем, парень свой.
  
  Сапог он носит рванный,
  Зато калым коньяк
  Хоть с виду деревянный,
  Но, в общем, не дурак.
  
  Он устали не знает,
  Все время рвется в бой
  В политике хромает,
  Как тот сапог с дырой.
  
  Порой кричит с надрывом,
  Но шах еще не мат
   Наркоз его не пиво,
  А крепкий суррогат.
  
  В нем нет коварных планов,
  Он видит с боку мир
  Мужик простой Асанов
  Колесный бригадир.
  
  Ответственность большая,
  Но бригадир не спит
  И каждый выезжая,
  Его благодарит.
  
  Он вслед глядит с ухмылкой,
  Не буду делать в долг,
  Есть в голове опилки
  А совесть между ног.
  
  Но это он без злости,
  Хотя полно долгов
  В душе Асан не черствый
  И ценит мужиков.
  
  Амелин Г.
  
  Ты в своей жизни не сворачивал,
  Лазеек легче не искал,
  Свой ум, работаю оттачивал
  И хлеб свой честно добывал.
  
  Не гнался ты Генок за славой,
  Завистникам давал отпор,
  Гордился Ленинской державой
  Жил, всем ветрам наперекор.
  
  Мог в выходные оттянуться,
  Не легок наш шоферский труд,
  Но пред начальством, ты не гнулся
  И призирал гаражный спрут.
  
  Имел на все, свои сужденья,
  Барьер любой, без страха брал,
  Коллег добился уважения,
  И кто, заложит, тоже знал.
  
  Из сплетен веников не плел,
  Решал по совести вопросы,
  Ты может быть и не орел,
  Но человек, скажу хороший.
  
  Ты с лизунами не дружил,
  Не лезь к начальникам в друзья,
  Ты в этой жизни не коптил,
  Имел на вещи свое я.
  
  Здоровье в Папе надломил,
  Ведь труд водил, выходит боком,
  Но крылья ты не опустил,
  В программе жизненной, жестокой.
  
  Жизнь твоя, выше козырей,
  Удача бьет судьбу по попе,
  Живешь с супругой для детей,
  А внучка ваш, семейный джокер.
  
  Ты пап-1 давно оставил,
  Нашел себе другой хомут,
  Мужик ты самых честных правил,
  Таких, людей из стали льют.
  
  Анкудинов.
  
  Пришлось отложить краски
  Закончена картина
  Пишу я без под сказки,
  Про Витю Анкудина.
  
  О нем свои сужденья,
  Им бреши залатаю
  Мы с ним с одной деревни
  Его я с детства знаю.
  
  Но детские забавы,
  Уплыли нынче вдаль
  Коней у переправы
  Порой немного жаль
  
  Не буду время лапать
  И годы гнать в карьер,
  Но сколько можно хапать
  Ведь ты пенсионер.
  
  Но если есть охота
  Жми Витенька на газ
  Быть может, что работа
  Твой жизненный оргазм.
  
  Работник ты отменный,
  Как в сказке тот балда
  И семьянин примерный
  Хозяин хоть куда.
  
  Себе ты цену знаешь
  И план всегда везешь,
  Звезд с неба не хватаешь,
  По совести живешь.
  
  Автобус он не печка,
  Не с жару пироги
  Здоровье лишь не вечно
  Себя сам береги.
  
  Артюхин "умер"
  
  Полжизни был он холостой,
  Хоть много раз женился
  Он редко пил крутой настой,
  Но с бабами дружился.
  
  Его бескостный язычок
  Молол согласно плану
  Имел ударника значок,
  Без льготы ветерана.
  
   Хоть не имел Артюха крыл,
   Но был водила классный
   Работу шофера любил,
   Жизнь прожил не напрасно.
  
  Он был своим в упряжке,
  Тянул со всеми воз,
  Жизнь знал не по бумажке,
  Не подводил извоз.
  
  Он летом и зимой
  Шагал к заветной цели
  Был Женя деловой,
  В работе и в пастели.
  
  Его характер не простой,
  Мужик крутого склада,
  Но в организме вышел сбой
  И кончилась бравада.
  
  Не помогли ему врачи,
  Иль денег не хватило
  Об этом лучше умолчим,
  Смерть все проблемы смыла.
  
  И он ушел, забыв маршрут,
  Товарищей по плану,
  Лишь, там, на небе главный суд,
  Зачтут ли льготы ветерану.
  
  Аткин.
  
  С годами Юра располнел,
  Но разве в этом дело,
  Чужого Юрочка не съел,
  Такое видно тело.
  
  В работе он большой мастак
  Башка всегда варила
  Не вешал на других собак,
  И призирал дебилов.
  
  Конечно это для словца
  И умный не заметит,
  Но Юра точно не овца
  И за себя ответит.
  
  В питье Юрок профессионал,
  А может быть любитель,
  Но он я слышал, открывал,
  Наш нотный вытрезвитель.
  
  И пусть Юрок меня поймет
  Я может прислюнявил,
  По сути, он немного пьет,
  Гуляет в рамках правил.
  
  Вручают грамоты ему,
  Но нет пока медали,
  Да и зачем она ему,
  Он самой лучшей стали.
  
  Сейчас Юрок пенсионер,
  Давно с ним не встречался,
  Он взял свой жизненный барьер,
  Как личность состоялся.
  
  Пока работает, скрипит,
  Не может без работы
  При жизни видно на гранит
  Он хочет заработать.
  
  Амелечкин
  
  Жизнь, не лузгать семечки,
  И не шары катать,
  Мой давний друг Амелечкин
  Мужик скажу на пять.
  
  Володя очень добрый,
  Огромный, но с душой
  Мужик по жизни скромный,
  И юморист большой.
  
  Слегка уже поношен,
   Болячек целый ряд,
  Но он мужик хороший,
  В почете у ребят.
  
  Как все, он выпить любит,
  Друзьям всегда нальет
  И трезвым Вова будет,
  Хоть литр засосет.
  
  Он в траурной печали,
  В мир грез ушла жена,
  Но сам он не из стали
  И не ведро без дна.
  
  Тоска, как сука кружит,
  Боль водкой не унять
  Ты людям Вова нужен
  Зачем живым сгорать.
  
  Мы верим, ты сумеешь,
  Запой свой одолеть,
  Печаль свою развеешь,
  И будешь близких греть.
  
  Не стоит торопиться,
  И бить судьбу под дых,
  Жена не возвратиться,
  Жить нужно за двоих.
  
  Амелечкин и его половина.
  
  Он семьянин, тут нет и спору,
  Видать в жене сидел секрет,
  Тянули вместе, воз свой в гору,
  Прожив, совместно сорок лет.
  
  Хоть в жизни всякое бывало,
  У них все ровненько срослось,
  Она его с работы ждала,
  А он бежал домой, как лось.
  
  Судьба их тоже не ласкала,
  Плела им козни жизнь разлука
  Сыночка их него не стало,
  Сейчас они живут для внука.
  
  И для себя живут, нет спору,
  Их сплав семейный до конца
  И тянут воз уже под гору,
  Их не разлучные сердца.
  
  Желаю им, удачи малость
  И денег маленький мешок,
  Чтоб счастье их не расплескалось
  И злой колдун не уволок.
  
  Им я завидую, бесспорно,
  Шагать, бок обок столько лет,
  Но чистой завистью, не черной,
  Пусть им горит зеленый свет.
  
  Но свет порой судьба меняет,
  Все мы висим на волоске,
  Людмила нынче умирает.
  Владимир в горе и тоске.
  
  Да нитка жизни, не из стали,
  И пару может не дошить,
  Людмилу ангелы забрали,
  А друг мой продолжает жить.
  
  Альков.
  
  Мы брали мойку, как Фрунзе перекоп,
  Кто был с лопатой, кто давил педали,
  Не припасли, вновь мойщики песок,
  Задаток видно водкою им дали.
  
  Мой конь увяз у северных ворот,
  Что было делать, южные сломались,
  Теперь его ни кто не обойдет,
  Друзья обратно, вязнув, прорывались.
  
  Урчал Урал заслоны, проходя,
  Он от натуги даже накалился,
  Хоть ты умри, а отступать нельзя
  Хохол Остап, без мата матерился.
  
  Я раскатал огромную губу
  И думал все, я видимо пробрался,
  Но сам я ехать, больше не могу,
  Я колеи, наезженной боялся.
  
  Один из наших, имя я забыл,
  Видать водила, старого покроя,
  Мою машину вмиг укоротил,
  Он был достоин звания героя.
  
  Что он, творил, мне трудно описать,
  Своей кормилицей, я уже простился,
  Уметь предвидеть, не водяру жрать,
  Такой мужик везде бы пригодился.
  
  А мне хотелось с ним поговорить,
  Обмыть слегка, поступок его светлый,
  Но, как зовут, его забыл спросить,
  А он ушел, простой и незаметный.
  
  Он к нам попал из гвардии другой,
  Решил, что здесь поболее зарплата,
  Помог мне взять, барьер мужик с душой,
  Таких мужчин на свете маловато.
  
  А мне тогда, шел пенсионный год
  И все трудней давалась мне дорога,
  Но я, как прежде помню перископ
  И мужика похожего на бога.
  
  Теперь порой встречаемся в парной
  И слушаем Борискину шарманку,
  Ведь он достоин участи другой,
  Но, как и прежде, крутит он баранку.
  
  Астапенко.
  
  
  Я знаю точно, Сашка не кацап,
  Он сибиряк, хохлянского разлива,
  А для друзей он, попросту Остап,
  Любитель выпить, после бани пива.
  
  Жить буду, сколько отвел бог,
  Так он всегда поддатый рассуждает,
  Он заработал честно на кусок,
  И на четок ему всегда хватает.
  
  Но деньги нынче жизненная сила,
  Без них хохлатка не снесет яйцо
  Любой без денег, это просто рыло,
  Ну, а с баблом считается лицом.
  
  Однажды он, поставив руль на кон,
  Решил слегка, деньжатами разжиться
  И бьет, уснувши столб - бетон,
  А денег нет, чтоб расплатится.
  
  Он вновь, мотает сопли на кулак
  И долг ему уже ночами сниться,
  Он для чего себя опять запряг,
  Да, чтоб задаром в папе потрудиться.
  
  С судьбой Санек нельзя дерзить,
  И очень трудно сговориться,
  Уж лучше в Лапичевке лук растить,
  Быстрее можно расплатиться.
  
  Пусть годы скачут чередой,
  Сашек душой не унывает
  И так он хлещется в парной,
  Забыв, что Бортник наливает.
  
  Когда откроется мытья сезон,
  Санек придет туда по праву,
  Поставит пузырек на кон
  И скажет, пейте на халяву.
  
  Баянов."умер"
  
  Хвалить друзей святое дело,
  Что Витя пахарь не отнять
  Он на работу ходил смело,
  В процессе мог слегка поддать.
  
  Он в ПАПЕ молодость оставил,
  Свой воз тянул, и не стонал,
  Мужик он самых честных правил,
  Так Пушкин, о таких писал.
  
  И в нем, конечно, есть изъяны,
  Без них, нам смертным никуда,
  Его ни кто не видел пьяным,
  И он врача пройдет всегда.
  
  Витек мужчина еще в силе,
  Герой, забытого труда,
  Он будней, трудности осилит,
  Поможет ближнему всегда.
  
  В нем есть невидимая сила,
  Мужчина крепкий, будь здоров,
  Был Виктор, паповский лепило,
  Творил прекрасных шоферов.
  
  По фене он ни с кем не ботал,
  Российский пахарь, не крутой,
  За тридцать лет он заработал,
  Лишь бублик с круглою дырой.
  
  Такая видно его доля,
  Построить заново Кузбасс,
  Таких бы мужиков поболее
  И было б все сейчас у нас.
  
  Он, отработав, растворился,
  Ушел в заслуженный запас
  И все забыли что трудился,
  Мужик хороший среди нас.
  
  Быков "умер"
  
  Был Гена маленький позер,
  Смешить умел гаражный люд,
  Красив собой, как гренадер,
  Любил и женщин, не верблюд.
  
  Кто пить противник поутру,
  Да те, кому не предлагают,
  Лапшу с ушей не уберу,
  Ремонт без водки не бывает.
  
  В цеху слесарном снова сход,
  Тем, кто с похмелья наливали,
  Да раньше пьющий был народ,
  Но дело туго свое знали.
  
  Геннадий смотрит в потолок
  Видать нормально похмелился,
  Купил намедни мотоблок,
  Как - будто заново женился.
  
  Он знал механику на пять,
  Но время вечно не хватало
  И стал супругу обучать,
  Чтоб огород сама пахала.
  
  Он был в ученье очень строг,
  С женой серьезный был контакт,
  Ему сказал родной сынок,
  Ты батя мамку, чтоль запряг.
  
  Да Гена был король дорог,
  Исколесил он их не мало,
  Купил Китайский мотоблок,
  Чтобы жена на нем пахала.
  
  Он и про службу рассказал,
  Надумал с небом побрататься,
  Сапог с испуга обоссал,
   И мог, поверти обосратся.
  
  Так и закончились мечты,
  Опасно в небе безобразить,
  С тех пор боится высоты
  И выше женщины не лазит.
  
  Я написал немного строк,
  Генок мне больше не встречался,
  Его забрал на небо бог,
  А он, так высоты боялся
  
  Беляев Василий.
  
  Мужик простой, не надо грязи,
  Он режет правду напрямик,
  Его кондукторши не сглазят,
  К родной жене, Васек привык.
  
  Он семьянин не понаслышке,
  С женой любовью, Вася слит
  И любят папочку детишки,
  Когда в кармане шелестит.
  
  Он службу честно выполняет,
  Его не надо подгонять,
  Ведь деньги, в небе не летают,
  А на земле их надо взять.
  
  Бесспорно денежки не пыль,
  Их вечно людям не хватает,
  С женою Вася любит гриль,
  А куры даром не летают.
  
  Он ротик свой давно зашил,
  Хоть выпить позывы бывают
  Он очень горькую любил,
  А сладкой водки не бывает.
  
  Уже давно ее не пьет,
  От водки ум на раскоряку,
  Сейчас он курочку жует,
  Видать по пьяне съел собаку.
  
  Но слышал я, он развязал,
  И вновь тягается со змеем,
  И весь семейный капитал,
  Висит удавкою на шее.
  
  Василий, пьянь вселенной сор,
  Тебя учить, что хреном бриться,
  Но может это наговор,
  Тогда хочу я извиниться.
  
  Беда.
  
  
  С бедой нельзя ругаться,
  Она житейский спрут,
  Везде могет внедрятся,
  Хотя ее не ждут.
  
  Берет, что по дороже
  И бьет всегда под дых
  Беда у всех под кожей
  Живет без выходных.
  
  С ней встретиться боимся,
  Хоть посещаем храм
  Бывает, веселимся,
  Мы с ней напополам.
  
  Беду нельзя тревожить,
  Вокруг себя искать,
  Она всегда в прихожей
  И может всех достать.
  
  Мы с ней порой играем
  И думаем, уйдет
  И близких мы теряем,
  Когда в наш дом зайдет.
  
  С ней трудно сговориться,
  Не просто обуздать,
  Нельзя и откупится
  И страшно в гости ждать.
  
  Беда размеров разных,
  Она людская тень,
  Придти, способна в праздник,
   А может будний день.
  
  Все люди в ожиданье,
  С рожденья до смерти
  И нет страшней посланья,
  Беды в людском конверте.
  
  Бортников.
  
  Он верит лишь в свою звезду,
  Хотя ей грани подпилили
  Он не испортит борозды,
  С годами правда, больше пыли.
  
  Он службу трудную несет,
  Загон, судьбы его страница,
  Но на загоне он не пьет,
  Подставят, можно засветиться.
  
  Хотя покрыт он сединой,
  Года для страсти не причина,
  Он даст, еще в пастели бой.
  Не опозорит честь мужчины.
  
  А в бане любит, чуть поддать,
  Чтоб позабыть дела мирские,
  О вечном малость поболтать,
  И вспомнить будни трудовые.
  
  С собой приносит, закусить,
  Деликатес всем предлагает,
  Да только много стал курить,
  Минздрав совсем не уважает.
  
  Ему Минздрав уж ни к чему,
  Он говорит, что жизнь от бога,
  Ведь не курила блин Му-Му,
  А прожила совсем не много.
  
  А с бани в Белочку идет,
  Все так заложено, по плану
   И из заначки достает,
  НЗ, с потертого кармана.
  
  И пиво с водочкой берет,
  И сок без красок уцененный
  И предлагает бутерброд,
  Из бани видно принесённый.
  
  Он знает норму, не отнять,
  Хотя порой бушуют гены,
  Ему на деньги наплевать,
  Он для друзей, мужик бесценный.
  
  Он зажигает в душах свет,
  Порой дрожащими руками,
  Его я знаю много лет,
  Мужчину, с добрыми глазами.
  
  Белобородов.С.
  
  В судьбе по кромке он идет,
  Он жизнь познал еще с пеленок
  По пьянке, всех с ума сведет,
  Задорнов, перед ним ребенок.
  
  Он анекдотик так закрутит,
  Что, даже челюсть отпадет,
  Но, если честно и, по сути,
  Умеет рассмешить народ.
  
  Он, как спортсмен, не состоялся,
   Хотя талант имел большой.
  И с горя с водкою связался,
  Вид спорта, тоже не плохой.
  
  Он призирает кодировки
  И сколько выпить, тоже знает,
  Неделю пьет без остановки,
  И на работе не бывает.
  
  Потом костьми, где надо ляжет,
  Судьбу поймает за кадык,
  Без выходных полгода пашет,
  А толку, что ведь он штрафник.
  
  А штрафники, без слова племя,
  Свой рот закрыли на замок
  И Слава чешет свое темя
  И смотрит, как гудит народ.
  
  Начитан он, и много знает,
  Где надо вывернет меха,
  Да только водочка мешает
  Ему пробиться на верха.
  
  Не всем дано, вершин добраться,
  Достичь желанных берегов,
  И не возможно достучатся,
  Порой до Славиных мозгов.
  
  Ему я, в меру пить желаю,
  Нельзя над пропастью кружиться,
  Каких мужчин, страна теряет,
  Но время есть остановиться.
  
  Белоусов Владимир.
  
  Я видел троицу Бывалый, Вицын, Трус
  Лихая тройка, что и говорит,
  Но мой знакомый Вова Белоус,
  Мог тоже, в жизни знаменитым быть.
  
  Не всем дано, судьбу поймать за хвост
  И миллионы на экранах покорять,
  Вован давно к автобусу прирос
  И может фору в своем деле дать.
  
  Мне рассказал дружок, его один,
  С фамилией странной, Куль или Кулек,
  Мол, мы зовем Вованчика "ПИНГВИН"
  За ход красивых косолапых ног.
  
  Он всю Россию - матушку объездил,
  За правду матку, часто лезет в омут,
  Но за Кульком он в воду не полезет,
  Лишь тихо скажет, этот не утонет.
  
  Хотя Кулек, по сути, и безвреден,
  Но речь его, не каждый разберет
  И на хрена он пьяный в воду лезет,
  А коль залез, до водки доплывет.
  
  Сегодня у меня о Белоусе тема,
  Кулек, увы, совсем с другого теста,
  Вован, как не крути, была система,
  Такие парни знали свое место.
  
  Я с ним работал долго по Красновке,
  Он был кумиром тамошних ребят,
  Да и по женской части, Вова ловкий
  Умел успех, огромный сред девчат.
  
   Его хвалить, ругать, здесь строчек мало,
  Мужик он есть, и будет им всегда,
  Россия часто правду в грязь топтала,
  Как Вова парни вроде маяка.
  
  Геннадий Белоусов.
  
  Мы с Белоусом парни издалека,
  И рождены, когда жил мудрый Сталин,
  Работу делали без страха и упрека
  И касками по рельсам не стучали.
  
  Мы шли вперед, дороги не меняя,
  Гордились славой дедов и отцов,
  А Ельцин, это сторона другая,
  Путь проходимцев, пьяниц и воров.
  
  Генок вообще, есть паповская база
  И службу тянет уже много лет,
  Ему не надо повторять два раза
  Он в своем деле, большой авторитет.
  
  Он иногда и рюмочку пропустит,
  А если в духе, может и стакан
  И юбку тоже Гена не упустит,
  Он перекрыл по - женской части план.
  
  А, что скрывать мы все не без порока,
  С годами, женщины становятся мудрей,
  У них у старых, еще больше сока,
  А, место страсти, слаще и вкусней.
  
  Но слышал я, он где-то засветился,
  Жене про связь лукавый рассказал
  Генок, как уж на сковородке вился,
  Вины своей конечно не признал.
  
  Кому нужны семейные конфликты,
  Ни кто не хочет ругани в семье,
  Да только Гена мужичек не хлипкий
  И фору даст и собственной жене.
  
  Такие вот мы Сталинской закваски,
  Доводим дело, смело до конца,
  У нас еще довольно, мужской смазки,
  Чтобы творить в пастели чудеса.
  
  Бойко. Ю.
  
  Для чего нужна бравада,
  Коль бредет она с бедой,
  Ума много здесь не надо
  Надо быть самим собой.
  
  Вновь не нужная засада,
  Бьет копытом КРС,
  На душе большой осадок,
  Пережили парни стресс.
  
  Жизнь, экзаменатор строгий
  И не стоит с ней шутить,
  Не помогут даже боги
  КРС нельзя купить.
  
  Бойко, Мельника подельник,
  Знает в ПАПЕ, кто, чем дышит,
  Пахарь вечный, не бездельник,
  Но левак, посланье свыше.
  
  Бабы зря плюют в колодец,
  Жизнь людская бумеранг,
  Все желают жить под солнцем,
  Не калымит, лишь баран.
  
  Видно Бойко, кто-то сглазил,
  В душу плюнуть, всякий рад,
  Юра был рублем наказан,
  В гараже родном распят.
  
  Все не вечно в этом мире,
  КРС с годами сгинет,
  В детстве Юру мало били,
  Коль, поймали на мякине.
  
  Годы в долг нам не даются,
  А халява пятки жжет,
  Бойко, точно не прогнется,
  Пиво с водкой в баре пьет.
  
  Угощает, не скупится,
  Друга лучше не найти,
  Память, прошлого страница,
  Жизнь не поле перейти,
  
  Буркин.
  
  Людей не губит водка с пивом,
  А губит правильный прием
  И надо пить ее красиво,
  Поверь, за праздничным столом.
  
  Я сам конечно не награда,
  Учить умеет и глупец,
  Остановиться, Вова надо,
  А - то придет большой .......
  
  Но надо думать головою
  Не задним местом, где сидим,
  Давай завяжем мы с тобою
  Пример товарищам дадим.
  
  Ты смерть бутылками не сватай,
  От зелья первым откажись
  И покажи пример приматам,
  Продлишь до 100и свою жизнь
  
  Мужик ты я скажу не хлипкий
  И рано подводить итог,
  Забудь про крепкие напитки
  Ты выпил свой огромный рог.
  
  Конечно, горло не завяжешь
  И бирку, трезвый не пришьешь,
  Спасибо ты, мне вряд ли скажешь,
  А может, даже и пошлешь.
  
  Года похожи чуть на мыло,
  С годами меньше наш кусок,
  А водка многих погубила
  Непьющих, больше любит бог.
  
  Но бог вина, всегда на троне,
  Довольно путаный сюжет,
  В России он, как вор в законе,
  А бога трезвости - то нет.
  
  Горите ярче жизни свечи,
  Звени наш дружеский бокал,
  Так выпьем чтоль, по- человечьи,
  Хотя я тоже завязал.
  
  Белозерский В.
  
  Мужик без примесей алмаз,
  Судьбу связал свою с дорогой,
  Скажу по правде без прикрас,
  Таких, как он мужчин немного.
  
  Водитель, паповской закалки,
  Бесценный груз с людьми везет
  И не сует в колеса палки,
  Мужик по совести живет.
  
  Хотя ему уже полтинник,
  Но он надежный рулевой,
  Его мужской, в штанах будильник,
  Звенит в ночи, как молодой.
  
  Он, как в жену в мотор влюбленный,
  Технарь от бога, не отнять
  И мчится конь его огромный,
  Вован привык на нем скакать.
  
  В пургу мороз и летний зной,
  В кабине часто он ночует,
  Да просто сплав его такой,
  В нем гены прадедов бушуют.
  
  Немножко трону и семью,
  Где с папой, вечно заморочки,
  Но любит он свою жену,
  Как любят солнышко цветочки.
  
  Бывает редко он с семьей,
  Вся жизнь проходит на колесах
  И в свой законный выходной,
  Он отдыхает под вопросом.
  
  Сегодня он, попал в тупик,
  Не знал, как поступить с друзьями
  Всегда был дорог золотник,
  Ему автобус супер дали.
  
  Хочу немного подытожить,
  Его от бед, предостеречь,
  Чтоб был в дороге осторожен,
  Дорога это, наша жизнь и смерть.
  
  О нем пишу я не по плану,
  Его почти совсем не знаю,
  Друзей не ищут по стакану.
  Но в жизни всякое бывает.
  
  Судьбу свою, ведь не обманешь,
  Не станет каркать соловей,
  Ему в глаза порою глянешь
  И станет на душе светлей.
  
  Вечтомов.
  
  Последний Мишкин перегон,
  Не далеко до края,
  Но здесь поставлена на кон,
  Девица молодая.
  
  В душе родился, новый взрыв,
  Пропало заземление
  И нет минут наперерыв,
  А в голове затмение.
  
  Перекосилась вновь судьба
  И сломан счастья колос
  И Миша звонит в никуда,
  Ища знакомый голос.
  
  Не верит он в людскую блажь,
  Не станет унижаться,
  В любви его, огромный стаж,
  Но не к кому прижаться.
  
  Он ненавидит произвол,
  Но зря людей не лает,
  По жизни он конечно вол,
  Но цену себе знает.
  
  Он, что-то хочет доказать,
  До истины добраться,
  О вечном может рассуждать,
  И с Бортником бодаться.
  
  Идет последний перегон,
  За счастье надо биться,
  Любовь поставлена на кон,
  Здесь медлить, не годиться.
  
  Порою жалко мужика,
  За, что такие муки,
  Видать обиделась судьба
  И кажет пасть разлуки.
  
  И, вновь чернеет полоса,
  Его житейской саги,
  Уносят Мишку паруса,
  Опять к чужой коряге.
  
  Гончаров. С.
  
  Серега с Генной, сопли не жевали,
  Держали пульт, судьбы своей в руках
  И с петухами, сбрую одевали,
  Работу брали, смело за рога.
  
  Рассказ мой будет, нынче о Сереже,
  Варились мы, с ним в паповском котле,
  Он был меня, на много лет моложе,
  Но был в работе, выше и в цене.
  
  Такие парни, совести страницы,
  В них есть запал душевного тепла,
  Привыкли честно жить, любить, трудиться,
  Сжигать себя, работою дотла.
  
  Серега был с деревни Красной родом,
  Там, где герой Бабанский проживал,
  Такие парни делали погоду,
  В них есть скажу, невидимый запал.
  
  Он отработал в ПАПЕ много лет,
  Но жизнь есть жизнь, в ней всякое бывает.
  И он ушел, где гуще звон монет
  И, где людей, за труд их уважают.
  
  Автобус дали, глаз не отвести,
  Не наш, полученный, путем аборта,
  Чтобы людей на нем везти,
  С большим и бережным комфортом.
  
  Да и водитель, был ему под стать,
  Мужчина, редкостных познаний,
  Талант от бога, не чего скрывать,
  И он живет друзья, без нареканий,
  
  Мерцают звезды где - то в небесах,
  Дороги сутками, вокруг петляют
  И дачу, где-то в старых Тебеньках,
  Серега, очень редко навещает.
  
  За деньги можно и себя продать,
  Здоровье не дается дважды,
  И надо чаще все же вспоминать,
  Что жизнь кончается однажды.
  
  
  
  Головешкин.
  Человек простой, обычный,
  Не покорял больших высот,
  Но дело знает на отлично
  И ценит паповский народ.
  
  Он никого не выделяет,
  С коллегами предельно прост,
  И работягам доверяет,
  И тянет свой нелегкий воз.
  
  Он все, в цеху своем подметит
  И может рьяных ущипнуть,
  За каждый болтик он ответит,
  Его не просто обмануть.
  
  Он не привык чужое хапать,
  Гнилой базар в народ сливать,
  Не будет он от правды драпать
  Начальству задницу лизать.
  
  Он верит в бога всей душою
  И посещает часто храм,
  Ведь смерть людей, не за горою
  И неизвестно, что же там.
  
  И часто мыслит на досуге,
  Что все со временем уйдет
  И верит в светлый ум супруги
  И очень редко водку пьет.
  
  Он любит спорт, семью, рыбалку,
  Хоть время жутко не хватает,
  Ему Кузбасс хоккейный жалко,
  Он веру в тренера теряет.
  
  Он просто, местный добрый Мачо,
  Не будет воду, зря мутить,
  Он в этой жизни, что-то значит,
  Признанье надо заслужить.
  
  Конечно в жизненной машине.
  Бесспорно, Коля заменим,
  Стоит он твердо на вершине,
  И вся ремзона рядом с ним.
  
  Голощумов.
  
  Соломка не всем стелиться,
  Жизнь штука не простая,
  Санек второй раз женится,
  Видать судьба такая.
  
  Ему медаль по праву,
  Отца героя дать,
  Обидно за державу
  Жилье, всю жизнь искать.
  
  Он, лаз, турист оставил,
  Бог дал ему просвет,
  Начальник не лукавил,
  Зажег зеленый свет.
  
  А как сидеть в том лазе,
  Без денег греть насест,
  Калым лукавый сглазил,
  Не дремлет КРС.
  
  Все гладко на бумаге,
  В быту расклад иной,
  Забыли про овраги
  И давимся слюной.
  
  Живет Санек в общаге,
  Немного отощал
  Живут сытней бродяги,
  Какой здесь криминал.
  
  И жмется Саша к краю,
  Где шире колея,
  Его я понимаю
  Жить трудно без жилья
  
  Жена ведь молодая
  И деток целый воз
  И, как всегда бывает
  В семье один извоз.
  .
  Он редко отдыхает,
  Таких боится лень
  Санек не унывает
  И верит в светлый день.
  
  Дудов.Ю.
  
  Вспомни годы, как бабки таранили
  Лишь звенели проценты в ушах,
  А с медалью тебя оболванили
  Ты остался Юрок на бобах.
  
  В жизни нашей, бывают оказии,
  Редко помнят героев своих,
  Нас с тобою, завистники сглазили,
  А директор наш, пил за троих.
  
  Это было, душ светлых горение
  Наш победный серебряный миг,
  Ну и стол был накрыт без сомнения,
  Ты капусту жевал, шеф язык.
  
  Слышал, сказку, про щучье веление,
  Ведь такие столы в жизни раз,
  С той медалью, пришло заземление
  И забыло, начальство про нас.
  
  Но твой подвиг скажу не из прошлого
  Ты, как прежде на резвом, на коне,
  Сколько сделал ты в жизни хорошего
  Труд твой Юра и нынче в цене.
  
  Но не сеют, не пашут предателей,
  В гараже их лопатой греби,
  Мы с тобой не за славу горбатили,
  А, как все за родные рубли.
  
  Те года были этих приятнее,
  Я готов дать отчет всем словам
  И работали мы по понятиям
  И ценили наш труд по делам
  
  Честный труд нынче вовсе не цениться,
  Подхалимы у славы руля,
  Но я верю, что жизнь перемениться,
  Засверкает медалька твоя.
  
  Денисов.
  
  Сгорают дни в инфляции,
  Народ начал роптать,
  Коль мало информации,
  Приходится приврать.
  
  Сегодня пили озеро,
  А может пять озер,
  Гараж наш, без бульдозера,
  В лото, как новосел.
  
  В цеху, порой брыкается,
  Бывает и лягнет,
  Начальству это нравится,
  Бульдозер груз везет.
  
  Бульдозер, кличка верная,
  Он пашет за троих,
  Но жизнь подруга скверная
  И часто бьет под дых.
  
  Он не летает по небу
  И знает цену дней,
  Он человек особенный
  Денисовских кровей.
  
  Конечно предки, предками,
  Про них базар короткий,
  Калым он чует клетками,
  И в плен берет их водкой.
  
  Он стал, какой-то мнительный,
  Друзьям не доверяет,
  Мозги ли размагнитились,
  Иль крыша протекает.
  
  Хотел на память сняться,
  Бульдозер же не конь,
  Володька стал кривляться.
  Мол, собственность не тронь.
  
  Осадок сукой трется,
  Всю душу обоссал,
  Видать кусочек солнца,
  С годами ржавым стал.
  
  Дудов С.
  
  Он парень, право хоть куда,
  В нем есть неведомая сила
  И бодро выглядит всегда,
  Такого мать его родила.
  
  И люди тянуться к нему,
  И он добром им отвечает,
  Не будет лаять на луну,
  Хотя на грудь, он принимает.
  
  Порой душа его горит,
  Чечетку пальчики играют,
  Санек по жизни не коптит,
  И это все ребята знают.
  
  Шагает смело он вперед
  И кость свою, по праву гложет,
  Людей, как ценный груз везет,
  В беде, друзьям своим поможет.
  
  Нашел он с жизнью компромисс,
  Хотя судьба его бодала.
  Душой и сердцем Саша чист,
  Отдаст, продрогшим одеяло.
  
  Он не пускает в глаза дым,
  В дела гаражные вникает,
  Он не привык делить калым,
  Пусть каждый сам, лишки взымает.
  
  Он свое дело туго знает,
  И водку тоже редко пьет,
  Пивко, зато он уважает
  И не боится за живот.
  
  Он очага семьи хранитель,
  По делу даст всегда совет,
  Для ребятишек он учитель,
  Для них, отец авторитет.
  
  Пусть будет долог твой полет,
  Летит по свету доброй песней
  И коль душа твоя поет,
  То жизнь на много интересней.
  
  Дрямов.
  
  Он, не пускает в глаза дым,
  И карты правильно тасует,
  Конечно, ПАП-1 не Крым
  И здесь ребята, не сачкуют.
  
  Он, все старается понять,
  С годами Саша, стал мудрее,
  Его не надо подгонять,
  Он в жизни многое умеет.
  
  Хвостом не будет он вилять,
  Работу делает без лени,
  Его нельзя не уважать,
  Да, и начальство таких ценит.
  
  Но отказала вдруг спина,
  А это многое меняет,
  У нас забвения страна,
  Заслуги быстро забывает.
  
  И семью, как тогда кормить,
  Уже начальство не волнует,
   Но не привык Санек скулить
   Работой, спину отпрессует.
  
  Он не берет от жизни в долг
  Путь, взявши верный, не меняет,
  И в трудный час не подведет,
  И цену дружбы, тоже знает.
  
  Не покорял больших высот,
  Ведь можно больно приземлиться
  И пальцы веером не гнет,
  Мужик такой, везде сгодиться.
  
  Все мы зависим от судьбы,
  Но каждый сам ее кует,
  Он вышел чистым из воды,
  А братьев смыл водоворот.
  
  Семью он во время создал
  И мать с отцом не забывает,
  В нем есть, открытости запал,
  Он души светом озаряет.
  
  Дементьяров.
  
  Мишель лапшичный наркоман,
  Он доширак в желудок вводит,
  Мужик нормальный, не баран,
  Зачем он клейстер, зря изводит.
  
  Хороший, добрый семьянин,
  Не пьет, он крепкие напитки,
  Сам выбивает клином, клин,
  Хотя на вид, довольно хлипкий.
  
  Дыру он запросто найдет,
  Ее спаяет без возврата
  И дальше пусть лапшу жует,
  Для колбасы, мала зарплата.
  
  Мишель еще не старый лом
  И, что он ест, не наше дело,
  Но бойся Миша, что живьем,
  Жена за денежки не съела.
  
  Есть и терпению придел,
  Да сколько можно в душу какать,
  Он на груди змею пригрел,
  С глазами злыми доширака.
  
   И начал Миша снова пить,
  Вновь оголились предков гены
  Себя при жизни хоронит,
  Он был, скажу, увы, не первый.
  
  Он инвалид и дому враг,
  Ни кто не любит уцененных,
  Его сгубил не доширак,
  А змей бутылочный, зеленый.
  
  Но не окончен мой рассказ,
  Конец мог быть, чуть-чуть украшен,
  Мишель, поверти, не угас,
  Хоть он живой, но мертвый был бы краше.
  
  Димитраки.
  
  Дать совет, кому-то впрок,
  У него не заржавеет,
  Он матерый, мудрый волк,
  Опыт жизненный имеет.
  
  Жизнь не поле перейти,
  Но не надо суетиться,
  Чтоб уметь людей любить,
  Сердцем нужно поделиться
  
  Он везет семейный воз,
  Ведь семья его основа
  Не сует без дела нос,
  Про политику ни слова.
  
  Ему нынче не до них,
  Вся политика из грязи,
  Жизнь бледна без чаевых,
  А зарплату дьявол сглазил.
  
  Он мужчина с головой,
  Зря не будет мелочиться,
  И приходиться порой,
  Для семьи подсуетится.
  
  И ушел он руль крутить,
  Редко дома, где ночуют,
  Думал больше отхватить,
  А про стаж, забыл в чистую.
  
  Где нас нет, там хорошо,
  Ведь порой нас губит квота,
  Он на пенсию пошел,
  Как положено по льготам.
  
  Хныкать Виктор не привык,
  Взгляд на подлость не меняет,
  С большой буквы он мужик,
  В жизни пахнет, не воняет.
  
   Пожелать хочу ему,
  Без проблем крутить баранку,
  И без лишних слов жене,
  Достать скатерть самобранку.
  
  Чтоб был полон кошелек
  И ломило дух застолье
  И в душе всегда был бог,
  Ну, а главное здоровье.
  
  Он всю жизнь свою пахал,
  Без него взрослели дети
  И, как дедом Витя стал,
  Он с работой, не заметил.
  
  Давыдов. С.
  
  Этот сказ посвящаю я Славе,
  Вспоминая, портрет по крупицам,
  По судьбе я карябать не вправе,
  Но друзей забывать, не годиться.
  
  Время есть, но событья торопят
  И опять пред до мною барьер,
  Оказались герои все в жопе,
  Кто родился и жил в С.С.С.Р.
  
  Потускнела, не нужная слава,
  Дружба, тоже осталась в тени.
  Вспомним, сходки гаражные Слава,
  Это были прекрасные дни.
  
  Ты мужик был, рекламы не надо,
  Правду резать без рангов привык,
  И порой твоих слов серенада,
  Корешей заводила в тупик.
  
  Водку пили всегда на загоне,
  Ведь на службе гулять веселей,
  Ты был в ПАПЕ, мужчина в законе,
  Не подставил, ни разу друзей.
  
  Слава хваткий мужик от природы,
  И умеет, базар фильтровать,
  Пучок мышцей, видать по породе,
   С ним не стоит без правил играть.
  
  Раскачалась без правды держава,
  И дощечка от пьянства сгнила,
  Оказалась без дна переправа.
  И Россия героев сдала.
  
  И пошел ты, по жизни петляя,
  Чтоб корову другую доить,
  Хоть система у нас не простая,
  Всем охота нормально пожить.
  
  Но, а ты сачковать, не приучен,
  И без денег, как многие жить,
  Чтобы щи, были дома по гуще,
  Надо чаще башкой шевелить.
  
  И приходится спать без подушки,
  Ведь дорога, без снов сериал,
  Пред глазами маячит лишь Пушкин,
  Он стихи, на автобус сменял.
  
  Екимов - Шишок. "умер"
  
  Сашек имел, мильон друзей,
  И был рассказчиком в законе,
  Ему сто грамм порой налей,
  Он Жириновского обгонит.
  
  Стал редко пить на посошок,
  Сил видно Саше не хватает,
  Свое название "Шишок"
  Он носит, гордо не меняет.
  
  Он от работы устает,
  Ведь с каждым годом силы тают,
  Но, он упрямо воз везет,
  О скорой пенсии мечтает.
  
  Но вот и пенсия пришла
  И можно больше не трудиться,
  Но только молодость ушла
  И, вновь назад не возвратиться.
  
  А время было, боже мой,
  Дымилась от запоя печень,
  Шишок, гаражный домовой,
  Был в этой жизни человечен.
  
  Под старость дочку заимел,
  Все, как положено, зачали,
  Своим дыханьем ее грел,
  И в ней души, Шишок не чаял.
  
  Он не придуманный артист,
  Рассказчик был, что вяли уши,
  Но постепенно Саша скис
  И, как ни странно, больше слушал.
  
  Активность стала, вдруг не той,
  Сгорел, мужик крутой закваски,
  Жизнь пролетела стороной,
  Шишок ушел обратно в сказку.
  
  Теперь все кончено, аншлаг
  И Сашу в вечность забирают,
  На горле поселился рак
  И он тихонько умирает.
  
  Ерик.
  
  Мне часто сниться Ерика оскал,
   С рогами, чуть на чертика похожий,
   Он предо мною страшно блефовал
   И слал, улыбки своей страшной рожей.
  
   Чего он из себя чего-то гнет,
   Не мытый Ерик, пахнущий могилой
   Простых вещей, он точно не поймет,
   Что справедливость, движущая сила.
  
   Не нужен мне, его могильный слог,
   Хотя он бьет, страдающих в десятку
   Шекспир был видно очень одинок,
   Коль сочинил могильную раскладку.
  
   Таких, как он подонков я видал,
   За правду матку, я с такими дрался
   И если честно, он не блефовал,
   А на до мной, костлявый издевался.
  
   Я на него, скажу ужасно зол
   Меня своим он видом раздражает,
   Козел скажу и Африке козел,
   Рогами пусть свою жену пугает.
  
  Мы с ним гусей, в дурдоме не пасли,
   Извилину ему, уже не выгнешь,
   Мы с ним по случаю сошлись,
   Судьбу свою ни, как не перепрыгнешь.
  
   И он ушел, как странно в никуда
   И след его в пространстве затерялся.
   Была со мною рядом пустота,
   Хотя он в роде Ериком назвался.
  
   Но ладно хватит душу свою рвать
   Земля частенько Ериков рожает,
   Они умеют с жизни сливки снять,
   Живут не плохо, даже процветают.
  
  Жарков.В.
  
   Он ростом не Отелло,
  Но вид довольно строгий
  И знает свое дело
  Скажу он лучше многих.
  
  Он выпивки отшельник,
  Здоровью не злодей,
  Но точно не бездельник,
  Элита слесарей.
  
  Он в темную играет,
  А джокер его друг,
  О чем порой мечтает,
  Задумавшись, Спец - тук.
  
  Пусть гайка прикипела,
  Есть байка, про запой,
  Мужик Володя дела,
  И дружит с головой.
  
  Работник он отменный,
  Имеет свой расклад
  Скажу вам откровенно
  Он для начальства клад.
  
  Он видит дальше носа,
  Без комплексов мужчина
  И молча без вопросов,
  Починит вам машину.
  
  К нему идут с поломкой,
  За смену достается,
  Кто даст задаток скромный,
  Кто просто улыбнется.
  
  Он в технику влюбленный,
  Профессор агрегатный,
  По жизни очень скромный,
  Простой и деликатный.
  
  Жарков.С"умер"
  
  Судьбой своей играя,
  Пред ней не шестерит,
  Он в небе не летает,
  А по земле бежит.
  
  Он место свое знает,
  По правилам живет
  И разум не теряет,
  Хоть часто водку пьет.
  
  Верхушки не сбивает,
  Чужого не возьмет,
  С друзьями выпивая,
  Свой рублик не зажмет.
  
  Он и жену не трусит,
  Коль надо даст отпор,
  Удила не закусит,
  Он правды светофор.
  
  Умеет разрядиться,
  И цену дружбы знает,
  Не станет, он сердится,
  Кто задницей виляет.
  
  Простой и не заметный,
  Беззлобное дитя,
  Как все, обычный смертный,
  Живет Санек шутя.
  
  Листает время числа,
  Жизнь катится вперед
  Его погрузчик дышлом,
  Мужчину насмерть бьет.
  
  Он глупо промахнулся,
  Стал с горя пить наркоз,
  Но вскоре сам загнулся,
  Съел печень злой цирроз.
  
  Жарцев. В.В.
  
  Без папы с мамой Вася в детстве рос
  И вырос парнем не плохим, по сути,
  Всю жизнь старался, вез огромный воз,
  Чтоб пенсию добавил ему Путин.
  
  Зачем его, с правительством мешать
  И так горька Василия судьбина,
  Прибавка к пенсии, для нас вторая мать,
  Но эта мать не любит дочь и сына.
  
  Василь Василич чтит родной закон,
  Ему порядком сплетни надоели,
  Он в свой диван потрепанный влюблен,
  Он без него, что печка без Емели.
  
  Он на доске висит, как ветеран,
  Да только корки Васеньки не дали,
  Порой пропустит с горя он стакан,
  Он не один, пропил свои медали.
  
  И злится Вася и идет в разнос,
  Что комуняги жизнь его сломали
  И скажет мне, писака кровосос,
  Таких, как ты, мы на...посылали.
  
  Ты стал борзым, писательская тля,
  Сопел бы лучше в оби свои норки,
  Но все наладилось, вновь Вася у руля,
  Имеет он, заслуженные корки.
  
  Мужик Василий, Сталинской закалки,
  Он строг к себе и к посторонним лицам
  И мне сказал ты еб...й писалкин,
  За зубоскальство, можешь поплатиться.
  
  Васек прости меня, живи еще сто лет,
  Не стоит только на друзей сердиться,
  Вся наша жизнь чужой велосипед,
  Ни кто не даст за даром прокатиться.
  
  Зарубин "умер"
  
  Не шепчи мне сплетни в ухо,
  Лучше водочки налей,
  Мой старинный друг Петруха
  В дизель - печках чародей.
  
  Забубенная натура
  И мальчишечья душа,
  От работы слазит шкура,
  А на книжке ни гроша,
  
  У него в каморке сборы,
  Похмеляться люд идет,
  Здесь такие разговоры,
  Душу в узел завернет.
  
  Место, вроде пересылки,
  Примут, каждого без льгот,
  Здесь тасуются обмылки,
  Пьяных лиц, круговорот.
  
  Дома женушка гадает,
  Как цыганке по руке
  И от чар ее бывает,
  Наш Петруха трезвяке.
  
  Но несут родные выкуп,
  Видно нужен еще дед,
  Ведь для дома Петя прикуп,
  Без него навара нет.
  
  Не хочу играть словами,
  Гнать чуть сдвинутый косяк,
  Петя справится с долгами,
  Коль жена не сдаст в трезвяк.
  
  Время быстро пролетело,
  Женки больше рядом нет,
  И его тоска заела,
  Он ушел за нею в след.
  .
  Закиров Ф.Т.
  
  Я не устал, героев воспевать,
  Они дущи моей, любви страницы,
  И, их должны потомки наши знать,
  Нельзя людьми такими не гордиться.
  
  Немного вспомню дальние деньки,
  Где было все, чуть чуточку иначе,
  Тянули лямку, чудо мужики,
  И выполняли трудные задачи.
  
  Тогда народ, поверти, был добрей,
  В колеса ближним, палки не совали,
  И жили люди, просто для людей.
  И о хорошем будущим мечтали.
  
  Среди толпы встречались и любимцы,
  Но не было богатых и крутых,
  Во все века, встречались проходимцы,
  Но разговор сегодня не о них.
  
  Забудем мы на время о кумирах,
  О них другие чешут пусть язык,
  А наш объект, сегодня Федр Закиров,
  Простой и не заносчивый мужик.
  
  Начальник Федя был, других не надо,
  Любой автобус, заводил на спор,
  Его колонна П-апа серенада,
  А он был в ней, надежный дирижер.
  
  Мне рассказали, вот такой прикол,
  Дружок Закиров, Ровин отслюнил,
  Был в гараже крутой, крутой шофер,
  Он с пол - пинка машины заводил.
  
  Но Федор сделал хитрый ход, конем
  Лиаз, мол, должен быть готов к утру.
  Коль надо, шеф, его мы заведем.
  Ответил, сплюнув, спец крутой ему.
  
  Водитель был похож на дурака,
  Не знал, что Федор шутит по овечьи,
  Он заводил автобус без движка
  И бормотал, что отсырели свечи.
  
  А Федор хлопал парня по плечу,
  Сегодня психи, слышь уже не в моде,
  Сходи-ка лучше ты к врачу,
  Где без движка, автобусы заводят.
  
  Иванов. С
  
  Я путаю их часто,
  Они скажу близняшки,
  Но выглядят прекрасно,
  С годами их мордашки.
  
  Но я пишу конкретно,
  Серега под рукой,
  Мужчина он заметный,
  С фигурой не плохой.
  
  Сергей с женой развелся,
  Но он, увы, не первый,
  Нет, он не прокололся,
  А просто сдали нервы.
  
  Все кровоточит рана,
  Хоть жизнь идет по кругу,
  Но он не друг стакана,
  Найдет себе подругу.
  
  Он не привык сдаваться,
  Но стоит торопиться,
  Ведь одному остаться,
  Под старость не годиться.
  
  Но где найти пригожих,
  Матриархат не дремлет,
  Но однодневок тоже,
  Серега не приемлет.
  
  Он не плохой мужчина
  И цену себе знает,
  А женщина, как глина,
  Порой комком бывает.
  
  Я повторяюсь, может,
  Живи, страдай, влюбляйся,
  Будь только осторожен,
  Не шибко доверяйся.
  
  Иванов. В.
  
  В России много новых,
  Состряпанных досье,
  Фамилье Ивановых,
  В ней знают почти все.
  
  Российская основа,
  Не камень, а гранит,
  По круче Горбачева,
  В ушах людей звенит.
  
  Фамилье это свято,
  По жизни крест земной,
  Два Ивановых брата,
  Работали со мной.
  
  Они простые люди,
  Витюха и Сергей,
  И по работе судят,
  Всегда своих друзей.
  
  Жизнь тоже их не гладит,
  И труден братьев труд,
  Они вам не нагадят
  И душу не пропьют.
  
  И пенсия приспела,
  Дожили, слава богу,
  Сидеть скажу без дела,
  Они, увы, не могут.
  
  Не бросили работу,
  Баклуши зря не бьют,
  Их нее прельщает квота,
  Им, просто нужен труд.
  
  Хвалить святое дело,
  С меня, за них не взыщут
  И можно сказать смело,
  Страна с такими чише.
  
  Иващенко Н.Г.
  
  
  Гараж ему, что дом родной,
  Недавно шестьдесят в нем справил,
  Он службу бдит, как часовой,
  Свой пост, ни разу не оставил.
  
  Хотя объект его не мед,
  Без трутней, жизни не бывает,
  Он распознает трутня влет,
  Но зря людей не обижает.
  
  Имеет к людям он подход,
  И транспорт, как пять пальцев знает
  И вот уже, который год,
  Он все поломки округляет.
  
  Подстроил под систему шаг
  И с демократами шагает,
  Другие делят пусть общаг,
  Он цену, левым деньгам знает.
  
  С него ведь сверху тоже спрос
  И снизу, иногда облают,
  Он не хватает с неба звезд,
  Ему наград земных хватает.
  
  Дожил до пенсии уже,
  Но он еще не мухомор,
  Конечно он не Фаберже,
  Но яйца на работе, сидя стер.
  
  Сейчас легко попасть под пресс,
  Система многих раздавила,
  Но, а Никола молодец,
  Припас на всякий случай мыло.
  
  Григорич знает, что и как,
  Где надо, он всегда прогнется
  И хоть не делит он общаг,
  Ему не плохо здесь живется.
  
  Иванченко. М
  
  Не знаю, как его подать,
  Хвалить, ругать или обидеть,
  Придется хвостиком вилять
  Его, не зная, суть увидеть.
  
  Ведь зло сподручнее рожать,
  Вся наша жизнь, как промокашка,
  Но правду, как в глаза сказать,
  Коль сам не знаешь где развязка.
  
  Он мной, не познанный объект,
  Хотя гараж его основа
  Он проработал много лет
  И по работе он толковый.
  
  О нем писать мне не с руки,
  Познаний, честно очень мало,
  Хотя иные мужики,
  Пускали злобы, в Мишу жало.
  
  Его обидеть не хочу
  И видеть в нем друзья Иуду,
  Я за базар душой плачу,
  А это верти очень трудно.
  
  Мы с ним, довольно много лет,
  В одной системе кувыркались,
  При встрече, только лишь привет,
  И все, на этом разбежались.
  
  А слушать вздор на стороне,
  Вообще не нужная затея,
  Мы все живем в такой стране,
  Где ущипнуть хотят больнее.
  
  Не знаю я к чему пришел,
  Мы с Мишей разные, по сути,
  Всем не напишешь хорошо,
  Мы все грешны, мы просто люди.
  
  Кузнецов Боря."умер"
  
  Пусть дни, кружась, сгорают,
  Года летят прыг- скок,
  А Кузнецов мотает,
  Судьбою данный срок.
  
  Мотает не в тюряге,
  А в цехе рвет свой пуп,
  Дай бог ему бедняге,
  Немного отдохнуть.
  
  Работа превратила,
  Мужчину в лом горбатый
  И бирку прилепила,
  Работай за зарплату.
  
  Хоть кабинет отдельный,
  Но нет в нем секретарши,
  А свой заказ недельный,
  Он делает и раньше.
  
  Борис привык трудиться,
  Давненько лямку тянет,
  Пока он шевелиться,
  Он ноги не протянет.
  
  Не ищет, место лучше,
  Российский ветеран,
  Он хныкать, не приучен,
  Хоть пуст его карман.
  
  Работой он загружен
  И пашет, как ишак
  Он в Папе, пока нужен,
  Но близится аншлаг.
  
  Любимые болячки,
  Ночами тело рвут,
  Фамилье, хоть не Клячкин,
  Но лошадиный труд.
  
  Мужик Борис не старый,
  Да разве в этом суть,
  Ему бы на Канарах,
  Немножко отдохнуть.
  
  Кирпиченко.
  
  О нем сказать, большой трудяга,
  Гараж ему, что дом родной,
  За деньги пашет, без аншлага,
  И редко видит выходной.
  
  Играет он чужую скрипку,
  Начальство дальше его шлет,
  И прячут многие улыбки,
  Когда он в яму упадет.
  
  Работник он, других не надо,
  Пять два, не все скажу, осилят,
  Голосовал за Хакамаду,
  А лучше бы за харакири.
  
   Его не всякий понимает,
  Он как слюна на бороде,
  Его не хвалят, не ругают,
  Он палка, в собственной судьбе.
  
  Он долго с гаражом судился,
  И строил пенсионный мост,
  Но на суде, он приземлился
  И стаж и денежки под хвост.
  
  Хотел с системою бодаться,
  Исправить устаревший гост,
  Пусть с бородою, он остался,
  Но чуть прижал, кому-то хвост.
  
  Он не плохой мужик, по сути,
  И шахматист, с огромной буквы,
  Но власть, с рабочими не шутит,
  Ведь мы для власти, только куклы.
  
  Теперь на пенсии Володя,
  Кому он нужен, вот вопрос,
  Такие люди по природе,
  Имеют вечный перекос.
  
  Ему не стоит обижаться,
  На мои едкие слова,
  Без лести, я хочу признаться,
  Имеет Вовик свое Я.
  
  Кузнецов.Г.
  
  Я, с ним дел честно не имел,
  Но, он мне, чем-то приглянулся,
  Когда автобус мой горел,
  Кузнец от страха не прогнулся.
  
  Я был не много не в себе,
  Как рыба на безлюдной суше,
  Он появился, как из вне
  И крикнул, мне не ссы - потушим.
  
  Он лез один в горящий створ,
  Я делал вид, что тоже лезу,
  Он мне кричал глуши мотор,
  Мы не дадим, сгореть железу.
  
  Огонь один он обуздал,
  А я стоял чернее негра,
  Он мне сказал, с тебя бокал,
  Твой феникс, возрожден из пекла.
  
  Я нынче, от машин далек,
  Но помню свой Лиаз горящий,
  А тот Кузнец, что мне помог,
  Мужик был видно настоящий.
  
  Он яйца зря свои не трет,
  Добычу на дороге чует,
  Такой, как он не пропадет,
  Свое берет, а не ворует.
  
  Помочь в беде запросто так,
  Находка редкая сегодня,
  Он пересилил в душе страх,
  И нас спасла рука господня.
  
  Но бытность, подвиги стирает,
  Уносит наши, встречи ветром.
  Мы по судьбе порой встречаем,
  Героев скромных, не заметных.
  
  Еще хочу сказать, вдогонку,
  Есть, люди смелые в России,
  Его заснять бы мне пленку,
  Чтоб подвиг видели другие.
  
  Колядко.
  
  Мужик скажу нормальный.
  И на лицо приятный,
  По жизни пунктуальный,
  И очень аккуратный.
  
  Один живет в берлоге,
  Приводит правда шкур,
  Их, много на дороге,
  Блуждающих фигур.
  
  В нем нет семейной прыти,
  Видать, так жить привык,
  И любит Женя выпить,
  Не жмет рубли мужик.
  
  Водитель он прекрасный,
  За славой не гоняется,
  И ум имеет ясный,
  Но всякое случается.
  
  Ни кто не застрахован,
  Все ходим мы под богом
  Сбить невзначай не ново,
  Дорога есть дорога.
  
  Но вышло все серьезно
  И дело стали шить,
  Хоть все проблемы можно,
  По- разному решить.
  
  Судить у нас умеют,
  Хоть прав ты, иль не прав,
  За просто так обреют,
  Лишат надолго прав.
  
  Тюремную науку,
  Ему познать пришлось,
  Просили на поруки,
  Да только не срослось.
  
  Но я забыл о главном,
  Что Женя не прогнулся,
  Его встречал недавно,
  Он, вновь в гараж вернулся.
  
  Костырев.
  
  Он, межгород представляет,
  Протер в дороге, не одни штаны,
  После работы выпивает,
  Как все водители, страны.
  
  Идет, Сергей своей дорогой,
  Да только в ней, не видно края,
  Грызет его, в душе тревога,
  А он молчит, как пень вздыхая.
  
  Видать домашняя интрижка,
  Его без соли доедает,
  Но дома ждет его сынишка,
  Ну, а жена с другим гуляет.
  
  И ходит Серый часто хмурый,
  Хотя, снаружи весельчак,
  Да, баба крутит шуры-муры,
  А он влюблен, в семьи очаг.
  
  Да в жизни всякое бывает,
  Ведь жизнь не поле перейти,
  Мужик от подлости страдает
  И пьет, чтоб душу отвезти.
  
  Прости, что лезу в твою душу,
  Я сам, чрез этот, ад прошел,
  Ты же водитель, многих лучше,
  Поверь, все будет хорошо.
  
  За хвост судьбу. не надо трогать,
  А - то без времени сгоришь,
  Мы все предстанем перед богом,
  Дела земные, ты решишь.
  
  Былое, Серый не воротишь,
  Любовь была, твоя игрой,
  Ты в своем сердце рану носишь,
  Но, время лекарь золотой.
  
  Все, в твоей жизни перетрется,
  Исчезнут тучи, глянет солнце,
  Поверь, судьба твоя найдется,
  И счастье постучит в оконце.
  
  Краморов "умер"
  
  Не надо торопиться.
  Товарищей ругать,
  Ведь мы, одна страница,
  Зачем ее марать.
  
  Загон без дна проверка,
  Ты должен это знать
  И наших судеб сверка,
  Не стоит дружбу рвать.
  
  Судьбу не перескочишь
  И вряд ли обойдешь,
  Зачем ты попу мочишь,
  И пальцы злобы гнешь.
  
  Хоть ты не уцененный,
  Но много куражу,
  Я тоже не зеленый,
  Но дружбой дорожу.
  
  По жизни мы частенько,
  Делили хлеб и соль,
  Но в Красной деревеньке,
  Ты был, Каяп - Король.
  
  Ты женский был проказник
  И цену бабам знал
  И был в Каяпе праздник,
  Когда ты приезжал.
  
  Гуляла деревушка,
  Как пьяная вдова
  И прыгала избушка,
  От секса до утра.
  
  Пусть время погасило
  Его горячий пыл,
  Все в прошлое уплыло,
  Огонь любви остыл.
  
  Давно с ним не встречался,
  Забыл про хлеб и соль,
  Но говорят, скончался,
  Каяповский король.
  
  Кукуев.
  
  Похож чуть-чуть на Робеспьера,
  Наш доморощенный остряк,
  Имеет светские манеры,
  И пудрить мозги, он мастак.
  
  В работе, он не знает брака,
  Автобус знает свой на пять,
  Как все, он капельку гуляка
  И любит выпить, что скрывать.
  
  Он редко очень унывает,
  О жизни любит поболтать
  И все лазейки в папе знает,
  Ему гараж, вторая мать.
  
  Умеет во время, сложится
  И нет у Вовика врагов,
  Он может с дьяволом ужиться,
  Не любит только дураков.
  
  Среди друзей он заводила,
  И фору, многим Вова даст.
  На конкурс, лучшего водилы,
  Он показал, как ездит ас.
  
  Он эталон, не понаслышке,
  Имеет знаки трудовые,
  И любит в гараже мальчишник,
  Проводит там он выходные.
  
  Там разговор по булькам катит,
  Как в нашей думе на излом
  И языками, так лопатят,
  За день построить можно дом.
  
  Вован там вроде за прораба
  И лично за порядком бдит
  Лишь скажет, много нам не надо,
  Но норму, кто определит.
  
  И хоть работой он загружен,
  Для расслабухи, есть досуг
  И в гараже родном он нужен,
  Как нужен сердцу добрый друг.
  
  Квасов.
  
  В нем, есть изюминка от бога,
  Высок, его гаражный взлет
  И говорит Лексей немного,
  Он время многих бережет.
  
  Он с жизнью, в прядки не играет,
  Камней за пазухой не носит,
  Своим трудом хлеб добывает,
  Калым, он тоже не отбросит.
  
  Он в электричестве доцент,
  Имеет огромадный опыт,
  Но коль наглеет элемент,
  Его послать он может в попу.
  
  Лексей обиды быстро гасит,
  Тюрьма, увы, друзья не Крым,
  Ведь нары, ни кого не красят,
  Выходит человек совсем другим.
  
  А он мужик и им остался,
  Нельзя нигде, таких сломать,
  Он за кусок не продавался
  И слово мог свое держать.
  
  Да и сейчас Лексей не мутит,
  Клевать не станет на живца,
  Коль надо сделать, не отступит,
  Доводит дело до конца.
  
  Хоть по натуре он добряк,
  Но с человеческим уклоном,
  Порой исправит, чей косяк,
  Но назовет его гандоном.
  
  Лексей без примесей натура,
  Таланту есть, чем гарцевать
  И рвется, от работы шкура,
  Но, денег нет, ее менять.
  
  И глаз с годами видит хуже
  И с выходными красный свет,
  Пока здоров, он ПАПУ нужен,
  Ослепнет, вот тогда привет.
  
  Но может, все иначе будет,
  Заслуги Лешины зачтут,
  Его под старость не забудут,
  Оценят, все же его труд.
  
  Курепин.
  
  Мы все имеем в жизни степень,
  Какую сам мой друг решай,
  Скажу, что "дембель" иль Курепин,
  Имеет степень, наливай.
  
  Бушуют жизненные бури,
  Но он не тот, как был уже,
  Володьки хрупкую фигуру
  Ребята знают в гараже.
  
  Хоть он частенько выпивает,
  Но с правдой лезет напролом,
  Его начальство прижимает
  И с новой техникой облом.
  
  Но я давно не видел Вову,
  Ему зажгли зеленый свет,
  Автобус дали, вроде новый,
  Но сколько пролетело лет.
  
  Каким он был, таким остался,
  И вряд ли больше стали уши,
  Он ни пред кем не приклонялся,
  Но кто же любите непослушных.
  
  Порой ругнется в три обхвата,
  Но по натуре он не злой,
  Он против всякого разврата
  У пьющих, часто с сексом сбой.
  
  И хоть слаба его культура,
  А матерками свет туши
  И вид его, все время хмурый,
  Но есть в нем капелька души.
  
  Он многих умников добрее,
  А честность, что вторая мать,
  Таких, как он не пожалеют
  И забывают награждать.
  
  В работе есть, конечно, сбои,
  Но он и ныне у руля,
  Не вышел он скажу в герои,
  Но на таких, стоит земля.
  
  Костюкевич. "умер"
  
  Остановилось Васи сердце,
  Такое часто ведь бывает,
  Мы жили с Васей по соседству,
  С тех пор, его я уважаю.
  
  Он был простой, не карьерист,
  Для дела выложит копейку
  И послужной лист Васин чист
  Он не нашел на верх лазейку.
  
  Любитель был Васек поддать,
  Плеснет любому без базара,
  Друзей привык он уважать,
  Они дороже гонорара.
  
  К машине намертво прирос,
  Связал судьбу свою с дорогой,
  Людей он сколько перевез,
  Известно видно только богу.
  
  Икарус был его коньком,
  Все, повидавшая машина.
  По правде на колесах дом,
  Его всей жизни половина.
  
  Икарус был его не нов,
  Василий, вечно в нем копался,
  Работа любит дураков,
  Он за идею надрывался.
  
  По жизни был он одинок,
  Но, правда, сильно не постился
  И был его души конек,
  Значками вечно он гордился.
  
  Значки свои, других держав,
  Сгубили жидкости стакана
  И всеж директор был не прав,
  Когда значки убрал с экрана.
  
  У Васи вышел резкий сбой,
  И после смены он заквасил,
  Но сердце вам не гемморой
  И нет на свете больше Васи.
  
  Кузмин.
  
  Косит, Сергей всегда под простачка,
  Здесь кодировка точно не поможет
  И кроме роли Вани дурочка,
  Сыграть другую, вряд ли Серый сможет.
  
  Болтает много, это не отнять,
  Понос словесный залпом вылетает,
  И невзначай вас может застучать,
  Он, как по нотам партию сыграет.
  
  Хотел казаться капельку крутым,
  Да только крутизну видать по роже,
  Но, он пускать умеет в глаза дым,
  Хотя по правде, вечно неухожен.
  
  От этой жизни, ничего не ждет,
  И выглядит всегда уставшим
  И соловьем ошпаренным поет,
  Перед начальством, смену прогулявши.
  
  Коль он покажет фирменный кураж,
  В загул решит, заслуженный уйти,
  То весь ученый паповский гараж,
  Мотор не может сутки завести.
  
  Он очень темная была лошадка,
  Мне с ним работать месяц довелось,
  Не он один на водку с пивом падкий,
  Но он пропил, рабочей пробы кость.
  
  Работать здесь он даже не стремился,
  По виду, время только проводил,
  В него как-будто бес без дна вселился
  И в плен, Серегу водкой захватил.
  
  Он растворился в жизненном пространстве,
  Его я больше, ни разу не встречал,
  Быть может он, теперь в небесном царстве,
  А может, жив и с водкой завязал.
  
  Я рассказал вам, грустную рассказку,
  О сложной, человеческой судьбе,
  Сергей не мог, распутать пьянства вязку
  И оказался в жизненной петле.
  
  Киреев.
  
  Георгич в ПАПЕ приземлился,
  Его частицей верной стал
  И с гаражом на веки слился,
  Ему себя, всего отдал.
  
  Не всем быть может, он приятен,
  Нельзя для всех, хорошим быть,
  Но он со всеми деликатен,
  Живет открыто, не темнит.
  
  По правде, он мужик с хитринкой,
  Иначе здесь не проживешь,
  Держать все время серединку,
  Наверно волком запоешь.
  
  Он наизусть работу знает,
  Собаку в этом деле съел,
  И, как все люди выпивает,
  Но, у него в питье предел.
  
  Он ходит с юмором в обнимку,
  И знает, чей маршрут дороже,
  Берет, бесспорно, недоимку,
  Он хочет жить, как люди тоже.
  
  Уже большими стали дочки,
  Не лишним будет и калым,
  С деньгами вечно заморочки,
  Жить очень трудно молодым.
  
  Мы с ним знакомы много лет
  И дружба наша не хромает,
  Хоть, говорят зеленый свет,
  Он лишь по блату зажигает.
  
  Все это сплетни, наговор,
  Да в этом мире, все мы грешны,
  Плетет интриги, кто сам вор,
  Георгич от природы честный.
  
  Ему я честность не пришил,
  Что думал выразил словами
  Кто в этой жизни не грешил,
  В меня тогда, пусть бросит камень.
  
  Кулев.
  
  Он твердо выучил урок,
  Не надо торопиться,
  Кулек и в Африке Кулек,
  И может пригодиться.
  
  Чего-то делает, спешит,
  Порой и выпивает,
  Немножко может, согрешит,
  Безгрешных не бывает.
  
  Он чередует день и ночь,
  Забыв порой про сводки,
  Его мечта другим помочь,
  Иль выпить с ними водки.
  
  Слова начальства, ловит влет,
  Достоин премиальных,
  Их, вокруг пальца обведет,
  И скажет все нормально.
  
  Автобус даденный ему,
  Был собран по крупице,
  Он знает, что, куда, кому.
  Своим трудом гордиться.
  
  Однажды выпал ему случай,
  Сумел попасть Витек в струю,
  Ему автобус дали круче,
  Чтобы кормил сытней семью.
  
  Витек давно уже рулит,
  Бывает малость хапнет,
  Для дела можно и схитрить,
  Ведь денежки не пахнут.
  
  Его, слыхал, скрутил недуг,
  Но Виктор не свалился,
  Теперь он выпивке не друг,
  В работу погрузился.
  
  Он продолжает руль крутить,
  На жизнь глядит реально,
  Не буду долго воду лить,
  Живет Витек нормально.
  
  Каширский.
  
  Сам по себе гуляет,
  Как в марте блудный кот,
  И часто выпивая,
  С три короба соврет.
  
  Осьмушку не зажилит,
  В складчину рублик даст,
  И геморрой осилит,
  Коль ехать есть приказ.
  
  Ему ничто не чуждо,
  И выпить он мастак
  Билетик рвет, где нужно,
  Зачем Володе акт.
  
  Порой разговориться,
  Пыл, Вовин не сдержать,
  Пора бы приземлиться
  И меру трепу знать.
  
  Ему б писать романы,
  С оттяжкой и по-русски,
  Его перо стаканы,
  А уши на закуску.
  
  И льются перекаты,
  Как басни у Крылова,
  Он был не раз женатый,
  Гаражный Казанова.
  
  Ушли в тупик гулянки,
  Его веселых дней,
  Теперь он на стоянке,
  Пасет чужих гусей.
  
  Но слышал я с палился,
  Был с водкой перебор
  И он когда проснулся,
  Был послан за забор.
  
  Он в корень изменился,
  И внук уже подрос,
  От женщин отстранился,
  Прижал Каширский хвост,
  
  Теперь жену ласкает,
  Всю ласку отдает,
  И долг свой выполняет,
  Как семьянин живет.
  
  Кайлин.
  
  У каждого своя дилемма,
  Никто не хочет быть распятым,
  Но у меня другая тема,
  Виталий Кайлин, иль Хрипатый.
  
  Он парень с виду очень скромный,
  И не видать, что в бубен ранен,
  Отдаст достойно рубль Петровне,
  Когда идет купаться в баню.
  
  И в бане выглядит достойно,
  Любому может фору дать,
  И часто даже и без пойла,
  Словами может забодать.
  
  Язык его на двух кроили,
  Нюансы он, подметить спец,
  Машину взять один осилил,
  Ну, что здесь скажешь, молодец.
  
  Он никогда не унывает
  Пасет по тихому гусей,
  Но в молоко он не стреляет,
  Он куча свежих новостей.
  
  В нем знаний, о друзьях сундук,
  Для каждого петля найдется,
  Берет порою на испуг,
  А может, просто приколоться.
  
  Нет в этом мире непорочных,
  Все мы находимся под богом,
  Есть у него две милых дочки,
  Но, он отец не очень строгий.
  
  Своим трудом добился хаты,
  Имел с сестрой большой конфликт,
  Но не был скрягою Хрипатый,
  Он жить по совести привык.
  
  Есть даже родственник богатый,
  В хоккейном клубе знаменитый,
  Но не ударит в грязь Хрипатый,
  Не лыком, тоже парень шитый.
  
  Я отношусь к нему с почтеньем,
  Не может, он иначе жить,
  Имеет он свое суждение,
  И знает с кем, мой друг дружить.
  
   Котенев.
  
  
  Мужчин, так мало без рогов,
  От женщин, все напасти,
  Умел Василий Котенев,
  Рога дарить, на счастье.
  
  Деревню Вася покорил,
  Своим прекрасным словом,
  И баб молоденьких дурил,
  Красновский Казанова.
  
  Да, что напрасно воду лить,
  Он мог и писанутся,
  Умел, где надо пыль пустить,
  И знал, пред кем, прогнутся.
  
  По жизни он не сачковал,
  Себя считал ядреным,
  Но инвалидом рано стал,
  Мужик, в себя влюбленный.
  
  Теперь больничный городок
  Васек наш навещает,
  Все делать надо было в срок,
  Здоровья, много не бывает.
  
  Всему бывает свой предел,
  Но черту, ад не страшен,
  Хоть позвонок у Васи сел,
  Но орган страсти пашет.
  
  Был Вася пахарь, не отнять,
  Успехами гордился,
  Мог, без выходных пахать,
  Без брака, он трудился.
  
  Он нынче дедушка уже,
  И любит, очень внучку
  И на семейном вираже,
  Мужчина самый лучший.
  
  Жизнь наша выше козырей,
  Судьбу, ведь не обманешь,
  Но станет на душе светлей,
   Когда в глаза, Васятке глянешь.
  
  Добавлю я, еще куплет,
  Жизнь, не стоит, на месте,
  Живи, и радуй много лет,
  С женой любимой месте.
  
  Курбатов.
  
  Он в труде не знал преград,
  Шел по жизни твердо
  Гордость Паповских ребят,
  Ценный кадр беспороно.
  
  Жизнь накатано лилась
  Наших поколений,
  Но теперь другая власть,
  Путин, а не Ленин.
  
  Шоферов гаражных знать,
  Подписав бумажки,
  Пошли лучшее искать,
  Профи не дворняжки.
  
  Мужики всегда в цене,
  Божеской закваски,
  Да и корм носить семье,
  Надо без подсказки.
  
  Паша, взявши адресок,
  На хлеба подался,
  Но Олеговский кусок,
  С потом доставался.
  
  Но Павлуша с головой
  Руки не из попы,
  Он мужчина деловой,
  Видел и Европу
  
  Только, он не заводной,
  Все, могет случится
  И он ходит со спиной,
  Нынче по больницам.
  
  Пришлось бросить ему руль,
  Слесарил,как мастер,
  Славу богу без пилюль,
  Все срослось по масти.
  
  Хоть в почете слесаря,
  Контингент т не глупый,
  Но Павлуша без руля,
  Что яга без ступы.
  
  Он к работе своей строг,
  Любит блеск в машине,
  Пусть поможет ему бог,
  В шоферской судьбине.
  
  Линкин.
  
  Водитель он отменный
  И в технику влюблен,
  Мужик обыкновенный,
  Но стержень хваткий в нем.
  .
  С работой Слава дружен,
  Давненько колесит,
  Других водил не хуже,
  Свой рублик не проспит.
  
  Ведь ребятишек двое
  И надо их кормить,
  Хоть есть в работе сбои,
  Но надо, как-то жить.
  
  Он линию сплошную,
  Однажды пересек
  Надев, загона сбрую,
  Костьми на службу лег.
  
  Ведь прав его лишили,
  Не шутит Д.П.С.
  Но Слава мужик сильный
  И в руки взял свой крест.
  
  Судьбу ругать не стоит,
  В бутылку, зачем лезть,
  Не надо быть героем,
  А будь какой ты есть.
  
  Одно Савян усвоил,
  Рубль даром не дается,
  Иллюзии не строил
  Работал, где придется.
  
  Он прост и очень сложен,
  В нем есть, добра зерно,
  Он в жизни, много сможет,
  Коль прорастет оно.
  
  Давно о нем не слышал,
  Где он и, как живет
  Наверно в люди вышел,
  Такой не пропадет.
  
  И Слава без подвязки,
  Свой шанс не упустил,
  Автобус, новый классный,
  Я слышал, получил.
  
  Лушов.
  
  Семеныч старого покроя,
  Такие вряд ли подведут,
  Пусть коммунизму яму роют,
  А люди прошлого живут.
  
  Не ждут небесную халяву,
  Они в ответе за свой труд
  И, им обидно за державу
  И за людей, что в ней живут.
  
  Семеныч лишнего не скажет,
  Он, молча трудности, несет
  И молодым пример покажет,
  Как старый кадр себя ведет.
  
  Года стреляют без осечки
  И многих ветеранов мнут,
  Семеныч наш плюет на печки
  И люди ценят его труд.
  
  Он не играет с жизнью в прятки,
  Идет проторенным путем,
  В его хозяйстве все в порядке,
  Не будет он вилять хвостом.
  
  Он с виду вроде не заметен,
  Но это только внешний вид,
  Он за слова свои ответит
  За правду, тоже постоит.
  
  Он просто из другого сплава,
  Ведь нынче с придурью, замес,
  На таких держится держава,
  Они воздвигли счастья крест.
  
  Сейчас он просто отдыхает,
  И смотрит, как живет народ,
  И власть в тихушку не ругает,
  Прибавки к пенсии лишь ждет.
  
  Давно мечты, с добавкой строит,
  Жизнь будет, лучше убежден,
  Но, он заслуг, других достоин,
  Да жаль, не в той стране, рожден.
  
  Линьков.
  
  По всем статьям, он парень наш,
  Его Андреевка вскормила,
  Хоть он по нации чуваш,
  Но есть в нем, работяги жила.
  
  Но может жила от труда,
  Порой нечаянно порваться
  Тянул ты, Паша в никуда,
  Зачем так сильно надрываться.
  
  Медаль горбом не заслужить,
  Паши, коль с головой недружен
  Здоровьем надо дорожить,
  Работник, он здоровый нужен.
  
  Ты отработал столько лет,
  Не сачковал и не филонил,
  Чувашский твой авторитет,
  Теперь сияет на загоне.
  
  Твой ангел, внучка не секрет,
  Твоя надежда и отрада,
  И для нее Павлуша дед,
  Любви, душевной серенада.
  
  В тебе зазнайства Паша нет,
  Хотя по пьяне все бывало,
  Ты не считал чужих монет,
  Своих, мозолистых хватало,
  
  Загон конечно не маршрут,
  Но редька хрена, вряд ли слаще
  И здесь ребята тоже пьют,
  Сказать по правде, даже чаще.
  
  Желудок может, заживет,
  Но целым он уже не станет,
  Без водки, кто теперь живет,
  Ведь без нее душа завянет.
  
  Единой нормы только нет
  И многие, ее не знают
  И жизни свой зеленый свет,
  На красный водочкой меняют.
  
  Ты только Паша торопись,
  Здоровья не бывает много,
  Цепляйся во время за жизнь,
  Надейся на себя и бога.
  
  Лукин. Г.
  
  Он с виду не приметный,
  Да только не простак,
  Вез груз, людей бесценный,
  Наш паповский батрак.
  
  Он за рулем не дрыхнет
  Дежурный развозной,
  А папиросой пыхнет,
  И люд везет домой.
  
  А после смены скажет,
  Ночь кончилась друг мой.
  Стаканчик водки в мажет,
  И спать идет домой.
  
  И после на загоне,
  Допьет, что не допил,
  Он в жизни не филонил,
  Работал не скулил.
  
  И был и есть и будет,
  Наш местный аксакал,
  Он зря мозги не пудрил,
  Людской труд уважал.
  
  Он был мужчина гордый,
   И презирал овраги,
  Брал правильно аккорды,
  Своей житейской саги.
  
  Был жизнью он довольный,
  Хоть в деньгах не купался,
  Еще он был прикольный,
  Шутил и улыбался.
  
  И в женщин он влюблялся,
  В красивых и кривых
  И в семьдесят справлялся,
  Получше молодых.
  
  Но годы дальше скачут,
  И есть придел всему,
  Ушел мужик горячий,
  Любить домой жену.
  
  Ляшенко.
  
  Ругать знакомых не прилично,
  Его еще я с детства знал,
  Он был работником обычным,
  Не отставал, не обгонял.
  
  С годами он не изменился,
  Вез, как другие жизни воз.
  И в гараже, юлой кружился,
  И план, гаражный тоже вез.
  
  В чужую душу не заглянешь,
  Что в ней твориться, не понять,
  И верить людям перестанешь,
  Но землячек, стал воровать.
  
  Я это слышал, это со спины
  И может зря к нему придрался,
  Но, кто сегодня не воры,
  Тот, кто ни разу не попался.
  
  Но он однажды засветился,
  А может, кто-то заложил
  И босс на Серого озлился,
  И рассчитаться предложил.
  
  И опустил Серега крылья,
  И даже ростом меньше стал
  Заслуги, все его забыли,
  Хоть, он полжизни здесь пахал.
  
  И стал Сережа бить баклуши,
  Пивко крепленое глотать,
  Когда-то был, он многих лучше,
  Но случай, все переиграл.
  
  Но время, все скажу, стирает,
  Ушли обиды стороной,
  И он по Радуге гуляет,
  Теперь с любимою женой.
  
  Все в нашем мире, продается,
  И честный труд, легко забыть,
  Судьба Сереге улыбнется,
  Господь его благословит.
  
  Лавренюк.
  
  Водитель Серый не плохой,
  И славою не бредит
  И если надо в выходной,
  Он на ремонт приедет.
  
  Он если честно, не совал,
  Друзьям в колеса палки
  И ни кого не предавал,
  За рюмку самапалки.
  
  Как все гараж слегка доил,
  Никто за так не даст,
  Но иногда и водку пил,
  Съездив, в город Красноярск.
  
  Он с гаражом, скажу, я рос,
  Его запчасти, были куклы,
  Серега точно не извоз,
  Водитель с большой буквы.
  
  Он знает цену папских дев,
  Ведь КРС, не дети,
  Но часто мимо пролетев,
  Им скажет, не заметил.
  
  Но это только разговор,
  Сергей наказан будет.
  И он приходит на ковер,
  Где суд, за рубль осудит.
  
  Он справедливости не ждет,
  Начальство, не сестрица
  И с горя горькую берет,
  Хоть, как - то разрядиться.
  
  Он курит, через раз в пути,
  Вся в желтизне кабина,
  И Церно, как ни крути,
  Съел тонну никотина.
  
  Но кто сегодня без греха,
  Нас всех пугают адом,
  Не бережет Сергей меха,
  Свои, и кто с ним рядом.
  
  Лисов.
  
  В колонне нашей трется лис,
  Кто, догадайтесь сами,
  Подлиза это из подлиз,
  С бесцветными глазами.
  
  Видать, ему вредить дано,
  Он лишнее сливает,
  Пусть грубо, папское гавно,
  Живет и процветает.
  
  Начальству, он за сотню верст,
  С поклоном улыбнется,
  Скажу не видимый прохвост,
  В народ, всегда вольется.
  
  Прохвост, всегда почти удел,
  Начальство таких ценит,
  Он мастер самых гнусных дел,
  Свой облик вмиг изменит.
  
  Он свиду вроде мужик свой,
  Душою весь на растапашку,
  И, свой словесный гемморой,
  Добавит в вашу кашку.
  
  Когда он парился в утробе,
  Видать прижала его мать
  Он за пятак, увы, способен,
  Любого в принципе предать.
  
  В том лисе червь из зла остался,
  С годами в змейку перерос,
  Лис с ранних лет, стучать пытался
  Жил в нем с рожденья кровосос.
  
  Признать себя скажу ни кто,
  В том лисе, верти, не желает,
  Живет гаражное дерьмо,
  И подлость дальше совершает.
  
  
  Москвин.А.
  
  Андрюха мужик дела,
  Не маменькин сынок
  В его руках умелых,
  Поет без слов станок.
  
  Он кодекс чести знает,
  И людям не грубит,
  Работу выполняет,
  Без дела не сидит.
  
  Но черт с пути сбивает,
  Андрей, зачем постится,
  Ты время лишь теряешь,
  Ведь надо разрядиться.
  
  Ты токарь обалдений,
  Пожизненный трудяга,
  Давай полечим гены,
  Мы водкой, иль спиртягой.
  
  Мужик без слов согласен,
  С чертями нализаться
  И он неделю квасит,
  Потом идет сдаваться.
  
  И премию лишают,
  И не дают наград,
  Он это понимает,
  Но горло его враг
  
  Он в душу не нагадит,
  По совести живет,
  Нельзя с ним только сладить,
  Когда он водку пьет.
  
  Он трудиться без лени,
  Везет огромный воз,
  Его работу ценят,
  Он токарь виртуоз
  
  Его судить не будем,
  Здесь ясно все без слов,
  Ведь водка многих губит,
   Особенно спецов.
  
  Марьин.
  
  Хвалить Николу нет резона,
  Он мне без слов всегда нальет,
  Его вскормила не ремзона,
  А бедный паповский народ.
  
  Мужик душою не остужен,
  Не будет сыпать в раны соль,
  Работой по уши загружен,
  Амортизаторов король.
  
  От скуки, мастер на все руки,
  Отходов в цехе не найдешь,
  Его, ты просто так не купишь
  И на мякине не возьмешь.
  
  В нем есть, какой-то тайный сплав
  Он выше фальши и невзгод,
  Калымит правда как удав,
  Но цены выше не загнет.
  
  Он жизнь по булькам не считает,
  Свое законное берет
  И в небе Коля не летает,
  Но пуп задаром, зря не рвет.
  
  В обед Никола исчезает,
  Козла с коллегами не бьет,
  В переходном он отдыхает,
  Видать от дел он устает.
  
  Он очень добреньким бывает,
  Но пьет, как Штирлиц осторожно
  И крыша Коли не съезжает,
  Видать прибил ее надежно.
  
  Медаль за труд ему не дали,
  Он друг поэта, с душой тонкой,
  Таких при Сталине стреляли,
  В глухой дали за Верхотомкой.
  
  Но время катится не зримо,
  Теперь хоть Путина облай,
  Ушло годов, тех страшных лихо,
  Живет без страха Николай.
  
  Мелешкин.
  
  Серегу на работе ценят,
  Мужчина дружит с головой,
  Порой начальника заменит
  И месяц крутиться юлой.
  
  Сергей людей в колонне знает,
  Но пальцы веером не гнет,
  Советом многим помогает,
  А только избранным нальет.
  
  Его начальство уважает,
  Но за работу спрос большой
  И он прекрасно понимает,
  С кем надо, покривить душой.
  
  Он рейсы сочные не дарит,
  Их надо чем-то заслужить
  И мозги тоже может парить,
  Всем невозможно угодить.
  
  С семьею редко он бывает,
  Серега в папе без отказник,
  Когда он дома отдыхает,
  Для всей семьи огромный праздник.
  
  И, чтобы зубы себе вставить,
  Он заработал два отгула,
  Его, как видно не исправить,
  Он превратиться скоро в мула.
  
  Судьбу за хвост поймать не просто
  И быть все время на плаву,
  Жизнь раньше славили по госту,
  Теперь бесспорно по уму.
  
  Хлеб с маслом трудно заработать,
  Нужно отстегивать процент,
  Имеет ли Серега квоту,
  Элитный, папский контингент.
  
  Имеет, нечего лукавить,
  Ему горит зеленый свет,
  Играет он порой без правил,
  Чтоб заслужить авторитет.
  
  Миханошин.
  
  Сегодня мир съедают гроши,
  Пенсионеры идут в бой
  И даже Вова Миханошин,
  Решил пахать, как молодой.
  
  Есть от правительства награды
  И грамот Вовиных не счесть,
  Остановиться может надо,
  Ведь есть, и выпить и поесть.
  
  А деньги это лишь бумага,
  На них здоровье не купить
  Работал за троих Корчагин,
  Но не успел, увы, пожить
  
  Мужик, бесспорно, он толковый
  Пригрел промышленский насест
  И принцип жизненный усвоил,
  Кто не перечит, тот и ест.
  
  Он по природе, своей честный,
  Не кинет камень в огород,
  И просто знает свое место,
  Но многим, нос трудом утрет.
  
  В пространстве славы не летает,
  Он в папе совести страница.
  Величьем тоже не страдает,
  Хотя ему, есть, чем гордиться.
  
  Он зря не будет суетиться,
  Привык по правилам играть,
  Он никогда не матерится,
  Без мата может отругать.
  
  Иметь трудяги оболочку,
  Видать дают ему из вне
  И рано ставить на нем точку
  Он в гараже пока в цене.
  
  Но слышал стали зажимать,
  Насест его, дают другим,
  Пора бы хвост ему прижать
  И дать дорогу молодым,
  
  Мазуренко."умер"
  
  Николай копытом бьет,
  Пытаясь выбить гроши,
  Ремзону на себе везет,
  Привык, он к трудной ноше.
  
  По жизни правильный мужик,
  Прибьет, где надо скобы,
  Орать, как бешеный привык,
  Кричит он, но без злобы.
  
  Ленивым спуску он не даст
  И тех, кто пьет без дела
  Он как в той сказке Карабас-с,
  Им может больно сделать.
  
  В ремзоне он большой бугор,
  Хотя есть холм и выше,
  Как все приходит на ковер,
  И там, в две норки дышит.
  
   И гонор свой засунет в зад,
  С начальством, что бодаться,
  И станет мямлить невпопад
  И глупо улыбаться.
  
  На праздник премии дают,
  И ходит он довольный,
  Но все, нужен ему кнут,
  Чтоб знал, как делать больно.
  
  Он с гаражом, навечно слит,
  И вряд ли с ним расстанется,
  Уйти в другое место бздит,
  Быть клятым ему нравиться.
  
  Но все же грянул в небе гром,
  С ремзоной он расстался,
  Но, а с любимым гаражом,
  На веки побратался.
  
  Но жизнь людская только миг,
  Он в год змеи скончался 2013г
  Его не злобный добрый крик,
  В моих стихах остался.
  
  Мурко.
  
  Он, любит жить, как все красиво,
  Но лишний рублик не пропьёт,
  С начальством говорит учтиво,
  Хотя для дела, глотку рвёт.
  
  Он не разводит тары-бары
  И мыло для других припас,
  Частенько ездить на базары
  Гусей с кем надо Витя пас.
  
  Баранку он неплохо крутит,
  Где надо, гладит слесарей,
  Он вроде русский сын, по сути,
  Душой же, вылитый еврей.
  
  Идет по жизни Витя ровно,
  Чуть - чуть с хитринкою живет,
  Жена, любимая Петровна,
  Давно с ним рядышком идет.
  
  Он с человеческого теста,
  Мужик солидный и большой,
  Он не займет чужого места,
  С друзьями не кривит душой.
  
  Не всем быть может, он приятен,
  В обиду он, не даст себя,
  По жизни Виктор аккуратен,
  Ему гараж, почти семья.
  
  О нем судить ни кто не вправе,
  Он человек, а не бревно,
  Но честно, послужить державе,
  У нас в стране, не всем дано.
  
  Мы все немножко демагоги,
  Привыкли с совестью играть,
  А жизнь, экзаменатор строгий
  И может дальше нас послать.
  
  Да только это не для Вити,
  Быть, наплаву его удел,
  Как все, он любит тити-мити,
  Он в этом деле кошку съел.
  
  Михайлов.
  
  Мужик на деньгах не помешан,
  Хотя немало их видал,
  Кто в нашей жизни не безгрешен,
  Кто в этой жизни не украл,
  
  Он даже виду не подаст,
  Когда берут его мушку,
  Не станет с ними выпивать
  И не отдаст свою осьмушку.
  
  Да, он отменный семьянин,
  Покой семьи не нарушает
  И вышибает клином, клин,
  Проблемы, сам свои решает.
  
  Он отработал много лет,
  Удав и тот не так спокоен,
  Его спокойней в мире нет,
  Володька так устроен.
  
  С работой он не завязал,
  Еше здоровье есть и силы,
  Хотя лет сорок отпахал,
  Видать по складу, он двухжильный.
  
  Без заморочек и простой,
  Вас, встретив, мило улыбнется,
  Идет с поднятой головой
  Он в хмурый день, похож на солнце.
  
  Он активист и медалист,
  Давал, в младые годы жару,
  Ему помог Геннадий Хлыст,
  Когда работали на пару.
  
  Сейчас распался их дуэт
  И прошлое в туман уплыло,
  А дружбы не было, и нет,
  Случайность их объединила.
  
   Володька человек не бог,
  С годами стал сентиментальный,
  Ведь любопытство не порок,
  По сути, он мужик нормальный.
  
  Мельников.
  
  Витя не бездельник,
  А рабочий бык,
  Но по сути, Мельник,
  Не плохой мужик.
  
  Паповские врата,
  Это божий дар,
  Хоть мала зарплата,
  Но, какой навар.
  
  Живет, без упаковки
  И трезво видит мир,
  Пусть позади тусовки,
  Для женщин он кумир.
  
  Он правильно рассудит,
  Хотя не прокурор,
  Работу свою любит
   И знает весь мотор.
  
  Порой желудок крутит,
  Наследство буйных дней.
  Но он сказать, по сути,
   Здоровью не злодей.
  
  Стонать Витек не будет,
  Он в жизни не слабак.
  И бабы его любят,
  Желудок не табак.
  
  Пусть годы пролетают,
  Автобус он сменил,
  И баб не забывает,
  Хоть меньше стало сил.
  
  Такие вот мордасти,
  Творит мужик худой,
  Имеет орган страсти,
  Он точно золотой.
  
  Начальству не перечит,
  И линию не гнет,
  Хоть он колено лечит,
  Но водку тоже пьет.
  
  Ему б остепениться
  И задницу прижать,
  Ведь молодежь стремится,
  Новей автобус взять.
  
  Муратов.
  
  Ручку не сравнить с лопатой,
  У них различная стезя,
  Сегодня мой объект Муратов
  И описать о нем нельзя.
  
  Его не очень в папе ценят,
  Он не привык ходить конем,
  Судьбу ему, мы не изменим,
  Но эпизода два сошьем.
  
  Он не примкнул, к крутому клану,
  Сноровки, подлизалы нет,
  Начальству он по барабану,
  Хоть отработал много лет.
  
  Он тоже сыром не делился,
  Когда судьба его ласкала,
  Но если где-то засветился,
  То сыр лисица забирала.
  
  Он грел насест, судьбы без правил,
  И был, для избранных опасен,
  Начальству взятки не слюнявил
  И потому сидел в запасе.
  
  Я слышал он сейчас в тревоге,
  Кто знает, что, звонок неложный,
  Сноха наверно тройню родит,
  Источник, правда, не надежный.
  
  Источник этот глаз имеет,
  О даче Толиной слюнявит,
  Да только Толя по умнее,
  И знает, что кому оставить.
  
  Мурат сегодня на загоне,
  Обходит задымленный бокс,
  Он не привык, увы, филонить,
  Но и до славы не дорос.
  
  Но может, клюнет его время,
  И он поймает правды хвост,
  И может труд его оценят
  Успеет ли, вот в чем вопрос?
  
  Миронович.
  
  Мирон, гаражная аорта,
  Адреналин пускает в кровь,
  Мужик нормальный, мастер спорта,
  Он заслужил за труд любовь.
  
  Ему противны игры в прятки,
  Достанет правду всю со дна,
  В его кондейке все в порядке,
  Рука хозяина видна.
  
  В ней, мужиков нормальных, сходка,
  Приходит поболтать народ,
  Мирон для страждущих находка,
  Имеет к каждому подход.
  
  Работу он, как пять пальцев знает,
  Напрасно не пошлет на гору,
  Ему и деньгами предлагают,
  Чтоб определил, болезнь мотора.
  
  Он план, бесспорно выполняет,
  Его с надеждой парни ждут,
  Начальство Гену уважает,
  И ценит очень его труд.
  
  Генок не может проколоться,
  Ведь котелок его варит,
  Любой автобус заведется,
  Генок проблемы все решит.
  
  Он в этой жизни не хромает,
  Прижился к долбаной системе
  И ни кого не обижает,
  Язык находит он со всеми.
  
  Он много лет Ремзону грел,
  И со здоровьем не считался,
  И он серьезно заболел
  И с гаражом родным расстался.
  
  На этом кончен мой рассказ,
  Не знаю, где он затерялся,
  Мужик Геннадий, бывший асс,
  И верю я, что им остался.
  
  Ништа.
  
  На вид Санек довольно прост,
  Но без причины, нос не задирает,
  По дизелям он главный босс,
  Его гараж, родной не обижает.
  
  Несут к нему со всех сторон,
  Талант, ведь в землю не зароешь,
  Он ставит знание на кон,
  А это, часто, больших денег стоит.
  
  Я расскажу, всего один прикол,
  Автобус мой, с утра не заводился,
  Осел, скажу и в Африке осел,
  Хотя в Сибири я друзья родился.
  
  И я не знал, что нужно предпринять,
  Мудрых, советчиков, увы, хватало,
  И даже со второй колонны знать,
  В носу с досады, молча, ковыряла.
  
  Был я от техники, слегка далек,
  И выглядел, наверно очень глупо,
  Все перепробовал, пыхтя, как мог,
  Все шланги, трубки перещупал,
  
  Ряды советчиков, моих редели,
  Мне было легче, как-то одному,
  Советы действий, просто не имели,
  И я не верил, больше ни кому.
  
  И я, с вершин на землю опустился,
  Смотрел на дизель, как на динозавра,
  И злобно, сплюнув, я за матерился,
  И стал жевать, давясь, свой скудный завтрак.
  
  Ко мне на помощь босс, тогда пришел,
  Не напрягайся, слышишь, зря пехота,
  И плюнул, дунул и мотор завел,
  Иди мой друг, безбоязно работай.
  
  Не буду сравнивать я люди нас,
  У каждого,судьбы своя дорога,
  Бесспорно он в моторах, лучший ас,
  А я поэт видать от бога.
  
  
  Новиков.
  
  Вован мужик скажу не хлипкий,
  Без закавырочек, простой
  И дарит людям он улыбки,
  Как греет солнышко весной.
  
  Он нашей Бутовской породы,
  Таким, как он не страшен черт,
  Осилит склоки и невзгоды,
  Хотя судьба, его не мед.
  
  У всех бывают в жизни сбои,
  От них никто не увильнет,
  Хоть не попал Вован в герои,
  Зато по совести живет.
  
  А жить по совести, не просто,
  Без денег чахнет идеал,
  Володька, деланный по госту,
  Как все немножко воровал.
  
  А по достатку и расходы.
  Ни кто, за так рубли не родит,
  Хоть далеко ему до моды,
  Но голым, тоже он не ходит.
  
  Он, как положено, влюблялся,
  Без женщин жить, нельзя ни как,
  И с носом часто оставался,
  Мой замечательный земляк.
  
  Порой мы делаем ошибки,
  Ржавеет и людской метал,
  Но мой земляк мужик не хлипкий,
  С годами, еще круче стал.
  
  Он ценит жизненные всходы,
  Отец, он к слову не плохой,
  В его семейном огороде,
  Всегда, улыбки и покой.
  
  Но жизнь порой людей швыряет,
  Нет в жизни легкого пути,
  И без подсказок Вова знает,
  Что жизнь не поле перейти.
  
  Надаров.
  
  Он краски не сгущает,
  И воду зря не льет
  И задом не виляет,
  По свести живет.
  
  Он знает лишь что надо
  В мысль яду подольет,
  Он человек засада,
  Имеет свой расчет.
  
  В нем точно обитает,
  Дух старого чекиста,
  Он руки умывает,
  Когда бывает чистка.
  
  Он знает все лазейки
  И видит жизнь до дна,
  Где притаились змейки,
  Чем дышит сатана.
  
  И часто без утайки
  Он раздает свой дар,
  Закрутит многим гайки,
  Без зла, мужик Надар.
  
  Хоть он по жизни ушлый
  И водку мало пьет,
  И разговор нескучный,
   Без водки заведет.
  
  Он гаража основа,
  Имеет большой вес
  Видать читал Крылова.
  Кот слушает, да ест.
  
  Недавно его встретил,
  Он шел с работы спать,
  Хотел пивком отметит,
   Иль просто поболтать.
  
  А он слегка смутился,
   О чем нам говорить,
  И быстро удалился,
  Сказав, кончайте пить.
  
   Нягусев.
  
  Он наш прекрасный чародей,
  Дружище старой песни,
  Живи подольше, не болей,
  Все остальное тресни.
  
  Работал ты, всегда на пять,
  По русскому, с оттяжкой,
  Здоровье, где теперь искать,
  Оно лишь на бумажке.
  
  Но он привык не унывать,
  Хотя устал немножко,
  И будет долго он шагать,
  По жизненной дорожке.
  
  Когда-то он давал дрозда,
  Был лидер на курортах,
  И хоть не те уже года,
  Но он в отличной форме.
  
  Вошел он, в жизненный вираж,
  И прет, к заветной цели,
  Ты фору многим еще дашь,
  Хоть кольца, чуть подсели,
  
  А цель твоя теперь одна,
  Помочь слегка детишкам,
  И внуки счастья семена,
  Имели, чтоб сберкнижки.
  
  Петрович, горд за своих чад,
  С ним дом, спасенья лодка,
  В семье он часто на расхват,
  Бесценная находка.
  
  Умеет он людей любить,
  Не может долго злиться
  И может шкалик пропустить,
  Чтоб малость разрядиться.
  
  Давно с работой завязал,
  Пахать Ванюша хватит,
  Живи теперь, как генерал,
  Другие пусть лопатят.
  
  НягусовИП
  
  Кричу Шумахеру, постой,
  Немного сбавь свой гонор,
  А он в ответ, глаза прикрой
  Сегодня я твой донор.
  
  На лбу испарина ползет,
   Ой! мамочка спаси,
  А, он срезает поворот
  И выпустил шасси.
  
  Ты Ваня, мой базар услышь,
  Куда ты так погнал,
  Он мне кричит с кабины бздишь,
  Я всех в гробу видал.
  
  Ты лучше крепче руль держи
  И не скули под руку,
  Ведь ты не баба, а мужик,
  А ноешь будто сука.
  
  Все будет классно, ты не трусь,
   Я буду аккуратен,
   Хоть я не трус, но я, боюсь
   Ты Ваня,точно спятил.
  
  И вот уж виден наш гараж,
  Где бокс зарос крапивой,
  Ты, что притих, поэт Бардаш,
  Все кончено, мы живы.
  
  Прошла лавина стороной,
  Вылазь, кончай кривляться
  Иди, поляну лучше крой,
  Довольно заикаться.
  
  Иван на пенсии сейчас,
  Пьет молоко коровье,
  Я с ним скажу, гусей не пас,
  Дай бог ему здоровье.
  
  Прошло уже немало лет,
  С тех Ваниных нотаций,
  Я дал всевышнему обет,
  С ним больше не кататься.
  
  Николаев.
  
  Борис не может, быть другим,
  Он знаний неотложка,
  Пускать умеет в глаза дым,
  Для публики немножко.
  
  Он нам пример огромный дал,
  Как надо, в массы влиться,
  Как на баяне он играл,
  Талант, чего таится.
  
  Он сколько лет уже не пьет,
  Нюхачь, с ноздрею тонкой
  И может пыль пустить в народ,
  И водку, звать поленкой.
  
  Авторитет легко спугнуть
  Зачем нам козни строить,
  Борис ты понял жизни суть,
  Судить других не стоит.
  
  Все в этой жизни маята,
  Не стоит зря бодатся,
  Тянуть за хвост судьбы кота,
  И к слову придираться.
  
  Немного будь Борис скромней,
  Ведь так ранимы люди,
  Живи ты проще, не борзей,
  И жизнь тебя полюбит.
  
  Твой гонор верю, я пройдет,
  Ты злишься, без причины,
  Ведь рыба с головы гниет,
  А ты, рожден мужчиной.
  
  Ты вряд ли грош, за труд мой дашь,
  Хотя, зачем скупиться
  Бардаш и в Африке Бардаш,
  Не станет мелочиться.
  .
  На книгу денег не жалей,
  Ведь жизнь не повториться,
  Стихи мои ценней рублей,
  В них памяти страница.
  
  
  Нечаев.
  
  Он воду зря, толочь не будет.
  Мужчина рот неразивай,
  По делу правильно рассудит,
  И скажет, что же наливай.
  
  Он вновь ушел к сестренке в нору,
  И из норы на мир глядит,
  Летит все время он под гору,
  Себе и женщинам вредит.
  
  Он сам от этого страдает,
  С обиды водку часто пьет,
  И сам себя лишь понимает,
  И светлых дней от бога ждет.
  
  Он, если честно надломился,
  И видит, только лишь тупик,
  Он этой жизнью подавился
  Душою вылитый старик.
  
  Хотя все может измениться,
  Лишь волю надо взять в кулак,
  Ведь старость в дверь уже стучится,
  А дальше пустота и мрак.
  
  Мужик ты доброго пошива,
  Зачем себя напрасно рвать,
  Судьба твоя чужая ксива,
  Ты должен, путь другой избрать.
  
  Ты знаешь сам свои промашки,
  И можешь ты меня послать,
  Но жизнь Володя не в бумажке,
  Твоя судьба, тебе решать.
  
  Так торопись еще не вечер,
  Хоть в этой жизни ты промок
  Еще не все погасли свечи,
  Теплится в сердце огонек.
  
  Остроухов.
  
  Вся наша жизнь, увы, работа,
  Нет в ней, бесплатных проходных,
  Мала, для бедных людей квота,
  Их, часто бьет, судьба под дых.
  
  В дороге много поворотов,
  За ними призрачный привал,
  Мой друг не ездил по курортам,
  С метлою дома отдыхал.
  
  Работал время обгоняя,
  С судьбою в прятки не играл,
  Ушла, в ту степь жена родная,
  А он, не хуже повстречал.
  
  Все это было так далеко,
  Года промчались между строк,
  Друзей ушедших раньше срока,
  На Красной горке, пив-ларек.
  
  Где пиво пенилось без брака.
  И кружки были с полведра,
  И знала каждая собака,
  Когда гуляли шофера.
  
  Все пили чинно по понятиям
  Умели парни веселиться,
  Там были сливки предприятия,
  Костяк его, как говорится.
  
  То время было золотое,
  Надежды, драки, боль и кровь.
  Но было правило святое,
  Все чтили, дружбу и любовь.
  
  Но вдруг однажды все пропало,
  Как жить сегодня вот вопрос?
  Владимир власти верит мало,
  Всегда по ветру держит нос.
  
  Ушли в тупик, души курорты,
  Все замело земельным пухом,
  Но не сбавляет оборотов,
  Мой друг Владимир Остроухов.
  
  Еще, есть порох там, где надо,
  И жизни пламенный накал,
  Звенит той славы серенада,
  Дай бог, держать ему штурвал.
  
  Паличев. Н.М.
  
  За ним давно я наблюдаю,
  В одном котле мы много лет,
  С чего начать, увы, не знаю,
  Хотя давно созрел сюжет.
  
  Мужик он склада не простого,
  В политике не пионер,
  Поверив, Жирику на слово,
  Свой голос внес за Л Д П. Р.
  
  Он был сторонник их идей,
  И даже с лидером встречался,
  Когда стряхнул лапшу с ушей
  Он с этой партией расстался.
  
  Теперь он вроде бы прозрел,
  За коммунистов голосует,
  Ему противен беспредел
  И власть, которая ворует.
  
  Он не ударил в грязь лицом,
  С работой трудною справлялся,
  Был в ПАПЕ классным кузнецом
  Гефест, им даже восхищался.
  
  Его талант, такой огромный,
  Был послан, видимо с небес,
  Но Николай мужчина скромный
  Он никогда вперед не лез.
  
  Он был сибирским соловьем,
  Об этом многие не знают,
  Но мы, в какой стране живем,
  Где деньги, все порой решают.
  
  Он смог бы мир наш удивить,
  Своим талантом непременно
  Не стану я душой кривить.
  Маэстро Коля обалденный.
  
  Недавно праздник мы справляли,
  День пожилого человека
  И гармонист от песен Коли,
  Скажу я честно, с крыши съехал.
  
  
  Пистижов.
  
  Живет он на виду у нас,
  Мужик правдивого расклада,
  Но он, как мы рабочий класс.
  И сомневаться в нем не надо.
  
  Его начальство уважает,
  И ценят его честный труд,
  Работу он, прекрасно знает,
  Задаром премий не дают.
  
  Жизнь шоферов не шоколадка,
  То дождь, то снег, то гололед,
  Дорога, не меж ног прокладка,
  И важно, кто людей везет.
  
  Он был водитель честных правил
  Имел средь шоферов престиж,
  Друзей ни разу не подставил,
  Мужик с фамилией Пистиж.
  
  Не пил Владимир без причины,
  Хотя с устатку пропускал,
  И знал все тонкости машины,
  Где мог поломки устранял,
  
  Его хотел я ущипнуть,
  Да ладно, все мы не безгрешны,
  Но он отправил меня в путь,
  В мороз под сорок в город пешим.
  
  Быть может, есть другие мненья,
  И я к нему, довольно строг,
  Тогда прошу у всех прощенья,
  Судить лишь может только бог.
  
  Ни, кто не знает, что нас ждет,
  Журавль в небе, иль синица.
  Он пенсионный груз везет,
  Частенько, только до больницы.
  
  Он, как все грешные живет,
  Листает пришлого страницы.
  Жизнь есть падение и взлет,
  Не стоит в вечность торопиться,
  
  Петрусенко.
  
  Мужик Володя хмурый с свиду,
  Но это только внешний вид,
  Не даст друзей своих в обиду,
  В нем дух подводника сидит.
  
  Идет, как все своей дорогой,
  Бывает что-нибудь сопрет,
  Его не надо только трогать,
  Он по понятиям живет.
  
  Он дело туго свое знает,
  Практически почти не пьет,
  На новый год, коль загуляет,
  То берегись родной народ.
  
  Не будет, друг мой мелочится,
  Запустит пьянки барабан,
  Умеет голь повеселиться,
  С размахом, он же мареман.
  
  Всем Вовик выпить предлагает,
  Не опозорит родной флот,
  Недельки две он погуляет
  И целый год опять не пьет.
  
  Есть в жизни много темных пятен,
  Их вывести нельзя порой,
  Идет мой паповский приятель,
  По жизни с верною женой.
  
  Идет, бредет без остановок,
  Года пропитые несет,
  Не любит он чужих парковок,
  Свою, со временем найдет.
  
  Не стоит в этом сомневаться,
  Мой друг, не может быть другим,
  Не станет он без дела драться,
  Пускать в глаза, зазнайства дым.
  
  Он в этой жизни не сломился,
  И стал под старость чуть добрей,
  С небес на землю опустился,
   Живет для внуков и детей.
  
   Петров.
  
  Витек не будет торопиться,
  Он просто, дружит с головой,
  Ему бы герцогом родится,
  А он, лишь сварщик рядовой.
  
  Свою работу знает туго,
  Дорогой совести идет,
  В беде не бросит точно друга,
  Всегда на помощь к вам придет.
  
  Бывает редко он под мухой,
  Хотя, он в выпивке не лох,
  Он в гараже, для всех братуха,
  А пьет, чтоб разум не засох.
  
  Он лямку тянет капитально,
  Ни кто не скажет, Витя груб,
  На женщин он глядит реально,
  По жизни Виктор однолюб.
  
  Он ночью, зря мозги не парит,
  И не сидит, минут без дела,
  Поломку без проблем заварит,
  Нет даже слов, он спец умелый.
  
  И выйдя, утром на дорожку,
  Забыв работу и друзей,
  Он мчится, как сороконожка,
  К любимой женушке своей.
  
  Имеет он, большое сердце,
  Хотя он тоже не святой,
  Пусть в этой жизни, он не герцог,
  Но сварщик, точно золотой.
  
  Пусть иногда бывает сбои,
  Ведь в жизни всякое бывает,
  Он, как на фронте без вопросов,
  Ребят нормальных прикрывает.
  
  Ветек, судьбу свою не точит,
  Такие люди на расхват,
  Дай бог ему, чего он хочет,
  Здоровья больше и деньжат,
  
  
  Понамарев.
  
  Он неприметный свиду вроде,
  Но это только внешний вид
  Он очень скромен по природе
  И ни кому не нагрубит.
  
  Да только и ему досталось,
  Месить грязь жизненных дорог,
  Жена любимая скончалась,
  Остался Толя, одинок.
  
  И с горя, он слегка замкнулся,
  Он плоть живая не метал,
  Весь, как - то съежился, согнулся,
  Видать, он сильно тосковал.
  
  Трудна житейская дорога,
  Где повороты через раз,
  Мы все предстанем перед богом,
  У каждого свой день и час,
  
  Он не менял железных правил,
  Не лезть за славой на пролом,
  Друзей ни разу не подставил,
  Хоть, иногда ходил конем.
  
  Одет всегда Толян по моде,
  Но шик ему по бороде,
  Он в папе делает погоду,
  Спецы, как он нужны везде.
  
  Да руки Толи золотые,
  Полет его, из вне видать,
  Он не приемлет чаевые,
  За взятку может и послать.
  
  Он гаража, побед страница,
  Его надежда и оплот.
  И им гараж родной гордится
  Такой мужик не подведет
  
  Медаль с серебряным отливом,
  Он будет с гордостью носить,
  И есть такая перспектива,
  Ему и орден получить.
  
  Паршин. А.
  
  Мы с ним родня, как не крути,
  И сплетни нам по барабану,
  У нас работают мозги,
  И взять пузырь, нам по карману.
  
  Кажись, я тему перегрел,
  Крамолу можно и поправить,
  В работе он собаку съел.
  Шофер от бога, что лукавить.
  
  В вопросах многих пальцы гнет.
  Во все вникает, мужик дела.
  И на работе не уснет,
  Сашек, чем надо видно делан.
  
  По жизни ровненько идет,
  Жить на халяву не приучен,
  И вряд ли он с пути свернет,
  Мужик с характером скрипучим.
  
  Порой пропустит он стакан,
  И скажет, море вы видали,
  Сашек по жизни маренам,
  И знает сплав морских регалий,
  
  Мозги не будет он крутить,
  И вряд ли близких опорочит,
  Всем невозможно угодить,
  Но рвется там, где тонко очень,
  
  Зачем нам что-то ворошить,
  И для чего нам, зла наследство,
  Пора бы, споры нам забыть,
  Ведь мы с тобой, дружили с детства.
  
  Не буду козни я плести,
  Не примет подлости бумага,
  Привык баранку он крутить,
  По жизни, он большой трудяга.
  
  Пойдет, он в гору спору нет,
  С вершины, на нас грешных глянет.
  Ведь не напрасно много лет,
  Поэт ручонки к нему тянет.
  
   Правоторов.
  
  Готов отдать, последнюю рубашку,
  Чужого, даром Саша не возьмет,
  Живет мужик, душой нараспашку,
  Но рубль последний, знаю, не зажмет.
  
  Имеет он, в Подъяково домишко,
  Душою надо, где-то отдыхать,
  Ведь денег нет, у Саши на сберкнижке,
  Чтоб в Сочи, с милой женщиной летать.
  
  А, где их взять, зарплата маловата,
  В России трудно, стало нынче жить,
  А КРС, как хищница зубаста,
  За рубль стремиться, Сашу проглотить.
  
  Но верю я, его судьба погладит,
  Сашку однажды тоже повезет,
  Его представят, к денежной награде,
  А он награду, с Костырем пропьет.
  
  Они давно идут в одной упряжке,
  Таким ребятам, грех не покутить,
  Ведь деньги, это только лишь бумажки,
  Хотя без них, немыслимо прожить.
  
  Сашек бесспорно очень добрый малый,
  Но чушь несет, когда слегка поддатый
  И мысль к нему приходит запоздалой
  И он чуть-чуть, тогда неодыкватный.
  
  Мы все по пьяни, редко других слышим,
  Ведь водка может делать чудеса,
  Порой подвыпив, маленькие мыши,
  Готовы вызвать на дуэль кота.
  
  Но он с годами, еще лучше пашет,
  И стал по реже принимать наркоз,
  В последних строчках я желаю Саше,
  Удачи малость и здоровья воз.
  
  Притула.
  
  Он человек, из нашего народа,
  Из мудрых русских добрых мужиков,
  Не пьет он водки, только квас и воду
  В беде помочь, любому он готов.
  
  Михалыч твердо держит жизни шаг,
  Такая видно свыше директива,
  В своей работе, это лучший маг,
  Мужик российского ядреного разлива.
  
  Ему бы дать нормальный материал,
  Он Эрнста Неизвестного достанет,
  Он Белорусский крови аксакал,
  Хотя в России лямку давно тянет.
  
  Его не надо только подгонять,
  По нашей жизни он легко шагает,
  Он Белорус, его нельзя догнать,
  Такие поступь жизни не меняют.
  
  Пришла пора, и он ушел в запас,
  Таких как он, друзья не забывают,
  И он наверно тоже помнит нас,
  Случайных встреч, у бога не бывает.
  
  Ему желаю долгих, долгих лет,
  Пусть отношение с семьей сложиться,
  И пусть его рабочий добрый след,
  Еще сто лет, живет, как говориться.
  
  
  Пухов.
  
  Витек раскусит быстро демократа,
  Лжи коммунисту тоже даст отпор,
  Ему загон почти вторая хата,
  Он на загоне главный прокурор.
  
  Расставит все машины ладом.
  И зеркала, водой всегда польет,
  Всю ночь один командует парадом,
  Одной минутки, даже не вздремнет.
  
  Да, как уснешь, утянут алюминий,
  Хоть небольшой, но все-таки навар,
  И он один, за ночь пол крыши снимет,
  А утром скажет, вывез Боливар.
  
  Мужик он наш, рабочий масти,
  При встрече руку каждому подаст,
  Он знает, чем торгуют власти,
  И, чем живет рабочий класс.
  
  Порой Витек находиться под мухой,
  Прожить без этого, ни как нельзя,
  Ведь этим стресс снимает, Витя Пухов.
  Так делают и все его друзья.
  
  Сейчас Витек король заправки,
  И здесь он кажет доблести пример,
  Дают десятку порой Вите шавки,
  Блатные, кажут ему только хер.
  
  Но он привык, лишь только ухмыляться,
  Дадут спасибо, не дадут привет,
  Он не нажил за много лет богатства,
  Но заслужил друзей авторитет.
  
  Желаю я ему ни пуха, ни пера,
  Надежнее мужчины не найдешь,
  Работает теперь Витек в Марии-Ра,
  На пенсию сейчас, увы, не проживешь.
  
  Пушкин. С.
  
  Фамилье Пушкин, а лицом Дантес,
  Красив и статен, что и говорить,
  Был у прабабки с тем бароном секс,
  Могла дитя, французского родить.
  
  Дантес давно, убег в свои края,
  И по поэтам больше не стреляет,
  Там у него прекрасная семья,
  А по России правнуки гуляют.
  
  Немного, я в историю залез,
  С лицом Дантеса Пушкины гуляют,
  Серега Пушкин, вылитый Дантес,
  Своею статью, женщин, покоряет.
  
  Он на маршруте крутится юлой,
  Ему сородичи, и прадеды до фени,
  Червонец нынче дед его родной,
  Таких родных, Россия больше ценит.
  
  Людей Серега бережно везет,
  Его конек теперь автомобили,
  Фамилье Пушкин гордо он несет,
  А про Дантеса все давно забыли.
  
  Зачем ему, прапрадедов дела,
  Весь смысл, в том, Серегу уважают,
  Природа красоту ему Дантеса отдала,
  А без мозгов, и Пушкины бывают.
  
  Ты не сердись, я кое, что приврал,
  А может просто чуточку схитрил
  И если я, тебя к Дантесу прировнял,
  То сам себя, в Шекспира превратил.
  
  Все в этом мире, временем сотрется,
  Исчезнут наши и тела и лица,
  Все бумерангом к нам назад вернется
   И мы умрем, чтобы опять родиться.
  
  Радзин.
  
  Мужик бунтарского расклада
  В нем есть невидимый запал,
  Зря обижать его не надо,
  Он мудрый, папский аксакал.
  
  Чистюля он не понаслышке,
  Автобус моет он, до дыр,
  Читал он в детстве одну книжку,
  Ее названье "Мойдодыр"
  
  В карман за, словом не полезет
  И знает цену, своих слов
  И на загоне он, полезен,
  Он не подставит мужиков.
  
  Свое Фамилье славит с детства,
  В ней виден бунтарей уклон,
  Он в жизни знает, свое место
  И не к лицу ему загон.
  
  Не покорял больших высот,
  Как Мессинг, тоже не пророчил,
  И водку тоже редко пьет,
  На зависть многим, между прочим.
  
  Прожил он жизнь, без остановки,
  Года свои хватает влет
  И не нужны ему парковки,
  Алик в движении живет.
  
  Народ наш сватает рубли,
  Ведь с ними жить- то веселее,
  Но Алик наш не на мели,
  Он делать денежки умеет.
  
  Бегут вперед за днями дни,
  Все реже видим мы друзей,
  Ему желаю я любви,
  И много, много светлых дней.
  
  О нем писать, страницы мало,
  Он из огромной книги сшит,
  Судьба его не баловала
  И пусть господь его хранит.
  
  Ращепкин.
  
  Мужик нормальный, уместно повторится
  И путь, как все не легкий прошагал,
  Он гаража бесценная страница,
  Сказать по проще, папский аксакал.
  
  Он ни кого, ни разу не подставил,
  Маршруты легче, Саша не просил,
  С друзьями жил нормально, не лукавил
  И горлом славу, он не заслужил.
  
  Работал так, что разлетались щепки
  И сор обид, с избы не выносил,
  Свое Фамилье гордое Ращепкин,
  Как подобает, с гордостью носил.
  
  Он может слушать, это редкий дар,
  Слова он ценит, как товар отменный,
  Такой водитель, это божий дар
  И в гараже, он труженик бесценный.
  
  Он отработал в гараже, немало лет,
  Что многим даже, это не приснится,
  Любому по работе даст совет,
  Такой мужик и Африке сгодиться.
  
  Его хвалить, не хватит громких слов,
  Он в гараже родном, как свет в оконце,
  И он встает до первых петухов,
  Когда еще не пробудилось солнце.
  
  Быть может он, родился не в рубашке,
  Да это, что, по-моему, пустяк,
  Здоровья, счастья я желаю Сашке,
  И пассажиров денежных косяк.
  
   Талант дается людям, свыше богом,
   Водитель Александр, видимо из них,
   И он идет давно своей дорогой
   И нет минут ему на передых.
  
  
  Рыбальченко.
  Он не выносит шумных сцен,
  И не любитель пить в тихушку
  Он замечательный спортсмен,
  Футбол слизал, его макушку.
  
  В работе он, большой ишак,
  Хотя порой под пони косит,
  Он доморощенный остряк,
  Не зря, головка кепку носит.
  
  Ему знакомо слово СОС,
  Бывает часто на ремонте
  И ценит водочный наркоз,
  Грамм сто пропустит, как на фронте.
  
  Определит движок на стук,
  Коль он сутра не похмелился
  Серега, преданный супруг,
  А если нет, то не светился.
  
  Он нежно гладит круг руля,
  Давно с ним он душою слился,
  Руль для него почти семья,
  Он с ним давненько породнился.
  
  Он не царапал с неба звезд
  И в славе тоже не купался,
  Детей настряпал целый воз,
  Не зря видать совокуплялся.
  
  Однажды я ему по пьянее,
  Две кеды новых подарил,
  Сказал, бери мой друг память
  Их без ноги сапожник шил.
  
  По жизни смело он идет,
  Но кеды трезвый примеряет,
  Когда он сильно перепьет,
  Одной ногой в футбол играет.
  
  Но верю, я пора придет,
  Он заработать больше сможет
  И кеды супер, подберет,
  Сергей себе, с нормальной кожей.
  
  
   Сугаков.
  
   Толян в ремзоне, местный гений,
  Он узел, разберет любой,
  Живет, работает без лени,
  Мужик с начинкой трудовой.
  
  Он фору многим в папе даст,
  Но пальцы веером не гнет,
  Умен, у нас рабочий класс,
  Да только власть, не тем дает.
  
  И третью группу, как медаль,
  Ему отечество вручило,
  Но гонит, он свою печаль,
  В нем есть, не ведомая сила.
  
  Он, ртом и попой раньше рвал,
  С машиной, как с супругой жил,
  Здоровье сильно подорвал
  И инвалидность заслужил.
  
  Пусть позвонки, ночами жмут
  И боль в руках, терпеть нет силы
  И этот непомерный труд,
  Лишь только вывезет кобыла.
  
  Его должны и мы понять,
  Порыв пахать стране остужен,
  Работу поздно уж менять,
  Больной рабочий, где он нужен.
  
  Но не покинет он верстак
  И есть, на то своя причина,
  Прожить сегодня за пятак,
  Не сможет даже Буратино.
  
  В цеху он вечно молодой
  Работу делает с любовью
  Ведь мастер Толя золотой,
  Лишь только было бы здоровье,
  
  Что будет дальше, знает бог,
  Ржавеет даже, часть метала,
  Да мир наш попросту жесток,
  В России чуткости не стало.
  
  Слугин.
  
  Валера трезвый очень скромный,
  Мужик, трудяга из трудяг,
  А пьяный, что барбос бездомный,
  Съезжает, его мыслей флаг.
  
  Тогда он едет на работу,
  Опять в законный выходной,
  Там пьет, с друзьями до икоты,
  Закуска, хлебушек с водой.
  
  Видать устал уже справляться,
  С ним дома, добрый домовой,
  Мечта Валерина умчатся,
  Где Бахус празднует хмельной.
  .
  Не стоит в дебри углубляться,
  Опасен алкогольный спрут,
  Ведь надо, как-то приземлятся,
  Так люди нынче не живут.
  
  Валера плохо просьбу слышит
  И держит вновь нетрезвый ряд,
  Видать слетела его крыша,
  Связной, души вином распят.
  
  Ему нотаций не читаю,
  Все мы уйдем, где мир теней,
  Хоть жизнь, у всех одна бывает,
  Она без градусов длинней.
  
  Но это лишь мои сужденья,
  Ему видней, как надо жить,
  Его известны похожденья,
  За правду рот нельзя зашить.
  
  Не стоит за бутылкой гнаться,
  Зачем глумиться над собой,
  Ведь можно трезвым оставаться,
  И веселиться, всей душой.
  
  Суворов.
  
  Он тянет непомерный груз,
  А заработал, лишь на корку,
  Хотя в колоде он не туз,
  Но точно знаю, не шестерка.
  
  Он в ночь уходит, как в дозор,
  Везти водителей по хатам,
  Его огромнейший пробор,
  Скажу я, нравится девчатам.
  
  Задаром хлеб Колек не ел,
  Трудился, чести не роняя,
  Он на работе, зубы съел,
  А вставить, денег не хватает.
  
  Привык он, рогом шевелить,
  На грудь бывает, принимает,
  Его за деньги не купить,
  А может мало предлагают.
  
  А в прочем, что с Колка возьмешь,
  Его за рубль не перетянешь,
  Хомут из сплетен не сошьешь,
  И в душу тоже не заглянешь,
  
  Спокойный Коля, как удав,
  Про тихий омут все слыхали,
  Ему бы дать побольше прав,
  Мы б точно Альпы штурмовали.
  
  Фамилье гордое носить,
  Не многим в жизни удается.
  Крепка Суворовская нить,
  Она вовеки не порвется.
  
  Хоть Николай простой мужик,
  Но цену славы предков знает,
  И если надо то на штык,
  Он злых людишек надевает.
  
  Серенко.
  
  Его не надо подгонять,
  Ведь в этом толку никакого,
  Он в будке может заседать,
  Не хуже думца Селезнева.
  
  И пальцы веером там гнет,
  Народ подвыпивший шугает,
  И сам порою с ними пьет,
  Он тоже водку уважает.
  
  Он с неба манну уж не ждет,
  Ему земных рублей хватает,
  Но если сильно перепьет,
  Кукушка Колина съезжает,
  
  Ведь пить не веники вязать,
  Умеют парни веселиться,
  Но если Колю донимать,
  Он может сильно обозлиться.
  
  Пусть знает, каждый свою нору,
  Так говорит нам Николай,
  И многих он послал на гору,
  Сарай и в Африке сарай.
  
  Он про себя всегда ворчит,
  Бубнит под нос, все надоели.
  Порой беззлобно прорычит,
  И скажет, гуси прилетели.
  
  Он жизнь по правилам кует,
  Исписана, судьбы его страница,
  Хапугам спуску не дает,
  Без брака он привык трудиться,
  
  А водкой жизнь не подсластить
  И Николай об этом знает,
  Ведь водку всю не перепить,
  Здоровье лишним не бывает.
  
  Соколбаев.
  
  С раскосыми глазами,
  На скифа чуть похожий,
  А наше имя дали,
  Зовут его Сережей.
  
  Работает по-русски,
  Межгород представляет,
  Хоть глазик его узкий,
  Но деньги округляет.
  
  На контролеров часто,
  Ему, как всем везет,
  Да, что болтать напрасно,
  Джигит не подведет.
  
  Верхушки не сбивает,
  Чужого не возьмет,
  И тем лишь наливает,
  Кто душу не пропьет.
  
  Он с ПАПА рассчитался,
   Наелся вдоволь каши,
  Давно с ним не встречался,
  Не знаю, где он пашет.
  
  Мне адрес не известен,
  Хоть" Радуга" из сплетен,
  Но мир довольно тесен,
  И я Серегу встретил.
  
  Немного поболтали,
  Друзей припомнив лица,
  Уж многих закопали,
  Ведь время дальше мчится.
  
  Он много верст наездил,
  Объехал всю страну
  И не гвоздя ни жезла,
  Желаю я ему.
  
  Сургутсков.
  
  В гаражной неустойке,
  Живей Володьки нет,
  Хоть прозвище покойник,
  Он носит много лет.
  
  Кто так его окликнул,
  Был язвой капитальной,
  Но он уже привыкнул,
  К похлебке поминальной.
  
  Новье машину дали,
  Он пахарь, не секрет,
  И жмет он на педали,
  Довольно много лет.
  
  И видно надломился,
  Какой-то хрящик в нем,
  Он целый год лечился,
  Но снова за рулем.
  
  Но вновь осечка вышла,
  И он с машины слез,
  В работе передышка,
  Нет, можно ставить крест.
  
  Он восемь операций
  С глазами перенес,
  Здесь не нужны нотации,
  Ослеп людской извоз.
  
  Но есть надежда вроде,
  Специальная программа,
  Но водку, льет Володя,
  Порой мимо стакана.
  
  Крепись еще не вечер,
  Все может измениться
  Недавно его встретил,
  Он видеть научился
  
  Не стоит надрываться
  И над судьбой шутить,
  Пора собой заняться,
  Покойник должен жить.
  
  Сохарев.
  
  Мужик Серега скромный,
  В работе деловой,
  Имеет стаж огромный,
  И в гараже он свой.
  
  Он с юмором в обнимку,
  Свой продолжает путь,
  Имеет и слабинку,
  На трассе калымнуть.
  
  Семью почти не видит,
  И вечный не досыпь,
  Он муху не обидит,
  К автобусу прилип.
  
  Он гаража частица,
  Бессменный рулевой
  Умеет он трудиться,
  Водитель с головой.
  
  Нет, он не из героев,
  Он честный середняк.
  Не любит он простоев,
  Ни склок, не передряг.
  
  Он время нагоняет,
  Был с водкою застой,
  И внучку обожает,
  Что вертится юлой.
  
  Живет он, как все люди,
  По жизни тянет воз,
  И внучка его любит,
  Ты дед чего принес?
  
  Жизнь - штука не простая,
  Года меняют взгляд,
  И внучка уж большая,
  Дед, ты принес деньжат?
  
  Его удел дорога,
  А внучка сердца свет
  Я верю, что Серега,
  Оставит в жизни след.
  
  Судницин.
  
  Мужик нормальный, с головой,
  Видна, рабочей масти кость
  И не пройдет он стороной,
  Он здесь хозяин, а не гость.
  
  Ему никто не скажет брак,
  Он съел собаку, в своем деле
  И выпить Вася не дурак,
  Но языком, он зря не мелит.
  
  Хотя случается порой,
  Ему слов добрых не хватает
  Мужик Васятка золотой
  И цену в папе себе знает.
  
  Отец его работал здесь,
  И сына приучил к ответу,
  Василий знает слово честь,
  Принял блестяще эстафету.
  
  Его на храпом не возьмешь,
  Он тридцать лет, здесь лямку тянет,
  Как Фауст Гетовский хорош,
  Когда котел, прогнивший варит.
  
  Задаром хлебушек не ел,
  Был даже грамотой отмечен,
  И пусть Василий постарел,
  Но он, как прежде человечен.
  
  В беде не бросит никогда,
  Не закричит, не обругает,
  Со всеми вежлив он всегда
  И труд других он уважает.
  
  Свой пуп потуже завязал,
  Устал ходить марионеткой,
  Его нажитый капитал,
  Не хватит даже на таблетки.
  
   Сыстеров.
  
  
  Юрок вернулся в гараж снова,
  Чтоб нос непьющим утереть,
  Ведь труд загонщика суровый,
  В газу без водки, это смерть.
  
  Влюблен он в папское корыто
  И будет вновь ему служить,
  Он человек души открытой,
  Привыкший, словом дорожить.
  
  Он в будке, словно в амбразуре,
  Несет свой непомерный труд,
  Его внушительной фигуре,
  Ребята дань бес слов несут.
  
  Он смотрит в будочный экран,
  Его нет шансов одурачить,
  Ведь Юра бывший мареман,
  А, это, все же, что-то значит.
  
  Он отставной, но все, же чин,
  Моряк от водки, не утонет,
  Но пить родную без причин,
  Лишь можно только на загоне.
  
  Он службу знает наперед,
  Хотя случаются накладки,
  Здесь всякий вертится народ,
  Все, замечание в тетрадке.
  
  Юрок с морских канатов сшит,
  Но это лишь судьбы оттенок,
  Он смотрит, строго часы,
  Вновь задержался пересменок,
  
  Однажды с пеною у рта,
  Кричал, вы мало заплатили,
  И он ушел за ворота,
  Ему я слышал, предложили.
  
  
  Сизиков.П.
   Ему удача пятки не лизала,
  И с подхалимством, не был он знаком,
  Павлуша был далек, от идеала,
  Но в жизни слыл, нормальным мужиком.
  
  Брат Паши, образ современный,
  Вот с кого надо, брать ему пример,
  Павлуша наш, мужик обыкновенный,
  А брат его, сто лет пенсионер.
  
  Но деньги тоже скользкими бывают
  И Паша их сквозь пальцы упустил,
  Семья его безденежьем хворает,
  А он, в бетон все деньги превратил.
  
  Порой его грызет, житья диллема,
  Ведь он окно в Европу не рубил,
  Но не бывает пламени без дыма,
  А он раствором пламя потушил.
  
  Об этом Паша вспоминать не любит,
  Да и не стоит прошлое тереть,
  Да и семьи бюджета не убудет,
  Бетон халявный, нечего жалеть.
  
  По сути, Паша мужичек толковый,
  Но маху дал, с бетоном, сильно, он
  Товар такой, всегда спихнешь налево,
  Клиентов строить, нынче, миллион.
  
  Но все забыли, мы его делишки,
  В гараж родной, вернулся он опять,
  Но редко ходит в баню на мальчишник,
  Видать жена не стала доверять.
  
  Бывает иногда, забытое всплывает,
  Года ушедшие, не прошеный наркоз,
  А шоферов женатых, просто не бывает,
  И не замужних женщин, тоже целый воз.
  
  Пред ним стоит не легкая задача,
  Ведь наша жизнь не песни попурри,
  И пусть о нем завистники судачат.
  Жену он любит, что ни говори.
  
  Тертышный.
  
  Его я знаю много лет,
  Мужик он осторожный,
  Ведь человек не, винегрет
  В нем разобраться сложно.
  
  Гусей с чужими не пасет,
  Напарник он надежный
  И на работе он не пьет,
  Хотя в тихушку можно.
  
  Давно года свои везет,
  По газовой дороге
  И ловит чистый воздух влет,
  Мужик, без демагогий.
  
  Бредут по боксу сапоги,
  С коротеньким притопом
  Здоровье, Костя, береги,
  Загон выходит боком.
  
  Менять работу не с руки,
  Да и куда податься,
  Ведь в его годы мужики,
  Не нужное богатство.
  
  Подачек сверху он не ждет,
  Не всех судьба ласкает
  Он бокс души своей метет,
  И зависть выметает.
  
  Вся, жизнь падение и взлет
  Потрогать трудно славу,
  Он мог достичь других высот
  Обидно за державу.
  
  Но Костя, духом не упал,
  Работает, как надо,
  Души огромный капитал,
  Дал бог ему в награду.
  
  Тагаков.
  
  Наш Титыч, главный активист,
  В работу с головой погружен,
  Он в папе главный медалист,
  И знает, что везде он нужен.
  
  Он в боксе, кружится пчелой,
  В жару, мороз и не погоду,
  Всегда с гаражною метлой,
  Метет, бессмысленно грязь в воду.
  
  Он кадры за собой ведет,
  В беде товарища не бросит
  И распознает трутня влет,
  И по мужицки с него спросит
  
  Он на работе редко пьет,
  Но не откажет, коль предложат
  И все на ум себе кладет,
  И на три буквы всех помножит.
  
  Но Титыч хныкать не привык,
  Хотя судьба его бодала,
  С огромной буквы он мужик,
  Все понимающий, без жала
  
  Хоть Титыч не плохой мужик,
  Но слава ум ему вскружила,
  Сказать вам честно, напрямик,
  Его жизнь к козням приучила.
  
  Но, кто сегодня без грешков
  И совесть вряд ли его гложет,
  Но коль потребует Шашков,
  То Титыч и себя заложит.
  
  Ушли давно в туман года,
  Оставил Титыч добрый след,
  Ребята вспомнят иногда,
  Кто здесь работал много лет.
  
  Осталось только славы нить,
  Жизнь все ненужное стирает,
  Таких людей нельзя забыть,
  И бог их пусть не забывает,
  
  Тереньтев. Н.
  
  Тереньтев свеж, неплохо сложен
  Имеет руки и мозги,
  Я знал отца и дядю тоже,
  С огромной буквы мужики.
  
  И Коля видно их породы,
  Работник честный, нарасхват,
  Хоть человек он очень гордый,
  Зато друзьям всегда он рад.
  
  Не знаю я, какой он пробы,
  Вопрос довольно не простой
  Спросить его, мне неудобно,
  От чего Коля холостой.
  
  Он не разводит шуры-муры
  Усвоил жизненный урок,
  Живет Никола для дочурок,
  Любви, отцовской островок.
  
  По жизни много черных точек,
  Душа живет без выходных,
  Он любит очень своих, дочек,
  Да и живет Колян для них.
  
  И бар он часто посещает,
  Любитель сотку пропустить,
  Друзей от сердца угощает
  Деньжата есть, чего юлить.
  
  Его судьба не очень грела,
  Умела трудности создать,
  Но Николай мужчина дела,
  Себя умеет припадать.
  
  Я верю, будет еще тема,
  Без лживых, нудных папарацци,
  Съедает мужиков система,
  Они не знают чем заняться.
  
  
  Ульянов.
  
  Фамилье Ленина носить,
  По жизни редким удается,
  Ильич сумел мир изменить,
  Ему, такой расклад зачтется.
  
  Но нынче тему я сменю,
  Ульяновых других достану,
  Вадим принадлежит рулю,
  Немножко, правда и стакану.
  
  Он жить по совести привык
  И не разводит трали-вали
  И кличут Вадика старик,
  Так Ильича в подполье звали.
  
  Он в этой жизни не коптит,
  Горит, как предок, не сгорает,
  В вопросах многих эрудит,
  По булькам водку разливает.
  
  Он вам не скажет, сделал Я,
  А просто мило улыбнется,
  Гараж и он одна семья,
  Он в этой жизни не прогнется.
  
  Он без проблем свое берет,
  В нем дух, сородича остался,
  Но время катиться вперед,
  И с гаражом Вадим расстался.
  
  Пошел Вадим другим путем,
  Ведь рыба ищет место глубже,
  Служить пошел в райисполком,
  Ведь платят там на много лучше.
  
  С азов, как Ленин начинал,
  Вадим к властям уже притерся,
  С броневика он не кричал,
  Но место взял себе под солнцем.
  
  С друзьями Вадик не темнит,
  С улыбкой их всегда встречает,
  Он может быть не знаменит,
  Но свое в место в жизни знает.
  
  Уфимцев.
  
  Смотрю в слесарное окошко,
  Там пыль и шум до потолка
  И друг мой маленький Сережка,
  Глядит на многих свысока.
  
  Не потому, что он зазнался,
  Хотя причины на то есть,
  Нет с ним, Ильич не целовался,
  Серега в цехе ум и честь.
  
  Не буду в дебри углубляться,
  Не каждый-это ведь поймет,
  Но за Серегой не угнаться,
  Ростишку, он из рюмки пьет.
  
  Он никогда не унывает
  И ценит свой, слесарный цех,
  Когда друг Колька наливает,
  То отказаться просто грех.
  
  Смотрю в слесарное окошко,
  И по душе ползет тоска,
  Я тоже пробовал немножко,
  Ростишку прямо с верстака.
  
  Не прогадал, вещ не плохая,
  В ней привкус Мариинских фей,
  И я сказал, слюну глотая,
  Чужим, Серега ты не лей.
  
  Все эти сказки из далека,
  Ушедших в прошлое деньков,
  Зачем он бросил пить до срока,
  И трезвых много дураков.
  
  Он много лет уже в завязке,
  Не пьет Ростишку натощак,
  Он выпал из рабочей связки,
  Осиротел его верстак.
  
  Как хорошо, что это было,
  Года, которых не вернешь,
  Ростишку заменило мыло,
  Теперь другая молодежь.
  
  
  Уфимская дорога.
  
  По улице Уфимской, ходил я много лет,
  Я знаю, кто был Глинский, а кто Уфимцев нет.
  Не жмут мозги в затылке, познаний просто нет.
  Лишь огурец на вилке, под водку даст ответ.
  
  Но бросил пить наследник, и оборвалась нить.
  А, я друзья посредник, могу и прислюнить.
  Мне интересно все же, узнать исток начал.
  Ходить с опухшей рожей, еще не криминал.
  
  Ну, бросил пить Серега, на время завязал,
  Но прошлого дорогу, он тоже не искал,
  Где, дедовы архивы, без денег гибнет след.
  Где лет далеких ксивы, где связи амулет.
  
  Дружище мой Сережка, что лодка без весла.
  Уфимцевых дорожка была, иль не была.
  Да дети просят кушать, здесь рогом шевели.
  Зачем кого-то слушать, коль души заросли.
  
  Мне больно и обидно, забытое не рыть.
  И только может быдло, без прошлого прожить.
  Имеют Михалковы, два денежных герба
  Пытались и Козловы, но выросли рога.
  
  Надеюсь, что Сережа, найдет фамилия суть.
  Господь ему поможет, укажет предков путь.
  Уфимскою дорогой, ходил я много лет.
  Иди по ней Серега, ищи фамильный след.
  
  Без дела хватит шлятся, слезать пора с печи.
  Но в прошлое стучаться, лишь могут богачи
  Как хочется потрогать, семейный ералаш.
  Уфимскою дорогу, придумал не Бардаш.
  
  Я подсказал идею, ты время не тяни.
  Но денежки роднее, наверно в наши дни.
  Все дело за Серегой, копать отцов руду.
  Уфимскою дорогой я больше не пойду.
  
  
  Уфимцев.С
  
  Мужик Серега, не Левша,
  Но в нем, блохи сноровка,
  Точней Петровича правша,
   Счастливая подковка.
  
  Идет по жизни, не ворчит,
  Таких, людей, не много,
   Его обидят, он молчит,
   Блюдет законы строго.
  
  Он и для дела не соврет,
  Он честности сподвижник,
  Он для людей простых живет,
   И ценит своих ближних.
  
  Он есть хозяин своих слов,
  Не ищет, день вчерашний,
  И знает пару языков,
  Слесарный и чувашский.
  
  Советом он не навредит,
  Его ценны подсказки,
  Вообще он местный эрудит,
  Промышленской закваски,
  
  Я разбросал по гуще лесть,
  Ведь я в ремонте чайник,
  Но каждый хочет сладко есть,
  И человек случайный.
  
  Однажды, он мне намекнул,
  Что мне пора лечится,
   Первичный вал, туда воткнул,
  Что многим и не снится.
  
   Меня Серега не ругал,
  Кряхтел в слесарной яме,
  Лишь из приличья промолчал,
  Что я мужик с гусями.
  
  В его глазах я потускнел,
  Все делали поновой,
  Ведь я в калошу тогда сел,
  Кто любит бестолковых.
  
  
   Уфимцев "мутный"
  
  Людская жизнь, ответы и вопросы,
  Всегда не может пахнуть и цвести,
  А нынче тема папские колеса,
  Опять Уфимцев, господи прости.
  
  Другой Уфимцев, но опять Серега
  Пишу о нем, стреляя в молоко,
  Таких, как он трудяг на свете много,
  Но погоняло" мутный "только у него.
  
  Из под забора он собрал машину,
  В грязи полгода наш герой копался,
  Сереге нет пока еще полтины,
  Но он, как "мутный" раньше состоялся,
  
  Чего лукавить руки золотые.
  И пашет он, на совесть без аншлага,
  Уфимцевы видать по жизни трудовые.
  Видать их прадет был большой трудяга.
  
  За труд ему автобус новый дали,
  Чтоб пассажиров с ветерком возил,
  Автобус этот немцы собирали,
  Его по праву Серый заслужил.
  
  Он иногда от добрых слов светлеет.
  И может даже с пьянкой завязать,
  Однофамильца классного имеет,
  Серегой тоже его звать.
  
  Другой Серега в цехе, чародей
  Калым за двух порою часто просит,
  По-моему он мутного, мутней,
  А лишь под светлый облик косит.
  
  Не буду сравнивать их обличье,
  Зачем мне слыть писакой аморальным,
  Я плохо знаю его лично
   Он говорят, мужик нормальный.
  
  Руки он длинной, точно не имеет,
  И выпить любит нечего скрывать,
  Но он добро дарить друзьям умеет,
  Ему бы надо погоняло, "светлый" дать.
  
  Город Уфа основан 1586году.
  
  
  Уюсов.В.
  
  Такой украсит, пап любой,
  Мужик он необычной масти,
  Он для начальства гемморой,
  Не любят правдолюбцев власти.
  
  Он правду возит на гора,
  Трудна судьбы его дорожка,
  Ведь наша жизнь не трынь - трава,
  И всем важней к обеду ложка.
  
  Он опыт, многим передал,
  Его подсказка, не порвется,
  Он сам, судьбу свою ковал.
  И место отыскал под солнцем.
  
  Он левый груз порой везет,
  Хоть КРС сидит с удавкой,
  Он за рулем не первый год,
  Калым в России лишь добавка.
  
  Язык его, смертельный враг,
  А прямота чуть с сукой схожа,
  Им заработанный пятак,
  Порой сдирают прямо с кожей.
  
  Он в этой жизни не прохвост,
  Терпеть не станет униженья,
  Ведь в детском доме Витя рос,
  А там другие измеренья
  
  Его нельзя взять на живца,
  Нападки он в утробе глушит,
  Его задатки мудреца,
  Для гаража не нужный кукиш.
  
  Исчез с годами, добрый чуб,
  И стало темечко светиться,
  Не рви работой, Витя пуп,
  Он может быть тебе сгодиться.
  
  Ведь жизнь дается только раз,
  Зачем в пустую суетится,
  Ты помнишь дарвинский наказ,
  В макаку можно превратиться.
  
  Федулов.
  
  Серега трудного пошива,
  Его не каждый, и поймет,
  Он любит баловаться пивом,
  А иногда и водку пьет.
  
  Работник он обыкновенный,
  В глаза не будет пыль пускать,
  Но, как напарник он бесценный,
  Умеет долг свой выполнять
  
  Он с жизнью в прятки не играет,
  Не гонит сильно лошадей
  И мать свою не забывает,
  И ездит часто в гости к ней.
  
  Он может тихо удалится,
  Не станет нерадивых ждать,
  Без водки может веселиться,
  Хотя всем будет наливать.
  
  Он жизнь смакует понемножку,
  Не любит глупых выкрутас,
  Он не подставит вам подножку,
  И руку он не всем подаст.
  
  Не всем быть может, он в угоду,
  Он с тех миров, где хорошо,
  Да он не делает погоду,
  В себя давно мужик ушел.
  
  Душа его частенько плачет,
  Причал ей трудно отыскать,
  И против ветра мужик скачет,
  Чтоб жизнь по - новому начать.
  
  Была спасенья переправа,
  Он предпочел опасный брод,
  Кому нужна дурная слава,
  И негативный бутерброд.
  
  Как трудно с пустотой бороться,
  Искать ненужных перемен
  И за бортом он остается,
  Опять непонятый ни кем.
  
  
  
  Федотов.
  
  Если ты пришел под мухой,
  Значит, кто-то угостил,
  Дай шепну тебе на ухо,
  В гости к Лехе я ходил.
  
  В ресторан нас не позвали,
  Мы безденежный народ,
  Мы, в кондейке водку жрали,
  Заводилой был Федот.
  
  И до самого рассвета,
  Крыша ехала у нас,
  Даже местного поэта,
  Сбросил, пьяненький Пегас.
  
  Мужики все темы знают,
  Кто помер, и кто с кем спит,
  Федот, молча, наблюдает,
  Обалдевших укротит.
  
  Кто-то речь уже утратил,
  Кто своих не узнает,
  Но братва кричит, накатим,
  Нас Федот не подведет.
  
  И базар все круче, круче,
  Кровь бледна, в ней спирт течет,
  Кто в работе самый лучший,
  А кто лучше всех живет.
  
  Кто имеет пояс черный,
  Кто любви сосуд большой,
  Кто за рубль в церкви пернул,
  Кто блоху ковал с Левшой.
  
  Здесь заносчивых не любят,
  Могут запросто обрить,
  Уваженье здесь не купишь,
  Его надо заслужить.
  
  И братва гуляет снова,
  Но у многих виден крен,
  А Федот глядит сурово,
  Пьем сегодня без замен.
  
  Здесь истерик не бывает,
  Парни дело туго чтут
  И по булькам наливают,
  Пальцы веером не гнут.
  
  Здесь не любят сегментальных,
  Ведь загон, что дом родной,
  И смотрящий здесь реальный,
   Федот дружит с головой.
  
  Хундяков.
  
  Рудольф Российского замеса,
  Лишь имя, всех его смущает,
  Рудольфом звали даже Гесса,
  Но это сути не меняет.
  
  Рудольф наш, попросту надежен,
  Себя умеет преподать,
  Всегда побрит, помыт, ухожен,
  Арийцу может фору дать.
  
  С ним очень трудно сговориться,
  Он человек довольно сложный
  И может сильно огорчиться,
  Когда калым в пути, ничтожный.
  
  Не буду в дебри я залазить,
  Блицкриг, увы, не состоялся,
  Его архив лукавый сглазил,
  И с носом я опять остался.
  
  Но, что поделать не в первой,
  Мне человек такой попался,
  Он дома видимо другой,
  А, кто бы в этом сомневался.
  
  И интернет Рудольф познал,
  Процессор, точно не кусался,
  Он свои годы обогнал,
  А, кто бы в этом сомневался.
  
  О нем бы песнь мне написать,
  Но фактов дюже маловато,
  Чужой базар нельзя сливать
  И рассужденья злые сватать
  
  То попадешь в большой впросак
  И пред Рудольфом будет стыдно,
  Он в гараже большой маяк,
  Ему нас всех, поверте видно.
  
  На этом буду, песнь кончать,
  Хоть наша жизнь, дальше мчится,
  Его я рад всегда встречать,
  Ведь он души, людской страница.
  
  Хлыстов. Г.
  
  Он жил в Советской оболочке,
  И семью добрую создал,
  И бог послал ему две дочки,
  Жену красавицу послал.
  
  Проблем имел Геннадий много,
  Но мог их быстро залатать,
  Он бригадиром был от бога,
  Сумел бригаду люкс создать.
  
  Привык он с техникой возиться,
  Советом многим помогал,
  Умел, душою веселиться,
  Приколов, много разных знал.
  
  Его начальство уважало,
  Хоть Гена, не был карьеристом
  И очень часто награждало,
  Ценили кадры коммунисты.
  
  За труд, за удаль их мужскую,
  Людей железного расклада,
  Что жизнь, прожили не впустую,
  И знали, как работать надо.
  
  Напарник был ему за брата,
  Бок обок вместе, тридцать лет,
  Была приличная зарплата,
  Для них горел зеленый свет.
  
  Генку завидовали люди,
  В почете жить, всегда приятно,
  Но жизнь порой героев судит,
  За, что лишь только не понятно.
  
  Да время многих асов губит,
  На пенсии слетела прыть,
  Его гаражные заслуги,
  Успели многие позабыть.
  
  Охрана в гараже крутая,
  Любой чужак - террорист
  И часто близко не пускают,
  Героя, по Фамилье Хлыст.
  
  Не будем крайних мы искать,
  Они сейчас залезли в дамки,
  Но, чтоб героев забывать,
  Не лезет ни, в какие рамки.
  
  Церна.
  
  Мужик серьезный, без прикрас,
  Талантище от бога,
  Водитель точно супер ас,
  Таких, увы, немного.
  
  Он не позариться чужим,
  Хоть и калым не бросит
  И не пускает в глаза дым,
  Он смрад не переносит.
  
  Он в папе варится давно,
  И маслом хлеб намажет,
  Хоть много ведает Церно,
  Но лишнего не скажет.
  
  Не надо здесь творить чудес
  Искать зарплаты пепел,
  Кто не болтает, тот и ест,
  Церно давно приметил.
  
  Он выбрал правильный расклад,
  Клюет лишь на наживку,
  Купить мечтает дом и сад
  И пить в тени наливку.
  
  Он все предвидел наперед,
  Потрогал правды шейку,
  Такой мужик везде найдет,
  В наш грешный мир лазейку.
  
  Хоть мир богат на мужиков,
  Их сравнивать не просто,
  Хватает в Папе дураков,
  Состряпанных по госту.
  
  Но, как Церно не стану врать,
  Быть может единицы,
  Он знает, где соломку слать,
  А, где в тихушку смыться.
  
  Хочу затронуть и семью,
  Ведь жизнь идет по кругу,
  Церно сказал, семью люблю,
  И милую супругу.
  
  Чакелев.
  
  Немножко дерзок и зубаст,
  По пьяне, на него находит,
  Но по работе Юра ас,
  На помощь, к каждому приходит.
  
  Не заслужил больших заслуг,
  Хотя работу свою знает,
  Начальству он, увы, не друг,
  Иль горло, Юрику мешает.
  
  Его, ребята уважают,
  А кто-то бздит Юрка слегка,
  Но если Чакель загуляет,
  То месяц пьет наверняка.
  
  Когда пропьется, прет один,
  Без выходных, и перерывов,
  Немного парень поостынь,
  Так делать очень не красиво.
  
  Не всем под силу, крест нести,
  Своей судьбы, не преклоняясь,
  Легко свернуть в тупик с пути,
  Идя, вихляя и шатаясь.
  
  Прошли те буйные года,
  Пора Юрок остепениться,
  Жизнь быстротечна, как вода,
  Не надо в вечность торопиться.
  
  Ведь жизнь, дается только раз,
  Ты в ней мужик, а не деляга
  Так лучше меньше, жми на газ,
  Ведь деньги, это лишь бумага,
  
  Купи стихи, не жми карман,
  Водярой ты мозги стираешь,
  А моя книжка талисман,
  В ней правду о себе узнаешь.
  
  Чирков. В.
  
  Володя парень нараспашку,
  Отдаст последний свой пятак,
  Зря не обидит и букашку,
  Он против ругани и драк.
  
  Хотя по пьянке его били,
  Был в сауне мужской конфликт,
  Вован и сам в расцвете силы
  И к женской юбке не прилип.
  
  Бывают в жизни и осечки,
  По пьяне лишнего слепил,
  Ведь Вова не сидит у печки,
  А у парней горячий пыл.
  .
  Но он обиды не имеет,
  И злость его не засосет,
  Он добротою, злость засеет,
  И дружбу крепкую пожнет.
  
  Имеет он друзей не мало,
  Всегда приветит, угостит,
  Он в нашей жизни запевала,
  Живет открыто, не коптит.
  
  Он с гаражом давно расстался,
  Был за прогул, начальством смыт,
  Но он в душе, ребят остался,
  Мужик, не знающий обид.
  
  Вован без дела не болтался,
  И без проблем нашел хомут,
  А, кто бы в этом сомневался,
  Он знает, что такое труд.
  
  Теперь метла его подруга,
  С ним, у подъезда веселиться,
  Вован не бросит в беде друга,
  Готов, непивши похмелиться.
  
  Мне не понять его натуру,
  Он все по делу говорит,
  Хоть он не волк в овечьей шкуре,
  Но все, же он, чуть- чуть темнит.
  
  Черданцев.
  
  Евгений наш, рабочий денди,
  Душой мужик, аристократ,
  Забыл давно, как пахнет бренди,
  И наш родимый суррогат.
  
  В его цеху всегда улыбки,
  Он может черту рог впаять,
  И вряд ли сделает, ошибку,
  Евгений трудиться на пять.
  
  Бывают разные сюжеты,
  Лиаз, он все-таки сарай,
  Однажды он, сказал поэту,
  Зеркал то нет, иди, гуляй.
  
  Постой-ка, дай взгляну за балкой
  И из Э Н З кусок достал,
  Для другана, сказал не жалко,
  В пути удачи пожелал.
  
  Евгений жизненный металл,
  Хвалить спецов святое дело,
  Он много судеб здесь спаял,
  Надежно, бережно, умело.
  
  Он из обычных мужиков,
  На поводу других не велся
  И не нажил себе врагов,
  Друзьями только обзавелся.
  
  Он с гаражом давненько слит,
  До пенсии решил остаться.
  Живет, горит и не коптит,
  И знает чем в цеху заняться.
  
  Но вот и пенсия пришла,
  Как не заметная подруга
  Мужчину ценят по делам
  А награждают по заслугам.
  
  Ведь в жизни всякое бывает,
  Не все срастается порой,
  Евгений людям помогает,
  Обычный пахарь не герой.
  
  Чернов.
  Ветек, как все батрачит,
  Водителем без чина,
  Одет он не в версачи,
  А в тряпки из Пекина.
  
  К чему ему Версачи,
  Он родом из деревни,
  Ему не в передачу,
  Китайское дешевле.
  
  Он к избранным не жмется,
  Но ближнего согреет,
  Живет, же где придется.
  Свой угол не имеет.
  
  Он правду видит с боку,
  Не справедливость в фас,
  Пропустит мимо склоку
  И дальше жмет на газ.
  
  Он не имеет блата,
  Не выбьет клином клин,
  Его судьба лопатить,
  До праведных седин.
  
  Не будет он сдаваться
  Ведь жизнь дается раз,
  В ней надо состояться.
  Не завтра, а сейчас.
  
  Он цену правды знает,
  Но лишний раз смолчит,
  Кругами не петляет
  И пашет, не скулит.
  
  Он в папе растворился,
  Не познанный объект
  И с коллективом слился,
  Он добрый человек.
  
  Судьба, как сука бьется,
  Надев, петлю дороги,
  Я верю, все срастется,
   Ему помогут боги.
  
  Шнайдер.
  
  Свой взгляд на все мужик имеет,
  Хозяин слова, не отнять,
  И за Кузбасс давно болеет.
  И может весь состав назвать.
  
  Он немец, русского пошива,
  Не вытрет сопли рукавом,
  Его такая директива,
  Порядок должен быть во всем,
  
  Нельзя в России жить иначе,
  Она ведь маленький дурдом,
  Здесь кто, как вол всю батрачит,
  Имеет к старости облом.
  
  Водитель он с огромным стажем,
  Тех - помощь обуздал на днях,
  Коль есть причина Коля вмажет,
  Ведь он водитель, не монах.
  
  Любитель в сауне помыться,
  Всегда поддержит разговор,
  Слегка педант, не суетится,
  Мне проиграл пузырь на спор.
  
  Ему ничью мы предлагали,
  Азарт, порок довольно злой,
  Ведь мужики порой в запале,
  Увы, не дружат с головой.
  
  Хоть немец ты, или татарин,
  Съедает плоть азарт игры,
  И так мозги порой запарят,
  Что проиграешь и штаны.
  
  Но он мужик скажу толковый,
  Идет жулью наперерез,
  Порядочность его основа,
  И он имеет в массах вес,
  
  Не затерялся он в России,
  Мужик рожденный для руля,
  Его невзгоды не осилят,
  Ведь он имеет свое Я!
  
  Шабанов, "умер"
  
  Шабан конечно не спецназ,
  Он нынче сторож Града,
  Его воспитывал заказ,
  Кедровская засада.
  
  Он, как клопов капот давил,
  Хотел повысить звание,
  Рекорд всех спячек перебил,
  Опух от спец задания.
  
  Там жизнь его текла рекой
  И пенилась, как брага,
  И вел он кадры за собой,
  Российский доходяга.
  
  Острее бритвы язычок,
  Обрежешься, коль тронешь,
  Ему не страшен ярлычок,
  Он пьяница в законе.
  .
   Теперь он трудиться со мной,
  Бок обок по соседству,
  Но водка, друг его родной,
  Куда от нее деться.
  
  Его чему - нибудь учить,
  Занятье бестолковое,
  Он может мысль заглотить,
  И вы плюнуть нежеваной.
  
  Он бросил, сам дешевый труд,
  Ушел без сожаленья,
  В дурдоме веники жуют,
  А здесь кругом поленья.
  
  Но свыше пишется судьба,
  А жизнь ее листает,
  И вышла с Лешей борода,
  Его мотор сбивает.
  
  Он отказался от услуг
  Врачей сказал не надо,
  А через день пришел каюк
  И кончилась бравада.
  
  Шакурзьянов.
  
  Булат, есть паповский гранит,
  Он зря не будет охать
  И за кордон не убежит,
  Ему и здесь не плохо.
  
  Он руку помощи подаст,
  Все делает по плану,
  И черт Булату не указ,
  Он вас пошлет к шайтану.
  
  Он водке, тоже не дружок,
  Хоть может с ней контачить,
  Бежит в нем работяги ток,
  А это, что-то значит.
  
  Изъездил много он дорог,
  Не накопив богатства,
  Его намазанный кусок,
  Водительское братство.
  
  Он дачу строит для детей,
  Смысл жизни в ней находит,
  Не посещает он музей,
  И на хоккей не ходит.
  
  Нет, время, что и говорить,
  Но в бар он успевает,
  Не нам друзья его судить,
  Что делать Булат знает.
  
  В семье Булат авторитет,
  Как говориться крыша,
  Он просто добрый человек,
  Живет для ребятишек.
  
  Он иногда, спит руль обняв,
  Жену во сне ласкает,
  Быть может я Булат не прав,
  Двух жизней не бывает.
  
  Твоя судьба, в том спору нет
  У всех своя дорожка,
  Не заработать всех монет,
  Себя жалей немножко.
  .
  ШашковА.В.
  
  Его порой достанет, кто-то,
  Ведь с норовом рабочий класс
  Он скажет, слышь иди, работай,
  А сам и виду не подаст.
  
  Хотя сердечко не из стали
  Бывает от нагрузки сбой,
  Сосуды, где-то, уже стали
  Поменьше нервничай родной.
  
  Но он, увы, сидеть не будет,
  Ведь он колонны рулевой
  И по - мужски проблемы рубит
  Василич дружит с головой
  
  Не любит, пьющих без причины,
  Хотя все праздники справляет
  И настоящие мужчины
  Его за это уважают.
  
  Он с разгильдяя снимет стружку,
  Чтоб неповадно было впрок
  Отдаст последнюю осьмушку
  Тем, кто для дела просит в долг
  
  С людьми работать очень трудно,
  Достаточно у всех нюансов,
  Но он мужик довольно мудрый
  И провести его, нет шансов
  
  И в сложной паповской машине,
  Такой мужик необходим
  И если он идет к вершине
  Колонна следует за ним.
  
  Леща ему я не кидаю,
  Меня он тоже лопушил,
  Но справедливость уважаю
  И слов он добрых, заслужил.
  
  Шурыгин, "умер"
  
  
  Александр старого покроя,
  Такие вряд ли подведут,
  Хоть коммунизму яму роют,
  Но люди прошлого живут.
  
  Он силой богом не обижен,
  Его не надо доставать
  Начальству задницу не лижет,
  Не будет на друзей стучать.
  
  Он мареман с огромной буквы,
  Его мякиной не возьмешь
  Его мозолистые руки
  Умеют бить, не ототрешь.
  
  Он не привык жить на халяву
  И с детства уважает труд,
  Ему обидно за державу
  И за людей, что в ней живут.
  
  Шурыгин лишнего не скажет
  Он, молча, трудности несет
  И молодым пример покажет,
  Как, старый кадр водяру пьет.
  
  Года стреляют без осечки
  Ведь жизнь падения и взлет
  Не любит он сидеть на печки,
  Свой хлеб за даром не жует.
  
  Года промчались словно птицы,
  Но не забыть тех славных дней
  Не вырвать жизненной страницы,
  Той старой гвардии людей.
  
  Они не ждали с неба манну,
  Как Саша, цену правды знают
  И смерть его пришла нежданно,
  Его автобусом сбивает.
  
  Шурыгин. Е.А.
  
  Жизнь его на санках не катала,
  Женился Женя много, много раз,
  Познал он женской ласки жало
  И душ, не познанных оргазм.
  
  В коротких строчках трудно раскачаться,
  Но смысл поймал я с Жениной руки,
  Он не привык работой надрываться,
  Сказал, работу любят дураки.
  
  Он с нашей грядки, овощ наш,
  И корешки ведь наши схожи,
  Ему до фени, пассажирский стаж,
  Достать деньжат, он и без стажа может.
  
  Я не привык своих друзей бранить
  И вслед хулить засохшими губами,
  Не все так могут, как Евгений жить,
  И оставаться на плаву с деньгами.
  
  Бывает в" белочке" сидит порой,
  С друзьями мозги пивом промывает,
  Мужик Евгений шустрый, деловой,
  Свои проблемы, только сам решает.
  
  С начальством он гусей не пас,
  И слов пустых на ветер не бросает,
  В нем есть энергии большой запас,
  Друзей и близких Женя заряжает.
  
  Он дружбу намертво свою ковал,
  Держал вираж на скользком повороте,
  Он в этой жизни никого не сдал,
  Надежней друга, Жени не найдете.
  
  И со своим отцом Евгений схож,
  Здоровьем, силой наделен от бога,
  Поймать свой жизненный кураж,
  Как ловит он, дано не многим.
  
  Шмыгаля.
  
  Есть цех, где пусто не бывает,
  В нем вечно вертится народ,
  Их человек души встречает,
  Все объяснит и суть поймет.
  
  Несутся дни, за днями чередою,
  И годы тоже, быстро пробегают,
  Есть незаметные у нас герои,
  Но их заслуги, быстро забывают.
  
  Не буду я болячки ворошить,
  Их по стране и без меня хватает,
  Но мужики должны достойно жить,
  Да только свыше, труд их ущемляют.
  
  Всем надоел ненужный негатив,
  Здесь пашут строго, парни по понятиям,
  Из лучших кадров, собран коллектив.
  Не подведут родное предприятье.
  
  Серега знает к каждому подход
  Ведь он бугор, ему с вершины видно
  И за свою работу очень горд,
  И за своих товарищей не стыдно.
  
  Он в этой жизни пашет без замен,
  Где надо срочно, выручит Сережа,
  Рабочей кости, он не бизнесмен,
  Он профессионал и труд его надежен.
  
  Ему плевать, на подхалимов сценки,
  Кто хочет совесть деньгами купить,
  Он презирает, кто снимает пенки,
  И тех, кто любит на халяву жить.
  
  В семье он тоже не по краю ходить,
  И в доме он надежный, рулевой
  Он пред женой руками не разводит,
  Несет получку с гордой головой.
  
  Не прячет он для выпивки заначки,
  Коль надо, он для дела пригубит,
  Авторитет иметь, ведь это много значит,
  С семьей Сергей крепкой дружбой сшит
  
  В нем есть кремень и зорок его глаз,
  Везет надежно, жизнь не понукает,
  Придет когда-то его звездный час
  И он, звездою яркой засверкает.
  
  Шипицын.
  
  В нем есть неведомая сила,
  По жизни он без страха скачет
  Ему немного подфартило,
  Он оседлал свою удачу.
  
  Он взял разбег с подачи Вани,
  Одев без боязни хомут,
  Довольно резво тянет сани,
  Ему не в тягость этот труд.
  
  Неплохо тянет, между прочим,
  Даст фору многим молодым,
  Не обижает он рабочих,
  Он сам когда-то был таким.
  
  Он не менял по жизни правил.
  Мог дать врагам своим отпор
  И никого он не подставил,
  Не выносил наружу сор.
  
  Сашек умеет ценить братство,
  Но я по жизни языкат,
  Пришлось, нам Сашею растятся,
  И сам я в этом виноват.
  
  Не стоит мыслями гордиться,
  Когда безденежье везешь,
  Деньгами можно откупиться,
  Но к уваженью не пришьешь.
  
  Ему я долгих лет желаю,
  Хотя осадок в душе есть,
  Как раньше дружбу предлагаю
  Прими меня, какой я есть.
  
  Идем к вперед по самой кромке,
  Друзей проверяных теряя,
  А лед души довольно тонкий
  На прочность дружбу проверяет.
  
  Швабов.Ю
  
  Талант по дням не разделяется,
  Мозги к мякине не пришить,
  Но ты пахал, как полагается,
  Умел, где надо и схитрить.
  
  Тебя завистники толкали,
  Рубили, твой успех с плеча
  И в спину нервно хохотали,
  Талант, оскалившись топча.
  
  Сколь разных дел перелопачено,
  Ночей бессонных не отнять
  И стиль, трудом твоим отточенный,
  Не всем дано, увы, понять.
  
  Ты лез к познаньям выше, выше
  Порой встречал без сна восход,
  У многих, правда, были крыши,
  Твоя же крыша небосвод.
  
  Трудна порой земная ноша
  И многих давит этот груз,
  Ведь трудно быть для всех хорошим,
  Но ценят люди твой союз.
  
  Ты шел вперед дорогой длинной,
  Рубил все трудности, как мог,
  В семье был, песней соловьиной,
  Хотя в делах довольно строг.
  
  Ты шел вперед к заветной цели
  И легких не искал дорог,
  Удачи были в твоем деле,
  Людей, как ты не бросит бог.
  
  Я знаю Юру много лет,
  Как он мужчины, не прогнуться
  И в жизни, он оставит, след,
  Его победы не сотрутся.
  
   Юхлин.
  
  Он мужчина сказать, не глупый
  Зря не будет поклоны бить,
  А задаром, почет не купишь,
  Его надо горбом заслужить.
  
  Не толчет он обиды в ступе,
  Зависть дальше метлой метет,
  Судьба кажет порою кукиш,
   И в тупик за собой ведет.
  
  Но судьбу он ругать не будет,
  Сверху писан ее маршрут,
  Его думы, друзья и судьи,
  Пап бессменный его хомут.
  
  Он на землю с небес спустился,
  Хватит в прятки с судьбой играть.
  Сколько с бабой совокупился,
  Первой сеткой велел считать.
  
  Просчитать эти годы сложно,
  Все слизал трудовой мираж,
  Только сетка была ничтожной,
  Не зачли ему льготный стаж.
  
  Но не стал огорчаться Коля,
  Дальше груз пенсионный вез,
  Ведь трудна, шоферская доля,
  И их жалко, порой до слез.
  
  Коля пашет, как бык колхозный,
  Чтоб зажечь детям счастья свет,
  Сколько, только трудиться можно,
  Ведь отдачи от них-то нет.
  
  Гены деток с отцом не схожи,
  Жилы в них, работяги нет,
  Знают, батя всегда поможет,
  Помощь длиться уж много лет.
  
  Коля надо собой заняться,
  Ты баранку треть века крутишь,
  Пусть детишки твое богатство,
  Но здоровье, увы, не купишь.
  .
  Ягодин. Н
  
  Вперед не лез и не отстал,
  Хотя судьба его кидала,
  Детей своих не обижал,
  На молочко, семье хватало.
  
  Он сверху манную не ждал,
  Шагал по жизни Коля смело,
  Без дела водку не глотал,
  Коль выпьет, значит, было, дело.
  
  Важней к обеду, в сеже ложка,
  Ее народ с надеждой ждет,
  Урал, для ПАПА неотложка,
  Всех горемык в гараж вернет.
  
  И Коля, в нем, как свет в окошке,
  Огромный опыт, что скрывать,
  Порой в душе, ругнет немножко,
  И едет род, людской спасать.
  
  Горшки не боги обжигают,
  Не проходимцы всех мастей,
  Здесь в мире сказок не летают,
  На совесть пашут, для людей.
  
  Водитель он довольно строгий,
  Да только крут гаражный спрут,
  Они не терпят демагогий.
  И левый груз для нужд везут.
  
  Он вез навоз не для себя,
  Когда я в Шевелях сломался,
  Его я ждал, почти полдня,
  И, как положено, ругался.
  
  А он, приехав так, сказал,
  Не для себя мой друг старался,
  Приказ начальства выполнял,
  Ведь мне наряд, с говном достался.
  
  
  Бардашёв.
  
  Меня ни кто на память не снимал,
  Но я проблему с фоткою решил
  И книгу памяти, под флагом я писал.
  И для друзей ее благословил.
  
  Судьбы людей, для всех по барабану,
  С годами многие, стирают жизни след,
  Книжонку я писал, поверти без обмана,
  Мне ангел дал, проверенный сюжет,
  
  Я был далек от лживой писанины
  Был за слова свои, правдивые распят,
  Протер до дыр новейшие штанины,
  И света сжег, сто тысяч киловатт.
  
  Кроил я книгу видимо три раза,
  А ведьмы мне слюнявили сюжет,
  И по ночам я мучился от сглаза,
  И нес на утро сучковатый бред.
  Но денег лишних у Володи нет.
  
  Я может быть, кого-то обезглавил,
  Или вручил, без мест чужой билет,
  Но все скажу, писалось в рамках правил,
  И не хитрил ваш паповский поэт.
  
  Но книгу я навязывать не стану,
  Кто взять захочет, дам зеленый свет,
  Хоть бьет она по вашему карману,
  Но денег лишних у Володи нет.
  
  Бардашёв.
  
  Я не белая ворона,
  Мне мозгов не занимать,
  ПАП-1 я без шаблона,
  Смог неплохо описать.
  
  Подсмотрел их жизнь в окошко,
  Что увидел, рассказал,
  Одних знал совсем немножко,
  О других чуть-чуть приврал.
  
  Я друзья мои старался,
  Чтобы вбить на память клин
  Может зря к кому придрался,
  Я поэт, не сукин сын.
  
  Дальше носа жизнь увидел,
  Ваш гаражевский плохиш
  И кого-нибудь обидел,
  Всем, увы, не угодишь.
  
  Книга памяти писалась,
  Часто пьяною рукой
  И душа моя металась,
  Между небом и землей.
  
  Часто были перепады,
  Мне ни кто не помогал,
  Я писал не для награды,
  Судьбы, в вечность отправлял.
  
  Но еще друзья не точка,
  Книгу можно и продлить,
  Кто-то умер в ней досрочно,
  Кто - то продолжает жить.
  
  Но придет такое время,
  Превратимся все мы в прах,
  Я хочу оставить семя,
  О прекрасных мужиках.
  
  О родных и близких людях,
  Что Российский крест несли,
  Вас потомки не забудут
  Мой поклон вам до земли.
  
  
  
  Сплошная линия.
  
  Время красит нас белым инеем
  И все ближе манящая даль,
  Жизнь местами сплошная линия,
  Разделяет судьбы магистраль.
  
  Нам все ясно порой без учителя,
  Ведь сплошную проехать беда,
  В голове знак повис вопросительный,
  Что мы мчимся порой в никуда.
  
  Только в судьбах случается всякое
  И сплошная порой не удел,
  Мы немало погибших оплакали,
  Где разлился сплошной беспредел.
  
  И на небе, где звездочки синие
  И огромный вселенной простор,
  Не к чему там земельные линии,
  Там всех делит сплошной коридор.
  
  В наших жизнях немало страдания,
  Мир из полос везения сшит.
  И торопит всех грань расставания,
  Кто на небо, без срока спешит.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"