Аннотация: Писалось на конкурс. И странно так получалось, что оценки то высокие ставили, но и ругали на чем свет стоит. Выскажитесь, если не жалко. Рассказ то небольшой. (О космосе он, а писался, на "Третий день после конца света".
Возвращение Экскалибура
Прибытие экспериментального межзвездного лайнера “Экскалибур” было намечено на четвертое апреля 2204 года.
Тридцать первого марта все мировое сообщество готовилось встречать астронавтов. Сбой в компьютерной системе защиты произошел в полночь. А первого апреля 2204 года началась и закончилась третья мировая война. Она продолжалась ровно тринадцать часов. Самая короткая война. Но не кому было ни плакать, ни смеяться. Война была последней. Последней на Земле. Ибо, после того как она завершилась, некому стало вести войны. Да и негде. Не помогли секретные убежища, в которых укрылись люди. Не спаслись в щелях тараканы. Не выдержали космического холода микробы и бактерии. Абсолютный ноль по Кельвину, минус двести семьдесят три по Цельсию охладил обломки того, что было голубой планетой, в доли секунды. Сошла с Орбиты Луна, притяжение уже не держало ее на орбите. Вместе с ней ушли в небытие три лунных города и пятнадцать станций. Только обломки Земли могли встретить “Экскалибур”.
Вне-Пространство. Борт экспериментального межзвездного лайнера “Экскалибур”. 985 год 3 месяц 15 день от начала полета, по корабельному времени. Четвертое апреля 2204 года от Рождества Христова, по земному исчислению.
Часы имели четыре циферблата. И время на каждом из них текло с разной скоростью, и на двух еще и в обратную сторону. Реальное время проведенное в космосе, время истекшее на Земле с момента отправления корабля, и время оставшееся до возвращения: корабельное и земное. Оставался час. Если не обманулись ученые, то через пятнадцать лет после вылета с Земли “Экскалибур” вернется, проведя в космосе почти тысячу лет. На циферблатах, показывающих расчетное время прибытия, осталось ровно шестьдесят минут. Шестьдесят минут полета.
- Капитан, разрешите доложить, - голос помощника, транслирующийся по внутренней связи, оторвал Полину Сейлор от созерцания утекающего времени.
Она поправила ретранслятор, одним движением перенастроила его на прием-передачу,
- Докладываете, Ючиро, я слушаю Вас.
Полина вновь посмотрела на наруч часов, - я также настрою ваше сообщение на ретрансляторы дежурной группы экипажа.
- Дежурная группа готова к переходу, командный состав собрался в рубке. Необходимо Ваше присутствие, капитан, - в голосе первого помощника чувствовалось волнение, - прошу вас, не задерживайтесь. Сообщение, которое мне необходимо изложить, конфиденциально.
Полина поднялась с кресла. Невозмутимый японец, первый помощник капитана Рэнди Ючиро, чем-то взволнован. Да еще какое-то конфиденциальное сообщение.
- Я буду в рубке через десять минут. А пока, свяжите меня с медицинским отсеком.
Полина окинула взглядом каюту, возможно, сюда она больше не вернется. Полет закончится сегодня. Путь к рубке проходил через Галерею Капитанов. На стенах прохода, находились стереометрические портреты. Полина видела их все неоднократно. Майкл Джордан, американец, первый капитан. Артур Йорк, англичанин, второй капитан. Михаил Фролов, русский, был первым рожденным на корабле капитаном. Тридцать вторым был Андрей Кузнецов, ее далекий предок. Оттон Хайнлайнен, при нем Полина появилась на свет, сорок четвертый капитан. Его сменил Марк Вермандуа. У капитанов не бывает выходных, праздников, он не свободен от исполнения своих обязанностей, ни когда ест, ни когда спит. Для капитана не существует свободного времени, даже наедине с любимым он не свободен. Он принадлежит кораблю, а корабль принадлежит ему. Капитан всегда на своем посту. Как король, который на своей работе всегда, а не только когда сидит на троне, так и капитан всегда капитан, а не только в рубке. Так говорил, Альберт Рейн, его портрет был последним в галерее. Перед этим портретом Полина остановилась на мгновенье. Рэйн должен был привести корабль на Землю, но он погиб при странных обстоятельствах два года назад.
Возможно, когда мы вернемся на Землю, здесь будет и мой портрет, - подумала Полина. - Что увидят в этих изображениях земляне, которые будут ходить по этой галерее как по музею. Которым, скорее всего, станет “Экскалибур”. Что скажут им эти портреты. Портреты столь разных людей, которых объединял лишь капитанский обруч. Серебристая полоска металла, с крупным сапфиром, носимая под волосами и впрямь напоминала древнюю корону. Но в отличие от короны обруч был не только символом власти. Обруч объединял капитана и корабль, капитана и первого пилота во время вне-пространственных переходов и в сложных перелетах реального пространства. Сорок седьмой капитан продолжила свой путь к рубке. Времени оставалось немного, следовало все проверить и отдать последние распоряжения.
- Медицинский отсек.
- Да, капитан.
- Проверить состояние камер погружение в сон. Проследить за ним.
- Да, капитан.
- Группа энергетиков.
- Да, капитан.
- Приготовить энергетические поля, дежурному занять пост. Остальные погружение в сон.
- Будет сделано, капитан.
- Навигаторы.
- Да, капитан.
- Предоставить расчеты.
- Слушаюсь, капитан.
И так со всеми подразделениями.
К тому моменту как она подошла к рубке, связь корабль погрузился в сон. Человек, не погруженный в сон, не в состоянии перенести переход вне-пространства. Корабль может. Обруч объединял корабль с капитаном, капитана с первым пилотом и другими членами командного состава, а также Первого пилота с группой пилотирования.
В рубке находился весь командный состав “Экскалибура”. Все двенадцать человек при появлении капитана поднялись со своих кресел. Еще со времен Йорка рубку называли круглым столом, а членов командования в шутку именовали рыцарями.
Садитесь. - Полина прошла на свое место. - Докладывайте Ючиро.
- Слушаюсь, капитан.
Свет в рубке, экраны находившиеся в центре, но так чтобы их могли видеть все, заполонили ряды цифр, и тихий, взволнованный голос всегда невозмутимого первого помощника, усиливаемый стереосистемой раздался по всей рубке.
Большая часть короткого доклада была известна Полине. Да, корабль дышал на ладан. Да, выйдя из вне-пространства “Экскалибур” более не может войти в него. Да первый пилот Алексей Кузнецов достиг двадцати пяти лет, и этот полет последний для него. Все знают, пилоты не живут долго, достигнув двадцати пяти лет, они более не могли вести корабль. Все кроме первых пилотов могли перепрофилироваться в разведчиков. Все кроме первых. А жить без пилотирования пилот не мог. Но и об этом Полина знала. Знала, так как сама была первым пилотом, до того как два года назад, после гибели капитана Рэйна обруч выбрал ее. Знала она и о том, что не было никого, кто сможет заменить Алексея в кресле первого пилота. Слишком сильной была на этот раз связь между капитаном и первым пилотом. Они были братом и сестрой рожденными в один день. Оба были пилотами. И о том, что для брата этот полет последний она тоже помнила. Как не помнить, если в этот день свой последний курс должна была проложить она. О том, что корабль стар, что многие системы отказывают в самый неподходящий момент. Она знала об этом лучше других. Она знала, потому что в последние два года, она и была кораблем. Все что говорил Ючиро, она знала. Знали об этом и члены командного состава. Почему же дрожал его голос? Почему неподвижной маской застыло красивое лицо ее мужа, астрофизика Эшли Сейлора? За пять лет она очень хорошо успела узнать Эшли. Таким она видела лишь однажды, когда умер, едва успев родиться, их сын. Почему нервно подергивался правый глаз навигатора Антона Семенцова, и наконец что заставило главного механика Гейлера, вжаться в кресло и обхватить руками голову? Она снова оглядела свою команду, вопросы лишь нарастали. Ответов пока не было.
- Это еще не все, - продолжил первый помощник. - Насколько вам известно, господа, расчет выхода к Земле был проведен еще до вылета корабля. Однако у навигаторов возникли определенные сомнения.
- Простите, первый помощник Ючиро, но быть может господин Семенцов, сам расскажет о своих проблемах. Ваше оборудование исправно, навигатор? Ваши люди провели расчет выхода? Не отвечайте, я знаю, что это так, скажите мне лишь, в чем проблема.
- Об этом вам лучше скажут астрофизики. Последний расчет нам пришлось сверять с ними. Я могу лишь повторить, что согласно расчетам, выход из вне-пространства займет тридцать минут и выведет “Экскалибур” непосредственно к орбите Земли. Голос Семенцова хрипел, а глаз не прекращал дергаться.
Из кресла поднялся Эшли Сэйлор, астрофизик, пожалуй, единственный, кто не был непосредственно связан с деятельностью корабля член командования.
- Выслушай меня, капитан. Выслушай и прими решение, - голос был сухим, и каким-то мертвым. - Выслушай, и не проси, чтобы я подтверждал свои слова рядом цифр. Это было бы слишком долго, а время не ждет. Сейчас ты капитан, ты едина с кораблем, но “Экскалибур” не поможет, решение принимать тебе. Ты была пилотом, а не навигатором, и поэтому то, как прокладывается путь известно тебе лишь в общих чертах. Да и астрофизика доступна тебе лишь в рамках общем подготовки. Поэтому я не буду приводить расчетов. Я скажу лишь одно, нам некуда возвращаться, капитан.
Он замолчал, и снова опустился в кресло.
- Но ведь программой было предусмотрено все. Мы можем выйти на орбиту Земли и приземлиться. И если там больше нет жизни, то на самой безжизненной планете мы сможем возродить жизнь. Наш корабль может стать станцией, нас пятьсот шестнадцать человек,. Достаточно для возрождения. Или преобразователь времени как предполагали скептики, сработал так что, на выходе мы окажемся в триллионах лет от момента вылета, при гаснущем Солнце, рядом с безжизненной, мертвой планетой? Ты хочешь сказать, планета мертва? Безжизненна? И Солнце погаснет при нашей жизни? Ответь мне, астрофизик.
Эшли поднял глаза, в них была боль. - Приборы функционируют, капитан, так как запланировано. Там за вне-пространством действительно прошло, пройдет пятнадцать лет, с момента отправления “Экскалибура” и Солнце не гаснет. Вот только приземлиться мы не можем. И не потому, что сломалишь какие-либо системы. Просто планеты Земля больше нет. Уровня твоих знаний астрофизики и навигации достаточно, чтобы понять, как прокладывается путь. По звездам. Учитывается их масса, излучение, соотношение с близлежащими космическими телами. Впрочем, это ты и так знаешь. Прокладывая курс, навигаторы, как им показалось, обнаружили неточность, в расчете последнего выхода. Проведен этот расчет был еще на Земле. И одной из точек стояла Земля. Для проверки они взяли другие точки расчета, исключив Землю. И расчет выхода сошелся. Навигаторы обратились к нам. Мы провели их расчеты, затем провели свои. И в результате, нашли ошибку. Земля изменила параметры. Земли больше нет. Нет как планеты. Используя ежесуточные записи, и особые свойства вне-пространства мы выяснили, что 31 марта 2204 года Земля еще существовала, а вот первого апреля того года она развалилась на части. Спектральный анализ и близость точки выхода и времени происшествия позволяет сделать вывод, что катастрофа была рукотворной. Скорее всего, война с применением ядерного оружия. Мы не знаем, и никогда не узнаем, что на самом деле случилось.
- Нам некуда возвращаться, ты это хотел сказать? - перебила его капитан.
Эшли отрицательно покачал головой. - Нет, Полли, я не хочу этого сказать. Это не будет правдой. То, что будет правдой, я тоже не хотел бы сказать, но все же вынужден. Сказать как капитану “Экскалибура”, как моей жене, как матери моего сына. Земля превратилась в новый пояс астероидов. Произошло это ровно пятьдесят часов назад. Всего пятьдесят часов назад. Земли нет как астрофизической единицы. Как называть то, что случилось: Рагнарек, Армагеддон, Конец Света я не знаю. Но значит ли это что нам некуда возвращаться? Мы не можем вернуться на Землю. А решение принимать тебе.
На некоторое время в рубке наступила тишина. Полина закрыла лицо руками. Она не видела Земли, но всегда знала, что часть своей жизни проведет уже на планете. Корабль, корабль в течение почти тысячи лет бывший им домом более не мог им быть. Его ресурсы были исчерпаны. Он мог стать станцией, но для этого нужна планета. Возьми себя в руки, Полли, возьми себя в руки.
Она закрыла глаза, затем через мгновенье снова открыла их. - Приготовиться к выходу в пространство. Курс расчетный - орбита Земли. У нас нет времени изменять его. Командорам и дежурной группе занять свои посты. Пятиминутная готовность.
Солнечная Система. Орбита Земли. Четвертое апреля 2204 года от Рождества Христова.
Выход из вне-простраства занял, как и предполагалось ровно тридцать минут. Рядом с полем астероидов всего пятьдесят часов назад бывшей планетой, под названием Земля появилось огромное длинное тело “Экскалибура”. Если смотреть на него издалека он напоминал меч. Но некому было смотреть на его появление, а обломкам Земли не было до этого никакого дела.
Солнечная Система. Орбита Земли. Борт экспериментального межзвездного лайнера “Экскалибур” 985 год 3 месяц 15 день от начала полета, по корабельному времени. Четвертое апреля 2204 года от Рождества Христова.
- Что прикажите делать в третий день от конца света, капитан? Говорят древние боги, любили число три, считали его священным.
Полина Сейлор, последний капитан “Экскалибура”, умирающего корабля, одна из последний пятьсот шестнадцати землян улыбнулась.
- Боги. Где они твои боги, астрофизик. А люди говорили, надежда умирает последней. Мы прорвемся на Марс, он станет нашим новым домом. Не смотри на меня так. Я не безумна. Да мы не можем уйти во вне-пространство, да у нас больше нет первого пилота. Да погибла Земля, но мы еще живы. Я займу кресло пилота и проведу корабль к Марсу. Я смогу провести корабль через поле астероидов, я еще два года могла бы быть пилотом. С одним полетом справлюсь.
Эшли обхватил жену за плечи, - Это убьет тебя. Быть и капитаном и пилотом одновременно, это взорвет твой мозг.
- Что значит моя жизнь? Погибла планета, умирает корабль, вместе с ним уйду я. Вы останетесь, живы. Вы возродите человечество. Кто знает, может Бог и впрямь любит троицу. Мы направляемся на Марс.
Солнечная Система. Марс. Борт экспериментального межзвездного лайнера “Экскалибур” Четвертое апреля 2204 года от Рождества Христова.
Экскалибур приземлился на поверхность Марса ровно в полночь четвертого апреля. Вот только год уже не был две тысячи двести четвертым. Когда закончился третий день от конца света на Земле, на Марсе начинался первый день и первый год.