Когда на мониторе центральной связи возникло лицо, он не поверил в его реальность. Решил, что сон, или, что еще хуже, галлюцинация. Нервы, нервы. Надо просто закрыть глаза, ущипнуть себя за нос и все пропадет.
Лицо не исчезло. Оно извивалось в мимике и шевелило губами. У Светлова мгновенной испариной покрылся лоб и, в противовес этому, пересохло в горле. Дрожащей рукой он включил тумблер.
- Эй. Вы меня видите и слышите?
Мало того, что это было нормальное человеческое лицо, так оно еще и разговаривало на понятном
языке.
- Я вас вижу и слышу, - ответил Ким.
Лицо расплылось улыбкой на всю ширину экрана.
- Канопус приветствует вас. Добро пожаловать.
Во всем этом веселье было нечто ненормальное, но Светлов постарался сохранить торжественность
момента.
- Земля приветствует Канопус.
В ответ лицо состроило еще одну гримасу и исчезло. Светлов перевел дыхание.
Он столько лет жил ожиданием этого момента, что уже и перестал надеяться. И вот, свершилось. Хотя и представлял он себе все несколько иначе. Лицо возникло снова.
- Мы будем вести вас, чтобы по оптимальной траектории произвести посадку. Будьте внимательны.
Светлов пообещал. Повинуясь командам "... левее ... сбросьте скорость ... еще ...", он размышлял.
Обычная раса, так похожая на нас. А, ведь за все эти годы, десятки раз проштудировав работы биотехнологов, он напредставлял себе всяких монстров. Да и те, кто отправлял его, не забывали повторять сурово: "Судьба человечества в твоих руках. Помни о красной кнопке".
Издали, на черном бархате космоса, Канопус плавал ярко-синим шариком. Когда корабль разрезал слои атмосферы, внизу стремительно понеслась прочь бесконечная водная гладь. Бескрайний океан.
- Еще сбросьте скорость и начинайте выравнивать.
Наконец среди воды показался кусок суши, по мере приближения он увеличивался в размерах, разрастаясь вширь. Его зелено-бурая монотонность стала распадаться на отдельные фрагменты: леса, постройки, возникли ровные линии дорог и извилистые рек.
- Заходим на посадку.
Космодром оказался открытой, прямоугольной площадкой, поразительно ровной. Когда стихли двигатели, Светлов с удивлением понял, что сейчас, впервые за долгие годы, он вступит на естественную поверхность. Кругом было пусто, лишь несколько конструкций, на вид, похоже, также космолетов, только каких-то легковесных и несерьезных, выстроились в ряд чуть в стороне. Его встречали и ... не встречали.
Пестро разодетая толпа шевелилась метрах в трехстах, махала руками и галдела. Но к нему не спешила.
Может они меня бояться? "Помни про кнопку".
И Светлов, с удовольствием вдыхая необыкновенно вкусный воздух открытого пространства, двинулся навстречу. С виду вполне нормальные. Совсем, как люди. Пропорциональные фигуры, приятные черты лица. Все улыбаются.
- От лица жителей планеты Земля приветствую обитателей Канопуса.
О торопливо искал нужную форму и никак не мог сообразить, как правильно: канопусян, канопусцев, канопушек (ха-ха).
Ответная реакция была странной. Кто-то просто рассмеялся, другие промолчали, но, сама толпа сразу распалась и стала шире, и пока он приближался, продолжала расплываться, и когда он, наконец, дошел, из всех встречающих остался всего один человек.
- Земля приветствует вас, - повторил Светлов неуверенно.
- Спасибо.
Лицо ответившего было знакомо: именно его он видел на мониторе корабля.
- У нас постоянно организационные трудности, - извинилось лицо. - Да, совсем забыл представиться, меня зовут Томас.
- Ким Светлов.
- Что будем делать сначала, Ким? Устроиться с жильем, душ, переодеться, или вы, может быть, хотите есть?
Светлов озадаченно огляделся по сторонам. На космодроме больше никого не было. Они остались одни. Ветер клонил к бетону травинки, пробившиеся сквозь монолитную преграду. Да, несомненно, это был бетон, но гладкий, как стекло.
- Что-то не так?
А разве нет. В зависимости от внешнего вида и намерений аборигенов, у Светлова было пять основных вариантов поведения. От максимально доброжелательного до самого агрессивного. Помни о ... Но такого безразличия к своей персоне он не ожидал. Посмотреть бы сейчас на лица тех, кто готовил его в полет и составлял инструкции. Полжизни отдал бы за такое зрелище.
- Простите, Томас, а кто вы по должности?
- Дежурный смены поста космического наблюдения. О, я понимаю ваш вопрос! Знаете, у нас так принято, кто вышел на связь с объектом, тот его и встречает, чтобы помочь прибывшему адаптироваться.
- И больше это никого не интересует?
Томас виновато улыбнулся.
- Сколько вы летели, Ким? Судя по конструкции корабля лет двадцать?
- Восемнадцать.
- С тех пор, согласно теории относительности, прошло почти сто лет. Знаете, техника в своем развитии шагнула далеко вперед, и космические полеты стали весьма обыденным явлением. Ну, если провести аналогию с вашим временем, в начале двадцатого первого века ведь никто не встречал специально каждый автомобиль, приехавший, допустим, из соседнего городка.
Умом Светлов понимал данное пояснение, но сердцем ощущал дикую досаду. И усталость. Впрочем, она присутствовала теперь постоянно.
- Но все же, когда представитель Земли прибывает на Канопус, пусть и спустя сотню лет, все же это не совсем рядовое явление, - сказал он с обидой.
- Ах, вот в чем дело, - Томас сразу стал суетливым. - Понятно. Понимаете, Ким, самое интересное заключается в том, что на Канопусе никогда не было жизни. Нет, возможно, здесь когда-то жили разумные существа, условия вполне подходящие, но колонисты с Земли их не застали.
Светлов остановился.
- Вы сказали колонисты?
- Да, - Томас улыбнулся так широко, как, наверное, только мог. - Дело в том, что все живущие здесь, это предки землян, когда-то прилетевших на Канопус. Вы, Ким, летели восемнадцать лет, на Земле прошло много больше времени, там придумали новые методы передвижения и уже давным-давно, пока вы были только в начале пути, здесь уже совершили посадку корабли. Они летели полгода.
Это было настолько ошеломляюще, что Светлову захотелось исчезнуть, провалиться сквозь покрытие космопорта, лишь бы не находиться здесь.
- А сколько занимает полет сейчас?
Три дня по корабельному времени.
- Так мало?
Он не мог себе это представить, не получалось. Как же так, восемнадцать лет и три дня.
- Сейчас на Канопусе живет уже третье поколение колонистов. - Томас аккуратно тронул его за рукав. - Может быть, пойдем. Я покажу вам все, что требуется, а потом, извините, мне надо закончить смену.
Город походил на архитектурные макеты, которые он часто встречал на выставках типа "Поселения будущего" с одной лишь разницей - вся та стройность линий и выверенность форм, изложенная в пенопласте, возвышалась теперь перед ним, воплощенная в бетоне и стекле. Улицы были широки и просторны, от зданий исходило ощущение легкости и все вокруг утопало в зелени и множестве цветов.
Все больше торопясь, Томас рассказывал:
- Поселиться можно в любой квартире, если на двери горит зеленая лампочка, значит, она не занята. Сейчас сезон миграций и свободного жилья очень много. Всегда можно подобрать по вкусу. Еду, одежду, все необходимые вещи закажете по компьютеру. Управление элементарное, так что разберетесь. Вообще, если что-то непонятно, обращайтесь в инфо-систему, это тоже через компьютер, она выдаст любую справку. Так, вроде все. Да, если все же будут проблемы, можете всегда, в любое время, связаться со мной. Вот карточка, нажмете пальцем на этот квадратик. Пока.
С последними словами Томас сунул ему в руки плоский жесткий прямоугольник. Потом отошел в сторону. Тотчас рядом с ним возникло устройство, напоминающее очень приплюснутый сверху и сзади автомобиль, Томас забрался внутрь, и устройство скрылось за углом дома. Без шума и без пыли.
Честно говоря, Светлов был рад. Общество Томаса начало тяготить его, он хотел сам разобраться в сложившейся ситуации, в одиночку, как привык действовать за эти годы. Чужие советы и присутствие только мешали правильному анализу. На душе было мерзко.
Он осмотрелся. Народу было немного, они медленно ковыляли вдоль домов и это было непривычно: последнее четкое воспоминание о городе, сохранившееся у него в памяти - спешащая толпа с озабоченными лицами.
Светило солнце, черт, старая привычка, солнце это там, а как оно зовется здесь неизвестно, ветерок играл листьями деревьев.
Идти куда-то дальше не имело смысла, он свернул в первый попавшийся дворик, подошел к ближайшей двери с зеленым огоньком и толкнул ее. Дверь беззвучно ушла в сторону, а когда он сделал несколько шагов внутрь, вернулась на свое место. И аура белого города пропала, оставшись снаружи.
В квартире было пять комнат. Пол сделан из гладкого неизвестного материала, стены и потолок покрыты чем-то похожим на пластик. Ванна и туалет из вроде привычного кафеля, правда, сплошного, а не плитки.
Первым делом Светлов сходил в душ. Выбор оказался большой: обычный, водопад, ионный, шарко, дождевой и так далее. Он остановился на "обычном" и этого хватило, чтобы получить ни с чем несравнимое удовольствие. Одевать обратно грязную одежду было кощунством, он просто обмотал вокруг пояса полотенце и прошел на кухню.
Над большим холодильником, полным продуктов стояло что-то, напоминающее микроволновую печь. Светлов выпил большой стакан сока, с виду апельсинового, и разогрел себе нечто в яркой упаковке. Нечто на вкус напоминало смесь рыбы и картошки и пошло на "ура". После чего Ким вернулся в зал.
Компьютер совмещался с телевизором и потому можно было одновременно смотреть телепередачи и работать с информационной службой. Сначала Светлов просмотрел новости. Первым его чувством было удивление, которое быстро сменилось раздражением. У него возникло предчувствие какой-то мысли, очень важной, вокруг которой строились все его нынешние ощущения, но он никак не мог уловить эту мысль.
В общем, это были и не новости в его понимании; под новостями он привык понимать другое.
Всякая легковесная чушь, типа: трудные роды у чьей-то кошки, причем, когда кошка успешно разрешилась, то радость окружающих животное людей показалась ему оскорбительной. Ну и множество прочей подобной ерунды: какая-то рекордная мозаика, сложенная из светящихся минералов, матч по психобильярду, прогноз развития моды на ближайшие сутки (!), погода и прочее. Историю про кошку повторили еще раз, очевидно, это был главный сюжет.
Этого понять он не мог. Светлов решил, что ему не хватает информации, чтобы придти к определенному выводу.
Для инфо-системы, казалось, не было никаких ограничений. Были ли ее данные полными и точными, это уже другой вопрос. Через час современный мир приобрел для Светлова некоторые конкретные очертания.
Во-первых, и, самое главное, пока во Вселенной не было обнаружено иной разумной жизни, кроме человеческой расы. Все пригодные для жизни планеты или миры были заселены выходцами с Земли, колонистами, как на Канопусе. Вот тебе и "помни о кнопке ...".
За прошедший век человечество стало миролюбивее, трудно сказать, что явилось причиной, он решил, что исчезновение проблемы перенаселения. Этим объяснялся и тот факт, что его прибытие никто не проверял и не контролировал.
Много информации было о планете Земля. Ким запомнил ее на грани ядерной войны, загрязненную, задыхающуюся от нехватки чистого воздуха и постоянно что-то теряющую - леса, плодородные поля, озоновый слой, воду. Теперь планета из места обитания стала праматерью, умиротворенной и спокойно доживающей свою старость. Увидев знакомые очертания материков, Светлов чуть не заплакал. Восемнадцать лет вдали от всего. Или почти сто?
Квартира стала тяготить, он решил выйти и осмотреть город. Одежду взял из шкафа, просторную и не стесняющую движений.
Приближался вечер (по мере того, как сгущались сумерки, дома становили светлее, излучая во все стороны матовое сияние), но, народу на улицах это не прибавило. Чуть позже он понял причину. Большинство населения проводило свободное время в кафе-барах, которые были буквально на каждом углу. Светлов заглянул в один: тепло, уютно, играет приятная музыка и мелькают разноцветные огни. С десяток полустоликов-полукресел, стойка бара, в общем, внешне, почти ничего не изменилось. Светлов нашел свободное место, присел и огляделся. Каждый был занят собой (парочки - друг другом), он не вызывал ничьего интереса и никто никого не стеснялся.
Парень с девушкой слева обсуждали, почему у нее задержка менструации, они выдвигали различные версии на этот счет и громко анализировали вероятность каждой.
Справа решали в какой цвет перекрасить волосы и какую сделать татуировку. Чуть дальше - стоит ли поддерживать отношения сразу с двумя партнерами.
- Мне нравятся они оба, а спать не хочется ни с кем.
Лица некоторых, их движения показались ему странными и знакомыми одновременно: вяло-заторможенными или, наоборот, резко-дерганными. Скорее всего, наркотики, сообразил он.
Светлов понял, что ему требуется выпить. Заказ делался просто, нажималась комбинация кнопок, соответствующая выбранному напитку и перед тобой тотчас появлялся сосуд. Список вариантов был огромен, больше половины названий он никогда не слышал. Но водка присутствовала, и он принял дважды по сто грамм. Лучше не стало, но захотелось говорить.
- Девушка, разрешить вас побеспокоить.
Он выбрал ту, которая имела более привычный вид. Черные волосы, белая майка. Правда, под майкой больше ничего не было, но такое уже стало обыденным и в его время. Тем более что девушка была одна, и, в случае чего, отпадала вероятность разбирательств с возможным кавалером.
- Что, герой, выдохнулся?
- Простите, я не понимаю.
Она вопросительно склонила набок изящную головку и Светлов ощутил себя крайне неловко.
- Простите, я приехал издалека ... издавна ...
- А, темпорик.
Девушка резким движением подняла вверх руки и стянула через голову майку. Да, действительно, на ее теле больше ничего не было. Фигура до пояса была очень неплоха, подтянутый животик, ровно спадающие плечи, высокие груди разного цвета. Одна ярко-оранжевая, другая зеленая в черных кругах. Их соединяла цепочка, прикрепленная к соскам.
Светлов поспешно выскочил на улицу. Тут царствовала тишина, весь шум остался за дверями кафе. Он прошелся немного по улицам, полюбовался иллюминацией на фасадах зданий. Голова была мутной, вид пустынных тротуаров нагонял тоску. Светлов нащупал в кармане кусочек пластика. Повертел в руках и нажал в указанном месте. Карточка засветилась изнутри и на ее поверхности появилось изображение Томаса, который что-то жевал.
- Я слушаю.
- Томас, это Светлов, ну тот, что прилетел сегодня. Вы сейчас заняты?
- Конечно, нет.
Почему "конечно" было непонятно, но Ким пока опустил этот момент.
- Томас, не могли бы мы встретиться. Посидеть, поговорить. А то мне как-то не по себе.
- Где вы сейчас находитесь?
Светлов огляделся.
- На улице. Напротив кафе, называется "Черная дыра".
- Неплохое заведение. Занимайте места, я сейчас буду.
Появился он минут через пять, одетый в черное и шуршащее. Светлов к тому времени уже заказал несколько напитков. Странное дело, у него скопилось так много впечатлений и возникло так много вопросов, теперь перед ним сидел человек, с которым можно выговориться, а он не знал, с чего начать. Пауза затягивалась.
- А мой корабль, с ним ничего не случится?
- Да кому он нужен. - Томас на секунду прищурил глаз. - В музей его вряд ли возьмут, там подобных вещей много. Сдайте его на утилизацию, а сами закажите себе новую модель. Переучитесь быстро, управление несложное.
- В мое время, чтобы летать в космос, люди готовились несколько лет.
- Скажу по секрету, - Томас наклонился поближе, - управление это блеф. Есть робот-автомат, который все делает, а человек нажимает на кнопки просто для поддержания своей значимости. Имитация деятельности.
Светлов понимающе кивнул. Сделал два обжигающих глотка, обвел взглядом помещение. Как будто и не уходил из первого.
- Послушайте, я не нашел в справочной системе ни одного завода или производства ... Неужели это такая тайна.
- Их нет.
- Как нет? - Не понял Светлов. - Почему?
- В том смысле и виде, как понимаете вы, у нас ничего подобного не существует. Все полностью автоматизировано и автономно, работает на расщеплении и синтезе.
- И ...
- Полностью все обеспечивает. - Подтвердил Томас. - У нас все есть. Да вы пейте, пейте.
Светлов послушно взялся за сосуд.
- Но послушайте, ведь люди работают. Вот у вас, например, есть профессия.
- Если есть желание, то, пожалуйста. Имеются сферы, где допускается человеческое присутствие. А не хочешь, не надо.
- И что же, - Светлов невольно покосился по сторонам и вдруг на ум пришло забытое слово "хиппи", - вот так можно ничего не делать, шляться, не знать, чем заняться, куда приткнуться.
- За триста лет можно подобрать себе что-нибудь по душе.
- Триста?
- Минимальная продолжительность жизни. Биотехнологии и так далее.
Эта вторая новость прозвучала не столь ошеломляюще, нечто подобное Ким ожидал от общества будущего.
- Но ведь это несправедливо. Кто-то работает, а кто-то нет.
- У нас все есть. Тише. Смотрите, сейчас начнется.
Светлов посмотрел в указанном направлении. В сгустившейся тьме начали вырисовываться извивающиеся разводы подсвеченной женской фигуры ...
Вдруг словно нечто стрельнуло ему в мозг. У них все есть. Тогда он не понял, принял, как факт, как понятие. Теперь до него дошел смысл и он никак не мог вместиться в привычные рамки сознания. Как это, когда все есть. И что остается делать, когда все есть.
- Вот и все. - Сказал Томас.
Светлов очнулся от своих мыслей.
- Что такое темпорик?
Томас улыбнулся.
- Все очень просто. Вы берете, вызываете ...
- Я летел восемнадцать лет. - Неожиданно перебил его Ким. - В первый год не было никаких проблем, полет проходил нормально, потом вдруг отказала система очистки воздуха. Пока я ее чинил, погибла треть всех водорослей. С тех пор на меня иногда нападает кашель.
Томас сочувственно покачал головой.
- Связь потерялась и уже не восстановилась. Хорошо, что у меня была конечная цель - координаты Канопуса. Еще через полгода сломалось оборудование для поддержания теплообмена. Еще можно было повернуть назад, но ... Я замерзал две недели, не сомкнул глаз.
- Это все легко починить.
- Когда полетела система радиационной защиты, я получил ожог глаз и почти год не мог нормально видеть. Мне было очень больно. И очень страшно ... Во время ремонта я потерял два пальца на левой руке.
- Современная медицина это исправит.
- Иногда мне хотелось закрыть глаза, лечь и забыть про все. Или просто принять горсть таблеток и уйти далеко-далеко. Во тьму, в забытье. Полгода у меня болела грудь, опять нарушилась система воздухоочистки, я кашлял кровью и потерял почти половину веса. А одиночество, когда медленно сходишь с ума.
- Мне очень жаль. - Сказал Томас. Но взгляд его был отсутствующим. Без проблесков участия.
"Мне очень жаль". Казалось, за годы полета Светлов уже позабыл эти стандартные выражения участия и, как бы, сопереживания. И сразу всколыхнулось все забытое и тщательно загнанное внутрь, подальше.
- Подожди, - сказал он с веселой яростью, - это все мелочи. Не главное. Дело в том, что у меня была девушка.
На лице напротив ясно читалось "Ну и что здесь такого"?
- Любимая девушка. И мне пришлось ее оставить.
- Почему?
Киму очень захотелось его ударить.
- Потому что так было надо. Есть такое слово "надо". Партия сказала надо, комсомол ответил есть. Родина приказала. Ведь кто-то же должен был полететь.
- И что, больше никто не мог?
- Почему не мог? Было много кандидатов, очень много. Выбрали меня.
- Надо было отказаться.
Ну, как можно объяснить этому инфантильному субъекту то, что он никогда и ни за что не поймет. Чувство долга, ответственность, патриотизм. Что значили эти слова здесь? Теперь. Да никому в голову тогда не могло придти отказаться. И ради чего? Ради женщины. Выбрать семейный покой и обывательскую жизнь? Пожертвовать счастьем и надеждами человечества?
- А вы ее любили?
Ким встал.
- Идите вы к черту, Томас.
Первые шаги дались ему легко, потом понесло; ноги отказывались подчиняться и стены домов постоянно уходили, танцуя, то вправо, то влево. В голове было пусто. Почти пусто. Единственное, что там еще сохранилось, это смесь обиды и злости. Матовые улицы несли безжизненность. Лишь мерцающие витрины разнообразили панораму города.
Светлов почувствовал непреодолимое желание нарушить это мертвое спокойствие. Кладбище, пришло к нему, мучившее все это время, сравнение. Современное, модернизированное, цивилизованное кладбище.
Он склонил голову и принялся подыскивать под ногами что-нибудь подходящее. Какой-нибудь булыжник, оружие пролетариата, вымершего навсегда. Черт, даже этого у них нет. Только пальцы расцарапал. Наконец он смог выломать кусок тротуара. Размахнулся и швырнул в ближайший светлый квадрат окна.
Ничего. С глухим стуком камень отскочил от стекла, да и не стекло это вовсе, какое к черту стекло.
Стало ясно, что методы разрушения здесь бессильны. Раздосадованный Ким ходил по ночным улицам и кричал, срывая горло "Задание партии и правительства выполнено". Никто не обращал на него внимания, потому что никого не было. Чем все закончилось, в памяти не сохранилось.
Очнулся Светлов утром у себя в квартире; возможно, это была другая квартира, он не помнил ясно ни вчерашнего жилья, ни того, как очутился в этом. Самое неприятное, что ему не хотелось возвращаться к действительности, с какой радостью провалился бы он обратно в спасительную тьму забытья.
Но не получалось. Помаявшись еще, Светлов включил новости. Он ожидал новой порции унижения, что-то типа разоблачительного "Хулиганские выходки ... Пьяный дебошир ... Позор и порицание", а не получил ничего. Не было сказано ни слова, ни о нем, ни о последствиях его ночной прогулки. Светлов осмотрел руки, ладони еще хранили ссадины. А может они не хотят его смущать ...
Он выскочил из постели, стал лихорадочно перебирать разбросанную одежду, отыскивая нужный карман. Есть. После нажатия карточка высветила сонную физиономию Томаса.
- Ну что еще?
- Простите, Томас, что разбудил, мне крайне неловко, но не подскажете, я ничего вчера не натворил лишнего?
- Нет.
Светлов еще подождал, но собеседник больше ничего добавить не собирался и явно хотел лишь одного: спать.
- Точно ничего?
- Точно.
- Послушайте, Томас, - неожиданно спросил Светлов, - вы способны на поступок? На какое-нибудь безумство. Безрассудство.
- Например.
- Оборвать городскую клумбу для букета любимой девушке.
- Цветы можно заказать.
- Взобраться в окно по водосточной трубе.
- Это незаконно.
- Но, черт возьми, Томас, нельзя же быть таким пресным. Где энергия, где действия? Неужели все человечество выродилось до ленивых иждивенцев?
- Во-первых, я не человечество и не желаю им быть. Во-вторых, хоть я и не силен в истории, но ваша эпоха называлась эпохой тоталитаризма и все, так называемые, поступки совершались только по разрешению свыше и никак иначе, поэтому ваши обвинения совершенно неоправданны. В-третьих, вы можете с помощью инфо-системы развернуть на эту тему дискуссию. А я, простите, хочу спать.
И изображение Томаса пропало.
Светлов понял, что он находится на грани помешательства, что он не выдержит окружающего его мира, который начинал ненавидеть. Надо было что-то сделать, как-то отвлечься. Приготовление завтрака немного уняло его злость. Когда он принялся за компот, к нему пришла мысль, насколько простая, настолько и неожиданная. До этого можно было додуматься еще раньше, вчера. Компот остался недопитым, Светлов бросился к компьютеру. Через минуту он получил искомый ответ, спустя еще одну был на улице в поисках транспорта.
По указанному адресу располагалось обычное здание, смешно, но он ожидал чего-то особенного. Волнуясь, подошел к двери и остановился, не зная, как дать о себе знать. Никакого звонка не было, тогда Светлов просто постучал в дверь. Послышались тихие шаги, что-то щелкнуло и дверь отворилась. На пороге стояла она. Невероятно, но расположение генов, аминокислот и прочих неуловимых штучек, преодолев время, сохранило свой порядок и последовательность, приведя к желанному результату. Лишь некоторые детали добавились в результате вмешательства нескольких поколений: возникла некоторая монголоподобная раскосость глаз, да появилась легкая ямочка на подбородке.
- Вы наш клиент?
- Нет.
В ее глазах возникло нечто вроде удовольствия.
- Пройдите за мной, пожалуйста.
Она двигалась, ритмично покачиваясь, и все ее тело упруго изгибалось, и наблюдение за этими движениями приносило ему настоящее, чуть ли не физическое наслаждение и счастье.
Цвет комнаты, куда они пришли, был мягких умиротворяющих тонов, с большими зеркалами на стенах и потолке и кроватью посередине.
- Какой вид секса предпочитаете? Контактный, виртуальный, мнемонический?
Дурацкая улыбка слетела с его лица. Уже все поняв, но, не желая мириться, Светлов в растерянности сказал:
- Понимаете, я прилетел издали.
- Вам очень повезло. Мой салон самый лучший на планете.
- Вы не поняли. Я прилетел издавна.
На ее ангельском лице почти ничего не отразилось.
- А, темпорик. Что же, тогда краткое объяснение. Контактный вид - это старый обычный метод. Правда, можем предложить множество различных приспособлений, вносящих разнообразие. Когда-то мода на него прошла, но теперь наблюдается возврат к старине, и мы предлагаем подобные услуги. Могу порекомендовать виртуальный вид - полная имитация звуков и ощущений. Вы выбираете любой из более десяти тысяч типажей, имеющихся в памяти. Животные, растения, семь видов плазмы, различные позы и ситуации. Темпорикам, вроде вас, очень нравится мнемонический вид - одновременно вы как бы участвуете и присутствуете, наблюдая. Причем наблюдение выбирается с любой точки и позиции - начиная от микроуровня сперматозоида и до макроуровня, который сами пожелаете.
Каждое из произносимых ею слов было словно удар, он чувствовал себя беззащитным и уязвимым, окончательно теряя свой разум и веру хоть в какие-то идеалы. Девушка заметила его состояние и спросила:
- Что-то не так?
- Не так. - Выкрикнул Светлов. - Все не так.
Она озадаченно посмотрела и Светлов поспешил успокоиться.
- Понимаете, я сам с Земли, с начала моего полета прошло целых сто лет и там, на Земле, у меня осталась девушка. Мы не успели пожениться, потому что я полетел, мне надо было полететь.
Он помолчал и добавил:
- Мне очень надо было полететь. А она осталась.
На лице девушки ничего не отразилось.
- А теперь оказалось, что вы являетесь пра ... - он запнулся, припоминая, - да, точно, правнучкой той девушки. И вы очень, - добавил он нежно, - на нее похожи.
- Ясно. - Лицо девушки прояснилось и стало прежним. - Так какой вид вы выбрали?
Сердце у него в груди словно сжалось и перестало работать. Светлов ощутил мучительную боль, наверное, самую большую, которая когда-либо настигала его.
- Вы что, ничего не поняли?
- Я все поняла.
- Тогда я не понимаю. Неужели даже память о вашей далекой родственнице не заставит перестать думать о грязном ремесле?
- О, святой Маврикий. - Сказала девушка, четко и громко. - И этот старый козел мог бы быть моим прадедушкой.
От возмущения Светлова затрясло. Но современные путаны были куда образованнее, чем в его время, и в истории разбирались весьма неплохо.
- А ты что думал, что твое имя в легендах передается по поколениям. Что тебя ставят в пример и советуют "списывать с тебя жизнь". Вот он, первопроходец, одинокий волк космических трасс, безымянный герой. Да ты просто трус. Бросил бабушку и удрал в космос, подальше от житейских проблем и семейной жизни. Ах, это доверие партии, которое надо оправдать. Ах, эта честь, которую надо поддержать.
- Но кто-то же должен быть впереди, жертвовать собой и своим счастьем, рисковать ...
- Ради чего? .
Ради светлого будущего, чуть не ляпнул он. И тогда, сто лет назад, та не спрашивала, но этот вопрос ясно читался в ее глазах. Ради чего ты бросаешь меня? Будущее существует, это он теперь знал точно. Вот только в определении его оттенка сомневался.
- Так какой вид вы выбрали?
Она стояла безмятежная и равнодушная. А ведь та, другая, уже давно бы расплакалась, ударила, накричала, исцарапала лицо, повисла на плече. Неужели, здесь вообще не существует эмоций?
- А сколько стоит?
Все услуги бесплатны. - Последовал бесстрастный ответ.
Этого он выдержать не смог.
- Сука.
И поспешил выскочить на улицу. Уж смысл этого слова она должна понимать.
В первом попавшемся кафе он опрокинул в себя двести грамм водки. Легче не стало, но острота восприятия притупилась. Он разглядывал фигуры людей вокруг, они не будили в нем никаких чувств.
А может все они роботы? - Пришла неожиданная мысль. - Ведь необязательно, чтобы крутились шестеренки и скрипели металлические суставы. И процентное содержание полимеров не имеет роли. И внешний вид, в конце концов, его можно придать любой. Просто, достаточно, чтобы атрофировался мозг, чтобы он утратил некоторые способности: сомневаться, искать, мечтать.
Он набрал Томаса.
- Скажите, Томас, у вас есть мечта?
- Да. Нормально и спокойно выспаться.
- А если серьезно?
- Послушайте, Светлов, человек уже на пороге вечности, а этого временного отрезка достаточно, чтобы воплотилась любая мечта.
- Но ведь если нет мечты, жизнь теряет смысл.
- Прощайте, Светлов. - Страдальческое лицо Томаса исчезло.
В его глазах я выгляжу идиотом. В глазах их всех я выгляжу идиотом. Но, черт возьми, вы же сами делаете меня таким. Весь ваш мир говорит, ты дурак, ты напрасно прожил свою жизнь, вы, сами того не желая и не замечая, просто существуя, отвергаете меня, низводите в ничто. То, чем я жил, чем чувствовал, на что равнялся, во что верил, о чем мечтал, вы растоптали своими столетними сапогами самоуспокоенного самодовольства.
Какой смысл было человеку в муках и стонах ломать в себе обезьяну или другую тварь, с кровью вылезать из его шкуры, с треском распрямлять позвоночник, эволюционировать, уничтожать себе подобных, чтобы, в конце концов, получить столь печальный результат.
Уехать. Эта мысль показалась единственно правильной.
Светлов сделал запрос в инфо-систему. Его корабль оказался цел, компьютер выдал координаты его месторасположения.
По пути в космопорт он в последний раз побеспокоил Томаса.
- Что вы будете делать в случае войны? Когда нападут враги?
- Какие враги? У нас нет врагов.
- Враги есть у всех!
Ничего больше не объясняя, Светлов отключил связь.
Странно, но ему атеисту до мозга костей, вдруг пришло сравнение с Христом. Тот научил людей ловить рыбу и дал им пропитание. Он же научит их бояться и быть готовым к войне и тем самым даст им шанс выжить.
Возможно, если бы кто-то встретился ему в космопорте и попытался отговорить улетать, он мог бы передумать. Но видимо, сегодня не было желающего имитировать деятельность поста космических наблюдений. Слушая вполуха команды робота, он стартовал.
Пора.
У каждого своя судьба, одним больше, одним меньше, миллионом туда, миллионом сюда.
Оплакивая себя, их, человечество, иллюзии, мечты, надежды, идеалы он расплывающимися глазами нашел красную кнопку и надавил. Пусть в эту жизнь вернется смысл.
Сжался, закрыв глаза, ожидая толчка, взрыва, еще чего-то подобного. Ничего ...